34 года назад, 15 февраля 1989 года, советские солдаты и офицеры, верные присяге на верность своему Отечеству, выполнив задачу нашей Родины, с честью и достоинством вывели группировку наших войск из Афганистана.
Сколько советских солдат стало «душманами» во время Афганской войны
Он рассказал, что препарат был быстродействующим, но вызывал у организма быстрое привыкание и наркотическую зависимость. Для большинства молодых солдат это был первый опыт употребления наркотиков, и они очень быстро на них подсаживались. Были случаи, когда солдаты воровали препарат друг у друга или пытались выпросить его у медиков. Но особого результата не было», — вспоминает солдат. После войны экономику восстанавливал наркобизнес Война сильно повлияла на психику людей. Конечно, все понимали, что наркотики — это плохо. Когда речь идет о запрещенных веществах, всегда вспоминают Афганистан. Это столица наркоторговли, поэтому во всех военных конфликтах вопрос об употреблении веществ солдатами будет стоять очень остро.
В отчетах, ранее засекреченных, говорится, что советская армия была боеспособна во все время военных действий. Даже когда активно распространялись наркотики. В 90-х годах, в Афганистане выросло производство героина и опия. Аналитики связывают это с выводом советских солдат из войны. Во время боевых действий в Афганистане многие земли, которые использовались под сельское хозяйство, стали неплодородными. Их перепахали артиллерийскими снарядами, превратили в минные поля. Стране нужен был бизнес и быстрые деньги.
Выращивание опиумного мака, из которого делали наркотики, не требовало много времени и усилий. Производство хлопка или миндаля было гораздо труднее, но приносило меньше дохода. В этот период центром выращивания мака в Афганистане стала провинция Бадахшан. Все население провинции оказалось вовлеченным в этот процесс, этот район удобно расположен для транспортировки наркотиков. Афганские народы — пуштуны и хазарейцы, проживающие в горах, так же традиционно сеяли опийный мак. Сейчас на территории этой страны нет войны и советских войск.
Какое там — тут в принципе дожить бы, какие к девушке претензии? Желание выжить было настолько сильным, что все остальные обстоятельства в принципе как-то меркли на фоне этого. Я с тех пор, когда слышу, как ноет молодежь, что «Лексус» не той марки или еще что-то не так, думаю, да какая ж это ерунда всё! Главное — живой. Когда ходишь постоянно на грани жизни и смерти, появляются свои какие-то ритуалы на эту тему, например, не говорили никогда вслух, что делать будешь в мирное время. Еще эдаким символом твоего пути в Афгане была панама «афганка» — поначалу она зеленая хаки , но выгорает на солнце и становится белой. По этим панамам определяли, кто сколько отслужил, кто уже бывалый, кто еще необстрелянный. Форму периодически меняли, а панаму — нет, панаму оставляли ту же — слишком дорого доставался ее белый цвет. Леонид Жильников воспитал троих детей Источник: архив Леонида Жильникова Еще был патрон без пули — пулю вынимаешь и закапываешь в землю, что означает, что эта пуля твоя тебя не настигнет, она уже закопана. И этот патрон я постоянно тер в руке, даже покрытие с него стер полностью. У него изначально был золотистый цвет, а теперь он белый. На патрон просили зубного врача из госпиталя нанести дату прибытия в Афган. Патрон этот на связке ключей ношу до сих пор. Смерть в горах повсюду — линии фронта как таковой нет! И так же, как хотелось жить, так же мы были готовы к смерти, точнее, были готовы мгновенно лишить себя жизни в случае безвыходной ситуации, но только не попасть в руки «духов». Граната Ф1 всегда была припасена на такой случай. Мгновенная смерть была спасением по сравнению с мучительной смертью от ножей душманов. Помню, были мы в одной заварухе, и так получилось, что, спасая раненого друга, понимал, что моджахеды уже совсем близко и перевес сил в их пользу. Граната Ф1 уже была припасена. Одна на двоих. И я, восемнадцатилетний пацан, тогда уже принял решение: еще несколько метров — и нажму на кнопку, чтобы спасти себя и товарища от мучений, которым бы нас подвергли душманы, если бы взяли в плен.
Орден Ленина был вообще практически недосягаемой, особенно для выживших, наградой - за весь Афган только 103 человека, не считая 86 Героев Советского Союза, кому эта высшая награда страны вручалась вместе с Золотой Звездой. Впрочем, в некоторых источниках говорится и о 132, и о 152 награждённых орденом Ленина. Дело в том, что 103 - это только по линии Министерства обороны, а ведь были ещё не афишировавшие своих героев и пограничники с группами спецназа КГБ, и отряд спецназначения из МВД, и военные советники. Причём порядка полусотни из списка Минобороны получили орден Ленина посмертно. Многие из них были представлены к званию Героя: либо прикрыли командира в бою, либо ценой своей жизни обеспечили отход товарищей, либо взорвали себя гранатами вместе с «духами» в безвыходной ситуации, либо это сбитые «духами» вертолётчики. Но в верхах посчитали, что до Золотой Звезды их подвиги малость не дотягивает. Впрочем, в штабах почему-то всегда виднее... Орденом Красного Знамени награждали чаще. Неофициально тоже имел преимущественно посмертный статус. В исключительных случаях «Знамя» получали те, кто совершил бесспорно из ряда вон выходящий подвиг и был при этом ранен. А медаль за «За боевые заслуги» указ от 8 декабря того же года , к коей я был представлен за неделю до замены, нашла меня уже Союзе. Мужество и терпение Оформленный наградной лист, чтобы попасть на рассмотрение и подпись в Президиум Верховного Совета СССР, проходил до Москвы и обратно долгий и тернистый путь. К примеру, из моего мотострелкового полка, который дислоцировался в Герате, представление по секретной почте отправлялось в штаб дивизии - в Шинданд. Оттуда - в Кабул, в управление 40-й армии. Далее документ следовал в Ташкент - в штаб Туркестанского военного округа. Затем - в Баку, где находилась Ставка главнокомандующего войсками Южного направления. И только после этого - в Министерство обороны. И всё это происходило неторопливо, как на бричке во времена А. Пушкина, а то и вовсе как на верблюдах в эпоху того самого «пути за шелками» из Европы в Китай. И тем же макаром - обратно. Пока описания «отваг и мужеств» следовали своим нескончаемым «Великим шёлковым путём», люди уезжали из Афганистана по замене, и прибывшая в часть долгожданная награда отправлялась разыскивать своего хозяина по огромной Стране Советов. Так и моя медаль догнала меня через несколько месяцев. А во многих случаях награды находили своих героев и через десятки лет. Рассказывали, как в 101-м мотострелковом полку представили к званию Героя Советского Союза капитана - командира разведроты.
Потом руководила пребыванием там наших войск и всеми их действиями. Потом спустя 10 лет, в 1989 году приняла решение о выводе войск, и сама же, посоветовавшись где-то в кулуарах, предложила этот вариант постановления. В современной России коммунистов даже спустя 30 лет преследуют фантомные боли. Заметный функционер КПРФ Николай Харитонов стал одним из авторов заявления о пересмотре той самой политической оценки войны в Афганистане. Осудить осуждение якобы просили сами ветераны, которые уверены, что Советский Союз в 1989 году действовал законно, соблюдая все международные договоренности. Все были согласны. Я поднимал архивные документы и знаю, что это было сделано по просьбе законного правительства Афганистана. Несколько раз обращались. Не раз и не два. Несколько раз». Сергей Станкевич, историк, политолог: «В тех протокольных записях коротких, которые известны из заседаний Политбюро, есть ссылки такого характера: афганские товарищи обращаются в очередной раз к нам с просьбой о вводе войск, о том, чтобы оказать им силовую поддержку, и давайте мы сообщим, что этого не требуется, это не нужно. И это есть в протокольных записях, а самих этих обращений документальных никто не видел». Не вернулись из Афганистана только по официальным данным больше 15 тысяч человек. Сотни погибших и среди сотрудников Госбезопасности. Потерь не избежали и гражданские сотрудники МВД. Михаил Глевич, участник вооруженного конфликта в Афганистане: «И грустно, и радостно. Радостно то, что большая часть вышла живыми, невредимыми.
Все ли вернулись из Афгана?
Против солдат и офицеров Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) была развернута настоящая пропагандистская война, главным инструментом в которой выступало «Радио «Свободный Кабул». Едва советские солдаты покинули территорию Афганистана, как моджахеды одержали безоговорочную победу. Советские солдаты возвращаются из Афганистана. «В эйфории разделения Советского Союза никто особо не думал о боевом потенциале уже бывшей Советской армии, – говорит последний командующий 40-й армии, который ее и выводил из Афганистана, генерал-полковник Борис Громов. Всего за десять лет боевых действий в Афгане погибло 15000 советских солдат. Ошибкой партийного и советского руководства СССР в отношении войны в Афганистане было то, что велась глухая информационная блокада событий войны.
На сцене и за кулисами
- Афганская война: приказы Родины не обсуждаются
- Война в Афгане. Фото
- «Эта тема до сих пор волнует множество людей»
- СССР в Афганистане. Помочь южному соседу
- «Людей там растирали в пыль». Истории алтайских ветеранов Афгана
Правда о Шурави. Советские солдаты и офицеры в Афганистане.
Отмечается, что одним из наиболее известных командиров афганских моджахедов был Ахмад шах Масуд. Это был образованный афганец, панджшерский таджик по происхождению, который кстати очень не любил религиозных фанатиков и знал несколько языков. Масуда убили талибы, сейчас это нац. Вдоль дорог в Панджшерском ущелье можно увидеть вот такие разрушенные войной кишлаки, куда никто не заходит - там до сих пор могут быть мины и растяжки. На счет военного обеспечения. В советской армии не было даже нормальных одноразовых шприцев - их брали в качестве трофеев «на караванах». В советской армии были только говенные стеклянные шприцы с тупыми иглами.
Солдатам, которые шли в засаду «на караван», иногда давали с собой психостимуляторы, чтобы те не спали по 2-3 суток.
Но на этом фронте успехи были гораздо скромнее. В ответ на сигналы из Москвы о готовности вывести войска западные страны, напротив, значительно увеличили поставки партизанам самого современного оружия. Как раз в этот период "духи" стали получать портативные зенитно-ракетные комплексы. В Белом доме это вызвало взрыв восторга, а для советской армии война с того дня значительно усложнилась. Она потеряла прежнее абсолютное господство в воздухе, парашюты стали обязательными даже для пассажиров транспортных самолетов. На сцене и за кулисами В челночную дипломатию, которая начала действовать на маршруте Москва -Кабул - Исламабад - Женева - Нью-Йорк, включились самые искусные люди со Смоленской площади, включая министра Э. Шеварднадзе и его замов.
На каком-то этапе даже первый заместитель министра Юлий Воронцов - редкий случай в истории МИД - был направлен послом в Кабул, оставляя за собой должность в Москве. И 14 апреля 1988 года при посредничестве наших дипломатов и активном участии ООН министры иностранных дел Афганистана и Пакистана подписали пакет документов, призванных положить конец войне. Советский Союз обязывался в девятимесячный срок завершить вывод своих войск. Но самые авторитетные лидеры вооруженной оппозиции наотрез отказывались участвовать в каких-либо мирных переговорах, отвергали любые компромиссы с Кабулом и Москвой. Так, например, знаменитый "лев Панджшера" Ахмад Шах Масуд, получив через посредников письмо с предложением занять в будущем коалиционном правительстве пост министра обороны, в категорической форме ответил "нет". Вспоминая об этой странице эпической драмы, надо напомнить и о том, что за кулисами официальных переговоров шла своя невидимая игра, в которую были вовлечены и "ястребы" из нашего военного ведомства, и члены высшего афганского руководства, включая самого Наджибуллу. Формально поддерживая попытки советских дипломатов достичь компромиссных соглашений с лидерами партизан, глава Афганистана неоднократно срывал важнейшие встречи и переговоры. Да очень просто: по тем районам, где намечались контакты, вдруг наносились мощнейшие ракетно-артиллерийские удары силами ВС ДРА.
А моджахеды считали это очередным коварством русских. Я хорошо помню искреннее огорчение Юлия Михайловича Воронцова, который не мог понять, отчего на его послания, адресованные Ахмад Шаху Масуду и переданные по агентурным каналам, "лев Панджшера" либо не отвечал, либо наотрез отказывался верить миролюбивым заверениям посла. Воронцов даже предлагал личную встречу - один на один с Масудом в том месте, которое укажет афганец. И в Москве тоже не было полного согласия относительно того, как выстраивать заключительный акт афганской эпопеи. Воронцов предлагал переговоры, обещал от своего имени добрые намерения и гарантии безопасности, а министр обороны Язов в те же дни требовал от командарма-40 Громова и руководителя опергруппы генштаба Варенникова "уничтожить Масуда любыми средствами". Среди наших политиков, крупных военачальников, дипломатов крепло убеждение, что кабульский режим падет сразу после эвакуации последних подразделений "ограниченного контингента". Даже проницательный, обладавший аналитическим складом ума Александр Бовин, посланный Горбачевым в Кабул со специальной миссией прояснить перспективы режима , вернувшись, вынес однозначный вердикт: Наджибулла и его сторонники будут сметены, едва наш последний солдат покинет Афганистан. Не знаю, что подумал при этом автор перестройки, однако поезд на всех парах продолжал мчаться по той же колее.
Весной 1988 года Горбачев встретился в Ташкенте с Наджибуллой, после чего министр обороны Д. Язов подписал директиву: вывод войск завершить 15 февраля 1989 года. На тот момент за Амударьей и Пянджем находились более ста тысяч советских солдат, офицеров и генералов. Тогда в нашем посольстве соорудили для президента, его жены и детей специальный, хорошо защищенный бункер, где можно было укрыться от пуль и снарядов. Сам Наджибулла в какой-то момент дрогнул, запросил приостановить вывод войск, ссылаясь на то, что "Пакистан и США не выполняют Женевские соглашения". Насчет спонсоров оппозиции это была чистая правда: поставки вооружения и боеприпасов партизанам увеличились. Но такой же правдой было и то, что в ответ на просьбы афганского руководства Москва отправила "за речку" новые типы современной боевой техники, например, тактические ракеты "Скад", реактивные установки "Ураган", тяжелые огнеметы "Буратино". По налаженным тогда воздушным мостам Ташкент - Кабул и Ташкент - Кандагар самолетами ВТА ежедневно выполнялись десятки рейсов с боеприпасами, продовольствием, горючим.
Генералы Варенников и Громов настаивали на соблюдении утвержденного в Женеве графика эвакуации, делали все возможное, чтобы на финише войны избежать лишних жертв как среди наших воинов, так и среди афганцев.
Более того, по линии КГБ поступала информация о связях Амина в 1960-е годы с ЦРУ и о тайных контактах его эмиссаров с американскими официальными представителями после убийства Тараки. При разработке операции по свержению Амина было решено использовать просьбы самого Амина о советской военной помощи. Всего с сентября по декабрь 1979 года было 7 таких обращений.
В начале декабря 1979 года в Баграм был направлен так называемый «мусульманский батальон» — отряд особого назначения ГРУ — специально созданный летом 1979 года из советских военнослужащих среднеазиатского происхождения для охраны Тараки и выполнения особых задач в Афганистане[11]. Устинов сообщил узкому кругу должностных лиц из числа высшего военного руководства, что в ближайшее время будет, очевидно, принято решение о применении советских войск в Афганистане. С 10 декабря по личному приказанию Д. Устинова проводилось развёртывание и мобилизация частей и соединений Туркестанского и Среднеазиатского военных округов.
Была поднята по сигналу «Сбор» 103-я Витебская гвардейская воздушно-десантная дивизия, которой отводилась роль основной ударной силы в предстоящих событиях. Начальник Генерального штаба Н. Огарков, однако, был против ввода войск. Решение о вводе войск было принято на заседании Политбюро 12 декабря 1979 года: К положению в «А».
Одобрить соображения и мероприятия, изложенные т. Андроповым Ю. Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро.
Осуществление всех этих мероприятий возложить на т. Андропова Ю. Поручить т. Андропову Ю.
По свидетельству В. Варенникова, в 1979 году единственным членом Политбюро, не поддержавшим решение об отправке советских войск в Афганистан, был А. Косыгин, и с этого момента у Косыгина произошёл полный разрыв с Брежневым и его окружением]. Ахромеевым, приступившая к работе в Туркестанском военном округе с 14 декабря.
Одновременно Кармаль и несколько его сторонников были тайно привезены в Афганистан 14 декабря 1979 года и находились в Баграме среди советских военнослужащих.
По этим панамам определяли, кто сколько отслужил, кто уже бывалый, кто еще необстрелянный. Форму периодически меняли, а панаму — нет, панаму оставляли ту же — слишком дорого доставался ее белый цвет. Леонид Жильников воспитал троих детей Источник: архив Леонида Жильникова Еще был патрон без пули — пулю вынимаешь и закапываешь в землю, что означает, что эта пуля твоя тебя не настигнет, она уже закопана. И этот патрон я постоянно тер в руке, даже покрытие с него стер полностью. У него изначально был золотистый цвет, а теперь он белый. На патрон просили зубного врача из госпиталя нанести дату прибытия в Афган. Патрон этот на связке ключей ношу до сих пор. Смерть в горах повсюду — линии фронта как таковой нет! И так же, как хотелось жить, так же мы были готовы к смерти, точнее, были готовы мгновенно лишить себя жизни в случае безвыходной ситуации, но только не попасть в руки «духов».
Граната Ф1 всегда была припасена на такой случай. Мгновенная смерть была спасением по сравнению с мучительной смертью от ножей душманов. Помню, были мы в одной заварухе, и так получилось, что, спасая раненого друга, понимал, что моджахеды уже совсем близко и перевес сил в их пользу. Граната Ф1 уже была припасена. Одна на двоих. И я, восемнадцатилетний пацан, тогда уже принял решение: еще несколько метров — и нажму на кнопку, чтобы спасти себя и товарища от мучений, которым бы нас подвергли душманы, если бы взяли в плен. Но судьба распорядилась иначе. Наши силы подоспели вовремя. Мы выжили… Я вернулся домой 27 октября 1981 года — эту дату никогда не забуду. Вообще стираются события из жизни, но Афган, мне кажется, я помню по дням до сих пор.
После возвращения оттуда я понял, как ценности мои стали единственно верными — жизнь и жизнь близких. Тряпки там какие-то — всё это ерунда: помню, как один знакомый позавидовал моим джинсам, а мне подобные мысли перестали быть понятными, равно как и подобные люди интересными.
Война в Афгане. Фото
Они были не только хорошими бойцами, но и надежными друзьями. В чем она выражалась? В первом случае я был командиром роты, а во втором командиром батальона. Прибыло около 600 человек. Мобилизованным так же, как и сейчас, выдавали повестки, они приходили в военкомат, затем переодевались на пунктах приема личного состава. Мы их принимали, организовывали быт и начинали индивидуальную доподготовку: стрельба, упражнения, нормативы и так далее. Многим из них было больше 30 лет. В первую неделю регулярно происходили нарушения дисциплины, так как мобилизованным было трудно привыкнуть к строгому распорядку дня. Но через некоторое время они приспосабливались к новой жизни. По моему мнению, эти две подготовки прошли успешно.
Я бы смело пошел в бой с любым солдатом из тех подразделений. К тому же подготовленных взрослых людей, отслуживших 2—3 года, обучать было гораздо легче, чем 18-летних юношей. Чем быстрее это произойдет, тем больше шансов, что он успешно выполнит боевую задачу и сохранит свою жизнь. В Афганистане этот переход происходил следующим образом: после того, как ты пересекал границу и прибывал в Кабул, на аэродром, весь уставленный палатками, нужно было пройти на пересыльный пункт, где определяли, где тебе служить. На левой стороне Кабула был мир: люди ходили по ресторанам, клубам, выступали актеры, например тот же Иосиф Кобзон. А на правой стороне стоял транспортный самолет Ан-12, прозванный «Черным тюльпаном», в который грузили цинковые ящики с телами наших солдат. Рядом находился медсанбат, куда постоянно привозили раненых и больных. Такая обстановка приготовила меня к понимаю того, что я попал в зону боевых действий. В обычной жизни я кушаю что хочу и когда захочу, а в армии ты и все остальные военнослужащие подчиняются строгому распорядку.
Кому-то паек нравится, кому-то нет, но приходится есть, что дают. В этом и заключается переход. Я достаточно хорошо помню первый бой. Спустя четыре дня после того, как я приехал в Афганистан, нашей роте приказали выехать на помощь подразделению. Мне пришлось впервые вести колонну в городе, ехали мы ночью. И в этот момент по нам начали стрелять моджахеды из автоматов и гранатометов. В первом бою всем страшно. Темно, ничего не видно, а кругом свистят пули, стучат по броне. Я сидел в командирском сидении, и тут со мной случилось нечто странное: то сяду, то выпрямлюсь, и так несколько раз.
В конце концов, я пересилил себя, успокоился и продолжил командовать. Уверен, что в первый бой, образно говоря, «приседали» абсолютно все. В следующих боях мне тоже было страшно, но я к этому уже начал привыкать. Бояться на войне это нормально. В каких-то случаях страх нужно преодолевать, а порой он помогает тебе выжить в опасной обстановке. Боишься — значит цепляешься за свою жизнь, постоянно думаешь, ищешь возможности. Кстати, у многих солдат она есть. Иногда ко мне приходили офицеры и сержанты и честно признавались: «Командир, накануне плохой сон увидел, не к добру это». Не только я, но и остальные командиры воспринимали это как сигнал — лучше на всякий случай усилить бдительность, перестраховаться.
Как была организована? Все это время они проходили подготовку по военно-учетной специальности в военных частях и центрах. Эти центры появились задолго до войны в Афганистане. Еще одна важная деталь: части были расположены в союзных среднеазиатских республиках, чтобы солдат успел акклиматизироваться. Очень трудно переносить тяготы и лишения военной службы в стране с совершенно другим климатом, к этому приходится долго привыкать.
Такие учебные части были во всех родах войск, причем в них, как правило, направляли служить лучших выпускников военных училищ. Чтобы стать сержантом, нужно было не только быть образованным, но и коммуникабельным, уметь держаться в коллективе и быстро принимать решения в критической ситуации. Когда к нам присылали новобранцев, мы направляли их в части с опытными бойцами. Подготовка и ввод в строй пополнения всегда производились с учетом того, чтобы подразделение не потеряло свою боеспособность. Таким образом, обучали солдат не только офицеры, но и сослуживцы.
Те, кто отслужил, иногда не увольнялись до тех пор, пока не убеждались в том, что до конца передали новобранцам свой опыт. Я знаю несколько случаев, когда те, кто увольнялся, упрашивали командира отправить их на опасную операцию вместо неопытных срочников. Эти военнослужащие боялись, что новобранец мог допустить ошибку и поставить под удар остальных ребят. Они были не только хорошими бойцами, но и надежными друзьями. В чем она выражалась?
В первом случае я был командиром роты, а во втором командиром батальона. Прибыло около 600 человек. Мобилизованным так же, как и сейчас, выдавали повестки, они приходили в военкомат, затем переодевались на пунктах приема личного состава. Мы их принимали, организовывали быт и начинали индивидуальную доподготовку: стрельба, упражнения, нормативы и так далее. Многим из них было больше 30 лет.
В первую неделю регулярно происходили нарушения дисциплины, так как мобилизованным было трудно привыкнуть к строгому распорядку дня. Но через некоторое время они приспосабливались к новой жизни. По моему мнению, эти две подготовки прошли успешно. Я бы смело пошел в бой с любым солдатом из тех подразделений. К тому же подготовленных взрослых людей, отслуживших 2—3 года, обучать было гораздо легче, чем 18-летних юношей.
Чем быстрее это произойдет, тем больше шансов, что он успешно выполнит боевую задачу и сохранит свою жизнь. В Афганистане этот переход происходил следующим образом: после того, как ты пересекал границу и прибывал в Кабул, на аэродром, весь уставленный палатками, нужно было пройти на пересыльный пункт, где определяли, где тебе служить. На левой стороне Кабула был мир: люди ходили по ресторанам, клубам, выступали актеры, например тот же Иосиф Кобзон. А на правой стороне стоял транспортный самолет Ан-12, прозванный «Черным тюльпаном», в который грузили цинковые ящики с телами наших солдат. Рядом находился медсанбат, куда постоянно привозили раненых и больных.
Такая обстановка приготовила меня к понимаю того, что я попал в зону боевых действий. В обычной жизни я кушаю что хочу и когда захочу, а в армии ты и все остальные военнослужащие подчиняются строгому распорядку. Кому-то паек нравится, кому-то нет, но приходится есть, что дают. В этом и заключается переход. Я достаточно хорошо помню первый бой.
Спустя четыре дня после того, как я приехал в Афганистан, нашей роте приказали выехать на помощь подразделению. Мне пришлось впервые вести колонну в городе, ехали мы ночью.
После этой встречи мы много раз виделись в городе, но дома я у него уже не бывал — было опасно выезжать из города. Сергей говорил, что все теперь знают, что тут журналист, и что я могу пострадать.
С первого взгляда о Сергее сложилось впечатление как о сильном, спокойном и уверенном в себе человеке. Он много говорил о семье, о том, что хочет переехать из аула в город. Насколько я знаю, он строит в городе дом. Когда я задумываюсь о его будущей судьбе, я спокоен за него.
Афганистан стал для него настоящим домом. До сих пор помню свой домашний адрес: улица Бажова, дом 43. Оказался в Афганистане, а под конец службы, когда мне было 20 лет, ушел к душманам. Ушел, потому что не сошелся характером со своими сослуживцами.
Они там все объединились, я был совсем один — меня оскорбляли, ответить я не мог. Хотя это даже не дедовщина, потому что все эти парни были со мной из одного призыва. Я ведь, в общем, и бежать не хотел, хотел, чтобы тех, кто надо мной издевался, наказали. А командирам было все равно.
Зато духи, которые были близко к нашей части, меня приняли. Правда, не сразу — дней на 20 меня заперли в каком-то маленьком помещении, но это была не тюрьма, у двери были охранники. На ночь надевали кандалы, а днем снимали — даже если окажешься в ущелье, все равно не поймешь, куда идти дальше. Потом приехал командир моджахедов, который сказал, что раз я сам пришел, то сам могу и уйти, и кандалы, охранники мне не нужны.
Хотя в часть я бы все равно вряд ли вернулся — думаю, меня сразу бы пристрелили. Скорее всего, их командир так меня испытывал. К моджахедам постоянно ходили муллы, мы начали общаться, и я осознал, что на самом деле Бог один и религия одна, просто Иисус и Мухаммед — посланники разной веры. У моджахедов я ничем не занимался, иногда помогал с ремонтом автоматов.
Потом меня приставили к одному командиру, который воевал с другими племенами, но его скоро убили. Против советских солдат я не воевал — только чистил оружие, тем более из той области, где я был, войска вывели довольно быстро. Моджахеды поняли, что если меня женить, то я сам с ними останусь. Так и вышло.
Женился через год, после этого с меня совсем сняли надзор, раньше одного никуда не пускали. Но я по-прежнему ничем не занимался, приходилось выживать — перенес несколько каких-то смертельно опасных болезней, даже не знаю каких. Они все у меня белокурые, почти славянские. Впрочем, и жена такая же.
Я зарабатываю тысячу двести долларов в месяц, такие деньги здесь дуракам не платят.
Людей и средств не хватало, содержать дивизии в полном штате очень накладно для бюджета. Вот в СССР и появились кадрированные части. Разбежались в пески В марте 1979-го мою дивизию начали разворачивать в соответствии с полным штатным расписанием. Это был первый симптом, что наверху что-то готовится. То, что это будет Афганистан, мы не догадывались. Приехало много свежеиспечённых лейтенантов. Училище закончил, отпуск отгулял — и к нам, добро пожаловать в Кушку.
Серьёзные мужики, средний возраст 30—40 лет. Этих гребли без разбора. Одно дело — зелёный срочник, которого ещё учить надо, другое — мужики уже отслужившие. Слух о том, что военкоматы гребут всех подряд, быстро распространился по всей советской Туркмении. Мужики начали скрываться. Заместителем командира дивизии по технике тогда служил Александр Сатаров. Я его очень хорошо запомнил. Он всё время ходил с блокнотами, они торчали у него из всех карманов.
Он записывал всё: кто какой приказ отдал, с какими проблемами столкнулись и так далее. Обстановка по поставке людей и техники была напряженной — у нас сидели секретари райкомов и гнали к нам все. Подготовили 90 человек, угробили массу моторесурсов. Потом выяснится, что был ещё июньский спецпризыв срочников. Брали выпускников технических училищ и техникумов. Не хватало не только людей, но и техники. Грузовики, около двух тысяч, пригнали с казахской целины, из народного хозяйства. Как они до нас доехали — я не знаю.
Машины были в ужасном состоянии, их долго ремонтировали. Но что именно? Этого мы не знали. А потом в штабах получили новые карты. Это были карты Афганистана. Вот тут-то всё стало ясно. Осмотр огневой позиции. Фото: личный архив 13 декабря 1979 года в дивизии объявили полную боевую готовность.
В таком режиме мы прожили две недели. Вдоль бетонки, по которой мы пошли в Афганистан, стояли наши близкие. Жёны и дети провожали нас на войну. Вот так войны и начинаются. На границе наши блокировали афганскую погранзаставу. Но их пограничники даже не вышли из своего домика. И правильно сделали. Там же, на границе, нас ждали другие провожающие — московский генералитет.
Генералы считали, сколько машин ушло за речку. Неважно, что заглохшую технику тащили на буксире. Для них было важно, чтобы дивизия ушла выполнять задачу укомплектованная — формально, но укомплектованная. Разговоров о том, зачем мы туда идём и как надолго, было много. Нам говорили: пара месяцев, потрясём мускулами, поиграем оружием и домой. Да, конечно, были политбеседы с личным составом. И что если бы не мы, то НАТО уже стояло на афганской границе… Турганди — первый афганский кишлак, недалеко от границы. Там на дорогу вышли местные.
Одеты в лохмотья, одеждой это трудно назвать. Обуви в нашем понимании никакой. На ногах самодельные сандалеты, сделанные из автомобильных покрышек. Другая разновидность — что-то вроде галош, вручную сшитых из автомобильных камер. Кто-то из них смотрел на нас с интересом, кто-то уже с ненавистью. Проходишь через кишлак, и вдруг из глинобитной афганской мазанки кто-то вышел на порог. Вот зачем он вышел? Что у него в голове?
Или просто посмотреть? Мы стали лагерем под Гератом. Дивизия перекрыла иранское направление. Я молодой лейтенант, полгода после училища. Они взрослые мужики, у многих куча детей дома осталось. Русские, туркмены, армяне, азербайджанцы, кого там только не было. На новый, 1980-й год.
Малоизвестные факты о возвращении советских войск из Афганистана
На войне мало кто задумывался о зависимости и о том, что будет делать со своим пороком в мирной жизни. Те у кого не было под рукой обезболивающих, использовали местные наркотики. Афганистан — настоящий рай для наркоманов и солдаты брали от его щедрот все что могли. В ходу были как обычная марихуана, так и опиум. Но популярнее всего оказался чарас — необработанная смола, собранная с соцветий конопли. Бывшие офицеры сейчас вспоминают, что в отдельных подразделениях любителей чараса было 90 процентов. Страшнее, чем смерть Советские солдаты боялись не только погибнуть, но и попасть в плен.
Моджахеды редко убивали захваченных солдат сразу. Обычно они предлагали пленным принять ислам. Если боец соглашался, его отправляли в горные поселки, где он годами выполнял грязную работу за еду, или в пакистанские лагеря для военнопленных. Отказавшихся принять чужую веру жестоко убивали, нередко после пыток. В редких случаях происходил «жест доброй воли», то есть обмен пленными. Так как все хорошо знали, что моджахеды не признают конвенции, плена боялись иногда больше смерти.
В Пакистане наши солдаты находились в невыносимых условиях. Свирепствовали и местные жители. Раненых афганские крестьяне часто добивали палками и мотыгами. Конечно же, подобная жестокость порождала такой же ответ.
Фото: личный архив Дивизия, в которую я попал, была кадрированной: офицеры есть, техника на консервации, а солдат ровно столько, сколько нужно, чтобы технику обслуживать и сторожить. В Советской армии такие дивизии считались нормой. Людей и средств не хватало, содержать дивизии в полном штате очень накладно для бюджета. Вот в СССР и появились кадрированные части. Разбежались в пески В марте 1979-го мою дивизию начали разворачивать в соответствии с полным штатным расписанием. Это был первый симптом, что наверху что-то готовится.
То, что это будет Афганистан, мы не догадывались. Приехало много свежеиспечённых лейтенантов. Училище закончил, отпуск отгулял — и к нам, добро пожаловать в Кушку. Серьёзные мужики, средний возраст 30—40 лет. Этих гребли без разбора. Одно дело — зелёный срочник, которого ещё учить надо, другое — мужики уже отслужившие. Слух о том, что военкоматы гребут всех подряд, быстро распространился по всей советской Туркмении. Мужики начали скрываться. Заместителем командира дивизии по технике тогда служил Александр Сатаров. Я его очень хорошо запомнил.
Он всё время ходил с блокнотами, они торчали у него из всех карманов. Он записывал всё: кто какой приказ отдал, с какими проблемами столкнулись и так далее. Обстановка по поставке людей и техники была напряженной — у нас сидели секретари райкомов и гнали к нам все. Подготовили 90 человек, угробили массу моторесурсов. Потом выяснится, что был ещё июньский спецпризыв срочников. Брали выпускников технических училищ и техникумов. Не хватало не только людей, но и техники. Грузовики, около двух тысяч, пригнали с казахской целины, из народного хозяйства. Как они до нас доехали — я не знаю. Машины были в ужасном состоянии, их долго ремонтировали.
Но что именно? Этого мы не знали. А потом в штабах получили новые карты. Это были карты Афганистана. Вот тут-то всё стало ясно. Осмотр огневой позиции. Фото: личный архив 13 декабря 1979 года в дивизии объявили полную боевую готовность. В таком режиме мы прожили две недели. Вдоль бетонки, по которой мы пошли в Афганистан, стояли наши близкие. Жёны и дети провожали нас на войну.
Вот так войны и начинаются. На границе наши блокировали афганскую погранзаставу. Но их пограничники даже не вышли из своего домика. И правильно сделали. Там же, на границе, нас ждали другие провожающие — московский генералитет. Генералы считали, сколько машин ушло за речку. Неважно, что заглохшую технику тащили на буксире. Для них было важно, чтобы дивизия ушла выполнять задачу укомплектованная — формально, но укомплектованная. Разговоров о том, зачем мы туда идём и как надолго, было много. Нам говорили: пара месяцев, потрясём мускулами, поиграем оружием и домой.
Да, конечно, были политбеседы с личным составом. И что если бы не мы, то НАТО уже стояло на афганской границе… Турганди — первый афганский кишлак, недалеко от границы. Там на дорогу вышли местные. Одеты в лохмотья, одеждой это трудно назвать. Обуви в нашем понимании никакой. На ногах самодельные сандалеты, сделанные из автомобильных покрышек. Другая разновидность — что-то вроде галош, вручную сшитых из автомобильных камер. Кто-то из них смотрел на нас с интересом, кто-то уже с ненавистью. Проходишь через кишлак, и вдруг из глинобитной афганской мазанки кто-то вышел на порог. Вот зачем он вышел?
Что у него в голове? Или просто посмотреть? Мы стали лагерем под Гератом. Дивизия перекрыла иранское направление. Я молодой лейтенант, полгода после училища. Они взрослые мужики, у многих куча детей дома осталось.
Патронов душманы не жалели. Оборону разведчики держали сутки. Затем подошла помощь.
Правда, солдат мы не доставили. Их расстреляли потом, БМПэшку вместе с солдатами. Потому что туда прорваться уже было невозможно. Укрепрайон был очень сильный. Там были подготовленные бойцы с той стороны». За тот бой Похламков был награжден орденом Красной звезды. Еще Сергей известен как последний солдат, покинувший территорию Афганистана. В феврале 1989-го следом за ним мост через Амударью пересёк только командующий группировкой советских войск Борис Громов. Впереди Похламкова ждал развал Советского Союза и лихие девяностые.
В мирной жизни бывшему боевому разведчику приходилось едва ли не сложнее, чем на войне. Но это уже совсем другая история.
Местные жители рассказали, что он был водителем. По каким-то причинам его машина остановилась, он выскочил, побежал в расположенную неподалеку ремонтную мастерскую, за это время колонна ушла. Когда он возвращался, мятежники его расстреляли, спрятали в водоток под шоссе и закрыли камнями.
И лишь через много лет одна из турецких компаний приступила в этом месте к ремонту дорожного полотна. При очистке водотока останки бойца были обнаружены. Кочевое племя пуштунов завернуло его останки в сохранившийся китель и захоронили неподалеку, поставив черный траурный флаг. По нему мы и нашли могилу», — вспоминает о своей первой экспедиции представитель Россотрудничества в Афганистане, руководитель Российского центра науки и культуры в Кабуле Вячеслав Некрасов. Позднее были еще экспедиции.
Далеко не все из них были успешными. Однажды Некрасов с Николаем Быстровым, который провел в плену у душманов многие годы, искали захоронение советского сержанта в одном из ответвлений Панджшерского ущелья. Солдат служил на заставе, на одной из вершин, и во время затишья спустился с товарищем к реке, где на них и напали душманы. Сержант долго отстреливался и погиб, прикрывая отход товарища. Похоронили его тут же, на берегу бурной речки под крутым обрывом.
За многие годы река меняла русло, подмывала берег, не раз прошли оползни. Мятежники, участники того боя, путаются, показывая место захоронения. Ведется опрос бывших душманов, проверяется каждая заслуживающая внимания информация. Лежит пока сержант в далекой афганской земле, пусть упокоенный, но не дома. С помощью бывших душманов ведется поиск места его захоронения.
Большое содействие в этом оказывал лично губернатор провинции Мохаммад Тахир Зохайр, что позволило преодолеть многие немыслимые бюрократические препятствия. На сегодняшний день в числе пропавших без вести числится 264 военнослужащих», — уточняет Некрасов. Пока не найден последний солдат… С каждым годом искать пропавших все труднее. И среди афганцев нередко встречаются проходимцы, которые стремятся из всего извлечь выгоду, отвергая мораль, человеческие отношения, веру в Бога. Часто пытаются продать ложную информацию, чужие останки, указать вымышленное место захоронения, выдать местного жителя за бывшего пленного, заманить представителя посольства, устроить провокацию, обвинив в связях с талибами или уголовниками, захватить в плен и потребовать выкуп.
При поиске без вести пропавших нужно проявлять большую осторожность, чем при разминировании. Сколько у нас было пустых сенсаций, громких непродуманных заявлений, а это каждый раз жестокий удар по сердцам матерей и близких родственников», — делится Вячеслав Некрасов. Многое приходится учитывать. Нередко приходится приглашать саперов на поиск мин — местность до сих пор вся «звенит» от железа. Некоторые останки тоже могут быть заминированы.
Был случай, когда при эксгумации трупа в нем нашли заложенную гранату.
Сколько советских солдат стало «душманами» во время Афганской войны
Та боль, которую несли советские солдаты представлена в рассказах непосредственно участников тех событий. Ведь по их мнению Советские солдаты в Афганистане были чуть ли не исчадием ада. Двое солдат Советской Армии выходят из афганского магазина в центре Кабула 24 апреля 1988 года. Двое солдат Советской Армии выходят из афганского магазина в центре Кабула 24 апреля 1988 года. Двое солдат Советской Армии выходят из афганского магазина в центре Кабула 24 апреля 1988 года. Премьер-министр Афганистана Гульбеддин Хекматьяр заявил на пресс-конференции в Пакистане, что Кабул отказался от планов освобождения советских солдат, плененных в ходе войны.
Малоизвестные факты о возвращении советских войск из Афганистана
Военный конфликт в Афганистане, в котором принимал участие «ограниченный контингент советских войск», длился без малого десять лет, с конца 1979 до начала 1989 года. Вторжение в Афганистан привело к гибели около 15 тысяч советских солдат и специалистов между 1979 и 1989 годами. И последний советский солдат, покинувший Афганистан.
Сколько солдат воевало, погибло и попало в плен в Афганской войне
Проект «Навсегда в плену» – фотографии и искренние истории советских военнопленных, для которых Афганистан стал войной, пленом и второй Родиной. Взгляд на афганскую войну моджахедов, сражавшихся с советскими солдатами, подкреплен уникальными видеоматериалами из их собственных "коллекций". За годы войны в Афганистане служили, по разным данным, от 620 тыс. до миллиона советских солдат, потери советской стороны составили свыше 15 тысяч человек. Вручение наград воинам Н-ской части Ограниченного контингента советских войск в Афганистане, февраль 1988 г. После вывода советских войск из Афганистана прошло более 30 лет, но пропавшими без вести до сих пор числятся 264 участника этой кампании. Несколько дней назад в результате кропотливой и целенаправленной работы в Афганистане были обнаружены останки предположительно еще двух советских военнослужащих, числящихся пропавшими без вести с 1980-х годов, сообщил в интервью РИА Новости.
«Вши только на живых, значит, я живой»: Афганская война глазами 18-летнего солдата
Еще до начала военных действий там работали около 6 тысяч наших специалистов — в основном, геологов. Богатейшие залежи урана, изумрудов, меди — все это мы помогали разрабатывать, наладив там целую современную индустрию. Мы строили там школы, больницы, трубопроводы. Но военные действия стали просто гигантской «черной дырой», в которую буквально провалилась вся советская экономика. В конце 80-х годов это стало очевидно всем. Правда, еще в 1981-м группа военных во главе с маршалом Ахромеевым обратились в ЦК КПСС с письмом, где высказывались категорически против помощи Афганистану в такой форме. Они настаивали на немедленном выводе войск оттуда. К сожалению, к ним не прислушались.
Более того, большинство авторов письма оказались уволенными из армии. Безусловно, Афганистан дал нам очень много. Мы обкатывали там свою военную технику, особенно вертолеты. Там прошел подготовку весь наш спецназ и десантные войска. Однако, в целом, по моему глубокому убеждению, афганская кампания была глобальной военно-политической ошибкой. Она — на совести четырех человек. Давайте назовем их: Брежнев, Косыгин, Андропов и, конечно, министр обороны Устинов.
Десятилетняя авантюра продолжалась десять лет и фактически привела великую страну к развалу. Да, наши люди воевали героически. За всю войну не было ни одного случая перехода на сторону противника. Необходимо отметить важнейшую роль особых отделов, обеспечивавших безопасность нашей армии. Например, подвиги Б. Соколова удостоенного звания героя Советского Союза, капитана А. Конташова, награжденного тремя орденами «Красной звезды» республики Афганистан.
Помимо этого, они принимали участие в освобождении наших военнослужащих из плена. Спасти удалось 113 человек, которых ждала участь рабов, превращенных в животных. Кстати, длительное время - почти шесть лет! Потом он написал об Афганистане несколько книг. Эти книги — буквально откровение, с ними должен ознакомиться любой изучающий афганскую войну.
Нормальной обуви тоже не было - солдаты выкидывали дедовские кирзачи и обували кроссовки «адидас» либо кеды «два мяча» - их можно было купить в местных военторгах за рубли либо за чеки. В тоге солдаты такие штуки шили себе сами, из советских плавательных жилетов. Никакой «особенной боевой подготовки» у хваленого советского спецназа ГРУ в Афганистане не было.
В большинстве своём это были обычные пацаны 18-20 лет, прошедшие месячный курс молодого бойца и побегавшие восьмикилометровые кроссы», - пишет автор. Кишлак Руха бомбили газовым оружием, чтобы уничтожить всё живое вблизи советской заставы. А во время вывода войск «просто так» убили бомбами 1500 мирных жителей на перевале Саланг. Отмечается, что одним из наиболее известных командиров афганских моджахедов был Ахмад шах Масуд. Это был образованный афганец, панджшерский таджик по происхождению, который кстати очень не любил религиозных фанатиков и знал несколько языков.
Но наркотики в Советской армии распространялись не повсеместно, отмечает историк. Есть официальная статистика, которая признает рост употребления, но не говорит, что каждый второй солдат был наркоманом. Кому-то удавалось преодолеть зависимость, отмечает эксперт.
Если люди обращались на ранних стадиях, то их удавалось излечить от наркомании. Кто-то пересаживался с героина, марихуаны, кокаина на алкоголь и табачные смеси. Как мы знаем, в 90-е годы 20 века ситуация с наркотиками в стране была очень тяжелой, медицина сильно ослабела. Люди, которые до распада СССР служили в армии, стали никому не нужны. Их демобилизовали, они не знали, куда податься, — психологическое состояние военнослужащих пошатнулось. И получалось так, что человек воздерживался от употребления наркотиков на войне, но начинал в мирное время. Их полевые командиры сильно нуждались в боеприпасах и оружии. Советские прапорщики и офицеры, было и такое, меняли военное снаряжение на сильнодействующие наркотики — опиум и гашиш.
Рядовые солдаты не брали запрещенных веществ у местного населения, но все равно употребляли их. Каждому служащему выдавали санитарный пакет. В него входили таблетки, бинты, но самое главное — две ампулы с препаратом, котоырй сейчас в России запрещен. Этот препарат находился в аптечках на случай тяжелого ранения: предполагалось, что солдаты должны вколоть его в качестве обезболивающего, чтобы не умереть от болевого шока. Полное снятие психологической тревожности. И что самое важное, что после того, как он переставал действовать, никаких неприятных эффектов отхода, головной боли, суставной ломки не было», — вспоминает участник войны. Он рассказал, что препарат был быстродействующим, но вызывал у организма быстрое привыкание и наркотическую зависимость. Для большинства молодых солдат это был первый опыт употребления наркотиков, и они очень быстро на них подсаживались.
Были случаи, когда солдаты воровали препарат друг у друга или пытались выпросить его у медиков. Но особого результата не было», — вспоминает солдат.
Рядовой Сергей Красноперов из Кургана был вынужден дезертировать после того, как его уличили в торговле военным имуществом. Он добровольно перешел на сторону моджахедов и принял ислам. Под именем Нур Мохаммада он служил телохранителем у боевого командира и местного правителя узбекского происхождения Абдул-Рашида Дустума. Сейчас он женат на афганской женщине, имеет шестерых детей и на полставки работает в местном энергетическом управлении. Возвращаться в Курган он отказался, сославшись на наличие семьи, которую не может оставить на произвол судьбы. Геннадий Цевма из города Тореза Донецкой области попал к моджахедам по глупости.
С его слов, он пошел в деревню посмотреть, что там происходит. Однако подойдя к мечети попал в кольцо вооруженных людей. От предложения принять ислам сохранив тем самым жизнь не отказался. Они были больные на голову и не понимали, что хорошо, а что — плохо. Я говорю, пошли вы к чертовой матери, я не буду своих убивать», — вспоминал Цевма. В 2000-х годах российские и украинские власти приложили немало усилий, чтобы вернуть Цевму домой. Ему пообещали работу и квартиру, купили билет в Москву и выдали почти 2 тыс. Незадолго до отъезда в Афганистан харьковчанин Николай Выродов сказал: «Или вернусь — героем Советского Союза, или вообще не вернусь».
Исполнилось второе. В 1981 году, по словам Выродова, он стал свидетелем безжалостного убийства советскими военными более 70 человек в деревне Калигаи. Это и побудило его дезертировать, принять ислам и сражаться против свои бывших соотечественников. Когда советские войска покинули Афганистан Выродов Насратулла как специалист по подрывному делу работал с разными полевыми командирами еще в течение восьми лет.
Комментарии
- Афганская война: приказы Родины не обсуждаются
- «Людей там растирали в пыль». Истории алтайских ветеранов Афгана
- Полторы тысячи тонн опиума и быстрые деньги
- Оставить отзыв
- «Навсегда в плену»: истории советских воинов, оставшихся в Афганистане
- «Людей там растирали в пыль». Истории алтайских ветеранов Афгана
Повальное пьянство
- Также интересно
- Солдаты, которые отказались возвращаться из Афганистана (25 фото)
- Кому до ордена, кому…
- Солдаты афганской войны
- «Старческие болезненные амбиции привели к афганской трагедии»
- Родные погибшего в Афганистане солдата из РТ через 37 лет узнали подробности его последнего боя
Афганский след
сказал Громов и добавил, что советские солдаты. Они развернулись зимой 1979–1980 годов: советские войска вошли в Афганистан, подразделения военнослужащих рассредоточились по стратегически важным объектам инфраструктуры и гарнизонам. Один главный герой и единственный зритель — солдат срочной службы, составлявший ограниченный контингент советских войск в Афганистане (ОКСВА). И Саланг станет самой большой братской могилой советских солдат в этой стране. Всего за десять лет боевых действий в Афгане погибло 15000 советских солдат. Против солдат и офицеров Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) была развернута настоящая пропагандистская война, главным инструментом в которой выступало «Радио «Свободный Кабул».