Ранее Nord-News сообщало, что 20 сентября в Нагорном Карабахе при исполнении служебного долга по осуществлению миротворческой деятельности погиб Иван Васильевич Ковган. Лечение помогло только частично Иван Христофорович смог стандартно бродить, боли в ноге прекратились, калякать он также мог, но еле слышно, а вот память целиком так и не восстановилась.
Екатерина II и Потёмкин: были ли они на самом деле венчаны
Пoзже Тёмкину oпpеделили в пансиoн для благopoдных девиц, а в 19 лет сpазу из пансиoна oтдали замуж за 29-летнегo двopянина, oфицepа кepасиpскoгo пoлка Ивана Калагeopги. После выхода Ивана Христофоровича в отставку семья жила то в Херсоне, то под Киевом в местечке Межигорка. Звезда фильма «По щучьему велению» и сериала «Слово пацана» Никита Кологривый сыграл Людовика XVI вместо «отмененного» Филиппа Киркорова, который недавно появился на скандальной «почти голой» днюю комедию, основанную на культовом. Андрей Калагеорги, потомок императрицы Екатерины II, получил российское гражданство. Он уже несколько лет живет в Петербурге и возвращаться в Америку, Францию или другие страны не его — Иван Христофорович Калагеорги. 1817 г.—Калагеорги Иван Христофорович.
Арест мэра Катангского района Сергея Чонского: когда «на грани» стало «за гранью»
Звезда фильма «По щучьему велению» и сериала «Слово пацана» Никита Кологривый сыграл Людовика XVI вместо «отмененного» Филиппа Киркорова, который недавно появился на скандальной «почти голой» днюю комедию, основанную на культовом. В 1794 году 19-летнюю богатую невесту выдали за 28-летнего секунд-майора Ивана Христофоровича Калагеорги. После выхода Ивана Христофоровича в 1823 году в отставку по болезни семья жила то в Херсоне, то в уютном имении под Киевом. В 1794 году 19-летнюю богатую невесту выдали за 28-летнего секунд-майора Ивана Христофоровича Калагеорги. Сразу после пансиона Елизавета вышла замуж за Ивана Христофоровича Калагеорги.
Николай Константинович Вяжлинский
секунд-майор кирасирского полка имени князя Потёмкина, сын греческого дворянина. Биография Он воспитывался вместе с великим князем Константином Павловичем и, таким образом. Предок Андрея, Иван Христофорович Калагеорги, был мужем Елизаветы Темкиной, неофициальной дочери Екатерины Великой и светлейшего князя Потемкина. Здесь Иван Христофорович получил должность в Херсонской казённой палате.
«Бедная Лиза. История дочери Екатерины Великой»
После выхода Ивана Христофоровича в отставку семья жила то в Херсоне, то под Киевом в местечке Межигорка. Отметим, что Андрей Калагеорги — прямой потомок Ивана Христофоровича Калагеорги, который был секунд-майором кирасирского полка имени князя Потемкина. Иван Христофорович Калагеорги — секунд-майор кирасирского полка имени князя Потёмкина, сын греческого дворянина. Фамилию иногда пишут как Карагеоргий. Андрей Лео Калагеорги является прямым потомком Ивана Христофоровича Калагеорги — секунд-майора кирасирского полка имени князя Потемкина.
Были ли венчаны Екатерина и Потёмкин
Их положили в одну могилу на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, приколотив к деревянному кресту — как практиковалось в те дни — медную дощечку с входной двери их квартиры. Теперь их могилы не существует. Но я забежала вперед на целых 50 лет! Поселившись после свадьбы в Париже, супруги Эшен, о печальной кончине которых я только что говорила, пережили в его стенах осаду 1871 года, но гроза быстро пронеслась и Париж зажил своей обычной жизнью. В 1872 г. Линочка была полным кудрявым ребенком, но ее полураскрытый рот не свидетельствовал об особой живости ума. Зато Сашенька была необыкновенно сообразительна, забавна, жизнерадостна и умела добиваться того, чего хотела. Девочки воспитывались в православной вере, и для того чтобы их первым языком был русский, - 16 - в Париж была выписана русская няня Елена Семеновна, которая за много лет выучила лишь одну французскую фразу «мусью савую» monsieur, assayez-vous.
В аллеях Булонского леса можно было встретить в то время даму с двумя девочками, которые громко практиковались в произношении каких-то невероятных для французского уха слов, вроде «мыло», «рыба», «лыко». Дети все норовили сказать «мило», «риба», «лико», чем приводили свою мать в негодование. По воскресеньям вся семья собиралась в Пасси, у бабушки Эшен, где всегда было много лакомств для девочек. Сашенька, любившая сладости, быстро съедала свою порцию и затевала игру в ворону и лисицу. Сама она всегда изображала «противную, хитрую лису», а Линочка, стоя на стуле, должна была ронять куски шоколада или бисквитов, которые мгновенно, по роли, подхватывались ее сестрой. Летом семья уезжала на морские купанья в Бретань. Океан с его приливами и отливами имел для детей большую притягательную силу.
Все было весело — и купанье из холщовых фургонов-раздевалок, которые выкатывались далеко в море, и ловля креветок, и постройка крепостей из песка. Поэтому, когда Ли-ночку и Сашеньку вместо Бретани однажды повезли набираться русского духа в Аладино, им это не очень понравилось. Прелести Калужской губ. Они не могли оценить возвышенной беседы Анны Афанасьевны и душевной чистоты тетушки Додо, и пока их мать упивалась радостью пребывания на родине и ела подаваемое в Аладине кушанье «соломату», девочки брезгливо морщили носы и уверяли, что в Аладине можно без опасения есть только яйца всмятку, картофель в мундирах и апельсины, то есть то, что чистится за столом. Годы шли, и девочкам настало время учиться. Их определили в класс к парижской преподавательнице, которая взялась готовить их по всем предметам. Однажды их мать пожелала присутствовать на уроке истории и услышала: — Милые дети!
Россия до Петра Великого была только скопищем диких орд. Последовал многозначительный кашель бабушки, и уроки были прекращены. Домашним преподавателем к девочкам был приглашен живший тогда в эмиграции Лев Иванович Тихомиров. Линочка, хотя и не отличалась блестящими способностями, училась добросовестно, усадить же Сашеньку за книжку, при всей - 17 - ее природной сообразительности, было делом нелегким. Ей казалось, что в Париже, да и вообще на свете, есть много вещей, гораздо более интересных, чем учебники. С музыкой дело шло гораздо успешнее, и игра Сашеньке доставляла большое удовольствие. Девочек воспитывали строго и с приложением той не совсем удачной французской системы, которая путем бесконечных разговоров о «долге» «le devoir» низводила это понятие до повседневных мелочей и, вместо внедрения моральной ответственности, достигала обратного: дети пропускали эти внушения мимо ушей, и понятие «долга» совершенно дискредитировалось.
Педагогические методы бабушки Александры Петровны применялись также и 20 лет спустя на моем поколении и, иногда, в силу изменившихся условий жизни, вызывали среди нас протесты, но там, в Париже, все обходилось очень мирно. В семье царило трогательное единение. По вечерам у круглого стола, под лампой с приятным абажуром, дедушка читал вслух произведения французской литературы с выпуском фривольных мест, конечно! Как я уже говорила, главную роль в семье играла Александра Петровна, но и она, несмотря на ярко выраженную самобытность, живя в Париже, подверглась постепенному влиянию той специфически французской среды, которую никак нельзя упрекнуть в недооценке материальной стороны жизни. Недаром говорят, что француженка отдаст родине сына, но призадумается, прежде чем отдать 100 франков. За долгие годы, проведенные во Франции, Александра Петровна стала расчетливой и предусмотрительной хозяйкой. Ведение дома у нее было поставлено с точностью часового механизма.
Полушутя бабушка говорила, что есть одно место, где она дает простор своей русской широкой натуре — это ее зеркальный шкаф, где, якобы, царит беспорядок. Но этот шкаф был всегда заперт, царящего там беспорядка мы не видели, а потому в него не верили. Материальной стороне жизни дедушки и бабушки Эшен был нанесен тяжелый удар в конце 70-х годов, когда произошел крах Лионского банка и значительно пострадали эшеновские средства. Дедушке пришлось поступить на службу в правление различных акционерных обществ, и в семье на долгие годы утвердились разговоры о «священном долге экономии». Разговоры эти ве- - 18 - лись не столь из практической необходимости, сколь «из принципа», и детьми воспринимались, как неизбежный ритуал, не портящий, в конце концов, настроения. Другая сторона воспитания бабушки Александры Петровны была более удачной: девочкам старались привить ту французскую любезность, которая заставляла их быть приветливыми со всеми без различия, уметь в равной степени поддерживать разговор с интересующим их человеком и с какой-нибудь старой, глухой дамой, не выказывая при этом никаких признаков скуки. Много лет спустя, в России, мне встречались люди, которые с недоверием относились к этой западноевропейской любезности моей матери.
Это не может быть искренним», — говорили эти люди, хотя никакой причины для неискренности усмотреть не могли. Такие суждения меня всегда очень удивляли, и я приходила к заключению, что люди охотно дискредитируют то, чем не обладают сами. В 1888 году сбылась давнишняя мечта Александры Петровны. Дедушка Гастон Александрович получил место в правлении Макеевских металлургических заводов, финансируемых французским капиталом, и их семья, до тех пор бывавшая в России лишь наездами, окончательно переехала в Петербург. На Николаевской улице была нанята большая квартира, с трудом вместившая широкие кровати с балдахинами, наполеоновские шкафы красного дерева с бронзой, мозаичные столики, золоченые кресла, всю ту тяжелую, декоративную мебель, которая десятилетиями стояла в Эшеновском доме в Пасси и теперь была сдвинута с места и перевезена с берегов Сены на берега Невы. Переезд в Россию особенно радовал бабушку Александру Петровну потому, что ее отец, Петр Афанасьевич, которого она очень любила, после двухгодичного плавания в Средиземном море, на этот раз уже в качестве командующего эскадрой, с половины 80-х годов обосновался в Петербурге. Рассказы об адмирале Чебышеве, некоторых его странностях, его простоте и отваге ходили в то время из уст в уста.
Так, однажды он, в своей адмиральской форме, зимой бросился в Неву на спасение утопающего и благополучно вытащил его из-под льда. Когда подбежавшие полицейские и сам пострадавший захотели узнать имя спасителя, он, весь обледеневший, вскочил в извозчичьи санки и умчался, не сказав ни слова. Как некогда в Сан-Франциско, так и во всех портах, где бы ни стояли корабли под его командой, прадед Петр Афанасьевич оставлял по себе добрую память. Когда русская эскадра покидала Неаполь, местные жители поднесли Петру Афанасьевичу небольшой круглый столик, в доске которого инкрустацией были изображены все корабли, на которых он плавал. Их, кажется, было одиннадцать. Среди вещей, привезенных прадедом из Италии, была нитка розовато-красных кораллов. Я получила ее в возрасте 11 лет, и эта вещь буквально «красной нитью» проходит через всю мою жизнь.
Она украшала мое белое кисейное платье на московских танцклассах и, через много лет, служила четками в наиболее трагические моменты моей жизни. С половины 80-х годов Петр Афанасьевич, не будучи уже связан с морем, при всяком удобном случае устремлялся в Аладино, где жила его незамужняя сестра Анна Афанасьевна, и проводил там большую часть года, занимаясь разведением яблоневого сада. В Аладине же наступила его скоропостижная кончина от апоплексического удара 29 января 1891 г. Сыновей у Петра Афанасьевича не было, но морские традиции воспринял его внук Андрей Петрович Штер, сын его дочери Валентины Петровны, который плавал и сражался в 1904 году на знаменитом крейсере «Новик». Дед и внук погребены в одной могиле в ограде церкви села Субботники под плитой с высеченным на ней георгиевским крестом. Существует ли эта могила теперь — я не знаю. Им долго командовал капитан I-го ранга Н.
Лихой и отважный моряк, он сумел подобрать себе такой же экипаж. Сам он и все его офицеры прекрасно обращались с матросами. Наказания были не в моде на "Новике", но в отношении службы были строгие требования, а частые выходы в море и боевые столкновения быстро дисциплинировали матросов». Далее автор многократно упоминает о дельной инициативе лейтенанта Штера во время героического прорыва «Новика» из Порт-Артура. Давая картину морского боя у берегов южного Сахалина, Степанов пишет: «Снарядом противника снесло кормовой мостик. Стоявший неподалеку Штер был ранен в плечо. III, гл.
Несколько позднее А. Штер получил более серьезное ранение в голову. Не прошло и двух лет со времени их переезда в Петербург, как Линочка и Сашенька Эшен были помолвлены. Курнаковым и Александра Гастоновна моя мать с моим отцом Александром Александровичем Сиверсом, который незадолго до того стал бывать в доме на правах родственника бабушка Александры Петровны по матери была урожденная Сивере.
Разве что в противовес нагоняемой истерии, связанной со сносом памятников Екатерине II в Одессе и других европейских городах. Если быть последовательным, то прямой потомок Елизаветы Григорьевны Темкиной и Ивана Христофорович Калагеорги Андрей Калегеорги хочет получить российское гражданство. Если не считать политические интересы, то прямой потомок Ивана Калагеорги родится в Сан-ФРанциско, а теперь живет в Санкт-Петербурге и занимается репетиторством.
В 1780-е её учителем был назначен врач Иван Филиппович Бек. После Лизу отдали в пансион Беккера в Петербурге. Родители девочкой не очень интересовались, в отличие от Бобринского Елизавету не принимали при дворе. Но Елизавета, кажется, догадывалась о своём знатном происхождении и питала тягу к дорогим вещам. Её опекун, напротив, был человеком весьма скупым. Потёмкин одарил Елизавету имениями в Херсонской губернии, которые она, по словам её потомков, промотала. Эта информация, впрочем, неточная: вероятно, наследники выдумали историю, чтобы подороже продать портрет бабушки. Но сохранилась информация, что Тёмкина регулярно жаловалась императрице на опекуна и просила денег — вероятно, подаренные имения не приносили большого дохода. Сразу после пансиона Елизавета вышла замуж за Ивана Христофоровича Калагеорги. Юноша из благородного греческого рода был специально выписан в Россию, чтобы состоять в свите Константина Павловича. Первое время молодожёны жили в доме Самойлова, затем перебрались в Херсон, после — в Екатеринослав. Дела у семьи не клеились: карьера у Ивана Христофоровича не задалась, одна должность сменяла другую, и нигде не получилось закрепиться. Денег всегда не хватало: небольшие имения не могли обеспечить семью, в которой родились 6 дочерей и 4 сына.
Признаюсь Вам, я был даже готов сам ехать в Москву; первое известие было не настолько удовлетворительно, чтобы меня успокоить. Слава Богу, теперь мы вздохнули… я дрожу ещё и теперь при одной мысли…» Письмо рядового придворного высокого ранга? А если вам станет известно, что в знаменитом словаре Брокгауза и Ефрона о Бецком сообщается: «Выйдя в отставку, он Бецкой И. Художник А. Рослин Казалось бы, что здесь такого? Милостиво относилась… Ну и что? Но могли ли авторы словаря сказать более прозрачно и определённо. Они сказали ровно столько, сколько могли сказать, учитывая серьёзность издания. Ну а нам остаётся прикинуть, что скрывается за «милостивым отношением» небогатой супруги заштатного коменданта заштатного прусского города? Чай не королева, не императрица, когда милостивое отношение даёт какие-то вознаграждения, продвижения по службе. У равной к равному вовсе не милости — в данном случае авторы словаря имели в виду не что иное, как любовь. Но этого факта, конечно, недостаточно для утверждений. Рассмотрим и некоторые другие — повторяю, лишь некоторые, поскольку удивительных свидетельств море. Известный мемуарист Николай Греч, «весьма компетентный вследствие своего тесного взаимодействия с III Отделением Его Императорского Величества канцелярии, где ему были открыты многие документы», в своих записках указал: «Немецкая принцесса София-Фредерика Ангальт-Цербстская — А. Принц Ангальт-Цербстский был комендантом в Штеттине и жил с женой в разладе. Она проводила большую часть времени за границею, в забавах и развлечениях всякого рода.
История непризнанной дочери Екатерины Великой... Самый близкий друг... Российским монархам ...
Девочка росла в семье А. Ее имя ни разу не встречается в переписке Екатерины и Потёмкина. Хотя в середине XIX в. Расточительная и непрактичная Елизавета Григорьевна не оставила детям шесть или семь сыновей и дочерей большого наследства». Противники фактов, свидетельствующих о том, что матерью Елизаветы Тёмкиной является государыня, подкрепляли свои соображения надуманными соображениями. Заявляли, что вот, мол, Людовик XVI заявил с сарказмом: «Госпоже Потёмкиной добрых сорок пять: самое время детей рожать». Но что касается возраста императрицы Екатерины II, в котором она пошла на рождение ребёнка, то рождение детей в такие лета не было каким-то большим исключением, ибо примерно за сто лет до того первая супруга царя Алексея Михайловича Мария Ильинична, урождённая Милославская 1624—1669 , родила последнего, тринадцатого по счёту ребёнка, Евдокию, в 1669 году, когда ей было 45 лет. Ну а тут случай особый. Все добросовестные и честные исследователи жизни и деятельности императрицы Екатерины II с уверенностью утверждают, что Потёмкин — главная любовь в её жизни, по словам русской публицистки Анны Кашиной, он не любовник, не фаворит, а горячо любимый супруг, соединяя свою жизнь с которым Екатерина «впервые узнала, что значит любить по-настоящему». Анна Кашина с убеждением писала, что «любовь к нему заполняет её Екатерины. Так как же она могла при такой любви не завести от возлюбленного мужа ребёнка?!
Ну а теперь вернёмся всё-таки к тревогам Ивана Ивановича Бецкого, того Бецкого, карета которого во время коронации была поставлена самой государыне в царский поезд сразу за каретой цесаревича Павла Петровича, того Бецкого, которому императрица Екатерина II, прощаясь, целовала руки! Об этом сообщили потомки слуги Ивана Ивановича, слуга которого, когда императрица приходила в дом к Бецкому для работы с документами по налаживанию образования и воспитания в империи, имел права один оставаться там и который видел, как здоровались, как прощались его хозяин и государыня, а также слышал, как Бецкой обращался к ней просто: «Государыня-доченька! Родилась его внучка, которую назвали Елизаветой, дали отчество Григорьевна и фамилию Тёмкина. У девочки была богатейшая родословная со стороны матери и деда, ведь Иван Иванович являлся потомком знаменитого рода князей Трубецких, рода, восходящего к Рюриковичам, рода, один из представителей которого был в числе кандидатов в цари на соборе 1613 года. Из пансионата замуж… Итак, дочь Екатерины и Потёмкина появилась на свет. Григорий Александрович сразу же отвёз девочку к своей сестре, Марии Александровне, в замужестве Самойловой. А когда Елизавета немного подросла, её передали в семью сына Марии Александровны и племянника Потёмкина Александра Николаевича Самойлова, которого назначили её опекуном. Позднее в воспитатели был определён лейб-медик Иван Филиппович Бек, придворный врач, лечивший впоследствии цесаревича Павла и его детей, то есть внуков государыни. Бек жил и работал в России с 1755 года. Сначала слушал лекции в лекарской школе при Санкт-Петербургском сухопутном госпитале, после чего был произведён в подлекари, а затем, в 1757 году, и в лекари Санкт-Петербургского адмиралтейского госпиталя.
С 1758 года участвовал в Семилетней войне в составе обсервационного корпуса, лечил раненых в сражениях при Цорндорфе, Пальциге и Франкфурте. Благодаря своим способностям выдвинулся на службу при главной артиллерии, а вскоре стал гофхирургом при Высочайшем дворе. В 1773 году, когда умер лейб-хирург, состоявший при наследнике престола Павле Петровиче, Бек был назначен на его место. В 1781 году государственная медицинская коллегия «в уважение долговременной практики и особливых дознаний» возвела его в доктора медицины без зашиты диссертации. И вот в ноябре 1786 года он, назначенный лейб-медиком при великих князьях и княжнах, был одновременно определён в воспитатели Елизаветы Тёмкиной. Елизавета начала свой жизненный путь, показав себя жизнерадостным и жизнеспособным ребёнком. Фамилию ей, как уже говорилось, дали Тёмкина, ну а отчество — отчество, как и полагалось, Григорьевна! Удивительной и драматичной была судьба Елизаветы Григорьевны, хоть и не наименованной великой княжной, но по крови-то ею всё же являвшейся. Как против этого возразить? Опять же укажем на княжну Тараканову — она-то без всяких на то оснований, не имея никакого отношения ни к Елизавете Петровне, ни к Разумовскому, нарекла себя великой княжной, да мало того, её таковой признали на Западе.
Конечно, Запад есть Запад, там всё, что угодно, признают, лишь бы направлено было против России. Но ведь признали! Отчего же и нам не рассказать о Елизавете Тёмкиной в книге, посвящённой великим княжнам Дома Романовых. Известно, что государыня не слишком доверяла домашнему образованию, а тем более воспитанию. Сын Елизаветы Григорьевны — Константин Иванович — указал в своей книге, что и его матери пришлось воспитываться в одном из закрытых учебных заведений, хотя формально она и оставалась в семье Александра Николаевича Самойлова, кстати, свидетеля тайного венчания своих родителей. Константин Иванович Калагеорги писал: «Елизавета Григорьевна воспитывалась в Петербурге, в лучшем тогда пансионе Беккера и прямо из пансиона выдана замуж за моего отца, бывшего тогда товарищем детства великого князя Константина Павловича, и получила от Потёмкина обширные поместья в Новороссийском крае». Известно также, что императрица пожаловала дочери поместья в Херсонской губернии, в краях, управляемых Потёмкиным. Что же касается образования и воспитания, то Императрица полностью разделяла взгляды Ивана Ивановича Бецкого на заботу о создании в России нового поколения людей. Бецкой убеждал в том, что необходимо дать преимущества воспитательным учреждениям, которые способны создать рукотворные препятствия, чтобы «на воспитываемое поколение не могли повлиять поколения старшие, зверообразные и неистовые в словах и поступках». Недаром Жан-Жак Руссо, труды которого были известны в России, в своей знаменитой «Исповеди» писал, что «нет врождённых пороков и злодейств, но дурные примеры их внушают».
Самойлов в России человек более чем известный, поскольку с 1792 по 1796 год был генерал-прокурором Правительствующего сената. Службу он начал в 1760 году рядовым лейб-гвардии Семёновского полка, в канун Первой Турецкой войны в царствование императрицы Екатерины II 1768—1774 получил производство в первый офицерский чин и принял активное участие в боевых действиях, причём «за храбрость и мужество в боях при Силистрии», где служил под командованием своего дяди, в ту пору генерал-поручика Григория Александровича Потёмкина, был награждён орденом Св. Георгия 4-го класса. Когда Потёмкин в декабре 1773 года срочно выехал в Петербург по вызову государыни, он взял с собой племянника, сделав его своим адъютантом. В чине адъютанта и воинском звании поручика лейб-гвардии Преображенского полка Александр Николаевич и присутствовал на венчании своего дяди с императрицей в светлую июньскую ночь в храме Святого Софрония Страстоприимца на Неве. А в 1775 году при назначении опекуном Елизаветы Тёмкиной был пожалован придворным чином камер-юнкера и назначен правителем дел Императорского совета. Придворные дела не отвлекли от военной службы. Самойлов участвовал в комиссии по осуждению Пугачёва и его сообщников, затем снова командовал частями и соединениями, а в 1781 году был назначен командиром Таврического егерского корпуса. Корпус сражался в 1782 году на Перекопе с крымскими татарами, затем в 1783—1784 годах воевал с горцами на Кубани и на персидской границе. Стал Самойлов, уже генерал, активным участником и Второй Турецкой войны в царствование императрицы Екатерины II 1787—1791.
Причём именно он во время осады Очакова принял в командование 28 июля 1788 года после ранения Суворова левое крыло русских войск, осаждавших турецкую крепость. Во время штурма 6 декабря одним из первых ворвался в крепость через пролом, устроенный русской артиллерией, за что получил в награду орден Св. Георгия 2-го класса. В 1789 году командовал отрядом на Днестре. Затем с отличием и храбростью командовал войсками при взятии ряда турецких крепостей, за что был удостоен орденом Св. Александра Невского. Командовал одной из главных наступающих колонн русский войск и при штурме Измаила в декабре 1790 года, за что получил в награду орден Св. Владимира 1-й степени. Участвовал в переговорах с турками в Яссах и даже руководил ими после смерти Потёмкина вплоть до прибытия канцлера А. Безбородко, а затем был направлен в столицу с известием об успешном окончании переговоров и заключении выгодного Ясского мирного договора, за что получил высший российский орден, Св.
Андрея Первозванного. Ему были пожалованы также золотая шпага, украшенная алмазами, с надписью «За храбрость» и огромная по тем временам сумма 30 тысяч рублей. Художник И. Лампи Старший 17 сентября 1792 года стал генерал-прокурором и государственным казначеем, сменив на этом посту неподкупного, как говорили о нём современники, Александра Алексеевича Вяземского 1727—1793. В 1793 году был возведён «с нисходящим его потомством, в графское Римской империи достоинство». Именно Александр Николаевич Самойлов заказал ныне известный портрет Елизаветы Григорьевны Тёмкиной знаменитому в то время художнику Владимиру Лукичу Боровиковскому 1757—1825 , признанному мастеру портрета, академику Императорской академии художеств. Он дал задание изобразить 22-летнюю Елизавету Григорьевну следующим образом: «Пускай Елизавета Григорьевна будет написана таким образом, чтоб шея была открыта, а волосы растрёпанными буклями лежали на оной без порядку». Для работы Боровиковскому потребовался целый год. Сделал он параллельно и миниатюрную — размером в открытку — овальную копию на цинке. Причём изобразил Елизавету Григорьевну в образе богини Дианы, с обнажённой грудью, с украшением в виде полумесяца в причёске.
В те годы императрица Екатерина Великая была серьёзно озабочена осуществлением грандиозного Греческого проекта, которым её по-хорошему заразил Григорий Александрович Потёмкин. Греки стали весьма частыми гостями при русском Императорском дворе. Даже в воспитательницы внука государыни Константина Павловича была определена гречанка Елена. А сын греческого дворянина Иван Христофорович Калагеорги преподавал Константину греческий язык. Он был старше великого князя, но сдружился с ним, и эту дружбу они пронесли сквозь годы, о чём будет сказано ниже. При дворе и произошло знакомство Калагеорги с Елизаветой Тёмкиной, которая, хоть и воспитывалась не в самом дворце, часто бывала там и сдружилась со своими племянниками, детьми великого князя Павла Петровича, приходившегося ей родным братом по матери. Знакомство Елизаветы Тёмкиной с будущим супругом произошло неслучайно. Сын греческого дворянина, как уже упомянуто выше, Иван Христофорович Калагеорги тоже находился при дворе. То есть наверняка не без участия Екатерины состоялось знакомство её дочери и гвардейского офицера Калагеорги. Возможности для знакомства и завязывания отношений, конечно, были.
Елизавета Тёмкина и Иван Калагеорги имели возможность видеться на различных дворцовых мероприятиях, вполне могли прогуливаться по дворцовому парку. Были и темы для разговоров. Елизавета много читала, разбиралась в живописи, музыке, интересовалась и греческим языком, которому Калагеорги с успехом учил великого князя Константина. Елизавета была красива. В этом можно убедиться, если взглянуть на её портрет кисти Боровиковского. Молодой человек влюбился в неё, и она ответила чувствами. Но что же делать? Елизавета Григорьевна догадывалась, что находится на особом положении при дворе и что её положение ко многому обязывает — во всяком случае, ей давно уже дали понять, что она не вольна распоряжаться своей судьбой, что судьба её в руках государыни. После объяснений в любви с Иваном Калагеорги она решилась написать письмо самой государыне. Вот это письмо: «Отпустите, Всемилостивейшая Государыня!
Несчастной, которая приемлет дерзновение изъявлять Вашему Императорскому Величеству всеподданнейшую благодарность. В злополучии моём удостоили Ваше величество обратить на меня милосердые взоры… около года тому назад. Но благоволите ныне осчастливить меня монаршим на просьбу мою вниманием. За год пред сим лишилась я благодетеля моего бригадира Фалеева, который не переставал удовлетворять моим потребностям, и около уже года предана забвению и оставлена. Никто не печётся о моём пенсионе, содержании и об учителях. Генерал Самойлов, сестра его, господин Высоцкий обещали снабдить меня приданым, есть ли кончится дело о наследстве после покойного светлейшего князя; но Богу известно, когда оное решится, а между тем я не имею ничего. Удостойте всем: Государыня, устроить жребий мой, рассеяв сомнения беспомощной… Ваше Императорское Величество не оставляли никогда щедротами вашими мне подобных, и не одна я буду оными взыскана.
Сын небогатых тверских помещиков, он поступил на службу в лейб-гвардии Измайловский полк, при котором была создана специальная школа для дворянских «недорослей» — офицеров и унтер-офицеров, не владевших грамотой.
Игорь Грабарь писал: «Львов упорным трудом приобрёл понемногу такие познания, какими обладали немногие из его современников. Он сделался одним из образованнейших людей эпохи и одним из лучших знатоков и ценителей искусства. И только потому, что он работал без всякого руководства и системы, этот подлинный самородок и автодидакт не дал России того, что был бы в силах дать при других условиях воспитания. Он слишком лихорадочно гнался за всякими знаниями, слишком был жаден до них и поэтому вечно разбрасывался». Тем не менее, поступив на службу к канцлеру Безбородко, Львов вскоре получил возможность проявить себя и получил заказ на строительство собора в честь св. Иосифа: таким образом российская императрицы решила увекововечить память о своём «саммите» с австрийским императором Иосифом II. Именно на строительстве этого собора Львов и познакомился с талантливым живописцем Владимиром Боровиковским, бывшим поручиком Миргородского казачьего полка, который оставил службу, чтобы посвятить себя живописи. Боровиковский написал несколько фресок для собора, затем Львов пригласил художника и для строительства собора Борисоглебского монастыря в Торжке.
Боровиковский для этого храма написал тридцать семь образов. Далее Львов и Боровиковский уже состоявшимся тандемом работают на строительстве храма в селе Арпачеве Новоторжского уезда. Львов пригласил Боровиковского переехать к нему в столицу, где Владимир Лукич познакомился с самим Дмитрием Левицким, известным в то время придворным портретистом. Поэтому портретная живопись — это своего рода промышленность, предполагающая высокую степень унификации. То есть каждому придворному портретисту было невозможно обойтись без подмастерьев. Да и заказов хватало настолько, что мастера всегда были готовы делиться со своими, чем отдавать работу иностранцам. Известно ведь, что немцы — как тараканы: одного пустишь, а следом весь выводок придёт. Левицкий вместе со Львовым и придумал план, как представить Владимира Лукича при дворе.
Он уговорил художника написать портрет императрицы Екатерины Великой — но не величественный парадный портрет, а сугубо приватный. В жанре, который годы спустя искусствоведы назовут русским сентиментализмом. На полотне «Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке» государыня была изображена не в парадном платье с орденами и регалиями императорского достоинства, а в образе просто помещицы: в простом плаще-шлафроке, украшенном кружевным жабо с атласным бантом. В руке государыни палка: она страдала от ревматических болей. У ног резвится собака. В полумраке парка видна пристань со сфинксами, в озере плавают лебеди. Картина В. Боровиковского "Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке".
Фото: Государственная Третьяковская галерея Но, увы, Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который рассчитывал Львов. Государыня не выкупила картину, а сам художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялся Львов. В этот момент Боровиковского и нашёл князь Самойлов.
Мне с американцами неинтересно говорить. Там каждый только о себе…», — отметил потомок Екатерины II. По словам Калагеорги, «американской мечты» давно не существует. На улицах США царит беспредел во многих городах, тюрьмы переполнены, кругом бездомные и наркомания. Тоже самое он сказал о Франции, которую любит, но не может там жить из-за количества мигрантов и высоких цен. Но я переехал сюда не из-за дешевизны. Просто чувствую, что жизнь здесь кипит.
Работал брокером, инструктором по горным лыжам а также снимался в кино. Свободно владеет английским, французским и русским языками. Калагеорги проживает в Санкт-Петербурге, занимается репетиторством. Как указано на сайте репетиторов, стоимость занятия составляет 1200 рублей в час.
РОДОВОЕ ГНЕЗДО
По его собственному признанию, живет он в 200 метрах от Дворцовой площади и того самого дворца, где восседала на троне его прародительница Екатерина II. Интересно, что про графа Потемкина семья Калагеорги была в курсе, а вот то, что великая императрица тоже их дальняя родственница, стало понятно только в 2023-м. Запад не имеет никакого отношения к тому, что происходит в России. Зачем они к нам лезут? Новороссия — это часть России, она всегда ей была. Я люблю Крым, приезжал туда, потому что с детства слышал о нем рассказы.
Андрей Калагеорги является далеким потомком секунд-майора и впоследствии херсонского губернатора Ивана Калагеорги и дочки императрицы и ее фаворита Елизаветы Темкиной. Впрочем, некоторые историки оспаривают родство Темкиной с правительницей России.
Отец Елизаветы. Детство и юность Девочка родилась 13 июля 1775 года в Москве во время празднования мира после победы в очередной русско-турецкой войне.
Некоторое время до и после этой даты Екатерина Великая не появлялась на публике: согласно официальной версии, у нее случилось расстройство желудка из-за немытых фруктов. Данное обстоятельство наводит некоторых историков на мысль, что в один из этих дней императрица родила девочку. Противники этой версии подчеркивают, что на тот момент Екатерине Великой было 45 лет: в 18 веке это был «слишком взрослый» возраст для рождения детей. Потемкин отвез маленькую Лизу к своей сестре, Марии Александровне Самойловой; ее воспитанием занялся племянник светлейшего князя Александр Николаевич Самойлов. Чуть позже, в 1780-х годах, опекуном девочки стал известный лейб-медик Иван Филиппович Бек, который лечил внуков императрицы.
Обучение девушка закончила в пансионе. Григорий Александрович не баловал дочку своим вниманием, но обеспечил ее всем необходимым. Кстати, девушка носила его усеченную фамилию, как было принято в аристократических кругах при рождении внебрачного ребенка. Граф Бобринский Что касается императрицы, то она не принимала никакого участия в воспитании девушки. Это обстоятельство ставит под сомнение родство Темкиной с императрицей.
Существует версия, что Елизавета Темкина знала, что ее отец — светлейший князь Потемкин. Брак и жизнь в провинции После окончания учебы в пансионе, в 1794 году, Елизавету выдали замуж за секунд-майора Ивана Христофоровича Калагеорги. Это был многообещающий брак: жених происходил из богатого греческого дворянского рода, воспитывался вместе с великим князем Константином Павловичем и был приближен к императорской семье. А Елизавета была состоятельной невестой: от отца ей досталось село Балацкое в Херсонской губернии, в заселении и освоении которой Потемкин принимал активное участие.
Крым стал частью Российской империи в годы правления Екатерины II. Князь Потемкин руководил присоединением полуострова и занимался его развитием. Он также принимал участие в русско-турецкой войне 1787-1791 годов.
В Гаджиево простились с погибшим при обстреле в Карабахе Иваном Ковганом
| Елизавета Григорьевна Темкина: дочь Екатерины 2 | А сын греческого дворянина Иван Христофорович Калагеорги преподавал Константину греческий язык. |
| Николай Константинович Вяжлинский (Много фото!) - | Брак Ивана Калагеорги с Елизаветой Темкиной оказался долгим и счастливым. |
Калагеорги, Иван Христофорович — Википедия
| Калагеорги И. Х. | это... Что такое Калагеорги И. Х.? | Иван Калагеорги, поступивший на военную службу и женившийся на Е.Г. Темлицыной, впоследствии долгие годы пребывал на посту херсонского губернатора. |
| Гражданином России стал прямой потомок Потёмкина и Екатерины | Explore historical records and family tree profiles about Иван Калагеорги on MyHeritage, the world's family history network. |
| Иван Христофорович Калагеорги | 1817 г.—Калагеорги Иван Христофорович. |
| Тайна портрета Елизаветы Тёмкиной: astori_18 — LiveJournal | Иван Христофорович Калагеорги (Калагеоргий; 1766 — не ранее 1841) — секунд-майор кирасирского полка имени князя Потёмкина, сын греческого дворянина. |
| История непризнанной дочери Екатерины Великой... Самый близкий друг... Российским монархам ... | 1817 г.—Калагеорги Иван Христофорович. |