В 1934 Капабланка познакомился с Ольгой Чагодаевой (урождённая Чубарова) — русской эмигранткой, первый муж которой был белым офицером. Талисманом Капабланки была хрустальная роза-подарок его матери, которую выкрал Алехин однажды, строя козни Раулю через О. Чегодаеву, чтобы психически вывести его преред игрой, потому что Капабланка всегда носил свою розу с собой, а потеряв ее он лишился уверннности.
Капабланка. Шахматный король и его королева в 23:35 на канале ТВЦ
До этого он несколько лет представлял интересы своего острова в Санкт-Петербурге. В замужестве Ольга носила фамилию своего первого мужа, князя Чегодаева, с которым связала свою жизнь в столице Турции. Но после переезда в Америку и встречи Ольги с Капабланкой шансов у князя удержать жену уже не было. На светских раутах о новой красивой паре говорили с восхищением — «шахматный король и русская княгиня». Брак с Капабланкой продлился всего несколько лет. В 1942 году шахматный чемпион умер. Ему было всего 53 года. Предав тело мужа земле в его родной Гаване, Ольга потом переправляла его родным все деньги, полученные за мемуары о великом шахматисте.
Она так вспоминала о Хосе Рауле Капабланке, которого называла просто «Капа»: «Это была любовь с первого взгляда. Капабланка сказал мне при знакомстве: «Мы обязательно поженимся!
И в самом деле — что может быть приятнее для шахматиста-любителя, когда он видит соперника, который гораздо слабее его самого, пусть даже визуально. Мальчик разделывал взрослых под орех До пятого хода все шло вполне предсказуемо, но уже шестой ход четырехлетнего малыша поставил папашу в тупик. Он, конечно, чувствовал какой-то подвох, но вот какой именно понять так и не смог. А в шахматах так нельзя — никакой контригры не получится. Все закончилось тем, чем и должно было завершиться: Хосе Рауль поставил отцу мат. Но что там отец?!
Спустя год шахматного вундеркинда решил «проверить» профессионал — один из постоянных участников чемпионата Кубы. Но он не сумел побороть искушения, учитывая, что перед ним сидит пятилетний мальчишка, дать фору — ферзя. Лучше бы он этого не делал — был бит, как швед под Полтавой… В 13 лет Хосе Раулю удалось стать чемпионом Кубы, победив в поединке, состоящем из 13 партий, многократного кубинского шахматного «короля». Но парень был силен не только в шахматах — среднее образование он получил уже в 15 лет, и в этом же возрасте стал студентом университета Нью-Йорка. А все свободное от учебы время он проводил в «Манхаттан чесс клабе», где весьма недурно зарабатывал себе на пропитание игрой на деньги. Каждый уважающий себя нью-йоркский шахматист считал своим долгом «побить» выскочку, но чаще всего сам оказывался побежденным, так что недостатка в средствах выходец с Кубы не испытывал… В неполные 20 лет он стал кумиром США, когда положил на лопатки чемпиона страны Ф. Маршалла, проиграв ему только одну партию из 23, но победив в восьми. А дальше Капабланка именно так звучала фамилия нашего героя начал побеждать практически на всех крупных турнирах, и даже вызвал на бой Эмануэля Ласкера, чтобы в честном поединке завоевать звание чемпиона мира.
Но одно дело вызвать, а другое — все организовать: в тот раз так ничего и не получилось… Шахматы и женщины — кого он любил больше? Но мне не хочется сбиваться только на шахматы, гораздо интереснее проследить личную жизнь будущего шахматного короля. Он был красив собой, богат, пожалуй, лучше всего подходит такое определение — блестящий! Надо ли говорить, что к нему «подбивали клинья» едва ли не все красивейшие женщины трех Америк — Северной, Центральной и Южной.
Русская княгиня и кубинский шахматный король, Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка были самой эффектной парой на бесчисленных дипломатических приемах и балах, которые Ольга называла партиями.
Ольга боготворила своего гениального мужа, готова была идти за ним хоть на край света, вот только в Советском Союзе ей не пришлось побывать с ним никогда. Шахматы Чемпионы мира.
Я заметила, что он пытался оказаться рядом со мной.
Тихо, но отчетливо он произнес: «Когда-нибудь мы с вами поженимся». Когда я засобиралась домой, он подошел и сказал: «Пожалуйста, дайте мне ваш телефонный номер и позвольте вам позвонить. Меня зовут Капабланка».
На следующее утро раздался телефонный звонок.
Жены великих людей
Статьи к созданию и доработке. Княгиня ольга чегодаева и шахматный король хосе рауль капабланка, дюфи рауль книга. Он сменил собой ученый кол, который устарел патриархально. Ольга говорит, что Капабланка предсказывал чемпионство Михаила Ботвинника. О своем втором муже, легендарном шахматисте Капабланке, Ольга написала мемуары и вырученные за них средства перечислила его бывшей жене и детям, с которыми ей удалось сохранить хорошие отношения.
Королева Ольга Чегодаева и король Капа.
Я познакомилась с ним в Тифлисе, куда он приезжал вместе с Сергеем Городецким, моим родственником. Я знаю, что в Москве живет дочь Городецкого, помню ее девочкой. Сергей Митрофанович по отношению ко мне вел себя покровительственно, он считал, что к таланту надо относиться строго, его надо воспитывать. Стихотворчеству меня учили именно эти поэты. Разве можно забыть, как однажды они на меня так накричали, что я обиделась. А все из-за строки: «Я помню: судьбу вдруг решил один взгляд», потому что в ней было три «у» подряд. Уроки Бальмонта и Городецкого прояснили мне главное: поэзия — это внутренняя музыка слова, это ритм.
Из России она уехала в 1920 году, на американском миноносце. Уехала одна. Отца — он был в Белой армии — убили. В дни революционных боев погибли почти все ее родственники — честные, благородные люди. Они честно служили царю и Отечеству. Таких людей сейчас нет.
Ее прадедушка — знаменитый граф Евдокимов, завоеватель Кавказа. Есть легенда, что царь подписал указ о присвоении ему звания генералиссимуса. Ее первый муж был прямым потомком Чингисхана. В нем текла древняя монгольская кровь; она — княгиня Чегодаева. По женской линии, через бабушку, ее родственница — одна из самых знаменитых женщин — Елена Блаватская[22].
На следующее утро раздался телефонный звонок. Это был Капабланка. Капабланка умер от инсульта в 54 года. Через некоторое время Ольга вышла замуж за всеобщего американского любимца — адмирала Ж. Русская княгиня пережила шахматного короля более чем на полвека.
Таких людей сейчас нет. Ее прадедушка — знаменитый граф Евдокимов, завоеватель Кавказа. Есть легенда, что царь подписал указ о присвоении ему звания генералиссимуса. Ее первый муж был прямым потомком Чингисхана. В нем текла древняя монгольская кровь; она — княгиня Чегодаева. По женской линии, через бабушку, ее родственница — одна из самых знаменитых женщин — Елена Блаватская[22]. Ольга помнит о ней семейные легенды. В романе А. Котова «Белые и черные» есть такие строки: «…пышная прическа светлых волос, огромные голубые глаза, выразительные тонкие черты красивого лица. Черное панбархатное платье, закрытое спереди, обтягивало ее стройную фигуру. Сзади платье имело глубокий вырез, открывая ровную, красивую спину… Мадам Ольга Чегодаева… Ольга, русская княгиня». Когда вокруг Капы вертелась пресса, я обыкновенно пряталась. Теперь, правда, об этом сожалею: столько воспоминаний пропало. Русские люди скромные, среди них мало людей с большим самомнением. А я ведь русская, не басурманка какая… Только одна фраза понравилась мне в романе: «Умная и добрая Ольга». Эта фраза польстила мне. То, что я красивая, я к этому привыкла, а вот умная и добрая — это сказано от сердца. За теперешней литературой слежу мало.
Дали, похоронив ее в Пуболе, как она просила, прожил еще семь лет. Она познакомилась с Оззи, когда тот был в первом браке. После того как рокера выгнали из группы, он ушел в полугодовой запой — именно тогда Шэрон взяла его жизнь и карьеру в свои руки. Унаследовав от отца железную деловую хватку и не менее стойкий характер, она забрала у него контракт Оззи и сама стала сперва продюсером, а в 1982 году и женой Осборна. На ее плечах по сей день лежит ответственность за ведение бизнеса, семью и детей. Доходит до смешного: поговаривают, что она даже купила матрас с датчиками, чтобы контролировать передвижения мужа. Их семья столкнулась с типичными проблемами в браке. Отношения могли разрушиться из-за алкоголизма Оззи, его пристрастия к наркотикам, и неверности — спустя 30 лет брака нервы Шэрон сдали из-за очередной измены Оззи с молоденькой парикмахершей. Несмотря на это, супруга музыканта всегда находила в себе силы простить мужа и помочь ему вернуться в семью. Ему очень сложно, как и нам всем. Но я счастлива, что он принял правильное решение бороться со своими демонами», — как-то сказала Шэрон журналистам. Тем не менее складывается ощущение, что ничто не может убить любовь этой странноватой, но все же крепкой пары. И во многом это заслуга Шэрон, ее бесконечного терпения и преданности. Я знаю его с 18 лет, а сейчас мне 64 года, вы можете в это поверить? Вот как она описывает эту встречу: «Все начали танцевать, кроме одного мужчины. Я заметила, что он пытался оказаться рядом со мной. Тихо, но отчетливо он произнес: «Когда-нибудь мы с вами поженимся». Когда я засобиралась домой, он подошел и сказал: «Пожалуйста, дайте мне ваш телефонный номер и позвольте вам позвонить. Меня зовут Капабланка». На следующее утро раздался телефонный звонок». После этого звонка они были неразлучны. И хотя Ольга не разбиралась в шахматах, она посещала все турниры, в которых принимал участие ее муж. На вопрос, не скучно ли ей смотреть игру, которую она не понимает, отвечала, что следит не за игрой, а за лицом супруга и по нему догадывается о положении дел. Ольга была неистовой защитницей супруга и его покоя, за что соперник Капабланки Александр Алехин прозвал ее тигрицей. С мужем же она была нежной, ласковой и называла его просто Капа.
Истории из жизни Хосе Рауля Капабланки
Русская княгиня и кубинский шахматный король, Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка, были самой эффектной парой на бесчисленных дипломатических приемах и балах, которые Ольга называла партиями. Ольга боготворила своего гениального мужа, готова была идти за ним хоть на край света, вот только в Советском Союзе ей не пришлось побывать с ним никогда. Дополнительные данные.
На следующее утро раздался телефонный звонок. Это был Капабланка. Это была любовь с первого взгляда». На приеме в Бельгии, где они с Ольгой впервые присутствовали вместе, шахматного короля должны были представить королю Бельгии.
Но тот, услышав имя Капабланки, нарушил протокол и сам бросился навстречу гроссмейстеру ос словами: «Я знаю Ваши партии и вот теперь — какая честь! Он называл брак с княгиней своей самой блестящей партией Фото: chesshistory. В конце 1920-х гг. Капабланка уступил шахматную корону русскому гроссмейстеру Александру Алехину, и ему так и не удалось уговорить соперника провести матч-реванш. Давали о себе знать и проблемы со здоровьем — все больше беспокоила наследственная гипертония, к которой он никогда не относился с должным вниманием. Хосе не щадил себя, и на одном из турниров ему стало так плохо, что он едва не потерял сознание.
Как оказалось, это был микроинсульт, но и после этого шахматист продолжал работать в том же ритме. Это случилось в марте 1942 г. Капабланка проигрывал партию и сильно нервничал из-за этого. В результате случился инсульт, и гроссмейстер скончался на месте.
Образцовым, И. Глазуновым, Е. Евтушенко, Э. Климовым ; объемные исторические экскурсы, подобные сенсационному "бухаринскому" шестиполосному! На этот раз его любимчиком стал журналист Ф. Медведев, оказавшийся в нужный момент в нужном месте. Да, в общем хоре голосов времени звучала, как туго взведенная струна, интонация журналиста, вызывавшего своих героев на откровенный разговор и добивавшегося предельной искренности. Как явствовало из "огоньковской" хроники, неуемный Ф. Медведев также успевал проводить творческие вечера журнала в многотысячных залах Москвы, Ленинграда, Киева, Таллина, Дубны… Когда открылись границы, известный интервьюер посетил многие страны, где проживали наши соотечественники.
Bb1 Qxa4 20. Nxe5 Rxc1 22. Bxc1 Rd8 23. Qe2 h6 24. Bf4 Nd7 26. Rd1 Bb6 27. Nf3 Bc4 28. Qe1 Nc5 29. Bd6 Nd3 30. Bxd3 Rxd6 31. Ra1 Qb5 32. Bxc4 Qxc4 33. Rc1 Qc2 34. Kh2 Qxb2 35. Qf1 Rg6 37. Rf8 Qc2 39. Rxf7 b2 40. Rb7 Bb6 41. Nd2 Qxd2 42. Nf3 e6 5. Nbd2 Nbd7 6. Bd3 Be7 7. Qc2 dxc4 9. Nxc4 c5 10. Nce5 cxd4 11. Ng5 g6 13. Ngf3 Kg7 14. Bg5 Nbd5 15. Rac1 Bd7 16. Qd2 Ng8 17. Bxe7 Qxe7 18. Be4 Bb5 19. Rfe1 Qd6 20. Bxd5 exd5 21. Qa5 a6 22. Qc7 Qxc7 23. Rxc7 h6 24. Rxb7 Rac8 25. Nh4 h5 28. Nhxg6 Re8 29. Nh4 Rxe5 32. Nf3 Nf6 3. Bf4 c5 4. Qc2 cxd4 6. Nc3 Bd7 8. Rc1 e6 10. Be2 Be7 11. O-O O-O 12. Qb1 Qa5 13. Nd2 a6 14. Nb3 Qb4 15. Nc5 Nxd4 16. Bg3 Be7 19. Rcd1 Qb6 20. Be5 Bc6 21. Rd3 Nd7 22. Rh3 f5 23. Bf4 d4 24. Qa2 Rf6 25. Bg5 dxc3 26. Bxf6 Bd5 27. Qxd5 exd5 28. Bxe7 cxb2 29. Bd3 Rc1 30. Bb4 a5 31. Bxf5 axb4 32. Bb5 Nf6 4. O-O Nxe4 5. Qe2 Nd6 7. Bxc6 bxc6 8. Nc3 O-O 10. Nd4 Ne6 12. Be3 Nxd4 13. Bxd4 c5 14. Be3 d5 15. Rad1 16. Qf6 17. Qh5 Rb8 18. Bc1 Qf5 19. Qxf5 Bxf5 20. Ne4 Rfe8 20... Bxe4 21. Rxe4 Rb4 22. Nxd6 cxd6 22. Be3 Re6 24. Ra1 Re4 29. Rc1 Be4 31. Kg3 a5 39. Ra7 a4 40. Ra6 g5 41. Bc5 Rd2 42. Ba7 f5 43. Kh3 Kf5 45. Rxa4 Rd1 47. His revolutionary positional ideas made our understanding of the game much deeper. The Nimzo-Indian Defence, 1. Nc3 Bb4! His games with Capablanca were especially tough for Nimzowitsch. The natural talent of the Cuban genius was not affected by the desperate attempts to cloud the clear picture. Aaron Nimzowitsch 1886-1935 war einer der Begrьnder der Modernen Schule, welche in den 20er Jahren eine drastische Дnderung unserer Ansichten ьber das Schach herbeifьhrte. Seine revolutionдren positionellen Ideen fьhrten zu einem tieferen Verstдndnis des Spiels. Die Nimzowitsch-Indische Verteidigung 1. Nimzowitsch originelle und langfristige Plдne waren tцdlich gegen schwдchere Gegner, aber es gelang ihm nicht, sie gegen die Weltmeister durchzusetzen. Mцglicherweise lag das an seinem wankelmьtigen Geist, welcher der ьberwдltigenden mentalen Kraft seiner Gegner einfach nicht standhalten konnte. Die Partien gegen Capablanca waren besonders schwierig fьr Nimzowitsch: Das natьrliche Talent des kubanischen Genies wurde von seinen verwegenen Versuchen, das klare Bild zu trьben, nicht beeinfluЯt. Black usually remains under constant pressure without substantial chances of active counterplay. Heutige Spieler haben keine allzu hohe Meinung von der Steinitz-Verteidigung. Schwarz verbleibt fьr gewцhnlich unter konstantem Druck, ohne eine reelle Chance auf aktives Gegenspiel zu erhalten. Aber diese solide Erцffnung war Capablancas bevorzugte Wahl, denn sie gestattete ihm, unerfreuliche Ьberraschungen im frьhen Stadium der Partie zu vermeiden. Capablanca war davon ьberzeugt, daЯ er im Mittelspiel immer in der Lage sein wьrde, die gegnerische Initiative zu stoppen und sogar den SpieЯ umzudrehen. Bxc6 Bxc6 7. Black gets excellent compensation for it, but still it was a very risky decision. If White simply continues his development with 9. Lдdt WeiЯ zum Gewinn eines Bauern ein. Schwarz bekommt eine exzellente Kompensation dafьr, aber es war dennoch eine sehr riskante Entscheidung. Aber Nimzowitsch konnte der Versuchung nicht widerstehen... Bg5 Bg7 10. Nxc6 bxc6 12. Qxd8 13. Raxd8 14. Rxd8 Rxd8 15. Bh4 O-O 12. Qxd8 Rexd8 16. Bxe7 Kxe7 14. Nxc7 Rc8 16. Nd5 11. Qb7 Rc8 12. Qxa7 Bg7 13. But today any strong player will know that the combined pressure on the a- and b-files, as well as on the e4 pawn, supported by the super-powerful bishop on g7, at least guarantees Black full compensation. Ein gesunder Mehrbauer und keine offensichtlichen Drohungen — was kann sich WeiЯ mehr wьnschen? Wir kцnnen Nimzowitsch schwerlich dafьr kritisieren, daЯ er Capablancas profundes Konzept nicht verstanden hat. Es war fьr den Beginn des 20. Jahrhunderts wirklich sehr verblьffend. Heute wьrde jeder starke Spieler wissen, daЯ der kombinierte Druck auf der a- und b-Linie genauso wie gegen den Bauern e4, unterstьtzt von dem superstarken Lдufer auf g7 dem Schwarzen volle Kompensation gibt. Qa6 Rfe8 15. Schwarz offenbart seine Plдne. Der Springer soll nach c4 marschieren, wo er den weiЯen Damenflьgel angreift. This was the right time to start working on safety by exchanging pieces Nimzowitsch verkennt die drohende Gefahr. Bf4 Ne5 18. Bxe5 Bxe5 19. Rab1 17... Ne5 18. Qe2 Nc4 19. Rab1 Ra8 20. Qe5 Black will get back the pawn while keeping his strong bishop alive. Qe5 bekommt Schwarz seinen Bauern zurьck, wдhrend gleichzeitig der starke Lдufer am Leben bleibt. Nxd2 21. Rfd1 22. Ne2 Rxa4 23. Kh1 Ra2 25. Rxb2 is threatening. Natьrlich verschmдht Schwarz die Mцglichkeit, den stolzen Lдufer zu opfern und den Bauern zurьckzugewinnen. Jetzt droht... Kh1 Rb4 25. Der Triumph der hervorragenden schwarzen Strategie! Der weiЯe Damenflьgel bricht zusammen und grцЯere Materialverluste sind unvermeidbar. Der Turm war der angemessene Preis fьr so einen tьchtigen Lдufer! Der Rest der Partie erfordert nicht einmal die berьhmte Technik von Capablanca. Rd1 Qc4 28. Qd2 Qc5 30. Kg1 Qh5 33. Kh1 Qc4 36. Ein guter Spieler ist immer vorsichtig, sogar in der gegnerischen Agonie. WeiЯ muЯ dann seinen Turm geben, um das Matt abzuwehren. Qd1 Rxd1 42. Qh6 42. Nxc5 Rxd2 43. Rxa7 dxc5 44. Rxc7 Rd6 42... Rh4 Rxa7 42. This game is the best illustration of the ability of a great mind to be well ahead of the conventional wisdom of his time. Diese Partie ist das beste Beispiel dafьr, wie ein groЯer Geist der gewцhnlichen Weisheit seiner Zeit weit voraus ist. Nxd4 Bd7 6. Nc3 Nf6 7. O-O Be7 8. Nf5 Bxf5 9. Re1 Nd7 11. Nd5 Bf6 12. Bxc6 bxc6 15. Qf3 Rfe8 16. Be3 c5 17. Re2 Re5 18. Rae1 Rae8 19. Qb7 Qxf5 20. Qxc7 Qe6 21. Qxa7 Nd5 22. Kf1 Nf4 23. Rd2 Nxg2 24. Kb3 Qc6 31. Ka3 Rb8 34. Ka2 h6 35. Bc4 Nf6 4. Nc3 Bb4 5. Bb3 Ne4 7. Nf3 c6 8. Qe2 Bxc3 9. Nd2 Bf5 11. Nxe4 Bxe4 12. Bd2 Nd7 13. Bc3 O-O-O 16. O-O-O Rhe8 19. Rh6 Re6 22. Bxf6 Rxf6 23. Rdh1 f3 25. Rh7 fxg2 26. Bb5 Nd4 4. Nxd4 exd4 5. O-O g6 6. Nd2 Ne7 8. Bc4 d5 10. Bb3 O-O 11. Nf3 c5 12. Bc2 dxc3 15. Bd2 Bg4 17. Rb1 a6 19. Qxc2 f5 22. Kh2 Nc6 23. Rg1 Nd8 24. Nh4 Rh5 26. Nxg6 hxg6 27. Rxg6 Qb8 28. Nc3 Be7 6. O-O b5 7. Nd5 Bg4 10. Bc4 Nxe4 12. Bxa6 exd4 15. Nxb4 Rxb4 17. Bb5 Bxf3 18. Ra3 Bf6 20. Rh3 Rxd4 22. Qh5 h6 23. Rg3 Kh8 24. Qf5 Bh4 25. Rh3 Qf6 26. Qg4 Bg5 27. Be3 Nxf4 28. Kh1 Qe6 30. Qf3 Bd2 31. Qd3 Ba5 32. Bc6 d5 33. Rc1 Nf4 34. Qe3 Bd2 35. Nc3 Nbd7 5. Bg5 Bb4 6. Bd3 Qa5 8. Qb3 Ne4 9. O-O Nxg5 10. Nxg5 cxd4 11. Nb5 Nc5 12. Qc2 Nxd3 13. Qxd3 a6 14.
Мои Великие старухи
Новости. Контакты. Московский Дом Ахматовой. Капабланка хосе рауль партии со временем Суба набирает землю и показывает, что может фехтовать. На момент их встречи Капабланке было 46 лет, Чегодаевой – 35. Тут их следы теряются и только в 1934 году Ольга материализовывается как русская княгиня (титул якобы перешел от мужа) на светском приеме в Нью-Йорке, где покоряет сердце кубинского дипломата и экс-чемпиона мира по шахматам Хосе Рауля Капабланки. Тут их следы теряются и только в 1934 году Ольга материализовывается как русская княгиня (титул якобы перешел от мужа) на светском приеме в Нью-Йорке, где покоряет сердце кубинского дипломата и экс-чемпиона мира по шахматам Хосе Рауля Капабланки.
России впервые нечего экспортировать?
Европейский дебют Капабланки состоялся в 1911 году на международном турнире в Сан-Себастьяне (Испания), где он уверенно занял первое место. После смерти Капабланки Ольга еще дважды выходила замуж – за олимпийского чемпиона по гребле и за героя Америки, адмирала Кларка. Хосе Рауль Капабланка и Ольга Чегодаева. Со второй своей женой, русской княгиней Ольгой Чегодаевой, Капабланка познакомился в Нью-Йорке, и с этого дня они не расставались.
Русские музы знаменитых людей
Русские женщины, надо заметить, повлияли на судьбу и других мировых знаменитостей. Источник: wikimedia. Среди его лучших балерин была Ольга Хохлова — изящная, как статуэтка, сдержанная и благородная дворянка. Пабло Пикассо, который создавал декорации для дягилевской труппы, был поражен ее красотой в самое сердце. Художник, невзирая на предупреждения друзей «Осторожно! Она русская, а значит, придется жениться! Они вместе гуляли, много разговаривали, Пикассо постоянно рисовал Ольгу и даже познакомил ее со своей матерью. После свадьбы в Париже были сняты сразу две квартиры: одна — для мастерской художника, вторая — для семейного гнездышка. Ольга с головой погрузилась в наведение уюта, бросив ради мужа балет, и в Южную Америку труппа Дягилева уехала без нее. Пикассо же через некоторое время стал тяготиться верной и правильной женой. Ему не хватало безумств, свойственных его натуре авангардиста.
Не прошло и 10 лет после свадьбы, как он влюбился в другую, и все завертелось, как и до встречи с Хохловой. Ольга, успевшая серьезно полюбить художника, преследовала его очень долго, чем не на шутку раздражала увлекающегося Пикассо. Потом она стала требовать развода, уйдя из его дома вместе с сыном, но Пикассо так и не развелся с женой: после развода согласно брачному контракту она должна была получить большую часть его картин.
На "турнире чемпионов" в Санкт-Петербурге 1914 занял второе место, вслед за чемпионом мира Эм. Наблюдая за соперничеством двух сильнейших шахматистов мира, молодой композитор Сергей Прокофьев сравнил их с двумя гениями музыкального мира: "... Претендент становится чемпионом.
В последующие годы, готовясь к матчу с Ласкером, Капабланка установил феноменальный рекорд - в течение 1916-1924 годов не проиграл ни одной партии в трех турнирах и двух матчах; написал знаменитую автобиографическую книгу "Моя шахматная карьера" 1921. В 1925 году участвовал в первом Московском международном турнире, во время которого снялся в комедийном фильме "Шахматная горячка" режиссер Всеволод Пудовкин , где сыграл самого себя. В 1927 году уверенно победил на международном турнире в Нью-Йорке, опередив второго призера Александра Алехина на 3,5 очка. Поражение заставило Капабланку вновь серьезно заняться аналитической работой. Он активно участвовал в соревнованиях: в 1928-1931 годах сыграл в 10 турнирах, в семи из них заняв первое место.
Ольга боготворила своего гениального мужа, готова была идти за ним хоть на край света, вот только в Советском Союзе ей не пришлось побывать с ним никогда. Шахматы Чемпионы мира. Хосе Рауль Капабланка Пожалуйста, после просмотра фильма напишите свой отзыв для других посетителей, которые еще не посмотрели этот фильм.
Поражение заставило Капабланку вновь серьезно заняться аналитической работой.
Он активно участвовал в соревнованиях: в 1928-1931 годах сыграл в 10 турнирах, в семи из них заняв первое место. Последние годы жизни. Нового, и последнего, взлета достиг в 1936 году, победив вместе с Михаилом Ботвинником на третьем Московском и знаменитом Ноттингемском международных турнирах; создал классический "Учебник шахматной игры" 1936. Много сделал для популяризации и развития шахмат в СССР, благодаря своим гастролям в 1925, 1935, 1936 годах и многочисленным выступлениям в советской шахматной периодике. Его второй женой была русская княгиня Ольга Чегодаева, родственница поэта Сергея Городецкого, впоследствии ставшая женой героя Америки, адмирала Ж. Кларка и выпустившая книгу "Памяти любимых неживых" 1992, Буэнос-Айрес. В 1939 году впервые выступил на Всемирной шахматной олимпиаде за сборную команду Кубы и занял первое место на первой доске, опередив Алехина.
Музы гениев: как женам Чаплина, Дали и других великих мужчин жилось в браке
Да-да, обёртку леденца «чупа-чупс» придумал Сальвадор Дали. Кстати, получил он за это весьма любопытное вознаграждение. Каждый день ему с фабрики присылали ведёрко сластей. Гений шёл на детскую площадку, разворачивал карамельку, облизывал её и бросал в песок. На глазах у истекающих слюною детей. И так — пока не кончится запас. Сальвадор Дали в 1959 году. А что же его Гала?
Она умерла. Но за год до её смерти произошла душераздирающая семейная сцена. В феврале 1981 г. В кабинете художника обнаружили окровавленную жену Дали. Выяснилось, что супруги поссорились. И гений «немножко побил её своей тростью». Невольно вспоминаются слова самого Сальвадора: «Любить женщину всей душой не стоит.
А не любить не получается». Поправка — только русскую женщину. Русская муза Мария Закревская-Бенкендорф-Будберг. В течение 13 лет была невенчанной женой писателяГерберта Уэллса: «Она пленила меня своим магнетизмом», - признавался он. Мария Кудашева. Стала женой Ромена Роллана, лауреата Нобелевской премии по литературе. До самой смерти писала под диктовку его сочинения.
На дипломатических приёмах они считались самой эффектной парой.
Русская княгиня и кубинский шахматный король, Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка были самой эффектной парой на бесчисленных дипломатических приёмах и балах, которые Ольга называла партиями. Ольга боготворила своего гениального мужа, готова была идти за ним хоть на край света, вот только в Советском Союзе ей не пришлось побывать с ним никогда.
Шахматный король и его королева В 30-е годы двадцатого столетия шахматы и шахматисты были в большом почёте. А Капабланка был не только шахматным королём, но и дипломатом. Перед ним преклонялись все, вплоть до коронованных особ.
Шел 70-й год. Потом мы были в Лондоне, там нас принимал знаменитый английский писатель Чарльз Питер Сноу. И вдруг я открываю газету — это было в июне 70-го — и узнаю, что умерла Эльза Триоле. Мы бросились в советское посольство просить въездную визу во Францию. Лету 30 минут. Но нам отказали. Эльза Триоле и Луи Арагон похоронены там же, на вилле, где мы у них гостили. Мне так радостно и так грустно вспоминать время, проведенное с ними. В те времена при встречах великого чилийского поэта в московском аэропорту «товарищи» в пальто и в шляпах предупреждали: «В гостиницу не ехать, домой не приглашать, туда-то и туда-то не ходить…». Уже при мне у Неруды был юбилей — 65 лет, и Кирсанов летал к нему в Чили. В подарок он отвез ему дивные литые медные дверные ручки, которые я обменяла у какого-то типа на бутылку за 2,87. Это были ручки от порушенного старинного особняка на Пятницкой. Какие они были тяжелые, эти ручки! Я с трудом дотащила их до квартиры. Галина Серебрякова: она воспела женщин Французской революции Преданный партии «Враг народа» Писательница Галина Иосифовна Серебрякова родилась 7 декабря 1905 года в Киеве, умерла 30 июня 1980 года в Москве. Участница Гражданской войны. В 1919 году вступила в партию большевиков. В 1923 году вышла замуж за партийного работника Леонида Серебрякова, вскоре они расстались. В 1925 окончила медицинский факультет МГУ. В этом же году вышла замуж за наркома финансов Г. Начала печататься с 1925 года. Одна из первых в советской литературе обратилась к созданию образа Карла Маркса. В сентябре 1936 года мужа арестовали, за членами семьи установили слежку. Галину Иосифовну исключили из партии «за потерю бдительности и связь с врагом народа». После того как она написала письмо Сталину и Ежову, ее трижды вызывали на Лубянку для перекрестных допросов. Требовали дать ложные показания против мужа, отца и других деятелей государства, якобы организовавших заговор против Сталина. Попыталась совершить самоубийство и была помещена в психиатрическую больницу имени Кащенко. Книги писательницы изъяли из библиотек. По легенде, в тюрьме кто-то заметил, увидев ее: «Умели враги народа выбирать себе баб». В 1939 году ей было предъявлено обвинение по статье 58 пп. Серебрякова виновной себя не признала. Серебрякову этапировали в Красноярск, где она работала в лагере на лесоповале. В августе 1956 года решением бюро Джамбульского обкома Галину Иосифовну восстановили в партии, преданность которой она сохранила и после реабилитации. На собраниях писателей в 60-е активно выступала против либеральных тенденций. В тот момент в НКВД действовало личное распоряжение Сталина о полной ответственности детей с 15 лет за родителей. В 1945 году Зоря получила разрешение жить в Москве, поступила в МГУ, а в 1949 году была вновь арестована, ее муж получил 25 лет за «антисоветскую агитацию». Сына отправили в детский дом. Зорю Серебрякову освободили при Хрущеве. Среди произведений Галины Серебряковой — «Женщины эпохи Французской революции» 1929 , трилогия «Прометей» «Юность Маркса», 1933—1934; «Похищение огня», 1951; «Вершины жизни», 1962 , «Странствия по минувшим годам» 1962—1963 , «Предшествие» 1965, о Ф. Энгельсе , «О других и о себе» 1968. Последнее интервью — Это правда, что у вас есть книга с автографом Бернарда Шоу? Она исчезла из моей библиотеки в середине 30-х годов. Я очень жалела этот уникальный экземпляр гранок пьесы «Плохо, но правда», который Шоу специально для меня «одел» в красную кожу с тисненым советским гербом и моими инициалами. Он вручил мне свой подарок, когда я навсегда покидала Англию, и в привычном для него шутливо-игривом тоне сделал надпись: «Галине Серебряковой ввиду ее отъезда из несчастной Англии. Бернард Шоу. И вот лет восемь-десять назад Константин Симонов однажды мне сказал, что эта книга находится у него. Как несказанно я обрадовалась, когда он вручил ее мне. Вручил торжественно и в то же время с долей грусти: «Жаль мне с ней расставаться, не помню, по какому случаю я приобрел ее, но вот решил наконец вернуть книгу истинному владельцу». Я считаю, что так мог поступить только человек щедрой души. А при каких обстоятельствах вы познакомились с Шоу? Тогда я познакомилась и с Гербертом Уэллсом. В ту первую встречу великий драматург много расспрашивал меня о Советском Союзе. Его интересовала организация у нас народного образования, жизнь писателей, книгоиздательское дело. Мы подружились. Было ей тогда чуть больше двадцати лет. Книга имела необыкновенный успех, ее хвалили в печати, перевели на иностранные языки. Молодую писательницу поддержал Горький. Я попыталась возразить, но Горький заговорил о том, что надо изучать сегодняшнюю жизнь, что знание истории, конечно, важно и необходимо а я тогда уже работала над книгой «Юность Маркса» , но писателю надо быть впереди крупнейших дел и событий своего времени, что надо читателя вести за собой, и посоветовал мне после окончания работы взяться за книгу очерков о современной жизни. Позднее я поняла правоту Горького, действительно, писать надо только о том, что прочувствовал сам. Вместо квартиры-музея Маркса меня привезли в меховой магазин «Маркс» — Как же можно было «прочувствовать» время Маркса молодой советской женщине, выросшей в иной стране, в иных жизненных обстоятельствах? А это время казалось мне не таким уж далеким. Чуточку воображения, и можно было представить, как Энгельс, к примеру, спускается в лондонскую подземку. А в Москве тогда, в 30-е годы, появилось метро. Но главное, пожалуй, в том, что я объездила всю Европу и побывала там, где жили два великих друга. Многое из тех поездок осталось в памяти до мельчайших подробностей. Как во сне, как в сказке. Именно тогда Маркс стал для меня живым человеком, а не бронзовым монументом. В Лондоне я побывала в доме, где он жил какое-то время. Я нашла прачечную на первом этаже, которая функционировала при его жизни. Когда я поднялась в его бывшую квартиру, то меня поразил едкий запах стирки. Значит, эти запахи ощущал и он, значит, этот осколочек лондонского быта окружал великого человека. Да, думала я, он вдыхал этот запах, хотя прошло с той поры почти сто лет. И я словно услышала его голос, его смех, мне показалось, что он вот-вот войдет. Побывала я и на родине Маркса, в Трире. На вокзале взяла такси и обрадовалась тому, что при одном упоминании Маркса меня повезли туда, куда мне нужно, однако через десять минут я «получила холодный душ»: таксист привез меня в меховой магазин «Маркс». Меня поразило, что даже на его родине величайшего из людей знали далеко не все. На кладбище в Лондоне я с трудом нашла его могилу. Она мне показалась полузаброшенной. И я с еще большим упорством продолжала собирать материалы для новой книги. Мне хотелось поведать о счастливых и трагических моментах в судьбе Карла Маркса всему миру. Как же вы все-таки решились на такую огромную и такую ответственную работу? И потом, молодость… Казалось, что я смогу все, что преград в жизни нет. Я ведь в партию вступила в 14 лет. Мне не стыдно было дарить их своим старшим товарищам, в том числе Марии Ильиничне Ульяновой. Книги, подаренные сестре Ленина, до сих пор стоят в том самом шкафу в кремлевской квартире, куда их поставила Мария Ильинична. Вот почему в эту теперь уже квартиру-музей я прихожу, как в свой родной дом. Снова возвращаемся к разговору о любви к книгам, об этой высокой страсти, которую Галина Иосифовна пронесла через всю свою трудную жизнь. Без книги я не представляю себя ни человеком, ни писателем. Всегда находясь рядом с замечательными людьми своего времени — писателями, художниками, дипломатами, партийными деятелями, я то и дело слышала от них вопрос: «Что вы сейчас читаете? И я отвечала, что, по совету Бабеля и Всеволода Иванова, в данный момент изучаю античную литературу, что Горький «приказал» мне штудировать историков Французской буржуазной революции Мишле и Тьера, что сама я безо всякой подсказки тянулась к русским былинам, к поэзии Востока, к финскому эпосу «Калевала». Да, книги прошлого, книги о прошлом были моими друзьями, моими помощниками, маяками. Они как бы переносили меня в те давние времена и помогали быть современницей тех событий. Однажды от Горького услышала упрек в том, что я, изучая Маркса, взялась за безумно трудную тему, что дело это мужское, мужской воли, мужских знаний, мужского таланта. Но слова его меня только взбодрили. Я чувствовала, читая их, что женщина тоже может стать интересным писателем. К моменту окончания работы над книгой «Юность Маркса» моя библиотека насчитывала более трех тысяч томов. С уверенностью могу сказать, что почти все книги были прочитаны, изучены. Этот роман обрел для меня почти мистическое значение своеобразного талисмана, выручающего в трудную минуту. Открываешь страницу, прочитываешь первые строки и ощущаешь легкость души, жизнь наполняется солнечным светом. Заговорили о друзьях писательницы, их у нее много: от безызвестных книголюбов где-нибудь в Караганде или Муроме до выдающихся деятелей литературы и искусства. И я вспомнил слова, сказанные одним из друзей Галины Серебряковой казахским ученым Т. Какишевым: «Меня привлекает мужество этой женщины и верность в дружбе. Если она однажды удостоверится, что человек, которого она встретила, хороший, она уже не переменит мнения о нем. Какие бы неприятности ни сулила ей дружба с этим человеком, она не изменит этой дружбе». Прекрасные слова! Галина Иосифовна рассказывала о дружбе с Н. Жуковым, Е. Вучетичем, Г. Рошалем, Е. Тарле, А. Манфредом, В. Матвеевым… О многих она написала воспоминания, о некоторых собиралась написать. Радостно оттого, что в обширной переписке с читателями мы обсуждаем вопросы воспитания молодежи и всегда сходимся в суждениях на одном: молодые люди нашего времени в ответ на вопрос «делать жизнь с кого? Галина Иосифовна показывает мне книгу карманного формата в мягкой обложке. Вышло в Японии. С гордостью могу сказать, что его тираж — пять миллионов экземпляров. Представляете, романы о Марксе и Энгельсе в Японии читают миллионы людей! Они стали, как говорят на Западе, бестселлером, но хорошим бестселлером! Японские издатели поразили и другим: они сумели раздобыть в качестве иллюстрации портрет одной из героинь книги «Женщины эпохи Французской революции» Мэри Вунлстонкрафт, хотя считалось, что изображения ее не сохранилось. В ее коллекции было четыреста фигурок трубочистов Я обращаю внимание хозяйки дома на ее портрет, висящий над рабочим столом. Портрет принадлежит Третьяковской галерее, но, пока я жива, он будет находиться здесь. Мне он очень нравится, он напоминает о далекой счастливой молодости. Спускаемся со второго этажа, где находится рабочий кабинет писательницы, вниз, в домашний музей. Он создан по инициативе близких Галины Серебряковой: целая комната книг, фотографий, всевозможных подарков со всех концов света. Здесь же коллекция фигурок трубочистов, их более четырехсот, — предмет страстного собирательства. Фотография Д. Жукова, подаренные Галине Иосифовне; шкаф с ее книгами, изданными за рубежом, бюст писательницы работы Л. А через неделю — вечерний телефонный звонок: не стало Галины Иосифовны Серебряковой, прекрасного писателя, мужественного человека. Переделкино — Москва, 1980 Глава 10. Татьяна Ройзман: хозяйка шкафа с «прижизненным Есениным» В поисках литературных соратников Сергея Есенина В 1970—80-е годы слава Есенина, если можно так сказать, достигла самого пика: выходили собрания его сочинений, постоянно переиздавалось «Избранное», в творческих клубах столицы, во дворцах культуры проходили памятные вечера, на которых выступали есениноведы, поэты, ну и, конечно же, те, кто мог рассказать о Есенине «из первых уст». Ведь были еще живы сестра Есенина и его дети, а также некоторые литераторы есенинского круга. Пресса и телевидение постоянно говорили о сложном творческом пути скандального пиита. Но советская цензура в угоду идеологии жестко ограждала читателей от разного рода «разночтений» в отношении и самой поэзии Есенина, и его драматической судьбы. Я многое читал о Есенине из выходившего в те годы, и, чувствуя некую недосказанность, уход от подлинной его биографии, всегда стремился приблизиться «к оригиналу», приглашая на литературные вечера, которые вел в разных столичных клубах, людей, лично знавших поэта или глубоко изучивших его биографию. Я обнаружил в Москве некоего Лазаря Борисовича Фридмана, который в 20—30-х годах занимался издательской деятельностью и был знаком с Есениным. Почему «обнаружил»? Лазарь Борисович всю жизнь никому не рассказывал о близости с «опальными» литераторами 20-х годов. Считал: меньше болтаешь — крепче спишь… Времена были «скользкие». Но мне удалось его разговорить. Показал он и свои сокровища, разложив передо мной, точно алмазные россыпи, прижизненные сборники Есенина и его соратников, на некоторых из них стояли дарственные надписи. Об этих редкостях я написал заметку и принес ее заведующему отделом литературы журнала «Огонек» Владимиру Петровичу Енишерлову. Материал опубликовали, и я стал постоянным автором популярного издания, а вскоре и его штатным сотрудником. Однажды мой тогдашний начальник по работе в издательстве «Советский писатель» Борис Яковлевич Шиперович он был завотделом библиографии и пропаганды книги, а я редактором этого отдела на каком-то книжном вечере в Центральном доме работников искусств познакомил меня с легендарной тогда персоной в столичных литературных кругах — Ильей Ильичом Шнейдером. Судьба Шнейдера яркая и трагическая. В 20-е годы по направлению Луначарского он работал секретарем у Айседоры Дункан, сопровождал ее в гастрольных поездках. Целых три года волей-неволей был свидетелем горького романа Дункан и Есенина. С 1922 по 1946 руководил школой, студией, а потом и Московским театром имени А. Валил лес, грузил щебень, чистил общежития. В лагере начал записывать свои воспоминания и после реабилитации в 56-м, закончив их, издал знаменитую книгу «Встречи с Есениным». Воспоминания имели колоссальный успех. По слухам, Шнейдер, живший после возвращения из лагеря на Пушечной улице, спал на развалюхе-диване, замечательном тем, что его хозяин якобы много лет назад предоставлял его для свиданий поэта и танцовщицы. Если это не плоды его старческой фантазии, то я, бывая в гостях у Ильи Ильича и расспрашивая его о былом, сам сиживал на этом «раритете». Так вот, однажды он назвал имя Матвея Ройзмана, которое мне было знакомо по книге воспоминаний «Все, что помню о Есенине». Илья Ильич добавил, что Матвей Давыдович умер несколько лет назад, но жива его вдова — Татьяна Лазаревна. Рукописный первоисточник рассказов о мятежной молодости …Дверь квартиры на третьем этаже дома 1а по Козицкому переулку открыла довольно приятная большеглазая дама. Я сразу понял, что еще в недалеком прошлом, скажем, лет двадцать назад, она была весьма и весьма привлекательна. И не ошибся: когда мы подружились, она подарила свою фотографию — на ней красивая, чувственная женщина, по которой наверняка воздыхали мужчины. Темные густые волосы, едва заметная еврейская горбоносость, пронизывающий, но теплый взгляд выдавали неравнодушную к мужскому вниманию особу, мягкий приветливый голос волей-неволей звал к ответным, естественным знакам внимания собеседника противоположного пола. Очень рада. Проходите вначале сюда, на кухню. Я угощу вас чаем с малиновым вареньем. Так началось мое общение, переросшее в теплую, искреннюю дружбу с вдовой близкого Есенину человека, его литературного соратника. Когда Татьяна Лазаревна повела меня по квартире и я еще в коридоре увидел полки, уставленные книгами с пола до потолка — собраниями сочинений в твердых кожаных переплетах конца XIX века; изданиями, вышедшими до революции и ставшими раритетами, ибо почти все были уничтожены как не вписавшиеся в советскую идеологию; прижизненными томами Толстого, Чехова, Амфитеатрова, Бунина, Мережковского, Андреева, Достоевского; книгами по пресловутому еврейскому вопросу, специально переплетенными, видимо, с целью спрятать корешки с названиями, и многими-многими другими, привлекшими мой библиоманский взгляд, — я задрожал, как осиновый лист в бурю. Но это было только начало — другая сторона коридора о боже! Думаю, что их было не меньше тридцати-сорока. Но самое главное, самое потрясающее ждало меня впереди! В дальней комнате я не мог не обратить внимания на старинный резной шкаф, заполненный тоненькими, изящными книжечками я мгновенно понял, что здесь хранится самое сокровенное — прижизненными изданиями Есенина, а также альманахами символистов, имажинистов и акмеистов, мемуарами первых послереволюционных лет, папками с какими-то документами… Но до поры до времени я сдерживался, как мог. Исчерпав темы наших разговоров, касающиеся моего интереса к Матвею Ройзману как близкому Есенину человеку, я почувствовал, что меня тянет в этот дом уже другое — охотничий инстинкт библиофила. И в одну из встреч я решил раскрыться… — Не хотели бы вы, дорогая Татьяна Лазаревна, расстаться с какой-нибудь из книг? Но этой книги у нее нет. Неожиданно Татьяна Лазаревна произнесла: — Ну, покопайтесь в этом шкафу, может быть, найдете… Несмотря на свою занятость в журнале «Огонек», регулярные командировки, я старался при любой возможности попасть в дом, примыкающий к знаменитому дворцу княгини Волконской на улице Горького, давно уже занимаемый легендарным Елисеевским магазином. Что греха таить, приходил я сюда не только из-за приглашений гостеприимной хозяйки квартиры попить чайку с малиновым вареньем, но и по библиофильскому влечению. Иногда я, ориентированный в книжном рынке намного лучше, чем она, поправлял ее и, не жадничая, давал истинную цену редкого издания. Но бывало и такое: «Я дарю вам эту книгу, — радушно-искренне восклицала Татьяна Лазаревна, — вижу, как вы в нее вцепились…» Приходил я в дом на Козицком с цветами или с бутылкой шампанского, и мы подолгу, иногда часами, вели светские беседы. Хозяйка с удовольствием рассказывала о своем муже, о его дружбе с Сергеем Есениным и другими литераторами 20—30-х годов. Я расспрашивал вдову писателя и о ее судьбе, о том, что помнит она о литературно-театрально-элитной Москве прошлых десятилетий. Она называла имена московских красавиц, подруг, любовниц писателей и актеров, вспоминала громкие вечера в Центральном доме актера, по соседству с которым жила. Я расспрашивал ее о трагической судьбе Зинаиды Райх, одной из жен Есенина, о возлюбленной Колчака Анне Тимиревой, о Лиле Брик, о Зое Федоровой… Меня интересовала реакция ее мужа, видного московского культурного деятеля, на партийные решения по Ахматовой и Зощенко, на письмо Булгакова Сталину и, конечно же, то, как он выжил в страшные сталинские годы. Одним словом, я все чаще рвался в квартиру, где витал в самом прямом смысле книжный дух прежних легендарных эпох, дух Есенина, имажинистских скандалов, любовных историй и драм. Ведь о многом я узнавал прямо из первоисточника — из толстенного, специально переплетенного фолианта, заполненного записями Матвея Давыдовича о давних временах, о друзьях-товарищах, о своей мятежной литературной молодости. Записи, казавшиеся мне особенно любопытными, я наговаривал на диктофон. Иногда Татьяна Лазаревна меняла тему и рассказывала о своем сыне Вениамине, который занимался наукой и, что ей было очень приятно, с большим уважением относился к отцу, его творчеству. Сейчас мне трудно сказать, кто первым из нас звонил друг другу: я — Татьяне Лазаревне или она — мне. Но помню, мне начинало казаться, что Татьяна Лазаревна, встречаясь со мной, приглашая меня в свой дом и заводя беседы на отвлеченные от книг и литературы темы, скажем, о том, что женщина должна как можно дольше сохранять свою женскую сущность и притягательную силу, пыталась, возможно, хоть на самую малость вернуть себя в былые романтические года. Недаром она оглядывалась на примеры Любови Орловой или Татьяны Окуневской, которые как будто совсем не старели… В один из вечеров после нашей долгой беседы на разные темы она протянула мне нашумевшую книгу Матвея Давыдовича «Все, что помню о Есенине», вышедшую в 1973 году, за несколько месяцев до его смерти, и произнесла: «Это вам на память о нашем знакомстве». Дома, перелистывая книгу, я обнаружил небольшой листок бумаги, на котором рукой Татьяны Лазаревны были написаны четыре стихотворные строчки. Прочитав их, я смутился: это было почти признание в любви. Оно привело меня в замешательство. Как теперь вести себя с Татьяной Лазаревной? Говорить ли ей о своей находке или промолчать? Я решил промолчать. Вскоре я узнал о ее смерти. Ко мне в гости пришли известный литератор, написавший исследование о гибели поэта в гостинице «Англетер», актриса, декламировавшая «Персидские мотивы», журналист, раскопавший неизвестные данные об Айседоре Дункан. Могла бы участвовать в передаче и Татьяна Лазаревна, но, увы… Однажды раздался телефонный звонок. Звонил Вениамин Матвеевич Ройзман. Он попросил меня прийти к нему поговорить по важному делу. Может, наследник библиотеки хочет расстаться с какими-то книгами? Время-то на дворе голодное. Я знал, что он работал в техническом институте научным сотрудником, а наука в нашем государстве особо не кормит. Вениамин Матвеевич принял меня на кухне. По его настроению я сразу почувствовал: что-то случилось. Моя жизнь резко меняется. Я уезжаю в Америку. Вы же видите, что здесь происходит… Он тяжело вздохнул и решительно проговорил: — Вы не могли бы купить эту квартиру? Несмотря на то что Ройзман увидел в моих глазах легкую растерянность и ощутил, что я без особого энтузиазма реагирую на его предложение, он добавил: — Моя ситуация требует срочного разрешения. Так вышло. Выездные документы уже готовы. Надо сказать, что наш семейный бюджет испытывал явный недостаток, и, если честно, я должен был сразу отвергнуть эту абсолютно нереальную для меня сделку. Но некий азарт обуял меня в те минуты. Часть архива, правда, сдана мною в литературный музей. Этот, выражаясь современным языком, бонус, предложенный хозяином квартиры, меня добил. Я окаменел. Мне показалось, что я схожу с ума. На мгновение я представил себе содержимое старинных шкафов, стоящие на полках книжные раритеты, автографы знаменитых писателей и поэтов, украшавшие длинный просторный коридор. Но в те же секунды я понял, что эти сокровища никогда не станут моими. Названная Ройзманом сумма была по тем временам начало 90-х огромной и для меня неподъемной. Наверное, в тот вечер я постарел на несколько лет. Эта драматическая история кончилась банально: для приличия взяв на раздумье какое-то время, через пару дней я позвонил и отказался от волшебного предложения сына незабвенной Татьяны Лазаревны. Что стало с квартирой в Козицком переулке, кому достались библиофильские сокровища друга Есенина, не знаю. Но сегодня, спустя много лет после тех событий, я решил рассказать о семье, пережившей многое из того, чем был богат и беден XX век. О дружбе с прекрасной большеглазой женщиной, загадочно не чувствовавшей своего возраста. Глава 11. Но раз просят — напишу. И сейчас, чтобы получить полагающиеся мне деньги в размере двухмесячного оклада отца, я почему-то должна доказывать, что я дочь своих родителей. А поскольку не сохранилась ни у меня, ни в архивах загса моя метрика, я должна привести в суд двух свидетелей, которые сказали бы, что я это я, а не Иисус Христос. До бумаг ли мне было там? Поэтому мне остается признаться, что я самозванка, из чисто познавательных побуждений отправилась в восемнадцатилетнем возрасте в ссылку, где и пробыла 13 лет, а в промежутке между ссылками отхватила еще десять лет лагерей». Завязан круто, жестко, своенравно. Такого в жизни навидалась, вытерпела, что на мякине ее не проведешь. В первый наш разговор весной 1988 года она и по перестройке «пальнула». Правда, к тому времени еще не был реабилитирован ее отец Карл Радек, и она имела к перестройке личные претензии. А после сообщения о реабилитации сказала: «Да, конечно, это радостное событие, но ведь это надо было сделать тридцать лет назад». А тут еще эта история с компенсацией. Положено так положено. Зачем унижать уже униженных и оскорбленных? От политических речей ей скучно. Предпочитает лирику. Много стихов знает наизусть. Запомнила еще с лагеря. Переписанная ее рукой книжечка стихов Агнивцева навечно пригвоздила эпоху к позорному столбу штампом: «Проверено цензурой». А иначе отобрали бы при освобождении.