Спикер: Константин Лившиц, генеральный директор ООО «Система Забота». В документе отмечалось, что за нарушение трудового законодательства королевства задержаны российские граждане, среди которых барабанщик музыкального коллектива Борис Лившиц.
Борис Вишневский оспорил в суде решение о включении его в реестр «иноагентов»
Борис Исаевич Лившиц родился (1937) и вырос во Владивостоке. Recommend this entry Has been recommended Send news. В документе отмечалось, что за нарушение трудового законодательства королевства задержаны российские граждане, среди которых барабанщик музыкального коллектива Борис Лившиц. Главная» Новости музыкальной жизни» Константин Лифшиц заменит Бориса Березовского на III Транссибирском арт-фестивале.
Константин Лившиц - Технологическая сессия
Согласно архивным данным ЕГРЮЛ, Лившиц Борис Дмитриевич ранее являлся руководителем 1 организации и учредителем 2 организаций. Александр Лившиц. РИА Новости. За период. 1# $a: Товарищи радиослушатели, передаем статью Бориса Лившица. В ЕГРЮЛ отсутствуют сведения об организациях, руководителем которых является Лившиц Борис Дмитриевич.
США предъявили обвинения пяти россиянам в закупке электронных компонентов в обход санкциям
Свердловске 8 ноября 1937 г. В 1955 г. Горького, который с успехом окончил в 1960 г. В сентябре 1964 г. В 1975 г. Лившиц работает заместителем декана филологического факультета, доцентом кафедры политической экономии, в 1977 — 1979 гг. В 1987 г.
Драйверство Борис Исаевич Лившиц всю свою жизнь посвятил становлению и развитию системы воспитательной работы в Уральском государственном педагогическом университете, поддерживал студентов в их начинаниях, был не только идейным вдохновителем, но и активным участником различных молодёжных мероприятий, способствовал развитию социальной активности молодёжи.
Адрес: 123298, Москва, ул. Территория распространения — Российская Федерация и зарубежные страны. Языки: русский и английский. Главный редактор Бабаян Роман Георгиевич.
Фото: пресс-служба партии Иск в Василеостровский суд по месту жительства подан в связи с тем, что гражданин России Борис Вишневский, вопреки утверждениям Минюста, не находится ни под каким «иностранным влиянием», а его деятельность связана исключительно с реализацией его конституционных прав человека. Иск в Октябрьский суд по месту нахождения управления Минюста по Санкт-Петербургу подан Борисом Вишневским как депутатом в связи с тем, что решение Минюста незаконно препятствует депутатской деятельности Вишневского и вступает в противоречие с Конституцией Российской Федерации и действующим законодательством. Сейчас эту работу существенно осложнили те ограничения, которые связаны с присвоенным чиновниками во внесудебном порядке «иноагентским» статусом.
Решение Минюста — это политическое преследование за мою деятельность и позицию.
После концерта барабанщик разместил фото с набережной столицы Кузбасса и поблагодарил зрителей за горячий приём. При этом в Stories у Бориса Лифшица появилось видео с рекой Томь. Он подписал его: «Красотень».
Судя по ролику, он сыграл роль официанта заведения.
Легенду советской тележурналистики спасли врачи Видного
Его вдова играла на органе, Арам Талалян — на виолончели и я на скрипке… — В рамках фестиваля вы исполняли произведения только Михаила Кокжаева? Я очень рад, что имею честь дружить и сотрудничать с таким человеком, композитором. Шел я в консерваторию и встретил своего давнего друга и коллегу Гагика Смбатяна — скрипача, профессора — человека известного. И рядом с ним был неереванского вида человек. Я не помню, что я сказал, завязалась какая-то многоступенчатая шутка, но понятно стало сразу, что мы с ним одного поля ягоды. С тех пор мы дружим и сотрудничаем. Я для Бориса написал ряд произведений, которые он сыграл более чем в 15 странах, а в прошлом году, когда мне исполнилось 65 лет, в Кишиневе был дан концерт с оркестром. После этого исполненная на бис пьеса попала в Ютуб, и сейчас сотни людей присылают свои отзывы, в которых благодарят нас обоих. Произведение, написанное памяти Баршая, тоже было инициировано Борисом.
Когда он сообщил о кончине Рудольфа Баршая и потом намекнул, что его супруга — замечательная органистка, во мне что-то щелкнуло… Конечно, с невероятными усилиями нам удалось пригласить как вдову Рудольфа Баршая, так и привезти самого Бориса. Совершенно гениальный фильм… — Борис, расскажите немного о себе… Б. В 65-м впервые побывал в Армении. Тут я познакомился с Гагиком Смбатяном.
Ключевых фраз выявлено - 1285243, в очереди разбора - 806636. Создано именных указателей - 145293. Редакция Индексной книги CNews - book cnews.
Когда сын вызвал скорую и мужчину доставили в Видновскую РКБ, обследование подтвердило коронавирусную пневмонию. В настоящее время пациент готовится к выписке из стационара и продолжит лечение под амбулаторным наблюдением. Как добавляет Борис Исаевич, за свою жизнь ему приходилось проходить лечение в известных столичных клиниках — НИИ скорой помощи им. Склифосовского и Главном военном клиническом госпитале имени академика Н. По словам тележурналиста, уровень квалификации видновских врачей и качество лечения — на высшем уровне. Вы — наша гордость.
Помощник командира нашего хозяйственного взвода в звании старшины, солидный и умный мужчина в возрасте старше сорока лет, он не был коренным сибиряком. В свое время его сослали в Сибирь как кооператора или нэпмана, и там он остался жить после окончания срока ссылки. Этот старшина был как родной отец для каждого солдата, всегда что-то мог раздобыть для солдат батальона, и в основном, благодаря этому человеку, мы не подохли от голода на передовой. Помню, как еще зимой, когда мы ждали оружие, старшина на день куда-то отлучился и хлеб для батальона делил командир хозвзвода, молодой лейтенант. Делил очень тщательно… и в итоге, на два отделения вообще не хватило хлеба. Хлебный ларь был пуст. Вернулся наш старшина, услышал о происшедшем и сказал - « Как этот растяпа хлеб делил! У меня же еще там 14 лишних буханок хлеба было! Так вот, когда нас везли в тыл на переформировку, старшина вытащил из своего вещмешка какие-то остатки сухарей, пару пачек концентрата и раздал их бойцам ехавшим с ним в одной теплушке. Каким-то образом об этом узнал наш «новый» комбат, сволочь из пулеметной роты. Он давно ненавидел старшину. Уже на следующей станции нашего старшину арестовали и сняли с эшелона «особисты». Комбат их «навел»… Старшина был осужден трибуналом за «сокрытие излишков продовольствия» и после сгинул бесследно в штрафной роте… Г. Там можно было встретить ребят из стрелковых полков, в которых оставалось по 20-30 «активных штыков» после вывода с передовой. Из нас создали новые батальоны и начали гонять. Два-три раза в неделю объявляли тревогу, и мы совершали марш-броски с полной выкладкой, ночные переходы по тридцать километров. Я уже научился спать на ходу, при этом, не теряя темпа движения. Но воевать нас наши командиры, «рубаки-кавалеристы, герои времен Гражданской войны», так и не научили. Когда в начале июля наша новая дивизия прибыла на Западный фронт , то во фронтовом тылу были проведены боевые учения. И выяснилось, что никто толком ничего не умеет! Грозные генералы и полковники из фронтового начальства дали дивизии десять дней на переучивание. Но тактике ведения современного боя за одну неделю не обучишься. Через несколько дней, нас снова подняли по тревоге. Учения кончились, пешим порядком мы двинулись - на фронт. Шли беспрерывно в течение трех суток, сохраняя высокий темп. Шли почти без отдыха, 50 минут топаем, 10 минут отдыхаем, и снова идем вперед. Ночных привалов не делали. На место, насколько я помню, пришли ночью. Но выспаться не удалось. Через короткое время - новое построение. Кто-то из командиров шел вдоль ротных шеренг и пальцем «выдергивал» из строя бойцов, примерно по одному человеку из отделения. И я попал под «указующий перст начальства». Отобрали всего человек 200 - 300, вроде даже сказали, что мы идем на пополнение. К кому и куда - не объявили. А позже мы узнали судьбу своей дивизии, в тот же день ушедшей к передовой линии. Дивизия шла к фронту с развернутыми знаменами, в батальонных колоннах. На подходе к передовой дивизия была уничтожена немецкой артиллерией и авиацией, так и не вступив в бой … А нашу группу «потеряли» на три дня - не тревожили, не учили и не кормили. Куда-то пригнали, разместили в лесу… и забыли о нас на трое суток. Хорошо хоть рядом было ржаное поле, так мы варили себе кашу из колосков… А потом пришли командиры из «новой» дивизии, в которой к тому времени было очень мало людей. Я попал в 513-й стрелковый полк, который на тот момент состоял из одной роты, именуемой сводным батальоном. И здесь мои очки в какой-то степени снова предопределили мою будущую фронтовую судьбу. Когда нас привели в полк, ко мне подошел комбат, старший лейтенант, и сразу спросил, указывая на очки на моем носу - «Студент что ли? Из грамотных? Я ответил, что когда-то был грамотным. Мне было приказано отправиться во взвод связи. И стал я воевать связистом - телефонистом. Снова начались «бои местного значения». К первому августа от полка вообще ничего не оставалось. Прислали пополнение из нацменов Средней Азии, которых в армии все дружно называли «узбеками» вне зависимости из какой республики прибыли эти солдаты. В первых числах августа, видимо, поступил приказ о наступлении, и нас перебросили на новое место. Помню как прошли через только что освобожденное село Погорелое Городище, от которого остались одни печные трубы. Так началась для меня - «Ржевская мясорубка»… Г. Это все равно, что рассказывать о своем пребывании в аду… До сих пор иногда вижу перед глазами ржевские поля, устланные телами убитых людей, конскими трупами, забитые сгоревшей техникой. Маленький пример. Во взводе связи нас было 10 человек, на второй день в строю осталось трое, на пятый день я представлял связистов в единственном числе. Дали из пополнения двух человек, но их тут же убило или ранило… Все время какие-то бестолковые перемещения под непрерывным огнем. Получить ранение стало для многих вожделенной мечтой. Какой-то старший лейтенант повел наш сборный батальон, называемый 513-м СП, на исходные позиции перед атакой. Комбат, заплутал в лесу и вывел на опушку, где нас сразу накрыли немецкие минометчики. Мы залегли… Солдаты пытались уползти назад в лес, чтобы как-то спастись от огня. Чувствую удар по ботинку. Смотрю, а у меня каблук осколком срезало. Напарника имени не помню ранило в ногу. Стал его перевязывать, а он вдруг вздрогнул и затих. Умер… Оказалось, что у него второй осколок попал в живот, но он стонал и шептал - «нога…», видимо, болезненной была только рана в ноге. До темноты лежал на этой опушке, проклиная свою долю. Обстрел не прекращался. И когда я выполз к остаткам батальона в лес, то батальона уже фактически не существовало. Уцелело два десятка бойцов. Потом сказали, что старший лейтенант ошибся по карте и вывел нас в неправильное место. Усталость была неимоверной. Я уже стал мечтать, чтобы меня побыстрей убило, настолько было тяжело выдержать весь этот кошмар. Уснул в траншее, а батальон ушел вперед.
Борис Лившиц — новинки
Кашку заказал. Всё, как в армии, — сказал Борис Лифшиц. После концерта барабанщик разместил фото с набережной столицы Кузбасса и поблагодарил зрителей за горячий приём. При этом в Stories у Бориса Лифшица появилось видео с рекой Томь.
Добрались до Свердловска и там остались. В августе я пришел в Свердловский Университет и восстановился на учебу на третий курс.
Месяц нас держали на сельхозработах. В октябре студентов вернули в Свердловск, приступили к занятиям. Я был единственным парнем на курсе, всех остальных уже мобилизовали. И я принял решение уйти добровольцем на фронт. Вы были фанатичным патриотом и сторонником Советской власти?
После пережитого голодного детства и юности трудно было проникнуться любовью к коммунистическому строю. И когда в 1935 арестовали моего учителя математики и расстреляли как «врага народа», то я полностью разуверился в каких-то идеалах и перестал внимать пустым словам наших комсоргов и прочим истеричным пропагандистским газетным «лозунгам». Тогда еще «расстрельные списки» публиковали в газетах… Но в сорок первом году… Понимаете, я не мог спокойно сидеть в аудитории и «грызть гранит науки», когда вся страна воюет. Мне было стыдно… И я решил найти свое место на войне. Прекрасно осознавая, что с моим здоровьем, на многое я рассчитывать не могу.
Пришел в военкомат записываться добровольцем, попросил, чтобы меня направили в военно-инженерное училище. Военкоматский работник ответил - «В инженерное училище? Без проблем! И попадаю я с командой новобранцев в Пермь, тогда город Молотов , в так называемые «Красные казармы». Здесь располагался отдельный запасной полк, готовивший «пушечное мясо» для формировки ОЛБ - отдельных лыжных батальонов.
Нары в три яруса. Народу столько, что не продохнуть. Старшина скомандовал солдатам, лежащим на верхних нарах - «Ты подвинься чуток, а ты немного развернись». И в этот «людской пресс» я с трудом втиснулся. Спали только на боку, чувствовали себя как шпроты в консервной банке.
Кормили впроголодь, наряд на кухню был для меня праздником, там могли дать пару лишних ложек каши. Для службы в лыжных батальонах отбирали в основном только сибиряков и уральцев, таежников, людей, про которых говорили -«со ста метров белке в глаз попадает, чтобы шкурку не испортить». А я даже на лыжах никогда в жизни раньше не стоял и не имел малейшего понятия об оружии и о многих других армейских нюансах. Мне было очень непросто втянуться в армейскую жизнь. Когда в запасном полку на наших глазах по приговору трибунала расстреляли солдата за кражу продовольствия, я невольно ощущал себя соучастником расстрела.
И в ту минуту, когда «особисты» профессионально расстреляли приговоренного, мое сердце разрывалось от боли и жалости. Жуткое ощущение. Я тогда даже не предполагал, что мне предстоит вскоре увидеть на фронте … Таких как я, «неподходящих по профилю», свели в одну роту, названную «балластом». Там были собраны «белобилетники», слабосильные и так далее… В начале января 1942 года нашу сводную «балластную» роту спихнули в Бершецкие военные лагеря, откуда уже происходила непосредственная отправка на фронт. В феврале 1942 наш лыжный батальон отбыл на передовую.
Попал в отборную часть. В лыжбат набирали молодых ребят из уральской и таежной сибирской глубинки. Все крепыши, косая сажень в плечах, здоровяки 1920-1922 г. И когда в строю батальона , среди этих богатырей, замечали маленького роста, очкастого щуплого еврея, то это в какой-то степени выглядело карикатурно. Хотя в батальоне было еще несколько евреев, в основном уроженцев Сибири, ничем внешне не выделявшихся на общем «гвардейском фоне».
Но некоторые командиры, заметив в строю мое интеллигентное лицо с «признаками интеллекта и образования на лбу», сразу пытались меня «запрячь в штабную работу», которая безусловно требовала определенной грамотности. В батальоне подавляющее большинство солдат имело два-четыре класса образования сельской начальной школы, и я со своими двумя курсами университета за спиной, считался «почти академиком». Перед самой отправкой на фронт, начальник штаба батальона вызвал меня к себе и спросил - «Карту красиво нарисовать сможешь? Я честно признался, что не сумею. Он что-то спросил про почерк, и я ответил, что каллиграфией не владею.
Начштаба остался недовольным такими ответами и приказал меня списать из роты ездовым в хозвзвод батальона… Первый месяц на фронте я был солдатом хозвзвода, и этот факт в буквальном смысле спас мою жизнь в один страшный день, когда наш батальон почти полностью погиб ранней весной 1942 года… Но через несколько недель после прибытия на фронт я настолько прочно вошел во фронтовую жизнь, что уже почти не «рефлексировал» нсвоей «невоенной» внешности, «излишней образованности», приобрел как говорится, должный «боевой вид» и опыт окопной жизни, научился воевать, полностью «притерся» к солдатской массе, из которой выделялся уже только очками и своим автоматом ППШ , который достался мне от кого-то «по наследству». Избавился почти от всех «еврейских комплексов»… Как сейчас выражаются - «ботаником» я уже не был. А «национальный вопрос» непосредственно на передовой не очень чувствовался. Только поначалу… Сидим у костра, и кто-то из ребят выросших в таежной глубинке, мог завести «шарманку» на тему - «Жиды… Явреи…». Я сразу спрашивал - «А ты евреев хоть раз в жизни видел?
И получив отрицательный ответ, говорил «выступающему» - «Вот смотри, я еврей, сижу рядом с тобой, и нет у меня ни рогов , ни копыт. Эти слова хорошо действовали. А когда начались бои, там вообще никто не вспоминал, кто какой национальности, религии, кто откуда родом или кто чем до войны занимался. На передовой был один главный критерий для оценки человека - можно на тебя в бою положиться или нет. Мне пришлось быстро забыть, что когда-то я жил в мире добрых книг и математических формул.
Все мысли на передовой сузились до желания дожить до завтра, чего-нибудь «порубать», как-то согреться и обсушиться… Одни инстинкты… Жили одним днем. Не осталось почти никаких духовных запросов. Окопная жизнь затмила собой все остальное, все довоенное... Я как бы отрезал свою прошлую жизнь. Так было легче… Г.
Эшелон двигался почти без остановок. В каком-то месте в темноте нас высадили. До рассвета мы шли по глубокому снегу к какому-то лесу. Но нас не привели на передовую. Батальон расположился в лесу, километрах в семи от линии фронта.
Нас погрузили в теплушки. Для питания батальона выдали мороженные бараньи туши, которые свалили горкой на одну из платформ. Но эшелон шел на запад по «зеленой улице», и снять туши с платформы и сварить бойцам похлебку с мясом батальонный повар почему-то так и не смог. Так что с провиантом мы «попали»… Всю дорогу на фронт батальон голодал. Но когда нас выгрузили, то все эти туши закинули в котел и бойцов накормили мясом «от пуза».
Да еще начпрод получил «наркомовские» сто грамм водки на весь личный состав за несколько дней. Всю водку сразу выдали бойцам, чтобы дать возможность согреться, разместили то нас прямо на снегу, а не в теплых обжитых блиндажах или землянках. Все напились « в дым». На весь батальон остались трезвыми два человека - комбат, могучий мужик, для которого и литр спирта не был чрезмерной дозой, и я, никогда ранее не любивший выпить. Комбат меня поставил часовым и я всю ночь ходил вокруг расположения батальона охраняя заснувших товарищей от непонятно кого и чего… А на утро, после этой «обжираловки», у всего батальона заболели животы, все поносили… На второй линии обороны, где нас разместили, было несколько старых разбитых землянок, которых хватило для размещения четверти личного состава.
Остальные спали на снегу в зимнем лесу.
Хотя летел на один день, сыграть концерт, а скоро пойду второе РВП оформлять… То есть не было осознанного выбора? Нет, я никогда не думал, что буду жить в Казахстане, но в Алматы прилетал с огромным удовольствием. Мне здесь всегда нравилось. Насколько ты уже освоился в городе в плане бытовых вопросов, пользуешься какими-нибудь казахстанскими сервисами Kaspi, доставки продуктов, такси? Пользуюсь Kaspi, да, но как раз здесь я немножко вернулся в прошлое и начал ходить по магазинам, носить пакеты… То, что в Москве давно забыто, — с 2020 года всегда пользовался доставкой. Давай поговорим про город. Есть ли то, что не нравится? Здесь у меня из окна открывается потрясающий вид на горы, которые иногда куда-то уходят, я на эту тему писал пару забавных постов со всякими фантазиями на тему предполагаемых маршрутов, путешествий, гастролей или подработки этих невероятных и могущественных седых вершин, одно могу сказать точно — у них есть своя личная жизнь. А я страшный эгоист и мне, конечно, это не нравится, потому что такую красоту хочется видеть ежедневно.
В общем, есть ощущение, что воздух в городе тяжеловатый, особенно в холода. Когда я только приехал, как раз начался отопительный сезон и всю зиму я не предавал значение смогу, нависшему над Алматы. Потом начал замечать одышечку. Ну, думаю, — это, наверное, от какой-нибудь простуды, но когда улетал на гастроли, одышка пропадала. Возвращался — и она вместе со мной. В общем, по моим наблюдениям, при всей потрясающей природе вокруг, в городе есть проблема с кислородом. Ну еще о чем можно сказать — это мопеды и самокаты, которые гоняют по тротуарам. Тебя могут просто сбить, пока ты прогуливаешься с пакетами из ближайшего дукена. Хотя, наверно, в этом есть и плюсы — у меня улучшилась реакция!.. Фото: Ирина Кириенко Что для тебя здесь стало открытием?
Чем меня совершенно поразил Казахстан, так это тем, что здесь все умеют ездить на мотоциклах. Не раз наблюдал, как мой друг Семен паркуется на своем Harley-Davidson около бара. К нему подходят люди, которые, по своему виду, телосложению, одежде, даже близко к байкерству не имеют отношения. Например, маленькая миниатюрная девушка, может попросить прокатиться. И умчать на Харлее в закат. Я глазам не поверил в первый раз, когда это увидел. А потом выясняется, что девочка — чемпион Казахстана по мотокроссу! И так каждый раз, самые непредсказуемые, на мой взгляд, люди очень уверенно гоняют на всем двухколесном. А вот Сёма не мог поверить, что я не умею ездить на байке. И даже никогда не пробовал.
Но дело в том, что я человек осторожный, никаким экстримом не занимаюсь — руки, ноги берегу. В моей жизни концерты превыше всего! А он говорит: «Ты что, ничего страшного не случится — я всему тебя научу! Это же такой кайф! Без этого жить не интересно! В общем, в этот раз я решил не отказываться. Здесь всё располагает попробовать поездить. Целый культ мотопрогулок. Арендуются эндурики, снаряжение, собираются семьями или просто компанией. А дальше — горы, природа и прекрасные бесконечные и моментом непролазные трассы.
И вот, представляете, среди всей этой красоты меня посадили на байк, и это оказалась любовь с первого газа. Как только тронулся с места, понял — моё, на все 100! В новый клип Би-2 на песню «Я двигаюсь дальше» твоя поездка очень органично вписалась. Это я второй раз в жизни за рулем!
Так что подумайте, стоит ли вам это публиковать… Моя война - вся «черная»… И все воспоминания о ней мрачные и грустные… Ладно, продолжим. Сначала в немецкий тыл прошла разведка батальона. Немцы их спокойно пропустили. Когда разведчики вернулись, то они рассказали, что проход к немцам обнаружен, что в немецком тылу все тихо, и они, разведчики, с трудом удержались от возможности захватить немецких офицеров, спокойно проехавших в десяти метрах от них в штабной машине. Ночью весь батальон ушел во вражеский тыл по разведанной тропе. Хозвзвод остался на позициях, в тыл к немцам нас не взяли, и благодаря этой счастливой случайности я с вами сейчас разговариваю. А так бы и мои кости лежали в ленинградских болотах еще с марта 1942 года. Батальон попал в подготовленную засаду. Из 550 человек ушедших на задание, на следующие сутки к своим вернулось всего 130 лыжников. Уцелевшие бойцы рассказали, что батальон бился до последнего патрона. Комбат и начштаба, будучи окружены немцами, сражались до конца и погибли. Из командиров батальона остался живым только командир пулеметной роты. Редкая сволочь. Его фамилию, я так и не смог забыть после войны. Это был лейтенант Кармаза. Этот ротный тщательно замаскировался и когда наш батальон погибал, приказал своим пулеметчикам - «Огня не открывать! И этого жуткого подлеца и труса, предавшего своих товарищей в бою, назначили командовать остатками батальона. Этот новый комбат еще успел многим людям судьбы поломать… Когда в конце апреля нас вывели на переформировку в тыл под Ярославль, то мы повстречали ребят из 58-го ОЛБ или кажется из 56-го , тоже сформированного в Перми, одновременно вместе с нашим 59-м ОЛБ. Они тоже попали в засаду. Немцы спрятали свои танки и орудия в копнах сена, и когда на рассвете весь батальон вытянулся на заснеженном поле, то немцы просто истребили огнем артиллерии и танковых орудий почти всех лыжников. Из 600 человек, назад, к своим, прорвались только несколько человек… И услышав об этой трагедии, мы ничему не удивились. Настолько мы уже привыкли к таким горьким потерям и к подобным страшным неудачам. Ведь никто не сможет ни мне, ни вам объяснить, почему отборный лыжный батальон, сотни подготовленных бойцов, погибли в первом же бою так и не причинив никакого серьезного урона врагу. На этом и закончилась моя служба ездовым, я стал простым стрелком. Нашу роту посадили в разбитые немецкой артиллерией, залитые болотной водой траншеи и мы держали оборону на передовой. Куда - то стреляли из винтовок по немцам, издалека, «в белый свет как в копеечку», пытались выжить во время артобстрелов и бомбежек, но сами в атаки мы не ходили. В конце апреля растаял снег. Нас, тех, кто еще был жив, вывели по лежневке из болот на соседней участок. Шли местами по пояс в воде. Ночью заснул на лежневке, а утром проснулся, весь скованный ледяным панцирем. И снова мы стояли в обороне. Мокрые, голодные, замученные вшами … В конце мая остатки частей меняли на передовой. Последние несколько десятков лыжников 59-го ОЛБ покинули траншеи, и пошли на восток. Нас долго вели на какой-то полустанок, посадили в эшелон, идущий в тыл, и мы оказались на переформировке. Здесь, наш, 59-й ОЛБ, понес еще одну потерю, уже не боевую. Помощник командира нашего хозяйственного взвода в звании старшины, солидный и умный мужчина в возрасте старше сорока лет, он не был коренным сибиряком. В свое время его сослали в Сибирь как кооператора или нэпмана, и там он остался жить после окончания срока ссылки. Этот старшина был как родной отец для каждого солдата, всегда что-то мог раздобыть для солдат батальона, и в основном, благодаря этому человеку, мы не подохли от голода на передовой. Помню, как еще зимой, когда мы ждали оружие, старшина на день куда-то отлучился и хлеб для батальона делил командир хозвзвода, молодой лейтенант. Делил очень тщательно… и в итоге, на два отделения вообще не хватило хлеба. Хлебный ларь был пуст. Вернулся наш старшина, услышал о происшедшем и сказал - « Как этот растяпа хлеб делил! У меня же еще там 14 лишних буханок хлеба было! Так вот, когда нас везли в тыл на переформировку, старшина вытащил из своего вещмешка какие-то остатки сухарей, пару пачек концентрата и раздал их бойцам ехавшим с ним в одной теплушке. Каким-то образом об этом узнал наш «новый» комбат, сволочь из пулеметной роты. Он давно ненавидел старшину. Уже на следующей станции нашего старшину арестовали и сняли с эшелона «особисты». Комбат их «навел»… Старшина был осужден трибуналом за «сокрытие излишков продовольствия» и после сгинул бесследно в штрафной роте… Г. Там можно было встретить ребят из стрелковых полков, в которых оставалось по 20-30 «активных штыков» после вывода с передовой. Из нас создали новые батальоны и начали гонять. Два-три раза в неделю объявляли тревогу, и мы совершали марш-броски с полной выкладкой, ночные переходы по тридцать километров. Я уже научился спать на ходу, при этом, не теряя темпа движения. Но воевать нас наши командиры, «рубаки-кавалеристы, герои времен Гражданской войны», так и не научили. Когда в начале июля наша новая дивизия прибыла на Западный фронт , то во фронтовом тылу были проведены боевые учения. И выяснилось, что никто толком ничего не умеет! Грозные генералы и полковники из фронтового начальства дали дивизии десять дней на переучивание. Но тактике ведения современного боя за одну неделю не обучишься. Через несколько дней, нас снова подняли по тревоге. Учения кончились, пешим порядком мы двинулись - на фронт. Шли беспрерывно в течение трех суток, сохраняя высокий темп. Шли почти без отдыха, 50 минут топаем, 10 минут отдыхаем, и снова идем вперед. Ночных привалов не делали. На место, насколько я помню, пришли ночью. Но выспаться не удалось. Через короткое время - новое построение. Кто-то из командиров шел вдоль ротных шеренг и пальцем «выдергивал» из строя бойцов, примерно по одному человеку из отделения. И я попал под «указующий перст начальства». Отобрали всего человек 200 - 300, вроде даже сказали, что мы идем на пополнение. К кому и куда - не объявили. А позже мы узнали судьбу своей дивизии, в тот же день ушедшей к передовой линии. Дивизия шла к фронту с развернутыми знаменами, в батальонных колоннах. На подходе к передовой дивизия была уничтожена немецкой артиллерией и авиацией, так и не вступив в бой … А нашу группу «потеряли» на три дня - не тревожили, не учили и не кормили. Куда-то пригнали, разместили в лесу… и забыли о нас на трое суток.
Органы управления и контроля
Борис Дмитриевич являлся одним из основателей еврейской общины в Республике Коми в 1991 году. Был членом попечительского совета. Принимал активное участие в жизни общины. Бориса Дмитриевича не стало 4 сентября 2021 года. Похоронен он на центральном кладбище г. В 1960-м окончил Ленинградский текстильный институт с отличием и поэтому сам выбрал место отработки — ткнул пальцем в незнакомое слово «Сыктывкар» и связал, таким образом, свою жизнь с Республикой Коми. Фабрике «Комсомолка» он отдал 27 лет. Фабрика шила повседневную одежду для мужчин, женщин и детей и одевала население не только республики, но и других регионов СССР.
За время его руководства фабрикой было построено новое здание для нее. В сентябре 1973 года коллектив фабрики переехал в огромные светлые цеха пятиэтажного здания на Первомайской, 92. В 1975 году фабрика первой среди предприятий республики защитила семь моделей на Государственный знак качества. В 1982 году был заключен договор между «Комсомолкой» и болгарской швейной фабрикой имени Ненева в городе Луковит. В 1987 году Озя Яковлевич перешел работать на другие должности, трудился в «Комитрикотажбыте», на фабрике спортизделий, в горисполкоме. На каждом месте работы получал награды за свой труд, удостоен звания «Заслуженный работник народного хозяйства РК», награжден орденом «Знак Почета». В 1998 вышел на заслуженный отдых.
Озя Яковлевич являлся одним из учредителей еврейской общины в Республике Коми в 1991 году. В 1957 году окончил Днепропетровский строительный институт с дипломом инженера-строителя. В сентябре 1967 года приехал в Сыктывкар. Инженер — строитель. С 1967 по 2002гг. В 2002—2011 гг. Леонид Семенович внес большой личный вклад в социально — экономическое развитие, в градостроительство, в том числе в строительство объектов социально — культурной сферы, жилищное строительство, города Сыктывкара.
Леонид Семенович неоднократно избирался депутатом Сыктывкарского городского Совета народных депутатов, депутатом Совета МО «Город Сыктывкар» 1980 — 1997 гг. За активное участие в строительстве образовательных учреждений награжден знаком «Отличник народного образования». Леонид Семёнович был членом попечительского совета еврейской общины. Всегда занимал активную жизненную позицию. Принимал живое участие в жизни общины, как своим личным участием, так и материально. Это большая потеря для нас, для города. Он был настоящим патриотом Сыктывкара.
Похоронен Леонид Семёнович на Краснозатонском кладбище г.
Совершенно гениальный фильм… — Борис, расскажите немного о себе… Б. В 65-м впервые побывал в Армении.
Тут я познакомился с Гагиком Смбатяном. А в 71-м году моя семья переехала в Израиль, и там я имел счастье учиться еще раз. Дело в том, что Вильнюсскую консерваторию-то я закончил, но диплома не получил, потому что тогда хотели большие деньги за диплом, а у нас их не было.
В итоге я закончил курс, но госэкзаменов не сдавал. Потом я это сделал в Израиле, где имел честь учиться у замечательного педагога Яира Клесса. Он профессор в Австрии и в Манчестере, в Тель-Авиве был директором и т.
Через три с половиной года мы с братом уехали в Швейцарию. Это гениальное творение Джованни Гранчино 1699 года, большое счастье иметь такую скрипку. Джованни Гранчино работал в Милане, но он имел контакты и с Кремоной.
Славятся также его виолончели. Но моя скрипка — нечто совершенно уникальное, очень хороша!
Не осталось почти никаких духовных запросов. Окопная жизнь затмила собой все остальное, все довоенное... Я как бы отрезал свою прошлую жизнь. Так было легче… Г.
Эшелон двигался почти без остановок. В каком-то месте в темноте нас высадили. До рассвета мы шли по глубокому снегу к какому-то лесу. Но нас не привели на передовую. Батальон расположился в лесу, километрах в семи от линии фронта. Нас погрузили в теплушки.
Для питания батальона выдали мороженные бараньи туши, которые свалили горкой на одну из платформ. Но эшелон шел на запад по «зеленой улице», и снять туши с платформы и сварить бойцам похлебку с мясом батальонный повар почему-то так и не смог. Так что с провиантом мы «попали»… Всю дорогу на фронт батальон голодал. Но когда нас выгрузили, то все эти туши закинули в котел и бойцов накормили мясом «от пуза». Да еще начпрод получил «наркомовские» сто грамм водки на весь личный состав за несколько дней. Всю водку сразу выдали бойцам, чтобы дать возможность согреться, разместили то нас прямо на снегу, а не в теплых обжитых блиндажах или землянках.
Все напились « в дым». На весь батальон остались трезвыми два человека - комбат, могучий мужик, для которого и литр спирта не был чрезмерной дозой, и я, никогда ранее не любивший выпить. Комбат меня поставил часовым и я всю ночь ходил вокруг расположения батальона охраняя заснувших товарищей от непонятно кого и чего… А на утро, после этой «обжираловки», у всего батальона заболели животы, все поносили… На второй линии обороны, где нас разместили, было несколько старых разбитых землянок, которых хватило для размещения четверти личного состава. Остальные спали на снегу в зимнем лесу. В снегу, еще с предыдущих боев в этом районе, лежали трупы краснофлотцев, валялись обрывки матросской формы, флотские ремни с бляхами… Пытались соорудить какие-то шалаши, настилы из веток, но холод был жутким. Грелись у костров, которые по инструкциям запрещалось разводить в ближнем тылу.
Все бойцы ходили в прожженных шинелях и обгоревших шапках. И пока нам подвезли кирки и лопаты для рытья землянок, у нас 17 человек из батальона обморозилось и заболело… Их отправили в госпиталь. Месяц мы простояли в ближнем тылу. Например, прибывшие через неделю после Вас на фронт во 2-ую Ударную Армию также пермские 170-172 ОЛБ были брошены в бой «прямо с колес». На 575 человек личного состава было всего 70 винтовок. Оружие привезли нам только в первые дни марта.
Кроме винтовок доставили в ОЛБ несколько станковых пулеметов, 47-мм и 82-мм минометов. Даже появились автоматы, которых хватило для сформирования взвода автоматчиков. Лыжи были у всех, кроме обозников. И только после этого батальону поставили боевую задачу. А сейчас, когда мы с вами перешли непосредственно к рассказу о боевых действиях, я хочу вас сразу предупредить. Все, что я могу рассказать о том, что мне довелось увидеть и испытать на фронте, сильно отличается от бравурных и «ура-патриотических» выступлений на митингах посвященных 9-му Мая.
Все что я видел на войне - это сплошная кровь, боль, голод, вши, людские страдания, и бесчисленные трупы красноармейцев перед глазами, тела убитых ребят, погибших в основном только благодаря бездарям-командирам. У меня, как и у многих солдат, воевавших в первые два года войны, никаких радостных или просто «нейтральных» воспоминаний война не оставила. Так что подумайте, стоит ли вам это публиковать… Моя война - вся «черная»… И все воспоминания о ней мрачные и грустные… Ладно, продолжим. Сначала в немецкий тыл прошла разведка батальона. Немцы их спокойно пропустили. Когда разведчики вернулись, то они рассказали, что проход к немцам обнаружен, что в немецком тылу все тихо, и они, разведчики, с трудом удержались от возможности захватить немецких офицеров, спокойно проехавших в десяти метрах от них в штабной машине.
Ночью весь батальон ушел во вражеский тыл по разведанной тропе. Хозвзвод остался на позициях, в тыл к немцам нас не взяли, и благодаря этой счастливой случайности я с вами сейчас разговариваю. А так бы и мои кости лежали в ленинградских болотах еще с марта 1942 года. Батальон попал в подготовленную засаду. Из 550 человек ушедших на задание, на следующие сутки к своим вернулось всего 130 лыжников. Уцелевшие бойцы рассказали, что батальон бился до последнего патрона.
Комбат и начштаба, будучи окружены немцами, сражались до конца и погибли. Из командиров батальона остался живым только командир пулеметной роты. Редкая сволочь. Его фамилию, я так и не смог забыть после войны. Это был лейтенант Кармаза. Этот ротный тщательно замаскировался и когда наш батальон погибал, приказал своим пулеметчикам - «Огня не открывать!
И этого жуткого подлеца и труса, предавшего своих товарищей в бою, назначили командовать остатками батальона. Этот новый комбат еще успел многим людям судьбы поломать… Когда в конце апреля нас вывели на переформировку в тыл под Ярославль, то мы повстречали ребят из 58-го ОЛБ или кажется из 56-го , тоже сформированного в Перми, одновременно вместе с нашим 59-м ОЛБ. Они тоже попали в засаду. Немцы спрятали свои танки и орудия в копнах сена, и когда на рассвете весь батальон вытянулся на заснеженном поле, то немцы просто истребили огнем артиллерии и танковых орудий почти всех лыжников. Из 600 человек, назад, к своим, прорвались только несколько человек… И услышав об этой трагедии, мы ничему не удивились. Настолько мы уже привыкли к таким горьким потерям и к подобным страшным неудачам.
Ведь никто не сможет ни мне, ни вам объяснить, почему отборный лыжный батальон, сотни подготовленных бойцов, погибли в первом же бою так и не причинив никакого серьезного урона врагу. На этом и закончилась моя служба ездовым, я стал простым стрелком. Нашу роту посадили в разбитые немецкой артиллерией, залитые болотной водой траншеи и мы держали оборону на передовой. Куда - то стреляли из винтовок по немцам, издалека, «в белый свет как в копеечку», пытались выжить во время артобстрелов и бомбежек, но сами в атаки мы не ходили. В конце апреля растаял снег. Нас, тех, кто еще был жив, вывели по лежневке из болот на соседней участок.
Шли местами по пояс в воде. Ночью заснул на лежневке, а утром проснулся, весь скованный ледяным панцирем. И снова мы стояли в обороне. Мокрые, голодные, замученные вшами … В конце мая остатки частей меняли на передовой. Последние несколько десятков лыжников 59-го ОЛБ покинули траншеи, и пошли на восток. Нас долго вели на какой-то полустанок, посадили в эшелон, идущий в тыл, и мы оказались на переформировке.
Здесь, наш, 59-й ОЛБ, понес еще одну потерю, уже не боевую. Помощник командира нашего хозяйственного взвода в звании старшины, солидный и умный мужчина в возрасте старше сорока лет, он не был коренным сибиряком. В свое время его сослали в Сибирь как кооператора или нэпмана, и там он остался жить после окончания срока ссылки.
Последние записи в блоге Маленький детский рассказик Милые, уважаемые, дорогие моему сердцу друзья и подруги! С наступающим Новым годом! Лихие времена всегда были и будут. Подумайте, какие вы сегодня и на что способны завтра.
Только оставайтесь честными, порядочными и достойными. Здоровья и мира всем вам!
Борис Лившиц — последние новости
По вкладышу солдатского медальона стало понятно, что в земле покоился уроженец Витебского района Белоруссии, Борис Соломонович Лившиц. Барабанщик «Би-2» Борис Лифшиц поделится секретами мастерства на вебинаре (Видео). См. также: Борис (имя) и Лившиц (фамилия). В состав команды «Би-2» также входят Андрей Звонков, Макс Лакмус, Борис Лифшиц и Ян Николенко и другие. Поисковой экспедицией на местах боевых сражений – на Синявских болотах под Санкт-Петербургом найдены останки рядового Лившица Бориса Соломоновича 1900 г. р.