Журнал «Фома» включен в перечень социально значимых изданий для проведения подписной кампании с 2016 года. Вопросы священнику. Новости. «Фома» — православный журнал для сомневающихся — был основан в 1996 году и прошёл путь от чёрно-белого альманаха до ежемесячного культурно-просветительского издания.
Вышел сентябрьский номер православного журнала «Фома»
В новом выпуске «Вопросов Веры и Фомы» герои переносятся в Евангельские времена, в первую половину девятнадцатого и в начало двадцатого веков, встречаются с Пушкиным. Чтобы сделать «Фому» в Телеграм более понятным, мы запустили несколько каналов. Поэтому вполне закономерно, что в номере, посвященном обсуждению вопроса, какими должны быть церковные издания сегодня, мы помещаем интервью с главным редактором "Фомы". Новости Фома. Ответ на этот вопрос содержится в отрывке из 3-й главы 1-го послания апостола Петра, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Президент ФОМа Александр Ослон – об идее создать звонковый центр, о надеждах на ФОМ-Мастерскую и сюрпризах уходящего года.
Журнал “Фома” и православное богослужение
Главная» Новости» Фома новости. Новости Лавки. Журнал «Фома» № 8 (244) август 2023 г. Добро пожаловать в официальный блог "Фомы" в Живом Журнале! Новости журнала «Фома». Апостола Фому прозвали Неверующим по отрывку из Евангелия от Иоанна. Журнал «Фома» опубликовал новый выпуск подкаста «Что будем делать?». Значит, члены редакции журнала Фома не бывали на богослужении.
Журнал ФОМА
на ход проекта СМБиз и работу ФОМ в целом, а. 2022 год «Фома» начал с премьеры нового проекта — видеоподкаста «Райсовет», вышедшего 4 января на YouTube канале «Журнал. Поэтому вполне закономерно, что в номере, посвященном обсуждению вопроса, какими должны быть церковные издания сегодня, мы помещаем интервью с главным редактором "Фомы". Новости Фома. Ответ на этот вопрос содержится в отрывке из 3-й главы 1-го послания апостола Петра, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах.
Журнал «Фома» запустил сеть Телеграм-каналов
«Фома» первым из православных изданий стал публиковать интервью со звёздами и крупные портреты публичных людей на обложке[17]. На этом канале журнал «Фома» говорит об отношениях и психологии с точки зрения православного христианства, а также – о здоровом образе жизни. Журнал «Фома» завершил проект по выпуску газеты «Фома в дороге», которая бесплатно распространялась преимущественно в часовнях при вокзалах в различных регионах России. Епископ Фома вручил церковные награды мирянам, потрудившимся на благо Святой Христовой Церкви. Новости.
Журнал «Фома» запустил новую версию сайта
А с другой стороны, бывает, что человеку нужно куда-то уехать. Жил он где-то, грешил, все ему напоминает прошлую жизнь, и трудно каяться. Ему нужно уехать, поэтому этот храм не подходит. Но это все-таки бывает реже.
В нормальных случаях: вышел из дома, вот тебе храм, пришел, помолился. Сегодня слышал, что на ранней литургии в лавре было 30 человек, а на поздней 10. То есть люди успевают перед работой прийти на службу помолиться, может быть, причаститься и поехать благословленными.
В лавре было можно. Вопрос от телезрителя Александра из Подмосковья: «Полезно ли нам, христианам, профессионально заниматься спортом? Сейчас очень популярны так называемые смешанные единоборства, бои без правил.
Огорчительно, что из коммерческих соображений туда уже стали привлекать и женщин. Про бокс мы уже давно знаем и не обсуждаем это. Но позволительно ли нашим девочкам выступать в некоторых видах спорта, показываясь на публике практически неодетыми?
Это и художественная гимнастика, синхронное плавание, балет. Это допустимо? Что такое профессиональный спорт?
Начиналось с физической культуры, чтобы человек был здоров. А чем закончилось? Профессиональный спортсмен в 30 лет уже инвалид, или в 40 лет болезнь Паркинсона, или еще что-нибудь.
Футболист Пеле перед смертью ездил на инвалидной коляске. И таких случаев очень много. Смотришь современный футбол: там уже вошло в норму грубо нарушать правила, сбивать соперника.
Это уже не спорт, а непонятно что. Насчет девушек, которые выступают под музыку: украшение девушки — стыдливость. Сразу становится понятным, что там, где стыдливости нет, появляется соблазн, поэтому лучше себя прикрывать.
Кто-то из святых сказал, что если бы Господь не сдерживал женщин, то никто из мужчин бы не спасся. Женщин сдерживает стыдливость. Если бы этого не было, то ни один мужчина не устоял бы перед этим соблазном.
С другой стороны, нет такого человека, кого бы не соблазняли эти танцы под музыку. Может быть, только дети равнодушны, потому что они еще не испорчены, внутренний грех в них еще не разросся. Но со временем и их это тоже будет соблазнять.
Балет, синхронное плавание, художественная гимнастика, фигурное катание — можно перечислять и перечислять. Конечно, некоторые возразят мне: «Какой же тут соблазн? Я ничего не чувствую».
Почему ты ничего не чувствуешь? Например, человек без определенного места жительства не чувствует, как от него пахнет. Он все время ходит с этим запахом.
У него огрубело обоняние. Так и человек, который позволил себе перешагнуть одну черту, вторую, третью, четвертую, пятую, потом уже и не видит соблазна. Как бывает: дай человеку необходимое, он захочет лучшего; дай ему лучшего, он захочет изысканного; получит изысканное, захочет развращенного.
Так у человека меняется аппетит. Постоянно хочется чего-то, и остановки в этом нет. А как остановиться?
Верностью Христу. Мы сейчас видим конфликт на Ближнем Востоке. Как можно это исправить?
Только Христос может исправить. Только Христос. Могут и люди, если они будут сосудом Святого Духа.
Иначе человеческими усилиями невозможно. Невозможно примирить два народа, которые все время воинствуют. И так во всем.
Если в нашей жизни в центре Христос, то мы к Нему тянемся, и тогда находимся в мире и с собой, и с другими людьми, которых тоже притягивает к себе этот центр, то есть Христос. Если же мы от Христа удаляемся, то невозможно обрести мир ни в душе, ни с соседями, ни с другими государствами. Только со Христом.
Насколько этот путь выполним для людей? И в данном случае нет ли разницы для молодых и уже пожилых людей? Может ли опыт пребывания в Церкви помочь или это не так важно?
Но бывает и отрицательный опыт. Какой, например? Про какого-то священника узнали что-то и решают: «Они все такие».
Отрицательный опыт не может помочь. Святитель Иоанн Златоуст говорил молодым пастырям: «Старайтесь быть достойными своего звания. Если согрешит один из вас, люди скажут: они все такие.
Если один из вас будет жить достойно своего звания, они скажут: он один такой». Что касается молодых или пожилых, Христос-то ведь Тот же. Его сила не оскудела.
Если Бог касается человека и в нем внутренне происходит перемена, тогда он все выдержит и останется верным. Божие прикосновение, этот личный опыт, вкушение Божьего присутствия не сравнить ни с чем. Как говорят: после этого все, что вокруг, стал почитать за сор.
Не то чтобы бегать от всего, но стал все ставить на свое место. Есть Христос, благодать Божия внутри меня, я этим живу, этим дышу, все остальное не может меня поколебать. А если и поколеблет как-то, собьет с толку, заразит опять, то у нас есть покаяние.
Мы прибегаем к нему и обновляемся. Насколько верность в малой церкви сопоставима с верностью Церкви Христовой? Сегодня память святой великомученицы Параскевы, которая уневестилась Христу.
Претензии к другим "я для них всё делаю, а меня не ценят" - лишь означают, что делаешь то, что другим на самом деле не нужно, а что нужно - не делаешь. Узнай сначала, что же в действительности нужно другим. И главное: 5. Чтобы полюбить Бога, нужно сначала полюбить хотя бы одного человека. Но прежде - полюбить себя см.
В общем: закрой свои пустоты сам, а потом поделись с другими.
Мы надеемся, что сможем продолжить проект и далее, расширив его географию и охват. В рамках проекта были изданы наиболее значимые материалы, выпущенные журналом «Фома» и порталом foma.
А вот открыла бы эта девушка журнал и прочитала бы то, что говорит Гордон в беседе. Интервью с Гордоном называлось "В каждую телепередачу вносить запал христианской проповеди", вы только вдумайтесь: это же миссионерская бомба! Или еще, сделали мы сейчас интервью с Юлей Меньшовой, и кто-то говорит: мы совершенно по-другому на нее взглянули, прочитав то, что она говорит. А кто-то у нас на сайте начинает вспоминать: а вот, мол, она была там-то, а вот она в купальниках снималась… И эти слова свысока сказаны, с иронией.
Как редко мы радуемся за других, поддерживая этим друг друга. Есть ведь и нормальная реакция, положительная. Вот глубоко мною уважаемый Владимир Алексеевич Андреев, художественный руководитель театра им. Ермоловой, известный актер, он говорит: "Когда я читаю "Фому", и мне попадаются рассказы о людях, которых я не ожидал там увидеть, то я думаю: "Ах, вот и ты, оказывается, об этом говоришь, и ты, оказывается, тоже… А я не знал…"". Человек радуется этому, понимаете: радуется! Конечно, я сознаю, что есть в жизни и лицемерие, и двойные стандарты. Это неправильно, но почему мы сразу стараемся увидеть в другом пятно, а не что-то светлое? Разве евангельские слова про бревно в своем глазу и сучок в глазу ближнего, слова "не суди да не судим будешь" — все это не для нас сказано?
Мы что, думаем, что эти слова — для неофитов? А мы — продвинутые православные, можем уже и осудить? Но это даже не азы, это подступы к духовной жизни. Но не возникает ли у Вас порой ощущение, что и сам "Фома" хотя бы отчасти, в силу своей ориентированности на сомневающихся, отчасти и на молодежную аудиторию, действует в русле того же "Православия-лайт"? Это ни в коем случае не критика, а просто вопрос… — Я могу сказать совершенно откровенно: мы все время об этом думаем. Опасность такая есть, но она есть и для любого христианина, тем более для любого православного журналиста. Мы прекрасно понимаем, чего не должно быть. Православие — это круто!
Это классно! И если вот это Православие, то я — тоже православный! Мы сознаем, что лейтмотивом журнала, который претендует на христианскую проповедь, должно быть понимание того, что христиане иные, что христианство противостоит миру как царству зла и соблазнов. Мы это сознаем, но проблема в другом. Помните слова апостола Павла? О чем это: "Для всех я стал всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых" ср. Мы работаем именно в этом русле. Это, прежде всего, проблема языка: он должен быть и понятен, и интересен.
Не завлекателен, но интересен. Если неинтересен, если ты не можешь связать двух слов или не можешь показать что-то, то зачем все это? У нас есть духовник, который читает тексты, с которым мы говорим. Пожалуй, ни один журнал не проходит такой цензуры, как "Фома". Мы единственное издание, которое на каждый номер получает письменную рецензию издательского совета Московской Патриархии — на каждый номер! Помимо этого, у нас есть глубоко уважаемые нами эксперты Православного Свято—Тихоновского гуманитарного университета, которые специально просматривают отдельные статьи на предмет богословской корректности и т. И все равно, возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что совершенно с вами согласен, опасность есть. Тут важно понимать, на мой взгляд, что любой миссионер… я боюсь говорить "имеет право на ошибку", но ему нужно оставить это "право".
Миссионерство — всегда риск. Ну посмотрите, кто больше всех рискует, кто больше всех вызывает нареканий — Кураев. Сделайте столько, сколько он — человек здоровье потерял за последние 5 лет. Молиться нужно за отца Андрея, понимаете! Что касается "Фомы", то есть еще одна особенность: мы периодическое издание. Мы несколько раз объясняли священникам, которые были возмущены публикациями других священников обратите внимание! Я говорю: "Батюшка, ответьте на эту публикацию". Мы ведь не книгу издаем, в которой поставлена точка в вопросе, и все.
Нет, любой материал "Фомы" может быть продолжен в следующем номере. Далеко не всегда соглашаются полемизировать. Но нам-то что делать в таких ситуациях? И потом, знаете, здесь есть еще такой момент… Если мы станем журналом, который будет успокаивать, а не пробуждать, то это будет настоящее "Православие-лайт". Но в то же время должны быть материалы, которые людей утешают. Утешение — это же глубоко христианское понятие. Просто кого-то нужно успокоить, а кого-то — пробудить. А наряду с этим должно быть и просто чтение.
Я вообще, например, очень жалею, что у нас нет каких-нибудь несложных викторин. И может быть, даже странички православного юмора. А почему нет? Почему люди должны это читать где-то, где в этот юмор может попасть какая-то скабрезность, еще что-то? Главное, найти правильную тональность и форму — мы пока не нашли. Потом есть вопрос вкуса. Кому-то не нравится наш вкус. Но все-таки дурной вкус — это еще не грех, наверное.
Хотя я не считаю, что у нас дурной вкус, честно говоря. Каковы сегодня сильные и слабые стороны церковной журналистики? Если рассматривать церковную прессу, которая мне попадается, могу сказать, что потихонечку начинает уходить то, что преобладало в конце 90-х. Тогда многие газеты просто публиковали выдержки из творений святых отцов. Так поступать, на мой взгляд, нельзя, потому что это разные жанры. В газетах надо очень осторожно публиковать святоотеческие тексты, их там очень легко сделать плоскими, упрощенными. Но за цитаты из святых отцов легко спрятаться, если не хочешь или не умеешь работать. Сложность ситуации, в которой находятся официальные епархиальные издания, заключается в том, что они, с одной стороны, должны говорить об официальной церковной жизни, но, с другой стороны, если газета превращается в рассказ о том, куда епископ съездил, где он что сказал, где он кого наградил, то этого никто читать не будет.
В этом смысле интересен опыт "Церковного вестника", газеты общецерковной, которую Сергей Валерьевич Чапнин смог сделать читаемой и интересной; он, конечно, профессионал высокого уровня. Я могу сказать, что из тех региональных епархиальных изданий, которые мне попадаются, мне кажется, что в правильном направлении движутся нижегородские издания, в частности, газета "Нижегородские епархиальные ведомости", саратовская "Православная вера", питерский журнал "Церковный вестник". Просто издателям нужно очень четко понимать аудиторию, к которой они обращаются, нужно понимать, кем они востребованы. А ряд изданий, кажется, вообще непонятно, зачем существуют. Нельзя основывать православную прессу по принципу "шоб було". Заводят "боевой листок", и дальше ты видишь, что три четверти перепечатано из других изданий. Вот мне недавно говорят: "Мы хотим в нашем регионе не буду говорить в каком сделать свой журнал, как "Фома". Поможете нам?
Я говорю: "Нет, не помогу. Не потому, что не хочу, а потому, что "как Фома" вы не сделаете, все равно у вас будет хуже. Вам нужно или что-то свое придумывать, если это вам надо, или просто распространяйте "Фому"". Мне нелегко так говорить, потому что меня укоряют: "А-а! Ты хочешь свой журнал распространить? Да, хочу. Ну и что? Если б я не хотел его распространить, если б я не считал, что его стоит распространять, то и не делал бы его.
Но просто не стоит, наверное, действовать по такому принципу: пусть кривое-косое, но свое. Он сказал, что есть официальные издания, их задача — адекватно информировать о том, что происходит, они должны быть содержательны и интересны. Применительно к церковной прессе: в официальных изданиях должна быть информация, которая полезна для людей, для прихожан, для епархии. Есть издания, которые заявляют свою, так сказать, православную направленность, но официальной церковной прессой не являются. А есть вот направления, которые у нас не развиты, но они очень перспективны. В этом плане бы поработать. Мы в свое время думали, но не получилось, точнее, просто не стали идти этим путем. Но это очень важно, потому что, может быть, это наиболее перспективное с миссионерской точки зрения направление.
Должны быть издания, на которых не написано, что они православные, но в них нет ничего такого, что было бы неправославным. То есть у них может быть тематика церковная, может быть нецерковная, но там все тексты и картинки — все должно быть сделано с православным видением, с православным вкусом, если можно так сказать. Такое концептуально православное издание.
Каталог Лучших Телеграм Каналов 2024
Иоанна 20:25. Богословы на протяжении веков размышляли о том, почему Фомы не было с остальными, и делали всевозможные выводы. Один описал его как «мрачного и пессимистического». Фома, по его словам, был склонен к неверию, стремился изолировать себя от других и не мог столкнуться с противоречием между тем, что ему говорили другие ученики, и суровой реальностью креста. Но Фома также продемонстрировал здоровый скептицизм в отношении того, что ему говорят, был готов задавать вопросы — и его нужно было убедить доказательствами. Три полезные характеристики любого, кто стремится ориентироваться в сегодняшней среде постправды, где эмоции людей или предопределенные убеждения могут исказить их взгляд на факты.
У Фомы есть история высказываний. В Иоанна 14:3-4 Иисус говорит Своим ученикам: «И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете». Это Фома достаточно смел, чтобы задать вопрос, который, возможно, имели в виду другие ученики. Он говорит: «Господи!
Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего.
Узнай сначала, что же в действительности нужно другим. И главное: 5. Чтобы полюбить Бога, нужно сначала полюбить хотя бы одного человека.
Но прежде - полюбить себя см. В общем: закрой свои пустоты сам, а потом поделись с другими. На самом деле - всегда лучше посмотреть своими глазами и сделать собственные выводы.
Это, мол, искушение, прелесть, в общем, все. Вот такие были порывы неофитские. Теперь самим смешно. Но очень важно понимать атмосферу того времени. Я сейчас говорю об этом и впервые понимаю, что приятель мой нормально отреагировал: именно таким тогда был срез православного общества. Мы, может, сами не осознаем, как за 10 лет колоссально изменилось все. А третье рождение произошло, когда один московский батюшка, наш "крестный", дал нам денег на издание.
Он сказал: "Если сможете — отдадите". Мы потом их вернули, естественно, потому что понимали, что батюшка их дает не оттого, что ему деньги некуда девать, а оттого, что он настолько в нас поверил, посчитал, что это действительно нужное дело. Ведь до этого мы год ходили с проектом, показывали всем первый номер, распечатанный на бумаге, все говорили: "О-о-о, как здорово, как здорово. А почему не издан? Мы говорим: "Денег нет". А вот батюшка дал денег, не олигарх, не бизнесмен какой-нибудь; оторвал, можно сказать, от прихода. Это, конечно, можно назвать подвигом, и как после этого не оправдать такого доверия? Вот это и стало третьим и последним рождением "Фомы". А были ли Вам самому присущи те сомнения, помочь в преодолении которых призван Ваш журнал? У меня на этот счет есть любимая история: как-то я был на одной богословской конференции, где слушал интересный доклад о ступенях катехизации.
Автор говорила, что есть начальная катехизация, последующие ее ступени и так далее — до полной катехизации. Я выступал после нее, не выдержал и сказал, что, на мой взгляд, полная катехизация заканчивается отпеванием, и никак не раньше. Конечно, когда говорят о "процессе воцерковления", о том, что человек "церковный" или "нецерковный", "воцерковленный" или "невоцерковленный", все, как правило, понимают, о чем речь. И все же давайте отдавать себе отчет, что процесс воцерковления — если под "воцерковлением" понимать врастание в живую жизнь Церкви, в жизнь во Христе — это процесс бесконечный, происходящий на протяжении всей жизни. Поэтому постижение церковной жизни изнутри помогало мне в работе, и наоборот. В разное время менялся журнал, менялись мы сами, отношение к текстам было разное. Первые номера — это твоя боль, острота твоего мироощущения, состояние "человека без кожи"; это начало. Потом это в большей степени попытка системного ответа на вопросы, которые повторяются и вновь и вновь возникают. Потом — момент, когда тебе кажется, что ты "перерос" это, что в развитии издания происходит какая-то "остановка". Это, кстати, не очень хорошее чувство, но могу сказать, что сейчас этого ощущения нет: я с нарастающим интересом читаю собственный журнал, читаю его раза по три: как редактору мне приходится знакомиться с текстами на стадии подготовки, и потом, после выхода в свет, все равно еще смотрю.
Появляются новые авторы, новое видение. Вот мы, например, можно сказать, открыли Максима Яковлева, писателя; сейчас у нас публикуется почти в каждом номере замечательный апологет Александр Ткаченко. Считаю, что Ткаченко по образности, по яркости мысли — один из самых интересных и глубоких апологетов в сегодняшней России. И нам самим все это очень интересно. А цели наши не изменились. Христианское издание, как и любой христианин, должно свидетельствовать о Христе. У нас есть девиз, принятый в самом начале, это фраза протоиерея Валентина Свенцицкого: "Показать красоту Православия", которая и стала девизом "Фомы". Она все чаще и чаще звучит в православном мире, в православной жизни сегодня. Я считаю, что заслуга "Фомы" в этом, безусловно, есть, поскольку именно мы начали об этом говорить одними из первых, и хотя мы не единственные, конечно, но мы очень активно об этом говорили, то есть в этом была наша основная цель. Было и несколько табу, которые мы для себя установили также изначально.
Первое — мы не пишем о других религиях; второе — мы ни с кем не спорим, мы вообще стараемся никого не ругать; третье — мы говорим "за" Христа, а не "против" кого-то. Эти "запреты" тоже были важной составляющей концепции "Фомы". Ведь после 91-го года — я беру именно этот период, когда все начало активно развиваться,— миссионерство у нас очень часто понималось, да и сейчас еще нередко понимается, как борьба с сектами, как борьба "против". Мы же всегда были "за". Хочу сразу оговориться: мы не считаем, что не нужно ни с кем бороться, нет. Мы с уважением относимся к людям, которые ведут борьбу с сектами, разъяснительную работу проводят и так далее. Но сами этим мы никогда не занимались и, скорее всего, заниматься не будем, потому что это — другая миссия. Это то, что многие, к сожалению, не понимают. Говорят, допустим: "Мне не нравится "Фома", потому что там нет того-то и того-то". Ну а почему это обязательно должно быть в "Фоме"?
Каждый должен заниматься своим делом. Мы занимаемся позитивной апологетикой и миссионерством. И вот в то, что эта позитивная волна в Церкви сегодня существует, в то, что современные миссионеры понимают необходимость рассказа о Православии как о великой красоте, я считаю, что свою лепту мы внесли. Не секрет, что по-настоящему профессиональных православных журналистов в России еще до недавнего времени было очень немного. Как решается проблема кадров в Вашем издании? И я хотел бы с вашей помощью сказать всем нашим сотрудникам огромное спасибо. Не потому, что я не могу сейчас открыть дверь, выйти и сказать это, но потому, что людям будет приятно это услышать вот так — "сказанное вслух", на страницах прессы. Я всегда, когда видел или слышал, что тот или иной руководитель получает какую-то награду, где-то выступает от имени коллектива, то, грешным делом, думал: "Ну что ты выступаешь, народ-то работает, а ты тут щеки надуваешь", пока на своем опыте не начал понимать, что это такое. Все больше стало появляться людей, которые занимаются делом, непосредственно создавая журнал, а мне, напротив, все в большей и в большей мере приходится брать на себя представительские функции. И вот, когда в последнее время на нас посыпались какие-то награды [ 2 ], я вспомнил свое осуждение руководителей и при этом чувствовал себя ужасно, потому что по-прежнему считаю, что любые награды — это заслуга, в первую очередь, всего коллектива.
И опять повторюсь: может быть, не менее ценна, чем сам журнал, та атмосфера, которая в "Фоме" существует, что отмечают почти все, кто приходит в редакцию. Это тоже "особенность", присущая "Фоме" с самого начала? И он никогда не соглашался стать для нас духовником. Просто потому, что это требует особых отношений и… — Близости? А Володя мне все время говорил: "Надо, чтоб у нас был батюшка". Он даже одно время на меня как-то так поглядывал, что я стал пугаться этих взглядов, вроде — ну давай, давай… А я всегда говорил, что мы не можем к кому-нибудь прийти и сказать: "Станьте нашим духовником" — ни с того ни с сего. Это должно как-то само произойти, по воле Божией. И вот появился в жизни "Фомы" священник Игорь… Фомин, естественно. Многие ребята к нему теперь ходят в храм. И в какой-то момент отец Игорь сказал: "А почему мы, собственно, не служим молебен святому апостолу Фоме?
Есть же акафист апостолу Фоме, мы этот акафист периодически издаем. И с тех пор у нас в редакции каждую пятницу в 10 утра совершается молебен с чтением акафиста нашему святому покровителю. Акафист все читают, по очереди. Это очень важно. Но, вместе с тем, я бы не хотел, чтобы мои слова звучали как: "Ах, у нас такой коллектив! Ах, как все прекрасно и духовно! В "Фоме" работать тяжело. Это своего рода испытание. Для всех, для нас с Гурболиковым, уже больше десяти лет… Например, многие люди прошли через "Фому", но в "Фоме" работать не остались. Кто-то уходил легко, кто-то — тяжело, с кем-то мы непросто расставались, знаю, что есть люди, которые на нас обижены.
Но это — жизнь. К слову сказать, непросто бывает работать и потому, что кто-то считает, что если журнал православный, то значит, можно и опоздать, можно чего-то и не сделать, можно и работать вполсилы, мол, все сойдет. Но были случаи, когда человек просто сам понимал, что это — "не его", и как раз со многими из таких людей мы по-прежнему поддерживаем отношения. Безусловно, у нас есть единомышленники — кто-то больше нас понимает, кто-то меньше, но пока мы не встречали людей, которые полностью были бы с нами "синоптичны", то есть которые смотрели бы с нами абсолютно в одном направлении. Но новые люди появляются. Всех не перечислишь, но мы очень рады тому, что с нами работают Александр Ткаченко и Андрей Десницкий; неотъемлемой частью редакции стали Виталий Каплан, Марина Борисова и Арсений Русак. И многие другие. Низкий поклон Дмитрию Петрову, который многие годы был арт-директором "Фомы" сейчас он трудится над "Нескучным садом" … Сегодня у нас есть надежда, что когда-нибудь кто-то сможет это дело продолжать и вести и без нас, хотя пока это невозможно. У нас есть в редакции люди, которые делают то, чего мы, например, не можем делать, то есть что-то они могут делать лучше нас. Но ответственность за журнал несем мы, ведь это наше видение.
И с ним не всегда совпадает видение авторов — вот вам еще одна причина, почему мы от кого-то отказываемся. И что я хотел бы сказать еще: "Фома" давно перестал быть просто журналом. У нас есть ряд разных идей: откройте наш сайт — кстати, мы существенно его обновили с 1 сентября: активно развиваем аудионаправление, делаем радиопередачи. У нас выходила, и, думаю, скоро продолжит свой выход программа "Русский час с журналом "Фома"" на телеканале "Спас"; мы записали и выпустили в эфир 30 программ, по ним сделаны радиопередачи. Ведь если журнал православный, то это не значит, что он должен выходить на плохой бумаге. Красота должна оставаться красотой. Хотя сначала у нас и был черно-белый журнал, и когда мы "выходили в цвет", то нам стали говорить некоторые рафинированные художники, что так "Фома" потерял свое лицо, что теперь "его" стиль утерян и наш журнал стал "одним из". Это, конечно, интересное замечание, в этом есть своя логика.
Разговор Владимира Легойды с российским журналистом-международником Федором Лукьяновым; Русский миллионер, которого хотели признать сумасшедшим. Реальная история одного афонского монаха; «После встречи с этим Божиим человеком мы с мамой плакали». Непридуманная история из русской глубинки; «Если мои дети когда-то спросят, что я делал в 2023 году, я отвечу без стыда».
Журнал «Фома» запустил сеть Телеграм-каналов
Перейдем на другой уровень и вспомним о смысле колокольного звона. Колокол — это часть храма, а храм как единое целое служит одной цели — спасению души. Любой священник Вам скажет, что на самом деле помогает покаяние, молитва, стремление спасать свою душу и понимание того, что Церковь — это прежде всего дом Божий, и обращаться за помощью нужно именно к Богу. Если мы не обращаемся ко Христу, а обращаемся к дому, то мы глупцы, потому что, вместо того чтобы просить о милости у Хозяина дома, пытаемся добиться чего-то у камней, из которых этот дом сложен.
Отношение к звону как к магическому ритуалу, который очищает пространство и человека — из области суеверий, которые, к сожалению, образуются вокруг многих явлений церковной жизни. О противовирусных свойствах звона Как выпускник биологического факультета МГУ, который общается в том числе с профессиональными учеными — эпидемиологами и вирусологами, — могу сказать, что не видел заслуживающей доверия научной работы о чудодейственном влиянии колокольного звона. Для подтверждения нужен эксперимент.
Например, в течение определенного и достаточного количества времени наблюдать в одинаковых условиях очень похожие организмы, пораженные одним и тем же возбудителем болезни — один без колокольного звона, а второй под звон колоколов. Развивая тему, можно сказать, что, для того чтобы колокольный звон серьезно влиял на население, он должен быть мощным, повсеместным и продолжительным. Эти условия не соблюдаются нигде.
Даже в монастырях звонят только до, во время и после службы, редко когда больше 15-20 минут каждый раз. Слишком мало, чтобы звон мог оказывать «энергетическое» влияние. Кто-нибудь когда-нибудь проводил столь чистые исследования?
Примеры можно прислать в редакцию по адресу info foma. Мне обязательно покажут Ваше письмо. Прежде чем ответить дальше на Ваш вопрос, хотел бы сказать, что наш журнал назван в честь апостола Фомы не случайно, мы пишем именно для людей, имеющих подобные сомнения. Что я имею в виду?
Ведь апостол сомневался не как скептик-критик, но как человек, который очень хотел поверить, но нуждался в Божественном уверении и получил его. Есть, безусловно, сомнения и другого плана. Например, те, что вызваны поведением некоторых священников и людей Церкви. Хотел бы сказать, что такое сомнение мы тоже не обходим стороной.
Вот например: Статья Александра Ткаченко «Когда завянут помидоры» — о том, как далека от идеала семейная жизнь даже самых православных и верующих людей. Просто острая и болезненная тема — это не всегда тема о политике и даже не всегда тема социального характера. Подчас причинами внутреннего кризиса становятся совсем иные проблемы, а мы стремимся говорить именно о внутренней человеческой жизни. И всегда стремились только к этому.
Что касается вопроса о создании новых епархий, то здесь тоже нет какого-то излишнего молчания. Я неоднократно как официальный представитель Церкви лично высказывал позицию по этому вопросу: главный цели изменений заявлены прямо — сделать Церковь еще ближе к людям, приблизить архиереев к рядовому духовенству и мирянам, чтобы Преосвященные лучше понимали нужды и проблемы своей паствы, находились с ней в более тесном контакте, и не отрывались от нее.
Дело в том, что в своем выступлении председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион констатировал "целенаправленное разрушение традиционных представлений о браке и семье" в так называемых развитых странах. Религиозное понятие греха окончательно размывается в обществах, до недавнего времени осознававших себя как христианские". Реакция участников ассамблеи на эти слова была бурной. Одни уже во время доклада энергично трясли в воздухе голубыми карточками — так, согласно процедуре, выражается несогласие.
Другие после выступления подходили к микрофону, выражали солидарность, а затем плотным кольцом обступили докладчика и горячо благодарили. О целях и результатах по-своему провокационного доклада "Фоме" рассказал сам митрополит Иларион. Одно из слабых мест ВСЦ заключается в том, что расклад сил в христианском сообществе представлен здесь не вполне адекватно. Например, самая крупная христианская Церковь — Римско-Католическая, которая в нравственном плане стоит на достаточно консервативных позициях — здесь почти совсем не представлена. Очень громкий голос на ВСЦ всегда звучит со стороны протестантов Севера и Запада, но вот протестантские церкви Юга — в частности Африки и Ближнего Востока— представлены недостаточно. Дискуссия после моего выступления показала, что большинство членов Всемирного совета церквей, несмотря на преобладающую либеральную повестку дня, стоят на консервативных позициях в нравственных вопросах.
Например, делегат от одной протестантской церкви Конго сказала, реагируя на мой доклад, что вся Африка разделяет нашу позицию по поводу семейной этики и недопустимости приравнивания однополых союзов к браку. А вся Африка — это немало, целый континент. Ближний Восток также поддерживает эту позицию. Митрополит из Египта говорил от лица Дохалкидонских Церквей — и они с нами согласны. Поэтому, думаю, у нас достаточно широкая поддержка во Всемирном совете церквей. Нашу позицию по нравственным вопросам разделяют две трети не православных членов ВСЦ.
Но все же нельзя забывать и о либеральных голосах — это прежде всего церкви Западной Европы и Скандинавии, а также часть американских церквей. Надо учитывать, что они являются главными донорами совета — оказывают ему основную финансовую поддержку. В этом плане у них здесь традиционно очень сильная позиция. Ведь западные "либеральные" церкви все равно не признают свою неправоту. Вы готовы идти с ними на компромисс? Но давайте вспомним евангельскую притчу о сеятеле.
Когда мы бросаем семя, мы никогда не знаем, упадет ли оно на каменистую почву, или в терние, или птицы его поклюют, или оно упадет на плодородную почву. В зале пленарных заседаний ВСЦ было около 2000 человек, и, думаю, среди них немало тех, чье сердце является как раз плодородной почвой. Они унесут сказанное в свои церкви, расскажут о том, что слышали. Вы сами видели, что многие подходили ко мне и благодарили за выступление поднятых голубых табличек несогласия во всем зале было и вправду всего пятнадцать-двадцать — прим. При этом несогласные будут всегда, и мы это знаем заранее. Но я никогда не стараюсь подстраиваться под чужой стиль, под чужие стандарты.
Я знаю, что мне дано пятнадцать минут и их надо использовать.
Красота должна оставаться красотой. Хотя сначала у нас и был черно-белый журнал, и когда мы "выходили в цвет", то нам стали говорить некоторые рафинированные художники, что так "Фома" потерял свое лицо, что теперь "его" стиль утерян и наш журнал стал "одним из". Это, конечно, интересное замечание, в этом есть своя логика. Но ведь на самом деле у нас не было никогда задачи делать именно черно-белый журнал, потому мы и не стали это лицо отстаивать. У нас в свое время были какие-то идеи по оформлению.
В частности, мы считали, что на обложке "Фомы" никогда не появится ничье лицо. Это была старая установка, сейчас мы от нее по многим причинам отказались. Наступил момент, когда мы поняли, что надо переходить "на профессиональные рельсы". Это, между прочим, тоже не все и не всегда понимают, особенно люди нашего "лагеря". Мы ведь в первую очередь заинтересованы в людях, которые находятся вне Церкви хотя пока нас читают в основном все равно в Церкви , и поэтому нам, конечно, нужно, чтобы человек, на которого мы рассчитаны, не мог сказать: "Да чего этих православных читать… Ну вот возьмите "Вокруг света" или "GEO" — вот это журналы! Многие говорят: "глянцевый "Фома", хотя название "глянец" не полиграфическое, конечно, но мы ни в каком смысле не являемся "глянцевым" изданием.
Хотя православный глянец, похоже, тоже начинает появляться: неприятие Запада, любовь к девушкам в кокошниках и длинным косам, русская кухня. Такая внешняя стилизация. Это, наверное, и есть "Православие лайт"… Если же говорить о полиграфии, то у нас глянцевой с некоторых пор является только обложка, а журнал печатается не на глянцевой бумаге, а на матовой, если пользоваться профессиональными терминами. Но это знают только специалисты, а так — "блестит, значит, глянцевый". Я считаю, что это не плохо, а кто-то считает, что это плохо. Можно совершенно спокойно и четко заявить, что мы делаем высокопрофессиональный журнал, который не уступает уровню светских журналов.
И, слава Богу, "Фома" на сегодня не единственный профессионально делающийся журнал, "Нескучный сад", например, очень качественное издание, есть другие журналы, которые нам нравятся и близки: журнал "Отрок. И перед Вами этот вопрос стоял в свое время. Однако многое изменилось, и сегодняшний читатель "Фомы" — какой он? Кто-то считает, что подзаголовок "Журнал для сомневающихся" удачный, кто-то с ним категорически не согласен, но я могу сказать, какой смысл мы вкладываем в это. Многие полагают, как изначально думал даже я сам, что сомневающийся — это просто неверующий. Так это или не так?
В каком-то отношении так, конечно. Мы обращаемся к тем, кто в принципе сомневается в вере. Но не только к ним. Дело в том, что сомнения — это некий "индикатор" роста. Вот, допустим, позавчера человек сомневался в том, есть ли Бог. Рассчитан ли на него "Фома"?
А вчера он уже не сомневался, что Бог есть, но сомневался: для всех ли Он один? И кто говорит о Нем правильно: христиане, мусульмане или иудеи? Рассчитан ли и на таких людей "Фома"? Да, и на таких тоже. А сегодня он уже не сомневается, что его Бог — это христианский Бог, но он узнал, что есть православные, католики, протестанты… Рассчитан на таких людей? А завтра, послезавтра… и так далее.
Но мы никогда не делали молодежного журнала. Скажу больше: если бы мы делали, допустим, журнал для студентов, то делали бы его совершенно по-другому. Ну не совершенно, но по-другому. Когда мы пытались в маркетинговых целях "сегментировать аудиторию", как принято говорить, то исходили из того, что возраст нашего читателя — от 25 до 55 лет, и, как правило, читатель этот образованный. Но проблема в том, что в действительности у нас есть, например, и 15-летние читатели, а есть и 80-летние. Поэтому, по моему мнению, главная черта нашей читательской аудитории — неравнодушие.
Вот человек — он не равнодушен, ему интересно, причем он по-разному неравнодушен, он может быть зло-неравнодушен. Но это его зацепило, и мы с ним готовы вступить в диалог. Поэтому очень трудно определить, кто именно составляет нашу читательскую аудиторию. Могу сказать так: у любого продукта появляются потребители, на которых этот продукт не рассчитан изначально. Так, скажем, мой учитель, член редакционного совета, Юрий Павлович Вяземский, когда 15 лет назад делал передачу "Умницы и умники", то думал, что ее будут смотреть 11-классники. А оказалось, что ее вместе с ними смотрят родители и бабушки, и даже, может быть, больше, чем дети.
Вот в нашем случае, например, и это совершенно точно, одни из самых преданных читателей "Фомы" — это священнослужители, причем самые разные. Один батюшка недавно признался: "Вот иной раз уже не знаешь, что на проповеди сказать, а тут новый журнальчик пришел, и можешь прочитать…". И с нами охотно сотрудничают. Есть, конечно, и негативная реакция. Бывает конструктивная критика, когда люди делятся своим мнением, подсказывают, как можно было бы сделать что-то. Но таких критиков, к сожалению, очень немного.
Чаще бывает по-другому: критика, которая не созидает, а разрушает. Наш друг, читатель и почитатель "Фомы", телеведущий Андрей Максимов как-то выступал у нас в передаче на "Спасе", и у него такая мысль прозвучала, что нельзя оскорблять или критиковать походя. Ну не имеет человек на это права. И вот очень часто мы встречаемся с критикой походя, причем именно в православной среде, это как раз больше всего беспокоит. Заметьте: "Фома" никогда ни о ком из наших коллег ничего плохого не говорил. Сейчас в России насчитывается порядка 847 православных изданий, и я могу по любому написать критическую книгу.
Но зачем? Разве мне больше нечем заняться? Мы же не говорим, что "Фома" — журнал для всех и для каждого, что каждый православный и неправославный обязан читать и любить "Фому". Нет, мы этого не говорим. Вот недавно пришло мне по электронной почте письмо, каюсь, что не нашел времени ответить, попробую ответить с вашей помощью. Пишет девушка: "Я не хотела Вам писать, но мне друзья посоветовали все—таки написать.
Почему я перестала читать журнал "Фома"? Когда вы опубликовали на обложке этого ужасного Гордона, то я читать "Фому" перестала, и читать не буду, потому что он много говорил в свое время гадостей про Церковь, про русских. Если он изменился, то путь публично покается, хотя бы через ваш журнал". Меня это поражает: почему же мы так не любим друг друга? Почему Гордон должен публично каяться? Откуда мы знаем, что в его душе происходит?
В "Лествице", по-моему, преподобный Иоанн говорит: "Я знал одного брата, который согрешил явно, а покаялся тайно, а я его осудил". Это же азы христианского поведения, азы! Кстати, о Гордоне. Недавно у нас была в гостях матушка, организующая православный кинофестиваль. Она рассказала, как познакомилась с Гордоном, "чтобы обличить", но оказалось, что он, единственный из всех, к кому она обращалась, помог ей — реально и смиренно. Уходя от нас, матушка сказала: "Так что пусть никто мне ничего плохого про Гордона не говорит!
Вот вам и плоды! Могу еще сказать, что если мы на обложке помещаем фотографию кого-то, ну, скажем, того же Александра Гордона, то это совсем не означает, что мы ставим его таким образом в некий иконный ряд — не ставим совершенно. Просто это значит, что данный человек в чем-то близок нам. А вот открыла бы эта девушка журнал и прочитала бы то, что говорит Гордон в беседе. Интервью с Гордоном называлось "В каждую телепередачу вносить запал христианской проповеди", вы только вдумайтесь: это же миссионерская бомба! Или еще, сделали мы сейчас интервью с Юлей Меньшовой, и кто-то говорит: мы совершенно по-другому на нее взглянули, прочитав то, что она говорит.
А кто-то у нас на сайте начинает вспоминать: а вот, мол, она была там-то, а вот она в купальниках снималась… И эти слова свысока сказаны, с иронией. Как редко мы радуемся за других, поддерживая этим друг друга. Есть ведь и нормальная реакция, положительная. Вот глубоко мною уважаемый Владимир Алексеевич Андреев, художественный руководитель театра им. Ермоловой, известный актер, он говорит: "Когда я читаю "Фому", и мне попадаются рассказы о людях, которых я не ожидал там увидеть, то я думаю: "Ах, вот и ты, оказывается, об этом говоришь, и ты, оказывается, тоже… А я не знал…"". Человек радуется этому, понимаете: радуется!
Конечно, я сознаю, что есть в жизни и лицемерие, и двойные стандарты. Это неправильно, но почему мы сразу стараемся увидеть в другом пятно, а не что-то светлое? Разве евангельские слова про бревно в своем глазу и сучок в глазу ближнего, слова "не суди да не судим будешь" — все это не для нас сказано? Мы что, думаем, что эти слова — для неофитов? А мы — продвинутые православные, можем уже и осудить? Но это даже не азы, это подступы к духовной жизни.
Журнал Фома
Преимущество Телеграм каналов в их многофункциональности и удобстве использования. Они могут служить эффективным инструментом для маркетинга, образования или личного брендинга. Администраторы каналов имеют возможность анализировать статистику просмотров и взаимодействий, что позволяет оптимизировать контент под интересы аудитории. Благодаря системе уведомлений подписчики моментально получают информацию о новых публикациях, что делает каналы эффективным средством для оперативного распространения информации и удержания внимания аудитории.
Или еще, сделали мы сейчас интервью с Юлей Меньшовой, и кто-то говорит: мы совершенно по-другому на нее взглянули, прочитав то, что она говорит. А кто-то у нас на сайте начинает вспоминать: а вот, мол, она была там-то, а вот она в купальниках снималась… И эти слова свысока сказаны, с иронией. Как редко мы радуемся за других, поддерживая этим друг друга. Есть ведь и нормальная реакция, положительная. Вот глубоко мною уважаемый Владимир Алексеевич Андреев, художественный руководитель театра им. Ермоловой, известный актер, он говорит: "Когда я читаю "Фому", и мне попадаются рассказы о людях, которых я не ожидал там увидеть, то я думаю: "Ах, вот и ты, оказывается, об этом говоришь, и ты, оказывается, тоже… А я не знал…"".
Человек радуется этому, понимаете: радуется! Конечно, я сознаю, что есть в жизни и лицемерие, и двойные стандарты. Это неправильно, но почему мы сразу стараемся увидеть в другом пятно, а не что-то светлое? Разве евангельские слова про бревно в своем глазу и сучок в глазу ближнего, слова "не суди да не судим будешь" — все это не для нас сказано? Мы что, думаем, что эти слова — для неофитов? А мы — продвинутые православные, можем уже и осудить? Но это даже не азы, это подступы к духовной жизни. Но не возникает ли у Вас порой ощущение, что и сам "Фома" хотя бы отчасти, в силу своей ориентированности на сомневающихся, отчасти и на молодежную аудиторию, действует в русле того же "Православия-лайт"? Это ни в коем случае не критика, а просто вопрос… — Я могу сказать совершенно откровенно: мы все время об этом думаем.
Опасность такая есть, но она есть и для любого христианина, тем более для любого православного журналиста. Мы прекрасно понимаем, чего не должно быть. Православие — это круто! Это классно! И если вот это Православие, то я — тоже православный! Мы сознаем, что лейтмотивом журнала, который претендует на христианскую проповедь, должно быть понимание того, что христиане иные, что христианство противостоит миру как царству зла и соблазнов. Мы это сознаем, но проблема в другом. Помните слова апостола Павла? О чем это: "Для всех я стал всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых" ср.
Мы работаем именно в этом русле. Это, прежде всего, проблема языка: он должен быть и понятен, и интересен. Не завлекателен, но интересен. Если неинтересен, если ты не можешь связать двух слов или не можешь показать что-то, то зачем все это? У нас есть духовник, который читает тексты, с которым мы говорим. Пожалуй, ни один журнал не проходит такой цензуры, как "Фома". Мы единственное издание, которое на каждый номер получает письменную рецензию издательского совета Московской Патриархии — на каждый номер! Помимо этого, у нас есть глубоко уважаемые нами эксперты Православного Свято—Тихоновского гуманитарного университета, которые специально просматривают отдельные статьи на предмет богословской корректности и т. И все равно, возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что совершенно с вами согласен, опасность есть.
Тут важно понимать, на мой взгляд, что любой миссионер… я боюсь говорить "имеет право на ошибку", но ему нужно оставить это "право". Миссионерство — всегда риск. Ну посмотрите, кто больше всех рискует, кто больше всех вызывает нареканий — Кураев. Сделайте столько, сколько он — человек здоровье потерял за последние 5 лет. Молиться нужно за отца Андрея, понимаете! Что касается "Фомы", то есть еще одна особенность: мы периодическое издание. Мы несколько раз объясняли священникам, которые были возмущены публикациями других священников обратите внимание! Я говорю: "Батюшка, ответьте на эту публикацию". Мы ведь не книгу издаем, в которой поставлена точка в вопросе, и все.
Нет, любой материал "Фомы" может быть продолжен в следующем номере. Далеко не всегда соглашаются полемизировать. Но нам-то что делать в таких ситуациях? И потом, знаете, здесь есть еще такой момент… Если мы станем журналом, который будет успокаивать, а не пробуждать, то это будет настоящее "Православие-лайт". Но в то же время должны быть материалы, которые людей утешают. Утешение — это же глубоко христианское понятие. Просто кого-то нужно успокоить, а кого-то — пробудить. А наряду с этим должно быть и просто чтение. Я вообще, например, очень жалею, что у нас нет каких-нибудь несложных викторин.
И может быть, даже странички православного юмора. А почему нет? Почему люди должны это читать где-то, где в этот юмор может попасть какая-то скабрезность, еще что-то? Главное, найти правильную тональность и форму — мы пока не нашли. Потом есть вопрос вкуса. Кому-то не нравится наш вкус. Но все-таки дурной вкус — это еще не грех, наверное. Хотя я не считаю, что у нас дурной вкус, честно говоря. Каковы сегодня сильные и слабые стороны церковной журналистики?
Если рассматривать церковную прессу, которая мне попадается, могу сказать, что потихонечку начинает уходить то, что преобладало в конце 90-х. Тогда многие газеты просто публиковали выдержки из творений святых отцов. Так поступать, на мой взгляд, нельзя, потому что это разные жанры. В газетах надо очень осторожно публиковать святоотеческие тексты, их там очень легко сделать плоскими, упрощенными. Но за цитаты из святых отцов легко спрятаться, если не хочешь или не умеешь работать. Сложность ситуации, в которой находятся официальные епархиальные издания, заключается в том, что они, с одной стороны, должны говорить об официальной церковной жизни, но, с другой стороны, если газета превращается в рассказ о том, куда епископ съездил, где он что сказал, где он кого наградил, то этого никто читать не будет. В этом смысле интересен опыт "Церковного вестника", газеты общецерковной, которую Сергей Валерьевич Чапнин смог сделать читаемой и интересной; он, конечно, профессионал высокого уровня. Я могу сказать, что из тех региональных епархиальных изданий, которые мне попадаются, мне кажется, что в правильном направлении движутся нижегородские издания, в частности, газета "Нижегородские епархиальные ведомости", саратовская "Православная вера", питерский журнал "Церковный вестник". Просто издателям нужно очень четко понимать аудиторию, к которой они обращаются, нужно понимать, кем они востребованы.
А ряд изданий, кажется, вообще непонятно, зачем существуют. Нельзя основывать православную прессу по принципу "шоб було". Заводят "боевой листок", и дальше ты видишь, что три четверти перепечатано из других изданий. Вот мне недавно говорят: "Мы хотим в нашем регионе не буду говорить в каком сделать свой журнал, как "Фома". Поможете нам? Я говорю: "Нет, не помогу. Не потому, что не хочу, а потому, что "как Фома" вы не сделаете, все равно у вас будет хуже. Вам нужно или что-то свое придумывать, если это вам надо, или просто распространяйте "Фому"". Мне нелегко так говорить, потому что меня укоряют: "А-а!
Ты хочешь свой журнал распространить? Да, хочу. Ну и что? Если б я не хотел его распространить, если б я не считал, что его стоит распространять, то и не делал бы его. Но просто не стоит, наверное, действовать по такому принципу: пусть кривое-косое, но свое. Он сказал, что есть официальные издания, их задача — адекватно информировать о том, что происходит, они должны быть содержательны и интересны. Применительно к церковной прессе: в официальных изданиях должна быть информация, которая полезна для людей, для прихожан, для епархии. Есть издания, которые заявляют свою, так сказать, православную направленность, но официальной церковной прессой не являются. А есть вот направления, которые у нас не развиты, но они очень перспективны.
В этом плане бы поработать. Мы в свое время думали, но не получилось, точнее, просто не стали идти этим путем. Но это очень важно, потому что, может быть, это наиболее перспективное с миссионерской точки зрения направление. Должны быть издания, на которых не написано, что они православные, но в них нет ничего такого, что было бы неправославным. То есть у них может быть тематика церковная, может быть нецерковная, но там все тексты и картинки — все должно быть сделано с православным видением, с православным вкусом, если можно так сказать. Такое концептуально православное издание. Вот если бы кто-то поработал в этом направлении, было бы здорово. Вот представьте, что Вы общаетесь с родителями, детям которых 10-12 лет, и говорите: "Что для вас ваши дети?
Мы всегда с удовольствием поддерживаем проекты наших партнеров. Каждый выпуск — это аудиоспектакль с участием школьников Веры и Фомы, их мудрого наставника, врача Михаила Гавриловича и пса Алтая. Они разговаривают на любые темы — о праздниках, о святых, о Церкви, о космосе, динозаврах, квантовой механике. Словом, обо всем, что вызывает у детей живой интерес.
Три полезные характеристики любого, кто стремится ориентироваться в сегодняшней среде постправды, где эмоции людей или предопределенные убеждения могут исказить их взгляд на факты. У Фомы есть история высказываний. В Иоанна 14:3-4 Иисус говорит Своим ученикам: «И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете». Это Фома достаточно смел, чтобы задать вопрос, который, возможно, имели в виду другие ученики. Он говорит: «Господи! Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его». Это одно из ключевых заявлений Иисуса, центральное для многих в христианской вере, и оно является прямым ответом на вопрос Фомы. В 11-й главе Иоанна, когда Иисус объявляет о Своём намерении отправиться в Вифанию, где он воскресит Лазаря, по пути в Иерусалим, Фома делает твёрдое мрачное предсказание другим ученикам: «пойдём и мы умрем с ним» стих 16. И снова Фома вслух произносит то, что, возможно, думали другие ученики. Он высказывает свои сомнения.
Журнал ФОМА
Опубликовано 28. Православный журнал для сомневающихся «Фома» запустил обновленную версию сайта www. Помимо материалов печатной версии издания на ресурсе представлены и специальные разделы: «Вопросы священнику», «Новости», а также авторские колонки журналистов. Основной миссией журнала является рассказ о православной вере и Церкви в жизни современного общества. В первую очередь «Фома» стремится познакомить с Православием людей далеких от Церкви и желающих поближе узнать о религии. На страницах издания регулярно появляются материалы об истории, психологии, общественных проблемах. В журнале публикуются известные светские журналисты и эксперты, его героями регулярно становятся различные общественные деятели, представители искусства, науки и спорта.
Ряд из них поделились своим отношением к журналу «Фома».
В распространении газеты «Фоме» помогли друзья и соработники из православного общественного движения «Христианское доброделание». Мы надеемся, что сможем продолжить проект и далее, расширив его географию и охват. В рамках проекта были изданы наиболее значимые материалы, выпущенные журналом «Фома» и порталом foma.
В группе приветствуются: — конструктивные дискуссии, обмен мнениями, доброжелательное общение. В группе не допускаются: — хамство, взаимные оскорбления, троллинг — спам и бессодержательные комментарии не по теме поста — размещение сторонних ссылок на другие сайты и страницы в соцсетях в комментариях.
Зато здесь вы можете не отключать уведомления: больше 2-4 сообщений в сутки точно не будет. За ними можно следить оперативно, либо просматривать под настроение, отключив уведомления у канала. Здесь будет максимум визуального контента.
Мы не прекращаем вести наш insta-аккаунт, для тех, кто продолжает его видеть. Здесь будет его зеркало.