Найдите в тексте Д. Дефо «Робинзон Крузо» описание морального состояния главного героя, когда он узнал, что спасся после кораблекрушения. лохотрон - прикол про черная пятница, скидки, Робинзон Крузо, маркетинг на сайте
Пятница, о которой мечтает каждый Робинзон
| Робинзон Крузо и Пятница 4К Выживание на необитаемом острове | Рецензии пользователей КиноЦензора: Фильм «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» ✏Чему учит /. |
| «Робинзон Крузо»: краткое содержание, анализ произведения Дефо | “Робинзон Крузо, который потерял Пятницу”. “Всем понравилось, видимо”, “может, он в карты проиграл”, “для Сочи это уже не новость”. |
| Робинзон Крузо - роман Даниеля Дефо, читать онлайн | Вдруг Пятница крикнул мне: О Робин Крузо! |
| Кто такой Пятница из книги Робинзон Крузо? | Робинзон беседует с Пятницей и поучает его. |
Робинзон Крузо
Спасатели сбросили с самолета «Робинзону Крузо» и двум «Пятницам» воду, еду и рацию для того, чтобы установить с ними связь. Глава 22 Робинзон беседует с Пятницей и поучает его. Современные Робинзон Крузо и Пятница пытаются выжить на заброшенном острове Гили Мено недалеко от острова Бали в Индонезии. Робинзон Крузо (сборник). Крузо и Пятница освобождают капитана и помогают ему вернуть контроль над судном. Фрагмент х/ф «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо».
Прошло 44 года. Как сейчас выглядит самая красивая Пятница из истории про Робинзона Крузо
Девушку должна была благодарна природе, за такую внешность. Перед тем, как она стала актрисой, она постоянно участвовала на конкурсах красоты. И вот один раз её позвали сняться в Италию. Модель конечно же не могла отказаться. Ну а через некоторое время она проснулась знаменитой.
Никакой действительно чёрной работы при этом не упоминается. Тем не менее, Робинзон вспоминает, что всякий день рабства провёл в страхе, и говорит: «всякая дорога хороша — лишь бы уйти из неволи».
Тем не менее, Крузо смотрит на цветных людей как на рабов, явно считая, что рабство неполезно только ему. Это показывает эпизод с Пятницей. Когда спасённый темнокожий мужчина делает знаки, подобные которым от белого Крузо интерпретировал бы как «к вашим услугам, вечно признателен» — в отношении Пятницы Робинзон однозначно «понимает», что тот хочет быть именно его рабом. До конца своей жизни. Робинзон встречает Пятницу, старинная иллюстрация. Кстати, и до Пятницы у Робинзона был личный раб — чернокожий мальчик по имени Ксури.
Строго говоря, мальчик принадлежал пирату, который захватил Крузо. Робинзон украл его, забрал с собой во время побега, и взял с него клятву верности под угрозой бросить иначе в открытом море. История с верностью Ксури выглядит неоднозначной и далее. На незнакомом берегу Ксури вызывается сходить на разведку один: мол, ему себя не жалко, пусть, если что, нападают на него, а не на хозяина. Точно так же это могло бы быть хитростью раба, который только что видел, как другой раб смог сбежать, и тоже захотел себе свободы. Но проверить это невозможно — Крузо пошёл с мальчиком вместе.
Позже он, кстати, отдаёт мальчика в рабы спасшему их португальскому капитану.
И Робинзон падает на колени, воссылая страстные благодарственные молитвы за ниспосланное чудо. Но тут же он вспоминает, что сам вытряхнул на этом месте пустой мешочек из-под птичьего корма. Так мог написать только просветитель, предшественник Дидро и Вольтера. В другой раз, на восемнадцатом году пребывания на острове, Робинзон неожиданно видит на песке след босой человеческой ноги. С оттенком насмешки Дефо пишет о том, как его герою приходит в голову чисто пуританская мысль: это, по-видимому, след ноги дьявола, который явился на остров, чтобы искушать Робинзона.
Но, еще не продумав эту гипотезу, Робинзон уже мчится в свою пещеру и начинает ее укрепляет, против возможного нападения: ему ясно, что на острове появились дикари. Интересны споры Робинзона и Пятницы о религии, в которых «естественный человек», Пятница, без труда опровергает богословские доводы Робинзона, взявшегося обращать его в христианство, и подвергает сомнению существование дьявола. Пятница не может понять, зачем добрый и всемогущий бог терпит дьявола. Так Дефо устами Пятницы критикует одну из главных доктрин пуританства и находит самое уязвимое место любой религии — вопрос о существовании зла. Сам Робинзон, узнав от Пятницы о проделках туземных жрецов, сопоставляет их с католическим а если разобраться, и с англиканским духовенством и говорит, что обман практикуется жрецами всех религий без исключения. В этом и его общечеловеческое значение.
По словам Маркса, «все отношения между Робинзоном и вещами, составляющими его самодельное богатство, просты и прозрачны». Дефо рисует в романе труд упорный, тяжкий, повседневный, иногда приводящий к ничтожным результатам.
Тогда робинзон вплавь добрался до корабля и был наконец спасен. Русский северный робинзон В России тоже были свои робинзоны. Одним из них стал охотник Яков Миньков, сумевший в одиночестве прожить на острове Беринга один из Командорских островов, недалеко от Камчатки целых семь лет. В начале XIX века Яков Миньков вместе с другими охотниками плавал на промысловом судне по северных островам. Главной задачей была охота на песцов. В 1805 году капитан промыслового судна высадил охотника на острове Беринга «для караулу наловленного промысла» и обещал вернуться за ним через два месяца.
Остров Беринга, где провёл 7 лет русский охотник Яков Миньков Но корабль сбился с курса и не смог найти обратной дороги, а бедному охотнику пришлось выживать одному на северном острове с суровым климатом. Он жил в оставленной кем-то маленькой рыболовной хижине, ловил рыбу. Для зимовок Яков Миньков построил себе юрту. Вопреки всем трудностям, северному робинзону удалось выжить, дождаться проходившей мимо острова шхуны и спастись. В 1812 году Яков Миньков вернулся домой. Добровольный робинзон Одним из самых известных в мире добровольных робинзонов стал новозеландец Том Нил. В 1957 году он поселился на пустынном коралловом острове Суворова посреди Тихого океана его открыл русский путешественник Михаил Лазарев, который плыл на корабле «Суворов». Том Нил подготовился к жизни на острове.
Он взял с собой большой запас горючего, спичек, одеял, мыла, привёз кур и свиней, семена злаков. Меню робинзона дополняли рыба, яйца морских черепах и орехи кокосовых пальм.
Пятница крузо картинка (41 фото)
Последнее удалось писателю как нельзя лучше. Читатели действительно верили в правдивость всего написанного, а особенно яростные поклонники даже писали письма Робинзону Крузо, на которые с удовольствием отвечал сам Дефо, не желая снимать пелену с глаз воодушевленных фанатов.
Глава вторая. Первые приключения на море. О каких опасностях в море не подозревал Робинзон Крузо? О сильных штормах.
Что было необходимо сделать для спасения судна и жизни людей в страшный шторм? Срубить мачту. Глава третья. Робинзон попадает в плен. Каким наукам учил почтенный пожилой капитан Робинзона на своем корабле, отправляющемся к берегам Африки? Математике и корабельному делу.
Какие вещи пользовались спросом у дикарей Гвинеи и принесли Робинзону неплохую прибыль? Различные побрякушки, стеклянные изделия. Кто захватил английский корабль между Канарскими островами и Африкой? Пираты - морские разбойники, турки из Салеха. Сколько времени провел Робинзон в плену у капитана разбойничьего судна? Два года.
Имя мальчика, с кем Робинзону удалось сбежать из плена. В каком направлении двигался Робинзон, надеясь встретить европейское судно? Зеленый Мыс. Глава четвертая. Встреча с дикарями. Длинная тонкая палка дикарей.
Чем пользовались дикари вместо ножей, разделывая тушу убитого зверя? Острой щепкой. Куда направлялся португальский корабль со спасенным Робинзоном и Ксури? В Бразилию. Глава пятая. Робинзон поселяется в Бразилии.
Он снова уходит в море. Корабль его терпит крушение. Чем занялся Робинзон, поселившись в Бразилии? Производством сахара. Что было с собой у спасенного Робинзона на необитаемом острове? Нож да жестяная банка.
Где устроил себе ночлег Робинзон, спасаясь от зверей? На ветвях дерева. Глава шестая. Робинзон на необитаемом острове. Он добывает вещи с корабля и строит себе жилье. На чем перевозил Робинзон вещи с потонувшего корабля?
На сделанном им плоту из бревен, связанных канатом. Какое жилье решил устроить Робинзон на острове? Выкопать пещеру и поставить палатку. Глава седьмая. Робинзон на новоселье. Коза и козленок.
Там он работал в Тбилисском театре и параллельно снимался в эпизодических ролях на киностудии "Грузия-фильм". Иногда актёра приглашали сыграть крошечные, но харизматичные роли, например, как в приключениях "Корона Российской империи, или Снова неуловимые" 1970 года. Самой известной ролью актёра навсегда останется абориген Пятница из фильма Станислава Говорухина "Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо" 1972 года. Этот замечательный фильм снимали в Абхазии и на Курильских островах, а Леонид Куравлёв смог раскрыть в нем весь свой незаурядный актёрский талант. Ираклий Хизанишвили в фильме "Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо" В 1973 году вышел фильм "Неисправимый лгун" с Георгием Вициным, где Ираклий Хизанишвили исполнил микроскопическую роль переводчика.
Пересказывая «Робинзон Крузо» в сокращении, следует упомянуть о том, что герой за несколько лет осваивает те стадии производства, на которые человечеству понадобились тысячелетия. Он начинает с охоты. Выяснив, что козы не могут смотреть наверх, охотиться на них с обрыва.
Затем, понимая, что порох не вечен, приручает этих животных. От скотоводства Робинзон переходит к земледелию, обнаружив проросшие зерна в одном из мешков. С корабля удалось спасти бумагу, чернила и книги. Поэтому герой регулярно ведет дневник, записывая все, чему научился. Робинзон заводит календарь, поставив первой дату 30 сентября 1659 года. Краткое содержание «Робинзон Крузо» продолжают следующие события: После землетрясения герой понимает, что ему необходимо новое жилье: жить в пещере на холме небезопасно. К берегу прибивает останки еще одного корабля, на котором Робинзон находит все необходимое для строительства нового жилья. Героя сваливает с ног лихорадка, и он впервые произносит молитву, в которой раскаивается за свои поступки и то, что оставил отчий дом.
Вылечившись от болезни при помощи рома, который он настоял на табаке, герой понимает, что прошло девять месяцев, а он не исследовал остров. Робинзон увидел, что в глубине острова растут дыни и виноград, а также водятся зайцы и другая живность. Герой строит шалаш, называя его своей «дачей». Охотится и готовит дичь. Ухаживает за посевами и домашней живностью. Занимается хозяйственными работами. С годами одежда приходит в негодность, и герой делает себе новую из шкур и меха животных. Мечта покинуть остров не оставляет Робинзона.
Он валит в лесу дерево и делает пирогу, не подумав, как доставит ее к воде. За пять лет герою удалось построить парусную лодку. Далеко путешествовать она не позволяет, но Робинзон исследует побережье острова. После того как течение относит лодку в море и ему с трудом удается добраться до берега, герой теряет интерес к исследованию побережья. Книга «Робинзон Крузо», краткое содержание которой передает основные события истории, продолжает неожиданное происшествие. Во время прогулки герой обнаруживает следы человеческих ног. Находка его ужасно пугает — Робинзон несколько дней не выходит из жилища. Он опасается, что на остров прибыли дикари, которые могут его съесть.
Спустя какое-то время герой находит подтверждение своей догадки. Однако убеждает себя, что каннибалы не так уж страшны, и жизнь входит в прежнее русло. К этому времени он провел на острове 23 года. Однажды во время грозы ночью Робинзон слышит выстрел из пушки. Он разводит огромный костер, но к утру видит, что корабль разбился о рифы. Робинзон мечтает, чтобы хоть кто-то спасся, но на берегу находит лишь труп юнги. Добыча, которую он нашел на судне, также небогата — порох и рубахи, полотно и деньги.
Виртуальная выставка одной книги "Д. Дефо «Робинзон Крузо»"
Анекдот 102762 Первый, кто начал радоваться пятнице, был Робинзон Крузо. » Анекдоты» Анекдот. Робинзон Крузо — легендарная книга Даниэля Дефо, на которой выросло не одно поколение ребят. Робинзон Крузо. Борясь за своё выживание, Робинзон освоил множество ремёсел, устроил свой быт и даже обзавёлся другом Пятницей, которого спас от племени дикарей-каннибалов. Крузо начинает подозревать Пятницу в желании сбежать с острова, однако туземец доказывает свою преданность Робинзону.
Что вы могли упустить в романе "Робинзон Крузо"
Анекдот 102762 Первый, кто начал радоваться пятнице, был Робинзон Крузо. » Анекдоты» Анекдот. Итак, прошу любить и жаловать: памятник Робинзону Крузо (в просторечии — «Робинзон, Пятница и собака Лайка»). Романы его, из которых только «Робинзон Крузо» привился на литературной почве всех народов, стали школой английского характера.
KMSAuto Net 2024 новая версия без вирусов
Пока еще никто не добавлял в любимые персонажи Одноименные персонажи и родственники Симпатичная темнокожая аборигенка, которую Роби встречает на острове и называет Пятницей. Главная героиня фильма "Синьор Робинзон" 1976. Одноименные персонажи в других фандомах.
Нож да жестяная банка. Где устроил себе ночлег Робинзон, спасаясь от зверей? На ветвях дерева. Глава шестая. Робинзон на необитаемом острове. Он добывает вещи с корабля и строит себе жилье.
На чем перевозил Робинзон вещи с потонувшего корабля? На сделанном им плоту из бревен, связанных канатом. Какое жилье решил устроить Робинзон на острове? Выкопать пещеру и поставить палатку. Глава седьмая. Робинзон на новоселье. Коза и козленок. Любопытная особенность коз, обнаруженная Робинзоном при охоте на них.
Глаза коз устроены особенным образом, они не видят того, что находится наверху, и Робинзон всегда стрелял в коз с вершины. Глава восьмая. Календарь Робинзона. Робинзон устраивает свое жилье. Когда впервые Робинзон Крузо ступил на необитаемый остров? Каким образом Робинзон вел календарь? На перекладине, прибитой к бревну, делал зарубки в виде черточек; через шесть черточек шла длиннее черта - воскресенье; первое число каждого месяца - еще длиннее черта. Кто заменял человеческое общение на острове одинокому Робинзону?
Что сначала сделал себе Робинзон, чтобы наслаждаться скромными удобствами по-человечески? Стол и стул. Глава девятая. Дневник Робинзона. Как Робинзон назвал проклятый остров, на берег которого был выброшен полумертвым? Остров Отчаяния. Что так и не удалось смастерить Робинзону и пришлось бросить эту затею? Из чего смастерил Робинзон себе светильник?
Из козьего жира. Зерна зеленых ростков, выбившихся из земли на радость Робинзону. Ячмень и рис. Глава десятая. Робинзон достает вещи с корабля, потерпевшего крушение. Он тщательно исследует остров. Болезнь и тоска. Лекарство от болезни, от которого Робинзону стало легче.
Табачная настойка и ром. Плоды, которые Робинзон обнаружил на острове в большом количестве, решив заготавливать их впрок. Дыня и изюм. Глава одиннадцатая. Робинзон продолжает исследовать остров. Какой работой занялся Робинзон, как только начался период дождей? Плетением корзин. Какими животными был усеян весь берег острова?
Я буду зорко следить, чтобы мои соотечественники не нарушили данной вам клятвы, и всегда буду биться за вас до последней капли крови. Впрочем, я ручаюсь за своих земляков: все они люди честные, очень надежные, и среди них нет ни одного предателя. После таких искренних слов все мои сомнения исчезли, и я решил попытаться выручить этих людей. Я сказал испанцу, что отправлю к ним его и старика дикаря. Но, когда все было готово к их отплытию, испанец вдруг заговорил о том, что лучше бы отложить нашу затею на несколько месяцев или, может быть, на год. Он был совершенно прав. Провизии у нас было мало. Ее еле хватало на четверых, а если приедут гости, они уничтожат все наши запасы в неделю, и мы будем обречены на голодную смерть. Поручите это нам троим, мы сейчас же возьмемся за работу и высеем все зерно, какое вы можете уделить для посева.
Потом дождемся урожая, уберем хлеб, и, если его окажется достаточно для прокормления новых людей, тогда я и отец Пятницы отправимся за ними. Если же они приедут на этот остров сейчас, им грозит лютый голод, а это может вызвать у них раздоры и взаимную ненависть. Благоразумная предусмотрительность этого человека пришлась мне по вкусу. Я увидел, что он и в самом деле заботится о моем благе и предан мне всем сердцем. Нужно было немедленно привести его совет в исполнение. Тотчас же мы вчетвером принялись за распашку нового поля. Мы усердно разрыхляли почву насколько это возможно при деревянных орудиях , и через месяц, когда наступило время посева, у нас был большой участок тщательно распаханной земли, на котором мы высеяли двадцать два бушеля ячменя и шестнадцать бушелей риса, то есть все зерно, какое я мог выделить на посев. Теперь, когда нас четверо, дикари могли быть нам страшны лишь в том случае, если бы они нагрянули в очень большом количестве. Мы не боялись дикарей и свободно бродили по всему острову.
А так как все мы мечтали только о том, как бы нам скорее уехать отсюда, каждый из нас охотно трудился для осуществления этой мечты. Во время своих скитаний по острову я отмечал деревья, пригодные для постройки корабля. Испанец и Пятница с отцом принялись рубить эти деревья. Я показал им, с какими неимоверными трудностями я вытесывал каждую доску из цельного древесного ствола, и мы стали все вместе заготовлять новый запас досок. Мы натесали их около дюжины. То были крепкие дубовые доски тридцати пяти футов длины, двух футов ширины и от двух до четырех дюймов толщины. Всякому ясно, сколько тяжелого труда было вложено в эту работу. В то же время я старался по возможности увеличить свое маленькое стадо. Для этого двое из нас ежедневно ходили ловить диких козлят, так что вскоре у нас прибавилось до двадцати голов.
Затем нам предстояло еще одно важное дело: надо было позаботиться о заготовлении изюма, так как виноград уже начал созревать. Мы собрали и насушили его в огромном количестве. Наравне с хлебом изюм составлял наше основное питание. Мы все очень любили изюм. Право, я не знаю более вкусной и питательной пищи. Подошло время жатвы. Урожай риса и ячменя был недурен. Правда, мы ждали, что он будет лучше, но все же он оказался настолько обилен, что теперь мы могли прокормить хоть пятьдесят человек. Мы получили урожай сам-десят.
Этого количества должно было с избытком хватить не только на прокормление всей нашей общины до следующего урожая - с таким запасом провианта мы могли смело пуститься в плавание и добраться до любого берега Южной Америки. Куда же ссыпать весь рис и ячмень? Для этого нужны были большие корзины, и мы тотчас же принялись их плести, причем испанец оказался искуснейшим мастером этого дела. Теперь, когда у меня было достаточно мяса и хлеба для прокормления ожидаемых гостей, я разрешил испанцу взять лодку и ехать за ними. Я строго наказал ему не привозить ни одного человека, не взяв с него клятвенного обещания, что он не только не сделает мне никакого зла, не нападет на меня с оружием в руках, но, напротив, будет защищать меня от всех неприятностей. Эту клятву они должны были изложить на бумаге, и каждый должен был подписаться под ней. В ту минуту я как-то забыл, что у испанцев, потерпевших крушение, не было ни перьев, ни чернил. С этими наставлениями испанец и старый дикарь отправились в путь на той самой пироге, на которой они были привезены на мой остров. Как весело мне было снаряжать их для этого плавания!
Ведь за все двадцать семь лет моего заключения на острове я впервые мог надеяться на то, что вырвусь отсюда на волю. Я дал этим людям обильные запасы изюма и хлеба, чтобы хватило для них и для наших будущих гостей. Наконец я усадил их в пирогу и пожелал им доброго пути. Прощаясь, я условился с ними, что, когда они будут везти в своей пироге испанцев, они поднимут флаг в открытом море, чтобы я мог издали признать их пирогу. Отчалили они при свежем ветре в день полнолуния, в октябре. К сожалению, я не могу указать более точную дату, так как, потеряв однажды верный счет дней и недель, я уже не мог восстановить его. Прошло довольно много времени после отъезда моих путешественников. Я поджидал их со дня на день. Мне казалось, что они запаздывают, что уже дней восемь назад им следовало бы вернуться на остров.
Вдруг произошел один непредвиденный случай, какого еще никогда не бывало за все годы моего пребывания на острове. Как-то на рассвете, когда я еще спал крепким сном, вбегает ко мне Пятница и громко кричит: Я вскочил, мигом оделся, перелез через ограду и выбежал в рощу которая, к слову сказать, так разрослась, что в ту пору ее можно было, скорее, назвать лесом. Я до такой степени забыл об опасности, что, против обыкновения, не захватил с собою никакого оружия. Я был твердо уверен, что это возвращается испанец со своими друзьями. Каково же было мое удивление, когда я увидел в море, милях в пяти от берега, незнакомую лодку с треугольным парусом! Лодка держала курс прямо на остров и, подгоняемая сильным попутным ветром, быстро приближалась. Шла она не со стороны материка, а от южной оконечности острова. Словом, это была совсем не та лодка, которую мы столько дней ожидали. На всякий случай надо было подготовиться к обороне.
Я предложил Пятнице спрятаться в роще и внимательно проследить за находящимися в лодке людьми, так как нам неизвестно, враги они или друзья. Затем я вернулся домой, захватил подзорную трубу и при помощи лестницы взобрался на вершину горы, чтобы, не будучи замеченным, осмотреть всю окрестность; так поступал я всегда, когда опасался нападения врагов. Не успел я взобраться на гору, как тотчас же увидел корабль. Он стоял на якоре у юго-восточной оконечности острова, милях в восьми от моего жилья. От берега до него было не более пяти миль. Корабль был, несомненно, английский, да и лодка, как я теперь мог убедиться, оказалась английским баркасом. Не могу выразить, какие разнообразные чувства вызвало во мне это открытие!
Крузо возвращается в Англию через двадцать восемь лет после кораблекрушения на этом острове и через четыре года после спасения Пятницы. Отец Пятницы отправляется с испанским потерпевшим кораблекрушение на материк, чтобы вернуть четырнадцать других испанских потерпевших кораблекрушение, но Крузо и Пятница покидают остров, прежде чем вернуться. Пятница сопровождает Крузо домой в Англию и является его спутником в сиквеле. Дальние приключения Робинзона Крузо , в котором Пятница погибает в морском бою. Артелет предлагает называть его Меркреди «Среда» , «как это всегда делают на островах с Робинзонами», [2] но его хозяин Годфри предпочитает сохранить первоначальное имя. Двенадцать предыдущих пятниц Крузо были съедены каннибалами, в результате чего Освальд стал «пятницей 13-го».
Интересная история
Я с удивлением глядел на него. Никогда не случалось мне видеть его таким возбужденным. Наконец он прекратил свою пляску и крикнул: - Скорее, скорее сюда! Я спросил его: - В чем дело? Чему ты так рад? Вон там, смотри... Необыкновенное выражение счастья появилось у него на лице, глаза сверкали; казалось, всем своим существом он рвется туда, в тот край, где его родные и близкие. Увидев, как он ликует и радуется, я был весьма огорчен.
И я недоверчиво взглянул на него. Они убьют и съедят меня, и он будет пировать вместе с ними так же весело и беззаботно, как прежде, когда они приезжали сюда праздновать свои победы над дикарями враждебных племен". Моя подозрительность с той поры все росла. Я стал чуждаться вчерашнего друга, мое обращение с ним стало сухим и холодным. Так продолжалось несколько недель. К счастью, я очень скоро обнаружил, что был жестоко несправедлив к этому простосердечному юноше. Пока я подозревал его в коварных и предательских замыслах, он продолжал относиться ко мне с прежней преданностью; в каждом слове его было столько беззлобия и детской доверчивости, что в конце концов мне стало стыдно своих подозрений.
Я вновь почувствовал в нем верного друга и попытался всячески загладить свою вину перед ним. А он даже не заметил моего охлаждения к нему, и это было для меня явным свидетельством душевной его простоты. Однажды, когда мы с Пятницей вновь поднимались на холм в этот раз над морем стоял туман и противоположного берега не было видно , я спросил его: - А что, Пятница, хотелось бы тебе вернуться на родину, к своим? Мои слова, видимо, взволновали его. Он покачал головой и ответил: - Нет, нет! Пятница сказал бы всем своим: живите как надо; кушайте хлеб из зерна, молоко, козье мясо, не кушайте человека. Он взглянул на меня и сказал: - Нет, не убьют.
Они будут рады учиться добру. Затем он прибавил: - Они много учились от бородатых человеков, что приехали в лодке. Он усмехнулся и сказал: - Я не могу плыть так далеко. Я сделаю, что они будут тебя много любить. Пятница хотел этим сказать, что он расскажет своим землякам, как я убил его врагов и спас ему жизнь. Он был уверен, что за это они крепко полюбят меня. После того он рассказал мне, с какой добротой отнеслись они к семнадцати белым бородатым людям, которых прибило бурей к берегам его родины.
С того времени у меня появилось страстное желание попытаться во что бы то ни стало переправиться в страну дикарей и разыскать там тех белых "бородатых человеков", о которых говорил Пятница. Не могло быть никакого сомнения, что это испанцы или португальцы, и я был уверен, что, если только мне удастся увидеться и побеседовать с ними, мы сообща придумаем способ вырваться отсюда на свободу. А что могу я сделать один, без помощников, на моем островке, за сорок миль от их берега? Этот план крепко засел у меня в голове, и через несколько дней я заговорил о нем снова. Я сказал Пятнице, что дам ему лодку, чтобы он мог вернуться на родину, и в тот же день повел его к той бухточке, где была моя лодка. Вычерпав из нее воду, я подвел ее к берегу и показал Пятнице. Мы оба сели в лодку, чтобы испытать ее ход.
Пятница оказался отличным гребцом и работал веслами не хуже меня. Лодка быстро неслась по воде. Когда мы отошли от берега, я сказал ему: - Ну что же, Пятница, поедем к твоим землякам? Он посмотрел на меня уныло и хмуро: очевидно, по его мнению, лодка была слишком мала для такого далекого плавания. Тогда я сказал ему, что у меня есть другая, побольше, и на следующий день мы с ним отправились в лес на то место, где я оставил свою первую лодку, которую не мог спустить на воду. Пятнице эта лодка понравилась. Но со дня постройки этой лодки прошло двадцать три года.
К тому же поблизости не было пресной воды. Я решил найти другой клочок земли, более пригодный для жилья. Мне было нужно, чтобы жилье моё было защищено и от солнечного зноя и от хищников; чтобы оно стояло в таком месте, где нет сырости; чтобы вблизи была пресная вода. Кроме того, мне непременно хотелось, чтобы из моего дома было видно море. Как видите, мне все ещё не хотелось расставаться с надеждой. После долгих поисков я нашёл наконец подходящий участок для постройки жилища. Это была небольшая гладкая полянка на скате высокого холма. От вершины до самой полянки холм спускался отвесной стеной, так что я мог не опасаться нападения сверху. В этой стене у самой полянки было небольшое углубление, как будто вход в пещеру, но никакой пещеры не было. Вот тут-то, прямо против этого углубления, на зелёной полянке я и решил разбить палатку.
Место это находилось на северо-западном склоне холма, так что почти до самого вечера оно оставалось в тени. А перед вечером его озаряло заходящее солнце. Прежде чем ставить палатку, я взял заострённую палку и описал перед самым углублением полукруг ярдов[14] десяти в диаметре. Затем по всему полукругу я вбил в землю два ряда крепких высоких кольев, заострённых на верхних концах. Между двумя рядами кольев я оставил небольшой промежуток и заполнил его до самого верха обрезками канатов, взятых с корабля. Я сложил их рядами, один на другой, а изнутри укрепил ограду подпорками. Ограда вышла у меня на славу: ни пролезть сквозь неё, ни перелезть через неё не мог ни человек, ни зверь. Эта работа потребовала много времени и труда. Особенно трудно было нарубить в лесу жердей, перенести их на место постройки, обтесать и вбить в землю. Забор был сплошной, двери не было.
Для входа в моё жилище мне служила лестница. Я приставлял её к частоколу всякий раз, когда мне нужно было войти или выйти. Глава 7 Робинзон на новоселье. Еле справился я с этой работой. И сейчас же пришлось взяться за новую: разбить большую, прочную палатку. В тропических странах дожди, как известно, бывают чрезвычайно обильны и в определённое время года льют без перерыва много дней. Чтобы предохранить себя от сырости, я сделал двойную палатку, то есть сначала поставил одну палатку, поменьше, а над нею — другую, побольше. Наружную палатку я накрыл брезентом, захваченным мною на корабле вместе с парусами. Теперь я спал уже не на подстилке, брошенной прямо на землю, а в очень удобном гамаке, принадлежавшем помощнику нашего капитана. Я перенёс в палатку все съестные припасы и прочие вещи, которые могли испортиться от дождей.
Когда всё это было внесено внутрь ограды, я наглухо заделал отверстие, временно служившее мне дверью, и стал входить по приставной лестнице, о которой уже сказано выше. Таким образом, я жил, как в укреплённом замке, ограждённый от всяких опасностей, и мог спать совершенно спокойно. Заделав ограду, я принялся копать пещеру, углубляя естественную впадину в горе. Пещера приходилась как раз за палаткой и служила мне погребом. Выкопанные камни я уносил через палатку во дворик и складывал у ограды с внутренней стороны. Туда же ссыпал я и землю, так что почва во дворике поднялась фута на полтора. Немало времени отняли у меня эти работы. Впрочем, в ту пору меня занимали многие другие дела и случилось несколько таких происшествий, о которых я хочу рассказать. Как-то раз, ещё в то время, когда я только готовился ставить палатку и рыть пещеру, набежала вдруг чёрная туча и хлынул проливной дождь. Потом блеснула молния, раздался страшный удар грома.
В этом, конечно, не было ничего необыкновенного, и меня испугала не столько самая молния, сколько одна мысль, которая быстрее молнии промелькнула у меня в уме: «Мой порох! Я с ужасом думал: «Один удар молнии может уничтожить весь мой порох! А без него я буду лишён возможности обороняться от хищных зверей и добывать себе пищу». Странное дело: в то время я даже не подумал о том, что при взрыве раньше всего могу погибнуть я сам. Этот случай произвёл на меня такое сильное впечатление, что, как только гроза прошла, я отложил на время все свои работы по устройству и укреплению жилища и принялся за столярное ремесло и шитье: я шил мешочки и делал ящички для пороха. Нужно было разделить порох на несколько частей и каждую часть хранить отдельно, чтобы они не могли вспыхнуть все сразу. На эту работу у меня ушло почти две недели. Всего пороху у меня было до двухсот сорока фунтов. Я разложил всё это количество по мешочкам и ящичкам, разделив его по крайней мере на сто частей. Мешочки и ящички я запрятал в расселины горы, в таких местах, куда не могла проникнуть сырость, и тщательно отметил каждое место.
За бочонок с подмоченным порохом я не боялся — этот порох и без того был плохой — и потому поставил его, как он был, в пещеру, или в свою «кухню», как я мысленно называл её. Всё это время я раз в день, а иногда и чаще, выходил из дому с ружьём — для прогулки, а также для того, чтобы ознакомиться с местной природой и, если удастся, подстрелить какую-нибудь дичь. В первый же раз как я отправился в такую экскурсию, я сделал открытие, что на острове водятся козы. Я очень обрадовался, но вскоре оказалось, что козы необычайно проворны и чутки, так что подкрасться к ним нет ни малейшей возможности. Впрочем, это не смутило меня: я не сомневался, что рано или поздно научусь охотиться за ними. Вскоре я подметил одно любопытное явление: когда козы были на вершине горы, а я появлялся в долине, все стадо тотчас же убегало от меня прочь; но если козы были в долине, а я на горе, тогда они, казалось, не замечали меня. Из этого я сделал вывод, что глаза у них устроены особенным образом: они не видят того, что находится наверху. С тех пор я стал охотиться так: взбирался на какой-нибудь холм и стрелял в коз с вершины. Первым же выстрелом я убил молодую козу, при которой был сосунок. Мне от души было жаль козлёнка.
Когда мать упала, он продолжал смирно стоять возле неё и доверчиво глядел на меня. Мало того, когда я подошёл к убитой козе, взвалил её на плечи и понёс домой, козлёнок побежал за мной. Так мы дошли до самого дома. Я положил козу на землю, взял козлёнка и спустил его через ограду во двор. Я думал, что мне удастся вырастить его и приручить, но он ещё не умел есть траву, и я был принуждён его зарезать. Мне надолго хватило мяса этих двух животных. Ел я вообще немного, стараясь по возможности беречь свои запасы, в особенности сухари. После того как я окончательно устроился в своём новом жилище, мне пришлось задуматься над тем, как бы мне скорее сложить себе печь или вообще какой-нибудь очаг. Необходимо было также запастись дровами. Как я справился с этой задачей, как я увеличил свой погреб, как постепенно окружил себя некоторыми удобствами жизни, я подробно расскажу на дальнейших страницах.
Глава 8 Календарь Робинзона. Через шесть чёрточек я делал одну длиннее — это означало воскресенье; зарубки же, обозначающие первое число каждого месяца, я делал ещё длиннее. Таким образом я вёл мой календарь, отмечая дни, недели, месяцы и годы. Перечисляя вещи, перевезённые мною с корабля, как уже было сказано, в одиннадцать приёмов, я не упомянул о многих мелочах, хотя и не особенно ценных, но сослуживших мне тем не менее большую службу. Так, например, в каютах капитана и его помощника я нашёл чернила, перья и бумагу, три или четыре компаса, некоторые астрономические приборы, подзорные трубы, географические карты и корабельный журнал. Всё это я сложил в один из сундуков на всякий случай, не зная даже, понадобится ли мне что-нибудь из этих вещей. Затем мне попалось несколько книг на португальском языке. Я подобрал и их. Были у нас на корабле две кошки и собака. Кошек я перевёз на берег на плоту; собака же ещё во время моей первой поездки сама спрыгнула в воду и поплыла за мной.
Много лет она была мне надёжным помощником, служила мне верой и правдой. Она почти заменяла мне человеческое общество, только не могла говорить. О, как бы дорого я дал, чтобы она заговорила! Чернила, перья и бумагу я старался всячески беречь. Пока у меня были чернила, я подробно записывал всё, что случалось со мной; когда же они иссякли, пришлось прекратить записи, так как я не умел делать чернила и не мог придумать, чем их заменить. Вообще, хотя у меня был такой обширный склад всевозможных вещей, мне, кроме чернил, недоставало ещё очень многого: у меня не было ни лопаты, ни заступа, ни кирки — ни одного инструмента для земляных работ. Не было ни иголок, ни ниток. Моё бельё пришло в полную негодность, но вскоре я научился обходиться совсем без белья, не испытывая большого лишения. Так как мне не хватало нужных инструментов, всякая работа шла у меня очень медленно и давалась с большим трудом. Над тем частоколом, которым я обвёл моё жилище, я работал чуть не целый год.
Нарубить в лесу толстые жерди, вытесать из них колья, перетащить эти колья к палатке — на всё это нужно было много времени. Колья были очень тяжёлые, так что я мог поднять не более одного зараз, и порою у меня уходило два дня лишь на то, чтобы вытесать кол и принести его домой, а третий день — чтобы вбить его в землю. Вбивая колья в землю, я употреблял сначала тяжёлую дубину, но потом я вспомнил, что у меня есть железные ломы, которые я привёз с корабля. Я стал работать ломом, хотя не скажу, чтобы это сильно облегчило мой труд. Вообще вбивание кольев было для меня одной из самых утомительных и неприятных работ. Но мне ли было этим смущаться? Ведь всё равно я не знал, куда мне девать моё время, и другого дела у меня не было, кроме скитаний по острову в поисках пищи; этим делом я занимался аккуратно изо дня в день. Порою на меня нападало отчаяние, я испытывал смертельную тоску, чтобы побороть эти горькие чувства, я взял перо и попытался доказать себе самому, что в моём бедственном положении есть всё же немало хорошего. Я удалён от всего человечества; я пустынник, изгнанный навсегда из мира людей. У меня мало одежды, и скоро мне нечем будет прикрыть наготу.
Я не могу защитить себя, если на меня нападут злые люди или дикие звери. И я могу считать себя счастливым, что меня не выбросило на берег Африки, где столько свирепых хищников. Мне не с кем перемолвиться словом, некому ободрить и утешить меня. Эти размышления оказали мне большую поддержку. Я увидел, что мне не следует унывать и отчаиваться, так как в самых тяжёлых горестях можно и должно найти утешение. Я успокоился и стал гораздо бодрее. До той поры я только и думал, как бы мне покинуть этот остров; целыми часами я вглядывался в морскую даль — не покажется ли где-нибудь корабль. Теперь же, покончив с пустыми надеждами, я стал думать о том, как бы мне получше наладить мою жизнь на острове. Я уже описывал своё жилище. Это была палатка, разбитая на склоне горы и обнесённая крепким двойным частоколом.
Но теперь мою ограду можно было назвать стеной или валом, потому что вплотную к ней, с наружной её стороны, я вывел земляную насыпь в два фута толщиной. Спустя ещё некоторое время года через полтора я положил на свою насыпь жерди, прислонив их к откосу горы, а сверху сделал настил из веток и длинных широких листьев. Таким образом, мой дворик оказался под крышей, и я мог не бояться дождей, которые, как я уже говорил, в определённое время года беспощадно поливали мой остров. Читатель уже знает, что все имущество я перенёс в свою крепость — сначала только в ограду, а затем и в пещеру, которую я вырыл в холме за палаткой. Но я должен сознаться, что первое время мои вещи были свалены в кучу, как попало, и загромождали весь двор. Я постоянно натыкался на них, и мне буквально негде было повернуться. Чтобы уложить все как следует, пришлось расширить пещеру. После того как я заделал вход в ограду и, следовательно, мог считать себя в безопасности от нападения хищных зверей, я принялся расширять и удлинять мою пещеру. К счастью, гора состояла из рыхлого песчаника. Прокопав землю вправо, сколько было нужно по моему расчёту, я повернул ещё правее и вывел ход наружу, за ограду.
Этот сквозной подземный ход — чёрный ход моего жилища — не только давал мне возможность свободно уходить со двора и возвращаться домой, но и значительно увеличивал площадь моей кладовой. Покончив с этой работой, я принялся мастерить себе мебель. Всего нужнее были мне стол и стул: без стола и стула я не мог вполне наслаждаться даже теми скромными удобствами, какие были доступны мне в моём одиночестве, — не мог ни есть по-человечески, ни писать, ни читать. И вот я стал столяром. Ни разу в жизни до той поры я не брал в руки столярного инструмента, и тем не менее благодаря природной сообразительности и упорству в труде я мало-помалу приобрёл такой опыт, что, будь у меня все необходимые инструменты, мог бы сколотить любую мебель. Но даже и без инструментов или почти без инструментов, с одним только топором да рубанком, я сделал множество вещей, хотя, вероятно, никто ещё не делал их столь первобытным способом и не затрачивал при этом так много труда. Только для того чтобы сделать доску, я должен был срубить дерево, очистить ствол от ветвей и обтёсывать с обеих сторон до тех пор, пока он не превратится в какое-то подобие доски. Способ был неудобный и очень невыгодный, так как из целого дерева выходила лишь одна доска. Но ничего не поделаешь, приходилось терпеть. К тому же моё время и мой труд стоили очень дёшево, так не всё ли равно, куда и на что они шли?
Итак, прежде всего я сделал себе стол и стул. Я употребил на это короткие доски, взятые с корабля. Затем я натесал длинных досок своим первобытным способом и приладил в моём погребе несколько полок, одну над другой, фута по полтора шириной. Я сложил на них инструменты, гвозди, обломки железа и прочую мелочь — словом, разложил все по местам, чтобы, когда понадобится, я мог легко найти каждую вещь. Кроме того, я вбил в стену моего погреба колышки и развесил на них ружья, пистолеты и прочие вещи. Кто увидел бы после этого мою пещеру, наверное принял бы её за склад всевозможных хозяйственных принадлежностей. И для меня было истинным удовольствием заглядывать в этот склад — так много было там всякого добра, в таком порядке были разложены и развешаны все вещи, и каждая мелочь была у меня под рукой. С этих-то пор я и начал вести свой дневник, записывая всё, что я сделал в течение дня. Первое время мне было не до записей: я был слишком завален работой; к тому же меня удручали тогда такие мрачные мысли, что я боялся, как бы они не отразились в моём дневнике. Но теперь, когда мне наконец удалось совладать со своей тоской, когда, перестав баюкать себя бесплодными мечтами и надеждами, я занялся устройством своего жилья, привёл в порядок своё домашнее хозяйство, смастерил себе стол и стул, вообще устроился по возможности удобно и уютно, я принялся за дневник.
Привожу его здесь целиком, хотя большая часть описанных в нём событий уже известна читателю из предыдущих глав. Повторяю, я вёл мой дневник аккуратно, пока у меня были чернила. Когда же чернила вышли, дневник поневоле пришлось прекратить. Прежде всего я сделал себе стол и стул. Глава 9 Дневник Робинзона. Наш корабль, застигнутый в открытом море страшным штормом, потерпел крушение. Весь экипаж,[15] кроме меня, утонул; я же, несчастный Робинзон Крузо, был выброшен полумёртвым на берег этого проклятого острова, который назвал островом Отчаяния. До поздней ночи меня угнетали самые мрачные чувства: ведь я остался без еды, без жилья; у меня не было ни одежды, ни оружия; мне негде было спрятаться, если бы на меня напали враги. Спасения ждать было неоткуда. Я видел впереди только смерть: либо меня растерзают хищные звери, либо убьют дикари, либо я умру голодной смертью.
Когда настала ночь, я влез на дерево, потому что боялся зверей. Всю ночь я проспал крепким сном, несмотря на то что шёл дождь. Проснувшись поутру, я увидел, что наш корабль сняло с мели приливом и пригнало гораздо ближе к берегу. Это подало мне надежду, что, когда ветер стихнет, мне удастся добраться до корабля и запастись едой и другими необходимыми вещами. Я немного приободрился, хотя печаль о погибших товарищах не покидала меня. Мне всё думалось, что, останься мы на корабле, мы непременно спаслись бы. Теперь из его обломков мы могли бы построить баркас, на котором и выбрались бы из этого гиблого места. Как только начался отлив, я отправился на корабль. Сначала я шёл по обнажившемуся дну моря, а потом пустился вплавь. Весь этот день дождь не прекращался, но ветер утих совершенно.
С 1 по 24 октября я был занят перевозкой вещей. Я отплывал на корабль с наступлением отлива и плыл обратно, когда начинался прилив. Вещи перевозил на плотах. Всё время шли дожди; порою погода прояснялась, но ненадолго: должно быть, в здешних широтах это период дождей. Всю ночь и весь день шёл дождь и дул сильный порывистый ветер. Корабль за ночь разбило в щепки; на том месте, где он стоял, торчат какие-то жалкие обломки, да и те видны только во время отлива. Весь этот день я хлопотал около вещей: укрывал и укутывал их, чтобы не испортились от дождя. Нашёл, как мне кажется, подходящее место для жилья. Нужно будет обнести его частоколом. С 27 по 30 октября усиленно работал: перетаскивал своё имущество в новое жилище, хотя почти всё время шёл дождь.
Утром бродил по острову с ружьём, надеясь подстрелить какую-нибудь дичь, а кстати и осмотреть окрестности. Убил козу. Её козлёнок побежал за мной и проводил меня до самого дома, но вскоре пришлось убить и его — он был так мал, что ещё не умел есть траву. Разбил на новом месте, у самой горы, большую палатку и повесил в ней на кольях гамак. Распределил своё время, назначив определённые часы для охоты за дичью, для работы, для сна и для развлечений. С утра, если нет дождя, часа два-три брожу по острову с ружьём, затем до одиннадцати работаю, в одиннадцать завтракаю, с двенадцати до двух отдыхаю так как это самая жаркая пора дня , с двух опять принимаюсь за работу. Все рабочие Часы в последние два дня я мастерил стол. В то время я был ещё плохим столяром. Но чему не научит нужда! Я становлюсь мастером на все руки.
Без сомнения, такого же мастерства достиг бы и всякий другой, если бы очутился в моём положении. Шёл дождь. Земля и воздух заметно освежились, и стало легче дышать, но всё время гремел страшный гром и сверкала молния, так что я испугался, как бы не воспламенился мой порох. Когда гроза прошла, я решил весь мой запас пороха разделить на самые мелкие части и хранить в разных местах, чтобы он не взорвался весь разом. Все эти дни делал ящички для пороха; в каждый такой ящичек должно войти от одного до двух фунтов. Сегодня разложил весь порох по ящичкам и запрятал их в расселины горы, как можно дальше один от другого. Вчера убил большую птицу. Что это за птица, не знаю. Мясо у неё было вкусное. Сегодня начал было рыть пещеру в песчаной горе за палаткой, чтобы поудобнее разложить моё имущество.
Но для этой работы необходимы три вещи: кирка, лопата и тачка или корзина, чтобы выносить вырытую землю, а у меня ничего этого нет. Пришлось прекратить работу. Долго думал, чем заменить эти вещи или как их сделать. Вместо кирки попробовал работать железным ломом; он годится, только слишком тяжёл. Затем остаются лопата и тачка. Без лопаты никак нельзя обойтись, но я решительно не могу придумать, как её сделать или чем заменить. Нашёл в лесу то самое дерево или той же породы , которое в Бразилии называют «железным», потому что оно необыкновенно упруго. Срубил одно дерево с большим трудом. Мой топор совсем затупился. Отрубив от ствола большой чурбан, я еле дотащил его до моего жилья — так он оказался тяжёл!
Я решил сделать из него лопату. Дерево было такое твёрдое, что эта работа отняла у меня очень много времени и труда. Но лопату я всё-таки сделал. Рукоятка вышла не хуже, чем делают у нас в Англии, а самая лопата оказалась непрочной. Следовало бы обить её железом, но листового железа у меня не было, поэтому она прослужила мне недолго. Впрочем, на первых порах я хорошо использовал её для земляных работ, хотя, я думаю, ни одна лопата в мире не изготовлялась таким затейливым способом, ни на одну не тратилось так много труда. Мне не хватало ещё тачки или корзины. О корзине я не смел и мечтать: чтобы сплести её, нужны были гибкие прутья, а я, несмотря на все поиски, так и не нашёл их в лесу. Смастерить тачку у меня, пожалуй, хватило бы уменья, но ведь для тачки требуется колесо, я же не имел никакого понятия о том, как изготовляются колеса. Кроме того, колесо нужно было надеть на железную ось, которой у меня тоже не было.
Пришлось отказаться от этой затеи. Вместо тачки я сколотил из досок небольшое корыто, вроде тех, в которых каменщики держат извёстку. В нём я и выносил вырытую землю. Корыто было легче сделать, чем лопату. Но все вместе — корыто, лопата и бесплодные попытки сделать тачку — отняло у меня по меньшей мере четыре дня, за исключением тех утренних часов, когда я уходил на охоту с ружьём. Вообще редкий день я не выходил на охоту, и почти не было случая, чтобы я не принёс какой-нибудь дичи. Закончил работу над лопатой и корытом. Как только эти вещи были готовы, принялся опять копать пещеру. Копал весь день, насколько хватало сил. Мне нужно было очень просторное помещение, которое в одно и то же время могло бы служить погребом, складочным местом для вещей, кладовой, кухней и столовой.
Так я проработал ровно восемнадцать дней и уже считал свою работу законченной, как вдруг сегодня с одного края обвалилась земля. Должно быть, я сделал пещеру слишком широкой. Обвал был так велик, что я испугался: будь я в это время в пещере, мне уже наверное не понадобился бы могильщик. Этот горестный случай наделал мне много хлопот: надо будет выносить из пещеры всю обвалившуюся землю, а главное — придётся теперь подпереть свод, иначе никогда нельзя быть уверенным, что обвал не повторится. С нынешнего дня принялся за работу. Пока поставил две сваи и на каждой по две доски крест-накрест. Окончательно укрепил первые две сваи и поставил ещё несколько, тоже с досками наверху, как и первые две. Теперь уж никакой обвал мне не страшен. Сваи я поставил рядами, так что они будут заодно, служить в моём погребе перегородкой. Эта работа заняла у меня всю неделю.
С этого дня по 20 декабря прилаживал в погребе полки, вбивал в перегородку гвозди и развешивал все вещи, какие можно повесить. Перенёс в пещеру всю утварь и разложил все по местам. Теперь хозяйство у меня в полном порядке. Сделал ещё один стул и прибил несколько маленьких полочек для провизии — вышло нечто вроде буфета. Досок остаётся у меня очень мало. Всю ночь и весь день шёл проливной дождь. Не выходил из дому. Дождь перестал. Наступила ясная погода. Стало гораздо прохладнее.
Подстрелил двух козлят: одного убил, другого ранил в ногу, так что он не мог убежать; поймал его и привёл домой на верёвке. Дома осмотрел его ногу: она была перебита; я забинтовал её. Я выходил этого козлёнка: сломанная нога срослась, и он стал отлично бегать. Но от меня не убежал: я так долго возился с ним, что он ко мне привык и не хотел уходить. Он пасся на лужайке, неподалёку от палатки. Глядя на него, я подумал, что хорошо было бы завести домашний скот, чтобы подготовить себе пропитание к тому времени, когда у меня выйдут заряды и порох. Сильная жара при полном безветрии. Выходил из дому только по вечерам на охоту. Окончательно привёл в порядок все своё хозяйство. Жара не спадает, и всё же сегодня я дважды ходил на охоту: рано утром и вечером.
В полдень отдыхал.
Карикатура робинзон крузо и пятница 49 фото картинки карикатуры Карикатура "Робинзон Крузо и Пятница" - это яркое и комическое изображение знаменитых литературных персонажей, созданных Даниэлем Дефо. В этой карикатуре мы видим Робинзона Крузо, одетого в рваную одежду с разбросанными на нем пальмами и песчаными дюнами, а также его верного товарища, островитянина по имени Пятница, с широкой улыбкой и стрелами в руках. Их выражения лиц и позы выводят нас из серьезной истории о выживании на необитаемом острове в мир веселья и смеха.
Через некоторое время появляются взбунтовавшиеся матросы. Они готовы расправиться с капитаном и еще несколькими людьми. Робинзон спасает пленников, помогает подавить бунт взамен на обещание вернуть его в Англию. В июне 1868 года герой возвращается на родину. Его родных нет в живых. Однако еще здравствует вдова капитана, которой он оставил свои сбережения. Кроме того, в Бразилии его плантацией управлял чиновник государства, а ему, как владельцу, положено вознаграждение. Робинзон берет на попечение племянников, женится, у него рождается двое детей. Фото: commons. Робинзон Крузо, фильм о котором впервые вышел в 1902 году, стал героем многочисленных интерпретаций. В 1960-х появились даже космические робинзонады, герои которых выживали в отдаленных уголках Галактики. Вот какие особенности книги выделяют специалисты: Замысел и история создания. Дефо задумал книгу как вымышленную автобиографию, но в ее основе лежит реальная история Александра Селькирка — моряка, который поссорился с капитаном, был высажен на необитаемый остров, где провел четыре года. Дефо «Робинзон Крузо» написал по мотивам событий. У него в романе герой переживает нравственные муки и не теряет веру. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что у персонажа романа Дефо «Робинзон Крузо» были и другие прототипы. Книга «Робинзон Крузо» увидела свет весной 1719 года. Уже летом Дефо выпустил продолжение, а спустя год — еще одну книгу. Но успехом пользовалась лишь первая, породив целый жанр псевдодокументалистики. Тема и конфликт произведения. Главная тема книги — нравственное преображение героя под влиянием внешних тяжелых обстоятельств. Также произведение затрагивает проблемы отношений различных цивилизаций, рабства, христианизации и отношений человека с природой. Основным в произведении является внутренний конфликт персонажа. Он ослушался родителей, не поверил знакам судьбы и попал на необитаемый остров, где покаялся и превратился в правоверного христианина. Особенности композиции и жанр. Он породил сразу несколько жанров — псевдодокументального повествования, приключений и выживания, реалистичной фантастики. После него робинзонадами будут называть рассказы о выживании в одиночестве. Роман строится как автобиография Робинзона. Он от своего имени рассказывает о том, что с ним произошло. Повествование в нем разворачивается линейно — от путешествия 18-летнего юноши в дальние края до возвращения старика, которому уже за 60 лет, на родину. Главный герой. Робинзон Крузо — основной герой книги. Он рассказывает читателю свою историю. Одержимый жаждой приключений, едва достигнув 18-летнего возраста, Робинзон сбегает из дома на поиски приключений.