Национальный состав России в 2023 году.
Православных стало меньше?
Узнайте, когда проходят праздники и посты по православному календарю в 2024 год. «Мы попытались просчитать количество воцерковленных верующих в России, включая все традиционные и даже экзотические религии: православные, католики, протестанты, мусульмане, иудеи и вплоть до кришнаитов. В своих доводах они ссылаются на данные соцопросов, согласно которым к православным себя причисляют "80 процентов" населения России. Сколько православных в России в 2023 году: статистика и тенденции. Сколько православных в России и сколько из них действительно ходят в храм?
Количество православных христиан в России в 2023 году: статистика и тренды
В конце прошлого года «Левада-центр» внесен в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента опубликовал такую информацию. Получается парадоксальная ситуация: чем человек более воцерковлен, тем больше он верит в сглаз и порчу. Воистину «плоды просвещения». Доподлинно неизвестно, в кого и как именно веруют люди, именующие себя православными. Среди православного и старообрядческого духовенства бытует мнение о непорочном зачатии Богородицы. Многие не могут определиться с ипостасями Христа, а особенно с наличием двух воль у Спасителя.
Несколько лет назад фонд «Общественное мнение» одна из трех крупных российских социологических организаций проводил опрос по вопросу догмата о Троице. А этот догмат, между прочим, стал одной из причин разделения христианской церкви на западную католическую и восточную православную.
После пандемии обратно вернулись те, для кого церковь — это община Иисуса Христа, а не комсомол», — уверен Бабкин. Но тенденцию все равно отрицать нельзя. Бабкин отметил, что среди молодежи сейчас не модно быть воцерковленным, зато в тренде быть атеистом. Это всячески навязывается в социальных сетях, особенно в TikTok и в Instagram. Молодежь ищет что-то новое: кто-то увлекается демократией, кто-то коммунизмом Николай Бабкин. Андрей Кураев добавил, что у молодежи любое назидание вызывает вполне естественный протест, причем это не зависит ни от эпохи, ни от страны — это общечеловеческое явление. А если церковь призывает только к лояльности и послушанию, симпатии у молодых людей это точно не вызовет. Сложно, но нужно менять шаблонное мышление, будто в церкви только молятся, странно одеваются, там золотые купола и непонятное пение на сложном языке.
Такие представления формируются на основе фильмов, в большинстве западных», — заключил Бабкин. Изменить же ситуацию, по мнению священника, не так сложно, нужно лишь создавать положительную повестку. Например, рассказывать и показывать жизнь церкви изнутри, а не только трансляции богослужений, просвещать людей о различных социальных проектах.
Но вспомните: вертолет греческих ВВС «Чинук», на котором, судя по всему, и должен был лететь Путин на остров, разбился у побережья Греции 11 сентября прошлого года, в этой катастрофе погиб патриарх Александрии Петр VII вместе с 16 ведущими иерархами африканского континента. Православные верующие видели в неудачных попытках визита Путина какой-то мистический смысл, полагали, что есть какая-то сверхпричина, препятствующая паломничеству президента в святое место, а потому усиливали за него молитву. И вот вспоминаем пословицу — Бог любит Троицу — в третий раз Путин попал таки на Афон.
Православные в таких случаях говорят: «Сподобился». Считается, что такая честь — стать паломником Афона — оказывается людям с чистой душой и чистыми помыслами. Здесь им многое открывается — и в собственной душе, и в постижении главных проблем, которые их волнуют. Испокон веков между Россией и Афоном существовало тесное духовное общение. Но впервые представитель светской власти такого ранга посетил одну из главных святынь православного мира. До этого в русском Свято-Пантелеймоновом монастыре молились лишь великие князья Константин Николаевич и Алексей Александрович…Святая Гора Афон представляет собой полуостров в северо-восточной части Греции — восточный выступ полуострова Халкидики, далеко вдавшийся в воды Эгейского моря, приблизительно на 80 км в длину и около 12 км в ширину.
По сведениям Министерства юстиции России, в течение 2003 года за грубое нарушение норм Конституции Российской Федерации и федерального законодательства была ликвидирована 31 местная религиозная организация [114]. Неоднократные нарушения конституционных норм и законодательства были выявлены у 1 централизованной и 8 местных религиозных организаций, которые также были ликвидированы. Кроме того, за систематическое осуществление деятельности, противоречащей уставным целям, решениями судов были ликвидированы 1 централизованная и 12 местных религиозных организаций. Всего за 2003 год решениями судебных органов было ликвидировано 225 религиозных организаций, в том числе относящихся к РПЦ — 71, исламу — 42, евангелизму — 14, баптизму — 13, пятидесятничеству — 12, буддизму — 11 [114]. К настоящему времени на основании Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» вступили в законную силу решения судов о ликвидации или запрете деятельности 9 религиозных организаций [115]. В частности, такие решения приняты в 2004 году по отношению к 3 религиозным организациям Древнерусской инглиистической церкви православных староверов-инглингов, в 2009 году — по отношению к 1 местной религиозной организации свидетелей Иеговы «Таганрог» по состоянию на 1 января 2008 года в России зарегистрировано 398 местных организаций свидетелей Иеговы [116]. Религиозные организации, деятельность которых приостановлена в связи с осуществлением ими экстремистской деятельности, в настоящее время отсутствуют [117]. Перечень религиозных организаций, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации, а также перечень религиозных организаций, деятельность которых приостановлена в связи с осуществлением ими экстремистской деятельности, — ведёт и публикует Министерство юстиции Российской Федерации [118]. На начало 2010 года в России зарегистрировано 23 494 религиозные организации [119].
Сколько в России православных татар?
От 30 лет процент верующих сильно возрастает. И, поскльку среди взрослых и пожилых процент верунов очень высок, мы и получаем эти 80 процентов. Однако, нужно понимать, что этот срез - не показатель мнения страны и народа, поскольку это мнение определяют не весь народ, а наиболее развитые его представители, а среди них процент верующих весьма мал. Serg Havr Искусственный Интеллект 189340 5 лет назад Православные все принадлежащие к русской православной морали и культуре, хотя-бы они и были враги русского народа.
И вот почему. С одной стороны, в том же докладе патриарха говорится, что в России на начало 2017 года открыто 36 678 храмов или помещений, в которых может совершаться Литургия. Но эту цифру нельзя брать за основу, потому что дальше из текста доклада выясняется, что сюда же входят и храмы зарубежья — если они относятся к Московскому Патриархату. Кроме того, «помещение, в котором может совершаться Литургия» — это понятие, которое никак не конкретизируется. Возможно, это просто комната в административном помещении — в селе, где пока еще нет храма, — и там нерегулярно, время от времени служится Литургия. То есть, даже не домовая церковь.
Считать это храмом? Есть еще такой момент. Как правило, если есть действующий храм с устоявшимся и сформировавшимся приходом общиной , то на Пасху Литургия в нем служится обязательно. По данным МВД, в 2016 году на Пасху «более 4,3 миллионов россиян посетили 11 000 храмов»… В общем, сколько храмов в России пока точно сказать нельзя. Сколько храмов в Москве? По данным, которые опубликовали информационные агентства в 2016-м году, в Москве сейчас существуют 1110 храмов и часовен. Именно эту цифру следует брать за основу. Почему число приходов может отличаться от числа храмов? Во-первых, часовни.
Среди тех, кто считает себя православным, тот же самый средний показатель разводов или, скажем, алкоголиков. Приходская община должна быть 200, максимум 500 человек — Что вы имеете в виду? Или такое же очевидное расхождение видно и по курящим. Вы видите, что это качественная разница. И такие показатели и их расхождения в пользу воцерковленных имеют место едва ли не по всем проблемам, которые мы связываем с определёнными социальными болезнями. Также мы спрашивали об отношении к Родине и о патриотизме. Причём предлагали разные понимания патриотизма, в том числе контрпродуктивные.
Опять-таки, в ядре общины понимание патриотизма чаще всего оказывается наиболее адекватным. Патриотизм понимается как любовь к Родине и готовность работать и действовать на благо процветания страны, но при этом люди не считают, что твоя страна всегда и во всех отношениях лучше других, и тому подобное. Но в какой-то момент у меня родилась гипотеза, возникшая просто из моего священнического опыта Исповеди, о котором я пишу в своей работе. Если мы с вами говорим о городских храмах. Священник постоянно чувствует, что он в состоянии непрерывной спешки. У него постоянное ощущение, что с ним кто-то хочет поговорить, а он не успевает: либо ему приходится в это же время говорить с кем-то ещё, либо он должен уже куда-то бежать. Моё личное убеждение, что половина тех проблем, которые связаны с конфликтными ситуациями в храме, о которых я часто читаю в Facebook или в печати, связаны с этим обстоятельством.
Скажем, человек рассказывает, как он пришёл в храм, и священник к нему грубо отнёсся. Я, анализируя эти ситуации, прекрасно понимаю, что едва ли не в половине случаев, если не больше, это произошло потому, что священник, скорее всего, куда-то поторопился. Он поэтому просто не успел понять этого человека, не успел с ним поговорить, не успел его почувствовать. Невнимание из-за постоянной спешки становится частью наработанной привычки. Уже есть привычка торопиться, и она чуть ли не автоматически порождает невнимание и отношение свысока, конечно, совершенно недопустимое для священника. Потому что даже несмотря на то, что это защитная реакция, это не может не отталкивать людей, не может не производить на них тяжёлое впечатление. Типичной является ситуация, когда во время какого-то праздничного богослужения перед священником на исповедь стоит очередь чуть ли не в 100 человек, и он должен за час со всеми поговорить!
А среди этих людей могут оказаться как те, которым просто надо подойти под разрешительную молитву, так и те, кто зашли в храм первый раз за месяц, а то и за год. Однако никакого глубокого контакта со священником не может быть в такой ситуации в принципе. И любой священник, который живёт приходской жизнью и для которого исповедь составляет важную часть его служения, тяжело переживает эту проблему. Я сам служу не так много для священника, немногим больше 20 лет, но даже за это время очень чётко чувствуешь разницу между тем, что было тогда, и тем, что есть сейчас. Разница эта очень проста: то внимание, которое ты мог раньше уделять людям, ты сейчас уделять уже не можешь. Катастрофически не хватает времени. Тех людей, которые тебя хорошо знают и регулярно к тебе приходят, становится так много, что они просто не вмещаются в то время, которое может быть выделено для исповеди.
Это очень простое наблюдение и связанные с ним болезненные переживания подвели меня к тому, что дальше я задался простым вопросом: сколько же людей я могу принять? Какая община вообще может быть у священника? Это и была моя изначальная гипотеза, которая затем полностью подтвердилась эмпирически. В ходе своих исследований я попытался сделать приблизительные подсчёты, какой размер общины может быть у одного священника. И хотя нам не удалось довести дело до полномасштабного исследования, мы получили простой вывод на основании бесед со священниками и анализа литературы, что максимальный размер общины, окормляемой одним священником, совсем небольшой: всего около 200, максимально 500 человек. Зато тех, кто с ним общался постоянно, было весьма ограниченное количество людей. Поэтому классический пример священника-харизмата, духоносного старца, нетипичен и нехарактерен для священника, у которого есть своя община, живущая регулярной церковной жизнью, свои постоянные прихожане, которых он всех знает, которые с ним регулярно общаются и регулярно у него исповедуются по многу лет.
Также нам удалось установить следующие интересные данные. В одном из всероссийских опросов мы задали вопрос «Знаете ли вы священника, к которому сможете обратиться в кризисной ситуации? То есть вокруг священника есть близкая ему община в количестве примерно 200—500 человек, а может быть и такой вот круг или сеть связей, в среднем примерно до полутора тысяч. И это на самом деле некий предел. Любой человек — он ограничен и больше ему отпущенного не вмещает. К тому же мы знаем, что священники бывают разные. Есть те, которые занимаются преимущественно духовничеством.
Есть сельские священники, которые служат в деревнях и сёлах, где у них на всенощной стоит по 3—5 человек, и они не знают, что делать, и т.
Важный праздник Пасха — широко отмечаемый в России христианский праздник, имеющий многовековые традиции. За весь период наблюдений с 2006 г. В то же время с 2011 г. Исключение оставил 2021 г.
Сколько священников сегодня в России?
Количество католиков в России Количество католиков в России является значительно меньшим по сравнению с другими христианскими конфессиями. Сколько православных в России и сколько из них действительно ходят в храм? Согласно исследованию проведенному Российской православной церковью, в 2023 году в России проживают около 75% православных христиан.
Сколько в России православных? 1,5 %
Узнайте, сколько православных храмов в России было в истории, сколько действующих, закрытых и заброшенных по официальным данным Русской Православной Церкви. «Мы попытались просчитать количество воцерковленных верующих в России, включая все традиционные и даже экзотические религии: православные, католики, протестанты, мусульмане, иудеи и вплоть до кришнаитов. Почему количество православных по разным опросам колеблется от 86% до 40% от населения России. Сколько в России православных? Статья автора «Штаб РКРП | Центральный канал» в Дзене: РПЦ заявляет, что в России 80 процентов населения являются православными. Россия исповедует особую форму христианства – православие (православных верующих России насчитывается – более 80%).
Статистика. Сколько православных? Как считать?
Большинство монастырей было закрыто, а монастырские владения отошли к государству. Духовенство перестало быть финансово независимым и содержалось из государственной казны. Лишь в 1917 году Всероссийским Поместным Собором было восстановлено патриаршество. По мере расширения империи вводились нормы для представителей других религий и конфессий, которые делились на допустимые и «вредные» секты. Промышленное развитие, быстрая урбанизация, рост уровня грамотности, распространение научных знаний и общественных идей привели к тому, что в конце XIX века в России начался слом традиционного мировоззрения — преимущественно религиозного, аграрного, патриархального и монархического по характеру.
Среди российской элиты — в первую очередь интеллигенции — этому слому оказалось подвержено большинство людей, а в других слоях населения — в особенности среди рабочих, оторвавшихся от своих сельских корней — слом старых взглядов быстро распространялся, в том числе в форме таких идей, как атеизм и различные политические идеологии либерализм, анархизм, национализм, социализм, коммунизм. В результате ранее сравнительно цельный в духовном отношении народ оказался в состоянии идейного разброда и шатания. Это во многом положительно сказалось на развитии и обогащении русской культуры новыми течениями, но в плане государственного единства и безопасности стало значительной угрозой, так как, с одной стороны, технологии и уровень грамотности позволили к тому времени широко распространять новые идеи, но, с другой стороны, ещё не была в полной мере выработана культура их мирного обсуждения и интеграции, а не противопоставления друг другу. Согласно статье « Причины кризиса и развала Российской Империи », указываются следующие факторы кризиса: Важным фактором мировоззренческого раскола в российском обществе был сравнительный упадок церковной жизни во второй половине XIX — начале XX века.
Хотя число храмов Русской Православной Церкви росло и православие активно распространялось среди окраинных народов Российской Империи, репутация Церкви в этот период испытывала проблемы. Ещё со времён Петра I церковь в России из автономного института была фактически превращена в государственное ведомство так называемый Синодальный период в истории Русской Церкви. Уже из-за одного этого негативное отношение отдельных граждан к государству переносилось на Церковь, и наоборот. В 1764 году Екатериной II была произведена монастырская реформа, в результате чего многие монастыри были закрыты, а оставшиеся переведены на государственное содержание, что привело к упадку многих исторических центров духовности в стране.
И хотя в этот период было немало выдающихся церковных деятелей писателей, учёных, подвижников и святых , но в целом идейный и образовательный уровень духовенства заметно отстал от требований эпохи характерно, что общее число святых, прославленных в России в XVIII—XIX вв. Сыграло свою роль распространение идей дарвинизма и прочих достижений естественной науки, которые вступали в противоречие с буквальным прочтением Библии, и на которые в тот период не были даны или не были распространены убедительные ответы со стороны религиозных мыслителей. Ещё одной проблемой было негативное наследие церковного раскола XVII в. При этом староверами оставались многие влиятельные купеческие фамилии, например, староверами были Савва Мамонтов и Савва Морозов, и негативное влияние раскола сказывалось на их действиях в экономике.
Также имело место недовольство со стороны представителей других христианских и нехристианских конфессий, которые находились в неравном положении по сравнению с православием переход в православие часто административно поощрялся, а переход из православия в другую веру, напротив, долгое время наказывался.
Ведь секуляризация порождает специфический тип религиозности, которая является внецерковной, размытой, и поэтому уже не может быть названа классической, институциональной в полном смысле этих слов. Такие трактовки стали получать распространение и среди чиновников и государственных служащих.
На вопросы и запросы, связанные, например, с влиянием Православия, его социальной значимостью, в ответ теперь можно услышать: «А почему мы вообще должны это поддерживать? Разве это социально значимо? Если взять самые простые социальные показатели по России, например, количество детей, или разводимость, или такие социальные болезни, как курение и алкоголизм, то аффилиация с Православием на эти показатели практически никак не влияет.
Среди тех, кто считает себя православным, тот же самый средний показатель разводов или, скажем, алкоголиков. Приходская община должна быть 200, максимум 500 человек — Что вы имеете в виду? Или такое же очевидное расхождение видно и по курящим.
Вы видите, что это качественная разница. И такие показатели и их расхождения в пользу воцерковленных имеют место едва ли не по всем проблемам, которые мы связываем с определёнными социальными болезнями. Также мы спрашивали об отношении к Родине и о патриотизме.
Причём предлагали разные понимания патриотизма, в том числе контрпродуктивные. Опять-таки, в ядре общины понимание патриотизма чаще всего оказывается наиболее адекватным. Патриотизм понимается как любовь к Родине и готовность работать и действовать на благо процветания страны, но при этом люди не считают, что твоя страна всегда и во всех отношениях лучше других, и тому подобное.
Но в какой-то момент у меня родилась гипотеза, возникшая просто из моего священнического опыта Исповеди, о котором я пишу в своей работе. Если мы с вами говорим о городских храмах. Священник постоянно чувствует, что он в состоянии непрерывной спешки.
У него постоянное ощущение, что с ним кто-то хочет поговорить, а он не успевает: либо ему приходится в это же время говорить с кем-то ещё, либо он должен уже куда-то бежать. Моё личное убеждение, что половина тех проблем, которые связаны с конфликтными ситуациями в храме, о которых я часто читаю в Facebook или в печати, связаны с этим обстоятельством. Скажем, человек рассказывает, как он пришёл в храм, и священник к нему грубо отнёсся.
Я, анализируя эти ситуации, прекрасно понимаю, что едва ли не в половине случаев, если не больше, это произошло потому, что священник, скорее всего, куда-то поторопился. Он поэтому просто не успел понять этого человека, не успел с ним поговорить, не успел его почувствовать. Невнимание из-за постоянной спешки становится частью наработанной привычки.
Уже есть привычка торопиться, и она чуть ли не автоматически порождает невнимание и отношение свысока, конечно, совершенно недопустимое для священника. Потому что даже несмотря на то, что это защитная реакция, это не может не отталкивать людей, не может не производить на них тяжёлое впечатление. Типичной является ситуация, когда во время какого-то праздничного богослужения перед священником на исповедь стоит очередь чуть ли не в 100 человек, и он должен за час со всеми поговорить!
А среди этих людей могут оказаться как те, которым просто надо подойти под разрешительную молитву, так и те, кто зашли в храм первый раз за месяц, а то и за год. Однако никакого глубокого контакта со священником не может быть в такой ситуации в принципе. И любой священник, который живёт приходской жизнью и для которого исповедь составляет важную часть его служения, тяжело переживает эту проблему.
Я сам служу не так много для священника, немногим больше 20 лет, но даже за это время очень чётко чувствуешь разницу между тем, что было тогда, и тем, что есть сейчас. Разница эта очень проста: то внимание, которое ты мог раньше уделять людям, ты сейчас уделять уже не можешь. Катастрофически не хватает времени.
Тех людей, которые тебя хорошо знают и регулярно к тебе приходят, становится так много, что они просто не вмещаются в то время, которое может быть выделено для исповеди. Это очень простое наблюдение и связанные с ним болезненные переживания подвели меня к тому, что дальше я задался простым вопросом: сколько же людей я могу принять? Какая община вообще может быть у священника?
Это и была моя изначальная гипотеза, которая затем полностью подтвердилась эмпирически. В ходе своих исследований я попытался сделать приблизительные подсчёты, какой размер общины может быть у одного священника. И хотя нам не удалось довести дело до полномасштабного исследования, мы получили простой вывод на основании бесед со священниками и анализа литературы, что максимальный размер общины, окормляемой одним священником, совсем небольшой: всего около 200, максимально 500 человек.
Зато тех, кто с ним общался постоянно, было весьма ограниченное количество людей. Поэтому классический пример священника-харизмата, духоносного старца, нетипичен и нехарактерен для священника, у которого есть своя община, живущая регулярной церковной жизнью, свои постоянные прихожане, которых он всех знает, которые с ним регулярно общаются и регулярно у него исповедуются по многу лет. Также нам удалось установить следующие интересные данные.
В одном из всероссийских опросов мы задали вопрос «Знаете ли вы священника, к которому сможете обратиться в кризисной ситуации? То есть вокруг священника есть близкая ему община в количестве примерно 200—500 человек, а может быть и такой вот круг или сеть связей, в среднем примерно до полутора тысяч.
Например, у нас практически нет христианских обществ и движений. А в той же Западной Европе, при всей сложности того положения, в котором там сейчас находится христианство, их там по сравнению с нами колоссальное количество, что вызывает непреходящее изумление. Ничего подобного у нас нет, а если и есть, то имеет крошечные масштабы. В этих условиях единственной, по сути, точкой входа в Церковь для человека остаётся священник.
Священники — словно то угольное ушко или узкое горло, через которое должна просочиться вся наша современная церковная жизнь. Один из самых сложных случаев — это большие храмы, соборы, через которые идёт непрерывный поток людей. Священник должен принять весь этот вал, что забирает все его силы. Строить в таких условиях общину оказывается очень трудно. Её пытаются и в таких условиях создавать, я такие примеры знаю, но она, как правило, оказывается под катком того большого количества совершенно нецерковных людей, которые приходят в этот храм с улицы, и их надо встретить. Обычно в таких условиях вся община занята совершенно особенным служением, с одной целью — просто встретить и принять этих людей.
Всё это в значительной мере является разрушительным для приходской жизни. Если священник приходит в храм с утра, а вокруг 100-тысячный спальный район и за ящиком — соответствующий список заказанных треб, то даже если просто возьмёшься, например, освящать все квартиры, то ты до смертного конца своего их не освятишь. Эта ситуация создаёт впечатление некоей безысходности. Мы находимся в самом начале пути — Каковы те выводы, к которым вы приходите в вашем исследовании? Как можно поправить ситуацию? Например, возьмём соотношение количества священников и количества прихожан в Русской Православной Церкви.
Оно оказывается, конечно, катастрофически большим: примерно 6050 человек, называющих себя православными, на одного священника в России. При том, что в Европе в католических странах — Польше и Франции — или православных — Греции, Румынии и т. Однозначно, это совершенно другая картина. Соответственно, чтобы наша печальная ситуация поменялась, чтобы стала возможна какая-то совершенно другая пастырская практика, нужно увеличение существующего корпуса духовенства в 3—5 раз. Сейчас православное духовенство на территории РФ составляет примерно 20,5 тысяч человек. Я как раз об этом и пишу, что даже самый эффективный набор в семинарии не даст требуемого количества.
И потом, мы же с вами прекрасно понимаем, что количество здесь не решающий фактор. При увеличении корпуса духовенства в первую очередь становится важным качество. Формальные механизмы ничего хорошего не дадут. К тому же каждый священник — это не просто священник, это ещё и его семья, которая тоже должна быть церковной, иначе грош цена такому священнику, и т. Ну и потом, любой менеджер тут же спросит, а как содержать всех этих людей? И это тоже будет резонный и вполне уместный вопрос.
На него невозможно дать какой-то немедленный ответ. Но, строго говоря, это и не было целью моей книги. Цель была — обозначить эту проблему, показать её обоснованно и содержательно. То, что существующие ограничения современной церковной жизни не связаны именно с секуляризацией. Я, наоборот, привожу примеры, что как только появляется священник, то следом появляется храм, а потом и приход. То есть всё действует ровно в обратную сторону.
Не спрос рождает предложение. Ситуация подобна той, которая в политэкономии описывается законом Сэя: любое предложение порождает немедленный спрос, и таких реальных примеров мы можем привести множество. Важно отметить, что этот процесс происходит совершенно естественно. Это не пропаганда, не клерикализация общества, а, скорее, наоборот — происходит объединение людей в местные общины, преодоление атомизации общества, порожденной революцией 1917 года и Второй мировой войной. В последние годы мы видим очень быстрый рост Церкви: быстрый рост количества духовенства, числа епархий. Церковь очевидно растёт, развивается, и иногда возникает ощущение, что мы уже не можем больше, мы и так рукоположили уже очень много священников, даже восполнять это количество будет очень трудно.
Находить кандидатов для рукоположения всё труднее, потому что их требуется всё больше и больше. И, как всегда и бывает при активном росте, возникает ощущение, что вроде где-то надо и остановиться, что мы не сможем содержать эти храмы, не сможем построить новые, что всё это очень дорого и т. А на самом деле нужно очень хорошо понимать, что мы находимся в самом начале пути.
Как можно поправить ситуацию? Например, возьмём соотношение количества священников и количества прихожан в Русской Православной Церкви. Оно оказывается, конечно, катастрофически большим: примерно 6050 человек, называющих себя православными, на одного священника в России. При том, что в Европе в католических странах — Польше и Франции — или православных — Греции, Румынии и т.
Однозначно, это совершенно другая картина. Соответственно, чтобы наша печальная ситуация поменялась, чтобы стала возможна какая-то совершенно другая пастырская практика, нужно увеличение существующего корпуса духовенства в 3—5 раз. Сейчас православное духовенство на территории РФ составляет примерно 20,5 тысяч человек. Я как раз об этом и пишу, что даже самый эффективный набор в семинарии не даст требуемого количества. И потом, мы же с вами прекрасно понимаем, что количество здесь не решающий фактор. При увеличении корпуса духовенства в первую очередь становится важным качество. Формальные механизмы ничего хорошего не дадут.
К тому же каждый священник — это не просто священник, это ещё и его семья, которая тоже должна быть церковной, иначе грош цена такому священнику, и т. Ну и потом, любой менеджер тут же спросит, а как содержать всех этих людей? И это тоже будет резонный и вполне уместный вопрос. На него невозможно дать какой-то немедленный ответ. Но, строго говоря, это и не было целью моей книги. Цель была — обозначить эту проблему, показать её обоснованно и содержательно. То, что существующие ограничения современной церковной жизни не связаны именно с секуляризацией.
Я, наоборот, привожу примеры, что как только появляется священник, то следом появляется храм, а потом и приход. То есть всё действует ровно в обратную сторону. Не спрос рождает предложение. Ситуация подобна той, которая в политэкономии описывается законом Сэя: любое предложение порождает немедленный спрос, и таких реальных примеров мы можем привести множество. Важно отметить, что этот процесс происходит совершенно естественно. Это не пропаганда, не клерикализация общества, а, скорее, наоборот — происходит объединение людей в местные общины, преодоление атомизации общества, порожденной революцией 1917 года и Второй мировой войной. В последние годы мы видим очень быстрый рост Церкви: быстрый рост количества духовенства, числа епархий.
Церковь очевидно растёт, развивается, и иногда возникает ощущение, что мы уже не можем больше, мы и так рукоположили уже очень много священников, даже восполнять это количество будет очень трудно. Находить кандидатов для рукоположения всё труднее, потому что их требуется всё больше и больше. И, как всегда и бывает при активном росте, возникает ощущение, что вроде где-то надо и остановиться, что мы не сможем содержать эти храмы, не сможем построить новые, что всё это очень дорого и т. А на самом деле нужно очень хорошо понимать, что мы находимся в самом начале пути. Это понимание, как мне кажется, очень важно. Если его потерять, то будет очень сильно искажена как очень важная перспектива видения Церкви, так и религиозная картина в нашей стране. Это резонный и важный вопрос.
В книге я оговариваю, что никакой рост духовенства не влечёт за собой автоматически немедленного роста количества воцерковлённых людей. Можно сказать, что это условие необходимое, но недостаточное. Однако тут есть одно очень важное соображение. Да, за это время не выросло количество людей, причащающихся раз в месяц или чаще. Но есть вполне достаточные данные для утверждения, что в это же время значительно выросла та группа прихожан, которая причащается несколько раз в год. Здесь есть очевидный рост, и он немаленький. Нетрудно догадаться, что эта группа требует гораздо большего внимания и времени.
Это большой масштабный процесс воцерковления, который требует общения с людьми, катехизации, подробных разговоров и т. Но чтобы этот процесс пошёл дальше — для этого у Церкви сегодня, по-видимому, просто не хватает возможностей, в том числе из-за крайней ограниченности времени у священников. Тем не менее можно говорить, что это условие хоть и недостаточное, но необходимое. Без роста численности духовенства изменения сложившихся пастырских практик, когда до священника порой просто не добраться, ожидать не приходится.