Читать «Робинзон Крузо» дети любят благодаря захватывающему стилю изложения, яркому описанию приключений. А написал её не Робинзон Крузо, как указывалось в названии, а плодовитый журналист Даниель Дефо (Daniel Defoe, 1660—1731). Робинзон Крузо — У этого термина существуют и другие значения, см. Робинзон Крузо (значения). Первое издание романа, слева гравюра Кларка и Пайна, перерисованная Жаном Гранвилем в 1840 году «Робинзон Крузо» (англ. Robinson Crusoe).
Кто написал «Робинзона Крузо»? Английский писатель Даниель Дефо
Мне нравится1 Не нравится3 Помимо безрассудства, Робинзон обладает практичностью и предусмотрительностью, что помогает ему преуспеть в сложных ситуациях. Он демонстрирует рассудительность, находчивость, терпение и трудолюбие. На необитаемом острове Робинзон проявляет практические навыки, добывает средства к существованию и приспосабливается к окружающей среде. Он показывает умение планировать и принимать решения, обеспечивая себе комфорт и безопасность. Однако, помимо своих положительных качеств, Робинзон также имеет отрицательные черты, такие как порывистость и в определенной степени равнодушие к другим людям и их нуждам. Некоторые могут считать его меркантильным из-за его внимания к деньгам и материальным благам. Пятница — дикарь и людоед по рождению, который был спасен Робинзоном от смерти. В отличие от Робинзона, Пятница никогда не имел опыта цивилизованного общества и жил по законам природы и своего племени.
Мне нравится1 Не нравится Пятница быстро приспосабливается к новым условиям жизни. Он усваивает английский язык, изучает обычаи и традиции цивилизованного общества, становится верующим и учится новым навыкам, таким как стрельба из ружья. У него прекрасные качества — преданность, доброта, пытливость, сообразительность и рассудительность. Он не лишен простых человеческих чувств и проявляет любовь к своему отцу. Образы Робинзона и Пятницы вместе показывают взаимодействие разных цивилизаций, их влияние на нравственное развитие персонажей, вопросы веры в Бога и единения человека с природой. Они воплощают сложность человеческой натуры и преображение под воздействием суровых условий жизни. В первой части описываются приключения Робинзона Крузо до его попадания на необитаемый остров, а во второй части — его пребывание на этом острове.
Приключения Робинзона Крузо до попадания на необитаемый остров Приключения Робинзона Крузо до необитаемого острова начинаются неудачно. После того как его судно попадает в шторм, Робинзон страдает от морской болезни и начинает сомневаться в своем решении покинуть родной дом. Однако, несмотря на эти проблемы, он решает продолжить свой путь. Спустя несколько дней, судно, на котором находится Робинзон, оказывается вновь застигнуто штормом и начинает протекать. Благодаря усилиям моряков, они находят другое судно поблизости, и Робинзону удается спастись. Он возвращается в Лондон, где знакомится с капитаном, предлагающим ему отправиться в Африку. Робинзон соглашается на это предложение и начинает обучаться морскому делу под руководством капитана.
В Гвинее Робинзон совершает успешные торговые сделки с местными жителями и возвращается на родину с нажитым золотом. Однако, после смерти капитана, Робинзон принимает решение отправиться вновь в Африку. Во время этого путешествия, его судно подвергается нападению турецких пиратов, и Робинзон попадает в рабство. Мне нравится1 Не нравится Спустя два года, надзор над Робинзоном ослабевает, и ему предоставляется возможность выйти в море. Воспользовавшись этим, он спасается на лодке, прихватив с собой лишь мальчика по имени Ксури. Плавая подальше от берега, Робинзон избавляется от мавра, которого выталкивает в море, и встречает капитана корабля, направляющегося в Бразилию.
А между тем сам Дефо писал свое произведение отнюдь не для детей. Лишь спустя десятки лет, когда эта книга набрала большую популярность у молодых читателей по всему миру, она стала считаться детской. Когда сейчас читаешь «Робинзона», то становятся понятными две главные вещи. Во-первых, Дефо пропагандирует протестантское мировоззрение, на что указывают и литературоведы, а также определенную модель колонизации.
Робинзон — идеальный англосаксонский колонизатор и господин, которому все остальные должны служить. Второе, что бросается в глаза, особенно ближе к концу книги, когда Дефо уже совсем начинает изменять вкус, это те понятные «крюки», при помощи которых автору удалось зацепить молодых людей по всему миру. Юношеская зацикленность на себе, детский прагматизм — те черты, которые в то или иной мере свойственны всем людям в молодом возрасте. Даниэль Дефо Огромный объем книги занимают технологические инструкции по возведению палатки, изготовлению лодок, инструментов, готовке еды и прочего. То, что эти инструкции с трудом выдержат технологическую критику — неважно. Важно другое: примерно так, как это описано у Дефо, представляет себе эти технологические процессы фантазирующий на данную тему молодой человек. Что же касается взаимоотношений с другими людьми, будь то дикари или попавшие на остров испанцы, то, согласно книге Дефо и, соответственно, фантазиям молодого человека, они должны либо стать врагами, либо окружить тебя обожанием и служить тебе «верой и правдой». Весь мир человеческих взаимоотношений крутится во круг Робинзона, а справедливость его поступков подтверждает сам Бог самим фактом того, что Робинзон остается жив. Все мы в детстве очень склонны считать себя хорошими и верить в то, что, в случае трудностей и испытаний, мы выдержим их с честью, а сплоховать может кто-то другой, но не мы, и ничего плохого с нами случиться не может. Робинзон, с которым должен идентифицировать себя читатель, сполна удовлетворяет эти наивные представления.
Столь же наивными и юношескими являются представления молодого Робинзона об идеальном. И в этом пункте Дефо создает важную концептуальную «закладку». Робинзон мечтает о море и жизни моряка и потому бежит из дому. В самом деле, кто из нас когда-нибудь не желал сбежать из дома, руководствуясь мечтами что-то повидать и испытать? Более того, подобное желание — это неотъемлемая черта нормального духовного развития на определенном этапе. Все правильно, но только дело в том, что Робинзон дальше этих наивных представлений и желания просто поплавать в море никуда не идет. Если внутренний мир молодого человека просто недооформлен, то внутренний мир Робинзона не только неописуемо скуден, но и начисто лишен любых потенций к духовному оформлению, причем даже тех, которые встречаются у совсем молодых людей. И тут-то начинается самое интересное. Титульный лист первого издания романа «Робинзон Крузо» Даниеля Дефо. Однако эти размышления носят нарочито бухгалтерский характер, а что касается Бога, то Робинзон не только проигрывает незамысловатый теологический спор дикарю Пятнице, но и отказывается проповедовать племени дикарей, когда у него появляется такая возможность.
Нести слово божье или даже просто европейскую культуру Робинзон никогда не собирался. Кроме того, в книге нет ни одного указания на какого-нибудь великого путешественника или любого героя, на которого ориентировался бы Робинзон. Никакие лавры Колумба его не интересуют. То, что в начале книги мы могли принять за тягу к неведомому, на самом деле таковым не является. Особенно отчетливо это видно во время жизни Робинзона на острове. На острове выясняется, что главными ценностями Робинзона являются безопасность и комфорт, а на мир он смотрит исключительно прагматично с точки зрения своих потребностей.
Эпоха Возрождения была эпохой великих народных процессов, подры-вавших устои средневековья, возвещавших пришествие нового времени. Реабилитация земного проявлялась в ту эпоху, прежде всего в апологии красоты мира и человеческого тела, плотской любви.
Античная культура выходит из длительного периода забвения, хотя и в эпоху средневековья ценились два поэта — Вергилий, который предсказал рождение Иисуса Христа, и Гораций. Что же было поставлено на место отброшенных духовных основ - рыцарского кодекса чести и церковного авторитета? Некий сплав христианских ценностей с гражданскими и эстетическими ценностями, заимствованными из античности. И это не случайно: главной ценностью гуманизма является свободная человеческая личность во всем ее индивидуальном своеобразии. Колоссальный переворот имел свой ритм, четко улавливаемый талантливыми людьми. В видимом хаосе исторических событий, обрушившихся на Европу, — в войнах, восстаниях, великих походах, в новых открытиях — звучал голос истории, который всегда внятен в переломные эпохи людям, способным его услышать. Эти новые ритмы жизни с огромной силой зазвучали в поэзии, рождавшейся на новых европейских языках, которые обретали свои законы, в первую очередь, в связи с деятельностью поэтов. Эта поэзия раскрыла красоту человека, богатство его внутренней жизни и неисчислимое разнообразие его ощущений, показала великолепие земного мира, провозгласила право человека на земное счастье.
Литература Возрождения подняла призвание поэта до высокой миссии служения человечеству. Человек с его земными страстями, стремлениями и желаниями появился в литературе. Запретная прежде тема плотской любви, натуралистические ее описания получили право на существование. Однако плотское не подавляло духовного. Как и философы, писатели старались создать гармонию двух начал, или, по крайней мере, их уравновесить. В мире античной словесности поэт эпохи Ренессанса нашел для себя гигантскую лабораторию опытов, которые ему теперь захотелось проделать самому, неисчерпаемо богатое наследие образов и чувств, которые он понимал по-своему. Правдивый показ человека и окружающего его мира— определяющие черты искусства. Однако в середине XVII в.
Пора расцвета уже несет в себе признаки разложения. Существенные изменения в расстановке классовых сил, происшедшие в середине века, нашли свое выражение и в отношении к искусству. Преисполненная сознанием своего значения, буржуазная верхушка стала противопоставлять себя другим слоям населения. Буржуазия использовала свое политическое могущество не для углубления революционных завоеваний, а для подавления демократии. Во второй половине века крах демократических идеалов начала столетия выступил с полной очевидностью. Законодатель художественных вкусов — буржуазия, в особенности ее быстро переродившаяся в паразитический класс верхушка, утратила вкус к национальному искусству с его трезвым реалистичным подходом к действительности. Культура и наука являются важными показателями жизни общества в целом, его прогресса, направлений и перспектив развития. Во многих странах Европы, это область общественной жизни была практически монополизирована церковью — как известно свои сюжеты и литература и живопись черпали из библейских легенд.
Преподавание в университетах и школах являлось привилегией церковных служителей. Однако этот период можно назвать и периодом роста национального единства, появлением национального са-мосознания. Восемнадцатое столетие недаром называлось «веком Просвещения». Наименование это носило и прямой, утилитарный смысл. Повсюду открылось множество государственных начальных школ. В городах учреждались гимназии. Учителя окружались почетом, им предоставляли квартиры, им хорошо платили. Единообразные для всех школ и гимназий инструкции требовали от учителей ласкового обращения, уважения к детскому достоинству.
В религиозной сфере было установление широкой веротерпимости, наряду с ограничением влияния и прав церкви. В современных условиях влияние католицизма оставалось недопустимым, так как во много ограничивало прогрессивные тенденции, проявлявшиеся в обществе. Но все же многие ученые утверждают, что эти реформы были не более чем «косметической операцией», игрой на публику. А широкое влияние католической церкви на массы играло якобы на руку правительству. Реформы были направлены лишь на устранение наиболее очевидных противоречий феодальной системы, с тем, чтобы продлить существова-ние последней; а «просвещенный абсолютизм» действовал большей частью в интересах господствующего класса — дворян. Такие высказывания противоречат реальным фактам. Реформы были направлены скорее на уменьшение привилегий дворян и возвышения класса чиновников. Просто монархам удалось установить настолько авторитетную власть, что дворяне просто не имели сил противостоять им.
Что касается культурной политики, то нельзя не заметит, какой культурный и научный расцвет начался в то время! Абсолютистские монархи покровительствовали ученым и деятелям искусства, привлекали заграничных ученых и учителей. Именно в это время начинает зарождаться национальное самосознание народа. Подводя итог, можно сказать, что политика практически во всем соответствовала критериям «Просвещенного абсолютизма». Да и многие ученые говорят о том, что абсолютизм был истинно просвещенным. Информация о социально—культурной ситуации в Англии свидетельствует о противоречиях между идеалом «естественного» человека и реальностью « буржуазного индивида», мастерски показанным Д. Дефо в «Робинзоне Крузо». Возможно, для выражения совмещения этих противоречий Дефо применил симбиоз литературных жанров, соединив документализм и дневник, автобиографический роман и жанр путешествия.
Прежде чем приступать к анализу романа Д. Дефо, необходимо определиться с понятием автобиографии. Это такая форма биографии, где главным героем является сам автор произведения. Обычно автобиография пишется от первого лица и охватывает большую или самую важную часть жизни автора. Однако следует заметить, что автобиография представляет собой нечто большее, чем просто самоанализ. Как произведению литературному, ей требуется некая повествовательная форма. Автобиографии носили различный характер, и если св. Августин свое основное внимание сосредотачивал на описании внутреннего мира, то Челлини, например, делал акцент на мире, окружающем его.
Кардано и Монтень в своих автобиографиях проявляют себя мастерами психологического автопортрета, хоть их рассказы и не отличаются большим количеством интересных историй. Эпоха Просвещения стала третьим периодом, на который пришелся подъем и расцвет автобиографии как литературного жанра. Большое автобиографическое наследие оставил после себя Ж. Руссо, который был типичным представителем жанра автобиографии того времени. В них он особо откровенно описывает себя, все стороны своей жизни, при этом он не приукрашивает действительность, а показывает все, как есть, со всеми достоинствами и недостатками. Цель автобиографии — представить жизнь или какую-то ее часть как некое целое, когда описываемые события отделены от настоящего неким временным промежутком и автор может отнестись к ним более или менее беспристрастно, а сами события успели приобрести в его глазах большую или меньшую осмысленность. Следовательно, автобиография отличается от дневника, день за днем фиксирующего факты и впечатления. Теккерея и многие другие книги.
Но столь же часто происходило обратное: романисты заставляли своих героев пройти через испытания, повторявшие их собственный жизненный опыт. Проблемы теории жанра в литературоведении. Проблема разработки теории жанров считается в литературоведении наиболее сложной. Это связано с тем, что понимание жанра у различных исследователей отличается друг от друга коренным образом Существуют разнообразные концепции жанра; взятые вместе, они образуют весьма пеструю картину. Литературный жанр занимает в системе литературоведческих понятий центральное положение. В нем скрещиваются и находят свое выражение важнейшие закономерности литературного процесса: соотношение содержания и формы, замысла автора и требований традиции, ожиданий читателей т. При различном понимании романа методологически сходны в обеих концепциях признание ведущего значения содержательного начала жанров, стремление к построению функциональной поэтики жанровых групп. Сближает их и принцип перекрестной классификации: линии деления по жанровым группам не совпадают с родовой дифференциацией произведения.
Такой принцип признается учеными наи-более перспективным. Проблема жанров принадлежит к наименее разработанной области литературоведения. В истории изучения этой проблемы можно проследить две крайности. Одна — ограничение самого понятия жанров формальными признаками, рассмотрение их развития как обособленного, вне живого литературного процесса. Другая — растворение проблемы в общем движении литературы. Между тем, наиболее плодотворный путь, заключается в исследовании своеобразия жанров как проявления общих, «исторически детерминированных закономерностей литературной эволюции» При этом следует учитывать такую противоречивую особенность жанров, как их постоянное взаимодействие и одновременно — тенден-цию к сохранению специфики каждого из них. Сложный процесс взаимодействия жанров внутри художественного целого до сих пор остаётся одним из интересных и перспективных для теоретического осмысления. Традиционно он сводится к синтетичности произведения, понимаемой как доминирование одного жанрового начала, приобретающего функцию жанрообразования.
Система противится подобной жанровой монологичности, жанры соединяются, взаимодействуют, не подвергаясь влиянию доминирующего жанрового начала, не теряя при этом своей жанровой сущности. С нашей точки зрения, правильнее было бы рассматривать его с позиции синтеза жанров, а не доминирования какого-либо одного из них. Форма, в которой представлены картины в «Робинзоне Крузо», выражена с помощью путешествия. Поэтому мы можем говорить об использовании такого литературного жанра, как путешествие. В основе жанра путешествия лежит описание путешественником очевидцем достоверных сведений о каких-либо малоизвестных странах, землях в форме записок, дневников, очерков. Особый вид литературного путешествия представляет собой повествование о вымышленных, воображаемых странствиях, с чем мы имеем дело в «Робинзоне Крузо» Дефо порой называет неверно географические объекты. Формирование и развитие жанра путешествия отличает сложное взаимодействие документальной, художественной и фольклорной форм, объединённых образом путешественника рассказчика , что характерно уже для древнейших путешествий. Определяющей позицией такого героя выступает позиция наблюдателя чужого мира, а «…противостояние «своего» мира, пространства «чужому» — формообразующий фактор жанра путешествия.
Всё это ярко представлено и в «Робинзоне», что позволяет говорить о присутствии этого жанра в произведении. Из такой формы повествования с помощью путешествия , вытекают все другие жанровые модификации. Дефо стремился вызвать в воображении своего читателя современную им народную психологию.
Дефо был автором более 400 произведений. Также он шпионил в пользу правительства, занимался объединением Шотландии и Англии, боролся с королем, трижды стоял у позорного столба, сидел в долговой яме, стал основоположником английской журналистики. И из всего этого многообразия дел главное, если верить надгробию, — «Робинзон Крузо». Роман о том, что никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя ни сдаваться, ни унывать.
Картина дня.
Робинзон Крузо
Полное название книги Даниэля Дефо — «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо моряка из Йорка прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве, на необитаемом острове у берегов Америки, близ устьев реки Ориноко. Читать онлайн книгу «Робинзон Крузо» автора Даниэля Дефо полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Весь экипаж, кроме меня, утонул; я же, несчастный Робинзон Крузо, был выброшен полумертвым на берег этого проклятого острова, который назвал островом Отчаяния. Известный роман "Робинзон Крузо" написал английский писатель Даниель Дефо. На надгробии писателя так и высечено: "Даниэль Дефо, автор "Робинзона Крузо".
Литература. 5 класс
Книга написана в форме автобиографии морского путешественника и плантатора Робинзона Крузо, который стремился еще больше разбогатеть, причем быстро и нелегально, однако из-за кораблекрушения попал на необитаемый остров, где и провел в одиночестве и изоляции 28 лет. Здесь вы можете слушать аудиокнигу Робинзон Крузо онлайн бесплатно в хорошем качестве. Только в пожилом возрасте он стал писать романы и его самый известный роман "Робинзон Крузо" был написан, когда писателю было 60 лет. Читать онлайн книгу «Робинзон Крузо» автора Даниэля Дефо полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Робинзон Крузо. Поиск. Смотреть позже. Краткое содержание романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо» по главам является своего рода вымышленной автобиографией главного героя, но тем не менее основанной на вполне реальном персонаже коим являлся Александр Селкирк.
Дефо Даниэль - Робинзон Крузо
Мало кто знает, что Даниэль Дефо был успешным и самостоятельно действующим разведчиком, сделал карьеру и стал первым шефом организованной английской разведки. Правда, он скрывал свою настоящую профессию. Истина о жизни писателя стала известна лишь много лет спустя после его смерти. Дефо избегал упоминания о настоящих разведывательных операциях и опасался даже намекать о каких—то деталях этих операций. Почему Дефо не придумал на основе реальных фактов детектив, перенеся воображаемых героев в воображаемую обстановку?
Ксури решил, что это лев быть может, так оно и было, по крайней мере, я не уверен в противном , и крикнул, что надо поднять якорь и уйти отсюда.
Признаюсь, я немного оторопел, однако сейчас же схватил в каюте ружье, и, как только я выстрелил, животное повернуло назад и поплыло к берегу. Невозможно описать, что за адский рев, вопли и завывания поднялись на берегу и дальше, в глубине материка, когда раздался мой выстрел. Это давало мне некоторое основание предположить, что здешние звери никогда не слыхали такого звука. Тем не менее здесь или в другом месте, но нам необходимо было сойти на берег, ибо у нас не оставалось ни пинты воды. Но опять загвоздка была в том, где и как высадиться.
Ксури объявил, что, если я его пущу на берег с кувшином, он постарается разыскать и принести пресную воду. А когда я спросил его, отчего же идти ему, а не мне и отчего ему не остаться в лодке, в ответе мальчика было столько глубокого чувства, что он подкупил меня навеки. Я дал мальчику поесть сухарей и выпить глоток вина из хозяйского запаса, о котором я уже говорил; затем мы подтянулись поближе к земле и, соскочив в воду, направились к берегу вброд, не взяв с собой ничего, кроме оружия да двух кувшинов для воды. Я не хотел удаляться от берега, чтобы не терять из виду баркаса, опасаясь, как бы вниз по реке к нам не спустились дикари в своих пирогах; но Ксури, заметив низинку на расстоянии приблизительно одной мили от берега, зашагал туда с кувшином. Вскоре я увидел, что он бежит назад.
Подумав, что за ним гонятся дикари либо он испугался хищного зверя, я бросился к нему на помощь, но, подбежав ближе, увидел, что на плечах у него что-то лежит. Оказалось, он убил какого-то зверька вроде нашего зайца, но иной окраски и с более длинными ногами. Мы оба радовались такой удаче, и мясо убитого животного оказалось очень вкусным; но еще больше я обрадовался, услышав от Ксури, что он нашел хорошую пресную воду и не встретил диких людей. Потом оказалось, что наши чрезмерные хлопоты о воде были напрасны: в той самой речке, где мы стояли, только немного повыше, куда не достигал прилив, вода была совершенно пресная, и мы, наполнив кувшины, устроили пиршество из убитого зайца и приготовились продолжать путь, так и не обнаружив в этой местности никаких следов человека. Но теперь у меня не было с собой приборов для наблюдений, и, следовательно, я не мог определить, на какой широте мы находимся; к тому же я не знал в точности или, во всяком случае, не помнил, на какой широте лежат эти острова, поэтому неизвестно было, где их искать и когда следует свернуть в открытое море, чтобы приплыть к ним; знай я это, мне было бы нетрудно добраться до какого-нибудь из островов.
Но я надеялся, что если я буду держаться вдоль берега, покамест не дойду до той части страны, где англичане ведут береговую торговлю, то я, по всей вероятности, встречу какое-нибудь английское купеческое судно, совершающее свой обычный рейс, и оно нас подберет. По всем своим расчетам, мы находились теперь против береговой полосы, что тянется между владениями марокканского султана и землями негров. Это пустынная, безлюдная область, где обитают одни только дикие звери: негры, боясь мавров, покинули ее и ушли дальше на юг, а мавры нашли невыгодным заселять эти бесплодные земля; вернее же, что тех или других распугали тигры, львы, леопарды и прочие хищники, которые водятся здесь в несметном количестве. Таким образом, для мавров эта область служит только местом охоты, на которую они отправляются целыми армиями, по две, по три тысячи человек. Неудивительно поэтому, что на протяжении чуть ли не ста миль мы видели днем лишь безлюдную пустыню, а ночью не слыхали ничего, кроме воя и рева диких зверей.
Я даже пробовал сворачивать в море в надежде добраться туда, но оба раза противный ветер и сильное волнение, опасное для моего утлого суденышка, принуждали меня повернуть назад, так что в конце концов я решил не отступать более от моего первоначального плана и держаться вдоль берегов. После того как мы вышли из устья речки, нам еще несколько раз пришлось приставать к берегу для пополнения запасов пресной воды. Однажды ранним утром мы стали на якорь под защитой довольно высокого мыска; прилив только еще начинался, и мы ждали полной его силы, чтобы подойти ближе к берегу. Вдруг Ксури, у которого, видно, глаза были зорче моих, тихонько окликнул меня и сказал, что нам лучше бы отойти от берега подальше. Я взглянул, куда он показывал, и действительно увидел страшилище.
Это был огромной величины лев, лежавший на скате берега в тени нависшей скалы. Мальчик испугался. Я не стал возражать, велел только не шевелиться, и, взяв самое большое ружье, по калибру почти равнявшееся мушкету, зарядил его двумя кусками свинца и порядочным количеством пороху; в другое я вкатил две большие пули, а в третье у нас было три ружья — пять пуль поменьше. Взяв первое ружье и хорошенько прицелившись зверю в голову, я выстрелил; но он лежал, прикрыв морду лапой, и заряд попал ему в переднюю лапу и перебил кость выше колена. Зверь с рычанием вскочил, но, почувствовав боль, сейчас же свалился, потом опять поднялся на трех лапах и испустил такой ужасный рев, какого я в жизни своей не слышал.
Я был немного удивлен тем, что не попал в голову, однако, не медля ни минуты, взял второе ружье и выстрелил зверю вдогонку, так как он заковылял быстро прочь от берега; на этот раз заряд попал прямо в цель. Я с удовольствием увидел, как лев упал и, издавая какие-то слабые звуки, начал корчиться в борьбе со смертью. Тут Ксури набрался храбрости и стал проситься на берег. Мальчик прыгнул в воду и поплыл к берегу, работая одной рукой и держа в другой ружье. Подойдя вплотную к распростертому зверю, он приставил дуло ружья к его уху и выстрелил, прикончив зверя.
Дичь была знатная, но несъедобная, и я очень жалел, что мы истратили даром три заряда. Но Ксури объявил, что он поживится кое-чем от убитого льва, и, когда мы вернулись на баркас, попросил у меня топор. Однако головы отрубить он не смог, а отрубил только лапу, которую и притащил с собой. Она была чудовищных размеров. Тут мне пришло в голову, что, может быть, нам пригодится шкура льва, и я решил попытаться снять ее.
Мы с Ксури подошли ко льву, но я не знал, как взяться за дело. Ксури оказался гораздо ловчее меня. Эта работа заняла у нас целый день. Наконец шкура была снята; мы растянули ее на крыше нашей каютки; дня через два солнце как следует просушило ее, и впоследствии она служила мне постелью. После этой остановки мы еще дней десять — двенадцать продолжали держать курс на юг, стараясь как можно экономнее расходовать наши запасы, начинавшие быстро таять, и сходили на берег только за пресной водой.
Итак, еще дней десять я продолжал стремиться к этой единственной цели. Мы могли также различить, что они были черные как смоль и совсем голые. Один раз я хотел было сойти к ним на берег, но Ксури, мой мудрый советчик, сказал: «Не ходи, не ходи». Тем не менее я стал держать ближе к берегу, чтобы можно было вступить с ними в разговор. Они, должно быть, поняли мое намерение и долго бежали вдоль берега за нашим баркасом.
Я заметил, что они не были вооружены, кроме одного, державшего в руке длинную тонкую палку. Ксури сказал мне, что это копье и что дикари мечут копья очень далеко и замечательно метко; поэтому я держался в некотором отдалении от них и, как умел, объяснялся с ними знаками, стараясь главным образом дать им понять, что мы нуждаемся в пище. Они знаками показали мне, чтобы я остановил лодку и что они принесут нам мяса. Как только я спустил парус и лег в дрейф, двое чернокожих побежали куда-то и через полчаса или того меньше принесли два куска вяленого мяса и немного зерна какого-то местного злака. Мы не знали, что это было за мясо и что за зерно, однако изъявили полную готовность принять и то и другое.
Но тут мы стали в тупик: как получить все это? Мы не решались сойти на берег, боясь дикарей, а они в свою очередь боялись нас нисколько не меньше. Наконец они придумали выход из этого затруднения, одинаково безопасный для обеих сторон: сложив на берегу зерно и мясо, они отошли подальше и стояли неподвижно, пока мы не переправили все это на баркас, а затем воротились на прежнее место. Мы благодарили их знаками, потому что больше нам было нечем отблагодарить. Но в ту же минуту нам представился случай оказать им большую услугу.
Мы еще стояли у берега, как вдруг со стороны гор выбежали два огромных зверя и бросились к морю. Один из них, как нам показалось, гнался за другим: был ли это самец, преследовавший самку, играли ли они между собою или грызлись — мы не могли разобрать, как не могли бы сказать и того, было ли это обычное явление в тех местах или исключительный случай; я думаю, впрочем, что последнее было вернее, так как, во-первых, хищные звери редко показываются днем, а во-вторых, мы заметили, что люди на берегу, особенно женщины, сильно перепугались… Только человек, державший копье или дротик, остался на месте; остальные пустились бежать. Но звери мчались прямо к морю и не намеревались нападать на негров. Они бросились в воду и стали плавать, словно купание было единственной целью их появления. Вдруг один из них подплыл довольно близко к баркасу.
Я этого не ожидал; тем не менее, зарядив поскорее ружье и приказав Ксури зарядить оба других, я приготовился встретить хищника. Как только он приблизился на расстояние ружейного выстрела, я спустил курок, и пуля попала ему прямо в голову; он мгновенно погрузился в воду, потом вынырнул и поплыл назад к берегу, то исчезая под водой, то снова появляясь на поверхности. Видимо, он был в агонии — он захлебывался водой и кровью из смертельной раны и, не доплыв немного до берега, околел. Невозможно передать, сколь поражены были бедные дикари, когда услышали треск и увидали огонь ружейного выстрела; некоторые из них едва не умерли со страху и упали на землю, точно мертвые. Но, видя, что зверь пошел ко дну и что я делаю им знаки подойти ближе, они ободрились и вошли в воду, чтобы вытащить убитого зверя.
Я нашел его по кровавым пятнам на воде и, закинув на него веревку, перебросил конец ее неграм, а те притянули ее к берегу. Животное оказалось леопардом редкой породы с пятнистой шкурой необычайной красоты. Негры, стоя над ним, воздевали вверх руки в изумлении — они не могли понять, чем я его убил. Второй зверь, испуганный огнем и треском моего выстрела, выскочил на берег и убежал в горы; за дальностью расстояния я не мог разобрать, что это был за зверь. Между тем я понял, что неграм хочется поесть мяса убитого леопарда; я охотно оставил его им в дар и показал знаками, что они могут взять его себе.
Они всячески выражали свою благодарность и, не теряя времени, принялись за работу. Хотя ножей у них не было, однако, действуя заостренными кусочками дерева, они сняли шкуру с мертвого зверя так быстро и ловко, как мы не сделали бы этого и ножом. Они предложили мне мясо, но я отказался, объяснив знаками, что отдаю его им, и попросил только шкуру, которую они мне отдали весьма охотно. Кроме того, они принесли для меня новый запас провизии, гораздо больше прежнего, и я его взял, хоть и не знал, какие это были припасы. Затем я знаками попросил у них воды, протянув один из наших кувшинов; я опрокинул его кверху дном, чтобы показать, что он пуст и что его надо наполнить.
Они сейчас же прокричали что-то своим. Немного погодя появились две женщины с большим сосудом воды из обожженной должно быть, на солнце глины и оставили его на берегу, как и провизию. Я отправил Ксури со всеми нашими кувшинами, и он наполнил водой все три. Женщины были совершенно голые, как и мужчины. Запасшись таким образом водой, кореньями и зерном, я расстался с гостеприимными неграми и в течение еще одиннадцати дней продолжал путь в прежнем направлении, не приближаясь к берегу.
Наконец милях в пятнадцати впереди я увидел узкую полосу земли, далеко выступавшую в море. Погода была тихая, и я свернул в открытое море, чтобы обогнуть эту косу. В тот момент, когда мы поравнялись с ее оконечностью, я ясно различил милях в двух от берега со стороны океана другую полосу земли и заключил вполне основательно, что узкая коса — Зеленый Мыс, а полоса земли — острова того же названия. Но они были очень далеко, и, не решаясь направиться к ним, я не знал, что делать. Я понимал, что если меня застигнет свежий ветер, то я, пожалуй, не доплыву ни до острова, ни до мыса.
Ломая голову над этой дилеммой, я присел на минуту в каюте, предоставив Ксури править рулем, как вдруг услышал его крик: «Хозяин!
Самое страшное для человека, оказавшегося в положении Робинзона Крузо, - это заболеть. Любая мало-мальски серьёзная болезнь может привести к могиле. А как уберечься от инфекции или травмы? Господи, да вот зуб заболел, и куды крестьянину податься!
Новой неприятностью стал подходящий к концу запас пороха. Глава 16 Проблема с порохом заставила Робинзона задуматься о пропитании. Выход он нашел в разведении коз.
Поймав несколько козлят, Робинзон приручил их и за полтора года развел целое стадо, пасущееся в нескольких загонах. Глава 17 На пятнадцатом году «заключения» на острове Робинзон, идя по берегу, внезапно увидел отпечаток человеческой ноги. В ужасе он прибежал в свое жилище и три дня никуда не выходил.
Постепенно страх прошел; Робинзон решил, что это был его след. Однако вернувшись на это место и сравнив отпечатки, он понял, что на острове кто-то был, скорее всего, дикари с соседних островов. На этот раз Робинзон действовал обдуманнее.
Он еще тщательнее замаскировал свое жилище, насадив вокруг деревьев. Дикари никогда бы не смогли отыскать его в густом лесу. Глава 18 Спустя еще два года Робинзон обнаружил на западном побережье острова человеческие черепа и кости, лежащие недалеко от остатков костра.
Он понял, что на этом месте часто высаживаются дикари-людоеды. С этого времени Робинзон стал вести себя очень осторожно, постоянно опасаясь внезапного нападения. Неожиданным подарком судьбы стала находка Робинзоном огромной пещеры, вход в которую было нелегко отыскать.
Эта пещера могла стать надежным убежищем. Робинзон перенес в нее самые ценные вещи: оружие и порох. Глава 19 Однажды утром Робинзон увидел, что недалеко от его жилища на берегу горит костер.
Он быстро принял все необходимые меры обороны, взобрался на холм и навел на костер подзорную трубу. На берегу находились дикари. Когда они покинули остров, Робинзон пришел на это место и обнаружил человеческие останки.
Это зрелище настолько возмутило отшельника, что он решил в следующий раз попытаться убить людоедов. Но шли месяцы, а новых «гостей» так и не появлялось. Как-то ночью Робинзон услышал пушечный выстрел.
Вскоре раздался еще один. Бушевала буря, и Робинзон понял, что вблизи острова тонет корабль. Всю ночь он поддерживал огромный костер, надеясь, что это поможет людям спастись.
Лишь утром в подзорную трубу Робинзон увидел, остатки разбившегося о скалы судна. Вся команда, судя по всему, погибла… Глава 20 Вскоре Робинзон нашел на берегу труп утонувшего юнги. Он подумал, что, возможно, кому-то удалось выжить на разбитом корабле, и решил добраться до него на лодке.
Единственным живым существом на судне оказалась собака. Кроме этого, Робинзон нашел там кое-какие вещи: еду, вино, порох. После этого случая несчастный еще сильнее почувствовал свое одиночество.
Он решил обязательно в следующий раз напасть на людоедов, освободить пленников и с их помощью вырваться с острова. Глава 21 Случай представился спустя почти два года. На берег высадилось около тридцати людоедов с четырьмя пленниками.
Робинзон увидел, как одна из жертв бросилась бежать в направлении к его жилищу. Он убил одного из преследователей и спас бедняге жизнь. Робинзон успокоил дикаря и отвел его к себе.
Нового друга он назвал Пятницей, накормил его, сшил одежду и стал учить английскому языку. Глава 22 Наконец-то у Робинзона появился товарищ. Вскоре Пятница научился с грехом пополам говорить по-английски, стал помогать в работе, рассказал много полезных сведений.
Робинзон понял, что находится в районе Карибских островов, где живут дикие племена. По словам Пятницы, до «белых людей» можно легко добраться на большой лодке. Глава 23 Пятница очень сильно привязался к своему спасителю и во всем его слушался.
Он даже поклялся никогда больше не есть человеческого мяса. Осмотрев лодку Робинзона, Пятница заявил, что на ней в море выходить нельзя. Робинзон, обретя помощника, решил изготовить новую лодку.
Вдвоем они за месяц построили ее и спустили на воду. Робинзон сшил паруса, установил мачту и руль. Оставалось дождаться благоприятной для плавания погоды.
Глава 24 План был внезапно нарушен новым посещением людоедов с тремя пленниками. Робинзон решил вступить с ними в бой.
Такие разные «Робинзоны»: о двух версиях любимой приключенческой классики
Роман о приключениях Робинзона Крузо, человека, который с детства мечтал о море. Даниэль Дефо, английский писатель, самым знаменитым произведением которого является «Робинзон Крузо» – эта книга увидела свет в 1719 году – не написал ни слова о шпионаже в своих книгах. Автор «Робинзона» Даниэль Дефо родился в семье мясоторговца, готовился принять сан священника, но стал приказчиком. д, последняя - о). Робинзон Крузо. @sirius_book_robinzon. Свой первый роман – «Робинзон Крузо» – писатель издал в 59 лет.