Шоу Бернард электронные книги автора для чтения онлайн и в мобильном приложении. Подписка для организаций. Книги автора. Обложка Шоу Бернард. Полное собрание пьес в шести томах. Читать книги автора Бернард Шоу, онлайн бесплатно можно без регистрации на сайте. Биография английского драматурга Джорджа Бернарда Шоу: личная жизнь, отношения с женой.
Бернард Шоу.Полное собрание сочинений 6 томов
| 30 лучших цитат Джорджа Бернарда Шоу | Список книг автора Бернард Шоу, которые можно читать онлайн бесплатно или скачать в формате fb2. |
| Книги Шоу Бернарда Джорджа - скачать бесплатно, читать онлайн | Творчество Бернарда Шоу драматурга (1856-1950) хорошо известно у нас в стране. Его пьесы "Пигмалион", "Цезарь и Клеопатра", "Профессия миссис Уоррен" и др. прочно вошли в репертуар театров. |
| Дьявольское обаяние классики: почему стоит перечитать Бернарда Шоу | В пьесе Бернард Шоу с острозаточенным юмором и ненавязчивой лёгкостью показал, что чувство собственного достоинства и внутреннее благородство – черты, которые необязательно отличают людей высшего сословия. |
| Джордж Бернард Шоу | биография, фотографии, список произведений, интервью, статьи, новости, рецензии. |
| Все книги Бернарда Шоу | Джордж Бернард Шоу прослыл среди современников если и не мудрецом, то человеком потрясающе острого ума и языка. |
Джордж Бернард Шоу - список книг по порядку, биография
Живя на помощь матери, он занимался самообразованием и обзаводился полезными знакомствами. В начале 80-х годов он увлекся социалистическими идеями и вступил в «Общество Фабиана», постепенно став одним из его лидеров. А примерно в середине 80-х женился на Джейн Паттерсон, романтические отношения с которой уже продолжались много лет. Первая книга Бернарда Шоу вышла в 1886 году. Это был роман «Профессия Кашеля Байрона», который не имел коммерческого успеха. Это же касается и последующих романов и пьес Шоу. Более успешна была его карьера критика в различных изданиях, на которой он проработал до 1894 года. Первый же настоящий успех писателю пришел в 1894 году, после постановки его пьесы «Оружие и человек». Критики были не в восторге от этой работы, зато публика приняла ее весьма благосклонно. Последующие работы писателя по-разному воспринимались критиками и обществом, но в начале 20-го века за Бернардом Шоу закрепилась репутация одного из лучших драматургов. Успехи на литературном поприще не мешали Шоу активно заниматься политикой.
Он стоял у истоков создания лейбористской партии и несколько раз баллотировался на выборные должности. С началом Первой мировой войны ответственность за ее развязывание он возложил на все стороны конфликта. Затем он приветствовал приход Сталина и Гилера, а с началом Второй мировой войны был обвинен в разжигании пораженческих настроений. Впоследствии, как и Томас Манн стал одним из интеллектуальных лидеров, призывавших США открыть второй фронт. Тем не менее Бернард Шоу был в первую очередь драматург. Его пьесы завоевывали театральные помосты разных стран и пользовались все большей популярностью. Одна из самых популярных работ писателя 1912 года — «Пигмалион» долгое время не ставилась в Англии.
Первая пьеса Бернарда Шоу был написана в 1878 году, но она была «пустая» и Бернард даже не пробовал ее опубликовать. Это же касается и первого романа Бернарда Шоу «Незрелость», который писатель окончил 1879 и который был опубликован аж в 1930 году.
Живя на помощь матери, он занимался самообразованием и обзаводился полезными знакомствами. В начале 80-х годов он увлекся социалистическими идеями и вступил в «Общество Фабиана», постепенно став одним из его лидеров. А примерно в середине 80-х женился на Джейн Паттерсон, романтические отношения с которой уже продолжались много лет. Первая книга Бернарда Шоу вышла в 1886 году. Это был роман «Профессия Кашеля Байрона», который не имел коммерческого успеха. Это же касается и последующих романов и пьес Шоу. Более успешна была его карьера критика в различных изданиях, на которой он проработал до 1894 года. Первый же настоящий успех писателю пришел в 1894 году, после постановки его пьесы «Оружие и человек». Критики были не в восторге от этой работы, зато публика приняла ее весьма благосклонно.
Последующие работы писателя по-разному воспринимались критиками и обществом, но в начале 20-го века за Бернардом Шоу закрепилась репутация одного из лучших драматургов. Успехи на литературном поприще не мешали Шоу активно заниматься политикой. Он стоял у истоков создания лейбористской партии и несколько раз баллотировался на выборные должности. С началом Первой мировой войны ответственность за ее развязывание он возложил на все стороны конфликта. Затем он приветствовал приход Сталина и Гилера, а с началом Второй мировой войны был обвинен в разжигании пораженческих настроений. Впоследствии, как и Томас Манн стал одним из интеллектуальных лидеров, призывавших США открыть второй фронт. Тем не менее Бернард Шоу был в первую очередь драматург.
В пьесах и предисловиях, в романах, рассказах, статьях и письмах он больше полувека ставил своим читателям диагнозы, давал советы, прописывал рецепты. Прославленный при жизни, Шоу не стеснялся своего величия, — можно сказать, он им нещадно пользовался. Не всегда разумно, но всегда эффектно.
Здесь вы можете слушать онлайн mp3 бесплатно и без регистрации.
Топ-10 лучших произведений Бернарда Шоу
| Две страсти Бернарда Шоу | автор 158 книг. |
| Бернард Шоу «Автобиографические заметки. Статьи. Письма» | Джордж Бернард Шоу прослыл среди современников если и не мудрецом, то человеком потрясающе острого ума и языка. |
Книги Бернард Шоу читать онлайн
Появился новый механим кеширования 31.05 - Библиотека переехала на новый сервер 02.10 - Заработала система рассылки новостей! О музыке. Говоря о газетных статьях великого Бернарда Шоу (1856—1950) на музыкальные темы, автор подробной биографии писателя Хескет Пирсон рискует утверждать: «В первый и последний раз за всю историю английской критики человек. Книги автора. Обложка Шоу Бернард. Полное собрание пьес в шести томах. 26 июля 1856 года родился Бернард Шоу ирландский драматург, философ и прозаик, выдающийся критик своего времени и самый прославленный – после Шекспира – драматург. Джордж Бернард Шоу родился и вырос в Дублине (Ирландия). Бернард Шоу в 1894 году. Ниже приведен список произведений Джорджа Бернарда Шоу. В первом разделе представлены работы в хронологической последовательности по мере написания, во втором эти работы представлены в виде таблиц по жанрам. Джордж Бернард Шоу.
Бернард Шоу читать все книги автора онлайн бесплатно без регистрации
Он называет вещи их настоящими именами, считает возможным изображать любое житейское явление и до известной степени является последователем натурализма. У Шоу есть и пьесы в психологическом жанре, иногда соприкасающиеся даже с областью мелодрамы «Candida» и др. Ему принадлежит также написанный в более раннюю пору роман «Любовь в мире артистов». При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона 1890—1907.
Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной. Читая биографию, помните, что правда никогда не годится к опубликованию. Идеальный муж — это мужчина, считающий, что у него идеальная жена.
Уметь выносить одиночество и получать от него удовольствие — великий дар. Искренним быть не опасно, тем более если вы вдобавок глупы. Люди, умеющие веселиться, не имеют денег, а люди, имеющие деньги, не умеют веселиться. Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить. Мученичество — единственный способ прославиться, не имея никаких способностей. Ненависть — месть труса за испытанный им страх.
Вор — не тот, кто крадет, а тот, кого поймали. Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдете его, то, подобно старухе, искавшей свои очки, обнаружите, что счастье было все время у вас на носу. Тот, кто умеет — делает, кто не умеет — учит других.
Эта фраза говорит о том, что каждый человек имеет свою цель и задачу в жизни. Быть настоящим собой и жить по-настоящему - это ключ к успеху и счастью в жизни.
Еще одна знаменитая фраза Джорджа Бернарда Шоу гласит: "Ума много, разума мало".
Но порок, облеченный сентиментальностью, так же опасен, как яд, покрытый сахарной глазурью. Низшие и высшие сходны в одном: у них нет предрассудков, нет моральных устоев. Низшие не возвышаются до морали, высшие до нее не снисходят». Делайте, что вам угодно, — похоже, говорит Шоу, — но не противьтесь соблазнам, бросайте женщин, если нет выхода, убивайте мужчин, но только ясно отдавайте себе отчет в том, что именно вы делаете, и не пытайтесь доказать, что совершаете нечто иное. Если в пьесах Шоу «сентиментальный» означает «предатель», то реалист в них всегда герой. Но кто тогда реалист среди представителей рода человеческого? Часто кажется, что они ратуют за сентиментальную любовь, но на самом деле, это одни слова и хитроумные уловки.
Цель женщин, о которой те порой сами не догадываются, но всегда к ней стремятся в поисках женского счастья, — это выйти замуж и завести детей. Что может быть естественнее, коль скоро в том далеком делении рода человеческого на два пола главная роль отведена женщине? Поскольку мужчина ей требуется для осуществления самого насущного творения природы, она захватывает его по естественному праву. И поэтому в любовных делах женщина всегда берет инициативу на себя. Разумеется, в целях собственной защиты мужчины выдумали очень несовершенную романтическую условность: женщина должна ждать, ничего не предпринимая, до тех пор, пока к ней смиренно не обратятся с мольбой. Это настолько принято по умолчанию, что даже в театре никого не вводит в заблуждение. Дон Жуан у Шоу станет добычей, а не охотником. Он будет защищаться и отбиваться.
В этой борьбе мужчина всегда проигрывает, поскольку наделен излишне живым воображением. Почти все великие артисты — мужчины, и они приучили мужчину, своего собрата, жить в мире иллюзий. Музыкант учит его нежности звуков, художник ласкает его взор, поэт помогает постичь глубину чувств. Когда Жизненная Сила толкает мужчину испытать любовь, он, как водится, путает это неизведанное чувство с уже знакомыми ему эмоциями. Он надеется, что в любви женщины сумеет обрести всю романтическую прелесть любви поэта. Он надеется, что в голосе любимой им женщины сольется гармония всех песен, в ее облике — красота всей любовной лирики, а в душе — эмоции всех драм. Но он любит женщину из плоти и крови, которая энергично предъявляет свои права: для нее история начинается там, где она заканчивается для него. В политике, как и в любви, Шоу хочет быть анти-романтиком.
Остров Кинг Джордж. Антарктика 2020. Фото: Григорий Ярошенко Шоу выступает за сильное правительство; он всегда высоко отзывался о диктатуре Москвы. Но, будучи социалистом, он далек от ортодоксального социализма. Он, как и Уэллс и это то немногое, что их роднит , категорически отвергает идею классовой борьбы: «Богатые и бедные одинаково отвратительны. Что до меня, я ненавижу бедных и страстно жажду их искоренения. Я немного жалею богатых, но также прилагаю все усилия, чтобы их истребить.
Шоу Джордж Бернард
22 июля в Орловской библиотеке им. Бунина открылась книжная выставка, посвящённая английскому драматургу Джорджу Бернарду Шоу. Список лучших книг автора Бернард Шоу, биография автора, рейтинг и чтение онлайн книг в электронной библиотеке Список книг автора Бернард Шоу, доступных для чтения в Букмейте. Сейчас у нас 8 произведений, включая: Дом, где разбиваются сердца, Пигмалион, Профессия миссис Уоррен, Пьесы для 11 класса. Home» Новости» Бернард Шоу. Письма» Информация о книге: описание, содержание, в каких магазинах можно купить, скачать, читать. Юмор и реализм в пьесах Бернарда Шоу.
Шоу Бернард
Юмор и реализм в пьесах Бернарда Шоу. Бесплатно скачать книги Бернард Шоу в форматах fb2, epub можно у нас на сайте. бесплатно читать книги онлайн. В юбилейную дату Бернарда Шоу Тобольская районная библиотека представляет подборку книг о жизни и творчестве ирландского писателя. По мере того, как благодаря богатству воображения, оригинальности мысли и блеску остроумия рос драматург Бернард Шоу, в сознании английской публики возникал совсем непохожий на него персонаж, которого сам Шоу обозначал как Дж.
Бернард Шоу: биография, творчество, произведения
Тем не менее, хотя я продрог и очень нервничал, справился я со своей задачей весьма прилично. Преисполняясь все большей уверенности в своих силах по мере того, как дело подвигалось к концу, я частично загладил несовершенство начала властной звучностью заключительных тактов и даже добился неплохой трели на предпоследней ноте. По возгласам одобрения, которые донеслись с улицы, когда я кончил, мне стало ясно, что там собралась толпа и что о немедленном бегстве не может быть и речи. Я положил корнет в сак и стал ждать, чтобы толпа рассеялась и можно было уйти. А пока я не отрывал глаз от тени в окне. Она писала. Неужели, подумал я, она пишет мне? Потом она поднялась; тень закрыла все окно, и я уже не мог различить ее движений. Я услышал звон колокольчика.
Через минуту дверь дома отворилась. Я отступил за кадку с алоэ, но, узнав подкупленного мной слугу, тихо свистнул. Он подошел ко мне с письмом в руке. Сердце у меня забилось, когда я увидел его. Когда она позвонила, я позаботился, чтобы никто другой меня не опередил. Она сказала мне: «Вы найдете в саду джентльмена. Отдайте ему эту записку и попросите его идти домой. Он не должен читать ее здесь».
Благодарю вас, сэр. Спокойной ночи, сэр. Я бежал до самой Гамильтон-Плейс, а там взял кеб. Десять минут спустя я был у себя в кабинете и дрожащими руками разворачивал письмо. Оно было без конверта, просто аккуратно сложено. Я развернул его и прочел: «714, Парк-Лейн, пятница. Дорогой мистер Порчерлестер…» Я остановился. Неужели она приписала ему мою Серенаду?
Но тут возникал куда более важный и неотложный вопрос: имею ли я право читать письмо, адресованное не мне? Однако любопытство и любовь взяли верх над щепетильностью. Дальше в письме говорилось: «Весьма сожалею, что мое увлечение Серенадой Шуберта Вам представилось всего лишь поводом для насмешек. Я понимаю, это увлечение может показаться странным, но я бы не рассказала Вам о нем, если бы не считала Вас способным его понять. Возможно, Вам будет приятно узнать, что Вы совершенно излечили меня от него, а потому поверьте: отныне Серенада не будет вызывать у меня ничего, кроме смеха и горечи. Я даже не подозревала, что человеческое горло способно издавать подобные звуки, и, конечно, не догадывалась, какое представление Вы собираетесь устроить, когда Вы пообещали, что я услышу Ваш голос раньше, чем ожидаю. Еще только одно слово: прощайте! Я не буду иметь удовольствия встретиться с Вами у миссис Локсли-Холл, так как очень занята и не смогу быть у нее.
По той же причине, к сожалению, я вынуждена отказаться от удовольствия принимать Вас у себя в этом сезоне. Искрение Ваша, дорогой мистер Порчерлестер, Линда Фицнайтингейл». Я почувствовал, что переслать это письмо Порчерлестеру значило бы причинить ему лишнюю боль. Я понял также, что мой наставник был прав и что я не рожден для игры на корнет-а-пистоне. И я решил оставить этот инструмент. Линда стала моей женой. Иногда я спрашиваю ее, почему она упорно отказывается принимать Порчерлестера, который дал мне слово офицера и джентльмена, что не знает, чем и когда он мог оскорбить ее. Но она каждый раз уклоняется от ответа.
Если, по-вашему, мне неприлично так говорить, то вам следует обратиться к рассказам тех, чьи представления о женской скромности совпадают с вашими. Моя красота доказывается тем, что мужчины бросают на ветер немало времени и денег, выставляя себя на посмешище ради меня. Нот почему, хотя я всего лишь провинциальная красавица, я разбираюсь в тонкостях ухаживания и флирта не хуже любой другой женщины моего возраста и могу заранее предсказать — если вы из тех мужчин, которых я привлекаю, — что вы станете мне говорить и как вы станете это говорить во время нашей первой беседы, или второй, или третьей и так далее. Я много раз была помолвлена и иногда расторгала помолвку сама, когда думала, что он этого хочет, а иногда заставляла его сделать это, давая понять, что я так хочу. В перлом случае сожалела я, во втором — он; впрочем, несмотря на всю Соль разрыва, возникавшее при этом чувство облегчения было совершенно одинаково у обеих сторон. Я полагаю, теперь вы — кто бы вы ни были — вполне поняли мой характер или, по крайней мере, так вам кажется. Что же, тешьтесь этой мыслью сколько хотите. Но позвольте сказать вам, что флирт — это единственное развлечение, которого мне никогда не приходилось искать и которому я никогда не должна была учиться.
Я люблю платья, танцы и теннис, о чем вы уже догадались. Кроме того, я люблю хорошую музыку, хорошие книги, ботанику, люблю сельские работы и люблю учить детей, о чем вы не догадывались. И если в наших краях я больше известна как красавица и кокетка и гораздо меньше как ботаник и учительница, то лишь потому что все твердо убеждены, будто мое назначение в жизни — поиски хорошей партии, и только. Мужчины, даже самые лучшие из них, ищут моего общества единственно для того, чтобы пожирать меня глазами, а вовсе не для того, чтобы упражнять свой ум. Сначала мне нравилось ощущение власти, которая давала мне возможность мучить их; но потом я поняла, что эти мучения им нравятся, как детям нравится, когда их щекочут, и пользоваться этой властью — значит напрягать все силы, чтобы забавлять их. Если бы не глупые мальчики, которые не пожирали меня глазами, а были в самом деле влюблены — бедняжки! Как-то вечером в октябре я получила телеграмму из столицы нашей провинции двадцать пять миль по железной дороге от одних знакомых, которые сообщали, что у них есть ложа в оперу и лишнее место для мепя. Если вы лондонец, то мне следует упомянуть, что оперные и другие труппы ездят в провинцию на гастроли и часто их принимают там гораздо лучше, чем в Лондоне.
У меня хватило времени только вбежать в спальню, придать блеск моей красоте, наспех выпить чашку чаю и успеть к поезду шесть пятьдесят. Я ехала одна: если бы я не могла ходить без провожатых, мне просто пришлось бы все время сидеть дома. Мои братья слишком заняты, чтобы быть моими лакеями; отец и мать — люди пожилые, большие домоседы, и нельзя требовать, чтобы они жертвовали своим покоем ради развлечений дочери и ложились спать за полночь, а что касается горничной, то мне достаточно хлопот с самой собой, и я не могу заботиться еще об одной взрослой женщине. Кроме того, в наших местах в поезде чувствуешь себя, как дома; каждый кондуктор на линии знает пассажиров так же хорошо, как свою собственную семью. Вот почему вы совершенно напрасно усматриваете здесь нарушение благопристойности — да, я часто езжу в город по железной дороге, подъезжаю к театру, нахожу ложу моих знакомых, еду обратно на станцию и в довершение всех моих грехов сажусь в одиннадцатичасовой поезд, то есть возвращаюсь домой ночью, и все это без компаньонки или провожатого. Давали «Дон-Жуана», и, разумеется, спектакль был отвратительным обманом. Таково большинство оперных спектаклей — для тех, кто настолько хорошо разбирается в музыке, что способен читать оперные партитуры, как другие читают Шекспира. Дон-Жуана пел самодовольный француз с невыразительным, глухим, гнусавым голосом и таким тремоло, что он ни одной ноты не держал достаточно долго и нельзя было понять, есть она в мелодии или нет.
Лепорелло был толстый, вульгарный итальянский комик, который не пел, а крякал. Тенор, худой, как жердь, пропустил арию «Dali sua расе», не надеясь справиться с ней. Партии Мазетто и Командора исполнял один и тот же певец, — судя по всему, помощник режиссера. Что касается женщин, то донну Анну изображала толстуха пятидесяти лет, у Эльвиры было пронзительное, задыхающееся «драматическое» сопрано, и каждый раз, когда она забиралась выше фа диез, я ждала, что она совсем сорвет голос; Церлина, начинающая певица, взятая в испытательную поездку, закончила «Batti, Batti» и «Vedrai саrino» каденциями из сцены сумасшествия Лючии [7] и по требованию публики бисировала и то и другое. Оркестр был усилен местными любителями, а медь заимствована у оркестра 10-го гусарского полка. Все были в восторге от оперы, а когда я сказала, что я его не разделяю, они ответили: «О! Вы так строги, что на вас трудно угодить. Не кажется ли вам, что своей взыскательностью вы только лишаете себя многих удовольствий?
Когда помощник режиссера и француз под звуки труб 10-го гусарского полка и кряканье толстяка провалились в яму, из которой вырывались языки красного пламени, я, возмущенная и разочарованная, пошла к выходу, удивляясь, почему люди еще приплачивают, чтобы послушать оперу, изуродованную и поставленную так плохо, как никто не позволил бы поставить современную комедию или фарс «Бокс и Кокс». Эта задержка встревожила меня, потому что я боялась опоздать на последний поезд; правда, я немного успокоилась, успев вскочить в вагон за три минуты до отхода, но, когда кондуктор запер меня одну в купе первого класса, настроение у меня все еще было не очень веселое. Сначала я уселась в угол и попыталась заснуть. Но едва поезд отошел от станции, как ударил колокол, предупреждая о тумане, и мы остановились. Пока я, разбуженная и очень недовольная, ждала, когда мы снова тронемся, тоскливый стук дождя по стеклу заставил меня повернуться к окну, где в черной, как смола, ночи я не увидела ничего, кроме отражения купе, включая, конечно, и себя. Никогда в жизни не выглядела я прелестнее. Я была прекрасна в полном смысле этого слова. Сначала я испытала тщеславное удовольствие.
Потом огорчилась, что мое очарование пропадает понапрасну, раз в вагоне нет никого, кто мог бы посмотреть на меня. Если вы, дорогой читатель, настолько непривлекательны, что считали ниже своего достоинства заниматься вопросами красоты, то позвольте объяснить вам, что даже самые красивые и интересные люди кажутся такими только время от времени. Бывают печальные дни, когда на вас, в общем, не стоит смотреть, и счастливые дни, когда вы неотразимы и сами испытываете волнение, видя в зеркале свое лицо и глаза. Но так выглядишь не каждый день: никаким количеством мыла, воды, краски, пудры, никаким вниманием к прическе и туалету нельзя этого добиться. Зато когда это случается, право же, есть смысл жить на свете, если только вы не лишаетесь всей славы как это было со мной в тот раз, о котором я рассказываю из-за того, что находитесь в какой-нибудь глуши, или одна, или в кругу близких, которым, естественно, нет никакого дела до вашей внешности. Во всяком случае, я была так счастлива, что даже не простудилась, хотя я всегда подхватываю насморк, когда возвращаюсь домой поздно и не в духе. Наконец раздалось сильное лязганье цепей и стук буферов; это означало, что товарный поезд освободил нам путь. Мы дернулись и поехали; я села в своем углу лицом к окну и получше всмотрелась в свое отражение.
Не забудьте: я больше не закрывала глаз ни на минуту; я бодрствовала так же, как и сейчас. Я думала о множестве разных вещей; опера продолжала звучать в моих ушах; помню, мне пришло в голову, что, если бы Дон-Жуан встретился мне, я смогла бы понять его лучше, чем другие женщины, и из нас получилась бы хорошая пара. Во всяком случае, я не сомневалась, что он не обманул бы меня так же легко, как обманывал их, в особенности если он был похож на француза с тремоло. Однако в жизни Дон-Жуан мог быть совершенно иным, ибо я знала по опыту, что люди, которыми много восхищаются, часто неспособны устоять против лести или настойчивости, отчего то и дело оказываются втянутыми в любовную интригу с теми, кого они с радостью оставили бы в покое, если бы их самих тоже оставили в покое. Дойдя до этого в своих мыслях, я обернулась — не знаю, почему, во всяком случае, у меня не было ни малейшего подозрения, что я могу увидеть в купе кого-то или что-то неожиданное, — и оказалось, что прямо против меня сидит джентльмен, закутанный в плащ из прелестной тонкой ярко-красной с коричневым ткани, который очень изящно облегал его и к тому же, насколько я могла судить, был из тех, которым нет износа. На нем была великолепная шляпа из превосходного черного фетра, круглая, с большими полями. Сапоги, доходившие до колен, были сделаны из мягкой лайки цвета спелого терновника; я никогда не видела ничего подобного, кроме туфель, которые купила однажды в Париже за сорок франков и которые были мягкими, как кожа ребенка. И чтобы завершить его портрет, надо упомянуть шпагу с золотым эфесом без всяких украшений, но такой формы, что нельзя было без восхищения смотреть на это сокровище.
Трудно сказать, почему я заметила все это, еще не задумавшись о том, как он попал сюда; но это было именно так. Возможно, конечно, что он возвращался с костюмированного бала и вошел в купе, когда поезд встал, отъехав от станции. Но вот я осмелилась искоса бросить взгляд на его лицо — надо ли говорить, что опытная молодая женщина не станет сразу же пристально смотреть прямо в глаза мужчине, оказавшись наедине с ним в купе, — и всякая мысль о костюмированном бале в сочетании с ним отпала, как глупая нелепость. Это было твердое, спокойное, благородное лицо; глаза смотрели поверх моей головы в пространство. Я почувствовала себя маленькой и жалкой, хотя и вспомнила со смиренной благодарностью, что выгляжу на редкость одухотворенно. Затем мне пришло в голову, что это абсурд: ведь он был только мужчина. Едва эта, мысль пробудила худшие стороны моей натуры, как меня охватил внезапный ужас и я уже была готова броситься к сонетке, но тут он, слегка нахмурившись, словно я его обеспокоила, впервые показал, что замечает мое присутствие. Я всего лишь то, что вы пазываете привидением, и у меня нет ни малейшего намерения докучать вам.
Мой язык прилип к гортани. Мне пришло в голову, что, если я не преодолею охвативший меня ужас, мои волосы поседеют, а хуже этого я ничего не могла себе представить. Я приложила сложенный веер к его рукаву. Веер прошел сквозь него так, как будто руки не было, и я вскрикнула, словно это был нож, пронзивший мое тело. Мой спутник брезгливо поморщился и сказал уничтожающе: — Так как мое присутствие беспокоит вас, мне лучше перейти в другой вагон. И, вероятно, он тотчас исчез бы, но тут я пролепетала чуть не со слезами, пытаясь схватить его за край неосязаемого плаща: — О нет, пожалуйста, не уходите! Теперь, после того как я увидела вас, я не отважусь остаться здесь одна. Нельзя сказать, чтобы он улыбнулся, по его лицо смягчилось, и он поглядел на меня с жалостью и в то же время с интересом.
Еще не изобретен микроскоп, в который можно разглядеть столь ничтожно малое существо, каким я почувствовала себя тогда. Затем, чтобы переменить тему, так как он пропустил мое извинение мимо ушей, я добавила: — Но так странно, что вам приходится пользоваться поездом. Но чопорность ему как будто не претила. Он ответил вполне любезно: — Да, я настроен именно так. Я могу передвигаться с места на место — проецировать себя, как вы выразились. Но поезд избавляет меня от хлопот. Я поняла, как глупо с моей стороны было не сообразить этого. Он снова нахмурился и слегка тряхнул плащом.
Потом сказал строго: — Я готов ответить на ваши вопросы и помочь вам, насколько хватит моих способностей и осведомленности. Но должен сказать вам, что мне скучны извинения, оправдания, раскаяния и ненужные объяснения. Будьте любезны запомнить, что вы ничем не можете обидеть, оскорбить или разочаровать меня. Если вы глупы или неискренни, мой разговор с вами будет бесполезен, только и всего. Оправившись после этого выговора, я рискнула спросить: — Должна ли я задавать вам вопросы? По традиции надо расспрашивать прмви… людей с… леди и джентльменов с того света. Я почувствовала, что краснею, но не посмела оправдываться. В то же время, поскольку правом на знание обладают все, ни одно привидение, если это не вор и не скряга по натуре, не откажет в ответе спрашивающему.
Но не ждите, чтобы мы сами начали пустой разговор. У меня было множество вопросов, если бы только я могла их вспомнить. Правда, те, которые приходят мне в голову, кажутся слишком личными и бестактными. Он был так восхитительно терпелив в своем презрении ко мне, что я сдалась. Кроме того, я была на четыре года старше, чем он думал. Конечно, если эта тема не будет для вас тягостна. Если же… Он не стал ждать окончания моих нелепых извинений. Я был испанским дворянином и значительно превосходил в духовном развитии большинство своих современников — мстительных, суеверных, жестоких, обжорливых, ревностно приверженных традициям своего сословия, грубых и глупых в любви, неискренних и трусливых.
Они считали меня чудаком, легкомысленным человеком без твердых моральных устоев. Я ахнула, пораженная его удивительным красноречием. Но это меня очень мало беспокоило. У меня были деньги, здоровье и полная свобода. Больше всего я любил книги, путешествия и приключения. В юности и в первые годы зрелости благодаря своему равнодушию к общепринятым мнениям и насмешливой манере вести беседу я приобрел среди строгих блюстителей нравственности репутацию атеиста и распутника, хотя на самом деле я был просто начитанным и немного романтичным вольнодумцем. Изредка женщина поражала мое юное воображение, и я долго поклонялся ей на расстоянии, никогда не осмеливаясь искать знакомства с нею. Если случайно мы оказывались в одном обществе, я бывал слишком робок, слишком простодушен, слишком рыцарственно почтителен, чтобы воспользоваться тем, что, несомненно, было самым откровенным поощрением, и в конце концов награда доставалась более опытному поклоннику без единого слова протеста с моей стороны.
Наконец одна знатная вдова, в доме которой я иногда появлялся и о чувствах которой ко мне не догадывался вовсе, доведенная до отчаяния моей тупостью, бросилась мне в объятия и призналась в своей страсти. Это было так неожиданно при моей неопытности и так польстило моему самолюбию, а сама она страдала столь очаровательно, что я был покорен. Я не мог решиться на такую грубость, как отказ; более того, около месяца я без угрызений совести наслаждался теми радостями, которые она дарила мне, и искал ее общества всякий раз, когда у меня в виду не было ничего другого. Это была моя первая любовная интрига; но хотя у вдовы почти два года не было оснований подозревать меня в неверности, романтичность, которой она окружала нашу связь и без которой не могла жить, стала казаться мне скучной, бессмысленной, надуманной и фальшивой, за исключением тех редких моментов, когда сила любви делала ее прекрасной душой и телом. К несчастью, едва мои иллюзии, робость и мальчишеский интерес к женщинам исчезли, как я стал для пих неотразим. Вначале это меня забавляло, но вскоре превратилось в источник неприятностей. Я сделался причиной неистовой ревности; несмотря на весь мой такт, у меня не осталось ни одного женатого друга, с которым я рано или поздно не оказывался на волосок от дуэли без всяких к тому оснований. Мой слуга развлекался, составляя список покоренных мною женщип и даже не подозревая, что я никогда не пользовался плодами таких побед и — более того — что предпочтение, которое я выказывал молодым и незамужним своим поклонницам и над которым он подшучивал, насколько осмеливался, было вызвано тем, что их невинность и застенчивость защищали меня от прямых атак, предпринимавшихся без малейшего стеснения многими матронами, как только они замечали мое полное к ним безразличие.
Неоднократно, чтобы выпутаться из неприятного положения, мне приходилось покидать очередной город, что, впрочем, было легко, ибо я привык путешествовать, но что вместе с тем, боюсь, создало мне сомнительную репутацию бродяги. С течением времени обо мне начали распространяться слухи, источником которых были глупые выдумки моего слуги, и, наконец, я прославился как неисправимый распутник, после чего стал еще притягательней для женщины, которой я страшился больше всего. Такая репутация растет, как снежный ком. Светские сплетни были полны самых невероятных историй обо мне. Моя семья порвала со мной, и у меня оставалось достаточно испанской надменности, чтобы презреть все попытки к примирению. Вскоре после этого я оказался вне закона. С одним из моих друзей была обручена глубоко набожная девица, дочь командора Севильи. Находясь под впечатлением того, что обо мне рассказывали, она питала ко мне крайнее отвращение, но мой друг, щадя мои чувства, скрывал это от меня.
К несчастью, однажды я подумал, что мне следовало бы познакомиться с его будущей женой. И вот, памятуя о том, что род командора находился в свойстве с моим родом, я отважился нанести ей визит. Был поздний вечер, и, когда меня провели к ней, она в полумраке гостиной приняла меня за моего друга и заключила в объятия. Мои протесты вывели ее из заблуждения, но вместо того, чтобы извиниться за свою ошибку, о которой сам я догадался только впоследствии, она подняла крик и, когда прибежал ее отец с обнаженной шпагой, заявила, что я нанес ей оскорбление. Командор, не ожидая моих объяснений, сделал решительный выпад, явно намереваясь заколоть меня, и ему, несомненно, удалось бы это, если бы я, защищаясь, не проткнул его насквозь. Впоследствии он признал, что был неправ, и теперь мы с ним друзья, особенно потому, что я не посягнул на лавры более искусного фехтовальщика, чем он, но без спора согласился, что роковой удар нанес ему в темноте и случайно. Чтобы не забегать вперед, скажу, что он умер меньше чем через пять минут после того, как я поразил его, и нам — моему слуге и мне — пришлось спасаться бегством, чтобы с нами не расправились его домочадцы. К моему несчастью, дочь командора была слишком добродетельна и мстительна даже для испанки-католички.
Когда совет города Севильи воздвиг прекрасную конную статую в память о ее отце, она несколькими умело преподнесенными подарками добилась постановления, чтобы на одной из плит пьедестала была высечена надпись, гласящая, что командор молит небо покарать своего убийцу. Она принялась гонять меня с места на место, вынуждая судебных чиновников то и дело обращаться ко мне с просьбами покинуть подведомственные им области, дабы общественное мнение ее стараниями не заставило их выполнить свой долг и арестовать меня, невзирая на мое высокое положение. Кроме того, она отказалась выйти замуж за моего друга, пока я не отвечу за свое преступление, как она это называла. Бедный Оттавио, человек мягкий и рассудительный, отнюдь не был огорчен, избавившись от вспыльчивого и деспотичного тестя, и прекрасно знал, что в случившемся она виновата не меньше меня. Поэтому при ней он клялся всеми святыми не вкладывать шпагу в ножны, пока не обагрит ее кровью моего сердца, а сам тайно сообщал мне. Наконец моя нелепая репутация, мои поклонницы и мои севильские преследователи так мне надоели, что я решил сразу со всем этим покончить, став добропорядочным женатым человеком. Надеясь, что в Старой Кастилии жешцнны не столь неприлично влюбчивы, как в Андалузии, я поехал в Бургос и там завязал знакомство с молодой особой, которая заканчивала свое образование в монастыре. Когда я убедился, что она вполне порядочная девушка, не влюбленная ни в меня и ни в кого другого, я женился на ней.
Моей целью было не счастье, а спокойствие и возможность иметь досуг для занятий. Но едва она догадалась—инстинктивно, я полагаю, — что я женился не по любви и что я не очень высокого мнения о ее умственных способностях, как стала безумно ревнивой. Только те, кого постоянно выслеживает ревнивая жена или муж, знают, как невыносим такой шпионаж. Я терпел это, не говоря ни слова, и ей, разумеется, ничего не удалось обнаружить. Тогда она начала терзать себя, наводя справки через друзей, имевших корреспондентов в Севилье; от их сообщений ее ревность возросла до совсем уж невероятной степени, и я был вынужден поверить, что я действительно ее убиваю, как она это постоянно твердила. Однажды, отбросив сдержанность, которую мое присутствие обычно накладывало на нее, она потребовала, чтобы я либо сознался в своей неверности, либо доказал ей свою любовь, иначе она умрет. Но мне не в чем было сознаваться, а что касается моей любви к ней, то лишь крайнее нежелание оскорблять кого бы то ни было давало мне силы скрывать, как она к этому времени мне надоела. Оставалось только бежать, иного выхода не было.
За некоторое время до этого я отослал своего слугу, чтобы угодить Эльвире, так как ей казалось, будто он носит письма от меня к моим воображаемым любовницам; но он по-прежнему находился у меня на жалованье и был всегда готов продолжать наши странствия, особенно с тех пор, как сам чуть не женился в результате какой-то глупой интрижки. Получив мое письмо, он явился к нам в дом, внушил моей жене подозрение, что у меня после обеда назначено свидание в соборе, и, пока она подкарауливала меня там, уложил пистолеты и смоиу белья и еще засветло присоединился ко мне на дороге в Севилью. От Бургоса до Севильи по прямой сто испанских лиг, и, поскольку в те дни не было железных дорог, я полагал, что моя жена не последует за мной так далеко, даже если и угадает, куда я поехал. Когда я повернул коня на юг, Бургос показался мне мрачным застенком, логовом ханжей, каким он и был в действительности, а Севилья — сказочной страной. Мы благополучно добрались до нее, но вскоре я заметил, что удача больше не сопутствует мне. Через несколько дней после нашего прибытия я увидел на улице даму, которая была чем-то расстроена. Я подошел к ней, чтобы предложить помощь, и узнал свою жену. Она потребовала объяснений, но я ничего не мог ответить, понимая, какой грубой и непостижимой должна показаться ей правда.
В отчаянии я пробормотал, что Лепорелло ей все расскажет, а сам ускользнул, едва он заговорил с ней. Как только я скрылся, этот мошенник, опасаясь, что в случае нашего примирения ему придется вернуться со мной в Бургос, показал ей составленный им когда-то список моих побед — там значились тысяча и три женщины в одной Испании и множество в других странах, где я никогда не бывал. Эльвира, которая считала ложью всякую правду обо мне, отнеслась к этой немыслимой цифре — тысяча и три — с полным доверием. Среди прочих в этом списке стояли имена шести женщин, которые были страстно влюблены в меня, и еще пятнадцати, которым я сделал два-три комплимента. Все остальное было выдумкой, причем многие имена слуга списал из конторских книг своего отца, владельца винной лавки. Сделав все возможное, чтобы окончательно рассорить меня с моей женой, Лепорелло попросту удрал от нее. Я же удалился в свой загородный дом и попытался развлечься в обществе крестьян. Их простота сначала занимала меня, но вскоре стала действовать удручающе.
К тому же невезение продолжало меня преследовать. Однажды, прогуливаясь по выгону, я столкнулся лицом к лицу с дочерью командора, все еще одетой в глубокий траур, который был ей совсем не к лицу, и с бедным Оттавио, шедшим за ней по пятам. К счастью, при дневном свете она меня не узнала, и я мог бы пройти мимо, сказав несколько вежливых фраз и незаметно обменявшись знаками с Оттавио, но тут неизвестно откуда появилась моя жена и в бешенстве принялась осыпать меня бранью. Если бы она хоть немного владела собой, она первым же словом выдала бы меня невесте Оттавио донне Анне. Но она совсем обезумела, о чем я заявил вслух; тогда она бросилась бежать, что-то громко выкрикивая, а я последовал за ней. Скрывшись таким образом от Анны и понимая, что я ничем не в силах помочь Эльвире, я поспешил домой. В тот вечер по случаю свадьбы двух моих арендаторов я пригласил к себе на танцы знакомых крестьян, которые от души веселились на моих коврах, пользуясь моей мебелью и моим винным погребом. Если бы не это обстоятельство, я бы тотчас уехал.
Теперь же я решил уехать на другой день рано утром. А пока надо было переодеться и полюбезнее принять моих гостей. Когда их первое смущение улеглось, они повели себя довольно шумно и буйно, но скоро мое внимание отвлекло появление трех масок, в которых я сразу узнал мою жену, Анну и Оттавио. Разумеется, я притворился, что они мне незнакомы, приветствовал их и продолжал танцы. Спустя некоторое время Оттавио ухитрился передать мне записку, сообщая, что Анна внезапно вспомнила мой голос, отыскала Эльвиру и рассказала ей о своих обидах. Они сразу же подружились и настояли на том, чтобы пойти ко мне в масках и обличить меня в присутствии гостей. Оттавио не удалось отговорить их, и он мог предложить только одно: если я попробую бежать, он преградит мне путь со шпагой в руке, но постарается подыграть мне в той мере, в какой сможет это сделать под бдительным оком Анны. К этому времени мое терпение истощилось.
Я приказал Лепорелло зарядить пистолеты и держать их наготове. Затем я присоединился к танцующим, пригласив невесту, хотя до сих пор предпочитал держаться от нее подальше, так как жених был склонен к ревности, а она явно поддавалась роковому очарованию, которое помимо воли исходило от меня. Я попробовал пройтись с ней в менуэте, но из этого ничего не получилось. Тогда мы попытались вальсировать. Но и это оказалось не по силам сельской красотке. Зато когда заиграли контрданс, она принялась плясать с таким пылом, что мне скоро пришлось найти ей кресло в одной из соседних комнат. Я заметил, что две прекрасные маски с большим волнением следили за нашим уходом. Тогда я повернулся к девушке и, впервые заговорив с ней en grand seigneur, [9] приказал ей беспрекословно выполнять все, чего от нее потребуют.
Затем я подошел к двери, закрыл ее и стал ждать. Вскоре вбежал Лепорелло и начал умолять меня ради всего святого подумать о том, что я делаю, — гости уже начали перешептываться. Я велел ему дать девушке денег в награду за ее послушание. Он повиновался, и я сказал ей повелительным тоном: «Теперь вопи, как сто чертей». Она медлила, но Лепорелло, видя, что я не шучу, ущипнул ее за руку, и она завопила не как сто, а как тысяча чертей. В следующую минуту дверь рухнула под напором жениха и его друзей, и мы все беспорядочной толпой устремились назад в зал. Если бы не Оттавио, который, взяв на себя руководство событиями, размахивал шпагой и читал мне нравоучения, они могли бы набраться смелости и напасть на меня. Я сказал ему, что если девушку кто и обидел, так это Лепорелло.
Тут разразилась такая буря угроз и обвинений, что я на миг растерялся. Потом, вне себя от гнева, я бросился на них и, конечно, наделал бы бед, если бы Оттавио не продолжал упрямо преграждать мне дорогу. Наконец Лепорелло вытащил пистолеты, мы кинулись к двери, и он пустился бежать сломя голову. После некоторого колебания я последовал за ним; мы взяли лошадей на ближайшей почтовой станции и благополучно прибыли в Севилью. Некоторое время затем я жил спокойно. Однажды вечером моя жена увидела меня из окна, но я отделался от нее несколькими любезностями, а йотом закутал Лепорелло в свой плащ и послал его к ней вместо себя. Будучи, подобно большинству ревнивых женщин, слишком эгоистичной, чтобы заподозрить, что она мне просто неприятна, она распространила слух, что я отправил ее с Лепорелло, желая в ее отсутствие поухаживать за служанкой, — утверждение, для которого не было никаких оснований, но которому почти все поверили. Теперь я подхожу к странному происшествию, которое привело к мдей смерти.
В тот же самый вечер Лепорелло, убежав от Эльвиры, встретился со мной на площади возле статуи командора, о которой я уже говорил в связи с надписью и муниципальным советом. Во время нашей беседы я случайно засмеялся. К моему изумлению, командор, или, вернее, статуя командора, тотчас выразил недовольство столь неприличным нарушением спокойствия. Лепорелло, отчетливо слышавший слова статуи, пришел в такой ужас, что, возмущенный его трусостью, я наконец заставил его подойти к пьедесталу и прочесть надпись, — так я часто направлял пугливую лошадь к предмету, вызывавшему у нее страх. Но надпись не успокоила бедного малого, и, когда я, желая свести дело к шутке, потребовал, чтобы он пригласил статую домой поужинать с нами, он принялся убеждать меня, что истукан в самом деле кивнул в знак согласия. Во мне проснулось любопытство. Внимательно глядя на статую, я медленно и отчетливо спросил ее, придет ли она на ужин. Статуя ответила «да» странным, каменным голосом, но не поблагодарила за приглашение, что удивило меня еще больше, так как командор, человек старых традиций, всегда был щепетилен до мелочей в вопросах этикета.
Я решил было, что заболеваю или схожу с ума; но потом, поскольку Лепорелло тоже слышал голос — подумал, что сплю и все это мне снится. Я находил только два правдоподобных объяснения случившемуся.
Джордж Бернард Шоу 1856, Дублин, Ирландия — 1950, Хартфордшир, Англия — ирландский драматург, писатель, романист и лауреат Нобелевской премии по литературе 1925. Премия «Оскар» за лучший адаптированный сценарий 1939.
В 1879 году он написал свой первый роман, а затем еще четыре, но они не были популярны. В это время Шоу больше преуспевал в критике: основной темой его очерков было искусство, в частности, театральное. Шоу видел главную проблему современной драмы в отсутствии правильно поданной социально-конфликтной идеи и хотел это изменить. Зрелый период В 1885 году Шоу написал пьесу «Дом вдовца», основанную на впечатлениях юного Джорджа от работы клерком, когда ему приходилось собирать квартплату с обитателей трущоб.
В Пятый том вошли произведения: "Назад к Мафусаилу", "Святая Иоанна", "Тележка с яблоками", "Горько, но правда", а также предисловия к некоторым пьесам. Шестой том содержит двенадцать произведений, написанных в 1933-1950 гг. Большенство пьес с предисловием драматурга. Том снабжен комментариями, раскрывающими историю пьес.
Две страсти Бернарда Шоу
На вопросы о своем долголетии отвечал: «Я никогда не относился к жизни серьезно». Бернард Шоу оставил неизгладимый след в литературе и мышлении своими замечательными произведениями. Одна из способностей писателя было умение облекать сложные темы в краткие и запоминающиеся фразы. Итак, сегодня подборка лучших цитат гениального Бернарда Шоу: 1. Деньги — не главное в жизни! Только не забудьте ими обзавестись, прежде чем сказать такую глупость. Подчеркивая важность денег, Бернард Шоу с юмором напоминает нам, что не следует недооценивать их значение. Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея.
У оптимистов сбываются мечты. У пессимистов — кошмары. Эти слова демонстрируют противоположность позитивной и негативной точек зрения. Оптимистичные люди, как правило, видят, как их мечты и цели осуществляются, в то время как пессимисты, как правило, сталкиваются с негативными результатами или проблемами. Свобода означает ответственность. Вот почему большинство мужчин боятся этого. Научился говорить — значит вырос, научился молчать — значит поумнел.
Вскоре ей предстоит узнать эту страшную тайну… Пьеса «Профессия миссис Уоррен» была создана, чтобы привлечь внимание общественности к такому явлению как проституция. По мнению автора, виноваты не безнравственность мужчин и распущенность девиц. Виновато общество, в котором женщины вынуждены заниматься грязным делом, чтобы не умереть с голоду. Оружие и человек Произведение «Оружие и человек» вошло в цикл, который был опубликован под названием «Приятные пьесы». Действие разворачивается во время сербско-болгарской войны, в 1885 году.
Юная девушка Райна проводила на фронт своего отца и жениха. В своих мечтах она видит, как любимый совершает подвиги, как он прекрасен в своей отважности. Команда смельчаков идет на смерть ради народа, и во главе жених Райны — так она себе представляет военные будни. Ее грезы развеет наемный солдат, вражеский офицер, который спрячется на балконе Райны во время отступления… Смысл произведения — разоблачение романтического отношения к жизни, идеализации войны. Комедия яркая и остроумная, имела большой коммерческий успех.
Ее ставили в театрах и несколько раз экранизировали. Ученик дьявола Мелодрама, в которой писатель затрагивает тему христианства. Штат Нью-Гемпшир охвачен войной за независимость. В это неспокойное время умирает глава семейства Даджен. Все родственники поражены его последней волей.
Он завещал дом сыну Ричарду, которого все считают недостойным. Ему свойственно общение с подозрительными личностями, он занимается контрабандой и участвует в авантюрах. Ричард подливает масла в огонь и обещает, что отныне семейное гнездышко станет домом дьявола… Возможно, кому-то кажется, что в пьесе присутствуют антирелигиозные взгляды. На самом деле произведение «Ученик дьявола» посвящено истинной вере, которой чужды навязанные правила. Цезарь и Клеопатра Эту пьесу называют самой яркой.
Динамичный сюжет, живые персонажи и великолепный язык — все это «Цезарь и Клеопатра». Действие разворачивается в 48—47 годах до н.
Также он пытался противостоять романтизму Шекспира, который коснулся этой темы в трагедии «Антонио и Клеопатра» 5. Великая Екатерина Комедия написана для популярной актрисы Гертруды Кингстон. Бернард советовал ей играть исключительно королев, а чтобы оправдать свое предложение, создал для нее образ императрицы. Писатель говорил о том, что его не волнуют ее управленческие таланты.
Екатерина его интересовала исключительно как женщина. Пьеса посвящена приключениям английского джентльмена при дворе любвеобильной императрицы. Несмотря на фривольность Великой Екатерины, Шоу проявляет к ней уважение. Свое стремление приблизить императрицу к обычным людям он обосновал тем, что хочет лишить всех исторических личностей романтизма, который им несправедливо приписывают. Бернард пытался подтвердить, что это были обычные люди со своим пороками и слабостями. Святая Иоанна Самая известная пьеса Шоу.
В первый же год она получила грандиозный успех, за такой кратчайший срок было поставлено 244 представления. Здесь эта девушка лишена мистического ореола. Она решительна и умна, искренне любит свою страну и готова на все ради благополучия своего народа. При создании произведения Бернард использовал подлинные документы из суда. Он утверждал, что «здесь все принадлежит настоящей Жанне — и слова, и поступки». Андрокл и Лев Социально-философская притча о христианстве.
За основу взята старинная легенда о человеке и льве. В Римской империи христиане впали в немилость. На них идет настоящая охота. Андрокл вместе со своей супругой бредут по пустыне. Они распродали все свое имущество и пытаются скрыться. На пути им встречается лев, он просит помощи у людей.
Британский писатель и журналист Найджел Рис, сам не последний острослов, имел достаточно... Хотите, чтобы книгу переиздали?
О жизни и творчестве Бернард Шоу рассказали в библиотеке № 172
| Бернард Шоу. Письма Наука 107352180 купить в интернет-магазине Wildberries | библиотека ЛибКат. |
| О жизни и творчестве Бернард Шоу рассказали в библиотеке № 172 | На сайте Топ книг вы сможете все романы и пьесы Бернарда Шоу читать, а так же найдете полную биографию драматурга Бернарда Шоу. |
| Гениальные слова Бернарда Шоу, которые могут изменить жизнь | show5. Джордж Бернард Шоу – единственный человек, удостоенный и Нобелевской премии в области литературы, и премии «Оскар». Выдающийся критик своего времени и самый прославленный – после Шекспира – драматург, писавший на английском языке. |
| Бернард Шоу — книги | Лучшие и новые книги 2024 автора: Шоу Бернард в интернет-магазине Лабиринт. |
Бернард Шоу. Мастер острого словца
Бернард Шоу в 1894 году. Ниже приведен список произведений Джорджа Бернарда Шоу. В первом разделе представлены работы в хронологической последовательности по мере написания, во втором эти работы представлены в виде таблиц по жанрам. Бернард Шоу / Bernard Shaw. Список книг автора Бернард Шоу, которые можно читать онлайн бесплатно или скачать в формате fb2. По мере того, как благодаря богатству воображения, оригинальности мысли и блеску остроумия рос драматург Бернард Шоу, в сознании английской публики возникал совсем непохожий на него персонаж, которого сам Шоу обозначал как Дж.
Последние издания книг Бернарда Шоу
Первые романы автора не пользовались популярностью, тогда Шоу обратился к драматургии. Язвительный ум, ехидство и саркастичность позволили ему создать пьесы, которые не только смотрели, но и читали. Его стиль отличается острыми конфликтными ситуациями и насыщенными парадоксами диалогами. Писатель изучал творчество Генрика Ибсена, которое, несомненно, оказало влияние на развитие драматургического таланта Шоу. Как писатель-драматург автор заявил о себе в 1885 году, опубликовав дебютную пьесу «Дом вдовца».
Острая злободневная драма буквально взорвала европейскую драматургию правдивостью, едкой сатирой и социальной проблематикой. Писатель не побоялся поднять новые, острые политические и общественные для театра темы.
Жанр: Драматургия: прочее Эта «легкая пьеса для маленького театра», как назвал ее автор в подзаголовке, была впервые поставлена 19 апреля 1911 г. С тех пор она неоднократно исполнялась различными английскими театрами. В Нью-Йорке впервые была исполнена актерами Театра комедии 16 сентября 1912 г. На сценических подмостках лондонских театров комедия появлялась как произведение анонимного автора.
Из поэтов Шоу больше всего любил Шелли. Семья Шоу была не богатой, поэтому с пятнадцати лет он начал работать. Отголоски того, чему он был свидетелем в этот период жизни, звучат в его первой пьесе — «Дома вдовца» и особенно в «Другом острове Джона Булля». В столицу Великобритании Бернард приехал из Ирландии в двадцатилетнем возрасте и вскоре осознал, что жить одними мыслями о заработке он не может, его влекло к писательской деятельности. Шоу занялся журналистикой, писал романы. За пять лет, с 1879 по 1883 год, им написаны пять романов: «Незрелость», «Неразумный брак», «Любовь среди художников», «Профессия Кэшела Байрона», «Неуживчивый социалист». Но известность пришла к Бернарду Шоу далеко не сразу, хотя, несомненно, он обладал высокой работоспособностью и талантом, занимал активную жизненную позицию. Во многом этому не способствовали его политические взгляды.
Только смех беззлобно казнит дурное и укрепляет добрые отношения, не распуская слюней. У[ править ] У адвоката репутация тем выше, чем больше его подзащитных отправилось на виселицу виселица одновременно служит рекламой и свидетельствует о серьезности процесса. Ц[ править ] Цензура в конце концов приходит к тому, что запрещены все книги, кроме тех, которых никто не читает. И единственное, что можно сделать с таким человеком, это похоронить его. Людям льстит уже то, что их считают достойными лести. Человек — как кирпич: обжигаясь, он твердеет. В 1898 году, когда Шоу лежал со сломанной ногой, друзья убеждали его отказаться от вегетарианства — иначе, дескать, он погубит себя. Шоу: «Что ж, в таком случае за моим гробом пойдут все не съеденные мною животные. Если не считать процессии, направлявшейся в Ноев ковчег, это будет самая замечательная процессия, какую доводилось видеть людям». Я часто цитирую себя. Это придает остроту моему разговору. Когда звучит его музыка на словах «восседающий на своем извечном престоле», атеист теряет дар речи; и даже если вы живете на авеню Поль Бер и презираете подобные суеверия, вы начинаете верить в Бога, посаженного на вечный престол Генделем. Гендель этого не допускает: «ни единого негодующего не было во всех коленах их», и оркестр вторит этим словам резкими громовыми аккордами, обрекающими вас на безмолвие. Вот почему все англичане верят, что теперь Гендель занимает высокое положение на небесах. Скажу больше — религиозного культа! Когда во время исполнения «Мессии» хор начинает петь «Аллилуйю», все встают, как в церкви. Для этого просто нет времени.