Яков Кацнельсон окончил Московскую консерваторию имени П.И. Чайковского и аспирантуру в классе профессора Э.К. Вирсаладзе, а также аспирантуру по классу камерного ансамбля у.
Воронежцам сыграют три известных пианиста
А Якову Кацнельсону в Прокофьеве не хватает строгости, звук несколько размытый (может, опять-таки акустические проблемы?), хочется большей сухости, резкости, точности в деталях. Кацнельсон Яков (фортепиано). Лауреат Международного конкурса пианистов в Тбилиси (2001), Международного конкурса пианистов им. С. Рихтера в Москве (2005). свежие новости дня в Москве, России и мире. об этом позже).
Воронежцам сыграют три известных пианиста
Яков Кацнельсон закончил Московскую консерваторию ведёт свой класс на кафедре специального фортепиано в Московской консерватории и преподаёт концертмейстерское. С этим ансамблем Кацнельсон провел большое количество концертов в Малом и Рахманиновском залах Московской консерватории, а также в городах России. 30 апреля 2023 в Малом зале Московской консерватории выступит пианист Яков Кацнельсон. Яков Кацнельсон в 1998 году окончил Московскую консерваторию по классу фортепиано у профессора Э. Молодой пианист громко заявил о себе, став лауреатом конкурса имени И. Пианист, лауреат международных конкурсов Яков Кацнельсон ответил на вопросы «Культуры». Яков Кацнельсон: Нужно больше задавать себе вопросов и стараться отвечать на них строже.
Yakov Katsnelson
"Яков КАЦНЕЛЬСОН (фортепиано) — окончил Московскую консерваторию и аспирантуру (класс профессора Э. К. Вирсаладзе). В личной беседе музыкант всегда открывается с другой стороны, нежели мы видим его сцене, так что читайте интервью и знакомьтесь с пианистом Яковом КАЦНЕЛЬСОНОМ. свежие новости дня в Москве, России и мире.
Известный пианист Яков Кацнельсон даст сольный концерт в Соборной палате
Яков Кацнельсон. Аналитика по медийности персоны и новостям. об этом позже).
Яков Кацнельсон. Чайковский, Прокофьев
Мне они бесконечно дороги оба! Лауреат международных конкурсов. Регулярно выступает на международных фестивалях, выступает с ведущими оркестрами России и Европы. С 1998 года ведет класс концертмейстерского мастерства в Колледже имени Гнесиных.
И, тем не менее, концерт производил впечатление своеобразной музыкальной монографии.
Он, собственно, и выстроен был очень ритмично — каждое из двух отделений состояло из сольного фортепианного произведения и вокального цикла. Вероятно, нет необходимости представлять этих выдающихся музыкантов, просто сразу обозначу, что то, что они делали, точнее будет назвать не исполнением, а воплощением замысла композиторов. Иначе говоря, здесь не было обычно хорошо чувствуемого зазора между музыкальным произведением и исполнителем. Владислав Сулимский.
Концерт начался с фортепианного цикла Белы Бартока "Три народные песни из Чика" и "Варварского аллегро". Время, когда создавались эти произведения, было совершенно замечательной эпохой. Это были годы взрывного расцвета художников и композиторов, живших в относительно компактном географическом пространства — когда появились Золтан Кодаи, Джордже Энеску, Константин Бранкузи, Хаим Сутин , Марк Шагал , когда, с одной стороны, все эти художники внимательно всматривались в народное искусство, а с другой — в конечном счёте замкнулись на тогдашнюю столицу современной культуры — Париж. И эти фортепианные циклы Бартока как раз и отражают глубокий интерес к народному творчеству, тем более, что одной из его важных заслуг стало изучение и сохранение огромного числа народных мелодий, ведь Бела Барток был одним из первых, кто понял огромное значение только появившихся тогда возможностей звукозаписи именно в сфере этнографических исследований.
И Яков Кацнельсон воплотил именно эту "варварскую", архаичную, невероятно энергичную и внутренне чрезвычайно ритмически свободную сторону этих произведений. Сделав акцент именно на этом более, чем на естественно заложенную в этих произведениях академическую составляющую. И это вызывает глубокое восхищение, потому что очень жёстком и точном ритмическом нотировании Бартоком этих произведений, исполнителю удалось сохранить присущую "Трём песням" ритмическую "безбашенность" более высокого уровня, а это чрезвычайная редкость. А между тем оно написано совсем незадолго до появления самых популярных произведенийкомпозитора — Виолончельного концерта и Девятой симфонии "Из Нового света", то есть, тогда, когда Дворжак жил в Нью-Йорке и преподавал в Национальной консерватории Америки.
Выступления в России залы Московской консерватории, зал имени П. Чайковского, зал «Зарядье», Большом зале Санкт-Петербургской филармонии, фестивали «Возвращение» и «Декабрьские вечера» пианист сочетает с зарубежными концертами на фестивалях О. С 1998 года Маэстро ведёт класс концертмейстерского мастерства в Колледже имени Гнесиных, с 2009 — класс специального фортепиано в Московской консерватории; в 2001 он стал ассистентом профессора Э.
Работал с известными дирижерами Э. Класс, А.
Дмитриев, В. Понькин, В. Ашкенази, К. Кларк, М. Сустро и др.
С 1996 по 2004 г.
Яков Кацнельсон в музее Скрябина: Куперен, Франк, Равель, Прокофьев
Заходите почаще — у нас всегда будет что-то новое! Ближайшие события: 15 марта 2024 года, Москва, галерея «Нико» Ф. Шопен — ноктюрн ля-бемоль мажор Oр.
С 2001 года преподает в Московской консерватории, являясь ассистентом Э. С 2009 года ведёт класс специального фортепиано в консерватории. Регулярно записывает сольные и камерные альбомы. Компакт-диск с произведениями И.
Играет не просто с чувством, а фантастически, превращая исполнение то в арию, то в многоголосье, уводя зрителей в мир любимого Шопена. Недаром его считают одним из самых таинственных исполнителей. В клавишах - буря эмоций.
Хочется только слушать, закрыв глаза. Сюита Генделя ре-минор в его исполнении это шелк, бархат, потрескивание свечей в старинных канделябрах. Звезда пианиста ярко засияла несколько лет назад. Ему близки маленькие площадки - возможно, поэтому был выбран малый зал Орловской филармонии. Дмитрий Коваленко, художественный руководитель Орловской филармонии: «Совершенное отсутствие какой-то артистической рисовки и глубокое, честное, подлинное отношение к звуку, к композитору».
Минина и Д. Боровский Тюменского района Тюменской области, Община Коренного Русского народа Щелковского района, Правый сектор, Украинская национальная ассамблея — Украинская народная самооборона, Украинская повстанческая армия, Тризуб им. Они позволяют узнавать вас и получать информацию о вашем пользовательском опыте.
В Московской консерватории выступит пианист Яков Кацнельсон
Постоянный участник фестиваля «Возвращение» в Москве и фестиваля на острове Хийумаа Эстония. Ведёт активную ансамблевую деятельность. С 1998 года преподаёт в Московской средней специальной музыкальной школе колледже им. Гнесиных, с 2001 года — в Московской консерватории в качестве ассистента профессора Э. Вирсаладзе, с 2009 года ведёт свой класс.
Крушельницкой у профессора Александра Эйдельмана ученика М.
Домбровского, В. Пухальского, Ф. Победитель Всеукраинского конкурса молодых музыкантов —исполнителей в Киеве 1975. В 1983 году с отличием окончил Московскую консерваторию по специальности фортепиано у профессора В. Горностаевой и по камерному ансамблю у профессора К.
Доцент Московской государственной консерватории им. Чайковского специальное фортепиано, камерный ансамбль, вокальный камерный ансамбль. За последние двадцать лет Полубелов исполнил более 1000 сочинений 140 авторов для фортепиано и ансамблей различных составов, многие из которых были представлены им впервые. В качестве музыкального руководителя поставил в России и Германии оперы «Ёлка» В.
Тут ни в коем случае нельзя ничего надумывать. Это иногда может что-то заронить: смотришь картину и понимаешь какую-то эмоцию, которая нужна для того или иного произведения. Но это очень индивидуально, и не означает, что авторы что-то такое имели в виду. Просто у исполнителя в душе может что-то родиться, возникнуть какая-то идея. Вы сказали, что входите в контакт с композитором, когда исполняете его произведение. Это что-то энергетическое или образное? Как я уже сказал — без фантазии вообще никуда. Некоторые говорят, что нужен жизненный опыт, но я считаю, что достаточно иметь развитое воображение. Необходимо уметь фантазировать и мечтать, и верить в это. Так фантазировать, что оказываться в этих фантазиях. Там, в этих фантазиях, может быть все что угодно. В том числе и контакт с композитором. Вы ее чувствуете? Конечно, чувствую. Но я не думаю, что в этом смысле я отличаюсь от других исполнителей. Мне кажется, что публику чувствуют все. Другое дело, что я стараюсь играть для зрительного зала не по горизонтали, а по вертикали. Так играли древнегреческие актеры для Диониса. Я исполняю не для Диониса, а для чего-то… Я даже не стал бы это формулировать, но для каких-то других сущностей, которые больше могут, наверное, и помогать, и входить в контакт. Если это происходит, то зрительный зал тоже чувствует. Получается, что он вовлечен в этот процесс. Это, скорее, актерское. И любой жизненный поворот случается потому, что он предопределён. Значит, что прямой путь был не моим. Все конфессии тоже во мне вызывают веру. Может быть, я заблуждаюсь, и так не бывает, но у меня гармония со всеми священными зданиями и со всеми местами. В мусульманской стране я могу пойти в мечеть и почувствовать там то, что чувствует верующий человек. В католических странах я всегда хожу в собор, в православных — тоже. И я всегда чувствую приблизительно одно и то же. Я не могу сказать, что вот это мое, а это не мое. Более того, я могу почувствовать это и в лесу, и в озере, и в горах. Я бы это обозначил, как общение с некими силами. Помимо того, что она учила вас профессии, что она еще вам дала в жизни? И она мне дает все то, что нам дают близкие люди. Мы общаемся с ней сейчас не очень часто, но близость осталась такой, какая была всегда. У нас никогда не было каких-то больших расхождений. Мы всегда на одной волне. И, как правило, никого больше не было. Урок мог продолжаться и два, и три часа. Мы могли пойти пообедать или поужинать, а потом продолжить заниматься. В последние годы она больше появляется в классе консерватории. И, конечно, если она туда приходит, сразу же возникают из ниоткуда студенты, желающие присутствовать на уроке. Иногда к ней домой тоже приходили люди, которые просто сидели в комнате и набирались опыта. Раньше это вообще было принято. Приезжали делегации педагогов из музыкальных учебных заведений из других городов, в том числе из советских республик наших. Сейчас это совершенно немыслимо. Существует форма курсов повышения квалификации, куда педагоги едут, потому что обязаны. Раньше это была собственная инициатива, поэтому было гораздо приятней. Гнесиных концертмейстерское мастерство. Я слышала, что очень нестандартно это делаете, что ваш подход состоит в том, что концертмейстер — это не аккомпаниатор, а участник творческого процесса. Вам не кажется, что в последние годы значение концертмейстера принизили? Так было всегда. Концертмейстер всегда означало «извозчик». Я всю свою жизнь с этим мнением и с этой позицией борюсь. Но и не только я один. Сейчас это как раз происходит централизованно. Я помню, что как-то даже боролся на радио, когда вещали конкурс Чайковского. Транслировали исполнения совершенно великолепных скрипачей, виолончелистов. Звучали сонаты Бетховена, Моцарта, Франка, Брамса… А о пианистах не говорили вообще ни слова, как будто их там не было. Я помню, что я высказался по этому поводу, и мои слова передали некоторым людям. На следующий день концертмейстеров стали объявлять. Вообще, концертмейстеры часто жаловались на то, что их, например, могут не упомянуть в афише. Были случаи, когда пианисты просто уходили: они видели, что их нет в афише, нет в программке, там только певец или другой инструменталист.
За годы учебы он стал лауреатом и призером престижных международных конкурсов, таких как конкурс имени Рубинштейна в Москве 2001 , итальянских Valsesia Musica и конкурса в городе Канту 2003 , Эстонского конкурса пианистов в Таллине 2006 , фортепианного конкурса на острове Хилтон-Хед США, 2006 , имени Рахманинова в Москве 2008 , Шотландского конкурса пианистов в Глазго 2010. Объездил с гастролями весь мир, преподает в Московской консерватории имени Чайковского.
Яков Кацнельсон и Юрий Полубелов в галерее Нико
Соната прозвучала и как совершенно самостоятельный акцент в концепции концерта, и как музыкальное предисловие к кульминации вечера — вокальному циклу "Песни и пляски смерти" М. Мусоргского на стихи графа А. Полагаю, что не станет новостью, если я скажу, что музыкальное произведение по-настоящему состоится лишь тогда, когда оно исполняется и приобретает тот масштаб, какой ему придаёт исполнитель. И "Песни и пляски смерти" в исполнении Владислава Сулимского и Якова Кацнельсона вышли за рамки камерного вокального цикла и приобрели тот уровень символики, какой заложили туда Мусоргский и Голенищев-Кутузов. Цикл песен "Колыбельная", "Серенада", "Трепак" и "Полководец" превратился в спектакль. Можно было бы сказать, в моноспектакль, в театр одного актёра, но в создании этого страшного спектакля участвуют два музыканта и если говорить об уровне ансамблевого взаимодействия, то в первую очередь это одинаковое ощущение времени у обоих, и то, насколько они становятся одним целым в этой музыке. Если говорить о технической стороне вопроса, то можно, конечно сказать, что вокальные возможности Владислава Сулимского заметно превосходят потребности камерного жанра, а, скажем, в аккомпанементе Якова Кацнельсона обратить внимание насколько виртуозно он управляет фортепианным звуком и как филигранно использует возможности инструмента и даёт отзвучать фразе. Но ведь это лишь средства, с помощью которых достигается высокий драматизм, эта персонифицированность Смерти и та борьба между жизнью и смертью в каждом из романсов, где всегда победу одерживает смерть. Это был фантастический концерт, изумительный ансамбль, который в каждом исполненном произведении сделал так, что смыслы выходили за пределы текстов.
После концерта. Будем надеяться, чтовижническая деятельность Елены Харакидзян, уже не одиножды совершившей подвиги, будет развиваться и дальше, несмотря на сложности нашего времени. Тем более, что аншлаг подтвердил оправданность и необходимость этих усилий.
В наше непростое время, когда вся жизнь поставлена на паузу, о Бетховене, Листе и Моцарте, а также о многом другом, что волнует каждого из нас, Ирина Шымчак ИШ расспросила пианиста, доцента Московской консерватории Якова Кацнельсона ЯК.
ИШ Что происходит сейчас в твоей музыкантской жизни? Но я не один такой, более того, в мире это у всех произошло. ИШ Многие сейчас перешли в режим выступлений онлайн, на домашние концерты и так далее, а как ты на это смотришь? Ты бы смог выступать без публики? ЯК Наверно, смог бы.
Но мне кажется, что пока, в данный момент, надо немножко затаиться, переждать, подготовиться к какому-то следующему периоду, когда оно настанет. Сейчас скорее время тишины. ИШ А для себя, чем ты эту тишину будешь наполнять? ЯК Я пока что сам в таком состоянии… У меня внутри тоже тишина. Я сейчас не очень понимаю, что дальше будет, что делать.
Но я занимаюсь, конечно, учу новые произведения для следующего сезона, не зная вполне, что состоится, а что — нет. Все равно готовлюсь. ИШ Когда-нибудь это закончится, и жизнь в концертных залах продолжится. ЯК Не знаю. Я сейчас ни в чем не уверен.
Эпидемия закончится, а вот какова будет жизнь после эпидемии — это уже вопрос. Я ничего не утверждаю, может быть, все будет так же, как раньше, но почему-то я сомневаюсь. ИШ Во всем мире разворачивается кризис невиданных масштабов. И музыкальная индустрия несет огромные убытки. Культура находится на первом месте по уязвимости.
От чего отказываются в первую очередь в случае кризиса? От зрелищ. ЯК С одной стороны, да. С другой стороны, культура — одна из первых потребностей человека совершенно независимо от его положения. Пока люди живут, им нужно будет искусство.
Это заложено в природе человека. Искусство не может умереть, оно может разные формы приобретать, а эти формы нам могут нравиться или не нравиться. ИШ Сейчас мы ушли в прослушивание записей, в онлайн трансляции. А если все привыкнут к такой форме общения с музыкой и не захотят потом прийти в концертные залы, что делать тогда? ЯК Вполне возможно.
Может быть. И музыканты могут сказать — мне так хорошо игралось. Без зрителей. ИШ А после окончания изоляции люди будут бояться посещать массовые мероприятия. Страх останется.
ЯК Я совершенно не знаю, как на самом деле разовьется ситуация. Конечно, адаптация какая-то будет нужна. Но все зависит от того, сколько времени это продлится. Если пару месяцев — это одно, если год — это уже другая ситуация. Конечно, пара месяцев — тоже немало, но все-таки терпимо.
Пауза бывает нужна всем, и музыкантам она нужна. Вообще, всегда остановиться полезно — что-то проанализировать, посмотреть назад, вокруг себя, на себя посмотреть, внутрь себя посмотреть. Понять что-то. Сейчас такая жизнь, что она нам не дает этой возможности, к сожалению. ИШ 28 марта ты должен был играть в Малом зале новую программу, в которую вошли сочинения Генделя, Скарлатти и Шопена.
ЯК Она пока что перенесена на 17 июня. ИШ Расскажи, как она сложилась. ЯК У меня была мысль сделать концерт как «барокко на рояле»: я хотел играть Генделя, Скарлатти и Куперена. А потом передумал и добавил Шопена. Долго сомневался, кого оставить из барочных авторов, решил, что это будут Гендель и Скарлатти, которые даже соревновались между собой в Риме и победили оба: Гендель победил как органист, а Скарлатти — как клавесинист.
Мне хотелось подчеркнуть, насколько они разные, эти авторы. Я несколько раз играл ее в разных странах и городах, и она всегда имела большой отклик у слушателей. Люди были заинтересованы тем, что услышали. Очень часто мне говорили, «зачем вы играете этих Скарлатти и Генделя, это одно направление», а потом понимали, насколько они разные. Более того, возникала даже мысль, что и Шопен имеет некоторые параллели с музыкой барокко, особенно с французской музыкой, но и не только.
ИШ Три года назад в нашем разговоре ты заметил, что тебе самому не нравилось, как ты играешь Скарлатти… ЯК Я имел в виду, что французская музыка мне была на тот момент ближе. Сейчас я такого не могу сказать, прошло несколько лет, и мне уже понравилось, как я играю Скарлатти смеется. Я нашел новые краски, не те, что раньше, и надеюсь, это будет что-то другое. Сколько бы я ни играл одну и ту же программу, всегда нахожу что-то новое, все меняется даже каждую неделю. Но это тоже некоторый рост.
ИШ Мы не можем обойти, конечно же, тему Бетховена. Помню твое исполнение Патетической два года назад. Каким ты сейчас воспринимаешь Бетховена?
Я исполняю не для Диониса, а для чего-то… Я даже не стал бы это формулировать, но для каких-то других сущностей, которые больше могут, наверное, и помогать, и входить в контакт. Если это происходит, то зрительный зал тоже чувствует.
Получается, что он вовлечен в этот процесс. Это, скорее, актерское. И любой жизненный поворот случается потому, что он предопределён. Значит, что прямой путь был не моим. Все конфессии тоже во мне вызывают веру.
Может быть, я заблуждаюсь, и так не бывает, но у меня гармония со всеми священными зданиями и со всеми местами. В мусульманской стране я могу пойти в мечеть и почувствовать там то, что чувствует верующий человек. В католических странах я всегда хожу в собор, в православных — тоже. И я всегда чувствую приблизительно одно и то же. Я не могу сказать, что вот это мое, а это не мое.
Более того, я могу почувствовать это и в лесу, и в озере, и в горах. Я бы это обозначил, как общение с некими силами. Помимо того, что она учила вас профессии, что она еще вам дала в жизни? И она мне дает все то, что нам дают близкие люди. Мы общаемся с ней сейчас не очень часто, но близость осталась такой, какая была всегда.
У нас никогда не было каких-то больших расхождений. Мы всегда на одной волне. И, как правило, никого больше не было. Урок мог продолжаться и два, и три часа. Мы могли пойти пообедать или поужинать, а потом продолжить заниматься.
В последние годы она больше появляется в классе консерватории. И, конечно, если она туда приходит, сразу же возникают из ниоткуда студенты, желающие присутствовать на уроке. Иногда к ней домой тоже приходили люди, которые просто сидели в комнате и набирались опыта. Раньше это вообще было принято. Приезжали делегации педагогов из музыкальных учебных заведений из других городов, в том числе из советских республик наших.
Сейчас это совершенно немыслимо. Существует форма курсов повышения квалификации, куда педагоги едут, потому что обязаны. Раньше это была собственная инициатива, поэтому было гораздо приятней. Гнесиных концертмейстерское мастерство. Я слышала, что очень нестандартно это делаете, что ваш подход состоит в том, что концертмейстер — это не аккомпаниатор, а участник творческого процесса.
Вам не кажется, что в последние годы значение концертмейстера принизили? Так было всегда. Концертмейстер всегда означало «извозчик». Я всю свою жизнь с этим мнением и с этой позицией борюсь. Но и не только я один.
Сейчас это как раз происходит централизованно. Я помню, что как-то даже боролся на радио, когда вещали конкурс Чайковского. Транслировали исполнения совершенно великолепных скрипачей, виолончелистов. Звучали сонаты Бетховена, Моцарта, Франка, Брамса… А о пианистах не говорили вообще ни слова, как будто их там не было. Я помню, что я высказался по этому поводу, и мои слова передали некоторым людям.
На следующий день концертмейстеров стали объявлять. Вообще, концертмейстеры часто жаловались на то, что их, например, могут не упомянуть в афише. Были случаи, когда пианисты просто уходили: они видели, что их нет в афише, нет в программке, там только певец или другой инструменталист. И со словами «раз меня тут нет, то я пошёл» — уходили. Я бы тоже ушел и не стал играть в такой ситуации.
Это неуважение. Например, Рахманинов очень любил аккомпанировать Шаляпину. Элисо Вирсаладзе, Мицука Утида — это для меня люди, которые не ограничивают себя никак, ничем. Ростропович был как раз таким концертмейстером, о которых я и говорю. Он был руководителем процесса всегда.
И во всех его записях с Галиной Вишневской слышно, что это играет не пианист. И тем не менее понятно, кто там руководит, несмотря на прекрасную подачу Галины Павловны. И это тоже его заслуга. Кстати, там приз зрительских симпатий завоевал наш новосибирский концертмейстер Герман Таразанов. Какие сейчас, на ваш взгляд, есть приметные хорошие конкурсы именно для концертмейстеров?
На последнем конкурсе Рахманинова был тур с певцом. Надо было играть именно романсы. Сейчас во многих специальных конкурсах, где играют солисты, присутствуют номинации для исполнителей камерной музыки, вижу, что появились и туры с вокалом. И выясняется, что никто не умеет с вокалистами играть. Это большая проблема.
Это совершенно особенное явление даже среди гениев.
Но ведь восприятие меняется со временем, и в какой-то момент вы понимаете, что когда-то вы играли это не так. Я никогда не жалею о том, что я что-то раньше играл не так. Наоборот, я дико счастлив от того, что мне вдруг что-то открылось новое в том же произведении.
Очень серьёзный цикл на стихи Есенина, который мы исполняли с ним и раньше, два и три года назад. Я был уже достаточно взрослый, когда за это взялся, и меня очень увлекла эта музыка. Она очень сильно меня захватывала эмоционально. Но сейчас я вдруг понял, что вообще не понимал, о чём стихи.
То есть, я знал о чём стихи, но не понимал, не осознавал этого. А когда я стал вспоминать этот цикл к этому концерту, мне вдруг стало понятно, и сразу выстроилась совершенно другая образная сторона и стало очень легко это играть по другому. Мне с раннего детства, несмотря на довольно не мрачный характер, очень легко всегда было находиться в какой-то трагедии, в драме. Мне гораздо труднее находиться в безоблачном Моцарте.
Это для меня просто очень страшно. Русская музыка В моём внутреннем мире присутствует, естественно, и русская музыка, но скорее в лице Прокофьева. Правда, сейчас открываются и другие стороны — и Рахманинов, и Свиридов. Я вообще не думал никогда, что это меня коснётся.
И тем не менее коснулось, благодаря вокальной музыке, благодаря Владимиру Байкову, выдающемуся исполнителю музыки Свиридова, который меня в него и погрузил. Кто-то вдруг начинает меня лично в чём-то обвинять. Мне просто с этим человеком всё становится ясным. Я не люблю спорить.
Либо, наоборот, какие-то люди начинают проявлять ранее не замеченную мною любезность, приветливость. А потом они говорят, что мы с вами согласны. Я не всегда понимаю, в чём именно. А потом выясняется, что я кого-то оккупировал, лично я оккупировал Крым или ещё что-то.
Это не явилось причиной того, почему я не могу вообще туда… Некоторые же говорят: «Я теперь в Крым ни ногой». Но там ведь люди, простые люди, которые тоже ни в чём не виноваты. Они этого захотели, они проголосовали за это. Может быть, похвалить… — Хвалить уж точно не моё дело.
Я не знаю. Но я считаю, что всё равно могу для них играть, согласен я с ними или не согласен. Время покажет. Как раз, когда всё начиналось.
Только начинался Майдан, как раз я туда приехал. Только я там появился, всё началось. Потом я оттуда уехал, и началась война. У меня есть друзья как раз в Западной Украине.
Именно они после концерта в Киеве устроили мне дополнительно концерт в Западной Украине. Политика-разлучница - Я спрашиваю всех музыкантов, с которыми мне доводится общаться, об участии в каких-то политических акциях… — У нас это сейчас очень принято. Сейчас многие музыканты почему-то решили, что они должны участвовать в политических акциях, что у них есть какой-то вес, что они могут что-то решить, что они обязаны высказаться. При этом они страшно осуждают таких, как я, которые не высказываются.
Они вообще очень болезненно относятся к стране, которую покинули. Я это связываю с тем, что, например, та же природа… Например, я сижу дома поздно вечером и знаю, что кто-то из моих близких сейчас вне дома, и мне очень страшно, ведь там темно, медведи ходят, кто-то нападёт, кого-нибудь съест, что-то обязательно произойдёт плохое. Если я выхожу на улицу, то там уже не страшно. Вот мне и кажется, что они на чужбине ещё более остро воспринимают всё, что происходит у нас.
Дескать, мы правильно сделали, что уехали. На самом деле, в глубине души они хотят приехать обратно, хотят вернуться. Но их не устраивает просто наша страна. Им нужно, чтобы она была процветающей обязательно, процветающей и уважаемой среди всех остальных стран.
Например, дети. Они же всё равно любят родителей, если те у них алкаши. Те, у кого имеются какие-то претензии к матери, те и к родине относятся негативно. Сейчас, если вдруг что-то изменится в противоположную сторону, у них начнётся приступ патриотизма.
И они ещё, не дай Бог, приедут обратно. Я шучу, конечно. На самом деле, это для меня больная тема. Очень многие музыканты и близкие люди переругались из-за политики.
Может быть на миграцию музыкантов надо смотреть как на явление… — Нет, на миграцию музыкантов я смотрю совершенно нормально. Главное, как они относятся к нашей… Главное, зачем они уезжают? Одно дело уезжать, допустим, в Италию потому, что там красиво. Это я полностью принимаю.
А если уезжать в Италию или куда-либо потому, что там лучше жизнь, вот это я не принимаю. У меня папа, например, уехал в Израиль, но именно в Иерусалим. Ему не Израиль нужен был. Он хотел жить в вечном городе.
Это позиция, которую я абсолютно принимаю. Былое и думы II - Это в вас говорят пережитки советского идеализма, когда вы не думали об успехе?
Яков Кацнельсон. Чайковский, Прокофьев
Рихтера в Москве 2005, 2-я премия. В качестве солиста играл с оркестрами под управлением известных дирижеров — Э. Класса, А. Дмитриева, В. Понькина, В. Ашкенази, К.
Кларка, М. Сустро и др. Кацнельсон принимает активное участие в музыкальных фестивалях, в числе которых Фестиваль Фонда Святослава Рихтера в Тарусе, «Посвящение Олегу Кагану» в Кройте Германия , фестиваль камерной музыки в Утрехте Нидерланды , «Возвращение» Москва , фестиваль искусств «Сараевская зима» Босния и др. Много времени уделяет ансамблевому музицированию. Его партнерами по сцене были Б.
Конечно, смотря что они хотят. Если они ставят цель научиться играть - рвутся к одному человеку, если хотят просто успешно продвигаться на своем профессиональном пути, это совершенно другая история. Они могут к кому угодно хотеть. Но не всегда они соответствуют тому, к кому хотят…Иногда попадают к тому, к кому не стремятся, иногда к тому, кто их может взять, потому что, например, один взять не может, а другой может. Поэтому им приходится выбирать все время.
У нас вообще равенства не бывает. Кто-то будет просто счастлив, что от него этот студент ушел, а другой не захочет отпускать, будет ревновать, ставить палки в колеса. Здесь по-разному бывает — зависит от того, какой преподаватель человек, и как студент нашел форму, чтобы уйти, потому что от этого тоже многое зависит. Есть очень ревнивые люди, а есть — не очень. Вообще, преподавательская ревность — распространенное явление.
Сходи к нему». И он еще договорится с другим преподавателем. Сейчас это практически немыслимо. Хотя в прошлом году я получил подобную просьбу от Веры Васильевны Горностаевой, чтобы я послушал ее ученицу, учившую произведение Дебюсси, которое я играл. И она сама меня попросила, и студентка.
Что будет с русской школой пианизма? И не всегда на кафедре остаются самые одаренные из их учеников. Есть надежда только на появление каких-то талантов, личностей. А что касается такого понятия, как «русский пианизм», я бы не стал даже на это надеяться. Гугнин, Холоденко, Копачевский, Генюшас, Трифонов..
Насколько полнее они себя раскроют…И потом, еще неизвестно, что у них будет с преподаванием. Это тоже отдельное дарование и отдельный вид деятельности. Не все пианисты, и не все музыканты хотят заниматься педагогической деятельностью. Быть педагогом — особый талант. Проблема-то в том, что у нас много талантливых исполнителей, а истинных педагогов можно по пальцам пересчитать.
В принципе, хороших пианистов очень много, но по-настоящему талантливых, имею в виду «талантливый» — это тот, которому есть что сказать, а не просто профессионально владеющий инструментом, — таких, конечно, совсем немного. Мы уже достигли предела или еще есть куда развиваться? Но средний уровень сейчас несоизмеримо выше, чем раньше. Именно средний. Правда, от этого он не перестает быть средним.
Выдающихся стало меньше. Они могут потонуть в этом количестве музыкантов. И привел пример Шостаковича, который жил в очень трудное время, был гоним, травлен и тем не менее… -Не всегда. Во-первых, смотря какой талант, а во-вторых, Шостакович жил в другое время. Тогда существовали свои сложности, но не было такого количества музыкантов.
Сейчас это немножко как целый цех, как конвейер, и исполнители, и композиторы. Наше поле переполнено предложением, как торговый центр, где, если не знаешь, что нужно, можно потонуть и глаза разбегаются. Все-таки раньше жили потрясающие личности, и было гораздо больше времени на развитие и подготовку, но меньше суеты. Артисты не были озабочены тем, что им сзади кто-то наступает на пятки. Даже мысли о конкуренции не возникали.
То есть это могло быть, но не в таком масштабе. Он заканчивает консерваторию, и выходит в мир. Что он дальше делает? Ему обязательно нужна поддержка. Либо он должен победить на нескольких международных престижных конкурсах, и то, сейчас победа на конкурсах не гарантирует ничего, а просто дает шанс дальше правильно себя вести и развиваться.
Да, шанс дается, но это трудно, потому что музыкант, получивший премии, импресарио и какое-то количество концертов, должен дать ТАКОЕ количество концертов, что ему сложно развиваться дальше, он может «заглохнуть», забуксовать, особенно молодой. Ему больше нечего сказать, ведь человеку нужно обязательно развиваться, познавать что-то новое. Для этого нужен отдых, полноценная жизнь. А у него на это совершенно не хватает ни времени, ни сил. Поэтому нужно обладать неординарным внутренним миром, чтобы успешно существовать в таком режиме.
Можно иметь, но не мочь донести. Потому что кто-то может жить в таком режиме, кто-то не может. У кого-то ритм жизни активный, а кому-то нужна тишина и покой. Люди просто разные. Перед тобой полный зал, рояль и произведение.
В этот момент, когда ты садишься за рояль, что ты ощущаешь? Здесь нужна только внутренняя уверенность в том, что тебе нужно сказать именно сегодня. Четкие представления и большая ясность в голове… -И каждый раз, даже если играешь одно и то же произведение, у тебя бывают разные посылы? Но нужно обладать внутренней свободой для того, чтобы потом уже мочь по настроению что-то менять. Но это, конечно, интересно, хотя сразу так не приходит.
Приходит представление, что эту вещь я обязательно должен играть. То есть у меня есть знание о том, как это надо играть.
Майским виолончель , Л. Белобрагиной сопрано , М. Шалитаевой фортепиано , В. Соколовым кларнет , Е. Петровым кларнет , М. Фростом кларнет. Кому-то подражать обязательно нужно. Почему одни великие художники копировали других великих?
Регулярно выступает на международных фестивалях, выступает с ведущими оркестрами России и Европы. С 1998 года ведет класс концертмейстерского мастерства в Колледже имени Гнесиных. С 2001 по 2015 год являлся ассистентом Э. С 2009 года ведет свой класс.