Главная» Новости» Новости красные баки нижегородской области последние подслушано. Подслушано Новобелокатай – последние новости, объявления Белокатайского района. Футболка классическая Подслушано Олень с тату #939406 в Москве, цена 1 190 руб.: купить женскую футболку с принтом от Подслушано в интернет-магазине. Корлыханов Никита проживает в городе Ногуши, Россия. Любимый Златоуст, Типичный Челябинск, ЧБД, Подслушано Емаши,Ногуши,Карлыханово, BINANCE, Телеканал РОССИЯ 1, Сбер, Alex Rush Music, Big Trade.
ГИБДД сообщает
Сначала гости проследовали в кузнечный цех, где индивидуальный предприниматель Вениамин Ужегов продемонстрировал свои навыки художественной ковки. После посещения кузнечного цеха фотохудожники поднялись на колокольню Михайло — Архангельского храма, откуда смогли снять прекрасный вид на окрестности села Новобелокатай. Далее маршрут пролегал в сторону старинных сел района Емаши, Ногуши, Карлыханово. По дороге гости сфотографировали святой источник «Девятая пятница», производственные цеха по производству угля индивидуального предпринимателя Виктора Дремина, пимокатный цех Анатолия Попкова, избы со старинной резьбой в с. Вечером гостей ожидало самое красочное действие: традиционные русские посиделки в с. Под народные песни, частушки Васса Куташева, старейшая жительница с. Карлыханово, показала гостям традиционное русское ткачество, которое передается из поколения в поколение.
Ознакомиться с подробным графиком можно здесь. Всего с начала года, в рамках акции «Здоровая республика — здоровый регион» специалистами принято 69 047 человек, проведено 18 187 обследований, в том числе 11 466 флюорографий, 6 721 маммографий.
Мы предлагаем комфортные условия работы, близость к дому и полный социальный пакет. Мы ценим наших сотрудников и создаем уютную и поддерживающую рабочую атмосферу. Вместе мы строим дружную команду, где каждый член имеет возможность расти профессионально и достигать своих целей.
Здесь сооружались карусели. Торговали гончарными изделиями, хлебом, тканями, брагой. Базары проводились каждую субботу. Из соседских башкирских деревень приезжали торговать ягодами, рыбой. Емашинский базар существовал до 1969 года.
Владели мельницами Ф. Паначев и К. Никулин, маслобойкой — К. Потеряев, овчинными мастерскими — Я. Чирков, Е. Дятлов, С. Население в 1905 году — 2524 человека, в 1912—2927, в 1917 — 3466 человек 486 дворов. В феврале 1918 года в Емашах создан большевистский совет волревком , активисты которого — председатель Ф.
Ушаков, секретарь М.
Фото группы Подслушано Емаши,Ногуши,Карлыханово
- Карлыхановское (Виктор Калашников2) / Проза.ру
- Навигация по записям
- Фото группы Подслушано Емаши,Ногуши,Карлыханово
- Подслушано новобелокатай и белокатайский район
Подслушано [B] Исянгулово
Дятлов, С. Население в 1905 году - 2524 человека, в 1912 - 2927, в 1917 - 3466 человек 486 дворов. В феврале 1918 года в Емашах создан большевистский совет волревком , активисты которого — председатель Ф. Ушаков, секретарь М. Шнейдер и другие — погибли в июне этого же года в ходе контрреволюционного восстания. В Емашах существует их братская могила см. Красные и белые. В 1920 годы Емаши — центр сельсовета и довольно обширной волости, в которую входили 34 населенных пункта, в том числе Больше-Устьикинск, Мало-Устьикинск, Верхне-Бобино, Ново-Муслюмово. В 20-е годы создавались небольшие коллективные хозяйства: общество потребителей «Пахарь», машинные товарищества «Наш путь», «Красный Пахарь»; «Усть-Маш» Потеряевка , сукаш-елгинский машинный кооператив «Берлек» и другие. В 1929 году в Емашах создан колхоз «Труд» см. В 1944-1958 годах существовало Емашинское училище механизации.
С 1948 года действует Емашинская метеостанция. В 1982 году построен административно-культурный комплекс, в 1991 — современное здание школы. Активно велось жилищное строительство в 1970-80 годы. Газификация проведена в 1998-2000 годах. С 1989 года в селе проводится республиканский праздник Частушки и русской песни см.
Колхозники получали зерно на трудодни и перемалывали его в муку на мельницах. Леспромхозовские рабочие вынуждены были муку доставать, покупая ее у колхозников на базаре, или заказывать через экспедитора на работе. Заказанную муку привозили в мешках на машинах чуть ли не из Уфы.
Лишь к середине 60-х леспромхоз построил пекарню и хлеб стали продавать в магазинах. Все советские годы жизнь в селе была трудной, чтобы выживать люди вынуждены были держать подсобное хозяйство, государство же вместо помощи норовило обложить людей налогами или ограничить рамками дозволенного. Наша семья, например, всегда держала корову, если она телилась, то и теленка до года, реже до двух лет, после сдавали его государству на мясо, за это получали какой-то дополнительный доход. Себе для пропитания растили поросенка, от него семья имела не только мясо, но и сало, на котором жарили картошку, конечно же, кур, реже овец и гусей. Долгими уральскими зимами хозяйство надо было чем-то кормить. Свинью, ладно, отходами и тем, что наросло в огороде, для кур зерно можно было купить на базаре. Для коровы и теленка приходилось заготавливать сено. Лучшие и большие луга, понятное дело, принадлежали колхозу, местные жители тоже имели свои постоянные покосы на недалеких от села лесных еланях.
Отцу же каждое лето приходилось искать место для сенокоса. Где мы только не косили! И за Варино на делянках с сосновыми посадками, и по дороге в Сандалашку на небольших лесных еланях, и за Студеным логом по сторонам от гравийки на краях неглубоких овражек с перелесками, но там мы в основном докашивали, если по мнению отца уже заготовленного сена не хватило бы на зиму. Делая рейс с грузом на станцию, он высаживал нас на заранее присмотренном месте и пока он ездил, мы выкашивали его или сушили и сгребали накошенное накануне в копешки, чтобы сразу же отвезти домой... Самый далекий наш покос был на Куржалке, где мы искусанные днем мошкой, а вечером комарами прожили в шалаше неделю, пока не выкосили, не высушили и не сметали сено в стожки... Лишь в последние годы родители обрели постоянный покос за Сандалашкой, километров пять дальше ее по накатанной лесовозами грунтовке, после в сторону от нее по едва различимой в траве тропе к трем большеньких полянкам на некрутом косогоре. Летом коров пасли в табуне по очереди. Выгоняли стадо после раннего рассвета, пригоняли поздним предзакатным вечером.
В Уральске мне не довелось пасти коров, мал был, а в Силановке стал основным пастухом в семье. Там ближе гонять табун было на «болото», пойменные луга вдоль Ика, но трава там к середине лета истощалась и хозяйки ворчали, что коровы не наедаются. Тогда стадо гоняли в лес на поляны по берегам Сухого Ногуша, пока их не распахали, к тому же прогонять туда приходилось по дороге между полей, за потраву которых могли и оштрафовать. Еще в лесу за пожарной просекой зачем-то были посажены плантации акации, за потраву которой тоже могли оштрафовать уже лесники, зачем акацию посадили в хвойном лесу они и сами, наверное, не понимали. Стадо пасли по два пастуха и чаще всего подростки, в нашей семье это старший брат с матерью, или со мной пока он не уехал учиться, после я с матерью, а когда подрос младший брат, то и с ним. Когда пасешь по несколько долгих дней кряду, то начинаешь различать выражение морд у коров и их характеры. И помнится. Другая часть подсобного хозяйства — огород, большую часть которого занимала картошка, основная в то время еда селян.
Когда жили на квартире, хозяйка выделяла нам землю лишь для грядок для посадок мелочи вроде лука и огурцов... В квартирах на два хозяина огород тоже делился на две части, то есть картошки семейным элементарно не хватало на зиму. Тогда леспромхоз арендовал для своих рабочих две больших поляны на Вохмяковке. Но если сажать и копать картошку нас туда привозили на машинах, то полоть и окучивать ее ходили пешком или ездили на велосипеде, а это километров пять от села. До сих пор помню дорогу туда, одна треть которой пролегала по лесу с очень цветочными обочинами, две трети - среди полей на уклоне почти параллельно видным далеко сбоку тополям и крышам домов улиц по ту и эту сторону ручья там, угадываемого по кустарнику, с выходом полевой дороги к Брагинской школе... Наш участок был крайним у заросшего ольховником оврага, разделявшего поляны. Чуть ниже по ложку, в чаще, бил ключик, где мы набирали воду для чая, там же рос Иван-чай для заварки и были заросли калины с очень яркими и крупными ягодами. На второй, дальней поляне участки обычно распределяли между поселковскими, он тогда уже был построен и заселен.
Посадка картошки весной и уборка ее осенью было нечто вроде праздника труда: многолюдное, многоголосое разве что без застолий... Мы сажали там картошку несколько лет, пока нам не прирезали огород в Силановке. Нанимался я и на работу в колхоз в основном по настоянию матери — в колхозе платили трудоднями, часть которых выдавали зерном, а это корм курам. Бригадиры тогда ходили по домам колхозников и говорили кому куда завтра выходить. Мы спрашивали, нужны ли еще работники, если были нужны, то уточняли куда и во сколько прийти. Он говорил, где будет стоять машина. Так я несколько раз ездил на сенокос куда-то в сторону от дороги на Сандалашку, вероятно на луга по берегам Кургашки. Дали мне грабли и я сгребал сено с бабами вручную, а местным моим сверстникам доверяли править лошадями, запряженными в полуавтоматические грабли.
Нанимался и в жатву. Увезли нас в Широкий лог, там машина свернула с гравийки на полевую дорогу, где попетляв с километр среди перелесков, остановилась у крытого тока и горками зерна под крышей и рядом на постеленных пологах. Сбоку в ожидании схода росы стояли самоходные комбайны «Сталинец» и не самоходные комбайны, которые тянули тракторами. Некоторые из местных сверстников моих жили там неделями, а кое-кто уже и работал помощником комбайнера. Им приехавшие передавали от родителей котомки с едой: бутылками молока, яйцами, хлебом, малосольными огурцами... Там мне доверили работать на копнителе комбайна. Я стоял в соломенной пыли и когда надо было нажимал ногой рычаг, посредством которого солома из копнителя вываливалась копной на поле рядом с сваленными ранее. Комбайн работал весь день,нарезая круги по огромному полю, с небольшим перерывом на обед до появления вечерней росы.
Домой я воротился уже в темноте. Подростком в летние каникулы я устраивался работать и в леспромхоз, это уже по собственной инициативе. Приняли меня чистить лесосеки от оставшихся после разделки деревьев веток, основную их массу сучкорубы обязаны были сжигать, но сгорали не все. Машина с лесными рабочими отходила на час, примерно ,раньше, а возвращалась в село на час позже рабочей смены. Лесоразработки тогда вели где-то за Варино. Десятник показывал делянку, которую предстояло мне чистить, и уходил по своим делам. Я целыми днями в одиночестве стаскивал в кучи разбросанные сучья, тонкие бревешки и по солнцу ориентировался, скоро ли позовут на обед и когда настанет конец рабочей смены — часов у меня не было. С днями я облегчил себе ориентирование во времени, вбив в пенек палочку и по ее тени определял, какой, примерно, час.
Дальше меня в лесу чистили делянки две женщины и чаще всего они, проходя мимо, оповещали меня о нужном времени. Выдержать такой труд я смог лишь месяц и получил за него гораздо меньше того, сколько ожидал заработать... Стоит, наверное, добавить, что в последнее перед отъездом на учебу лето мне довелось поработать в гараже смазчиком машин, благодаря чему побывать во всех леспромхозовских цехах не только из праздного любопытства, но и по работе, которая стала первой записью в моей Трудовой книжке. То есть, общение с внешним миром до революции было через Сухановку. В Силановке напротив нас жил дед Зубарев, который родился в Карлыханово и всю жизнь прожил там, уезжал лишь на Первую мировую войну и пробыл несколько лет в германском плену, Мы дружили с тремя его внуками, нашими сверстниками, и, бывало, слушали его воспоминания о былом. Он рассказывал, что и отряд красных в эти места прибыл на повозках со стороны Сухановки. По железной дороге через Ункурду жители Белокатайского района начали ездить в советское время до появления Карлыхановского леспромхоза, который в наше время развернул на склоне за станцией перевалочный склад своей продукции, ну и вынужден был поддерживать автомобильные дороги, летом подсыпая гравий и разравнивая его грейдером, зимой очищая от сугробов. Впрочем, иногда леспромхоз расчищал и поддерживал зимник через Куляк и Куржалку, тот путь на станцию был намного короче, чем через Белокатай, да и по лесу, а не степью с частыми и неизбежными на взгорьях метельными переметами.
Ездить по тряской гравийке водители не любили и в сухую погоду предпочитали полевые обочины вдоль нее. До начала шестидесятых годов пассажиров на станцию к поездам возило Емашинское автопредприятие на тентованных ГАЗ-66, что было очень холодно зимой и пыльно летом. После стали возить на маловместительных зато теплых автобусах Курганского завода, еще позднее появились ПАЗы, но и их приехавшие на поезде пассажиры брали штурмом. Тогда же начали осваивать маршрут Емаши — Красноуфимск, через Усть-Икинск. Сейчас Ункурда уже не только в Челябинской области, но и в другом федеральном округе и по железной дороге, говорят, мало кто ездит.. Появление в Карлыханово леспромхоза несомненно способствовало развитию окрестных сел, появились новые рабочие места, в лучшие его времена вахтовый автобус привозил рабочих даже из Емашей. Леспромхоз построил двухэтажный лесозавод работавший в две смены, другие цеха по переработке древесины, гараж с ремонтными мастерскими.. Даже котельную, которая обогревала раздевалки рабочих в цехах, ремонтные и автомобильные боксы.
В шестидесятых годах появилась недолгая мода на заводские гудки, призывающие рабочих выходить на смену. Гудок котельной был слышен во всем селе. С леспромхозом в село приехало немало семей с украинскими фамилиями. Как они оказались в этой уральской глубинке? Судьбу одного из них, Бориса Сабадыра, я узнал случайно. Он оказался нашим соседом, когда мы косили сено на Куржалке. Для ночлега мы соорудили из веток совместный шалаш и вечерами у костра они с моим отцом рассказывали друг другу свои судьбы. Отец, что ему довелось пережить на высылке в североуральскую тайгу.
Сабадыр, как его подростком фашисты увезли в Германию и он до конца войны батрачил там на байеров. После освобождения наши власти, вместо того, что распустить угнанных хлопцев по домам привезли их на поселение в Сатку, на Магнезит, где он и проработал до смерти Сталина, женился на местной, появились дети... Мечта о возвращении на родину с годами сошла на нет. Хотя с Магнезита и удалось после уволиться, но вот чтобы уехать дальше Сулеи, а после и Карлыханово денег не накопил... Видимо, и у других носителей украинских фамилий были похожие, поломанные войной судьбы. Леспромхоз с началом перестройки развалился, от него остался лишь поросший бурьяном пустырь, глядя на который даже не верится, что на этом месте было большое предприятие. Рабочие разбежались: местные нашли себе какую-то другую работу, кто-то спился и отправился на тот свет, приехавшие с леспромхозом большей частью уехали, кто на родину, кто обратно в Сатку. На память жителям села о леспромхозе остались двухэтажное здание бывшей конторы, столовая, магазин, клуб, пекарня, несколько типовых двухквартирных домов по улицам, ну и поселок за рекой в одну улицу с общественной баней.
А Карлыханово как-то там существует, время привносит и туда какие-то современные веяния.
Но если внимательно посмотреть на то, что происходило в тот период, они не возражали, если вы подслушивали, им не нравилось, когда вы болтали о том, что видели, потому что это вызывало своего рода шумиху, когда местные общины были бы ополчены. Это часто приводило к различным формам гражданского наказания, когда жители города либо сбрасывали злодеев в местные пруды, в так называемую «табуретку», либо сажали их задом наперед на лошадь и тащили через город. Были и другие названия. Он был популярен и во Франции.
Это был способ пристыдить людей, которые сделали что-то не так, и фактически выгнать их из города. Но тогда, очевидно, люди укрепили стены, и теперь во многих местах в Соединенных Штатах действуют законы о зонировании, которые не позволяют окнам одного дома выходить на окна другого дома. Мы очень не любим, когда люди подглядывают. Законы о неприкосновенности частной жизни запрещают вам не только входить в дом другого человека, но и входить в его собственность. Поэтому, когда люди строят живые изгороди или ставят заборы, они четко определяют внешние пределы того, насколько близко вы можете подойти к дому и, следовательно, к ним.
Тогда нет никакой возможности приложить ухо к щели или глаза к окну, потому что вы не можете даже приблизиться к дому. Очевидно, существовала социальная история, которая повлияла на подслушивание. Теперь у вас есть все виды электронного оборудования, а это значит, что вам даже не нужно быть там, чтобы подслушивать. Считаете ли вы, что с развитием технологий наши возможности подслушивания улучшились? Многие люди жалуются на разговоры по мобильному телефону, что они не хотят слышать другие разговоры.
Я думаю, интересно, что если кто-то говорит тихо, люди настраиваются, а если говорят громко, то нет. И причина в том, что существует очень простой закон природы, который нарушается громкими или заметными проявлениями любого вида социального поведения. Дело в том, что мы не любим пожертвований. Нам не нравится, когда люди предоставляют нам информацию о себе, которую мы не ищем. Мы им не доверяем.
У каждого из нас есть личность или публичная личность, которая отличается от того, кем мы являемся на самом деле. Люди этого не хотят. Они хотят знать, какой вы на самом деле внутри, а не то, что другие хотят, чтобы они думали. Им действительно нравится то, что я называю «близостью через кражу», что, я думаю, является названием одной из глав в [ Подслушивание: интимная история ]. Нам нравится, когда мы узнаем что-то действительно искреннее о других, и поэтому мы по-прежнему предпочитаем брать это, а если и не брать, то извлекать подсказки самостоятельно.
Кварц: Взлом подслушивает? Но мотивы разные. Я имею в виду, что изначально я хотел дать книге подзаголовок, и тот, который я имел в виду, был довольно информативным: «Интимный опыт, личная сила и социальный контроль». Это три основных преимущества подслушивания. Интимный опыт — это то, к чему стремятся наши предки и мы сегодня, когда подслушиваем разговор за соседним столиком и так далее.
Но личная власть — это то, что вы часто получаете, когда имеете что-то против кого-то; и из этого [вы получаете] какой-то контроль. Это именно то, что сейчас происходит с российским наблюдением за американской политикой. Это именно то, что происходит. Люди задаются вопросом: «Что у русских есть на президента Трампа? Но они, безусловно, получили личную власть и, возможно, большой контроль.
Не могли бы вы рассказать о психологических последствиях подслушивания? На одном уровне они абсолютно должны быть, потому что в мире нет ни одной группы людей, ни одного общества, которое бы не делало этого и не делало этого на протяжении всей письменной истории — даже в записанных произведениях искусства, изображающих людей с ухо к замочной скважине. Это необычайно сильный мотив. Некоторые люди делают это постоянно. Другие утверждают, что они этого не делают, но всем нам немного интересно, когда мы понимаем, что вот-вот получим несколько подсказок о том, что делают некоторые люди, которые не хотят, чтобы за ними наблюдали.
Совершенно очевидно, что одной из вещей, представляющих угрозу для нас, даже в современном обществе, является присутствие незнакомца. Мы просто не знаем, что они из себя представляют и каковы их намерения. Итак, у нас действительно есть такой вопрос друг или враг в наших умах. Никто не скажет нам правдоподобно «я твой друг» или «я твой враг», поэтому мы должны решить это сами. Кажется аксиомой, что в нашем мозгу должны быть механизмы, которые позволяют нам это делать, и что, если мы не сможем этого сделать, мы окажемся в серьезной опасности.
Когда Лондон и Париж в начале 1800-х годов были заполнены сельскими жителями, которые переезжали в город или даже просто посещали города, все они были почти одинаково напуганы тем, кто эти другие люди. Если бы вы выросли в городе с населением 100 человек, вы бы знали всех или хотя бы знали, кто они такие. Но выйти в город, и вдруг все эти люди одеты по-другому и несут вещи, которых не узнаешь, и идут с разной скоростью. И вы слышали, что в Париже или Лондоне были карманники, проститутки и мошенники, и есть пугающий аспект посещения этих городов. Именно тогда стереотипы стали очень популярными.
Кто были эти люди? Можете ли вы сказать по тому, как они одеты, представляют ли они какую-либо угрозу? Если вы затем перейдете в область нейронауки и спросите: «Хорошо, какие части мозга здесь задействованы?
Куртка с водительскими правами на его имя, нижнее белье и футболка. Волонтеры утверждают, что родные подтвердили, что вещи принадлежат Стасу. Позже выяснилось, что она принадлежит другой женщине. Поделиться 14.
Праздник не является выходным. Документ подписал президент В. К торжествам имеют отношение все служащие войск радиоэлектронной борьбы РЭБ Вооружённых Сил Российской Федерации, вне зависимости от занимаемой должности, звания, выслуги лет. Праздник считают своим вспомогательный персонал, курсанты, преподаватели профильных высших учебных заведений, солдаты и офицеры, когда-либо бывшие в рядах этих подразделений. В мероприятиях принимают участие инженеры и разработчики изделий связи и её подавления, их родственники, друзья, родные и близкие люди. В нём 15 апреля определялось как дата чествования специалистов данного рода войск. Их важность в деле защиты страны, ответственная роль в достижении стратегических задач была подчеркнута министром обороны И.
В гостях у музея побывал поисковый отряд ,,Следопыты"
С наступлением темноты разводили костер и варили уху, мужики пьянствовали, а мы лежали в кузове и сквозь сон слушали их пьяный треп. Домой возвращались вечером в воскресенье... С годами мы с отцом стали ездить на Ай на своем мотоцикле по полевой дороге через Шигаевку и полевой стан до крутого спуска к Тимиряково. Возил нас отец и на Большой Ик за Яныбаево где река протекает неподалеку от дороги. Там мы, пока он делал рейс на станцию, поймали несколько необычайно крупных пескарей. Напросились мы съездить с ним и далеко за Варино почти под самую Сухановку на речку с необычайным для этих мест названием Ока, хотя может быть отец перепутал и это была Суя. Но там мы ничего не поймали как ни любопытно было узнать, какие рыбы водились в ней, да и порыбачить нам удалось недолго, отец скоро вернулся с делянки, груженый бревнами.
В лес по весне ходили за березовым соком. Делали топориками насечки на стволах, по которым сок стекал в подставленную посудину. Сок у берез был разный на вкус и мы даже привередничали, выбирая, какой повкуснее... Тогда работники лесничества еще собирали сосновую смолу. Плантация высоких корабельных сосен была на верхней части склона перед спуском к Сухому Ногушу. На толстых стволах работники каким-то специальным приспособлением делали по нескольку наклонных порезов, по которым и стекала смола.
Ниже порезов крепились первое время глиняные, а после и железные баночки. Там же стояли штабелями бочки, в которые работники выскребали смолу из баночек для дальнейшей ее отправки. Мы, бывало, снимали наполненные баночки и поджигали в них смолу. Растопленную часть сливали в пустые спичечные коробки, застыв, она превращалась в жвачку с сосновым привкусом... Из ягод первой летом созревала земляника, ее в сосняках на косогорах бывало красно. Надо было лишь знать места, где она чаще всего появлялась или находить их.
Редким лакомством была костяника, еще реже попадалась голубика... Вообще, в лесу росло много чего съедобного: щавель, кислица, заячья капуста, пиканы, желтого цвета колокольчики на высокой ножке — эта ножка и была съедобной. Из грибов первыми появлялись сыроежки, нечервивые ножки которых тоже были съедобными. Ели мы так же и ножки молоденьких груздей — ножки старых горчили. Грибов в карлыхановских окрестностях росло множество: маслята, рыжики, опята, подберезовики, подосиновики... Собирали их ведрами, корзинами.
И ни разу не слышал, чтобы кто-то отравился грибами. Некоторые из вырубленных леспромхозом делянок со временем зарастали малинником. Но они часто обнаруживались далековато от села и за ней туда приходилось добираться на попутных лесовозах. Водители знали об изобилии малины и ребятню подвозили охотно. Малину тоже насобировали ведерками. Стабильные малинники росли местами на обочинах дороги в Сандалашку и по дороге на Куржалку, но это уже было совсем далеко, да и машины туда ходили редко.
В верховьях Студеного лога на косогорах росла лесная клубника. Это было тоже далековато, но делавший рейс в Ункурду отец или знакомые водители подвозили нас до лога, а дальше мы уже добирались пешком. Клубники там годами бывало тоже красно и мы набирали ее ведерками. Если обогнуть Карабатовскую гору слева, там в низине с пересыхающим ручьем, называемом Мухтар, рос черемушник. Черемуха ягода мелкая, а чтобы собирать ее, надо было залезать на деревья — за ней нас чаще всего посылали матери, уж очень хороши были черемуховые пироги и шаньги. За ней мы обычно уходили гурьбой и надолго: пока дойдешь, пока наешься, пока надурачишься, пока насобираешь столько, что не стыдно возвращаться домой.
Основной летней нашей забавой было купание в речке. В Уральске это у Казенного моста, его во время ледохода защищали бревенчатые ледорезы, а летом место между ними было тогда глубокое, то есть пригодное ребятне для ныряния и плавания от одного ледореза к другому. Купались мы и выше по течению, под Красным берегом, но там уже было помельче, чем у моста. Из Силановки обычно ходили купаться на пруд, вернее, к сбросу с него, сооруженному из бревен, по краям забутованному для укрепления плотины камнями. Уровень пруда работники гидростанции регулировали подъемными щитами. Место сброса было полукругом огорожено ледорезами с настилом в две доски.
На этих-то досках мы и загорали целыми днями под нежарким уральским солнцем. Глубина воды там была метра четыре - пять, ширина около десяти метров — можно было и нырять, и плавать. Неподалеку располагался небольшой сброс из пруда и в саму гидроэлектростанцию, очень примитивную, свет она давала только вечером с наступлением темноты и до 12 часов ночи. Вход на станцию посторонним был, конечно, воспрещен, но мне однажды удалось побывать в помещении с помощью вхожих туда знакомых и увидеть турбину, впечатления она не оставила. Низменную часть берега пруда ограждала дамба, длиной больше километра, в тридцатых годах насыпанная колхозниками привезенным на телегах гравием во имя появления в селе лампочки Ильича, а ведь кто-то еще этот гравий грузил на телеги и разгружал лопатами... Их подвиг сейчас забыт — в какое-то половодье безнадзорную дамбу прорвало, восстанавливать ее ни энтузиазма, ни денег не нашлось.
Постепенно сгнила и плотина. К селу тогда уже подвели высоковольтную линию. К слову, леспромхоз для своих нужд построил электростанцию в первый же после переезда год — два танковых двигателя попеременно крутили мощные генераторы, которые вырабатывали достаточную для производства энергию. На пруду мы проводили все свободные солнечные дни. Когда хотелось есть, а идти домой было неохота, переходили или переплывали на противоположную сторону в овраги и разводили там костер. Колхозное поле наверху за оврагами часто было картофельным.
Чем и во что копать картошку обычно находилось, и мы пекли ту картошку в золе, о чем тоже остались самые светлые воспоминания, а без печенок и до сих пор не обходится ни один отдых с костром на природе. В довоенных советских фильмах любили показывать Дома культуры с непременными колоннами. В старом клубе колонны успешно заменяли подпиравшие потолок столбы, которые, правда, мешали сидевшим в задних рядах смотреть на экран. Кинопроектор тогда был еще узкопленочный, большая бабина крутилась долго, а вот маленькие приходилось часто менять, к тому же пленка бывало рвалась и зрители кричали киномеханику «сапожник», На случай если отключалось электричество, местная старенькая гидростанция работала с нередкими перебоями, при клубе был предусмотрен вырабатывающий электричество движок с генератором, киномеханик заводил его и сеанс продолжался. В конце пятидесятых-начале шестидесятых годах, в период хрущевского гонения на религию, властями было решено переоборудовать церковные развалины под клубы, таким образом православные символы в Карлыханово, Ногушах и Емашах превратились в очаги культуры. Детский билет в кино, основной нашей культурной забавой, до денежной реформы 61 года стоил 50 копеек, после реформы 5 коп.
Но и таких денег мы, бывало, не наскребали в своих часто дырявых карманах, а кино посмотреть хотелось. Для преодоления этого препятствия там же возле клуба были распространены игры «В пристенок» и «В чику». Следующий игрок старался ударить свою монетку об стенку так, чтобы она упала как можно ближе к первой. Если ударявший вторым доставал пядью от своей монетки до первой, то забирал ее. Если же не мог, об стенку ударял третий игрок и так далее... Если кому-то удавалось попасть в стопку, он бил по монеткам первым, стараясь перевернуть их — те, которые переворачивал, забирал себе, если это ему не удавалось — по монеткам бил следующий игрок чья монетка оказывалась ближе других к стопке.
Пришедший без денег удачливый или опытный игрок мог занять у друзей несколько копеек и выиграть не только на кино, но жадных не любили и с ними старались не играть. После кино, если горело электричество, молодежь оставалась на бесплатные танцы. Танцевали тогда под гармошку или баян — радиолы появились позднее и к музыке с пластинок привыкали постепенно, местная молодежь, особенно девчонки предпочитали кружить в вальсе. На баяне играл мой старший брат Николай и я, чтобы не возвращаться после кино домой одному, обычно ждал его, наблюдая за происходящим из рядов. Когда баянист выходил покурить, танцы сменялись играми. Ведущий вытаскивал из брюк и складывал вдвое ремень, ставил на середину площадки лавку, на концы ее садились парень и девушка — кто с кем хотел быть в паре, на счет ведущего «раз», «два»,«три» они должны были оглянуться друг на друга.
Если оглядывались лицами в одну сторону — отходили, держась за руки, и садились рядом, если в разные — ведущий пытался хлестануть парня, если тот не успевал отбежать, по заднице ремнем, а на лавку подсаживался другой... Что касается нравственности, то в те времена на селе еще бытовала традиция мазать ворота дегтем гулящим девкам или изменяющим мужьям женам, это считалось большим позором и случалось очень редко. Уже подростками, после того как в нашем клубе показывали фильм с запретом детям до 16, а нас на него строгая билетерша не пустила, на следующий вечер мы силановской ватагой шли смотреть запретное кино в ногушинский клуб, зная, что его перевезли туда, киномеханик там был добродушнее и пропускал на сеанс всех, несмотря на возраст. Ногушинская церковь, кстати сказать, в годы богоборчества пострадала меньше Карлыхановской, уцелел даже потолок, сбиты были только маковки да забелены росписи на стенах. Кино на узкопленочном аппарате последний раз мне довелось посмотреть в красном уголке на ферме по ул. Черняевской — колхоз настолько разбогател, что стал приобщать к культуре колхозников на месте их работы, а меня туда позвали ребята, рассказав о необычайном сеансе.
Перед советскими праздниками местная власть устраивала в клубе торжественные собрания по окончании которых выступали участники местной или школьной самодеятельности, а из Белокатая иногда приезжала с концертами агитбригада районного Дома культуры. Кроме того, раз в год колхозное Правление проводило там отчетно-выборные собрания с бесплатным показом кинофильма после его окончания. Ради этого-то фильма мы, ребятня, и пробирались в задние полутемные ряды зала. Но говоруны там были еще те и собрания затягивались до полуночи. Коренные преобразования на селе начались при Хрущеве в 60-х годах - колхозникам начали выдавать паспорта и разрешили выходить из колхоза по уважительным причинам. Перебраться в город всей семьей было сложновато, поэтому уезжала в основном молодежь якобы на учебу, вот их заявления в конце тех собраний и обсуждали: отпускать или нет, веская причина или нет....
Другим развлечением в пятидесятых годах было радио. Тогда в селе еще функционировал радиоузел, находился он в двухэтажном кирпичном здании, там же на горе за школой, неподалеку от него на столбе висел громкоговоритель, слышно который было далеко от центра. В здании радиоузла я побывал каким-то вечером с моим одноклассником по средней школе, Лехой Цыпышевым, там дежурил его старший брат, Из динамиков в полутемных комнатах приглушенно звучало радио, вдоль стен рядами стояла таинственная аппаратура, аккумуляторы — когда электричество отключалось, радио продолжало говорить. Некоторые из ребят еще увлекались собиранием детекторных радиоприемников, которые ловили несколько станций. В свободной продаже электрические радиолы появились в селе к концу пятидесятых, а к середине шестидесятых годов у зажиточных селян стали появляться и телевизоры, сигнал принимали из Усть-Икинска свердловского телевидения, ловить его приходилось антеннами на высоченных шестах. Шумно отмечали свадьбы и советские праздники.
На свадьбы колхозникам выделяли разукрашенные кошевки с колокольчиками и ленточками на дугах, не менее красивой сбруей на лошадях, и катил такой шумный кортеж к сельсовету регистрироваться, а после и по заснеженным улицам, собирая любопытных.
На данной фотографии мы видим панораму с. Емаши 1903 года. На переднем плане —земская больница. В 1840 году построена Иоанно-Златоустовская церковь, 1875 открыта школа. В 1878 почтовая станция — первая на территории современного района, в 1886 земская больница — также первая.
Надо было лишь знать места, где она чаще всего появлялась или находить их. Редким лакомством была костяника, еще реже попадалась голубика...
Вообще, в лесу росло много чего съедобного: щавель, кислица, заячья капуста, пиканы, желтого цвета колокольчики на высокой ножке — эта ножка и была съедобной. Из грибов первыми появлялись сыроежки, нечервивые ножки которых тоже были съедобными. Ели мы так же и ножки молоденьких груздей — ножки старых горчили. Грибов в карлыхановских окрестностях росло множество: маслята, рыжики, опята, подберезовики, подосиновики... Собирали их ведрами, корзинами. И ни разу не слышал, чтобы кто-то отравился грибами. Некоторые из вырубленных леспромхозом делянок со временем зарастали малинником. Но они часто обнаруживались далековато от села и за ней туда приходилось добираться на попутных лесовозах.
Водители знали об изобилии малины и ребятню подвозили охотно. Малину тоже насобировали ведерками. Стабильные малинники росли местами на обочинах дороги в Сандалашку и по дороге на Куржалку, но это уже было совсем далеко, да и машины туда ходили редко. В верховьях Студеного лога на косогорах росла лесная клубника. Это было тоже далековато, но делавший рейс в Ункурду отец или знакомые водители подвозили нас до лога, а дальше мы уже добирались пешком. Клубники там годами бывало тоже красно и мы набирали ее ведерками. Если обогнуть Карабатовскую гору слева, там в низине с пересыхающим ручьем, называемом Мухтар, рос черемушник. Черемуха ягода мелкая, а чтобы собирать ее, надо было залезать на деревья — за ней нас чаще всего посылали матери, уж очень хороши были черемуховые пироги и шаньги.
За ней мы обычно уходили гурьбой и надолго: пока дойдешь, пока наешься, пока надурачишься, пока насобираешь столько, что не стыдно возвращаться домой. Основной летней нашей забавой было купание в речке. В Уральске это у Казенного моста, его во время ледохода защищали бревенчатые ледорезы, а летом место между ними было тогда глубокое, то есть пригодное ребятне для ныряния и плавания от одного ледореза к другому. Купались мы и выше по течению, под Красным берегом, но там уже было помельче, чем у моста. Из Силановки обычно ходили купаться на пруд, вернее, к сбросу с него, сооруженному из бревен, по краям забутованному для укрепления плотины камнями. Уровень пруда работники гидростанции регулировали подъемными щитами. Место сброса было полукругом огорожено ледорезами с настилом в две доски. На этих-то досках мы и загорали целыми днями под нежарким уральским солнцем.
Глубина воды там была метра четыре - пять, ширина около десяти метров — можно было и нырять, и плавать. Неподалеку располагался небольшой сброс из пруда и в саму гидроэлектростанцию, очень примитивную, свет она давала только вечером с наступлением темноты и до 12 часов ночи. Вход на станцию посторонним был, конечно, воспрещен, но мне однажды удалось побывать в помещении с помощью вхожих туда знакомых и увидеть турбину, впечатления она не оставила. Низменную часть берега пруда ограждала дамба, длиной больше километра, в тридцатых годах насыпанная колхозниками привезенным на телегах гравием во имя появления в селе лампочки Ильича, а ведь кто-то еще этот гравий грузил на телеги и разгружал лопатами... Их подвиг сейчас забыт — в какое-то половодье безнадзорную дамбу прорвало, восстанавливать ее ни энтузиазма, ни денег не нашлось. Постепенно сгнила и плотина. К селу тогда уже подвели высоковольтную линию. К слову, леспромхоз для своих нужд построил электростанцию в первый же после переезда год — два танковых двигателя попеременно крутили мощные генераторы, которые вырабатывали достаточную для производства энергию.
На пруду мы проводили все свободные солнечные дни. Когда хотелось есть, а идти домой было неохота, переходили или переплывали на противоположную сторону в овраги и разводили там костер. Колхозное поле наверху за оврагами часто было картофельным. Чем и во что копать картошку обычно находилось, и мы пекли ту картошку в золе, о чем тоже остались самые светлые воспоминания, а без печенок и до сих пор не обходится ни один отдых с костром на природе. В довоенных советских фильмах любили показывать Дома культуры с непременными колоннами. В старом клубе колонны успешно заменяли подпиравшие потолок столбы, которые, правда, мешали сидевшим в задних рядах смотреть на экран. Кинопроектор тогда был еще узкопленочный, большая бабина крутилась долго, а вот маленькие приходилось часто менять, к тому же пленка бывало рвалась и зрители кричали киномеханику «сапожник», На случай если отключалось электричество, местная старенькая гидростанция работала с нередкими перебоями, при клубе был предусмотрен вырабатывающий электричество движок с генератором, киномеханик заводил его и сеанс продолжался. В конце пятидесятых-начале шестидесятых годах, в период хрущевского гонения на религию, властями было решено переоборудовать церковные развалины под клубы, таким образом православные символы в Карлыханово, Ногушах и Емашах превратились в очаги культуры.
Детский билет в кино, основной нашей культурной забавой, до денежной реформы 61 года стоил 50 копеек, после реформы 5 коп. Но и таких денег мы, бывало, не наскребали в своих часто дырявых карманах, а кино посмотреть хотелось. Для преодоления этого препятствия там же возле клуба были распространены игры «В пристенок» и «В чику». Следующий игрок старался ударить свою монетку об стенку так, чтобы она упала как можно ближе к первой. Если ударявший вторым доставал пядью от своей монетки до первой, то забирал ее. Если же не мог, об стенку ударял третий игрок и так далее... Если кому-то удавалось попасть в стопку, он бил по монеткам первым, стараясь перевернуть их — те, которые переворачивал, забирал себе, если это ему не удавалось — по монеткам бил следующий игрок чья монетка оказывалась ближе других к стопке. Пришедший без денег удачливый или опытный игрок мог занять у друзей несколько копеек и выиграть не только на кино, но жадных не любили и с ними старались не играть.
После кино, если горело электричество, молодежь оставалась на бесплатные танцы. Танцевали тогда под гармошку или баян — радиолы появились позднее и к музыке с пластинок привыкали постепенно, местная молодежь, особенно девчонки предпочитали кружить в вальсе. На баяне играл мой старший брат Николай и я, чтобы не возвращаться после кино домой одному, обычно ждал его, наблюдая за происходящим из рядов. Когда баянист выходил покурить, танцы сменялись играми. Ведущий вытаскивал из брюк и складывал вдвое ремень, ставил на середину площадки лавку, на концы ее садились парень и девушка — кто с кем хотел быть в паре, на счет ведущего «раз», «два»,«три» они должны были оглянуться друг на друга. Если оглядывались лицами в одну сторону — отходили, держась за руки, и садились рядом, если в разные — ведущий пытался хлестануть парня, если тот не успевал отбежать, по заднице ремнем, а на лавку подсаживался другой... Что касается нравственности, то в те времена на селе еще бытовала традиция мазать ворота дегтем гулящим девкам или изменяющим мужьям женам, это считалось большим позором и случалось очень редко. Уже подростками, после того как в нашем клубе показывали фильм с запретом детям до 16, а нас на него строгая билетерша не пустила, на следующий вечер мы силановской ватагой шли смотреть запретное кино в ногушинский клуб, зная, что его перевезли туда, киномеханик там был добродушнее и пропускал на сеанс всех, несмотря на возраст.
Ногушинская церковь, кстати сказать, в годы богоборчества пострадала меньше Карлыхановской, уцелел даже потолок, сбиты были только маковки да забелены росписи на стенах. Кино на узкопленочном аппарате последний раз мне довелось посмотреть в красном уголке на ферме по ул. Черняевской — колхоз настолько разбогател, что стал приобщать к культуре колхозников на месте их работы, а меня туда позвали ребята, рассказав о необычайном сеансе. Перед советскими праздниками местная власть устраивала в клубе торжественные собрания по окончании которых выступали участники местной или школьной самодеятельности, а из Белокатая иногда приезжала с концертами агитбригада районного Дома культуры. Кроме того, раз в год колхозное Правление проводило там отчетно-выборные собрания с бесплатным показом кинофильма после его окончания. Ради этого-то фильма мы, ребятня, и пробирались в задние полутемные ряды зала. Но говоруны там были еще те и собрания затягивались до полуночи. Коренные преобразования на селе начались при Хрущеве в 60-х годах - колхозникам начали выдавать паспорта и разрешили выходить из колхоза по уважительным причинам.
Перебраться в город всей семьей было сложновато, поэтому уезжала в основном молодежь якобы на учебу, вот их заявления в конце тех собраний и обсуждали: отпускать или нет, веская причина или нет.... Другим развлечением в пятидесятых годах было радио. Тогда в селе еще функционировал радиоузел, находился он в двухэтажном кирпичном здании, там же на горе за школой, неподалеку от него на столбе висел громкоговоритель, слышно который было далеко от центра. В здании радиоузла я побывал каким-то вечером с моим одноклассником по средней школе, Лехой Цыпышевым, там дежурил его старший брат, Из динамиков в полутемных комнатах приглушенно звучало радио, вдоль стен рядами стояла таинственная аппаратура, аккумуляторы — когда электричество отключалось, радио продолжало говорить. Некоторые из ребят еще увлекались собиранием детекторных радиоприемников, которые ловили несколько станций. В свободной продаже электрические радиолы появились в селе к концу пятидесятых, а к середине шестидесятых годов у зажиточных селян стали появляться и телевизоры, сигнал принимали из Усть-Икинска свердловского телевидения, ловить его приходилось антеннами на высоченных шестах. Шумно отмечали свадьбы и советские праздники. На свадьбы колхозникам выделяли разукрашенные кошевки с колокольчиками и ленточками на дугах, не менее красивой сбруей на лошадях, и катил такой шумный кортеж к сельсовету регистрироваться, а после и по заснеженным улицам, собирая любопытных.
Гуляли свадьбы и праздники по нескольку дней с изобилием выпивки, пением частушек одну, услышанную тогда помню до сих пор: «Всё ходил, всё ходил, Парень добросовестный. Всё просил, всё просил — Выпросил, бессовестный» и плясками. Была и местная пляска, называлась «Супретка» - так в селе называли помощь родственников и соседей по улице при строительстве дома, бани или сарая с вечерним застольем у хозяина по его завершении, и неизменной «Карлыхановской», рожденной в этом селе песней с очень оригинальным мотивом. В советские праздники пьяные компании с песнями под гармошку и шеренгами через проезжую часть улиц переходили от одного места гулянки на другое. Пили тогда, насколько я помню, в основном бражку, самогонку в селе мало кто варил, да и водка была недорогая, бутылка до денежной реформы 61 года стоила 25 руб. Пьянство не скажешь, что было повальным, но помню и спившихся знакомых. Особенно жаль бывших фронтовиков, пристрастившихся на фронте к ста граммам — действительно воевавшие до 70-х годов мало кто дожили... В Силановке соседом нашим был Саня-пьяный, хороший, говорили, портной, он ходил после праздников по знакомым и просил опохмелить хотя бы гущей от браги...
В леспромхозе работал токарем молодой парень, жил он в Бунаковке — сгорел от водки... А сколько погибло от алкоголя или не без его воздействия моих сверстников!.. Запомнились и ежегодные Сабантуи с многочисленными торговыми палатками и набором состязаний, традиционной башкирской борьбой с полотенцами и русским лазанием на намыленный столб за привязанном наверху призом. Их тогда проводили в Уральске на поляне напротив Красного берега. Колхозники получали зерно на трудодни и перемалывали его в муку на мельницах. Леспромхозовские рабочие вынуждены были муку доставать, покупая ее у колхозников на базаре, или заказывать через экспедитора на работе. Заказанную муку привозили в мешках на машинах чуть ли не из Уфы. Лишь к середине 60-х леспромхоз построил пекарню и хлеб стали продавать в магазинах.
Все советские годы жизнь в селе была трудной, чтобы выживать люди вынуждены были держать подсобное хозяйство, государство же вместо помощи норовило обложить людей налогами или ограничить рамками дозволенного. Наша семья, например, всегда держала корову, если она телилась, то и теленка до года, реже до двух лет, после сдавали его государству на мясо, за это получали какой-то дополнительный доход.
Пешеходов просим переходить дорогу только по пешеходным переходам. Помните, что мгновенно остановить транспортное средство невозможно. Теперь несколько слов о мотоблоках. Мотоблок - относится к категории тракторы одноосные. Таким образом, управление мотоблоком мультикультиватором является управлением трактором одноосным. Водители данных механических транспортных средств обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил дорожного движения, за несоблюдение которых они несут ответственность в соответствии действующим законодательством как водители транспортных средств.
Подслушано белокатай
Многие ученики ещё сейчас вспоминают вкусные обеды Марии Ивановны и говорят ей спасибо. Сейчас у Марии Ярославцевой одна радость: дети, внучки и три правнука. Жаль только видятся редко - живут далеко. Их фотографии висят на стене у ее кровати рядом с иконами. Глядя на родные лица, Мария Ивановна «вся светится». В этом году Мария Ивановна будет отмечать 75-летний юбилей. Хочется пожелать ей счастья и здоровья на долгие годы. Социальный работник Токарева Ирина.
Главное в людях: скрыто или не указано Любимые цитаты: скрыты или не указаны Отношение к алкоголю: скрыто или не указано Отношение к курению: скрыто или не указано Образование и карьера Страница сформирована реалтайм на основе API-ответа от ВКонтакте, содержащего только открытые данные профиля vk. Сайт Vklook.
Мы ценим наших сотрудников и создаем уютную и поддерживающую рабочую атмосферу. Вместе мы строим дружную команду, где каждый член имеет возможность расти профессионально и достигать своих целей. Ваше мнение будет ценным и уважаемым, а ваш вклад в работу будет признан и вознагражден. Мы предлагаем следующие преимущества и комфортные условия работы: - Гибкий график работы, который позволяет совмещать работу с другими обязанностями или учебой.
Но даже они медлят очень в своём стремлении измениться и изменить свой рацион. Беспечность всех одолевает, хоть знаете, что в бездну вы летите. От этого вас трудно удержать.
Подслушано новобелокатай и белокатайский район
| Воспоминания вечны - 12 Февраля 2019 - АНО Участие Белокатайский район | Емаши - Ногуши - Карлыханово, организатором которого выступила МОУ СОШ с. Карлыханово. |
| Write message @podamzya | VK | Вам нужно прислать вашу новость в «предложить новость». |
| Наталья Щукина Уфа Сдам дом | Подслушано ардатов нижегородской области: Новости Ардатова, последние новости Ардатовского района. Женщина, которая приютила через месяц уезжает, там три дома и лес кругом, его выпустят. |
| Великой Победе посвящается / Муниципальный район Белокатайский район Республики Башкортостан | ДТП произошло на автодороге Новомуслюмово-Карлыханово между населенными пунктами Емаши и Ногуши. |
Минздрав Башкирии опубликовал график работы "поездов здоровья"
Подслушано Емаши,Ногуши,Карлыханово 3153. УРГАЗА (Урғаҙа), Яковлевка, село в Баймакском районе, центр Зилаирского сельсовета. Подслушано Емаши,Ногуши,Карлыханово 3153. УРГАЗА (Урғаҙа), Яковлевка, село в Баймакском районе, центр Зилаирского сельсовета. Подслушано Емаши,Ногуши,Карлыханово. Открыть чат. В чате 33 участника. «Подслушано Амзя» — сообщество № 1 в селе по оперативности, качеству новостей и эксклюзивам.
Наталья Щукина
Далее маршрут пролегал в сторону старинных сел района Емаши, Ногуши, Карлыханово. В селах Емаши, Ногуши, Корлыханово пострадали частные дома. Село Ногуши Белокатайского района. Башкирия село Емаши. Подслушано Карлыханово Емаши. Златоуст, Подслушано Емаши,Ногуши,Карлыханово. Сейчас проживает в:Россия, Емаши. Подслушано Емаши,Ногуши,Карлыханово 3091.
Подслушано Амзя
| Подслушано белокатай - 81 фото | Ребят интересовали события времен Гражданской войны: какие военные действия проходили на территории наших сел Емаши, Ногуши, Карлыханово. |
| Подслушано белокатай - 81 фото | Главная» Новости» Подслушано инсар последние новости обсуждаемое. |
Физалия Фазылова (асатова) - краткая биография.
Емаши - Ногуши - Карлыханово, организатором которого выступила МОУ СОШ с. Карлыханово. Главная» Новости» Подслушано в новобелокатае вконтакте новости. Сикияз, Сарты, Месягутово, Озеро, Емаши, Ногуши, Карлыханово, Устьикинская, Белокатай: все эти населенные пункты в начале 19 века относились к приходу завода Сатка.