Новости о конкретных делах.
«Кидается и оскорбляет». Адвокат Зайцева обвинила бывшую жену хоккеиста в нестабильном состоянии
По словам Данильченко, если раздел долгов происходит во внесудебном порядке, обязательно учитывается содержание договоров, в рамках которых устанавливаются долговые обязательства. Она уточнила, что если статус должника имеет только один из супругов, либо и муж, и жена являются солидарными должниками, понадобится согласие кредитора на перевод задолженности.
Если же у супругов имеются общие несовершеннолетние дети, или один из супругов не согласен с расторжением брака, или несмотря на отсутствие возражений уклоняется от расторжения брака в органе ЗАГСа, необходимо оформлять процесс расторжения брака через суд. Для этого супругу, желающему развестись, следует подготовить исковое заявление о расторжении брака и подать в суд, приложив к нему необходимые документы, а именно оригинал свидетельства о заключении брака и квитанцию об оплате госпошлины. После супруг принимает участие в судебных заседаниях и получает решение суда о расторжении брака. Затем остается последний этап — получить свидетельство о расторжении брака, обратившись в орган ЗАГСа или МФЦ с заявлением о государственной регистрации расторжения брака.
Прошлое судебное заседание было отложено на сегодня для опроса несовершеннолетнего ребенка. Ходатайство адвоката оппонента о необходимости удалить из зала родителей при опросе Ребенка было воспринято судьей весьма весело, типа: а судье то можно остаться, еще чего-нибудь не придумали? Где это видано родителей удалять из зала суда? Кто этого Ребенка спрашивать то будет. В свою очередь, я поддержала ходатайство, сказав, что и по сложившейся практике и закон в целом говорит о необходимости удаления родителей из зала на время опроса Ребенка, а вот оставаться адвокатам или нет, это решаете вы, уважаемый суд. Уважаемый суд был очень сильно удивлен таким положением вещей и разрешил родителям покинуть зал суда, а адвокатам ишь ты, чего захотели остаться в зале и вести допрос!!
Не опрос - допрос! Первыми будет допрашивать Данильченко! Робко представитель обратился к суду: но это по нашему ходатайству… Сказал, Данильченко первая. А вам замечание. Ну что ж.. Очень аккуратно, так как по данной категории обычно предпочитают задавать вопросы детям сами судьи и это очень правильно, корректно и деликатно.
Но не здесь. Входя в опрос, пытаюсь разговорить Ребенка: а с кем ты дружишь, ходишь в школу, что нравится, какие кружки или секции посещаешь.. И тут мне прилетает вопрос: Данильченко, еще может про рождение спросим?
Email: karaul karaul. Фонд борьбы с коррупцией» ФБК , «Альянс врачей» - некоммерческие организации, выполняющие функции иноагентов. Общественное движение «Штабы Навального» включено Росфинмониторингом в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму.
Адвокат Данильченко рассказала об ограничениях при расторжении брака
Подводя итоги своей деятельности, она создала презентацию - отчет о проделанной работе, сняла несколько видеороликов о себе и проведенных мероприятиях, написала исследовательскую работу на тему «Анализ национальных и семейных традиций питания». В период проведения конкурса я, как куратор, координировал действия участников-лидеров и оказывал им необходимую помощь. Креативные идеи Виктории помогали ей в создании интересных и познавательных интерактивных мероприятий. Она активна, деятельна, учится на отлично, ни одно школьное дело не обходится без ее участия: написание сценариев к мероприятиям разного уровня и тематики, проведение праздников в роли ведущей, создание видеосюжетов, участие в агитбригаде «Высший класс» и различных конкурсах.
Победительница конкурса - человек ответственный и организованный.
Если муж и жена выражают взаимное согласие на расторжение брака и не имеют общих несовершеннолетних детей, они могут развестись в органах ЗАГСа или МФЦ, рассказала адвокат. Кроме того, вариант расторжения брака через ЗАГС возможен по заявлению одного из супругов независимо от наличия общих несовершеннолетних детей, если другой супруг признан судом безвестно отсутствующим или недееспособным или осужден за совершение преступления к лишению свободы на срок свыше трех лет. Если же у супругов имеются общие несовершеннолетние дети, или один из супругов не согласен с расторжением брака, или несмотря на отсутствие возражений уклоняется от расторжения брака в органе ЗАГСа, необходимо оформлять процесс расторжения брака через суд. Для этого супругу, желающему развестись, следует подготовить исковое заявление о расторжении брака и подать в суд, приложив к нему необходимые документы, а именно оригинал свидетельства о заключении брака и квитанцию об оплате госпошлины.
Ее победа в этом конкурсе закономерна. Награда за труд — путевка в «Артек». Впереди Викторию ждет долгий творческий путь, но я верю, она продолжит идти вперед, не сдаваться, добиваться своих целей и воплотит мечты в реальность. Пожелаем ей удачи!
Поделиться Медийность низкая Здесь логика в том, что люди женаты и фактически будут покупать недвижимость сами у себя, и она снова станет общей собственностью. Так нельзя. Выход из такой ситуации — это заключение супругами брачного договораЗдесь логика в том, что люди женаты и фактически будут покупать недвижимость сами у себя, и она снова станет общей собственностью.
Адвокат Данильченко рассказала о возможности удержать алименты с самозанятых
В эфире Общественной службы новостей председатель Московской коллегии адвокатов «Коллегия адвокатов Виктории Данильченко» Виктория Данильченко объяснила, почему. Также Виктория Данильченко является соведущей программы «Давайте разберемся» на канале ОСН (Общественная служба новостей), которая затрагивает острые социальные темы. Виктория Борисовна Данильченко (1 ноября 1969) — российский адвокат, телеведущая, с 1992 года в составе Московской городской коллегии адвокатов. Судья Виктория Данильченко рассказывает случаи из личной практики, попавшие в программу «По делам несовершеннолетних» на канале "Домашний" и дает свою оценку событиям.
Адвокат Данильченко рассказала о возможности удержать алименты с самозанятых
И поэтому она жила. Потом родились мы, две девочки, две дочки. Она строила дом, хотела создать уют, семью, жить в семье. А раньше это считалось позором… Оксана Галькевич: Понятно, ну да.
Спасибо, спасибо, Римма. Виктория Борисовна, к вам такой вопрос. На самом деле вы же много через себя таких ситуаций-то пропустили — ну, может быть, не таких чудовищных, как случай с сестрами Хачатурян, но вообще истории с домашним каким-то насилием, с каким-то тиранством.
Вы пытаетесь понять вообще, что держало жертву так долго, в течение многих лет? Что они говорят? Виктория Данильченко: Да, да, я вам отвечу на этот вопрос на самом деле.
Проблема здесь самая первая и основная — это подавление воли. Потому что домашнее насилие — это ведь не только рукоприкладство, это совершенно необязательно. Оно может быть экономическое.
Оно совершенно разное, да? И вот то самое подавление воли, о котором я говорю, не каждая женщина, как бы нам ни казалось… Вот вы сильная женщина, я сильная женщина, и мы можем. Но это же не вопрос силы как таковой, это не вопрос твоего кулака, а вопрос твоего внутреннего состояния, вопрос твоего внутреннего решения.
Самая большая проблема на самом деле, которую я вижу на сегодня: те женщины, которые подвергаются домашнему насилию, они действительно не знают выхода из создавшейся ситуации. У нас этому нигде не учат. Мы не проходим такой предмет в школе.
У нас не приглашают специально обученных… Да бог с ними, со специально обученными. Есть люди, которые хорошо знают, что такое домашнее насилие. И эти люди могли бы прийти, например, в школу, войти в этот актовый зал.
Соберите людей и просто расскажите. Пусть они со своего возраста… Я не говорю, что это нужно десятилетним девочкам, предположим, знать хотя, может быть, тоже было бы неплохо в какой-то, той или иной форме. Но дайте уже взрослым девушкам, девочкам, которые собираются выходить дальше в мир, дайте определенные знания, что нужно делать.
Ведь это все есть. Послушайте, есть те самые центры, куда можно прибежать в случае, так сказать, если что-то произошло. И не потому, что мы сейчас будем произносить названия этих центров или еще что-то… Дальше.
Ты должен понимать, где у тебя должны быть всегда обязательные деньги, где должен быть дополнительный комплект ключей. Кажется: да это ерунда такая, да это мы все знаем! Это не ерунда.
И больше всего… Кстати, опять же статистика говорит о том, что домашнее насилие чаще всего испытывают женщины, имеющие грудных детей. Это безумно, но это факт. И вот куда ей деваться?
Ей сейчас кормить ребенка, а у нее здесь вот этот ненормальный человек, который ее лупит или унижает, или оскорбляет, или посягает на ребенка, или еще что-то. Вот эти все моменты — их просто надо знать. Оксана Галькевич: Но тут ведь еще такой момент, что это домашнее насилие имеет определенный… его природа определенный круговорот имеет, да?
У нас ведь подвергаются насилию сначала как дети наши родители… Виктория Данильченко: Подавили волю одни, потом — другие. Оксана Галькевич: У нас же считается, в принципе, это… Учителя в школе. Виктория Данильченко: Конечно.
Оксана Галькевич: Потом, собственно говоря, мы вырастаем и попадаем в такую среду. Оно считается приемлемым. Поэтому, может, у нас и с принятием законов такие сложности возникают?
Виктория Данильченко: Вполне возможно, что и поэтому. Оксана Галькевич: Потому что мы просто не понимаем: «А что тут такого-то? Ну куда она пойдет?
Она же дом строила». Оксана Галькевич: Стыдно же. Она сказала, что это стыдно же, это же позор.
Виктория Данильченко: Да. То есть, простите, как? Или вам плохо, страшно… Здесь же еще страх.
Они все со страшно подавленной волей. И даже когда ко мне приходят вот эти несчастные женщины, даже давая совет, ты все равно видишь, что люди его не так воспринимают, потому что она, по правде, боится. Я ей скажу, что надо делать, но ей-то это надо сделать.
А ей еще нужно дойти. И еще, извините, не огрести по пути, пока она к чему-нибудь хотя бы только придет, не то что уже она уйдет в какой-нибудь центр. Она просто будет бояться.
Оксана Галькевич: Вы знаете, тут же еще важный момент, что она ведь не просто огрести по дороге может, а она может огрести еще… Мы не понимаем, когда говорим. Не просто страшно, а действительно человек может применить какую-то силу в очередной раз. Оксана Галькевич: Помните, у нас была история, когда звонок в полицию… В каком регионе?
В Калужской области, по-моему. И приехали уже, именно когда, Господи, кошмар этот случился. Иван Князев: Это сплошь и рядом происходит, таких историй можно в интернете найти очень много.
Бывают случаи, когда полиция говорит: «Ну, вы сейчас пойдите, к маме пока съездите, там поживите, а мы пока его здесь покараулим, пока вы дойдете до остановки». Обычно так сейчас полицейские действуют в таких случаях. Виктория Данильченко: Так это с одной стороны.
А с другой стороны, если вы придете к полицейскому и скажете: «Меня избивает мой муж», — то это опять вопрос следующий: «А, муж? То есть вы в браке? Виктория Данильченко: «Идите и разбирайтесь сами».
Оксана Галькевич: «С мужем разбирайтесь». Виктория Данильченко: Вы знаете, я не хочу в данном случае оказаться уж таким человеком, который только ругает правоохранительные органы. Давайте будем тогда тоже честны.
А ведь зачастую, когда правоохранительные органы действительно, предположим, говорят: «Ну хорошо, сейчас мы его закроем, сейчас мы попытаемся что-то сделать»… Я уже не говорю про возбуждение уголовного дела, но хотя бы собрать объяснения и так далее. Так что происходит дальше? Проходит час, два, она успокаивается или на следующее утро приходит и говорит: «Не-не-не!
Не надо! Верните мужа». Виктория Данильченко: «Это кормилец в семье.
Это мой муж. Да у нас такие отношения, это нормально». Поэтому, понимаете… Иван Князев: Такая психология у нас.
Оксана Галькевич: Надо говорить о том, что все-таки это ненормально. Мария из Костромской области, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Слушаем вас. Говорите, пожалуйста. Иван Князев: Слушаем вас, Мария, здравствуйте.
Зритель: Я по поводу этой проблемы. Мне почти 70 лет, и я до сих пор с ужасом вспоминаю те пять лет, которые я жила с отцом. В свое время, в детстве, меня отец с мачехой взяли из детского дома.
И все пять лет, что я жила с отцом, я в точности подвергалась такому же насилию, в точности так же, как и сестры Хачатурян. Но тогда, конечно, время было совсем другое, это были 60—70-е годы. Допустим, обращаться в милицию тогда просто даже… Ну, люди не шли за этим, это все было в семьях.
Но в 15 лет у меня уже терпение закончилось, и я в конце концов просто убежала в никуда, на улицу. Спасибо добрым людям, соседям, детской комнате милиции в то время, что меня не бросили, дали мне закончить и учебу, и устроили на работу. В общем, добрые люди всячески принимали в моей судьбе участие.
А сейчас, конечно, народ совсем другой. И если что-то с тобой случится, то многие даже радуются этому — что у вас в семье такое неблагополучие: «А мы вот лучше живем». Понимаете, люди стали больше как бы за свою шкуру, если так можно выразиться, дрожать, а чужих людей они как-то сторонятся в таких проблемах.
Оксана Галькевич: Да, Мария, спасибо вам за звонок. Иван Князев: Спасибо большое. Оксана Галькевич: Давайте еще Новгородскую область следом выслушаем, а то у нас просто зрители дозваниваются и долго ждут.
Елена, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, здравствуйте, студия. Вы знаете, хочу вам рассказать свою историю.
Двадцать лет назад я развелась. Слава богу, хоть живая осталась. Но у меня ситуация была посложнее, чем у простых людей: я была замужем за офицером высшего командного состава.
Когда он избивал и меня, а потом он перешел, естественно, и на сына, то я, естественно, обращалась к участковому, который приходил к нам домой спокойненько, мой муженек надевал погоны майорские — и у них все заканчивалось дружбой. А я оставалась в этом аду вместе с сыном. Комендатуры у нас нет в маленьком городке, чтобы его забрать, так как он офицер.
И мы оставались с сыном вот в такой беде. В общем, я уже хотела, верите, я хотела его убить просто. Мои подруги меня просто держали от этого: «Лена, ты еще и сядешь из-за него, просто мальчика жалко будет».
И как вы думаете? В очередной раз, когда он меня избил, он мне ногой, в общем, раздробил кость на лице. И это защитник Родины нашей, офицер.
Это было сделано на глазах у моего сына. Короче говоря, тогда я уже не знала, что делать. Я просто галопом побежала… Спасибо, тогда еще в те времена были настоящие офицеры может быть, они и сейчас есть, но их меньше , которые просто помогли мне.
В таком виде окровавленном отвезли меня в детскую комнату милиции, так как моему мальчику было 11 лет, и это происходило на его глазах. И потом меня из милиции направили снять побои. Я сняла побои.
И только тогда два молодых парня прекрасных, тоже майоры, уже из детской комнаты милиции — низкий им поклон за это! И они меня защитили, естественно. На него было заведено уголовное дело.
Его, конечно, хотели из армии выгнать, но он, как всегда, подполз ко мне хотя он уже жил в другом месте, снял квартиру , умолял… Оксана Галькевич: И что, Елена? И вы его простили? Иван Князев: Простили его?
Зритель: Я? Я его не простила. Я, естественно, подала на развод, и все.
Я просто забрала заявление. Оксана Галькевич: А, вы забрали заявление? Иван Князев: Типичная история.
Это совершенно так и было. Человек, который мне много дал, фактически меня воспитывал, когда ушел от матери, собственно, эту волю и подавлял. Я очень долго чувствовала себя никчемной. Я одна воспитывала ребенка, потому что его отец отказался во время беременности, было очень тяжело.
Я вынуждена была молчать о том, что происходило за кадром, а на работе делала вид, что все прекрасно. Вот полгода назад это случилось. И как дальше происходили события? И почему бесполезно обращаться куда-то?
Сразу мне друзья помогли и на работе начальница. Были зафиксированы побои, две травмы. И что вы думаете? Когда в милицию поступило заявление, во-первых, мой ребенок… Сразу же написали заявление о том, что якобы я ударила отца первая.
И когда все это произошло, он грозил всех в психушку засадить, на нары посадить, говоря о том, что у него связи есть в городе, ему многие обязаны. В общем, я жила на съемной квартире. В общем, вела переговоры. Представляете, они говорили мне, что мой отец предлагает мне отказаться от моего сына — и тогда он мне позволит жить в моей квартире.
И милиция не давала ни одного… В общем, было много отказов в возбуждении уголовного дела. Я о них не знала. Слава богу, прокуратура у нас в районе очень хорошая, и они мне в этом помогали. Сейчас закончилось тем, что провели судмедэкспертизу, и каким-то интересным образом она установила, что ни малейшего вреда здоровью не было принесено.
Хотя и юрист… Я обратилась за помощью в центр для женщин, пострадавшим от насилия. И психолог, и юрист, и прокуратура — они были уверены, что по всем медицинским документам это вред средней степени тяжести. Оксана Галькевич: Вероника, эта история еще будет долго у вас продолжаться? То есть финал еще не просматривается, да?
Или все, точка поставлена, вы уже больше бороться не будете? Зритель: Я говорю, что сделали… В общем, из-за невозможности доказать, потому что не было свидетелей всего этого ужаса, закрыли дело. Оксана Галькевич: Закрыли. Зритель: Статья 6.
Говорят, что возможна административка. Но говорят, что, скорее всего, и этого даже не будет. То есть человек такие вещи делает, понимаете, а все это остается безнаказанным. Поэтому куда идти?
Вот как? Я вернулась сейчас домой, сейчас живу… Оксана Галькевич: Спасибо, Вероника. Иван Князев: Спасибо, спасибо большое, Вероника. Оксана Галькевич: Спасибо большое.
Я прошу прощения, просто у нас время в прямом эфире истекает стремительно. Иван Князев: А почему полиция себя так ведет? У них же тоже есть дети. Или просто им проще закрыть дело лишний раз, меньше возни?
Виктория Данильченко: Да нет, послушайте, ведь на самом деле мы не можем с вами опять же все беды, так сказать, повесить на полицию и сказать: «Что же это вы такие-сякие? В этом случае не наступает уголовная ответственность, с точки зрения этой женщины. Было написано заявление о возбуждении уголовного дела. И я не могу сейчас с точностью сказать, почему такое произошло, почему экспертиза не установила, что там действительно есть вред здоровью средней тяжести если он есть.
Почему полиция… Нет, почему полиция прекратила уголовное дело — я понимаю. Оксана Галькевич: По формальным признакам, понятно. Виктория Данильченко: По формальным признакам. А почему полиция так относится?
Я вам тоже в начале нашей беседы рассказала. Потому что бывают такие… И это основная масса таких людей. Вы не думайте, что… Вот смотрите — нам женщина звонила, которая рассказала, как и челюсть сломали, и не знаю что там… Оксана Галькевич: И она все равно забрала заявление. Виктория Данильченко: Она пошла и забрала заявление.
И здесь то же самое происходит. К сожалению, сами женщины дают возможность поступать с ними именно таким образом. Оксана Галькевич: Нет, подождите, Виктория Борисовна. Некоторые женщины сами дают повод?
Вот тут пришел человек. Она нашла в себе эти силы, она все это сделала и хочет довести наконец до конца. Виктория Данильченко: Все правильно. Поэтому надо бороться.
Оксана Галькевич: А психологическая усталость в данном случае у сотрудников полиции и у тех, кто проводит экспертизу. Они сидят и думают, типа: «А она все равно заберет». Да это не твое дело — думать. Ты сиди и работу делай честно!
Виктория Данильченко: Смотрите. Вообще об этом даже говорить не буду. С точки зрения судебно-медицинской экспертизы, медики-эксперты вынесли свой вердикт, где указали, что нет этого… Иван Князев: С другой стороны, нарушишь положение — и все, тебя потом самого… Виктория Данильченко: Но я же не говорю: сложите руки и сидите спокойно. Добивайтесь, жалуйтесь.
Пишите, что неправильные основания для прекращения уголовного дела. Иван Князев: Дальше можно идти и оспаривать, другую экспертизу проводить, в конце концов. Виктория Данильченко: Давайте жалобы. Тут одно дно пробивает другое.
Читать эти все истории… Иван Князев: Давайте к самообороне перейдем. Оксана Галькевич: Давайте посмотрим небольшой опрос, да. Мы попросили наших корреспондентов выйти на улицы городов и спросить россиян: как они считают, где этот предел уровня самообороны допустимой? Виктория Борисовна, у меня, например, есть две интересные истории сейчас.
Не так давно в средствах массовой информации… Это история из Туапсе, где восемнадцатилетняя москвичка ножом ударила насильника, который пытался ее изнасиловать. Приехала благополучно в Москву. А он пошел и еще на нее, что называется, заявление «накатал». Интересно, чем эта история закончится.
И еще один такой случай был в 2013 году — там девушка отстреливалась в метро от двух нападавших на нее и на их друзей с ножом, ранила их и получила три года колонии. Как вообще такое возможно? Как здесь расценивают это все суды? Виктория Данильченко: Вы понимаете, в чем дело?
Вопрос в том, что мы все-таки исходим из превышения пределов необходимой обороны. Что имеется в виду? Если к тебе пришли и стоят, на тебя кричат, а ты взял пистолет и стрельнул — вот что это такое? Есть ли здесь необходимая оборона?
Наш законодатель говорит — нет. А вот если он на тебя с ножом, а ты вынул и стрельнул в него — вот здесь мы можем уже говорить о том, что у тебя была реальная угроза жизни. То есть — там, где имеется реальная угроза жизни. Тот пример, который приводите вы, что девушку изнасиловали или… Иван Князев: Пытались, пытались.
Она отбилась, слава богу. Виктория Данильченко: Ну, опять же, а что есть «пытались изнасиловать»? Иван Князев: Ну, насколько я знаю подробности, он ее там прижал и что-то начинал делать… Виктория Данильченко: К сожалению, уголовный закон и собственно уголовное право говорит о том, что для того, чтобы доказать, что ее насиловали, у нее должны быть определенные, так сказать, повреждения на ней, после которых она придет, напишет то же самое заявление, сама расскажет о том, что произошло, что она ножом его ударила. Иван Князев: Ну, это же абсурд какой-то получается!
Виктория Данильченко: Вот об этом и речь. Этот абсурд у нас зачастую превалирует вообще в уголовных делах, в том числе… Иван Князев: То есть жертва должна доказывать, что этот человек… Виктория Данильченко: Совершенно правильно, жертва должна доказывать. Оксана Галькевич: А почему тогда… Вот смотрите. А почему тогда так разнится практика?
Почему один судья, допустим, принимает решение хотя закон-то у всех один , что человек с пистолетом, ранивший нападавшего с ножом, идет в колонию, а другой говорит: «Нет, это была самооборона»? Как так? Виктория Данильченко: А потому что у нас с вами нет прецедентного права. Мы не страна с прецедентным правом.
Иван Князев: С языка сняли! Виктория Данильченко: Если бы у нас с вами была страна с прецедентным правом, то тогда бы я как-то смогла вам ответить на этот вопрос. Потому что судья — такой же человек, как и мы с вами. И он, безусловно, видит материалы дела, которое рассматривает.
И наверное, в тех материалах дела, где возможно говорить о необходимой самообороне, он может отказать в том, что человек будет… Иван Князев: А судьи боятся, что ли? Они боятся, что потом другая сторона обжалует их приговор и их потом накажут? Виктория Данильченко: Нет-нет-нет. Ну что вы?
Во-первых, судья, я думаю, как и любой работник… Иван Князев: Но почему они действуют слишком формально? Виктория Данильченко: Потому что, я думаю, у судей таких случаев, о которых вы приводите примеры, достаточно много. И если каждый случай через свое сердце проводить, он не сможет работать. Как и хирург не может работать, если он будет оперировать и плакать во время операции, потому что ему жалко человека.
Допустим, не плакать, но ходит и думать: «Так, вот эта история не выходит из головы». Такое бывает у любого профессионала. Слушайте, у меня такое бывает. Иногда до 3 часов ночи я разговариваю с телезрителями, прокручивая все эти звонки.
Невозможно совершенно отстраненным оставаться, иначе ты… Виктория Данильченко: Я не скажу вам, что все так себя ведут, что все отстраненные. Ну, есть же разные люди. Кто-то вкладывает в душу, кто-то — нет. Оксана Галькевич: Виктория Борисовна, очень мало времени.
Буквально короткий вопрос в завершение. Люди спрашивают: «А что делать? А что делать? Вот ты подвергся… Мужчина ты, женщина, ребенок ты, взрослый — неважно.
В семье у тебя такая ситуация. Виктория Данильченко: Во-первых, об этом не молчать. Самое главное — не молчать. Иван Князев: Телефоны горячей линии есть у нас?
Оксана Галькевич: А не молчать как? Кричать на улице: «Спасите! Что делать? Виктория Данильченко: Кричать на улице.
А супружеская измена не является имущественным отношениемДля российского законодательства брачный договор - это документ, регулирующий имущественные отношения между супругами. А супружеская измена не является имущественным отношением 26.
Кто должен нести ответственность: тот, который разлюбил за 100 000 или который должен терпеть за 100 000? Нигде нет штрафа просто за то, что ты решил расстаться. Есть некие штрафы, некие моменты, связанные с изменой, ещё с чем-то.
Эксперт объяснила, как между супругами при разводе делятся финансовые обязательства
Victoria Danilchenko (Russian: Виктория Борисовна Данильченко; 1 November 1969,[citation needed] in Moscow, USSR) is Russian lawyer and television presenter. Адвокат рассказала о нюансах в сделках с недвижимостью между родственниками. Адвокат, председатель Коллегии адвокатов Виктории Данильченко Виктория Данильченко 15 февр. Пока Верховный суд не «перевернется» в сторону отцов, законы не изменят ситуацию, сказала в эфире НСН Виктория Данильченко.
«Спрос рождает предложение»: почему российские матери продают своих детей
Учредитель: Автономная некоммерческая организация содействия информированию и просвещению населения "Медиахолдинг "Общественная служба новостей" ОГРН 1187700006328. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов.
Она уточнила, что если статус должника имеет только один из супругов, либо и муж, и жена являются солидарными должниками, понадобится согласие кредитора на перевод задолженности.
А с точки зрения злоупотребления родительскими правами, вполне себе, возможно и несет», — подчеркнула Данильченко. По словам эксперта, родителя даже за шлепок ребенку могут вызвать на заседание комиссии ПДН и сделать замечание или даже поставить на учет, как злостного нарушителя. ИА SM-News писало, ранее специалист в области юриспруденции советовала неравнодушным людям, которые видят перегибы в так называемых воспитательных мерах, снимать недостойное поведение родителей на камеру.
А записи — передать в правоохранительные органы. Напомним, россиян за шлепки детям могут штрафовать на сумму от 5 до 30 тысяч рублей. Предусмотрен и другой вариант — арест на срок от 10 до 15 суток. Виновника могут отправить и на обязательные работы.
Нигде не указано, что алименты выплачиваются только матери, которая остается с детьми.
Эта норма всегда была, и может суд теперь к этому прислушается. В Конституции права отца и матери равны, здесь надо пересматривать судебную практику. Это же не только решения районных судов, головная позиция исходит из Верховного суда. Пока он не посмотрит на ситуацию в ином ключе, что это не только мать, но у ребенка может быть и отец, законы можно перестраивать как угодно», - отметила адвокат.
Покупатели квартир смогут вернуть деньги при отмене сделки
При Коллегии адвокатов успешно работает Правовой центр Павла Астахова, учредителем которого и стала Виктория Данильченко. Адвокат по семейным делам Виктория Данильченко отреагировала на историю жительницы Химок, бывший сожитель которой угрожает пустить на фарш их общую дочь. Виктория Данильченко Виктория Данильченко. В России предложили ужесточить наказание за нанесение побоев ребенку.
Адвокат Данильченко рассказала об ограничениях при расторжении брака
считает Виктория Данильченко. Судья Виктория Данильченко рассказывает случаи из личной практики, попавшие в программу «По делам несовершеннолетних» на канале "Домашний" и дает свою оценку событиям. Это сборная страница, посвященная "виктория данильченко". Виктория Данильченко – председатель Московской коллегии адвокатов «Коллегия Адвокатов Павла Астахова». По словам Виктории Данильченко, лишить права управления автомобилем можно только в том случае, если задолженность превышает десять тысяч рублей и при этом у должника нет права. Ранее адвокат Виктория Данильченко рассказала, что для того, чтобы выехать за пределы РФ с ребенком, нужно собрать перечень документов.
Адвокат Данильченко оценила возможность тратить маткапитал на ипотеку
Быть может, потому, что общество начинает осознавать свою юридическую безграмотность, быть может, потому, что судебные заседания смотрятся как мини-детективы... В жизни так, конечно, не судят. На экране все происходит так, как должно бы было быть в идеале. Зритель, видя благостную картинку в своем телевизоре, думает: «О, не так все плохо, оказывается». А попадая в суд реальный, получает, как минимум, эмоциональный шок от безобразия, которое творится в наших судах... В передаче Виктория выступает в роли судьи, но по специализации и по своей натуре она адвокат В передаче «По делам несовершеннолетних» рассматриваются реальные дела? Частично — да, те, которые когда-то уже были рассмотрены, но мы ни в коем случае не повторяем решений тех судов — выносим свои. Ищем в каждом деле причину, первооснову: что маленького человека побудило, как все начиналось, что же там сработало? В передаче я выступаю в роли судьи, но по своей специализации — и по своей натуре — я адвокат. Напоследок говорю ребенку какое-то напутствие, отнюдь не прописанное в сценарии, говорю то, до чего додумалась к концу заседания, что мне сейчас, в данный момент, захотелось ему сказать.
Вы выбрали специализацию «адвокат» уже учась на юридическом факультете? Класса с третьего — и в пятом, и в восьмом — я хотела быть следователем, и обязательно с пистолетом. Вы же помните этот замечательный сериал — «Следствие ведут знатоки» причем, равнялась я в той тройке не на эксперта Зину Кибрит, а на следователей Знаменского и Томина. Никакие аргументы вроде того, что следователь — это мужская профессия, на меня не действовали. Но к третьему-четвертому курсу учебы в университете, после практики в прокуратуре и суде, пришло осознание, что следователь — это не совсем то. Но и профессия адвоката скорее, мужская, требующая силы воли и... Воли, силы, неслабого характера, деловой упертости — ты понимаешь даже когда не прав, что ты прав. Профессиональный мозг первичен — неважно, что у тебя там внутри на душе. Было так: ночью мне сообщили, что умерла мама, а на следующий день у меня назначен тяжелейший процесс, и я понимаю, что не пойти не могу, просто не могу.
За мной стоят люди, я не могу с ними так поступить. Есть долг, есть обязательства, которые лично я для себя не могу чем-то перекрыть. В таких случаях собираешь волю в кулак и идешь.
Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Регион Юрист объяснила, как добиться от отца ребёнка алиментов, если он иностранец Адвокат Данильченко: Через суд можно взыскать алименты даже с иностранца Самый простой способ взыскать алименты с иностранного гражданина — это урегулировать спор мирным путём, подписав соглашение об уплате алиментов. Такое соглашение должно быть заключено в письменной форме и удостоверено у нотариуса, уточнила Виктория. Однако если матери договориться с отцом ребёнка не удалось, то придётся обращаться в суд с заявлением о взыскании средств на содержание ребёнка. Мать может обратиться с иском о взыскании алиментов либо в суд иностранного государства, гражданином которого является отец, либо в российский суд, если ребёнок постоянно проживает на территории РФ, сообщила Данильченко.
Поэтому решение правительства подкрепило уже сложившуюся практику. Такое мнение Агентству экономических новостей высказала председатель коллегии адвокатов Виктория Данильченко.
Правительство РФ выпустило постановление, упрощающее процедуру использования материнского капитала для рефинансирования ипотечных кредитов. Премьер-министр Михаил Мишустин подписал соответствующий документ 14 июля «Материнский капитал является одной из мер государственной поддержки семей, имеющих детей и просто одного ребёнка», — сказал Данильченко. Наша собеседница напомнила, что уже несколько лет сфера действия программы расширилась: «В 2020 году в государственную программу поддержки семей, в которых есть дети, были внесены изменения, позволившие большему числу россиян получать материнский семейный капитал. Теперь сертификат выдается при появлении первого ребенка».
Однако, супруги имеют право продавать друг другу имущество, которое не является совместно нажитым. Аналитики также отмечают сдвиг в возрастных группах покупателей жилья — доля клиентов 25-34 лет сократилась, а 35-44-летние стали активнее в приобретении недвижимости. Это объясняется общей демографической ситуацией в стране.
По делам несовершеннолетних: До чего доводит ревность
Виктория Данильченко, адвокат: «Такая группа существовать не может хотя бы просто потому, что это претит закону. Виктория Данильченко, адвокат защитника «Оттавы» Никиты Зайцева, прокомментировала решение кассационного суда отменить апелляционное определение судов первой и второй. Адвокат, председатель «Коллегии адвокатов Виктории Данильченко» Виктория Данильченко рассказала, какие бывают основания для лишения родительских прав. свежие новости дня в Москве, России и мире. Как отметила председатель Московской коллегии адвокатов Виктория Данильченко, можно заключить брачный договор или соглашение о разделе общего имущества.