Несмотря на волгоградскую жару, 99-летний ветеран не отступил от намеченного плана и сразу после посещения Мамаева кургана отправился в музей «Сталинградская битва», а после этого вновь вернулся на теплоход, чтобы продолжить путешествие. Ветеран Сталинградской битвы, 100-летний Александр Ермишкин, который на фронте был связистом, 1 февраля рассказал «Известиям» про свою службу, о том, как побывал в других странах и как прошла битва под Сталинградом.
Сталинградская битва 70 лет спустя: воспоминания участника
Напомним, битва за Сталинград – одно из ключевых сражений Великой Отечественной войны, которое положило начало масштабному наступлению советских войск. По разным оценкам, в нем участвовали не менее миллиона советских воинов. участник Сталинградской битвы полковник Куропатков Евгений Петрович. Долгое время советским солдатам в Сталинграде приходилось питаться только хлебом и водой, пока они не прорвали оборону группировки немецко-фашистских войск, рассказала в интервью РИА Новости живущая в Абхазии участница Сталинградской битвы Валентина Шульгина.
«15 самолетов сбил»: ветеран войны поделился воспоминаниями о Сталинградской битве
И вот эти мелкие группы или попали в плен, или были уничтожены. Немногим удалось выйти на восточный берег Дона. В частности командир 35-й гвардейской дивизииГлазков вывел за Дон 120 человек. Надо еще сказать, что мы страшно страдали от отсутствия воды. Я помню, почему-то привезли водку в ящиках.
Стоит в окопе водка белая, прозрачная, а ребята, нам нужна была бы вода. Так мы иногда водку меняли на воду! Пытались водку заливать в кожуха станковых пулеметов, но очень быстро выходили из строя сальники, закипала водка в кожухах, и пулеметы отказывали. Арьергарды отходили к станице последними, отходящая перед нами масса войск вычерпывала всю воду из колодцев до последней капли.
Мы приходили, ведром выбирали ил, разливали ил по котелкам, ждали, пока над илом образуется небольшой слой воды. И вот этот слой воды по котелку раздавали по взводам, главным образом помазать губы, а потом ждали, когда, когда еще наберется воды, чтобы заправить пулеметы. В общем, безводица было самое-самое страшное для нас после авиации противника. Еще хотелось один случай вспомнить: коровья, так называемая, атака.
Однажды занимаем оборону на каком-то рубеже, вдруг идет стадо коров. Когда мы присмотрелись поближе, увидели, что за коровами идут немцы. Открыли огонь по коровам, все равно их сзади подгоняют. И вдруг кто-то говорит: «Вы знаете, что коровы боятся пожаров.
Сейчас десять человек с бутылками с зажигательной смесью вперед, и на максимальном удалении от нас одновременно бросим бутылки, создадим огневую завесу, коровы повернутся и побегут назад». И так действительно и получилось, что десяток человек взяли по две-три бутылки с зажигательной смесью, одновременно бросили раз, второй раз. Пламя на 300-400 метров по фронту, коровы передние уперлись головами, развернулись и начали топтать немцев. Когда мы с боями отошли к Дону, вышли из устья оврага в районе Калача на речной пляж, нас с нашей стороны обстреляли из пулеметов.
Мы пытались показать, что мы свои, но не получалось. Я, донской казак, хорошо плавал. В конце концов командир батальона приказал за пилотку заложить удостоверение личности офицера и партийный билет, переплыть Дон и объяснить, что мы свои. Какой-то капитан.
Объяснился я ему, показал удостоверение, нашлись у него лодки, они все угнали их уже на восточный берег. На лодках мы переправили своих раненых, тяжелое вооружение и впервые за почти месяц боев с 17-го июля, а это было где-то числа 8-9 августа, в хуторах в станицах Мариновка и Карповка мы поели горячей пищи, помылись. Представьте себе, мы завшивели страшно, а на 40-градусной жаре гимнастерки наши стали дубовыми, пропитавшись солью. В Карповке впервые увидели банно-прачечный комбинат.
Женщины полуголые работали. Они нас научили, как бороться с этими вшами, продавливая швы одежды горячими камнями. Там мы простояли несколько дней, привели себя в порядок, и нас срочно перевели на внешний средний обвод обороны Сталинграда, в район Большой и Малой Россошки. С 10-го по 20-е число августа немцы были заняты уничтожением окруженных частей 62-й армии и активных действий по форсированию Дона не предпринимали.
Поэтому мы привели себя в порядок в Карповке, в Мариновке. И единственным памятником, который мы могли поставить на могиле курсанта, это была каска. Голая выжженная степь, не найдешь даже кола для того, чтоб поставить на могиле, обозначить. Просто каска и жидкий залп огня, потому что очень экономили патроны.
А часто отходили и оставляли своих убитых непохороненными на земле, захваченной немцами. В Карповку из 120-ти человек пришло примерно 90. В двадцатых числах августа нас отвели на средний обвод обороны. На рассвете, часа в четыре, видим, возвращаются с задания четыре наших ТБ-3.
Видимо, бомбили, может быть, аэродромы в районе Миллерово или Тацинской, может еще что-то, я не знаю. Появляются два «мессершмитта». Один бьет головной ТБ-3, второй бьет хвостовой, делают разворот, круг, опять пикируют, бьют средних два. И на протяжении десяти километров где-то в степи мы видим четыре колоссальных костра от этих сбитых самолетов.
Несколько человек из экипажей выпрыгнули из этих самолетов на парашютах. Немцы после того, как сбили эти самолеты, начали расстреливать парашютистов. Мы смотрели, и, Вы знаете, такая злоба, такая ненависть была, что готовы были глотку рвать немцам зубами. Но близок локоть, но не укусишь.
Ничем мы этим беднягам-летчикам помочь не могли. А чуть позже раздался гул в степи, и ринулась масса танков противника. Это 14-й танковый корпус противника с плацдарма, который они захватили накануне, прорвал оборону двух наших малочисленных дивизий. Не встречая никакого сопротивления, буквально парадным маршем двинулся на Сталинград.
На острие удара этого корпуса оказался наш правофланговый курсантский батальон. Небольшое количество танков отсоединилось от этой парадной колонны и буквально раздавило всех, кто там был. У нас не было средств настоящей борьбы с танками, только два-три ружья противотанковых в роте, а основное оружие — противотанковая граната и бутылка с зажигательной смесью. И вот, танки приходили на окоп или на траншею, разворачивались на одной гусенице и хоронили живьем курсантов в этих траншеях.
Мы смотрели на этот бой примерно с километра-полутора и ничем не могли помочь, сжимали в руках эту бутылку, эту гранату, но на полтора километра ее не бросишь. Буквально все курсанты высыпали наверх, и все рыдали. Не плакали, а рыдали от бессилия, видя как гибнут товарищи, и мы ничем не можем помочь. И видели этот парадный строй танков, двигавшихся в направлении Сталинграда.
Где-то часов в 16 появилась армада самолетов, причем шли в несколько ярусов в направлении Сталинграда. Началась бомбежка города. Мы прекрасно знали, что в Сталинграде находится, помимо самого местного населения, большое количество эвакуированных с Украины, и даже из Ленинграда. И мы, находясь в районе Большой Россошки, это примерно в 45 километрах восточнее Сталинграда, наблюдали эту бомбежку и клубы горящей нефти, черного дыма, поднимавшиеся на несколько километров в небо.
Стояла чудесная светлая погода, жаркий день, август, ночью — сплошное зарево над Сталинградом. Вот много говорят о приказе 227, я немножко возвращусь назад, и скажу о заградотрядах. Мы их не видели. Для нас заградотрядом был горящий Сталинград или те деревни, те станицы, которые мы оставляли.
И плачущие люди — вот для нас что было заградотрядом. Приказ вышел 27-28 июля, и где-то в эти же дни был зачитан нам. Мы, курсанты, его восприняли как лекарство от постоянных отступлений. Нам надоело отходить, мы бьем немцев и вдруг отходим.
Как же так? Ну приказ в конце концов ставит преграду этому, значит, наш отход прекратится. И тем не менее отходы продолжались, были разговоры о том, что приказ очень строгий, было создано большое количество заградотрядов, все это так. Но дело в том, что нужно было прекратить ту панику, которой были охвачены практически все части.
Тем более не дай Бог, если они поучаствовали в Харьковской операции. Они настолько были напуганы не только пехотой, танками, авиацией, просто при одном слове «немец»… Не только танки, не только обход, окружение, а просто «немец» — уже готовы были бежать. И приказ этот ставил все на свое место. Кстати говоря, на Сталинградском, Донском, Юго-Западном фронте было организовано несколько десятков заградотрядов.
Их действия я ни разу не видел. Задержали они, эти отряды, более 130 тысяч бежавших из своих частей солдат, красноармейцев и командиров. Причем всего было расстреляно, по данным НКВД, которые были опубликованы, 1200 человек. По приговору трибунала или паникеров на поле боя — 1200 человек.
Более 130 тысяч были направлены вновь в войска. Целая армия бежала, а они были вновь возвращены. Немцы над нашими позициями бросали листовки с пропуском — нарисовано окружение, выход и написано: «Сталинские дьяволята, бейте своих командиров, сдавайтесь, не то вы будете все уничтожены». И в один из дней находились наши позиции друг от друга метров на триста.
Вдруг немцы объявляют в громкоговоритель: «Смотрите, что с вами будет, если вы не сдадитесь». Смотрим, выводят на бруствер полураздетых пять человек и расстреливают на наших глазах. Ну здесь без команды мы открыли из винтовок и ПТР огонь… Я, во всяком случае, на своей родине не знаю, чтобы кто-то перешел к немцам. Дело другое, что при отходе многие приставали к другим частям, потому что настолько плохое было управление войсками, настолько плохо был организован отход на очередные рубежи, что перемешивание частей было страшнейшее.
Больше того, я скажу, что вот я, как командир роты, не имел топографической карты. Представьте себе: вести бой, не имея топографической карты, не зная, куда ты… Говорят: «Будешь отходить на восток», — и дают ориентиры. Иногда командир батальона на листике рисовал схему. С юга будет атаковать одна группа, с севера другая группа, и мы соединимся и перережем.
Но, Вы знаете, ни артиллерийской подготовки, ни авиационной подготовки для обеспечения вот этой атаки 35-й дивизии и нашего курсантского полка проведено не было. Практически даже разведки как следует не было проведено. Мы атаковали практически вслепую, перерезали коридор, понесли колоссальные потери. Но через два дня немцы подтянули дополнительные силы, отбросили нас, и это был последний, пожалуй, бой курсантского полка Орджоникидзевского военно-пехотного училища.
Потом Лопатин говорит: «Довольно им воевать рядовыми, у нас не хватает командиров взводов, нужно их выводить за Волгу, выпускать и присваивать звания лейтенантов, давать им командовать взводами». Действительно за Волгу вышли из более полутора тысяч человек всего-навсего 250, курсантов из них — 120 человек, среди них Пётр Болото, который стал Героем Советского Союза. Ему присвоили звание младшего лейтенанта, а 120 курсантам — звание лейтенантов. И все они были назначены командирами взводов, командирами рот в войска 62-й армии.
На этом боевые действия курсантского полка закончились. А с Петром Болото было так. После боя мы занимали оборону в степи. И вдруг видим, движется группа из четырех человек.
Рассмотрели — свои, идут с противотанковым ружьем. По нему и определили, что это свои. Выходят к нам, Пётр рассказывает: «Вот мы, четыре человека с двумя противотанковыми ружьями, практически целый день оборонялись, отразили несколько атак танков противника, до 30-ти танков нас атаковало, из них мы уничтожили 15 танков двумя противотанковыми оружиями». Мы отнеслись с полным недоверием к этому рассказу.
И я не знаю, чем-то я ему приглянулся, чем-то он мне приглянулся, я ему говорю: «Знаешь что, друг, оставайся-ка здесь». А три других его друга-товарища говорят: «А мы пойдем искать части своей дивизии». Я ему говорю, что их 33-я гвардейская дивизия практически вся погибла на восточном берегу. Три человека ушли, а он у нас остался старшиной.
Подтверждением этого боя стал указ о присвоении Петру Болото, как командиру этой группы, Героя Советского Союза, а трех его товарищей наградили орденами… После выпуска училища нас вначале зачислили в резерв армии, а затем распределили группами по отделам штаба. И я попал офицером связи в оперативный отдел. Вот Крылов так пишет об этом: «Передо мной в один из трудных октябрьских дней — старший лейтенант Анатолий Мережко. Небольшого роста, худенький, так предстал передо мной.
Худенький, с медалью «За отвагу» на пропотевшей, пропыленной гимнастерке. Медаль он заслужил в боях у Дона, командуя пулеметной ротой курсантского полка. А в штаб армии был взят совсем недавно и мне докладывал, впервые, не помню, на какой участок обороны, в какую дивизию он посылался. Запомнилось, однако, с какой уверенностью излагал он установленные им факты, детали обстановки, чувствовалось, что за точность своего доклада 20-летний лейтенант готов отвечать головой.
А чего стоило в тот день подробно выяснить положение дел на многих участках фронта, да и донести добытые сведения до КП армии, — я знал. И как-то сразу поверилось в нового, самого молодого работника оперативного отдела. И он стал под стать другим, уже испытанным офицерам.
В целом, проблема с обеспечением питьевой водой в сталинградских боях стояла достаточно остро. На передовую воду возили по ночам в минуты затишья от обстрелов. На одного бойца полагалась одна фляжка объемом от 750 мл до 1 л.
Павел Иванович также откровенно признавал, что после боев в знойные дни в степи сильно ощущался нестерпимый трупный запах. Тела убитых, оставшиеся на «ничейной полосе», «быстро высыхали» и разлагались, при этом солдаты противника их поджигали зажигательными пулями, и они еще долго дымили [16]. Не менее сложно было обустроить быт красноармейцев в период зимних боев декабря 1942 г. В сильные морозы, когда температура воздуха опускалась до 20-30 градусов, П. Рождественский и другие политработники распространяли опыт рытья землянок в виде «кувшика» с широким у основания дном и узким горлышком для выхода. В такое укрытие спускались по деревянной или веревочной лестнице.
Изнутри его отапливали кизяками или бурьяном. Вход сверху прикрывался мешком или палаткой. Землянки-кувшины спасали от холода и обстрелов, их трудно было обнаружить в степи [17]. Военная смекалка проявлялась и в вопросах продовольственного обеспечения. Рождественский рассказывал, что в период наступательных боев, когда войска вермахта оказались в сталинградском котле и стали снабжаться с воздуха, красноармейцы применяли одну уловку. Они выучили сигналы ракетниц, которые подавали немцы транспортной авиации.
Увидев грузовые самолеты противника, наши бойцы посылали те же сигналы и нередко получали предназначенные для окруженцев галеты, консервы и другие продукты. Мемуарист считал, что это была отличная награда за «хитрость, инициативу и наблюдательность» [18]. Рождественский занимался не только пропагандой, но и участвовал в боях. Непосредственно в окопах Сталинграда ему воевать не пришлось. Вместе с тем войска Донского фронта и в их числе 24 армия, в которой служил уже в звании капитана Рождественский, сыграли одну из ключевых ролей в окружении противника в ходе Сталинградской битвы. В наступательных боях на подступах к городу П.
Рождественский «с пистолетом и гранатами» ходил вместе с бойцами в атаки в передовой цепи. За участие в Сталинградской битве он был награжден орденом «Красной Звезды», «Медалью за оборону Сталинграда» [19]. Позднее П. Рождественский принимал участие в Курской битве, форсировании Днепра, Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишеневской операциях, в боях за Венгрию и Австрию. Победу в Великой Отечественной войне Рождественский встретил в Вене. Среди его боевых наград пять орденов и пять медалей.
После демобилизации в звании полковника Павел Иванович вернулся к преподавательской деятельности: больше пятнадцати лет он возглавлял кафедру марксизма-ленинизма в Военно-медицинской академии им. Кирова, работал на кафедре философии Горного института. Умер в 1975 году [20].
Сегодня, в день 75-летия победы в Сталинградской битве, чествуют ветеранов. Истории ярославцев - участников самого крупного сухопутного сражения Великой Отечественной - услышал Никита Мордовин. Вот я сделал только три упражнения, а их 12 или 14.
Дыхательную гимнастику Леонид Алексеевич делает каждое утро и каждый вечер. Здоровый образ жизни - секрет долголетия, признается ветеран. Сейчас ему 95. Сталинградскую битву вспоминает часто. До самого города поезда не доходили, солдат высадили за 250 километров до него. Пулеметы по 30 килограммов приходилось нести на себе.
Паёк — 600 граммов хлеба и жидкая баланда из какой-нибудь крупы. На дальних подступах к Сталинграду разместились в лесочке и получили две недели отдыха. Вот тут нам стали давать усиленный паёк — мясо, жиры и другие продукты в избытке. Повара даже говорили: «Кому мало, берите продукты и варите сами». Мы понимали, что скоро пойдём в наступление. Вдали уже слышалась канонада артподготовки. Это началась операция по окружению немецкой группировки под Сталинградом.
Мы вели наступление на том участке фронта, где стояли румынские части. За один день отбросили румынских солдат на 40 километров. В их брошенных землянках мы видели оставленные продукты питания, включая печенье. Да и одеты они были неплохо, а офицеры имели меховые шубы. А вот вояки они были плохие.
«Бессмертный полк» в Югре пройдет онлайн
- Происшествия
- Сталинградская битва: воспоминания очевидцев
- Сталинградская битва, воспоминание очевидца
- Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева
- Памятные моменты
- География полетов по России и миру с расписанием и примерными ценами
З7 лет назад в Иркутске был зажжён Вечный огонь
- Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева
- «Голод, пожары и мёртвые». Воспоминания детей Сталинграда о ноябре 1942 | Аргументы и Факты
- Память об участниках Сталинградской битвы
- В Ханты-Мансийске прошла первая встреча участников международного клуба друзей Югры
- География полетов по России и миру с расписанием и примерными ценами
- На 103 году жизни в Уссурийске умер участник Сталинградской битвы - Новости
«О смерти никто не думал»: истории ветеранов, сражавшихся под Сталинградом
| «Поседела за одну ночь». Ульяновцы в Сталинградской битве - Российское историческое общество | Героями их признали уже после Сталинградской битвы. После войны все суда, проходившие мимо Сталинграда, а потом Волгограда, отдавали дань погибшим капитанам. |
| Воспоминания участника Сталинградской битвы - Архивы Санкт-Петербурга | Одним из решающих сражений в мировой военной истории стала Сталинградская битва. |
| «Ни шагу назад!». Что вспоминают очевидцы Сталинградской битвы? | К нам в редакцию попали воспоминания уроженца села Солодники Сталинградской области, участника битвы под Сталинградом полковника КГБ в отставке Александра Говорова. |
«О смерти никто не думал»: истории ветеранов, сражавшихся под Сталинградом
| Интервью с ветераном ВОВ Анатолий Мережко: я дрался за Сталинград - Пехотинцы | Я помню | После завершения Сталинградской битвы взвод, от которого практически ничего не осталось, был направлен на переформирование в Мичуринск, а затем Валентину Шульгину направили на Курско-Орловскую дугу. |
| «Сопротивлялись как могли»: ветеран Сталинградской битвы рассказал о боях за город | «Ридус»: Через год мы будем праздновать всем эпидемиям назло 80-летие Сталинградской битвы. Вы известны как принципиальный сторонник возвращения названия Сталинград городу-герою на Волге. |
| Ветераны почтили память героев Сталинградской битвы в Музее Победы | Главная › Все новости › Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева. |
| Битва на руинах Сталинграда | После завершения Сталинградской битвы взвод, от которого практически ничего не осталось, был направлен на переформирование в Мичуринск, а затем Валентину Шульгину направили на Курско-Орловскую дугу. |
| ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы | Возможно, рассказы ветеранов-участников Сталинградской битвы о своей войне прольют немного света. |
«Голод, пожары и мёртвые». Воспоминания детей Сталинграда о ноябре 1942
Живых участников Сталинградской битвы сегодня осталось очень мало, с одним из них, 97-летним ветераном Алексеем Буфетовым, встретился Sputnik. Так начинаются воспоминания участника одного из важнейших и крупнейших генеральных сражений Великой Отечественной войны – Сталинградской битвы. Сталинградская битва в воспоминаниях участников. В. Баранов, кандидат исторических наук, участник Сталинградской битвы. Шестнадцать гвардейцев показали всем нам, участникам битвы под Сталинградом, что значит презирать смерть ради победы над врагом, что значит быть честным гражданином Советской страны.
«О смерти никто не думал»: истории ветеранов, сражавшихся под Сталинградом
Он был убит. Его тело было почти всё изорвано. Немного дальше лежал в траве железнодорожник. Он умер на руках своих товарищей от раны в живот.
Смертельно раненная в живот лошадь металась с телегой по степи, волоча за собой свои внутренности. Санитары собирали раненых. Какие-то люди куда-то уносили убитых и части тел.
Хутор был окончательно разрушен. Отдельные дома горели, но люди их быстро начали тушить. Машина наша была пробита в трёх местах, но мотор был цел.
Догрузили машину, завели мотор, и хутор остался у нас позади. Когда мы приблизились к Дону, солнце уже спряталось далеко за горизонтом. Надвигались вечерние сумерки.
Обратно через Дон переехать не представлялось возможности: мост был взорван, и Дон был охвачен огнём. Беспрерывно трещали пулемёты. Огненные цепочки трассирующих пуль проносились над Доном и гасли где-то в мелком кустарнике.
Узнав обстановку, мы решили ждать своих. И дня через 3-4 мы встретились. Картины войны запечатлелись в памяти.
Не один раз я был на волоске от смерти. Враг ответит сполна! Из письма: "Задача очень тяжёлая.
Враг ещё силён. Немало жертв потребуется ещё. Хорошо, если кровь наша прольётся недаром.
Мы должны защищаться до последнего, мы должны победить — иного нам выхода нет. Гром артканонады и ружейно-пулемётная стрельба ежеминутно потрясают землю. Очень часто всякие надежды на жизнь совершенно теряются и случайно приходится оставаться на белом свете.
Война идёт на земле, в воздухе и на воде. Дон как будто кипит. Ночами он совершенно горит.
Он не видит ночи. На нём всё время сейчас свет… 30. Южный фронт".
Из письма Москалю Василию: "…я здоров и бодр и живу, пока, неплохо. Конечно, эту жизнь нельзя сравнивать с жизнью мирного времени. Она далеко не похожа на прошлую.
Жизнь сейчас своеобразная, интересная и историческая. На человеческую жизнь почти не похожая. Нет тебе нигде постоянного пристанища и ежеминутно ждёшь своей смерти.
Погода у нас замечательная. За полтора месяца было только два небольших дождика. Всё время стоит жара днём и прохлада ночью.
Спим — если когда приходится — как всегда под открытым небом, на чистом и свежем воздухе, пахнущем серебристой полынью придонской степи. Но редко бывает такой хороший воздух. Чаще всего он бывает засорён фашистской нечистью — самолётами, снарядами, минами и трупами вонючими.
И во время жестокого боя воздух бывает переполнен пылью, дымом, и, вместо аромата, в воздухе пахнет гарью, порохом… смертью. Жестокие идут бои. Здесь гибнут тысячи человеческих жизней.
Дон стал кладбищем для фашистских голов, но их ещё много живых. И пока мы не срубили последнюю голову, до тех пор мы не должны ждать отдыха. В доме я себя чувствую стеснённым… Я привык к большим лесам, открытому воздуху.
Сейчас привыкаю к необозримым степным просторам Дона. Здесь намного труднее, чем на Западном фронте. Здесь всё видно, как на ладони.
Даже от жаркого солнца негде спрятаться, приходится сидеть и потеть.
На портале Президентской библиотеки можно ознакомиться с коллекцией «Память о великой Победе» , где собрано большое количество электронных материалов, посвящённых этому сражению: кадры видеохроники , воспоминания участников событий, номера «Сталинградской правды» за 1942—1943 годы; также здесь представлены редкие книги, плакаты военной поры, фотографии мемориала на Малаховом кургане и многое другое. Зимой 1941 года фашистские захватчики были отброшены от Москвы. Но затем Советская армия снова потерпела поражение, и противнику удалось продвинуться вглубь страны, что открывало путь на Волгу и Кавказ. Нефтяные месторождения, развитые промышленные города в этих регионах соединялись водными и сухопутными коммуникациями, в центре которых был Сталинград. Слова Гитлера о важности захвата Сталинграда и водной связующей артерии — Волги — приводятся в очерке Н. Замятина «Из опыта боёв Отечественной войны» 1942 : «Сталинград имеет для нас решающее значение; то, что мы против ожидания атаковали не на Центральном фронте, а у Сталинграда, объясняется тем, что я хотел в определённом месте, у определённого города достигнуть Волги.
Это гигантский путь, и мы хотим им располагать». На город наступала 6-я армия Гитлера.
Иногда там приходилось проводить целые сутки. В это время горожане еще получали хлеб от советских властей. За водой ходили под пулями на железную дорогу: брали ее из цистерн, иногда попадалась и с мазутом.
Часто это была дорога в один в конец: ушедший за водой не возвращался. Спустя пару дней квартал загорелся. Мы сидели, ужинали в домике. Начали выходить и брать, кто вещи, кто детей. Немцы закрывают двери и кричат: «Спать, спать, рус!
Пришлось все бросить. От дома остались одни стены. В этих стенах мы и ночевали. Утром пришли немцы и заявили, что освободить нужно и тут. После этого Аграфена с детьми перешли в окоп.
Под открытым небом они прожили больше месяца — до 27 сентября. В этот день бомбежкой убило мужа и дочь сталинградки. Ее с оставшимися детьми засыпало, одного из сыновей ранило. Их отрыли горожане. Поздняковых приютила в подвале другая семья.
Аграфена перебралась на территорию за Советской больницей в Дзержинском районе. Ходили в комендатуру, просили. Сама больная, дети. Придут, посмотрят, плечами пожмут, некуда девать, все равно погибнут. Громили нас очень сильно, били, стреляли в нас.
К ним подъехала колонна машин, внутри были пустые бочки, на которые начали бросать людей. Поднялся шум, плач, детей бросали, родителей оставляли и уезжали или, наоборот, родители садились, а детей оставляли. Бабушка в семье Спириных не выдержала испытаний и умерла, а матери и сестрам удалось бежать. В результате без всяких средств к существованию они оказались в Полтаве, где столкнулись со всеми тяготами оккупации. Еще одна значимая тема, отразившаяся в публикуемых документах, — возрождение почти полностью разрушенного города и налаживание мирной жизни. Именно в Сталинграде в 1943 году по инициативе работницы одного из детских садов, Александры Черкасовой, возникло движение добровольческих бригад, занятых прежде всего на восстановительных работах. Их стали называть черкасовскими бригадами, а само движение — черкасовским оно получило отклик и поддержку по всей стране. К концу 1943 года в Сталинграде трудилось более 820 таких бригад, причем работали в них в основном женщины.
В книге также приводятся воспоминания участников восстановления Сталинграда, среди которых есть и энтузиасты из черкасовских бригад. Каракулина имени в архивных материалах не осталось, на конверте и в письме указаны только инициалы писала, что все делалось вручную, от земляных работ до строительных. Среди работников было много 17-летних подростков, которые, как и взрослые, работали при строжайшей дисциплине. Василий Веремеенко, житель села Мариновка Сталинградской области, в описании первой посевной после окончания битвы задавался вопросом, откуда бралась сила в исхудалых детских руках для работы в полях.
Музей ЮУрГГПУ опубликовал воспоминания ветерана о Сталинградской битве
Мы мечтали о Победе, о восстановлении разрушенных городов, о превращении страны в общий цветущий парк Победы. Мечтали о любви. О будущих семьях. О детях. И еще мы мечтали, что после нашей Победы страна будет свободной, ни от кого независимой великой Державой. Представляете, какой восторг царил в войсках 19 ноября того 1942 года, когда фланги немцев с двух сторон были нами прорваны и огромная армия фашистов оказалась в котле. Добивать немцев было поручено Донскому фронту, а Юго-Западный ринулся вперед на Днепр.
Мы понимали важность своей задачи, но все равно про себя завидовали наступающим. Добивали мы хваленые войска фон Паулюса методично, уверенно, по-хозяйски. Теперь немцы несли огромные потери, нередко по ночам выходили с поднятыми руками к нашим окопам. Ветеран говорит, что почувствовал победу в Сталинградской битве только после того, как его полк был отправлен в Москву на переформирование. Затем он участвовал в освобождении Белоруссии и Литвы. Смотрите же, не расплескайте их, не предайте забвению.
Доделайте, добавьте свое и передайте по эстафете грядущим!
Сергея Шуваева призвали в армию в 17 лет. Он успел пройти подготовку и получить специальность артиллериста-дальномерщика, а уже на следующий день после совершеннолетия молодой человек принял присягу и сразу отправился под Сталинград. Город уже был окружен, с неба летели немецкие снаряды.
Тогда-то новобранец Шуваев впервые услышал звуки взрывов. Что нужно делать — не знал, но увидел, как однополчане падают на землю и закрывают голову — так и сделал. А когда всё стихло, оказалось, что командир получил серьезное ранение.
С новичками-первокурсниками она попала на фронт. В конце июля я получила лёгкое ранение в ногу, сама вытащила осколок и перевязала рану. Нога долго болела, делали перевязку в санроте полка, куда меня зачислили санинструктором». В конце октября 1942 года был тяжёло ранен заместитель командира батальона. Его срочно надо было переправить через Волгу в районе Ерзовки. Катера уже не ходили, но и крепкого льда не было.
Командир полка обратился к добровольцам-санинструкторам с просьбой помочь. Решилась на это трудное дело Мария и ещё одна девушка, Маруся. Очень жалеет Рохлина, что не знает её фамилии, и больше с ней никогда не встречалась. Когда смотришь на Волгу с высокого берега, кажется, что другой берег недалёк. А когда начинаешь переходить реку, то ощущение такое, будто это не река, а море. В общем, мы перебирались по хрупкому льду, таща раненого, с огромным трудом, со слезами. Какой тяжёлый оказался капитан! Очень тяжелый, да ещё был укутан. Мы шли весь день.
Погода была пасмурной, и непонятно было, далеко ли до берега. Только когда начало темнеть, услышали крики — к нам подбежали мальчишки с берега. Ещё никто тогда через Волгу не переходил, мы были первыми». Сдали девчата капитана в госпиталь, а сами повалились у печки в какой-то избе и заснули как убитые. Утром они решили возвращаться в Сталинград, в свою бригаду, но это невозможно было - лёд на Волге очень ослабел. Три дня девушки ждали морозной погоды, помогая тем временем в госпитале, где им предлагали остаться. Нас ведь ждали обратно, нужно было доложить выполнение задания, - говорит Мария Михайловна. Деревенские нас пожалели, дали нам длинные палки-слеги, показали, как ими пользоваться. И эти слеги нам здорово помогли, так как мы несколько раз срывались с льдины на льдину.
В части нас уже не ждали, а мы были рады, вернулись к своим. Нас обеих тогда наградили медалью «За боевые заслуги». На обратном пути — может быть, торопились, может быть, сильнее двигалась Волга — мы потеряли бдительность и проваливались трижды. С моих ног слетели и утонули валенки, у девочки утонул один. Шли мы в портянках, мокрых, обледенелых у меня с тех пор не мёрзнут ноги. Вернулись, доложили. Командир бригады вытащил две медали из сейфа и вручил нам обеим. Этой медалью я больше всего дорожу». Когда у Рохлиной спрашивают, какая награда для неё самая дорогая, она всегда указывает на эту медаль.
Представьте, как было страшно решиться двум юным девушкам на такой трудный поход. До сих пор Мария Михайловна удивляется, как это им хватило сил тащить раненого по льду. В Сталинграде Мария чуть не погибла при бомбёжке, свалившись с ног от усталости, едва не замёрзла на снегу. Здесь же встретилась с воевавшим на фронте отцом. И если у меня спрашивают, когда буду в Волгограде, я говорю: «Я там не бываю никогда. Я езжу в Сталинград». Невероятно тяжело было защитникам Сталинграда, но и позже, когда началась Курская битва, ад продолжался. Санвзводы находились в хуторах и по балкам, посадкам. После госпиталя вид у меня был нездоровый, и мне дали повозку с лошадью вывозить раненых из укрытий в санроты и медсанбат.
А утром следующего дня началось невообразимое: высота 226,6 ежечасно переходила из рук в руки. Освободили наши южную часть, немцы заняли северную, потом — наоборот. Раненых, убитых была уйма. Оглушённая всем происходящим, я сдала в медсанбат раненых. Ко мне подошла медсестра Нина Давыдова и что-то говорит, а я не слышу её и не понимаю, чего же она от меня хочет. Тогда она подвела меня к бочке с водой и окунула несколько раз с головой, вытерла своей косынкой и только тогда я немного пришла в себя. Дружили мы с ней всю жизнь до самой её смерти. Всю Прохоровскую битву я возила раненых на повозке и свалилась сама. В полк вернулась я только под Полтавой, где отметила свое 18-летие, и мне разведчики подарили лошадь, которая не раз спасала меня и даже своей гибелью, уже под Кировоградом, спасла мне жизнь, я была тогда сильно контужена — отбиты почки, потеряла зрение, слух, вкус».
До этого была Полтавская битва, и дивизия стала называться Полтавской, там Марию приняли кандидатом в члены Коммунистической партии. Уложили его на плот связанные бревна , вместо весла мне дали доску, оттолкнули от берега, и мы поплыли. Днепр — река бурная. Нас понесло течением, я гребла доской, недалеко от берега «весло» сломалось, нас закрутило и стало относить от берега. Стала грести руками, вода холодная, руки быстро онемели, в полуобморочном состоянии добралась до берега, где нас подхватили наши солдаты». Прошло 40 лет, и накануне Дня Победы она получила письмо из Новосибирска от того самого старшины, по фамилии Шептун, которого она переправляла через Днепр. Он всю послевоенную жизнь разыскивал её, чтобы поблагодарить. После Кировограда она снова лежала в медсанбате и догнала свой полк только у Днестра, где он занимал позиции в противотанковом рву. После лошади у меня осталась плетка, с которой я не расставалась, так вот этой плёткой, придя в ярость, я начала хлестать пленных.
От них меня оттащили наши ребята, но я никогда не забуду то ощущение ненависти к фашистам». Во время большого марша из Молдавии на Висленский плацдарм Мария познакомилась со старшим лейтенантом Рохлиным, который стал оказывать ей знаки внимания. Но службу они проходили в разных подразделениях. К нам старались подползти и наши, и немцы. Это продолжалось три дня. Когда наши снова пошли в наступление, то первым вошёл в блиндаж старший лейтенант Рохлин. Я по локти в крови, грязная, прокопчённая, потому что в блиндаже были только сигареты, я прикуривала их и давала раненым вместо лекарства. Ещё сгребала лыжной палкой снег, сжимала его в кулаке, выжимала капли на губы раненым вместо воды. Когда снова наши пошли в наступление, в блиндаж вошёл старший лейтенант Иван Рохлин, который потом станет моим мужем.
Узнав, где я, он вдруг понял, как дорога ему, и дал себе слово, что, если я останусь жива, сделает предложение. У нас никогда не было свиданий, поцелуев, объяснений в любви. Потом он мне всю жизнь признавался в любви, до последнего, даже будучи тяжело больным. Замуж вышла 5 февраля 1945 года. Был приказ по полку считать нас мужем и женой». А сначала, признаётся Мария Михайловна, обращалась к мужу другим именем.
Родимцев, слева от него за столом — комиссар дивизии, старший батальонный комиссар М. Сталинград, 1942 год Враг наступал прямо на город, бросив на штурм Сталинграда 170 тыс. Превосходство противника над обескровленной в предыдущих боях 62-й армией в количестве пехоты было четырёхкратным, а в технике и авиации подавляющим. В тот же день они овладели обращённым к реке склоном Мамаева кургана высотой 102,0, с которой виден не только весь Сталинград, но и левый берег Волги. Переправляться днём в этих условиях стало невозможно. Настал один из самых критических моментов сражения: немцы стремились во что бы то ни стало прорваться к Волге в центре города, а прижатая к реке, отрезанная от соседей 62-я армия должна была во что бы то ни стало удержать плацдарм на правом берегу. Силами остававшихся в городе войск сделать это было невозможно. Василий Чуйков, который лишь 12 сентября был назначен командующим 62-й армией, сознавая реальную опасность захвата противником центральной переправы, бросил в бой последние резервы, включая охрану и работников штаба армии, заменивших погибших командиров в различных частях. Судьбу Сталинграда и его защитников решали уже не дни, а часы. Мой отец рассказывал: Василий Чуйков, вспоминая день 14 сентября, говорил, что, будь у Фридриха Паулюса в резерве хоть один батальон, он действительно вышел бы к Волге, захватив при этом центральную переправу. О том, как оценивало сложившееся положение в районе Сталинграда высшее военное руководство, вспоминал Георгий Жуков: «13, 14, 15 сентября для сталинградцев были тяжёлыми, слишком тяжёлыми днями. Противник, не считаясь ни с чем, шаг за шагом прорывался через развалины города всё ближе и ближе к Волге... Сил с каждым часом оставалось всё меньше. Перелом в эти тяжёлые и, как временами казалось, последние часы был создан 13-й гвардейской дивизией А. После переправы в Сталинград она сразу же контратаковала противника. Её удар был совершенно неожиданным для врага. Родимцева отбила Мамаев курган». Дивизия Александра Родимцева начала переправу в ночь с 14 на 15 сентября. Перед этим у отца состоялся примечательный разговор с заместителем командующего фронтом генерал-лейтенантом Филиппом Голиковым, отвечавшим за переброску дивизии. На просьбу отца дать ещё один день на подготовку и получение разведданных Голиков ответил, что в городе остались лишь отдельные очаги сопротивления и начинать переправу необходимо немедленно. Передавать данные о противнике некому, поэтому помочь обороняющимся артиллерией невозможно — никто толком не знает, где свои, а где чужие. Обстановка на том берегу теперь стала ясна Родимцеву: нельзя было медлить ни часа. Отец вспоминал: «Город представлял сплошное пожарище. Горело всё, что только могло гореть. Врагу уже удалось захватить большую часть города». Родимцев беседует с бойцами. Сталинград, 1942 год О переправе дивизии через Волгу отец всегда вспоминал так: это было форсирование широкой водной преграды под воздействием противника, причём без авиационного и артиллерийского прикрытия. К выбору батальона, который начнёт переправу первым, Родимцев отнёсся очень серьёзно. Он понимал, как трудно придётся тем, кто пойдёт первым, и как много будет зависеть от того, насколько удачными будут их действия. Обсудив этот вопрос с командиром 42-го полка Иваном Елиным, Александр Родимцев принял решение: первым в бой пойдёт батальон старшего лейтенанта Захара Червякова. Ему было приказано обозначить ракетами передний край. Комбат Захар Червяков сражался на фронте с первых дней войны. Большинство бойцов батальона было вооружено автоматами и хорошо экипировано. В подразделениях имелись противотанковые ружья и пулемёты. Вместе с первыми частями переправу начинали миномётчики и артиллеристы с 45-миллиметровыми пушками. Для борьбы с танками бойцы имели гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Такими же опытными и подготовленными были командиры и бойцы других батальонов полка. Отец был уверен в этих людях. Родимцев лично руководил погрузкой бойцов и вооружений на катера, баржи и плоты. О том, что первые отряды высадились на берег, стало понятно по непрерывной автоматной стрельбе, а чуть позже и по звукам выстрелов противотанковых ружей. Отец вспоминал, что он был озадачен: неужели немецкие танки так близко подошли к Волге? В январе 1943 года в своём штабе, расположенном в бетонной трубе на крутом берегу Волги, Александр Родимцев, рассказывая о событиях тех дней историкам из комиссии академика Исаака Минца, заметил: «В ночь на 14-е уже у самого берега противник был. Если бы я только на одни сутки опоздал, Сталинграда бы не было». За ночь удалось переправить два полка. Родимцев вместе со штабом переправился на катере в 10 часов утра под сильным обстрелом противника. Связи с Василием Чуйковым не было, но днём от него прибыл связной и сообщил, что командующий армией вызывает Родимцева к себе. Они отправились в путь группой из пяти человек. По дороге несколько раз попали под сильную бомбёжку, и к командарму добрались только двое — мой отец и адъютант Д.
Ветераны почтили память героев Сталинградской битвы в Музее Победы
| Сталинградская битва глазами простого солдата — 35 гвардейская стрелковая дивизия | Сталинградская битва коренным образом изменила ход Второй мировой войны, победы советских войск под Москвой и Сталинградом военные историки называют предвестниками победы 9 мая 1945 года. |
| Воспоминания участника Сталинградской битвы - Архивы Санкт-Петербурга | ветеран, ветеран вов, 9 мая: этот день мы приближали как могли, новости алматы. |
Сталинградская битва в воспоминаниях участников
В Год исторической памяти – о том, как переправляли раненых по незамерзшей Волге, в воспоминаниях ветерана, санинструктора Марии Рохлиной. Участниками Сталинградской битвы стали более двух миллионов человек. К 80-летию разгрома фашистов под Сталинградом публикуем беседу Артёма Драбкина и Егора Яковлева, где идёт речь о воспоминаниях и личных историях участников с. Музейно-выставочный комплекс Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета продолжает публикацию воспоминаний ветеранов Великой Отечественной войны об их участии в Сталинградской битве. Сталинградская битва в воспоминаниях участников. В фондах архива хранится большое количество личных документов, воспоминаний, фотографий участников Сталинградской битвы, большая часть которых легла в основу фотодокументальной выставки «Герои Сталинграда».