Распространение партесного пения в московском государстве происходило путем сильного давления со стороны властей. Особенностью партесного пения является то, что каждая часть поется самостоятельно, но при этом голоса взаимодействуют друг с другом, создавая общее звучание композиции. Знаменный распев был запрещен патриархом Никоном и введено партесное пение Родина партесного пения католическая Италия. партии, голоса), стиль древнерусского церковного многоголосного пения 17 - 1-й половины 18 вв. Развитое партесное пение характеризуется торжественностью, монументальностью, развитым многоголосием, достигавшимся разделением хора на 4, 8, 12 и более голосов, сочетанием гармонической.
Партесное пение это в музыке
голоса) стиль русской и украинской многоголосной хоровой музыки 17-18 вв. При поддержке царя Алексея Михайловича партесное пение (т.е. пение по партиям, многоголосное) стало быстро распространяться на Руси. голоса) стиль русской и украинской многоголосной хоровой музыки 17-18 вв. Ясно, что при таком положении партесное пение, вносимое в богослужение, перестает быть элементом назидания и одной из форм богослужения. Значение партесное пение, что означает «партесное пение» в словарях: Словарь музыкальных терминов, Энциклопедический словарь, Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Партесное пение — это способ пения или музицирования, при котором каждый участник исполняет свою музыкальную линию или партию, независимо от других музыкантов или певцов.
ПАРТЕСНОЕ ПЕНИЕ
– Людям, которые уже столкнулись со знаменным пением Валаама, потом непросто бывает слушать партесное пение, это факт, –рассказывает старший певчий хора Валаамского монастыря монах Диодор (Подоровский). Партесное пение включает в себя исполнение текста с музыкальным сопровождением, обычно органом или хором. Только это пение возвышает душу, помогает человеку молиться, а не развлекаться, присоединяет молящегося к многовековой традиции святоотеческого пения. На этой странице вы могли узнать, что такое «партесное пение», его лексическое значение. При поддержке царя Алексея Михайловича партесное пение (т.е. пение по партиям, многоголосное) стало быстро распространяться на Руси.
ПАРТЕ́СНОЕ ПЕ́НИЕ
Как говорят греки, живых святых не бывает. Поэтому очевидно, что богослужебный круг напевался еще не прославленными святыми и уж не ангелами. Да и развитая сложная система богослужебного круга знаменного, хотя бы, роспева, предполагает не только монастыри с более-менее присущей им святоотеческой традицией благочестия, но и соборы, и крупные приходские храмы. О какой традиции благочестия тут можно говорить? Ведь известно, какие страсти питают приходские клиросы. Отсюда ясно видно, что и авторское творчество имеет право на существование. Взять, хотя бы, известное «Достойно есть» царя Феодора. Весь вопрос в том, в какой традиции и культуре автор черпает источник своего вдохновения.
Проще сказать, насколько воцерковлен автор даже если он священнослужитель! И это уже решают певцы, поющие или не поющие авторские песнопения, а не сам автор. А почему я считаю, что под партес молиться трудно? Это идея Мартынова — унисонная мелодия «держит» внимание молящегося, а аккорд по своей природе не позволяет отождествить с собой внутреннее молитвенное, по определению единое, движение человека, не «расщепляя» его на голоса аккорда. Но и тут можно заметить, что отбирая мелодии для октоиха, отцы выбирали наиболее бесстрастные с их, греческой, точки зрения мелодии. А Вы слышали второй и шестой греческие гласы? С точки зрения русского человека они совсем не бесстрастные.
Это сплошная «Шехеризада и 1001 ночь».
Понимание этого впервые практически было проявлено Бортнянским и Турчаниновым. Дав полную свободу развернуться своим дарованиям и на поприще сочинительства произведений в итальянском стиле и духе, они сумели приложить их и к делу гармонизации древних церковных распевов, — делу совершенно новому, если не считать не имевших почти никакого значения и не оставивших следов попыток, проявленных в этом направлении отчасти в «строчном» пении и частично в гармонизации киевских напевов в духе польской «мусикии». Вполне естественно, что гармонизация древних распевных песнопений как у Бортнянского, так и у Турчанинова носит западный характер. Они не учитывали, что наши древние песнопения не имеют симметричного ритма, а поэтому не могут вместиться в европейскую симметричную ритмику. Обходя эту существенно важную особенность, они искусственно подгоняли к ней древние песнопения, а в результате изменялась и сама мелодия распева, что особенно относится к Бортнянскому, и поэтому его переложения рассматриваются лишь как свободные сочинения в духе того или другого древнего напева, а не как гармонизация в строгом смысле. Турчанинов по дарованию и композиторской технике ниже Бортнянского, однако его гармонизации, несмотря на западный характер, значительно ближе к древним напевам и более удерживают их дух и стиль.
По примеру Бортнянского и Турчанинова большой вклад в дело гармонизации древних распевов внес А. Львов 1798-1870 , но его направление резко отличалось от стиля гармонизации Бортнянского и Турчанинова. Будучи воспитан в культуре немецкой классической музыки, он приложил к нашим древним распевам немецкую гармоническую оправу со всеми ее характерными особенностями хроматизмы, диссонансы, модуляции и пр. Находясь на должности директора Придворной певческой капеллы 1837-1861 , Львов при сотрудничестве композиторов Г. Ломакина 1812-1885 и Л. Воротникова 1804-1876 гармонизовал в немецком духе и издал «Полный круг простого нотного пения Обиход на 4 голоса». Гармонизация и издание Обихода были большим событием, ибо до этого весь цикл осмогласных песнопений исполнялся церковными хорами без нот и изучался по слуху.
Нотное издание Обихода быстро распространилось по храмам России как «образцовое придворное пение». Преемник Львова по должности, директор капеллы — Н. Бахметев 1861-1883 переиздал Обиход и еще резче подчеркнул все музыкальные особенности немецкого стиля своего предшественника, доведя их до крайности. Гармонизация Львовым древних церковных распевов и его приемы гармонизации вызвали ожесточенную борьбу со стороны многих композиторов и практиков церковного пения, которая получила широкую огласку в посвященной музыке литературе того периода. Однако решительный удар львовской гармонизации, а вместе с ней и всему существовавшему методу применения европейской гармонии к нашим древним церковным распевам был нанесен М. Глинкой 1804-1857 и князем В. Одоевским 1804-1869.
Путем глубокого изучения древних церковных распевов они пришли к убеждению, что гармонизация наших древних распевов, а также оригинальные сочинения, предназначающиеся для церкви, должны основываться не на общеевропейских мажорной и минорной гаммах, а на древних церковных ладах; и что по свойству древних церковных мелодий в них нет места для диссонансов, нет и ни чисто мажорного, ни чисто минорного сочетания звуков; и что всякий диссонанс и хроматизм в нашем церковном пении недопустим, так как искажает особенность и самобытность древних распевов. На заре XX века появляется целая плеяда музыкально одаренных и высокообразованных людей — продолжателей дела, начатого Глинкой. Они с энтузиазмом взялись за изучение и широкое использование мелодий церковных распевов не только в качестве образцов для гармонизаций, но и в качестве высшего критерия стиля, — критерия, определяющего и мелодический материал, и формы его многоголосного исполнения. К ним относятся Н. Потулов 1810-1873 , М. Балакирев 1836-1910 , Е. Азеев р.
Аллеманов р. Металлов 1862-1926. Однако самое авторитетное слово в деле гармонизации и художественной обработки наших древних церковных распевов принадлежит А.
Они стали применяться на клиросах московского царства наряду со знаменным пением. При поддержке царя Алексея Михайловича партесное пение то есть пение по партиям, многоголосное стало быстро распространяться на Руси. Была заключена политическая уния с Киевом, и в Москву приглашались певцы и творцы партесного пения. В самом начале 1652 г.
Вскоре приехал хор из девяти человек. Прибывшие певцы получали должности в хоре Государевых певчих дьяков. Они брали на себя руководство по обучению партесному пению, которое постепенно вытесняло знаменное. Пришедший в 1652 г. Став патриархом, Никон начал активно пропагандировать свои взгляды.
Так было положено начало новому, слащавому, сентиментально-игривому, оперно-концертному итальянскому стилю в православном церковном пении, который не изжит у нас и до сего дня. Однако итальянцы воспитали музыкально и много серьезных последователей, в полной мере раскрывших свои таланты в церковном композиторстве. У Сарти учились А.
Ведель 1767-1806 , С. Дегтярев 1766-1813 С. Давыдов 1777-1825 , И. Турчанинов 1779-1856 ; Д. Бортнянский 1751-1825 был учеником Б. Галуппи 1706-1785 ; у Цоппи, бывшего придворным композитором в 1756 году, и Мартин-и-Солер 1754-1806 учился М. Березовский 1745-1777. Эти талантливые воспитанники итальянцев в свою очередь вырастили плеяду второстепенных церковных композиторов, которые, следуя по стопам учителей, сочиняли многочисленную церковную музыку концертного типа в вычурной театральной манере, не имевшую ничего общего с церковным осмогласием и древними распевами.
Впрочем, нельзя не отметить, что итальянская музыка имела и свое благотворное влияние на общее дело нашего церковного пения. Оно выразилось и в развитии музыкально-творческих сил русских талантов, и главным образом в пробуждении ясного сознания, что свободные духовные сочинения, не имеющие непосредственной связи с древними православными распевами, не есть образцы православного церковного пения и никогда таковыми быть не могут. Понимание этого впервые практически было проявлено Бортнянским и Турчаниновым. Дав полную свободу развернуться своим дарованиям и на поприще сочинительства произведений в итальянском стиле и духе, они сумели приложить их и к делу гармонизации древних церковных распевов, — делу совершенно новому, если не считать не имевших почти никакого значения и не оставивших следов попыток, проявленных в этом направлении отчасти в «строчном» пении и частично в гармонизации киевских напевов в духе польской «мусикии». Вполне естественно, что гармонизация древних распевных песнопений как у Бортнянского, так и у Турчанинова носит западный характер. Они не учитывали, что наши древние песнопения не имеют симметричного ритма, а поэтому не могут вместиться в европейскую симметричную ритмику. Обходя эту существенно важную особенность, они искусственно подгоняли к ней древние песнопения, а в результате изменялась и сама мелодия распева, что особенно относится к Бортнянскому, и поэтому его переложения рассматриваются лишь как свободные сочинения в духе того или другого древнего напева, а не как гармонизация в строгом смысле. Турчанинов по дарованию и композиторской технике ниже Бортнянского, однако его гармонизации, несмотря на западный характер, значительно ближе к древним напевам и более удерживают их дух и стиль.
По примеру Бортнянского и Турчанинова большой вклад в дело гармонизации древних распевов внес А. Львов 1798-1870 , но его направление резко отличалось от стиля гармонизации Бортнянского и Турчанинова. Будучи воспитан в культуре немецкой классической музыки, он приложил к нашим древним распевам немецкую гармоническую оправу со всеми ее характерными особенностями хроматизмы, диссонансы, модуляции и пр. Находясь на должности директора Придворной певческой капеллы 1837-1861 , Львов при сотрудничестве композиторов Г. Ломакина 1812-1885 и Л. Воротникова 1804-1876 гармонизовал в немецком духе и издал «Полный круг простого нотного пения Обиход на 4 голоса». Гармонизация и издание Обихода были большим событием, ибо до этого весь цикл осмогласных песнопений исполнялся церковными хорами без нот и изучался по слуху. Нотное издание Обихода быстро распространилось по храмам России как «образцовое придворное пение».
Преемник Львова по должности, директор капеллы — Н. Бахметев 1861-1883 переиздал Обиход и еще резче подчеркнул все музыкальные особенности немецкого стиля своего предшественника, доведя их до крайности. Гармонизация Львовым древних церковных распевов и его приемы гармонизации вызвали ожесточенную борьбу со стороны многих композиторов и практиков церковного пения, которая получила широкую огласку в посвященной музыке литературе того периода.
«Едиными усты и единым сердцем»
Партесное пение появилось в русских православных храмах в XVIII веке под влиянием католического запада, прежде всего итальянской музыки. При поддержке царя Алексея Михайловича партесное пение (т.е. пение по партиям, многоголосное) стало быстро распространяться на Руси. Знаменный распев был запрещен патриархом Никоном и введено партесное пение Родина партесного пения католическая Италия. делить, разделять, partes - часть, partesy - партии, голоса) - новый тип многоголосия, во многом чуждый древнерусским певческим традициям, был быстро и прочно усвоен певцами и приобрёл свои национальные особенности. В России партесное пение начало распространяться с середины 17 века через певцов украинского и польского происхождения.
Почему вместо молитвы в храмах концертное партесное пение?
Крупнейшим его произведением является Воскресенский канон, где композитор продемонстрировал мастерское владениеразличными приемами партесного многоголосия. Воскресный канон. В отличие от внеличностного содержания знаменных распевов, партесные композиции воплощали разнообразные человеческие переживания. Спектр этих образов был чрезвычайно широк - от выразительной лирики до масштабных народных ликований. Большая часть русских концертов отмечена чертами торжественности и праздности. Композиторы в партесном пении. В процессе развития Партесное многоголосие постепенно менялось: усложнялись полифоническая техника и интонационный строй композиций. С введением партесного пения храмовая музыка приобрела авторство. Талантливыми творцами партесных концертов были такие композиторы, как Федор Редриков, Николай Калашников и др. Самой же большой популярностью пользовались сочинения «государева певчего дьяка» Василия Поликарповича Титова, в творчестве которого партесный концерт достигает наивысшего развития. Биография Титова известна лишь по отрывочным данным.
Впервые его имя упоминается среди певчих дьяков в 1682 г. Через четыре года он уже числится первым певцом , что свидетельствует о необычайной одаренности мастера. Подтверждением сказанному является огромное творческое наследие Титова- им создано более двухсот различных сочинений. Музыка Титова отличается мелодическим богатством и разнообразием форм. Композитор тяготел к монументальным композициям и праздничным музыкальным образам. В отличии от своих предшественников Титов смело использовал разнообразные приемы полифонического развития, преодолевая статистику чисто аккордового склада. Композитор, следуя заветам Дилецкого, постоянно искал средства музыкальной выразительности, отражающие содержательную сторону текста. Так, в концерте «Радуйтесь Богу, Помощнику нашему» имитация в верхних голосах хора передает восторженные возгласы людей, а в концерте «Днесь Христос на Иордан прииде» волнообразные вокальные фигурации иллюстрируют набегающие речные волны: В. Титов «Днесь Христос На Иордан прииде» Замечательным образцом музыки Титова является восьмиголосный концерт «Златокованую трубу…», созданный в честь св. Иоанна Златоуста.
В основу концерта положен текст стихиры из пяти строф с условным разделением на строки. Каждой строфе соответствует завершенный раздел музыкальной формы, заканчивающийся полной каденцией. Однако в пределах части композитор достаточно свободно обращается с текстом, целиком подчиняя его музыкальному замыслу. Это свидетельствует о постепенном становлении в русском многоголосии чисто музыкальных закономерностей, не подвластных абсолютному диктату слова: В. Концерт «Златокованую трубу…» 7. Возникновение псальмы. Тенденция обмирщения музыкального искусства сказалось не только в храмовой культуре, но и в развитии внелитургической духовной «книжной» песни. Одновременно с утверждением партесного пения возник новый бытовой жанр- многоголосная песня под названием п с а л ь м а. Подобно стихам покаянным, псальма была основана на поэзии духовного содержания. Исполнялись псальмы вне храма на три голоса без сопровождения инструментов.
Псальма представляла собой строфическую песню с четко определенной ролью каждого голоса.
В Киево-Могилянской академии , построенной по образцу католических учебных заведений, был введён цикл учебных дисциплин, известный как квадривий в его состав входила музыка, которая изучалась уже на основе западноевропейской нотации и гармонии. В Московском царстве партесное пение начало распространяться после присоединения Украины в 1654 году. Распространялось оно путём копирования украинских рукописей и вывоза певчих в контексте общей европеизации русского общества.
Постепенно в России сформировалась самостоятельная школа партесного пения. Противниками введения партесного пения в практику русской церкви были ревнители православной традиции, в том числе видные церковные иерархи. Патриарх Гермоген говорил воеводе Салтыкову : «…вижу попрание истинной веры от еретиков и от вас, изменников, и разорение святых Божиих церквей; и не могу более слышать пения латинского в Москве» [4]. Запрещал его использовать и патриарх Иосиф митрополиту Никону.
Против него выступили также старообрядцы и греческое духовенство.
Официальное призвание многоголосного пения в Русской Православной Церкви состоялось в 1668 г. Ответ патриархов был весьма уклончив, однако он не содержал прямого осуждения многоголосия. Это позволило снять многовековой запрет на многоголосное пение в русской церкви. Развитие партесного пения. Новый вид певческого искусства мог развиваться лишь при условии соответствующего эстетического и теоретического обоснования. Принципы партесного многоголосия были изложены в ряде учебных пособий. Самым ярким музыкантом-теоретиком этого времени был Николай Павлович Дилецкий Дылецкий.
О его жизни сохранились противоречивые сведения. Достоверно известно, что Дилецкий некоторое время жил и работал в Польше. В 70-е гг. Свои теоретические взгляды Дилецкий изложил в труде «Идеа грамматики мусикийской» смоленская редакция 1667 г. Отвечая на вопрос «Что есть мусикия? Дилецкий не пытался полностью отринуть опыт знаменного пения. Он стремился соединить древнерусскую и европейскую традиции, опираясь на труды «многих искусных художников тако церкви православныя творцов пения. В «Мусикийской грамматике» содержатся основные композиционно-технологические правила партесного многоголосия , знать которые предписывалось и композиторам , и исполнителям.
Его теория существенно облегчала русским распевщикам постижение нового искусства. Автору удалось выделить довольно элементарные приемы хорового письма. Труд Н. Дилецкого имел ярых противников. В последней редакции «Мусикийской грамматики» тексту Дилецкого предшествовал трактат «О пении божественном», принадлежащий московскому дьякону Иоанникию Кореневу , в котором автор выступил в защиту теории Дилецкого и дал отповедь противникам партесного многоголосия. Критикуя вставочные слоги в знаменном пении, Коренев пишет: «Можно сказать: никак иначе не следует петь, как только умом и сердцем и вещать разумными устами. О неразумие и простота! Вот оно, хуление!
Если бы ты благодарил по татарски , это было бы приятно Богу , ибо татарин или знающий татарский язык и понимающий его понял бы. Но нет на земле такого человека и не будет , который так бы говорил… Существует ли внимательный слушатель такого пения? В конце своих размышлений Коренев поместил стихотворную притчу под названием «слово против невежественных и противящихся гордецов»: Я трудился в этом деле: ты видишь мое старание, Каким оно есть; прояви и свое - сам поймешь усердие, И будет оно, как и мое, во славу Господню. Познай музыку во всем свободную. На русской почве Партесное многоголосие быстро обрело национально окрашенные черты, отличающие его от западноевропейской музыки. Русские партесы имеют много общего с жизнерадостной и декоративной храмовой архитектурой и иконописью конца XVII в. Музыкальная структура партесного пения. Основу партесного пения составил четырехголосный аккордовый склад с четко определенной ролью каждого голоса.
Нередко главная мелодия заимствовалась из знаменных распевов и помещалась в теноре.
Почему молитвенность становится уделом будничного хора? В этом виноваты мы сами — регенты. Иногда, ограниченные временными рамками, мы пытаемся вместить побольше праздничных , авторских песнопений, забывая оставлять место положенным по уставу стихирам, тропарям, ирмосам. Фото vladivostok. Или на обычной всенощной не шесть стихир на «Господи воззвах», а всего две. Неужели мы должны приучать молящихся только к красивым, песнопениям, слова которых все и так знают? Или мы призваны максимально вовлечь человека в службу, открыть своим пением ее смысл, а может быть, иногда, привлечь красотой слова, заставить человека начать молиться? Если мы этого не делаем, то грош нам цена.
Тогда мы просто профессиональный хор, умеющий читать с листа и «кверху ногами», но хор не церковный. Хотя я ни в коей мере не отрицаю и даже поддерживаю исполнение авторских произведений, ведь никуда мы не денемся от своей музыкальной культуры.
Храмовое пение
Почему именно знаменное пение служит формой монастырского богослужения? Богослужебное пение пришло на Русь из Греции, Болгарии, первые певчие приехали еще при святом равноапостольном князе Владимире. Но греческие напевы, попав на славянскую почву, изменились. Произошла трансформация на основе народного русского пения. Исполнение стало другим по мелодике и гармонии. Отдельные отголоски того пения остались, но вот возьмите, например, какой-нибудь напев в русской знаменной традиции и сравните с византийским: даже человек без слуха найдет отличия и поймет, что это совершенно разные вещи.
Знамена, или крюки, означали мелодический оборот и ставились над каноническим текстом. А начиналось русское богослужение с греков. Они его привезли на Святую Русь, а потом со временем появились русские исполнители, и пение греческое трансформировалось в знаменное. Знаменный распев — род богослужебного пения древней Руси, в сущности, русское богослужение и начинается со знаменного пения. Но даже сейчас некоторые из знамен до сих пор не расшифрованы, мы не знаем, как их нужно правильно распевать.
К сожалению, традиции во многом утеряны даже у старообрядцев, которые пытались передавать традиции церковного пения из поколения в поколения. Известно только одно: у разных общин существовали разные традиции распева. И поэтому невозможно однозначное прочитывание и пропевание некоторых «знамен». Смысл этих долгих песнопений — молитвенное состояние, когда человек входит в молитву, когда ему дается своеобразная молитвенная пауза, в течение которой он может осмыслить слова, сказанные ранее. Например, ставятся «фиты», которые выполняют функцию этой паузы: новый текст не появляется, а распевается только одна гласная, и в это время человек молится.
На смену миру древнерусского человека пришел мир нового, «петровского» человека, а на смену одноголосию, соборному монологу знаменного пения — партесная музыкальная полифония на основе западной европейской музыкальной культуры. В Санкт-Петербург приглашали итальянских композиторов и капельмейстеров: Франческо Арайя, Галуппи, Сарти и другие задавали тон столичной капелле. Церковное пение все больше походило на оперное, концертное, его основными чертами становились чувственность и страстность. И если в идеале форма и содержание церковного пения апеллирует к горнему миру, то форма партесного пения, не меняя содержания, скорее повествовала о мире дольнем, земном. Для монастырей это было неприемлемо.
Почему же записи проведены не крюковой нотацией знаменами? Это же главный принцип фиксирования знаменного пения. Разбираться в крюках — это целое искусство, подобное знанию иностранного языка, и чтобы записывать ими и петь по ним, нужно быть в пределах той совсем уже древней традиции. Но мы знаем, что уже со времен реформ Петра I эта традиция была отодвинута на второй план, и пришла европейская система записи, и распевы пошли новые, более светские. Мы знаем, что даже доплачивали тем регентам, которые пели не по-знаменному, а по-европейски.
Поэтому естественно, что нотация была не знаменная. Получается, что и монашеская особенность жизни выражена в богослужениях, отличных от приходских?
Духовный потенциал знаменного распева весьма высок, но «душевен человек не приемлет яже Духа Божия» из 1-го посл. Павла к Кор. Знаменный распев надмирен, поскольку возник из монашеского подвига и явился плодом откровения Божия. Мне посчастливилось познакомиться на съездах Союза православных братств в Москве и в Питере в 90-е годы, а также общаться и переписываться с замечательным ученым-медиевистом, регентом Спасского собора Андроникова монастыря Б.
Борис Павлович считает, что знаменный распев — это еще и духовное оружие, которого боятся демоны и ненавидят его, как и православную икону, против которой они еще в VIII веке воздвигли брань, приведшую к целой эпохе иконоборчества. Эпоха иконоборчества, как мы знаем, закончилась победой Церкви. Но скрытое замаскированное иконоборчество, по мнению Б. Кутузова, продолжается: в виде маскировки светской живописи под иконопись, а в музыкальном иконоборчестве в виде маскировки светской музыки под духовное пение. Эти рассуждения можно прочитать в сборнике статей Б. Кутузова «Знаменный распев — поющее богословие», где автор с сокрушением констатирует, что система богослужебного пения низведена сегодня до уровня музыки с ее концертным принципом.
Думаю, причина закрытости для нас настоящего богослужебного пения не только в том, что мы потеряли способность к восприятию духовного и не можем вместить в себя чуждую плотской чувственности неземную красоту знаменного и других древних монашеских распевов. Дело в том, что мы — россияне — с детства воспитаны на образцах западно-европейской музыки с ее совершенно иным ладово-интонационным и гармоническим строем. Наш слуховой багаж значительно ограничен и обеднен. Церковь же, как любящая мать, снисходит к немощам людей приходящих в храм, поэтому и допускает во время богослужений преимущественно партесное пение, как более легкое для восприятия, чем и нам приходится заниматься в периоды между четырьмя постами. Но мы очень признательны нашему настоятелю — протоиерею Ярославу Иванову — за то, что благословил нас вести постовые службы монастырскими распевами. Во-первых, это очень логично: как телесная пища становится более скудной во время поста, так и звуковая среда богослужений как пища душевная и духовная становится более аскетичной, значительно ограничивается в музыкальных выразительных средствах, давая больше возможностей людям для внутренней сосредоточенности и для воздержания от лишних эмоций.
Во-вторых, знаменные, византийские, валаамские, древнеримские, староболгарские, сербские и другие намоленные распевы воспринимаются нами — певчими надеюсь, и прихожанами — как символ благочестия, как плод духовный и как высшее проявление церковного певческого творчества Православной Церкви. Ощущаешь, что интонации древних распевов несут на себе благодать, как и слова Евангелия, даже независимо от того, кто их исполняет.
Партесный концерт Наивысшего расцвета Партесное пение достигает в новом жанре - партесном концерте. Концерт был рожден в недрах стиля барокко с его склонностью к пышности, помпезности, динамичности и праздничной орнаментальности. Музыка концертов создавалась в расчете на профессиональное исполнение большим хором до 48 голосов или двумя хорами.
Нормой считались композиции на 8-12 голосов. Исполнялись концерты в храме после Литургии отсюда их название «запричастные» без сопровождения каких- либо инструментов. Партесный концерт acapella возник на Руси, минуя общую для европейской музыки стадию развития ренессансного многоголосия. В их концертах откристаллизовался «роскошный стиль» барочной композиции, где важное место занимали колористические эффекты. В дальнейшем хоровой концерт получил широкое развитие у славянских народов, в частности - в творчестве мастеров польской школы.
Влияние этой музыки было особенно ощутимо на ранней стадии становления концертного многоголосия в русских храмах. На создателей польских хоровых композиций ссылается в своей «Мусикийской грамматике» Дилецкий при обобщении основных принципов сочинения партесных концертов. Главным среди изложенных правил следует считать требование строгого соотнесения музыки и поэзии. Дилецкий рекомендует композиторам внимательно относиться к тексту, определяющему, по его мнению, музыкальную форму. Он придает большое значение так называемой «диспозиции»- расположение частей произведения в соответствии с содержанием литературной основы.
Именно поэтому в партесных концертах редко встречается реприза и лишь в тех случаях, если есть повторы текста. Не менее важным считал Дилецкий концертный принцип организации музыкального материала путем сопоставления полного звучания хора и выделенной ансаблевой группой. В отличие от внеличностного содержания знаменных распевов, партесные композиции воплощали разнообразные человеческие переживания. Спектр этих образов был чрезвычайно широк - от выразительной лирики до масштабных народных ликований. Большая часть русских концертов отмечена чертами торжественности и праздности.
Композиторы партесного пения В процессе развития Партесное многоголосие постепенно менялось: усложнялись полифоническая техника и интонационный строй композиций. С введением партесного пения храмовая музыка приобрела авторство. Талантливыми творцами партесных концертов были такие композиторы, как Федор Редриков, Николай Калашников и др. Самой же большой популярностью пользовались сочинения «государева певчего дьяка» Василия Поликарповича Титова , в творчестве которого партесный концерт достигает наивысшего развития. Биография Титова известна лишь по отрывочным данным.
Впервые его имя упоминается среди певчих дьяков в 1682 г.
В Ново-Валаамском монастыре какие-то ноты сохранились, один раз уже ездили туда, и кое-что отсняли, но это только начало работы. Ведь все книги, все нотные сборники ушли туда. Из тридцати тысяч книг старого Валаама — двадцать тысяч находятся там.
Судьба остальных книг неизвестна. Так, в начале 90-х годов, когда монастырь был вновь открыт, на аудиокассеты записывались образцы валаамского пения, чтобы обучение стало более доступным. Песнопения для клироса монастырь собирает из разных источников, в русских и зарубежных православных монастырях, особенное внимание — к Афону и Соловецкому монастырю. На сегодняшний день на клиросе поют более 15 насельников, которые участвуют в богослужениях не только в Спасо-Преображенском соборе, но и на многих скитах Валаама.
Практически все из них учатся в певческом классе, для помощи братиям во славу Божию приезжает специалист высокого уровня из Санкт-Петербурга. Певчим ставят голос, они изучают нотную грамоту. По мнению игумена Валаамского монастыря епископа Троицкого Панкратия, в пении на клиросе существует еще одна сторона богослужебной жизни, которая может быть заметна особенно внимательному прихожанину и относится к вопросам внутренней жизни. А именно — духовное состояние самих певчих.
Секуляризация церковного искусства продемонстрировала, как для некоторых исполнителей богослужение может стать ремеслом, а песенное оформление богослужебных текстов — лишь отраслью христианского искусства. Все дело — в самой личности человека. Мы часто встречаем певчих из мирян, которые бывают внутренне далеки от службы. А ведь это исключительно внутреннее делание.
Бывает ведь и так, что исполнитель может залюбоваться собственным пением… — Бывает и так. На клиросе всегда много соблазнов. Сначала ты поешь, чувствуешь внутреннее напряжение, внимание сконцентрировано. А потом передышка, ты расслабляешься, а еще по ходу богослужения вопросы решаются: что петь, что читать, и начинаются разговоры, которые плавно могут перейти в разговоры не по делу.
Поэтому наставники нам всегда говорят о внутренней дисциплине, о том, что надо не только устами, но и умом петь. Учитывая это, монахам дается возможность, как они говорят, «отдохнуть вокально» и помолиться не на хорах в качестве голоса Литургии, а безмолвно — в центральной части храма, вместе со братией и паломниками. Как правило, в полном составе хор собирается только за праздничными богослужениями, в будние дни поют лишь несколько человек, а по утрам — один монах или послушник. Как становятся певчим братского хора?
Конечно, важна практика. Сначала поют молебен, потом — три канона с акафистом, что-то не очень большое по объему. Если у брата получается, то берем на богослужение. Сейчас проводится большая образовательная работа, на это уходит много сил и времени.
Главное, чтобы те люди, которые приходят в наш класс, которые собираются служить на клиросе, понимали, что они предприняли серьезный шаг.
20. Партесное пение
стиль многоголосного пения, а также общее наименование различных видов и жанров русской и украинской многоголосной. В случае партесного пения часто создаётся романтическое настроение, в результате чего ум рассеивается, блуждает тут и там, нигде не находя удовлетворения. Одним из центров партесного пения стал и Новоиерусалимский Воскресенский монастырь, в котором находилась личная резиденция Патриарха Никона. Партесное пение отличается от других форм полифонии, таких как хорал, единственным голосом, который выполняет основную мелодию. путь в прелесть и незаметное принятие антихриста. Партесное пение предполагает использование множества голосов, что делает звучание более многоголосым и глубоким.