максималистов, напечатано заявление Дыбенко. Дело в том, что Дыбенко был действительно весьма известен на «Павле Первом», но не как революционер, а как пьяница и дебошир. Профессиональный революционер Дыбенко начинал свою карьеру матросом Балтийского флота.
Па́вел Ефи́мович Дыбе́нко (укр. Павло Юхимович Дибенко; 16 [28] февраля 1889, Людково, Черниговская губерния, Российская империя — 29 июля 1938, Москва, РСФСР, СССР). Профессиональный революционер Дыбенко начинал свою карьеру матросом Балтийского флота. матрос Балтийского флота с тремя классами образования, - еще до поворотных событий в российской истории зарекомендовал себя как пьяница и дебошир. В 1906 году 17-летний Павел Дыбенко поступил на службу в казначейство в Новоалександровске, где проживали его родственники. Как и следовало ожидать, никто впоследствии никаких документов о причастности 10-летнего Дыбенко к стародубским “революционерам” так и не нашел.
Дыбенко Павел Ефимович, большевистский палач.
Под Нарвой отряд Дыбенко после первого же боевого столкновения с немцами разбежался. Дыбенко вывел остатки моряков в Гатчину, где отряд был расформирован, а Дыбенко отдан под суд революционного трибунала. Его уже тогда могли расстрелять, но его спасла шикарная любовница. Дыбенко, Коллонтай и «стакан воды» Любовь между Дыбенко и Александрой Коллонтай завязалась во время одного из революционных митингов весной 1917 года. Коллонтай, урождённая княжна Домонтович, всю жизнь отдала делу революции. Самую большую известность она завоевала как идеолог по женскому вопросу и пропагандист свободной любви. Она всегда выбирала мужчин моложе её. На момент знакомства с Дыбенко ей было 45.
Павел Дыбенко и Александра Коллонтай в 1919 году Однажды, уже после Октябрьской революции, неофициальный французский представитель при Совнаркоме да, западные державы, долго не признавая большевиков официально, на деле установили с ними тесный контакт! Жак Садуль спросил Александру Коллонтай, не жалеет ли она, дворянка, о союзе с грубым матросом? Коллонтай ответила: «Да, я жалею об этом каждый день, зато каждую ночь поздравляю себя! Коллонтай как член ЦК партии большевиков уговорила Ленина и Троцкого помиловать Дыбенко и отправить его на партийную работу на Украину.
Само собой, в Октябрьской революции он принял самое деятельное участие.
А уже в ноябре Ленин назначил его наркомом по морским делам — как сказали бы раньше, морским министром. Впрочем, есть основания полагать, что эту должность он получил не за свои революционные заслуги, а благодаря своей любовнице и будущей жене Александре Коллонтай — видной большевичке, которая ратовала за свободную любовь и была старше Павла на 17 лет. По-настоящему Дыбенко отличился перед ленинским правительством в январе 1918 года, когда сосредоточил в Петрограде 10 тыс. Историческая фраза матроса Железняка, обращённая к собранию депутатов в Таврическом дворце «Караул устал. Прошу прекратить заседание и разойтись по домам» , была произнесена именно по приказу Дыбенко.
Однако уже в марте те же дыбенковские матросы проявили себя с самой худшей стороны. Вместе со своим командиром они были отправлены сражаться с немцами под Нарву. Вот только отряд Дыбенко преступно бежал с позиций, после чего противник беспрепятственно вошёл в город. Отказался своевольный нарком участвовать и в общем наступлении. Сверх того — захватив на железнодорожных путях несколько цистерн со спиртным, дезертиры увенчали свой позор наглым кутежом.
Неизвестно, участвовал ли в попойке сам Дыбенко, но впоследствии ему не раз будут вменять в вину чрезмерную страсть к возлияниям. Даже безоглядно влюблённая в своего Павлушу Коллонтай однажды письменно выговорила ему: «Твой организм уже поддался разрушительному яду алкоголя. Стоит тебе выпить пустяк, и ты теряешь умственное равновесие». А в личном дневнике Коллонтай заметила: «Дыбенко несомненный самородок, но нельзя этих буйных людей сразу делать наркомами, давать им такую власть. Они не могут понять, что можно и что нельзя.
У них кружится голова». По теме Финляндия решила пресечь транзитный туризм из России в Европу Финляндия намерена ограничить транзитный туризм из России в Европу по выданному финскими представительствами шенгену, который популярен среди россиян в связи с ограничением авиасообщения. Примерно за год до смерти Дыбенко вошёл в состав специального судебного присутствия Верховного суда СССР — в числе других его членов он признал виновным в государственной измене маршала Михаила Тухачевского и других высших советских военачальников.
В заключение он сказал, что решил отправиться с отрядом матросов на Дутовский фронт. В Самаре задержался, чтобы запастись провиантом. После зимних неудач в борьбе с Советами казаки атамана Дутова снова активизировали свои действия в апреле 1918 г. В начале апреля Куйбышев, разговаривая по телеграфу с Лениным, просил оказать Оренбургу военную помощь. Ленин ему ответил, что будут приняты все меры и помощь будет оказана 12.
Нам думается, однако, что отъезд Дыбенко из Москвы не был прямым следствием этого разговора. Отправка на фронт была продиктована скорее стремлением Дыбенко разорвать тот замкнутый круг, который сложился вокруг него к апрелю 1918 г. Сидеть в Москве и ждать приговора суда было не в духе волевого и целеустремленного Дыбенко. Фракции губисполкома по-разному отнеслись к заявлению и выступлению Дыбенко. Большевистская еще накануне решила, что его поведение не должно встретить поддержки. Фракция левых эсеров заняла выжидательную позицию, а эсеры-максималисты целиком и полностью поддержали и заявление, и выступление Дыбенко, присоединились ко всем обвинениям его против центральной власти. Требования бывшего наркома и призывы максималистов по существу совпадали. Еще в марте на VI Самарском губернском съезде Советов к руководству губисполкомом пришли эсеры-максималисты, составившие вместе с левыми эсерами солидную оппозицию местным большевикам.
Они выступили за департизацию Советов, приняли новую конституцию губернской власти, по которой советские органы формировались не по фракционному, а по территориальному принципу. В апреле началась перестройка органов Советской власти, был сформирован новый губисполком, в котором две трети мест отводилось крестьянству - большинству губернского населения и одна треть - рабочим. Большевики сразу расценили эти действия как похороны пролетарской диктатуры в Самарской губ. Возглавив губисполком, максималисты начали борьбу с "комиссародержавием". Это выразилось в переизбрании местных комиссариатов, создании коллегий по управлению ими, подчинявшихся только губисполкому - высшему органу власти Советов губернии. Максималисты решительно отвергли принцип кооптации в советские органы как лазейку для проникновения в структуры власти лиц, не избранных демократическим путем. Весь апрель 1918г. По каждому вопросу разгорались жаркие дискуссии.
Требование максималистов организовать подлинную власть Советов как власть трудового народа получило широкий резонанс. Самарский губком РКП б в апреле сообщал в секретариат ЦК партии, что Самара стоит перед возможностью объявления губернии "максималистской республикой", и просил центр о помощи 13. В этих условиях приезд и заявление Дыбенко давало максималистам дополнительный козырь в споре с большевиками. Неизвестно, знал ли Дыбенко о том, что губисполком в Самаре встал в оппозицию большевистскому курсу. Но реально получилось так, что и заявление бывшего наркома, и требования самарских максималистов звучали в унисон. Нельзя исключить и такого варианта развития ситуации, когда Дыбенко делал расчеты на самарскую советскую оппозицию, чтобы заручиться ее поддержкой. Первым по докладу Дыбенко взял слово А. Зверин, один из лидеров и теоретиков максимализма, приехавший в Самару в марте 1918 года.
Он заявил, что случай с Дыбенко - пример того, что у нас нет настоящей Советской власти, а есть произвол комиссаров. Если нам придется судить, продолжал он, то надо будет судить не одного Дыбенко, а весь Совнарком, ибо Дыбенко ни в коем случае не является преступником перед родиной в большей мере, чем прочие комиссары. Кузьмин, один из лидеров самарских максималистов, сделал заявление о необходимости созыва V Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов, чтобы разоблачения, которые сделал Дыбенко, довести до всей страны и устроить суд над Совнаркомом. Некоторые детали сообщил на заседании комиссар того отряда, которым командовал Дыбенко. Он заявил, что под Нарвой они явно провоцировались со стороны Высшего военного совета во главе с "контрреволюционным генералом" Бонч-Бруевичем. Последний обещал снабдить матросов всем необходимым провиантом, патронами и снарядами, а вместо этого присылали лишь "чрезвычайных комиссаров", которые буквально не знали, что им делать. По его мнению, все красноармейские отряды под Нарвой не только не помогали морякам, но и мешали обороне: в то время как у матросского отряда не было патронов, красноармейцы "целые миллионы патронов додержали до того времени, что их не удалось даже использовать" 14. Когда страсти в зале заседания достигли критической отметки, в наступление пошли большевики.
Куйбышев в своей речи отметил, что арест Дыбенко не вызван политическими соображениями, что были на то другие причины и судить о них, не выслушав обвинителей, нельзя. После его речи меньшевик-интернационалист Ф. Рабинович задал Дыбенко вопрос: подчинится ли он решению губисполкома, если тот решит, что Дыбенко должен отправиться в распоряжение следственной комиссии. В ответ Дыбенко сказал: "В таком случае я подчиняюсь лишь силе". Атмосфера в зале накалилась еще больше. Левые эсеры, воздерживавшиеся от резких заявлений, предложили проект резолюции, признающей Дыбенко невиновным и требующей предания суду всего Совнаркома. Смягчили ситуацию, как писал участник заседания Г. Лелевич, "дипломатичные" меньшевики- интернационалисты, задав Дыбенко такой вопрос: подчинится ли он постановлению ВЦИК?
Дыбенко ответил, что подчинится. Тут же Куйбышев стр. Дыбенко, имея в виду постановление особой следственной комиссии об аресте гр. Дыбенко, постановил: запросить пленум Центрального Исполнительного Комитета Советов о том, как поступить в данном случае, принимая во внимание согласие гр. Дыбенко подчиниться воле пленума ЦИК". Это предложение и было принято 45 голосами против 30 и при 8 воздержавшихся 15. Таким образом, пусть не прямая, но косвенная поддержка заявлению Дыбенко была оказана в Самарском губисполкоме. Такой исход "щекотливого" вопроса устраивал большинство собравшихся: большевики смягчили свою позицию, не желая увязнуть в интригах центра и потерять доверие в Самаре, а максималисты, пытаясь получить дополнительные доводы в споре с большевиками, умерили свой пыл, полагая, что крайние меры вряд ли послужат делу революции.
К резолюции губисполкома присоединился и Дыбенко, посчитав, что прорыв блокады вокруг его "дела" осуществлен. Самарский "инцидент" не мог остаться незамеченным в центре.
Дыбенко, Коллонтай и «стакан воды» Любовь между Дыбенко и Александрой Коллонтай завязалась во время одного из революционных митингов весной 1917 года. Коллонтай, урождённая княжна Домонтович, всю жизнь отдала делу революции.
Самую большую известность она завоевала как идеолог по женскому вопросу и пропагандист свободной любви. Она всегда выбирала мужчин моложе её. На момент знакомства с Дыбенко ей было 45. Павел Дыбенко и Александра Коллонтай в 1919 году Однажды, уже после Октябрьской революции, неофициальный французский представитель при Совнаркоме да, западные державы, долго не признавая большевиков официально, на деле установили с ними тесный контакт!
Жак Садуль спросил Александру Коллонтай, не жалеет ли она, дворянка, о союзе с грубым матросом? Коллонтай ответила: «Да, я жалею об этом каждый день, зато каждую ночь поздравляю себя! Коллонтай как член ЦК партии большевиков уговорила Ленина и Троцкого помиловать Дыбенко и отправить его на партийную работу на Украину. Она отправилась к нему туда сама и вскоре ещё раз спасла его от смерти — теперь уже из рук немцев, арестовавших Дыбенко.
Для воздействия на Григорьева дворянка-большевичка… дважды переспала с ним, и Григорьев согласился войти со своим отрядом в Красную Армию. Правда, ненадолго.
Матрос Дыбенко сделал при большевиках отличную карьеру, но погиб от тяги к пьянкам
Так и душа покинула тело, а этот промежуток лет может быть в тысячу или десять тысяч. Есть 93-ий псалом Моисея: Блажен тот, кто слушает обличения Господа. Я каждый день прошу, чтоб господь продлил мне дни, которые я провел не в изгнании, а в терпении. Чем труднее, тем легче я все это переношу. Даже за Шенгелия молился, когда его убили. Бадри Шенгелия тоже явление Петербурга — человек, обманувший всех рейдеров, силовиков. Он дал те показания на Кумарина, что позволили для начала его арестовать. Его догнали наемные убийцы. Вдруг дверь открывается: «Извините, Владимир Сергеевич, нам нужно вас обыскать». А я им: «Вы хотите найти у меня телефон, по которому я дал команду убрать Шенгелия?
Вот, есть наказание женщинами. Я по-другому отвечу: как-то утром заходит ко мне в камеру милиционер и говорит: «Снимите покрывало с окна. Я вас прошу только это снять, не положено». А вентиляции-то нет, а глаза слепит. Я спрашиваю: «Одной, оставшейся у меня рукой, можно мне лицо от солнца загораживать? Я первый знак качества прибивал. И в газете писали. Институтское прошлое. Газета «Смена» от 11 октября 1977 года.
Статья: Фундамент романтиков. Поделиться — Сколько в тебя влепили пуль в 1994-м? Одиннадцать, в упор из Калашникова? В этот день клан «великолукских» решил покончить с «тамбовским». Начали с Кумарина. За это почти все «великолукские» оказались на кладбищах. Ровно через 10 лет, день в день, мне вновь делал операцию Парфенов Валерий, не помню, как отчество — сейчас один из главных врачей Джанелидзе. Вытащил еще пять, в сердце еще одна сидит. Много пуль тогда получил.
Киллера Валерика тоже убили. Наша задача — организовать им встречу». Евангелие от Матфея. Перечислены заместители по разным деликатным вопросам Кумарина: экс-депутат ЗакСа Ленобласти Рыбкин умер ; в молодости чемпион мира по борьбе Баскаков умер ; земляк Кумарина по Тамбову Дроков недавно освободился , экс-депутат Госдумы Глущенко пока сидит по делу по убийству Галины Старовойтовой. Некоторые я даже и не слышал. В 2008—2009—2010-х годах мне в ночь делали по пять уколов в вену. Я умирал, и господь сохранил меня, чтобы спасти душу мою, и я сказал им всем: «Спасайтесь, как можете». А в новых «Крестах» — деревянные. Для них все камеры становятся проходными.
А если крысу травишь, она подыхает. Поэтому надо полы ломать, ее брать и уносить, иначе запах обеспечен. Дочь пишет? Я же при нашей встрече не поверил, что мне свиданку дали.
Еще в марте на VI Самарском губернском съезде Советов к руководству губисполкомом пришли эсеры-максималисты, составившие вместе с левыми эсерами солидную оппозицию местным большевикам. Они выступили за департизацию Советов, приняли новую конституцию губернской власти, по которой советские органы формировались не по фракционному, а по территориальному принципу. В апреле началась перестройка органов Советской власти, был сформирован новый губисполком, в котором две трети мест отводилось крестьянству - большинству губернского населения и одна треть - рабочим. Большевики сразу расценили эти действия как похороны пролетарской диктатуры в Самарской губ. Возглавив губисполком, максималисты начали борьбу с "комиссародержавием".
Это выразилось в переизбрании местных комиссариатов, создании коллегий по управлению ими, подчинявшихся только губисполкому - высшему органу власти Советов губернии. Максималисты решительно отвергли принцип кооптации в советские органы как лазейку для проникновения в структуры власти лиц, не избранных демократическим путем. Весь апрель 1918г. По каждому вопросу разгорались жаркие дискуссии. Требование максималистов организовать подлинную власть Советов как власть трудового народа получило широкий резонанс. Самарский губком РКП б в апреле сообщал в секретариат ЦК партии, что Самара стоит перед возможностью объявления губернии "максималистской республикой", и просил центр о помощи 13. В этих условиях приезд и заявление Дыбенко давало максималистам дополнительный козырь в споре с большевиками. Неизвестно, знал ли Дыбенко о том, что губисполком в Самаре встал в оппозицию большевистскому курсу. Но реально получилось так, что и заявление бывшего наркома, и требования самарских максималистов звучали в унисон.
Нельзя исключить и такого варианта развития ситуации, когда Дыбенко делал расчеты на самарскую советскую оппозицию, чтобы заручиться ее поддержкой. Первым по докладу Дыбенко взял слово А. Зверин, один из лидеров и теоретиков максимализма, приехавший в Самару в марте 1918 года. Он заявил, что случай с Дыбенко - пример того, что у нас нет настоящей Советской власти, а есть произвол комиссаров. Если нам придется судить, продолжал он, то надо будет судить не одного Дыбенко, а весь Совнарком, ибо Дыбенко ни в коем случае не является преступником перед родиной в большей мере, чем прочие комиссары. Кузьмин, один из лидеров самарских максималистов, сделал заявление о необходимости созыва V Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов, чтобы разоблачения, которые сделал Дыбенко, довести до всей страны и устроить суд над Совнаркомом. Некоторые детали сообщил на заседании комиссар того отряда, которым командовал Дыбенко. Он заявил, что под Нарвой они явно провоцировались со стороны Высшего военного совета во главе с "контрреволюционным генералом" Бонч-Бруевичем. Последний обещал снабдить матросов всем необходимым провиантом, патронами и снарядами, а вместо этого присылали лишь "чрезвычайных комиссаров", которые буквально не знали, что им делать.
По его мнению, все красноармейские отряды под Нарвой не только не помогали морякам, но и мешали обороне: в то время как у матросского отряда не было патронов, красноармейцы "целые миллионы патронов додержали до того времени, что их не удалось даже использовать" 14. Когда страсти в зале заседания достигли критической отметки, в наступление пошли большевики. Куйбышев в своей речи отметил, что арест Дыбенко не вызван политическими соображениями, что были на то другие причины и судить о них, не выслушав обвинителей, нельзя. После его речи меньшевик-интернационалист Ф. Рабинович задал Дыбенко вопрос: подчинится ли он решению губисполкома, если тот решит, что Дыбенко должен отправиться в распоряжение следственной комиссии. В ответ Дыбенко сказал: "В таком случае я подчиняюсь лишь силе". Атмосфера в зале накалилась еще больше. Левые эсеры, воздерживавшиеся от резких заявлений, предложили проект резолюции, признающей Дыбенко невиновным и требующей предания суду всего Совнаркома. Смягчили ситуацию, как писал участник заседания Г.
Лелевич, "дипломатичные" меньшевики- интернационалисты, задав Дыбенко такой вопрос: подчинится ли он постановлению ВЦИК? Дыбенко ответил, что подчинится. Тут же Куйбышев стр. Дыбенко, имея в виду постановление особой следственной комиссии об аресте гр. Дыбенко, постановил: запросить пленум Центрального Исполнительного Комитета Советов о том, как поступить в данном случае, принимая во внимание согласие гр. Дыбенко подчиниться воле пленума ЦИК". Это предложение и было принято 45 голосами против 30 и при 8 воздержавшихся 15. Таким образом, пусть не прямая, но косвенная поддержка заявлению Дыбенко была оказана в Самарском губисполкоме. Такой исход "щекотливого" вопроса устраивал большинство собравшихся: большевики смягчили свою позицию, не желая увязнуть в интригах центра и потерять доверие в Самаре, а максималисты, пытаясь получить дополнительные доводы в споре с большевиками, умерили свой пыл, полагая, что крайние меры вряд ли послужат делу революции.
К резолюции губисполкома присоединился и Дыбенко, посчитав, что прорыв блокады вокруг его "дела" осуществлен. Самарский "инцидент" не мог остаться незамеченным в центре. За действиями Дыбенко бдительно следили в Москве. В день отъезда его из Самары ЦК РКП б , обсудив вопрос о поведении Дыбенко, постановил исключить его из рядов коммунистической партии "за бесчестное нарушение данного обязательства явиться на суд Советской власти и за погромную агитацию во враждебной Советской власти прессе". Называлась самарская газета "Трудовая республика". Постановление передавалось всем партийным организациям для сведения и руководства 17. Но громкий скандал вокруг заявлений Дыбенко большевистскому руководству был некстати в сложной обстановке весны 1918 г. Суд состоялся в мае. Ревтрибунал не нашел в действиях Дыбенко состава преступления и оправдал его.
После суда он уехал на нелегальную работу на Украину и в Крым. Дыбенко прошел почти всю гражданскую войну, защищая Советскую Россию будучи беспартийным, и только в 1922 г. Центральная большевистская власть не замедлила оказать помощь и своим самарским коллегам. Объявив о начале так называемого анархо-максималистского мятежа в Самаре 17 - 19 мая 1918 г. Советская оппозиция большевистскому курсу в Самаре была ликвидирована, и Советы как в центре, так и на местах все более переходили под полный контроль РКП б.
По его приказу были арестованы практически все преступники: начиная от карманных воришек и заканчивая финансовыми воротилами. За месяц, остававшийся до приезда Коллонтай, уголовники привели город в полный порядок. Дыбенко подарил жене чудо-город, сверкающий чистотой. Этот поступок был в стиле бесшабашного матроса. Дарить так дарить. Но месяц - немалый срок. И за это время случилось непоправимое. У Дыбенко вспыхнул роман с очаровательной одесситкой Валентиной Стафеевой. Павел надеялся, что к приезду жены справится с этим мимолетным чувством. Но не тут-то было. Коллонтай приехала, а связь Дыбенко на стороне все еще продолжалась. И, конечно, она не укрылась от Коллонтай. Коллонтай сказала мужу: "Я ухожу от тебя навсегда. Больше ты меня никогда не увидишь". Дыбенко ничего не ответил. Резко повернувшись, он пошел в сторону дома. А через несколько секунд раздался выстрел. Александра в ужасе кинулась к дому. На террасе лежал Павел Ефимович Дыбенко с пистолетом в руке. Рана оказалась опасной, но не смертельной. Дождавшись выздоровления мужа, Коллонтай попросила направить ее на дипломатическую работу в Норвегию. Ее просьбу удовлетворили, и она стала первой советской женщиной-послом, возглавив дипломатическую миссию. Там она хотела навсегда забыть Павла.
Долой их! В феврале 1918 года началось немецкое наступление на Петроград. Дыбенко во главе отряда матросов был направлен под Нарву с задачей остановить немцев. Местность оборонялась солдатами под руководством бывшего генерала Парского и комиссара Бонч-Бруевича. Немцы продвинулись на сотню километров вглубь российской территории. О произошедшем вождь большевиков В. Ленин писал как о «горьком, обидном, тяжелом уроке». После суда большевики направляют Дыбенко на подпольную работу в Севастополь. Дыбенко и Н. С ноября 1918 года Дыбенко уже командир полка, бригады, группы войск. На свадьбе Махно он даже был «посаженным отцом».
День в истории. Дыбенко
Павел Дыбенко родился 16 (28 по новому стилю) февраля 1889 года в Людково Черниговской губернии (ныне в черте города Новозыбкова Брянской области). Во время Октябрьской революции Дыбенко руководил формированием и отправкой из Гельсингфорса и Кронштадта отрядов революционных моряков и военных кораблей в. улица дыбенко: видео, фото, новости на Триникси. В Санкт-Петербурге возбуждено уголовное дело по факту прорыва трубопровода на улице Дыбенко. Летом 1918 года П.Е. Дыбенко направлен на подпольную работу в Западно-Черноморский регион (в Одессу).
Павел Дыбенко: за что Сталин приговорил главного революционного матроса
портрет репортаж Павел Дыбенко нарком государственный и политический деятель Октябрьская революция революционер мужчина большевик дуло артиллерийское орудие борода усы. Во время Октябрьской революции Дыбенко руководил формированием и отправкой из Гельсингфорса и Кронштадта отрядов революционных моряков и военных кораблей в. Материал из Викиновостей, свободного источника новостей. Многие революционеры пустились в 20-е годы во все тяжкие, но Дыбенко переплюнул всех. В этот день 77 лет назад ушел из жизни Павел Дыбенко (28.02.1889 — 29.07.1938), революционер, советский военный и политический деятель. Павел Ефимович Дыбенко был не только пламенным революционером, мародером, палачом, но еще и трижды предателем.
Почему Сталин казнил главного революционного матроса
Фото военачальника вновь стало появляться в советских газетах — он вернулся в Москву и стал одним из первых слушателей только что открывшей Академии Генерального штаба Красной армии. Обстановка на фронтах была беспокойной, и недоучившегося Дыбенко вновь отправили на фронт. В конце 1919 года он принял участие в освобождении Царицына, где также отметились Сталин и будущие маршалы Буденный и Егоров. Борец с контрой Новый 1920-й Дыбенко встретил в пути. Его дивизия преследовала отступавшего Деникина. К весне военачальник дошел до Кавказа. Затем Павел Ефимович вернулся в Крым, где на последнем издыхании сопротивлялись остатки белых под командованием Врангеля. В сентябре 1920 года участник Гражданской войны вернулся в оставленную незадолго до того академию. Через несколько месяцев, во время очередного съезда партии, вспыхнуло знаменитое Кронштадтское восстание моряков. Дыбенко отлично знал этот контингент.
Поэтому неудивительно, что именно его партия отправила подавлять мятеж недовольных лишениями и неоправданными ожиданиями матросов. Тогда Дыбенко попал под командование Тухачевского. В апреле 1921 года оба военачальника вновь вместе — на этот раз они подавляли крестьянское восстание антоновцев в Тамбовской губернии. Поздние годы После возвращения к мирной жизни Дыбенко Павел Ефимович и Коллонтай стали занимать всевозможные руководящие посты. Муж — в армии, жена — на партийной и дипломатической службе. На протяжении 20-х и 30-х гг. Дыбенко возглавлял множество военных формирований в Красной армии. Судьба старого большевика сложилась по накатанной. Когда Сталин начал чистки в Красной армии, Дыбенко на первых порах выступил в качестве надежного исполнителя террора.
Он репрессировал подопечных в Ленинградском военном округе, где был командующим. Апогеем выслуги Дыбенко стало его участие в судебном процессе над маршалом Тухачевским летом 1937 года. А всего через несколько месяцев после этого эпизода он сам был снят со всех своих должностей. Последовало несколько кадровых перестановок. В феврале 1938 года его арестовали.
И вот двое из них жили в этой квартире, и она использовалась как явочная, — говорит главный архивист отдела информации и использования документов Архива Севастополя Марина Соловьёва. В городском архиве сохранилось решение Совета депутатов от 1971 года об установлении на здании мемориальной доски в память о бывавшем здесь Павле Дыбенко.
Матросе из крестьянской семьи, который на волне революции поднялся до наркома по морским делам и командующего военными округами. Правда, писатель Владимир Шигин, два года изучавший в архивах ФСБ дело Дыбенко и издавший книгу о революционере, считает, что эту памятную табличку лучше снять. Причём сдал его дважды: немцам во время оккупации и сдал его белогвардейцам, сам был арестован, — рассказывает Владимир Шигин. Никаких пыток, которыми некоторые историки революции оправдывали Дыбенко, не было, уверен Владимир Шигин. Об этом говорят и подписи под допросными листами и обилие подробностей, фамилий, цитат из прошлых разговоров, которые никто из допрашивающих не смог бы придумать. Дыбенко несколько раз оговаривал даже свою жену Александру Коллонтай, наркома социального обеспечения в первом советском правительстве, которая была на 17 лет его старше и в общем-то вывела в люди. Дыбенко чтобы её возглавил, а Коллонтай была при нём.
И небольшой период — несколько месяцев советской власти, когда здесь под руководством Дыбенко творились безобразия, вошёл в историю под названием Дыбенковщина». И это не время было такое, заключают современные историки, это Дыбенко был таким человеком. Но известность дому принесли не только большевики. Вторая памятная доска — в честь Риммы Казаковой В 1932 году в этом доме в семье военного, большевика Федора Казакова родилась девочка, которую в духе того времени назвали РЭМО, аббревиатурой из слов «Революция, Электрификация, Мировой Октябрь». В 20 лет она взяла себе имя Римма и с ним вошла в историю отечественной литературы и музыки. Ну, всё-таки не вместо, но рядом теперь две памятные таблички», — говорит Степан Самошин. В этом доме, где жили родственники по линии мамы Риммы Казаковой, семья пробыла недолго.
Отца-военного перевели в другой город. В Севастополе осталась двоюродная сестра и подруга Эмилия Доронина.
Пытался уклониться от воинской повинности, но был арестован и отправлен на призывной пункт в Новозыбков этапом. По прибытии в Санкт-Петербург зачислен во 2-й Балтийский флотский экипаж и отправлен на обучение на остров Котлин в состав Кронштадтского учебного отряда. Служил на учебном судне « Двина », окончил минную школу, произведён в унтер-офицеры. В декабре 1912 переведен в Гельсингфорс на броненосец « Император Павел I » и служил на нём корабельным электриком до конца октября 1915.
Летом 1913 года участвовал в заграничном плавании с заходом в порты Франции, Англии, Норвегии. С началом Первой мировой войны участвовал в боевых походах эскадры в Балтийском море. Был членом подпольной большевистской группы на корабле в состав группы входил также матрос Н. Ховрин [5]. После бунта матросов на линкоре « Гангут » в октябре 1915 и ареста большевиков на броненосце «Император Павел I», Павел Дыбенко был списан с корабля, зачислен в состав отдельного морского добровольческого батальона и в январе 1916 отправлен на сухопутный фронт под Ригу, где принимал участие в боевых действиях. В апреле 1916 за антивоенную агитацию был арестован и заключён на два месяца в военно-исправительную тюрьму в Гельсингфорсе.
После освобождения назначен баталером на военно-транспортное судно «Ща» в Гельсингфорсе. Продолжал вести подпольную революционную деятельность. В дни Февральской революции 1917 года принимал участие в вооружённом восстании в Петрограде. С марта 1917 года был членом Гельсингфорсского Совета депутатов армии, флота и рабочих; с апреля 1917 года — председатель « Центробалта » Центрального комитета Балтийского флота. Совместно с Антоновым-Овсеенко принимал активное участие в антиправительственном выступлении в июле 1917 года в Петрограде, в подготовке флота к Октябрьскому вооружённому восстанию. По настоянию большевиков, 5 сентября 1917 был освобождён и вернулся в Гельсингфорс.
В конце сентября 1917 Дыбенко — делегат 2-го съезда моряков Балтийского флота. В октябре 1917, во время Моонзундского сражения , принимал участие в боях с германским флотом у острова Даго. Во время Октябрьской революции Дыбенко руководил формированием и отправкой из Гельсингфорса и Кронштадта отрядов революционных моряков и военных кораблей в Петроград; во время выступления Корнилова командовал красными отрядами в Гатчине и Красном Селе , арестовывал генерала П. На II Всероссийском съезде Советов вошёл в состав Совета народных комиссаров в качестве члена Комитета по военным и морским делам. До марта 1918 года — народный комиссар по морским делам. В ноябре 1917 избран депутатом Учредительного Собрания от Балтийского флота.
В феврале 1918 года, в период общего наступления германских войск на российско-германском фронте , командовал отрядом в 1000 моряков под Нарвой. Но в боях с регулярными германскими войсками отряд, в котором сильны были анархистские настроения, был с большими потерями отброшен и оставил Нарву [6].
Коллонтай становится главным комиссаром пропаганды Крыма и редактором газеты «Борец за коммунизм». Однако советская власть продержалась недолго. Летом 1919 года высадившийся в Коктебеле десант под командованием генерала Слащёва смял оборонительные порядки советских войск на Керченском перешейке, открыв путь армии Деникина. Крымская Советская Республика прекратила существование. Рядом со сквером, где установлен памятник Дыбенко, находится двухэтажное здание с богатой лепниной. Дом принадлежал купцу первой гильдии Бреннеру. Во время Гражданской войны здесь размещались различные государственные учреждения, решавшие судьбы людей. В апреле — июне 1919 года тут работал комиссариат здравоохранения Крымской ССР, а с конца 1920 года — ревтрибунал, затем ЧК.