«Ленинградское дело» случилось после того, как в августе 1948 года умер Жданов. Пишущие о ленинградском деле слишком часто сводят всю канву событий к грызне за власть между различными группировками под сталинским властным покрывалом. Управление ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области передало в Центральный государственный архив Санкт-Петербурга документы, относящиеся к Ленинградскому РИА Новости, 11.04.2023. 70 лет с начала масштабных послевоенных чисток, ставших известными как "Ленинградское дело".
Евгений Спицын._Ленинградское дело_.
«Ленинградское дело» началось с Постановления Политбюро 15 февраля 1949 г. в связи с безответственной самодеятельностью, предпринятой для проведения Всесоюзной оптовой ярмарки в Ленинграде (с 10 по 20 января 1949 г.). Продолжая погружение в пучины «смутного времени» СССР, с большим вниманием познакомился с книгой Сушкова «Ленинградское дело»: генеральная чистка «колыбели революции». В итоге Кузнецов вместе с десятком других выходцев из Ленинграда был расстрелян по знаменитому "ленинградскому делу". С началом «Ленинградского дела» в Смольном появились новые люди, никак не связанные с городом, не пережившие здесь блокаду. Чистку ленинградской партийной организации проводил новый первый секретарь обкома и горкома — Андрей Жданов. 15 января о немыслимом сообщила «Ленинградская правда», только новость о переименовании проспекта Ленина в Пискаревский поместить в газете все же не решились.
Депутат Амосов хочет сделать 13 августа Днем памяти жертв "Ленинградского дела"
По «Ленинградскому делу» только расстреляно было около 200 человек. Одновременно разворачивались «Ленинградское дело», закончившееся физическим уничтожением блокадного руководства городом, и тотальная чистка культурных и научных институций от «безродных космополитов» и «низкопоклонников перед Западом». «Ленинградское дело» — серия судебных процессов в конце 1940-х в Заходите на сайт, чтобы узнать подробнее.
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ. "Ленинградское дело"
Немцы закачались в воздухе — опять же как-то очень спокойно, как куклы. Немного завилял в последний момент тот самый капитан-сапер, но его придержали конвоиры. Народ стал расходиться, а у виселицы поставили часового. Но, несмотря на это когда я там проходил на следующий день — сапоги у немцев уже были подпороты сзади по швам, так что голенища развернулись, а мальчишки кидали в висельников кусками льда.
Часовой не мешал. А потом часовой был снят с поста, а с висельников кто-то снял сапоги. Так и висели в носках… Недавно посмотрел по телевизору воспоминания артиста Ивана Краско.
Он, оказывается тоже там был. Но впечатление сложилось по его рассказу, что мы были на разных казнях — он сказал, что немцы выли и визжали, валялись по земле и их конвоиры волоком тащили под висилицы и торопясь неловко совали головы в петли, а народ был в ужасе от этого страшного зрелища и сам Краско тоже был в ужасе… Откуда он это все взял? Никто в ужасе не был.
Практически каждый, стоявший в толпе по милости таких немцев потерял кого-то из друзей и родственников. Да веселья не было, не было ликования. Была мрачная горькая удовлетворенность — что хоть этих повесили.
И немцы умирали достойно. Правда, некоторые обмочились — это было видно, особенно когда они уже висели. Но я слышал, что это часто бывает у висельников… Но вот что точно — никто на их фоне не снимался с радостными рожами.
А они очень часто запечатлялись на фоне висилиц с нашими людьми. Им это нравилось. Еще стоит добавить, что моя знакомая — она была постарше меня и стояла в толпе ближе определенно Ленинград — большая деревня!
Она осталась жива, правда ее долго мясничили, отрезали грудь, а потом схалтурили и не добили толком, и она выжила. Но когда она увидела своего палача, то ее буквально заколотило и стало ясно, что выступать она не способна.
Еще почти 150 человек подверглись репрессиям как родственники участников антисоветского заговора. Одна из них — обострение внутрипартийной борьбы на фоне приближающейся смерти И. Известный писатель Рудольф Баландин в своей книге «Маленков. Третий вождь Страны Советов» Москва, 2007 год издания отметил, что «сплоченная ленинградская группа партийных и государственных деятелей» вызвала беспокойство среди других представителей советской политической элиты. К тому же, ходили слухи, что сам И. Сталин называл А. Кузнецова своим преемником.
Как предположил Р. Баландин, произошло это не без участия начавшего набирать политический вес Н. Хрущева 1894-1971 гг. Доктор исторических наук Борис Старков написал работу «Борьба с коррупцией и политические процессы во второй половине 1940-х годов», которая опубликована в сборнике «Исторические чтения на Лубянке. Отечественные спецслужбы в послевоенные годы. Автор обратил внимание на разгул коррупции среди ленинградских руководителей. Сделки, взяточничество, коррупция, протекционизм и мародерство стали утверждаться между некоторыми из ее представителей», — так Б. Старков описал ситуацию, сложившуюся в Ленинграде. В частности, вышеупомянутый А.
Кузнецов, по сведениям исследователя, жил «в двадцатикомнатном особняке» с роскошной обстановкой. Не бедствовали и другие его соратники по партийной работе.
Кузнецов И. В результате я подписал всё, что предлагал следователь…" Уж больно красочно описывает этот свидетель свои пытки. Но не будем с ним спорить. Это не суть важно. Были пытки или нет скорее всего не были вина подсудимых отчетливо видна из имеющегося материала.
В ходе судебного заседания обвиняемые свою вину признали полностью. В обвинительном заключение по делу арестованных говорилось: "Кузнецов, Попков, Вознесенский, Капустин, Лазутин, Родионов, Турко, Закржевская, Михеев объединившись в 1938 году в антисоветскую группу, проводили подрывную деятельность в партии, направленную на отрыв ленинградской партийной организации от ЦК ВКП б , с целью превратить ее в опору для борьбы с партией и ее ЦК. Для этого пытались возбудить недовольство среди коммунистов ленинградской организации мероприятиями ЦК ВКП б. В этих же целях выдвигали на ответственную партийную работу в ряд областей РСФСР своих единомышленников. Относительно поведения обвиняемых в суде мнения расходятся. По свидетельству сотрудника МГБ Коровина, "Комаров следователь по делу Кузнецова хвастался, что сумел убедить Кузнецова, что весь процесс - не более как дань общественному мнению и приговор исполняться не будет. Кузнецов даже спрашивал Комарова, хорошо ли он выступил в суде".
С другой стороны, чекист В. Бережков пишет: «Я беседовал со многими ветеранами, которые присутствовали на суде в зале Ленинградского дома офицеров, и ни один из них не сказал дурного слова о поведении там Вознесенского. Наоборот, отмечали его спокойствие, твердость, порядочность и непризнание им своей вины» Бережков, 1997. Существует даже легенда о том, что Кузнецов нашел в себе силы твердо заявить в последнем слове: "Я был большевиком и останусь им, какой бы приговор мне не вынесли. История нас оправдает". Вознесенский же будто бы заявил: "Я не виновен в преступлениях, которые мне предъявляются. Прошу передать это Сталину.
С председательского кресла поднимается генерал-майор юстиции Матулевич: "... Кузнецов, Попков, Вознесенский, Капустин, Лазутин, Родионов, Турко, Закржевская, Михеев признаны виновными в том, что, объединившись в 1938 году в антисоветскую группу, проводили подрывную деятельность в партии, направленную на отрыв Ленинградской партийной организации от ЦК ВКП б с целью превратить ее в опору для борьбы с партией и ее ЦК... Для этого пытались возбуждать недовольство среди коммунистов ленинградской организации мероприятиями ЦК ВКП б , распространяя клеветнические утверждения, высказывали изменнические замыслы... А также разбазаривали государственные средства. Как видно из материалов дела, все обвиняемые на предварительном следствии и на судебном заседании вину свою признали полностью". Вознесенского обвинили также в семейственности: его младший брат и сестра занимали ответственные посты в Москве и Ленинграде. Косвенно это задело и Микояна: один из его сыновей женился на дочери Кузнецова Были также репрессированы его брат А.
Вознесенский и сестра М. Кузнецов, Н. Вознесенский, П. Попков, П. Лазутин, М. Родионов и Я. Капустин были приговорены к высшей мере наказания - расстрелу.
Турко получил пятнадцать лет лишения свободы, Т. Закржевская и Ф. Михеев - по десять. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Но этой возможности осужденным не дали: сразу же по вынесении приговора генерал юстиции И. Матулевич отдал распоряжение о немедленном приведении приговора в исполнение. Первого октября 1950 года были расстреляны Н.
Вознесенский, А. Кузнецов, П. Попков, М. Родионов, Я. Капустин и П. Следующие смертные казни происходили в 1951 и 1952 годах. Расстреляли М.
Вознесенскую сестру Вознесенских , Бадаева, И. Харитонова, П. Левина, П. Глава ленинградского МГБ генерал Кубаткин был репрессирован и расстрелян после закрытого суда. Официального сообщения о процессе в печати не было. Поэтому длительное время подробности суда оставались неизвестными. Несколько позже эта же участь ждала и многих других ленинградцев — Г.
Бадаева, И. Кубаткина, П. Левина, М. Басова, А. Вербицкого, Н. Соловьева, А. Бурлина, В.
Иванова, М. Никитина, В. Галкина, М. Сафонова, П. Чурсина, А. Бондаренко, всего около двухсот человек. На суде говорилось также о попытке его группы создать Компартию России, что фактически вело бы к распаду СССР по национальному признаку.
Этого Сталин допустить не мог. Всего по "ленинградскому делу" было осуждено более 2 тысяч представителей ленинградской номенклатуры, из которых около 200 человек расстреляли. Почему же все—такли приговор был таким жестоким по нынешним временам и почему он так быстро был приведен в исполнение? Некоторые исследователи считают, что мол Сталин боялся, что власть перейдет в руки сторонников рынка, к каковым несомненно относился Вознесенский. Мол Сталин в отличие от Вознесенского исходил из того, что товарное обращение несовместимо с перспективой перехода от социализма к коммунизму и что «по мере развития централизованного научного планирования хозрасчет неминуемо превращался в дикий анахронизм, в тормоз строительства коммунизма». В последний период правления Сталина концепция экономической политики исходила из приоритета снижения себестоимости продукции и совершенствования механизма ежегодного снижения цен. Считалось, что плановое снижение себестоимости будет стимулировать внедрение более производительного оборудования, а плановое снижение цен - добросовестный труд и бережное отношение к общественной собственности.
Будто бы с идейными оппонентами из числа «рыночников» вождь решил разобраться в своей привычной манере. Причиной этого, как считают, послужила знаменитая на рубеже 1940-х —1950-х годов дискуссия об экономических проблемах социализма. Дискуссия была вызвана спорами в Политбюро, начатыми по инициативе Вознесенского. Уже тогда он продекларировал переход к более свободной экономике, которая во время войны перестроилась на военный лад: приказ — исполнение, за неисполнение — тюрьма или расстрел. Дискуссия внешне касалась довольно абстрактного вопроса: действует ли закон стоимости при социализме? А суть дела заключалась в том, может ли власть по своему усмотрению и произволу командовать всем — ресурсами, ценами, людьми, определять пропорции в хозяйстве, уровень и образ жизни и т. Понятно, Сталин жестко придерживался первой из указанных точек зрения» Бурлацкий, 1990.
Между тем, ход дискуссии выявил в среде экономистов большое число рыночников. Сталин отмечал: "Основная ошибка т. Саниной и Венжера состоит в том, что они не понимают роли и значения товарного обращения при социализме, не понимают, что товарное обращение несовместимо с перспективой перехода от социализма к коммунизму. Они, видимо, думают, что можно и при товарном обращении перейти от социализма к коммунизму, что товарное обращение не может помешать этому делу. Это глубокое заблуждение, возникшее на базе непонимания марксизма. Сторонники этой точки зрения утверждают, что, "не имея возможности внедрить товарное обращение в СССР открыто, товарники насаждали его «тихой сапой», через, так называемый, хозрасчет. Они будто бы «забыли», что Ленин ставил знак равенства между хозяйственным и капиталистическим расчетом, а поэтому предлагал реанимировать хозрасчетные отношения в очень ограниченном объеме, только на период проведения НЭП под строжайшим контролем большевистских Советов, пока Госплан СССР не достиг необходимой зрелости.
По мере развития централизованного научного планирования, хозрасчет неминуемо превращался в дикий анахронизм, в тормоз строительства коммунизма. Скорее всего Сталин опасался, что после его неумолимо приближающейся кончины — он-то понимал, что перед смертью бессильны все, - верх в руководстве возьмет ленинградская группа Кузнецова—Вознесенского, которые проявили себя в групповшине, пренебрежении нормами партийной демократии, личной нескромности, разрушении планирования, халатности... Эта быстро набиравшая силу группка корыстолюбцев в руководстве страны не останавливалась перед подтасовкой резульътатов голосования... Но самое главное, что в условиях наличия сплоченной группы оттеснить ее от власти честным и принципиальным товарищам будет непросто. Сталин увидел, как часть вчерашних товарищей, встав на путь создания коррумпированных малых групп из знакомых и земляков, очень быстро начинали во главу угла ставить личные успехи и обогащение. Не случайно почти все члены ленинградской группы были замечены в личной нескромности. Тиражирование теоретических взглядов и неумеренное цитирование и даже принуждение к цитированию других своих научных работ председателя Госплана означало его озабоченность собственным именем, собственной карьерой.
Сталин хорошо видел, куда ведет выражаясь терминами Гумилева субпасионарность руководителей, которые чаще всего вели себя как двурушники. Побежденные в идеологических битвах, они формально признавали свои ошибки, на деле оставаясь на тех же позициях. Формы борьбы за отстаивание своего мнения быстро перерастали нормы партийного устава, начиналось протаскивание в руководящие органы «своих людей» и затирание «не своих», а затем проведение своей линии на практике, то есть саботирование партийной линии. Петрова, 2003. В соответствии с данными в этом решении оценками, сутки спустя был арестован тогдашний министр государственной безопасности Союза ССР генерал-полковник Виктор Семенович Абакумов, объявленный "главой сионистского заговора в МГБ", и началась чистка органов госбезопасности. Абакумов был обвинен в фабрикации судебных дел, в т. Виновным себя не признал.
Леонов, его заместители В. Комаров и М. Лихачев, следователи И. Чернов и Я. Если считать, что подчиненные Абакумова под его руководством сфабриковали это дело, то Абакумов действовал в соответствии с полученным приказом. Постановление ВКП б привело к валу заявлений от руководящих лиц и членов Ленинградской парторганизации, где заявители каялись в ошибках. Абакумова, свидетельствующие о контрреволюционной деятельности всех главных фигурантов "ленинградского дела", кроме Вознесенского.
Митрофанов А. Политбюро в полном составе, включая Сталина, Маленкова, Хрущева и Берию, единогласно приняло решение, обязывающее Абакумова арестовать и судить ленинградскую группу, но, что бы ни писали в школьных учебниках по истории партии и что бы ни писал Хрущев в своих воспоминаниях, инициатором дела был не Абакумов. В исследованиях об этом периоде порой можно встретить утверждение, что Абакумов поддерживал дружеские отношения с секретарем ЦК Кузнецовым и даже по возможности тормозил «разработку» «ленинградцев», чтобы оттянуть их арест. Может быть, это и так. Но в то же время известно, и о том Абакумов скорее всего был осведомлен, что в 1946 году, когда Сталин решил заменить близкого к Берии Меркулова на «своего человека», Жданов и Кузнецов усиленно «сватали» на пост министра госбезопасности не Виктора Семеновича, а своего знакомца по северной столице Петра Николаевича Кубаткина, со времен войны возглавлявшего Ленинградское управление госбезопасности. Архангелогородский, 2005. С другой стороны, Генерал госбезопасности П.
Судоплатов 1997 описывает, как на совещании в Кремле в июне 1946 года Сталин неожиданно сместил с должности главы МГБ Меркулова и "тут же предложил... Берия и Молотов промолчали, зато Жданов горячо поддержал эту идею". То, что Абакумов был тесно связан с "ленинградцами", подтверждается вопросами, которые ставило следствие перед ним после ареста. Его, в частности, обвинили, что это не МГБ под руководством Абакумова вскрыло "ленинградское дело", а сами партийные органы под руководством Маленкова. Абакумов был в плохих отношениях со многими членами Политбюро. Он смог доказать, что Маленков прекрасно знал о сокрытии неполадок в авиапромышленности, и в 1947 году Маленков получил выговор, был смещен с должности и временно сослан в Казахстан. Абакумов и Кузнецов установили самые тесные дружеские отношения.
Берия в то время поддерживал Маленкова и не скрывал, что они часто встречаются. Результаты расследования органов госбезопасности были доложены Сталину, ему стало известно о личных недоработках Георгия Максимилиановича, курировавшего в годы войны авиапром, а посему Маленков в 1946 году был вынужден провести несколько месяцев на партийной работе в Средней Азии... Секретарем же ЦК, отвечавшим за кадровую политику, органы госбезопасности и юстиции, стал тогда вместо Маленкова ленинградец Алексей Кузнецов. Исходя из вышеизложенного, фальсификация дела Абакумовым представляется маловероятной. Кузнецов и Вознесенский были восстановлены в партии. А еще несколько месяцев спустя перед судом предстали следователи по этому делу - министр государственной безопасности генерал-полковник В. Абакумов, начальник следственной части по особо важным делам генерал-майор А.
В ней находились объяснения первого секретаря с 1949 года Ленинградского обкома В. Вознесенского и других. В 1957 году, перед осуждением «антипартийной группы Маленкова, Молотова и др. Маленков заявил, что он эти листы уничтожил как личные документы. Словом, «Ленинградское дело» все еще стоит в листе ожидания своего летописца и аналитика.
А пока, за неимением лучшего, за описание именно описание этого непростого феномена берутся в основном журналисты, которые, к сожалению, слишком часто грешат не основанными на фактах собственными догадками, строят версии, которые не выдерживают и простого логического анализа. Я в этой работе, естественно, не могу не затрагивать эти публикации благо их не так уж много , но в основном мой текст строится на анализе документов, как хранящихся в архивах, так и уже опубликованных, а также на анализе бесед с людьми, пережившими ленинградскую трагедию как свою личную. Ход «Ленинградского дела» Почему возникло, как начиналось и развивалось так называемое «Ленинградское дело»? Абакумовым проекту «Обвинительного заключения по делу привлекаемых к уголовной ответственности участников вражеской группы подрывников в партийном и советском аппарате» в составе десяти человек, «ленинградцам» были предъявлены следующие обвинения. Проведение в Ленинграде без разрешения ЦК ВКП б так называемой Всесоюзной оптовой торговой ярмарки по реализации неликвидной потребительской продукции.
Якобы сфальсифицированные результаты выборов руководящих партийных органов в Ленинградской партийной организации на партийной конференции в декабре 1948 года. Пропажа в Госплане СССР с 1944 по 1948 год 236 секретных документов, относящихся к планированию народнохозяйственного комплекса страны. Занижение планов хозяйственного развития страны в I квартале 1949 года. Расхищение крупных государственных средств в целях личного обогащения. Проведение «линии на отрыв Ленинградской парторганизации и противопоставление ее ЦК ВКП б » и «высказывание изменнических замыслов о желаемых ими изменениях в составе советского правительства и ЦК ВКП б ».
Большинство пишущих о «Ленинградском деле» утверждают, что началось оно с проведения 10—20 января 1949 года в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарки, которую руководители «второй столицы» устроили якобы несанкционированно, превратили во всесоюзную и тоже якобы тем нанесли многомиллиардный в рублях ущерб народному хозяйству страны. Произведенные мною исторические в том числе архивные «раскопки» позволяют прийти к выводу, что это утверждение представляет собой либо добросовестное заблуждение, либо преднамеренную ложь и подтасовку фактов с целью снять ответственность за кровавое «Ленинградское дело» лично со Сталина сторонники этой версии обеими ногами стоят на тезисе: «правильно расстреляли». К этой пресловутой выставке мы еще вернемся, а сейчас следует отметить, что на самом деле все началось гораздо раньше и совсем не с нее. Как пишет главный специалист Государственного архива Российской Федерации доктор исторических наук О. Хлевнюк, осенью 1948 года в ходе доклада Н.
Вознесенским плана экономического развития страны на 1949 год И. В архивных документах не сохранилось следов мотивации этой сталинской интервенции. Думаю, что причина была простой: Генсек сравнил поквартальные планы роста промышленности и не понял — почему темпы роста в I квартале ниже, чем в IV. Вознесенский, по идее, должен бы был объяснить вождю, что, по нашему стародавнему советскому обычаю, в декабре люди из кожи лезут, чтобы закрыть год с хорошими показателями, получить свои премии и встретить Новый год с хорошим настроением, а I квартал следующего года всегда начинается с раскачки и потом все наверстывается по ходу дела. Вознесенский едва ли не впервые в плане промышленного развития 1949 года отразил данные реалии, а не дутые цифры, но объяснять это И.
Сталину у него смелости не хватило. С поправкой вождя он согласился, а изменение натуральных показателей в документе оставил «на потом», видимо рассчитывая сделать это по ходу. Но до сведения подчиненных информацию о сталинской поправке довел сразу же и приказал пересмотреть цифры I квартала 1949 года в сторону увеличения. Вознесенский с предложением согласился и прямо на тексте записки поручил внести соответствующие изменения в план I квартала 1949 года. Дело в том, что к этому моменту в коридорах кремлевской власти уже получила распространение брошенная в декабре 1947 года на дне рождения Генсека фраза И.
Сталина, что он уже стар и пришло время подумать о том, на кого можно оставить его наследство. В непринужденной обстановке застолья Генсек как бы в раздумье произнес, что на посту руководителя Совета Министров СССР он хотел бы видеть вместо себя Н. Повернувшись к присутствующим, среди которых были Микоян, Маленков, Берия, Вознесенский и др. Сталин спросил: «Есть ли у когонибудь возражения на этот счет? Микояна, но имеются и другие источники, подтверждающие этот исторический факт.
Понятно, что с этого момента за поведением Н. Вознесенского, за его взаимоотношениями с Хозяином очень внимательно следили те, кто рассчитывал на другой вариант. Судя по имеющимся мемуарным воспоминаниям, тема эта не обсуждалась, но имена настоящих преемников И. Сталина были все же на слуху: Молотов, Берия, Маленков. Со стороны последних началась слежка за неопытным в дворцовых интригах Н.
Очень быстро это сработало. Маленкова лег донос из Госплана о том, что Н. Вознесенский не выполняет распоряжений вождя по управлению экономикой страны. Как следует из текста О. Хлевнюка, опытный царедворец Г.
Маленков, который уже давно искал повод скомпрометировать Н. Вознесенского в глазах И. Сталина, использовал этот промах коллеги по Политбюро на сто процентов, но не впрямую, а поиезуитски. Он не стал сам информировать И. Сталина о том, что его распоряжение якобы проигнорировано Н.
Вознесенским, а пошел в атаку на того обходным путем. В начале февраля 1949 года связанный с Г. Вознесенский закладывает в годовые планы экономического развития страны заведомо заниженные показатели [4]. Прямого выхода на Генсека у М. Помазнева, естественно, не могло быть, и потому записка ложится на стол Г.
Маленкову, который тут же отдает ее Берии, а тот передает И. Сталину сразу два документа: копию записки трех руководящих работников Госплана от 15 декабря Н. Вознесенскому без резолюции на ней последнего и записку Помазнева. Судя по всему, И. Сталин сразу же, что называется, «навострил уши»: выходило так, что Н.
Вознесенский не только игнорирует личные указания вождя, но еще и делает это за его спиной! Берии, ставит Г. Это было именно то, чего и добивался Г. А между этими событиями Г. Внешне он был направлен на компрометацию политического руководства Ленинграда и РСФСР, но цельто была политически подобраться к главной фигуре — Николаю Алексеевичу Вознесенскому, которым И.
Сталин готовился заменить Маленкова. Речь шла о Всероссийской оптовой ярмарке в Ленинграде. С этой ярмаркой с самого начала и до самого конца творились чудеса бюрократической эквилибристики. Нынешние сторонники «правильности» действий И. Сталина в «Ленинградском деле» — питерская журналистка Е.
Прудникова и итальянскороссийский журналист с двойным гражданством , выступающий под псевдонимом Сигизмунд Сигизмундович Миронин своего настоящего имени не раскрывает, отделываясь репликой, что время еще не пришло , утверждают, что ленинградское руководство, проводя в январе 1949 года в Ленинграде Всероссийскую торговую оптовую ярмарку товаров народного потребления и продовольственных товаров, совершило «антинародное преступление», выразившееся в том, что в условиях, «когда страна только что начала отходить от голода 1947 года», допустило порчу этих товаров, что якобы привело к «астрономическому ущербу в 4 млрд рублей». Миронин, — люди, совершившие подобный шаг, заслуживают самого серьезного наказания». Однако о чем же действительно идет речь? Сегодня уже никто не может ответить на вопрос, каким образом создалась совершенно фантастическая ситуация, когда после войны, в условиях острейшей нужды, на складах Министерства торговли СССР скопилось неликвидных товаров народного потребления на сумму более 5 млрд рублей, в том числе и продовольственных. Вознесенского председателем Бюро на тот момент был Сталин, а его заместителями, которые попеременно вели заседания, — Вознесенский, Маленков и Берия приняло решение о разработке мероприятий по реализации этих неликвидов.
Позднее в их числе были названы межобластные оптовые ярмарки, куда были разрешены вывоз и продажа этих товаров. К слову сказать, инициатором организации таких ярмарок выступил Г. Родионов в точном соответствии с установившимся по таким поводам правилам вошло в Бюро Совета Министров СССР с предложением провести в целях реализации этих неликвидов 10—20 января 1949 года в Ленинграде Всероссийскую оптовую ярмарку. В нем выражалась просьба разрешить приглашение на участие в ярмарке торговых организаций союзных республик. Председательствовал в силу очередности на этом заседании Н.
В Ленинград были свезены образцы товаров 450 наименований. Ярмарка прошла успешно. Как пишет профессор В. Кутузов, «по образцам заключались сделки и договоры на доставку товаров в различные районы. А до этого товары, в том числе и продовольственные, хранились на базах и складах производителей.
Всего было предложено заключить договоры на поставку промышленных товаров на 6 млрд рублей и продовольственных — на 2 млрд рублей». Об этих сделках 8, 11 и 21 января сообщала на своих страницах «Ленинградская правда», то есть все происходило открыто и гласно. Искажая эти факты, Е. Миронин, А. Сталин «правильно расстрелял» «ленинградцев».
Желание этих авторов с помощью подтасовки фактов «реабилитировать» И. Сталина в «Ленинградском деле» объяснить можно, но ложь оправдания не имеет. Налицо было превышение должностных полномочий целой группой высших партийных и государственных работников, их сговор. Ленинградские руководители и Родионов напрямую вышли на союзные республики, минуя Центр, создав до сих пор небывалую управленческую коллизию и опасный прецедент. Кроме того, устроители ярмарки не смогли толком реализовать продовольственные товары, свезенные в Ленинград со всей страны, что привело к их порче и ущербу в четыре миллиарда рублей.
Нелишне напомнить, что именно в этот период колоссальные средства были направлены на восстановление народного хозяйства и создание атомного оружия. Ярмарка проводилась без рекламы». Здесь все те же подтасовка и искажение фактов, все та же логика в огороде бузина, а в Киеве дядька и все то же стремление оправдать И. Представители союзных республик, присутствовавшие на заседании, узнали и о ярмарке, и о товарах и немедленно информациято горячая! Поэтому никакой «небывалой управленческой коллизии», о которой с показушным ужасом пишет С.
Рыбас, не было и в помине. Рыбаса по этому вопросу как профессионального историка вообще оставляет странное впечатление. Дело в том, что двумя годами ранее, в 900страничной монографии в серии «ЖЗЛ», этот исследователь высказал прямо противоположный взгляд по поводу данной ярмарки. Впрочем, «предоставим мертвым погребать своих мертвецов» [5] и вернемся к тому, как события разворачивались дальше. Не искушенные в кремлевских интригах ленинградцы были абсолютно уверены в рутинности своих действий по поводу проведения этого мероприятия и никакого подвоха не ожидали.
Они не подозревали, что в Москве Г. Маленков затеял большую политическую интригу против Н. Вознесенского с целью устранения его как соперника во власти. Потрясающую наивность проявил в этом случае и сам Николай Алексеевич. Маленкову специальное письмо с докладом о ходе работы ярмарки и о проявлении большого интереса к ней со стороны торговых организаций союзных республик.
Считаю, что такого рода мероприятия должны проводиться с разрешения Совета Министров». Вот эта январская резолюция и стала понастоящему спусковым крючком «Ленинградского дела». Маленков и Берия немедленно расширяют поле наступления на, условно говоря, «ленинградцев», и к двум главным направлениям якобы непрофессиональное и политически неправильное руководство Н. Вознесенского Госпланом и опять же якобы превышение полномочий ленинградским руководством в деле проведения Всероссийской оптовой ярмарки, хотя бы и с разрешения заместителя председателя Бюро Совмина СССР Н. Вознесенского Г.
Маленков добавил третье и тоже вывел его на И. Этим третьим направлением стали нарушения в подсчете голосов во время выборов партийных руководителей в Ленинграде в конце 1948 года. На должность первого секретаря горкома партии был избран П. Попков, первого секретаря обкома партии — С. Бадаев, второго секретаря горкома — Я.
Капустин, председателя Ленисполкома — П. Как было зафиксировано в протоколах избирательной комиссии, все руководители избраны единогласно. Сталина поступило письмо анонимных авторов, в котором говорилось о том, что «очень многие коммунисты» голосовали против руководителей Ленинграда. Письмо было анонимным, но не случайным. Судя по всему, оно было инспирировано из Москвы, и знающие люди подозревали тогда так считают и сегодня , что этими анонимами были лица, связанные с Г.
Катусев 1939—2000 незадолго до своей смерти после увольнения из органов подвизался консультантом в частных коммерческих фирмах; покончил с собой при невыясненных обстоятельствах в станице Голубинской Краснодарского края был членом «Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30—40х и 1950 года», работавшей в марте 1988 года, в связи с этим рассказал под аудиозапись журналисту Столярову: «... По существовавшим тогда правилам анонимные письма на имя И. Сталина а их были сотни, а иногда даже и тысячи в день на стол хозяина, как правило, не попадали. Поскребышев, заведующий канцелярией Генсека, личный секретарь Сталина. Кроме него, в Кремле было всего лишь два человека, кто мог лично положить на стол Сталина, то есть отдать ему в руки, анонимный документ, — Берия и Маленков.
Как попало к Генсеку это письмо из Ленинграда, теперь уже выяснить невозможно. Известно только, что Сталин держал его в руках, прочитал немедленно и вызвал Г. Маленкова для прояснения ситуации. Маленков, судя по всему, именно в этот момент и доложил Генсеку не только о нарушениях партийной демократии при выборах руководящих органов на ленинградской партийной конференции, но и том, что в Ленинграде идет какаято «непонятная» Всероссийская оптовая ярмарка, на которую съехались торговые делегации из всех союзных республик, и что ему, Маленкову, об этом мероприятии ничего не известно. Сталин был обеспокоен и приказал Г.
Уже 12 января комиссия доложила, что действительно против П. Попкова на партконференции было подано 4 голоса, против С. Бадаева — 2, против П. Лазутина — 2, против Я. Капустина — 15.
Родионов и направил письмо Г. Маленкову о работе в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарки, достоверно не зная о том, что колесо дискредитации российского руководства в глазах И. Сталина уже крутится, а у штурвала этого колеса стоит именно Г. В то время самым ужасным преступлением высокопоставленного партийного или государственного деятеля была измена. Но неменьшим преступлением была и фальсификация партийных выборов.
Дело партии было священным, и в особенности внутрипартийные выборы тайным голосованием, которые считались наиболее эффективным инструментом внутрипартийной демократии». Оставим пока в стороне демагогические рассуждения С. Миронина и А. Мартиросяна о «священном» характере «внутрипартийной демократии» в ВКП б. Не будем напоминать читателю и о том, сколько партийных функционеров, избранных в руководящие партийные органы до войны и после нее, расстались с жизнью по нормам этой самой «священной внутрипартийной демократии», а таких были сотни тысяч.
Миронин ведь не случайно не говорит о том, что делегатов на упомянутой ленинградской конференции было около 1200 и 23 голоса, поданных «против» старого партийного руководства, ничего конечно же не решали. Онито ведь прекрасно знали и о казусе XVII съезда ВКП б , прошедшего 26 января — 10 февраля 1934 года, так называемого «съезда победителей». После ХХ съезда КПСС стало известно, что несколько сот делегатов на том съезде при выборах руководящих парторганов в условиях тайного голосования выступили против И. Сталина и его соратников и поплатились за это жизнью. Член Счетной комиссии этого съезда, делегат от московской парторганизации В.
Об этом инциденте в партии уже тогда знали многие. За что и заплатили своими жизнями: почти все делегаты этого партийного форума были потом расстреляны. Между прочим, современные западные советологи в один голос говорят, что более сотни голосов против И. Сталина на том съезде было действительно подано, но при этом признают, что этот факт никак не мог повлиять на судьбу выборов руководящих органов. На партконференции в Ленинграде несколько голосов из 1200 против отдельных членов партруководства города и области имели место, но, как удалось выяснить КПК, ни Попков, ни Лазутин, ни Капустин, ни другие руководители об этом не знали.
Председатель Счетной комиссии партконференции А. Тихонов просто не стал ставить в известность руководство Ленинграда и области о нескольких несогласных с общим мнением и объявил, что все кандидатуры прошли единогласно. Нет слов, это было нарушение партийных норм. Не вызывает удивления и то, что Г. Маленков, а вслед за ним и И.
Сталин объявили это «фальсификацией» выборов. Им этот факт был нужен только для того, чтобы представить ленинградское руководство перед партийной общественностью города преступниками. Удивление вызывает другое, а именно то, что некоторые нынешние авторы, пишущие о «Ленинградском деле», вслед за Г. Маленковым и И. Сталиным повторяют слова о фальсификации выборов.
Так, С. Рыбас уже от себя, а не от имени Г. Маленкова и И. Между тем можно просто заглянуть в толковый словарь русского языка, где разъяснено, что под фальсификацией понимается сознательное изменение качества состояния подделываемого предмета. А в уголовном праве РФ именно в этом плане решающее изменение качества установлена ответственность за фальсификацию избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов ст.
Словом, как раз фальсификации выборов парторганов на ленинградской партконференции не было. Не стану утомлять читателя подробным «разбором полетов» по поводу пропажи документов в Госплане с грифом «секретно» и обвинений «ленинградцев» по части так называемого личного обогащения. При ближайшем рассмотрении ситуация, взятая в целом, показывает, что и здесь в основном идут подтасовки и домыслы. Материал этот в моем распоряжении имеется, но, скажу откровенно, возиться с ним и скучно, и омерзительно. Намного интереснее и полезнее разобраться с основными причинами «Ленинградского дела».
Пишущие о «Ленинградском деле» слишком часто сводят всю канву этих событий к «грызне за власть» между различными группировками под сталинским властным покрывалом. Например, С. Резонным такой вывод назвать сложно. Хотя бы по внешним признакам: Берия, Маленков, Хрущев, да и сам Сталин по происхождению «московскими» не были, а Жданов, Н. Вознесенский, Кузнецов и многие другие фигуранты «Ленинградского дела» не были «питерскими».
Нет слов, противостояние между властными группировками место имело. Известен и тот, кто эту борьбу постоянно провоцировал и разжигал, если видел, что она начинает затухать. Но сводить всю политику в управлении государством только к борьбе за власть недостаточно. Были и причины глубинного характера. Еще в последний год войны часть руководства СССР, пришедшая во власть не из союзных республик, а из центральных областей России, выступила с предложением по завершении военных действий изменить приоритеты в развитии экономики страны и перейти к преимущественному росту не производства средств производства, а продовольствия и предметов широкого потребления.
Это были руководители, которых собирал под своим крылом выходец из Нижегородского губкома Горьковского обкома ВКП б , руководивший в войну блокадным Ленинградом, ставший в 1944 году секретарем ЦК А. Вознесенский, секретарь ЦК А. Родионов и др. Всех их объединяла одна мысль: советский народ заплатил немыслимо высокую цену за Победу в Великой Отечественной войне и заслужил достойную жизнь по завершении своего подвига. В осуществление своих замыслов «ленинградцы» будем всех их условно называть так предложили И.
Сталину заложить в послевоенный план экономического развития страны, рассчитанный на три пятилетки, опережающие темпы развития отраслей промышленности группы «Б» по сравнению с отраслями группы «А», производящими производство средств производства. Такие структурные подвижки в экономике требовали изменений в политике и идеологии, и «ленинградцы» обратились к Генсеку с инициативой провести ряд политических мероприятий. Сын А. Жданов обратился к И. Отца поддержал Н.
Остальные промолчали». Как пишет первый архивист независимой России Рудольф Пихоя, «Жданов и Вознесенский предприняли попытку поднять жизненный уровень народа, вводя существенные изменения в управление экономикой страны». Пожалуй, большее удивление в данной истории вызывает то, что И. Сталин тоже «загорелся» этой идеей и разрешил «ленинградцам» готовиться к этому повороту — разработать не только новый Устав партии, но и новую Программу ВКП б , поддержав предложение А. Работу «ленинградцы» начали незамедлительно.
Основную часть подготовки к новому повороту в экономике взял на себя председатель Госплана, заместитель председателя правительства СССР, член Политбюро Н. Руководимый им журнал «Плановое хозяйство» орган Госплана в целом ряде своих публикаций начал пропаганду экономических рычагов организации производства и распределения. Благодаря усилиям Н. Вознесенского была разрешена торговля продовольствием и товарами широкого потребления в городах и рабочих поселках, ставилась задача повсеместного расширения сети магазинов и лавок.
Ленинградское дело суть
Ленинградское дело 1949. "ленинградское дело" и русский вопрос. В последние дни сентября 1950 года в Ленинграде состоялся процесс по делу Вознесенского, Кузнецова и ленинградских партийцев. Ленинградское дело серия судебных процессов в конце 1940-х в начале 1950-х годов против партийных и государственных руководителей РСФСР в СССР. Один из них Маленкову запомнился: почти двадцать дней (задолго до начала «ленинградского дела») обсуждали на заседаниях Бюро Совета Министров СССР верстку народнохозяйственного плана на первый квартал 1949 года.
«ЛЕНИНГРА́ДСКОЕ ДЕ́ЛО»
Ни одного рубля осужденные не положили себе в карман. Абсурдность этих обвинений налицо. А сколько было исключено из партии?! Еще большее число коммунистов пролучили выговоры по партийной линии и отстранены от занимаемых должностей. Точных данных мы не знали. Однако один работник горкома партии сообщил мне, что из партии исключено более 22 тысяч человек. Наиболее сурово пострадали свыше 200 человек; репрессированы были не только руководители, но и члены их семей, родственники. Особенно жестоко обошлись с женами Вознесенского и Кузнецова. Сразу же после мужа была арестована и закована в кандалы Зинаида Дмитриевна Кузнецова. Ее немедленно отправили во Владимирскую тюрьму и посадили в одиночную камеру.
Я знал Зинаиду Дмитриевну по Промышленной академии. Учились мы в одной группе, и она производила хорошее впечатление своей скромностью, патриотичностью. Зинаиду Дмитриевну освободили лишь в 1954 г. Ее дочь Галина Алексеевна потом рассказывала, что, когда мать вернулась из тюрьмы, ее было не узнать. Она была измождена, сильно похудела и поседела. Так ослабла, что едва передвигалась. Но морально не была побеждена, верила, что когда-нибудь все прояснится и всех невинно пострадавших оправдают. Жаль, что Зинаида Дмитриевна рано ушла из жизни — на ее здоровье сказалось пережитое потрясение. А дети Кузнецова?
Ведь у него было две дочери и сын. Их не тронули, об этом позаботился Анастас Иванович Микоян. Рассказывают, что он уговорил Сталина оставить детей на свободе. К тому же старшая дочь Кузнецова Алла только что вышла замуж за сына Микояна Серго... Если вначале расследованием занимался лично министр госбезопасности Абакумов, он же вел допросы, то потом «дирижером» этого позорного дела стал новый первый секретарь обкома и горкома партии Андрианов. Кто он такой? Откуда его прислали в Ленинград? Чтобы получить ответ на этот вопрос, я обратился к инструктору отдела пропаганды обкома Валентине Георгиевне Прониной, с которой был хорошо знаком. Вместо ответа она достала из ящика своего рабочего стола несколько листков и протянула мне.
Там была напечатана краткая биография. С послевоенного, 1946 г. Андрианов работал заместителем председателя Совета по делам колхозов при Советском правительстве. А до этого был первым секретарем Свердловского областного и городского комитетов партии. Под большим секретом Пронина рассказала, что первое время Андрианов очень внимательно, дни напролет читал протоколы областных и городских конференций, пленумов обкома и горкома, заседаний бюро и собраний партийно-хозяйственных активов и делал выписки и подчеркивания. А потом началось... Снимали с работы, исключали из партии даже тех, кто когда-то поддерживал прежних ленинградских руководителей, имел с ними деловые контакты. При этом Андрианов ссылался на личные указания Сталина и Центрального Комитета партии. Особенно усилились репрессии против «старых» кадров после приезда в Ленинград по просьбе Андрианова большой группы специально подобранных людей.
Конечно, среди них были и порядочные, честные работники. Это был человек крутого характера, самолюбивый, но честный. Под предлогом борьбы с «охвостьем бывшего антипартийного руководства» Андрианов и его пособники за короткий срок почти полностью обновили аппарат областного и городского комитетов партии, исполкомов, обкома и горкома комсомола, облпрофсовета. Забегая вперед, скажу, что в эту кампанию попал и мой друг, со встречи с которым я начал свое знакомство с «ленинградским делом», — Павел Кузьмич Булычев. Одновременно с председателем исполкома его освободили с поста первого заместителя председателя исполкома Приморского района и объявили строгий выговор «за порочный стиль работы». Без дела Булычев находился почти полгода. Жена его — мать троих детей — должна была пойти на работу, чтобы хоть как-то прокормить семью. Поскольку сбережений не было, пришлось продать кое-что из вещей. До войны Павел Кузьмич был директором Вагоностроительного завода.
Об исчезновении из политической жизни старых кадров свидетельствует такой факт. В 1948 г. На очередной же городской партийной конференции в 1950 г. Осудив и расстреляв значительную часть руководящих кадров Ленинграда, Абакумов, Берия и другие палачи понимали, что их позиция шаткая, шита белыми нитками, поэтому, чтобы доказать народу свою «правоту», они фабриковали все новые и новые процессы: мол, смотрите — вся верхушка партийной организации засорена предателями, уголовниками и врагами народа. Это уже была сознательная враждебная деятельность, направленная на разгром партийной организации, подрыв веры в справедливость и законность... Уезжал я из родного города с тяжелым чувством. В Москве же меня ожидало новое огорчение. От знакомого работника ЦК я узнал, что из Коминформбюро[ 3 ] отозвали бывшего секретаря Ленинградского горкома и редактора «Ленинградской правды» Николая Дмитриевича Шумилова, с которым после войны мы несколько лет проработали в областной газете. В 1946 г.
Через год-полтора Николай Дмитриевич был направлен на работу в Белград, где печаталась газета «За прочный мир, за народную демократию! Знакомый товарищ доверительно сообщил, что Шумилова вызвали будто бы в ЦК, а когда он приехал, передали работникам госбезопасности. Нетрудно было догадаться, почему так поступили с Шумиловым. Ведь он долгое время работал под началом Кузнецова, по инициативе Алексея Александровича избирался секретарем горкома. Его смерть потрясла миллионы советских людей, казалась тогда невосполнимой утратой. Люди искренне плакали, переживали. Это и понятно: ведь за тридцатилетнее правление, благодаря беспрерывному возвеличиванию, он стал для них чуть ли не богом, непогрешимым, всегда мудрым и прозорливым. В то же время Сталина и боялись. Знали: он никому и ничего не прощал, даже своим приближенным.
Не понравившегося ему первого мужа своей дочери выслал из Москвы. Без колебаний упрятал за решетку жен Калинина и Молотова. Не пощадил крупных военачальников, врачей, лечивших его, и других руководителей партии и правительства. Его подлинное лицо приоткрылось лишь через три года, на XX съезде партии, осудившем культ личности. На съезде Н. Хрущев сказал о «ленинградском деле»: «Как теперь уже доказано, это дело было сфальсифицировано. Невинно погибли тт. Вознесенский, Кузнецов, Родионов, Попков и другие. Известно, что Вознесенский и Кузнецов были видные и способные работники.
В свое время они были близки к Сталину. Достаточно сказать, что Сталин выдвинул Вознесенского первым заместителем Председателя Совета Министров, Кузнецов был избран секретарем Центрального Комитета. Уже одно то, что Сталин поручил Кузнецову наблюдение за органами госбезопасности, говорит о том, каким доверием он пользовался. Как же случилось, что эти люди были объявлены врагами народа и уничтожены? Факты показывают, что и «ленинградское дело» — это результат произвола, который допускал Сталин по отношению к кадрам партии... Сталии сам давал направление «ленинградскому делу», и большинство членов Политбюро того периода не знало всех обстоятельств дела и, конечно, не могло вмешаться»[ 4 ]. Реабилитация репрессированных началась сразу после XX съезда. К сожалению, многих осужденных уже не осталось в живых, здоровье других было сильно подорвано, они были деморализованы и уже не могли работать как прежде. Именно так случилось и с моим другом Владимиром Антоновичем Колобашкиным.
Раньше он отличался жизнедеятельным, задиристым характером, неисчерпаемой энергией. Работал обычно много, до самозабвения. Был он и общителен, легко сходился с людьми. Слыл человеком волевым, умел убеждать. Когда Колобашкина выпустили из тюрьмы и назначили заместителем директора «Скорохода», я поехал в Ленинград. Здесь первым делом отправился к нему, на ту самую фабрику, на которой когда-то вместе трудились. Теперь Владимир Антонович был уже не тот. Его словно подменили. Похудел и как-то ссутулился.
В глазах застыла печаль, да и говорить он стал иначе — неторопливо, тихо. Не чувствовалось в нем прежней уверенности и кипучей энергии. Зато появилась замкнутость. Казалось, что он чего-то боится, осторожничает. Было ясно — Колобашкин надломлен и физически, и морально. Его не расстреляли, но прежнего человека в нем убили. С нами, политическими, обращались хуже, чем с уголовниками. Не считали за людей. Первое время содержали в карцере...
Я до сих пор не могу понять, за что меня осудили. За связь с Капустиным и Бадаевым? Так ведь это же честнейшие люди! Предположим, Капустина я не очень хорошо знал, а Георгия Федоровича Бадаева — как самого себя. Это был... Им, видимо, надо было перед кем-то выслужиться. Я не удержался и спросил: — Перед кем? Хотя нет, не все, — торопливо поправился Владимир Антонович. За что исключили из партии, которой столько отдал сил и которой честно служил?
Я несколько раз перебрал в памяти историю своей жизни, особенно послевоенную, когда меня сначала избрали первым секретарем райкома, а потом секретарем горкома. Конечно, были у меня частные ошибки и просчеты, но я всегда оставался верен партии. Чувство, которое мучило меня, ни с чем не сравнимо. Физическую боль можно перенести, она быстро проходит, а вот душевную — во сто крат труднее. Обидно — страдать неизвестно за что. О главном «режиссере» этого дела я догадывался, но назвать его даже для себя не мог, не решался. А сердце подсказывало: разве без его ведома возможно такое? Нет, невозможно... Чувствовалось, что друг мой еще не утратил веры в Сталина.
Он, видимо, считал, что Сталина вводили в заблуждение. Удивляться этому не приходится. Очень уж высоко тогда был поднят Сталин на пьедестал. Спустя год или полтора я узнал, что Колобашкин заболел атеросклерозом и ушел на пенсию. К тому времени он уже был директором драматического театра имени А. Фронтовые друзья его, конечно, не забыли, посещали, однако Владимир Антонович таял буквально на глазах, похудел настолько, что стал казаться мальчишкой. Перестал узнавать старых товарищей. А потом я получил вырезку из газеты «Вечерний Ленинград» с некрологом... Так преждевременно оборвалась жизнь коммуниста, защитника великого города в дни блокады, одного из деятелей старой гвардии, который по злому умыслу оказался в обойме пресловутого «ленинградского дела» — дела, которое многих волнует до сих пор.
По-иному сложилась судьба другого моего товарища, бывшего секретаря Ленинградского горкома партии и редактора газеты «Ленинградская правда» Николая Дмитриевича Шумилова, который так же, как Колобашкин, после XX съезда партии был реабилитирован. Николай Дмитриевич в Ленинград не вернулся.
Более года арестованных готовили к суду, подвергали грубым издевательствам, зверским истязаниям, угрожали расправиться с семьями, помещали в карцер и т. Психологическая обработка обвиняемых усилилась накануне и в ходе самого судебного разбирательства.
Подсудимых заставляли учить наизусть протоколы допросов и не отклоняться от заранее составленного сценария судебного фарса. Их обманывали, уверяя, что признания "во враждебной деятельности" важны и нужны для партии, которой необходимо преподать соответствующий урок на примере разоблачения враждебной группы. Однако вопрос о физическом уничтожении Н. Вознесенского, М.
Родионова, П. Попкова, Я. Капустина, П. Лазутина был предрешен до судебного процесса»27.
Сын Л. Маленков пригласил прийти к нему в кабинет, и именно здесь все они были арестованы офицерами НКВД даже без предъявления санкции прокурора. Функции непосредственного исполнителя репрессий в отношении «ленинградцев» с огромной энергией выполнял министр госбезопасности В. По малейшему намеку Сталина Абакумов приказывал производить аресты, приказывал пытать фигурантов по «Ленинградскому делу», если те отказывались подписывать наветы на самих себя, помещал их в карцер-холодильник на несколько суток.
Арестованных сотни раз вызывали по ночам к следователям и сутками не давали спать. А когда это не помогало, то подвергали зверским избиениям. Ради выполнения приказа вождя — добиться «признаний» от арестованных — Абакумов не только подвергал их истязаниям, но шел на совершенно фантастические обещания и беспардонный обман и ложь. В архивах не сохранились свидетельства этих пыток, так как «ленинградцы» если и писали бумаги, то только такие, в которых они опровергали возводимую на них ложь.
Но на следователей они не жаловались, считая это ниже своего достоинства. В этом они кардинально отличались от своих палачей. В архиве сохранилась жалоба В. Абакумова на бывших его непосредственных подчиненных, которые подвергали его пыткам после его собственного ареста.
Между про- 28 Летом 2012 г. Вознесенского: что означали в этом документе КПК слова о том, что следователи обманывали арестованных? Кузнецовым, Лев Александрович рассказал, что следователи НКВД убеждали «ленинградцев», что если они подпишут навязываемые им протоколы допросов, то на самом деле их не расстреляют, а направят на подпольную партийную работу. Но это всё было потом, когда Сталин уже расправился с «ленинградцами» и Абакумов больше не был ему нужен.
А в августе 1950 г. Сталин был разгневан, в грубой форме и в матерных выражениях обругал Абакумова за «мягкотелость», потребовал увеличить список до 33 человек и приказал добиться от арестованных признательных показаний. Поскольку министр не знал, кого ещё включать в список, то Сталин лично вписал карандашом в список ещё 23 фамилии. Абакумов представил Сталину новый проект обвинительного заключения уже на 33 человека, с протоколами допросов и личными «признаниями в преступлениях», полученными за эти месяцы от арестованных.
Но текст обвинительного заключения, представленный Абакумовым, Сталина не удовлетворил. Тогда за дело взялся Маленков. По проекту обвинительного заключения, составленному Маленковым, Генсек лично «прошелся» с карандашом в руке и оставил в нем плотную личную правку. Изменил, в частности, очередность перечисленных фамилий.
Вместо Н. Вознесенского на первое место вывел Кузнецова, а Вознесенского переместил на третье, написав: «Во главе обвиняемых поставить Кузнецова, затем Попкова и потом Вознесенского». К Кузнецову вождь вообще проявил почему-то повышенное внимание. Маленков и Берия, кроме проек- та обвинительного заключения, представили и проект закрытого обращения Политбюро к членам ЦК партии с разъяснением причин возникновения «Ленинградского дела» под названием «Об антипартийной враждебной группе Кузнецова, Попкова, Родионова, Капустина, Соловьева и др.
Сталин сильно поправил проект письма. В частности трижды ввел в текст имя А. Жданова, написав, что Кузнецов был переведен на работу в ЦК «по рекомендации т. Жданова», что Кузнецов злоупотребил «доверием тов.
Жданова», что кадровые «назначения происходили при поддержке тов. Жданова, питавшего полное доверие к Кузнецову». При этом дважды зачеркивал слово «полное», менял его на «безграничное», но в конце концов все же оставил первоначальный вариант. Надобно отметить, что в конце концов вся эта кропотливая работа Генсека с проектом закрытого письма во многом оказалась напрасной: он так и не решился познакомить с творением Маленкова и Берии не только широкую общественность, но даже членов ЦК ВКП б.
Вплоть до его смерти о расстрелах и репрессиях по этому «Делу» знал только самый узкий круг лиц. А с тех, кого согнали в Ленинграде на так называемый «открытый процесс» в Доме офицеров, взяли подписку о неразглашении, и никто из них до самой смерти Генсека не решился раскрыть рот. Какова была строгость соблюдения этой тайны, можно судить по тому, что о «Ленинградском деле» вплоть до смерти Сталина ничего не знали даже такие люди, как заместитель начальника Первого главного управления МВД СССР генерал-лейтенант П. Судо-платов, о чем он сам написал в своих мемуарах за два месяца до своей кончины в 1996 г.
Возникает естественный вопрос: почему Сталин не решился на обнародование этой информации? Ведь когда в 1930-е гг. Почему же в случае с процессами 1949-1950 гг. Думаю, что Сталин страшился именно огласки того, что массовая расправа им совершалась над представителями русской руководящей элиты.
Он ведь только что, после Войны, вознес здравицу русскому народу, признав, что именно благодаря его таланту и мужеству СССР победил гитлеровскую Германию. Более того, Сталин практически принес публичные извинения русскому народу за военные поражения 1941 и 1942 гг. Наверное, нечеловеческая интуиция вождя подсказывала ему, что опасаться было чего. Прошло всего четыре года после Победы, а Генсек подверг кровавым репрессиям именно тех, кто в основном вынес на своих плечах эту Победу — представителей государственного, партийного, военного и хозяйственного аппарата не только Ленинграда и Ленинградской области, но практически всех областей Центральной России и выдвиженцев РСФСР на руководящую работу в другие союзные республики.
Таким образом, мы подходим к основной причине возникновения «Ленинградского дела». Главное обвинение, предъявленное «ленинградцам» со стороны Сталина, было обвинение в «русском национализме», которое, по его мнению, могло привести к распаду Советского Союза, а в этом вопросе Генсек о компромиссах не хотел даже слышать. Димитрова, в которых тот записал тост Сталина, произнесенный им 7 ноября 1937 г. Поэтому каждый, кто попытается разрушить это единство социалистического государства, кто стремится к отделению от него отдельной части и национальности, он — враг, заклятый враг государства, народов СССР.
И мы будем уничтожать каждого такого врага, хотя бы был он и старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью. За уничтожение всех врагов до конца, их самих, их рода! Сам Генсек был человеком скрытным и осторожным. Он всю жизнь предпочитал, чтобы его настоящие мысли угадывали и преподносили ему на бумаге другие.
А он бы выступал в роли редактора этих мыслей. Эти мероприятия Кузнецов и другие мотивировали в своей среде клеветническими доводами, будто бы ЦК ВКП б и союзное правительство проводят антирусскую политику и осуществляют протекционизм в отношении других национальных республик за счет русского народа курсив мой. В группе было предусмотрено, что в случае осуществления их планов Кузнецов А. Они так хотели оправдать 29 Марьина В.
Дневник Г. Сейчас стало очевидным, что Кузнецов А. Но тут они явно перестарались. Во-первых, Сталин не поверил в шпионскую связь Капустина с английской разведкой Абакумов не смог предоставить Генсеку каких-либо доказательств на этот счет, и этот сюжет не вошел ни в обвинительное заключение по «Делу», ни в приговор.
А во-вторых и это, видимо, и было главным соображением , Сталин просто не решился включать в письмо опасный тезис о том, что русские коммунисты захотели иметь свою собственную организационно оформленную компартию. Генсек не стал подписывать такой политически взрывоопасный документ своим именем. Содержание такого письма слишком явно таило в себе опасность лишить его политической поддержки со стороны русского народа. Патриотизм: советский или русский?
Как умели, они это выражали. Конечно, Советский Союз был тоже их родиной. Поэтому у них душа болела именно за Россию. За создавший Россию и духовную её культуру русский народ.
Поэтому, как только уроженец Нижегородской губернии М. Родионов в марте 1946 г. Косыгина, он сразу же поставил перед Сталиным вопрос об образовании, по примеру других союзных республик, Коммунистической партии России и символов России: трехцвет- ного знамени, гимна, а в качестве столицы предложил Ленинград — словом, сделать всё то, что уже было сделано в других союзных республиках. Высказал он это открыто, сначала вербально, а потом и официально.
Наличие такого органа при ЦК ВКП б даст возможность привлечь еще большее внимание местных партийных и советских организаций к более полному использованию местных возможностей в выполнении пятилетнего плана восстановления и развития народного хозяйства. Более лучшее использование местных возможностей особенно необходимо, наряду с Союзным хозяйством, и в таких отраслях, как городское хозяйство, дорожное строительство, сельское и колхозное строительство, местная промышленность, просвещение и культурно-строительная работа»30. Попова: «Товарищу Попову Г. Прошу Вас, Георгий Михайлович, поддержать эту просьбу.
Михаил Иванович опирался при этом на исторический прецедент: 19 июля 1936 г. И такое Бюро было создано. Правда, просуществовало оно недолго, что-то в этом органе Генсеку не понравилось, и через несколько месяцев он предложил упразднить этот орган. Рассмотреть успели всего 11 вопросов.
Судя по всему, Г. Попов был по-опытнее Родионова в царедворческих делах и на письмо Родионова не ответил. Возможно, что этим спас себе жизнь. Не случайно ведь из всех назначенцев Жданова после «Ленинградского дела» в живых остался только Попов, которого Сталин после завершения «Ленинградского дела» ещё почти год держал на прежних должностях.
Лишь в декабре 1949 г. Сталин решил убрать его и в срочном порядке поставить на Москву Хрущева, вызвав того с Украины. На пенсию Попов ушел в 1965 г. Однако Михаил Иванович заторопился и провел переговоры с композитором Д.
Шостаковичем на предмет создания гимна России. Шостакович согласился сразу, но заявил, что для написания музыки ему нужны стихи. Родионов обратился к замечательному русскому поэту-лирику Степану Щипачеву, и тот написал. Российский государственный архив социально-политический истории сохранил этот текст.
Заканчивается он строфой: Славься, Россия, — отчизна свободы! К новым победам пойдем мы вперед. В братском единстве свободных народов Славься, великий наш русский народ! Не пришелся он ко двору и руководителям новой России, от Ельцина до Путина.
Сталинский гимн СССР оказался более актуальным и в новую, послесталинскую, эпоху.
Участники этого коррумпированного клана помимо всего прочего были обвинены: в фальсификации результатов голосования участников объединенной X Ленинградской областной и VIII городской партийной конференции, состоявшейся 25 декабря 1948 года; в приглашении на всероссийскую оптовую ярмарку, прошедшую в Ленинграде 10-20 января 1949 года, представителей союзных республик, что было явным превышением полномочий местного обкома партии; в экономических махинациях — председателя Госплана СССР Н. Вознесенского обвинили в том, что он помогал землякам с получением денежных средств сверх установленного лимита. К тому же, выходцы из Ленинграда часто выдвигали на ключевые должности своих друзей и сослуживцев, что также было нарушением партийных правил. В послевоенный период члены этого клана занимали руководящие посты в Москве, Крыму, Мурманске, Новгороде, Пскове, Архангельске, Ярославле и других городах. Писатель и общественный деятель Святослав Рыбас — автор статьи «»Ленинградское дело»: разгром «русской партии»», которая была опубликована в газете «Культура» 3 августа 2012 года. Исследователь отметил, что А. Жданов и Н. Вознесенский проявили свою приверженность русской национальной идее во время совместной работы над новой редакцией Программы и Устава ВКП б. Так, в 1947 году А.
Жданов внес в проект партийной программы положение об особой, выдающейся роли, которую в СССР играет великий русский народ, по праву занимая «руководящее положение в советском содружестве наций». Но это предложение было отклонено И. Сталиным, поскольку он счел «русские идеи» представителей ленинградской партийной элиты опасными для целостности государства. Свою мысль С. Рыбас развил в книге «Московские против питерских: Ленинградское дело Сталина» Москва, 2013 г. По мнению писателя, представители клана, образованного выходцами из города на Неве, строили планы по созданию русской коммунистической партии. То есть, политической организации, конкурирующей с ВКП б. При этом «ленинградцы» ратовали за экономическую политику, ориентированную на повышение благосостояния населения. Они предлагали тратить меньше средств на оборону и военно-промышленный комплекс, сконцентрировавшись на развитии жилищного строительства, легкой и автомобильной промышленности.
В конце сорок пятого года по рекомендации горкома Колобашкина избирают первым секретарем Володарского райкома партии. Этот индустриальный район известен в Ленинграде давними революционными традициями. Еще задолго до революции В. Ленин создал здесь первую коммунистическую школу для рабочих, а Н. Крупская преподавала в вечерних кружках. Задача, которую надлежало решить Владимиру Антоновичу в Невском районе, оказалась не менее сложной, чем в дни блокады. Нужно было немедленно организовать восстановление разрушенного, подготовить партийные кадры для работы в новых условиях, наладить общественное питание, расселение возвращавшихся из эвакуации ленинградцев. И секретарь райкома справился со всем этим. Его авторитет быстро рос, и вскоре Колобашкина избрали секретарем обкома ВКП б , поручив ему идеологическую работу. Но, видно, в этой должности ему пришлось побыть недолго... Мне не терпелось узнать подробности этого дела, какие обвинения предъявлены Колобашкину. Попытался отозвать Булычева в сторону. Но Павел Кузьмич по-прежнему молчал. Только когда вернулись в Ленинград, решительно заявил: — Поехали ко мне на дачу. По секрету говорили, что такое предложение не понравилось Сталину, но он открыто не высказался, промолчал. Чего-то, видимо, выжидал. Так что оснований волноваться у ленинградских руководителей вроде бы и не было. Булычев События стали стремительно разворачиваться позже и по причинам, казалось, незначительным. В декабре 1948 г. На последовавших затем пленумах первым секретарем обкома и горкома был вновь избран П. Попков, вторым секретарем обкома — Г. Бадаев, в прошлом первый секретарь Московского РК, вторым секретарем горкома — Я. Через некоторое время в ЦК поступило анонимное письмо, в котором сообщалось, что подсчет голосов был сфальсифицирован, что во многих бюллетенях фамилии Попкова, Капустина и Бадаева были вычеркнуты, а счетная комиссия сообщила, что они избраны единогласно. Проверка показала, что против Попкова было подано 4 голоса, Бадаева — 2, Капустина — 15, председателя Ленгорисполкома Лазутина — 2. Несколько слов о Петре Сергеевиче Попкове. Он возглавил ленинградскую партийную организацию в 1946 г. Родился Попков в 1902 г. В молодости батрачил. Потом работал столяром. В партию вступил в 1925 г. Окончив Ленинградский институт инженеров коммунального строительства, непродолжительное время заведовал научным отделом этого института, потом был избран председателем исполкома райсовета Ленинского района. В 1938 г. По многим отзывам в дни блокады хорошо проявил себя. Вскоре после возвращения Попкова из Москвы, чрезвычайно расстроенного, состоялось совместное заседание бюро обкома и горкома. Приехали Г. Разговор на бюро остался в тайне. На следующий день собрался пленум обкома и горкома, тоже объединенный. Сообщение «об антипартийных действиях секретаря ЦК А. Кузнецова и кандидатов в члены ЦК М. Родионова и П. Попкова» сделал Маленков, который обвинил их в групповщине, в противопоставлении себя Центральному Комитету партии. К этим обвинениям присовокупил еще одно: якобы они самовольно и незаконно провели в Ленинграде Всесоюзную оптовую ярмарку, что привело к разбазариванию товарных фондов. В результате государству был причинен значительный материальный ущерб. Однако кто-то пригласил на нее представителей союзных республик, то есть ярмарка уже становилась всесоюзной, на что нужно было разрешение центра. История с ярмаркой[ 1 ] была только одним из поводов начать расправу с ленинградскими руководителями. Главная же причина, как я узнал позже, лежала глубже... Кузнецов Г. Маленкова, человека ревнивого и двоедушного, беспокоил растущий авторитет А. Кузнецова, который был утвержден начальником Управления кадров Центрального Комитета, и в его руках сосредоточились подбор, подготовка и распределение кадров — и партийных, и советских, и хозяйственных, и профсоюзных, и комсомольских. Раньше этим важным ключевым участком ведал Маленков, и теперь он опасался, что Кузнецов заменит его и на посту члена Политбюро и секретаря ЦК. Пугало Маленкова и его друга Берию[ 2 ] не только это. Однажды, отдыхая на озере Рица, Сталин неожиданно для окружения поделился своими мыслями. Как, не возражаете, товарищи? В то же время, надо полагать, всяк, узнавший о сенсационном замысле, немедленно подумал о его подоплеке: неспроста такую идею этот скрытный человек решил обсудить гласно. Хотел встревожить конкурентов? И результат не заставил себя долго ждать. Ошибка Кузнецова в этой ситуации состояла в том, что он не стал проявлять осторожности. По-прежнему действовал смело и решительно. Занимаясь кадрами, в том числе и госбезопасности, был требовательным, приказал министру МГБ СССР Абакумову регулярно докладывать о делах в министерстве. В то же время Алексей Александрович старался до конца выяснить причины убийства С. Более того, он фактически протестовал против общепринятой тогда культовой нормы. Имени Сталина в его послевоенных выступлениях не прибавилось. Он по-прежнему часто ссылался на Кирова. После войны открыто навещал тяжело больную вдову Сергея Мироновича, потерявшую разум после убийства мужа. Однажды разжаловал генерала, уличенного в обворовывании лагерей. В аппарате ЦК распространился слух: в Москве появился настоящий кировец. Да еще какой! Руководитель блокадного города, фронтовик, победитель. И вот у Маленкова, в негласном сговоре с Берией, появилась возможность сначала скомпрометировать, а потом убрать со своего пути Кузнецова. Грубо фальсифицируя события, Маленков к прежним «фактам» на пленуме в Ленинграде добавил еще одно — более страшное и нелепое обвинение. Он заявил, что Кузнецов с Попковым вынашивают идею создания компартии России. Тенденциозность Маленкова была явной; шельмование, подтасовка фактов, разумеется, улавливались членами пленума обкома и горкома, но они не решились протестовать. Очень уж все было неожиданным, обвинения слишком серьезны. К тому же обстановка была настолько накалена, а люди до того запуганы, что они готовы были проголосовать за любое решение. Пленум проходил в Смольном, в Лепном зале. Во время доклада Маленкова стояла напряженная тишина. А он, спрятав за трибуной свой огромный, выпяченный живот, спокойно, прокурорским тоном продолжал «доказывать» «преступления» Кузнецова, Вознесенского, Попкова и их ближайших соратников. Я, разумеется, от Маленкова был далек, никогда не общался с ним, хотя как секретарь парторганизации Радиокомитета часто бывал в ЦК, даже дважды встретился с ним в коридоре. Внешне Маленков производил внушительное впечатление: крупное телосложение, широкое белое лицо, цепкий взгляд, красивые черные волосы. Но те, кто общался с ним, рассказывали: за внешней обходительностью и наигранной вежливостью скрывалась жестокость и коварство. Уже тот факт, что Маленков дружил с Берией, говорит о многом. Но и в этой дружбе был он двоедушным: она не помешала ему потом выступить на заседании Политбюро с разоблачением Берии. Таким он показал себя и в «ленинградском деле»... Очевидец тех событий С. Воинов бывший порученец Кузнецова писал потом: «Вот что необходимо учесть для понимания причин «ленинградского дела». Ведь его главными пунктами были: «противопоставление» Кузнецовым себя ЦК читай — Сталину ; требование большей самостоятельности в хозяйственных делах для каждой области, края; признание больших заслуг Российской Федерации; устройство выставки достижений, первых достижений восстановленного Ленинграда; а главное то, что вновь назначенный секретарь ЦК проявил самостоятельность и по-серьезному отнесся к задаче проверки бериевского министерства... Если меня спрашивают об этом, я отвечаю: нужно было скрыть от народа истинных виновников нашего военного поражения 1941 года, когда немцы, как нож в масло, врезались в территорию нашей страны. Нужно было скрыть виновников перегибов в сельском хозяйстве, приведших к тому, что крестьяне разбегались из колхозов от нужды, оттого, что продукт их труда ценился ниже его действительной стоимости. Нужно было, наконец, скрыть истинных виновников беззаконий и произвола, жертвами которого становились тысячи и тысячи людей. Появилась потребность «поставить на место» целое фронтовое поколение, вышедшее из войны победившим и прозревшим. Поколение, ценою огромных жертв обретшее нравственную силу. Поколение, предопределившее, по сути, феномен XX съезда партии. Потом стало известно, что все было предрешено заранее. В сентябре 1950 г. Кузнецова, Н. Вознесенского, М. Родионова, П. Попкова, Я. Капустина, П. Лазутина и других. Они были обвинены в измене Родине, контрреволюционном вредительстве, участии в антисоветской группировке и приговорены к высшей мере наказания. В то время в нашей стране смертная казнь была отменена, но пока шло следствие, ее снова ввели. Это была жестокая, несправедливая расправа над коммунистами, незаурядными и честными людьми. Действовали нахраписто. Никакие объяснения обвиняемых в расчет не принимались. От тех, кто не признавал себя виновным, «признаний» добивались испытанными приемами. Яков Федорович Капустин полностью отрицал предъявленные ему обвинения. Тогда по указанию Берии на 20 страницах машинописного текста было состряпано «признание», и Яков Федорович после избиения, находясь фактически в невменяемом состоянии, подписал себе смертный приговор... На другой день пребывания в Ленинграде я решил навестить семью Колобашкина, ведь его жена осталась с двумя несовершеннолетними сыновьями. К моему удивлению, их квартира оказалась опечатанной. Я нажал кнопку звонка соседней квартиры. Дверь почти сразу отворилась, и на пороге появилась белокурая девочка лет четырнадцати. Ты не знаешь, — спросил я, — куда уехала Александра Федоровна с ребятами? Стало ясно: семью Колобашкина выслали. Я медленно повернулся и пошел к выходу. Меня не покидала тревожная, мучительная мысль: в Ленинграде происходит что-то неладное, страшное, раз сажают за решетку испытанных партийных работников и высылают их семьи... На этот день у меня была запланирована поездка в Московский райком партии и райисполком, с которыми я не прерывал довоенных связей. Позвонил сначала в исполком, однополчанину Израилю Евсеевичу Мирлину, заведовавшему плановым отделом. До войны Мирлин работал экономистом на «Скороходе». На фронт, как и я, пошел добровольно. Был ранен. После выздоровления вернулся в свою дивизию и получил назначение на должность начальника дивизионного клуба в тот самый момент, когда я стал заместителем начальника политотдела дивизии. Курируя в течение года работу клуба, я часто встречался с Израилем Евсеевичем. В нем мне нравились расторопность, что на фронте высоко ценилось, исполнительность и четкость. Я доверял ему и сейчас, когда в Ленинграде царили страх и взаимная подозрительность, надеялся получить от боевого товарища объективную и честную информацию. С этого и начал разговор. Сидим, как на раскаленных углях. Ты, наверное, знаешь: у нас идут массовые аресты, исключения из партии... Все мы сейчас под «колпаком».
«Ленинградское дело»: За что Сталин после войны репрессировал руководителей Ленинграда?
| Ленинградское дело: antisovetsky — LiveJournal | это список компромата на государственных деятелей Ленинградской партии. |
| Ленинградское дело | 75-летию полного снятия блокады Ленинграда и 70-летию начала фабрикации «Ленинградского дела». |
«Ленинградское дело». Город и люди
Свыше 300 человек, в том числе члены семей, были приговорены к тюремному и лагерному заключению, к ссылке. Больше 2 тысяч человек были уволены с работы, исключены из партии. Репрессиям подверглись хозяйственные, профсоюзные, военные работники, ученые, творческая интеллигенция. В Ленинградском университете были уволены более 300 сотрудников, в том числе 18 деканов. Был ликвидирован Музей обороны Ленинграда, в Музее Революции уничтожались собранные в блокадные годы экспонаты, напоминавшие о репрессированных руководителях. Сегодня среди всех музейных собраний наша коллекция наиболее полно отражает масштаб и характер "Ленинградского дела". Музей за последние годы получил от членов семей репрессированных уникальные, чудом сохранившиеся материалы из личных архивов. Посетители смогут увидеть дневник заключенного, личные письма и открытки из лагеря, фотографии, самодельные предметы тюремного творчества.
Николай Вознесенский Почему именно они? Потому что они оба были самыми высокопоставленными фигурантами дела, входившими в высшее советское руководство. После войны Сталин взял курс на омоложение кадров, и ленинградские выдвиженцы Жданова пришлись как нельзя кстати. Кузнецову в 1948 году было 43 года, Вознесенскому 45 лет — по меркам того времени они считались очень молодыми партократами. И они оба поначалу импонировали Сталину. Несостоявшиеся наследники Это правда, что после смерти Жданова в 1948 году Сталин публично назвал Кузнецова и Вознесенского своими вероятными преемниками? Было ли это на самом деле — вопрос спорный, но такой слух активно муссировался. Таких вещей обычно не прощают в борьбе за власть. Есть версия, что эти слова, наоборот, послужили сигналом Маленкову и Берии для расправы с Кузнецовым и Вознесенским. Зная маниакальную подозрительность Сталина и его гипертрофированную тягу к власти, особенно усилившиеся в последние годы его жизни, трудно поверить, чтобы он всерьез думал о преемниках. Может быть, Сталина насторожили якобы имеющиеся у «ленинградцев» планы и предложения по созданию российской компартии и переносу столицы РСФСР в Ленинград? Но в этом никакой тайны не было — такие планы высказывал еще Жданов. И на то имелись веские основания: собственные компартии существовали во всех союзных республиках, кроме России. Жданов и его ленинградские выдвиженцы считали такое положение дел несправедливым. И если создавать такое бюро, то почему бы не разместить его в Ленинграде, второй столице и городе трех революций? Материалы по теме: 17 января 2016 Возможно, их вдохновил знаменитый тост Сталина на кремлевском приеме в мае 1945 году о русском народе, который «является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза». И в этом не было ничего удивительного — случайные фразы, тосты или отдельные реплики Сталина тогда было принято интерпретировать как сигнал к действию. Некоторые современные исследователи приписывают «ленинградцам» русский национализм и даже сепаратизм. О «Ленинградском деле» написано много небылиц. В основном это связано с затянувшейся реабилитацией его фигурантов и недостатком документов. Поэтому в интернете вы легко обнаружите всякие инсинуации на эту тему. Разумеется, никакими русскими националистами или сепаратистами «ленинградцы» не являлись. Жертвами «Ленинградского дела» были не только этнические русские, но и, например, белорус Турко. В группу ленинградских руководителей также входили евреи, латыши, башкиры и другие. Все они были пламенными большевиками и пролетарскими интернационалистами, всем обязанными советской власти. Ведь почти все они вышли в люди из самых низов общества, из беднейших рабоче-крестьянских семей. Правда ли, что Хрущев, ставший потом одним из инициаторов реабилитации жертв «Ленинградского дела», тоже был замешан в его фабрикации? Есть свидетельства, что настоящей целью этой реабилитации было желание Хрущева скрыть свое участие в этом. Но этот вопрос еще требует дальнейшего изучения. Роковые ошибки «ленинградцев» Историк Олег Хлевнюк считает «Ленинградское дело» следствием внезапной смерти Жданова, которая нарушила баланс сил в окружении Сталина. По его мнению, это позволило Маленкову и Берии с помощью интриг уничтожить всех его выдвиженцев. Вы согласны с этим? Да, такая трактовка выглядит для меня наиболее убедительной. Жданов действительно пользовался безграничным доверием и уважением Сталина. После его смерти в 1948 году «ленинградцы» не только были ослаблены, оставшись без влиятельного покровителя, но и совершили ряд роковых для себя политических и аппаратных ошибок. Известен эпизод, когда первый секретарь Ленинградского обкома и горкома Попков предложил Вознесенскому взять «шефство» над Ленинградом вместо Жданова. Тот, разумеется, отказался, но такая рискованная инициатива вызвала настороженность у Маленкова и Берии. Потом тот же Попков имел неосторожность публично критиковать работу правительства, которое «с марта 1948 года на полном скаку осадило нас». Были досадные просчеты и в деятельности Кузнецова. В общем, карьерный рост «ленинградцев» был слишком стремительным, им не хватало опыта в аппаратных интригах.
Все решения суда были предварительно утверждены Сталиным и Политбюро. Главный процесс по «Ленинградскому делу» проходил в в Доме офицеров там же позднее будет проходить процесс над их палачами. Процесс был закрытым, и сведения о нем в печать не поступали. И уже через час приговор привели в исполнение предположительное место захоронения - Левашовская пустошь. Вслед за "ленинградским делом" последовала "чистка" городской и областной номенклатуры — из города выселили 1500 человек с семьями. Установили что, дело сфабриковал во вражеских контрреволюционных целях бывший министр Госбезопасности, ныне арестованный В. Абакумов и его сообщники. Используя факты нарушения государственной дисциплины и отдельных проступков со стороны Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других, за которые их сняли с занимаемых должностей с наложением партийных взысканий, Абакумов и его сообщники искусственно представили эти действия, как действия организованной антисоветской изменнической группы и пытками и угрозами смогли добиться вымышленных показаний арестованных о создании якобы ими заговора… Все обвинявшиеся по этому делу в 1954 году были реабилитированы, в том числе многие посмертно. Итоги Ленинградское дело, которое стало отражением борьбы за власть в последние годы жизни Сталина, привело к физическому уничтожению костяка руководства высшего правящего эшелона. Уцелеть удалось лишь Шепилову, Сабурову, Косыгину и некоторым другим.
За достоверность информации в материалах, размещенных на коммерческой основе, несет ответственность рекламодатель. Instagram и Facebook Metа запрещены в РФ за экстремизм. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии.
«Арестовывали и высылали даже матерей, глубоких старух». К 70-летию «Ленинградского дела»
| Ленинградское дело 1949 года: причины, ход, события, итоги (кратко) | Речь идёт о знаменитом в своё время «Ленинградском деле» рубежа 40 – 50‑х годов прошлого века. |
| «Ленинградское дело»: За что Сталин после войны репрессировал руководителей Ленинграда? | Часть I О «Ленинградском деле» написано немало. |
| Мрачный юбилей «Ленинградского дела» и чистки от «космополитов» - 11 апреля 2019 - ФОНТАНКА.ру | В материалах «Ленинградского дела» немало правдивых свидетельств о моральном разложении, вплоть до совершения уголовных преступлений. |
| «Ленинградское дело»: прорыв историка Кузнечевского / Территория истории | «Ленинградское дело» один из самых громких процессов над государственными служащими в послевоенные годы. |
| «Ленинградское дело» – как Берия зачистил Питер | «Ленинградское дело» — серия судебных процессов, проводившихся в конце 1940-х — начале 1950-х годов против партийных и государственных руководителей РСФСР в СССР, в ходе которых им были предъявлены обвинения во вражеско-подрывной работе и коррупции. |
«Ленинградское дело»: прорыв историка Кузнечевского
| ЛЕНИНГРАДСКОЕ ДЕЛО • Большая российская энциклопедия - электронная версия | Чуть позже, в 50-м, его расстреляли по сфабрикованному "ленинградскому делу" вместе с десятком других выходцев из Ленинграда. |
| «Ленинградское дело. Убить секретаря» | «Ленинградское дело» началось с Постановления Политбюро 15 февраля 1949 г. в связи с безответственной самодеятельностью, предпринятой для проведения Всесоюзной оптовой ярмарки в Ленинграде (с 10 по 20 января 1949 г.). |