Гараев решил показать этот феномен глазами самих участников событий, и взял у них интервью — результатом стала книга «Слово пацана». Сериал «Слово пацана» местами может показаться преувеличенным и забавным, особенно зрителям помладше, родившимся после 1980-х. «Слово пацана» Гараева заняло топы по популярности и в электронных рейтингах, в «Литресе» сообщили «Подъёму», что с 9 ноября по 9 декабря продажи книги выросли в 70 раз. Автор книги «Слово пацана» — о том, почему мы романтизируем насилие.
Банды из «Слова пацана»: пять самых известных и страшных ОПГ Казани
Автор книги «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х» Роберт Гараев дал зрителям намеки, которые дают ответы на некоторые вопросы. Сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» о подростковых группировках Казани прогремел на всю страну. Новый сериал "Слово пацана", в котором рассказывается история подростка, попавшего в одну из казанских банд в 1980-х годах, буквально изумил не только российского зрителя, но и граждан из стран СНГ.
«Слово пацана»: по какой книге снял сериал Жора Крыжовников?
Силовой бизнес трансформируется: крышевание и рэкет из платы за безопасность развиваются до более сложных форм того, что социолог Вадим Волков, изучающий организованную преступность, назвал «силовым партнерством» , где вы и ваш «коммерс» — уже совладельцы и партнеры. Характерны войны внутри группировок за сферы влияния. Многие после этого переезжают в Москву и Петербург. Кроме того, на улицах массово начинают употреблять героин. Бывшие бандиты пытаются вымарать себя из полицейских баз данных, а на улице стараются не жестить. С одной стороны, в наше время ОПГ существуют по инерции, продолжая практики предыдущих поколений.
С другой стороны, современные группировки — уже не совсем ОПГ в привычном понимании, а часть «силовой» бизнес-системы города, работающей в полулегальной зоне. Как я писал эту книгу Казанский феномен — тема достаточно изученная. О местных группировках написаны диссертации, книги, статьи, пьесы и песни, сняты документальные фильмы, телепередачи и даже в 2018 году поставлен балет «Молот. Я прочитал и посмотрел почти все и понял, что для меня там не хватает взгляда изнутри, мнений самих участников событий. Я решил, что моя книга будет состоять из интервью с участниками группировок.
В процессе работы над ней я разговаривал как с рядовыми пацанами, так и с очень авторитетными людьми. Эти интервью будут идти вперемешку, и не всегда взгляды на одни и те же события будут совпадать, потому что группировки хоть и живут по похожим правилам, единого руководства, как, например, сицилийская Cosa Nostra, не имеют.
В 1991-м меня отшили — исключили из группировки. Я переехал в другой район, поступил в университет и у меня началась другая, наполненная интересными событиями и людьми жизнь. В 2001 году, когда мне было 25, я переехал в Москву. С тех пор я был музыкальным и клубным журналистом, диджеем, круглосуточным тусовщиком и экскурсоводом в Еврейском музее, то есть занимался вещами, далекими от улицы. Сейчас тот уличный период для меня будто окутан мрачной серой дымкой — я очень долго пытался вытеснить его и забыть. Несколько лет назад коллега из Еврейского музея позвала меня выступить на паблик-токе с пятнадцатиминутным рассказом о любом пережитом уникальном опыте, намекая, что я расскажу про ночную жизнь 1990-х и 2000-х, но я понял, что у меня есть что-то более необычное.
Я рассказал московским хипстерам об участии в казанской подростковой группировке и понял, что в городе моего детства моя история похожа на тысячи историй мальчишек 1960-х, 1970-х и 1980-х годов рождения. Тогда я решил, что хочу поговорить с ними и написать об этом книгу. Когда стало ясно, что книге быть, я начал искать людей, с которыми мог бы обсудить волнующие меня вопросы. Я понял, что намного проще будет писать, если мои герои всегда будут под рукой и им будет известно, какие у меня мотивы и что я собой представляю. Для этого я завел во вконтакте группу «Казанский феномен» [1] , где начал делиться деталями исследования. Так я вступил в переписку со многими участниками казанских группировок разных времен, которые рассказывали мне свои истории и консультировали о перипетиях уличной жизни. Большинство из них разговаривали на условиях анонимности, и это понятно: сведения о причастности к организованной преступности, пусть даже в прошлом, могут серьезно повредить карьере, бизнесу или просто нарушить уклад теперешней «мирной» жизни. С некоторыми героями я встречался лично и снимал наш разговор на камеру или записывал на диктофон, с кем-то только созванивался.
Были такие, с кем я плотно переписывался, в том числе на темы, выходящие за рамки исследования. В исключительных случаях я использовал с разрешения авторов комментарии подписчиков группы «Казанский феномен». Некоторые мои герои оказались очень талантливыми рассказчиками с тончайшим чувством юмора, а кто-то был немногословен — в этой среде такое качество считается ценным активом.
Они промышляли криминалом, воровали полиэтиленовую крошку с «Оргсинтеза» и продавали ее. В 1990-е годы бандиты уже контролировали производство полиэтиленовой пленки. В 90-е годы они захватили свыше 40 небольших компаний Казани. Молодых «барыг» главари группировки принуждали скидываться на «общак». Однако не всем нравился такой расклад. В 1992 году «Хади Такташ» раскололась, лидера «молодых» членов Анвара Халиуллина застрелили.
В начале 1993 года в Москве в отместку убили лидера «старших» Рауфа Шарафутдинова. Это было классическое преступное сообщество с четкой иерархической структурой, боевыми подразделениями, разведкой и контрразведкой. Однако в 1999 году правоохранители поймали одного из «хадишевских» убийц, который сдал Раджу, и других. Галиакберова удалось задержать. На суде ему предъявили 12 убийств, которые совершили члены банды, однако считается, что участники «Хади Такташ» убили не менее 50 человек. В 2002 году Раджу приговорили к пожизненному заключению в колонии «Черный дельфин». Подельники Раджи, по слухам, угрожали президенту Татарстана Минтимеру Шаймиеву убийством членов его семьи, если тот не поспособствует освобождению Галиакберова. Гусь же в 1994 году бежал в Испанию с большей частью «общака». Она появилась в конце 1970-х годов в Московском районе, когда в городе уже вовсю орудовала печально известная «Тяп-Ляп».
Если «тяпляповские» любили поизмываться над более слабыми противниками, то «Низы» стали организованной преступной группировкой с иерархией и внутренним подчинением лидерам. Создателями стали Тагир Фахриев и Дмитрий Ларионов, которые обложили рэкетом Московский рынок Казани и получали миллионный доход, написал портал Mzk2.
Самого Кощея больше всего ассоциируют с одним из лидеров группировки «Тяп-ляп» Завдатом Хантимировым по прозвищу «Джавда».
Он нокаутировал противников с одного удара и отличался особой жестокостью. Говорят, начальник парня — «Джавда» работал электриком — настолько его боялся, что продолжал платить зарплату, хотя молодой человек не приходил на работу. Другого лидера «Тяп-ляпа» Сергея Антипова чаще всего сравнивают с Вовой «Адидасом», который в одной из серий скидывает Кощея и сам начинает руководить «Универсамом».
И «Антип», и «Адидас» — спортсмены, которые не пьют алкоголь и запрещают это другим членам группировки. В подвале на «Теплом», переоборудованном в спортзал, Антип лично тренировал местных парней. Главной задачей было научиться вырубать соперника с первого удара», — рассказывал автор книги «Бандитская Казань» Андрей Шептицкий.
И «Антип», и «Джавда» были арестованы. Первый получил 15 лет строгого режима, а второй был приговорен к расстрелу. В реальности два лидера — Рауф Шарафутдинов и Анвар Халиуллин — спровоцировали раскол банды на «стариков» и «молодых».
«Слово пацана» по-тюменски: о криминальных группировках 90-х и при чем тут OG Buda
В России этот сериал обрёл большую популярность [2] , в рейтинге «Индекс Кинопоиск Pro» по уровню интереса зрителей обогнал « Игру в кальмара » [3] , благодаря чему книга стала одной из самых продаваемых в жанре нон-фикшн. Специалисты характеризуют «Слово пацана» как «очень представительный корпус материалов, которые позволяют составить представление о группировках казанского типа» [4].
Страх приводит к ужасным последствиям. Шестая серия Сюжет. Вова сближается с медсестрой Наташей. Она понравилась парню еще в больнице, когда Адидаса ранили в ногу. Отец Айгуль отказывается подавать заявление в милицию, потому что это якобы навлечет позор на семью. Адидас предупреждает брата о том, что с Айгуль ему теперь встречаться нельзя — пацаны не поймут и «отошьют» от улицы. Марат вынуждает девушку сказать, что ничего не было. Однако у Турбо есть подозрения.
Он узнает, что случилось с Айгуль, и распространяет эту информацию на дискотеке. Все отворачиваются от девушки, и она в слезах убегает домой. Подслушав телефонный разговор Ильдара, Андрей узнает, что Вову объявили в розыск за убийство. Пальто сообщает об этом Адидасу, и тот скрывается в общежитии у Наташи. В финале серии мы видим, как Айгуль идет на балкон, открывает окно и готовится прыгнуть. Айгуль стала жертвой не борьбы банд, а глупых порядков и страха Каким получился эпизод. В шестой серии происходит кульминационный момент в сериале. Здесь нет жестоких драк, но авторы и без них показывают, что состоять в банде — не так уж здорово. Оказывается, что группировщики по своей природе совсем не хорошие люди. Шестая серия обнажает низкую природу Марата, который из страха оказаться «отшитым» вынуждает Айгуль скрывать изнасилование.
Тут показывают, как Вова, бывший моральным ориентиром, боится идти против порядков «улиц» даже ради брата. Да и Турбо демонстрирует, что все это время был трусливым, ведь его пугает, что кто-то может поступить не «по-пацански». Седьмая серия Сюжет. Вова наутро узнает от Андрея, что Айгуль умерла. Марат об этом еще не знает. Вова едет на кладбище с братом, пьет с ним водку и вспоминает погибшего сослуживца — 18-летнего Александра из группировки «Разъезд». Адидас-старший не находит в себе силы, чтобы рассказать Марату о трагедии. Он лишь приобнимает его и извиняется. Вечером Вова уезжает с Наташей к ее тете. На месте выясняется, что тетя — мать убитого героем бандита Желтого.
Вову мучает совесть: он помогает близким Наташи похоронить убитого. Но на кладбище Адидаса узнает один из подельников Желтого. Наташа убегает от Вовы в слезах. Марат узнает о смерти Айгуль и в шоке убегает из школы. Мама Андрея приходит домой без дочери Юли. Универсамовские во главе с Турбо ищут младшую сестру Пальто по всему городу, пока подросток обращается за помощью к Ирине. Юлю находят, но милиция увозит маму обратно в больницу. Детей хотят отдать в органы опеки, Андрею удается в последний момент сбежать из квартиры к универсамовским. Теперь он вынужден жить в качалке, пока его ищет милиция. Вова встречается с бандой и объявляет, что скоро уедет из города.
Главным в «Универсаме» становится Зима.
Хантимирова считали неофициальным лидером группировки. Когда ОПГ создали, ему было 18 лет. Скрябин был ровесником Хантимирова, с которым дружил с начальной школы. Он считался «самым хитрым» лидером «тяпляповских». Следователям удалось доказать гибель четырех человек. В результате чего Хантимирова приговорили к смертной казни и расстреляли в 1982 году. Антипова и Скрябина посадили на 15 лет. Однако в 1990-е они вернулись в Казань и вступили в другие ОПГ.
Скрябина застрелили в 1994 году. Антипов уехал в Москву, оттуда в Подмосковье, где и живет до сих пор. В беседе с журналисткой Сашей Сулим он заявил, что группировки не было, а ее члены были просто друзьями. В ОПГ ушли и «тяпляповские» после ареста своих лидеров. Бандиты из «Хади Такташ» жили по «воровским понятиям». Они промышляли криминалом, воровали полиэтиленовую крошку с «Оргсинтеза» и продавали ее. В 1990-е годы бандиты уже контролировали производство полиэтиленовой пленки. В 90-е годы они захватили свыше 40 небольших компаний Казани. Молодых «барыг» главари группировки принуждали скидываться на «общак».
В 2001 году, когда мне было 25, я переехал в Москву. С тех пор я был музыкальным и клубным журналистом, диджеем, круглосуточным тусовщиком и экскурсоводом в Еврейском музее, то есть занимался вещами, далекими от улицы. Сейчас тот уличный период для меня будто окутан мрачной серой дымкой — я очень долго пытался вытеснить его и забыть. Несколько лет назад коллега из Еврейского музея позвала меня выступить на паблик-токе с пятнадцатиминутным рассказом о любом пережитом уникальном опыте, намекая, что я расскажу про ночную жизнь 1990-х и 2000-х, но я понял, что у меня есть что-то более необычное. Я рассказал московским хипстерам об участии в казанской подростковой группировке и понял, что в городе моего детства моя история похожа на тысячи историй мальчишек 1960-х, 1970-х и 1980-х годов рождения.
Тогда я решил, что хочу поговорить с ними и написать об этом книгу. Когда стало ясно, что книге быть, я начал искать людей, с которыми мог бы обсудить волнующие меня вопросы. Я понял, что намного проще будет писать, если мои герои всегда будут под рукой и им будет известно, какие у меня мотивы и что я собой представляю. Для этого я завел во вконтакте группу «Казанский феномен» [1] , где начал делиться деталями исследования. Так я вступил в переписку со многими участниками казанских группировок разных времен, которые рассказывали мне свои истории и консультировали о перипетиях уличной жизни.
Большинство из них разговаривали на условиях анонимности, и это понятно: сведения о причастности к организованной преступности, пусть даже в прошлом, могут серьезно повредить карьере, бизнесу или просто нарушить уклад теперешней «мирной» жизни. С некоторыми героями я встречался лично и снимал наш разговор на камеру или записывал на диктофон, с кем-то только созванивался. Были такие, с кем я плотно переписывался, в том числе на темы, выходящие за рамки исследования. В исключительных случаях я использовал с разрешения авторов комментарии подписчиков группы «Казанский феномен». Некоторые мои герои оказались очень талантливыми рассказчиками с тончайшим чувством юмора, а кто-то был немногословен — в этой среде такое качество считается ценным активом.
У каждого героя есть небольшая характеристика. О ком-то из них я могу рассказать много — настоящее имя, дату рождения это один из ключевых моментов, ведь он показывает, как менялась жизнь пацанов в каждом поколении , год вступления в группировку, ее название и нынешний род деятельности спикера.
"Говорить о криминале надо честно": на асфальте в Казани была кровь и автора "Слова пацана"
Автор книги «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х» Роберт Гараев дал зрителям намеки, которые дают ответы на некоторые вопросы. Читать онлайн «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). Режиссер Жора Крыжовников готовил сериал про становление бандитской группировки горбачевских времен больше двух лет, взяв за основу документальную книгу-исследование Роберта Гараева «Слово пацана.
«Улицы Казани 90-х залиты кровью»: опера и участники ОПГ о вреде фильма «Слово пацана»
ТРК Татарстан-Новый век. Читать онлайн «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). Сериал «Слово пацана» местами может показаться преувеличенным и забавным, особенно зрителям помладше, родившимся после 1980-х. в ожидании показа "Слова пацана | Кровь на асфальте" на НТВ в 23.00.
Подростки в Татарстане сбиваются в банды после «Слова пацана»: запретят ли сериал?
Многие авторитеты и лидеры в то время погибали от пуль, выпущенных близкими. Хотя пацанский кодекс строго запрещал использование наркотиков, в середине 1990-х в городе начали массово употреблять героин — он серьезно выкосил ряды уличных бойцов. А на исходе десятилетия с задержания главаря могущественной группировки «Хади Такташ» Радика Галиакберова и его бригады началась череда громких дел со сроками для руководящего состава по статье 210 УК РФ «Организация преступного сообщества». Надолго сели участники «Жилки» и челнинского «29-го комплекса». В 2007-м та же участь постигла «Низы», а позже — «Севастопольских» [6] , «Квартала», в 2011-м — «Дербышки» и «Мебельку». И это не считая нижнекамских, альметьевских и елабужских ОПГ. Однако название его четырехсотстраничного труда явно было преждевременным: нынешний руководитель МВД республики Артем Хохорин объявил 2020-й Годом борьбы с организованной преступностью.
Лидеры и авторитетные пацаны 1980-х и 1990-х из тех, что не лежат на кладбище и не сидят у подъезда с местными алкоголиками, сегодня — уважаемые члены общества и часть городской бизнес-элиты. Но это одна сторона медали. Ни для кого не секрет, что нынешняя Россия — силовое государство, в котором экономические потоки, которыми в 1990-е рулили ОПГ, теперь завязаны на власти. Поэтому и вследствие давления силовиков современные группировки изменили тактику: немного притихли и существуют скорее на периферии городской жизни, во всяком случае той, что заметна обывателю. Только время от времени они попадают в информационное поле с новостями об избитом толпой подростке в Азино [7] или перестрелке в Адмиралтейской слободе [8]. Сегодняшняя Казань — красивая, современная и вполне дружелюбная к гостям и туристам.
Клейма «бандитской» на ней больше нет. Современным подросткам есть чем заняться, кроме посещения сходняков, но зараза АУЕ [9] все равно проникла в город, оставив след и на группировках. Если раньше казанская братва могла противопоставить себя «блатному миру», то сейчас арестантские идеи витают в головах уличных пацанов. Глава 2. История болезни Императрица Екатерина I в 1726 году пытается регламентировать древнерусскую забаву — кулачные бои — соответствующим указом: отныне запрещается «пускать пыль в глаза», «класть в рукавицы ядра, каменья и кистени», «бить лежачего». Екатерина не может искоренить бои, но пытается поставить их под надзор полиции: «Кто хочет в Петербурге биться для увеселения, те должны выбрать между собой сотских, пятидесятских и записывать свои имена в Главной полицейской канцелярии».
Спустя сто с небольшим лет в 1832 году их все-таки запретит Николай I: «Кулачные бои как забавы вредные вовсе запрещаются». Но народ драться, конечно же, не перестанет. В Казани издавна дрались на Арском поле и льду озера Кабан, пик боев приходился на февраль и март. Дрались Суконная и Плетневская против Татарской слободы. То есть русские против татар. Фрагмент книги Сергея Аксакова «Собирание бабочек».
Написано в 1859 году — описываемые события относятся к началу XIX века Бои эти доходили иногда до ожесточения, и, конечно, к обыкновенной горячности бойцов примешивалось чувство национальности. Бой, который видел я, происходил, однако, в должных границах и по правилам, которые нарушались только тогда, когда случалось одолевать татарам. Бойцы, выстроившись в две стены, одна против другой, на порядочном расстоянии, долго стояли в бездействии, и только одни мальчишки выскакивали с обеих сторон на нейтральную середину и бились между собою, подстрекаемые насмешками или похвалами взрослых; наконец, вышел вперед известный боец Абдулка, и сейчас явился перед ним также известный боец Никита; татарин полетел с ног и вместо него вырос другой. Между тем в нескольких местах начали биться попарно разные бойцы. Удача была сначала равная: падали татары, падали и русские. Вставая, кто держался за бок, кто за скулу, а иных и уносили.
Вдруг с страшным криком татары бросились стеной на стену — и завязалась ужасная, вполне рукопашная драка; но татары держались недолго, скоро попятили их назад, и они побежали. Русские преследовали их до берегов Кабана и с торжеством воротились. О кулачных боях на озере Кабан из автобиографии Федора Шаляпина «Страницы из моей жизни» Прекрасно на Кабане летом, но еще лучше зимою, когда мы катались на коньках по синему льду и когда по праздникам разыгрывались кулачные бои — забава тоже, говорят, нехорошая. Сходились с одной стороны мы, казанская русь, с другой — добродушные татары. Начинали бой маленькие. Бывало, мчишься на коньках, вдруг, откуда ни возьмись, вылетает ловкий татарчонок: хлысь тебя по физиономии и с гиком мчится прочь.
А ты прикладываешь снег к разбитому носу и беззлобно соображаешь: — Погоди, кожаное рыло, я те покажу! И, в свою очередь, колотишь зазевавшегося татарчонка. Эти веселые кавалерийские схватки на коньках и один на один, постепенно развиваясь, втягивали в бой все больше сил русских и татарских. Коньки сбрасывались с ног, их отдавали под охрану кого-нибудь из товарищей и шли биться массой, в пешем строю. Постепенно вступали в бой подростки. За ними шло юношество, и, наконец, в разгаре боя, являлись солидные мужи в возрасте сорока лет и выше.
Дрались отчаянно, не щадя ни себя, ни врага. Но и в горячке яростной битвы никогда не нарушали искони установленных правил: лежачего не бить, присевшего на корточки тоже, ногами не драться, тяжестей в рукавицы не прятать. А кого уличали в том, что он спрятал в рукавице пятак, ружейную пулю или кусок железа, того единодушно били и свои, и чужие. Для нас, мальчишек, в этих побоищах главным их интересом являлись «силачи». С русской стороны «силачами» являлись двое банщиков: Меркулов и Жуковский — почтенные, уже старые люди, затем Сироткин и Пикулин, в доме которого в Суконной я жил. Это был человек огромного роста, широкоплечий, рыжеватый и кудрявый, с остренькой бородкой и ясными глазами ребенка.
У него была голубиная охота, которой он страстно увлекался. Я помогал ему «гонять голубей», влезал вместе с ним на крышу; сняв штаны, надевал их на кол и «пугал» «крышатников», ожиревших и ленивых голубей, которые не хотели летать. Разумеется, стоять на крыше без штанов, яростно размахивая ими и оглушительно свистя, — тоже нехорошо, и теперь я не сделаю этого, ни за что. Но голубей все-таки погонял бы! У Пикулина были такие огромные руки с кистями лопатой, что, когда я передавал ему голубя, мне казалось, что он и меня схватит вместе с белой птицей. Я относился к нему благоговейно, как ко всем «силачам», даже и татарской стороны: Сагатуллину, Багитову.
Когда я видел, как эти люди, почему-то все добрые и ласковые, сбивают с ног могучими ударами русских и татарских бойцов, мне вспоминались сказки: Бова, Еруслан Лазаревич, и скудная красотою и силой жизнь становилась сказочной. О «силачах» создавались легенды, которые еще более усиливали ребячье преклонение пред ними. Так, о Меркулове говорилось, что ему сам губернатор запретил драться и даже велел положить на обе руки его несмываемые клейма: «Запрещается участвовать в кулачных боях». Но однажды татары стали одолевать русских и погнали их до моста через Булак, канал, соединяющий Кабан-озеро с рекою Казанкой. Все «силачи» русские были побиты, утомлены и решили позвать на помощь Меркулова. Так как полиция следила за ним, его привезли на озеро спрятанным в бочке — будто бы водовоз приехал по воду.
Он был небольшого роста, с кривыми, как у портного, ногами. Вылез он из бочки, и все — татары, русские — узнали его: одни со страхом, другие с радостью. Татар сразу погнали в их слободу, через мост. В пылу боя бойцы той и другой стороны срывались с моста в Булак, по дну которого и зимою текла, не замерзая, грязная горячая вода из бань, стоявших по берегам его. Перейдя на свою сторону, татары собрались с силами, и бой продолжался на улицах слободы до поры, пока не явилась пожарная команда и не стала поливать бойцов водою. На другой день я ходил смотреть место боя.
Разгром был велик: поломали перила моста, разбили все торговые ларьки. Это было, кажется, в 1886 году. С той поры бои на Кабане стали запрещать. По праздникам на озеро являлись городовые и разгоняли зачинщиков мальчишек «селедками». Амнистия, урбанизация, цеховики и КГБ Некоторая часть амнистированных из числа рецидивистов-преступников после освобождения из мест заключения вновь стала на путь преступлений, вовлекая в преступную деятельность неустойчивую часть молодежи. Среди них — последствия амнистии 1953 года, появление в городах большого количества сельских жителей со своим укладом и зародившуюся в 1960-х годах теневую экономику.
В народе также популярна версия, что казанские группировки были придуманы в кабинетах всемогущего КГБ. Практика кулачных боев между русскими и татарами была утеряна в советское время, хотя некоторые жители Казани утверждают, что на зимнем Кабане дрались до пятидесятых годов прошлого века. Послевоенная урбанизация Казани и ее стремительный промышленный рост привели к тому, что в город приехало много деревенских жителей, в основном татар, что уравняло русское и татарское население. Первое поколение приехавших выполняло базовые задачи — пыталось выжить, найти свое место. Чаще всего такими местами были окраины или многочисленные поселки с частным сектором в черте города — Калуга, Аметьево, Борисково, Мирный, Дербышки, Левченко, Юдино, Северный, Караваево, Сухая река, а также новые микрорайоны вокруг заводов — Теплоконтроль и Жилплощадка. В них развился свой микромир, обильно пропитанный блатной романтикой.
Фрагмент книги «Неизвестный СССР: противостояние народа и власти, 1953—1985» [10] Неудивительно, что массовая амнистия 1953 года не только сыграла роль пускового механизма неудержимого распада ГУЛАГа, но и открыла канал переноса специфических гулаговских и заведомо конфликтных практик в «большой социум». На свободе в одночасье оказалось множество неустроенных людей, утративших навыки жизни на воле, воспринятых «волей» как чужаки и изгои, может быть и хотевших начать все заново, но далеко не всегда имевшие для этого силы и необходимый социальный опыт. По амнистии из лагерей и колоний было освобождено 1 201 738 человек, что составило 53,8 процента от общей численности заключенных на 1 апреля 1953 года. По этой причине было ликвидировано 104 лагеря и 1567 колоний и лагерных подразделений. Абсолютное большинство амнистированных уже к началу июля 1953 года оказалось на свободе и получило прописку. Наталия Фёдорова Кандидат исторических наук, доцент КГУ сейчас КФУ , почетный работник высшего профессионального образования РФ Когда в 1968 году колхозникам дали паспорта, произошла массовая миграция из сельской местности.
Следовательно, городской социум маргинализировался. Первое поколение мигрантов всегда старается приспособиться к новым условиям, вписаться в них, не выдав себя. Второе уже считает себя здесь своим, но на генетическом уровне несет старые привычки, ценности. Дележ территорий, контроль за своей землей — типичная сельская, крестьянская ментальность. Кулачные бои — тоже. Фрагмент статьи «Делинквентные группировки в современной России: результаты разведывательного исследования» [11] Потребность в рабочей силе стала причиной массовой миграции сельского населения в большие города.
Многие из участников «великих строек XX века» сохранили сельские нормы, ценности и традиции, перенеся их в трансформированном виде в урбанизированную среду. Одной из таких традиций были драки «деревня на деревню», в которых принимала участие большая часть мужского населения. Второе поколение мигрантов «адаптировало» данную традицию к городским условиям. Переселение бывших сельских жителей из бараков в новостройки, произошедшее в 1960—1970-х годах в связи с масштабным «типовым жилищным строительством», привело к тому, что молодые жители дворов или «коробок» начали защищать свою территорию, устраивать драки «стенка на стенку», «улица на улицу» и т. Пик таких драк пришелся на начало 1980-х; в эти годы практически каждый юноша, живший в одном из домов «коробки», должен был принимать участие в массовых драках под угрозой исключения из подросткового соседского сообщества. Аналогичным образом, мужчины, не принимавшие участия в сельских драках, считались слабыми и немужественными исключение составляли лишь тяжело больные мужчины и те, кто обладал особым статусом в молодежной среде, например, гармонисты.
Фрагмент статьи «Urbs et orbis. Городская цивилизация в России» [12] Попадающий в город маргинал чувствовал себя первопроходцем, покорителем «каменных джунглей», которые ему предстояло освоить, одолев сонм воображаемых недругов. Подозрительный и злой, лишенный корней, униженный необходимостью проявлять непривычные по интенсивности и форме усилия для выживания, такой человек был предельно социально опасен и агрессивен. Естественно, что он стремился не столько овладеть чуждым ему прошлым, сколько до основания разрушить его. Фрагмент статьи «Делинквентные группировки в современной России: результаты разведывательного исследования» [13] Одной из базовых предпосылок складывания молодежной организованной преступности в нашей стране явилась теневая экономика. Хозяйственная реформа 1964 года, предоставившая предприятиям определенную экономическую самостоятельность привела к изменению структуры хозяйственной преступности, где, начиная с 1970—1975 гг.
Гурова, обнаружилась устойчивая тенденция распространения такой формы хищения, как выпуск неучтенной продукции, изготавливаемой в специально созданных а порой и легальных цехах. Появление нелегального бизнеса и теневых доходов дало толчок появлению организованных групп, которые стремились изъять часть этих доходов. Причем «теневики» были лакомым кусочком для рэкета, поскольку они не были заинтересованы афишировать свои доходы, а потому не обращались в милицию. Указанные средства стали экономической основой существования подростково-молодежных группировок, позволявшей им быть финансово самостоятельными. Вместе с развитием «левых» перевозок неучтенной продукции появилась потребность в ее сопровождении и охране. В ряде случаев, катализатором формирования группировок стала именно эта «социальная потребность».
К концу 1980-х годов подобная ситуация сложилась примерно в 40 городах бывшего Советского Союза. Роман Лебедев Состоял в группировке «Тельмана Рабочий Квартал» в 1980-х, после армии работал в милиции Криминальный журналист, сценарист Чтобы понять, что это было, нужно понять, чем это отличалось от ситуации в других городах. Драки стенка на стенку были еще в древнем Новгороде и Киеве. Молодежь всегда хочет драться. Отличие Казани в том, что здесь все это было жестко структурировано, с полувоенной дисциплиной. При этом в казанских группировках присутствовала некая двойственность.
С одной стороны, это было похоже на жизнь по воровским понятиям, с другой — сильно отличалось от нее, потому что многие члены группировок были комсомольцами, что в блатном мире просто неуместно. Кроме этого, многие люди до восемнадцати лет мотались, потом уходили в армию, а когда возвращались, то жили обычной жизнью. Пацаны шли в армию, у блатных это неприемлемо: нельзя брать в руки автомат за государство.
Ну да, была. Но старики тогда вели молодых, указывали, как себя вести, в хорошем смысле, подсказывали. Сейчас этого нет. Приходится тренерам размусоливать, разжёвывать начинающим игрокам даже простейшие вещи. Я, например, больше учился у старших товарищей и многие моменты до сих пор помню.
Всё поменялось и в жизни, и в спорте. О чём фильм: Сергей Харламов родился в Казани 22 июня 1973 года, экс-капитан «Рубина» «Слово пацана» ещё не смотрел — всё руки не доходят. Но обязательно пересмотрю. Судя по реакции людей, фильм серьёзный. Потому что его сейчас смотрят буквально все, с кем бы я ни разговаривал: и мальчики, и девочки, и мужчины, и женщины. На самом деле я помню всё. У меня в книге события 1980-х годов довольно подробно описываются. Буквально три дня назад разговаривали об этом с Рустемом Хузиным.
Это мой ближайший друг, мы росли в одно и то же время, у нас разница полтора года. И он, и я выросли на улице, среди всего вот этого. Варились в одной и той же кастрюле. Рустем уже посмотрел первые серии и говорит: «Серёг, где-то 50 на 50 правды и вымысла. Что-то действительно так и было, что-то допридумали». Я сам смотрел трейлер, и там есть эпизод: так называемое Великое стояние на озере Глубоком. Так вот я присутствовал при этом. Не участником — очевидцем.
Отдыхал в тот момент на Глубоком с родителями и видел всё своими глазами. Две большие группировки, человек по 300 с каждой стороны, стояли зимой по двум берегам озера. Но великой драки не случилось, и слава богу. Приехала милиция и всех разогнала. Но это только один эпизод того страшного периода. В реальности их было вагон и маленькая тележка. Насколько я знаю, книга написана человеком, который прошёл через всё это дело. И он, скорее всего, со своей стороны описывал всё как было.
Вся Казань тогда была разделена: либо ты на улице, либо не на улице. Других вариантов не было. Если ты не на улице, твоя жизнь превращалась в страшный сон. Не всегда люди, которые жили на этой улице, разделяли и поддерживали ту идеологию и философию, которую эта улица пропагандировала. Это был просто способ выживания. Если ты не в партии, то дорога наверх тебе закрыта. Твой потолок — рабочий на заводе. И то тебя там заставляют вступать в КПСС и сдавать членские взносы.
С улицей всё было примерно то же самое. Рушился один строй, одни устои — восстанавливались другие. Где возникает пустота, там она чем-то заполняется. Это не наша вина была — наша беда, общая.
Криминальный Татарстан 1970 — 2010-х» Роберта Гараева вышла в прошлом году, сейчас готовится её переиздание и даже — сериал! Хотя почему «даже»?
Кому не интересно вспомнить — или узнать — как оно тогда было. И сделать, возможно, некоторые глубокие выводы. Ну и многих других, но эти самые страшные, лютые. Речь, разумеется, о молодёжных группировках, которые вдруг внезапно стали возникать во многих городах СССР. Прям как грибы после дождя. Дело, конечно, во-первых, в гласности, во-вторых, в том, что проблема так уже назрела-набухла, что нарыв этот должен был прорваться рано или поздно.
Собственно, об этом тысячестраничный опус Роберта Гараева — журналиста, меломана, диджея, эстета, экс-сотрудника Еврейского музея и… бандита. Ну, в смысле сей милый мой ровесник-коллега-приятель Роберт — уроженец Казани, и состоял в группировке «Низы» с 1989 по 1991 годы, о чём сам и рассказывает в книге. Его голос — один из сотни. Материал — из первых рук. Инсайдерский взгляд на проблему.
Ключевые вопросы данного исторического периода «С какого района? А если найду? Однако если профаны «лохи» были обречены жить и страдать лишь в мире вопросов, то для посвященных, «пацанов», был открыт мир правильных ответов — «понятий». Эти «понятия» носили не нормативный, а перформативный характер — их нельзя выучить, принять как кредо или завершенный свод правил, но можно лишь постичь изнутри жизненных практик уличного сообщества. При этом процесс такого постижения никогда не мог считаться завершенным — «пацан», подобно античным героям, каждым своим конкретным поступком переопределял содержание «понятий», он не следовал уже существующему закону, но самостоятельно творил его. Границы дозволенного и недозволенного «беспредела» постоянно менялись — прежде всего, конечно, с изменением самих исторических обстоятельств эта логика, кстати, очень точно сформулирована в последнем Послании Президента Федеральному Собранию: есть «красные линии», которые Запад не должен пересекать, но, где именно они проходят, Россия будет определять в каждой конкретной ситуации. В этом смысле книга Гараева носит не социологический в отличие от, например, недавно изданного интересного академического исследования Светланы Стивенсон «Жизнь по понятиям: уличные группировки в России» , а исторический характер, так как ее цель состоит в том, чтобы, избегая четких определений и однозначных оценок, представить «казанский феномен» как живой процесс. Если принять классификацию Гегеля, для которого история делится на «критическую» исключающую все лишнее и сосредоточенную лишь на главном и «поэтическую» включающую особенное и нехарактерное, чтобы «оживить» событие , то «Слово пацана» безусловно относится к последней. Это тем более верно, так как позиция Гараева также является «включенной»: на рубеже 1980-х и 1990-х он был участником одной из казанских группировок и выступает скорее как составитель масштабного коллажа свидетельств, одним из которых является его собственное. Среди тех, чьи голоса звучат на страницах книги, — милиционеры, журналисты, бывшие «неформалы», но в первую очередь, конечно, сами «пацаны», представляющие несколько поколений «казанского феномена»: от Сергея Антипова, одного из лидеров легендарной группировки «Тяп-Ляп» в 1970-е, до участников группировок 2010-х. Структура книги избегает жесткого хронологического принципа, но перемещается от одной эпохи к другой, чтобы охватить самые разные элементы повседневной жизни казанских «пацанов»: отношения внутренние между «возрастами» и внешние с другими группировками , восприятие милиции и национальный вопрос, экономическую активность и поведение в тюрьмах. Принципиальная особенность «казанского феномена» в том, что эта форма жизни существовала не где-то на индустриальной периферии, но охватывала весь город, строго поделенный между группировками, и буквально за каждый двор «за асфальт» шли ожесточенные битвы.