Кончерто Гроссо»: концерт в старинном соборе при поддержке Relax FM PR note. Шнитке написал шесть Concerto grosso. В этом концерте солируют скрипка и виолончель, а оркестр звучит не камерный, как должно быть, а тройной симфонический состав. – Сейчас для молодого поколения Шнитке часто начинается с Первого кончерто гроссо.
В Красноярске впервые прозвучит «Кончерто Гроссо» Альфреда Шнитке
По смыслу музыки Второй concerto grosso приближается к Четвертому скрипичному, Альтовому или Виолончельному концертам Шнитке, в которых сфера широко понимаемого виртуозного концертирования становится полем конфликта, борьбы личностного и внеперсонального, преходящего и вечного, созидательного и разрушительного. Вместе с тем яркая атмосфера инструментального соревнования солистов, оркестра и отдельных групп как бы маскирует реальный драматизм событий, а оттого еще более усиливает его остроту. Новаторский по замыслу, Второй concerto grosso сочетает в себе не только многие формальные признаки современного инструментального концерта и доклассического concerto grosso, но и присущие этим жанрам разные типы высказывания, экспрессии: более субъективный, заостренный, свойственный концерту с солистом как героем всего происходящего , и более объективный, отстраненный, холодноватый, характерный для concerto grosso. Но почему все же Concerto grosso, а не Концерт для скрипки и виолончели?
Allegro первой части и его дальнейшее развитие в третьей части напоминает Вивальди, Корелли, Баха, Генделя. Переклички поначалу активных мотивов растворяются в общих фигурациях, в фоновых ритмических фигурах. Да и само развитие темы Allegro следует скорее доклассическим вариационным принципам, нежели более поздним типам тематической разработки.
Поразительно, с какой изобретательностью и блеском композитор проводит эту «квазитему», а точнее — лишь символ типичной темы барочного concerto grosso сквозь всю композицию, в разном тембровом, динамическом, фактурном контексте. В общем процессе развития определяющую роль, как и в любом concerto grosso, играет чередование soli — tutti. Причем, наряду с основными солистами — скрипкой и виолончелью, из недр оркестра то и дело выделяются разные, меняющие свой состав группы concertato, вступающие в диалог с солистами.
Поначалу это традиционный клавесин и деревянные духовые; позднее — ударные и клавишные: челеста, вибрафон, маримба; зловещие низкие медные; разветвленные струнные группы, где каждый музыкант становится солистом, играя свою собственную партию. И наконец, нечто совсем необычное: в течение первой, второй, третьей частей время от времени «внедряется» инородная музыка в эти моменты из оркестра выделяется концертирующая группа ударных, поддерживаемых гитарой. Мы слышим отголоски джазовой импровизации, отдаленный ритм марша, «ухающий» где-то вальсок...
Впрочем, эти наплывы кратковременны — словно напоминание о том, что есть и другой мир, другая жизнь, а все происходящее «здесь и сейчас» — относительно, автономно. Вообще оркестр как и во многих других сочинениях Шнитке почти нигде не представлен целиком, всей своей массой. Он трактован скорее как «палитра» меняющихся сочетаний солирующих инструментов.
Оттого так ошеломляюще звучит кульминация Concerto grosso в конце третьей части: именно здесь, пожалуй, впервые появляется оркестровое tutti.
Слушая шаркающие звуки рубель-гуиро на фоне мерной пассакальи, я уже ожидал, что траурно-похоронное и печально-смиренное «добро» сейчас начнет гибнуть, как это и полагается по закону жанра. И действительно — минута за минутой, ожидания понемногу стали оправдываться. К четвертой-пятой «вариации» разъезжающиеся мимо нот струнные и диссонансы группы духовых стали исправно замусоривать основную тему. Музыка как выразился один хореограф была «концептуальной, театральной, тоскливой и ритмичной», а я, почти растаяв в чувствах, был готов вознести автора на пьедестал к своему обожаемому Альфреду Гарриевичу, и ожидал следующего приема из арсенала гения — диссонанса не только гармонического, но и стилистического. Видимо, почуяв подвох слушателя, Ханон не подвел и на этот раз, снабдив меня следующей частью, написанной в духе бодрого идиотизма. Механическое сопоставление частей, а затем какое-то тусклое почти без гуиро возвращение первой темы, несколько насторожило — хотелось мяса, крови и непременной гибели «добра» под напором радостной механики второй части. Но время шло, а ничего этого, увы, не происходило.
Два боксера, вяло гарцуя на ринге, упрямо не желали биться друг об друга. Слегка обескураженный, я стал ждать финала и вот — пожалуйте! Нежное сопрано начало доносить до слушателя «мораль басни». Дальше вы, наверное, уже знаете а тем, кто не знает, я, пожалуй, не стану портить впечатления от прослушивания. Под последние такты симфонии я, подобно своим одноклассникам на концерте Шнитке, уже хохотал в голос. Симфония раскрылась подобно гигантской матрешке и все то, что вначале казалось «светом», «печально-смиренным добром», «бездушной механикой», «радостным идиотизмом», в общем, все знакомые и распространенные клише обернулись… нет, даже не своей полной противоположностью, а всего лишь банальным заметьте, не чудовищным, не жестоким, а всего лишь банальным! Будто бы вместо черного и белого все стало причем, под звуки каких-то трафаретных фанфар заполняться нейтральным серым цветом или «белым шумом». Альфред Гарриевич за исключением, наверное, восьмой симфонии слишком хорошо знал, «что такое хорошо, а что такое плохо».
Ханон же умудрился продемонстрировать какой-то странный «манихейский» мир, в котором нет и никогда не было ни того, ни другого. Все смыслы, которые изначально ожидались в этой музыке, шаг за шагом доводились до абсурда, а затем и вовсе — пропадали так, словно бы их никогда не было. Средняя симфония ненавязчиво указывала на нечто такое, для чего решительно нет определений в человеческом языке, и именно это ощущение невероятной пустоты, создаваемой музыкой, заставляет переслушивать ее вновь и вновь. Консонанс, диссонанс, трагичность, жизнерадостность, смех, ирония, абсурд — все здесь оказывалось только субстратом, средством, стрелочкой-указателем из детской игры в «казаки-разбойники» в ту сторону, где не было… абсолютно ничего! Юрий Ханон, ноябрь 1991 г. Неоднократно я пытался показывать симфонию своим друзьям, родным и знакомым. Кто-то слышал забавную пародию, местами злую. Кто-то воспринимал ее в академической парадигме, закономерным продолжением техники минимализма.
Кто-то слышал только приятную музыку. Кто-то просил прекратить «пытку» видимо предчувствуя, что речка течёт куда-то «не туда». Вот что было главным: у этого пирога оказалось бессчетное количество слоев, и каждый умудрялся воспринять на своем уровне, таким образом, точно показав, кто он есть. Но буквально на каждого эта музыка находила свой эффект воздействия, будоражила, заставляла думать и чувствовать. В статье о подобном произведении очень тяжело написать последний абзац. Юрий Ханон завершил свою симфонию дурацкими фанфарами.
Его творчество впитало в себя практически все музыкальные тенденции и направления прошлого столетия. Именно своеобразный сплав традиционализма и экспериментирования помог Шнитке найти собственный индивидуальный и неповторимый стиль. Неустанный творческий поиск всегда соседствовал у Альфреда Гарриевича с более приземленными, «мейнстримовыми» интонациями. На протяжении всей жизни композитор писал музыку для кино и театра среди наиболее известных работ в этом жанре — саундтрек к фильму Александра Митты «Экипаж».
Вся прелюдия строится на эхо-образном повторении секундовых и терцовых интонаций, написанных в зеркале по отношению друг к другу. Интервал в восходящем движении отражает нисходящий интервал. Быть может, музыкальный сюжет мог трактоваться так: «Однажды в черном-черном городе ровно в полночь охрипшая кукушка высунулась из часов и нашептала, что именно в эту черную ночь можно посмотреться в заколдованное зеркало, и пройти сквозь века. Но для этого надо пройти сквозь саму Смерть и не испугаться. И когда начинаешь вглядываться в этот привидевшийся образ — от страха рука сама разбивает стекло, и намагниченное пространство втягивает тебя в прошлые времена, а куда — не известно». Начальная тема вводит в мир барокко аллюзия на тему Вивальди. В соревнование с ней вступают жалобная песенка, «заумный» додекафонный эпизод — «игра в бисер», противный, «вредный» вальсочек. Все это словно заштриховывается стремительными «деташе» струнных, словно зачеркивается, закрашивается, смешивается, разлагается, покрывается карозией. И все это происходит стремительно, «на бегу». Как будто, по сюжету, надо пробежать сквозь длинный коридор, где тебя подстерегают скелеты, червяки и полуразложившиеся трупы. И надо бежать, не оглядываясь, иначе не пустят в заколдованный мир теней. В центре внимания речитатива — напряженный внутренний диалог человека, не понимающего, куда же он все-таки попал... А хаос вокруг или же внутри сознания между тем «шевелится».
Альфред Шнитке - Кончерто-гроссо 1. Op. 119 - Rondo Agitato
Альферд Шнитке: Concerto Grosso No. 1 (Live). Concerto grosso № 2. программа. Concerto grosso N1 соединяет старое и новое звучание, спор и органичное единство солистов и оркестра. В данной статье рассматривается жанр concerto grosso в творчестве Альфреда Шнитке с точки зрения сочетания, взаимодействия характерных черт жанра эпохи барокко и его обогащения за счет современных тенденций музыкального искусства XX века.
Выберите страну или регион
Описание Продолжительность: 1 час 15 минут В этом году исполняется 90 лет со дня рождения Альфреда Шнитке, выдающегося советского и российского композитора, известного далеко за пределами нашей страны. Автор опер и балетов, симфоний, концертов, камерных и вокальных сочинений был также очень востребован как кинокомпозитор. Он работал с прославленными режиссерами, его музыка звучит в десятках знаковых лент. Можно сказать, что кино было для Шнитке своеобразной творческой лабораторией — из тем, звучавших с экрана впоследствии создавались развёрнутые инструментальные сочинения, покорявшие концертные залы. Так случилось с необычной для творчества композитора «Сюитой в старинном стиле», сочинённой из пьес к двум фильмам Э.
Под последние такты симфонии я, подобно своим одноклассникам на концерте Шнитке, уже хохотал в голос. Симфония раскрылась подобно гигантской матрешке и все то, что вначале казалось «светом», «печально-смиренным добром», «бездушной механикой», «радостным идиотизмом», в общем, все знакомые и распространенные клише обернулись… нет, даже не своей полной противоположностью, а всего лишь банальным заметьте, не чудовищным, не жестоким, а всего лишь банальным! Будто бы вместо черного и белого все стало причем, под звуки каких-то трафаретных фанфар заполняться нейтральным серым цветом или «белым шумом». Альфред Гарриевич за исключением, наверное, восьмой симфонии слишком хорошо знал, «что такое хорошо, а что такое плохо».
Ханон же умудрился продемонстрировать какой-то странный «манихейский» мир, в котором нет и никогда не было ни того, ни другого. Все смыслы, которые изначально ожидались в этой музыке, шаг за шагом доводились до абсурда, а затем и вовсе — пропадали так, словно бы их никогда не было. Средняя симфония ненавязчиво указывала на нечто такое, для чего решительно нет определений в человеческом языке, и именно это ощущение невероятной пустоты, создаваемой музыкой, заставляет переслушивать ее вновь и вновь. Консонанс, диссонанс, трагичность, жизнерадостность, смех, ирония, абсурд — все здесь оказывалось только субстратом, средством, стрелочкой-указателем из детской игры в «казаки-разбойники» в ту сторону, где не было… абсолютно ничего! Юрий Ханон, ноябрь 1991 г. Неоднократно я пытался показывать симфонию своим друзьям, родным и знакомым. Кто-то слышал забавную пародию, местами злую. Кто-то воспринимал ее в академической парадигме, закономерным продолжением техники минимализма.
Кто-то слышал только приятную музыку. Кто-то просил прекратить «пытку» видимо предчувствуя, что речка течёт куда-то «не туда». Вот что было главным: у этого пирога оказалось бессчетное количество слоев, и каждый умудрялся воспринять на своем уровне, таким образом, точно показав, кто он есть. Но буквально на каждого эта музыка находила свой эффект воздействия, будоражила, заставляла думать и чувствовать. В статье о подобном произведении очень тяжело написать последний абзац. Юрий Ханон завершил свою симфонию дурацкими фанфарами. Может быть, и я напоследок расскажу свою дурацкую фантазию?.. У меня всегда вызывали усмешку важные публикации, где описывалось влияние музыки на рост цветов, надои молока или пищеварение.
В воображении сразу всплывали сюрреальные картинки: вот учёные в белых халатах, которые через айфон включают несчастным парнокопытным «Реквием по мечте» «Моцорда». А вот прекрасная девушка в комбинезоне на голое тело: она поливает завядшие тюльпаны густым Чайковским из лейки, и цветы встают прямо на глазах. А вот, в конце концов, молодой человек ночью крадется в коровник с динамиками подмышкой, чтобы как следует шарахнуть по всему поголовью залпом из орудия «Гражданской Обороны»… Нет-нет, друзья, кроме шуток… все-таки большая музыка, в первую очередь — суггестивна, она влияет на сознание если оно есть. Или на психику. Или, если угодно — душу. И если после акта прослушивания тебе не удалось остаться прежним, — значит, за музыкой, текстом, светом, действом действительно стоит… Нечто. А порой, как оказывается, даже — Ничто. Возможно, кому-то из постоянных читателей показался непривычным стиль изложения, примененный в этом эссе.
Это объясняется редакторской правкой чтобы не сказать — соавторства на финальной стадии работы.
Стихия концертирования, игры, соревнования вдруг неожиданно «захлебывается», пропадает, подобно галлюцинации. Вторая часть, начинающаяся на застывших, окаменевших ритмах Allegro, поначалу напоминает сицилиану. Но Шнитке не случайно пишет здесь: Pesante. Поступь второй части с самого начала кажется жесткой, неумолимой, тяжелой. Именно в ней разыгрываются подлинно драматические, трагические события: монологи и диалоги солистов наполняются повышенной, обостренной экспрессией. В конце концов, когда напряжение достигает предела, силы героев иссякают. И тут же активизируется зло: мрачнейшая низкая медь словно непосильным грузом «придавливает», припечатывает все живое. Но вместо катастрофы происходит чудо, преображение: герои-солисты словно «воспаряют» в высочайшем флажолетном регистре, становясь неподвластными тяжести, весу всего происшедшего. Начало третьей части призрачно, ирреально.
Подобно видению, у трех флейт проходит «возрожденная из пепла» тема Allegro первой части, как бы завуалированная гибкими, текучими пассажами солистов. Музыка здесь удивительно напоминает начало Скерцо из Симфонии Л. Берио, которая, в свою очередь, базируется на Скерцо из Второй симфонии Малера. Все зыбко, быстротечно, непостоянно, эфемерно. Звучание, однако, постепенно крепнет. В увеличении у меди слышна тема второй части. Солисты как бы возрождаются к жизни. Общий колорит все более густеет, теплеет.
Россия, Москва, Тверская улица, 31 Вопросы и ответы Как купить билет? Выберите из перечня на сайте интересующее вас мероприятие. Откройте страницу с ним, выберите дату, расположение мест в зале, время сеанса, заполните необходимые данные. Затем внесите оплату и на вашу электронную почту придут билеты. Если билетов на интересующее вас мероприятие нет, оставьте заказ и в течение суток мы проинформируем вас о том, появились ли свободные места.
Портал правительства Москвы
Бессменным художественным руководителем и главным дирижёром камерного оркестра «Виртуозы Москвы» с момента его создания является выдающийся скрипач и дирижёр Владимир Спиваков. Именно благодаря маэстро Спивакову, его многолетней и кропотливой работе с оркестром, «Виртуозы Москвы» входят в число лучших камерных оркестров мира, имеющих повсюду постоянную и благодарную аудиторию, признание и высочайшую репутацию, которая завоёвывалась годами упорного и созидательного труда. Джереми Уолкер — дирижёр, выпускник Королевского колледжа Лондона. Прошёл стажировку в Венской оперной академии.
Concerto grosso N1 соединяет старое и новое звучание, спор и органичное единство солистов и оркестра.
От части к части развивается сложная драматургия, однако через весь концерт проходит музыкальная тема, которую автор определил как «тема часов». Работа над Concerto grosso N1 была закончена зимой 1977 года. Уже течение первого года после премьеры это сочинение, тоже родившееся из музыки к кинофильмам, прозвучит в шести разных городах и будет записано Лондонским симфоническим оркестром. Альфред Шнитке неоднократно обращался к форме Concerto grosso.
Топ-10 пятая часть Топ-50 лучших пластинок фирмы «Мелодия» подошёл к концу... Сегодня мы расскажем о десяти наиболее популярных записях, которые закрывают данный рейтинг. Хочется лишь добавить: даже если вы не нашли свою любимую пластинку в этом списке, это вовсе не означает, что с ней что-то не так!
Адрес: Триумфальная пл.
Концерт «Вещь в себе: Concerto grosso № 1 Альфреда Шнитке»
Кончерто Гроссо» 27 апреля 2024, Евангелическо-лютеранский кафедральный собор святых апостолов Петра и Павла в Москве — дата и место проведения, описание и программа мероприятия, купить билет. Listen to Concerto Grosso No. 3: 4. by Олег Крыса, Татьяна Гринденко, Альфред Шнитке, Saulus Sondeckis & Литовский камерный оркестр. Работа над Concerto grosso N1 была закончена зимой 1977 года.
Альфред Шнитке • Concerto Grosso no.1: V. Rondo. Agitato
Скачивай и слушай альфред гарриевич шнитке and victor kuleshov llia loff julia lev concerto grosso 1 op 119 i preludio schnittke concerto grosso no 1 на. А. Шнитке Кончерто гроссо № 1 для двух скрипок, клавесина, приготовленного фортепиано и струнного оркестра. Главная» Новости» Шнитке гроссо концерт слушать. Мероприятия и последние новости. Шнитке написал шесть Concerto grosso. В этом концерте солируют скрипка и виолончель, а оркестр звучит не камерный, как должно быть, а тройной симфонический состав. Концерт "Вещь в себе: Concerto grosso № 1 Альфреда Шнитке" в исполнении Государственного академического камерного оркестра России в Концертном зале имени ского.
Кончерто гроссо шнитке презентация - 98 фото
Слушать можно по-разному. Сам композитор не считал себя пророком или духовным гуру. Просто он так «слышал» звуки Вселенной. Можно много рассуждать о музыке Шнитке: кому она не нравится, кого то пугает, вызывает отвращение, много читала о так называемой «заказухе» или пропиаривании этого «псевдокомпозитора», о заговорах и т. Шнитке есть! На своих уроках музыки я говорю детям о том, что есть музыка изобразительная и есть выразительная, и вот Шнитке я бы отнесла к области не столько выразительной музыки, а к «звуковой среде» это музыка погружения, погружения в некое пространство параллельное или если хотите потустороннее. Если музыка заставляет человека задуматься, значит, композитор все таки что то в неё вложил, а следовательно, цель его «творчества» достигнута. Музыкальное искусство зародилась очень давно и не здесь мне рассказывать об истории, но, как и в любой деятельности человека, происходила постепенная эволюция и развитие это искусства, по крупицам что-то накапливалось, что-то отметалось со временем, и каждая эпоха вносила свои коррективы, и это естественно. Есть композиторы, которые написали и оставили нам целые тома сочинений, а есть композиторы знаменитые лишь одним произведением; есть новаторы, есть продолжатели неких имеющихся традиций; есть жанры который живы с древнейших времен, а есть жанры однодневки — все это эволюция, развитие. Мы живем в 21 веке, уже написаны и сыгранны наверно все мелодии и темы, которые возможно создать из звуков.
Уже даже сами звуки настолько трансформировались и видоизменились…. Классика, фольклор, авангард, поп направление, джаз, этно, теперь уже даже не музыка — звуковая среда, что дальше? Как будет звучать музыка в 22 веке? Как мы, слушатели, будем воспринимать её? Что даст нам музыка в духовном развитии? Всё это вопросы, которые действительно будоражат воображение, особенно если ты профессиональный музыкант!! Возвращаясь к Шнитке, я скажу так, от себя: считаю, что музыка его «была» и «есть» в своё время, в данной эпохе, в данное, именно нужное ей время, нравится это кому-то или нет, так должно было случится, и это закономерно. Композитор это всегда «провокатор», причем любой композитор будь то Шнитке или Бетховен, или миролюбивый Мендельсон! Цель и задачи композитора, как мне кажется, провоцировать, побуждать нас - людей, массы, человека отдельно, разум, сознание каждого из нас на какие либо мысли, чувства, размышления и даже действия!
А уже история все расставит на свои места, и наверно, наши потомки так же будут через много лет сидеть за клавиатурой или другим девайсом и рассуждать о стилях и композиторах прошлого которой для нас сейчас настоящее и совершенно новых музыкальных стилях и композиторах их реальности. Во всяком случае, надеюсь и верю, что музыка пройдет все этапы развития человечества, и всегда будет верной спутницей, в том или ином виде, и люди будущего смогут слышать и понимать совершенно новые, даже «нереальные» звучания. Альфред Гарриевич Шнитке обращается к жанру кончерто гроссо, почему?
Один из них, скрипач Гидон Кремер, оказался главным героем миницикла из двух вечеров в Большом зале Консерватории, в котором прозвучали все шесть "Кончерто гроссо" Шнитке.
Классик советской неофициальной музыки Альфред Шнитке давно стал одним из самых исполняемых композиторов нашего времени, и не последнюю роль в этом сыграла привлекательность его музыки для топ-солистов. В пору, когда другие авторы увлекались формальными расчетами на нотной бумаге, требуя от музыкантов точного и безучастного их исполнения, Шнитке — авангардист по советским меркам и романтик по сути — выписывал в своих партитурах не просто сольные партии, а настоящие драматические роли, в которых можно было по-настоящему блеснуть. Очень важный для него жанр — инструментальный концерт, как в своем классическом виде, так и в псевдобарочном. Барокко обладало особой аурой для советской интеллигенции, "под музыку Вивальди" полагалось думать о чем-то прекрасном и труднодостижимом.
И, обратившись в конце 70-х к барочному жанру Concerto grosso, Шнитке попал в десятку.
Работая над партитурой Первого Кончерто гроссо, Шнитке, по его собственным словам, видел свою основную задачу в преодолении разрыва между серьезной Ernst и развлекательной Unter haltung музыкой: «даже если я при этом сломаю себе шею» эта и следующие цитаты — из книги бесед Альфреда Шнитке с виолончелистом и музыковедом Александром Ивашкиным; М. Кремер и Т.
С оркестром дебютируют и выступают юные таланты, некоторые из них — артист лейбла «Deutsche Grammophon» Даниэль Лозакович скрипка, Швеция , лауреаты международных конкурсов израильская виолончелистка Даниэль Акта и российский пианист Александр Малофеев — сегодня стали настоящими звёздами сцены. Бессменным художественным руководителем и главным дирижёром камерного оркестра «Виртуозы Москвы» с момента его создания является выдающийся скрипач и дирижёр Владимир Спиваков. Именно благодаря маэстро Спивакову, его многолетней и кропотливой работе с оркестром, «Виртуозы Москвы» входят в число лучших камерных оркестров мира, имеющих повсюду постоянную и благодарную аудиторию, признание и высочайшую репутацию, которая завоёвывалась годами упорного и созидательного труда. Джереми Уолкер — дирижёр, выпускник Королевского колледжа Лондона.
Камерный оркестр консерватории выступил в Большом зале
Баха, К. Баха, Моцарта, Гайдна, Р. Штрауса, Шостаковича, Бриттена. В 2010 году Уткин возглавил Государственный академический камерный оркестр России. Сохраняя традиции коллектива, Уткин видит себя не только в роли художественного руководителя и дирижера, но и в роли солиста, первого среди равных. Работу в оркестре маэстро начал с расширения стилистического и жанрового диапазона исполняемых произведений.
Уткин продолжает работу над переложениями для гобоя известных произведений. За последние годы Уткин побывал с концертами в самых разных уголках нашей страны — от Калининграда до Владивостока. Новые идеи и поиски Уткина нашли отражение в таких программах, как Ost West Fantasy для камерного оркестра, электрогитары, бас-гитары, индийской тростниковой флейты и ударных; «Праздничный дивертисмент-сказка» Андрея Рубцова для камерного оркестра, детского хора, электрогитары и ударных и других. Дружба с актером Александром Филиппенко послужила импульсом к созданию программы «Отражение в воде», в основу которой легли «Крохотки» Александра Солженицына и Прелюдии Шостаковича. В 2016 году Уткин стал лауреатом Премии Москвы в области литературы и искусства в номинации «Музыкальное искусство» за вклад в развитие отечественного музыкального искусства и популяризацию классической музыки на концертных площадках города Москвы.
Заслуженный артист Российской Федерации 2022. Профессор Московской консерватории. Играет на уникальном гобое фирмы «F. LOREE», старейшей фирмы, специализирующейся на производстве гобоев. Этот инструмент специально для музыканта изготовил прославленный французский мастер, владелец фирмы Алан де Гурдон.
Ярослав Тимофеев Ярослав Тимофеев — музыковед, ведущий концертов, лектор. Кандидат искусствоведения. Выпускник Московской государственной консерватории имени П. Лауреат международных конкурсов по фортепиано, музыкальной композиции и искусству колокольного звона. Лауреат I степени Всероссийской премии для молодых музыкальных критиков «Резонанс» в рамках Дягилевского фестиваля 2015.
С 2011 года сотрудничает с различными изданиями как музыкальный критик. Сценарист и редактор программ «Абсолютный слух» и «Искусственный отбор» телеканала «Культура». В 2014—2015 гг.
Его публикует Sikorski. Инструментарий, состоящий из двух скрипок соло на фоне относительно небольшой струнной секции и клавесина, хорошо сравнивается с гроссо в стиле барокко Корелли и другими. Но, по мнению некоторых ученых, Шнитке никогда не намеревался написать «настоящий» концерт-гроссо или пастиш, а скорее прокомментировал идею барочного концерто-гроссо. Это произведение представляет полистилизм и использование цитат , которые Шнитке использовал в этот период. Поэтому я решил собрать воедино фрагменты музыки из своего мультфильма: веселый детский хор, ностальгическую атональную серенаду, отрывок стопроцентно гарантированного Коррелли Сделано в СССР и, наконец, любимый бабушкой танго в исполнении моей прабабушки на клавесине.
Я уверен, что все эти темы очень хорошо сочетаются друг с другом, и я использую их абсолютно серьезно. Желание Шнитке состоит прежде всего в том, чтобы объединить явно несовместимые идиомы, в его случае «популярные» или «банальные» стили, такие как танго, с серьезными такие стили, как атональная музыка и квази музыка барокко. Поскольку он не думает, что возможен синтез популярного и классического стилей, он называет это «чистой утопией», но это никогда не мешало ему попытаться это сделать. В пьесе есть многочисленные ссылки на музыку Шинттке из фильмов. Шнитке написал музыку к более чем 60 фильмам.
Десятилетие, которое его нет с нами, пролетело незаметно, память о композиторе свежа, его творческие современники и исполнители первых произведений много и успешно выступают, в программах афиш Московской консерватории имя Шнитке повторяется почти ежедневно.
Но самое неожиданное по стилю «переключение» от серьезного к банальному подстерегает нас дальше — композитор вводит в композицию Рондо пошловатое утрированно-банальное танго. На фоне синкопированного ритма тема проводится у чембало! Это самый яркий стилевой контраст внутри концерта.
Отметим эпизоды Рондо — ц. Внутри рондальной формы ощутима динамическая реприза ц. Самое яркое проведение рефрена — синтетическая кода, полифоническое единение тем: тема рефрена — у солистов в каноне; тема танго — в ансамбле первых скрипок; Токкаты — вторых скрипок; Прелюдии — у альтов; побочной партии из Токкаты — у виолончелей. Оно говорит об экспансии современной массовой культуры, которая есть подавляющая реалия современного бытия и потому способна вторгаться в замкнутый круг самого что ни на есть рафинированного сознания», — пишет исследователь. Как видим, стилевые антитезы Шнитке возводит в закон. Казалось бы, сопрягается несопрягаемое: Бах, Вивальди — и пошлый танец, шлягер, банальный романс. Однако мастеру не просто удается слить их в едином звуковом потоке. Его концепция глубоко убеждает. Сам их характер приобретает большую органичность.