Почему трава зеленая, а небо синее? Ответы на эти и миллион других детских вопросов, знает профессор Почемушкин. О том, почему мультики — это серьезно, «Огоньку» рассказали психолог Надежда Мазурова и патриарх российской мультипликации Юрий Норштейн. Почему детей невозможно оторвать от экрана, когда они смотрят мультики? Продюсер мультфильма, новосибирец Дмитрий Ловейко объяснил, почему история полюбилась зрителям.
Полезны или вредны для детей современные мультфильмы: Почему спорят психологи и родители
Недолго думая, человек так и изобразил свою добычу — с восьмью ногами. Современные исследователи пещер и наскальных рисунков сначала очень удивились, обнаружив эту картину. А потом догадались: доисторический художник просто пытался нарисовать движение! Оживить рисунки пытались и в Китае — во втором тысячелетии до нашей эры искусные художники вырезали из бумаги фигурки, раскрашивали их, подсвечивали, и тени фигурок падали на почти прозрачный экран, такой тонкий, что видно было, что каждая фигурка одета в роскошные разноцветные одежды, а удивительные животные имеют различные орнаменты на крыльях и хвостах. Артисты озвучивали свои персонажи, передвигали их — и на экране разворачивались удивительные истории, очень похожие на будущие мультфильмы. Проблема оживления рисунка занимала умы не только художников, но и физиков, и механиков, и даже математиков. Но показать движение никак не удавалось… Только в конце XVII века был придуман «фонарь», который показывал движущееся изображение на стекле.
Через двести лет, в XIX веке, француз Э. Рейно изобрел проектор, в который по порядку, одно за другим, вставлялись изображения.
Но свято место пусто не бывает. Всегда что -то другое его занимает. Остальные ответы.
Фото: gazeta. Солнца нет... Как может быть грустно-скучно, когда что-то есть? Есть облака и есть... Значит, можно идти по дороге с облаками! Значит, так, золотая рыбка: я хочу, чтобы ты… — Что?! А ты сплел невод? А ты его трижды закинул в море? А ты меня поймал?! Палец о палец не ударил, а туда же — «я хочу». Мы своё призванье не забудем: Смех и радость мы приносим людям.
Годом ранее в работе было 50 шоу — получается, за 12 месяцев число увеличилось более чем вдвое. Половину всех грядущих мультов заказали стриминговые платформы. В отчёте также процитированы слова автора издания Screen Rant Крейга Элви: «Плохо принятый анимационный спин-офф с гораздо меньшей вероятностью нанесет ущерб бренду, чем игровой live-action фильм». Особенно много таких заказывает Netflix: вспомним его предстоящие адаптации Cyberpunk 2077, Overwatch и Splinter Cell.
Мультфильмы — это полезно. Но не всегда
Это предположение легко объясняет, почему на днях исчезли из свободного доступа на YouTube классические произведения «Союзмультфильма». Для совестливых родителей мы нашли 5 плюсов просмотра мультиков на примерах для разных возрастов. Почему детям сложно смотреть старые мультики? У советских мультиков совершенно другая динамика: они плавные, текучие.
Почему появляется всё больше взрослых мультов?
Девочка - Маргарита Корабельникова. Один из ранних кукольных фильмов. Стиль непривычный, а сюжет грустный. Наверное, котёнка утром всё-таки покормили, но тоже не понятно, почему мама так себя повела, будто с животным ничего не случилось....
Жалко было котёнка, такой милый, ласковый, умный, читать умеет.
И 60-е годы — это однозначно коллективное детство, беззаботное, и ребенок — это такой образ большого будущего. Ребенок не может быть несчастливым в контексте детства 60-х. А в 70-х, там появляется момент мне кажется, что это с качановской «Варежки» , когда ребенок начинает задавать философские вопросы, он не просто такой про счастье, про «да, побежали все куда-то», а именно про то, что у него есть рефлексия, он может переживать, он может задавать сложные вопросы. А дальше эти модели развиваются параллельно.
Интересно было посмотреть мне, например, в исследовании, как выстраиваются взаимоотношения между взрослыми и детьми. Потому что это тоже такая модель, мне кажется, показательная. С одной стороны, мы говорим об историко-культурном контексте и понимаем, что послевоенная анимация мужчин… Мы говорим про образ отца очень часто. Почему там в принципе его нет? Это может объясниться совершенно рационально.
В послевоенной анимации отца нет. Но дальше появляется какой-нибудь «Домовенок Кузя», где мама голосом откуда-то безучастно говорит: «Ты там утку в духовку поставила? Умница, дочка». Такая функция как бы. Баченина: - Он меня ужасает, этот мультик.
Я его боюсь смотреть. Там для меня такой вой одиночества этого ребенка в этой жуткой квартире. И мама такая на вечеринке с какими-то другими мужчинами, ноги там только показываются. Лефман: - Да, там не человек, а ноги. Тем не менее, если взрослый появлялся в анимации в 60-е, 70-е, 80-е, он всегда являлся как бы носителем определенного уникального знания о мире, который передавал ребенку.
А вот в современной анимации… Знаете, Маргарет Мид, такой антрополог знаменитый, которая изучала тоже феномен детства, племена разные, смотрела, как выстраиваются отношения между взрослыми и детьми, она выделяла разные типы. Один из типов как раз постфигуративный, где ребенок всегда получает и проходит процессы освоения культуры только через взрослого. А вот в современности у нас есть префигуративный тип, когда взрослый и ребенок обучаются наравне, и даже в какой-то момент ребенок оказывается проворнее, умнее даже где-то и может какую-то информацию передать взрослому. Кстати, мне кажется, что в «Фиксиках» есть очень интересный момент. Там есть модель семьи фиксиков, где как раз классика: там Дедус-гуру, он владеет этим знанием, он его передает.
А вот семья ДимДимыча — это как раз префигуративный тип, когда где-то они спрашивают совета у самого ДимДимыча, где-то он говорит: я хочу быть похожим на фиксиков… А. Милкус: - То есть ребенок — личность. Лефман: - Абсолютно верно. Вот здесь ребенок не выполняет функцию, как в анимации 60-х годов, чтобы показать, что детство — это хорошо, весело, просто, у него большое будущее впереди. Анимация ведь и агитационным голосом тоже в свое время являлась.
Может быть, и сейчас можно поговорить об этом. А сегодня в «Смешариках» тех же ребенок и взрослый живут в индивидуальных пространствах всегда, они взаимодействуют на равных, они садятся за стол и обсуждают проблемы и темы. И есть даже темы, которые не табуированные, то есть, нет секретов между миром взрослого и миром ребенка. Мне кажется, что такая модель проявляется в современной анимации, я ее вижу. Милкус: - В работе Татьяны как раз говорится о том, что сегодня корень российских мультфильмов — это семейные ценности, это семья, это равноправные взаимоотношения в семье.
Скажите, Борис, это мнение исследователя или вы, когда продумываете сценарий или запуск очередного проекта, вы закладываете это? У Татьяны в работе правильно написано: в мультфильме ни одного случайного кадра не бывает, это не кино. Машковцев: - Я могу полностью подтвердить все то, что сказала Татьяна. Я вижу себе картину мира точно так же. И действительно, существует вот этот эволюционный процесс мультфильмов.
Ну, если не берем досоюзмультфильмовский период, который был вообще во многом не детским, он нас в этом смысле не интересует. Детская мультипликация начинается с «Союзмультфильма», с 1936 года, как некое такое заметное, структурированное течение. И мы видим, что действительно есть анимация до 50-х годов включительно, которую делает первое поколение союзмультфильмовцев, есть анимация шестидесятников и далее, это уже второе поколение, это уже не только «Союзмультфильм», это и ТО «Экран», это и региональные студии. И действительно там есть этот эффект обращения от более абстрактной сказки, которую мы видим в 30-50-е годы, такой нарочитой сказки, к построению этих социальных моделей. Да, они действительно переходят из фильма в фильм, и очевидно, что это осознанное решение.
Татьяна Мицкевич 38 лет В мультфильмах все ситуации очень узнаваемы. В игровых фильмах тоже, конечно, но только в мультиках мы узнаем соседа, а не себя, поэтому они и нравятся нам больше. Жалко, что наша мультипликация стала уж очень похожа на американскую.
Вот даже конь у Ильи Муромца напоминает ослика из «Шрека». Зритель же у нас не глупый, ему хочется увидеть что-то новое, а не пародию на то, что уже было. Алексей Иванов 42 года Больше всего в мультфильмах мне нравится то, что они хотя бы на время занимают моих детей.
А если серьезно, то я люблю их смотреть, потому что в них нет пафоса, нет «мочилова», нет ментов этих бесконечных, футбола, фанатов. Они далеки от той реальности, которая вокруг нас так нелепо выстроилась. Правда, сегодня фильмы стали уж очень похожи на мультфильмы.
Во многом, конечно, из-за 3D.
Если же мама ушла и включила мультфильм, то значит, что его внимание переключается на яркую картинку, но при этом переживания, в том числе на уровне гормонов, никуда не деваются. Так что, когда мультфильмы включают для успокоения, это неверно. Через выражения на лице взрослого ребенок может получать тепло, нежность, ласку, одобрение своим поступкам — базовую информацию о том, что вообще все хорошо. Ни один мультфильм ему этого не дает. Кроме того, ребенок в раннем возрасте должен познавать мир тактильно, если он не пощупал что-то руками, он не понимает, что происходит. Поэтому для развития так важны все эти старые бирюльки, кубики и пирамидки, а мультфильмы такую деятельность перекрывают. И логопеды говорят о большой проблеме современного подрастающего поколения: сегодня у детей очень много нарушений произношения звуков, которые связны не с поражением центральной нервной системы, а с функциональными нарушениями. Получится совершенная каша. Иногда они предназначены для самого раннего возраста...
Это, конечно, обман. Если же ребенку постоянно включают мультфильм, все, что у него возникает — зависимость от видеоряда. Потому что любое яркое мелькание актуализирует у ребенка дофаминовую систему, происходит выброс дофамина — так называемого гормона удовольствия, ребенку это нравится, он уже не может без этого существовать и требует себе очередную порцию. Если родителям кажется, что содержание мультфильма примитивно и подходит для годовалого ребенка, как, например, в мультфильме «Свинка Пеппа», то для раннего возраста содержание не является критерием оценки видеоряда. Мультфильмы, а тем более другие взрослые передачи, смотреть нельзя совсем. Понимаете, само слово мультфильм ассоциируется с чем-то безобидным и милым, с детством. Но сегодня существует огромное количество мультфильмов, которые на самом деле предназначены для взрослых. Мы же не кормим годовалого ребенка ананасами в шампанском? Это всем понятно, а вот с мультфильмами такого нет.
Почему появляется всё больше взрослых мультов?
О том, почему мультики — это серьезно, «Огоньку» рассказала психолог Надежда Мазурова. Смотрите видео онлайн «Мультфильм "Почему кот с мышонком не в ладах"» на канале «Животные и Дети» в хорошем качестве и бесплатно. Чему учат советские мультфильмы, какие из них «зайдут» маленьким детям, и почему нельзя исключать из просмотра и современные мультсериалы? Новости – Для наглядности был продемонстрирован ответ голосового помощника «Алиса» о судьбе главной героини из мультфильма «Маша и Медведь».
Почему мультфильм назвали мультфильмом?
Смотрите видео онлайн «Мультфильм "Почему кот с мышонком не в ладах"» на канале «Животные и Дети» в хорошем качестве и бесплатно. Новости – Для наглядности был продемонстрирован ответ голосового помощника «Алиса» о судьбе главной героини из мультфильма «Маша и Медведь». Мне уже давно за 20, но мультики Pixar по-прежнему помогают мне снизить уровень тревоги. Психолог и преподаватель русского объясняют, почему. «МИР24» выяснил, как современные мультики с их красочной жестокостью влияют на детскую психику, и почему за последние годы они стали политическим рупором для взрослых. Взрослым современные мультфильмы кажутся вредными, потому что являются непривычными, но с точки зрения специалистов с нынешней анимацией все в порядке.
Губка Боб, Винкс, Симпсоны и аниме: психоаналитик рассказал, что скрывают популярные мультфильмы
Генеральный директор «Союзмультфильма» Юлиана Слащева рассказала Forbes Woman, почему она уверена, что сможет догнать Disney и DreamWorks и как собирается это сделать. «Удивительный цифровой цирк» — The Amazing Digital Circus — это совместный мультсериал австралийской студии анимации Glitch и аниматора Gooseworx. Город Очень современные мультфильмы: почему их полезно смотреть даже взрослым.
Почему мультфильм назвали мультфильмом?
И часто вспоминают, что для озвучки советских мультиков привлекали лучших дикторов и маститых актеров, у которых была идеальная речь. В старом «Ну, погоди! А что сейчас? Герои разговарива-ют как будто на другом языке Наталья, мама пятилетнего Артема: «Ну и как он будет разговаривать после просмотра этой современной анимации? Но, во-первых, давайте вспомним, что и в советских мультиках далеко не всегда использовали литературный язык и говорили только лишь «о высоком». Чего только стоят отношения Матроскина и Шарика: «Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес! Думала: мужчина.
Что за чертовщина?! Можно вспомнить и предложение казнить за ошибки в мультике «В стране невыученных уроков», а также вот такой диалог в безобидном, казалось бы, мультфильме про собак «Бобик в гостях у Барбоса»: — А где дедушка-то спит? На коврике. А если не слушается, так я его веником! Во-вторых, любой язык постоянно меняется, и это нормально, а наше неприятие новой речи скорее можно объяснить боязнью всего нового, чем заботой о детях. Юлия Ларионова: «Взрослые люди обычно неохотно смотрят перезапуски тех лент, которые они любили в детстве.
В-третьих, мы с вами уже обсуждали правда, в контексте родительского словаря , что некоторые заимствования помогают объяснить явления реальности, для которых в нашем языке еще нет названий. Так что если такие слова используются в мультах — они не портят словарный запас ребенка, а наоборот, обогащают его. В-четвертых, вы будете удивлены, но порой изменения в речи героев служат… науке. А точнее, помогают изучать язык. Например, было проведено исследование в школах Пакистана и Норвегии, где школьников разделили на две группы — первая изучала английский по стандартной методике, а вторая с использованием мультфильмов. По завершении учебного года вторая группа выучила язык намного лучше.
Так что камон, гайз! Новые мультфильмы слишком динамичные — сцены сменяют одну за другой, невозможно понять, что происходит Алексей, папа четырехлетней Арины: «Даже я не успеваю иногда уловить смысл. Отвлечешься на пару минут, а там уже весь сюжет за это время перевернулся. Как ребенок может что-то понимать в таком хаосе — я не понимаю». Вот мы и подошли к пункту, в котором родители полностью правы в своих замечаниях — новые мультфильмы действительно стали намного динамичнее. И это делает их… более плавными!
Сейчас все объясним. У кинематографистов и аниматоров есть такое понятие как количество кадров в секунду англ. Это буквально означает то, сколько разных кадров успевают сменить другу друга за секунду экранного времени. В классических советских мультфильмах и произведениях Уолта Диснея времен начала работы его студии кадровая частот была равна 12 FPS. И даже это много — чтобы сделать 20 минут мультика с такой частотой художникам приходилось рисовать 28 000 уникальных рисунков. Этим и объясняется свойственный большинству старых мультфильмов несколько замедленный темп повествования.
Ведь каждый сюжетный поворот означал тысячи новых рисунков. Поэтому старые мультики нам кажутся более спокойными. В современных мультфильмах кадровая частота колеблется от 24 до 60 FPS. То есть показатель вырос минимум в два раза. А некоторые компьютерные игры вообще сделаны с частотой до 300 FPS. Но самое интересное — чем больше такая частота, тем плавнее получается мультик, потому что для глаза смена сцен проходит незаметно.
Машковцев: - Значит, вы квалифицированный зритель и квалифицированный родитель в этом смысле. Баченина: - Знаете, какая самая большая проблема? Даже не в том, чтобы все пересмотреть и успеть поделиться своим наследием, а… А. Милкус: - …понимать, что запретить. Баченина: - Нет.
Что мультики стали клепать все, кому не лень. Я смотрю, на YouTube миллионы просмотров. Как угадать нынешнему взрослому я про вас, профессионалов, говорю, то есть про тех людей, которые создают мультики , что будет интересно ребенку в том или ином возрасте, чтобы он ушел от этого примитива и на вас, так сказать, залип? Машковцев: - Мне кажется, что отделить контент любительский или полулюбительский от профессионального достаточно несложно, если поставить перед собой такую задачу. На самом деле количество студий в стране, которые производят ну, в данном случае, наверное, мы апеллируем в основном к сериальной культуре потоково сериалы, скажем, для дошкольников, перечисляется в лучшем случае по пальцам двух рук, а скорее всего, одной.
Поэтому на самом деле, выучив названия этих студий и чуть-чуть обращая внимание на то, какой возрастной маркер стоит на том или ином фильме, сложить эту картину дальше несложно. Баченина: - Да нет, они залипают на этом примитивизме. То есть те люди понимают, чем завлечь их. Почему он перестает смотреть «Смешариков» или «Простоквашино», а начинает смотреть, когда рука передвигает какую-то игрушку? Машковцев: - Действительно детям это очень нравится.
На мой взгляд, это уже разговор не про художественный кинематограф, а в целом про понятие контента, который доступен детям. Если мы выйдем за это поле, мы увидим, что это просто совершенно другая стезя. Да, она использует те же самые наши рецепторы и занимает наше время, но это вообще не про художественность, это форма игры с ребенком. Нас же никогда не удивляло, если то же самое происходит в реальности, если ребенок с родителями точно так же играет в игрушки, двигая их рукой перед собой. И это нормально.
Когда в этот момент ребенок начинает играть не с взрослым человеком, который находится рядом, а опосредованно, через экран, в этот момент, мне кажется, и возникает проблема, о которой вы говорите. И дальше уже выбор каждого. Лефман: - Я согласна с Борисом. Если родителям удобно так, ребенок действительно будет наблюдать за тем, как это делается, как игра происходит на экране. Милкус: - Давайте мы не про правила смотрения сейчас поговорим, а про ценности.
Я раньше не читал таких исследований, как у Татьяны, о том, что в 70-е годы герой советских мультфильмов — одинокий ребенок или ребенок, который находится на улице, он не в семье, он с друзьями. Это такой образ 70-х годов, отраженный в мультиках. То есть в принципе можно говорить о 70-х годах как о некой свободе ребенка, когда он чувствовал себя спокойно во дворе, безопасно, и мультики и отражают эту историю. В 80-е годы другая история, в 90-е годы… Татьяна, как у вас там говорится? О том, что ребенок оказывается главнее взрослого.
Лефман: - Если немножко расширить то, о чем вы говорите, я исследую мультипликацию, этот визуальный контент 60-х годов, как это детство, сам образ детства, он конструируется. Потому что анимация, она амбивалентна, одна, с одной стороны, отражает, а с другой стороны, сама создает такую новую культурную норму. Это такая уникальность. И 60-е годы — это однозначно коллективное детство, беззаботное, и ребенок — это такой образ большого будущего. Ребенок не может быть несчастливым в контексте детства 60-х.
А в 70-х, там появляется момент мне кажется, что это с качановской «Варежки» , когда ребенок начинает задавать философские вопросы, он не просто такой про счастье, про «да, побежали все куда-то», а именно про то, что у него есть рефлексия, он может переживать, он может задавать сложные вопросы. А дальше эти модели развиваются параллельно. Интересно было посмотреть мне, например, в исследовании, как выстраиваются взаимоотношения между взрослыми и детьми. Потому что это тоже такая модель, мне кажется, показательная. С одной стороны, мы говорим об историко-культурном контексте и понимаем, что послевоенная анимация мужчин… Мы говорим про образ отца очень часто.
Почему там в принципе его нет? Это может объясниться совершенно рационально. В послевоенной анимации отца нет. Но дальше появляется какой-нибудь «Домовенок Кузя», где мама голосом откуда-то безучастно говорит: «Ты там утку в духовку поставила?
Теперь получается, что ребенку нужно успеть посмотреть и все то, что относится к современному контенту, чтобы быть в контексте, чтобы у него культурный код хотя бы со сверстниками совпал, да еще и родители, конечно, хотят поделиться мультфильмами из своего детства, и хорошо, если хотят. А вот родители, в свою очередь, уже не успевают посмотреть этот детский контент. Вот Александр говорит про дошкольный возраст. Абсолютно верно, там все формирование начинается, и это ровно тот контент, который неинтересен взрослым. Потому что он действительно очень жестко сфокусирован на дошкольной аудитории, на модели социума для дошкольников, на конфликтах, которые актуальны для дошкольника ну, в хорошем смысле конфликтов, познания через кино.
И родители это кино в лучшем случае видят вполглаза либо оставляют ребенка наедине с контентом и, таким образом, не погружаются в это культурное поле. Баченина: - Я совершенно не согласна с этим. Все мое окружение и я очень сильно погружена, я знаю все мультики наизусть, где-то я против, где-то я двумя руками за. Наверное, вы обладаете каким-то более глобальным знанием, чем я, но люди, с которыми я общаюсь, мы обсуждаем проблематику мультиков, мы обсуждаем, что давать, а что категорически запретить. Машковцев: - Значит, вы квалифицированный зритель и квалифицированный родитель в этом смысле. Баченина: - Знаете, какая самая большая проблема? Даже не в том, чтобы все пересмотреть и успеть поделиться своим наследием, а… А. Милкус: - …понимать, что запретить. Баченина: - Нет.
Что мультики стали клепать все, кому не лень. Я смотрю, на YouTube миллионы просмотров. Как угадать нынешнему взрослому я про вас, профессионалов, говорю, то есть про тех людей, которые создают мультики , что будет интересно ребенку в том или ином возрасте, чтобы он ушел от этого примитива и на вас, так сказать, залип? Машковцев: - Мне кажется, что отделить контент любительский или полулюбительский от профессионального достаточно несложно, если поставить перед собой такую задачу. На самом деле количество студий в стране, которые производят ну, в данном случае, наверное, мы апеллируем в основном к сериальной культуре потоково сериалы, скажем, для дошкольников, перечисляется в лучшем случае по пальцам двух рук, а скорее всего, одной. Поэтому на самом деле, выучив названия этих студий и чуть-чуть обращая внимание на то, какой возрастной маркер стоит на том или ином фильме, сложить эту картину дальше несложно. Баченина: - Да нет, они залипают на этом примитивизме. То есть те люди понимают, чем завлечь их. Почему он перестает смотреть «Смешариков» или «Простоквашино», а начинает смотреть, когда рука передвигает какую-то игрушку?
Машковцев: - Действительно детям это очень нравится. На мой взгляд, это уже разговор не про художественный кинематограф, а в целом про понятие контента, который доступен детям. Если мы выйдем за это поле, мы увидим, что это просто совершенно другая стезя. Да, она использует те же самые наши рецепторы и занимает наше время, но это вообще не про художественность, это форма игры с ребенком. Нас же никогда не удивляло, если то же самое происходит в реальности, если ребенок с родителями точно так же играет в игрушки, двигая их рукой перед собой. И это нормально. Когда в этот момент ребенок начинает играть не с взрослым человеком, который находится рядом, а опосредованно, через экран, в этот момент, мне кажется, и возникает проблема, о которой вы говорите. И дальше уже выбор каждого. Лефман: - Я согласна с Борисом.
Если родителям удобно так, ребенок действительно будет наблюдать за тем, как это делается, как игра происходит на экране. Милкус: - Давайте мы не про правила смотрения сейчас поговорим, а про ценности. Я раньше не читал таких исследований, как у Татьяны, о том, что в 70-е годы герой советских мультфильмов — одинокий ребенок или ребенок, который находится на улице, он не в семье, он с друзьями. Это такой образ 70-х годов, отраженный в мультиках. То есть в принципе можно говорить о 70-х годах как о некой свободе ребенка, когда он чувствовал себя спокойно во дворе, безопасно, и мультики и отражают эту историю. В 80-е годы другая история, в 90-е годы… Татьяна, как у вас там говорится? О том, что ребенок оказывается главнее взрослого. Лефман: - Если немножко расширить то, о чем вы говорите, я исследую мультипликацию, этот визуальный контент 60-х годов, как это детство, сам образ детства, он конструируется. Потому что анимация, она амбивалентна, одна, с одной стороны, отражает, а с другой стороны, сама создает такую новую культурную норму.
Это такая уникальность. И 60-е годы — это однозначно коллективное детство, беззаботное, и ребенок — это такой образ большого будущего. Ребенок не может быть несчастливым в контексте детства 60-х.
Рассказывают специалисты. Адаптация в социуме Мультфильмы особенно полезно смотреть деткам, которые не ходят в детский садик. Когда они придут в школу — у них нет примера общения с незнакомыми людьми, они общались только с семьей. Для малышей все на экране — правда, поэтому они могут «нахвататься» полезностей: как решать проблемы, строить диалоги и т. Понимание добра и зла Малыши не очень понимают, что такое хорошо, а что такое плохо, пока им не объяснишь.
Научить этому ребенка родителям помогут герои мультфильмов, ведь в них, как правило, всегда поднимается тема добра и зла.
Почему Disney переснимает собственные мультфильмы?
Вредят ли мультики детям и что смотрят взрослые в Международный день анимации — в нашем материале. Город Очень современные мультфильмы: почему их полезно смотреть даже взрослым. Это может быть одной из причин, почему мультсериал «Винкс» не показывается по телевидению.