Вот, например, типичный детский дом, в котором я бываю довольно часто, существующий с советских времен: большие комнаты на шестнадцать кроватей, при каждой комнате туалет системы "две дырки в полу" без двери, без стенок, без всего. В детском доме-интернате прошла игровая программа «Путешествие в космос», посвященная. Детский омбудсмен объявила о новом наступлении на детские дома. 25 апреля провели в Детском доме «Огонек» города Прокопьевска познавательное мероприятие «ЭнергоТЭКа». Участие в мероприятии приняли старшие воспитанники дома в возрасте от 10 до 14 лет.
Детский дом
Сотрудники полиции организовали проверку по заявлению и.о. директора детдома, которая обратилась в ОВД после сообщения охранника учреждения о конфликте между педагогом и воспитанником. Для пилота выбраны 11 регионов, рассказала «Ведомостям» детский омбудсмен Мария Львова-Белова. Ребята посмотрели очень увлекательное и интересное представление, которое подготовили и исполнили воспитанники Шуйского детского дом-школы. Московский и Санкт-Петербургский Воспитательные дома давали детям такое крепкое образование, что выпускники латинских и французских классов с легкостью поступали воспитателями в богатые дома или становились студентами медико-хирургической академии. “ В попаданиях в приют или детдом есть одно отличие: если в приюте ещё ждут, что их могут скоро забрать домой и есть ощущение, что это временно, то, попав в детский дом, дети осознают, что это надолго. По статистике на 2016 год, более 148 тысяч детей из детских домов воспитывалось в приемных семьях. Пять тысяч из них вернулись обратно в детдом.
Почему миллионы граждан России сдают своих детей в Детские дома?
Соня, выпускница детского дома, пишет о своих страшных детских и юношеских годах на своей странице в социальной сети. Итак, нужно признать, что большие государственные детские дома – это самая малоэффективная форма воспитания сирот. 10 января - 43208838441 - Медиаплатформа МирТесен. 12 апреля учитель-логопед Шуйского детского дома Тамара Николаевна Охлопкова приняла участие во II межрегиональных образовательных Чиндиловских чтениях «Разумное, доброе, вечное». Привычная модель детского дома — это коллективное учреждение, где ребенок живет в искусственной социальной среде, теряя возможность адаптироваться в социуме, инфантилизируясь в процессе.
Детский дом
Но на самом деле все мы знали, что рано или поздно это произойдет. Все закончилось, мы получили на руки документы и какие-то деньги, сказали школе «до свидания» и отправились на вольные хлеба. Но первого сентября кто-то вернулся в интернат. Некоторые там около месяца в медпункте ночевали. Наверное, в реальной жизни было тяжело: не справились, потянуло обратно в знакомое место. Просто у многих не было стержня. Помню растерянные лица этих ребят, которые безоговорочно шли, куда их потянут. Многих затянуло совсем не туда — и они до сих пор из этой трясины не вылезают. Детдом помогал с образованием, и по разным учебным заведениям нас отправляли целыми кучками.
Не помню, чтобы я чувствовал перед новым этапом жизни какой-то страх. Скорее, предвкушение. Я не слишком прикипел к интернату, и все-таки осталось там что-то родное, материнское. Мне повезло: в одном заведении со мной училось несколько выпускников нашего интерната. Если становилось грустно или скучно, я просто мог пойти в другую комнату общаги, где жили люди, которых я знал восемь лет, это не давало унывать. Неприязни из-за того, что я вырос в детдоме, тоже не было. Наверное, я изначально правильно поставил себя в новом месте: многие вообще не знали, что у меня нет родителей. Разве что в первый же день учебного года один из моих одногруппников заикнулся о том, что я сирота и взяли сюда меня по блату.
Тогда подняли все документы и показали ему, человеку с аттестатом «четыре балла», мой «семь баллов». После этого вопросов больше не возникало. Преподаватели относились ко мне как к остальным ребятам. Разве что женщина, которая преподавала физику, могла попросить «поставить парничок», а потом говорила, какой я бедненький и хорошенький. Подкармливала яблоками. Я пошел отрабатывать на завод, переехал в общежитие. И там столкнулся с такими моральными уродами, что не сорваться в яму было тяжело. В психологическом плане временами было очень сложно, поэтому в общежитии я вообще не задерживался: приходил с работы, быстро делал свои дела и уходил в город.
Просто чтобы справиться с эмоциями и убежать от всего навалившегося. Потом жизнь складывалась по-всякому: поменял несколько работ, пообщался с разными людьми. Часто они, узнав, что я рос без родителей, относились лояльнее, смотрели как-то по-другому. Иногда было тяжело. Иногда очень не хватало поддержки. Где я ее искал? В себе самом. Я знал, что справлюсь, стану лучше и вырвусь из всего этого.
Так и получилось. Сейчас у меня семья, трое детей, так что живем весело. Они еще пешком под стол ходят, но я уже учу их самостоятельности и порядку — в жизни пригодится. Самый важный урок, который я вынес из ситуаций, случавшихся в жизни, — будь добрее и принимай то, что есть. Нельзя, обозлившись на жизнь, стараться отомстить всем и вся. Унижать других, даже если когда-то унижали тебя, — значит сеять негатив, который в конечном итоге все равно вернется к тебе. Поэтому просто быть добрее и оставаться человеком, пожалуй, стоит каждому из нас.
Завидовать нечему. И когда смотришь по телеку, как родители и дети делят квартиры, думаешь: и зачем такая семья?.. Между прочим, меня тоже брали в семью, в Волгодонск. Семья была богатая. Мама — директор кафе, папа — серьезный человек. Они увидели, как я пел в приюте, и сразу забрали. Это было в 2000-м году. Ехали на их «десятке», я всю дорогу плакал, не знал, куда меня везут; потом собаку их случайно выпустил, стаффорда, он меня чуть не загрыз. Наверное, что-то еще я делал не то. И меня вернули через три месяца. Хотя я к ним уже привык, женщина очень хорошо ко мне относилась, попросила называть ее мамой, а потом всё... Тогда винил себя, думал, что они хотели идеального ребенка, а я таким быть не смог. Но сегодня я рад, что меня вернули. Уже тогда я понял, что попал к людям с деньгами, это могло бы испортить меня. Что стало по-другому, кроме цвета стен? Вера: — Она убрала дедовщину. И вообще жить в детском доме стало легче как-то, не так уныло. Константин: — Ну, я не скажу, что раньше было так уж ужасно. Да, у нас были «смотрящие» из старших ребят. Они, как умели, следили за порядком. А как его еще поддерживать? Но соглашусь, когда пришла Елена Александровна, она осадила «смотрящих». Стало возможным прийти к директору и обсудить любую проблему. Вера: — Я, когда вышла, очень боялась людей. Училась в Ростове, на естественнонаучном факультете пединститута, и первое время могла полчаса простоять на остановке — боялась спросить, как доехать. Или в подземных переходах на Ворошиловском или Буденновском ходила по кругу, на пары даже опаздывала, стеснялась узнать у людей, как выйти. Боялась договориться с преподавателем о пересдаче, да и просто открыто поговорить с сокурсниками. Не было уверенности в себе, в том, что я имею право быть такой же, как все. Нас же в детском доме никто почти не хвалил. Своих детей я стараюсь хвалить за каждую мелочь. Константин: — Самое трудное после детского дома — это свобода. В детдоме ты живешь в постоянных запретах. А потом выходишь, у тебя переходный возраст, на кармане есть какие-то деньги, и тебе уже можно все то, что вчера было нельзя. Если у тебя есть хотя бы один родитель, он может повлиять, остановить, а если ты сирота — делай, что хочешь. Алкоголь, наркотики, общение с ворами и бандитами… Нет улыбается в ответ на мой немой вопрос , я даже не курю. Вера: — Да, обычно нас после 9-го класса отправляют в ПТУ. С 200 рублями в кармане и сумкой вещей мы приезжаем из детского дома в общежитие. И начинается взрослая жизнь. Я очень боялась этого в детдоме и не хотела уходить — не знала, как там выживать. Мечтала закончить 11 классов, поступить в вуз, я же хорошо училась. Но раньше перспектив таких не было. И тут к нам приходит Елена Александровна и начинает направлять тех, кто хорошо учится, в вузы. Когда две старших девочки поступили, я успокоилась. Константин: — Пацанов раньше отправляли в строительный колледж, другого пути не было. Но у Елены Александровны был индивидуальный подход. Сын у нее поступил в морской колледж имени Седова сегодня ростовский институт водного транспорта , она посмотрела на меня и туда же отправила. Я ей благодарен. Когда сам окончил Седовку, то сразу шесть детдомовцев мы отправили на курсы подготовки матросов: троим я оплатил обучение, еще для троих деньги искала Елена Александровна. Из тех шестерых трое по сей день ходят в море. Ну, трое — это тоже результат. Константин: — Ну, как скоро? Пока я только первый помощник. Вера: — Будет, будет... Но опыта воспитания детей в семье не было. Как вы справлялись? Вера: — Когда я только родила, к нам домой пришла Елена Александровна и показала все: как пеленать, кормить, укладывать. Я могла позвонить ей в любое время, и она всегда помогала. Константин: — Даню я с детства воспитывал жестко. И он растет лидером, уже дважды выигрывал соревнования по тайскому боксу. А Ярик другой. Мы ждали девочку, УЗИ специально не смотрели, были уверены, что девочка. А родился мальчик, он другой, я даже крикнуть на него не могу. Учу пацанов главному — не обижаться и не уделять время всякой фигне, не связываться с ненужными людьми и не заниматься тем, что может принести вред. И еще учу стоять за себя. У нас в Седовке психолог была очень классная. Рассказывала, что к ней ходят здоровые мужики, бизнесмены, начальники, которые не могут ответить обидчику, потому что им с детства говорили: драться нельзя. У нас драться можно. Нельзя обижать девочек, слабых, а постоять за себя и за них нужно. Вот вы спрашивали, чего важного у нас в детском доме не было. Не было поддержки близкого человека. Когда дети растут в семье, даже если что-то случилось: не поступили в институт, потеряли работу, — им есть к кому прийти, мама покормит, отец поддержит. У нас этого не было никогда. И главное, что нам дала Елена Александровна, — надежду, что она нас не бросит. Поддерживает всех до сих пор. Поначалу думал: зачем ей это? Потом узнал, что она из детского дома. А когда ты сам жил такой жизнью, то по-другому отзываешься, хочешь помочь, подарить надежду. Именно для этого я с вами и разговариваю — чтобы кто-то прочел, и ему наша история помогла не потеряться. На просьбу рассказать ее историю Елена Байер отозвалась так: «Ой, да забудьте вы ее.
Дети наравне со взрослыми перенесли все тяготы войны. Взрослые пытались облегчить судьбу детей как могли. В первые послевоенные годы в стране даже открылось несколько детских домов для одаренных детей — сирот, которые поступали в музыкальные, художественные училища и балетные школы. Общее число детских домов в послевоенное десятилетие постепенно сокращалось. В середине 60-х правительство приняло решение преобразовать большую часть детских домов в школы-интернаты Детские дома — 100-150 детей, школы-интернаты — 350-500 мест. Детские дома потеряли свою первоначальную неповторимость, которую пронесли через года. В 60-70 гг. Возобновились теоретические исследования в этих областях, связанные с разработкой системного подхода к призрению, воспитанию и обучению детей. В 1987 году учрежден Детский фонд. Как правило, подростки выходят из детского дома совершенно неподготовленными к жизни В 1988 г. В 1990 г. Эти дома финансируются из госбюджета, с учетом зарплаты родителям-воспитателям, оплаты их отпусков. В начале 90-х гг. Тогда же были разработаны и в настоящее время действуют такие государственные социальные программы, как «Дети России», «Дети Чернобыля» [9]. В 1991 году в России был официально введен институт социальной педагогики, что дало сильнейший импульс для методологических, теоретических и научно-практических исследований в сфере подготовки и деятельности новых кадров социальных педагогов [10]. Современное состояние призрения детей в России Детские дома и Русская Православная Церковь на современном этапе По данным Генеральной прокуратуры РФ, сейчас реальное количество беспризорников в России не превышает 5 тысяч человек [11]. Важно отметить, что беспризорников часто путают с безнадзорными детьми, с детдомовцами и с сиротами. В то время как под «безнадзорным» понимается обычный трудный подросток, а «беспризорный» — это тот самый маленький бомж, который живёт на вокзале [12]. Если же говорить о статистике, на начало 2014 года почти 79 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, воспитывались в интернатных учреждениях, среди которых детские дома, дома ребенка и интернаты различного типа. В то же время на воспитании в семьях под опекой, в приемных семьях и на усыновлении, а также в детских домах семейного типа находилось 667 тысяч детей [13]. По не до конца проверенным данным, в 2015 году в детских домах находится, по сравнению с 2013 годом, меньше детей — 72 тысячи [14]. Наконец, число детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, сократилось за 2017 г. Об этом сообщается в материалах к заседанию коллегии Минобрнауки: «По состоянию на 30 декабря 2017 г. В 2017 г. Отмечается также, что всего в 2017 г. Кроме того, в документе говорится, что число записей в банке данных детей-сирот сократилось с 2005 г. Почему так происходит? Важно понимать, что у большинства детей, живущих в государственных детских домах и интернатах, жизнь далека от благополучия: некоторые учреждения не имеют даже нормальных санитарных условий, многие требуют капитального ремонта, а часть находится в аварийном состоянии. Во многих местах детские учреждения не получают даже положенного по бюджету финансирования. Имеют место случаи нецелевого использования бюджетных средств администрациями детских домов. В ряде регионов у детей по 2-3 года не бывает медосмотров, а ведь среди воспитанников детских домов много ослабленных детей и страдающих хроническими заболеваниями, детей с плохой генетической наследственностью. Кроме того, как правило, подростки выходят из детского дома совершенно неподготовленными к жизни, им не оказывается ни практическая, ни психологическая поддержка в дальнейшем устройстве своей судьбы. Русская Православная Церковь принимает участие в помощи детям, оставшимся без попечения родителей. Одним из направлений такой деятельности является посещение государственных детских домов и приютов. Священники беседуют с детьми, рассказывают им о вере и Церкви, крестят желающих. К церковным праздникам, особенно к Рождеству Христову и Пасхе, для детей устраиваются праздничные представления, им раздают подарки. Там, где возможно, организуются экскурсии с посещением монастырей, храмов и православных святынь. Иногда удается приобщить детей к каким-то видам деятельности при храме или принять в воскресную школу. Другое направление — создание детских домов и приютов на базе приходов и монастырей. На этом пути церковным структурам приходится сталкиваться с огромными трудностями. Основная группа проблем связана с недостатком помещений и финансирования. Даже для небольшого приюта необходимо отдельное здание или часть здания, где могли бы разместиться спальни, комнаты для занятий и игр, туалет, душ и другие помещения. Даже при наличии такого здания, что бывает далеко не всегда, его ремонт и переоборудование под приют стоит огромных денег. Большие средства необходимы и для обеспечения функционирования приюта. Однако даже в тех случаях, когда удается каким-то образом решить материальные проблемы, найти спонсоров, возникают почти непреодолимые бюрократические сложности с официальной регистрацией приютов. Необходимо получить разрешение нескольких комиссий, которые, руководствуясь формальными инструкциями, придираются к малейшим отклонениям от предписанных норм, в то время как государственные детские учреждения в большинстве случаев функционируют с гораздо более серьезными нарушениями. Данное положение приводит к тому, что многие церковные детские приюты существуют на нелегальном положении, не получая никакой поддержки от государства. Лишь в некоторых случаях приютам, созданным церковными организациями, удается получить официальный статус и государственное финансирование. Еще один вид работы церковных учреждений с безнадзорными и беспризорными детьми — создание социальных станций, где дети могут пообедать, пройти медицинский осмотр и санитарную обработку, получить психологическую помощь. Работники таких станций пытаются также вернуть детей в семью или устроить в приюты. Какой бы ни была форма помощи социально осиротевшим детям, свою важную задачу работники церковных организаций видят в том, чтобы духовно «отогреть» попадающих к ним детей, подготовить их к самостоятельной жизни, помочь им обрести духовную и нравственную опору через приобщение к Церкви [16]. Государство и методы воспитания в детских домах Основную тяжесть попечения о детях, оставшихся без родителей, несет государство. В российской системе воспитания сирот самая обычная и распространенная форма — большие государственные детские дома. Обычно они рассчитаны на 100-200 детей. Главное, что дает ребенку государственная система, — это социальные гарантии: жилье по выходе из детского дома, право на бесплатное второе образование и др. Однако приходится признать, что с делом воспитания государство не справляется. Об этом говорят цифры. Дело в том, что у этой системы есть несколько серьезных изъянов [17]. Ребенку нужно нечто большее — нужен идеал Во-первых, она устроена как огромный конвейер, «перерабатывающий» жизнь ребенка. Ребенка, оставшегося без родителей, передают по цепочке — из одного учреждения в другое. До четырех лет он живет в Доме ребенка, после четырех — попадает в детский дом, а в семь лет его переводят в школу-интернат тоже детский дом, но с собственной школой , где он начинает учиться. Часто в таких интернатах младшая школа со своим директором и коллективом воспитателей расположена в одном корпусе, а в старших классах дети переходят в другой корпус, и им опять приходится привыкать к новым воспитателям [18]. В результате за свою жизнь ребенку три, четыре раза приходится начинать все с начала. Эта проблема известна всем, кто работает в детских домах. Дети со страхом ждут окончания четвертого класса, когда они должны уйти из детского дома. Детдомовцы привыкают к тому, что взрослые вокруг них — это временщики, которые постоянно меняются. На 8-10 детей нормативами предусмотрен только один воспитатель в смену, летом — один воспитатель на 15 детей. Дети оказываются без присмотра, без настоящего внимания. Другая проблема — замкнутость «детдомовского» мира. Дети живут в детдоме и здесь же учатся, даже в школе видя вокруг себя только таких же сирот. Кончается учебный год, наступает лето, и весь детдом, 100-150 детей, едет отдыхать на турбазу или в пансионат, куда свозят таких же сирот еще и из других детских домов. Получается, что ребенок просто не знает, как общаться с внешним миром. К тому же воспитанные в государственном детдоме дети чаще всего не приучены к труду и не хотят работать. Они знают, что их накормят и оденут — государство обязано. У них не только нет необходимости себя обслуживать, это еще и запрещено. Воспитатели не имеют права привлекать ребенка даже к помощи на кухне — это не допускается нормативами по гигиене и технике безопасности. В результате дети растут иждивенцами — не умеют ни готовить, ни убираться, ни зашить свои вещи. И это не просто лень — искажается склад личности, способность принимать решения. Этот «результат» государственной системы воспитания тоже признается всеми. Проблема хорошо изучена психологами и социологами. Как показали исследования, проведенные в интернатах и детских домах Москвы, это далеко не так. Ограниченное, преимущественно групповое общение детей со взрослыми на самом деле не предоставляет ребенку самостоятельности: твердый режим дня, постоянные указания взрослого, что следует делать в тот или иной момент времени, контроль со стороны воспитателей — все это лишает детей необходимости самостоятельно планировать и контролировать свое поведение, формирует привычку к пошаговому выполнению чужих указаний [19]. Так что, когда ребенок выходит из детдома, он совершенно не приспособлен к жизни. Он получает квартиру, но не может жить один — в детском доме в комнате с ним всегда было еще 4-5 человек. Он никогда сам не ходил в магазин, не покупал себе еду. Он не знает, как расходовать деньги, не разбирается в людях и ничего не знает о нормальной жизни в семье. Вполне закономерно, что, вырастая, он становится жертвой криминальных структур или спивается.
Вскоре появился единственный путь сообщения блокадного Ленинграда с Большой землей — ледовая трасса по Ладожскому озеру, которому с любовью дали название «Дорога жизни». Чувство сопереживания вызвала у ребят трагическая история смерти всех членов семьи ленинградской школьницы Тани Савичевой. Большое впечатление на детей произвел рассказ о норме хлеба блокадников, о том, что значили в то время хлебные карточки. Несмотря на жестокие лишения, город выстоял, победил и полностью ликвидировал блокадное кольцо 27 января 1944 года. Присутствующие узнали, что в стенах Васильевского детского дома после снятия блокады и в послевоенные годы жили и воспитывались дети из Ленинграда, пережившие все военные тяготы. На мероприятии прозвучали стихи известной ленинградской поэтессы Ольги Бертгольц, была показана видеопрезентация «Блокада и дети». Все это позволило участникам акции проникнуться сопереживанием, сознанием глубины того горя, которое пережили люди в те страшные годы. В конце мероприятия участники патриотической акции пришли к выводу, что подвиг детей блокады учит мужеству, стойкости и безграничной любви к Родине. Сначала ребята услышали рассказ об обычае устанавливать на праздник в доме живую ёлку, о старинных традициях празднования Нового года, о старинной елке, которую ждали наши прабабушки и прадедушки. Ну а потом дети с восторгом разглядывали экспозицию старинных елочных игрушек, созданных в дореволюционный и советский периоды, а также игрушек из лимитированных выпусков. Чего здесь только не было! Это и старинные украшения из картона и текстиля, ваты и папье-маше в виде животных, кукол, домашней утвари и сказочных героев. Мы хотим сказать большое спасибо сотрудникам Васильевского сельского музея и лично Шашковой Людмиле Валерьевне за организацию такой чудесной выставки, за новогоднюю сказку для детей. Началось мероприятие с игры — знакомства «Какие вы? В игре «Как живешь? Все с легкостью справились и с этими вопросами. Задачей интересного конкурса «Узнай персонажа» было узнать сказочного персонажа по описанию. В гости к ребятам прямо из сказки пожаловали Баба Яга и Леший. Они помогали ребятам узнавать новые и повторять старые сказки, пели с ребятами и танцевали. В игре «Замри! Ну а весёлые «Цветные пятнашки» также развеселили всех присутствующих. По команде все искали цвет, который предложит ведущий и находили его на предметах одежды других участников игры. Такие мероприятия для разновозрастного детского коллектива не только заряжают позитивом и отличным настроением, но и помогают сплотить детей, а также реализовать творческий потенциал воспитанников. Для наших предков Святки были таинственным временем, когда границы между мирами открываются и есть шанс узнать будущее… ну или просто интересно отдохнуть. В этот период девушки стараются узнать о симпатиях к себе, какой будет муж заботливый, работящий, с достатком или любителем выпить. Перед началом ритуала воспитанники ознакомились с правилами святочных гаданий. Для первого гадания взяли толстую интересную книгу. Одна из участниц задавала вслух вопрос, другой наугад говорил страницу, третий называл строчку. А потом вместе искали нужную страницу и строчку, читали предсказание и пытались его истолковать. Ребята интересовались, что их ждет в новом году, исполнится ли их заветное желание, как к ним относятся друзья, попадут ли они в приемную семью, вернутся ли домой … Большой интерес вызвало гадание «да-нет» На ниточку привязывали колечко. В тарелку налили воду и ждали, когда колечко раскачается… Девочки гадали также на воске, на спичках, на предметах в чашках. Сама обстановка необычности, таинственности, без привычного освещения, а при свечах вызвала у ребят особое настроение. Было очень тихо. Многие впервые присутствовали в подобной обстановке. И уверенна, что она отложится в уголке детской памяти, где хранятся самые приятные воспоминания… 16. Это увлекательные спортивные соревнования, когда спортсмены всего мира приезжают на Олимпиаду для того, чтобы посоревноваться: кто самый сильный, кто самый быстрый, самый ловкий и т. Хоть эти спортивные игры предназначены для взрослых спортсменов, воспитанники Васильевского детского дома приняли решение вновь посетить старшую группу детского сада, чтобы провести для малышей игровую программу «Малые Олимпийские игры». Но в гости к ребятам пожаловали и Баба-Яга с Лешим, которые пытались убедить детей, что зима грустная и скучная пора, а расшалившись, попытались выкрасть олимпийские медали для награждения. Команды маленьких олимпийцев преодолевали веселые сказочные эстафеты, состязались в разгадывании загадок и умении дружить! У каждого из спортсменов есть мечта — стать олимпийским чемпионом и получить серебряную, золотую или бронзовую медаль в качестве награды. Наши же юные спортсмены, перевоспитав Бабу Ягу, получили не только медали, но и массу позитива и отличного настроения! Малые Олимпийские игры прошли очень интересно, весело и надолго останутся в памяти детей — и маленьких воспитанников детского сада, которые смогли показать ловкость, смекалку, физическую подготовку, и воспитанников детского дома. Это не только возможность получить подарки, но также укрепление их веры в добро и справедливость. Они верят в чудеса и ожидают, что в этот день произойдет что-то особенное… В преддверии этого волшебного праздника, благодаря неравнодушной позиции наших друзей — Следственного комитета РФ по Ивановской области, в гости к нашим ребятам пожаловали артисты Кинешемского драматического театра имени А. Спектакль «Самый умный заяц» — это красочная, веселая и поучительная история для маленьких и взрослых зрителей о том, как важно быть всесторонне развитым. Вы думаете поймать самого обыкновенного Зайца легко и просто? А если он необыкновенный? Смогут ли договориться Волк и Лиса? Получится ли у лесных хитрецов заманить Зайца в очередную ловушку? И поможет ли хищникам «заморский зверюга»? Так кто же одержит победу в борьбе за «главный приз»? Все это юные театралы узнали, посмотрев красочное представление с озорной зарядкой и занимательными загадками. Начав смотреть спектакль, ребята автоматически стали его участниками. Песни, шутки, интерактивные игры, которыми изобиловал спектакль, пришлись детям по душе. Актёры показали блестящую игру и произвели хорошее впечатление на юных зрителей. Хочется поблагодарить артистов и Ивановский следственный комитет за прекрасный, добрый и поучительный спектакль для детей, благодаря которому наши воспитанники получили заряд позитива и хорошего настроения. Мы с пользой и удовольствием провели время, пожелали нашим друзьям творческих успехов и с нетерпением будем ждать артистов театра в гости с новыми работами! Его долго ждут, веря в сказку и чудо. С особенным нетерпением его ждут дети. Ведь в Новый год сбываются самые невероятные мечты! В преддверии Нового 2024 года ребята Васильевского детского дома писали письма Деду Морозу, в которых рассказывали о своих достижениях и увлечениях, мастерили поделки и сувениры для своих шефов и спонсоров. Воспитанники совместно с педагогами подготовили новогоднюю праздничную программу «Приключения Золушки на новогоднем балу Деда Мороза». Первыми гостями на новогоднем утреннике стали воспитанники Васильевского детского сада, гости из центра поддержки инициатив и волонтеры из города Москва. В программе были танцы, песни, игры с героями. Разноцветные, сверкающие гирлянды и ярко украшенная ёлочка принесли детям ощущение чуда. С самого начала представления сказочные герои увлекли ребят в волшебный мир сказки. Гости смогли окунуться в праздничную атмосферу приключений. С появлением Деда Мороза и Снегурочки начался настоящий праздник с песнями и танцами, хороводами вокруг ёлки. После представления все воспитанники получили долгожданные подарки от Деда Мороза. Все участники мероприятия зарядились праздничным настроением и ощущением волшебства.
Разделяй и воспитывай. Какие проблемы сохраняются в системе устройства и защиты ребенка
Так вышло, что в наш детский дом забрасывали группками детей из разных мест. Детские дома не помогают детям, а вредят им — к таким выводам на основании многочисленных исследований пришли развитые страны еще в середине прошлого века. Новости по тегу: Детский Дом. Главная Новости Детский дом: история и современность сир. Бывший еврейский детский дом в Берлине-Панков. Детский дом Софианлехто с 1930 года в Хельсинки, Финляндия. Россияне в сложных жизненных ситуациях временно сдали в детские дома десятки тысяч детей.
«Не бойся, пацан, я только мать твою зарежу, тебя не трону». Две жизни в детдоме и «за территорией»
Алкоголизм и такой образ жизни воспринимается детьми из неблагополучных семей как норма. Беседую с ними, но до кого-то доходит, до кого-то — нет. Как правило, в таком случае я лишаю детей прогулок или отключаю Wi-Fi. Второе на них эффективно действует и заставляет слушаться даже самых сложных ребят. Чтобы взять приемного ребенка — нужно быть очень терпеливым человеком. Родителям не нужно питать иллюзий: выше того, что в ребенке заложено, ты, скорее всего, не прыгнешь. Когда мы только взяли первого ребенка — были уверены в том, что воспитаем его достойно, мы же педагоги. Но потом стало ясно, что этого недостаточно. Сначала мы отдавали всех детей в общеобразовательные школы, потом нескольких пришлось перевести в коррекционные. Семья получила двухэтажный дом только в 2002 году.
До этого супруги с детьми жили в квартире. В основном все устраиваются в жизни: заканчивают учебу и работают. У всех есть дети — в отличие от выпускников обычных детдомов они своих ребят не бросают. О нас тоже не забывают: приходят к нам и приводят детей. Здесь у меня как филиал детского сада. Девочки нянчатся с малышами своих братьев и сестер и таким образом сами готовятся быть мамами. То есть после рождения первенцев у них нет проблем и непонимания, что делать, — они уже натренированы. После выпуска ребята продолжают общаться. У них разные специальности, и они часто помогают друг другу бесплатно.
Вот, например, один из мальчиков работает программистом и помогает другим ребятам с компьютерной техникой. Кто-то работает автомехаником, и те, у кого есть машины, обращаются к нему. Такая взаимовыручка сейчас очень ценна, особенно если у детей нет серьезной материальной базы. Конечно, мало кто добивается большого успеха. Двое сейчас в колонии — они попали ко мне уже трудными подростками в 14 лет, и перевоспитать их было нереально. Одна девочка, к сожалению, умерла в 30 лет — жила с алкоголиком и пила сама. Девочки вообще очень рано выходят замуж, зачастую в 18 лет и за первого попавшегося. Им страшнее быть одной, чем жить с кем попало. Иногда я даже жалею, что взяла некоторых ребят: не все из них ведут нормальный образ жизни.
Воспитываешь всех одинаково, а генетическую предрасположенность не изменишь. После школы вуз не окончил никто. Большинство из них и школу-то закончили с трудом — в основном поступают в техникумы и училища. Но к 30 годам некоторые умнеют, и вот сейчас четверо мальчиков учатся в университетах. Я очень рада, что они поняли необходимость образования. Один уже получил диплом, а трое еще учатся. Многие дети занимаются спортом: у юного конькобежца Захара уже несколько медалей. Фото: Руслан Рыбаков О финансовых трудностях и отношении окружающих — Нам было очень тяжело в материальном плане, когда мы жили на городском бюджете.
После случившегося Ирина решила выяснить, кто настоящие родители Миши. Оказалось, у него в роду были шизофреники. Он мою дочь на выпускной одевал. Но это его поведение, наследственность все перечеркнула. Я свято верила, что любовь сильнее генетики. Это была иллюзия. Один ребенок уничтожил всю мою семью. Светлана, 53 года В семье Светланы было трое детей: родная дочь и двое приемных детей. Двое старших уехали учиться в другой город, а самый младший приемный сын Илья остался со Светланой. По документам он был абсолютно здоров, но скоро я начала замечать странности. Постелю ему постель — наутро нет наволочки. Спрашиваю, куда дел? Он не знает. На день рождения подарила ему огромную радиоуправляемую машину. На следующий день от нее осталось одно колесо, а где все остальное — не знает. После нескольких обследований у невролога Илье поставили диагноз — абсансная эпилепсия. Для заболевания характерны кратковременные отключения сознания. Он стал чудить сильнее прежнего. Все в доме было переломано и перебито: раковина, диваны, люстры. Спросишь у Ильи, кто это сделал, ответ один: не знаю, это не я. Я просила его не употреблять наркотики. Говорила: окончи девятый класс, потом поедешь учиться в другой город, и мы с тобой на доброй ноте расстанемся. А он: «Нет, я отсюда вообще никуда не уеду, я тебя доведу». Спустя год ссор с приемным сыном Светлана попала в больницу с нервным истощением. Тогда женщина приняла решение отказаться от Ильи и вернула его в детский дом. Попросил прощения, сказал, что не понимал, что творит, и что сейчас ничего не употребляет. Потом уехал обратно. Уж не знаю, как там работает опека, но он вернулся жить к родной матери-алкоголичке. У него уже своя семья, ребенок. Эпилепсия у него так и не прошла, чудит иногда по мелочи. Евгения, 41 год Евгения усыновила ребенка, когда ее родному сыну было десять. От того мальчика отказались предыдущие приемные родители, но несмотря на это, Евгения решила взять его в свою семью. Уже потом по прошествии времени мы поняли, что это просто способ манипулировать людьми.
Об этом "Комиинформу" сообщили в пресс-службе МВД региона. Сотрудники полиции уже опросили участников и очевидцев инцидента. По информации группы "Типичная Печора", ребенка ударили головой об стену и в живот, после чего он потерял сознание.
Да, у некоторых нет выхода, так например у матери, которая одна воспитывает детей и у которой все родственники умерли, друзей нет не имеет возможности зарабатывать деньги на еду и воспитывать детей. Поверили, что посторонние дяди и тёти лучше справятся с воспитанием их детей и будут разумеется более заботливы, чем родители. Таким образом ваши дети становятся детьми государственными. Почему я говорю о Детских садах и не говорю о школах? Основа воспитания закладывается в дошкольном возрасте. Конечно школы - это зло, но если правильно воспитал ребёнка, то он не будет социализироваться в общество алкашей, наркоманов и блядей. Ведь какой плюс приписывают Детским садам и школам? Социализация в современное общество. А что представляет из себя современное общество? Самовлюблённое тщеславное говно оно из себя представляет и государство хвастается, что сделает таким же самовлюблённым тщеславным говном и вашего ребёнка.
Почему воспитанники детских домов живут недолго. Согласно статистике, многие не доживают до 35 лет
Получается, что, когда я говорила, что это дети из другого теста, пока у них не появляются вот такие отношения, они не взрослеют. Вот эта нехватка этих индивидуальных, личных отношений со значимым взрослым остаётся на всю жизнь, и пока этот человек не появляется, им трудно повзрослеть, трудно принимать какие-либо решения. Что можете сделать лично вы? Я расскажу про нашу программу и расскажу про другие варианты помощи, которые не требуют такой большой подготовки.
Да, детям в первую очередь нужны взрослые, но участие в нашем проекте предполагает регулярность. Это не разовая акция, поэтому мы так долго готовим волонтёров к этому. Это 6 семинаров, это собеседования с психологом, это медицинские анализы, потому что вы начинаете ходить к детские учреждения, в больницы, и мы должны знать, что вы здоровы.
То есть это такая длительная подготовка. Даже если ребёнок внешне здоров, тот тяжёлый опыт, который он приобрёл за свою жизнь, в любом случае в нём отложился, поэтому он требует такого внимательного отношения. Поэтому мы так тщательно готовим и стараемся дать как можно больше на курсах подготовки.
Подчеркну: это то, что нужно в первую очередь, всё остальное у них есть. И другие разные проекты - это уход за ребятами в больницах, они там оказываются по разным причинам, например, когда их изымают из семей, 2-5 дней для того, чтобы сделать анализы и определиться с дальнейшей судьбой. Иногда это плановая госпитализация из детских домов.
Иногда это вместо детского лагеря в психиатрической больнице, для тех детей, которых не решились из больницы отпустить. Наставничество — это проект индивидуального общения для ребят, которые живут в детских домах. Есть у нас и поддержка для ребят, которые выпустились, но в силу своих особенностей не могут жить отдельно и живут в психоневрологических интернатах.
При этом многие из них достаточно самостоятельны. Они работают, ведут активную жизнь, но они точно так же нуждаются в поддержке. И если вы можете или хотите кого-то чему-то научить, то у нас есть проект дистанционного образования.
Как я уже сказала, это длительный проект, где-то занимает месяц. В нашем проекте мы вроде как не меняем жизнь детей, но при этом мы их поддерживаем. Я называю наш проект «дать понять, как может быть по-другому» и дать то самое право выбора, которое никто в детском учреждении не даёт.
Которое, на самом деле, крайне важно для всех. То есть, дать ребёнку вообще возможность понять, что может быть по-другому. И это вы можете сделать за один единственный раз, увидев ребёнка в больнице и больше не видя его.
Вот этот вот «опыт общения ради общения» вы можете почувствовать сразу, если придёте, например, как волонтёр в психиатрическую больницу, где не находятся дети с психиатрическими диагнозами по большей части, а находятся ребята, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации. Когда непростая ситуация в семье или какие-то поведенческие проблемы. Я хожу туда сама как волонтёр, потому что она находится рядом с моим домом, там находится очень-очень много ребят.
Как они понимают, что волонтёр — это кто-то другой, что это какой-то другой человек? Вот я прихожу туда и спрашиваю: «как вас зовут? Они отвечают фамилию.
Я начинаю уточнять: «имя, имя». И, как правило, только на 2-3 раз говорят своё имя и сами удивляются, потому что их об этом мало кто спрашивает. Ну не доходит очередь до имени в журналах учительских, в медицинских картах, в бирках одежды, они настолько привыкают к своей фамилии, что даже друг друга называют по фамилиям.
И когда приходит человек и задаёт простой для нас с вами вопрос: «как тебя зовут? Что, возможно, этому человеку правда интересно. А когда вы спрашиваете: «ну, как тебе вообще здесь?
Как твои дела? Потому что, опять же, этим никто не интересуется. И даже когда ты предлагаешь ребёнку в условиях этой стеснённой палаты выбор, к примеру, что он хочет сначала съесть: суп или котлету?
Он скорее всего спросит: «а что, так можно? Или порисовать или полепить, или надеть красные колготки или синие. Для него это будет очень сложный вопрос, потому что он никогда ничего не выбирал.
И если он вам расскажет о том, что его бьют дома или бьют в детском доме, вы скажете: «слушай, я не знаю, но вообще этого не должно быть. Это неправильно. Детей бить нельзя».
Вы ему откроете какую-то истину, потому что когда человек привыкает жить в плохой ситуации, может он понимает, что ему это не нравится, но кругом такое у всех, и складывается впечатление, что по-другому быть не может. А вы ему говорите, что может. И даже через эти вот ответы на вопросы вы ему даёте задуматься о том, что может быть по-другому.
При более длительном общении вы даже себе не представляете, какие чудеса происходят с этими детьми. Они отогреваются, у них появляется интерес к жизни и какая-то уверенность. Было опрошено достаточно большое количество детей, проживающих в детских домах, все они говорили, что общение с волонтёрами даёт им намного больше уверенности и в будущем и вообще в целом в жизни.
То есть просто эмоциональная поддержка, понимание того, что кто-то с ними рядом. Но границы взаимоотношений мы всегда пристраиваем очень чётко, они прекрасно понимают, что это не приёмный родитель. Роль волонтёра всегда определена.
И это важно и для вас, и для ребёнка. Чтобы не было никаких ложных ожиданий. Тем не менее, такая поддержка для них является очень серьёзной.
Это говоря про постоянное, а когда я говорю о разовых встречах в больницах, вы никогда не знаете, в какой момент для ребёнка это станет помощью. В какой момент он вспомнит об этом, об этом положительном опыте, и скажет: «да, это было. Значит, это будет».
И это заставит его задуматься о какой-то возможной положительной ситуации. Как мы задумываемся о приятных случайных ситуациях, когда для нас чужие люди делали что-то неожиданно хорошее. Не говоря уже о том, что эта позиция на стороне ребёнка очень дисциплинирует персонал учреждения.
Волонтёры регулярно и много посещают учреждение, меняется и атмосфера. Работники смотрят на то, как дети радуются волонтёрам, как они к ним несутся, и думают: «а что мне надо сделать, чтобы мне так радовались? Это понятно, что медсестра с уколами и со своим распорядком дня не может быть так приятна, как волонтёр, но, тем не менее, именно пример такого внимательного, человеческого отношения является определением этого успеха.
Другие варианты помощи Я хотела сказать, что у нас правда есть абсолютно любой формат. Если у вас совсем нет времени, но есть машина, у нас есть огромный транспортный форум, когда человек просто подвозя что-то по дороге очень помогает. Это могут быть памперсы в больницу, вещи, но это очень хорошо функционирует и является неоценимой помощью.
У нас есть акция «крышечки» , и если вы чувствуете в себе задатки организатора, то можете организовать сбор на работе, дома. И я сама не могу представить, что это уже какой-то 10 или 15 сбор, и что благодаря этим крышечкам от бутылок мы купили уже несколько дорогостоящих колясок детям, просто сдавая их, не говоря уже о том, что это переработка. Можете организовать субботник в детском доме или интернате, пригласив своих коллег или друзей.
Это тоже будет разово, но очень важно. Можете просто участвовать в наших акциях в гипермаркете «Глобус» , где мы собираем разные надобности для своих подопечных, в том числе для семей, которые находятся в сложных жизненных ситуациях. Фотографировать, как я уже говорила, преподавать, бегать, ну и конечно, я не пытаюсь обесценить никаким образом всю перечисленную помощь.
Самое серьёзное, как уже говорила, это помощь в проекте «Быть рядом», которая предполагает общение с детьми. То, что больше всего для них необходимо. Я всегда думаю о том, что, если бы, в идеале, всех детей забрали, всех усыновили, но это невозможно.
Даже если каждый человек хотя бы на один час в неделю будет приходить хотя бы к одному ребёнку, то эта ситуация и вся система сиротских учреждений, которая есть на сегодняшний момент, будет принципиально другой. Я не говорю, что детские дома исчезнут вообще. Но они должны превратиться в другие места.
Когда началась реформа детских домов, мы увидели регионы, где количество детских домов снизилось, а количество приютов увеличилось вдвое. С чем сталкиваются сироты в учреждениях 1. Игнорирование травмы Детский дом не санаторий. Ребенок поступил туда не просто так, а потому что в его семье произошло что-то ужасное. Он мог быть жертвой насилия, включая сексуальное, а, может быть, именно само перемещение из семьи, которая его любила, но не справлялась с какими-то потребностями ребенка, и является главной травмой и насилием для него. Воспитатели чаще всего не знакомы с понятием депривации, травмы, ее последствий, не умеют работать с травмированным ребенком достаточно чутко и аккуратно, чтобы позволить ему справиться с переживанием горя, потери, одиночества, злости и многих-многих других чувств. Травматический опыт у детей проявляется в нарушениях поведения и сложном эмоциональном состоянии. Могут наблюдаются вспышки агрессии по отношению к другим детям или персоналу, аутоагрессия, истерики, сложности в обучении, действия сексуального характера по отношению к другим детям. Такой опыт может привести к воровству и склонности к вредным привычкам — это может быть попыткой справиться с трудными переживаниями самостоятельно, заглушить болезненные чувства.
Система наказаний Поскольку персонал не имеет представления об особенностях детей, переживших такой опыт, он ориентируется не на причины такого поведения, а на его купирование. Обычно это осуществляется через наказания, которые могут быть разными — в зависимости от особенностей сотрудников детского дома. Воспитатели могут ругать, лишать чего-то, наказывать физически, запирать в «страшном» месте — вариант карцера Если ребенка в такой ситуации наказывать, травматический опыт усугубляется. Во-первых, он сильнее злится, и поведение становится только сложнее. Во-вторых, ребенок эмоционально закрывается, выходит на уровень «выживания», что приводит к отсутствию эмпатии и понятия о моральных нормах. Кроме того, исчезает мотивация к достижению чего-либо, потому что уровень стресса не позволяет осуществлять познавательную деятельность, у ребенка нет ресурса на развитие. Несуществующие диагнозы Зачастую детей, нормально реагирующих на ненормальную и травматическую ситуацию, направляют в психиатрическую больницу с целью снять остроту поведения и получить объяснение о причинах происходящего. В таких случаях дети зачастую получают не совсем корректный психиатрический диагноз и медикаментозную терапию. Потому что психиатры, к сожалению, тоже не учитывают этот опыт и переживание ребенком потери семейного проживания.
Физическое и сексуальное насилие В условиях огромного коллектива и отсутствия реабилитации в сиротских учреждениях часто происходят акты физического и сексуального насилия. Прежде всего это делают дети друг с другом, а воспитатели не могут справиться с ситуацией. Няня, которая остается ночью одна с 15—40 детьми, не сможет ничего сделать, если одни мальчики пойдут бить других. Бывает, что на ситуацию закрывают глаза и, более того, используют ее, чтобы выстроить контакт с агрессором, который будет помогать поддерживать порядок в группе. Насилие в детском доме может использоваться взрослыми как педагогический инструмент, и вместо того чтобы его остановить, они позволяют ему происходить 5. Отношение к детям с инвалидностью Самая тяжелая картинка, которую мы видим сегодня. Кроме тех проблем, которые есть у каждого ребенка — горе, потеря семьи, возможно, непроработанная травма или опыт насилия, — добавляется проблема, связанная с их основным заболеванием.
Депрессия, тревожные расстройства, нарушения поведения, психические проблемы с вниманием и другие трудности появляются уже после 6 месяцев проживания в учреждении. Через 18 месяцев ухудшается речь. Через 21 месяц теряются многие социальные навыки. Детские дома инвалидизируют детей, месяц за месяцем превращая их в психически нездоровых и недееспособных граждан. Вывод ученые делают только один — лучше ни при каких обстоятельствах не помещать ребенка в учреждение. А что тогда делать? Помогать кровным семьям ради их сохранения для детей. Или, если это уже невозможно, воспитывать детей в заботливых и хорошо подготовленных приемных семьях. Сегодня, в условиях пандемии, стала очевидной прямая угроза для жизни и здоровья сирот в учреждениях. Ослабленные физически и психологически, подверженные депрессиям и низкому иммунитету, они станут легкой добычей страшного вируса. А если заразится один ребенок, болезнь с риском летального исхода поразит подавляющее большинство детей, живущих огромными коллективами в закрытом пространстве. Обеспечить самоизоляцию внутри детского дома невозможно. Дополнительные меры защиты — как было доказано еще Рене Шпицем — в условиях сиротских учреждений попросту не работают по причине неестественности этой среды для жизни ребенка. Их много — администрация, медработники, педагоги, охрана, повара и другие должностные лица. Если в детском доме воспитывается 100 детей, это означает, что их обслуживает примерно 120-130 взрослых, начиная с директора и заканчивая уборщицами. Получается гигантское скопление людей. Если заболеет кто-то один, вирус с высокой долей вероятности поразит всех. Руководителям учреждений предложено рассмотреть вопрос о передаче детей «к родственникам или иным лицам, с которыми у граждан, в том числе несовершеннолетних, имеются устойчивые личные отношения». На этот вопрос есть сразу несколько ответов. Во-первых, дети могут переехать на самоизоляцию к родственникам, с которыми они и так общаются на каникулах и выходных. Правда, если родители страдают от зависимостей, лишены родительских прав, контакт по понятным причинам невозможен. Но есть еще вполне благополучные дяди и тети, бабушки и дедушки. Они могут позаботиться о детях в сложный период. Во-вторых, есть сами сотрудники учреждений, с которыми дети хорошо знакомы и по идее имеют «устойчивые личные отношения». Они могут забрать детей к себе, как и рекомендовано письмом Правительства. А в-третьих, есть ресурсные и подготовленные приемные семьи, которые в силу своей жизненной миссии — помощь детям — не откажут в поддержке воспитанникам детских домов и заберут ребят к себе. Все три варианта при внимательном походе и желании обезопасить детей — рабочие. И это уже доказано практикой. Большинство детей — в учреждении живет 41 воспитанник — было решено отпустить в семьи к родственникам еще до начала карантина. Оставшихся, у кого нет родных и кого трудно устроить в гости, разобрали по домам сотрудники Центра. В непростой ситуации, при введении мер по нераспространению коронавирусной инфекции, некоторые из вас взяли детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей к себе домой. На сегодняшний день в учреждении не осталось ни одного ребенка! Администрация учреждения благодарит каждого из вас за принятое решение, дети находятся в состоянии комфорта и семейного уюта. Это актуально в нынешней ситуации.
Ребёнок считался годным к выполнению простых работ уже в 3-4 года, и требовали с него так же строго, как со взрослого. Иногда сирот подбирали местные аналоги сказочной Бабы-Яги: бабки-травницы, ведуньи, целительницы, которых побаивались и уважали. Поскольку государства в современном понимании еще не существовало, забота об обездоленных детях целиком ложилась на плечи общины. Первым опытом общественного призрения за сиротами можно считать так называемые скудельни скудельницы. Это были дома, в которых одинокие старики и старухи присматривали за детьми, оставшимися без родителей, подкидышами или родившимися в результате насилия и оставленными матерями. Туда же могли подбросить больного ребёнка, который оказывался для семьи обузой. Обитатели скудельни жили за счет пожертвований общины и собственного труда. Первое официальное заведение для сирот учредил князь Ярослав Владимирович, сын Владимира — крестителя Руси. Открытое Ярославом заведение приняло на иждивение 300 мальчиков-сирот, чтобы воспитывать их и обучать. Сестра Владимира Мономаха Анна основала похожее сиротское заведение для девочек, воспитанницы которого не только питались и одевались за счет княжеской казны, но и обучались грамоте и ремеслам.
Детский дом-интернат "Родник"
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 31 марта 2012. На 2010-й год в фостерной системе США находилось 408 тысяч детей. Усыновление из фостерной системы самое низкое по стоимости или полностью бесплатное [4] Пики беспризорничества в России ХХ столетия Детский дом «Приют св. Николая » в Новосибирске В конце 1910-х, начале 1920-х годов в ходе Первой мировой войны и последовавшего Октябрьского переворота, гражданской войны, неурожаев, голода и болезней Россия столкнулась с проблемой огромного количества беспризорных детей на улицах городов. Он отражён в автобиографическом фильме Николая Губенко « Подранки ». История детских домов в России ХХ столетия Словесная риторика и дела большевиков по правам человека и, в частности, ребёнка заметно расходились с самого начала их правления.
На беспризорников не спешили обращать внимание. Только когда М. Горький, сам испытавший уличную жизнь, обратился в правительство с письмом о необходимости учреждения срочной государственной заботы о беспризорных детях, недопустимости оставления их на произвол судьбы, последовавшим вскоре Постановлением ВЧК были созданы первые специализированные учреждения для ухода и воспитания подобных детей — детские дома. Направленность их деятельности вскоре приобрела два заметно разных русла. Первое — превращение детского дома в своего рода колонию по содержанию несовершеннолетних преступников с трёхметровыми заборами, вышками с вооружённой охраной и т. Оно остаётся главенствующим с учётом некоторых внешних изменений и атрибутов и по сей день, при том, что плоды его применения не утешительны. Характерной внешней особенностью таких сообществ было принципиальное отсутствие заборов и охраны воспитанников от побега дружины и дежурства самих воспитанников по охране от внешних неправовых посягательств нередко имели место.
Характерной чертой последующей судьбы этих воспитанников — чрезвычайно малая доля рецидивов, более того, многие из выпускников впоследствии стали героями войны и труда. Любопытно, что «высшей мерой» наказания за нарушение устава коммуны было изгнание из её рядов … на улицу. И этой мерой, хотя и крайне редко, но пользовались. Одной из первых поселений второго типа стала Болшевская коммуна под рук. Погребинского в Подмосковье, послужившая прообразом для известного на весь мир кинофильма «Путёвка в жизнь».
И говорят ей: «Мама, привет! Как работа? Всё хорошо? Всё, всё, я пошла дальше, хватит обниматься, — сурово отвечает воспитательница. Здесь излишней ласке не место.
Чтобы у воспитателя был авторитет, нужно вести себя справедливо и не давать слабину, как бы ни хотелось приласкать. Такой подход должен быть у всех воспитателей. Так считает воспитательница омского Дома детства на Кордной Светлана Дорошенко, которая решила откровенно рассказать нам о своей работе с сиротами и детьми, оставшимися без родителей. Я ничего не знала о сиротах, когда пришла сюда. Было страшно. Я не понимала, куда я попала, — начала свой рассказ воспитательница. Светлана Михайловна приехала в Омск из Крутинки. Там она была учителем начальных классов, но по семейным обстоятельствам ей пришлось переехать в город. В детский дом она пришла не целенаправленно, а потому что здесь было свободное место. Потом выучилась в ОмГПУ на педагога для особых детей.
Но она так и осталась в этом детском доме: проработала здесь воспитателем 24 года. Мы начали дружить. Дружили целых 20 лет, до самой ее смерти. Она помогала мне вначале, объясняла и подсказывала. Особенно про ласку. Дети же прощупывают тебя. Если ты кому-то позволил большую ласку, то они не простят. Мы все тут друг другу с этим помогаем.
И специалисты центра начали подыскивать другую семью, которая будет готова взять такого травмированного и неадекватного ребенка, нам было важно не отдавать его обратно в детдом. И такая семья нашлась. Но в момент, когда Лешу стали готовить к другой семье, у него что-то переключилось. Впервые за практически два года семейной жизни он сказал маме: «Не отдавай меня никому, я тебя люблю и хочу быть с тобой». И Семеновы решили его оставить. Мальчик стал спокойнее, у него появилась привязанность и доверие к родителям. Специалисты считают, что работать с такой травмой надо еще долго, но есть шанс на практически полную реабилитацию. Например, что грязную одежду не выбрасывают, а стирают, или что родители уходят на работу, приходят, на заработанные деньги покупают в магазине еду, готовят ужин — так устроены товарно-денежные отношения. Когда уже достаточно взрослый ребенок не знает, что такое времена года, все, кто не знаком со спецификой таких детей, думают: «У ребенка, мягко говоря, задержка развития или умственная отсталость». Это просто наследие прошлой жизни, а не органическое поражение головного мозга. В кровной семье ребенком никто не занимался, а в детском доме он просто не видел, как мама ходит на работу и покупает продукты, в столовой ему давали готовую еду, он не знает, что такое мыть посуду. Но эта задержка развития абсолютно компенсируемая, все пробелы можно быстро наверстать. И приемный родитель должен быть к этому готов. Многим кажется, что раскачивание перед сном или просьбы вполне взрослых детей купить им бутылки с сосками — еще одно проявление умственной отсталости. Это классические последствия детского одиночества, никакого отношения к умственным способностям не имеющие. Попав в семью — естественную среду выращивания — ребенок пытается компенсировать этапы, не прожитые в раннем детстве, добирает недоданные объятия, заботу, сживается с ощущением защищенности. И если приемный родитель прошел нормальную подготовку, то такой период обычно переживается достаточно легко. История: Все восемь лет своей жизни Аня провела в доме-интернате. Она была «отказницей с рождения», а потенциальных усыновителей отпугивал ее диагноз — у девочки обнаружили тяжелую патологию центральной нервной системы, в результате которой Аня не могла ходить и постоянно пользовалась памперсами. Главным аргументом для ее будущей приемной мамы Ларисы стали слова сотрудников детдома: «Девочка интеллектуально сохранна». Первые месяцы дома мама провела за консультациями: хотела понять возможности для лечения и реабилитации. Все визиты к врачам Аня переносила спокойно, никогда не плакала и не кричала. Напрягалась Лариса из-за двух моментов. Во сне дочь постоянно сосала палец, из-за чего на нем образовалась незаживающая болячка. А дома у нее резко портилась дикция, Аня коверкала слова. Когда Лариса переспрашивала, девочка плакала, дело доходило до истерики. Наложилась и другая проблема — Лариса не могла уговорить дочь заниматься развивающими играми. Аня только раскрашивала картинки, да и то сильно «не по возрасту» для детей 3 лет, очень простые и яркие. Психолог не выявил у девочки отставания в развитии и каких-либо интеллектуальных нарушений и объяснил Ларисе причину такого поведения. Оказалось, дома, в семье, девочка пытается «отыграть» период раннего детства, когда она была лишена защиты и заботы мамы, прожить младенчество и получить от мамы именно то внимание, которое оказывают младенцу. Поэтому и были слишком детские занятия, сосание пальца по ночам и нарушения речи. С Ларисой и Аней начали работать психологи: маме снимали повышенную тревожность и обучали спокойному отношению к поведению ребенка, а девочке помогали пережить травму оставленности и вернуться в возрастную норму. Через несколько месяцев ситуация нормализовалась. Побеги из дома Побеги — серьезная проблема: родители беспокоятся и за ребенка, и за себя, так как несут ответственность перед законом, но, к сожалению, для приемных детей это довольно типичная история. Часто повзрослевший ребенок попадает в семью после длительного пребывания в детдоме, и в семье у него возникает синдром обманутых ожиданий. К сожалению, детские дома никогда не готовили детей к попаданию в приемные семьи, и представления ребенка о семье формируются под влиянием очень специфических факторов. Взрослые, приезжающие в детские дома, — это, чаще всего, спонсоры, которые привозят подарки и устраивают праздник. И дети искренне считают, что такая жизнь у них и будет в приемных семьях — с подарками и праздниками.
Воспитывали нас кулаком. И она, и Милери. Нам постоянно говорили: мол, все вы здесь — ошибка природы». Ходили мы только в школу. На кружки какие-то, секции и даже просто погулять за пределами двора не выпускали», — рассказывает собеседник. У Миши есть и более серьёзная претензия к Коргановой — она его не лечила. Говорили: «Берём». А она: «Нет, не берёте». Не хотела возиться, потому что очень хлопотно. Меня должны были передать в интернат для необучаемых инвалидов. Была справка, что у меня вообще отсутствует интеллект». По словам Миши, занялись им только благодаря Елене Побейпеч в 2008 году. В 16 лет в Санкт-Петербурге сделали операцию — с тех пор он может стоять и хоть как-то самостоятельно передвигаться. И если бы сделали операцию хотя бы на восемь лет раньше, то, может, и ходил бы, как здоровый», — вспоминает Миша. Кроме него, по словам Елены Побейпеч, был ещё один инвалид — Коля. У него был горб. И ему операцию по исправлению горба сделали только уже после передачи в детдом. А на всё остальное, например авиабилеты, мы также собирали по спонсорам, — вспоминает Побейпеч. Правда, получить полноценное среднее образование он так и не успел, ведь до 13 лет его, почти всё время сидящего на кровати вообще не учили. Когда же смог ходить, приобрёл две рабочие специальности — портного и краснодеревщика. Займись вовремя лечением ДЦП, да хотя бы просто не оформи как умственно отсталого, уже закончил бы университет». Все же думают, что мы едим детей на завтрак, — вздыхает Елена Побейпеч. Мне-то он видится советским пионерским лагерем с палатами на дюжину железных коек. И мальчики там обязательно должны быть пострижены под машинку. Казённое учреждение, что с него взять. В каких-то регионах такие казармы ещё остались. Но Ставрополь можно считать образцово-показательным — детдом на 200 человек здесь всего один. А в большинстве остальных — около 30. Ничего общего с казармой. У группы на пять-семь человек получается что-то вроде квартиры: спальня мальчиков, спальня девочек, гостиная-игровая, свой санузел. Домашняя мебель. Всё действительно очень уютно. То, что детям тут хорошо, видно сразу — весёлые, раскрепощённые, от взрослых не шарахаются. Но, конечно, это не семья. Как бы воспитатели ни старались, они на работе. Да и мы же не живём с ними — уходим на ночь, на выходные, — констатирует Побейпеч. Ставропольскому краю удивительным образом везёт. Как когда-то тут появился первый в стране семейный детдом, так и сейчас в селе Дербетовка, в 160 км от Ставрополя, с 2012 года действует уникальный приют — как из сказок «Тысячи и одной ночи». Сам бы не увидел — не поверил бы, что такое вообще возможно. Небольшой дворец за красивой кованой оградой. Башенки, балкон, мраморная лестница. Напоминает бутик-отель. На пороге нас встречают две хозяйки — Розият и Патипат. А за ними гурьбой вываливают дети. Мальчики и девочки, тёмные и светловолосые. Насколько им повезло, они, думаю, пока не понимают. На площади 2000 кв. Дети живут в комнатах по двое. С отдельным санузлом в каждой. Буквально как в настоящем бутик-отеле. Но самое главное — построивший всё это «джинн» исполняет желания и даже капризы. Хочет ребёнок заняться борьбой, английским, музыкой — пожалуйста. Прямо во дворец приходят тренеры и репетиторы. Или, например, 17-летняя Марина увлеклась дизайном ногтей, задумала сделать это своей будущей профессией... Тут же выясняется, что некоторых из тех, кто учит английский, на каникулах отправляли практиковаться в Великобританию. Дом построил и полностью содержит московский бизнесмен-меценат Омар Муртузалиев. И он сам, и его супруга Ума — уроженцы Дербетовки. То, что мы здесь видим, — профессиональная приёмная семья. А формально — две семьи, в каждой — по восемь детей. Патипат и Розият собственных детей уже вырастили.
Дети «без статуса» и истории возврата в детдома: как живут 9 тысяч сирот в Татарстане
| Почему воспитанники детских домов живут недолго. Согласно статистике, многие не доживают до 35 лет | Итак, нужно признать, что большие государственные детские дома – это самая малоэффективная форма воспитания сирот. |
| Детские дома в России | Программы | Общественное Телевидение России | Новости детского дома. Ивановский музей камня. |
| «Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот | Пронзительным стихотворением А. Ракина «Сердце заволакивает лёд» открыла мероприятие воспитанница сыктывкарского детского дома №3 Елизавета Дмитриева. |
| «Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот | Встречая воспитанников детского дома, невольно ловишь себя на мысли о том, что до сих пор живы стереотипы об одинаково одетых детях, непременно коротких стрижках, потерянных взглядах. |
Новости Республики Коми | Комиинформ
Говорит, многие спились, кто-то лежит в психоневрологическом диспансере, но большинство уже нет в живых. Недавно решил отыскать своего друга Ваню, про которого давно ничего не слышал. Оказалось, живет в деревне, дом полуразрушенный, Ваня больше на бомжа похож. Хотя, помню, у него были потрясающие математические способности, мы все шутили, что станет академиком.
Я приехал, Ваня меня не узнал. Лежал на каком-то вонючем матрасе, пьяный, грязный. Я ему продуктов привез, одежды, кое-как убрал в доме.
Ваня продолжает пить, но, когда я приезжаю, он всегда трезвый. Ждет меня, радуется, как ребенок. Лена рассказывает, что один из выпускников детского дома, Сергей, сам ее нашел.
Плакал на кухне, рассказывал, как ему плохо и одиноко. Лена нашла ему семью. Сейчас он помогает священнослужителю, собирается уходить в монастырь.
Сергей искренне счастлив и благодарен Елене. Ведь детдомовцу в любом возрасте особенно необходимо человеческое тепло и забота. Анне 24 года.
Она рассказывает, что первое время ее страшно пугало одиночество. Анне выделили однокомнатную квартиру, в которой она жила одна. У нее нет друзей, некого пригласить в гости, не к кому пойти.
Почти все, с кем я была в детском доме, плохо кончили: кто-то спился, уже несколько человек погибло, многие сидят в тюрьмах. Я работаю в магазине, но приятелей там я так и не нашла. Меня считают немного дикой, я не иду на контакт.
Детский дом — это страшно, пребывание там ломает психику и калечит душу. Ребенок злится. Фото ruroditel.
А вы радостно хлопаете в ладоши и прыгаете от восторга, мол ребёнок будет социализирован. Бессмысленные слова скрывают реальный смысл происходящего. Кстати, есть регионы, где посещаемость Детских садов крайне низкая, это некоторые южные регионы нашей страны, там сильны традиции семьи и детей не сдают в Детские дома. Сказать, что эти ребята и девчата не приспособлены к жизни, значит сказать неправду. Социализация не есть воспитание сильной личности, социализация не есть устойчивость к проблемам, социализация есть воспитание серости, стремящейся забраться в середину стада, чтобы чувствовать себя защищённым, при этом чувствуя себя героем. Как удобно быть социализированным, не надо думать, не надо принимать решения, не надо ничего изобретать, а можно просто не тонуть, потому, что оно не тонет и чувствовать, что окружающая среда под стать тебе и ты не выделяешься цветом и запахом. Есть ли выход? Да есть, не все ломаются в Детских садах, не все социализируются и становятся говном, наоборот, враждебное окружение этих людей закаляет. Но есть одно но, вы практически отказываетесь от ребёнка отдавая его в Детский дом. И если ребёнок и вырастет не серой массой, то вряд ли у вас будут хорошие отношения с ним.
Когда ему было семь, он сказал моей старшей дочери, что лучше бы она не родилась. А когда мы в наказание запретили ему смотреть мультики, пообещал нас зарезать. Миша наблюдался у невролога и психиатра, но никакие лекарства на него не действовали. В школе он срывал уроки и бил сверстников. У мужа Ирины закончилось терпение и он подал на развод. Миша продолжал делать гадости исподтишка. Мои чувства к нему были в постоянном раздрае: от ненависти до любви, от желания прибить до душераздирающей жалости. У меня обострились все хронические заболевания. Началась депрессия.
По словам Ирины, Миша мог украсть у одноклассников деньги, а выделенные ему на обеды средства спустить в игровом автомате. Когда Миша вернулся домой, я в состоянии аффекта пару раз его шлепнула и толкнула так, что у него произошел подкапсульный разрыв селезенки. Вызвали «скорую». Слава богу, операция не понадобилась. Я испугалась и поняла, что надо отказаться от ребенка. Вдруг я бы снова сорвалась? Не хочу садиться в тюрьму, мне еще старшую дочь поднимать. Через несколько дней я пришла навестить Мишу в больнице и увидела его в инвалидном кресле ему нельзя было ходить две недели. Вернулась домой и перерезала вены.
Меня спасла соседка по комнате. Я провела месяц в психиатрической клинике. У меня тяжелая клиническая депрессия, пью антидепрессанты. Мой психиатр запретил мне общаться с ребенком лично, потому что все лечение после этого идет насмарку. После девяти лет жизни в семье Миша вернулся в детский дом. Спустя полтора года юридически он все ещё является сыном Ирины. Женщина считает, что ребенок до сих пор не понял, что произошло, он иногда звонит ей и просит что-нибудь ему купить. У меня ведь нет разделения — свой или приемный. Для меня все родные.
Я как будто отрезала от себя кусок. После случившегося Ирина решила выяснить, кто настоящие родители Миши. Оказалось, у него в роду были шизофреники. Он мою дочь на выпускной одевал. Но это его поведение, наследственность все перечеркнула. Я свято верила, что любовь сильнее генетики.
Хотите увидеть, как живут дети на попечении государства? Детский дом Обывательские страхи Все самые махровые стереотипы обывателей о жизни обитателей детских домов связаны с вопросами быта. И это понятно, чаще всего, люди представляют себе все детали казенного детства лишь по старым советским фильмам, байкам тех, кто якобы там работал и нынешним страшилкам желтой прессы и современных сериалов. Примерно так себе и представляют казенный быт большинство наших сограждан.
Об этом судачат. Чаще всего это с пеной у рта доказывают друг другу те, кто никогда в детском доме не был. Обычные люди, находясь в плену тех самых стереотипов, очень боятся войти в детский дом. Я себя знаю, если увижу хотя бы одного ребенка, мне сразу плакать захочется и захочется его обогреть и взять в семью! Услышав подобное, стряхиваем эмоции и встряхиваем человека. Мы предлагаем ему впервые войти в детский дом, как…например, в пионерский лагерь. Снимите черные очки и вытрите разноцветные сопли Пожалуйста, войдите и посмотрите на ту же самую картину общежитского быта не через призму жалости и уверенности в том, что здесь — тюрьма. Это дом для семьи. Быт, уют, чистота и атмосфера этого дома зависит и от хозяйской жилки главы семьи, и от того, как складываются отношения между его обитателями.