После издания новым императором «Манифеста о незыблемости самодержавия» министр финансов подал в отставку. Основные принципы правления были сформулированы в Манифесте о незыблемости самодержавия, принятом 11 мая 1881 года. 11 мая 1881 года Александр III опубликовал манифест, подтверждающий незыблемость принципов самодержавия. 29 апреля 1881 г. был обнародован Манифест о незыблемости самодержавия, который составили Победоносцев и публицист М. Н. Катков. Манифест о незыблемости самодержавия. Был дарован Манифест, который предельно четко расставил все акценты и определил все последующее царствование нового Государя.
1881 Плоды «ананасного» манифеста
Исследование, посвященное внутренней политике самодержавия накануне и во время первой русской революции, а также реформированию политического строя Российской империи. Манифест о незыблемости самодержавия имел продолжение. Манифест о незыблемости самодержавия четко обозначил курс на следование консервативным ценностям для борьбы с «гнусной крамолой». 11 мая 1881 года Александр III опубликовал манифест, подтверждающий незыблемость принципов самодержавия.
Внутренняя политика императора Александра 3
Манифест о незыблемости самодержавия имел продолжение. В его царствование также были изданы законы об отмене подушной подати, создании Крестьянского банка, охране труда, был заключён франко-русский союз, завершился промышленный переворот и ускорилось экономическое развитие. Манифест о незыблемости самодержавия был издан Александром III 29 апреля (11 мая) 1881 года.
«Манифест о незыблемости самодержавия»
После издания новым императором «Манифеста о незыблемости самодержавия» министр финансов подал в отставку. Манифест о незыблемости самодержавия имел продолжение. Манифест был решительным ответом разом нескольким партиям, обнаруживающим «поползновения» на самодержавность власти.
Манифест о незыблемости самодержавия
Богу, в неисповедимых судьбах Его, благоугодно было завершить славное Царствование Возлюбленного Родителя Нашего мученической кончиной, а на Нас возложить Священный долг 234 Самодержавного Правления. писал Милютин, - поразила нас как громом: какой манифест? Спустя два месяца после воцарения Александр III издает свой «Манифест о незыблемости самодержавия». Принципы внутренней политики при Александре III были сформулированы в манифесте "О незыблемости самодержавия", где главной идей была вера в то, что самодержавная власть может помочь нестабильному обществу обрести уверенность и чувство безопасности. Манифест о незыблемости самодержавия следует рассматривать как исторический анекдот или предвидение?
Самодержавие - что такое? Манифест о незыблемости самодержавия
Для неграмотных, а таковых было подавляющее большинство, его зачитывали вслух во всех храмах страны. Победоносцев не мог этого не знать. И всё-таки допустил непростительную для «виртуоза русского слова» оплошность, вложив в уста государя следующее: «А на Нас возложить Священный долг самодержавного правления». При восприятии на слух первые три слова складывались в смешной и нелепый «ананас». Это моментально сделало манифест мишенью острот, которые не прекращаются и по сей день.
У нынешних поклонников Александра III, а таковых хватает, подобные остроты вызывают бурю протеста. Потому что нельзя же смеяться над программным документом, который, по их мнению, «спас Россию от революции, пусть на краткий период, но спас». Действительно, этот документ называют ещё «Манифестом о незыблемости самодержавия». Упомянутая в заголовке «гнусная крамола», которую призывают «искоренять», получает своё объяснение в пятом параграфе манифеста: «Глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело Правления в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на неё поползновений».
Словом, отныне самодержавие должно почитаться как главная ценность государства. А самым опасным «поползновением», соответственно, считаются попытки это самодержавие ограничить. По мнению традиционалистов, такой шаг был логичным, поскольку результатом последовательного претворения в жизнь основных пунктов манифеста стал невиданный взлёт России во всех сферах, начиная с искусств и заканчивая новым витком индустриализации. На самом деле в манифесте не говорится ни об искусствах, ни о науках, ни о промышленности, ни о перевооружении армии и флота.
Говорится в нём только о намерении закручивать гайки. Насколько подобное закручивание может способствовать успехам — вопрос спорный. Однако в плане консолидации общества этот манифест скорее навредил, чем помог.
И тем самым, как замечает историк И.
Дронов, «окончательно саморазоблачились», ведь поскольку в Манифесте речь шла лишь о незыблемости самодержавия, а не отказе от реформ, то возмущение этим документом означало лишь одно: либералы не мыслили себе реформирования страны без ограничения царской власти конституцией. Это, кстати, сразу же понял Государь, заметивший в письме к Лорис-Меликову, что его прошение об отставке совпало с днем объявления Манифеста подданным. Без единства между министрами никакое дело идти не может. Грустно только, что поводом Вашей просьбы послужил мой Манифест, в котором я заявляю России о твердом моем намерении охранять в неприкосновенности Самодержавную власть.
Сожалею, что ни Вы, ни граф Лорис-Меликов не наши более приличного повода... Победоносцев сообщал в частном письме к Государю: «... В среде здешнего чиновничества манифест встречен унынием и каким-то раздражением: не мог и я ожидать такого безумного ослепления. Зато все здравые и простые люди несказанно радуются.
В Москве ликование, - вчера там читали его в соборах и было благодарственное молебствие с торжеством. Из городов приходят известия о всеобщей радости от появления манифеста. Лишь бы только не замедлили теперь явственные знаки той политики, которая возвещена в манифесте». Вторил Победоносцеву и известный консервативный публицист, редактор «Московских ведомостей» М.
Катков, писавший 30 апреля: «Теперь мы можем вздохнуть свободно. Конец малодушию, конец всякой смуте мнений! Перед этим непререкаемым, перед этим столь твердым, столь решительным словом Монарха должна наконец поникнуть многоглавая гидра обмана. Как манны небесной народное чувство ждало этого царственного слова.
В нем наше спасение: оно возвращает русскому народу русского Царя Самодержавного, от Бога приявшего власть Свою и лишь пред Богом ответственного.
Император избрал курс на укрепления Самодержавной строя. Подготовкой документа занялся Константин Победоносцев. В письме из Петербурга от 4 16 мая 1881 года К. Победоносцев, писал императору: «В среде здешнего чиновничества манифест встречен унынием и каким-то раздражением: не мог и я ожидать такого безумного ослепления. Зато все здравые и простые люди несказанно радуются. В Москве ликование, — вчера там читали его в соборах и было благодарственное молебствие с торжеством. Из городов приходят известия о всеобщей радости от появления манифеста. Теперь подступили люди новые, во всяком случае с прямою и честною мыслью, которые не будут говорить одно, а думать другое.
Богу, в неисповедимых судьбах Его, благоугодно было завершить славное Царствование Возлюбленного Родителя Нашего мученической кончиной, а на Нас возложить Священный долг 234 Самодержавного Правления. Повинуясь воле Провидения и Закону наследия Государственного, Мы приняли бремя сие в страшный час всенародной скорби и ужаса, пред Лицем Всевышнего Бога, веруя, что, предопределив Нам дело Власти в столь тяжкое и многотрудное время, Он не оставит Нас Своею Всесильной помощью. Веруем также, что горячия молитвы благочестиваго народа, во всем свете известнаго любовию и преданностью своим Государям, привлекут благословение Божие на Нас и на предлежащий Нам труд Правления.
1881 Г. – Манифест о незыблемости самодержавия
Гриневицкий, сам погибший от взрыва. На допросах Н. Рысаков выдал своих товарищей: С. Перовскую, А. Михайлова, Н. Кибальчича, изготовлявшего бомбы и др. Арестованный накануне А. Желябов добровольно потребовал «приобщения себя к делу 1-ого марта».
Оставшиеся на свободе члены Исполкома «Народной воли» 12 марта обратились к Александру III с условиями прекращения терроризма: «Условия, которые необходимы для того, чтобы революционное движение заменилось мирной работой, созданы не нами, а историей. Мы не ставим, а только напоминаем их. Этих условий — по нашему мнению, два: 1 Общая амнистия по всем политическим преступлениям прошлого времени, так как это были не преступления, но исполнение гражданского долга. Выборы должны были быть свободными и проведенными в условиях широких гражданских свобод, которые подробно перечислены в заявлении Исполкома. Вот единственное средство к возвращению России на путь правильного и мирного развития. Заявляем торжественно, пред лицом родной страны и всего мира, что наша партия с своей стороны безусловно подчинится решению народного собрания, избранного при соблюдении вышеизложенных условий, и не позволит себе впредь никакого насильственного противодействия правительству, санкционированному народным собранием. Итак, ваше величество — решайте.
Перед вами два пути. От вас зависит выбор.
Зато все здравые и простые люди несказанно радуются. В Москве ликование, — вчера там читали его в соборах и было благодарственное молебствие с торжеством. Из городов приходят известия о всеобщей радости от появления манифеста. Теперь подступили люди новые, во всяком случае с прямою и честною мыслью, которые не будут говорить одно, а думать другое. Игнатьева Вы изволите знать, а Островский подлинно честный человек и с сердцем».
Манифест о незыблемости самодержавия внушил успокоил Россию.
В письме из Петербурга от 4 мая 1881 года К. Победоносцев, который был автором проекта текста, избранного Александром III, писал императору [1] : В среде здешнего чиновничества манифест встречен унынием и каким-то раздражением: не мог и я ожидать такого безумного ослепления. Зато все здравые и простые люди несказанно радуются. В Москве ликование, — вчера там читали его в соборах и было благодарственное молебствие с торжеством.
В августе 1881 года картину дополнило "Распоряжение об усиленной охране" - такой же символ консервативного поворота, как и "Манифест о незыблемости самодержавия". В соответствии с "Распоряжением", в любой местности могло быть объявлено чрезвычайное положение, а любой её житель - арестован, отдан военному суду или сослан без суда на 5 лет. Губернатор при этом получал право закрывать любые организации предприятия, учебные заведения, органы самоуправления. Революционеры ещё пытались продолжать борьбу, и в 1882 году им удалось совершить несколько громких политических убийств. Однако к началу следующего года полиции удалось настолько ослабить народовольцев, что новый император отважился приехать из Гатчинского замка в Москву на коронацию. Те из революционеров, кто избежал виселицы, оказались в 1880-е годы или в тюрьме, или на каторге, или за границей. Либералы, категорически отрицательно восприняв первомартовское происшествие, засыпали нового царя сочувственными письмами и адресами. Итак, всякое оппозиционное движение оказалось подавлено. Политическую погоду на ближайшие два десятилетия стало определять государство.
Последний блеск империи. Самодержавие - что такое? Манифест о незыблемости самодержавия
В Бозе почивший Родитель Наш, прияв от Бога Самодержавную власть на благо ввереннаго Ему народа, пребыл верен до смерти принятому Им обету и кровию запечатлел великое Свое служение. Не столько строгими велениями власти, сколько благостью ея и кротостью совершил Он величайшее дело Своего Царствования — освобождение крепостных крестьян, успев привлечь к содействию в том и дворян-владельцев, всегда послушных гласу добра и чести; утвердил в Царстве Суд и подданных Своих, коих всех без различия соделал навсегда свободными, призвал к распоряжению делами местнаго управления и общественнаго хозяйства. Да будет память Его благословенна вовеки! Низкое и злодейское убийство Русского Государя, посреди вернаго народа, готоваго положить за Него жизнь свою, недостойными извергами из народа, — есть дело страшное, позорное, неслыханное в России и омрачило всю землю нашу скорбию и ужасом. Но посреди великой Нашей скорби Глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело Правления в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной Власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений.
То есть сословно-представительское учреждение. Не парламент, конечно, но всё-таки. Грубо говоря, те самые Цари Московские, о которых с таким трепетом и благоговением говорил император, считали своим долгом любые важные решения сопровождать собранием представителей всех слоёв населения. Лишь с того момента, как «приговорит вся Земля», те или иные решения принимали силу закона. Очень многие единомышленники Александра III возлагали на его логику большие надежды. Действительно, коль скоро мы плавно поворачиваем к допетровским временам, то можно предполагать, что поворот осуществится в полной мере.
И какой-никакой сословно-представительный орган будет создан. В 1882 г. Они должны были выслушать и передать избирателям речь государя и, разделившись на 30 «столов», обсудить реформу местного самоуправления. Только и всего. Но даже такой куцый, можно сказать, кастрированный вариант представительского учреждения вызвал у государя гнев: «Я слишком глубоко убежден в безобразии представительного начала, чтобы когда-либо допустить его в России… Игнатьев совершенно сбился с пути и не знает, как идти и куда идти, так продолжаться не может. Оставаться ему министром трудно и нежелательно». Игнатьева моментально отправили в отставку, идею Земского собора похоронили. Совершенно наплевав на то, что устойчивость Русскому царству и самодержавию в «славные времена Царей Московских» придавала именно общность монарха и народа. Манифест о незыблемости самодержавия без этой общности, без Земского собора, превратился в нелепую и злобную «ананасную» прокламацию, посеявшую к тому же серьёзные сомнения в умах. Навигация по записям.
Богу, в неисповедимых судьбах его, благоугодно было завершить славное царствование возлюбленнаго родителя нашего мученической кончиной, а на нас возложить священный долг самодержавнаго правления. Повинуясь воле провидения и закону наследия государственнаго, мы приняли бремя сие в страшный час всенародной скорби и ужаса, пред лицом всевышняго бога, веруя, что предопределив нам дело власти в столь тяжкое и многотрудное время, он не оставит нас своею всесильною помощью. Веруем также, что горячие молитвы благочестиваго народа, во всем свете известнаго любовию и преданностью своим государям, привлекут благословение божие на нас и на предлежащий нам труд правления.
В бозе почивший родитель наш, прияв от бога самодержавную власть на благо ввереннаго ему народа, пребыл верен до смерти принятому им обету и кровию запечатлел великое свое служение. Не столько строгими велениями власти, сколько благостью ея и кротостью совершил он величайшее дело своего царствования — освобождение крепостных крестьян, успев привлечь к содействию в том и дворян владельцев, всегда послушных гласу добра и чести; утвердил в царстве суд, и подданных своих, коих всех без различия соделал навсегда свободными, призвал к распоряжению делами местнаго управления и общественнаго хозяйства.
Keywords: manifesto, coronation, ceremonial, presentation of power, ideology, The Russian Empire, the ultimate authority, autocracy Коронация являлась неотъемлемым актом вступления наследника Российской империи на престол. Этот ритуал имел большое значение и был насыщен символизмом. Начиная с правления Петра Великого в Российской империи, складывается устойчивая традиция сопровождения коронации официальными документами, а именно манифестами, постановлениями, указами. К началу XIX в. Манифест как документ представлял собой «торжественный акт, исходящий от Высочайшей власти, которым монарх всенародно объявляет о своих правах, требованиях, намерениях, чрезвычайных событиях или о принятии важной меры» [2, с.
Манифесты играли в истории государства российского, особую роль, ознаменовывая особые вехи его генезиса [9]. Данным актом возвещалось о восшествии на престол, о рождении, о браке и кончине великих князей и княгинь, об окончании войны. Так называемый «коронационный манифест» выходил незадолго до самой церемонии или непосредственно в день коронации. Этот торжественный документ был одним из множества инструментов презентации власти: через него император объявлял о начале своего царствования, провозглашая вектор развития Российской империи. О чем нам могут поведать коронационный манифесты XIX в.? Каковы общие черты и различия этих документы? Как манифесты служили укреплению власти и усилению почвеннической идеологии?
На все эти вопросы попытаемся ответить в этой статье. В 1801 г. В документе мы находим официальную версию кончины Павла I: «Судьбам Вышнего угодно было прекратить жизнь любезного Родителя Нашего Государя Императора Павла Петровича, скончавшегося скоропостижно апоплексическим ударом в ночь с 11 на 12 число сего месяца» [3]. Еще более подробное описание обстоятельств передачи власти мы находим в Манифесте Николая I [4], в котором не только объявляется о смерти его брата Александра Павловича, но и указывается на то, что власть по наследству должна была перейти к следующему по старшинству брату Константину Павловичу, однако тот отказался в пользу Николая. Стоит сказать, что именно его манифест самый большой по объему, учитывая все обстоятельства прихода к власти Николая Павловича, и которые детально описаны в документе. Это одно из многочисленных сходств, который нужно отметить при анализе данных документов, а именно описание обстоятельств, в результате которых новый император пришел к власти. Этот аспект находит свое отражение в каждом последующем коронационном акте.
Например, «... Любезнейший Родитель Наш Государь Император Николай Павлович, после кратковременной, но тяжкой болезни, развившейся в последние дни с неимоверною быстротою, скончался сего 18-го Февраля», - читаем мы в во всемилостивейшим манифесте на воцарения Александра II [5]. Далее обязательно следует положение, которое легитимизирует власть последующего императора: «В последствие всех сих Актов, и по коренному закону Империи о порядке наследия, с сердцем, исполненным благоволения и покорности к неисповедимым судьбам Промысла, Нас ведущего, вступая на Прародительский Престол Всероссийской Империи и на нераздельные с Ним Престолы Царства Польского и Великого Княжества Финляндского, повелеваем.
Смотрите также
- Империя перед выбором: 140 лет назад Александр III издал манифест, отсрочивший революцию
- Опубликован манифест Александра III об укреплении самодержавной власти
- ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ 29 АПРЕЛЯ 1881 Г.
- Опубликован манифест Александра III об укреплении самодержавной власти
- «Глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело Правления»
Опубликован манифест Александра III об укреплении самодержавной власти
Дело в том, что он явно противоречил реальным шагам царя и его новых министров. Официально деяния предыдущего императора провозглашались безусловным благом: «Совершил Он величайшее дело своего царствования — освобождение крепостных крестьян, успев привлечь к содействию в том и дворян-владельцев, всегда послушных гласу добра и чести; утвердил в царстве суд и подданных Своих, коих всех без различия соделал навсегда свободными, призвал к распоряжению делами местнаго управления и общественнаго хозяйства. Да будет память Его благословенна вовеки! Вот что писал о них публицист Михаил Катков, один из виднейших идеологов нового курса власти: «Реформы предыдущего царствования не все должным образом и с достаточной зрелостью продуманы, а во многом сфабрикованы по чужим лекалам, и потому не имеют почвы и лишены смысла в России». Обычно этот новый курс трактуется как пересмотр реформ Александра II. Однако пересмотру подверглись не только «слишком либеральные шаги» царя-освободителя. Впервые за всю историю Российской империи был поставлен под сомнение авторитет самого результативного, самого славного и самого почитаемого монарха: Петра Великого. По сути, его реформы тоже можно провести по разряду «сфабрикованных по чужим лекалам». И не только можно, так оно и было на самом деле.
Разумеется, говорить об этом в открытую, на страницах печати, было нельзя. То есть можно, конечно, но только публицистам. Но Александр III во всяком случае, официально ни при каких обстоятельствах не мог декларировать отход от магистрального курса развития, заданного Петром Великим. А вот неофициально, без громких скандальных заявлений — пожалуйста, почему бы и нет. То, что Александр III видит свой идеал царя в монархах допетровской эпохи, секретом ни для кого не было. Это проявилось прежде всего в смене стиля. Царь отпустил бороду лопатой, оделся в русский кафтан с шароварами и высокие сапоги.
Дело в том, что одно из первых предложений в документе звучало следующим образом: "Богу, в неисповедимых судьбах Его, благоугодно было завершить славное Царствование Возлюбленного Родителя Нашего мученической кончиной, а на Нас возложить Священный долг Самодержавного Правления". Когда манифест зачитывали вслух, провозглашаемое нараспев "а на Нас" зачастую вызывало у публики невольную улыбку. В итоге благодаря этому пассажу текст вошёл в фольклор как "Ананасный манифест".
Синода, видным консервативным деятелем К. Победоносцевым втайне от либеральных министров. Последние узнали о Манифесте лишь поздно вечером на совещании у графа М. Милютин, - поразила нас как громом: какой манифест? Кем он изготовлен? С кем советовался Государь? Лорис-Меликов и А. Абаза в сильных выражениях высказали свое негодование и прямо заявили, что не могут оставаться министрами. Я присоединился к их мнению». По словам же Победоносцева, чтение Манифеста вызвало у большинства министров взрыв негодования: «Абаза, выходя из себя, кричал: надо остановить, надо требовать, чтобы Государь взял назад это нарушение контракта, в который он вошел с нами... Лорис остановил его». В письме к брату Великому князю Владимиру Александровичу он писал: «Я давно об этом думал, но многие отсоветовали и министры все обещали мне своими действиями заменить Манифест, но так как я не могу добиться никаких решительных действий от них, а между прочим шатание умов продолжается все более и более, и многие ждут чего-то необыкновенного, то я решился обратиться к Конст. Победоносцеву составить мне проект Манифеста, в котором бы высказано было ясно, какое направление делам желаю я дать, и что никогда не допущу ограничения Самодержавной власти, которую нахожу нужною и полезную России. Кажется, Манифест составлен очень хорошо... Итак дай Бог, в добрый час». А за пару недель до этого, получив от российского посла в Берлине П. Сабурова информацию, что немецкий канцлер убежден в том, что не расширение реформ, а лишь решительные меры против революционеров помогут верховной власти в России укрепить свое положение и престиж, Александр III замечал: «Это до того верно и справедливо, что, дай Бог, чтобы всякий русский, а в особенности министры наши поняли наше положение, как его понимает князь Бисмарк, и не задавались бы несбыточными фантазиями и паршивым либерализмом». Поэтому несмотря на давление со стороны министров-либералов, 30 апреля царский Манифест был опубликован в «Правительственном вестнике», вызвав у консервативной части общества ликование, а у либеральной - возмущение.
В письме из Петербурга от 4 мая 1881 года К. Победоносцев , который был автором проекта текста, избранного Александром III, писал императору [1] : В среде здешнего чиновничества манифест встречен унынием и каким-то раздражением: не мог и я ожидать такого безумного ослепления. Зато все здравые и простые люди несказанно радуются. В Москве ликование, — вчера там читали его в соборах и было благодарственное молебствие с торжеством.