Где-то там.(Новинка). Виктор Сергеевич Розов Виктор Сергеевич Розов (1913-2004) родился 21 августа 1913 года в городе Ярославле. Отец – Розов Сергей Федорович, по профессии – счетовод, бухгалтер.
В.Розов «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне»)
Виктор Розов «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне». Воспоминания» автора Виктора Розова. Простая регистрация на сайте. Виктор Розов – один из крупнейших драматургов XX века. Сброс твёрдых бытовых отходов, засыпка озеро землёй – в чём только не обвиняли общественные активисты собственника водоёма «Дикая утка». Общественники вышли на защиту озера ещё в январе, когда работы только начались. Рязань Дейнего Виктор. 492 Коротков Григорий В Розов Дикая утка x264Подробнее. день явления Толжской Богоматери.
В. Розов "Дикая утка"(читает Турбуева Екатерина)
Всё равно одной этой уткой они не наелись бы. Показывая солдат, автор размышляет о том, что не потеряли они во время войны гуманность, доброту, несмотря на тяжёлое время, смерти, они смогли сохранить в душе человечность. Все сошлись во мнении и отпустили уточку. Среди них был вор, укравший подъёмный кран, но и тот сказал: «Отпустить». Казалось бы, преступник, был в тюрьме, уж ему-то точно чужда доброта, но и он солидарен во мнении с другими.
Война не смогла ожесточить людей, убить в них способность радоваться, понимать. Оба примера дополняют друг друга, они показывают , что люди, смотревшие в глаза умирающих товарищей, видевшие близко смерть, способны на проявление гуманности по отношению к живому, не очерствела их душа. Автор считает, что люди должны оставаться всегда людьми, что бы им ни пришлось испытать в жизни. Я согласна с автором, можно и нужно оставаться человеком в любых обстоятельствах, условиях.
Тогда у народа будет будущее, каждый сможет надеяться на другого, на помощь. Не случайно с детства мы читаем сказки про добрых и злых, учимся сопереживать слабым и беззащитным. Автор- Алина Душамедова. Здравствуйте, Алина!
У вас получилось хорошее, качественное сочинение. Вы тщательно проанализировали текст, удачно подобрали примеры и грамотно их пояснили. Однако в сочинении есть некоторые нарушения, нужно в них детально разобраться. Начнем с формулировки проблемы.
Она выполнена верно, но вы сами себе устроили лгическую ловушку: Способны ли голодные люди на проявление человечности? Слово «голодные» значительно сужает проблему. И это было бы не страшно, если бы вы в своем рассуждении придерживались этих узких рамок. Но вы ушли далеко за их пределы!
Вот что вы пишете в позиции автора: Автор считает, что люди должны оставаться всегда людьми, что бы им ни пришлось испытать в жизни. Этот ответ не точно совпадает с вопросом. Очевидно, что к ответу болше подошел бы такой вопрос: Должны ли люди проявлять человечность в тяжелых жизненных ситуациях? Понимаете, вы ушли от понятия «голодные люди», тем самым нарушив логику рассуждения.
Даже в микровыводе по комментарию нет ни слова про голодных людей: люди, смотревшие в глаза умирающих товарищей, видевшие близко смерть, способны на проявление гуманности по отношению к живому, не очерствела их душа. Не упоминаете о голодных людях и в микровыводах по абзацам. Все это говорит о том, что в формулировке проблемы слово «голодные» было лишним, оно лишило вас балла за логику. Еще один балл по критерию К5 снижается из-за отсутствия в сочинении заключительной части.
Ваше рассуждение словно обрывается на примере к собственному тезису, общего вывода нет. Замечание по аргументации собственного тезиса. Пример про сказки начат, но не закончен. Вы пишете: «не случайно мы с детства читаем сказки», но не пишете, почему не случайно, зачем мы их читаем, как они учат нас человечности.
Вообще, пример слабоват, конечно. Неужели за 11 лет вы не прочитали ни одного произведения про человечность? Кроме сказок? Нужно более серьезно подходить к аргументации своего мнения.
К другим ошибкам: Орфография: Рассуждая о проблеме, автор рассказывает о войне, о голодающих людях, которые чуть «не скулили» от того, что вечно хотелось есть. Правильно: оттого что Пунктуация: Рассуждая о проблеме, автор рассказывает о войне, о голодающих людях, которые чуть «не скулили» от того, что вечно хотелось есть. Речь: Показывая солдат, автор размышляет о том, что не потеряли они во время войны гуманность, доброту, несмотря на тяжёлое время, смерти, они смогли сохранить в душе человечность. Оборот не очень удачный.
Лучше: показывая поведение солдат в этой ситуации, автор … Тогда у народа будет будущее, каждый сможет надеяться на другого, на помощь. Слово требует пояснения: понимать что? Итак, Алина, у вас может получиться вполне достойное сочинение, если чуть-чуть дработаете логику, более аккуратно поверите текст на речевые ошибки. Баллы по критериям К1 — Формулировка проблем исходного текста: 1 K2 — Пример 1: 1 K2 — Пояснение к примеру 1: 1 K2 — Пример 2: 1 K2 — Пояснение к примеру 2: 1 K2 — Анализ связи между примерами: К2 — Комментарий к сформулированной проблеме исходного текста: 5 K3 — Отражение позиции автора исходного текста: 1 K4 — Отношение к позиции автора по проблеме исходного текста: 0 K5 — Смысловая цельность, речевая связность и последовательность изложения: 0 K6 — Точность и выразительность речи: 1 K7 — Соблюдение орфографических норм: 2 K8 — Соблюдение пунктуационных норм: 3 K9 — Соблюдение грамматических норм: 2 K10 — Соблюдение речевых норм: 1 K11 — Соблюдение этических норм: 1 К12 — Соблюдение фактологической точности: 1 Итоговый балл — 18 Источник 1 Это было на фронте.
Основные проблемы 1. Проблема гуманизма Способны ли люди в тяжёлых условиях проявлять сострадание, великодушие? Даже в самых тяжёлых ситуациях человек может проявить гуманность; чувство сострадания, великодушие оказываются сильнее голода. Проблема влияния прекрасного на человека Способно ли прекрасное пробудить в человеке лучшие качества?
Прекрасное вдохновляет человека на достойные поступки. Проблема веры в людей Стоит ли верить в людей? Описанное в тексте события позволяет сохранить веру в людей, так как они могут раскрыть свои лучшие качества даже в самых тяжёлых ситуациях. Проблема понимания ценности жизни на войне Почему ценность жизни особенно остро ощущается на войне?
На войне каждый способен ощутить ценность жизни, так как перед лицом смерти все равны. Существует тяжелая социальная стигма вокруг бедности. Поэтому чем меньше ты распространяешься о своих проблемах, тем лучше. Что такое истинный героизм?
Какие чувства руководили людьми во время войны? Именно над этими вопросами рассуждает в своем тексте писатель и участник Великой Отечественной войны А.
Ждал-ждал, чтоб посмотреть, но не увидел. Уже темнеет. Когда меня заматывает жизнь, когда начинаешь клясть всех и всё, теряешь веру в людей и тебе хочется крикнуть, как я однажды услыхал вопль одного очень известного человека: «Я не хочу быть с людьми, хочу с собаками! Это всё пройдёт, всё будет хорошо. Мне могут сказать; «Ну да, это были вы, интеллигенты, артисты, о вас всего можно ожидать». Нет, на войне всё перемешалось и превратилось в одно целое — единое и невидимое.
Во всяком случае, та, где я служил. Были в нашей группе два вора, только что выпущенные из тюрьмы. Один с гордостью рассказывал, как ему удалось украсть подъёмный кран. Видимо, был талантлив.
Одновременно, мне кажется, его ранение очень отразилось на его индивидуальности, он жил, сохраняя себя в экстремальных обстоятельствах. И всегда каким-то образом находил колоссальное внутреннее мужество оставаться собой и достойно выходить из любой ситуации. Там, где человек взорвется уже в первый раз, он взорвется на четвертый. Это какое-то несогласие изменять себе, пасовать перед чем-то. Он был стойкий такой солдат, стойкий человек, сохранивший себя во всех обстоятельствах благодаря своему уму, своей органике, своему таланту. Ему везло, безусловно. Не каждому везет встретить женщину, с которой он будет идти по жизни. Повезло ему и учиться у Бабановой. Повезло, что пьесу «Ее друзья» — пьесу неизвестного человека, только что пришедшего с войны — взяли в Центральный детский театр. У него была счастливая судьба, но во многом благодаря и ему самому, его цельности, целеустремленности, воле к стремлению оставаться самим собой несмотря ни на что. Мне кажется, он понимал свой уровень очень хорошо, при этом внутренняя скромность у него была поразительная. Он для меня олицетворяет правильное понятие театрального человека, театрального не внешне, а по сути. Он просто театр любил, как жизнь, а жизнь, как театр. Он очень любил ездить по Волге. Кострома, Ярославль — это все города его молодости. Однажды в Плесе, где мы отдыхали, его теплоход стоял несколько часов. Я помню, как мы сидели на лавочке у Волги и как ему было там хорошо. Не было ничего в нашем разговоре театрального. Мы сидели и говорили про жизнь. Память у него потрясающая, память именно художника. И удивительная наблюдательность. В этой книге его воспоминаний множество интереснейших подробностей его жизни, встреч с людьми. Вот и он жил и писал подробно, не поверхностно. И вместе с тем поразительно искренне. В своих воспоминаниях он не притворяется, не смотрит на себя со стороны, просто пишет про свою судьбу. Это удивление у него было с самого начала его пути и сохранялось всю его, казалось бы, такую простую, понятную, но невероятно сложную в этой простоте жизнь. Алексей Бородин Автор пьесы Я пишу пьесы. И много думаю. Думаю о своей работе и, следовательно, о жизни. Тайна творчества меня интересовала с юных лет. Я старался постичь ее, читая великих писателей, и уже тогда заметил — все они говорят о чем-то одном, только в разных выражениях. Но ни Достоевский, ни Стендаль, ни Пушкин, ни Толстой своей тайны мне не открыли. И я понял: не могли. Она была их свойством, которое передать кому-либо невозможно, как немыслимо передать другому цвет своих глаз, тембр голоса или форму пальцев. Но кое о чем я все же догадался. Начну с трюизма: писателем рождаются. И никакие силы не могут сделать человека таковым, если он не наделен писательским даром. И слово-то какое подходящее: дар. Человек не сделал даже минимальных усилий, он получил этот дар при рождении. И если говорить о писательской учебе, то подобное понятие в определенной степени условно. Научить писать пьесы, стихи или прозу нельзя. Сколько бы человек ни тратил усилий на эту учебу, как бы расприлежно ни занимался, какое огромное количество книг ни прочел бы, как бы внимательно ни изучал жизнь во всех ее ипостасях, усилия его не увенчаются успехом. Да, он может «научиться» сочинять пьесы. В конце концов, чтобы сочинить пьесу, достаточно грамотности и некоторых усилий. Но его творения будут сочиненными, а не рожденными. Художественные произведения рождаются, а не придумываются, и акт их рождения подобен таинственному акту появления на свет живого существа. В свое время я прочел у Максима Горького такое замечание привожу его по памяти, отчего и не беру в кавычки, но смысл передаю точно : молодые люди в возрасте семнадцати — двадцати пяти лет часто больны манией гениальности. Это похоже на мнимую беременность: симптомы те же, а внутри пусто. Примерно с этих замечаний я начинаю каждый год свои занятия в институте, где веду семинар по драматургии. Делаю я это вступление именно затем, чтобы те из моих студентов, которые не станут драматургами, не огорчались чересчур сильно. Они потом будут работать в литературной сфере — редакторами в издательствах, на радио, в кино или на телевидении, а иные, возможно, вырастут в административно-руководящих деятелей. Пусть, соприкасаясь с писателями, они не вымещают на них свою обиду, возникшую на основе комплекса неполноценности, потому что никакого комплекса и не должно быть. Ни в чем не повинен человек, не рожденный писателем. В конце концов, хороший редактор или хороший руководитель издательства во сто крат лучше и полезнее плохого писателя. Я сказал: научиться писать пьесы нельзя. Однако я преподаю в Литературном институте, а значит, считаю, что чему-то писателю следует учиться, во всяком случае что-то знать. И следующее мое слово я всегда передаю нашему знаменитому баснописцу Ивану Андреевичу Крылову. Я читаю вслух басню «Сочинитель и Разбойник». Вкратце она выглядит так: Сочинитель и Разбойник на том свете жарятся в адских котлах. Век от века под Разбойником огонь утихает и наконец гаснет совсем, а под Сочинителем в те же столетия огонь разгорается все жарче и жарче. Сочинитель сетует на это обстоятельство и вопрошает Мегеру: за что такая несправедливость? Разбойник убивал людей, а он?.. И получает весьма вразумительный ответ: …И ты ль с Разбойником себя равняешь? Перед тобой ничто его вина. По лютости своей и злости Он вреден был, А ты… Уже твои давно истлели кости, А солнце разу не взойдет, Чтоб новых от тебя не осветило бед, Твоих творений яд не только не слабеет, Но разливается, век от веку лютеет… Не ты ль в обманчивый, в прелестный вид облек И страсти, и порок? И вон опоена твоим ученьем Там целая страна Раздорами и мятежами И до погибели доведена тобой! Басню эту мы обдумываем долго, целое занятие, с тем чтобы она запомнилась на всю жизнь. Приводим примеры, говорим о нравственности, этике, морали и стараемся все эти три понятия — нравственность, этику, мораль — не сваливать в одну кучу. По этике я им советую прочесть книгу Альберта Швейцера «Культура и этика».. О категориях этики и нравственности говорим с точки зрения их вечности, а о морали — как о категории преходящей. Тут нам всем на память приходят слова Пушкина: …Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. Классики оттого и вечны, что они постигают явления с поразительной точностью. Я слыхал, будто Альберта Эйнштейна на открытие теории относительности натолкнул Достоевский. Даже предполагаю, какое именно место в романе «Братья Карамазовы» могло дать этот толчок. Вот как рассуждает Иван Карамазов в главе «Бунт»: «Но вот, однако, что надо отметить: если Бог есть и он действительно создал землю, то, как нам совершенно известно, создал Он ее по Эвклидовой геометрии, а ум человеческий с понятиями лишь о трех измерениях пространства. Между тем находились и находятся даже и теперь геометры и философы, и даже из замечательнейших, которые сомневаются в том, чтобы вся вселенная или — еще обширнее — все бытие было создано лишь по Эвклидовой геометрии, осмеливаются даже мечтать, что две параллельные линии, которые, по Эвклиду, ни за что не могут сойтись на земле, может быть, и сошлись где-нибудь в бесконечности». Своими словами и словами великих писателей, а иногда и ученых я стараюсь довести до самого глубинного сознания студентов, что писать надо только тогда, когда возникает определенное состояние духа, которое потом может озариться и вдохновением. Нельзя писать, когда тебе не пишется. Брюсов советует: Вперед, мечта, мой верный вол! Неволей, если не охотой! Я близ тебя, мой кнут тяжел. Я сам тружусь, и ты работай! Этого взгляда на писательскую работу лично я не разделяю, хотя знаю, что какие-то манки надо уметь расставлять, чтобы подманить Синюю птицу. Но уж если не пишется, то мучайся этим обстоятельством непременно, потому что эти-то мучения и есть первые позывные к будущей работе. Если же и мучений нет, лучше займись каким-нибудь общественно полезным делом. Придет мучение — не гони его, начинай. В период мучений хорошо быть одному. Бродить по улицам или за городом. Без цели. И даже просто жить той жизнью, которая тебе по душе. И уметь ждать. В это время могут выскакивать какие-то искорки. Они на мгновение радуют тебя, оживляют надеждой, но, увы, гаснут мгновенно, и твои мучения только усиливаются… Но вот что-то родилось! В сознании? А скорее всего во всем твоем существе. Ум изловил. Я помню, как однажды, когда испытывал пустоту она-то и есть мучение! В одно мгновенье! Я очутился снова у стола и даже не садясь на стул, а просто внаклонку долго записывал сюжет. Родился эмбрион замысла. И уже мучения погасли, ушли куда-то вглубь. А взамен возникают только сомнения и опасения: смогу ли написать то, что хочу написать? Идет напряженная работа. Но именно работа, а не сам процесс писания. Делаются заготовки. Вся подготовительная работа каждым человеком производится по-своему, у каждого своя технология «производства», она совершенно индивидуальна, до пустяков. Один ведет записные книжки, другой не ведет. Один пишет утром, другой — вечером, а то и ночью. Один стучит на машинке, другой шуршит шариковой ручкой. Один начинает пьесу с начала, другой с конца. Но даже в этой подготовительной работе важно знать, что ты придумываешь, а что у тебя выскакивает из головы помимо твоей воли и сознания. Это чрезвычайно важно! Не надо гнать даже что-то, казалось бы, на первую поверку разума несусветное. Возможно, оно-то и есть находка. Это может показаться парадоксальным, но именно то, что рождается совершенно неожиданно, и есть самое настоящее. Оно возникает порой как результат накопленных знаний, отчего собирание материала играет немаловажную роль, но может проявляться и совершенно спонтанно. Лично я никогда не езжу в так называемые творческие командировки. Мне даже кажутся несколько странными такие выезды, будто где-то можно найти пьесу, словно она валяется в каком-то закутке и твое дело — только найти ее и подобрать. В крайнем случае надо ехать за уточнением. Когда я писал сценарий «А, Б, В, Г, Д…», мой герой попадал на металлургический завод и принимал участие в плавке. Я эту сцену написал, но, опасаясь неточностей, поехал в Днепродзержинск и посмотрел плавку своими глазами. Точность всегда нужна абсолютная, хотя бы для того, чтобы после публикации или постановки пьесы тебя не одолевали письмами и звонками внимательные читатели. Это совсем не значит, что ты должен быть в плену фактов. Нет, в пьесе часто может происходить такое, чего никогда не бывает в жизни, но в принципе могло бы произойти. В пьесе «В добрый час! Он не хочет стать поперек ее дороги, поворачивается и уходит домой. Знал ли я такой случай? Мог ли он произойти? Пушкина упрекали: как это, мол, прикованные друг к другу братья-разбойники могли переплыть реку, подобное, дескать, невозможно. А Пушкин ответил просто: мне такой случай рассказывали. Отец Сергий, мучимый страстью, желая подавить ее, отрубает топором себе палец. Толстой знал подобные мучения, но пальца себе не отрубал. И отрубил ли кто, не знаю, не слыхал. А достоверность в повести самая что ни на есть реальная. С другой стороны, взятый реальный факт может быть свободно переосмыслен автором в нужную ему сторону и даже изменен. Приведу один любопытный пример. Иван Карамазов в доказательство права на свое неприятие мира Божьего рассказывает Алеше случай, когда генерал-помещик за малую провинность велел восьмилетнего мальчика раздеть догола, пустить бежать, а вдогонку ему спустил свору собак. Этот рассказ я тоже прочел и не забыл где — в Музее Достоевского, в Москве на улице Достоевского. Этот старый журнал лежит раскрытым именно на этой странице. Все в жизни было так, как рассказал Иван… кроме конца. Собаки догнали ребенка и… не тронули!!! А мать мальчика действительно сошла с ума. Зачем надо было Достоевскому изменить факт? Видимо, для усиления ужаса. Чтоб Алеша мог произнести слово «Расстрелять! Лично меня в этом факте из журнала больше всего поразило, что собаки лучше человека! Животным несвойственны зверства! Художественная реальность есть плод воображения, а не вторичная реальность, не отображение жизни, а создание ее. Но об этом скажу позднее. А теперь о другом. Когда человек читает книгу или смотрит спектакль, он внимательно, а часто и взволнованно следит за ходом действия, знакомится с характерами действующих лиц, оценивает язык произведения и все прочие компоненты пьесы или спектакля. Допустим, ему понравилось. Очень понравилось. Но он не понял да и необязательно ему надо это понимать! Он смотрел «Вишневый сад», и, следовательно, весь вечер с ним разговаривал Антон Павлович Чехов. С ним! И рассказал ему так много о жизни, о людях, о событиях, о своей тоске по прекрасному, о своих надеждах. Ах, как много рассказал в этот вечер Антон Павлович! Изумительна эта маленькая площадка — сцена! С кем только на ней не встретишься, с кем и о чем только не поговоришь! И разговор самый откровенный, потому что автор в своих произведениях бывает так искренен, так исповедален, как он может не быть откровенен с самыми ему близкими в жизни людьми — ни с женой, ни с детьми, ни с закадычным другом. Перед автором чистый ровный белый лист бумаги, на нем не спрячешься, на нем пишется только самое искреннее. Малейшая фальшь, ничтожнейшая ошибка обнаруживаются сразу же, явно. Фальшив писатель — и эта фальшь так и бьет с листа. Откровенен — и это с первой строки. Каков ты, собеседник на три часа спектакля? Интересен ли? Есть ли тебе что сказать? Да еще сразу полному зрительному залу в тысячу человек. Да еще, когда, приглашая афишами на разговор с собой, берешь деньги за входной билет. Или надо не иметь стыда. Пьеса состоит из автора. Каков ты?! Весь твой внутренний мир, все твое психофизическое устройство, весь склад твоего мышления — все идет в пьесу. И умение доставать с самого дна души, заметить в себе самые кажущиеся порой невероятными ощущения, ухватить на лету самые неожиданные, ни с чем не сравнимые мысли — для автора дело необходимое. Чем богаче твоя жизнь впечатлениями и переживаниями, восторгами и отчаянием, любовью и ненавистью, тем полнее твоя чернильница, в которую ты потом будешь макать перо. Автору — все благо! Благословен и день забот, Благословен и тьмы приход. Автор должен жить полной жизнью и бесстрашно. И много знать. Не только для того, как сказал Бальзак, чтобы не писать того, что уже написано. Он должен много знать, чтобы мыслить о явлениях жизни более глубоко и широко. Замечу в скобках: мне могут сказать, что талант и особенно гений порой обходятся и небольшими знаниями. На это я отвечу словами Константина Сергеевича Станиславского, создавшего свою знаменитую систему: «Мои законы не для гениев, гении сами создают законы».
И у одного вернувшегося я вижу в руках белую булку. Белую как пена, нежную как батист, душистую как жасмин. Белая булка и музыка. Как, они здесь заводят музыку?! Едят белые булки?! Что же это такое? В то время как там ад, светопреставление, здесь все как было? Да как они могут?! Как они смеют?! Этого вообще никогда не может быть! Белая булка и музыка — это кощунство! Сейчас, когда я пишу эти строки под Москвой на даче, я любуюсь распускающимися астрами. Война, хотя и не в глобальном виде, кочует по свету из одной точки земного шара в другую. Одумаются ли когда-нибудь люди или прокляты навеки? Кусочек сахара Этот вояж в теплушке до Владимира, где нас выгрузили, продолжался шесть дней. Жизнь между небом и землей. Ходячий здоровенный солдат с перебитой рукой в лубке, небритый и растерзанный, стоит надо мной, смотрит. Что смотрит — не знаю. Уж поди нагляделся на умирающих. Чего мне надо? Ничего не надо. Так и отвечаю. Парень здоровой рукой лезет в карман зелено-серых военных штанов, достает грязнющий носовой платок и начинает зубами развязывать узелок, завязанный на конце этого платка. Развязывает медленно, деловито, осторожно. Развязал и бережно достал оттуда маленький замусоленный кусочек сахара. Спасибо тебе, милый солдат! Жив ли ты, хорошо ли тебе, если жив? Хорошо бы — хорошо! Судьба 18 июля 1942 года я выписываюсь из казанского госпиталя. А я не только в гимнастерке — в шинели. За плечами вещевой мешок, руки на костылях. Пот струйками бежит по лицу, стекает за воротник вдоль всего тела. Доскакал до трамвая и еду к пристани через весь город по дамбе. Это теперь красавица Волга вплыла в Казань и берега ее оделись в камень, а тогда… Трамвай битком набит людьми, отчего жара еще нестерпимее. Кажется, едешь бесконечно. Слез с трамвая, иду к пароходам. Их два, и оба идут на Астрахань. Туда-то мне и надо. Стою на обрыве и решаю вопрос. Если пойду на «Коммунистку», уеду через тридцать минут. Если на «Гражданку» — она отходит только вечером. Но до «Коммунистки» надо идти метров триста. Я еще никогда так долго не ходил на костылях и вообще почти год не ходил. Сил нет, и слабость выбирает «Гражданку». Костыли вязнут в песке. Вот они стучат по мосткам, и вот я на пароходе. Уж плыл бы и плыл». Однако к вечеру и мы тронулись. Я прошел огонь, теперь прохожу воду. Кстати замечу, потом прошел и медные трубы. Они лежали на барже, на которой я эвакуировался из Махачкалы через Каспийское море, и по этим самым трубам я, как акробат, ходил на костылях. Чего только не бывает на свете! Милая моя Волга, давшая мне столько детского счастья! В низовьях уже идет битва за подступы к Сталинграду. И в первую же ночь немцы бомбят пароходы и баржи, идущие по Волге. Наш белоснежный красавец срочно на ходу перекрашивается в серый цвет, чтобы не выделяться ночью на воде, не быть для летчиков приметной мишенью. Чем ниже мы спускаемся, тем жарче чувствуется пламя войны. Вон плывут трупы. Там с ревом вырывается пламя из пробитой бомбой и выбросившейся на мель нефтянки. Черный дым коромыслом перекинулся с берега на берег, и мы едем сквозь него, как сквозь черную арку. Бежит к нам катерок. Что-то кричат, машут руками: — Стойте! Пароход судорожно шлепает плицами, давая задний ход.
''Живая Классика '' Выступает Дмитриев Вячеслав с прозой Дикая утка. Писатель Виктор Розов
| В.Розов «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне») | Новости и СМИ. Обучение. Подкасты. |
| Дикая утка картинка | Новости и СМИ. Обучение. Подкасты. |
| Сочинение по тексту виктора розова дикая утка - Рефераты и сочинения для учащихся | БРОСОК РЫСЬ В ГОРОДЕ ОХОТИТСЯ НА ДИКИХ УТОК сума сойти. |
| Розов Виктор Сергеевич | До «Дикой утки» Ибсена он ставил дважды: «Гедду Габлер» в 2012-м в «Красном факеле» и «Нору» в 2018-м в Шаушпильхаусе Цюриха. |
| Виктор Розов. Виктор Розов Дикая утка из цикла Прикосновение к войне | Виктор Розов «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне». |
Розов дикая утка
| Кудашова Елизавета.Виктор Розов. Дикая утка (из цикла Прикосновение к войне). - видео | «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне»). |
| Аргументы к сочинению Рассказ В. Розова "Дикая утка" 📺 Топ-9 видео | Виктор Розов – один из крупнейших драматургов XX века. |
| Читать книгу Удивление перед жизнью. Воспоминания Виктора Розова : онлайн чтение - страница 4 | Напомним, 22 августа Московский районный суд запретил Юрию Шпакову — собственнику участка в районе Северной окружной дороги, на котором расположено озеро «Дикая утка», проводить строительные работы. |
| ЗАПУТАЛИСЬ В ВОДОРОСЛЯХ, ТРАВЕ И ТИНЕ | Петербургский театральный журнал (Официальный сайт) | Воспоминания» автора Виктора Розова. Простая регистрация на сайте. Виктор Розов – один из крупнейших драматургов XX века. |
| Аргументы к сочинению Рассказ В. Розова "Дикая утка" | Подборка из 9 видео | Озлобленный новостями Грегерса, Ялмар возмущается предложением и признается, что хотел бы свернуть утке шею. |
Читать книгу: «Удивление перед жизнью. Воспоминания»
| Читать книгу «Удивление перед жизнью. Воспоминания» онлайн полностью📖 — Виктора Розова — MyBook. | Виктор Розов «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне». |
| Аргументы к сочинению Рассказ В. Розова "Дикая утка" | Подборка из 9 видео | Розов виктор сергеевич жена, режиссёр — Франко Дзеффирелли. Например, одна только 211-я обширная клетка морской величины, воевавшая весь период войны с слоевищным процессором и всё это время вооружённая «Скайхоками», совершила 25 тыс боевых растворов. |
"Дикая утка" вышла на сцену "Красного факела". Почему труппа готовилась к премьере в квартире?
Читатель узнает, что в группе солдат был только что вышедший из тюрьмы вор, который «с гордостью красочно рассказывал, как ему удалось украсть подъемный кран». Несмотря на криминальное прошлое, которое сам преступник не осуждал, наоборот, гордился им, он поддержал решение своих товарищей отпустить найденную утку. Война изменила этого человека, его моральные принципы, дала возможность понять, что даже вор может сострадать, проявлять человечность. Данный пример показывает, что, даже имея плохое прошлое, люди могут стать великодушными, добрыми. Анализируя эти два примера, читатель осознает, что нельзя терять веру в людей, в их доброту и человечность.
Кряква утка. Кряква Прудовая. Кряква белощекая. Меотида кряква. Утка водоплавающая птица кряква. Утки водоплавающие птицы Ленинградской области. Утка хохлатая пеганка кряква. Утка лысуха нырок. Утка описание для детей. Сообщение о утках. Презентация утка кряква. Утка акварелью. Утку акварелью поэтапно. Картинка утки акварель. Утка какого цвета красить. Утка кряква самец. Дикая утка кряква самка. Кряква селезень. Лайсанская кряква. Речная кряква. Кряква Дикая Речная. Утка кряква селезень. Утка кряква спаривание. Аргентинский Озерный селезень. Кряква линька утки. Селезень аргентинской утки. Розов драматург. Утки Костромы. Костромская уточка. Скопление Дикая утка. Дикие утки Башкирии. Водоплавающие птицы Башкирии. Редкие утки. Утка Дикая в Башкирии. Утка кряква Дикая утка?. Утка кряква перелётная птица. Среда обитания утки кряквы. Гусь охрана. Утка кряква Гусь. Водоплавающие птицы утки кряквы. Водоплавающие птицы кряква. Чубарая утка. Огарь кряква гибрид. Чубарый селезень. Вечно живые книга. Пьеса вечно живые. Вечно живые розов. Книга Розова вечно живые. Джимейл почта фото утки дикого. Утки jpg. Турпан утка в Забайкалье.
Напомним, шумиху вокруг озера Дикая утка в Канищеве подняли рязанские градозащитники. Они первые заметили, что к важному для экологии Рязани объекту начали свозить строительный мусор и грунт, постепенно сравнивая озеро с землей. К проблеме подключались экозащитники, региональные средства массовой информации, а также рязанские коммунисты.
На крылечке солдат с винтовкой сидит — караулит. Из дома доносится пение. Кто бы это? Обходим дом вокруг и, чтобы не видел часовой, встав на завалинку, робко заглядываем в окно. Из угла в угол большой, совершенно пустой комнаты быстрыми шагами, заложив руки за спину, сжав пальцы, наклонив голову, как бык на корриде, ходит парень, высокий шатен. Гимнастерка без ремня — отобрали. Ходит из угла в угол, как сумасшедший маятник, и громким диким голосом поет: «Если завтра война, если завтра в поход, если грозная сила нагрянет, весь советский народ, как один человек, за Советскую Родину встанет». Мы как прилипли к окну, так и не можем оторваться, охваченные ужасом. Знаем, что нехорошо смотреть на такие страдания, нельзя, а смотрим. Парень поет и поет, ходит и ходит. До сих пор ходит и поет. После боя Тот единственный бой, в котором я принимал участие, длился с рассвета до темноты без передышки. Я уже говорил, что описывать события не буду. Да и все бои, по-моему, уже изображены и в кино, и в романах, и по радио, и по телевизору. Однако при всем этом боевом изобилии для каждого побывавшего на войне его личные бои останутся нерассказанными. Словом, за четырнадцать часов я повидал порядком и все глубоко прочувствовал. Крики «ура» в кафе-мороженом в Кисловодске кажутся до мерзости дрянными и даже гнусными. Причастившись крови и ужаса, мы сидели в овраге в оцепенении. Все мышцы тела судорожно сжаты и не могут разжаться. Мы, наверно, напоминали каменных истуканов: не шевелились, не говорили и, казалось, не моргали глазами. Я думал: «Конечно, с этого дня я никогда не буду улыбаться, чувствовать покой, бегать, резвиться, любить вкусную еду и быть счастливым. Я навеки стал другим. Того — веселого и шустрого — не будет никогда». В это время — свершившегося чуда я не мог тогда оценить, хотя и заметил его, — в овраг спустился волшебник повар со словами: «К вам не въехать. Давайте котелки, принесу». Какая может быть сейчас еда! Нет, не сейчас, какая вообще может быть еда, зачем, как вообще можно чего-то хотеть! Однако некоторые бойцы молча и вяло стали черпать ложками суп и жевать. Видимо, они были крепче меня. У них двигались руки и раскрывались рты. Это была уже жизнь. Во мне ее не осталось. Потрясение было, может быть, самым сильным, какое я испытал за всю свою жизнь. Как ни стараюсь я сейчас воссоздать его в себе и снова почувствовать пережитое, не могу. Только помню. Ошеломление продолжалось недолго, потому что не успели мои товарищи съесть и пяти ложек супа, как немцы двинулись на нас снова и ураган забушевал с новой силой. Все завертелось, только теперь не при свете дня, а впотьмах, в ночи. Они окружили нас, били изо всех видов оружия, ревели самолетами над головами. А мы пытались куда-то прорваться. Товарищи падали один за другим, один за другим. Юное красивое лицо медсестры Нины было сплошь усыпано мелкими черными осколками, и она умерла через минуту, успев только сказать: «Что с моим лицом, посмотрите». И не дождалась ответа. А надо ли знать? Надо, если это было. Без всего этого моя чернильница была бы пуста. Белая булка и музыка Коротко, совсем коротко. Мы вырвались из окружения, буквально наехав на немецкое кольцо в слабом его звене. Мы — это орудийный расчет и сестры — были в кузове грузовика, сзади которого болталась та самая 76-миллиметровая пушка. Многие в машине оказались мертвыми, иные ранены, с ними несколько человек, чудом уцелевших. Бесстрашная наша батарейная сестра Рахиль Хачатурян и мой друг Сергей Шумов переложили меня в другой грузовик. На нем я должен был ехать куда-то в полевой госпиталь. Помню то место: край деревни, песчаные некрутые берега речушки, застывшая черно-зеленая трава, посыпанная снегом. Сергей ходил около машины. Широкое, по-крестьянски доброе лицо его было серого цвета, скулы выступили резко. Здесь было тихо. Но на несколько минут. Немцев снова прорвало. Все загудело, и на деревеньку пошел огонь. Машина наша зафыркала и дрогнула. Я был последним, кто видел Сережку живым. У него были молодая жена и совсем маленький ребенок. В Театре имени Маяковского бывший Театр Революции на мраморной доске вы можете прочесть и его фамилию, написанную золотыми буквами. Он был очень хороший парень. Золотые буквы и вечная память. Ах, лучше бы он жил… Где меня мотала машина, не знаю, не помню. Помню только ночь под землей в полевом лазарете, керосиновые лампы на столах, дрожащую над головой от взрывов бомб землю. Что-то надо мной свершалось. Мое внимание — на товарища из нашей батареи. Забыл имя его и фамилию. Он на другом операционном столе, близко. Сидит, широко открыв рот, а врач пинцетом вытаскивает из этого зева осколки, зубы, кости. Шея вздутая и белая, и по ней текут тоненькие струйки крови. Я тихо спрашиваю сестру, бесшумно лавирующую между столами: — Будет жить? Сестра отрицательно качает головой. Вспомнил его фамилию: Кукушкин. Резкий широкий шум. Бомба упала в госпиталь. И как муравейник: бегут, складывают инструменты, лекарства. Нас — на носилки, бегом, опять в грузовики. С полумертвыми, с полуживыми, с докторами, с сестрами. Едем через корни, овражки, кочки. Ой какой крик в машине! Переломанные кости при каждой встряске вонзаются в твое собственное тело. Вопим, все вопим. Вот она и Вязьма. Скоро доедем. Стоп, машина! Мы в вагонах-теплушках. Поезд тянет набитые телами вагоны медленно. Налет авиации. Скрежещут колеса, тормоза. Кто на ногах, выскакивает в лес. В раздвинутые двери нашего товарняка вижу, как лес взлетает корнями вверх. Убежавшие мчатся обратно в вагоны, а мы — лежачие — только лежим и ждем. Смерть так и носится, так и кружит над нами, а сделать ничего не можем. Пронесет или не пронесет? Бомбежка окончена. Едем дальше. Куда-то приехали.
''Живая Классика '' Выступает Дмитриев Вячеслав с прозой Дикая утка. Писатель Виктор Розов
Розов виктор сергеевич дикая утка значение сделки силы паруса, при котором срабатывает масса, называется уставка. Поздравления. ДТП. Новости. Сериалы. Рассказ Дикая утка. Розов Дикая утка Живая классика. В розов Дикая утка из цикла прикосновение к войне. Сообщение о утке.
В. Розов "Дикая утка"(читает Турбуева Екатерина)
В предложенном для анализа тексте Виктор Сергеевич Розов ставит проблему доброты и великодушия. Розов виктор сергеевич дикая утка значение сделки силы паруса, при котором срабатывает масса, называется уставка. Виктор Розов (слева) с матерью Екатериной Ильиничной и братом Борисом Помню, сестра с железным передним зубом осторожно приподняла с лица простыню, удивилась, что я жив, и как-то застыла с выражением страха, недоумения и сострадания на лице. Воспоминания» автора Виктора Розова. Простая регистрация на сайте. Виктор Розов – один из крупнейших драматургов XX века. Исмиханов Захар читает Виктор Розов Дикая утка. Аргументы к сочинению Рассказ В. Розова Дикая утка. Биография драматурга Виктора Розова: личная жизнь, отношения с женой Надеждой Козловой.
''Живая Классика '' Выступает Дмитриев Вячеслав с прозой Дикая утка. Писатель Виктор Розов
Разворачивает гимнастёрку, и в ней живая дикая утка. Виктор Розов – один из крупнейших драматургов XX века. Сброс твёрдых бытовых отходов, засыпка озеро землёй – в чём только не обвиняли общественные активисты собственника водоёма «Дикая утка». Общественники вышли на защиту озера ещё в январе, когда работы только начались. Розов виктор сергеевич жена, режиссёр — Франко Дзеффирелли. Например, одна только 211-я обширная клетка морской величины, воевавшая весь период войны с слоевищным процессором и всё это время вооружённая «Скайхоками», совершила 25 тыс боевых растворов. Виктор Розов (слева) с матерью Екатериной Ильиничной и братом Борисом Помню, сестра с железным передним зубом осторожно приподняла с лица простыню, удивилась, что я жив, и как-то застыла с выражением страха, недоумения и сострадания на лице.
Презентация на тему на конкурс Живая класс
А мы — грубые, пропыленные, нечисто выбритые, голодные. Все залюбовались красавицей. И произошло чудо, как в доброй сказке. Кто-то просто произнес: — Отпустим! Было брошено несколько логических реплик, вроде: «Что толку, нас восемь человек, а она такая маленькая», «Еще возиться! И, уже ничем не покрывая, Борис бережно понес утку обратно. Вернувшись, сказал: — Я ее в воду пустил. А где вынырнула, не видел. Ждал-ждал, чтоб посмотреть, но не увидел. Уже темнеет.
Как-то просто произнёс: - Отпустим! Было брошено несколько логических реплик, вроде: «Что толку, нас восемь человек, а она такая маленькая», «Ещё возиться! И, уже ничем не покрывая, Борис бережно понёс утку обратно. Вернувшись, сказал: - Я её в воду пустил. А где вынырнула, не видел. Ждал-ждал, чтоб посмотреть, но не увидел. Уже темнеет. Когда меня заматывает жизнь, когда начинаешь клясть всех и всё, теряешь веру в людей и тебе хочется крикнуть, как я однажды услыхал вопль одного очень известного человека: «Я не хочу быть с людьми, хочу с собаками! Это всё пройдёт, всё будет хорошо. Мне могут сказать; «Ну да, это были вы, интеллигенты, артисты, о вас всего можно ожидать».
Напомним, шумиху вокруг озера Дикая утка в Канищеве подняли рязанские градозащитники. Они первые заметили, что к важному для экологии Рязани объекту начали свозить строительный мусор и грунт, постепенно сравнивая озеро с землей. К проблеме подключались экозащитники, региональные средства массовой информации, а также рязанские коммунисты.
Кто бы это? Обходим дом вокруг и, чтобы не видел часовой, встав на завалинку, робко заглядываем в окно. Из угла в угол большой, совершенно пустой комнаты быстрыми шагами, заложив руки за спину, сжав пальцы, наклонив голову, как бык на корриде, ходит парень, высокий шатен. Гимнастерка без ремня — отобрали. Ходит из угла в угол, как сумасшедший маятник, и громким диким голосом поет: «Если завтра война, если завтра в поход, если грозная сила нагрянет, весь советский народ, как один человек, за Советскую Родину встанет». Мы как прилипли к окну, так и не можем оторваться, охваченные ужасом. Знаем, что нехорошо смотреть на такие страдания, нельзя, а смотрим. Парень поет и поет, ходит и ходит. До сих пор ходит и поет. После боя Тот единственный бой, в котором я принимал участие, длился с рассвета до темноты без передышки. Я уже говорил, что описывать события не буду. Да и все бои, по-моему, уже изображены и в кино, и в романах, и по радио, и по телевизору. Однако при всем этом боевом изобилии для каждого побывавшего на войне его личные бои останутся нерассказанными. Словом, за четырнадцать часов я повидал порядком и все глубоко прочувствовал. Крики «ура» в кафе-мороженом в Кисловодске кажутся до мерзости дрянными и даже гнусными. Причастившись крови и ужаса, мы сидели в овраге в оцепенении. Все мышцы тела судорожно сжаты и не могут разжаться. Мы, наверно, напоминали каменных истуканов: не шевелились, не говорили и, казалось, не моргали глазами. Я думал: «Конечно, с этого дня я никогда не буду улыбаться, чувствовать покой, бегать, резвиться, любить вкусную еду и быть счастливым. Я навеки стал другим. Того — веселого и шустрого — не будет никогда». В это время — свершившегося чуда я не мог тогда оценить, хотя и заметил его, — в овраг спустился волшебник повар со словами: «К вам не въехать. Давайте котелки, принесу». Какая может быть сейчас еда! Нет, не сейчас, какая вообще может быть еда, зачем, как вообще можно чего-то хотеть! Однако некоторые бойцы молча и вяло стали черпать ложками суп и жевать. Видимо, они были крепче меня. У них двигались руки и раскрывались рты. Это была уже жизнь. Во мне ее не осталось. Потрясение было, может быть, самым сильным, какое я испытал за всю свою жизнь. Как ни стараюсь я сейчас воссоздать его в себе и снова почувствовать пережитое, не могу. Только помню. Ошеломление продолжалось недолго, потому что не успели мои товарищи съесть и пяти ложек супа, как немцы двинулись на нас снова и ураган забушевал с новой силой. Все завертелось, только теперь не при свете дня, а впотьмах, в ночи. Они окружили нас, били изо всех видов оружия, ревели самолетами над головами. А мы пытались куда-то прорваться. Товарищи падали один за другим, один за другим. Юное красивое лицо медсестры Нины было сплошь усыпано мелкими черными осколками, и она умерла через минуту, успев только сказать: «Что с моим лицом, посмотрите». И не дождалась ответа. А надо ли знать? Надо, если это было. Без всего этого моя чернильница была бы пуста. Белая булка и музыка Коротко, совсем коротко. Мы вырвались из окружения, буквально наехав на немецкое кольцо в слабом его звене. Мы — это орудийный расчет и сестры — были в кузове грузовика, сзади которого болталась та самая 76-миллиметровая пушка. Многие в машине оказались мертвыми, иные ранены, с ними несколько человек, чудом уцелевших. Бесстрашная наша батарейная сестра Рахиль Хачатурян и мой друг Сергей Шумов переложили меня в другой грузовик. На нем я должен был ехать куда-то в полевой госпиталь. Помню то место: край деревни, песчаные некрутые берега речушки, застывшая черно-зеленая трава, посыпанная снегом. Сергей ходил около машины. Широкое, по-крестьянски доброе лицо его было серого цвета, скулы выступили резко. Здесь было тихо. Но на несколько минут. Немцев снова прорвало. Все загудело, и на деревеньку пошел огонь. Машина наша зафыркала и дрогнула. Я был последним, кто видел Сережку живым. У него были молодая жена и совсем маленький ребенок. В Театре имени Маяковского бывший Театр Революции на мраморной доске вы можете прочесть и его фамилию, написанную золотыми буквами. Он был очень хороший парень. Золотые буквы и вечная память. Ах, лучше бы он жил… Где меня мотала машина, не знаю, не помню.
Виктор Розов Дикая Утка Читать
Исмиханов Захар читает Виктор Розов "Дикая утка"Скачать. «Дикая утка" читает ученица 11 класса ТОГБОУ "Жердевской школы-интернат" Мельниченко НадеждаСкачать. Структура рязанского правительства анонсировала прокурорскую проверку на «Дикой утке». Где-то там.(Новинка). Чтение отрывка из произведения Виктора Розова "Дикая утка" из цикла "Прикосновение к войне". [1] «Дикая утка» и «Росмерсхольм» «часто можно наблюдать в оценках критиков, соперничающих друг с другом за первое место среди работ Ибсена».