Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. СТАЛИН СЛУШАЕТ РЕЧЬ ГИТЛЕРА Мельников рассказывал в 1965 году в Переделкино.9 ноября 1941 года в день очередной годовщины мюнхенского пивного путча немецкое радио передавало речь Гитлера. Речь Гитлера текст. Выступление Гитлера на немецком.
Смотрите также
- Смотрите также
- Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941
- Navigation menu
- Разбираем речь Гитлера от 3 октября 1941: «Я не желал этой войны!»
Adolf Hitler: Rede vor dem Reichstag am 1. September 1939
Летом 1939 года Англии показалось, что настал момент начать это вновь задуманное уничтожение с повторения широкомасштабной политики окружения Германии. Систематическая кампания лжи, которая была организована с этой целью, была направлена на то, чтобы убедить другие народы, будто над ними нависла угроза, поймать их сначала в ловушку английских гарантий и обещаний поддержки, а потом, как накануне мировой войны, заставить их воевать против Германии. Так Англии удалось с мая по август 1939 года распространить в мире утверждение, будто Германия непосредственно угрожает Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии, Бессарабии, а также Украине. Часть этих стран с помощью подобных утверждений отклонили обещанные гарантии и они тем самым сделались частью фронта окружения Германии.
При этих обстоятельствах я, сознавая свою ответственность перед своей совестью и перед историей немецкого народа, счел возможным не только заверить эти страны и их правительства в лживости британских утверждений, но и, кроме того, специально успокоить самую сильную державу Востока с помощью торжественных заявлений о границах сфер наших интересов. Вы все, конечно, чувствовали тогда, что этот шаг был для меня горьким и трудным. Никогда немецкий народ не испытывал враждебных чувств к народам России.
Только на протяжении двух последних десятилетий еврейско-большевистские правители Москвы старались поджечь не только Германию, но и всю Европу. Не Германия пыталась перенести свое националистическое мировоззрение в Россию, а еврейско-большевистские правители в Москве неуклонно предпринимали попытки навязать нашему и другим европейским народам свое господство, притом не только духовное, но, прежде всего, военное. Но результатами деятельности этого режима во всех странах были только хаос, нищета и голод.
В противовес этому я два десятилетия старался при минимальном вмешательстве и без разрушения нашего производства построить в Германии новый социалистический порядок, который не только ликвидировал безработицу, но и обеспечил благодаря повышению оплаты труда постоянный приток людей в сферу созидания. Успехи этой политики новых экономических и социальных отношений в нашем народе, которые, планомерно преодолевая сословные и классовые противоречия, имеют своей конечной целью создание подлинного народного сообщества, уникальны во всем мире. Поэтому в августе 1939 года для меня было таким трудным решение послать моего министра в Москву, чтобы попытаться там оказать противодействие британской политике окружения Германии.
Я сделал это не только осознавая свою ответственность перед немецким народом, но, прежде всего, в надежде достичь в конечном счете продолжительной разрядки, которая могла бы уменьшить жертвы, которые потребовались бы от нас в противном случае. После того как Германия в Москве торжественно признала указанные в договоре области и страны— за исключением Литвы — находящимися вне сферы каких бы то ни было германских политических интересов, было заключено еще особое соглашение на тот случай, если бы Англии действительно удалось подтолкнуть Польшу к войне против Германии. Но и в этом случае имело место ограничение немецких притязаний, которое никоим образом не соответствовало успехам немецкого оружия.
Последствия этого договора, которого я сам хотел и который заключил в интересах немецкого народа, были особенно тяжелыми для немцев, живших в затронутых им странах. Более полумиллиона наших соплеменников — сплошь мелкие крестьяне, ремесленники и рабочие — были вынуждены чуть ли не за одну ночь покинуть свою бывшую родину, спасаясь от нового режима, который грозил им сначала беспредельной нищетой, а рано или поздно — полным истреблением. Несмотря на это, тысячи немцев исчезли!
Было невозможно узнать что-либо об их судьбе или хотя бы местонахождении. Среди них было более 160 граждан Рейха. Я молчал обо всем этом, потому что должен был молчать, потому что моим главным желанием было достичь окончательной разрядки и, если возможно, — длительного баланса интересов с этим государством.
Но еще во время наступления наших войск в Польше советские правители внезапно, вопреки договору, выдвинули притязания также на Литву. Германский Рейх никогда не имел намерения оккупировать Литву и не только не предъявлял никаких подобных требований литовскому правительству, но, наоборот, отклонил просьбу тогдашнего литовского правительства послать в Литву немецкие войска, поскольку это не соответствовало целям германской политики. Несмотря на это, я согласился и на это новое русское требование.
Но это было лишь началом непрерывной череды все новых и новых вымогательств. Победа в Польше, достигнутая исключительно силами немецкой армии, побудила меня снова обратиться к западным державам с мирным предложением. Оно было отклонено международными и еврейскими поджигателями войны.
Но причина его отклонения уже тогда заключалась в том, что Англия все еще надеялась, что ей удастся мобилизовать против Германии европейскую коалицию, включая балканские страны и Советскую Россию. В Лондоне решили направить послом в Москву мистера Криппса. Он получил четкое задание при любых обстоятельствах восстановить отношения между Англией и Советской Россией и развивать их в английских интересах.
О прогрессе этой миссии сообщала английская пресса, если тактические соображения не вынуждали ее к молчанию. Осенью 1939 года и весной 1940 года первые последствия стали свершившимися фактами. Приступив к подчинению военной силой не только Финляндии, но и прибалтийских государств, Россия внезапно стала мотивировать эти действия столь же лживыми, как и смехотворным утверждением, будто эти страны нужно защищать от угрозы извне или предупредить ее.
Но при этом могла иметься в виду только Германия, так как ни одна другая держава вообще не могла ни проникнуть в зону Балтийского моря, ни вести там войну. Несмотря на это, я опять смолчал. Но правители в Кремле сразу же пошли дальше.
One of the most pitiful phrase-mongering natures of world history, incapable of creating anything, of accomplishing anything, or of performing creative acts, capable only of destroying. Of his accomplice in the White House I would rather not speak at all, moreover-a wretched madman. To be sure, the more we worked, the more we put Germany in order, the greater grew the hatred, unfortunately. For now there came something in addition. Now came the stupid hatred of the social strata abroad, who believed that the German model, the socialistic German model, could break in on them also, circumstances permitting.
I have often heard that those in other countries said themselves: "Well, you know,... I do not even demand at all that they should be carried out. On the contrary, I am not here to concern myself with the happiness of other peoples, but I feel myself responsible exclusively for my own people. That is what I work for. To my sleepless nights I will not add a single one for other lands.
Why not? That only spoils our working class. They do not perceive that the German workingman has worked more than ever before; why should he not then recover? Is it not above all a joke when that man from the White House says: "We have a World Program and this World Program will give mankind freedom and the right to labor. Roosevelt, open your eyes, we have had that in Germany for a long time already.
Or when he says that care will be taken of illness. Go and look at the battle-cry of our party program that is National Socialistic, not its doctrine, my dear sir, those are high ideas like those of a Democrat. Or when he says: "We wish to raise the standard of prosperity, even for the masses. Those are prominent things in our program. For we have also done that without a war.
You have a war! No, this capitalistic babble does not even think of doing such a thing. They see in us only the bad example, and in order to tempt their own people, they must meddle in our party program and there snatch out single sentences, these pitiful blunders, and even then they do it badly. We have had a united world against us here, naturally, not only from the right but also from the left, as those on the left say to us, "If that succeeds; this experiment, it actually creates, it brings it about, that it does away with homelessness. It makes it ready and establishes a school system whereby every talented youngster, irrespective of what kind of position.
He completes it and makes a lawyer out of a former farm worker. He completed it. Why, we live by the fact that that does not exist. We do live by that. War, then, against this National Socialism.
We have now been at the helm for nine years. This struggle will render the verdict, if this Russia is compared with Germany. What have we created in nine years, what is the aspect of the German people, and what has been created there? I do not even want to talk about the capitalist states, they are not at all concerned about their unemployed for that reason? To the American millionaire the unemployed person is something natural, something he does not have to see at all, since he does not go to the neighborhoods where they are, and they do not come to the neighborhood where he sits; they under-took a hunger march on Washington, to be sure, to the White House or to the Capitol, but they are dispersed somewhere by the police before they can do it with rubber truncheons and tear gas, and so on, all of them things which do not exist in autocratic Germany.
We have not used these measures against our people at all, we manage without rubber truncheons and without these things, without tear gas. We are resolute in our renunciation of them, while in the case of the enemy it is understood that at the moment of taking power they increased it... You know them already from my fighting period. I travel with three countries, their... Every attempt to come to an understanding with England was altogether to no purpose.
Here there were people... They saw in Germany an enemy, and that the world had changed essentially since the time of their great Queen Victoria, that people did not know at all that Germany never threatened England but that this England could be maintained only when she had found a close cooperation with Europe. This they did not realize. On the contrary, they fought on every occasion against Europe. It is quite interesting as they themselves, when a man, who is really a man, arrives, he is thrown out immediately?
These are unbreakable eggs. Wherever they step they remain somewhere again, among enemies. On the whole they have been in the cold too long. They have already spoken of the breaking up of the German Reich by next September, and with the help of this advance prophesy, and we say that the war will not end as the Jews imagine it will, namely, with the uprooting of the Aryans, but the result of this war will be the complete annihilation of the Jews. And the further this war spreads, the farther will spread this fight against the world of the...
I was more fortunate with the second state, with which I found some relationship. That is actually no wonder. However, it would be a real wonder, if it were otherwise. Because, already-as I said today in a... A hundred years ago, Germany fought its way to a renaissance as a state, and its independence as a state, and Italy was fighting for its national united...
Then these two states separated, and both nations fought without success and then came the... Both Revolutions had about the same course; each one had severe setbacks, but finally won the fight. Both nations brought about... Both nations concerned people who could not find their daily bread on their own soil. Both nations found themselves one day standing opposite the same people, without wanting to, against the same international union, as already had occurred in 1935, when England suddenly turned against Italy, without any sort of preliminary warning; Italy had taken nothing from England, therefore it was for the reason that: "We do not wish Italy to have its free right to life," just as it was, with Germany, for the reason that: "We do not wish Germany to have its free right to life.
What do we want from England? I offered each of them peace, more, I want to offer friendship. On the other side an old freemason, who only believes in a war, to be able to salvage his bankrupt economy, perhaps, or at least to gain time. Thus both states again stand face to face with the same foe... And then, in addition, there is still a third thing-I have mentioned it today also: in both cases they are men, two men, who have come from the people...
In the last few weeks... I have read about the history of the Italian Fascist Revolution, and it seemed to me as if I had the history of my own party before me, so similar, so identical, that... And now finally the third state has joined us, another state with which we have always wanted to have good relations for the past many years. You all know it from "Mein Kampf"-Japan. Now the three great Have-Nots are united, and now we shall see who...
For, what does England want to gain? What does America want to gain? What do they want to gain? They have so much that they do not know what to do with what they have. A few persons per square kilometer need much more for all the cares which we are not the ones to have.
A single poor harvest means for our national decades plundered, exploited, crushed, and in spite of that they could not eliminate their own economic need. They have raw materials, as much as they are willing to use, and they do not complete it, with their problems actually to found something reasonable in society, to the one who has everything and the one who wants to take from the other fellow who has hardly anything practically the last thing he owns, or to the one who defends that which he honors as his last possession. Pray to God that he must send Bolshevism over Europe as a scourge. We wish only to say, "It will not come over Germany but whether it will come over England is another story. We have never done anything to England, France, we have never done anything to America.
Nevertheless there follows now in the year 1939 the declaration of war, and now it has gone further. Now you must however out of my whole history understand me rightly. One sentence unintelligible. I said: "If the war is inevitable, then I should rather be the one to conduct it not because I thirst after this fame; on the contrary, I here gladly renounce that fame, which is in my eyes no fame at all. My fame, if Providence preserves my life, will consist in...
But I think that if Providence has already disposed that I can do what must be done according to the inscrutable will of the Providence, then I can at least just ask Providence to entrust to me the burden of this war, to load it on me. I will beat it! I will shrink from no responsibility; in every hour which... I will take this burden upon me. I will bear every responsibility, just as I have always borne them.
It knows that I had endless plans in those years before the war. It sees everywhere the signs of works begun, and sometimes also the documents of completion. I know that this people trusts me. I am happy to know it. But the German people may be persuaded also of one thing, that the year 1918, as long as I live, will never return.
I am glad that so many allies have joined our soldiers: in Sweden, Italy, then in the north, Finland and the many other nations which are sending their sons here to the east, too,... Rumanians and Hungarians, Slovaks, Spaniards,... Already today, a European war, and finally in the East, as a new Ally, who has already... Cripps assured us a few days ago, in his loquacious manner, has been preparing itself for a fight with Germany. I knew that.
As soon as I had become certain that there was false play going on here, in the instant that I became aware that Mr. Churchill in his secret meetings was already considering this ally, within the hour in which Molotov left Berlin, and took his leave because he had been able to come to a shrewd agreement, at that moment, it became clear to me, that this conflict was inevitable. For this, too, I thank fate, that it placed me at the head of the Reich, so that I was in a position to strike the first blow. If one must fight, then I take the stand that the first blow is the decisive one. We can only wish Japan good luck, because instead of playing around for a long time with this lying nation, it started to fight immediately.
Now, our soldiers have been fighting in the East since June 22, a battle which will some day go into the chronicles of history as a hero-song of our people. He meant to drive the German U-boats out of the oceans gradually, by making new decrees of the American spheres of influence, and to limit them to a very small territory, which the British would then take care of with their naval forces. And, my fellow country-men, that is also the reason for the regression of the number of U-boat sinkings, but not at all the number of damages or sinkings by our U-boats. On the contrary, the latter has risen greatly. Also not the lack of our occupational forces, nor the impossibility of...
You will understand that it has been a vindication for myself to decide whether one should finally conclude with the whole pack of lies for the sake of peace, and to bind oneself to the new limitations... Japan has finally eliminated this necessity. Now there are U-boats on all the oceans of the world, now you will see how our submarines carry out their work, and however they may look, we are armed for everything, from North to South, from East to West. But about one thing they may be assured; as I have said before, today they are up against a different German people; now they are again up against Fredrichian people; we will fight where we stand, give no foot of ground, immediately push forward again. And we are, in fact, happy to know since yesterday that our General Rommel with his brave Italian and German panzers and men at the moment when they...
That will continue to happen to them until the war has ended with our victory. With these two forces stands a third, our air-force. Its fame is immortal. What they have accomplished in their efforts in the Arctic cold of the Far North, in the East, or in the heat of the desert, or in the West, is everywhere the same, a heroism that honors cannot glorify. There is just one thing which I must emphasize again and again; that is our infantry.
And behind these forces stands a gigantic communications organization with tens of thousands of motor vehicles and railroads, and they are all going to work and will master even the hardest problems. For it is self-evident that the conversion from advance to defense in the East is not easy. It was not Russia that forced us to defense, but only 38 and 40 and 42 and sometimes 45 degrees below zero that did it. And in this cold, there, troops which are not accustomed to it cannot fight as in the red heat of the desert...
In my talks with Polish statesmen I discussed the ideas which you recognize from my last speech to the Reichstag...
These proposals have been refused. Not only were they answered first with mobilization, but with increased terror and pressure against our German compatriots... Poland was not prepared to settle the Corridor question in a reasonable way... I made one more final effort to accept a proposal for mediation... For two whole days I sat with my Government and waited to see whether it was convenient for the Polish Government to send a plenipotentiary or not...
Deputies, if the German Government and its Leader patiently endured such treatment Germany would deserve only to disappear from the political stage. But I am wrongly judged if my love of peace and my patience are mistaken for weakness or even cowardice...
Мою руку оттолкнули! И все-таки великий гуманист и правдоискатель настолько хотел «ограничить военный размах», что ему даже пришлось пойти на унижения! И надо сказать, что формально его четко соблюдали обе стороны.
Вплоть до того, что в прессе обоих недавних яростных противников стала преобладать мирная риторика. Почему же тогда Гитлер все-таки решил напасть первым? Интересно, как именно он оправдывает это перед своим народом? Оказывается, это была самооборона! Они были чисто оборонительного характера».
И вот теперь, констатирует оратор, уже весь мир понимает, что это было единственным правильным решением. Потому что перейдя границу, увидев мощь врага даже простой солдат смог осознать «что в этот раз мы были на волосок от уничтожения не только Германии, но и всей Европы. Это было бы вторым нашествием монголов под руководством нового Чингисхана! А ведь действительно, почему мы все время говорим, что боролись с немцами? Даже сам Гитлер не скрывает: «От Белого моря до Черного сражаются наши немецкие солдаты, а с ними вместе итальянцы, финны, венгры, румыны, словаки.
Уже подходят хорваты, выступают в поход испанцы. Бельгийцы, голландцы, датчане, норвежцы, даже французы уже собираются на фронт! Ну и кстати, цифры действительно впечатляющи: «Позади наших войск уже лежит пространство по площади в два раза большее, чем была немецкая империя в тот момент, когда я получил власть в 1933 г. И знаете, что пока позволяет России оказывать последнее сопротивление? Почему за три месяца а изначально предполагалось, что примерно столько потребуется времени Москва еще не взята?
Ни за что не догадаетесь… «Противник, который сражается, с одной стороны, из-за звериной кровожадности и, с другой стороны, из трусости и страха перед своими комиссарами…» Вот так вот. Миролюбивой и справедливой Европе противостоит звериная кровожадность, трусость и страх. Заканчивает вождь нации искренними словами благодарности своему народу: «Мы действительно можем сказать: впервые в истории в борьбе участвует целый народ! Эту войну выиграет немецкая Родина с миллионами рабочих и работниц, крестьян и крестьянок! Это красиво.
Наши руководители, в принципе, примерно так же излагали. Знаете, изучив эту речь, понимаешь, почему немецкий народ так неистово поклонялся Гитлеру и так безоговорочно шел на смерть. Мозги им прополоскали здорово. И когда осознаешь, на сколько близки они были к победе, еще больше начинаешь боготворить подвиг наших солдат и нашего народа, которые смогли сделать невозможное и повернуть эту силу, сплотившую почти всю Европу, вспять… Речь гитлера текст на немецком с переводом Войти Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal Полный текст заявления Гитлера от 22 июня 1941 года Полный текст заявления Гитлера от 22 июня 1941 года, в котором он разъяснил причины нападения Германии на СССР. Немецкий народ!
Одолеваемый тяжелыми заботами, я был обречен на многомесячное молчание. Но теперь настал час, когда я, наконец, могу говорить открыто. Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила войну Германскому Рейху, снова повторилась британская попытка сорвать любое начало консолидации и вместе с тем подъема Европы посредством борьбы против самой сильной в данное время державы континента. Так некогда Англия после многих войн погубила Испанию. Так вела она войны против Голландии.
Так сражалась позже с помощью всей Европы против Франции. И так на рубеже столетия она начала окружение тогдашней Германской империи, а в 1914 году — мировую войну. Только из-за отсутствия внутреннего единства Германия потерпела поражение в 1918 году. Последствия были ужасны. После того, как первоначально было лицемерно объявлено, что борьба ведется только против кайзера и его режима, когда немецкая армия сложила оружие, началось планомерное уничтожение Германской империи.
В то время, как казалось, дословно сбывается пророчество одного французского государственного деятеля, что в Германии 20 миллионов лишних людей, то есть их нужно устранить с помощью голода, болезней или эмиграции, национал-социалистическое движение начало свою работу по объединению немецкого народа и тем самым положило путь к возрождению Империи. Этот новый подъем нашего народа из нужды, нищеты и позорного неуважения к нему проходил под знаком чисто внутреннего воздержания. Англию, в частности, это никак не затрагивало и ничего ей не угрожало. Несмотря на это, моментально возобновилась вдохновляемая ненавистью политика окружения Германии. Изнутри и извне плелся известный нам заговор евреев и демократов, большевиков и реакционеров с единственной целью помешать созданию нового национального государства и снова погрузить Рейх в пучину бессилия и нищеты.
Кроме нас, ненависть этого международного всемирного заговора была обращена против тех народов, которым тоже не повезло, и они были вынуждены зарабатывать хлеб насущный в самой жестокой борьбе за существование. Прежде вcего, оспаривалось и даже формально запрещалось право Италии и Японии, как и Германии, на свою долю в богатствах этого мира. Союз этих наций был поэтому лишь актом самообороны против угрожавшей им эгоистической всемирной коалиции богатства и власти. Ещё в 1936 году Черчилль заявил, по словам американского генерала Вуда, перед комитетом Палаты представителей США, что Германия снова становится слишком сильной и поэтому ее нужно уничтожить. Летом 1939 года Англии показалось, что настал момент начать это вновь задуманное уничтожение с повторения широкомасштабной политики окружения Германии.
Систематическая кампания лжи, которая была организована с этой целью, была направлена на то, чтобы убедить другие народы, будто над ними нависла угроза, поймать их сначала в ловушку английских гарантий и обещаний поддержки, а потом, как накануне мировой войны, заставить их воевать против Германии. Так Англии удалось с мая по август 1939 года распространить в мире утверждение, будто Германия непосредственно угрожает Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии, Бессарабии, а также Украине. Часть этих стран с помощью подобных утверждений отклонили обещанные гарантии и они тем самым сделались частью фронта окружения Германии.
Речь гитлера текст на немецком с переводом
- Speech on the Invasion of Czechoslovakia by Adolf Hitler (Fall Grün) | Alternative History | Fandom
- Bookreader Item Preview
- Речь гитлера на немецком текст
- Последняя речь Гитлера в бункере перед смертью. Почему её так долго скрывали от народа
- You are here
Полный текст заявления Гитлера от 22 июня 1941 года
Последние добавленные тексты песен. Opening Address at the Seventh National Socialist Congress. Nuremberg, September 11, 1935. FELLOW MEMBERS OF THE NATIONAL SOCIALIST PARTY: The Congress in which we are now assembled is the Seventh Congress of the National Socialist Movement. It is sixteen years since the. Речи гитлера Речи гитлера на немецком языке. Тэги: гитлер, речь, 1933, берлин Канцлер Германии Адольф Гитлер в своем рабочем кабинете.
"Why We Are Antisemites" - Text of Adolf Hitler's 1920 speech at the Hofbräuhaus
| Речь Гитлера на съезде НСДАП 1934 | The speeches, letters, and proclamations of Adolph Hitler. Мартин Вютке Речь Гитлера из фильма. |
| Речь Адольфа Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года | Пикабу | европейский мир. #речи. |
| Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941 | Главная» Новости» Выступление гитлера на немецком текст. |
| Excerpts of Hitler’s Speeches on German-Polish Peace, 1935-1939 | Justice for Germans | Речь гитлера текст. Гитлер 1941 речь. Выступление Гитлера с переводом. |
| Adolph Hitler SPEECH OF OCTOBER 6, 1939 : Free Download, Borrow, and Streaming : Internet Archive | Berlin, May 17, 1933. Deputies, Ladies and Gentlemen of the German Reichstag! In the name of the Reich Government I have asked the Reichstag President to convene the Reichstag so that I may take a stand before this forum on the questions which today affect not only our Volk but the entire world. |
Речь Гитлера на съезде НСДАП 1934
причем в оригинале, русский перевод с купюрами я уже. Речь гитлера текст. Гитлер 1941 речь. Выступление Гитлера с переводом. В связи с нападением на СССР Гитлер выступил с речью. Л. 130-158Заключительная речь рейхсканцлера Германии А. Гитлера на съезде НСДАП в Нюрнберге о политике национал-социалистов в Германии и опасностях большевизма. Всем историкам третьего рейха давно известно, что Адольфа Гитлера звали Шекель Грубер, а это прямо указывает на его истинное происхождение. О каком немецком нацизме вообще может идти речь если Гитлер был сами понимаете кем. Teкcт выcтyплeния нa нeмeцкoм языкe. Opening Address at the Seventh National Socialist Congress. Nuremberg, September 11, 1935. FELLOW MEMBERS OF THE NATIONAL SOCIALIST PARTY: The Congress in which we are now assembled is the Seventh Congress of the National Socialist Movement. It is sixteen years since the.
Речь Гитлера на съезде НСДАП 1934
My German Fellow Countrymen and Women, My Comrades! At present everybody speaks before the forum which seems to them the most fitting. Some speak before a parliament whose existence, composition and origin (are well known). I believe that I should return again today whence I came. Речь Гитлера текст. Выступление Гитлера на немецком. Полный текст обращения Гитлера от 22 июня 1941 года, в котором он разъяснял для немецкого народа причины нападения Германии на СССР. Полный текст обращения Гитлера от 22 июня 1941 года, в котором он разъяснял для немецкого народа причины нападения Германии на СССР. In seiner Ansprache vor dem deutschen Reichstag am 1. September 1939 rechtfertigte Reichskanzler Adolf Hitler den deutschen Angriff auf Polen. Die Rede war nicht nur an die anwesenden Reichstagsabgeordneten gerichtet: Durch Radioübertragung und Übersetzungen wurde Sorge.
Цитаты Гитлера на немецком
| Речь гитлера текст на немецком с переводом | Adolph Hitler outlines the German victory over Poland in a Reichstag speech, October 6th 1939. English translation. |
| "Why We Are Antisemites" - Text of Adolf Hitler's 1920 speech at the Hofbräuhaus | Carolyn Yeager | Выступление гитлера на немецком текст. |
| Речь гитлера на немецком языке текст | Выступление гитлера на немецком текст. |
Полный текст заявления Гитлера от 22 июня 1941 года
The speech served as public declaration of war against Poland and thus of the commencement of World War II Germany did not submit a formal declaration of war to Poland. Hitler at the Reichstag , 1 September 1939. For this speech, Hitler wore a field-grey military uniform, conforming with the Generalissimo rank he was assuming, rather than the brown Nazi Party uniform that he had worn for earlier speeches. The first shots of the invasion had been fired at around 4:48 am of September 1, by the battleship Schleswig-Holstein. At 5:40 am Hitler issued a declaration to the armed forces: "The Polish state has refused the peaceful settlement of relations which I desired, and appealed to arms... In order to put an end to this lunacy I have no other choice than to meet force with force from now on. But only a handful of people showed up, and the Berliners were largely apathetic, even grim, and showed no enthusiasm for the war. In my talks with Polish statesmen I discussed the ideas which you recognize from my last speech to the Reichstag... These proposals have been refused.
В то время как Советская Россия предприняла попытку подчинить военной силой не только Финляндию, но и Балтийские страны, она вдруг начала обосновывать свои действия настолько же смехотворными, насколько они были и фальшивыми утверждениями, что, дескать, она должна «защитить эти страны от внешней угрозы». Эта «внешняя угроза» означала только Германию; никакая другая страна не имела доступа в балтийский бассейн и не могла там угрожать. Но я вынужден был молчать. Но те, кто был у власти в Кремле, немедленно пошли ещё дальше.
В то время как весной 1940 года Германия, в соответствии с так называемым «Пактом о Ненападении», отозвала свои войска с восточной границы и на самом деле, большая часть восточной границы была тотально очищена от немецких войск , концентрация российских войск на западной границе уже началась, что уже можно было рассматривать как целенаправленную угрозу Германии. В соответствии с заявлением советского министра иностранных дел, а затем премьер-министра Вячеслава Молотова, персонально сделанным в то время, у Советов было уже весной 1940 года 22 дивизии только в одной Прибалтике. И в то время как само советское правительство всегда утверждало, что войска, дескать, были введены по просьбе местного населения Прибалтики, цель их продолжающегося присутствия была демонстрация своей силы Германии. В то время как наши солдаты с 5 мая 1940 года уничтожали англо-французские силы на западе, концентрация советских войск и их манёвры на нашей восточной границе приобретали всё более и более угрожающие размеры.
Поэтому, в интересах Германии, я с августа 1940 года уже не мог более позволить нашими восточным провинциям, тем более что они к этому времени вообще зачастую были пустыми, оставаться незащищёнными ввиду беспрецедентного нарастания числа большевистских дивизий. Это всё был результат англо-советской кооперации, направленной на создание на востоке такой мощной армейской группировки, чтобы Германское Командование не смогло бы закончить блицкриг на западе полным разгромом, особенно, что касается в части военно-воздушных сил. И всё это было в соответствии не только с английской, но и советской политикой; поскольку и Англия, и Советская Россия имели ввиду затягивать войну как можно дольше, чтобы постепенно ослаблять и ослаблять всю Европу и сделать её совсем неспособной. Анализируя, атака СССР на Румынию была также направлена на овладение важной материальной базой не только Германии, но и всеевропейской экономики и, по меньшей мере, имела ввиду разрушить её.
Германия, особенно с 1933 года, с непрерывным терпением искала возможности наладить торговлю со странами юго-восточной Европы. Поэтому мы всегда были заинтересованы во внутреннем спокойствии и внутренней организации этих стран. Советское нападение на Румынию и связка Греции с Англией грозили в короткое время превратить этот регион в театр войны. Прямо противоположно своим принципам и срочной просьбе румынского правительства, которое само несло ответственность именно за такое развитие событий, я советовал им принятие советских требований ради мира и уступку Бессарабии Молдавии.
Румынское правительство, однако, считало, что оно способно отчитаться перед своим народом, только если Германия и Италия в качестве компенсации, по крайне мере, могли бы хоть гарантировать целостность того, что осталось от Румынии. Я согласился на это с тяжёлым сердцем, принципиально, потому что, мы — Германцы, когда даём свои гарантии — мы держим их. Мы не англичане, и не евреи. Я до последней секунды, хотя и облечённый персональными обязательствами, надеялся на сохранении мира в этом регионе.
Для этого, чтобы разрешить эти проблемы и достигнуть ясности в отношениях между Советской Россией и Германией, а также ввиду продолжающейся концентрации советских войск на нашей восточной границе, я пригласил Молотова в Берлин. Советский министр иностранных дел тогда потребовал от Германии разъяснений соглашения по следующим четырём пунктам: 1. Мой ответ: Германская гарантия имеет общий характер и безусловно накладывает на нас обязанности. Советская Россия, однако, никогда не объявляла нам, что имеет и другие интересы в Румынии за пределами Бессарабии.
Уже свершившаяся оккупация советскими войсками Северной Буковины уже вышла за пределы советских уверений, поэтому я не думаю, что Россия на данный момент имеет ещё более далеко идущие намерения против Румынии. Второй пункт Молотова: Советская Россия опять чувствует угрозу Финляндии. Кремль определённо не может терпеть этого. Готова ли Германия не оказывать помощь Финляндии и, более того, немедленно отозвать германские войска уже находящиеся в Киркенесе?
Но новая война СССР против маленького финского народа уже не может рассматриваться германским правительством как нормальное явление; равно как мы никогда и не поверим, что Финляндия каким-то образом может угрожать СССР. Ни при каких обстоятельствах мы не желаем нового театра войны на Балтике. Третий пункт Молотова: Готова ли Германия согласиться на то, что Советская Россия может предоставить гарантии Болгарии в виде посылки туда своих войск, в связи с чем он — Молотов, готов заверить Германию, что Кремль не будет низлагать короля Болгарии? Мой ответ: Болгария — это суверенное государство.
И я не имею информации, что Болгария когда либо запрашивала Советскую Россию о гарантиях, подобных тем, которые Румыния запросила от Германии.
I already said it on September 1, 1939 [sic] in the German Reichstag... For once all the others will not bleed to death alone; for once the ancient Jewish law will come into play: an eye for an eye; a tooth for a tooth. The Bolshevist monster, to which they want to deliver the European nations, will someday tear them and their people to pieces. The Jew will not however exterminate the European peoples, rather he will be the victim of his own plot. I have also left no doubt that, if the nations of Europe are again to be regarded as mere shares to be bought and sold by those international money and finance conspirators, then that race, Jewry, which is the real guilty party in this murderous struggle, will be saddled with the responsibility. I also made it clear that this time, not only would millions of children of European Aryan races starve, not only would millions of grown men meet their death, and not only would millions of women and children be burned or bombed to death in the cities, but that the real culprit would atone for his guilt, even if by more humane means.
The most fearsome example of this kind is Russia where he Jewry allowed 39 million humans in truly fanatical wildness to die or starve in inhuman agony, in order to secure the mastery of a great people for a gang of Jewish literati and stock exchange bandits. The result is not only the end of freedom for the people oppressed by the Jews, but rather also the end of these parasites of the peoples themselves.
Es gibt kein Gewissen. Das Gewissen haben die Juden erfunden. Совесть придумали евреи. Alle kreativen Ideen einer Person erscheinen im Allgemeinen bereits in seiner Jugend. Das Volk und das Vaterland sind das einzige.
Bolschewismus, das uneheliche Kind des Christentums. Seien Sie vorsichtig mit Menschen, sie sind unberechenbar.
You are here
- Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941
- Полный текст обращения Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года
- Речь Гитлера на съезде НСДАП 1934
- Полный текст обращения Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года
- Цитаты Гитлера на немецком
Обращение Адольфа Гитлера к германскому народу 22 июня 1941
Die große Zeit ist jetzt angebrochen. Deutschland ist nun erwacht. Die Macht haben wir nun in Deutschland gewonnen, nun gilt es das deutsche Volk zu gewinnen. Ich weiß, obwohl die hundert tausenden von euch die ihr jetzt zuhört in ganz Deutschland das in hundertausenden von euch in. европейский мир. #речи. Выступление Гитлера на немецком текст. Л. 130-158Заключительная речь рейхсканцлера Германии А. Гитлера на съезде НСДАП в Нюрнберге о политике национал-социалистов в Германии и опасностях большевизма. СТАЛИН СЛУШАЕТ РЕЧЬ ГИТЛЕРА Мельников рассказывал в 1965 году в Переделкино.9 ноября 1941 года в день очередной годовщины мюнхенского пивного путча немецкое радио передавало речь Гитлера.
Полный текст обращения Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года
Геббельс лично прочитал по всем германским радиоканалам «Воззвание Фюрера к германскому народу». В тот же день «Воззвание» было прочитано по радио на нескольких языках на другие страны. С данным документом министр иностранных дел Германии Иоахим Риббентроп в 6 утра выступил в Берлине перед иностранными корреспондентами. В конце публикации документа S. В случае, если тот или иной отрывок немецкого оригинала допускает разночтения при переводе на русский язык, то немецкий вариант отрывка текста приводится в подстрочных примечаниях без перевода. Если перевод был ошибочным — в подстраничных примечаниях приводится точный перевод немецкого текста. Воззвание Фюрера к германскому народу Германский народ!
Обремененный тяжкими заботами, принужденный молчать месяцами, я дождался часа, когда, наконец, могу говорить открыто. Когда 3 сентября 1939 г. Англия объявила войну Германии, снова повторилась попытка англичан уничтожить всякое начало консолидации, а с нею и возрождение Европы путем борьбы против когда-то сильнейшей державы на континенте. Так в свое время — путем многих войн — Англия привела к погибели Испанию. Так вела она свои войны против Голландии. Так — с помощью всей Европы — боролась она позже с Францией.
И так в конце столетия начала она политику окружения тогдашней Германии, а в 1914 г. Только вследствие внутреннего разлада Германия в 1918 г. Последствия были ужасны. После того, как в начале лицемерно говорилось, что борьба велась исключительно против Кайзера и его режима и после того, как германские войска сложили оружие, началось планомерное уничтожение германского государства. В то время, как слова одного французского государственного деятеля, что в Германии существует излишек 20 миллионов людей, который — другими словами — должен был б,ы быть уничтожен посредством голода, болезней или переселений, по-видимому, сбывались буквально, национал-социалистическое движение начало свою работу объединения германского народа, а с этим началось и возрождение Германии. Это новое освобождение нашего народа от нужды, бедствий и унизительного пренебрежения стояло под знаком внутреннего возрождения.
В частности, это не представляло собой угрозы для Англии, и ее не затрагивало. Несмотря на это, сейчас же снова началась новая, преисполненная ненависти, политика окружения, направленная против Германии. Снаружи и внутри создался известный нам комплот евреев и демократов, большевиков и реакционеров, единственной целью которого было воспрепятствовать восстановлению нового германского национального государства и вновь повергнуть Германию в состояние бессилия и бедствия. Наряду с нами ненависть этого интернационального, всемирного заговора была направлена против таких же обездоленных народов, которые были принуждены зарабатывать насущный хлеб в тяжелой борьбе за существование. Прежде всего, у Италии и Японии так же, как и у Германии, оспаривалось, если не совершенно отнималось, право участия в пользовании земными благами. Сплочение этих нации, таким образом, было лишь актом самозащиты против угрожающей им эгоистической всемирной коалиции богатства и силы.
Уже в 1936 г. Черчилль заявил, по словам американского генерала Вуда, [произнесёнными] перед представителями американской палаты депутатов, что Германия снова становится слишком могущественной и поэтому должна быть уничтожена. Летом 1939 г. Англии казалось, что наступил момент, когда можно вновь начать разложение Германии путем всеобъемлющей политики окружения. Система с этой целью созданной кампании лжи состояла в том, чтобы объявлять другие народы находящимися под угрозой, завлекать их в начале обещаниями английских гарантий и поддержки, а затем, как в мировую войну, заставлять их идти против Германии. Таким образом, от мая до августа 1939 г.
Англии удалось лансировать утверждение, что Литва, Эстония, Латвия, Финляндия, Бессарабия, а также Украина находятся под прямой угрозой Германии. Часть государств дала себя провести этим, приняла обещанные гарантии, предложенные попутно с этим утверждением, и таким образом перекинулась на новый фронт окружения, направленный против Германии. При таких обстоятельствах я счел долгом перед своей совестью и перед историей германского народа не только уверить эти страны и их правительства в ложности сделанных Англией заявлений, но, сверх того, успокоить сильнейшую Восточную Державу путем специальных и торжественных заявлений относительно пределов наших интересов. Вы все чувствовали в свое время, что этот шаг был для меня горьким и тяжелым. Германский народ никогда не питал враждебных чувств по отношению к народностям России. Однако свыше двух десятков лет еврейско-большевистская власть в Москве старается разжечь пожар не только в Германии, но и во всей Европе.
Не Германия пыталась перенести свое национал-социалистическое мировоззрение в Россию, а еврейско-большевистские власти в Москве беспрестанно пытались навязать свое господство нашему и другим европейским народам и делали это не только в моральном смысле, но, прежде всего, также и в смысле военной мощи. Однако последствиями деятельности этого режима были лишь хаос, бедствия и голод. В противовес этому, я старался в течение двух десятков лет с минимумом вмешательства и без всякого нарушения нашей продукции1 добиться нового социалистического порядка в Германии, который бы не только устранил безработицу, но также предоставлял прибыль труда в возрастающей мере трудящимся людям.
At 5:40 am Hitler issued a declaration to the armed forces: "The Polish state has refused the peaceful settlement of relations which I desired, and appealed to arms... In order to put an end to this lunacy I have no other choice than to meet force with force from now on.
But only a handful of people showed up, and the Berliners were largely apathetic, even grim, and showed no enthusiasm for the war. In my talks with Polish statesmen I discussed the ideas which you recognize from my last speech to the Reichstag... These proposals have been refused. Not only were they answered first with mobilization, but with increased terror and pressure against our German compatriots... Poland was not prepared to settle the Corridor question in a reasonable way...
I made one more final effort to accept a proposal for mediation...
I no longer see any reason why [Germany and Russia] should still oppose one another.... We have, therefore, resolved to conclude a pact which rules out for ever any use of violence between us... Russia and Germany fought against one another in the World War. That shall and will not happen a second time.
Hitler justified the German attack by claiming Polish culpability based on invented Polish atrocities at Pitschen and other places, including Gleiwitz and Hochlinden , [3] both of these being part of the culmination of Operation Himmler , a false flag operation intended to demonstrate that the Poles had attacked first, the Gleiwitz incident being the most noted. This night for the first time Polish regular soldiers fired on our territory. Since 5:45 a. Hitler then declared himself as the "First soldier of the German Reich" Erster Soldat des Deutschen Reiches , a self-claimed rank, effectively equivalent of Generalissimo.
Все мне лгут, даже СС! Was Sie da sagen, ist ungeheuerlich. Sie ist ohne Ehre! У них нет чести!
Es hat mir jeden erdenklichen Widerstand in den Weg gelegt!