Список грустных песен для следующего раза, когда вы почувствуете грусть и депрессию, включая "hope ur ok" Оливии Родриго, "Un-Break My Heart" Тони Брэкстон и другие. Просмотрите доску «музыка грусти» пользователя Ульяна в Pinterest. 185,964 грусть стоковая музыка для монтажа без лицензионных платежей. Эта книга, помимо удивления стойкостью и жизненной силой автора, искреннего восхищения его музыкальным и человеческим талантом, вызывает невероятную горечь, потому что этот текст. Психолог Долгицкий заявил, что желание слушать грустную музыку может быть формой мазохизма.
Группа «в чем дело?» собрала «Немного грусти на пластинке»
Песни – это сублимация переживаний, когда человек хочет свою душу вынуть, вытрясти, а затем продолжить нормально жить, не вспоминая больше о том, что вызвало в нем грусть. Единственное место на свете, где таится по настоящему грустная музыка. |. Лирика у «Аудиопреступления» интересная и, в отличие от музыки, самобытная — песни зачастую вызывают в душе этакую щемящую грусть. музыка, новые имена, музыкальные альбомы, премии и фестивали, музыкальная критика, интервью с солистами и музыкантами — последние новости и все самое важное о музыке в. Но это исследование демонстрирует первое эмпирическое доказательство того, что грусть может положительно влиять на удовольствие, получаемое от музыки». Участники эксперимента были приглашены выбрать музыкальное произведение, которое вызывает у них грусть, от Людвига ван Бетховена до Тейлор Свифт.
Почему нам нравится слушать грустные песни
Американские психологи провели даже специальное исследование на тему того, как различные музыкальные композиции оказывают влиян. Грусть это идеальная музыкальная композиция, не требующая лицензионных отчислений, подходящая для любого проекта со следующими характеристиками: озабоченный, плач и смерть. Ученый из Австралии провел эксперимент и разобрался, может ли грусть нравиться людям. Похоже, что этот вид музыки способен переносить грусть в эмоциональный рай, который, по-видимому, не испугаешь неиссякаемыми тщетностями жизни. Музыкальный критик Павел Рудченко в интервью изданию «Абзац» оценил перезапуск проекта Максима Фадеева – Глюк'оZa, который перестал сотрудничать с Натальей.
Тихая просветленная грусть
Продюсер группы "Три дня дождя" Сергей Slem сообщил в Telegram-канале лейбла IZBA об ухудшении состояния здоровья у вокалиста Глеба Викторова. РИА Новости, 21.06.2023. Грусть развеять и заодно выяснить, что он во время прогулок рассказывает, где любит бродить и когда началось его увлечение городом. Рутина, Музыка, Грусть. Луни. 2023 рэп и хип-хоп. Listen, download or stream Мелодия грусти now!
Хибла Герзмава и Олег Аккуратов исполнили советские песни о войне в стиле джаз
Похоже, что этот вид музыки способен переносить грусть в эмоциональный рай, который, по-видимому, не испугаешь неиссякаемыми тщетностями жизни. После этого у группы спросили, изменилось ли их восприятие выбранной музыки без компонента грусти. В эксперименте приняли участие пятьдесят добровольцев, которым было предложено выбрать любое музыкальное произведение, навевающее грусть.
Грусть-тоска меня съедает. Флешмоб
В самом же процессе художественного восприятия наше единственное преимущество состоит в том, что мы свободны от обязанности активно «вмешиваться» в ход разворачивающихся в пространстве художественного произведения событий [25]. Эстетические versus «садовые» эмоции Размышления предыдущих разделов можно подытожить следующим образом. Для тех, кто не разделяет убеждения в естественности интереса к музыкальным произведениям, выражающим негативные эмоции, на том только основании, что эти эмоции являются частью жизни, предлагаются два альтернативных объяснения этого феномена: одно из них отрицает негативную окрашенность опыта восприятия музыкальных произведений, выражающих отрицательные эмоции, а согласно другому — негативная окраска сводится к минимуму или совсем устраняется благодаря целому ряду позитивных моментов, которые являются частью целостного опыта восприятия таких композиций. В последнем разделе статьи будут сформулированы три возражения к стратегии «побочных эффектов» и показано, что она значительно ближе альтернативным позициям, чем это готовы признать ее оппоненты. Практическая релевантность. Смысл значительной части практических эффектов — таких как эмоциональная разрядка, уверенность или общение — состоит в том, что переживание отрицательных эмоций в музыке становится своеобразной лабораторией, в которой мы апробируем, овладеваем различными способами адекватной реакции на события реальной жизни. Определенная доля скепсиса уместна в связи с тем, что это убеждение не подкрепляется конкретными доказательствами. И дело, думается, не только в том, что, скажем, зависимость между музыкальным опытом людей и их эмоциональной зрелостью недостаточно исследована — вероятность получения надежных результатов весьма невелика. Далее уместно предположить, что многие реципиенты смогут подтвердить, что испытывают грусть при прослушивании грустной музыки, но вряд ли оправдано ожидание того, что они с такой же уверенностью засвидетельствуют проявление побочных положительных эффектов, как, например, более глубокое понимание природы отрицательных эмоций.
На это можно возразить, что эти эффекты не всегда и не обязательно осознаются, и это, скорее всего, соответствует действительности. Но в таком случае правомерен вопрос о том, каким образом они стимулируют интерес к таким произведениям, если об их существовании можно узнать только из работ философов, с которыми предположительно знаком достаточно ограниченный круг людей. Сомнения по поводу мотивационной роли позитивных эффектов вызывает и сам механизм эмоциональной реакции. Рассмотрим для примера понимание. Идея о том, что дистанцированность и экзистенциальная иррелевантность отрицательных эмоций в музыке являются предпосылкой для их познания, выглядит на первый взгляд вполне убедительно. Но насколько полезно это знание в ситуации, когда та же эмоция порождена экзистенциальными причинами? Во—первых, эмоции, переживаемые в жизни, как правило, направлены на объект или ситуацию, о которых у нас есть определенное убеждение и к которым мы относимся определенным образом. А поэтому переживание реальной утраты вряд ли способно облегчить или смягчить то обстоятельство, что это чувство было ранее познано в художественном контексте.
Можно, конечно, абстрагироваться от действительности происходящего и суспендировать оценочную установку. Но это будет по существу означать не что иное, как переход в исходный эстетический модус восприятия ситуации. Во—вторых, сторонники рассматриваемой точки зрения едины в том, что в музыкальном опыте присутствует только аффективная компонента эмоции. Что же касается ее когнитивной составляющей, то она в лучшем случае фигурирует в виде некой абстрактной идеи Левинсон. Другими словами, мы обладаем не более чем смутным представлением или воспоминанием о пережитой эмоции, идентифицировать которую можно лишь на основании ее феноменологического ощущения. Но эта сама по себе непростая задача существенно осложняется тем, что многие эмоции «чувствуются» одинаково, практически совпадают в своем феноменологическом ощущении. Эстетическая релевантность. Другая серьезная проблема касается эстетической релевантности положительных эффектов, сопровождающих переживание отрицательных эмоций в музыке.
Предвосхищая возможные возражения оппонентов, Левинсон специально подчеркнул, что эти эффекты являются эстетическими по своей природе в том смысле, что в конечном итоге они детерминированы самой музыкальной композицией, а не внешними факторами. В отношении «понимающего выражения», «эмоциональной разрядки» и «способности выражения» это, по мнению Левинсона, очевидно, поскольку идентификация эмоции, отслеживание динамики собственных переживаний, отраженной в музыкальном развитии, и испытываемое удовлетворение по поводу «обретенной» способности самовыражения в звуках с необходимостью требуют концентрации внимания на развертывании музыкального материала. Что касается эффектов, значение которых явно выходит за рамки художественного и эстетического, то и они, считает Левинсон, тоже обусловлены самим звуковым материалом, а не внемузыкальными аспектами, но не полностью. Так, в стремлении к катарсическому эффекту, познанию чувства и расширению диапазона собственных переживаний в фокусе оказывается чувство simpliciter, а не его звуковое воплощение [26]. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что «стерильность», «чистота» реакции на восприятие художественного произведения не являются безусловной добродетелью; особенно это касается современных эстетических теорий. Но если придерживаться противоположного мнения, то для его обоснования необходимы более серьезные аргументы, чем указание Левинсона на внимание к имманентной логике развития музыкального произведения в процессе его восприятия. Это можно показать на примере рассуждений Дональда Каллена, по—своему отстаивающего «чистоту» музыкальных эмоций. Каллен отмечает, что стремящемуся к нравственному совершенствованию индивиду музыка предоставляет возможность проверить себя на эмоциональную отзывчивость, умение сопереживать несчастью ближних путем исследования способности откликаться на выразительные свойства музыки.
Музыка обладает в этом отношении значительно большим потенциалом, чем репрезентативные искусства, так как отсутствие интенционального объекта позволяет сосредоточиться на самих эмоциях и наших установках. Этим определяется значимость музыки с точки зрения нравственности, которая, по мнению Каллена, одновременно является необходимым элементом художественно—эстетического анализа музыкальных произведений [27]. Связь эстетического с этическим оказывается, таким образом, сложнее и глубже: переживание негативных эмоций в музыкальном опыте подтверждает эмоциональную и через нее нравственную компетентность слушателя, являясь при этом условием полноценного восприятия и анализа музыкальных произведений. Однако подчеркнутые Калленом взаимообусловленность и взаимодействие этического и художественно—эстетического начал не отменяют очевидного приоритета нравственно—практического аспекта в опыте музыкального восприятия, в котором решающее значение имеет наша установка. Подвергая себя негативным переживаниям посредством музыки, мы преследуем чисто нравственную цель: развивать и совершенствовать «нравственное чувство» [28] , способность адекватно реагировать на боль и горе сопереживанием, а не злорадством. Эстетические свойства versus выразительные свойства. На наш взгляд, принципиальным недостатком всех рассмотренных стратегий является своего рода категориальная ошибка — недифференцированное отношение к двум типам эмоциональной реакции, эстетической и неэстетической чувственной, познавательной. Напомним, что, согласно Левинсону, эмоциональная реакция в процессе музыкального восприятия наступает при наличии таких условий, как оптимальный выбор произведения, которое по уровню сложности должно соответствовать музыкальной компетенции реципиента, концентрация внимания на развертывании музыкального материала, отключение внемузыкальных моментов.
Эти предпосылки составляют ядро особого отношения реципиентов к воспринимаемому материалу, которое в традиционных эстетических теориях обозначается как «эстетическая установка» [29]. Такой эффект, как «смакование чувства», вполне совместим с эстетической установкой; отчасти это относится и к удовольствию, порождаемому техническими и художественными достоинствами выражения. Но, как мы видели, одновременно слушателю предлагается идентифицировать себя с созданным в воображении образом, которому в конечном итоге приписываются выраженные в музыке эмоции. В этом случае эмоции не просто «смакуются», но переживаются — правда, в воображении. Но совместимо ли это с эстетической установкой? Ведь следование перечисленным ранее рекомендациям ведет к установлению дистанции по отношению к семантическому содержанию выраженных в музыке эмоций, в то время как переживание — пусть даже воображаемое — этих же эмоций требует «заинтересованного» отношения слушателя. Этот вопрос уместен и по отношению к эффекту понимания. Один из вариантов его решения содержит концепция Стефена Дэвиса, который в отличие от Левинсона рассматривает понимание не как побочный продукт: для Дэвиса он является основой мотивационного интереса к музыке вообще, в том числе выражающей отрицательные эмоции.
При этом он характеризует понимание музыкального произведения как эстетическое, подчеркивая, что его конститутивным моментом является наслаждение. Из рассуждений Дэвиса ясно следует, что он не имеет в виду «радость познания», представляющую один из элементов герменевтического опыта. По Дэвису, наслаждение является не сопровождающим, контингентным, а сущностным фактором процесса эстетического понимания per se, независимо от его содержания; более того, оно служит критерием понимания произведения. Этим обусловлена позиция Дэвиса по отношению к парадоксу отрицательных эмоций: «Некоторые произведения могут порождать удовольствие в качестве реакции на содержащуюся в них выразительность, другие — отрицательные эмоции, но последние не следует избегать ни больше, ни меньше, чем первые, если кто—то стремится к наслаждению, связанному с пониманием, а не просто щекотанию нервов». Избегать надо произведений, которые не cтоят усилий, направленных на их понимание, — банальных, изобилующих клише композиции, порождающих скуку, резюмирует исследователь [30]. Дэвис, как видим, совершенно справедливо отграничивает лишенное рефлексии чувственное удовольствие от эстетического наслаждения, являющегося неотъемлемой частью художественно—эстетического понимания. Но какова природа и механизм этого эстетического наслаждения? Дэвис признает, что не готов дать ответ на этот вопрос, но предлагает ряд поясняющих примеров.
Альпинисты или автогонщики вряд ли смогли бы испытывать наслаждение от восхождений и гонок, если бы эти виды деятельности были лишены присущего им риска. Удовлетворение любопытства, преодоление сложных задач являются сильным источником наслаждения в этих и многих других видах деятельности, включая понимание музыкальных произведений [31]. Этот вид наслаждения демонстрирует близость «пиковым переживаниям», описанным в психологической теории Абрахама Маслоу, и «оптимальному опыту» Михали Чиксентмихали , которую мы отмечали и в отношении теории Левинсона. Одним из условий наслаждения в этих подходах является четкое осознание задачи, которую предстоит решить — в данном случае понять музыкальное произведение, которое в качестве одного из своих аспектов содержит выражение отрицательных эмоций. Владение необходимыми для решения этой задачи знаниями и навыками представляет другую важную предпосылку. А как воспринимаются сами отрицательные эмоции? Дэвис уверен в том, что слушательская реакция на выразительные свойства музыки является «зеркальной» по своей природе: представленные в музыке эмоции отражаются в переживании слушателя. В ее основе лежит известный феномен «заразительности» эмоций [32].
При этом, скажем, содержащаяся в музыке грусть является, согласно введенной Дэвисом дистинкции, перцептуальным, но не эмоциональным объектом нашей грусти. Это означает, что у слушателя отсутствует убеждение в том, что музыкальная грусть является формальным объектом испытываемой эмоции [33].
Как же нам обнаружить эту застоявшуюся грусть, дать ей то выражение, к которому она стремится, помочь сердцу очиститься от препятствий на пути к здоровой эмоциональной циркуляции? И вот здесь в игру вступает музыка. Подходящая музыка обладает невероятным талантом по вызыванию любой грусти , пренебрегаемой или оторванной от воспоминаний и слов, связанных с ней. Всё указывает на то, что из всех видов искусства именно музыка способна лучше всего обнаруживать осиротевшую грусть, которой нужно найти выход. Она может предоставить ей безопасное выражение и, в конечном счёте, придать импульс для поднятия нашего настроения. Пусть же звучат минорные зимние песни, трагичные истории, заколдованные в музыкальной партитуре, звучные виолончели, затрагивающие струны сердца, незавершённые тональные рисунки, сопротивляющиеся развязке, до тех пор, пока мы едва можем это выносить. Похоже, что этот вид музыки способен переносить грусть в эмоциональный рай, который, по-видимому, не испугаешь неиссякаемыми тщетностями жизни. Большинство научных толкований музыки не могут объяснить её родство с грустью, потому что грусть синонимична страданиям: зачем большому количеству музыкальных произведений как будто бы приглашать нас в состояние, вызывающее отвращение?
Такие исследования упускают из внимания то, что музыка в режиме игры приглашает выйти поиграть и наши эмоции. Истинная игра одновременно способна и вовлекать, и удерживать в себе, делая грусть, таким образом, не только переносимой, но и в какой-то степени притягательной. Платон, первый на свете теоретик игры, выразил это наилучшим образом: «Музыка придаёт грусти очарование». Я чувствую, что это правда. Как сироп позволяет нам проглотить лекарство. Цель достигается с помощью дозы игривости и отдаления от реальности. И как только музыка захватывает грусть и движется к развязке, нам почему-то кажется, что грусти придёт конец вместе с музыкой. Подводя итог, отмечу, что грусть невероятно важна для эмоционального здоровья , а музыка кажется самым подходящим средством, чтобы затронуть глубочайшие уголки нашего сердца и уговорить эти затаившиеся подавленные чувства войти в игру. Как только грусть оказывается запечатлённой в меланхоличных мелодиях, с течением времени становится почти невозможно удержаться от этого подслащённого страдания — как сирены, оно манит к печали. Иногда я обнаруживаю себя просматривающим Спотифай в поисках ещё всего одной грустной песни перед тем, как выключить свет.
До того как я начал изучать взаимодействие музыки и эмоций, я считал, что это моя личная чудаковатая особенность. Сейчас я отношусь к этому совсем по-другому, как к обычному проявлению здоровой универсальной потребности в том, чтобы ввести грусть в игру. Должен признаться, что я сам и близко не уделяю грусти достаточно времени для игры в своей повседневной жизни в течение года, чтобы такого топлива хватало мне для спонтанного отскока к радости, больше подходящей для этого сезона. Возможно, поэтому мои запасы грусти к началу декабря уже чрезмерны.
В Конкурсе приняло участие 81 произведение. Произведения авторов получили следующие средние арифметические оценок Жюри рядом с местом в скобках указан номер произведений в пакете : 1 Место 27 Евгения Белто «Она уходила» 10 , 9 , 7 , 10 , 10 , 7 , 7 , 8 , 10 , 10 , 6 , 7 , 9 , 7 , 9 ;; 8.
Как оказалось, музыкальная грусть приводит к неожиданным переживаниям. Исследователи провели исследование с 44 добровольцами, среди которых как профессиональные музыканты, так и люди, далекие от музыки. Им дали прослушать грустные и веселые мелодии. После участники эксперимента описали свои чувства.
Почему песни вызывают грусть
И мы любим эту страну. Мы все просто хотим хорошо жить, верно? Все люди в мире хотят любить, хотят быть счастливыми, хотят, чтобы их дети были здоровыми. Страны различаются своей культурой, куда бы вы ни поехали, вы будете видеть отличия. Но именно это делает жизнь интересной! Пока ещё мы не приняли официального решения. Но мы думаем над этим и разговариваем на эту тему! Так, кто мне ещё нравится?... Я действительно люблю все наши песни одинаково. У каждой песни есть свой собственный поклонник. У всех фанатов свои любимые песни, но каждая наша композиция находит своего слушателя и разговаривает с ним на понятном ему языке.
Что вы можете сказать для наших слушателей? Мы любим Россию и рады вернуться в вашу потрясающую страну. Мы любим вас! С днём рождения!
Такой вывод специалисты сделали после рассмотрения данных 772 участников со всего мира. В ходе исследования выяснилось, что меланхоличная музыка вызывает довольно сложные чувства у большинства людей, состоящие из смеси более чем трех эмоций. Все это ведет к более сложным реакциям организма на грустные мелодии, чем на веселую поп-музыку.
Среди отчасти положительных ответов организма на прослушивание грустной музыки специалисты отмечают ностальгию, умиротворение, нежность и заинтересованность.
Такая музыка не содержат прямого сообщения об опасности. Она вытесняет из эмоциональной сферы человека настоящую печаль.
Еще по теме.
Советские песни середины века она часто слышала дома. В них — генетическая память нескольких поколений. Это изумительные, чистые, красивые песни, - говорит Хибла Герзмава.
Из композиций 1940—1970-х годов артистка выбрала те, что объединяет главная тема тех лет — тема Великой Отечественной войны. Чтобы придать известным вещам вроде «Смуглянки» или «Темной ночи» новизну, Хибла Герзмава привлекла к работе пианиста Олега Аккуратова. Он аранжировал песни «с ноткой джаза, свежо и стильно», чтобы они сохранили свой неповторимый дух и приобрели современное звучание. Мне важно, когда певица может петь оперу, романсы и песни, владея разными приемами звукоизвлечения, разным посылом голоса.
Исследование выявило, что минорная музыка избавляет от грусти
Продюсером альбома стал сам артист, запись производилась в Продюсерском центре Григория Лепса. В сборник вошли 25 песен, среди них несколько дуэтов. Автор Сергей Шнуров.
Скорее всего, ответ будет положительным, ведь каждый человек в тот или иной период своей жизни испытывает боль, печаль, душевные волнения и терзания, которые отлично ложатся на музыку. И слова песни, ее мелодия позволяют отгрустить в полной мере и вернуться к нормальной жизни. Но если в душе человека вроде бы все в порядке, то что тогда вызывает в нем грусть? Неужели песня может так сильно воздействовать на человека, что он грустит и печалится?
Да, музыка имеет великую силу, и даже современные песни, которые так активно критикует и ругает старшее поколение, откликаются в сердце и душе человека и не дает ему спокойно и равнодушно послушать и забыть. Особенно песни под гитару. Ваш любимый жанр музыки расскажет о человеке многое.
Благодаря этому переживание отрицательных эмоций, которые мы «смакуем», будучи свободными от всех практических последствий, может доставлять удовольствие15. Эмоциональная реакция на музыкальное произведение включает, далее, «понимание чувства» understanding feeling. В процессе эмоционального переживания музыкальных произведений или по его завершении существует возможность интроспективного исследования аффективного аспекта эмоций. Человек, охваченный страданием, вряд ли способен к подобного рода рефлексии, в то время как в музыкальном опыте переживание сопровождается присутствием в сознании идеи страдания, фокусирование на которой хотя и не дает представления о том, что собой представляет страдание, но позволяет воспринять его более ясно. Это совершенствует способность распознавать и созерцать это чувство в будущем опыте.
Например, восприятие poco allegretto из Третьей симфонии Брамса углубляет понимание того, как «чувствуется» меланхолия, а Этюда Скрябина до-диез минор — безнадежная страсть16. Наконец, переживание отрицательных эмоций, высвобожденное из жизненного контекста, укрепляет уверенность в себе. Каким образом? Несомненным достоинством личности, рассуждает Левинсон, является способность испытывать глубокие чувства, проявлять адекватную эмоциональную реакцию в самых различных обстоятельствах. Музыка играет особую роль в формировании этой способности, особенно в отношении отрицательных эмоций, предоставляя возможность узнать их различные разновидности и оттенки, избежав при этом все тяжелые моменты, с которыми сопряжено их переживание в жизни. Тем самым обогащается палитра, расширяется диапазон эмоциональных реакций личности и одновременно она проходит своеобразную подготовку к их переживанию в будущих жизненных ситуациях, обретая «эмоциональную уверенность» emotional assurance 17. Более радикальную позицию занимает Питер Мью, представитель эвокационизма — разновидности эмотивизма, в которой эмоциональная реакция реципиента рассматривается как необходимое условие выразительности музыки, основа суждений о выразительности музыки. В концепции Мью когнитивная компонента не просто ослаблена, но лишена конститутивной роли.
Опыт восприятия грустного по характеру произве- 15 Ibid. Однако это возможно лишь в репрезентативных видах искусства, располагающих средствами отображения объектов и событий внешнего мира20. Выражаемые же в музыке эмоции не имеют объекта. Необходимым и достаточным условием присуждения эмоциональных предикатов в музыке является возбуждение эмоции у слушателя, полностью сосредоточившего свое внимание на произведении, посредством или в процессе выражения этой эмоции. По выражению Мью, музыка является «непосредственным формирующим голосом» эмоции, в едином движении конституируя и порождая ее в слушателе. Это, однако, не означает, что восприятие музыкальных произведений, отличающихся грустным характером, повергает слушателей в грустное настроение. Оно часто имеет положительную окраску благодаря тому, что сильные эмоции могут, что называется, post factum стимулировать реципиента к поиску объекта: «[Порождение и выражение эмоций в музыке предшествует размышлениям об их объекте или объектах»21. Если подходящий объект найден, то слушатель испытает удовлетворение, даже если его опыт одновременно будет включать в качестве одной из составляющих отрицательную эмоцию22.
Мью не развил эту идею, и поэтому трудно судить о том, как «работает» предложенная им модель. Прежде всего уместны сомнения в том, что слушателям, не знакомым с его теорией, вряд ли известен рецепт оптимизации негативного опыта посредством поиска объекта эмоций. В противном же случае очевидно, что этот объект будет варьироваться от слушателя к слушателю и определяться в большей степени субъективными факторами, чем самой музыкой. В отсутствии критериев того, что считать подходящим объектом, слушателю будет непросто определить, насколько удачно он справился со своей задачей, и, соответственно, ис- 18 В силу этих особенностей выражение может иметь, с одной стороны, катар-сический эффект, а с другой — способствовать «прояснению» эмоции. Мью заимствовал этот аргумент у Робина Коллингвуда, который обратил внимание на катар-сический и проясняющий эффекты выражения, добавив тесно связанные с ним «объяснение» и «оправдание». Вербальное выражение печали одновременно является выражением любви, которое приносит удовлетворение. Этот источник положительных переживаний присутствует, согласно Мью, во всех видах искусства, включая музыку. Эмоцииподконтролем Другой тип положительных эффектов, сопутствующих переживанию отрицательных эмоций и в конечном итоге делающих для нас этот опыт привлекательным, обусловлен тем обстоятельством, что, воображая, что мы охвачены эмоциональным переживанием, мы вместе с тем знаем, что это не так, и, как следствие, обретаем контроль над нашими чувствами и эмоциями.
Согласно Левинсону, эмпатическая реакция на выражение отчаяния или горя в музыке может привести к отождествлению слушателя с носителем этих эмоций и даже породить впечатление, что воспринимаемая музыка одновременно является его собственным выражением этих эмоций. Динамика эмоционального развития в музыке отражается в ощущениях реципиента, порождая чувство удовольствия. Но этим ее позитивный эффект не исчерпывается. Значительно важнее то обстоятельство, что, сопереживая, например, плавному переходу из тональности первой части poco allegretto Брамса до минор в ля-бемоль мажор, в котором написано Трио, мы можем вообразить, как наши меланхолические всхлипывания сменяются настроением робкой радости. Другими словами, умело справляясь с негативными переживаниями в музыкальном опыте, мы надеемся, что сможем применить это умение в действительной жизни, когда и если возникнет необходимость. Левинсон называет этот эффект «эмоциональной разрядкой» emotional resolution. Отождествление с выраженными в музыке эмоциями создает, далее, иллюзию свободы и легкости самовыражения. Негативная заряженность эмоций в известном смысле нейтрализуется, компенсируется элегантностью их выражения, которая достигается благодаря мастерству композитора.
Левинсон подчеркивает, что речь не идет о самообмане: мы осознаем, что основная «ответственность» за это наслаждение возлагается на композитора, но это не умаляет его. Наконец, не принимая сторону экспрессивистов, которые, как в свое время Толстой, убеждены в том, что музыкальные композиции являются выражением эмоций композитора, тем не менее уместно говорить о том, что в некоторых случаях слушатели склонны к такой интерпретации. Отождествление с выразительным содержанием музыки порождает эффект духовного единения с композитором, чувства которого разделяют слушатели. Возникающее в результате «эмоциональное общение» emotional contact преодолевает одиночество и изолированность, которые в жизни нередко сопутствуют нашим переживаниям23. Следует отметить, что другие сторонники идеи «эмоционального кон- 23 Levinson. Мария Итон, например, также настойчиво подчеркивает решающую роль контроля над ситуацией и собственными чувствами в переживании отрицательных эмоций в искусстве. Она убеждена, что понятие контроля является ключевым и наиболее адекватным для объяснения удовольствия, сопряженного со «странным видом грусти» в опыте искусства. По ее мнению, оно аналогично ощущению, испытываемому во время катания на «американских горках»: риск, связанный с этим аттракционом, доставляет удовольствие лишь постольку и до того момента, пока мы абсолютно уверены в собственной безопасности.
В опыте искусства осознание подконтрольности ситуации позволяет сосредоточиться на формальных свойствах произведений, то есть является предпосылкой эстетического восприятия. Итон, однако, выразила сомнения по поводу корректности распространения этих рассуждений на музыку, ограничив сферу их применения репрезентативными видами искусства24. Еще дальше пошел Гари Иземингер, который поставил под вопрос состоятельность самого тезиса о контроле эмоций. Мы можем избавить себя от отрицательных эмоций, лишь отказавшись от восприятия невеселого произведения — отложив в сторону книгу, покинув зал кинотеатра и т. В самом же процессе художественного восприятия наше единственное преимущество состоит в том, что мы свободны от обязанности активно «вмешиваться» в ход разворачивающихся в пространстве художественного произведения событий25. Эстетическиеиег5и5«садовые»эмоции Размышления предыдущих разделов можно подытожить следующим образом. Для тех, кто не разделяет убеждения в естественности интереса к музыкальным произведениям, выражающим негативные эмоции, на том только основании, что эти эмоции являются частью жизни, предлагаются два альтернативных объяснения этого феномена: одно из них отрицает негативную окрашенность опыта восприятия музыкальных произведений, выражающих отрицательные эмоции, а согласно другому — негативная окраска сводится к минимуму или совсем устраняется благодаря целому ряду позитивных моментов, которые являются частью целостного опыта восприятия таких композиций. В последнем разделе статьи будут сформулированы три возражения к стратегии «побочных эффектов» и показано, что она значительно ближе альтернативным позициям, чем это готовы признать ее оппоненты.
Смысл значительной части практических эффектов — таких как эмоциональная разрядка, уверенность или 24 Eaton Maria M. Определенная доля скепсиса уместна в связи с тем, что это убеждение не подкрепляется конкретными доказательствами. И дело, думается, не только в том, что, скажем, зависимость между музыкальным опытом людей и их эмоциональной зрелостью недостаточно исследована — вероятность получения надежных результатов весьма невелика. Далее уместно предположить, что многие реципиенты смогут подтвердить, что испытывают грусть при прослушивании грустной музыки, но вряд ли оправдано ожидание того, что они с такой же уверенностью засвидетельствуют проявление побочных положительных эффектов, как, например, более глубокое понимание природы отрицательных эмоций. На это можно возразить, что эти эффекты не всегда и не обязательно осознаются, и это, скорее всего, соответствует действительности. Но в таком случае правомерен вопрос о том, каким образом они стимулируют интерес к таким произведениям, если об их существовании можно узнать только из работ философов, с которыми предположительно знаком достаточно ограниченный круг людей. Сомнения по поводу мотивационной роли позитивных эффектов вызывает и сам механизм эмоциональной реакции. Рассмотрим для примера понимание.
Идея о том, что дистанцированность и экзистенциальная ирре-левантность отрицательных эмоций в музыке являются предпосылкой для их познания, выглядит на первый взгляд вполне убедительно. Но насколько полезно это знание в ситуации, когда та же эмоция порождена экзистенциальными причинами? Во-первых, эмоции, переживаемые в жизни, как правило, направлены на объект или ситуацию, о которых у нас есть определенное убеждение и к которым мы относимся определенным образом. А поэтому переживание реальной утраты вряд ли способно облегчить или смягчить то обстоятельство, что это чувство было ранее познано в художественном контексте. Можно, конечно, абстрагироваться от действительности происходящего и суспендировать оценочную установку. Но это будет по существу означать не что иное, как переход в исходный эстетический модус восприятия ситуации.
Диск «Подмена понятий» выглядит как подведение итогов, хотя одновременно может знаменовать как раз начало какого-то нового этапа. По законам маркетинга на месте этой бесконечной «Подмены понятий» должны были быть три или четыре отдельных альбома, на одном из которых была бы лирика, на другом - условно филосовские песни, на третьем - всякие хулиганства.
Продюсером альбома стал сам артист, запись производилась в Продюсерском центре Григория Лепса.
Исследователи рассказали, какая музыка помогает бороться с грустью
| Sorry, your browser is not supported | Рутина, Музыка, Грусть. Луни. 2023 рэп и хип-хоп. |
| «Грусть-тоска меня съедает»: 5 депрессивных музыкальных произведений | Так принцип работы грусти становится сопряжен с психоаналитическим принципом удовольствия — в извращенной мазохистской форме. |
| Налетела грусть? Пойди пройдись, как Друзь - Журнал На Невском | Альбом поддержали все российские музыкальные стриминговые сервисы. |
| Психологи объяснили эффект грустной музыки | Публикации | Вокруг Света | Мы можем распознать грустную музыку, не чувствуя грусти, а некоторые мелодии, например музыка Баха, могут вызывать сильные эмоции, даже если мы не можем выразить словами. |
Грусть и мечты под музыку
| Александр Гусейнов - Мелодия грусти | BandLink | Музыкальный критик Павел Рудченко в интервью изданию «Абзац» оценил перезапуск проекта Максима Фадеева – Глюк'оZa, который перестал сотрудничать с Натальей. |
| Музыка для грусти: чем она помогает | Музыкальные новости о современной рок-музыке и ее перспективных направлениях: брит-поп, инди, новый гитарный рок. |
| Вечное дыхание печали | Intermedia сообщает, что победительница «Детской Новой волны-2021» и участница «Детского Евровидения» 2019 и 2021 годов Таня Меженцева выпустила новый трек «Хватит грустить». |