Являясь Новой кровью Вы смогли пройти ритуал основания Рода. Истинная Слизеринка POV Гермиона Вот и он, последний год в Хогвартсе, и мы, выпускники, разбежимся по всему магическому миру, иногда пересекаясь в Косом переулке, даже не поздоровавшись. Умная Слизеринка по ошибки попавшая на этот факультет.
Настоящая слизеринка. Как вышло так, что она среди нас? И вообще… Кто она, чёрт возьми, такая
OTSTAN-A, Жанр - Любовно-фантастические романы, Любовные романы. Фф "Чистакровная Слизеринка" 14 часть. Аноним: новый мини-фанфик На дне темноты Evchen: 1 новая глава в фанфике Слизеринка. braafa hentai» драмиона фанфики» драмиона фанфики слизеринка по крови (120) фото. 1 Часть трейлера фанфика "Слизеринка". Сириус отмахнулся от новости по поводу его душевного здоровья.
Слизеринка по неосторожности
Уже иду, мам. Я быстренько одеваю свою любимую худи. Когда же я выхожу из комнаты мама с папой в прямом смысле этого слова открыли рты от удивления смешанного со стыдом. Бенни, сколько раз тебе говорить чистокровные волшебники так не одеваются. Как же они меня уже достали со своей чистотой кровью, и высоким статусом. Чистота крови не главное. А как одеваются чистокровные волшебники? Высоко подняв брови спрашиваю я. У тебя же есть красивая черная мантия и черное платье. Мам, они слишком скучные.
Да ну что ж поделать, мы просто обязаны соответствовать своему статусу. И я с неохотой иду обратно к себе в комнату и одеваю чёрное элегантное платье и элегантную мантию. В косую аллею мы переместились с помощью летучего пороха. И теперь стоим в лавке Дервиш и Бенгз покупаем книги. После того как с покупками было покончено мы отправляемся в лавку Горбин и Бёргс. Честно говоря я ненавижу это место. В нём все мрачные, все презирают остальные факультеты кроме Слизерина. Мам, пап, а почему мы зашли в эту лавку? Ну ты ведь хочешь быть пожирательницей смерти?
Как же меня уже достали эти разговоры о пожирателях смерти и чистоте крови. А если я не хочу быть пожирательницей. Как это не хочешь? Мы с мамой служим тёмному лорду, а значит ты тоже должна быть пожирательницей смерти. Я хочу быть мракоборцем. После этих слов вся лавка посмотрела на меня с презрением. Мракоборцем, только и твердили все не веря свои ушам. Дорогая нас предала родная дочь. Я никого не предавала, просто я не хочу убивать невинных людей.
А ты и не будешь убивать. Наёмные убийцы?! Это ещё хуже чем убивать самому, вы это понимаете. Поймите, я добрая в отличие от вас. В таком случае вон из лавки, пока ваша дочь не передумает что бы духу вашего здесь не было. Сказал какой то мужчина за прилавком. Когда мы выходим из лавки, родители меня стараются не замечать, как будто я не их дочь. Ну и пусть. Я не хочу вечно претворятся злой и жестокой.
Я хочу быть собой. Когда же мы приходим домой, я в прямом смысле этого слова забегаю в свою комнату и начинаю тихо плакать. Не знаю сколько прошло времени, но мне кажется что про меня напрочь забыли. Какой же красивый закат, природа такая прекрасная, ну почему некоторые люди ищут красоту далеко и не замечают еёё под ногами? Сама того не замечая я засыпаю. Мне снится что моя сова приносит мне какое то письмо, а потом резко снится башня астрономии и полёт… Когда я просыпаюсь небо прорезают первые лучи рассвета. Сейчас наверное около шести утра. Я натягиваю джинсы, футболку с мастеркой и кеды и начинаю Паковать чемоданы в Хогвартс. Когда же чемоданы были собраны я просто сижу на кровати и жду 11:00.
В 8:00 зазвонил мой будильник, я неохотно его выключаю и иду к завтраку. Весь завтрак родители старались меня не замечать. Хорошо что сегодня поезд в Хогвартс. В поезде я стараюсь найти пустое купе, но как назло все купе заняты. Но я все таки нахожу свободное место в плацкартном вагоне, рядом с какой то пуффендуйкой которая видимо разговаривать не намерена, ну и ладно я и не хочу разговаривать. Всю дорогу в Хогвартс я сплю, и когда поезд подъезжает к платформе, я просыпаюсь. На банкете все радовались,но мне от этого никакой радости нет. Я все думаю над этим сном и как мне быть дальше, меня же тёмный лорд посчитает предательницей и убьёт. На утро я просыпаюсь и иду на завтрак, что бы получить расписание ну и поесть.
Поочта, с таким криком забегает в большой зал какой то грифендорец первокурсник. Ну мне письмо никто не пришлёт даже надеется не стоит. Но как только в моей голове промелькнула эта как мысль прямо перед моим носом, падает письмо. Трясущимися руками беру это письмо вскрываю конверт и читаю. Если вы в ближайщие сроки не станете пожирательницей смерти то мы вам выдадим прямой билет на небо. Подумай какое будущее ты хочешь. Великой правительницы мира или же лежать в земле. Белатрисса Лестрейнж» Вот чёрт как мне быть, они же от меня просто так не отстанут. Быстро вспоминаю свой сон, ту сову, ту башню астрономии… И у меня на глазах появляются слёзы.
Всё оставшееся время я не беру в рот ни кусочка. Всё думаю над тем сном и этим письмом. Но вот звонит звоном и я отправляюсь на урок.
С 1 июля 2020 для россиян в Крыму можно будет отдыхать спокойно без 14 дней карантина. Иностранцам будет строже с отдыхом - придется 14 дней посидеть на карантине - что весьма правильно. Можно предположить что к 1 августу все наладиться Елена 31 мая 2020 12:46 Разрешение на торговлю вы берете у местной администрации, в том населенном пункте, в котором планируете торговлю. Gwest 24 мая 2020 19:28 на 5 полочке где елочки Будь в курсе! Популярное за месяц Задавайте правильные вопросы чтоб получить хорошие ответы Ответы на многие вопросы.
Задайте вопрос - получите ответы Выберите правильный один ответ среди множество вопросов.
Наверное, решил отомстить за вчерашнее. Он может быть очень коварным! Ну, зачем я придумала свидание на такой верхотуре?! У встреч под лестницей тоже есть свои преимущества. На глаза наворачиваются слезы. Еще никто так не поступал со мной! Как он посмел?! Медленно сажусь на холодный пол и заворачиваюсь в мантию. Зуб на зуб не попадает.
Мне обидно. По-детски обидно. Закрываю лицо руками. Вдруг на лестнице слышу тяжелые шаги. Это конец. Если меня лишат значка старосты… Резко вскакиваю и пытаюсь найти место, где бы можно было спрятаться, по дороге придумывая тысячи причин, по которым я могла бы оказаться здесь в такое время. Но все пути к отступлению отрезаны, и спрятаться негде. Остается только взглянуть врагу в лицо… Я вскрикиваю. Не ожидала, что у врага будет лицо Гойла. Он стоит передо мной и теребит руками мантию, не зная, что сказать.
Давай начистоту: тебя Малфой прислал? Он похож на медведя. Я хочу рассмеяться ему в глаза, но меня вдруг охватывает умиление: еще никто не заботился обо мне. Теперь нас разделяет только пара дюймов, и мне вдруг становится жарко. Какое странное слово "вдруг". Похоже, за эти дни я стала произносить его гораздо чаще. Он следует за мной, шаг в шаг, и мне неудержимо хочется обернуться и увидеть его лицо. Но я не оборачиваюсь. Чувствую на волосах его дыхание, и от этой необычной близости сердце замирает. Но он знает, что я с Малфоем.
В гостиной горит камин. Мне необходимо это знать. Неужели он все же боится меня? Или тут кроется что-то еще? Не оборачиваясь, ухожу в спальню. Уже в душе мне в голову приходит мысль, что Гойла следовало бы поблагодарить, но усилием воли я отгоняю ее: мне не положено раскисать. Тем более из-за Гойла. Глава 4 - Пэнси, вставай! Все тело ломит, глаза открыть больно. Просыпаюсь второй раз и понимаю, что проспала занятие по Уходу за магическими существами и половину Нумерологии.
Но мне все еще плохо. С трудом поднявшись с постели, неимоверным усилием воли заставляю себя пойти в душ. Открываю горячую воду, но продолжаю стучать зубами - меня бьет озноб. Мокрая и несчастная, возвращаюсь в постель и лежу, вспоминая события прошлой ночи. Я заболела. Мне надо к врачу. Но я никуда не пойду… - Пэнси, с тобой что-то не так? Хочешь, я провожу? Отрицательно мотаю головой: я ничего не хочу. Мне просто противно.
Лучше бы я умерла. Милисента садится на край кровати и нежно гладит меня по руке. Где-то в сознании начинает шевелиться совесть, которую я усиленно пытаюсь заглушить мыслями о том, что у Милисенты вчера свидание прошло лучше, чем у меня. Милисента обиженно смотрит на меня, потом уходит, не говоря больше ни слова. Еще через час я вылезаю из постели и, накинув мантию прямо на ночную рубашку, ковыляю к выходу. Сейчас мне, пожалуй, впервые в жизни наплевать, как я выгляжу. И именно сегодня, как назло, гостиная кишит людьми. Чего им в спальнях не сидится? Меня передергивает, но я, гордо подняв голову, прохожу мимо них всех и направляюсь в больничное крыло. Мадам Помфри качает головой.
Бедная девочка! Не люблю оставаться в неведении. Мадам Помфри огорченно кивает головой. Ей что, правда жаль меня? Ни за что не поверю! Принимаю какое-то горькое зелье и отворачиваюсь. Мне не хочется говорить ни с кем. Никто не приходит. Даже добренькая Милисента. В больничном крыле гасят огни.
Это значит, что наступила ночь. Но спать не хочется. Благодаря чудо-зелью температура спала, и теперь мне необходимо чем-то заняться, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Встаю с кровати и подхожу к окну. На улице идет снег, но сейчас меня не впечатляет эта картина. От одного его вида становится холодно. Я расхаживаю взад и вперед по больничному крылу, пытаясь напевать песенку и не думать о предательстве Малфоя. Вдруг мое внимание привлекает ширма, из-за которой раздается тихий стон. Кто там? Мне, конечно же, интересно.
Я подхожу и тихонько заглядываю за перегородку. Но мне не видно, кто это: лунный свет не попадает за ширму, поэтому там царит кромешная тьма. Наклоняюсь ниже к человеку, который снова издает стон, и удивленно отскакиваю в сторону - там лежит Эрни Макмиллан. Похоже, он спит, поскольку я не замечаю никакой реакции на мое присутствие. Я понимаю - с ним что-то серьезное, иначе бы его не отгородили ширмой. Меня охватывает любопытство, поэтому я продолжаю сидеть возле него, заглядывая под одеяло и пытаясь понять, что с ним не так. Но, кажется, с ним все в порядке. Во всяком случае, чисто внешне. В коридоре слышатся шаги, и я стремглав лечу к своей кровати, прыгаю в нее и с головой накрываюсь одеялом. Заходят Малфой, Крэбб и Гойл.
Мне становится смешно: как он не понимает, что в этой школе я - единственная достойная Малфоя девушка. Я удивленно вскидываю брови: вот даже как! Не хотелось бы, чтобы этот идиот помер прямо здесь… Крэбб неуклюже исполняет приказание: его шаги отдаются гулким эхом. Гойл наклоняется надо мной и дергает за краешек одеяла. Я усердно притворяюсь спящей и молюсь, чтобы Гойл меня не вычислил. Я понимаю, что краснею. Надеюсь, Малфой ничего не заметил, и этот поцелуй тайком останется со мной на всю жизнь… - Отлично! Дишит и даже постанывает во сне… - Хорошо… Будет знать, как лезть в мои дела, - злобно говорит Малфой, и мне вдруг становится страшно: оказывается, он может быть не только слабым и страстным. И они покидают больничное крыло, оставляя меня мучиться сомнениями. И я мучаюсь.
Мучаюсь так сильно, что начинает кружиться голова. Кажется, температура снова поднимается. Неужели Гойл решился-таки на это? Но он никогда не признается: он убежден, что мне нет до него никакого дела. И он прав. Он абсолютно объективно оценивает свои силы. Или нет? А что, если я неспроста покраснела, а что, если… Нет!!! Гойл - самый тупой парень в школе! Он не может нравиться мне.
Или может? И я засыпаю, так ничего для себя и не решив. Глава 5 Суббота. Никто не учится. С утра прибегает зареванная Блез и жалуется, что Милисента побила ее за испорченное платье, к которому она не имеет ни малейшего отношения. Я молча киваю, слушая, какими эпитетами украшает Блез и без того не очень привлекательную Милисенту. В глазах Блез появляется хищный блеск: она мно-о-ого знает о Милисенте! Жаль только, не придется посмотреть слезливую сцену из мелодрамы "Гойл бросает Милисенту". Довольно потягиваюсь и, проводив взглядом Блез, принимаюсь за завтрак. Интересно, почему меня так волнует, останется ли глупый Гойл с Милисентой или нет?
Впрочем, я не привыкла к самообману, поэтому сама отлично знаю ответ на этот вопрос. Но сегодня мне некогда об этом думать. Мне просто необходимо узнать, что же Малфой сделал с Макмилланом и за что. Вот отличный повод поквитаться с блондином! Будет знать, как оставлять меня мерзнуть на вершине дурацкой башни! Остается только втереться в доверие к этому олуху и расспросить поподробнее обо всем. День обещает быть интересным… Макмиллану явно лучше сегодня - мадам Помфри отнесла за ширму поднос с едой. Закинув ногу на ногу, царственно сажусь на край кровати Макмиллана и лучезарно улыбаюсь ему. Такого со мной еще не бывало. Такая девушка сама заговорила с ним!
Уж он-то не считает меня занозой! Кстати, Гойл, по-моему, тоже. Я с достоинством киваю головой, отчего мои волосы черной волной накатываются на щеки. Макмиллан заворожено смотрит на меня. Ох уж эти парни! Вечно строят из себя героев! А этот герой еще чего-то и не договаривает - меня не проведешь! Я склоняюсь над самым его лицом. Дело движется! И о чем только думает этот придурок?!
Но я считаю до десяти и заставляю свой голос звучать еще приторнее, хотя кажется, что дальше некуда: - Я не раз наблюдала за тобой с трибун, - игривая улыбка, - только ты не замечал меня! Макмиллан не просто краснеет, он покрывается бордовыми пятнами и начинает заикаться. Макмиллан получил по заслугам: Малфою действительно лучше не мешать. Но я молчу, пытаюсь повесить на лицо маску сострадания, которая упорно соскакивает, открывая на моем лице выражение удовольствия: у Малфоя будут крупные неприятности. Макмиллан отводит взгляд, и правильно делает, потому что после услышанного мои глаза начинают метать молнии. Не хватало еще, чтобы этот простофиля начал признаваться в любви. О чем он вообще думает?! У меня ничего не болит, в душе царит чувство глубокого удовлетворения оттого, что Малфоя накажут, а Гойл уж точно бросит Милисенту, если Блез постарается. А уж она-то постарается! Я знаю ее слишком хорошо.
Дверь открывается. На пороге стоит Малфой, сжимая в руке букет лилий. На лице его играет улыбка раскаяния. Я понимаю, что слишком привыкла к нему, к такому, какой он есть. Тем более, что мы друг друга стоим. Иногда с ним наедине я позволяю себе отвлечься от образа "железной леди". Малфой тоже пожимает плечами, но молчит. Малфой хмурится, а потом вздыхает: - Они не смогли прийти. Дамблдор уже вызвал его к себе, - Малфой так искренне изображает на лице соболезнование, что я, не в силах сдержать себя, бью его наотмашь по щеке. Малфой недоуменно смотрит мне в лицо, избегая при этом моего взгляда.
Потом его глаза загораются страшным блеском. Кстати, с каких это пор тебя, самую лучшую девушку в школе, стала волновать судьба этого кретина? Он так сильно сжал мою руку, что я рискую получить синяк. Но просить о пощаде ниже моего достоинства. А потом наклоняется и, целуя меня в лоб, тихо шепчет: - Ты только моя, крошка, и я не терплю конкуренции… Он покидает больничное крыло, бросив букет на кровать, а я остаюсь сидеть.
Взмахиваю мантией, почти как Снейп, и подхожу ближе к Гойлу. Я наступаю, но он не отходит, хотя в его глазах ясно читается испуг.
Я буду ждать его там… - Хорошо, - Гойл сглатывает и быстро уходит, не оборачиваясь. Я рада, что мне удалось хотя бы сыграть на его нервах, если уж я не могу заставить его отступить. Но, с другой стороны, Крэбб и Гойл не привыкли отступать. Отступать - прерогатива Малфоя. Весь день обдумываю свой наряд. Рождественский бал - важное событие. Пожалуй, у меня есть одно сногсшибательное платьице, но придется кое-что переделать… Куда же без изюминки?
За обедом ловлю на себе насмешливый взгляд Монтегю. Либо он что-то задумал, либо… - Ты на мне дыру протрешь, - бросаю ему через стол, но он только ухмыляется. Как мне надоели эти фирменные ухмылки а ля Малфой, а ля Монтегю… Тоже мне, герои-любовники! Хотя Монтегю очень даже ничего. Не так хорош, как Малфой, конечно, но… - Пэнси, ты на Истории Магии уронила… - у стола стоит Эрни Макмиллан из Хаффльпафа и протягивает мне значок старосты. Я даже и не заметила, как обронила его: не до того было. Эрни явно надеется на благодарность.
Неужели он и вправду думает, что у него есть шанс?! Беру значок, ясно давая понять, что благодарности не будет, и прикалываю его на мантию. Милисента смотрит на меня с завистью - на пятом курсе она была влюблена в Макмиллана, но тот жестоко отверг ее, разбив ей сердце. Точнее, отколов от него еще кусочек. Потому что, если посчитать всех, кто когда-либо отверг ее, не хватит пальцев на руках. Не может же сердце столько раз разбиваться! Макмиллан, насупившись, отходит в сторону.
Я продолжаю есть с таким выражением на лице, как будто ничего не произошло. Вечером иду в библиотеку почитать что-нибудь к занятию Снейпа. Он, вообще-то, неплохой дядька, но уж больно требовательный. И предмет его довольно важный. Конечно, работать я не собираюсь, но надеюсь обязательно открыть какое-нибудь сильнодействующее приворотное зелье. Какая же ведьма об этом не мечтает! Но в книжке, которую я читаю, ничего об этом не пишут.
Там вообще пишут мало полезного, и я удивляюсь, откуда Снейп достает такие интересные лекции?! Мимо проходят Крэбб с Гойлом. Малфоя с ними нет, значит, они собрались заниматься какой-нибудь ерундой. Малфой никогда не участвует в глупых играх. Только непонятно, почему они в библиотеке. Это последнее место, где я стала бы их искать. Впрочем, они, не замечая меня, направляются вдоль стеллажей вглубь помещения, и мне становится интересно.
Откладываю скучный том и с независимым видом следую за ними. Ага, они идут в тупик, значит, будет важный разговор. Я сворачиваю за соседний стеллаж и, остановившись у окна, прислушиваюсь. Он парней меня отделяет только один книжный ряд, поэтому я отлично слышу их шепот. Слышится тяжелое дыхание, а затем звук поцелуя. Милисента тихонько хихикает. Все смолкают.
Меня никто не приглашал на свидание так романтично, тайком. Малфой на всю гостиную объявил, что я его девушка, и инцидент был исчерпан. Я с завистью закусываю губу. Как это низко, встречаться под лестницей! Но мое внимание привлекает продолжение разговора. Еще бы! Разве можно сравнивать ее со мной!
Даже Крэбб с его куриными мозгами это понимает. Не знала, что у него есть хоть какое-то чувство юмора. Крэбб снова хрюкает. Крэбб молчит, а я готова заплакать. Да как он может такое говорить! Жалкий, безмозглый тупица! Это я-то заноза!
Да они сами бегают за мной, как привязанные! Я не желаю больше слушать глупый разговор ограниченных людей и убегаю в гостиную. Не обращая внимания на Малфоя, который что-то кричит мне вслед, врываюсь в спальню и бросаюсь на кровать. Слезы сами собой льются из глаз потоком. Я молочу кулаками по подушке, меня колотит от злобы и бешенства. Я просто утопаю в чувстве зависти к Милисенте. Значит, с ней тепло?!
Я вскакиваю с кровати и кровожадно оглядываюсь по сторонам. Значит, она добрая?! В комнате никого больше нет. Только праздничное платье Милисенты торжественно висит на манекене. Значит, я - заноза?! Я подбегаю к платью и начинаю срывать его с манекена. Я бросаю его на пол и топчу ногами, пытаясь причинить ему максимальный вред.
Получи, получи, Милисента! Устав, я снова падаю на кровать и засыпаю. Просыпаюсь от воплей Милисенты. Мое платье! Я поднимаю голову с подушки. Чувство такое, как будто у меня тяжелейшее похмелье. Ничего, пусть тоже поплачет.
Ей полезно. Он звучит безразлично. Зря Милисента целовалась с Гойлом. И, поверь, не он один. Милисента понимает, что это шутка, и улыбается мне. Я согласно киваю. Вдруг Милисента начинает суетиться - скоро десять, пора под лестницу.
Мне становится очень жаль себя. Так лень тащиться на Северную башню! Не хочу больше ее видеть. Ровно в полночь я, необыкновенно красивая, стою на самой вершине Северной башни и пытаюсь отдышаться. Никого нет. Малфой опаздывает. Непохоже на него.
Но я подожду, мне не жалко. Правда, тут холодно, но я не боюсь временных трудностей. Тем более, что Малфой точно знает, как надо согреть девушку. Прошла уже целая вечность. Никакого намека на Малфоя. Это уже не смешно. Может, его поймал Филч?
Начинаю волноваться. Высота перестает завораживать, становится пугающей. Ну, где же он? Его все нет. Я совсем замерзла, и только гордость не дает мне признать, что он просто не пришел. Наверное, решил отомстить за вчерашнее. Он может быть очень коварным!
Ну, зачем я придумала свидание на такой верхотуре?! У встреч под лестницей тоже есть свои преимущества. На глаза наворачиваются слезы. Еще никто так не поступал со мной! Как он посмел?! Медленно сажусь на холодный пол и заворачиваюсь в мантию. Зуб на зуб не попадает.
Мне обидно. По-детски обидно. Закрываю лицо руками. Вдруг на лестнице слышу тяжелые шаги. Это конец. Если меня лишат значка старосты… Резко вскакиваю и пытаюсь найти место, где бы можно было спрятаться, по дороге придумывая тысячи причин, по которым я могла бы оказаться здесь в такое время. Но все пути к отступлению отрезаны, и спрятаться негде.
Остается только взглянуть врагу в лицо… Я вскрикиваю. Не ожидала, что у врага будет лицо Гойла. Он стоит передо мной и теребит руками мантию, не зная, что сказать. Давай начистоту: тебя Малфой прислал? Он похож на медведя. Я хочу рассмеяться ему в глаза, но меня вдруг охватывает умиление: еще никто не заботился обо мне. Теперь нас разделяет только пара дюймов, и мне вдруг становится жарко.
Какое странное слово "вдруг". Похоже, за эти дни я стала произносить его гораздо чаще. Он следует за мной, шаг в шаг, и мне неудержимо хочется обернуться и увидеть его лицо. Но я не оборачиваюсь. Чувствую на волосах его дыхание, и от этой необычной близости сердце замирает. Но он знает, что я с Малфоем. В гостиной горит камин.
Мне необходимо это знать. Неужели он все же боится меня? Или тут кроется что-то еще? Не оборачиваясь, ухожу в спальню. Уже в душе мне в голову приходит мысль, что Гойла следовало бы поблагодарить, но усилием воли я отгоняю ее: мне не положено раскисать. Тем более из-за Гойла. Глава 4 - Пэнси, вставай!
Все тело ломит, глаза открыть больно. Просыпаюсь второй раз и понимаю, что проспала занятие по Уходу за магическими существами и половину Нумерологии. Но мне все еще плохо. С трудом поднявшись с постели, неимоверным усилием воли заставляю себя пойти в душ. Открываю горячую воду, но продолжаю стучать зубами - меня бьет озноб. Мокрая и несчастная, возвращаюсь в постель и лежу, вспоминая события прошлой ночи. Я заболела.
Мне надо к врачу. Но я никуда не пойду… - Пэнси, с тобой что-то не так? Хочешь, я провожу? Отрицательно мотаю головой: я ничего не хочу. Мне просто противно. Лучше бы я умерла. Милисента садится на край кровати и нежно гладит меня по руке.
Где-то в сознании начинает шевелиться совесть, которую я усиленно пытаюсь заглушить мыслями о том, что у Милисенты вчера свидание прошло лучше, чем у меня. Милисента обиженно смотрит на меня, потом уходит, не говоря больше ни слова. Еще через час я вылезаю из постели и, накинув мантию прямо на ночную рубашку, ковыляю к выходу. Сейчас мне, пожалуй, впервые в жизни наплевать, как я выгляжу. И именно сегодня, как назло, гостиная кишит людьми. Чего им в спальнях не сидится? Меня передергивает, но я, гордо подняв голову, прохожу мимо них всех и направляюсь в больничное крыло.
Мадам Помфри качает головой.
Фанфики по Драмионе
| Принцесса Слизерина | The issue is caused by the newest steamlib. You need to revert back to an older version. This video should help you if you need any further help. |
| Обложка фанфика «Слизеринка Гриффинорских Кровей» | Книга "Слизеринка по неосторожности" "OTSTAN-A" произведет достойное впечатление на любителя данного жанра. |
| Фанфики по Драмионе | Фанфик "Слизеринка по крови" рассказывает Гет-историю о таких героях, как Панси Паркинсон, Гермиона Грейнджер, Теодор Нотт, Блейз Забини, Драко Малфой и относится к фандому Гарри Поттер. |
| 🦋Слизеринка по ошибке💕 | Хиггс, вздрогнув, нервно вырвался из хватки удерживающей его слизеринки. |
Комментарии:
- Фото группы Фанфики по Драмионе
- Общая статистика
- Книга/фанфик «Скованные». Вселенная Гарри Поттера
- Месть Слизерина. Фанфик Гп. Гет.
Месть Слизерина. Фанфик Гп. Гет.
| Слизеринка по неосторожности (СИ) - Скачать бесплатно полную версию | -Ничего, скоро все вернется на круги своя, — слизеринка наградила друга еще одним уничтожающим взглядом и вылетела из Большого Зала, не забыв прихватить с собой Гермиону. |
| Фф наследница слизерина | OTSTAN-A, Жанр - Любовно-фантастические романы, Любовные романы. |
Настоящая слизеринка. Как вышло так, что она среди нас? И вообще… Кто она, чёрт возьми, такая
Ссылка на фанфик в фикбуке. Удаление работ в фикбуке и. Сын смотрителя маяка фанфик Вигуки. One Direction фанфики. Фото для групп в в фанфиках. Известные фанфики. Платина и шоколад фанфик Чацкая. Самый популярный фанфик на фикбуке. Редактор на фикбуке. Имя на фикбуке.
Фф Гермиона и Драко NC-17. Драмиона NC. Драмиона арт NC-17. Фанфик Исповедь драмиона. Драко Малфой арт 18 драмиона. Малфой и Гермиона арт. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер арт. Фанфик во Вселенной виноватых нет БТС.
Во Вселенной виноватых нет фф. Слизеринка по крови фанфик. Топ фф драмиона. Фанфик БТС лишь дураки влюбляются в тебя. Рейло фикбук. Фанфики 18. Хорошие фанфики. Написать фанфик. Фанфики фанфики.
Фанфики придумать. Что такое Примечание в фанфике. Как читать в фикбуке. Описание для фанфика. Рон и Гермиона арт.
Но он никогда не переводил студентов со своего факультета прежде, не собирался создавать прецедента и сейчас, тем более Поттер был последним человеком, для которого Северус сделал бы исключение. По окончании ужина Северус залюбовался, как префекты его факультета чинно выводят остальных слизеринцев из Большого зала; они шагали друг за другом, от первого курса до седьмого, спокойно и в идеальном порядке. Северус довольно кивнул: другим деканам оставалось только смотреть, как их подопечные шумно ломятся к выходу из Зала, со скрежетом отодвигая скамьи и создавая давку. Их факультетам никогда не достичь организованности и чёткости Слизерина, и одним из преимуществ положения Северуса была возможность наслаждаться этим отличием.
Подождав ещё минут десять, пока префекты отведут змеек-первокурсников в гостиную факультета, Северус поднялся из-за учительского стола и направился в подземелья. Для новоиспечённых слизеринцев первый вечер в школе всегда был самым длинным, поскольку Северус предпочитал объявлять установленные правила сразу же, в отличие от Гриффиндора, студентам которого вообще редко разъясняли правила, или других факультетов, где действовавшие порядки доводились до учащихся постепенно, от года к году. Если ребенок не знает правил, от него нельзя ожидать, что он поймёт, когда именно переступил черту, и воспримет наказание как справедливое возмездие за свой проступок. Северус остановился напротив входа в гостиную, глубоко вздохнул, напустив на себя самый свирепый вид, и толкнул дверь. Он взмахнул руками, добиваясь, чтобы мантия эффектно, как крылья летучей мыши, взметнулась за ним. Чтобы отточить своё знаменитое движение до совершенства, ему понадобилось немало времени — больше, чем он готов был признать. В гостиной его змейки, построенные по курсам, ждали своего декана, затаив дыхание. Он коротко кивнул префектам, Флинту и Торренс, тем самым показывая, что доволен ими, и переключил своё внимание на первокурсников. Дюжина новичков, как и большинство второгодок, смотрела на него с благоговением… за исключением двоих: Малфой-младший глядел на него с самоуверенной ухмылкой, которую Северус с радостью стёр бы с его лица, а Сопляк Поттер уставился себе под ноги.
Какая наглость! Северус прочистил горло и с удовольствием отметил, что Поттер вздрогнул, словно от жалящего проклятья, и поднял голову. Однако профессор был порядком раздражён тем, что Сопляк не заметил его появления. Ну-ну… Над этим придётся поработать. Хитрость и живучесть. Единство и сила. И я как член этого факультета предвижу, что каждый из вас, будучи сыном своего Дома, испытает на себе недоверие и неприязнь со стороны студентов других факультетов, профессоров и даже самого директора школы. О, да, они будут опасаться и вас, сегодняшних, и того, чем вы можете стать в будущем. Салазар Слизерин был известен своим могуществом и высокими требованиями к тем, кто пришёл на его факультет.
В вас заложена способность обрести великую силу, и потому остальной мир всегда будет вам завидовать. Так что позвольте сказать вам сразу: здесь, под моим присмотром, каждый из вас может шлифовать свои личные способности, но вне этих стен вы должны действовать как монолит, добиваясь только одной цели. Единства Дома. Вы должны быть едины. Те, кто вас боится, и помыслить не должны о том, чтобы попытаться настроить вас друг против друга, а затем в подходящий момент расправиться с каждым поодиночке; за пределами подземелий Хогвартса ни один человек вас не пощадит. Во время своей речи Северус мерил шагами комнату, туда и обратно, поскольку не терпел бездействия. Когда он был студентом, его непоседливость доставляла ему немало огорчений; когда же он стал профессором, его умение «находиться в нескольких местах одновременно» стало только приветствоваться. Забавно, насколько по-разному воспринимается окружающими одна и та же черта характера человека в зависимости от занимаемого им положения. Мистер Флинт, не будете так любезны?
Маркус Флинт, и так стоявший навытяжку, попытался выпрямиться ещё больше: — Да, сэр. Правило первое: слизеринцы — это Дом. Это означает, что если другой слизеринец находится в опасности или нуждается в помощи, вы поможете ему. Это относится не только к спортивным состязаниям или дуэлям, которые, естественно, студентам запрещены, — не так ли, мистер Хиггз? Хиггз смутился, и не без причины: с катастрофическими последствиями его дуэли в конце прошлого года разбирались, по меньшей мере, три преподавателя. Северус отвернулся от него и вновь занялся изучением лиц своих новых змеек. Для этого префекты раздадут вам перечни правил, которые вы запомните и которым будете следовать; и вы должны понять, что я не потерплю никаких отступлений от этих правил, в чём вы незамедлительно убедитесь, если нарушите хотя бы одно из них. Их широко распахнутые глаза следили за перемещениями декана; он давал им возможность обдумать его предыдущие слова. Даже Сопляк Поттер смотрел внимательно, с некоторой долей то ли страха, то ли потрясения.
Каждый из вас будет вставать, одеваться и завтракать вместе с остальными студентами факультета ровно в семь тридцать утра. Включая выходные, вам ясно, мисс Хатчинс? Обычно медлительная второкурсница поспешно кивнула. Отступление от расписания не допускается, — рявкнул он и бросил взгляд на четырёх шестикурсниц, с первого класса тративших слишком много времени на омовения, подчас в ущерб своим одноклассникам. Внезапно Сопляк вскинул голову и бросил на него короткий панический взгляд. Да что, в самом деле за…? Северус решил не обращать на это внимания и возобновил свою лекцию, ещё полтора часа излагая правила и рекомендуя своим подопечным ознакомиться с особенностями других факультетов, чтобы быть готовыми к ристалищу Хогвартса. Наконец настала та часть вечера, которую Северус не переваривал. Малфой поднял руку.
Ничего неожиданного. Предупреждаю: пятый курс и старше могут записываться без предварительного разрешения, все остальные должны сначала получить одобрение префекта. Что-нибудь ещё? Он снова хмыкнул, когда увидел поднятую руку Поттера. У вас имеется вопрос? М-м-м, заказов с Диагон аллеи? Северус скривился в отвращении. Или знаменитый Гарри Поттер забыл захватить с собой перья? Пара старших студентов фыркнула, и мальчик оглянулся, закусив губу.
Потом повернулся и поднял голову, будто собрался с духом. Северусу вдруг явственно вспомнилось другое время, другой мальчик и собственные попытки выглядеть храбрым. Что-то вроде этого. Северус покачал головой, поражаясь полнейшему идиотизму щенка. Он же получит перечень. Другие вопросы есть? Когда не осталось ни одной поднятой руки, Северус повернулся к префектам напомнить, что они должны раздать перечни правил, подготовить расписание для студентов с первого по третий курс и показать младшим змейкам их спальни. Северус покинул гостиную последним. Он плеснул себе в бокал на два пальца огневиски, чтобы отвлечься и обдумать послание Союза зельеваров Европы.
Глава 3 Глава 3 Северус не удивился, когда сработали его следящие чары. Он застонал, перекатился по кровати, выключил сигнал тревоги и вскочил, проснувшись лишь наполовину. Во рту было липко от огневиски, и, натягивая мантию, он щурился от яркого света, заливавшего спальню. Сколько ему выпало на этот раз: два часа, три? В общем-то, в первую ночь учебного года ему редко когда удавалось поспать. Каждый год одно и то же: среди его обормотов находился один, вообразивший, что правила придуманы не для него, и норовил испытать терпение своего декана и твёрдость его принципа «Ежечасно, повсеместно и внезапно», игнорируя установленный распорядок. Каждый год, без исключения, тот или иной змеёныш тайком выползал из постели в неурочный час, а Северусу ничего не оставалось, кроме как призвать нарушителя к порядку. Каждый год только один вопрос: кто же окажется настолько глуп, что не убоится его гнева? Ему просто необходимо вымыться до того, как остальные поднимутся.
Он понимал, что делать так — значит испытывать судьбу, но он бы не смог вынести косых взглядов и насмешек, которые неизбежно начнутся, стоит лишь соседям по спальне увидеть его голым. И более всего его угнетала мысль о том, что он заработает взыскание в самом начале семестра из-за отсутствия приличной одежды. Почти всю ночь он проворочался, думая о распределении, о новых правилах, которые нужно запомнить, и пытаясь придумать способ избежать назначения отработок сроком на всю оставшуюся жизнь, до того как он сможет что-нибудь сделать со своей поношенной одеждой, которая была ему велика. Хотел бы он провести побольше времени у мадам Малкин, где он покупал школьную форму — его мантии, брюки и галстук были новыми — но Хагрид, по его собственному выражению, «прибёг поздненько», и они попали в магазин перед самым закрытием. К счастью, они оказались единственными покупателями, и процедура подгонки прошла быстро. К несчастью, ни один из них не подумал о такой вещи, как нижнее бельё. Этим утром надо было встать очень рано, успеть сбегать в совятню, отослать Хедвиг с заказом и вернуться обратно до того, как поздние слизеринские пташки продерут свои глазки и заметят его отсутствие. И последним человеком, с которым ему хотелось бы столкнуться, был профессор Снейп. Весь прошлый вечер Гарри ловил взгляды Снейпа и гадал, чем успел разозлить своего декана.
Возможно, причина была в Гаррином распределении: никто особо не обрадовался, когда шляпа отправила его в Слизерин. Гарри не знал, как ему добиться, чтобы его приняли как своего, но понимал, что нужно хотя бы прилично выглядеть — он не хотел позорить своих однокашников. Сложив обноски Дадли на скамью в душевой, Гарри повернул кран и удивился, обнаружив горячую воду, которая показалась ему экстравагантным излишеством: он привык к холодному душу. Вода была не слишком горячая, а в самый раз для купанья. Пообещав себе, что вымоется быстро, он положил очки в пределах досягаемости и ступил под струи. Это было замечательно: тепло воды смягчало боль от ушибов, успокаивало напряжённые мышцы и изгоняло головную боль, вызванную неправильно подобранными очками. Меньше чем за три минуты он вымыл шампунем свои непокорные волосы, с которыми он никогда не мог справиться, сколько ни пытался, потом намылил своё тщедушное — благодаря Дурслям — тело, поспешно ополоснулся и поторопился выключить воду. Он уже тянулся за полотенцем, когда кто-то схватил его за руку и выдернул его, абсолютно голого, из кабинки. Он был всё ещё без очков, но смог разглядеть сквозь густой пар вздымающуюся мантию главы Слизерина.
Он был взъерошен, будто только из постели, и его волосы торчали странным клином, почти как Гаррины. Напуганный, Гарри смог только помотать головой. Как будто не заметив этого, профессор Снейп продолжил: — Неужели ваши недоразвитые мозги не способны воспринимать даже простейшие указания? Он стиснул челюсти и поднял голову. С ним уже такое бывало — ему не привыкать. Разве Дадли с дружками не били его практически каждый день? Но он не собирается раскисать. Чёрт, будет ещё один синяк. Что он мог ответить?
Уж точно не правду! Это лишь вызовет новые вопросы, гнев Дурслей и, возможно, исключение из школы. Он знает, как это бывает. Одна медсестра, в начальной школе, задавала много вопросов, и он честно на них ответил: о том, сколько он ест, и о том, как часто его осматривает врач; а потом люди из социальной службы пришли на Тисовую улицу и задали ему те же вопросы в присутствии Дурслей. И что он мог сказать? Он лгал, и улыбался, и говорил, что всё замечательно, после чего та медсестра стала относиться к нему, как к ищущему внимания психу. Он не хотел даже вспоминать реакцию дяди на этот визит. Снейп дёрнул его за руку и прорычал: — Мальчик, я задал тебе вопрос! Несмотря на данное себе обещание не раскисать, Гарри дрогнул.
Я полагаю, ты счёл, что не обязан отвечать на вопрос, не так ли? И что правила существуют для всех, но только не для Поттеров? Тогда позволь мне кое-что объяснить тебе, сопляк: когда я отдаю приказы, это означает, что им надо подчиняться. И если я что-то запрещаю, ты не должен этого делать! В конце этой тирады он притянул к себе Гарри так близко, что забрызгал слюной его лицо и голую грудь. Даже без очков Гарри мог видеть отвращение и ярость в глазах профессора. Простите, сэр. Я буду соблюдать распорядок дня. Отработка в семь вечера.
Тряхнув Гарри в последний раз, профессор оттолкнул его и удалился из ванной комнаты, угрожающе взметнув чёрными одеяниями. Гарри схватил своё полотенце и вытерся, затем стал торопливо одеваться, стараясь выкинуть стычку из головы. На самом деле, профессор не сказал ничего такого, чего бы Гарри не слышал от Дурслей. Он был даже рад, что Снейп не задал ему больше никаких вопросов — вопросов, на которые он не смог бы ответить. Одевшись, он прокрался в слизеринскую гостиную и быстро — так быстро, как только мог — сбегал проведать Хедвиг и отправить её с поручением в Хогсмид, в «Лучшее платье». Местонахождение совятни было частью сведений, почерпнутых от старост, как и список портных, обслуживающих школу. Он едва успел вернуться, как соседи по спальне стали просыпаться. Полусонные слизеринцы разбредались по душевым и гостиной, а Гарри тем временем занялся чтением учебника по зельям, намереваясь наилучшим образом подготовиться к встрече со Снейпом в классе. Ещё он достал кусок пергамента и попробовал писать пером и чернилами.
От пера грязи было гораздо больше, чем от шариковой ручки, и, после того как он заляпал чернилами свой свиток, Гарри готов был отдать сотню шоколадных лягушек за обыкновенный карандаш — разобрать хоть что-нибудь было почти невозможно. Пытаясь отскрести лишние чернила, он увидел, что в гостиную спустился Малфой, прикрытый с обоих флангов двумя рослыми парнями, которые, казалось, следовали за ним повсюду. Гойл и Крамм... Хотя Гарри не был уверен, что точно знает, кто из них кто. Другое дело — Малфой. Совсем нетрудно выделить его из толпы, с его-то светлыми волосами и постоянной полуусмешкой — как будто он знает, что с тобой сыграли какую-то шутку, и по сходной цене готов поведать тебе о ней. Пока Гарри наблюдал за ними, Малфой сотоварищи неторопливо приблизился к дивану и плюхнулся на него, но Гарри не оставлял своего занятия. За ужином Малфой не сказал Гарри ни слова, но был одним из тех, кто глазел на него. Я могу понять — в первое утро, когда расписание ещё не утряслось.
Но в выходные? Удостоверившись, что отодвинул перо на безопасное расстояние от пергамента, Гарри взглянул на ухмыляющегося Малфоя. Я не знал, с кем именно ты говоришь. Малфой закатил глаза. Гарри криво улыбнулся: Дадли тоже презирал своих громил, что совсем им не мешало пускать в ход кулаки по его команде. Гарри ужасно устал от избиений в начальной школе; поэтому он лишь пожал плечами и сказал: — Скорее всего, нам позволят поспать в выходные. Не вижу смысла вставать так рано. Думаю, что завтрак начнётся не раньше восьми. Малфой немного наклонился и протянул руку.
Я Малфой. Драко Малфой. Малфой пристально посмотрел на него: — Конечно. Ты довольно известен в определённых кругах, — в его улыбке проскользнуло высокомерие. Гарри рассмеялся: — Носятся? Месяц назад я даже не знал, что я волшебник. Малфой помрачнел. Ну, после того, как мои родители погибли. Сморщив нос, будто унюхал падаль недельной давности, Малфой откинулся на спинку дивана.
Да Малфой и половины не знал, но Гарри не собирался его просвещать. Завтрак за слизеринским столом проходил в вялом молчании — студенты поздно легли и рано встали — но за другими столами было довольно шумно, в частности, за гриффиндорским, куда был распределён Рон Уизли, тот мальчик, с которым Гарри познакомился в поезде и который рассказал ему о коллекционировании карточек от шоколадных лягушек. Было бы здорово, если бы они оказались на одном факультете, думал Гарри, но он понимал, что родственники Рона были бы расстроены, если бы тот попал в Слизерин. Гарри дождался, пока каждый за столом возьмёт себе еды, и только тогда цапнул ломтик поджаренного хлеба, но тут же под тяжёлым взглядом Драко уронил его обратно, потом снова схватил и стал обгрызать по краям. В это время к их столу подошёл профессор Снейп, чтобы раздать расписание. Гарри сжался и опустил голову. Его уши покраснели от воспоминаний об утренней сцене в ванной. Но когда профессор Снейп сунул ему пергамент, он, как ни странно, ничего не сказал, вообще ничего, лишь бросил на мальчика неприязненный взгляд и двинулся дальше. Драко заглянул Гарри через плечо.
Драко ухмыльнулся: — Как говорит мой отец, они все — нецивилизованные дикари; с этим ничего не поделаешь. Гарри поморщился, но доел свой тост и стал, в соответствии с правилами, дожидаться, когда его одноклассники закончат завтракать, чтобы всем вместе отправиться на свой первый урок. Он чувствовал себя неуверенно, будучи полным нулём в магии и предвидя, что сразу же отстанет от одноклассников в учёбе. Он осторожно шёл за Драко на первый урок, стараясь, чтобы его ужасные штаны не выглядывали из-под мантии. Было непросто прятать брючины, но он приноровился шагать так, чтобы подол мантии не заворачивался и не открывал обтрёпанные края. Пока всё вроде было неплохо. Профессор МакГонагалл оказалась довольно суровым, но беспристрастным преподавателем; она сразу же заявила, что её предмет — один из самых сложных в программе Хогвартса, и она не потерпит разгильдяйства на своих уроках. Позже, на гербологии, у Гарри впервые с тех пор, как они с Роном Уизли плыли через озеро в одной лодке, появилась возможность с ним поздороваться, но, к его великому разочарованию, Рон бросил в его сторону враждебный взгляд и отвернулся. Заметив это, Драко выругался, пробормотав нечто непонятное, типа «предатели крови».
Остаток дня прошёл вполне сносно; Гарри даже удалось как-то приспособиться к чудным хогвартским лестницам, которые начинали двигаться под тобой, когда ты меньше всего этого ожидал, и перестать шарахаться от многочисленных привидений, порхающих в школьных коридорах. Пивз — другое дело, но он доставал не одного только Гарри — значит, об этом можно было не волноваться. Он обедал вместе с «Тедди» Ноттом — тот предпочитал, чтобы его называли именно так; Драко отсел с двумя девчонками, о которых сказал, что знает их всю жизнь, и хотел бы переброситься с ними парой слов. Тедди то и дело как-то странно посматривал на Гарри, и в конце концов Гарри не выдержал и спросил: — Что-то не так с моим лицом? Губы Тедди дёрнулись в подобии улыбки: — Да нет, кроме шрама — ничего такого. Гарри нахмурился. Именно шрам сделал его знаменитым, тот шрам, который напоминал о ночи, когда погибли его родители, и он старался поменьше об этом думать. Хагрид объяснил ему, что они погибли вовсе не в автокатастрофе, а были убиты волшебником по имени Волдеморт. Глаза Тедди слегка расширились, он коротко кивнул и вернулся к еде; казалось, он был смущён или даже… огорошен.
Он осторожно постучал в дверь: сердце в горле пульсировало неуклюжим комом, но раскисать он не собирался, даже если ему как следует всыпят — по словам Дадли, именно так поступают с выродками в их ублюдочных школах. Гарри толкнул дверь и огляделся. Вся комната была заставлена сосудами, банками и бутылями с причудливыми фрагментами растений и жуткими на вид органами загадочных существ, плавающими в разноцветных жидкостях. Пахло формалином и ещё чем-то затхлым. Он даже головы не поднял! Всё так же не глядя на Гарри, он указал тонким пальцем в направлении двери, которая вела в классную комнату. Вычистите их. Без помощи магии. Гарри поспешил подчиниться: он закатал рукава мантии и следующие несколько часов провёл за отскабливанием котлов.
Уж в чём-чём, а в вопросах мытья и чистки он был большой мастер, но нашлось всё-таки несколько пятен, с которыми он не смог справится. Он возился с ними, пока руки не заломило, а пальцы не стёрлись до болезненных волдырей. Теперь у него оставалось только два неотчищенных котла против дюжины готовых. Он трудился над двумя последними пятнами, когда голос за спиной заставил его подпрыгнуть от неожиданности. Можете идти. Он обернулся и обнаружил в двух футах от себя Снейпа. Извините, сэр. Гарри быстро убрал за собой и заторопился на выход, не заметив, что профессор проводил его задумчивым взглядом. Ему не хватило времени, чтобы как следует сделать домашнее задание до отбоя, но он начал читать трансфигурацию для подготовки к написанию эссе, которое надо было сдать через два дня.
И снова, когда пришло время ложиться, Гарри не захотелось раздеваться под любопытными взглядами одноклассников, поэтому он залез на кровать и задёрнул полог перед тем, как переодеться в огромную сорочку Дадли, чуть менее поношенную, чем другая его одежда. Гарри узнал его, хотя этот мальчик ещё ни разу с ним не заговаривал. И я не шучу, — рыкнул Тедди. После этого Забини оставил его в покое, но у Гарри горело лицо, когда он вылез из-за полога и отправился в ванную, чтобы почистить зубы и сходить в туалет. Он понимал, что рано или поздно… и скорее рано, чем поздно, ему придётся показаться одноклассникам на глаза, когда он будет вместе со всеми принимать утром душ. Совершенно ясно и то, что он не может позволить себе ещё раз ослушаться Снейпа. Этой ночью, впервые за долгое время, ему приснился змееподобный человек, хохочущий посреди вспышки зелёного света, и когда Гарри проснулся, его шрам сильно болел. Глава 4 Каждый год только один вопрос: кто же окажется настолько глуп, что не убоится его гнева? Северус рухнул обратно в постель.
Вовсе не удивительно, что Поттер и оказался тем самым глупцом, кто первый нарушил правила. Не успев обдумать ситуацию со всех сторон, Северус отключился снова; пожалуй, он становится слишком старым для всего этого. Позже, когда утро действительно наступило, — щенок поднял его в четыре, отродясь не встречал такого болвана на своём факультете! Дом в тупике Прядильщиков, где он рос, имел минимум излишеств, и душ с горячей водой не входил в их число. Он скрёб голову, отчаявшись избавиться от въевшихся в волосы испарений. Только в один короткий летний месяц, когда ему не приходилось по пятнадцать часов в сутки сгибаться над кипящими котлами, его волосы свисали не так безжизненно. Он гадал, какой из студентов в этом году первым успеет обозвать его сальноволосым уродом. Каждый год он с нетерпением ждал, как с полным правом назначит наказание этому недоумку. И теперь Северус просто дрожал от предвкушения, нисколько не сомневаясь, что в этом году сомнительной чести получить отработку за длинный язык удостоится наглый Сопляк-Который-Выжил.
Последний раз ополаскивая голову, он смаковал воспоминание о тех нескольких минутах, когда сын Джеймса трясся перед ним в ужасе. Северус, хотя и полусонный, с опухшими глазами, ясно видел, что мальчишка напуган — отчего ещё он не смог ответить на простейший вопрос? В голове уже созревал план, как именно будет протекать отработка Сопляка-Чья-Самонадеянность-Не-Знает-Границ, после которой у щенка, как пить дать, существенно поубавится спеси. Ещё десять минут блаженства под бодрящими струями воды, и он был готов встретиться с коллегами… и, о Боже помилуй, студентами. Как же он ненавидел первый день занятий! Гриффиндорский стол, как и следовало ожидать, шумел невыносимо, но его слизеринцы вели себя вполне приемлемо для первого учебного дня, особенно учитывая, что за время каникул они разленились и сегодня им впервые за несколько месяцев пришлось рано вставать. Он наблюдал, как Флинт и Торренс внимательно следят за поведением своих подопечных, и было приятно смотреть на взволнованные лица первогодок, старающихся показать себя с лучшей стороны. Хотя… не на всех. Северус нахмурился, увидев, как сгорбился Поттер над ломтиком тоста, буквально вгрызаясь в него.
К счастью, Малфой тоже это заметил и так глянул на Поттера, что Северус едва удержался от того, чтобы наградить Драко парой баллов прямо за завтраком. Вместо этого он допил свой кофе, собрал расписания для детей и поднялся из-за преподавательского стола. Его мантия угрожающе развевалась, пока он шёл к слизеринскому столу, и он поймал несколько настороженных взглядов, которыми его одарили некоторые сверхвпечатлительные хаффлпаффцы. Проходя по залу, он улавливал реплики, которыми обменивались студенты — у них всегда находилось, что сказать о том, о чём они не имели ни малейшего понятия — и слышал их восклицания: «Ты видишь того, с лохматой головой? Когда он поравнялся с краем стола, где сидели семикурсники, он был разъярён, но внешне сохранял невозмутимость. Сопляк не пробыл в школе и двенадцати часов, но уже успел нарушить правила, и вот вам, пожалуйста: он герой! Северус стал раздавать расписание, начав со студентов выпускного курса, тем самым предоставив им больше времени, чтобы подобрать до начала занятий нужные книги и лабораторную посуду. Постепенно дело дошло до первокурсников; Поттера он оставил напоследок. И Поттер даже взглядом его не удостоил.
Что за наглость! Северус мог бы снять баллы прямо сейчас, если бы речь не шла о студенте его собственного факультета — он не собирался даже ради Поттера нарушать свой давнишний принцип. Пусть другие преподаватели отбирают баллы у собственных подопечных, если хотят, но Северус не собирался облегчать другим факультетам путь к Кубку школы. Зато змейки отрабатывали у него взыскания чаще, чем кто-либо ещё… за исключением, разве что, близнецов Уизли. Когда с расписанием было покончено, Северус отправился готовиться к своему первому уроку — третий курс Рэйвенкло и Хаффлпафф — вот оно, счастье! И поскольку он крайне редко обедает в Большом зале, ему не придётся любоваться на Сопляка до самого ужина. Если бы не перспектива иметь дело с расплавленными котлами, этот день, по большому счёту, мог стать не самым плохим. Префект кивнул. Северус не стал делать Флинту замечания, у него имелась более серьёзная тема для обсуждения.
Он подождал, пока остальные пятикурсники не покинут класс, и наложил чары неслышимости на дверь. У Флинта отлегло от сердца — он понял, что оставлен деканом не для разноса. Он кивнул, закатив глаза. Не думаю, что нам стоит включать в общий перечень правил основы застольного этикета, но, возможно, список правил именно для этого мальчика придётся дополнить.
Тут же ему демонстрировали полный набор: презрительное выражение лица, уничижительные реплики, взгляд вивисектора за работой, гримасы, брезгливые жесты королевы на помойке. Как говорится — все и сразу и прямо сейчас! Осталось только понять, о чем же именно сожалеет профессор. Мысли медленно текли дальше. Розовая жаба. Такой ужас Гарри даже в кошмарном сне представить не мог: писклявый голос, розовый костюм, бантик в волосах, грация и стать призовой свиноматки. И это розовое нечто с самого начала отнеслось к нему с враждебностью. Интересно, почему? Гарри улегся поудобнее и попытался выстроить логическую цепочку, чтобы обнаружить причину неприязни. Итак, что мы имеем? Амбридж прислана министерством. Министерство — это Фадж. Фадж не любит Дамблдора, а с недавних пор не любит и Гарри. Достаточно вспомнить, как он швырнул ему выигрыш. Фадж отрицал возрождение Волдеморта. Жаба упирала на то, что ЗОТИ нужно ученикам только теоретически, так как сражаться ученики не должны, да и сражаться им не с кем. При этом она смотрела только на Гарри, словно ждала, что он сейчас же вскочит с места и начнет возмущаться! Гарри хихикнул. Тут ее ждало огромное разочарование. Мало того, что он молчал с совершенно пофигистическим выражением лица, так он еще и Гермиону удержал от возражений. Только Рон возмущался и все время пытался спровоцировать Гарри. Тут он нахмурился. Рон пытался его спровоцировать. Интересно, зачем? Ладно, над этим он подумает позже. А пока план действий такой: на провокации не поддаваться и учиться. Хватит быть безграмотным придурком с шилом в одном месте. А пока пора спать. Северус Снейп, профессор зельеварения, размышлял о том, что Гарри Поттер вел себя совершенно по-другому. Не устраивал истерики, не встревал в перепалки. На уроке продемонстрировал неплохие знания неужели удосужился взять учебник в руки? Совершенно нетипичное для него поведение. Он сжал кулаки и прошептал в темноту: — Как же ты могла так поступить? Поведение Гарри свидетельствовало о затяжной депрессии: отказ от общения, заторможенное поведение, погружение в себя. Все просто прекрасно. Нужно подождать, когда состояние углубится, и затем — резкий ввод мотивирующего фактора. Нужно будет дать задание Блеку, хватит задницу отсиживать! Пора и поработать на благо общества! Разработка планов всегда была любимым занятием директора. А самым любимым было наблюдение за их выполнением и пожинание плодов. ГЛАВА 4. Время шло неделя за неделей. Гарри втянулся в учебный процесс, и он шел своим чередом. Так как в квиддитч играть ему запретили, освободившееся время он тратил на уроки фехтования и физическую подготовку. Занятия он проводил в заброшенном классе, который случайно обнаружил еще два года назад во время одной из своих ночных вылазок. Его неоспоримыми достоинствами были удаленность, а так же то, что в коридоре, ведущем к помещению, не было никаких портретов, которые могли доложить о подозрительной активности кому не надо. Гарри прилежно учился, не отвечая на попытки Снейпа его унизить и завалить, на Амбридж не обращал внимания, отделываясь от нее вежливыми фразами, и продолжал общаться только с Гермионой и Невиллом. К своему стыду он обнаружил, что Невилл оказался очень неплохим собеседником. С ним можно было поговорить на любую тему, причем без криков, воплей и махания руками, как это обычно демонстрировал Рон. Оказалось, что бабушка Нева воспитывала его не только строго, но и традиционно. Так Гарри постепенно стал разбираться в этикете: как правильно пользоваться столовыми приборами, как правильно общаться с людьми, а также различным традициям Магического мира. Каждый раз, узнавая какую-нибудь мелочь, о которой он не слышал, а все рожденные в Магмире воспринимали как должное, он не уставал поражаться собственному невежеству. Детство, проведенное в магловском мире, нанесло ему огромный ущерб. Он не знал правил поведения, не умел нормально говорить и правильно выражать свои мысли, а еще о чем-то пытался судить! С каждым днем он все больше и больше убеждался в том, что Дамблдор его использует в какой-то странной игре, и, наконец, в преддверии Хэллоуина он получил доказательство этому, причем очень болезненным способом. В ожидании праздника весь замок пропах тыквой. Она была везде! На столе: в запеканках, пирогах, гарнирах и в кувшинах в виде сока. На стенах и потолке — в виде украшений. На огороде Хагрида — здоровенные до ужаса, и могущие послужить каретой для Золушки. Как обычно, перед праздником у Гарри резко испортилось настроение. Для него Хэллоуинн ассоциировался со смертью его семьи, а не с шутками и веселым карнавалом. Он в очередной раз спрятался ото всех в классе и махал мечом, разучивая очередную связку. Гермиона сидела в углу, читая очередную книгу "для легкого чтения" и время от времени поглядывая на него. В тот раз она не выдержала очередных воплей Рона, долженствующих изображать попытки примирения, и, наорав на него, просто сбежала к Гарри. Поттер закончил свою тренировку и, спрятав меч в тайник, уселся на стул отдохнуть. Гермиона закрыла книгу и только решила побеседовать с другом, как неожиданно раздался хлопок и перед ними очутился Добби, с виноватым видом выкручивающий себе уши. Добби плохой эльф, плохой! Добби не сможет защитить Гарри Поттера, сэра! Добби застыл, преданно вылупившись залитыми слезами глазами на своего обожаемого кумира. Гермиона сидела в ступоре, глядя на эту сцену. Кто хочет сделать мне плохо? Гарри и Гермиона переглянулись. Добби может показать! Но Гарри Поттеру придется спрятаться! Добби может его спрятать и Гарри Поттер, сэр, увидит все сам! Гарри вскочил и, достав из кармана мантии мантию-невидимку, развернул ее, готовясь одеть. Гермиона мгновенно подбежала к нему. Спорить у Гарри никаких сил не было и он, закутав их обоих в мантию, скомандовал: — Добби! Ты сейчас перенесешь нас к тому, кто хочет сделать мне плохо. Ты сделаешь так, что нас никто не увидит, не услышит, не сможет нас обнаружить каким-либо другим способом, магическим или не магическим. Я хочу все увидеть сам. Потом ты так же осторожно доставишь нас сюда. Все то время ты будешь молчать и прятать наше и свое присутствие. Ты все понял? Добби кивнул и щелкнул пальцами. Прижатые друг к другу друзья ощутили, что не могут двигать телом и говорить. Затем они бесшумно очутились возле стены с дверью. Добби провел рукой, и стена с дверью стали прозрачными. Гарри посмотрел прямо и почувствовал, что леденеет. Прямо напротив него сидели его покойные родители. ГЛАВА 5. Гарри оцепенел. Сначала он решил, что это иллюзия, морок... Но вдруг по телу словно пронеслась огненная волна, оставив кристально-чистые мысли, четкие, как грани бриллианта. Все последующее отпечаталось в сознании вспышками, играющими на алмазных гранях. Посреди нее стол, окруженный стульями. Снейп смотрит на собравшуюся компанию с презрением и ненавистью. Гарри отмечает, что они этого не замечают. Не видят или не хотят видеть? Вид у Сириуса совсем не как у беглеца, вынужденного прятаться в ненавистном месте. И уж совсем он не похож на человека, сбежавшего из Азкабана. Богатая одежда, чистая, ухоженная кожа, прекрасные волосы, кудрявой волной спускающиеся на плечи. Аристократические манеры. Джеймс Поттер и Лили Поттер совсем не похожи на покойников. У Джеймса вид избалованного аристократа. А вот Лили Поттер, хотя одета не менее богато и вид имеет не менее ухоженный, до настоящей аристократки слегка не дотягивает. Чувствуется, что выросла она не в аристократической семье и, хоть манеры ей привили и внешний лоск навели, увы и ах, ПОРОДЫ в ней не чувствуется. Гарри мысленно сравнил Лили Поттер и Нарциссу Малфой. Нувориш и аристократ.
И когда ему делать уроки? Он уже отстал по истории магии: не успел прочитать домашнее задание. Уж не говоря о том, что с пижамой надо было срочно что-то придумывать, причём уже сегодня, а посланный с совой заказ будет готов в «Лучшем платье» только через три дня — до этого приличной одежды у него не будет. Вот уж не думал он, что кто-нибудь увидит эту поношенную майку, которая была у него вместо пижамы. Везёт как утопленнику. Наверняка Снейп болтался в гостиной всю ночь напролёт, лишь бы его поймать. Между тем, Гарри надо было исхитриться принять душ и одеться так, чтобы никто его не увидел. Но как это провернуть, если Снейп, уверенный, что Гарри опять нарушит распорядок, взял его на заметку? По привычке свернувшись клубком, Гарри пытался вытолкнуть боль из шрама наружу. Прогонять свою боль он почти научился — иначе наутро не смог бы встать с постели. Когда боль отступила и он стал способен соображать, оказалось, что ещё довольно рано и есть время заняться уроками. Он осторожно перебрался к изножью кровати и выглянул в комнату убедиться, что пологи задёрнуты и соседи ещё спят. Школьная сумка лежала на крышке сундука, и он легко вытащил оттуда «Историю магии» и учебник по трансфигурации — вполне можно начать эссе, раз уж выпала такая возможность. Закрыв полог, он поудобней пристроил подушку и принялся читать. Он оторвался от книги, только когда почувствовал движение вокруг своей кровати. Он гадал, как бы ему принять душ так, чтобы одноклассники по-прежнему ничего не заметили, но в голову ничего так и не пришло. Выбора не было. Нервно сглотнув, он захлопнул учебник по трансфигурации и раздвинул полог. Соседнюю кровать занимал Тедди, который уже склонился над своим сундуком, собирая вещи для душа. Но он всё равно соскользнул с кровати, схватил одну из своих школьных мантий и мгновенно напялил её. Когда Тедди обернулся, Гарри уже успел взять смену белья с умывальными принадлежностями и был у самой двери. У Гарри от страха скрутило живот. Он всерьёз подумывал сбежать, но заставил себя обернуться. Тедди стоял неподалёку, недоуменно наклонив голову. Расписание отводило студентам на принятие душа полчаса, но некоторые, например, Гойл и Крэбб, откладывали умывание на последний момент, подражая Драко. Тедди вытаращил глаза: — А зачем тогда оделся? Я ещё не всё сделал, что МакГонагалл задала. Он держал тебя почти до самого отбоя. Гарри удивило, что Тедди заметил это. Ну, я пошёл? Тедди слегка поморщился и затем кивнул: — Давай. Мне тоже ещё надо дочитать по истории магии. Они отправились в душевую, и хотя Гарри попытался вести себя осторожно, он заметил, что Тедди пристально наблюдал за ним, когда он, прежде чем снять и перекинуть через край кабинки мантию, тщательно задёргивал штору. Он снова помылся как можно быстрей, поспешно оделся; и только когда его школьные брюки прилипли к мокрым ногам, он понял, что забыл вытереться. Ну и ладно, ничего страшного, зато никто ничего не заметил. Едва он зашнуровал свои кроссовки, как в душевую вошли Драко с Забини. Забини зыркнул на него, но Гарри, притворившись, что ничего не заметил, собрал свои вещи, взял скатанную в тугой комок футболку и выскользнул мимо них наружу. В гостиной было тихо, только за парой столов расположились группки студентов, доделывающих домашнюю работу. Наверно, Гарри — и Тедди — не были единственными, кто не успел выучить уроки. Гарри полагалось делать домашнее задание вместе с Тедди, Забини и Миллисент Булстроуд, но он пропустил первое общее занятие из-за вчерашней отработки. И сегодня тоже пропустит. Как бы то ни было, пока есть время до завтрака, стоит немного поработать над эссе. Тедди присоединился к Гарри через четверть часа и при этом странно посмотрел на него, но ничего не сказал, только дважды переспросил, какую главу по истории магии задали прочитать. Так, в тишине, они прозанимались вдвоём до двадцати минут восьмого, когда Маркус Флинт — первогодкам полагалось обращаться к нему «префект Флинт» — позвал всех строиться на завтрак. Поскольку первый курс должен был идти впереди, Гарри поспешил убрать учебник и пошёл к двери. Драко стоял в шеренге первым, прямо за ним — Панси Паркинсон, а потом — Гарри. Ему ещё не представилось случая пообщаться ни с одной девочкой со своего курса, но он и не знал, о чём говорить с девчонками; поэтому, когда Панси захотелось посмотреть на него, он отвёл глаза и едва удержался, чтобы не предложить ей взглянуть на его шрам. Ведь единственно из-за этого люди и обращают на него внимание: только вчера его двенадцать раз просили дать посмотреть, и это не считая Хогвартс-экспресса. Он по-настоящему ненавидел всё это. И не спрячешься, когда все вокруг глазеют на тебя. Паркинсон презрительно фыркнула и отвернулась. Гарри перевёл дыхание. Но когда они вышли за портрет в коридор, Флинт лёгким толчком в грудь остановил Гарри. С насмешливой улыбкой он наклонился и шепнул ему: — Следи за манерами, Поттер, и не устраивай из еды спектакль. Он указал подбородком на Драко: — Если не знаешь, как прилично есть, смотри, как это делают другие. Затем он убрал руку и подтолкнул Гарри к одноклассникам. Лицо Гарри пылало. Всю дорогу до Большого зала он рассматривал носки кроссовок и не мог избавиться от мысли, что идущий прямо за ним Тедди слышал слова Флинта. За завтраком Гарри, как ему и было сказано, внимательно смотрел на Драко и брал с него пример, когда надо было пользоваться столовыми приборами, чтобы взять еду с общих блюд. Но живот всё ещё крутило, и аппетита не было. Он выпил немного тыквенного сока — самая вкусная штука, какую он только пробовал! Солнце по-летнему ярко светило с потолка Большого зала, но ещё удивительней было огромное количество сов, внезапно спикировавших сверху из окон. У каждой был груз, или в когтях, или прицепленный к лапе: письмо, маленькая посылочка или ещё что-нибудь. Гарри заулыбался, глядя на них. Совиная почта — это так круто! Но когда большущая тёмно-коричневая сова с размахом крыльев чуть ли не в рост Гарри уронила письмо в его тарелку, сразу же взмыв к потолку и вылетев из зала, он просто изумился. На пергаменте стояло его имя, значит, письмо адресовано именно ему. Но кто мог ему написать? Уж конечно, не Дурсли — стоит только вспомнить, как повёл себя дядя Вернон, когда совы пытались доставить Гарри приглашение в Хогвартс. Он сломал тоненькую зелёную печать с парой сплетённых змей и открыл послание. Записка была очень короткой, безо всяких приветствий: После завтрака отправляйтесь в лечебное крыло и проверьте Ваш лоб. Я хочу услышать диагноз во время вечерней отработки. Никакие оправдания не принимаются. Профессор Снейп Письмо так расстроило его, что даже Драко это заметил и спросил, что случилось. Драко приподнял светлую бровь: — А… ну тогда увидимся на чарах. Пока Гарри поднимался на широкую площадку по мраморной лестнице в вестибюле, он обдумывал указание Снейпа. Почему его декан интересуется, болит ли у него лоб? Этим утром Снейп спросил, не расковырял ли он шрам, но так хмурился при этом, что Гарри был совершенно уверен: Снейп подозревает, что про кошмар тот всё наврал. Вздыхая и так ни до чего и не додумавшись, Гарри вошёл в больничное крыло. Длинные ряды кроватей тянулись по обе стороны зала, а всю стену напротив занимало окно, выходящее во двор. Помещение было очень светлым — из-за белых стен и белья — особенно по сравнению со слизеринскими комнатами. В дальнем конце комнаты, рядом со шкафчиком, стояла средних лет ведьма и один за другим перебирала пузырьки, делая пометки в своём списке. Дверь закрылась за ним, Гарри сделал несколько шагов: — Мадам Помфри? Женщина подняла голову и улыбнулась. Она поставила последнюю бутылочку и протёрла руки салфеткой, торчавшей из кармана. Не совсем... Женщина нахмурилась и подошла поближе. Гарри сел на самый краешек, чтобы не испачкать бельё — ведь он пришёл всего-навсего проверить шрам. Он убрал волосы со лба, и мадам Помфри ахнула. По-прежнему придерживая чёлку одной рукой, он уставился на другую, лежащую на коленях. Дурацкий шрам. Медиковедьма стояла прямо над ним, и голос её звучал озабоченно: — Он очень красный, да, хотя не думаю, что это инфекция. Дайте-ка посмотрю... Сквозь его голову прошла лёгкая, чуть покалывающая волна, начавшаяся в том месте, где находился шрам. Больно не было, но он резко отпрянул. Это не инфекция. Я дам вам мазь, которая содержит подходящее в нашем случае обезболивающее. В первый раз я намажу вам сама и хочу, чтобы вы пользовались ею три раза в день всю следующую неделю. Она должна уменьшить опухоль и принести вам облегчение. Всё ясно? Мадам Помфри вышла за мазью, и Гарри отпустил волосы. Вернулась она со склянкой из синего стекла; мазь была похожа на сливки светло-голубого цвета и пахла апельсином и гвоздикой. Её пальцы бережно прикасались к его коже, втирая крем вокруг шрама. Боль вдруг утихла, и шрам перестало саднить. Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза, почти раздавленный этой безыскусной добротой. Не так уж и страшно, да? И дайте мне знать, если боль усилится или притирание перестанет помогать… Обращайтесь ко мне, что бы ни случилось, — добавила она. Это прозвучало как приказ, и Гарри послушно кивал, пока она провожала его к выходу. Уроки в этот день были те же самые, что и вчера, только сразу после обеда — большая перемена, а вместо трансфигурации — чары. Его перо взлетело где-то с шестого по счёту Wingardium Leviosa — не так скоро, как у Тедди и Забини, но гораздо быстрей, чем у двух громил, дружков Драко. На гербологии Гарри снова попытался поздороваться с Роном Уизли и его приятелями, но Рыжий с гримасой отвращения повернулся к нему спиной. Гарри постарался отогнать обиду прочь, как он поступал с болью в шраме, пожал плечами и вернулся к столу, который он делил с Драко, Гойлом и Крэббом. Не понимаю, что ты суетишься, — проворчал Драко. Гарри снова пожал плечами, напустив на себя равнодушный вид. Но я так понял, он не любит слизеринцев. Драко хмыкнул: — Разумеется, не любит. И не он один. Теперь ты понимаешь, откуда взялось первое правило? Кивнув в знак согласия, хотя, по правде говоря, он предпочёл бы и дальше оставаться в неведении, Гарри переключил своё внимание на профессора Спраут, невысокую женщину со въевшейся грязью под ногтями. Остаток дня прошёл неплохо, он даже успел на перемене дописать своё эссе по трансфигурации и начал читать учебник по чарам. После ужина Гарри поплёлся на отработку, от страха ноги подкашивались, но он всё-таки добрался до кабинета декана. Собрав волю в кулак, он робко постучал и замер, пока не услышал в ответ "войдите". Как и прошлым вечером, Снейп сидел над грудой пергаментов. И, как и прошлым вечером, не поднял головы. Гарри не опоздал, он был в этом абсолютно уверен, и даже явился на минуту раньше. Но лучше не спорить — себе дороже; он это давно усвоил. Гарри подчинился, удивляясь, почему Снейп не скажет сразу, как вчера, в чём будет заключаться отработка. Прекрасно понимая, что сейчас лучше не суетиться, он сел как можно ровнее: сжатые руки на коленях, глаза опущены. Он не смог бы сказать точно, сколько прошло времени, прежде чем глава Слизерина отложил перо и устремил свой тяжёлый взгляд на Гарри, который буквально ощущал, как тёмные глаза буравят его. Поднять головы он не осмелился. Она дала мне мазь. Гарри наконец поднял голову и отбросил волосы со лба. Мазь, — скривился Снейп. Пристыженный, Гарри порылся в сумке и вытащил синий пузырёк. Снейп свинтил крышечку и понюхал содержимое, кивнул и вернул его Гарри. Смотрите, используйте, как предписано. Снейп ещё с минуту сверлил Гарри глазами, пока тот изучал каменную кладку пола, потом передвинул у себя на столе какие-то бумаги и сказал бесстрастным тоном: — У меня для вас дополнительные правила. Ваше поведение за столом в Большом зале не осталось незамеченным даже представителями других факультетов. Я настаиваю, чтобы студенты Слизерина соблюдали правила приличия сообразно обстановке. От этих слов в животе у Гарри всё сжалось. Все вокруг судачили о нём постоянно, о том, что произошло в далёком детстве, чего он и не помнил. Будто всё это было достойно внимания! Но если на самом деле они обсуждали его воспитание — то, как он ел... Ему сделалось нехорошо. Дурсли, которые могли бы служить Гарри примером для подражания, не позволяли ему есть вместе с ними. Так откуда же ему было узнать, как правильно вести себя за столом? Он вдруг осознал, что молчание затянулось, а Снейп, хотя вопроса и не задавал, ждёт от него какой-то реакции. Гарри стиснул зубы и поднял голову: — Да, сэр, префект Флинт мне уже говорил об этом. Внимательно изучите и незамедлительно приступайте к выполнению, — Снейп протянул ему пергамент, и Гарри взял его дрожащими руками. Снейп скривился: — Вы даже не прочли, Поттер. Сделайте это сейчас, чтобы я мог ответить на ваши вопросы. Гарри-то надеялся спрятать правила и прочитать их позже, где-нибудь в укромном месте, в одиночестве. Но, похоже, ему предстоит ещё одно унижение. Он просмотрел текст, отмечая, как много пунктов начиналось с запрета делать то-то и то-то и сколько раз встречалось слово «отвратительно». Спина покрылась испариной, и к тому времени, как он прочитал до конца, пергамент у него в руках ходил ходуном. Кровь гудела в ушах; смутно осознав, что зубы его вот-вот треснут, он разжал челюсти. На секунду зажмурившись, он попытался вернуть себе равнодушный вид — профессор не должен взять над ним верх; нельзя дать ему ещё больше себя смутить, позволив увидеть, как Гарри сломается. Едва только он смог говорить без дрожи в голосе, Гарри взглянул Снейпу в глаза: — Нет, сэр. Всё вполне понятно. Профессорское лицо было таким же пустым, как и у Гарри, ни тени презрения или насмешки. Вся сцена длилась то ли одно биение сердца, то ли целый час, а затем Снейп чуть заметно кивнул: — Очень хорошо. Наскоро собрав свои вещи, Гарри поспешил укрыться в относительной безопасности слизеринской спальни. Глава 6 Северус кивнул, хотя был уверен, что мальчишка лжёт. Это выражение лица заинтересовало Северуса только потому, что он был совершенно уверен: оно было нужно Поттеру, чтобы скрыть настоящие, гораздо более сильные, чувства. Он и сам часто пользовался такой маской и потому прекрасно знал, что за ней может скрываться. Не отрываясь от проверки работ, Северус вложил в свой тон как можно больше холода и спросил: — Приходите впритык? Но выражение лица мальчишки не изменилось, хотя Северус был уверен, что уловил во взгляде Поттера… обречённость? Чтобы сказать точнее, пришлось бы посмотреть ему прямо в глаза. И всё-таки он был удивлён ответом Сопляка: — Да, сэр, извините. Указав пером на стул рядом со своим столом, Северус сказал: — Сядьте, — и был ещё раз шокирован, когда Сопляк-Который-Продолжал-Его-Удивлять подчинился без каких-либо возражений, просто сцепив руки, положил их на колени, опустил голову, ссутулился и застыл практически неподвижно. Слишком неподвижно для ребёнка одиннадцати лет. Северус ожидал всевозможного ёрзанья, дёрганья коленками и шарканья ногами. Он никогда не видел, чтобы дети сидели так тихо, особенно по собственной воле. Когда Северус решил, что мальчишка уже достаточно поволновался, он отложил перо, закрыл чернильницу и взглянул на Поттера. Он знал, что тот неотрывно смотрит на свои руки, но видеть перед собой склонённую голову — это уж слишком. Что, Мерлина ради, с ним творится?! Где нахальные, дерзкие реплики? Где знаменитая гриффиндорская бравада? Он был уверен, что мальчишка будет храбриться изо всех сил подобно своему отцу, хотя он и слизеринец. Что, выходит, мальчишка — трус? Не поэтому ли он попал на Слизерин? Северус покачал головой: такие размышления никуда не приведут. Северус постукивал указательным пальцем по записке мадам Помфри, лежащей на краю стола, и просчитывал варианты дальнейших действий. Как и всегда, когда кто-нибудь из его змеек обращался к медиковедьме, она извещала Северуса о заболевании и предпринятом лечении и рекомендовала, как потом долечивать ребёнка. В записке она также упоминала, что заметила странности в поведении мальчика, вдобавок, он слишком мало весит для своего роста и возраста. Исследуя его шрам, она незаметно наложила на мальчика ещё несколько других диагностических заклинаний, которые показали, что организм Поттера истощён и обезвожен, кроме того, у него неправильно подобраны очки. Она практически уверена, что всестороннее обследование выявит иные нарушения в организме мальчика, но не имеет права провести его без согласия законных опекунов ребёнка или декана факультета. Заканчивалась записка ультиматумом: либо Северус вплотную займётся Поттером и выдаст ей необходимое разрешение, либо она пойдёт со своими выводами прямо к директору и уже у него попросит согласие на полное обследование. Эта её угроза разозлила Северуса больше всего. Позволить им разбираться с проблемами Поттера без его, Северуса, участия означает расписаться в собственной слабости. Значительная доля студентов Слизерина происходила из, мягко говоря, неблагополучных семей, и когда дети возвращались в школу после зимних или летних каникул, декан первым делом удостоверялся, что они здоровы, сыты и одеты. Никогда не случалось такого, чтобы он пренебрёг интересами своих змеек, и предположение, что он не в состоянии исполнить свой долг в отношении Поттера, выглядело оскорбительным. Однако Поппи знала его лучше, чем кто-либо другой, знала его ещё студентом и знала всю эту историю с Мародёрами — ей часто приходилось осматривать Северуса после столкновений с компанией Поттера-старшего. Она была одной из немногих — хорошо, одной из тех двух человек — к чьему мнению он прислушивался. Если у неё есть причины сомневаться в его способности или желании разобраться с ситуацией Поттера... Ну, что ж. Поскольку Северус не приветствовал вмешательство директора в дела его факультета, поскольку его чувства по отношению к мальчику не имели в данном случае никакого значения, поскольку Поттер был слизеринцем, Северус осознавал свой долг перед ним и совершенно очевидно, что он должен его исполнить. Вопрос: как? Как он должен разбираться с этим делом, если единственное, на что он сейчас способен — не поддаться желанию вышвырнуть мальчишку из своего кабинета? От его тона мальчик слегка подался назад. Почти незаметно, но Северус уловил это движение и взял себе на заметку, чтобы потом обдумать. Мальчишка наконец поднял голову и отбросил волосы со лба с довольно странным выражением лица. Северус ухмыльнулся. Неужели Поттер принял его за одного из членов своего фан-клуба? Щёки и уши Сопляка отчаянно покраснели, он залез в свою сумку и достал синий пузырек. Северус открыл крышечку и принюхался, просто чтоб удостовериться в содержимом, потом кивнул и вернул склянку Поттеру. Подходящее болеутоляющее и противовоспалительное средство — он сам сварил летом. Подавив вздох, Северус ещё несколько минут рассматривал мальчишку, пока тот изучал каменную кладку пола. Итак, как он собирается поступить? Прежде всего, приходится признать, что поведение мальчишки его крайне настораживало. Обычно, когда дело касалось его новых змеек, он предпочитал быть во всеоружии. Однако, не располагая сведениями о жизни Поттера до Хогвартса, никак нельзя быть уверенным, что полностью владеешь ситуацией. Сова, отправленная родственникам Поттера в Суррей с тем, чтобы условиться о времени встречи, ещё не вернулась, и это было ещё одной подозрительной деталью, беспокоившей Северуса: пусть Дурсли не стали тратить своё драгоценное время на ответ, но сова уже должна была вернуться. Если до завтра она не прилетит, он пошлёт ещё одну. Положив перед собой другой пергамент, Северус мысленно взвешивал, отдавать ли его Поттеру. Если подозрения Поппи верны, это пойдёт только во вред. Но если нет, если мальчишка просто пренебрегает своим собственным здоровьем, питаясь, как попало, тогда эти правила послужат напоминанием, что здесь ему потакать никто не собирается. И, как водится, Северус позволил возобладать собственным доводам над соображениями Поппи. Всё же есть смысл отдать Поттеру новые правила: Альбус должен быть уверен, что с Героем магического мира всё в порядке. Придя к решению, Северус бесстрастно проговорил: — У меня для вас дополнительные правила. И стал ждать. Прошло довольно много времени, прежде чем Поттер поднял голову. Его упрямо стиснутые челюсти заставили Северуса на секунду восхититься щенком. Внимательно изучите и незамедлительно приступайте к выполнению, — Северус протянул ему пергамент, но когда заметил, как дрожат у мальчика руки, чуть было не передумал отдавать. Пытаясь спровоцировать хоть какую-нибудь реакцию со стороны мальчишки, Северус резко бросил: — Вы даже не прочли, Поттер. Он наблюдал, как мальчик изучает правила. Было легко узнать почерк мисс Торренс, но в тексте безошибочно угадывалась грубоватая прямолинейность мистера Флинта. Пункты пестрели такими пассажами, как: "Не хватай руками еду с тарелок, пользуйся вилкой и ложкой", "Ешь с закрытым ртом — противно смотреть на полупережёванную пищу в твоей пасти" и "Не вытирай рот рукавом или другими частями своей мантии". Лицо Поттера бледнело по мере того, как он продвигался вперёд, потом снова покраснело, и к концу текста его руки затряслись ещё сильнее. Ожидая от Поттеровского сынка взрыва, Северус спросил своим самым спокойным тоном: — Следует ли мне разъяснить какое-то из правил, Поттер? Мальчишка зажмурился, стараясь придать своему лицу равнодушное выражение. Северус с любопытством смотрел, как тот пытается взять себя в руки, и, наконец, поймал взгляд мальчика. Отчаяние и стыд в глубине этих зелёных глаз сказали Северусу больше, чем он хотел знать о том, насколько справедливы были подозрения Поппи. И снова мальчишка поразил его, когда ответил совершенно спокойно, без намёка на боль, скрывающуюся под внешней невозмутимостью: — Нет, сэр. Северус выдержал долгий взгляд Поттера, борясь с искушением немедленно применить к мальчишке легилименцию, чтобы удовлетворить своё любопытство. В сложившихся обстоятельствах это не принесло бы ничего хорошего ни одному из них. Но он всё выяснит, не одним, так другим путем; как говорится, есть много способов снять шкуру с низла. В результате Северус просто кивнул: — Очень хорошо. Быстро собрав свои вещи, Поттер буквально растворился в воздухе, и Северус едва ли мог его в этом винить. Было хорошо за полночь, когда декан Слизерина вернулся к себе в комнаты, и он совершено не помнил, что там было, в тех эссе, которые он проверял... Благословение Мерлину, в эту ночь сигналов тревоги не поступало — на этот раз он вряд ли бы справился со своим гневом, если бы его разбудили — и на следующее утро он впервые с начала учебного года проснулся отдохнувшим. За завтраком он наблюдал, как дотошно и скрупулезно Поттер следует новым правилам, однако держался мальчишка более скованно, чем прежде. Сидящий рядом Малфой недоуменно поглядывал на Поттера и единственный поддерживал бремя разговора с ним; Северус перехватил и откровенно оценивающий взгляд Нотта. Когда прибыла совиная почта, Северус смотрел, как Сопляк изучает его последнее послание. Поттер читал приказ явиться для обследования к мадам Помфри и бледнел, затем сунул пергамент в карман. Но он не пошёл в больничное крыло сразу, как вчера, а налил себе ещё сока. Тоже неплохо, если он обезвожен, как утверждает Поппи. Но когда мальчишка остался сидеть до конца завтрака, дожидаясь одноклассников, чтобы вместе идти на уроки, Северус нахмурился. Почему Сопляк перестал его слушаться именно сейчас? Несколькими паршивыми часами позже, узнав от Поппи, что Поттер так у неё и не появился, Северус во время обеда послал ему ещё одну записку, назначая мальчишке отработку на вечер. Если и дальше так пойдёт, он обречён терпеть общество Сопляка ежевечерне до конца семестра!
Полка настенная белая лофт интерьер
theartoffeelings fanfiks» кровь фанфик» слизеринка по крови фанфик (120) фото. На фоне этого новость о том, что она сама является Новой кровью, то есть чистокровной прошла малозамеченной. Фанфик "Слизеринка по крови" рассказывает Гет-историю о таких героях, как Панси Паркинсон, Гермиона Грейнджер, Теодор Нотт, Блейз Забини, Драко Малфой и относится к фандому Гарри Поттер. Анализ сообщества ВКонтакте Фанфики по Драмионе, подписчики, фотографии, ВК dramionafic. Слизеринка по неосторожности (СИ). Жанр: Любовно-фантастические романы, Короткие любовные романы, , Фанфик. Я сама долгое время так считала, но когда я сама увидела какими хорошими могут быть «грязнокровки» я полностью поменяла своё мнение о чистоте крови.
Слизеринка
Это же Малфой, Герми! Будь добр, перестань кричать! Из-за вас Гриффиндор лишился пятидесяти очков! Так что я имею полное право на тебя орать! И без тебя тошно! А насчёт очков не волнуйся, ты своим умом вернешь их с лихвой. Меня гораздо больше волнует Снейп… — Да?! Ну что ж, спасибо, Гарри! Я, конечно… — Достало!!!
Успокойтесь вы уже! Это довело Герми окончательно: — О, Мерлин, да лучше бы я вообще не зашла когда-то в ваше купе этого злосчастного поезда!!! Их уже однажды чуть не убили, а они до сих пор обращают внимание на колкости Малфоя! Снейп, конечно, несправедливо распределил наказания, слизеринцы ведь тоже там были! Новый день настал!
Игнотус выглядел моложе своих реальных лет - на лет пятьдесят. Сидящая по левую руку возле отца, Селена застенчиво посматривала на сидящего напротив нее брата. Малышка была необычайно хорошенькой и обещала вырасти в настоящую красавицу, как ее мать. Глядя на нее, Салазар все не мог поверить, что у него появилась сестра. Малышка очень старалась вести себя достойно и прилично - было видно, что усилия нянек не прошли даром. Она аккуратно ела и внимательно слушала сидящих рядом нянек - сестер Варгос, подсказывающих ей, как нужно правильно кушать и пить. Сестры были довольно похожи - каштановые кудри, золотистая кожа, невысокий рост, только глаза отличались - у Люсиль были светло-карие, а у Камиллы - темно-карие. Женщины выглядели лет на сорок и было прекрасно видно, что свою подопечную они обожают. Рядом с Камиллой сидела еще одна няня - Мари Ангелина Белл, высокая, строгая на вид женщина лет шестидесяти на вид, одетая в синее простое платье, подходящее к ее русым волосам и голубым глазам. Управляющий сидел возле Салазара, которого он украдкой рассматривал. Это был среднего роста худощавый мужчина с каштановыми волосами и карими глазами, одетый в темно-серую тунику и черные штаны с сапожками. Лицо было в морщинах, выглядел он лет на семьдесят, но живые и молодые глаза показывали, что внешность может быть обманчива. Пообедав, все разошлись кто куда. Управляющий пошел проверять выполнение работ, а няньки увели девочку. Салазар с Игнотусом прошли в его кабинет и устроились в креслах у зажженного камина. Салазар некоторое время молчал, собираясь с силами под внимательным взглядом Игнотуса, а затем заговорил. Медленно, не видя ничего вокруг, он рассказывал о своей жизни, как Гарри Поттера. О голоде, холоде и издевательствах с самого раннего детства, о том, как обрел тех, кого считал друзьями и почти родственниками и об их предательстве. Рассказал о своих родителях, директоре, Волдеморте. Обо всем. Неожиданно он обнаружил, что свернулся в комок на коленях Игнотуса и рыдает, уткнувшись ему в плечо. Шок, в котором он находился с того момента, как увидел родителей, наконец прошел и его неестественное состояние разлетелось клочьями, давая дорогу чувствам. Игнотус прижимал к себе заходящегося от рыданий сына и гладил его по спине, успокаивая, окутывая своей магией, даря столь необходимую ему поддержку. Мысли его одолевали самые мрачные. В голове не укладывалось, как можно поступить так с ребенком. Дети для магов были неприкосновенным сокровищем, над которым тряслись сильнее, чем гоблины над золотом. Ведь каждый ребенок - это продолжатель Рода и носитель магии. В их роду ситуация вообще была достаточно напряженной. Родство со Смертью давало как преимущества, так и недостатки. Детей было мало, рождались они редко. То, что их было три ребенка от одного отца и одной матери, вообще было чудом! И что? Ребенок родился только у него. Поэтому сейчас маг не мог понять, как можно было отказаться от своей родной крови. От своего Наследника! Магия такое не прощает... Некромант, темный маг и заботливый отец обнял своего уснувшего СЫНА и мгновенно переместился в его спальню. Игнотус положил его на кровать, и щелчком пальцев переодев в ночную рубашку, заботливо укрыл одеялом. Постоял некоторое время, любуясь, затем переместился в кабинет.
Надо мной склонилась Милисента. Ее маленькие глазки блестят, она довольна. Одно из двух: либо она сделала кому-нибудь очередную гадость, либо снова влюбилась. Как всегда, безответно. Но Милисента отрицательно качает головой, загадочно улыбаясь. Хочет, чтобы я отгадала. Вообще лень вставать, потому что в гостиной уже ждет Малфой. Он никуда не уйдет без меня. Даже если я вообще не пойду на завтрак, он будет сидеть и ждать моего появления. Милисента все еще стоит над душой, и я не выдерживаю: — Ну, скажи уже, наконец! А то на завтрак опоздаем! Я морщу нос, выражая непонимание. У нас в школе только два самых лучших парня: Поттер, который скорее поцелует Снейпа, чем пригласит на бал слизеринку, а тем более Милисенту, и Малфой, который, к сожалению, пригласит меня. Он всегда меня приглашает… Встаю, наконец, с постели и направляюсь в душ.
Это произошло уже довольно давно, примерно в тысяча девятьсот девяносто втором году, когда она же получила доступ к странному дневнику, в котором содержалась часть души довольно слабого волшебника. Эта душа повредила телесную защиту девушки, тем самым позволив ему проникнуть внутрь и начать захватывать тело, превращая его в куклу. После сегодняшнего дня это тело ему будет уже не нужно, так как его план войдет в финальную фазу, после которого нужно будет только захватить новое тело. После этого можно будет начать работать в дальнейшем и исполнять последующие планы. Конечно, его враги будут пытаться ему помешать… Они уже сейчас мешают, но что могут сделать эти люди ему, волшебнику девятого круга, который очень скоро перешагнет на десятый. Именно эти сотни лет позволили ему добраться до пика девятого круга. Еще чуть-чуть. Валинор в женском теле подошел к большой комнате, где происходило собрание Гринграсс. Тихонько войдя внутрь, он внимательно осмотрел сидящих здесь людей. На нескольких рядах сидело множество людей. В центре стоял отец Дафны и о чем-то говорил. Валинор присмотрелся к этому человеку и несколько скривился. Никакой магической мощи, только какие-то огрызки от того, что может называться магической силой. Слабый волшебник, который ничего не может сделать. Он наконец-то заметил наблюдающего Валинора в теле его дочери. Он, понятное дело, этого не знал. На его немного толстоватом лице появилось удивление. Валинор в теле Дафны Гринграсс вышла вперед, показываясь на свет перед всеми важными людьми для ее семьи. Те смотрели внимательно и с каким-то непонятными эмоциями в глазах. Она выглядела не очень приятно. Несколько бледноватое лицо с приподнятой губой. Если присмотреться, то от этого лица можно было скривиться от отвращения. Не то чтобы женщина была уродливой, нет… Она была отталкивающей. Возможно, кому-то такая красота и нравиться, но не Валинору. Его родители уже давным-давно мертвы… Да и не являются эти люди достойными того, чтобы называться родителями. Из памяти самой Дафны Валинор очень хорошо понял, что те готовят ее стать разменной монетой, так же, как и младшую сестру, дабы получить какие-то бенефиции для всей семьи. Достойны ли такие люди называться родителями? На лице Дафны, которая очень редко улыбается данная улыбка выглядит еще более жутковато, чем многие другие могли бы себе представить. От него во все стороны начала распространяться кроваво-красная пелена энергии. Она, едва светилась, но не заметить ее было невозможно. Она выглядела как классическая ведьма, только зеленые волосы создавали в ее облике какой-то сумбур. Только несколько самых опытных волшебников успели уклониться и отправить по два-три заклинания. Вот только те даже повредить не сумели этому телу. Что может сделать такая низкоэффективная магия человеку, который уже достиг великолепнейших вершин в магии. Тем более человеку, который стоял у истоков магии этого мира… После этого, Валинор в теле Дафны поднял руки и резко свел их вместе, тем самым хлопнув. В следующую секунду нити, которые уже погрузились в тела, резко напряглись. Спустя еще одну секунду с треском и звук рвущейся кожи появились скелеты. С них ручьями текла кровь, иногда выпадали органы, которые до этого защищались костями. Еще несколько секунд и скелеты начали трястись и создавать странные волны. Брызги крови разлетались во все стороны, попадая на стены. Пол и так уже был покрыт огромным количеством крови и некоторых других жидкостей. Если внимательно присмотреться, то можно еще заметить некоторые живые органы. Пройдёт не так уж и много времени до того, как все здесь будет мертвым. Сам Валинор не собирался оставлять все так просто. Не зря же он был в своем прошлом мире известным мастером темной и черной магии. Если бы не его бестолковые ученики, то никогда бы другие маги его бы не нашли. А ведь он был уже так близок к открытию для себя пути подчинения Глаттони. Глаттони была великолепнейшим артефактом, который был создан тысячи лет еще до того, как сам Валинор родился. Кроме того, что он пытался стать самым могущественным волшебником, он хорошо понимал, что ему нужна будет помощь древнего гримуара, которые обладал колоссальнейшими знаниями в магии. Даже его знания были всего лишь мелкой, домашней библиотекой по сравнению со знаниями, которые хранились в Глаттони. Когда другие маги девятого круга об этом прознали, он сразу же начали на него охоту. Объединившись, они сумели уничтожить его тело, но не смогли убить душу. Практики, которые он проходил, позволили ему сохранить свою душу, а также силы, чтобы переместится в новое тело в другом мире. Но и здесь он сглупил, и не ожидая ожесточенного сопротивления, начал захватывать новые территории, чтобы вернуться назад. Тогда его вновь победили. Но ему вновь повезло, и он сохранил свою душу. Чтобы его не нашли его противники, он перенес свои магические круги в зелья. После этого его план по возвращению своего тела перешел в новую фазу. Скелеты медленно очищались от кровавых разводов, и превращались в эстетически красивые создания. После этого он быстрым и отточенным движением руки создал довольно сложное заклинание из магии пространства. Скелеты вошли туда, дополнив армию из миллиона других существ. Как говорится, с мира по нитке и ты будешь миллионером. Но на это еще не закончилось дело, что хотел провести Валинор. Быстрый взмах рукой и заклинание сорвалось с его пальцев. Кровь, которая была разлита на земле, медленно собралась в несколько фигур со светящимися тьмой глазами. Они преданно смотрели на своего мастера в ожидании приказов. Еще раз открыв скрытой пространство он отправил туда новосозданных существ. Это были не простые темные создания, а довольно могучие кровавые големы, которые могли бы сравниться по силе со средним аврором. Для чего же ему нужны все эти твари? Когда он вернётся в свой мир, то ему нужна будет армия. Выдохнув Валинор быстро провел зачистку всех слуг Гринграсс, которые были на данный момент в доме. Щадить кого-либо он не собирался и после каждого убийства он создавал по новому слуге. На этот раз они были должны составить несколько отрядов, которые дестабилизируют ситуацию в стране, позволяя ему после захвата целевого тела быстро получить признание, а также самые важные ресурсы для продолжения плана по возвращения в другой мир. Поговаривают, что он был создан для отслеживания особенно могучей черной магии. После этого данная схема была множество раз модифицированная, и сейчас представляет набор артефактов, которые могут найти любое проявление темной магии. Последний раз так активно он светился во времена войны с Темным Лордом Волдемортом. Этот артефакт засекал его черную магию и позволял доставить туда членов Ордена Феникса и некоторые министерские отряды боевых магов. Результаты после этого были не совсем утешительными, но все же не очень-то и плохими. Этот был довольно юный маг, одетый в сиреневую мантию. Его коричневые волосы были собраны в конский хвост и ниспадали на плечи. Его внимание привлекли остатки кровавых разводов, что были на стенах. Казалось, что кто-то попытался убрать следы, но пропустил некоторые места. Дом Гринграссов был открыт и сюда мог попасть любой человек. Авроры окружили его, чтобы не выпустить никого, а также не впустить, если того потребуется. Он был выпускником небольшой магической школы, которая находилась около поселка Коридон. Небольшая школа, выпускники которой являются не очень сильными волшебниками. Двое магов быстро пошли в нужную им стороны. Юный был чуть спереди, так как именно он показывал весь путь. Нужная им сова находилась на втором этаже этого дома. Она сидела на большом шкафу и пыталась немного поспать. По информации он должен отобразить, что увидел он. На этом напылении были выгравированы различные фиолетовые символы, что светили мистическим светом. Старший волшебник приманил волшебной палочкой сову к себе, а затем приложил к ее голове этот артефакт. На противоположную стену упал синеватый свет, который быстро превращался в понятную картину. Но так как зрение совы и ее восприятие окружающего мира отличается от человеческого, это наложило свой отпечаток на первичное изображение. Спустя несколько минут настройки изображение стало более-менее четким и понятным для человеческого зрения. Двое волшебников просматривали видеоматериалы и ужасались происходящему.
Да, чёрт возьми, я - слизеринка!
Я хочу быть собой. Когда же мы приходим домой, я в прямом смысле этого слова забегаю в свою комнату и начинаю тихо плакать. Не знаю сколько прошло времени, но мне кажется что про меня напрочь забыли. Какой же красивый закат , природа такая прекрасная , ну почему некоторые люди ищут красоту далеко и не замечают еёё под ногами?
Сама того не замечая я засыпаю. Мне снится что моя сова приносит мне какое то письмо, а потом резко снится башня астрономии и полёт… Когда я просыпаюсь небо прорезают первые лучи рассвета. Сейчас наверное около шести утра.
Я натягиваю джинсы , футболку с мастеркой и кеды и начинаю паковать чемоданы в Хогвартс. Когда же чемоданы были собраны я просто сижу на кровати и жду 11:00. В 8:00 зазвонил мой будильник , я неохотно его выключаю и иду к завтраку.
Весь завтрак родители старались меня не замечать. Хорошо что сегодня поезд в Хогвартс. В поезде я стараюсь найти пустое купе , но как назло все купе заняты.
Но я все таки нахожу свободное место в плацкартном вагоне , рядом с какой то пуффендуйкой которая видимо разговаривать не намерена , ну и ладно я и не хочу разговаривать. Всю дорогу в Хогвартс я сплю, и когда поезд подъезжает к платформе, я просыпаюсь. На банкете все радовались,но мне от этого никакой радости нет.
Я все думаю над этим сном и как мне быть дальше , меня же тёмный лорд посчитает предательницей и убьёт. На утро я просыпаюсь и иду на завтрак , что бы получить расписание ну и поесть. Ну мне письмо никто не пришлёт даже надеется не стоит.
Но как только в моей голове промелькнула эта как мысль прямо перед моим носом, падает письмо. Трясущимися руками беру это письмо вскрываю конверт и читаю. Если вы в ближайщие сроки не станете пожирательницей смерти то мы вам выдадим прямой билет на небо.
Подумай какое будущее ты хочешь. Великой правительницы мира или же лежать в земле. Белатрисса Лестрейнж» Вот чёрт как мне быть , они же от меня просто так не отстанут.
Устав, я снова падаю на кровать и засыпаю. Просыпаюсь от воплей Милисенты. Мое платье! Я поднимаю голову с подушки. Чувство такое, как будто у меня тяжелейшее похмелье. Ничего, пусть тоже поплачет. Ей полезно. Он звучит безразлично. Зря Милисента целовалась с Гойлом. И, поверь, не он один.
Милисента понимает, что это шутка, и улыбается мне. Я согласно киваю. Вдруг Милисента начинает суетиться - скоро десять, пора под лестницу. Мне становится очень жаль себя. Так лень тащиться на Северную башню! Не хочу больше ее видеть. Ровно в полночь я, необыкновенно красивая, стою на самой вершине Северной башни и пытаюсь отдышаться. Никого нет. Малфой опаздывает. Непохоже на него.
Но я подожду, мне не жалко. Правда, тут холодно, но я не боюсь временных трудностей. Тем более, что Малфой точно знает, как надо согреть девушку. Прошла уже целая вечность. Никакого намека на Малфоя. Это уже не смешно. Может, его поймал Филч? Начинаю волноваться. Высота перестает завораживать, становится пугающей. Ну, где же он?
Его все нет. Я совсем замерзла, и только гордость не дает мне признать, что он просто не пришел. Наверное, решил отомстить за вчерашнее. Он может быть очень коварным! Ну, зачем я придумала свидание на такой верхотуре?! У встреч под лестницей тоже есть свои преимущества. На глаза наворачиваются слезы. Еще никто так не поступал со мной! Как он посмел?! Медленно сажусь на холодный пол и заворачиваюсь в мантию.
Зуб на зуб не попадает. Мне обидно. По-детски обидно. Закрываю лицо руками. Вдруг на лестнице слышу тяжелые шаги. Это конец. Если меня лишат значка старосты… Резко вскакиваю и пытаюсь найти место, где бы можно было спрятаться, по дороге придумывая тысячи причин, по которым я могла бы оказаться здесь в такое время. Но все пути к отступлению отрезаны, и спрятаться негде. Остается только взглянуть врагу в лицо… Я вскрикиваю. Не ожидала, что у врага будет лицо Гойла.
Он стоит передо мной и теребит руками мантию, не зная, что сказать. Давай начистоту: тебя Малфой прислал? Он похож на медведя. Я хочу рассмеяться ему в глаза, но меня вдруг охватывает умиление: еще никто не заботился обо мне. Теперь нас разделяет только пара дюймов, и мне вдруг становится жарко. Какое странное слово "вдруг". Похоже, за эти дни я стала произносить его гораздо чаще. Он следует за мной, шаг в шаг, и мне неудержимо хочется обернуться и увидеть его лицо. Но я не оборачиваюсь. Чувствую на волосах его дыхание, и от этой необычной близости сердце замирает.
Но он знает, что я с Малфоем. В гостиной горит камин. Мне необходимо это знать. Неужели он все же боится меня? Или тут кроется что-то еще? Не оборачиваясь, ухожу в спальню. Уже в душе мне в голову приходит мысль, что Гойла следовало бы поблагодарить, но усилием воли я отгоняю ее: мне не положено раскисать. Тем более из-за Гойла. Глава 4 - Пэнси, вставай! Все тело ломит, глаза открыть больно.
Просыпаюсь второй раз и понимаю, что проспала занятие по Уходу за магическими существами и половину Нумерологии. Но мне все еще плохо. С трудом поднявшись с постели, неимоверным усилием воли заставляю себя пойти в душ. Открываю горячую воду, но продолжаю стучать зубами - меня бьет озноб. Мокрая и несчастная, возвращаюсь в постель и лежу, вспоминая события прошлой ночи. Я заболела. Мне надо к врачу. Но я никуда не пойду… - Пэнси, с тобой что-то не так? Хочешь, я провожу? Отрицательно мотаю головой: я ничего не хочу.
Мне просто противно. Лучше бы я умерла. Милисента садится на край кровати и нежно гладит меня по руке. Где-то в сознании начинает шевелиться совесть, которую я усиленно пытаюсь заглушить мыслями о том, что у Милисенты вчера свидание прошло лучше, чем у меня. Милисента обиженно смотрит на меня, потом уходит, не говоря больше ни слова. Еще через час я вылезаю из постели и, накинув мантию прямо на ночную рубашку, ковыляю к выходу. Сейчас мне, пожалуй, впервые в жизни наплевать, как я выгляжу. И именно сегодня, как назло, гостиная кишит людьми. Чего им в спальнях не сидится? Меня передергивает, но я, гордо подняв голову, прохожу мимо них всех и направляюсь в больничное крыло.
Мадам Помфри качает головой. Бедная девочка! Не люблю оставаться в неведении. Мадам Помфри огорченно кивает головой. Ей что, правда жаль меня? Ни за что не поверю! Принимаю какое-то горькое зелье и отворачиваюсь. Мне не хочется говорить ни с кем. Никто не приходит. Даже добренькая Милисента.
В больничном крыле гасят огни. Это значит, что наступила ночь. Но спать не хочется. Благодаря чудо-зелью температура спала, и теперь мне необходимо чем-то заняться, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Встаю с кровати и подхожу к окну. На улице идет снег, но сейчас меня не впечатляет эта картина. От одного его вида становится холодно. Я расхаживаю взад и вперед по больничному крылу, пытаясь напевать песенку и не думать о предательстве Малфоя. Вдруг мое внимание привлекает ширма, из-за которой раздается тихий стон. Кто там?
Мне, конечно же, интересно. Я подхожу и тихонько заглядываю за перегородку. Но мне не видно, кто это: лунный свет не попадает за ширму, поэтому там царит кромешная тьма. Наклоняюсь ниже к человеку, который снова издает стон, и удивленно отскакиваю в сторону - там лежит Эрни Макмиллан. Похоже, он спит, поскольку я не замечаю никакой реакции на мое присутствие. Я понимаю - с ним что-то серьезное, иначе бы его не отгородили ширмой. Меня охватывает любопытство, поэтому я продолжаю сидеть возле него, заглядывая под одеяло и пытаясь понять, что с ним не так. Но, кажется, с ним все в порядке. Во всяком случае, чисто внешне. В коридоре слышатся шаги, и я стремглав лечу к своей кровати, прыгаю в нее и с головой накрываюсь одеялом.
Заходят Малфой, Крэбб и Гойл. Мне становится смешно: как он не понимает, что в этой школе я - единственная достойная Малфоя девушка. Я удивленно вскидываю брови: вот даже как! Не хотелось бы, чтобы этот идиот помер прямо здесь… Крэбб неуклюже исполняет приказание: его шаги отдаются гулким эхом. Гойл наклоняется надо мной и дергает за краешек одеяла. Я усердно притворяюсь спящей и молюсь, чтобы Гойл меня не вычислил. Я понимаю, что краснею. Надеюсь, Малфой ничего не заметил, и этот поцелуй тайком останется со мной на всю жизнь… - Отлично! Дишит и даже постанывает во сне… - Хорошо… Будет знать, как лезть в мои дела, - злобно говорит Малфой, и мне вдруг становится страшно: оказывается, он может быть не только слабым и страстным. И они покидают больничное крыло, оставляя меня мучиться сомнениями.
И я мучаюсь. Мучаюсь так сильно, что начинает кружиться голова. Кажется, температура снова поднимается. Неужели Гойл решился-таки на это? Но он никогда не признается: он убежден, что мне нет до него никакого дела. И он прав. Он абсолютно объективно оценивает свои силы. Или нет? А что, если я неспроста покраснела, а что, если… Нет!!! Гойл - самый тупой парень в школе!
Он не может нравиться мне. Или может? И я засыпаю, так ничего для себя и не решив. Глава 5 Суббота. Никто не учится. С утра прибегает зареванная Блез и жалуется, что Милисента побила ее за испорченное платье, к которому она не имеет ни малейшего отношения. Я молча киваю, слушая, какими эпитетами украшает Блез и без того не очень привлекательную Милисенту. В глазах Блез появляется хищный блеск: она мно-о-ого знает о Милисенте! Жаль только, не придется посмотреть слезливую сцену из мелодрамы "Гойл бросает Милисенту". Довольно потягиваюсь и, проводив взглядом Блез, принимаюсь за завтрак.
Интересно, почему меня так волнует, останется ли глупый Гойл с Милисентой или нет? Впрочем, я не привыкла к самообману, поэтому сама отлично знаю ответ на этот вопрос. Но сегодня мне некогда об этом думать. Мне просто необходимо узнать, что же Малфой сделал с Макмилланом и за что. Вот отличный повод поквитаться с блондином! Будет знать, как оставлять меня мерзнуть на вершине дурацкой башни! Остается только втереться в доверие к этому олуху и расспросить поподробнее обо всем. День обещает быть интересным… Макмиллану явно лучше сегодня - мадам Помфри отнесла за ширму поднос с едой. Закинув ногу на ногу, царственно сажусь на край кровати Макмиллана и лучезарно улыбаюсь ему. Такого со мной еще не бывало.
Такая девушка сама заговорила с ним! Уж он-то не считает меня занозой! Кстати, Гойл, по-моему, тоже. Я с достоинством киваю головой, отчего мои волосы черной волной накатываются на щеки.
Отец запер в комнате. Эйдан в итоге сжег дом и отца, сестра стала инвалидом, как и брат, но выжили. Эйдан отсидел и вышел, после чего отправился в Америку.
Он знакомится с парнем по имени Кай. У Кая - рак мозга. Эйдан решает выполнить всё из предсмертного списка Кая, поскольку Кай спас его.
Я морщу нос, выражая непонимание. У нас в школе только два самых лучших парня: Поттер, который скорее поцелует Снейпа, чем пригласит на бал слизеринку, а тем более Милисенту, и Малфой, который, к сожалению, пригласит меня. Он всегда меня приглашает Встаю, наконец, с постели и направляюсь в душ. Милисента следует за мной.
Мне даже жаль ее. Ее никто никогда не приглашал на бал, поэтому теперь она придает этому слишком большое значение. Не могла бы ты уточнить? Правда, Малфой и есть половая тряпка, но Милисенте об этом знать не нужно. Тем более, что Грегори Гойл не лучше. Самый тупой парень в школе — пожалуй, это про него. Хотя На безрыбье и рак — рыба.
Но Милисенте не нужно знать и об этом. Я совсем забыла, что у нас в школе не два, а три самых лучших парня — Крэбб, Гойл и Лонгботтом! Лонгботтом вовсе не так безнадежен, как первые двое, но они на моем факультете и в компании Малфоя, поэтому я стараюсь не обсуждать их ни с кем: это может повредить моей репутации. Милисента совсем расстраивается и выходит. Хоть несколько минут смогу побыть наедине с собой. Милисента больше со мной не разговаривает, поэтому я одеваюсь в полной тишине. Как приятно!
Спустившись в гостиную, вижу Малфоя в компании Крэбба и Гойла. Развалившись в кресле, он громко ругает Поттера и Уизли за то, что те посмели родиться. Увидев меня, он порывисто встает. Приглаживает и без того идеально уложенные волосы и направляется ко мне. Картинно поцеловав меня в щеку, предлагает руку, и мы все вместе отправляемся на завтрак. Вот он идет рядом. Безвольное, не обезображенное интеллектом лицо, большие, сильные руки, тяжелая поступь.
Почувствовав, что я смотрю на него, оборачивается, но сразу же отводит глаза в сторону: у меня очень тяжелый взгляд, его не может вынести даже Малфой. Однажды он сказал мне, что, когда я смотрю на него, он чувствует, как на его плечи ложится груз непомерной, непонятной ему вины. Мы вместе уже два года, но он старается не встречаться со мной взглядом. Как-то не было времени — я отвечаю рассеянно, но он не обращает внимания: с утра я всегда немного не в себе. С гордо поднятыми головами мы входим в Большой зал. Все оборачиваются на нас — элита почтила их своим присутствием. Проходим на свои места.
Я замечаю, что Милисента уселась рядом с Гойлом и строит ему глазки. Но он не понимает ее намеков и молчит, тупо глядя в тарелку. Самый лучший парень! Пойдем к озеру — там нас не будут искать. Кофе успокаивает нервы. Будет орать, что не представляет, как можно отказать такому парню, как он, хоть в чем-то. Почему я с ним?
Потому, что люблю все самое лучшее. Потому, что Малфой жутко богатый. Потому, что, пока я с ним, я — королева. Одна из самых желанных девушек в школе и уж точно самая красивая в Слизерине. И пусть кто-нибудь только посмеет сказать обратное! Вот почему сейчас я безропотно молчу и ем свой тост, который не лезет в горло. Вот почему я всегда терплю нудные разговоры на тему «любишь — не любишь».
И только я знаю, что, в конце концов, будет так, как угодно мне, даже если решение озвучит Малфой. Он всегда потакает мне. Потому, что предпочитает все самое лучшее. Потому, что нуждается во мне и, по-своему, любит. Потому, что, пока я с ним, он — король. Это мне удалось убедить всех вокруг, что его волосы — платиновые, а не белобрысые, что его глаза — серебристые, а не блекло-серые, что он — самый красивый парень в школе, а не просто бледный мальчишка с острыми чертами лица и неустойчивой психикой. И он знает это.
Вот почему он злится, но никуда от меня не денется. Крэбб тянется за солонкой и разливает на Милисенту тыквенный сок. Она смешно вскрикивает, вскакивает и, игриво ругая неуклюжего Крэбба, начинает отряхивать мантию. Я пытаюсь найти на лице Гойла признаки хоть каких-то эмоций, но не нахожу. Зато снова встречаюсь с его глазами. Оказывается, они у него голубые. А я всегда думала — карие Нумерология тянется целую вечность.
Малфой нападает на Грейнджер, та вспыхивает и пытается достойно ответить на его выпады, но теряется и замолкает, напустив на лицо гневное выражение. Пусть притворяется, сколько ее душе угодно! Я-то знаю, что Малфой нравится и ей. Может, встречаться с ним она и не стала бы, но попробовать вкус его губ уж точно не отказалась — я вижу это в ее глазах. Я вижу это в глазах почти всех девушек в этой школе. И я привыкла. Выхожу из кабинета и направляюсь на Травологию.
Малфой следует за мной. Вдруг нас догоняют Поттер и Уизли: Грейнджер нажаловалась им. Малфой хмурится и делает шаг назад, но не отступает — имидж не позволяет. Однако он определенно родился под счастливой звездой: из-за поворота выходят Крэбб и Гойл, которые обрушиваются на Поттера и Уизли. Завязывается драка. Я, Малфой и Грейнджер молча наблюдаем за происходящим какое-то время, потом грязнокровка бросается спасать друзей. Пара простеньких заклятий — и вот уже Крэбб корчится на полу от щекотки, а Гойл валяется в углу, держась за руку.
Троица гриффиндорцев с достоинством удаляется, посылая на прощание проклятия нам всем и Малфою в частности. Крэбб и Гойл поднимаются. Малфой направляет палочку на Крэбба и отменяет щекоточное заклятие. Мы продолжаем свой путь на Травологию. Гойл отстает. Он держится за руку и упорно молчит всю дорогу. Это плохой знак — обычно они с Крэббом долго обсуждают все свои драки.
Я вырываюсь из объятий Малфоя и останавливаюсь. Остальные тоже замирают на месте и удивленно смотрят на меня. Он краснеет: — Все в порядке — Покажи руку, — я знаю, что это звучит, как приказ, но по-другому не могу. Я уже не раз ловила себя на том, что разговариваю со всеми, как с подчиненными. Настоящая леди Малфой! Гойл покорно снимает мантию и закатывает рукав рубашки. Открытый перелом — видно невооруженным глазом.
Но я дотрагиваюсь до его руки, как будто желая еще раз убедиться в этом. Он вздрагивает — прикосновение причиняет ему боль — но молчит. Ни он, ни Крэбб не привыкли жаловаться. Жаловаться — прерогатива Малфоя. Достаю палочку и начинаю покачивать ее в руке, вспоминая подходящее заклинание. Малфой, Крэбб и Гойл внимательно следят за моими действиями. А мне на ум, как назло, не приходит ничего полезного.
Мы скажем Спраут, что ты плохо чувствуешь себя, — фальшиво заверяет он. Ничего говорить он не будет — уж я-то точно знаю. Гойл пытается раскатать рукав обратно, но действия тут же отражаются на его лице гримасой страдания, поэтому он поднимает мантию и ковыляет прочь с несчастным видом. Гойл останавливается. Я знаю этот его тон. Его голос всегда звучит так, когда ему надоедают приколы Малфоя, а иногда и мои. Но он никогда не возмущается.
Я подхожу к нему и произношу: — Fastencio! Рука зафиксирована. Теперь болеть будет меньше. Разворачиваюсь и иду к Малфою, который уже бросает на меня недовольные взгляды. Мы предпринимаем еще одну попытку добраться до теплиц. Я окидываю его презрительным взглядом и прохожу в парник. Гойл появляется в гостиной только вечером.
Он выглядит очень усталым. Мадам Помфри вылечила ему руку, а Снейп снял с Гриффиндора двадцать баллов за применение магии в коридорах школы. Кроме того, Слизерин получил еще двадцать баллов за хорошую работу старост, которые вовремя сообщают начальству о безобразиях. Я сижу в кресле у камина и пишу реферат по Трансфигурации. Малфой делает задание по Зельям. Крэбб читает комиксы. Гойл подходит к нему и дружелюбно толкает в бок.
Крэбб отрицательно мотает головой. Это значит, что на Травологии никто даже не заикнулся о причине его отсутствия. Гойл вздыхает и медленно идет в спальню. По дороге его останавливает Милисента и спрашивает, что он собирается надеть на бал. Гойл молчит. Милисента нехотя подходит ко мне, и я начинаю втолковывать ей скучнейший материал. Гойл может, наконец, спокойно подняться в спальню и лечь.
Глава 2 Почему я помогаю этому убогому придурку? Уже раннее утро, я а так и не смогла заснуть, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Отбить его у Милисенты просто ради того, чтобы доказать всем, что я самая лучшая? Мне это неинтересно. Если я захочу, он будет бегать за мной, как собачонка, бросит Малфоя, пойдет против всего факультета Но я не захочу. Это слишком просто. Что тогда заставило меня назвать его по имени?
Ведь я в упор не замечала его, пока Милисента не сказала, что он — самый лучший. Поднимаюсь с кровати и направляюсь в душ — все равно уже не засну. Приведя себя в порядок, медленно спускаюсь в гостиную. Там никого нет, все еще спят. Я сажусь у погасшего камина и подбираю ноги, сворачиваясь калачиком. Миссис Малфой никогда не поступила бы так, но я ведь пока еще не замужем. Малфой не забыл про мой отказ прогулять Нумерологию и честно отчитал меня за это, когда мы ходили на Астрономическую башню целоваться.
В принципе, целоваться можно и в гостиной, но мне больше нравится там, наверху. Это так здорово! Как будто стоишь на вершине горы, а ветер шевелит твои волосы, и кажется, что за спиной вот-вот вырастут крылья Только я понимаю, что взлететь все равно не смогу: всего один взмах, и грехи утянут меня вниз, в преисподнюю. Как греховны поцелуи Малфоя! Но как сладки! Незаметно для себя проваливаюсь в полудрему, вспоминая наше свидание. Малфой как удобное роскошное кресло.
С ним отдыхаешь телом, с ним устаешь душой. Просыпаюсь от неожиданно накрывшего меня грохота. Открываю глаза, готовая ко всему и вздыхаю с облегчением. Посреди гостиной стоит Гойл и неуклюже переминается с ноги на ногу, глядя то на меня, то на поваленный им столик. Я снисходительно киваю головой — все нормально. Малфой всегда жалуется, что этих двух оболтусов, Крэбба и Гойла, просто невозможно растолкать. Гойл смущенно пожимает плечами, и тут я вспоминаю, что Спраут велела ему быть на всех уроках, иначе она поставит вопрос о его отчислении.
А он вчера пропустил занятие. И никто даже не сказал, что на то была веская причина. Мне становится неприятно. Это ощущение гриффиндорцы называют совестью, а Малфой — мигренью. Я отворачиваюсь. Гойл проходит и садится на диван, открывая учебник. Тупо глядит на строчки, но я вижу, что мое присутствие не дает ему сосредоточиться.
Но он не попросит меня уйти. Я встаю и направляюсь к выходу из гостиной. Мне надо развеяться. Выхожу из башни Слизерина и натыкаюсь на Кровавого Барона. Уж тут-то мне никто не помешает!
Обложка фанфика «Слизеринка Гриффинорских Кровей»
| Отряд Дамблдора и Слизеринка | Скачать: 2 Размер файла: 1,62 Mb Чем читать этот формат книги. |
| Настоящая слизеринка. Как вышло так, что она среди нас? И вообще… Кто она, чёрт возьми, такая | Слизеринка Грейнджер. |
| Фанфик слизерин | От настоящих психологических до юмористических. Тесты онлайн › [ Чистокровная Слизеринка ]. |
Да черт возьми, я - Слизеринка!
Глава Лиги безопасного интернета Екатерина Мизулина отреагировала на новость «Ведомостей» о том, что Роскомнадзор нашел детское порно в американских фанфиках по мотивам «Гарри Поттера» и «Звездных войн». Книга "Слизеринка по неосторожности" "OTSTAN-A" произведет достойное впечатление на любителя данного жанра. Слизеринка Грейнджер. Название: Слизеринка Автор: Cheshirra Бета: SAndreita Пейринг: СС/ГГ Рейтинг: R Жанр: Action, Adventure, Hurt/comfort Дисклаймер: основа не моя, всё тети Ро Саммари: Северус Снейп заглядывае. #слизерин #слизеринец #слизеринцы #слизеринка #slytherin. Фанфик "Слизеринка", СС/ГГ, R, макси, в работе, главы 5, 6 Фанфик "Семнадцать мгновений судьбы", СС/ГГ, PG-15, продолжение.