"Итальянка в Алжире", которую 22-летний Россини написал всего за 23 дня, его первая крупная опера-буффа (комическая опера), которую Стендаль считал "высшим достижением жанра буффа". Театр «Астана Опера» представил свежий взгляд на классическую оперу-буффа «Итальянка в Алжире». увертюра к опере Россини "Итальянка в Алжире".
Билеты на оперу «Итальянка в Алжире»
Шедевр Россини стал последней премьерой сезона. Режиссер-постановщик спектакля известный театральный режиссер Евгений Писарев. Это его первая и вполне успешная работа в оперном театре. Музыкальный руководитель постановки главный дирижер театра Феликс Коробов. В его репертуаре уже 30 опернных спектаклей, но Россини он также исполняет впервые. Оркестр под управлением Феликса Коробова звучит превосходно, демонстрируя высокий профессионализм и понимание духа комической оперы. В вокальном отношении партитура одной из лучших опер Россини невероятно трудна, особенно финальный ансамбль 1-го действия — подлинный шедевр композитора. Большие ансамбли не только венчают оба акта, но и неоднократно объединяют героев по ходу действия. Нередко в них использованы танцевальные ритмы и комические звукоподражания.
Постановка столь сложного музыкального произведения на сцене Музыкального театра Станиславского несомненно - большой успех. Артисты театра в очередной раз демонстрируют высокий творческий потенциал и достойно справляются с труднейшим оперным репертуаром. Партию Линдора в премьерном спектакле исполнил молодой тенор Максим Миронов.
Не удосужились её поставить и позже, хотя в 20 веке, несмотря на редкость, всё же ставили в России не только «Севильского цирюльника». Но — не сложилось и таким образом недавно все мы были свидетелями поистине исторического события в российской музыкальной жизни. То, что эту миссию на себя взвалил Театр Станиславского, наверно, не удивительно. Одним из многолетних символов этого театра являлся «Севильский цирюльник» ещё в постановке 1933 года самого Константина Сергеевича, только недавно заменённый новой работой Александра Тителя, да и вообще к жанру комической оперы театр был склонен во все годы своего почти столетнего существования.
И всего месяц прошёл с тех пор, как в этих стенах дирижировал сам маэстро Дзедда — хороший знак, чтобы дух Россини прочно обосновался в этих стенах. Он и обосновался — на удивление и вопреки всем скептикам. Музыкально постановка почти на сто процентов сделана силами местной труппы, теми певцами, которые, хотя и поют в здешнем «Цирюльнике», никакой россиниевской специализации не имеют. И что же? Маленькие шероховатости, конечно, встречаются, но это очень высокий класс музицирования и абсолютное попадание в россиниевскую стилистику. Может быть это всё-таки в значительной степени миф — о неподъёмности того или иного музыкального материала, его недоступности отечественным певцам? Ведь поют — и поют превосходно!
Единственный приглашённый солист — тоже наш, не иностранец, правда, в отличие от всех прочих участников проекта, прошедший серьёзную школу у маэстро Дзедды в Пезаро и на Россини именно специализирующийся. Но и в этом случае обошлись своими силами, без импортных инъекций, а результат в целом получился отменным. Что не менее удивительно — постановка не разочаровала и с точки зрения режиссуры и сценографии. От режиссёра из драмы, каким является Евгений Писарев, ориентируясь на те многочисленные и, увы, печальные образчики режоперы, что привносят его коллеги по цеху в оперный театр, можно, казалось, бы, ожидать было чего угодно. Тем более от дебютанта, с оперой никогда дело не имевшего. Ан нет: иному режиссёру музыкального театра следовало бы поучиться у Писарева уму, деликатности и такту, с какими он подошёл к решению россиниевского ребуса Так в чём же она — эта деликатность? А в том, что никакой зауми, никакой надуманной концепции Писарев не предлагает.
Он оставляет все так, как должно быть «по Россини», занимаясь своим прямым делом — режиссурой: построением мизансцен, проработкой пластики артистов, придумыванием сценических решений для каждого конкретного эпизода, сцены, ансамбля. Вместо «огородов» концептуально псевдомногозначительности, какие городят иные постановщики, Писарев предлагает, казалось бы, простые, но логичные, и абсолютно органичные, созвучные музыке ходы.
Вдобавок к этому итальянка приглашает на кофе Эльвиру. Сцена заканчивается всеобщей суматохой. Али размышляет об итальянских женщинах, одна из которых выставила алжирского бея глупцом. Линдоро и Таддео выясняют отношения: каждый считает себя единственным возлюбленным Изабеллы. Тем не менее они должны объединиться, чтобы осуществить ее дерзкий план.
Линдоро уверяет Мустафу в любви Изабеллы, ведь она готовит торжественную церемонию возведения его в почетный сан паппатачи ит. Сообщники объясняют бею, что значит быть паппатачи: от него требуется пить, есть, спать и предаваться наслаждениям. Мустафа очарован таким будущим. По приказу Изабеллы для празднования приготовлено множество бутылок с напитками, сама она призывает итальянских пленников готовиться к побегу. В присутствии многочисленных паппатачи переодетых невольников Мустафу торжественно принимают в орден. Таддео зачитывает клятву, покорно повторяемую беем: «Смотреть и не видеть, слушать и не слышать, есть и наслаждаться, позволять делать и говорить все, что вздумается». К террасе причаливает корабль, моряки и рабы готовы к отплытию.
Увидев, как Изабелла с Линдоро спешат на судно, Таддео понимает, что был обманут, и взывает к Мустафе. Однако теперь уже бей напоминает ему о клятве паппатачи. Таддео не знает, что предпринять, но в конце концов сбегает вместе с влюбленными. Мустафа слишком поздно понимает, что его провели, и ему ничего не остается, как вместе с верной Эльвирой пожелать ловким итальянцам доброго пути.
Наконец, тут достигнут определенный баланс между импульсами, исходящими из оркестра, ведомого дирижером, и сценой, организованной режиссером с отменным ритмопластическим мастерством. И всё это на должном уровне поддержано большинством исполнителей — солистами и хором. Некоторые из певцов раскрылись даже в каком-то новом для меня свете, проявив большую внутреннюю свободу, мастерство и россиниевское изящество, которое, видимо, таилось в них потенциально и ждало своего часа. Конечно, мы здесь оставляем за рамками неизбежные исполнительские и интерпретационные огрехи, свойственные любому живому спектаклю, тем более премьерному и такому сложному, а ведем речь только о концептуальных вещах. Совершенно не умаляя достоинств каждого участника постановки, всё же отмечу — в условиях нынешнего режиссерского безумия, охватившего весь оперный мир, — нельзя переоценить ту роль в итоговом творческом результате, которую сыграл постановщик Евгений Писарев, дебютировавший в новом для себя жанре.
Скольких мы уже видели пришельцев-«инопланетян» из мира драматического театра и кино, в том числе и именитых, вальяжно и беспардонно бравшихся за оперные шедевры, не понимая сути этого вида искусства. Как говорится, «наследили» они изрядно. Однако не таков оказался наш дебютант. Ну, кто бы сомневался, что в его театральном арсенале достаточно средств, чтобы придумать что-нибудь эпатажное и сверхоригинальное, но режиссер предпочел служение опере, что в наше время может расцениваться чуть ли не как подвиг: ведь наверняка найдутся желающие пнуть его за отсутствие в спектакле особых глубокомысленных идей и изощренных зрелищных приемов. Но для нашего спектакля сейчас важно подчеркнуть одно существенное различие — в качестве литературной основы либретто. В «Цирюльнике» мы имеем дело с выдающимся произведением Бомарше, неизмеримо более глубоким и многогранным, нежели текст Луиджи Аннели для «Итальянки». Бессмертное произведение французского драматурга подвергали остракизму и даже одно время запрещали, ибо наряду с чистым комикованием в его новаторской пьесе да и во всей трилогии о Фигаро ощущается общественно-социальный подтекст, придающий ей черты комедии нравов. Конечно, «Цирюльник» Россини и его литературный первоисточник — две разные вещи. Но отблеск гения Бомарше все равно отражается в нём.
Трудно представить себе что-либо подобное в отношении «Итальянки», где доминирует чистая буффоннада, а патриотическое звучание знаменитого Рондо Изабеллы Pensa alla patria часто склонны преувеличивать. Поэтому всяческие попытки обнаружить в этой комедии положений дополнительные скрытые аллюзии равнозначны «поискам черной кошки» там, где ее нет! В связи с этим чрезвычайно усложняется задача режиссера — ему не за что зацепиться, чтобы явить нам буйство своей безудержной фантазии, призванной скрыть за парадоксами и ребусами новых смыслов и метафор отсутствие музыкального мышления, а также нежелание или неумение искать иные выразительные средства. Конечно, тщательно актёрски прорабатывать мизансцены следуя музыкальному темпоритму труднее, нежели загромождать действие двусмысленными, а, значит, ни к чему не обязывающими постмодернистскими «штучками». Евгений Писарев все это понимает и находит единственно разумное, на мой взгляд, решение — отталкиваться в первую очередь не от текста либретто, а от музыки и ее логики, выраженной в пластике поведения артистов; не от слова, а от чувства, рождающего ситуацию! Воистину, проницателен был Стендаль в своей книге о Россини, когда рассуждал так: «Я все время говорю о музыке и нигде не касаюсь текста… Я беру из либретто только положение; мне нужно только одно слово, обозначающее чувство» курсив мой — Е. И далее иронизируя, как мало на свете Вольтеров и Бомарше, способных дать хорошую основу для оперы, писатель блистательно формулирует свое отношение к таинству оперного жанра: «Разве не счастье, что дивное искусство, о котором мы говорим, может обойтись без большого поэта? Надо только быть благоразумным и не заниматься чтением либретто». Именно так и поступает в своей постановке Писарев.
Он ничего специально не вычитывает в этом сюжете — вся соль его спектакля в ситуациях и положениях, придуманных и выстроенных им на сцене и говорящих сами за себя посредством музыки и пения. Здесь все растворено в многочисленных пластических нюансах и интонациях. Здесь важнее не что, а как! Описать это детально, практически, невозможно — надо видеть своими глазами. Другое дело — заумные действа с целым букетом культурологических и психологических подтекстов, так и просящихся на страницы научного трактата или, на худой конец, толстого премьерного буклета, чему мы имеем множество примеров. Слава Богу — ничего этого здесь нет! Итак, принципиальный подход Писарева озвучен, теперь все ж таки надо попытаться кратко, не вдаваясь в подробности обрисовать для читателя, не имеющего возможность посмотреть спектакль, основную режиссерскую идею, благо она отчетливо прочитывается и абсолютно не противоречит буффонному жанру. Пред нами игра, причем восточного происхождения — шахматы. Все происходящее на сцене ассоциируется с шахматной партией, имеющей свою стратегию-интригу.
Это подчеркивается лаконичным сценографическим решением художника-постановщика Зиновия Марголина — на сцене представлены гигантские фантазийного характера шахматные фигуры белого и зеленого цвета символ ислама? Фигуры эти со всей очевидностью символизируют персонажей оперы, передвигаясь по сцене в зависимости от обстоятельств как самостоятельно, так и влекомые участниками спектакля. По ходу действия они иногда модифицируются, выполняя роль реквизита ванну, где нежится Мустафа, или корабль для побега итальянцев из плена. Шахматный мотив — и так вполне явный — Писарев с Марголиным не боятся еще раз подчеркнуть при помощи стоящего в углу шахматного столика с маленькими фигурками. Постановщики словно напоминают нам: да не ищите вы ничего лишнего и иносказательного, все прозрачно! И… условно — никакого тебе дворца с его роскошными покоями, берега моря, корабля — всего того, что обозначено в ремарках композитора. Вся же необходимая оперная восточная роскошь без нее не обойтись! В таком решении заключен один из самых плодотворных путей для сценического воплощения классической оперы. Он равноудален как от пыльной рутины оперного натурализма, так и от радикальной актуализации.
«Итальянка в Алжире»: премьера оперы Россини в Мариинском театре (27, 31 июля 2022)
| Мариинский театр завершил 239 сезон операми-буфф "Дон Паскуале" и "Итальянка в Алжире" | Рождение «Итальянки в Алжире» на сцене «Зазеркалья» – факт вполне сенсационный первая постановка этой оперы на русской сцене, силами отечественной труппы. |
| "Итальянка а Алжире" очаровала московскую публику | Опера в двух действиях знаменитого композитора Джоакино Россини «Итальянка в Алжире» была написана на либретто Анджело Анелли. |
Премьера оперы “Итальянка в Алжире”
В опере Россини «Итальянка в Алжире» Ильдар Абдразаков исполняет роль бея Мустафы. А в одну из самых ожидаемых опер — «Итальянку в Алжире» Россини в современном прочтении — легендарная певица Чичелия Бартоли пригласила Ильдара Абдразакова. Историческая премьера оперы «Итальянка в Алжире» состоялась в венецианском театре Сан-Бенедетто в 1813 году. Историческая премьера оперы «Итальянка в Алжире» состоялась в венецианском театре Сан-Бенедетто в 1813 году. Одна из лучших оперных комедий – «Итальянка в Алжире» Россини – была написана в 1813 году в расчете на знаменитую звездную пару контральто и баса своего времени.
В Мариинке представят премьеру оперы Россини "Итальянка в Алжире"
Ранее по той же причине не смогли дать полноценный концерт на открытии фестиваля в австрийском замке Графенегг. В последний момент руководство решило добавить фрагмент оперы «Сила судьбы».
Хюррем принимала иностранных послов, вела переписку с зарубежными правителями и художниками. Её называли одной из самых образованных и влиятельных женщин своего времени. Европейцы знали Хюррем под именем Роксолана.
История этой удивительной женщины и послужила отправной точной сюжета оперы "Итальянка в Алжире". На протяжении двух столетий "Итальянка в Аджире" Джиаккино Россини всего лишь несколько раз исполнялась в Москве. Опера ставилась итальянской труппой в Петербурге в конце 20-х гг. XIX века.
В СССР звучала в концертном исполнении и на радио. Художественным событием было исполнение партии Изабеллы Зарой Долухановой, выступившей в концертной версии оперы в 1955 году в Колонном Зале. Из постановок последних лет наиболее заметными были спектакли 1994 на фестивале в Пезаро и в Венской опере. В 2010 году "Итальянкой в Алжире", исполненной на сцене Большого зала Московской консерватории продирижировал знаменитый россиниевский маэстро Альберто Дзедда.
И вот «Итальянку в Алжире», которую Стендаль называл «высшим достижением жанра буфф», представил московской публике Музыкальный театр имени Станиславского.
И не ошиблись: Максим Миронов в партии Линдора обворожителен. Лёгок, изящен, гибок — настоящий молодой герой-тенор. И голос — выделанный, прозрачный, мягкий: попадание на все сто. Не поёт Россини, но живёт им, управляется играючи — совсем это ему, кажется, ничего не стоит.
Опасения, что тенор Миронова маловат для не самой акустически комфортной московской залы, коей является Театр Станиславского, не оправдались совсем: всё звучит-летит, прекрасно слышно. Но это достижение ожидаемое, практически на сто процентов прогнозировавшееся. Но ведь и прочие участники — штатные станиславцы — оказались на высоте! Елена Максимова — изумительная Изабелла. Есть в её напоре и уверенности в своих силах что-то от Фроси Бурлаковой, но вокал — совсем не фросиного уровня: красивый голос и убедительная техника колоратурного пения.
Что поющая преимущественно совсем иной репертуар меццо вполне справится с колоратурами Россини было понятно — её Розина в этих же стенах весьма убедительна. Но Изабелла вышла ещё лучше: Максимова обрела большую уверенность, даже какую-то вальяжность в этой партии-роли и что поёт, что лицедействует совершенно свободно. Яркий актёр Дмитрий Степанович Мустафа тут «отрывается» по полной и его дару лицедейства есть где разгуляться: переигрывание, иногда свойственное певцу, здесь не проявляется нисколько — все шутки-ужимки в самый раз! Роскошный, богатый голос Степановича убеждает, хотя не все россиниевские кружева получаются одинаково первоклассными, но в целом это очень интересная, достойная работа. По-настоящему поразил-удивил ветеран Евгений Поликанин: вот уж от кого никак нельзя было ожидать росиниевских откровений, учитывая стаж и впетость в совсем иной репертуар.
Сколько лёгкости, изящества, какие бесподобные филировки! Браво, Таддео! Удачами ознаменованы и три небольших партии: звонкое сопрано Евгении Афанасьевой Эльвира , медовое меццо Ирины Чистяковой Зульма и раскатистый бас Максима Осокина Али прекрасно дополняли ансамбль протагонистов. Да, с ансамблями в этом спектакле получилось абсолютно всё — а ведь здесь они архисложны и архиважны! Их все собрали и сделали абсолютно живыми и ненатужными.
Не все одинаково получились превосходными, но все — не ниже заданного общего, очень высокого уровня спектакля.
В 2015 году Ильдар Абдразаков вновь вышел на сцену в Нью-Йорке с этой партией, а Изабеллу уже пела итальянка родом из знойной Сицилии Марианна Пиццолато. Спектакль произвёл настоящий фурор и, если полистать прессу тех лет, можно обнаружить массу восторженных отзывов о выступлении нашего земляка. И так как я сам родился в мусульманской республике, мне всё это близко, - прокомментировал Ильдар Абдразаков новую постановку "Итальянки". Благодаря трансляциям в интернете с этой, без сомнения, выдающейся постановкой - работой знаменитого бельгийского дуэта Моше Лейзера и Патриса Корье - смогли познакомиться и российские поклонники Ильдара Абдразакова.
Спектакль, кстати, вошёл в число лучших постановок Зальцбургского фестиваля за всю его столетнюю историю. В этой очень оригинальном версии Мустафа-бей был представлен в роли босса мафии, а его соперник за сердце Изабеллы - её жених Линдор - в роли члена сборной итальянской футбольной команды. В питерской постановке, режиссёром которой выступила Екатерина Малая, Линдор, пленник Мустафы, служит у него поваром - и, конечно же, в спектакле много застольных сцен - Ильдару Абдразакову даже приходится петь, поглощая спагетти!
Глава Санкт-Петербурга поздравил Мариинский театр с премьерой оперы «Итальянка в Алжире»
Музыкальный фестиваль в австрийском Брегенце вынужден был отменить 16 августа премьеру постановки оперы Россини «Итальянка в Алжире»: у одного участника обнаружили коронавирус. В Петербурге состоялась премьера оперы Джоаккино Россини «Итальянка в Алжире». А в одну из самых ожидаемых опер — «Итальянку в Алжире» Россини в современном прочтении — легендарная певица Чичелия Бартоли пригласила Ильдара Абдразакова. Рождение «Итальянки в Алжире» на сцене «Зазеркалья» – факт вполне сенсационный первая постановка этой оперы на русской сцене, силами отечественной труппы. Впервые «Итальянка в Алжире» была показана в 1813 в венецианском Teatro San Benedetto. В опере «Итальянка в Алжире» действие происходит в XVIII веке во дворце алжирского бея Мустафы.
Оперный фейерверк веселья Итальянка в Алжире, опер
А детали весьма изобретательны и сосредоточены в основном там, где существует наилучшее поле для деятельности режиссера в опере без ущерба жанру — в пластике мизансцен, индивидуальной проработке типажей. Писарев здесь на редкость чуток по отношению к музыкальному материалу и певческой «физике» — результат получается впечатляющий! Лишний раз убеждаешься, сколь благодатный материал имеется в музыке Россини. Именно в «Итальянке», в этой по словам того же Стендаля доведенной до совершенства опере-буфф, пожалуй, впервые в творчестве юного пезарского лебедя проявляется его поразительное мастерство в передаче музыкальными средствами динамики сюжетных ситуаций и настроений комического свойства. Разумеется, еще не настало время вердиевского драматизма, глубоких страстей и индивидуальных характеров, но и то, что сотворил Россини, уникально. Спасибо режиссеру, что он не «подмял» всё это богатство под себя, а сумел, наоборот, проявить, и помочь раскрыться артистам, найдя для каждого образа и положения свои выразительные средства, не мешающие солистам в их главном предназначении — петь! В итоге на сцене можно было наблюдать ожившую музыку во всей ее вихревой энергии и стильности. Практически, каждый значимый жест артистов, их мимика, энергетика, ритмика передвижения по сцене и взаимодействие с партнерами были подчинены ей. В чём Писареву очень помог режиссер по пластике Альберт Альберт.
В этой круговерти все чувства, обуревающие героев, или, точнее, музыкальные знаки этих чувств выглядят естественно, что передается зрительному залу. Он наэлектризован и слушает затаив дыхание, весьма непосредственно реагируя на происходящее на сцене. Опять хочется вспомнить Стендаля: «Я не знаю никакой другой музыки, которая бы так вот чисто физически на вас воздействовала». И действительно — вот напористая петушиная самоуверенность Мустафы, которой противостоят крадущиеся и прихотливые интонации кокетливой и расчетливой Изабеллы, а вот недотепа Таддео, мечущийся между ревностью и инстинктом самосохранения, и так далее. И на фоне комической вакханалии, вереницы искрометных гэгов и мини-скетчей чудесным островком лирики, подчас даже экспрессивной, но предусмотрительно сдобренной иронией, выглядит образ Линдора. В прямом смысле слова — музыкальный театр! Стоит ли отягощать рецензию описанием конкретных примеров, подтверждающих все вышесказанное? Вряд ли.
Ну как перескажешь уморительные ужимки Мустафы, демонстрирующего свой обнаженный торс в духе культуризма, томно-плавные обольстительные повадки Изабеллы или забавные манипуляции Таддео с головными уборами. Повторюсь, слова здесь бессильны — надо смотреть. Кстати, я давно заметил, что писать рецензию на такого рода постановки — неблагодарное занятие. Чем лучше спектакль, чем более он соответствует сущности подлинного оперного искусства, тем безнадежнее попытка рассказать о нём. И наоборот, то, что легко поддается всякого рода литературно-философским интерпретациям и спекуляциям, имеет к настоящей опере, в большинстве своем, мало отношения. Но на одной из деталей все-таки остановиться следует, ибо она наглядно демонстрирует удивительную восприимчивость и приверженность режиссера музыкальному материалу. Речь пойдет о сравнении двух ансамблевых финалов оперы. После феерического септета 1-го акта финальный ансамбль 2-го выглядит в постановочном плане довольно куцым и вяловатым.
Более того, может создаться впечатление, что Писарев просто не нашел здесь яркого решения — действие как бы прерывается на полуслове… Мне же видится в этом не режиссерская недоработка, а глубокий, прежде всего, музыкальный смысл. Постановщик уловил довольно типичное свойство 2-х актных россиниевских опер буффа — заключительные вторые финалы в них совершенно иные по стилистике, нежели первые — более краткие, не такие искрометные и носят некий умиротворяющий итоговый характер. Это касается не только «Итальянки» где финальная развязка предельно лаконична, но и «Цирюльника», «Турка в Италии» и даже не вполне буффонной «Золушки», финал которой вообще венчает ария рондо главной героини, а не ансамблевая сцена как таковая. Не громоздить ничего в конце, избегать апофеозов — один из рецептов россиниевской легкости. Писарев в своем постановочном решении подхватил и визуально усилил эту особенность творческого почерка композитора, как бы напоминая зрителю вслед за маэстро: мы всего лишь подурачились, и всё улетучилось как дым, мгновенно истаяло со звуками последних аккордов… Это хороший урок тем, кто пытается извлечь из этой истории какую-то чрезмерную патриотическую начинку, вплоть до борьбы итальянского народа за независимость. Кстати, Писарев в ходе спектакля не удержался от сарказма и комического «снижения» такого мотива — шахматный король читай — алжирский бей повержен, фигура опрокинута, а на её «подошве»… красуется итальянский флаг! Я, признаюсь, волновался — получится ли? Для успеха в таком репертуаре нужно помимо опыта и чувства стиля сочетание двух, часто взаимоисключающих друг друга качеств — темперамента и жесточайшей ритмической и звуковой дисциплины.
Опыта нашему маэстро не занимать, темперамента тоже, но иногда последний его способен подвести, что приводит к перехлестам и утере контроля над балансом между оркестром и певцами. Волнения оказались напрасными — Коробов в целом справился со своей задачей, оркестр звучал мягко и артикулировано, создавая комфортную атмосферу для вокалистов, а штрихи были осмысленными с точки зрения стиля. Замечания есть, их сравнительно немного, хотя они и досадны. Так, иногда чересчур выпирали темповые контрасты — что-то плавное звучало медленнее обычного, а живое — быстрее. Это придавало исполнению, подчас, не свойственный россиниевскому стилю налет вычурности и утяжеляло художественное высказывание. Характерный пример — слишком медленная и контрастная связка между экспозицией и репризой в увертюре, звучание которой вообще показалось мне чересчур многозначительным и серьезным, несмотря на постановочную шутку на грани фола — появление дирижера за пультом уже после первых аккордов. Это, конечно, мелочь, которую можно отнести к разряду интерпретационного субъективизма. Более критичными оказались темповые излишества в ряде ансамблей, которые могли привести к катастрофе… но, к счастью, не привели.
Вся же необходимая оперная восточная роскошь без нее не обойтись! В таком решении заключен один из самых плодотворных путей для сценического воплощения классической оперы. Он равноудален как от пыльной рутины оперного натурализма, так и от радикальной актуализации». Евгений Цодоков, OperaNews.
Я стараюсь не пропускать премьеры, и «Итальянку в Алжире» ждала с нетерпением. Музыка, написанная великим классиком, вечна, так же, как и человеческие пороки, которые обнажает автор. Симфонический оркестр просто чудо, а волшебные голоса исполнителей в обрамлении хора заставляют замирать сердце.
Блестящая лирико-комическая опера «Итальянка в Алжире» пользовалась неизменным успехом у публики, хотя и была написана композитором, когда ему был всего 21 год первая постановка Венеция, театр «Сан-Бенедетто», 22 мая 1813 года. Сюжет этой оперы разворачивается стремительно, как всегда у Россини. Бесстрашная итальянка отправляется на поиски исчезнувшего возлюбленного и попадает в круговорот приключений. Она оказывается в плену у султана, который одержим мечтой об итальянской красавице и ради этого готов избавиться от собственной жены.
Отзывы о "Итальянка в Алжире"
Одна из лучших оперных комедий – «Итальянка в Алжире» Россини – была написана в 1813 году в расчете на знаменитую звездную пару контральто и баса своего времени. Россини написал «Итальянку» в 22 года, в то время, когда Европа была увлечена романтическими идеями. просмотрите отзывы путешественников (19 961 шт.), реальные фотографии (13 500 шт.) и лучшие специальные предложения для Париж, Франция на сайте Tripadvisor. Опере Россини «Итальянка в Алжире» в этом году 200 лет.
Мариинский театр представит премьеру оперы «Итальянка в Алжире» Джоаккино Россини
Сходила на вторую "Итальянку в Алжире". В театре наблюдался практически аншлаг. Зал бурно реагировал на каждую арию и каждый ансамбль, в конце были очень хорошие аплодисменты. В опере «Итальянка в Алжире» действие происходит в XVIII веке во дворце алжирского бея Мустафы. Одна из лучших оперных комедий – «Итальянка в Алжире» Россини – была написана в 1813 году в расчете на знаменитую звездную пару контральто и баса своего времени. просмотрите отзывы путешественников (19 961 шт.), реальные фотографии (13 500 шт.) и лучшие специальные предложения для Париж, Франция на сайте Tripadvisor. Оперу-буффа "Итальянка в Алжире" Джоаккино Россини спустя почти две сотни лет представят в Москве, на сцене Большого зала консерватории, в пятницу. На исторической сцене Мариинского театра состоялась премьера комической оперы Джоаккино Россини «Итальянка в Алжире».
Оперы «Дон Паскуале» и «Итальянка в Алжире» показали в Мариинском театре
| В «Ясной Поляне» пройдет кинопоказ оперы «Итальянка в Алжире» | Билеты на оперу «Итальянка в Алжире» продаются онлайн на сайте. |
| «Итальянка в Алжире»: премьера оперы Россини в Мариинском театре (27, 31 июля 2022) | Созданная в жанре буфф “Итальянка в Алжире” стала ярким олицетворением новаторства и авангардизма. |
В Мариинке представят премьеру оперы Россини "Итальянка в Алжире"
Опера в двух действиях знаменитого композитора Джоакино Россини «Итальянка в Алжире» была написана на либретто Анджело Анелли. Удивительно, но «Итальянка в Алжире», эта блистательная «икона стиля», появилась впервые в истории театра! В Петербурге состоялась премьера оперы Джоаккино Россини «Итальянка в Алжире». Рождение «Итальянки в Алжире» на сцене «Зазеркалья» – факт вполне сенсационный первая постановка этой оперы на русской сцене, силами отечественной труппы. «Итальянка в Алжире» от творческой команды из Санкт-Петербурга – полусценическая оперная фантазия по мотивам одноимённой оперы Джоаккино Россини. А в одну из самых ожидаемых опер — «Итальянку в Алжире» Россини в современном прочтении — легендарная певица Чичелия Бартоли пригласила Ильдара Абдразакова.