Тем не менее, как сообщили СМИ, Цискаридзе, как и другие заслуженные и народные артисты ГАБТ, проходящие по делу о нападении на худрука ГАБТ, отказались пройти проверку на "детекторе лжи". Пострадавший от кислотного покушения Сергей Филин и ведущий солист Большого театра Николай Цискаридзе сыплют взаимными обвинениями. Художественный руководитель Большого театра сказал следователям, что Цискаридзе ранее шантажировал его компроматом и может быть замешан в кислотном нападении. По мнению следователей именно из-за Анжелины Воронцовой поссорились Николай Цискаридзе, Сергей Филин и Павел Дмитриченко.
СМИ: Цискаридзе лишат должности из-за интимной переписки с Юдашкиным
Свидетелями по делу о нападении на худрука балета Большого театра Сергея Филина проходят народные и заслуженные артисты, его коллеги и знакомые, в том числе и Николай Цискаридзе. Цискаридзе уверен, что именно его "особое мнение" относительно работы театра послужило основой для попыток его дискредитации, но версия о причастности к ситуации с Филиным, по его мнению, не имеет никаких оснований. По факту нападения было возбуждено дело по ч.1 ст.111 Уголовного кодекса РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью).
Николай Цискаридзе: «Грязь к золоту не пристает, она по нему скатывается — это про меня»
И тут такая засада - определенные дядечки позарились на пирожок и вознамерились заменить марионетку Иксанова , имеющую обязательства перед Швыдким, на свою собственную марионетку Филина. Вы об этом знали? Готова поспорить на шоколадку, что нет. Иксанов покидать свое кресло не собирался. Двойной удар: по любовнику Янину и по своему собственному карману Иксанову Швыдкой простить никак не мог. И не простил.
Далее вы знаете. А как же Цискаридзе, спросите вы, о нем же так много писали в то время по данной проблематике? А никак. Просто попал под цунами чужих интриг, из которых с достоинством сразу вышел. Ибо умный.
Он - мачо с огромными деньгами, она — красивая прима балерина с идеальным телом и с невероятным ню-шпагатом. Их временный союз понятен. Он ей деньги, она ему свое прекрасное тело за деньги. Обычное дело, ничего нового. А как вам такой союз: Светлана Медведева и Иван Васильев.
Она - первая леди, он артист балета с прекрасным телом, натурал, неиссякаемый секс-энерджайзер. А вы думаете отстойные балетные постановки Ивана Васильева можно было продвинуть без особого покровительства? Не смешите мои помидоры Эх, чего только не бывает в российском балете... Васильев никуда от Виноградовой не отходит» Это из комментов.
По его мнению, танцор из тех, кто вполне может совершать необдуманные поступки. Сколько веревочке не виться, конец все равно у нее есть, сказал Данко. Но судя по всему Цискаридзе далек от «разборок» со своим оппонентом, он полностью погружается в работу. Особенно сейчас, когда у него ответ ответственный момент — он осваивает профессию ведущего на Первом канале.
Как оно должно выглядеть? Я давно предложил, чтобы учебным заведениям, которым более 250 лет, не нужно было доказывать свою эффективность. Это Российская академия художеств, консерватории — московская и петербургская, академии балета. Я про это говорил и писал письма в разные инстанции. Последний раз — 31 марта, когда в академии состоялось выездное заседание комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре. Сенаторы очень заинтересовались и сказали, что со мной абсолютно согласны и будут прорабатывать. В их числе госзадание — 324 млн руб. Также шли надбавки от внебюджета, который состоял из поступлений от творческих поездок, от иностранных студентов, мастер-классов по миру и т. Сейчас мы почти все потеряли, а зарплаты педагогам нужно сохранять на определенном уровне. Еще одна сложность нашей петербургской школы: у нас здание академии — это памятник архитектуры, где ничего нельзя, но при этом его надо содержать. И все время в это вкладывать средства. Балету нужна поддержка. Смешно сказать: если раньше все было свое, то теперь мы зависим от иностранного производства. Раньше Большой театр был организацией, в которой производство было выстроено так, что у нас было все свое — свои декорации, свои туфли, свои костюмы. Все было свое, и это все разрушили. И я об этом говорил последние 20 лет. Теперь мы даже искусственные цветы для спектаклей стали закупать в Китае. Пуанты покупать стало негде, а ведь это очень индивидуальная вещь. Все производство многие годы разбазаривалось. Но если вы в него зайдете, вы не увидите этих денег. У меня все время вопрос, когда я смотрю на сантехнику, на состояние репетиционных помещений... Почему так грязно, не убрано и все течет? На шее государства сидит много лишнего груза, и я уверен, что скоро будет необходимо делать ревизию. У нас в академии бюджет гораздо меньше, но спросите любого нашего педагога — и вам скажут, что зарплаты в пандемию не изменились. Я считаю, что ситуация, которая сейчас произошла, позволит перезагрузить систему балета и вообще искусства, отделить зерна от плевел. Очень надеюсь, что все наконец поймут, что «эффективные менеджеры», которые дербанили государственный бюджет, культуре не нужны, потому что они не смогут ничего сделать. Нас приравняли к сфере услуг — к сантехникам, токарям и т. Мы не могли этого допустить. Я очень много ходил по совещаниям, выступал в Госдуме. Члены правительства меня услышали. Вузы культуры не тронули, и Болонская система не распространилась на балет, на консерватории.
Танцовщик вспомнил несколько «несправедливых», на его взгляд, поступков Филина: по словам подсудимого, тот своевольно распоряжался грантами, а также одновременно занимал пост худрука балетной труппы театра и — якобы незаконно — лидера творческого профсоюза ГАБТа, и артисты не могли жаловаться ему же на нарушения Трудового кодекса. Затем Дмитриченко перешел к характеристике их отношений с Юрием Заруцким, плеснувшим кислотой в лицо Филину 17 января: «Дружескими наши отношения точно назвать было нельзя. Я часто ездил на дачу театра в Ступино. Ru» , там в первый раз и увидел Заруцкого. Тот рассказал о том, что он бывший спортсмен, предложил обращаться, если что, по стройматериалам, по машине. Он мне очень часто названивал, с праздниками поздравлял, будто я с ним лет 10 знаком». Дмитриченко назвал Заруцкого «открытым в общении и навязчивым человеком», с которым он виделся раз 15 и которого по-настоящему не знал. Чтобы женщин не оскорблял и артистов не трогал. То, что это преследуется по закону, я не понимал». Да, он рассказывал Заруцкому о своих конфликтах с Филиным, признался Дмитриченко, показывал ему дом, где тот живет, и специально купил SIM-карты для телефонных переговоров с ним, но о кислоте не было и речи: «Максимум, что я слышал, — что он подъедет поговорить и ударит разок для лучшего понимания». Ru» морду? Он на 13 лет старше вас, вы в прекрасной физической форме», — спросила адвокат потерпевшего. В зале засмеялись. Ru» вы Заруцкому для чего одалживали? Это вообще никак не связано», — сказал обвиняемый, добавив, что это долг, за который он даже получил расписку, хотя и не спрашивал, когда получит деньги назад. По его словам, 18 января Заруцкий уже угрожал, что «сделает то же самое с его девушкой и семьей», если тот скажет что-то полиции и о деньгах. Прокурор обратила внимание судьи на то, что в показаниях Дмитриченко есть «существенные противоречия», в частности разнятся его показания насчет того, когда он дал Заруцкому 50 тыс. На это обвиняемый путано ответил, что следователи оказывали на него давление и он был в таком состоянии, что толком даже не помнит, что говорил тогда.
Новый виток нелюбви
- «Крыша» против «Фаворита»: кто и зачем атакует Николая Цискаридзе?
- Роль любовников
- Цискаридзе раскрыл подковерные тайны Большого театра - Экспресс газета
- Борис Праздников: «Я послал Цискаридзе на три буквы»
События до
- Цискаридзе об инциденте с Филиным: Плеснуть кислотой в лицо - это чудовищное преступление
- Самое популярное
- Кислотное дело Филина: директор ГАБТ изменил мнение о Цискаридзе
- День «Икс» и следствие
Донос на школьника в КГБ
- Цискаридзе предположил, почему в России закончилась эпоха великих артистов
- Ваш браузер очень сильно устарел
- Навигация по записям
- Чем закончился "кислотный" скандал в Большом театре. Дальнейшая судьба обвиненного танцора.
Чем закончился "кислотный" скандал в Большом театре. Дальнейшая судьба обвиненного танцора.
Признайтесь, вы мечтали там работать? С одиннадцати до четырнадцати я воровал, лазил по карманам. Даже был судим. Дали два года условно. Нас у матери осталось пятеро детей. Мама была портнихой.
Все время шила. Поэтому я был предоставлен улице. А улицы в то время — это был 1954 год — кишели ворами, хулиганами. Их было много, ведь в 1953 году случилась амнистия. Попал под влияние «дурной компании».
Научили по карманам лазить. Пальцы у меня длинные и чувствительные. Щипач — это среди воров авторитетно. Правда, через какое-то время поймали, когда кошелек тащил. Дали два года условно, поскольку был малолеткой.
Очнулся от этого блатного наваждения благодаря друзьям, они и потянули в спорт. На Курском вокзале тогда записывали в секцию самбо. Поехали всей улицей, человек восемь, из Карачарово, где я родился. Оказалось, у меня талант — в семнадцать лет я уже стал мастером спорта по самбо. В восемнадцать меня пригласили в юниорскую сборную команду СССР.
Там я стал чемпионом Советского Союза в среднем весе. Затем перешел во взрослую команду… Анатолий Андреевич Бирюков профессор, завкафедры ЛФК, массажа и реабилитации Российской государственной академии физической культуры со своим учеником Праздниковым Фото: личный архив - И как так вышло, что вы из самбистов переквалифицировались в массажиста? Умные люди посоветовали мне поступить в институт физкультуры на кафедру ЛФК и массажа. Профессор Анатолий Андреевич Бирюков, основоположник отечественной спортивной медицины, дал мне профессию, благодаря которой я своими руками построил загородный дом, завел лошадей. Он недавно скончался.
Ему исполнилось 90 лет. И то, что я повстречал такого человека в жизни, — это великое счастье. Он легенда. Он мой кумир. Настоящий друг.
Это он обобщил наш спортивный массаж, шведский и финский. И первым его учеником стал Бирюков. Когда я поступил в институт, то по программе у нас было 40 часов массажа. В аудитории стояло порядка 10 кушеток, и нам показывали приемы. Потом Серазини умер.
Я был тогда на втором курсе. И бразды правления и преподавания взял в свои руки Анатолий Андреевич. Вся классическая литература по массажу принадлежит ему. Он был и практик, и теоретик. Помню, я подарил ему большую гжельскую тарелку с его портретом и надписью: «Великому профессору и учителю!
А мануальной терапией занялся сам. Он мне тогда говорил: «Боречка, как ты не боишься? Стал досконально изучать приемы вправления вывихов, травмы костей, позвоночника и голеностопа. Сразу попал в сборную команду по гимнастике. Ее тогда возглавляла Лариса Латынина.
С командой я проработал лет пять. Помогал гимнастам Андрианову, Николаеву, Турищевой, в общем, целому созвездию спортивных талантов. Я восстанавливал их, вправлял суставы, позвонки. Иногда интуитивно. Правда, я читал чешскую литературу по хиропрактике.
У нас тогда это стали называть мануальной терапией. А так испокон веков на Руси таких, как я, называли костоправами. Со временем меня стали приглашать к атлетам, к штангистам. Стройные, высокие — не то что сейчас — гуттаперчевые. Так вот, у Турищевой постоянно были проблемы с голеностопом.
Постоянные прыжки на батуте, на бревне. Постоянная нагрузка на поясницу, колени, ноги. Делал массаж спины. У нее были очень мощные мышцы, как у Плисецкой. Мощные не по объему, внутренне и сухие.
В 1970 году был Чемпионат Европы в Минске. Турищева с Лазакович тогда выиграли золотые медали. Но там возникали проблемы. Турищева выступала в наколеннике, было растяжение связок, ослаб коленный сустав. Я натирал мазью, массировал и закреплял бинтом, но он ослабевал.
И именно тогда я подсмотрел у американских специалистов, как делать крепление пластырем. Сейчас это практикуется везде. Сначала массаж, затем мазь, потом плотное крепление связок пластырем и только потом наколенник. Так же было и с Наташей Бессмертновой. На репетиции не заметила за шторой яму.
И одной ногой попала в нее. А ей вечером танцевать. Тоже этим способом помог ей. У нее нога немного надулась, но она станцевала. В общем, тогда в Спорткомитете спортсмены обо мне слушок пустили, что, если не дай Бог что случится, Бакирыча вызовут.
Он поднимает трубку. Оказалось, что звонок был из Большого театра. Интересовались мною. А я тут как тут. Мне передают трубку: «Борис Бакирович, приветствуем вас.
Вы, наверное, знаете знаменитую балерину Майю Плисецкую? Так вот, с ней случилась беда. Она лежит дома и не может встать. Вы могли бы приехать к ней домой? Очень нужна ваша помощь».
Я ответил, что выезжаю. И приехал на улицу Горького, где она проживала. Дверь открыл ее супруг, не менее известный композитор Родион Щедрин. Сама балерина лежала в постели. Я был удивлен, что она отказалась от госпитализации в «четверку».
В то время народные артисты СССР обслуживались в четвертом управлении, где и партийные воротилы. Там ей врачи поставили диагноз — радикулит. Я посмотрел ее, пощупал спину. Нашел смещение позвонков. После моих вопросов выяснилось, что на репетиции она неудачно выпрыгнула.
Так в ее поясничном отделе сместился позвонок, он и защемлял нервный корешок. Поэтому встать Плисецкая не могла и уже неделю лежала, а врачи из «четверки» ничем помочь не могли. Я сделал балерине массаж, разогрел мышцы и вправил позвонок. После чего сказал ей: «А теперь вставайте! Меня пригласили на кухню чайку попить.
Вот за столом она и говорит мне: «Знаете, Борис, вы просто должны работать у нас, в Большом театре! Естественно, слышал о Максимовой, Плисецкой, Васильеве, но на этом мои познания заканчивались. Балет, да и вообще искусство, были тогда для меня как космос далеки. И я тогда отказался. Просто в моем родном Спорткомитете меня все устраивало.
Но Майя Михайловна оказалась упорной. Позвонила тогдашнему главврачу поликлиники Большого театра. А он такой «хорек» был, вышел на мою жену и очень грамотно ее «обработал». Ведь на тот момент супруга уже устала, что меня часто не бывает дома, что я вечно на сборах. А потом наша дочь в школу собиралась.
Так, после серьезного разговора с женой, я согласился присмотреться, поработать месяц в Большом театре. Но так и остался на долгие годы. На гастролях у него только но-шпа была в кармане. А вся нагрузка лежала на мне. Я ведь вез ящик с медикаментами.
Поэтому он всегда старался ездить со мной. Понимал, что я все знаю, а он нет. Вот и назвал я его хорьком. Сейчас живет в Германии, если жив-здоров. Он меня приглашал туда работать: «Боречька, поехали со мной.
Там ты будешь зарабатывать хорошо». А я понимал, что это он на мне будет хорошо зарабатывать. Так вот, дверь в мой кабинет он отворил ногой! Буквально возник передо мной в халате, каких-то чулках, да настоящих лаптях из бересты. В общем, пришел он прямо с репетиции и сует мне под нос свою ногу, дескать, глянь.
Признаюсь честно, характер у него был, ох, непростой, латвийский. Надменный он такой был. Даром, что лауреат Ленинской премии, в общем, как тогда говорили, небожитель. Но меня это, мягко говоря, не трогало. Ну посудите сами, я был здоровенный парень, спортсмен, уважаемый человек.
Вот я ему и сказал: «Для начала сними лапти и ногу помой! Ведь вышло так, что не он, а я оказался хозяином положения. Ведь он привык, что до меня работали массажисты — по своей натуре лакеи. Короче, он наотрез отказался. Мне ничего больше не оставалось, как указать ему на дверь.
Но не слишком вежливо, а с матом — ведь воспитание я получил на улице. На «вы» к тому моменту еще ни к кому не обращался. И меня возмутило такое поведение Лиепы, я к такому обращению не привык. Вот такой была наша первая с ним встреча. Марис, выйдя из кабинета, так сильно хлопнул дверью, что штукатурка посыпалась.
А я ему вдогонку еще пару ласковых выкрикнул. После этого года три или четыре он ко мне вообще не подходил, пользовался услугами массажистки, которая тоже в Большом работала. Вот она и кряхтела над ним. Только позже, когда он во время репетиции упал и очень прилично защемил нерв, закричал: «Срочно зовите Борю! Я прибежал в зал, вправил позвонок.
Цискаридзе был принят в труппу на четыре года позже коллеги: он быстро дорос до ведущих партий, а в нулевых начал совмещать выступления с преподаванием. Артист балета Николай Цискаридзе Шумиха вокруг Николая началась в 2011 году — как раз тогда, когда Филин получил повышение. Цискаридзе обвинял руководство в некомпетентности, жаловался на качество ремонта в театре — особенно его раздражала дешевая пластмасса вместо старинной лепнины.
Но главное, артист отправил письмо Путину с просьбой утвердить его на должность гендиректора театра заручившись поддержкой Алисы Фрейндлих , Галины Волчек , Марка Захарова и других влиятельных персон. Неудивительно, что после «кислотной атаки» все стрелы сразу же полетели в Николая: он якобы был заинтересован в устранении худрука. День «Икс» и следствие Всё случилось 17 января.
Цискаридзе и Филин находились в МХТ им. Чехова на празднике в честь режиссера Станиславского. По окончании мероприятия Сергей отправился домой.
Тогда Цискаридзе бился конкретно за дожность художественного руководителя балета. Не вышло. И Сергей Филин в каком-то интервью подтверждает: Я с Николаем разговаривал, мы вместе танцевали. Я ему сказал: Коля, забудь ты про эту должность. Я уже назначен, так что не будем об этом. Раз не получилось с руководителем балета, Цискаридзе задумал стать генеральным директором театра".
И тогда, и теперь у артистов появлялись лжестраницы в Сети. С Яниным эффект был достигнут. Он написал заявление и ушел. В случае с лже-Facebook Филина заказчик был уверен, что публикация переписки Сергея породит раскол внутри театра, его руководства.
По его словам, Сергей заинтересовался юной Анжелиной, когда та едва прилетела и поступила в Московскую академию хореографии. Но танцор самонадеянно советовал не лезть посторонним в их с Воронцовой дела. Став худруком и почуяв власть, Филин попытался заручиться поддержкой Цискаридзе. Просьба осталась неудовлетворенной.
После этого на балерину и ее преподавателя посыпались несчастья. Воронцову ущемляли во всем: травили в газетах, отказали в партии Одетты в балете «Лебединое озеро» во время гастролей в Париже... Наталья Осипова - та еще штучка «Галя, надень бантик» Цискаридзе, не утаивая имен, рассказывает дикие истории про повадки балетных. Так, по его словам, восходящая звезда Большого театра Наталья Осипова обожала устраивать показные падения и судороги накануне спектакля и даже в антракте. Любимой фишкой артистки было имитировать обморок за кулисами и ждать, когда ей на смену вызовут кого-то из народных. Курьезно вели себя и немолодые балерины, мечтающие танцевать юных девочек. Цискаридзе продернул свою врагиню Галину Степаненко, любившую поинтриговать и понастраивать против него учеников. Балерине на тот момент было 45, а весь первый акт она должна была изображать маленькую девочку Машу.
Во время репетиций попросила Степаненко надеть детское платьице, а потом всучила ей в руки куклу и со словами: «Галя, надень» приляпала той бантик на макушку. Увидев отражение, балерина сняла с головы бантик и молча вышла из зала, навсегда отказавшись от завиральных идей. В его лексиконе с тех пор появилась новая фразочка: «Галя, надень бантик». Это про то, когда престарелый артист пытается исполнять роли не по возрасту. Алиса Фрейндлих тоже бегала с олимпийским факелом Исключение для Фрейндлих Своей давней подруге Алисе Фрейндлих Коля никогда не советовал надеть бантик. Как это было в спектакле «Коварство и любовь». Из-за того, что старые актеры изображали молодух, эту постановку спектакля прозвали «эксгумацией». Однажды Алиса Фрейндлих позвонила Коле: - Коля, мы в последний раз играем «Коварство и любовь», приходи.
Но только, прошу тебя, не ржать! Цискаридзе пообещал, но не сдержался. В спектакле был момент, когда Алиса Бруновна принимает Луизу Миллер в лице 50-летней актрисы. Фрейндлих выдерживает паузу и меряет Луизу оценивающим взглядом: - Семнадцать... Впрочем, Алиса Бруновна не обиделась.
ДИРЕКТОР ГАБТ СВЯЗАЛ ЦИСКАРИДЗЕ С ПУБЛИКАЦИЕЙ ПОРНОСНИМКОВ
Другое дело, что и время поменялось. Не так давно певец Данко заявил, что знаменитый артист балета Николай Цискаридзе является мужчиной нетрадиционной ориентации. В конце января Цискаридзе заявил РИА Новости, что администрация Большого ведет против него "планомерную травлю". Николай Цискаридзе сомневается, что Сергей Филин, который обвинил его в нападении на себя, ослеп. Бывший премьер балета Большого театра Николай Цискаридзе летом прошлого года оказался в центре скандала по причине взлома его аккаунта в instagram. Но Цискаридзе не единственный, кто удостоился насмешек администратора и его гвардии.
Цискаридзе об инциденте с Филиным: Плеснуть кислотой в лицо - это чудовищное преступление
Возвращаться в трупу и выходить на сцену Дмитриченко выражал желание только под руководством Николая Цискаридзе. ГАБТ решился расстаться с Цискаридзе и как с танцовщиком, и как с педагогом, уведомив его о расторжении обоих контрактов. Пытаясь сегодня сорвать назначение Цискаридзе на должность ректора Вагановки, его оппоненты пользуются очень похожими грязными технологиями. И слава богу, что пока дело не дошло до обливания кислотой в темных подворотнях.
«Крыша» против «Фаворита»: кто и зачем атакует Николая Цискаридзе?
Николай Цискаридзе — все новости о персоне на сайте издания. Пытаясь сегодня сорвать назначение Цискаридзе на должность ректора Вагановки, его оппоненты пользуются очень похожими грязными технологиями. И слава богу, что пока дело не дошло до обливания кислотой в темных подворотнях. Главная» Новости» Цискаридзе николай новости. Дело в том, что мне есть с чем и с кем сравнивать. Как оказалось, Цискаридзе считает, что актер, подавшийся в блогеры, нападает на него, преследуя свои корыстные цели.
В деле покушения на Филина всё громче звучит имя Цискаридзе
Плюс конкретный прокурор занимается этим делом. Отсматривают все видеокамеры, какие машины стояли в это время на парковке, какие машины следом поехали, или сразу за ним, или с интервалом. Плюс отсматривают, кто в это время выходил из театра. Естественно, специальные подразделения, которые занимаются компьютерами, разрабатывают линию взлома Сережиной почты.
Хакера нашли, он вообще оказался из Сибири. Его арестовали. Он не отрицает, что сделал это, и даже назвал сумму, которую получил, но заказчика не знает.
Следствие, конечно, разрабатывает все версии — не только связанные со служебной деятельностью Сергея. Усков: Как вам кажется, кто стоит за этой историей? Иксанов: У меня ощущение только одно: все, что случилось, — это закономерный итог беспредела, который создавался в первую очередь Николаем Максимовичем Цискаридзе.
Поливание грязью театра и его сотрудников, постоянные интриги и уверенность в собственной безнаказанности — фон, на котором стала возможна эта трагедия. Усков: Вы сказали о безнаказанности. И почему, кстати, вы тогда его не уволили?
Иксанов: Да, я чувствую свою вину в том, что я не попытался остановить Николая, когда это было еще возможно. А что до увольнения, то здесь необходимо юридическое основание. Я мог бы, конечно, уволить, но его бы восстановили, и как бы я выглядел тогда?
На самом деле, можно предъявить ему претензию — нарушение корпоративной этики, которое, кстати говоря, прописано в правилах внутреннего трудового распорядка. Здесь я чувствую свою вину. Насколько устраивал Иксанова Сергей Филин?..
Усков: Цискаридзе, напротив, прямо обвиняет вас во всех бедах Большого. Иксанов: Понятно, да. Ну, за это он может получить выговор.
За это уволить по нашему законодательству нельзя. И я ему, в частности, говорил. Я давно с ним уже не общаюсь, но во время нашей последней беседы я сказал: «Николай, что вы себе позволяете?
Ну, например, вы сказали, что рыба гниет с головы. Вы меня имели в виду? Я ведь сейчас на вас подам в суд».
Он отвечает: «Ну, это такой оборот речи, это пословица. А почему это вы на себя приняли? И вообще, как только вы начнете любой процесс против меня по части моих высказываний и так далее, я готов на любую словесную экспертизу, я дойду до Страсбургского суда».
Вот его позиция. Ощущение безнаказанности привело к тому, что в театре появились и другие люди, которые стали себя вести с руководством так же вызывающе, нагло, в том числе по отношению к Филину. И вот эта наглость, беспардонность, затем вскрытие электронной почты Сергея, атака на его телефоны… Кстати, почерк абсолютно тот же, что был с Яниным, когда.
Я думаю, что скандальные фотографии хранились у него на жестком диске. Иксанов: Я не очень разбираюсь в этих технологиях. Параллель между историей с Яниным и историей с Филиным в том, что и тогда, и теперь появились лжестраницы в Сети.
С Яниным эффект был достигнут. Он написал заявление и ушел. В случае с лжефейсбуком Филина заказчик был уверен, что публикация переписки Сергея породит раскол внутри театра, его руководства.
Коля, кстати, врет, когда говорит, что Филин в своей якобы переписке называет артистов «хорьками». Ничего подобного, я уверен, что это была добавленная фраза, только не про артистов, а там были два электронных адреса и написано: «Проверь, пожалуйста, эти два адреса, этих хорьков». Это было написано про адреса.
А Коля преподносит все так, будто бы Сергей артистов называет «хорьками». Ничего подобного. У Коли двадцать процентов фактов и восемьдесят процентов выдумки.
Кстати говоря, один к одному, знак равенства — точно так же работает Волочкова, абсолютно. Ну, они еще и дружат теперь. Усков: Дружат?
Но у них же был конфликт в свое время Иксанов: Был конфликт, когда Колю около его дверей избили, и после этого он стал ее другом. Усков: А как вы как менеджер видите свою личную стратегию, что вы будете делать с этой ситуацией дальше? Иксанов: Предсказать развитие событий никто не может.
Естественно, есть опасность, что это не апогей и совсем не финал. Сергей Филин уверен, что могут быть и следующие шаги, не только в его адрес. Усков: Ну, получается, всем надо нанимать охрану.
Иксанов: Вот, да. Мне, кстати, журналисты часто задают вопрос: послушайте, а почему охрану Сергею не дали? А выделили ли вы охрану балерине Калине Степаненко?
А вам охрана нужна? Я говорю: «Коллеги, у нас государственная организация, у нас в штатном расписании нет должности охранника, тем более что в театре работают три с половиной тысячи человек, и на три с половиной тысячи человек — три с половиной тысячи охранников? Усков: Ну а что делать с Цискаридзе в принципе?
Иксанов: Он сейчас совершенно откровенные вещи говорит, поливая руководство, а по поводу Сергея даже не пытается себя сдерживать на фоне такой чудовищной трагедии. Это правда. Иксанов: Сейчас его, конечно, научили, он уже начал говорить: «О, это ужас, преступление страшное!
В театре, в общем, ни у кого нет никаких сомнений, что к этой ситуации привела именно позиция Цискаридзе. Но юридически у нас нет оснований его ни обвинить, ни уволить. Я его не обвиняю в этом конкретном преступлении, я обвиняю Николая в нагнетании обстановки в театре, в организации психологического давления на коллектив, на руководство театра, на того же Филина, на меня, на своих же педагогов.
Иксанов: Я сказал, что следователи рассматривают любые версии. Но тогда объясните мне такую историю. Почему вот эта цепочка последовательная, фактически на протяжении семнадцати дней: взлом почты, вывешивание якобы переписки Филина на его лжестранице в «Фейсбуке», проколотые колеса, телефонный терроризм и, наконец, кислота.
Один — действительно сходен с историей вокруг отставки Янина, другой — кислота в лицо — как будто из триллера. Иксанов: Может быть и такое. Положим, Коля начал все традиционно, как он, предполагаю, поступил и с Яниным, но финальную точку поставил некий сумасшедший.
Я, конечно, не могу ничего утверждать, никого обвинять, называть фамилии. Я не знаю. За все время, когда я позволяю себе высказываться, я никогда никого не агитировал ни за себя, ни за свою позицию, я просто говорил: господа, это мое мнение, оно вам может не нравиться, я вам могу не нравиться как артист — не приходите в театр, но я существую.
Усков: Основной упрек — твое некорпоративное поведение. Будучи звездой, ты привлекаешь внимание журналистов, и ты легко и свободно можешь высказывать свое мнение по любому вопросу, касающемуся театра, в довольно резкой форме. В частности, о качестве ремонта, которое, как утверждает Иксанов, не зависело от него одного, а зависело во многом от подрядчиков, всевозможных контролирующих госконтор и т.
Цискаридзе: Качество ремонта не зависело от него, но подписание проекта, контрактов с подрядчиками зависело от него. После я пришел к Иксанову и сказал: «Анатолий Геннадьевич, караул! Николай Цискаридзе: «Мне трудно мириться с тем, что происходит с Большим театром» Цискаридзе: Нет, первое его недоверие ко мне было связано с Волочковой.
Именно тогда он решил для себя, что я человек не его команды. В разгар конфликта с Настей меня попросили на тот злополучный спектакль вместе с ней был назначен именно я выйти к прессе и сказать, что я не могу ее поднять. Наконец, речь идет о женщине, и я бы никогда не смог сказать о ней то, чего от меня требовали.
Так, после серьезного разговора с женой, я согласился присмотреться, поработать месяц в Большом театре. Но так и остался на долгие годы. На гастролях у него только но-шпа была в кармане. А вся нагрузка лежала на мне.
Я ведь вез ящик с медикаментами. Поэтому он всегда старался ездить со мной. Понимал, что я все знаю, а он нет. Вот и назвал я его хорьком.
Сейчас живет в Германии, если жив-здоров. Он меня приглашал туда работать: «Боречька, поехали со мной. Там ты будешь зарабатывать хорошо». А я понимал, что это он на мне будет хорошо зарабатывать.
Так вот, дверь в мой кабинет он отворил ногой! Буквально возник передо мной в халате, каких-то чулках, да настоящих лаптях из бересты. В общем, пришел он прямо с репетиции и сует мне под нос свою ногу, дескать, глянь. Признаюсь честно, характер у него был, ох, непростой, латвийский.
Надменный он такой был. Даром, что лауреат Ленинской премии, в общем, как тогда говорили, небожитель. Но меня это, мягко говоря, не трогало. Ну посудите сами, я был здоровенный парень, спортсмен, уважаемый человек.
Вот я ему и сказал: «Для начала сними лапти и ногу помой! Ведь вышло так, что не он, а я оказался хозяином положения. Ведь он привык, что до меня работали массажисты — по своей натуре лакеи. Короче, он наотрез отказался.
Мне ничего больше не оставалось, как указать ему на дверь. Но не слишком вежливо, а с матом — ведь воспитание я получил на улице. На «вы» к тому моменту еще ни к кому не обращался. И меня возмутило такое поведение Лиепы, я к такому обращению не привык.
Вот такой была наша первая с ним встреча. Марис, выйдя из кабинета, так сильно хлопнул дверью, что штукатурка посыпалась. А я ему вдогонку еще пару ласковых выкрикнул. После этого года три или четыре он ко мне вообще не подходил, пользовался услугами массажистки, которая тоже в Большом работала.
Вот она и кряхтела над ним. Только позже, когда он во время репетиции упал и очень прилично защемил нерв, закричал: «Срочно зовите Борю! Я прибежал в зал, вправил позвонок. А благодарностью стала его дружба со мной.
Когда его дети закончили училище и пришли в Большой, он их водил, показывал театр. Зайдя ко мне, сказал: «А вот здесь храм здоровья! Борис в любое время окажет помощь». И это его слова благодарности, потому что он привел своих детей.
И до сегодняшнего дня Илзе то пришлет подарок, то передаст привет. С Андрисом отношения менее плотные, он постоянно выступает за границей, а Илзе здесь. За границей произошла травма, разрыв, и это остановило его профессиональную деятельность. Он и фактурный, и талантливый, и красивый.
Что не так? Я только после того, как послал его, афишу увидел, где было написано, что он народный и лауреат всяческих премий. Врач позвонил Плисецкой, она тут же ко мне: «Боречка, понимаете, не стоит по одному человеку судить обо всем театре». И уговорила остаться… на сорок с лишним лет.
Я даже стал познавать балет, видеть искусство, классику. Правда, сегодня в театре находится полная бездарность. Поэтому и ушел. Ведь и сегодня на спектакли билетов не достать.
Я видел созвездие великих артистов. Тогда на каждую роль было по три-четыре звезды. И они не жрали друг друга. Танцует Майя Плисецкая, другие на сцене сидят, смотрят.
Катя Максимова, Нина Тимофеева — каждая была хороша по-своему в разных спектаклях. Это было очарование. Помню Наташу Бессмертнову в таких ситуациях, жену Григоровича, все всё впитывали от своих коллег. У меня была потребность помогать им в трудные для них моменты, не то что нынешним… - С Григоровичем, поди, тоже не все гладко было?
Но тогда он возглавлял Большой. И это был монстр, в хорошем смысле слова. Он держал балет. Когда он приходил на репетицию, все стояли смирно, как мне казалось.
Талантливейший и мог еще держать всех в узде. Хвала ему! Да, где-то он кричал, а как без крика? И никто его в то время не называл узурпатором.
Была дисциплина. В буфете Большого все смеялись, шум, гам, очень домашняя атмосфера. При нем я начал приезжать в Большой театр в галстуке, в костюме. Нужно было, как я считал, соответствовать моменту.
Не в спортивном же трико приходить в этот храм или джинсах, я себе такого не позволял. В общем, с Григоровичем я объехал весь мир, разве что до папуасов не доехал. Да и то только потому, что они сами танцуют, и Большой им не нужен. Оно продавалось в буфете театра.
Он любил после репетиции выпить бутылочку. Это было вкусно. Теперь я и кофе с лимоном пью. Правда, Майя всегда чувствовала пивной запах и говорила: «Боречька, ну что?
Пиво попил? Он заменил Мариса. В «Спартаке» он был бесподобен. У него были мощные икры, как бутылки.
Массируешь его, а рук не хватает. В общем, хороший и добрый парень. Притягивал он своею аурой. Он миловал меня дважды.
Еще и с Барышниковым. По тем временам собиралась группа около 50 человек под эгидой Большого театра. Перед гастролями я проходил собеседование: профком, местком, много пунктов. Плюс кгбэшники.
Так вот, один из гэбешников завалил меня. Приехал какой-то глава масульманской страны, а я не знал, не посмотрел тогдашнюю газету «Правда». Вот и не поехал с Годуновым. Потом у меня нашли затемнение в правом легком.
Решили, что туберкулез. Меня направили в диспансер. Оказалась киста на грудной мышце. Меня прооперировали.
Тогда я не попал за кордон с Барышниковым, который тоже убежал. А тогда, если кто-то убегал, то вся группа становилась невыездной, поскольку контактировали с убежавшим. Ведь терапевт или главврач, которые тоже периодически выезжали, кроме таблеток, как я уже говорил, ничего не знали. Я же мог быстро восстановить артиста, снять отечность, вправить косточку, зафиксировать, чтобы спектакль не сорвался.
Сами балетные это ценили, потому что уже были контракты. Обычные балетные получали за роль 500—700 долларов, премьер же выходил за 1500—2000 долларов. Очень многое зависело от меня, и я гордился этим. Без лишней скромности скажу: я был в Большом просто гуру.
Судьбами не вершил, но кличка у меня была Тамерлан. Понимаете, да? Словом, все кланялись, здоровались. И балетные, и охранники, и уборщицы.
Все приводили ко мне своих родственников, просили посмотреть. Я всем помогал. Кто-то бутылку коньяка принесет, кто-то коробку конфет, кофе, который я любил. Да и сами артисты уже ногой дверь не открывали, звонили, спрашивали, когда можно прийти.
Я назначал время, когда мне было удобно. Это правда? Как-то прилетает мой ученик из Японии, а у него желтый язык. Говорит, что там только аллохолом и спасался.
А почему? Да потому что, когда он взял маленькое суши и саке, вышло дорого, а денег нет, вот и решил, что будет питаться дошираком. Вот все и вышло раком. Слава Богу, что он там был всего три недели.
Здоровье не сорвал окончательно. Вернувшись, он мне сказал, что больше никуда не поедет. А я им: «Езжайте, Японию посмотрите, Америку! И только из-за мизерных суточных.
Один даже лег в больницу: «Бакирыч, я не поеду! У меня язва! Вот до чего довели Большой театр. Борис Праздников и Наталья Бессмертнова Фото: личный архив - А какие же это были суточные в то время?
Там они доходили в пересчете с йен до 130 долларов. В Англии платили около 55 фунтов. С нами ездил кассир. По прилету он выдавал суточные.
А сегодня никакого кассира, тебе на карточку перечисляют в рублях. Ты меняешь рубли на валюту той страны, куда едешь, теряешь на конвертации и т. И выходит около 50 долларов. Все урезали.
Столько денег и моему ученику выдали в Японии. А там все дорого. Вот и приехал с гастритом. Ну посуди сам, в советское время все мы были радостные, и всем хватало.
Выезжали за границу, пусть с какими-то трудностями, но вели себя достойно. Были стукачи, а куда без них, но это держало в узде.
По окончании мероприятия Сергей отправился домой. Рядом с его подъездом, по версии следствия, уже поджидали злоумышленники. Ну а Николай, по его словам, поспешил в кабинет Аллы Шполянской тогдашнего пресс-секретаря МХТ — и просидел там несколько часов с ней и ее друзьями-журналистами. Когда появились новости об инциденте, на Цискаридзе мгновенно обрушилась травля. Еще бы: на звезду сцены заявил сам пострадавший.
Так Николай оказался в числе троих подозреваемых. Сюжет новостей о происшествии Сидя на допросе, премьер понимал, что происходит какая-то чудовищная несправедливость. По линеечке. Слепой написал.
Мне передают трубку: «Борис Бакирович, приветствуем вас. Вы, наверное, знаете знаменитую балерину Майю Плисецкую? Так вот, с ней случилась беда. Она лежит дома и не может встать. Вы могли бы приехать к ней домой? Очень нужна ваша помощь». Я ответил, что выезжаю. И приехал на улицу Горького, где она проживала. Дверь открыл ее супруг, не менее известный композитор Родион Щедрин. Сама балерина лежала в постели. Я был удивлен, что она отказалась от госпитализации в «четверку». В то время народные артисты СССР обслуживались в четвертом управлении, где и партийные воротилы. Там ей врачи поставили диагноз — радикулит. Я посмотрел ее, пощупал спину. Нашел смещение позвонков. После моих вопросов выяснилось, что на репетиции она неудачно выпрыгнула. Так в ее поясничном отделе сместился позвонок, он и защемлял нервный корешок. Поэтому встать Плисецкая не могла и уже неделю лежала, а врачи из «четверки» ничем помочь не могли. Я сделал балерине массаж, разогрел мышцы и вправил позвонок. После чего сказал ей: «А теперь вставайте! Меня пригласили на кухню чайку попить. Вот за столом она и говорит мне: «Знаете, Борис, вы просто должны работать у нас, в Большом театре! Естественно, слышал о Максимовой, Плисецкой, Васильеве, но на этом мои познания заканчивались. Балет, да и вообще искусство, были тогда для меня как космос далеки. И я тогда отказался. Просто в моем родном Спорткомитете меня все устраивало. Но Майя Михайловна оказалась упорной. Позвонила тогдашнему главврачу поликлиники Большого театра. А он такой «хорек» был, вышел на мою жену и очень грамотно ее «обработал». Ведь на тот момент супруга уже устала, что меня часто не бывает дома, что я вечно на сборах. А потом наша дочь в школу собиралась. Так, после серьезного разговора с женой, я согласился присмотреться, поработать месяц в Большом театре. Но так и остался на долгие годы. На гастролях у него только но-шпа была в кармане. А вся нагрузка лежала на мне. Я ведь вез ящик с медикаментами. Поэтому он всегда старался ездить со мной. Понимал, что я все знаю, а он нет. Вот и назвал я его хорьком. Сейчас живет в Германии, если жив-здоров. Он меня приглашал туда работать: «Боречька, поехали со мной. Там ты будешь зарабатывать хорошо». А я понимал, что это он на мне будет хорошо зарабатывать. Так вот, дверь в мой кабинет он отворил ногой! Буквально возник передо мной в халате, каких-то чулках, да настоящих лаптях из бересты. В общем, пришел он прямо с репетиции и сует мне под нос свою ногу, дескать, глянь. Признаюсь честно, характер у него был, ох, непростой, латвийский. Надменный он такой был. Даром, что лауреат Ленинской премии, в общем, как тогда говорили, небожитель. Но меня это, мягко говоря, не трогало. Ну посудите сами, я был здоровенный парень, спортсмен, уважаемый человек. Вот я ему и сказал: «Для начала сними лапти и ногу помой! Ведь вышло так, что не он, а я оказался хозяином положения. Ведь он привык, что до меня работали массажисты — по своей натуре лакеи. Короче, он наотрез отказался. Мне ничего больше не оставалось, как указать ему на дверь. Но не слишком вежливо, а с матом — ведь воспитание я получил на улице. На «вы» к тому моменту еще ни к кому не обращался. И меня возмутило такое поведение Лиепы, я к такому обращению не привык. Вот такой была наша первая с ним встреча. Марис, выйдя из кабинета, так сильно хлопнул дверью, что штукатурка посыпалась. А я ему вдогонку еще пару ласковых выкрикнул. После этого года три или четыре он ко мне вообще не подходил, пользовался услугами массажистки, которая тоже в Большом работала. Вот она и кряхтела над ним. Только позже, когда он во время репетиции упал и очень прилично защемил нерв, закричал: «Срочно зовите Борю! Я прибежал в зал, вправил позвонок. А благодарностью стала его дружба со мной. Когда его дети закончили училище и пришли в Большой, он их водил, показывал театр. Зайдя ко мне, сказал: «А вот здесь храм здоровья! Борис в любое время окажет помощь». И это его слова благодарности, потому что он привел своих детей. И до сегодняшнего дня Илзе то пришлет подарок, то передаст привет. С Андрисом отношения менее плотные, он постоянно выступает за границей, а Илзе здесь. За границей произошла травма, разрыв, и это остановило его профессиональную деятельность. Он и фактурный, и талантливый, и красивый. Что не так? Я только после того, как послал его, афишу увидел, где было написано, что он народный и лауреат всяческих премий. Врач позвонил Плисецкой, она тут же ко мне: «Боречка, понимаете, не стоит по одному человеку судить обо всем театре». И уговорила остаться… на сорок с лишним лет. Я даже стал познавать балет, видеть искусство, классику. Правда, сегодня в театре находится полная бездарность. Поэтому и ушел. Ведь и сегодня на спектакли билетов не достать. Я видел созвездие великих артистов. Тогда на каждую роль было по три-четыре звезды. И они не жрали друг друга. Танцует Майя Плисецкая, другие на сцене сидят, смотрят. Катя Максимова, Нина Тимофеева — каждая была хороша по-своему в разных спектаклях. Это было очарование. Помню Наташу Бессмертнову в таких ситуациях, жену Григоровича, все всё впитывали от своих коллег. У меня была потребность помогать им в трудные для них моменты, не то что нынешним… - С Григоровичем, поди, тоже не все гладко было? Но тогда он возглавлял Большой. И это был монстр, в хорошем смысле слова. Он держал балет. Когда он приходил на репетицию, все стояли смирно, как мне казалось. Талантливейший и мог еще держать всех в узде. Хвала ему! Да, где-то он кричал, а как без крика? И никто его в то время не называл узурпатором. Была дисциплина. В буфете Большого все смеялись, шум, гам, очень домашняя атмосфера. При нем я начал приезжать в Большой театр в галстуке, в костюме. Нужно было, как я считал, соответствовать моменту. Не в спортивном же трико приходить в этот храм или джинсах, я себе такого не позволял. В общем, с Григоровичем я объехал весь мир, разве что до папуасов не доехал. Да и то только потому, что они сами танцуют, и Большой им не нужен. Оно продавалось в буфете театра. Он любил после репетиции выпить бутылочку. Это было вкусно. Теперь я и кофе с лимоном пью. Правда, Майя всегда чувствовала пивной запах и говорила: «Боречька, ну что? Пиво попил? Он заменил Мариса. В «Спартаке» он был бесподобен. У него были мощные икры, как бутылки. Массируешь его, а рук не хватает. В общем, хороший и добрый парень. Притягивал он своею аурой. Он миловал меня дважды. Еще и с Барышниковым. По тем временам собиралась группа около 50 человек под эгидой Большого театра. Перед гастролями я проходил собеседование: профком, местком, много пунктов. Плюс кгбэшники. Так вот, один из гэбешников завалил меня. Приехал какой-то глава масульманской страны, а я не знал, не посмотрел тогдашнюю газету «Правда». Вот и не поехал с Годуновым. Потом у меня нашли затемнение в правом легком. Решили, что туберкулез. Меня направили в диспансер. Оказалась киста на грудной мышце. Меня прооперировали. Тогда я не попал за кордон с Барышниковым, который тоже убежал. А тогда, если кто-то убегал, то вся группа становилась невыездной, поскольку контактировали с убежавшим. Ведь терапевт или главврач, которые тоже периодически выезжали, кроме таблеток, как я уже говорил, ничего не знали. Я же мог быстро восстановить артиста, снять отечность, вправить косточку, зафиксировать, чтобы спектакль не сорвался. Сами балетные это ценили, потому что уже были контракты. Обычные балетные получали за роль 500—700 долларов, премьер же выходил за 1500—2000 долларов. Очень многое зависело от меня, и я гордился этим. Без лишней скромности скажу: я был в Большом просто гуру. Судьбами не вершил, но кличка у меня была Тамерлан. Понимаете, да? Словом, все кланялись, здоровались. И балетные, и охранники, и уборщицы. Все приводили ко мне своих родственников, просили посмотреть. Я всем помогал. Кто-то бутылку коньяка принесет, кто-то коробку конфет, кофе, который я любил.
Цискаридзе — это миф!
Но Цискаридзе не единственный, кто удостоился насмешек администратора и его гвардии. По мнению следователей именно из-за Анжелины Воронцовой поссорились Николай Цискаридзе, Сергей Филин и Павел Дмитриченко. Следователи допросили известного танцовщика Николая Цискаридзе по делу о нападении на художественного руководителя балетной группы Большого театра Сергея Филина. Звезда Николай Цискаридзе перестал появляться на публике и позволил себе набрать лишние килограммы.