Журналист, бывший ведущий программ «Время», «Взгляд» и «120 минут», глава дирекции регионального вещания и спецпроектов Общественного телевидения России Сергей Ломакин рассказал в разговоре с. В беседе с РИА Новости Ломакин уточнил, что речь идет об оригинальном контенте, который создают региональные телеканалы. In 1998, Sergei Lomakin was promoted to General Director of TV Center-Capital.
Аритмия гласности
Лента новостей. Новости Чебоксары, Новочебоксарск, Чувашия. Сергей Ломакин ОТР. Фото: официальный сайт ОТР.
Клип к песне "Тобол" представили журналистам
Тюменский автор-исполнитель, лауреат Всероссийского фестиваля авторской песни им. В. Грушина Сергей Ломакин выступит в музейном комплексе им. И. Я. Словцова (ул. Советская, 63) в Тюмени 7 февраля. Сергей Леонидович Ломакин (род. 10 августа 1952 года, Москва, СССР) — советский и российский журналист, телеведущий и медиаменеджер. Возглавляет Дирекцию регионального вещания и спецпроектов Общественного телевидения России. Сергей ЛОМАКИН, формальный руководитель этой культовой программы, тоже был одним из ведущих передачи, но в депутаты не пошел. Ломакин, Сергей Леонидович Генеральный директор телеканала "ТВ-Центр. Столица" с августа 1998 г.; родился 10 августа 1952 г. в г. Москве. Ломакин заявил о нехватке контента на региональном телевидении. Журналист и телеведущий Сергей Ломакин. Всегда быть в курсе новостей – для кого-то это мечта.
Сергей Ломакин биография журналиста и его достижения
Как только разговор переходил на административные моменты, Влад гас. Владу нужно было эфирное пространство. А гендиректор — это финансы, структура, стратегия, кадры, общение в высших эшелонах власти. Но если ты при этом возьмешь на себя функции программирования и вещания, то просто умрешь. А Влад-то как раз был специалистом по вещанию.
Я ему задавал вопросы: как он представляет структуру компании? Что это? Рычаг пропаганды, телевидение вне политики или что-то другое? Он сказал, что вне политики мы, естественно, существовать не сможем просто потому, что это первый канал, канал, придерживающийся государственной точки зрения.
Так он это сформулировал. То, что у нас пропало с экранов с 93-го года. У него были очень интересные мысли насчет детского вещания. Сегодняшняя сетка детского вещания сделана Владом.
Это его идеи. Другое дело, что не в полном объеме. Он считал, например, что кино должно быть абсолютно четко процентировано. То есть процентов на 60 должны идти отечественные фильмы.
Уверял, что через год-два зритель завоет от западных боевиков и страшилок. Хотел сработать на опережение. Хотел создать объединение, которое занималось бы учебными программами. А на первом этапе использовать старые передачи, вплоть до учебно-языковых.
И, наконец, он хотел сделать вещание круглосуточным, 24-часовым.
В 1974 году окончил экономический факультет МГУ. Первый канал В 1977 году перешёл в Главную редакцию программ для молодёжи Центрального телевидения Гостелерадио СССР, которая производила популярные в то время передач и стал режиссёром и редактором программы «А ну-ка, девушки!
В газете «Музыкальная правда» он вспоминал: На телевидение меня привёл буквально за руку сосед по лестничной клетке Андрей Меньшиков, который делал игровые передачи, такие, как «Салют, фестиваль! Вся молодёжная редакция работала в то время на эпопею «Наша биография» к 60-летию Октябрьской революции. Но «молодёжка» делала тогда и программу «Адреса молодых», весьма по тем временам прогрессивную, хотя и без призывов «Долой советскую власть!
А «Взглядом» в 1987 году заниматься мне предложил Сагалаев: мы с ним знакомы были еще с 1977 года. Тогда, когда я после Агентства печати «Новости» пришел работать в молодежную редакцию Центрального телевидения. С 1987 по 1990 год - специальный корреспондент программы «Взгляд».
Достаточно Борису Николаевичу было сказать: «Я помню этого Ломакина, он — не очень», и тут же срабатывает наша рабья, холопья психология. Я помню, Благоволин сказал моему товарищу: «Ну вот зачем мне эта головная боль? Кто-то увидит его в эфире, а мне это зачем? Человеческие отношения? Сегодня ведь «Взгляд» — это как-то самое бревно… — Которое все носили… — И с каждым годом их все больше. Выясняется, что миллион человек были к этому причастны.
Но есть свидетельства — Лысенко, [Евгения] Додолева, мои… Я был руководителем программы сначала, заместителем Лысенко. А ведущим стал в 1988 году, в феврале—марте. Тогда [главный редактор молодежных программ Центрального телевидения Эдуард] Сагалаев решил поменять формат, сделать программу более политической, не развлекательной. И двинул он тогда в эфир меня и [Владимира] Мукусева. Еще через год стал появляться [Александр] Политковский. Тогда на дебатах были сплошные подставные вопросы.
Мы вытащили в эфир «Взгляда» [в то время — соратника Ельцина Михаила] Полторанина. На Восток, на «Орбиту», все прошло гладко, а на Москву он сказал про подставные вопросы, заданные Ельцину во время дебатов. Это было в пятницу, а в субботу в Останкино вся площадка ломилась от членовозов. Приехали секретари ЦК, Медведев, члены Политбюро — смотреть программу… Был страшный скандал, нас с Лысенко вызывали на партком, но все обошлось — меня просто отстранили на месяц от эфира, а в редакции на партбюро мне сделали выговор. Так надо было, чтобы меня спасти, все сошло с рук. Она ведь уже была в эфире?
Так что приехали смотреть рано утром в субботу. Отсмотрели — и мать-перемать, нас всех закопать! Полторанина ведь не ущипнешь, он при Ельцине, а вот Лысенко с Ломакиным — ущипнешь. В то время часто приезжали всякие западные телекомпании, которые вели телепрограммы со «Взглядом». Приехала как-то французская TF-2, она сделала телемост во Францию, и эту программу вели мы вдвоем, с ведущим TF-2. Мы интервьюировали Ельцина в эфире, который шел на Францию, а в России его не видел никто.
Нам было обещано, что интервью пойдет и во «Взгляде». Я бился за это интервью до слез, но начальники его не поставили. Прошло время, и… — Что вас так разочаровало? Разочаровала его поездка в Америку. Я не поверил ни слову о том, что это какая-то заторможенная прокрутка кассеты. Понятно было совершенно, что он — пьяный, меня это резануло после первой поездки Ельцина в США в 1989 году сначала в зарубежной прессе, а затем в «Правде» и на Центральном телевидении появились сообщения о проблемах Бориса Ельцина с алкоголем; заторможенную речь Ельцина во время одного из публичных выступлений в Америке его сторонники объясняли монтажом — прим.
Меня стали коробить его резкие выражения, я стал бояться развала страны. Меня стала пугать его параноидальная ненависть к Горбачеву, и не потому, что я защищал Горбачева. Я думал, что она могла привести к печальным ситуациям. Я не догадывался тогда, что произойдет развал страны, но меня это очень настораживало. Горбачев, без сомнения, вероломный человек, он также неискренен, как Ельцин, но он соблюдал внешние формальности. Он не позволял себе так грубо накатывать на Ельцина, как тот накатывал на Горбачева.
Мне нравилось, что Горбачев пытался наладить контакт. И у Горбачева, без сомнения, был миллион грехов, уже тогда: и Литва, и закавказские дела, и подставы людей и соратников — все это было. Но он не так рьяно вел к катастрофе. Накал отношений приводил к расколу внутри общества. Знаете, 19 августа 1991 года меня послали на пресс-конференцию ГКЧП, а Медведева послали смотреть, что происходит вокруг Белого дома. Но мне как журналисту тоже было интересно, что там происходит, и мы с моим товарищем из МВД поехали к Белому дому.
В нем были многие наши товарищи, я был близко знаком с [Сергеем] Шахраем, с [Егором] Гайдаром, с ними у меня были хорошие, добрые отношения. Поехали ближе к вечеру, уже смеркалось, и мы шли со стороны Краснопресненского моста, а там — толпа. Вдруг напротив меня появляется забулдыга с перекошенным лицом. Он смотрит на меня мутными глазами, и вдруг они начинают проясняться: «Это кто? Это Ломакин! В этот момент капитан хватает меня за руку, и мы — пулей из этой толпы, по каким-то кустарникам, газонам, скрываясь от нее.
И только когда мы остановились, я ему говорю: «Ты чего? Они увидели не членов ГКЧП, а тебя, и ты — реальное зло. А что должен делать я, с пистолетом в кобуре? Я должен стрелять в воздух. И тогда начнется пальба». Вот мозги ментовские, а?
Что могло бы начаться? Вот поэтому я толпы и боюсь, она неуправляемая. Я видел эти толпы разгоряченные еще в Фергане, куда ездил от программы «Время». Видел, как убивали женщин, детей, разрывали их на части. На чеченской войне я такого не видел! А тогда мирные жители, с арматурой, с железными палками, избивали таких же мирных жителей.
Любой политик должен понимать, что толпа — не средство для достижения целей. А Ельцин использовал толпу, и на этой толпе въехал в политику. Ничего другого я не умею делать. Конечно, я перебивался какими-то проектами, снимал фильмы, пытался работать в пиаре, но полтора года без постоянной работы было очень тяжело. Это были самые тяжелые времена, в конце 1990-х. Меня выперли с ТВЦ в 1998 году, и я полтора года болтался не у дел.
Или было сложно всегда? При всем негативном моем отношении к системе, символом которой был Ельцин, не было тогда такой твердолобой, оголтелой пропаганды. Хотя пропаганда была всегда. Были люди, которые потом работали по поручению [Анатолия] Чубайса, администрации президента, прочих разных сил. И НТВ работало по поручению известных структур, все мы знаем. Структур, которые стояли за Гусинским.
ОРТ работало по указанию [контролировавшего его в 1990-е Бориса] Березовского. Хотим мы этого или не хотим, это не свободное телевидение было.
Неравнодушный и активный человек знает, где и для чего он живет. А обывателю не важны эти вопросы. Гражданин может критиковать и ругать свою страну, потому что любит ее. А биомассе безразлично, что происходит за пределами ее квартиры. Она не принимает ничего близко к сердцу и ни о чем больше не задумывается.
Вы сознательно отсекли обывательскую часть аудитории? ОТР ведь включают в основном неравнодушные люди. Но это ведет к большому проигрышу по рейтингу другим каналам, которые смотрит массовая аудитория. Я не вправе говорить за весь канал, но наш продукт — программу «Большая страна» — мы действительно сознательно делаем не для обывателей. Я считаю, что к ним стучаться невозможно, пока им не сократишь количество корма. Мы же заинтересованы в том, чтобы активных неравнодушных людей становилось все больше. Откуда они возьмутся, если есть только два типа — обыватели и граждане?
У нас сейчас очень интересное поколение 15-летних. Они не похожи на подростков 90-х годов и тем более — на нас в этом возрасте. У них есть какой-то стимул. Они заинтересованные. Хотят добра, перемен, хотят помогать окружающим, держатся друг за друга, видят перспективу, хотят не просто жить лучше, а осознанно лучше, зная, ради чего живут. Они выросли в не самых либеральных условиях, но несмотря на это, а, может быть, даже вопреки этому, стали такими. Я возлагаю большие надежды на то время, когда им станет по 25-30.
Ваш канал имеет статус федерального и по охвату, и по государственному финансированию, но, поскольку аудитория специфична, его многие называют нишевым как и наше агентство. Вот есть канал о спорте, а есть о НКО и добрых делах. Вы согласны с таким восприятием? Меня это не разочаровывает. Да, наша тематика по сравнению с другими каналами сужается, мы не уделяем столь большого внимания международной политике, внутренней экономике. Но у нас — канал с пониманием аудитории и целей нашей работы. И больше скажу — наша тематика будет расширяться с расширением общественных интересов.
Вот пример: у нас выходил цикл передач, целый сериал получился о Вольном экономическом обществе. Эти материалы во многом затрагивали экономику, но все равно они были связаны с нашей тематикой. Тема соотечественников за рубежом — международная? Да, но они нам интересны, потому что тоже влияют на наше общество. Парламентские и другие партии, ОНФ — это политика? Безусловно, но и они включены в общественную жизнь. Так что интересующий нас сегмент растет и превращается в целый круг, мы уже на 360 градусов смотрим.
И я считаю, что у нас есть колоссальное преимущество: о чем бы мы ни рассказывали, мы говорим об обществе. Над тем, как рассказывать, над качеством материалов мы работаем, чтобы оно повышалось. Чего, на ваш взгляд, не хватает региональным НКО для самопрезентации в общении с журналистами? Что им нужно сделать, чтобы их показывали по телевизору более охотно и чтобы эти сюжеты побуждали граждан к более активному участию? Задача ли это НКО или сугубо журналистская? Журналист — такой же человек, как его читатели и зрители, его тоже должно «зацепить» то, что он слышит.
ЛОМАКИН Сергей Леонидович
Пресса дружно выбрала Сергея Ломакина “мальчиком для битья”. Легенда отечественной журналистики был тем, кто сформировал облик нового российского телевидения. Новости Чебоксары, Новочебоксарск, Чувашия. Автором музыки стал известный тюменский бард Сергей Ломакин. Стихи написал советник губернатора Тюменской области Александр Новопашин, который помогал кинематографистам в подготовке и проведении съемок фильма и сериала "Тобол".
Люди в тренде
Сегодня он увлекается автогонками. По крайней мере, так о нем говорят. Факты о биографии Сергея Ломакина отражают внутренний конфликт, который давно урегулирован. Знания и навыки экономиста неоднократно помогали ему в работе, планировании семейного и личного бюджета. Аспирант так и не стал профессором, доктором экономических наук. Креативная специальность для СССР, немного странная с точки зрения международной экономики, не вписывалась в его планы.
Начало карьеры В 1975 году он был принят в штат печатного агентства «Новости». Ему было поручено заниматься информацией, касающейся зарубежных стран: Африки и Ближнего Востока. Он проработал всего два года в нем. В 1977 ушел по совету соседа Андрея Меньшикова на телевидение, в редакцию проектов для молодежи. Вскоре ему доверили должность режиссера, редактора в шоу-викторине «А ну-ка девушки!
Самый успешный в истории телепроект В 1987 году Ломакин Сергей занялся другим проектом, в который его пригласил коллега Эдуард Сагалаев, занимающийся программой «Взгляд». Здесь он начал работать специальным корреспондентом. В 1990 году он покинул программу.
Мы не осознали величину этого события в истории человечества вообще. И планеты тоже.
Она дала толчок другим отношениям, другому взгляду на вещи. Практически весь западный мир очень многое для себя принял после нашей революции. Появились определенные законы в капиталистическом обществе, очень мощно выросли профсоюзы, стали беспокоиться о работающих, и так далее. Точно также государство недооценивает и такое событие, как 100-летие ФСБ. Здесь можно было бы сработать гораздо шире.
Расскажите об этой работе? К сожалению, он ушел из жизни очень рано, ещё в 2000 году. И когда мы приступили к съемкам этого фильма, была только какая-то документальная повесть, но видеозаписей, кадров никаких не осталось. Может быть, потому, что он был долгое время засекречен. В начале работы мы имели лишь четыре его видеокадра и несколько фотографий.
Это была очень трудная работа, но нам помогали его коллеги, друзья, подчиненные. Для меня открылся целый мир — тот трагичный мир, в котором мы все жили практически с середины 80-х годов. Я, конечно, сам был свидетелем многих событий. Например, ситуации в Азербайджане, когда там были спровоцированы беспорядки, вылившиеся в страшнейшую резню людей другой национальности. И это в Баку, городе, в котором всегда мирно сосуществовали люди многих народностей.
Был свидетелем событий в Тбилиси, когда армия вынуждена была применить силу к протестующим грузинским студентам, вышедшим на улицу Руставели — излишнюю, конечно. Я был свидетелем событий в Литве, этнических убийств турок - месхетинцев в Ферганской долине Узбекистана. И, конечно, бывал неоднократно в Чечне в годы военных кампаний как репортер программы «Время». Я помню всю трагичность этих ситуаций, которые крушили жизни многих людей... Когда мы начали делать этот фильм, для меня стали открываться те же самые картины, но с другой стороны.
Герман Алексеевич был в те страшные годы в том же Азербайджане, но он был внутри конфликта и реально спасал людей — мужчин, женщин, детей, эвакуировал не только своих сотрудников, но и жителей. Ему приходилось встречаться в Баку с зачинщиками резни, бандитами, которые верховодили народом. Он выходил говорить с ними один на один. Это надо иметь и личное мужество, и гражданскую позицию. Во многом начало завершению войны в Чечне положил Герман Алексеевич — своей работой с местными старейшинами, с простыми людьми, которые были привлечены в эти вооруженные формирования не по велению души, а насильно.
Он многих спас из объятий религиозного тумана, который обуял людей... Фактически, он первым сказал, что мы воюем не с чеченским народом, а с международным терроризмом. Об этом даже в те годы не говорили в Кремле. Он был первым. За что был резко раскритикован.
Но когда пришел Владимир Владимирович Путин руководителем ФСБ, а потом стал президентом, для Германа Алексеевича открылись новые перспективы — Путин понимал его душу и понимал всю работу, которую проделал Угрюмов. Если говорить конкретно об этой премии ФСБ — можно ли здесь провести аналогии с премией, которую вручал КГБ с 1978 года для создания положительного образа чекиста? МВД в том числе. Ничего плохого в этом нет. Это своеобразный стимул для творческих людей — обращаться к теме ФСБ, разобраться и показать, чем занимаются секретные спецслужбы.
Ведь там не всё засекречено — многое открыто. Получает премии талантливая продукция, в этом главный смысл и стимул для журналистов, художников, режиссеров. Там премия-то очень разносторонняя, во многих отраслях искусства. Скажите, можно ли сейчас где-то увидеть ваши фильмы? Они тоже о людях.
Вообще, взгляд на любое событие идет через людей. Говорить о том, что вот такая-то спецслужба хорошая или плохая — это непрофессионально. Эти структуры все-таки секретные, и влезать туда сложно, а может быть, и не нужно... Когда мы работали над фильмом об Угрюмове, узнали о многих операциях, которые он проводил и которые до сих пор засекречены. Но мы исходим из позиции очень простой: рассказываем о людях, которые совершают подвиги и которые для широкой общественности неизвестны.
А люди должны знать о героях, о выдающихся личностях, которые, рискуя жизнью, дают возможность всем нам жить. Вы, конечно, знаете, что после войны 1812 года российский император и его окружение создали галерею портретов героев Отечественной войны, которые висят до сих пор в Эрмитаже? После Великой Отечественной войны писатели, художники, кинематографисты до сих пор полно и ярко рассказывают в своих произведения о героях той Великой войны. Но, увы, с 1991 года, с начала истории новейшей России, о современных героях стали говорить до обидного мало. А ведь их не стало меньше!
Просто на экранах поселились новые персонажи — гламурные, тусовочные. И сегодня зрителя больше интересует, от какой женщины у Киркорова ребенок или что там происходит в семье Джигарханяна. А вот люди, которые являются лучшими гражданами нашей страны — о них мы ничего не знаем. Есть герои Отечества, но чтобы они стали национальными, теми, с кого берут пример все, они должны попасть в СМИ. Для этого и существуют средства массовой информации — раскручивать национальных героев.
Наш совместный проект предполагал произвести четыре документальых фильма, но обычная и всем творческим людям понятная причина — недостаток финансовых средств — позволила сделать только два. Общественное телевидение покажет в дни 100-летия ФСБ РФ картину о полковнике Алексее Баландине, одном из руководителей знаменитого спецподразделения «Вымпел», трагически погибшем в 2009 году в Чечне.
Книги советский и российский журналист; родился в Москве в семье писателя Платова. Владеет английским и французским языками. Утверждалось, что Раиса Максимовна Горбачёва называла его «самым красивым телеведущим», но сам журналист это отрицает. Телевидение Молодёжная редакция Центрального телевидения Гостелерадио СССР В 1977 году перешёл в Главную редакцию программ для молодёжи Центрального телевидения Гостелерадио СССР, которая производила популярные в то время передач и стал режиссёром и редактором программы «А ну-ка, девушки!
В газете «Музыкальная правда» он вспоминал: « На телевидение меня привёл буквально за руку сосед по лестничной клетке Андрей Меньшиков, который делал игровые передачи, такие, как «Салют, фестиваль! Вся молодёжная редакция работала в то время на эпопею «Наша биография» к 60-летию Октябрьской революции.
После провала путча журналист был отстранён от ведения программы «Время». С 1991 по 1995 годы — ведущий программ « Утро », «Финансовые известия» [10].
В июле 1997 года по приглашению Анатолия Лысенко занял пост заместителя генерального продюсера консорциума «ТВ Центр». С июля 1997 по июль 1999 года был генеральным директором телеканала « ТВ Центр-Столица » [12]. Затем работал главным редактором Главной редакции молодёжных программ ТВЦ. Руководил дневным каналом «Дата» [13] с января 2004 года являлся главным редактором одноимённой программы , который входил в Дирекцию художественного вещания и кинопоказа [10].
С августа 1999 года — обозреватель Дирекции информационного вещания ОАО «Ассоциация спутникового телевидения». С 2002 по 2003 год был ведущим своей рубрики и руководителем программы «Подозреватель» на московском телеканале М1. В 2007 году руководил окружной телевизионной компанией «Север-ТВ» префектура города Москвы , производя восемь с половиной часов эфира ежедневно [12].
Ломакин Сергей Леонидович
- Journalist and TV presenter Sergei Lomakin | Celebrities 2024
- Лента новостей
- Сергей Ломакин. Аритмия гласности
- Сергей Ломакин - последние новости за сегодня
- СЕРГЕЙ ЛОМАКИН | OK
Люди в тренде
Давайте поговорим о том, должна ли журналистика побуждать к действию, будь то адресный сбор денег или призыв подписаться в чью-то защиту. Или это не наша задача? Конечно, журналистика способна «агитировать и организовывать», как в советское время учили на журфаках, и своими руками собирать деньги. Пятый канал по четвергам проводит эфир «добрых дел» — хорошая инициатива. Но мне всегда казалось, что в журналистике главное не это. Главная задача — пробудить в людях эмоциональные реакции, чтобы они делали добрые дела, кого-то защищали, помогали. И в этом деле всё зависит от мастерства автора. Любая информация должна задевать, трогать не холодный разум, а сердце и душу.
Если я смотрю материал о больном ребенке и у меня слезы льются благодаря мастерскому ведению интервью, интонации, акцентам — конечно, я отдам деньги на его лечение и помогу. Вы помогали после просмотра журналистских материалов? Очень часто. И всегда велся, что называется, на эмоциональные вещи. Вообще я дурак, конечно. Я столько денег отдал мошенникам и попрошайкам на остановках… Вы подавали когда-нибудь? Я много читала о мафии уличных попрошаек, поэтому нет.
А я давал. Мне было жалко их. Потом узнавал, что это мошенники, что деньги у них отбирают, но когда стоят и просят: «Помогите, обокрали, денег на билеты нет», — не могу противостоять. Это негативные примеры. Но и в нормальную, добросовестную благотворительность с холодным сердцем идти нельзя. Рассказ о ней должен «цеплять», чтобы в ней участвовали. Если собирать деньги и вообще своими руками решать общественные проблемы — не главная задача журналиста, то как тогда вы относитесь к переходу профессиональной границы?
Если журналист перестал просто информировать и воздействовать своими публикациями и стал защищать чью-то сторону, сопровождать нуждающегося — это профессионально? Это гражданская позиция. Выходя из редакции или студии, вечером после работы или на выходных, он волен заниматься волонтерством, как и любой человек. У него больше возможностей, чем у обычного человека. Да, у него легкое перо, хорошее образование, он может «поторговать лицом». Но давайте заменим слова «правозащитник», «волонтер» на слово «гражданин». Великое слово, наши предки отдавали жизнь за право быть гражданами.
И поймем, что у нас есть два варианта: либо ты по жизни гражданин, либо биомасса. Но так оно и есть! Неравнодушный и активный человек знает, где и для чего он живет. А обывателю не важны эти вопросы. Гражданин может критиковать и ругать свою страну, потому что любит ее. А биомассе безразлично, что происходит за пределами ее квартиры. Она не принимает ничего близко к сердцу и ни о чем больше не задумывается.
Вы сознательно отсекли обывательскую часть аудитории? ОТР ведь включают в основном неравнодушные люди. Но это ведет к большому проигрышу по рейтингу другим каналам, которые смотрит массовая аудитория.
Он работал в молодежной редакции на Центральном телевидении. А знал я его , потому что дружил с его младшим братом. Пойдем к нам на телевидение! Тележурналистика была для меня делом новым неизведанным, и я согласился. Молодежная редакция с момента начала существования и до своей безвременной кончины в 1992 году — это была самая яркая, самая креативная и самая неспокойная редакция. Оттуда шли сплошные эксперименты. Да такие, что начальство Гостелерадио хваталось за сердце и за голову, когда просматривало программы.
Неслучайно именно в молодежной редакции родился «Взгляд». До этого были «Двенадцатый этаж», «Салют, фестиваль», «А ну-ка, парни»... Море передач. В общем, так я в этой редакции и осел. Ну а потом, через какое-то время, наступила перестройка, и в 1987 году возник «Взгляд». На самом деле, мне всегда казалось, что «Взгляд» — не уникальная программа, потому что одновременно с ней были и другие, не менее уникальные по тем временам вещи. Например, очень яркая и действенная программа «Прожектор перестройки». Ездили корреспонденты по местам, вскрывали недостатки. Потом возникла программа Молчанова «До и после полуночи». Но буквально месяца два-три спустя появился первый выпуск «Взгляда».
И он подмял под себя всё и вся, потому что все мы в этом «Взгляде» были, как сейчас бы сказали, совершенно отвязанными. У нас не было никаких авторитетов, никаких тормозов. Нам казалось, что мы прорвались в ряды врагов — ну и рубили направо и налево... Не было такого ощущения, что вы некую особую миссию с экранов ТВ несли в то время? Кто-то считал, что это миссия. Кто-то — что мы идем на разрушение режима. Я так не думаю. Скорее, для нас это был такой, знаете, ветер свободы. У тех, кто был моложе меня — Дима Захаров, Саша Любимов, Влад Листьев — и не прошел школу советской журналистики, кто не захватил то время, у них не было тормоза, они катились как на бобслее — вниз на бешеной скорости. А у тех, кто прошёл советскую школу, все-таки был серьезный внутренний редактор, он сидел внутри нас, и никуда от этого не денешься.
Но тем сладостней для нас было давить этого цензора. Потому что нам казалось: вот она, свобода! Говори всё, что можно, и даже нельзя! Там было много нюансов... Нас снимали с эфиров. Был случай, когда нас вместе с Лысенко вызывали на Коллегию Гостелерадио и увольняли с работы, отстраняли от эфира, грозили всякими карами и т. В целом же эта программа как ледокол проложила чистый фарватер для множества новых свежих и острых проектов на телевидении. Заслуга программы была ещё в и том, что процентов 80, наверное, не побоюсь такой цифры известных, популярных позднее телевизионных журналистов и нынешних начальников федеральных каналов — все вышли из молодежной редакции. Отчасти — из «Взгляда», потому что он перемалывал огромное количество людей: кого-то сжирал, кого-то выплёвывал назад, из кого-то делал звезду... Но оно было и умерло, что вполне естественно.
Возобновить это программу нельзя, да и не нужно. ТВ — это всегда определенная идеология. А за идеологией у нас всегда было принято присматривать. Ощущали ли вы когда-либо некий контроль? Как складываются ваши отношения со спецслужбами? У нас специфический канал — Общественное телевидение России. В том смысле, что мы не используем в своих программах жесткую пропаганду. Мы в своем вещании, в отличие от первых федеральных каналов, не используем эмоции своих экспертов, доходящих в некоторых программах до истерии. Мы стараемся делать свои программы спокойно, апеллируя скорее к разуму, чем к чувствам. Мы свободны от крика, от воплей, мы всё делаем достаточно спокойно.
Мы не рубим с плеча. И, может быть, этим мы частично отличаемся от своих коллег. Конечно, вещание, все СМИ в какой-то степени контролируются. Это в первую очередь касается государственных СМИ. Но, разумеется, не спецслужбами — спецслужбы занимаются совсем другими делами, что естественно. Направляют, если хотите, отслеживают вещание государственные структуры, Администрация Президента. И это совершенно естественно. Государственные СМИ обязаны доносить до своих читателей, слушателей, зрителей позицию руководства страны. Так было и раньше, только со стороны идеологического отдела КПСС. Тогда было мало СМИ, сейчас — гораздо больше.
Жестче не стало. Мы же гордимся тем, что наш генеральный директор Анатолий Григорьевич Лысенко не получает никаких указаний из Кремля.
За 13 лет, которые он провел в другом регионе, окружная столица поразительно преобразилась. На Ямал Сергей Иванович впервые попал ровно 45 лет назад: прилетел из Тюмени в столицу региона в 1979 году, чтобы курировать Ямало-Ненецкую комсомольскую организацию. Затем была работа в команде губернатора Юрия Неёлова в должности заместителя по социальному развитию. Последние десять лет трудового пути был председателем Счетной палаты округа.
Сейчас я руковожу маленькой телевизионной компанией "Север-ТВ" - мы готовим восемь с половиной часов эфира в день. Плюс у меня появился исторический проект "Кремлевские дети", он идет на канале НТВ. Не обидно ли вам из-за того, что кто-то из ваших коллег смог добиться большего в профессии? Я умею делать интервью, могу разговорить собеседника, могу также вести выпуск новостей, но в нашей стране, почему-то, считается, что "цыпленок", т. На Западе все наоборот - информационщики уверены в том, что новости и аналитические передачи должны вести седовласые джентльмены, а далеко не юные дамы. Что касается амбиций, конечно, они есть у всех. Наверное, каждому начинающему тележурналисту хочется стать генеральным директором Первого канала, чего там скрывать. Кстати, Костя Эрнст когда-то работал у нас во "Взгляде" корреспондентом, а потом стал генеральным директором Первого канала.
Ну и, Слава Богу, замечательно, я искренне рад за Костю - так у него сложилась судьба. А у кого-то она сложилась иначе - и ничего страшного в этом нет. Вообще, многие телевизионные ведущие очень любят похныкать. Вот, например, Лена Ищеева страдает в гламурных журналах из-за того, что ее нет в эфире. Ничего страшного - появится. Хныкать не надо, это проявление слабости. Он мне подарил ее с дарственной надписью: "От благодарного ученика". Я так и не понял, почему он меня считает своим учителем?
Мы пришли в молодежную редакцию примерно в одно и то же время. Он - талантливый человек и журналист, он действительно много интересного сделал на телевидении. Я прочитал его книгу - бросилось в глаза то, что там много слов "я", "меня". Почти что на каждой строчке в огромном количестве. С другой стороны, он сам же говорит о том, что телевидение - это коллективное творчество. В книге Володя делает исключение только для Сашки Политковского - они дружили. Меня особенно удивила одна его фраза: "По итогам моих передач снимались министры и бастовали целые республики". Да, действительно, у "Взгляда" были программы, которые серьезно влияли на общественное мнение.
Но чтоб из-за "Взгляда" бастовали республики? Или снимали министров? Не могу такого припомнить. Нашим героям было, без сомнения, неуютно после программ, но никто, к сожалению, никого не снимал. Если честно, все эти межличностные проблемы кажутся мне очень мелкими. Ну, чего там, собственно, во "Взгляде" было делить? Нечего там было делить. У каждого ведущего был свой эфир - ну, и делай в своем эфире то, что ты хочешь - получай свою долю славы.
И все! У меня даже особой обиды нет из-за того, что меня не позвали и не упомянули.
Ломакин Сергей Леонидович.
- Ломакин, Сергей Леонидович — "Энциклопедия. Что такое Ломакин, Сергей Леонидович
- Видео: Сергей ломакин журналист - 27.04.2024
- ЛОМАКИН Сергей
- Из Википедии — свободной энциклопедии
- Сергей ломакин журналист - свежее видео за сегодня - видео
- "Очень глубокий журналист": коллеги об умершем Анатолии Лысенко — 21.06.2021 — В России на РЕН ТВ
Жизнь и карьера Сергея Ломакина
- Персоны (6)
- Онлайн книга The Взгляд. Сергей Ломакин. Аритмия гласности (Е. Ю. Додолев, 2013)
- ЛОМАКИН Сергей
- Запретных тем для Общественного телевидения России нет — Ломакин
- Начало карьеры