В рассказе "Уроки французского" Лидия Михайловна попробовала разные варианты помочь герою и накормить его − отправляла посылку, якобы от мамы, после занятий предлагала накормить ужином, но все тщетно. Лидия Михайловна играла азартно и шумно, герой увидел её совсем другими глазами. Причем весьма благородный поступок, ведь Лидия Михайловна старалась изо всех сил помочь мальчику. Почему Лидия Михайловна решилась на игру со своим учеником? Что говорит о себе Лидия Михайловна?
Третья игра весенней серии. Что? Где? Когда? Выпуск от 14.04.2024
Почему Лидия Михайловна стала играть с учеником в игре на деньги. Лидия Михайловна, переживая кризис среднего возраста и чувствуя себя неудовлетворенной своей жизнью, решила нарушить рутину и добавить остроты в свою жизнь. -Почему Лидия Михайловна решилась на игру в «замеряшки» со своим учеником? Лидия Михайловна, стремясь помочь ученику, столкнулась с его отказом принять деньги напрямую. Лидия Михайловна, как упомянуто в отрывке, решилась на игру в "замеряшки" со своим учеником, чтобы воспользоваться этой игрой как способом разнообразить урок и подход к обучению. Что выдавало её во время игры? Ответ эксперта. Лидия Михайловна решилась на игру в «замеряшки» со своим учеником, потому что она видела, как мальчик голодает, но отказывается принимать прямую помощь.
Почему Лидия Михайловна решилась на игру в (замеряшки) со своим учеником?
Не решись Лидия Михайловна на такую «дерзость», мальчишка чувствовал бы себя совсем одиноким. Почему русский народ дал первому месяцу года название просинец? В рассказе "Уроки французского" Лидия Михайловна попробовала разные варианты помочь герою и накормить его − отправляла посылку, якобы от мамы, после занятий предлагала накормить ужином, но все тщетно. Самое главное она решилась на этот поступок по скольку не знала другого способа дать мальчику денег!
Страница 121 - ГДЗ Литература 6 класс. Полухина, Коровина, Журавлев, Коровин. Учебник часть 2
Птаха был в шапке с подвернутыми ушами, сидящей, как и все на нем, беззаботно и смело, в клетчатой, навыпуск рубахе с короткими рукавами; Вадик форсил в красивой толстой куртке с замком. Рядом, сваленные в одну кучу, лежали фуфайки и пальтишки, на них, сжавшись под ветром, сидел маленький, лет пяти-шести, мальчишка. Первым встретил меня Птаха: — Чего пришел? Давно не били? Может, он у нас с тобой по десять рублей хочет выиграть? Ставь, не разговаривай, пока Птаха не рассердился.
А то он человек горячий. Теперь я был ученый и понимал, что это такое — доброта Вадика. Ему, видно, надоела скучная, неинтересная игра, поэтому, чтобы пощекотать себе нервы и почувствовать вкус настоящей игры, он и решил допустить в нее меня. Но как только я затрону его самолюбие, мне опять не поздоровится. Он найдет, к чему придраться, рядом с ним Птаха.
Я решил играть осторожно и не зариться на кассу. Как и все, чтобы не выделяться, я катал шайбу, боясь ненароком угодить в деньги, потом тихонько тюкал по монетам и оглядывался, не зашел ли сзади Птаха. В пepвые дни я не позволял себе мечтать о рубле; копеек двадцать-тридцать, на кусок хлеба, и то хорошо, и то давай сюда. Но то, что должно было рано или поздно случиться, разумеется, случилось. На четвертый день, когда, выиграв рубль, я собрался уйти, меня снова избили.
Правда, на этот раз обошлось легче, но один след остался: у меня сильно вздулась губа. В школе приходилось ее постоянно прикусывать. Но, как ни прятал я ее, как ни пpикусывал, а Лидия Михайловна разглядела. Она нарочно вызвала меня к доске и заставила читать французский текст. Я его с десятью здоровыми губами не смог бы правильно произнести, а об одной и говорить нечего.
Нет, придется с тобой заниматься отдельно. Другого выхода нет. Так начались для меня мучительные и неловкие дни. С самого утра я со страхом ждал того часа, когда мне придется остаться наедине с Лидией Михайловной, и, ломая язык, повторять вслед за ней неудобные для произношения, придуманные только для наказания слова. Ну, зачем еще, как не для издевательства, три гласные сливать в один толстый тягучий звук, то же «о», например, в слове «beaucoup» много , которым можно подавиться?
Зачем с каким-то пристоном пускать звуки через нос, когда испокон веков он служил человеку совсем для другой надобности? Должны же существовать границы разумного. Я покрывался потом, краснел и задыхался, а Лидия Михайловна без передышки и без жалости заставляла меня мозолить бедный мой язык. И почему меня одного? В школе сколько угодно было ребят, которые говорили по-французски ничуть не лучше, чем я, однако они гуляли на свободе, делали что хотели, а я, как проклятый, отдувался один за всех.
Оказалось, что и это еще не самое страшное. Лидия Михайловна вдруг решила, что времени в школе у нас до второй смены остается в обрез, и сказала, чтобы я по вечерам приходил к ней на квартиру. Жила она рядом со школой, в учительских домах. На другой, большей половине дома Лидии Михайловны жил сам директор. Я шел туда как на пытку.
И без того от природы робкий и стеснительный, теряющийся от любого пустяка, в этой чистенькой, аккуратной квартире учительницы я в первое время буквально каменел и боялся дышать. Мне надо было говорить, чтобы я раздевался, проходил в комнату, садился — меня приходилось передвигать, словно вещь, и чуть ли не силой добывать из меня слова. Моим успехам во французском это никак не способствовало. Но, странное дело, мы и занимались здесь меньше, чем в школе, где нам будто бы мешала вторая смена. Больше того, Лидия Михайловна, хлопоча что-нибудь по квартире, расспрашивала меня или рассказывала о себе.
Подозреваю, это она нарочно для меня придумала, будто пошла на французский факультет потому лишь, что в школе этот язык ей тоже не давался и она решила доказать себе, что может овладеть им не хуже других. Забившись в угол, я слушал, не чая дождаться, когда меня отпустят домой. В комнате было много книг, на тумбочке у окна стоял большой красивый радиоприемник; с проигрывателем — редкое по тем временам, а для меня и вовсе невиданное чудо. Лидия Михайловна ставила пластинки, и ловкий мужской голос опять-таки учил французскому языку. Так или иначе от него никуда было не деться.
Лидия Михайловна в простом домашнем платье, в мягких войлочных туфлях ходила по комнате, заставляя меня вздрагивать и замирать, когда она приближалась ко мне. Я никак не мог поверить, что сижу у нее в доме, все здесь было для меня слишком неожиданным и необыкновенным, даже воздух, пропитанный легкими и незнакомыми запахами иной, чем я знал, жизни. Невольно создавалось ощущение, словно я подглядываю эту жизнь со стороны, и от стыда и неловкости за себя я еще глубже запахивался в свой кургузый пиджачишко. Лидии Михайловне тогда было, наверное, лет двадцать пять или около того; я хорошо помню ее правильное и потому не слишком живое лицо с прищуренными, чтобы скрыть в них косинку, глазами; тугую, редко раскрывающуюся до конца улыбку и совсем черные, коротко остриженные волосы. Но при всем этом не было видно в ее лице жесткости, которая, как я позже заметил, становится с годами чуть ли не профессиональным признаком учителей, даже самых добрых и мягких по натуре, а было какое-то осторожное, с хитринкой, недоумение, относящееся к ней самой и словно говорившее: интересно, как я здесь очутилась и что я здесь делаю?
Теперь я думаю, что она к тому времени успела побывать замужем; по голосу, по походке — мягкой, но уверенной, свободной, по всему ее поведению в ней чувствовались смелость и опытность. А кроме того, я всегда придерживался мнения, что девушки, изучающие французский или испанский язык, становятся женщинами раньше своих сверстниц, которые занимаются, скажем, русским или немецким. Стыдно сейчас вспомнить, как я пугался и терялся, когда Лидия Михайловна, закончив наш урок, звала меня ужинать. Будь я тысячу раз голоден, из меня пулей тут же выскакивал всякий аппетит. Садиться за один стол с Лидией Михайловной!
Нет, нет! Лучше я к завтрашнему дню наизусть выучу весь французский язык, чтобы никогда больше сюда не приходить. Кусок хлеба, наверное, и вправду застрял бы у меня в горле. Кажется, до того я не подозревал, что и Лидия Михайловна тоже, как все мы, питается самой обыкновенной едой, а не какой-нибудь манной небесной, — настолько она представлялась мне человеком необыкновенным, непохожим на всех остальных. Я вскакивал и, бормоча, что сыт, что не хочу, пятился вдоль стенки к выходу.
Лидия Михайловна смотрела на меня с удивлением и обидой, но остановить меня никакими силами было невозможно. Я убегал. Так повторялось несколько раз, затем Лидия Михайловна, отчаявшись, перестала приглашать меня за стол. Я вздохнул свободней. Однажды мне сказали, что внизу, в раздевалке, для меня лежит посылка, которую занес в школу какой-то мужик.
Дядя Ваня, конечно, наш шофер, — какой еще мужик! Наверное, дом у нас был закрыт, а ждать меня с уроков дядя Ваня не мог — вот и оставил в раздевалке. Я с трудом дотерпел до конца занятий и кинулся вниз. Тетя Вера, школьная уборщица, показала мне на стоящий в углу белый фанерный ящичек, в каких снаряжают посылки по почте. Я удивился: почему в ящичке?
Может быть, это и не мне вовсе? Нет, на крышке были выведены мой класс и моя фамилия. Видно, надписал уже здесь дядя Ваня — чтобы не перепутали, для кого. Что это мать выдумала заколачивать продукты в ящик?! Глядите, какой интеллигентной стала!
Нести посылку домой, не узнав, что в ней, я не мог: не то терпение. Ясно, что там не картошка. Для хлеба тара тоже, пожалуй, маловата, да и неудобна. К тому же хлеб мне отправляли недавно, он у меня еще был. Тогда что там?
Тут же, в школе, я забрался под лестницу, где, помнил, лежит топор, и, отыскав его, оторвал крышку. Под лестницей было темно, я вылез обратно и, воровато озираясь, поставил ящик на ближний подоконник. Заглянув в посылку, я обомлел: сверху, прикрытые аккуратно большим белым листом бумаги, лежали макароны. Вот это да! Длинные желтые трубочки, уложенные одна к другой ровными рядами, вспыхнули на свету таким богатством, дороже которого для меня ничего не существовало.
Теперь понятно, почему мать собрала ящик: чтобы макароны не поломались, не покрошились, прибыли ко мне в целости и сохранности. Я осторожно вынул одну трубочку, глянул, дунул в нее, и, не в состоянии больше сдерживаться, стал жадно хрумкать. Потом таким же образом взялся за вторую, за третью, размышляя, куда бы мне спрятать ящик, чтобы макароны не достались чересчур прожорливым мышам в кладовке моей хозяйки. Не для того мать их покупала, тратила последние деньги. Нет, макаронами я так просто не попущусь.
Это вам не какая-нибудь картошка. И вдруг я поперхнулся. Макароны… Действительно, где мать взяла макароны? Сроду их у нас в деревне не бывало, ни за какие шиши их там купить нельзя. Это что же тогда получается?
Торопливо, в отчаянии и надежде, я разгреб макароны и нашел на дне ящичка несколько больших кусков сахару и две плитки гематогена. Гематоген подтвердил: посылку отправляла не мать. Кто же в таком случае, кто? Я еще раз взглянул на крышку: мой класс, моя фамилия — мне. Интересно, очень интересно.
Я втиснул гвозди крышки на место и, оставив ящик на подоконнике, поднялся на второй этаж и постучал в учительскую. Лидия Михайловна уже ушла. Ничего, найдем, знаем, где живет, бывали. Значит, вот как: не хочешь садиться за стол — получай продукты на дом. Значит, так.
Не выйдет. Больше некому. Это не мать: она бы и записку не забыла вложить, рассказала бы, откуда, с каких приисков взялось такое богатство. Когда я бочком влез с посылкой в дверь, Лидия Михайловна приняла вид, что ничего не понимает. Она смотрела на ящик, который я поставил перед ней на пол, и удивленно спрашивала: — Что это?
Что такое ты принес? О чем ты? Я знаю, вы. Я заметил, что Лидия Михайловна покраснела и смутилась. Это был тот единственный, очевидно, случай, когда я не боялся смотреть ей прямо в глаза.
Мне было наплевать, учительница она или моя троюродная тетка. Тут спрашивал я, а не она, и спрашивал не на французском, а на русском языке, без всяких артиклей. Пусть отвечает. И гематогену не бывает. Совсем не бывает?!
Знать надо было. Лидия Михайловна вдруг засмеялась и попыталась меня обнять, но я отстранился. Как же это я так?! Я же городской человек. Совсем, говоришь, не бывает?
Что же у вас тогда бывает? Редька бывает. Ох, сколько сейчас там яблок. Я нынче хотела поехать на Кубань, а приехала почему-то сюда. Я же хотела как лучше.
Кто знал, что можно попасться на макаронах? Ничего, теперь буду умнее. А макароны эти ты возьми… — Не возьму, — перебил я ее. Я знаю, что ты голодаешь. А я живу одна, денег у меня много.
Я могу покупать что захочу, но ведь мне одной… Я и ем-то помаленьку, боюсь потолстеть. Я говорила с твоей хозяйкой. Что плохого, если ты возьмешь сейчас эти макароны и сваришь себе сегодня хороший обед. Почему я не могу тебе помочь — единственный раз в жизни? Обещаю больше никаких посылок не подсовывать.
Но эту, пожалуйста, возьми. Тебе надо обязательно есть досыта, чтобы учиться. Сколько у нас в школе сытых лоботрясов, которые ни в чем ничего не соображают и никогда, наверное, не будут соображать, а ты способный мальчишка, школу тебе бросать нельзя. Ее голос начинал на меня действовать усыпляюще; я боялся, что она меня уговорит, и, сердясь на себя за то, что понимаю правоту Лидии Михайловны, и за то, что собираюсь ее все-таки не понять, я, мотая головой и бормоча что-то, выскочил за дверь. Уроки наши на этом не прекратились, я продолжал ходить к Лидии Михайловне.
Но теперь она взялась за меня по-настоящему. Она, видимо, решила: ну что ж, французский так французский.
Чего он боялся? Как это его характеризовало? Кто ответит 60 баллов!!!!!! Ответ оставил Гость Потому, что она хотела каким то образом мальчику дать денег! Этот поступок очень хороший с ее стороны, но в то же время рискованый!
Почему так пристально следил за игрой рассказчик? Чего он... Чего он боялся? Как это его характеризовало? Почему Лидия Михайловна решилась на игру в «замеряшки» со своим учеником?
Учительница горбила пальцы, что ее и выдало. Мальчик хотел честной победы, поэтому следил за тем, чтобы женщина не жульничала. Он боялся обмана со стороны учительницы и нечестного выигрыша. Это охарактеризовало ученика, как человека доброго, открытого и очень честного.
Лидия Михайловна в рассказе "Уроки французского": характеристика, образ, описание
На этой странице искали. Почему Лидия Михайловна решилась на игру в «замеряшки» со своим учеником? лидер по выплавке стали? Лидия Михайловна Лидия Петровна Мария. Сумму чисел 73 и 137 уменьшите в 3 раза. В ответе запишите только число.
Урок литературы по теме "Уроки французского" – уроки жизни. 6-й класс
Вот тогда то и решилась Лидия Михайловна на хитрость, она дала ему возможность выигрывать у нее деньги на молоко в игре "замеряшки". В этой статье читайте цитатную характеристику учительницы Лидии Михайловны в рассказе "Уроки французского", образ, описание героини. Почему так пристально следил за игрой рассказчик? В третьей игре весенней серии против телезрителей выступает команда Максима Поташева. Смотрите онлайн видео «Третья игра весенней серии. Почему Лидия Михайловна предложила мальчику сыграть на деньги? как ты оцениваешь её поступок?свой ответ аргументируй.
Литература. 6 класс
Лидия Михайловна в простом домашнем платье, в мягких войлочных туфлях ходила по комнате... Она замечает все, что происходит с ее учениками: "... Но, как ни прятал я ее, как ни npикусывал, а Лидия Михайловна разглядела... Ее соседом является директор школы: "... Жила она рядом со школой, в учительских домах. На другой, большей половине дома Лидии Михайловны жил сам директор...
Он очень серьезный человек... В комнате было много книг, на тумбочке у окна стоял большой красивый радиоприемник; с проигрывателем - редкое по тем временам, а для меня и вовсе невиданное чудо. Лидия Михайловна ставила пластинки, и ловкий мужской голос опять-таки учил французскому языку... В школе у нее были проблемы с французским языком. Она поступила на французский факультет и доказала себе, что может освоить французский язык: "...
Она привыкла жить в городе: "... Я же городской человек... В Сибирь она приехала, чтобы работать учителем: "... А у нас на Кубани яблоки бывают. Ох, сколько сейчас там яблок.
Прочитайте приведённые ниже пейзажные зарисовки: а "Осень стояла тёплая и сухая. Ещё в октябре пригревало так, что можно было ходить в рубашке, дожди выпадали редко и казались случайными, ненароком занесёнными откуда-то из непогодья слабым попутным ветерком. Вспомните, какие события в жизни героя произошли в это время.
Человеком до такой степени добрым,что умереть от голода для него равносильно подаянию. Если вас не устраивает ответ или его нет, то попробуйте воспользоваться поиском на сайте и найти похожие ответы по предмету школьной программы: обществознание. На сегодняшний день 27. Возможно среди них вы найдете подходящий ответ на свой вопрос. Нажимая на кнопку "Ответить на вопрос", я даю согласие на обработку персональных данных Ответить на вопрос Последние опубликованные вопросы.
Он боялся обмана со стороны учительницы и нечестного выигрыша. Это охарактеризовало ученика, как человека доброго, открытого и очень честного. Он мог бы сразу принять помощь, но старался сделать все, чтобы она была заслуженной.