Письмо-треугольник – символ блокадного Ленинграда, жители которого так нуждались в редких письмах от родных людей. Метроном в блокадном Ленинграде был не только простым музыкальным инструментом, но и сильным символом выживания и настойчивости.
Почему в блокадном Ленинграде постоянно звучал метроном?
Значение метронома как символа блокады Ленинграда связано с его местом установки. Письмо-треугольник – символ блокадного Ленинграда, жители которого так нуждались в редких письмах от родных людей. Ольга Берггольц — голос блокадного Ленинграда. Стук метронома стал своеобразным символом блокадного Ленинграда. Благодаря ему жители города узнавали об объявленной тревоге, даже если в силу каких-то причин не слышали текстов объявлений.
Зачем нужен метроном
Метроном в блокаду Ленинграда: роль и значение. Метроном играл важную роль во время блокады Ленинграда, периода в истории Советского Союза, когда город был окружен войсками германской армии и изолирован от внешнего мира. Метроном — простейший прибор, отмечающий короткие промежутки времени равномерными ударами – стал настоящим символом блокадного Ленинграда. Так метроном стал символом борьбы Ленинграда. блокада ленинграда (1941-1944), подкаст, ленинград, великая отечественная война (1941-1945), обстрелы, адольф гитлер, нацисты, нацистский режим, аудио, социальный навигатор, освобождение. путь к победе.
125 граммов, 872 дня, 630 тысяч человек — цифры и символы блокадного Ленинграда
За время блокады в Ленинграде было подано 649 сигналов воздушной тревоги и 3091 сигнал о начале артобстрелов. Если спросить у жителей блокадного Ленинграда, какой звук того времени навсегда отпечатался в памяти, то многие скажут: «ленинградский метроном». Символ стойкости – Ленинград. 27 января г снятие блокады Ленинграда.
Метроном стучит — значит город жив!
С утра у Монумента Героическим защитникам Ленинграда на площади Победы прошла церемония возложения венков и цветов. Так метроном стал символом борьбы Ленинграда. Видеохроника блокадного Ленинграда. Блокада Ленинграда. «Блокадный метроном». Блокада Ленинграда – одно из самых страшных и трагических событий в истории нашей страны. Символ блокады Ленинграда метроном. Метроном в блокадном Ленинграде.
Почему метроном символ блокадного ленинграда
Светлячки памяти блокада Ленинграда. Метроном раскраска. Стихотворение о метрономе. Метроном 19 века. Метроном Beyer. Блокадный репродуктор Невский 54. Блокадный репродуктор на Невском. Блокадный репродуктор на малой садовой.
Стих про Ленинград. Стих про Ленинградскую войну. Стих про освобождение Ленинграда. Метроном это прибор. Ритм прибор. Метроном механический. Репродуктор Левитана.
Шкала метронома. Метроном рисунок. Метроном блокадного Ленинграда рисунок. Метроном 110. Метроном Сталинград. Метроном фэнтези. Метроном картинка.
Темп 60 метроном.
Если же количество ударов составляло 150-160 — тревожный сигнал о надвигающемся обстреле. Чтобы почтить память героев блокады и напомнить людям про это тяжелое время, в Санкт-Петербурге 9 мая все теле- и радиокомпании в течение нескольких минут транслируют звук метронома. Он давал право получать ежедневную положенную норму хлеба. В декабре 1941 года норма хлеба, выдаваемого жителям города по карточкам, достигла минимума — 200 г для работающих и 125 г для остальных, включая детей. В хлеб добавляли то, что было в наличии: солод, бобы, отруби, дикорастущие семена. Карточка на получение продуктов, кусочек долгожданного и такого нужного хлеба — страшные отголоски блокады Ленинграда.
Зима и морозы уже наступали.
Так начнется общегородская минута молчания. После чего по 120 адресам пройдут поминальные блокадные чтения. Инициативная группа «Комитет 8 сентября» призывает жителей города в день, когда кольцо замкнулось, вспомнить о жертвах и помянуть погибших поименно, благо имена, фамилии и адреса большинства из них известны. Уже три года, начиная с 2018, 8 сентября участники проекта читают вместе с горожанами списки погибших во дворах жилых домов, школ, учреждений, на городских площадях. За три года названо 60127 имен погибших из 850 000 известных.
Радиоточки работали круглосуточно, именно через них население узнавало о грядущих авиационных налетах и артиллерийских ударах. В городе работало более 1 тыс. Если не было программ вещания, то транслировался метроном с замедленным ритмом 50—55 тактов в минуту. Сеть была включена круглосуточно, что давало возможность населению и службам быть уверенными в работе сети. А личные радиоприемники были изъяты. Что бы вражескую пропаганду никто не мог слушать.
Сирены, метроном и тишина. Как звучала блокада
И мы похоронили его на Серафимовском кладбище. Евгения Голубева Мой дедушка умер в день, когда в Ленинграде снова пошли трамваи, — 15 апреля 1942 года. Вот такое совпадение было. И радостный день, и тяжелый день. И хотя к этому времени я видел уже очень много покойников и на улице, и на своей темной лестнице. Но вот в нашей семье это был первый, и поэтому он воспринимался, конечно, особенно тяжело, к тому же я очень любил дедушку. Он был веселый, добрый, выдумщик.
Это была первая потеря, тяжелая потеря. Даже в эту страшную зиму работал трест «Похоронное дело». Он, конечно, не мог обеспечить гробами, но там можно было заказать автобус или машину, чтобы отвезти на кладбище. И вот мама заказала там автобус. И мы отвезли дедушку на большое Охтинское кладбище, похоронили. Вернулись, и мама сразу же легла на кровать.
Сняла пальто, и больше не раздеваясь, легла на кровать, а я сел на диван напротив, взял книгу «Пятнадцатилетний капитан», чтобы читать. Но мне не читалось, перед глазами стояла могила дедушкина. Они тихо отдавали свою жизнь. Но работали и держались до конца. Самое трудное было — дойти до работы. Были такие, которые уставали по дороге.
Они садились отдыхать. И все. Если он сядет, он уже не вставал. Юрий Александров Идешь — лежит покойник, хорошо, если завязан. А бывает и просто лежит. Как заснул.
Я помню, что я шла однажды к маме, и на улице умирал мальчик-ремесленник. Смотрю, там несколько человек стоят, одна женщина ему дает кусочек хлеба, видимо с булочной шла. А у него хлеб изо рта вываливается, понимаете. Я говорю: «А почему он хлеб не съел? Зинаида Томасик У моего мужа умер брат, а его сестра попросила меня сообщить об этом брату, то есть, моему мужу. Он служил на корабле, который стоял на Неве.
Этот корабль в лед вмерз. И вот я пошла по льду, чтобы сообщить об этом. Брела, вся закутанная, а все равно холод пронизывал. Иду, падаю. Потом ползу. А на корабль меня не пустили.
У них были очень строгие правила. Даже погреться не пустили туда. Я говорю: «Мне надо командира корабля. Я его жена». Тогда он спустился, сам подошел ко мне, меня так на корабль и не пустили. Он поместил меня в доме, в котором уже никто не жил.
На лестнице. Я уже почти умирала. Но он меня в свой бушлат закутал, принес поесть. И я обратно пошла. И снова: то упаду, то поднимусь, то поползу, то опять пойду. Лариса Большакова Хоронить — это фантастика.
В ту пору невозможно было. Зима очень холодная была. До 35, даже до 40 градусов мороза доходила температура зимой. Когда умерли папа и брат, их отвезли в морг. Там собирали трупы. Мама говорит: «Папа очень любил белый цвет, чистый».
Ну вот, его зашили в покрывало такое — и на саночках. Еще была женщина, жила в нашем доме, которая маме помогла папу отвезти туда. Сначала всякую плохую мебель жгли, потом и книги. Печки-буржуйки все устанавливали. В комнате они стояли, а трубы на улицу через окна выводили. Но морозы в первую зиму и снегопады были жуткие.
Наш Кировский проспект превратился в огромный сугроб. Метра полтора-два в высоту, и две тропинки. По одной люди на работу идут, по другой — с работы. Юрий Александров Было очень холодно. Но бабушка очень строго следила за тем, чтобы в квартире поддерживалась чистота. Это было очень важно.
Мы с бабушкой ходили, поскольку я старшая внучка, мне было уже 6—7 лет, и приносили снег. Разгребали грязный снег сверху, оттуда чистенький выгребали, насыпали его в ведро, несли домой. Там топили, грели на буржуечке и мылись. Алиса Фрейндлих, актриса Мама лежала в больнице с дистрофией. Я топила дома печь. И вот я вспоминаю, скольких трудов стоило поднять, принести дрова, чтобы натопить хотя бы комнату.
На второй этаж нужно было подняться. Сидела и плакала на лестнице, потому что не было сил поднять эти дрова. Валентина Колкова Автор фото: Василий Федосеев. Немцы буквально высыпали на город зажигательные бомбы. Нам на крышу штук 15 попало. Я, наверное, две бомбы погасил.
Их нужно было такими специальными щипцами схватить, бросить в ведро, а затем туда еще две лопаты песка кинуть. Если она секунд 15—20 на крыше полежит, то ой-ой-ой. Загорится все. Одна бомба не сработала. И я подобрал эту бомбу и спрятал под кровать. Решил утром разрядить.
Меня с этой бомбой вывели за ручку, бомбу заставили выбросить. И чуть не побили. Дом был весь разрушен. А на наш дом только зажигалки падали. И мы, ребятишки, за ними следили. Как упадет зажигалка, бежим и кричим: «Вот она, зажигалка упала!
Тамара Новикова У нас была создана группа самообороны: женщины, мужчины пожилые, неработающие, ну и мальчишки в этом принимали участие. Вот я с дворником, помню, обходил квартиры. Следили за затемнением, проверяли, заклеены ли окна. Тогда заклеивали такими полосами, крест-накрест. Чтобы в случае ударной волны от взрыва стекла не разлетались. В ноябре 1943 года во время одной из воздушных тревог я был на чердаке дома.
И видел воздушный таран. Наш летчик протаранил немецкий самолет. Немец упал в Таврический сад, и люди бегали туда на него смотреть. Но я там уже не был. Станислав Иосифович Обстрелы длились целый день, круглосуточно. Бум, бам, бесконечно.
И уже настолько были привыкшие, что даже на них не обращали внимания, не прятались. Стреляют, ну и стреляют. Евгения Голубева Обстрелы были страшнее бомбежек. О бомбежках предупреждали, воздушную тревогу объявляли, а об обстрелах узнавали после разрыва первого снаряда. Вот сидим мы в школе, и вдруг — разрывы. Хотя во время самого последнего обстрела один снаряд все же угодил в нее.
Но нам и здесь повезло. Наша школа, это была бывшая гимназия, а у нее два купола. Один купол церкви, а рядышком купол колокольни. Так вот, снаряд попал в колокольню. Колокольня встала на его пути. Анатолий Молчанов Однажды в Театре музыкальной комедии мы смотрели спектакль «Нашествие».
Зал полный. Вдруг тревога.
Но метроном стал ежедневным спутником города. И даже после войны блокадники покупали себе домой метроном. Чтобы он звучал.
Настолько привыкли к тому, что он — часть жизни. Идея инженера Дорофеева проста. Как все гениальное. Поэтому и актуальна до сих пор. Метроном — часть радиоэфира, который был буквально спасением для каждого ленинградца в годы блокады.
Радио — источник информации. Ольга Берггольц — голос блокадного Ленинграда. И если говорить о звуках, то, безусловно, символ этого понятия. Дом радио — священное место для каждого петербуржца. Вот окна то студии, из которой вещала Берггольц.
Сегодня здесь репетирует оркестр дирижера Теодора Круентдзиса. А сам Дом радио — только сохранил свое название. Ни одной радиопередачи сегодня отсюда в эфир не выходит. В этом хранилище петербургского архива то, что на языке радийщиков, называют золотым фондом. Уникальные записи блокадного радиоэфира.
Сотни километров пленок. Их бережно и трепетно сейчас оцифровывают архивисты. То, что сотрудники архива называют единицей хранения, для каждого из нас — уникальная возможность услышать, как звучал город. О чем и как говорили по радио. Первыми это услышали инженеры отдела оцифровки.
Именно эти люди дали вечную жизнь этим записям. И вот, теперь мы можем услышать голос Дмитрия Шостаковича. Или разговор корреспондента и работницы военного завода Жени Никитиной, которая перед отправкой на фронт проверяет только что собранный автомат. И сегодня, слушая эти записи, понимаешь: тогда люди и говорили иначе. Другой темп, интонация.
Бодрость в голосе — не напоказ. Иначе было не выжить. Звуки надежды на спасение. На победу. Каждый ленинградец знает эту дату.
Сражающийся Ленинград вел передачи и на стан врага, на оккупированную территорию, для народных мстителей — партизан, для жителей освобожденных районов в Партизанском крае. Опыт вещания на немецком, финском, шведском, эстонском языках комментаторы — австрийские антифашисты Фриц и Эрнст Фуксы, финский поэт Армас Эйкия и др. Правку материала производить возможно аккуратнее, чтобы не перепечатывать лишний раз. Тексты популярных песен и арий не печатать». Из приказа по Радиокомитету. Из письма председателя Ленинградского комитета начальнику горторга.
Работу продолжает». Состояние здоровья неудовлетворительное, но работу оставить не может, так как некем заменить». Командир Лужского партизанского отряда Н. Панов: «Немцы изо дня в день печатали в своих газетах, что Ленинград сдан и Балтийский флот уничтожен. Население подавлено известием, у нас в отряде настроение тяжелое. Как быть?
Собираем партийную группу отряда, на повестке дня один вопрос — сдан Ленинград или нет? Постановили — не сдан! Да, да, постановили: считать Ленинград несданным. Но сердце болит... И вот идем лесом и натыкаемся на оредежских партизан. Первые слова, конечно: «Не слышали, как Ленинград?
А вот, говорят, попробуем, послушаем... И надо же, такая удача, не прошло и часа — ловим: «Слушай нас, родная страна. Говорит Ленинград... Ну, что тут с нами было, мне не рассказать! Жив Ленинград и флот! Значит, правильно партсобрание решило.
Мы тотчас же наших агитаторов в села — рассказывать, что не сдан Ленинград и не сдается. Это нам очень помогало». Лев Мархасев, ветеран радио, о своих коллегах: «Им всем было присуще чувство особой миссии — благородной, бескорыстной и ответственной, чувство, что их слово в эфире, даже если это «обычный» репортаж с передовой или с уборки улиц весной, так же важно, как сводки Совинформбюро. При этом они не задумывались, что со временем их повседневная работа обретет исторический смысл. Палладии, начальник Радиовещания узла Дома радио: «Работники Радиокомитета получали продовольствие по карточкам служащих, то есть практически ничего, кроме хлеба. Держались на дрожжевом супе и других заменителях...
Люди двигались как тени, и все-таки передачи делались каждый день. В ледяных, с инеем на стенах студиях читали дикторы, играли актеры и музыканты. Декабрь 1941 года: Рушились здания, обрывалась радиопроводка, воздушная взрывная волна нередко спутывала провода. И все же обрывы устранялись, аварийные бригады шли в зону обстрела, порой сутками не уходя с поста. Случалось, бомбы и снаряды вновь разрушали радиомагистраль, и снова радисты уходили на свою вахту... Для перевозки оборудования не всегда удавалось получить автомашину, и нередко техники группы трансляции...
Весна 1944 года: Трансляционную группу пополнили трое ребят, совсем еще мальчишек, настоящих ленинградцев-блокадников, переживших все трудности, тушивших зажигалки и знавших почем фунт лиха. Им было лет по 15—16. Леша Бардин, Валя Пузыня и Витя Игнатьев работали хорошо — тянули линии, носили аппаратуру, устанавливали микрофоны... Работали мальчишки со старанием, никогда не отказывались от любого задания. Любовь Самойловна Спектор, звукооператор радио: «Радиокомитет жил как все. Мы почти все были на казарменном положении.
Мы были в командах МПВО. Нам приходилось и тушить зажигалки, и кормиться так, как все кормились.
От холода перехватывало дыхание. Но ежедневно звучал радиоголос сражающегося невского исполина. На снимках из архива Владимира Никитина: — 27 января 1944 г. Салют в честь полного снятия блокады.
Фото В. Федосеева — Набережная Невы у Зимнего дворца. В морозные дни город становится полностью безлюдным. Фото Б. Смирнова — Демобилизованные воины, прибывшие в Ленинград с первыми эшелонами. Справа — участник трех войн, гвардии рядовой Федор Вадюхин.
Фото Н. Хандогина — Вывоз трупов на Волково кладбище. Кудоярова — Весна 1942 г. Открытие столовой. Федосеева — Семья Никитиных в своей квартире. Зима 1942 года.
Фото А. Никитина — Толкучка у Кузнечного рынка 1942 год. Фото Д. Прямые репортажи по проводам с передовой линии фронта, из окопов, с борта крейсера, ведущего артдуэль с вражеской дальнобойной батареей, с подводной лодки, с зенитной батареи, по радиоэфиру — с борта самолета-разведчика, корректировщика стрельбы, бомбардировщика, — все это стало обычным рядовым и непременным деянием фронтовых репортеров Лазаря Маграчева, Моисея Блюмберга, Матвея Фролова. Впервые на отечественном радио ленинградские журналисты использовали репортажный автобус с аппаратурой, позволявшей записывать на пленку, затем трофейную репортажную установку с возможностью записи на проволоку. С громоздкой техникой репортеры ухитрялись быть вездесущими.
Репортажи записывали на передовой, в атаке, в боевом охранении. Использовалась для звукозаписи и более архаичная аппаратура, записывавшая на восковые пластинки. Именно так сделаны с крыши Дома радио сохранившиеся записи бомбежек и обстрелов. Так сделана и запись победного ленинградского салюта 27 января 1944 года. Предвосхищая сегодняшние «стэндапы», радиожурналисты стремились донести дыхание боев, атмосферу труда в промерзшем цеху, радость возвращения к жизни раненых в госпиталях... Репортажный дух пронизывал и многочисленные радиопереклички, обеспечивая живой диалог тыла с фронтом, города со страной, с Большой землей.
Зародившись в годы пятилеток, этот жанр активизировался в блокадное время, осуществляя связь с далеким тылом, с родными в эвакуации, с отцами и мужьями на фронте. Радиопереклички превращались в адресные передачи-послания для далекой Сибири, сражающегося Киева, союзнического Лондона. Оно сберегло чтецкие актерские и приумножило дикторские традиции. На Ленрадио в блокаду работали десять-двенадцать дикторов, читали тексты и актеры. Все они обладали абсолютной грамотностью, звучными голосами, интеллигентным петербургским выговором, необыкновенно проникновенным стилем. Их работа была крайне ответственной.
Даже в эти страшные для всей страны годы за ошибку могли жестко наказать, отстранить от эфира. У ленинградцев были любимые дикторы и не очень. Михаил Меланед, к примеру, великолепно читал тексты, вел все официальные передачи. Его называли «ленинградским Левитаном», ценили профессионалы, а слушатели скорее уважали. А все дело в том, что именно его четким безапелляционным тоном в Ленинграде объявляли воздушную тревогу. Становится понятно, почему слушатели больше любили Давида Беккера, который вполне оптимистично, даже радостно объявлял отбой воздушной тревоги.
Диктор, режиссер, актриса «с тысячью голосов» — детей, зверей, птиц — Мария Григорьевна Петрова. Она говорила ломким голосом голодного и холодного, но несгибаемого и непобежденного блокадного мальчишки. Эта маленькая, хрупкая, травестийная женщина была к тому же политруком стратегического объекта — Дома радио. Ораторский посыл — словно бы над головами слушателей — в речах Всеволода Вишневского.
Зачем включали метроном в блокадном ленинграде?
Во-вторых, он был нужен, чтобы предупредить население о авианалетах и обстрелах. Значение 50 ударов в минуту означало, что можно не волноваться, и сейчас все спокойно. А вот 150 ударов в минуту не только звучали слишком быстро и тревожно, но и предупреждали о налетах. Упоминания о звуке метронома можно найти во многих произведениях искусства, созданных людьми во время блокады, особенно часто — в стихах. Вообще, радио, как основная ниточка, связывающая людей с миром, очень ясно присутствует в стихах блокадной поры таких выдающихся поэтов, как О. Берггольц, Г. Семенова, С. Ботвинник, В.
Инбер и других.
Зачем в блокадном Ленинграде включали метроном? Слайд 4 В Ленинграде эту роль выполнял звук метронома. Быстрые щелчки означали, что людям нужно как можно скорее пройти в убежище, а медленные сообщали, что опасность миновала. Слайд 5 В блокадном Ленинграде щелчки метронома были слышны круглые сутки повсюду - действовало распоряжение, по которому во всех домах должны работать радиоприемники, а на улицах - системы оповещения. Слайд 6 Во тьме казалось: город пуст; Из громких рупоров — ни слова, Но неустанно бился пульс, Знакомый, мерный, вечно новый. То был не просто метроном, В часы тревоги учащенный, Но наше твердое «живем!
Изображение метронома Объединение людей Одной из основных причин включения метронома в блокадном Ленинграде было создание ощущения единства и солидарности у жителей города. Метроном являлся своего рода символом стойкости и непоколебимости духа, который помогал людям ощутить, что они не одни, а находятся вместе с тысячами других переживающих ту же самую тяжелую участь. Звук метронома объединял людей, создавая ощущение сознательного принадлежания к общей цели — выжить, противостоять врагу и сохранить город. Под звуки регулярного тикающего механизма жители Ленинграда могли ощутить, что они не забыты, что их страдания и борьба никому не остаются равнодушными. Метроном также служил одной из форм организации времени в условиях блокады. Он напоминал людям о необходимости сохранять график и ритм в своей повседневности, повторяющихся звуковых сигналах поддерживалась чувство порядка и упорядоченности. Таким образом, метроном в блокадном Ленинграде играл значимую роль в формировании духовной связи и объединении людей. Он помогал не только выживать физически, но и сохранять надежду и взаимопонимание, что было особенно важно в условиях страшного испытания и угрозы жизнедеятельности города и его жителей. Противостояние врагу Включение метронома в блокадном Ленинграде было одной из форм противостояния врагу и укрепления морального духа горожан.
В условиях, когда население города оказалось полностью отрезанным от внешнего мира и оказалось на грани голода и смерти, метроном стал символом непоколебимости и сопротивления. Метроном, битующий ритмично и упорно, наполнял сердца жителей Ленинграда надеждой, давал им силы и волю бороться с голодом, холодом и разрушениями. Звук метронома отражал идею сплоченности и солидарности. Люди, приходившие на концерты и слушая музыку под звуки метронома, ощущали, что они не одиноки, что вся страна и весь мир поддерживают их в борьбе против фашистского агрессора. Метроном также играл психологическую роль, поддерживая у жителей города чувство времени и ритма. В условиях катастрофического дефицита продуктов питания и медикаментов у горожан сохранялась возможность засекать время и поддерживать свое внутреннее равновесие. Таким образом, метроном в блокадном Ленинграде стал не только музыкальным инструментом, но и символом сопротивления, единства и надежды. Он позволял жителям города не только сохранить жизнь, но и сохранить веру в будущее. Символ непокорности и сопротивления Включение метронома в блокадном Ленинграде было символичным и крайне значимым актом, являющимся выражением непокорности и сопротивления оккупантам.
В условиях тотального голода и холода, насаждаемых немецкими войсками, городские жители не только боролись за выживание, но и противостояли врагу на уровне символики и психологической мобилизации. Метроном, способный издавать ритмичные звуки, стал неким моральным опорным пунктом для блокадников. Он стимулировал гражданский дух и единство населения, поднимая настроение и укрепляя веру в победу. Каждый отчаянный удар метронома напоминал о силе и сопротивлении блокадному режиму. Блокада Ленинграда продлилась почти 900 дней, и включение метронома было одним из способов сохранить память о героической борьбе города с фашизмом. Метроном стал символом упорства и непоколебимости духа, укрепляющим моральные силы блокадников и обозначаемым их готовность к борьбе до конца.
Быстрый ритм метронома — 160-180 тактов минуту — воздушная тревога, а медленный — отбой. Почему метроном, а не сирена? Он был выбран, чтобы не травмировать воем сирен и без того обессилевших граждан Ленинграда. Его звук означал, что ты еще жив.
Роль метронома в блокаде Ленинграда
- Блокада Ленинграда: длительность, последствия, особенности
- Стук метронома напоминает о скорбной дате // Новости НТВ
- Город выжил, потому что жил. Часть I | Невское время
- Главное меню
- Метроном в блокадном Ленинграде — его невероятная роль в сохранении жизни и надежде
- Эхо войны Блокадный метроном. - YouTube
Метроном в воспоминаниях и творчестве
- Метроном в воспоминаниях и творчестве
- Стук метронома напоминает о скорбной дате
- «Пульс жизни» в годы войны
- Ленинградский метроном – Питерский подсайт
- Символы блокадного Ленинграда – Новости Росгвардии