Однако некоторые эксперты отмечают, что новости о согласовании США военной помощи Украине могут заставить Москву действовать быстрее, чем предполагалось.

крупнейший информационный сайт России посвященный компьютерам, мобильным устройствам, компьютерным играм, электромобилям и информационным технологиям. Ваш регион Москва. Если это не так, выберите другой регион. Проект «Эхо» — это приложение «Эхо online», сайт, телеграм-каналы (в том числе с новостями от профессиональной службы информации) и не только. «Эхо» объединяет YouTube-каналы популярных журналистов «Эха Москвы», создавая единый аудиоэфир из программ и новостей. На этой странице выложен мой личный архив «судебных» передач «Не так» радиостанции «Эхо Москвы», вышедших с 12 апреля 2014 года по 27 февраля 2022 года (т.е. до самого последнего выпуска).

Эхо Москвы -Не так (найдено 137 песен)

Не так – От Тильзита до Немана. Эхо Москвы, программа "Не так". «Эхо Москвы» становится нерукопожатным среди некоторых оппозицонеров, но мнение охранителей от этого не меняется.

Не Так Эхо Москвы

Не так Дело нотариуса Назарова обвиняемого в изнасиловании и доведении до самоубийства 28 04 3. Эхо Москвы: Ельцин центр – иностранный агент вредитель, Призывы убивать русских. читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: Мошенники развели экс-замглавреда "Эха Москвы" на 1 миллион рублей Венедиктов* планирует обжаловать внесение в список иноагентов. По его словам, экскаватор перебил опто-волокно, ведущее от «Эха» к передатчику.

"Эхо Москвы" вернулось!

Cкачай и Слушай эхо москвы. не так. музыку бесплатно в формате mp3 онлайн на Главная» Новости» Эхо новости на ютубе. «Эхо Москвы» ничего не могло спасти»: главное из интервью Алексея Венедиктова* Forbes. Мы считаем, что ничего не нарушали, не видим никаких следов нарушений, — сказал главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов.

все песни от: Эхо Москвы "НЕ ТАК"

Всё проще, просто среди читающих Эхо Запада оказалось не так много заднеприводных как ожидали ваши с fStrange божки с запада. эхо москвы не так слушать онлайн или скачать бесплатно на телефон, андроид, айпад или айфон вы можете на сайте Эхо Москвы. Историк Алексей Кузнецов, писатель Павел Басинский и Сергей Бунтман обсуждают очередной громкий судебный процесс: военный суд над рядовым Василием Шабуниным по обвинению в оскорблении офицера, Российская империя, 1866. «Эхо Москвы» ничего не могло спасти»: главное из интервью Алексея Венедиктова* Forbes. Выступление на «Эхе Москвы» видного представителя либеральной общественности Антона Красовского произвело эффект разорвавшейся бомбы.

«Эхо Москвы» меня разочаровало. Семь причин.

Генерального директора, с которым мы не совпадаем в понимании развития «Эха Москвы». Но это право акционеров… — Вы же, наверное, как-то должны были попытаться. В результате, как вы знаете, этот год начался с того, что мы вынуждены были американского акционера увести под ноль. И тогда, видимо, чтобы мы не имели американской юрисдикции в случае конфликта, нам и — внимание! Мы сделали ноль. Это работа такая. Напомню, что когда нам был один месяц, президент Горбачев сказал: «Что это за вражеская станция под стенами Кремля говорит о том, что солдаты направляются к Москве»?

Это работа такая — сидеть на пороховой бочке. Других бочек нет. Что я могу сделать по этому поводу? Я могу продолжать свою редакционную политику, как я ее понимаю. Я ее продолжаю, и она не меняется. Если вы до 2014 года были в плюсе и ничего не изменилось в работе радиостанции, то откуда долг?

Редакция и журналисты «Эха Москвы» премий не получают. И они это понимают. Я, например, вынужден был разрешить сотрудникам работать параллельно на другие медиа, что раньше было запрещено. У нас нет серой кассы и не было, у нас все в белую. Есть неплохая инфляция с 2014 года, но я ничего не могу сделать. Я себе сократил зарплату на треть — все, что я могу.

Это демонстративный жест, конечно. Затем выходит председатель Мосгоризбиркома и говорит: «Там было нарушение». Хотя разбора еще не было, и у меня не запрашивали ни расшифровки эфиров, ни мое мнение по этому поводу. Это наезд, совершенно верно. Еще нам тогда же Роскомнадзор прислал письмо про 4 нарушения на сайте. Мы еще об этом не говорили.

Члены совета директоров «Газпром-Медиа» впервые со мной согласились, некоторые из них, что все как-то одновременно посыпалось. Мы же понимаем, что они акционеры поневоле. Мы — такой чемодан без ручки, нести неудобно, а бросить нельзя. Но это должен делать совет директоров. Это защита от назначения. Весь смысл в том, что если журналисты избрали главного редактора, а акционеры согласились, то уволить акционеры его могут в соответствии с законом «Об акционерных обществах», а назначить [другого] не могут.

Поэтому Лесин говорил: «Я тебя уволю, но что я буду делать с твоими сумасшедшими первыми замами? А в год после выборов или в год перед выборами вообще журналиста уволить невозможно. А у нас выборы каждый год. Год тому назад я говорил, что перед новыми выборами общий тренд будет на зачистку СМИ. Помешал, конечно, интернет, в который они внезапно бросились год назад с головой, потому что увидели там угрозу. Но и про нас, маленьких, про традиционные СМИ, не забывали.

Что происходит с «Ведомостями», где издатель, хоть и неформальный, лишен гражданства? Это вообще что? Про РБК, «Газету. Про «Коммерсантъ» давно понятно, что у Алишера Бурхановича [Усманова] есть обязательства. Что у нас осталось из традиционных СМИ? Независимые от Кремля традиционные медиа дожимают, это правда.

Но это не меняет нашу традиционную редакционную политику. Это вопрос не только конкретно этих выборов, это вопрос вообще зачистки пейзажа в преддверии всяких сложностей. Те, которые нормальные. А те, которые не совсем нормальные, переходят из оборонительной позиции в агрессивную. И их все больше. Синдром «осажденной крепости» и синдром «пятой колонны» существуют реально.

Те люди, которые еще 4 года назад посмеивались над такой конструкцией, сейчас являются частью этой конструкции. С другой стороны, конечно, сильно напрягает эффект навального, с маленькой буквы, потому что там теперь не только Навальный, но и Удальцов. В политической зоне возникли неконтролируемые лидеры с неконтролируемыми стратами внутри аудитории. Режим Путина всегда позиционировал себя как режим умеренный, хоть и с уклоном в консерватизм и империализм. И вдруг у вас радикалы вокруг Навального, радикалы вокруг условного Удальцова, мракобесные радикалы вокруг условной Поклонской. То есть появились шипы, и от этого тоже возникает нервная почва, как говорила моя бабушка.

Нам все равно, как нас воспринимают. И всё. Тогда можно меня уволить, можно радио обанкротить. И генеральный директор-то найдет себе другое место, не волнуйтесь. Мы единственное СМИ, которое освещало, и только нам и предъявили: мол, какого хрена освещали. Наша работа — освещать.

Я тупой, у меня работа такая — ваше говно вывозить. Но были люди, которые в своих передачах говорили про выборы, потому что считали, что эти выборы важные. Пархоменко, Латынина, Шульман — какие деньги? Кац пришел ко мне, а я его отправил к Павловой, потому что я деньгами не занимаюсь. Заработало «Эхо» честно. Пришли жириновцы — и такой же контракт с ними заключили.

А что, собственно, остальное? Пришли молодые, порвали тех, кто не захотел прийти, и избрались. Так это же отлично. Эти люди были всегда, просто их надо было мобилизовать. Совершенно понятно, что политически и технологически Гудкову и Кацу, удалось мобилизовать небольшую часть московского электората и перебить с помощью технологий современных старые технологии. Но это не удивительно, ведь если люди хорошо работают, они имеют большие шансы выиграть.

Начало вещать ещё при Советском Союзе. С годами оно всё больше представляло собой некий нонсенс. Это была площадка и для бежавших зарубеж одиозных личностей, которые могли свое мнение транслировать в России, что само по себе нонсенс для почти государственного СМИ. Но самое главное, Эхо Москвы было точкой интереса особой российской категории людей. Это та самая интеллигенция, о которой говорили всегда в народе с некоторым недоверием и даже пренебрежением. Интеллигенция, которая вечно недовольна.

Рыков и др.

Франция, 1952 г.

Потом она еще продолжала падать, но начала расти аудитория соцсетей.

Люди просто хотят слушать здесь, а не там. Люди не слушают радио, они слушают подкасты на сайте. Люди не хотят читать сайт, им достаточно нашего Фейсбука или Твиттера.

На самом деле никакой катастрофы я здесь не вижу, я плюсую. Все равно мы в первой десятке из радиостанций Москвы, а по цитируемости мы стоим на первых трех местах. Я не вижу здесь больших проблем.

Депутата «Единой России» где-то в Краснодаре облили зеленкой. История с Учителем, где кидали все эти штуки, сжигали машины. Я думаю, что это сильно подтолкнуло Следственный комитет и МВД этим заняться.

Завтра на «Единую Россию» будут нападать, а послезавтра дохлую кошку бросят в окно проезжающего [президентского] кортежа. Но конкретно по Навальному ничего искать не будут, а по журналистам будут. Это все очень опасно.

Но для меня самая опасная история — это не про Навального, а про русский язык в национальных республиках. Российская империя развалилась ровно поэтому, ведь все национальные окраины поддержали сначала Февраль, потом Октябрь. Они все в августе 91-го года стали заявлять о суверенитете.

Это в третий раз. Я думаю, что это большая ошибка. Это то, что делает Порошенко сейчас.

После того как Порошенко подписал закон о языке, про Донбасс можно забыть. Люди будут говорить: «Наши дети не будут обучаться на родном языке? Да хоть в Украине живите, хоть в Канаде, но это наш родной язык» Это то, что сейчас происходит в наших республиках, один к одному.

Кто у кого это свистнул — Путин у Порошенко или Порошенко у Путина — это другой вопрос. К сожалению, с того момента, как Путин подписал поручение, у меня не было ни одной встречи с людьми, которые могли бы ему это сказать. Надеюсь, с ним самим в октябре будет встреча.

Я донесу. Я это говорю в эфире, и я знаю, что докладывают, но нужна личная встреча или публичная дискуссия. Много раз.

Это не политическое для него решение, он считает, что там суд должен решать. Это процедурная вещь. А то, что с языком, — это не процедурная вещь.

Когда главные редактора с ним встречались последний раз, то стали говорить о том, что не понимают, Россия религиозное государство или светское. Он сказал: «У нас светское государство». Я тогда ему сказал: «Владимир Владимирович, вы скажите где-нибудь это».

И вы вспомните, он сказал это на прямой линии, и очень многих людей это окоротило. То, что он говорит, это окорачивает, это очень правильное решение. Он взвешивает.

Про Кадырова не я ему говорил, другие люди ему говорили. Я знаю, что он говорит, что это цена мира на Кавказе. Он всегда, сколько мы говорили с ним на эту тему, говорил, что Рамзан удерживает Кавказ от исламизма.

То есть у граждан должен быть диалог с властью. Мы пытаемся его вести через радио. Ничего такого особенного на встречах не говорим, чего мы не говорим по радио.

Моя позиция известна заранее по тем или иным вопросам. Но когда у тебя возникает диалог, возникает аргументация, контраргументация. Мне кажется, очень важно с этим говорить с людьми, принимающими решения.

Не только с президентом. Я дискутирую как в эфире, так и за эфиром. Ничего нового нет.

Да, дополнительный ресурс есть. Да, я главный редактор, ко мне приходят сюда люди. Я могу и не встречаться.

Ему кладут и так распечатки и мои, и Доренко, и Соловьева, наверное. Но я точно понимаю, что я могу. Мы, журналисты, вынуждены вести диалог и с гражданским обществом, и с властью, и быть, извините, посредниками, если другой темы нет.

Но это во всем мире так. Посмотрите, что Трамп делает с журналистами американскими. Вот если бы Путин мне это сказал, мало бы не показалось.

Это невозможно проглотить. Я удивляюсь на коллег американских, как у них хватает силы вот это все выслушивать, читать. Президент тебя — в говно.

Вот как? Я-то это прошел дважды публично, я человек закаленный. Но я единственный в российской журналистике, которому президент дважды публично вставлял.

Но я не считаю это нормальным. С другой стороны, если ты критикуешь президента, он может критиковать тебя. А как?

То есть любой слушатель может, а президент не может? Если нет последствий после этого. У меня нет последствий, не было последствий, во всяком случае.

Я могу только продолжать делать так, как я делаю. Редакционная политика выработана Корзуном, а не мной. Я лишь наследник.

Сергей Бунтман Не так на Эхо Москвы 09 10 16

На мысли о цензуре наблюдателей натолкнуло и то, что ещё месяц назад от тех же депутатов уже поступало похожее предложение. Разница в том, что нынешнюю иниицативу они объясняют тревогой о повторении теракта в «Крокусе», а предыдущую — негодованием по поводу выставки украинского художника в Москве. Ямпольская привела в пример выставку "Огонёк" в центре современного искусства "Винзавод". По ее словам, выставка была закрыта общими усилиями, поскольку на ней демонстрировались экспонаты "совершенно омерзительного свойства"» «Ведомости». В качестве блюстителей порядка законопроект предлагает привлекать на мероприятия контролёров-распорядителей. Это люди, которые прошли специальную подготовку в порядке, установленном Минспортом. Помогут ли они предотвратить серьезную трагедию — вопрос спорный. Добрынин, адвокат. Другие юристы отмечают, что в России уже разработана довольно подробная законодательная база по обеспечению безопасности зрелищных мероприятий.

Спасатели также отчитались о ситуации со стихией в Курганской области. Там об эвакуированных не говорится, но сообщается, что затопленными оказались более 2 тыс. В результате загорелся двухэтажный дом. Четыре человека, в том числе двое детей, пострадали. Тем временем в Сумах на северо-востоке Украины на промышленный объект сбросили авиабомбы. На месте работают спасатели, о последствиях пока не сообщается. Росавиация анонсирует, что сообщение с республиканским центром Калмыкии возобновят с 3 мая. Все остальные 10 воздушных гаваней, закрытых после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, пока так и остаются закрытыми.

В середине декабря аэропорт в Краснодаре принимал «тестовый рейс», но с тех пор так и не заработал. Мингазова задержали по делу о «фейках об армии». Сейчас он находится в изоляторе в Хабаровске, сообщил его адвокат. Поводом для преследования стал репост публикации об украинской Буче в личном телеграм-канале журналиста. Гражданин Таджикистана Д. Курбонов обвиняется по статье о совершении теракта, повлекшего смерть людей, пишет РБК со ссылкой на источники. При каких обстоятельствах и где произошло задержание, не уточняется. Детали обвинения также неизвестны.

Некоторые сотрудники музея предполагают, что происходящее может быть связано с хранящейся в архиве Гаража «ЛГБТ-литературой», передаёт телеграм-канал. Публично претензии пока не предъявлялись. Регулятор констатировал, что из-за повышенного внутреннего спроса инфляция снижается медленнее, чем ожидалось.

Тихон Дзядко пришел на «Эхо Москвы» в 2005 году и работал на радиостанции в качестве корреспондента и ведущего эфира. Дзядко в разное время вел программы «Разворот», «Одним словом», «Обложка-1» и другие.

Украинские издания «Гордон», «Украинская правда» и «Корреспондент» также были внесены Генпрокуратурой в реестр запрещенных сайтов. Несколько изданий столкнулись с претензиями Роскомнадзора 26 февраля российские издания «Новая газета» и «Медиазона» внесено Минюстом в реестр СМИ-иноагентов , а также телеканал «Дождь» внесен Минюстом в реестр СМИ-иноагентов получили от Роскомнадзора уведомления. Регулятор потребовал удалить материалы, в которых спецоперацию России называли войной. В противном случае изданиям грозила блокировка. На указанных ресурсах под видом достоверных сообщений размещена недостоверная общественно значимая не соответствующая действительности информация об обстрелах ВС РФ украинских городов и гибели мирных жителей Украины в результате действий Российской армии, а также материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны» - уведомление Роскомнадзора «Новой газете». Претензии регулятора касались в том числе и обращения главного редактора издания и лауреата Нобелевской премии мира Дмитрия Муратова.

После получения уведомления «Новая газета» провела редакционный совет и определила два варианта дальнейшей политики издания: либо выполнить требования Роскомнадзора и продолжить работу, либо отказаться выполнять условия, что повлечет за собой «гигантские штрафы и перспективу ликвидации СМИ». Чтобы выбрать один из этих вариантов, «Новая газета» устроила читательское голосование, 93,9 процента участников которого выбрали первый вариант. Кроме того, Роскомнадзор пригрозил блокировкой интернет-энциклопедии «Википедия». Как сообщается в аккаунте «Русская Википедия» в Twitter , причиной стала статья под названием «Вторжение России на Украину 2022 ». Представители энциклопедии добавили, что регулятор направил им соответствующее уведомление от Генпрокуратуры.

По существу, я так и остался историком. Мне не так интересно, что происходит, и даже не так важно — почему. Всё это — лишь материал для обобщения и классификации. Вот это происходящее, суть — что? И на что оно похоже? Что за этим стоит и к чему движет? Это важные для меня вопросы. А события и факты — лишь оформление глубинных процессов. Констатировать действительность — метеорология и топография. Мне важны выводы, а на каком материале они сделаны — тема введения, которое важно постольку, поскольку заключение работы оправдывает себя. По капле воды рассказать об океане — это действительно интересно. Невзоров так описал эту позицию: «Я человек в халате, а не в пижаме». Наблюдение за процессом, изучение, трансляция, интерпретация, то есть суть работы журналиста, для меня только средство для осознания себя в этом мире. Но позиция автора имеет смысл в публицистике. Журналист — раб факта. В отличие, кстати, от историка, который должен видеть глубинные взаимосвязи и закономерности. Моя работа даёт мне материал для размышлений. В этом я вижу и миссию журналиста — предоставлять такой материал слушателям. В любом эфире самым важным мне кажется показать позицию своего собеседника, помочь ему рассказать о том, что он видит, и как это оценивает. Но если я начну при этом излагать свои выводы — я выйду за рамки профессии. Мне нужно извлечь из шахты породу, а что из неё пустит в дело аудитория — это её дело. Мои выводы — это мои дивиденды от журналистики, но, если я стану их транслировать, я потеряю необходимую в работе отстранённость и нейтралитет. О профессии радиожурналиста - Что в профессии современного российского радиоведущего Вам кажется самым важным и самым главным? Есть ли какая-то разница между российскими радиоведущими и западными? Это не так, правда. Я знаю ответы, но, честно, не думаю, что они кому-то могут быть интересны. Мы же понимаем, что если о профессии радиоведущего рассуждает Познер, то это может иметь вес, а если, прости господи, Нуждин, то это вообще — кто? После этого предуведомления соизмеряя величины, о сути вопроса. Начнём с того, что я вообще не представляю, как работают западные радиоведущие. Во время моих малочисленных путешествий за границу я общался с коллегами и вынес из этого, что проблемы у всех одни и те же. Главное — это баланс между фактами и позицией редакции, которую часто, что бы на этот счёт ни говорил закон, обуславливает мнение крупных рекламодателей, спонсоров или собственника. У тех же американцев есть свои установки — «мы же республиканское СМИ, а наш мэр — республиканец, понимаете? Приходится немножко модифицировать себя и работать в заданных условиях, втайне завидуя коллегам-демократам, которые позволяют себе «жестить» на ошибке власти, пока она принадлежит оппонентам. Из таких компромиссов строится любая работа в любом обществе, потому что на журналистике сходятся интересы многих сторон, в том числе и тех, от которых прямо зависит лично автор материала. Ну а если таких интересов нет — поздравьте себя, вы выбрали неактуальную тему, которая никого не трогает. Оставьте её, и ищите то, что вызовет чью-то дрожь. Поэтому в своём кругу журналисты часто уточняют, «кто чьих». Опытному человеку это сразу многое объясняет. Быть совсем «ничьих» могут себе позволить только сотрудники маленьких независимых редакций или суперзвёзды. Впрочем, и те соизмеряют себя со внешними обстоятельствами: «живя в обществе, нельзя быть свободным от него», и этим всё сказано. Это — общая проблема. О частностях я просто ничего не знаю. Впрочем, её одной, доведённой до края, достаточно, чтобы говорить о ней бесконечно. В России она, как и многое в современном капиталистическом обществе, обострена до предела. Любой российский журналист вынужден интуитивно балансировать на вершине из трёх граней: власть, собственник, совесть. Если он смещается в любую из сторон, он теряет профессию. Можно даже не объяснять: поссоришься с собственником — потеряешь работу, с властью — деньги или свободу, с совестью — принадлежность к журналистике. А ну как сразу с двумя? Лучше не думать. Где-то ситуация не так драматична — в широком спектре изданий можно найти единомышленников и трудиться с ними, не думая о выборе долгие годы. У нас СМИ, позволяющих себе самостоятельное мышление, очень мало, попасть в них — большая удача. Поэтому взвешивать приходится очень часто, практически всегда. При этом есть варианты — работать в культуре или спорте, где, впрочем, есть свои подводные камни; отключать на службе голову, освещая, то, куда пошлют так, как скажут, а после работы честить её на все корки; найти социальную тему, на которой можно сидеть всю жизнь, делая общественно значимое дело в полном соответствии с самыми высокими стандартами журналистики, и не пересекаться с тем, что может раздавить, не заметив. Лично мне почему-то везёт. Я снова попал в прекрасный коллектив, где могут быть претензии к качеству твоей работы и объективности твоего материала, но не к тому, что он не соответствует какой-либо редакционной политике или высокой установке. Поэтому главное для российского журналиста — не потерять себя. Каждый из нас может вспомнить примеры людей, которые ради выживания набросили на себя плащ смирения, чтобы скрыться в общей массе, а потом, заглянув под полу, ничего там не нашли. Их суть высохла и выветрилась без света, осталась лишь накидка, которую уже не сбросить, потому что формы под ней нет. Почему радио до сих пор не умерло? Ведь с момента начала эпохи телевидения, многие аналитики и прогнозисты предрекали смерть радио как средства массовой информации? Вообще смотреть фоном ничего нельзя, потому что человек четыре пятых информации получает через зрение. Фоном телевизор можно слушать, но тогда он становится непомерно дорогим радиоприёмником. О достоинствах радиовещания можно говорить очень долго, поэтому я перечислю самое очевидное. Первое: восприятие речи на слух — самый древний способ передачи данных. Человек стал человеком, когда заговорил об отвлечённом, и другой человек понял его речь. Люди всё время смотрят на собеседника или картинку, но как до изобретения письменности, так и после появления телевидения, что-то существенное люди узнают только с голоса. Конкурент радио — чтение, а не видео. Второе: в отличие от чтения или смотрения, радио обращается не только к сознанию, но и к подсознанию человека. Это связано как с тем, что часто мы слушаем приёмник, когда ум занят чем-то другим, так и с тем, что органы слуха человека гораздо изощрённее органов зрения. Спицы двух крутящихся колес для нас быстро сливаются в сплошные диски, хотя по звуку мы легко определим, какое вращается быстрее. Третье: радио выдаёт лжецов. Тот, кто пытается соврать, непроизвольно стремится обмануть именно зрение сидящего перед ним собеседника. Но только очень хороший актёр может заставить лукавить голос. Много раз я видел, как ловко передёргивает и темнит в эфире мой собеседник. Он быстро выходит из противоречий, на которые я ему указываю, уверенно врёт в ответ на прямое «да или нет», и объявляет ложью всё, что говорит о его обмане. И тем не менее, после этого я слышал или читал реплики — вот как имярек изоврался сегодня в эфире! Да, гость ушёл из студии довольный тем, что обманул меня, своего единственного зрителя. Но на слух его интонации, паузы, фальшь и дрожь в голосе сказали за него всё, о чём он хотел умолчать. Может быть, всё это только мои собственные теории. Может, завтра мы все придём в какую-то новую реальность, или уже сегодня кто-то объяснит мне, что я несу чушь, но пока думается так.

Новости эхо москвы не так