Дмитрий Галковский считает, что романы «12 стульев» и «Золотой теленок» были написаны Михаилом Булгаковым, а не Ильфом и Петровым, и приводит в пользу этой теории ряд аргументов. Если бы не трагическая гибель Петрова в 1942 году, у нас была бы интереснейшая книга, рассказывающая о литературной судьбе авторов «культовых» романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Двенадцать стульев; Золотой теленок: Романы / Ильф Илья Арнольдович, Петров Евгений Петрович ; Рис.
«12 стульев» или «Золотой теленок»? Угадай легендарную книгу Ильфа и Петрова по цитате
И Советский язык - быстро умирающий - скоро, видно, станет совсем мертвым. Русский Язык - то есть словарь русского языка - естественно, жив, как жива и классическая "вневременная", "общечеловеческая" Русская Литература от Пушкина до Чехова. Ильф и Петров были "эталонными" советскими писателями. Вне СССР их творчество было бы невозможно. Больше того: сам СССР, "советский строй" во многом на них опирался. При этом они не только не были "идейно правильными", но прямо наоборот - вольно или невольно давали довольно злые сатирические формулы, выворачивавшие наизнанку советскую туфту и пропаганду. Именно поэтому сатира, ирония, юмор были главной формой существования искусства в СССР - и это отлично чувствовали люди, именно поэтому Ильф - Петров, наряду с Булгаковым, Зощенко, а затем - Рязановым, Гайдаем, составляли "иронические скрепы" Советского Пространства. Остап едет в поезде "поезде времени", извините за выражение со своим миллионом в чемоданчике.
Пассажиры ласкают языками сладкое слово "миллион" - рупий, рублей, долларов. Понимаете, целый миллион... Это было слишком. Великий комбинатор гневно заглянул вниз. Но вчерашних пассажиров уже не было. Они сошли... Стоящий у окна новый пассажир равнодушно посмотрел на Остапа и продолжал, обращаясь к двум своим спутникам: - Миллион тонн чугуна.
Авторы совсем вжились в образ своего героя Бендера. Сергей Юрский «Золотой теленок», 1968 г. Тот вместе с Катаевым, Багрицким, Олешей входил в популярный одесский «Коллектив поэтов». Издал один лишь сборник стихов и погиб в ноябре 1918 года. Брат футуриста Остап Шор не имел никакого отношения к литературе - служил в уголовном розыске. Бандиты поклялись его убить. Но, введенные в заблуждение фамилией, выстрелили не в Остапа, а в Натана: поэт только что женился и покупал в мебельном магазине двуспальный полосатый матрац. Выяснив, кто из бандитов по ошибке пришил брата, простил его. Всю ночь Остап провел у бандитов. При свете огарков они пили чистый спирт, не разбавляя его водой, читали стихи убитого поэта, плакали и со скрежетом зубов целовались взасос.
Это были поминки, короткое перемирие, закончившееся с первыми лучами солнца, вышедшего из моря. Остап спрятал под пиджак свой маузер и беспрепятственно выбрался из подвала с тем, чтобы снова начать борьбу не на жизнь, а на смерть с бандитами». Арчил Гомиашвили «Двенадцать стульев», 1971 г. Фото: Кадр из фильма Согласитесь, страшный и могучий оперативник никак не вяжется с книжным обаятельным Бендером. А спросить его самого уже невозможно: Шор умер в Москве в 1978 году. Наиболее отчаянный Полагаю, Катаев сознательно пустил литературоведов по ложному следу. Ибо Валентин Петрович и был «Великий комбинатор», талантливый и остроумный авантюрист. Идея с советским Дюма, задумавшим нанять литературных негров, - чистая авантюра в духе Бендера. Другая реальная история: бегство возлюбленной писателя Юрия Олеши Симы Суок к богатому чиновнику. Наиболее отчаянный, заметьте!
ФОто: Кадр из фильма «Вид у меня был устрашающий: офицерский френч времен Керенского, холщовые штаны, деревянные сандалии на босу ногу, в зубах трубка, дымящая махоркой, а на бритой голове красная турецкая феска с черной кистью». Испуганный чиновник тут же вернул беглянку. Многозначительная деталь - турецкая феска. Не отсюда ли сын турецко-подданного Бендер? Цинизм нынешних молодых людей прямо невероятен. Говорил: «За сто тысяч убью кого угодно. Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки... Ну, про убийство, полагаю, Катаев пошутил, он, как и книжный Бендер, чтил Уголовный кодекс. Но в остальном... Действительно, Катаев любил жить на широкую ногу, хорошо одеваться, питаться.
После войны классик шокировал студентов Лит- института: «Напишите романы, купите себе машину, пойдите в роскошный ресторан». Кстати, обмывать золотой портсигарчик за сюжет «Двенадцати стульев» троица отправилась в «Метрополь». Андрей Миронов «Двенадцать стульев», 1976 г. Недаром зарабатывал поначалу в Москве на жизнь фельетонами в стихах и прозе. Писал для всех газет и журналов столицы.
Думаю, не очень — в силу изложенных выше соображений. В дальнейшем он, конечно, надеялся раскрыть мистификацию, но это было бы возможно только после ослабления власти ГПУ и кардинальной перестройки политической жизни СССР. К 1934-му ему уже было не до дилогии, так как стало ясно, что строй может поменяться только в далеком будущем или в случае глобальной интервенции. Он понимал, что никакой литературной критики в СССР нет, а есть свора завистливых азиатских идиотов с полусредним образованием. Ильф и Петров значились в списках совершенно благонадежных литераторов, причем где-то во второй половине, или даже ближе к концу. Поскольку никаких разнарядок не было, идиоты не знали, что писать. ЯВНО антисоветского в книге ничего не было, кроме того, была вялая протекция от литературных верхов. Так что с места в карьер в минус ничего писать было нельзя. А в плюс люди от себя ничего не писали — по собственной убогой озлобленности. Первый год публикацию «Двенадцати стульев» сопровождала приятная тишина мечта Булгакова. Снятие Нарбута немного затормозило публикацию «Теленка» — и только. Вероятно, этот роман должны были издать в том же 1928 году, у Петрова есть указание на то, что с самого начала планировалось издание двух книг в авторском составе «Катаев и Петров» и «Катаев и Ильф» см. Они достаточно правдоподобно изображали тихих и скромных авторов, хлопали глазками на собраниях, умело уходили от каких-либо дискуссий о своем творчестве. Что-то им перепало от катаевско-булгаковского стола, гораздо больше они получили в виде косвенных преференций от популярности: блага по линии писательских организаций, зарубежные командировки, интервью, выгодную работу, привилегии в публикации собственных скромных сочинений. От Булгакова они держались на некоторой дистанции, но поддерживали дружеские отношения. Это говорит об отсутствии взаимных претензий. Характерно, что в романах описывается масса знакомых Булгакова, Ильфа и Петрова, но самой тройки нет. Есть Валентин Катаев инженер Брунс. Правда, Булгаков на самом деле присутствует — и в «Двенадцати стульях», и в «Золотом теленке». Но об этом в следующем посте. Давно замечено, что в «Двенадцати стульях» есть масса заимствований из булгаковских произведений, фактически на уровне плагиата. Аметистов и Обольянинов из «Зойкиной квартиры» — это Бендер и Воробьянинов. Приведу всего один убийственный пример. Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках! В «Двенадцати стульях» Ницца превратилась в Рио-де-Жанейро — и понятно почему. Ницца была модным русским курортом, а после революции одним из центров эмиграции. Образ Бендера подчеркнуто аполитичен, поэтому белоэмигрантская Ницца заменена на довольно бессмысленное, но зато политически нейтральное Рио-де-Жанейро. Но советские литературоведы, таким образом, опять не видят за деревьями леса. Булгаков был писателем, крайне щепетильно относящимся к авторским правам. Например, он разорвал отношения с братом-эмигрантом, когда узнал, что тот на некоторое время задержал денежный перевод части заграничного гонорара. Плагиаторы Ильф и Петров стали бы для Булгакова не только предметом едких насмешек, но и личными врагами. Верно и другое. Любые формы шантажа, вымогательства рукописи, грубого вмешательства в авторский замысел вызвали бы со стороны Булгакова бойкот.
С 1937 года преподавал в Литинституте. Автор повести о дворянской жизни «Детство», незаконченной эпопеи «Русь». Во второй половине 1920-х и начале 1930-х годов Романов написал несколько резонансных, политически острых рассказов «Без черёмухи», «Суд над пионером», «Право на жизнь, или Проблема беспартийности» , а также сатирических романов «Новая скрижаль», «Товарищ Кисляков», «Собственность». Подвергался травле со стороны власти. Умер от лейкемии. Одновременно — скорее как антивлияние — журналистская и литературная рутина, которая в романе злостно пародируется: от знаменитого отступления про писателя-середнячка, сочиняющего деревенскую сагу про старика Ромуальдыча, до замечания Остапа про «многочисленные литературные и музыкальные бригады», которые собирают «материалы для агропоэм и огородных кантат». Бендер презирает таких авторов не как плохих писателей, а как конкурентов: вспомним, что он сам не прочь заработать, продав киностудии сляпанный за ночь сценарий «Шея» или журналисту Ухудшанскому — «торжественный комплект» универсальных фраз, годящихся в любую передовицу. Однако отношение бывалых фельетонистов Ильфа и Петрова к подобным практикам — однозначно ехидное. Главным редактором был Аркадий Аверченко. В 1913 году из-за конфликта с владельцем Аверченко вместе со всей редакцией покинули журнал и начали издавать «Новый Сатирикон». В 1918 году журнал был закрыт, а большинство его авторов оказалось в эмиграции. В 30-х и 50-х годах было несколько попыток возродить журнал за границей. Рядом находится и влияние еврейской юмористики — в первую очередь Шолом-Алейхема. Детективная классика: помимо подмечаемых комментаторами перекличек в деталях, вся погоня Бендера за Корейко, со множеством промежуточных звеньев — более мелких негодяев, напоминает охоту Шерлока Холмса за профессором Мориарти. Русская классика in general: «Золотой телёнок» пересыпан пародийными фрагментами, цитатами, аллюзиями — от А. Толстого до Л. Толстого; в одном из самых грустных мест романа это влияние иронически обыграно: «Какой удар со стороны классика! И, пожалуй, главное влияние на «Телёнка» — бурлящий советский язык, штампы газетных передовиц и профсоюзных собраний, противодействие бойких лозунгов и бюрократической волокиты. И то и другое сохраняется в современном русском языке — и поэтому до сих пор многое в тексте Ильфа и Петрова кажется нам знакомым. У читателей «Телёнок», как и «12 стульев», шёл на ура. Правоверная же партийная критика не выказывала особого восторга. Анатолий Луначарский, в целом высоко оценивший роман, переживал, что главный герой получился слишком симпатичным: Этот необыкновенно ловкий и смелый, находчивый, по-своему великодушный, обливающий насмешками, парадоксами всё вокруг себя плут Бендер кажется единственным подлинным человеком среди этих микроскопических гадов. Потому, что Ильф и Петров перенесли его в атмосферу советского «подола», в атмосферу обывательского советского дна. Там он фигурирует как величина, а если он соприкоснётся с настоящей жизнью, настоящая жизнь должна будет его раздавить, как личность, тем более вредную, чем он способнее и чем более он «свободен от принципов». При этих условиях Остап Бендер, который всё разлагает своей философией беспринципности, своим организмом очень умного комбинатора, начинает нас тревожить, как бы не вообразил кто-нибудь, что это — герой нашего времени, как бы Остап Бендер не оказался образчиком для юнцов, не перепрыгнувших ещё своего болота. Зорич — писатель, драматург. Выпускал сборники рассказов «О зонтиках, о рапирах и прочем», «О цветной капусте» и очерковые книги «В стране гор», «Машина идет в Севастополь», «Советская Канада». В 1937 году был арестован по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации и расстрелян. Зорич рецензию с характерным названием «Холостой залп»: «Это книжка для досуга, для лёгкого послеобеденного отдыха… Она будет быстро прочитана и столько же быстро забыта, не оставив после себя никакого следа». В 1934 году в «Литературной энциклопедии» появилась статья о Евгении Петрове, где говорилось, что «романы Ильфа и Петрова не представляют заострённой, резкой сатиры. Глубокого раскрытия классовой враждебности Бендера ими не дано». Положительные рецензии на «Золотого телёнка» написали, в частности, Лев Никулин Лев Вениаминович Никулин 1891—1967 — писатель, поэт, драматург. Публиковал стихи и фельетоны в одесской прессе. Был другом Александра Вертинского, для которого написал слова к песням «Возвращенье» и «Ты уходишь в далёкие страны». После революции был секретарём Генконсульства в Кабуле, работал в редакции «Правды». Автор романов «Время, пространство, движение», «Канал имени Сталина», «Мёртвая зыбь». Был одним из основателей журнала «Иностранная литература». Участвовал в Первой мировой войне. Приобрёл известность благодаря антивоенному роману «Огонь» 1916 , получил за него Гонкуровскую премию. Пропагандировал социализм, четыре раза приезжал в СССР. Написал книгу о Сталине; во время работы над второй книгой о вожде умер от пневмонии. Автор более 40 исторических романов, пьес несколько из них были написаны в соавторстве с Бертольтом Брехтом , теоретических работ о еврейском вопросе. В годы нацистской власти Фейхтвангера лишили германского гражданства, а его книги были сожжены. Писатель жил во Франции.
Когда роман «Двенадцать стульев» перейдет в общественное достояние?
Из печати вышло уникальное репринтное издание романов Ильфа и Петрова – «12 стульев» и «Золотой телёнок». Роман «Двенадцать стульев», по официальной версии, написан совместно Ильей Ильфом и Евгением Петровым осенью 1927 года буквально за несколько месяцев. Книги о его похождениях — «Золотой теленок» и «12 стульев» — написанные Ильфом и Петровым, все знают наизусть. Золотой теленок» Информация о книге: описание, содержание, в каких магазинах можно купить, скачать, читать. Вы читали романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»? Любой человек скажет: «Конечно, читал!».
Кто на самом деле был прототипом Остапа Бендера из "Двенадцати стульев" и "Золотого теленка"
Ильф и Петров в "12 стульях" пародируют Достоевского и его письма к жене, которые были опубликованы в СССР незадолго до написания романа Ильфом и Петровым. Письма отца Федора, которые он шлет домой во время поиска стульев, очень похожи по стилю, тематике и манере подписываться на Федора Михайловича. Авторы планировали продолжение - третью книгу о Бендере под названием "Подлец", но замысел, увы, так и не был претворен в жизнь.
Еще более примечательным оказался фильм, снятый в нацистской Германии в 1938 году - действие в нем происходило в Австрии, Воробьянинов был переименован в Феликса Рабе, Остап Бендер в Алоиса Хофбауэра, а стульев стало 13. Кроме того, фамилия Ильфа не попала в титры по причине его явно неарийского происхождения. Иллюстрация к роману «Золотой теленок». В нем они попытались ответить на вопрос — а что было бы, если бы Воробьянинов и Бендер сразу напали на нужный след? Увы, в советской стране ответ быть мог только один — богатства, приобретенные незаконно, не дают привилегий никому и никогда. Правой рукой она придерживала сдуваемую ветром полу пальто, и на среднем пальце Остап увидел маленькое чернильное пятно, посаженное только что, когда Зося выводила свою фамилию в венчальной книге.
Перед ним стояла жена». Именно этот вариант финала, включенный в полное издание «Золотого теленка», вышедшее уже в наше время, венчает недавнюю телеэкранизацию романа с Олегом Меньшиковым. По словам Александры Ильф, «Ильф и Петров отвергли эту концовку, поскольку поняли, что для Бендера это такой сладкий хеппи-энд, которого он не заслужил». Впервые второй роман о великом комбинаторе был опубликован в журнале «30 дней» за 1931 год. При этом отдельные главы пришлось переделывать уже во время публикации, которая дважды прерывалась по цензурным соображениям. В том же 1931 году четырнадцать глав «Золотого телёнка» были перепечатаны в Париже в журнале «Сатирикон», издание которого возобновил стоявший у истоков «аверченковского» журнала Михаил Германович Корнфельд. Первое же книжное издание романа вышло лишь в 1933 году, когда он уже был опубликован в Германии, Австрии, США и Англии. По словам одного из современников, в те дни «Петров ходил мрачный и жаловался, что «великого комбинатора» не понимают, что они не намеревались его поэтизировать».
Авторам не помогло даже обращение к Александру Фадееву: тот заявил, что сатира их, несмотря на остроумие, «все-таки поверхностна». А в феврале 1932 года группа сотрудников журнала «Крокодил» заявляла, что Ильф и Петров «находятся в процессе блужданий и, не сумев найти правильной ориентировки, работают вхолостую»: подобное заявление по тогдашним временам уже было небезопасно. По словам писателя Виктора Ардова, изданию «Золотого телёнка» помог Максим Горький, который, «узнав о затруднениях, обратился к тогдашнему наркому просвещения РСФСР Бубнову и выразил свое несогласие с гонителями романа. И роман сразу был принят к изданию».
Об этом сообщила пресс-служба киносети. Зрителей ждут классические экранизации его с Евгением Петровым романов, в которых роль «великого комбинатора» исполняют Арчил Гомиашвили и Сергей Юрский», - сказали в пресс-службе.
Это потом пригодится Остапу Бендеру, знавшему, как известно, примерно четыреста сравнительно честных способов отъема денег. Но главное! Так что у него Бендер «слизал» капитанскую фуражку, шарф и, конечно же, белые штаны.
Осип так и не попал в Бразилию. Но в мир Одессы вошел, как патрон в патронник. Он с детства дружил с будущим писателем Юрием Олешей, спортивные рекорды Шора оценил великий авиатор и известный тогда русский футболист Сергей Уточкин. И, между прочим, позже, будучи отличным рассказчиком Осип и рассказал о своей нескучной жизни Валентину Катаеву, а тот — заодно с идеей «12 стульев» все поведал Ильфу и своему младшему брату Петрову. Так и родились два культовых романа. Но вернемся к Осипу. Он пытался учиться. В 1916 году хотел поступить в питерский императорский Технологический институт, но тут грянула гражданская война. Не до уроков, так сказать.
Дальше пошла биография, которую мы легко находим в «12 стульях» и «Золотом теленке»: Осип за кусок хлеба выдавал себя то за гроссмейстера, то за художника, а однажды женился на застоявшейся невесте, чтобы просто перезимовать у нее и даже собирал деньги как посланец подпольной белогвардейской организации. Но главной в его жизни стала работа в угрозыске и в ЧК Одессы. Тут он схлестнулся не с кем-нибудь, а с самим Мишкой Япончиком. И с точки зрения литературы прототип сошелся с прототипом, ведь именно Япончик был прообразом Бени Крика — Бени Короля из «Одесских рассказов» Бабеля. И вот есть такая легенда. Однажды бандиты, пытавшиеся застрелить Осипа Шора, убили его брата Натана. Натан был поэт, но и тоже — инспектор угрозыска. Ошибочка вышла. И тогда Осип пришел к Япончику на сходку, выложил свой наган на стол.
Всю ночь они с бандитами пили самогон и оплакивали Натана. А утром Осип сгреб со стола револьвер и объявил бандитам смертельную войну. В какой-то интерпретации этот эпизод, кстати, вошел в фильм «Ликвидация», но там это уже начальник одесского угро Давид Маркович Гоцман в исполнении Владимира Машкова. В 1922 году Осип уволился из угрозыска и уехал в Москву.
Авторов «12 стульев» на плагиат проверил новосибирский студент
Фамилия у Осипа была Шор и родился он на Украине в Никополе в семье дочери банкира Екатерины Бергер и Беньямина Шора, который вполне себе торговал колониальными товарами. Так что не бедствовали. У Осипа была сводная сестра Эльза и старший брат Натан, мы еще к нему вернемся. В 1901 году папа умер и семья перебралась в Одессу, где мама Катя познакомилась с питерским купцом Давидом Раппопортом и уехала жить в столицу. А дети остались на попечении дедушки. Дедушка был заводной. Учитывая страсть внуков к авантюрным романам, он пристроил их к себе в лавку, где они не только помогали торговать, но и малость прикипели к контрабанде. У деда частенько собирался и цвет Одессы бандитской и мошеннической, так что Осип окунулся в этот мир рано и с головой.
Как ни странно, именно поэтому в гимназии его любимым предметом было правоведение. Это потом пригодится Остапу Бендеру, знавшему, как известно, примерно четыреста сравнительно честных способов отъема денег. Но главное! Так что у него Бендер «слизал» капитанскую фуражку, шарф и, конечно же, белые штаны. Осип так и не попал в Бразилию. Но в мир Одессы вошел, как патрон в патронник. Он с детства дружил с будущим писателем Юрием Олешей, спортивные рекорды Шора оценил великий авиатор и известный тогда русский футболист Сергей Уточкин.
И, между прочим, позже, будучи отличным рассказчиком Осип и рассказал о своей нескучной жизни Валентину Катаеву, а тот — заодно с идеей «12 стульев» все поведал Ильфу и своему младшему брату Петрову. Так и родились два культовых романа. Но вернемся к Осипу. Он пытался учиться. В 1916 году хотел поступить в питерский императорский Технологический институт, но тут грянула гражданская война. Не до уроков, так сказать. Дальше пошла биография, которую мы легко находим в «12 стульях» и «Золотом теленке»: Осип за кусок хлеба выдавал себя то за гроссмейстера, то за художника, а однажды женился на застоявшейся невесте, чтобы просто перезимовать у нее и даже собирал деньги как посланец подпольной белогвардейской организации.
Но главной в его жизни стала работа в угрозыске и в ЧК Одессы. Тут он схлестнулся не с кем-нибудь, а с самим Мишкой Япончиком. И с точки зрения литературы прототип сошелся с прототипом, ведь именно Япончик был прообразом Бени Крика — Бени Короля из «Одесских рассказов» Бабеля.
Челябинск, февраль 2015 г. В проведенном исследовании, затронувшем ставшие бессмертными произведения И. Ильфа и Е. Петрова, автор постарался найти применение нормам уголовного закона в отношении деяний Остапа Бендера.
Остап неоднократно утверждал, что своими поступками не выходит за рамки закона, а его плутовская деятельность носит легальный характер. Автор в результате проведенной работе позволил себе не согласиться с высказываниями «великого комбинатора». Ключевые слова: И. Ильф и Е. Воробьянинов, квалификация преступлений, соучастие, добровольный отказ, мошенничество, кража, вымогательство. Петров, безусловно, является образцом предприимчивости и изворотливости. Зарабатывая на жизнь с помощью всевозможных афер и шантажа, он, тем не менее, считал, что чист перед уголовным законом.
У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость», — утверждал Остап [1, с. Основная цель, преследуемая в данной работе, — проверка на соответствие действительности слов великого комбинатора и оценка его действий через уголовно — правовую призму. Несомненно, карьера Остапа — значительное явление, поражающее масштабом личности, шириной охвата и продолжительностью. Представляется, что полностью осветить в данной научной работе кипучую деятельность Бендера невозможно. Именно по этой причине объектом исследования автора стали лишь самые примечательные и выдающиеся аферы Остапа, о которых нам удалось узнать из романов «12 стульев» и «Золотой теленок». Остап, представившись в местном государственном учреждении сыном лейтенанта Шмидта, заполучил у представителя власти 8 рублей и 3 талона на обед в столовой, хотя умысел Бендера был направлен на приобретение 50 рублей, реализовать который ему не удалось ввиду недостаточности денежных средств в исполкоме.
В год, когда происходили рассматриваемые события, от 1 до 6 рублей стоил пуд хлеба около 16 кг.
Эта история растиражирована настолько и самими Ильфом и Петровы, и Катаевым, что уже давно сложно отделять легенду от действительно происходивших событий. Правда, при малейшем анализе данного сюжета возникает множество вопросов: — в «литературные негры» берут уже набивших руку писателей, которые смогут выдавать продукт нужного качества и количества, а не двух корреспондентов газеты «Гудок», которые никогда еще не писали вместе, а созданное ими самостоятельно не сложнее двухстраничных фельетонов; — если «литературные негры» показывают хороший результат их не отпускают на волю, а загружают следующей работой. Иначе зачем огород городить? Впрочем, на эти каверзные вопросы имеются простые ответы. Никаких «литературных негров» не было и в помине. А история была просто остроумной выдумкой и как всякая выдумка менялась и путалась время от времени.
История романов «12 стульев» и «Золотой теленок» намного сложнее фарса о двух латентных гениях, который играючи, без литературного и фактологического багажа, не оставив черновиков вдруг выдали тексты, навсегда вошедшие в золотой фонд советской классики. Надо признаться, что на роль настоящего автора романов выдвигаются различные писатели. Это, прежде всего, сам Валентин Катаев. Личность замечательная и по таланту, и по деловой хватке. Считал себя учеником Ивана Бунина. Цинизм нынешних молодых людей прямо невероятен. Говорил: «За сто тысяч убью кого угодно.
Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки... Только талант Катаева в полной мере раскроется значительно позже, а пока он в конце 20-х один из многих ярких, сочных представителей южной школы, имеющий за плечами повесть «Растратчики» 1926; одноимённая пьеса, 1928 , комедия «Квадратура круга» 1928. Еще один претендент — Сергей Сергеевич Заяицкий 1893-1930 — поэт, писатель, беллетрист и переводчик. Был близко знаком с Булгаковым, Волошиным, Леоновым и др. При этом Булгаков неоднократно читал свои произведения на его квартире воспоминания Л. Из материалов архива музея Волошина в Коктебеле известно, что перед свой смертью Заяицкий закончил большой роман, так и не найденный впоследствии.
Это уже фольклор.
Остап Бендер — это злодей, но такой, хороший, что ли. Мошенник в хорошем смысле слова. Он где-то наказывает реальных злодеев — коррупционеров, взяточников. Ведь в то время была коррупция и сейчас есть. Она у меня уже старенькая, потрепанная, но менять не хочу. В первый раз прочитал, когда мне было лет 14-15. Так получалось, что читал я ее в разные периоды нашей истории.
И, что удивительно, и в 70-е, и в 80-е, и в 90-е, и сейчас произведения Ильфа и Петрова не теряют своей актуальности. Сопоставляешь те события с современной жизнью — и, как ни странно, они перекликаются.
12 стульев : Золотой теленок / И. А. Ильф, Е. П. Петров ; Предисл. К. Симонова
Вы читали романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»? Любой человек скажет: «Конечно, читал!». Грешно читать 12 стульев и Золотого телёнка Ильфа и Петрова? Интересные факты о романах "12 стульев" и "Золотой теленок" Ильи Ильфа и Евгения Петрова. С этого дня их работы, среди которых такие знаменитые романы, как «Двенадцать стульев», «Золотой теленок» и «Одноэтажная Америка» переходят в категорию общественного достояния. «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» – это каскад убойного юмора, который могут понять только те, кто живёт в России и хоть минимально знает её историю. Да они прямо живая иллюстрация произведений Ильфа и Петров «12 стульев» и «Золотой теленок».
12 СТУЛЬЕВ ОТ МИХАИЛА БУЛГАКОВА
Остап Бендер — главный герой романов Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», профессиональный мошенник и один из самых популярных сатирических персонажей в отечественной литературе. Если бы не трагическая гибель Петрова в 1942 году, у нас была бы интереснейшая книга, рассказывающая о литературной судьбе авторов «культовых» романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Коллекции и спецпроекты. Новости. И вот совсем недавно вышла книга-исследование, где вполне категорично утверждается: Двенадцать стульев и Золотой теленок создал не тот, кто значится на обложке. В 1949—1956 годах «Двенадцать стульев» — наряду с написанным позже «Золотым телёнком» — были после появления проекта постановления секретариата ЦК ВКП(б) «О гру. Именно по этой причине объектом исследования автора стали лишь самые примечательные и выдающиеся аферы Остапа, о которых нам удалось узнать из романов «12 стульев» и «Золотой теленок».
12 стульев. Золотой теленок. Коллекционное иллюстрированное издание
Книга наполнена авантюрами, смешными ситуациями и неожиданными концовками. Обе книги стали культовыми произведениями, и многие считают их одними из лучших произведений советской литературы. В первом романе он проявлялся как эмоциональный и чувствительный человек, готовый спасать слабых и бороться с несправедливостью. Но в «Золотом теленке» он стал более циничным и жадным, настроенным исключительно на свой выгоды, практически забыв про своих друзей и оставив их на прошлых страницах романа. Режиссером картины был Леонид Гайдай, а главную роль исполнил Андрей Миронов.
Так, когда мы говорим с родными или старыми друзьями, можно сказать какую-то абсолютно нейтральную фразу "Вы уже приехали? Так и "12 стульев", и "Золотой теленок" - часть золотого запаса скреп советского общества. Слова - тело мысли, как нотная запись - тело музыки. Советские люди в значительной мере "мыслили Ильфом - Петровым", это был их наш способ анализа и синтеза, понимания социального мира. Наш способ коммуникации. Для огромной части современной молодежи хотя бы тех, кто родился после 1990 г.
И это - вполне естественно. Дело не в Ильфе - Петрове: просто то, что они выпали из ментального кода нового поколения, - один из многих признаков того, что "величайшая культурная катастрофа" совершилась, произошел не только социально-экономический и технологический, но и духовный СКАЧОК, РАЗРЫВ - советская культура умерла, тот Пазл распался. И Советский язык - быстро умирающий - скоро, видно, станет совсем мертвым. Русский Язык - то есть словарь русского языка - естественно, жив, как жива и классическая "вневременная", "общечеловеческая" Русская Литература от Пушкина до Чехова. Ильф и Петров были "эталонными" советскими писателями. Вне СССР их творчество было бы невозможно.
Больше того: сам СССР, "советский строй" во многом на них опирался. При этом они не только не были "идейно правильными", но прямо наоборот - вольно или невольно давали довольно злые сатирические формулы, выворачивавшие наизнанку советскую туфту и пропаганду. Именно поэтому сатира, ирония, юмор были главной формой существования искусства в СССР - и это отлично чувствовали люди, именно поэтому Ильф - Петров, наряду с Булгаковым, Зощенко, а затем - Рязановым, Гайдаем, составляли "иронические скрепы" Советского Пространства.
Харпер Ли? Подобное сплошь и рядом в мировой литературе. Авторов одной знаменитой книги очень много. И это не умоляет их талант. Писать в тандеме труднее, так как это всегда замедляет любой процесс. Совершенно нелепое утверждение!
Анн и Серж Голон пример прекрасного совместного творчества, когда возникает эффект синергии усиливание эффектом взаимодействия. Соавторы зажигаются друг от друга, подстёгивают творчество и на выходе получается не просто сумма двух творческих единиц, а многократное возрастание. При этом у каждой пары соавторов были своя методика написания — по главе или по очереди, или совместно работая над каждой фразой. Любопытно, что и братья Стругацкие когда работали порознь — Борис под псевдонимом С. Витицкий, а Аркадий — С. Ярославцев, — не создали книг вровень со своими, ставшими культовыми работами. Отсутствует рукопись, черновики, планы, намётки, варианты романа. Потеря рукописей и черновиков очень частое, и, увы, печальное событие в литературе. Понадобилось несколько столетий, чтобы найти рукописи Шекспира и Шолохова.
Будем верить, что и в случае с Ильфом и Петровым рукописи не горят. У Булгакова после публикации «12 стульев» внезапно появилась 3-х комнатная квартира. Не следует забывать постулат — после этого не означает в следствии этого. Именно в 1927 году у Булгакова накопился внушительный гонорар в 28 000 руб.
Любой человек скажет: "Конечно, читал! В новом коллекционном издании бессмертные произведения Ильи Ильфа и Евгения Петрова о "великом комбинаторе" Остапе Бендере воспроизведены в авторской редакции, восстановленной Александрой Ильиничной Ильф. В тексты романов возвращены фрагменты, опубликованные в их первых изданиях, а также включен ряд материалов из рукописного и машинописного вариантов произведений. Благодаря великолепным фотоработам Ильи Ильфа и других уникальных фотохудожников книга перенесет вас в атмосферу старой России и старой Москвы, в те времена, когда разворачиваются события романов, в 20-30-е годы прошлого столетия.
Одесский и Фельдман: «Авторы не собирались воскрешать Остапа Бендера»
Пожаловаться — При современном развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт — это такой пустяк, что об этом смешно говорить… Один мой знакомый доходил до того, что печатал даже доллары. А вы знаете, как трудно подделать американские доллары? Там бумага с такими, знаете, разноцветными волосками.
После проб худсовет одобрил кандидатуру Юрского. Швейцер На роль проходимца Паниковского пробовались Георгий Вицин и Ролан Быков , которого и утвердили по результатам проб.
На просмотр снятых сцен режиссёр пригласил своего друга, актёра театра кукол Зиновия Гердта и попросил посоветовать, что можно привнести в этот образ. Гердт начал азартно фантазировать, предлагать разные варианты подачи характера, показывать героев в лицах, и Швейцер решил, что именно он и должен играть Паниковского. Быкову с извинениями отказали, а Гердт поставил условие — его «великий слепой» может быть жалким типом, но не должен быть таким отвратительным, как в книге. Актёр уже был знаком и режиссёру, и Сергею Юрскому — они вместе снимались у Швейцера в его предыдущем фильме «Время, вперёд!
Леонид Куравлёв разрывался между павильонами «Мосфильма» — параллельно он снимался в фильме « Вий » и не всегда успевал с одних съёмок на другие.
Оказывается, это Булгаков вывел себя в роли Мольера, святоши — это партийные критики и функционеры. Потом Мольер у Булгакова вышел пошляком, пьеса мелкобуржуазная и т.
Ничего криминального там не было. Что было бы, если бы Булгаков выпустил пьесу анонимно? Ее бы благополучно поставили в десятке театров с гарантированным кассовым успехом.
Безо всякой нервотрепки Михаил Афанасьевич получил бы стабильный доход, ибо успешная пьеса — это Клондайк для автора. Булгаков пытался привлекать к работе над пьесами соавторов например, Вересаева , но шло очень туго. Мало кто хотел связываться с одиозным именем, а кроме того, Михаил Афанасьевич органически не терпел постороннего вмешательства в творческий процесс что естественно.
Булгаков пишет, Катаев публикует, а деньги поровну. Чтобы убрать стилистические подозрения, Катаев привлек двух соавторов, чтобы было на кого кивать. Булгаков, естественно, постарался убрать прямое самоцитирование и характерные обороты — для стилиста его класса это было нетрудно.
Кроме того, Булгаков мог попросить влиятельного Катаева похлопотать о возвращении конфискованных рукописей из ГПУ. Действительно, их скоро вернули. С деньгами тоже все вышло — в 1927 году Булгаков переехал в отдельную трехкомнатную квартиру.
Вероятно, сначала Булгаков отнесся к затее как к халтуре, но по-настоящему талантливый человек халтурить не способен, идея его увлекла, и он написал первоклассный роман. Было ли ему жалко его отдавать? Думаю, не очень — в силу изложенных выше соображений.
В дальнейшем он, конечно, надеялся раскрыть мистификацию, но это было бы возможно только после ослабления власти ГПУ и кардинальной перестройки политической жизни СССР. К 1934-му ему уже было не до дилогии, так как стало ясно, что строй может поменяться только в далеком будущем или в случае глобальной интервенции. Он понимал, что никакой литературной критики в СССР нет, а есть свора завистливых азиатских идиотов с полусредним образованием.
Ильф и Петров значились в списках совершенно благонадежных литераторов, причем где-то во второй половине, или даже ближе к концу. Поскольку никаких разнарядок не было, идиоты не знали, что писать. ЯВНО антисоветского в книге ничего не было, кроме того, была вялая протекция от литературных верхов.
Так что с места в карьер в минус ничего писать было нельзя. А в плюс люди от себя ничего не писали — по собственной убогой озлобленности. Первый год публикацию «Двенадцати стульев» сопровождала приятная тишина мечта Булгакова.
Снятие Нарбута немного затормозило публикацию «Теленка» — и только. Вероятно, этот роман должны были издать в том же 1928 году, у Петрова есть указание на то, что с самого начала планировалось издание двух книг в авторском составе «Катаев и Петров» и «Катаев и Ильф» см. Они достаточно правдоподобно изображали тихих и скромных авторов, хлопали глазками на собраниях, умело уходили от каких-либо дискуссий о своем творчестве.
Что-то им перепало от катаевско-булгаковского стола, гораздо больше они получили в виде косвенных преференций от популярности: блага по линии писательских организаций, зарубежные командировки, интервью, выгодную работу, привилегии в публикации собственных скромных сочинений. От Булгакова они держались на некоторой дистанции, но поддерживали дружеские отношения. Это говорит об отсутствии взаимных претензий.
Характерно, что в романах описывается масса знакомых Булгакова, Ильфа и Петрова, но самой тройки нет.
Из одесской интеллигентной учительской семьи. В 1915 году, не окончив гимназию, пошёл добровольцем в действующую армию. Быстро дослужился до офицерского звания, после ранения попал в госпиталь в Одессе, а по выздоровлении подался в "сичевики" гетмана Скоропадского.
Не к большевикам, заметьте, хотя имел такую возможность, и даже, по некоторым источникам, призывался в Красную армию. Наоборот, перед самым вступлением красных в Одессу в марте 1919 года махнул в Добровольческую армию Деникина. Заболел там тифом, и снова попал в одесский госпиталь город переходил из рук в руки. По выздоровлении в феврале 1920 года, когда Одесса снова была в руках большевиков, сразу активно подключился к офицерскому подпольному заговору.
Этот заговор, получивший в одесской ЧК название "заговор на маяке", должен был способствовать высадке в Одессе врангелевского десанта». Дальше, продолжает недоумевать Басин, сплошная неясность. Валентина Катаева вместе с братом Евгением, гимназистом, не имеющим к заговору никакого отношения, ЧК неожиданно сажает в тюрьму, а вскоре жестоко расправляется с участниками заговора. Все они были расстреляны.
И через полгода после этого братья как ни в чём не бывало выходят из тюрьмы живыми и здоровыми. Судя по некоторым отрывочным сведениям, им в тюрьме неплохо жилось, их там даже ни разу не допрашивали. Сразу возникает предположение: а не для того ли их туда посадили, чтобы обеспечить им надёжную охрану от мести за предательство? Валентин вскоре уезжает в Харьков, где работает в местной прессе, а затем переезжает в Москву, где работает в газете «Гудок».
Евгений заканчивает единственную ещё действующую в Одессе гимназию, и поступает на работу инспектором в Одесский уголовный розыск. То есть нет никаких отрицательных последствий участия старшего брата в контрреволюционном заговоре, хотя тогдашние чекисты расстреливали людей, тем более бывших офицеров, и за гораздо меньшую провинность. Кто же всё-таки сдал чекистам всех участников заговора? В автобиографическом романе «Трава забвения» Валентин Катаев пишет, что это якобы сделала «девушка из совпартшколы», которую он назвал Клавдия Заремба.
По заданию ЧК она внедрилась в сеть заговора, её арестовали вместе с остальными участниками заговора, а потом выпустили. Очень похоже на историю с самим Валентином Катаевым. Но из того, что он рассказывал через много лет своему сыну, получается, что его вообще не сажали. Какой-то приехавший из Москвы крупный чекист якобы не дал его арестовать по старой памяти.
Всё на свете могло быть, сейчас уже трудно сказать что-то определённое... Поневоле приходит в голову мысль, что кроме талантливых и политически безупречных выступлений в печати, в этом сыграли роль и его недавние заслуги перед ЧК», — считает Басин. А сам Евгений Петров потом о своей прежней работе вспоминал так: «Я переступал через трупы умерших от голода людей и проводил дознание по поводу семи убийств. Я вел следствия, так как следователей судебных не было.
Дела сразу шли в трибунал. Кодексов не было, и судили просто — "Именем революции"... Знаменитый писатель вспоминал об этом ужасе спокойно, даже с оттенком гордости… Итак, один из соавторов «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» и в самом деле мог служить в ЧК, однако свою службу в этой организации предпочел скрыть. Но если действительно так, то почему?
Ведь, наоборот, в отличие от своего старшего брата, который свое белогвардейское прошлое был вынужден скрывать, работа в ЧК могла бы в СССР только помочь в его карьере. Объяснить это можно только одним способом: после службы в одесской ЧК, приехав в Москву, он стал негласным сотрудником этой организации ведь бывших чекистов не бывает! И одним из этих заданий могло быть… участие в операции ГПУ по созданию упомянутых сатирических романов. Которые, как сегодня считают некоторые литературоведы и исследователи, никак не могли быть написаны Ильфом и Петровым, а настоящий их автор… создатель гениального романа «Мастер и Маргарита» Михаил Афанасьевич Булгаков!
В ней автор не только выдвинула сенсационную версию, но и убедительно, с приведением множества фактов доказывала, что знаменитые романы Ильи Ильфа и Евгения Петрова на самом деле написаны Михаилом Булгаковым. Амлински в предисловии, — известно чувство досады от того, что книга прочитана и все удовольствие "жизни в произведении" осталось позади. Возвращаться в реальность не хочется, и поневоле тянешься за следующим томом полюбившегося автора. Вот так, на протяжении многих лет, перечитывая роман "12 стульев", я плавно перетекала в "Золотого теленка" и затем… натыкалась на то, что дальше продлить удовольствие мне было нечем.
Ни рассказы, ни фельетоны Ильфа и Петрова не шли ни в какое сравнение с прочитанными ранее романами. Более того, меня не оставляла в покое мысль о какой-то подмене. Что это, — думалось мне, — может, они, как Дюма-отец, подписываются под произведениями начинающих авторов? Быть может, они разругались и перестали генерировать юмор?
А, может, они просто исписались? Куда, скажите на милость, подевалась живость повествования, калейдоскопическая смена картин, невозможность прервать чтение и отложить книгу до завтра? На сегодняшний день литературное наследие Ильфа и Петрова составляет пять томов, а если спросить у среднестатистического человека, читающего книги, что ему знакомо из их прозы, — 99 процентов назовут "12 стульев" и "Золотого телёнка". Может, вспомнят "Одноэтажную Америку".
И всё. Исследователи, критики и просто читатели сыплют цитатами из обоих романов, любимые герои — тоже из этих произведений, и уже стали именами нарицательными. А почему осталась в стороне повесть "Тоня"? Почему забыты многочисленные герои из их рассказов и фельетонов?
Почему объединяются только в общества любителей Остапа Бендера? Так продолжалось до 1999 года. В тот раз вместо Фейхтвангера, который обычно перечитывался мною после Булгакова, был взят в руки роман "12 стульев". И вдруг, с первых его строк, я услышала тот же знакомый ироничный, местами язвительный смех, узнала ту же музыкальность, четкость и ясность фраз.