Лауреат «Большой книги» и «Ясной поляны» Евгений Водолазкин опубликовал новый роман «Авиатор». это союз людей различных искусств, который новаторски продолжает культурные традиции.
Премьера спектакля «Авиатор» в Школе современной пьесы
Если он так говорит, значит, имеет на то основания… Я молча спрятал руку под одеяло… Я покачал головой… Выдержав паузу, говорю скрипуче… Я почувствовал, как меня душат слезы… Спокойно смотрит на меня… Это не из разных фрагментов текста, это один фрагмент, все это происходит происходило в одно время в одной больничной палате. В «Брисбене» автор разваливает повествование пополам: Глеб ведет дневник или записки в настоящем времени, а история его детства, отрочества и юности рассказывается в прошедшем, к тому же повествование в дневнике-записках ведется от первого лица, а флэшбеки или, по-старинному, ретроспекции — в третьем лице, что рождает иллюзию одновременного проживания двух героев: «я» и Глеба. Кстати, это постоянная, ритмичная смена нарратива для читательского зрения является довольно болезненной, как если бы переводить взгляд с дальнего предмета на ближний или с обзора из окна на какую-то деталь на подоконнике — есть такая зарядка для глаз, но она не может быть слишком продолжительной, глазная мышца быстро устает. Но чтение романов Водолазкина — это вообще труд, вопрос лишь в том, насколько он оправдан для того или иного читателя.
Мне кажется, что странный, явно непредсказуемый успех романов Водолазкина отчасти объясняется еще и этим парадоксальным фактом: читатели сегодня устали от слишком легкого восприятия текстов в соцсетях и охотно готовы потрудиться, потренировать читательское зрение на куда более сложных текстах Водолазкина. Тем более что как автор он проявляет исключительную вежливость к своему читателю, и вообще в самой тональности его прозы есть какое-то исключительное человеческое обаяние, как и в его тонком или, как сказала одна моя умная знакомая, «вкрадчивом» чувстве юмора. Но опять вернемся к категории времени.
Едва ли дело здесь только в том, что автор принципиально не желал писать роман о Средневековье как оно было, тем более что никто точно не знает, каким оно было на самом деле, особенно русское Средневековье, где даже литературы как таковой еще не было. Но «Лавр» вообще не о Средних веках. Но и не о современности.
Вот это было бы настоящей ошибкой писателя, если бы на средневековом материале он заговорил о современности. Таких подмен, особенно — в кинематографе, пруд пруди, и читать смотреть это все невыносимо. Это роман о личности, которая существует вне Истории.
Это безусловно средневековое мировосприятие, но оно, именно в силу романности героя, переживается тут как индивидуальное, в этом восхитительный парадокс романа. Водолазкина опрометчиво окрестили «русским Умберто Эко», но это, конечно, глупое сравнение. Я бы скорее назвал его русским Сервантесом, если бы это не звучало так пафосно и пошло.
Между его Лавром и испанским идальго куда больше общего. В Средневековье личность сама по себе ничего не значила и всякого рода «экзистенциалистские» переживания там были неуместны, это уже забавы девятнадцатого, а еще более двадцатого века. Но жизнь Лавра — это, конечно, непрерывное «экзистенциалистское» переживание, поэтому он и вызывает сочувствие у современного читателя.
В этом главный парадокс романа, и я даже не знаю, какой в этом можно найти большой смысл, но как душевный тренинг этот роман поразительное явление. А смысл? А какой вообще у искусства смысл?
В «Авиаторе» автор вроде бы обращается к Истории: революция, Соловки, 90-е годы ХХ века с их уже историческими приметами… И вроде бы смысл этой вещи в том, что с обретением исторической памяти, избавлением от амнезии главный герой должен обрести цельность своей личности. Так сказать, замкнуть цепь времен. Но как же можно замкнуть эту цепь, если как минимум полвека герой находился в анабиозе, то есть страна жила, мир жил, а он, по сути, нет?
Ну да, он вернулся в прошлое, нащупал там самые главные узловые точки, вернул себе память, но памяти о жизни целого поколения у него нет и быть не может. Поэтому и его любовный роман с Настей — это какой-то нонсенс, это даже не любовь «деда» с «внучкой», это любовь инопланетянина с современной землянкой. И вот что важно: как раз с окончательным обретением памяти жизнь героя буквально повисает в воздухе.
У самолета, на котором он возвращается из Мюнхена в Россию Мюнхен присутствует в двух романах Водолазкина не просто как зарубежный европейский город, но как устойчивый топос «не России» , не выпускаются шасси, и будущее героя представляется зыбким. Впрочем, оно представляется зыбким и без этого; он сам является таким самолетом без шасси. В «Брисбене» мать главного героя живет мечтой о будущем, о прекрасном австралийском городе Брисбене, где она однажды поселится, и тогда-то и начнется настоящая жизнь, а до этого — сплошной черновик, репетиция жизни… Но вместо Брисбена оказывается в могиле.
Мне кажется, это единственный момент в прозе Водолазкина, где он позволяет себе черный сарказм. Но и главный герой, Глеб Яновский, который безусловно является как бы продуктом советской Истории, конкретно советской украинской или киевской истории, на самом деле начинает свое истинное существование, когда теряет решительно все — не только способность играть на гитаре, но и приемную дочь Веру, его единственную надежду на продолжение музыкальной карьеры. Что будет с Глебом дальше — непонятно.
Это уже другой человек. Я не берусь сейчас в рамках небольшого текста делать выводы: почему в прозе Водолазкина это так. Почему у его героев нет определенного будущего, хоть сколько-нибудь представляемого.
Тогда зачем она? Но странно: это впечатление повторяю, лично для меня очень сильное не рождает чувства безнадежности. Строго говоря, ведь будущего действительно нет, потому что мы живем в нем ежесекундно, как и в настоящем.
Актеры народного театра «Крылья» театрального центра «Жаворонки» на небольшой камерной сцене познакомили школьников и взрослых с вечной классикой Михаила Юрьевича Лермонтова. Перед пытливым взглядом подростков всего за два часа развернулась вся картина жизни великого поэта, а так же они услышали романсы, стихотворения и насладились действием драмы «Маскарад».
Четких примет времени при этом не будет, но проблематика будет современной. Евгений: Нет, нравственная. Меня политика никогда не интересовала.
Нравственная проблематика: проблема памяти, ответственности, покаяния. Те темы, которые актуальны сейчас. Евгений: Да, изменились, причем значительно. Двадцать два года — это большой срок, общество за это время стало совершенно другим — жестоким, агрессивным, хотелось бы найти мягкий эпитет, но нет, не находится. В людях стало гораздо больше агрессии.
В девяностых было столько агрессии! Евгений: Тогда агрессия выражалась во внешних вещах. Я в 90-х был уже взрослых парнем, даже можно сказать, что начал стареть, так что всё происходившее помню хорошо. Было жестко, да, но не было внутренней агрессии, а сейчас в обществе чувствуется такое напряжение, что провода гудят. Тогда же было брутально, но брутальность — не всегда равна агрессии.
А сейчас очень агрессивное время: не только Россия, но и весь мир вступает в фазу абсолютной нетерпимости. Это присутствует в разных сферах, в том числе в литературе, не зря Кадзуо Исигуро написал о сетевом линчевании. VOICE: Получается, что эта агрессия появилась вместе с развитием технологий, интернета, появлением социальных сетей? VOICE: По сути сейчас человек получает право высказываться без оглядки, не боясь получить по морде, как-то так? Евгений: Некоторые не ленятся разыскивать авторов и даже могут «дать по морде».
Многие сходят с ума, им кажется, что они имеют дело с виртуальными сущностями, а не с живыми людьми. Они позволяют себе дикие оскорбления, переходящие в травлю. Разумеется, интернет — это как скальпель: им можно делать операцию, а можно играть в ножички. К сожалению, всё чаще этим «скальпелем» пользуются не по назначению. И ножички — еще не худшее, что может случится.
Могут и зарезать, причем всерьез. Если 90-е были «брутальными», то двадцатые налились свинцовой злобой, которой тогда не было. Была какая-то конкретная причина? Евгений: Ответ простой: в 99-м году оканчивалось столетие, Платонов был ровесником века, а век — это метафора вечности, недаром это однокоренные слова. Такая у него была жизнь, жизнь-вечность.
Ну и мне было важно, чтобы он встретил Анастасию, пусть и на больничной койке. Она хоть и младше его на несколько лет, но по сюжету ей, допустим, 95 лет, то есть он еще мог ее застать в живых, а дальше это уже было бы неправдоподобно, поэтому я сумел вовремя остановиться. Евгений: Я позже понял, что не надо стесняться, поэтому в моем новом романе героям по 347 лет. Отличный возраст. Причем героиня говорит, что лет до 150 она своего возраста стеснялась, а потом перестала!
Вы как-то сказали, что проза сопротивляется экранизации. В чем состоит это сопротивление в случае с «Авиатором»? Он же идеален для переноса на экран!
Всегда интересно, как пишут вместе несколько людей. Евгений: Первые несколько дней был мозговой штурм, высказывались идеи — умные и не очень, оригинальные и так себе. Когда набирается критическая масса разнообразных идей, она подвергаются качественным изменениям, из этой массы что-то рождается. Мы начали с того, что обсудили, о чем будет этот фильм, что мы хотим сказать.
И это не праздный вопрос! Если бы авторы чаще им задавались, в этом мире было бы гораздо приятнее жить. Евгений: Автор поступка тоже. Мы об этом не просто абстрактно рассуждали — хочу написать о том-то. Нет, мы рассуждали о том, что можно сказать именно этим материалом. Брали отдельные темы романа и пытались строить в рамках каждой из них повествование, цепь сюжетов. Например, темы покаяния или исторической памяти.
Какие-то даются легко, а какие-то вообще не даются, тут приходится искать обходные пути: когда роют тоннель метро, обходят плавуны, а нам приходится менять план, чтобы не терять выразительность. Он как раз говорит о том, что есть вещи, которые сложно показать средствами кино, и приводит в пример рассказ Толстого «Три смерти». Там на четыре страницы расписан эпизод в карете. Он очень важен и интересен, но его совершенно невозможно снять. Можно снимать в самой карете, сверху, снизу — всё равно ничего не получится. У Толстого на протяжении четырех страниц нарастает напряжение, а кино — это действие: нельзя половину фильма рассуждать об отношениях двух людей, надо найти точные детали, которые бы показали эти отношения. Кино — это искусство действия, а литература — это искусство движения слов, движения текста, которое тоже влечет за собой действие, но в этом участвуют совершенно иные механизмы.
Иногда это отличие преодолимо, иногда — нет. Сопротивлению материала, в свою очередь, надо сопротивляться и идти вперед, пока это возможно. Так что мы нашли те точки, которые значимы для истории, для романа, для современности и которые при этом поддаются кинематографическому осмыслению. То есть вы отдаете себе в этом отчет? Евгений: Конечно, я не считаю, что кино- или театральная постановка должна точно следовать за книгой. Это заблуждение автора или зрителя, который придирается к мелочам: вот в книге он ушами шевелит, а здесь сидит неподвижно. Так и должно быть!
Языки кино, театра и литературы отличаются, и в каждом из этих языков нужно находить именно те средства, которые лучше передают идею. При переводе пословиц их же не передают дословно, а подбирают эквивалент. Так и тут надо искать «эквивалент». Какой он, ваш Платонов? Евгений: Это вопрос к режиссеру. Мы пока просто пишем, создаем цепь эпизодов, которые обозначены квадратиками: некоторые уже заполнены, другие нам только предстоит заполнить. Конечно, мы можем расписать характеры, углубить их, но финальная визуализация — это задача режиссера.
Точку, в которой сходятся кино и текст, — а эта точка — актер, — выбирает именно режиссер. Евгений: Если в отношении текста и сюжета у нас был консенсус, то, когда мы слегка, в виде набросков, обсуждали, кто из актеров мог бы участвовать, оказалось, что представления у нас совершенно разные! Я называл несколько известных имен, а мои соавторы напротив, голосовали за новые лица, потому что они не потянут за собой шлейф образов и старых ролей. Просто у нашей киноиндустрии есть такая болезнь — взять одного актера и затереть его, как пластинку, пока он всем не надоест.
5 причин прочесть новый роман Евгения Водолазкина «Авиатор»
| Владимир Познер: «Авиатор» написан очень вкусно» | Открытие Литературного салона "Авиатор" в Сиверской библиотеке им. А.Н. Майкова Выступление Мити Гирсанова 01.02.2020. |
| Литературный салон авиатор | Роман «Авиатор», написанный в форме дневников, вышел в 2016 году и стал финалистом Национальной литературной премии «Большая книга». |
| Масленица в АВИАТОРЕ | В среду, 27 марта, в Библиотеке №1 города Одинцово прошел литературный салон, посвященный жизни и творчеству Михаила Лермонтова. |
| Открытие литературного салона "Авиатор" | это союз людей различных искусств, который новаторски продолжает культурные традиции. |
Открытие Литературного салона "Авиатор"
Это всё требует осмысления. Большое спасибо, что дарите такое искусство! Роман «Авиатор», написанный в форме дневников, вышел в 2016 году и стал финалистом Национальной литературной премии «Большая книга». Критики называли произведение ярким событием в современной литературы. Билеты на первые показы были раскуплены уже за неделю до премьеры. После первого же показа зрители делились своими впечатлениями. Отдельно - Соловки.
Ради чего Иннокентий Платонов разрушил свою жизнь? Кино и театр.
Это мир, где сошлись в невидимом для нас поединке силы Света и Тьмы. Взгляните на этот удивительный мир глазами тех его обитателей, что защищают нас от порождений ночи... Книги засыпают.
Это только начало, уверена основательница "Авиатора", и поэты-современники будут присоединяться к салону. Анастасия планирует раз в месяц устраивать встречи, проводить поэтические и творческие вечера, исторические и литературные лекции. Последние видеосюжеты.
Литературный памятник русским авиаторам презентовали на форте Поспелова
Немало, но бывало и больше. Среди книг много учебной, научной, специальной литературы. Читатели интересуются историей и культурой и таких книг много. Кудинов настоящий писатель советского периода, его романы сегодня читаются как исторические документы. Все остались довольны. Это серьезный, законченный проект. Фотограф много думает о Боге, в ее работах видно отношение современников к человеческому телу, в первую очередь злоупотребление женщинами эстетической хирургией. Еще в "Республике изо" проходит выставка детского рисунка, выставка работ самодеятельных художников, выставка документальной фотографии середины ХХ века.
Там показали работы Геннадия Борунова.
Узнали, какая связь между Академией танца Бориса Эйфмана и кинотеатром «Ассамблея» и кем мечтал быть в детстве главный герой. Побывали во дворе дома, где в 90-е годы жил Евгений Водолазкин и выяснили, какой эпизод романа является автобиографичным. Следующая бесплатная экскурсия состоится в среду, 18 августа.
Навигация по каналу: Литературный салон «Авиатор» дзен канал все рассказы, видео, обзоры, онлайн. Литературный салон «Авиатор» дзен: читать бесплатно Содержание.
Узнаем, где жил в 90-е годы писатель Водолазкин, как это место связано с настоящими авиаторами начала ХХ века. Какой эпизод романа является автобиографическим и свидетелем каких событий на Петроградской стороне мог стать «ровесник века», главный герой романа — Иннокентий Платонов. Сбор группы — Пушкарский сад, угол Введенской и Пушкарской улицы.
Литературный салон "Авиатор" от Яндекс Дзен: откройте для себя мир авиационной литературы
Вторая стержневая идея — это осмысление случившейся с Россией катастрофы. По мысли Платонова рискну предположить, что и по авторской , главная её причина лежит не в политико-экономической плоскости. Просто долго, очень долго в людях накапливалось зло в тексте употреблено более резкое выражение , и вот это внутреннее зло разных людей начало резонировать, усиливать друг друга. Когда этот резонанс достиг некого критического уровня — рвануло. Возможно, тут та же мысль, что и в известной цитате Достоевского «все виноваты во всём». По сути, Водолазкин показывает метафизический механизм социальной катастрофы. Человек — существо общественное, причём не только на уровне политики и экономики. Между людьми есть взаимодействие и на духовном плане, когда грехи одних побуждают грешить других. А потом количество переходит в качество.
Впрочем, Платонов говорит и о резонансе добра — но признаёт, что этот резонанс действует слабее. Собственно, ничего оригинального — здесь по-другому сформулированная святоотеческая мысль, что человеческая природа, искажённая прародительским грехом, стала удобопревратной к злу, что если всё пустить на самотёк, то человек непременно духовно деградирует, а поддержание себя на более или менее приемлемом нравственном уровне не говоря уже о достижении святости требует постоянных волевых усилий. Одним словом, падать проще, чем летать. Иначе говоря, считать, что внешние условия жизни играют решающую роль в происходящем — это ставить телегу впереди лошади. Внешние условия, конечно, играют роль, но они — лишь формы, в которых проявляется внутреннее человеческое содержание, и доброе, и злое. Грубо говоря, не крепостное право и отсталость причина революции, а накопившиеся и взаимодействующие друг с другом человеческие гадости проявлялись и в крепостном праве, и в отсталости, и в революционных потрясениях. Внутреннее зло всегда найдёт себе дорогу вовне. Не одни форматы, так другие.
Отсюда, кстати, вытекает и третья стержневая идея — бессмысленность обиды на власть и тем более бессмысленность мести негодяям. Платонов, пройдя все круги ада в соловецком лагере, не испытывает никаких иллюзий по поводу советской власти, он видит запредельное зло, имеющее инфернальное происхождение. Он не считает в отличие, например, от наших неосталинстов , что зло было необходимо, что из такого зла рано или поздно вырастет добро. И потакать злу, соглашаться со злом, благословлять зло он не намерен. Однако он понимает, что это зло не с Марса к нам прилетело, что оно вызревало столетиями в человеческих душах, и потому никаким кавалерийским наскоком с ним не сладить. Власть подлая, бесчеловечная, жестокая?
Литературный салон Авиатор образ полета. Первый самостоятельный полет открытка.
С первым самостоятельным полетом картинка. Литературный салон Авиатор Сергей Васильевич Трикачев. Зайцев Эдуард военный писатель Википедия. Старлей литературный салон Авиатор. Маршал Кутахов Википедия. Жибров Николай Александрович 17 февраля 1952. Жибров Александр Игоревич. Жибров Александр летчик.
Водолазкин Евгений "Авиатор". Авиатор книга Водолазкин. Авиатор обложка книги. Водолазкин Евгений Германович Авиатор.
В этом пункте иногда и сопротивляется материал. В кино нельзя слишком много говорить, надо показывать. Но всё равно существуют какие-то методы конвертации: например, ритмичное повествование может быть передано при помощи хорошей операторской работы. Евгений: По части операторов, как вы понимаете, я небольшой специалист. А вообще, всё, что касается операторов, режиссеров и актеров, мы обсуждаем, решение принимаем коллегиально. Так что будет неправильно, если я сейчас начну рассказывать о своих представлениях.
У нас полная демократия, мы прислушиваемся друг другу. Как получается? Евгений: Мы как-то очень хорошо поладили. Неделю проработали вместе, и у меня остались самые лучшие впечатления. За это время нам удалось создать основу будущего сценария, то, что кинематографисты называют «первым драфтом». Евгений: Да, довольно быстро, поскольку мы все в том числе и я хорошо знакомы с книгой. Проблематика была понятна, ничего с нуля выдумывать не надо. Всегда интересно, как пишут вместе несколько людей. Евгений: Первые несколько дней был мозговой штурм, высказывались идеи — умные и не очень, оригинальные и так себе. Когда набирается критическая масса разнообразных идей, она подвергаются качественным изменениям, из этой массы что-то рождается.
Мы начали с того, что обсудили, о чем будет этот фильм, что мы хотим сказать. И это не праздный вопрос! Если бы авторы чаще им задавались, в этом мире было бы гораздо приятнее жить. Евгений: Автор поступка тоже. Мы об этом не просто абстрактно рассуждали — хочу написать о том-то. Нет, мы рассуждали о том, что можно сказать именно этим материалом. Брали отдельные темы романа и пытались строить в рамках каждой из них повествование, цепь сюжетов. Например, темы покаяния или исторической памяти. Какие-то даются легко, а какие-то вообще не даются, тут приходится искать обходные пути: когда роют тоннель метро, обходят плавуны, а нам приходится менять план, чтобы не терять выразительность. Он как раз говорит о том, что есть вещи, которые сложно показать средствами кино, и приводит в пример рассказ Толстого «Три смерти».
Там на четыре страницы расписан эпизод в карете. Он очень важен и интересен, но его совершенно невозможно снять. Можно снимать в самой карете, сверху, снизу — всё равно ничего не получится. У Толстого на протяжении четырех страниц нарастает напряжение, а кино — это действие: нельзя половину фильма рассуждать об отношениях двух людей, надо найти точные детали, которые бы показали эти отношения. Кино — это искусство действия, а литература — это искусство движения слов, движения текста, которое тоже влечет за собой действие, но в этом участвуют совершенно иные механизмы. Иногда это отличие преодолимо, иногда — нет. Сопротивлению материала, в свою очередь, надо сопротивляться и идти вперед, пока это возможно. Так что мы нашли те точки, которые значимы для истории, для романа, для современности и которые при этом поддаются кинематографическому осмыслению. То есть вы отдаете себе в этом отчет? Евгений: Конечно, я не считаю, что кино- или театральная постановка должна точно следовать за книгой.
На первом салоне нового творческого сезона мы предлагаем нашим гостям поговорить об Алексее Константиновиче. Он был первым из триады Толстых, людей близких по крови и по таланту. Царедворец, поэт, патриот, историк, писатель, сатирик, мистик, насмешник, силач и красавец — все это Алексей Толстой.
На мир с высоты: Театр на Трубной представит «Авиатора» Водолазкина
Водолазкин Евгений "Авиатор". Авиатор книга Водолазкин. Авиатор обложка книги. Водолазкин Евгений Германович Авиатор. Чепус Геннадий Васильевич. Чепус Геннадий экипаж Элефанта.
Чепус Геннадий Васильевич биография. Литературный салон Авиатор обречены на подвиг. Литературный салон Авиатор Михаил Жуков. Литературный салон Авиатор Чечель. Лителыб Авиатор полковник Чечель.
Первый Гвардейский экипаж Кочегар. Полковник Чечель Батурин. Дмитрий Чечель.
Одновременное сосуществование диаметрально противоположных событий и чувств на "карте" одной человеческой жизни, создает ощущение ирреальности происходящего", - прокомментировала сюжет собеседница агентства. Она отметила, что такое видение прошлого похоже на взгляд авиатора, обозревающего пейзаж с высоты птичьего полета. Он и отстраненный наблюдатель, и участник процесса. О спектакле Своими мыслями по поводу "Авиатора" поделилась с журналистами режиссер Алина Кушим. Ни фильм, ни спектакль с моим участием, потому что у меня первое образование актерское, и я вполне могла бы там сыграть, но я четко поняла, что это должен быть спектакль, и я должна это ставить. Четыре года я веду этот проект. Мы долго делали инсценировку с помощью Антона Ткаченко и Михаила Арсланьяна.
Меня очень трогает эта тема.
Да, это так, ну и что? Романы не для напоминания этой истины пишутся. Или это не роман, или роман о чем-то другом. Роман о том, что Глеб, может быть, и оказался у разбитого корыта, но это уже совсем другой Глеб, и будет ли он играть на гитаре, не будет ли, уже не суть важно. Другой человек, другая жизнь, с чистого листа, но с памятью о том, что было на этом листе раньше. Ты полагаешь, что время здесь не круг, а какая-то разомкнутая фигура, спросил у старца Амвросий он же Савелий, он же Устин, он же Лавр. Вот именно, ответил старец. Возлюбив геометрию, движение времени уподоблю спирали.
Это повторение, но на каком-то новом, более высоком уровне. Или, если хочешь, переживание нового, но не с чистого листа. С памятью о пережитом прежде. И в результате оказывается вроде бы у того же разбитого корыта: он должен принимать роды у женщины, и это будет незаконнорожденный ребенок. Первый родился мертвым, второй - живым, но умирает сам Лавр. Четвертый виток спирали останавливается над началом первого. Перед тем как писать этот текст, я перечитал все три романа Водолазкина и обнаружил в них одну едва ли случайную закономерность. Все дети главных героев - не их биологические дети. В «Брисбене» Вера, по законам классического романа, должна быть внебрачной дочерью Глеба.
Это давало бы развитию действия новый толчок. Внебрачный, случайно обнаружившийся ребенок, в литературе ли, в кинематографе ли, это всегда как бы продолжение героя в будущем, как бы старт для преодоления логики Судьбы, которая подчинила себе жизнь героя. Но Вера не его дочь. Это было бы слишком по законам романной интриги. Вера - просто дочь, просто ребенок, и вот за него Глеб должен отвечать. Настя в романе «Авиатор» могла бы быть внучкой главного героя; ее бабушка была его возлюбленной, но она не его внучка, так что мексиканского сериала опять не получается. И наконец, благополучно рожденный в конце романа «Лавр» мальчик - тоже не сын героя, хотя, по сути, он дарит ему жизнь вместе с его матерью. Дарит жизнь, и сам умирает с ребенком на руках. Возможно, я что-то преувеличиваю, и у автора не было такого замысла: обрывать биологическую жизнь героя, его продолжение в детях.
Тем более что в «Авиаторе» эта линия как бы намечена: вторая Настя становится возлюбленной Платонова и должна родить от него девочку. Но это как раз не самая сильная интрига в романе, в ней есть что-то искусственное, она отдает каким-то дурным повторением: Настя-первая, Настя-вторая... Отношения между Верой и Глебом в «Брисбене» куда более трогательные и пронзительные. Она для него становится настоящим подарком судьбы, даже в какой-то степени смыслом его нового существования, и именно потому, что это просто чудесный ребенок, а не его биологическая дочь. Но вернемся к категории времени в романах Водолазкина. Иногда кажется, что автор не просто смеется над временем, он издевается над ним. Один из его фирменных приемов - это внезапная смена повествования в прошедшем времени на настоящее. В «Лавре» этот сбой в повествовании поначалу представляется даже редакторским упущением, но потом к нему привыкаешь. Этот сбой рождает особый драйв, позволяет повествованию как бы продышаться, очистить кровь, чтобы она бежала по жилам с новой скоростью.
Смена времени повествования - это всегда смена темпа. В настоящем времени все читается энергичнее, быстрее, как если бы во время чтения классического романа вы переключились на газетный лист с репортажем. В средневековом контексте «Лавра» это рождает особое впечатление, сродни «американским горкам». В «Авиаторе» временные сбои становятся пульсирующими, в пределах одного абзаца, иногда одной фразы: Я вытащил из-под одеяла правую руку и почувствовал бережное рукопожатие Гейгера… Я не мог этого подтвердить. Если он так говорит, значит, имеет на то основания... Я молча спрятал руку под одеяло… Я покачал головой… Выдержав паузу, говорю скрипуче... Я почувствовал, как меня душат слезы... Спокойно смотрит на меня... Это не из разных фрагментов текста, это один фрагмент, все это происходит происходило в одно время в одной больничной палате.
В «Брисбене» автор разваливает повествование пополам: Глеб ведет дневник или записки в настоящем времени, а история его детства, отрочества и юности рассказывается в прошедшем, к тому же повествование в дневнике-записках ведется от первого лица, а флэшбеки или, по-старинному, ретроспекции - в третьем лице, что рождает иллюзию одновременного проживания двух героев: «я» и Глеба. Кстати, это постоянная, ритмичная смена нарратива для читательского зрения является довольно болезненной, как если бы переводить взгляд с дальнего предмета на ближний или с обзора из окна на какую-то деталь на подоконнике - есть такая зарядка для глаз, но она не может быть слишком продолжительной, глазная мышца быстро устает.
Это первый роман Водолазкина на болгарском книжном рынке.
Книгу представит переводчик Здравка Петрова. Здравка Петрова окончила среднюю школу русского языка в Пловдиве, изучала русскую и английскую филологию в Софийском университете им. Климента Охридского.
Вот уже 40 лет она занимается художественным переводом русской прозы. Много лет она была редактором в издательстве Христо Г.
Литературный салон авиатор - 80 фото
Открытие Литературного салона "Авиатор" в Сиверской библиотеке им. А.Н. Майкова. «Не нонешнего века человек» — эти слова Ивана Бунина очень подходят к характеристике главного героя романа Евгения Водолазкина «Авиатор», который вдохновил на создание этого маршрута. «Не нонешнего века человек» — эти слова Ивана Бунина очень подходят к характеристике главного героя романа Евгения Водолазкина «Авиатор», который вдохновил на создание этого маршрута. Канал автора «Литературный салон "Авиатор"» в Дзен: Рассказы об авиации: про летчиков, штурманов, инженеров, техников, членов семей и всех неравнодушных к авиации. 9 апреля в Книжном пространстве АВИАТОР я была на праздничной программе, посвященной «Ночи культуры-2021», посвященная 85-летию Приморского района. Открытие Литературного салона "Авиатор"Подробнее.
На мир с высоты: Театр на Трубной представит «Авиатора» Водолазкина
Все части рассказов — Литературный салон «Авиатор», вы можете читать бесплатно, на нашем сайте переходя на страницу дзен канала. Представляя книгу гостям вечера на Поспелова, заместитель директора Дома русского зарубежья Игорь Домнин подчеркнул, что эта книга — настоящий литературный памятник славным героям Русской авиации от истории ее зарождения до октября 1917 года. Книжное пространство #Авиатор расположилось на площади 420 кв. м и оснащено современной мебелью и оборудованием. На сцене «Школы современной пьесы» в Москве представят спектакль по роману Евгения Водолазкина «Авиатор», написанному в 2016 году. это союз людей различных искусств, который новаторски продолжает культурные традиции.
Литературный салон авиатор дзен - фотоподборка
| Литературный салон авиатор дзен - 87 фото | Небеса «Авиатора». В Доме русского зарубежья состоялась церемония награждения лауреата Литературной премии Александра Солженицына 2019 года. |
| БКИ Москва | Болгарский перевод книги Евгения Водолазкина «Авиатор». Онлайн презентация | Известный литературный блогер объяснит начинающим авторам, как начать литературную деятельность в интернете, какие пути и возможности для этого имеются. |
| Литературный салон авиатор дзен - фотоподборка | Одной из последних резонансных новостей перед выборами президента РФ стало предупреждение Запада о возможных. |
| Спектакль Авиатор, апрель-май. Театр на Трубной Москва. «Афиша Города». | Для размещения воспоминаний в Литературном салоне "Авиатор" свои рассказы высылайте на почту: mbv89871512457@ |
| Литературная мафия "Ночной дозор" | Сотрудники медиа-мастерской «Сделано в СГТУ» Института прикладных информационных технологий и коммуникацийорганизовали экскурсию для учащихся «гагаринского класса» гимназии «Авиатор» на ГТРК «Саратов». |
Открытие Литературного салона "Авиатор"
"Авиатор" - подтвердил репутацию Водолазкина как одного из самых интересных прозаиков современности, как и его последний роман - "Брисбен". Открытие Литературного салона "Авиатор"Подробнее. Открытие Литературного салона "Авиатор"Подробнее. Избранные отрывки из романа «Авиатор» он читал настолько проникновенно, глубоко, в только ему свойственной авторской манере, что многие слушатели (а особенно слушательницы) готовы были весь текст этого немаленького по объему произведения прослушать в исполнении Познера. Спектакль «Авиатор», Театр на Трубной. «Авиатор» — роман водолазкина на сцене. Сценография спектакля отражает внутренний мир главного героя, вместе с которым зритель перемещается в фантастическое будущее и видит воспоминания, собранные в единый коллаж.