Арсений Корепанов, 4 года Диагноз: Рак. Нефробластома левой почки Необходимо: лечение в клинике Medical Park, Турция Сумма сбора: 1 140 000 руб. Вперёд. нтин Корепанов о страхе перед ковидлой. Великолепное выступление. Добротолюбие (курс ведет прот. Константин Корепанов).
Беседы с батюшкой. Священник Константин Корепанов. 22 ноября 2023
Беседа 2 из цикла "Духовная жизнь по Симеону Новому Богослову" | священник Константин Корепанов Скачать. Огласительные беседы по Символу Веры Открыть Основы духовной жизни Открыть Учение Силуана Афонского Открыть. Священник Константин Корепанов лекции о духовном делании. Добротолюбие (курс ведет прот. Константин Корепанов). Огласительные беседы по Символу Веры Открыть Основы духовной жизни Открыть Учение Силуана Афонского Открыть. И радость эту сохранить на весь год, а если получится — и на всю жизнь», — сказал клирик Свято-Троицкого кафедрального собора Константин Корепанов.
о.Константин Корепанов (найдено 200 песен)
Свою подпись под соглашением поставил Константин Трофимов. И радость эту сохранить на весь год, а если получится — и на всю жизнь», — сказал клирик Свято-Троицкого кафедрального собора Константин Корепанов. Новости библиотеки. Священник Константин Корепанов. Проповедь иерея Константина Корепанова в Свято-Введенском Симеоновском мужском скиту (08.02.2023)Скачать. Часть 60 цикла бесед иерея Константина Корепанова Раскрою я Псалтырь.
Беседы с батюшкой. Священник Константин Корепанов. 22 ноября 2023
А важно, что человек не сдается. Он не хочет показывать слабость свою. Он хочет до последнего сражаться и умереть в бою, потому что плен для сознания тех людей и для тех, кто оставался в тылу, и для тех, кто сражался на фронте, плен — это позор. Даже если меня сейчас будут пытать. Вот так были воспитаны люди. С христианской точки зрения это и не должно коррелироваться, это другая плоскость человеческого бытия. Но мы должны видеть это и понимать, что в этом есть подвиг, в этом есть героизм, в этом есть осмысленность. И, конечно, приравнивать их к такому самоубийству, про которое мы сейчас говорим, Церкви категорически нельзя. Бессмысленной гибели на войне не бывает Иногда мне задают вопросы про политические конфликты, про войну в Афганистане — мол, ребята пошли в армию и стали жертвами случайной политической игры. Бессмысленна ли их гибель? Нет, так нельзя рассуждать.
Бессмысленной гибели не бывает. Понимаете, человек на войну как-то попадает. Он пришел туда в качестве добровольца, который по призыву или ещё как-то, потому что он выполняет свой солдатский долг. Или воюет по контракту, за деньги, и это — грубая война, в которой смысла никакого нет. С чего ради жертвовать собой? Он попал туда не один. Там есть его друзья, и он сражается, выполняя свой долг. Никто не пошлет солдата в это пекло, пока он не дал присягу. Он дал присягу — стало быть, отвечает за свои слова. Раз его Родина отправила сюда, он защищает здесь свою Родину, на этом месте.
Скажем, штурм Грозного был ошибкой во всех отношениях. Но солдаты гибли, защищая свою Родину, потому что они действовали по присяге. Вот это важно понимать. Не важно, что в это время происходит там. Он — солдат, он выполняет свою присягу. Это настолько принципиально, что никто никогда не судил фашистов — простых солдат, воюющих по присяге. Считалось, что и они тоже защищают свою Родину. Другое дело, когда солдат — наш или фашистский — ставился в условия, когда его заставляют убивать заведомо невинных или заведомо безоружных граждан. То есть когда он идет по кишлаку и там видит мирного гражданина, ему отдают приказ стрелять, и он не стреляет — в этом нет ничего, нарушающего его присягу. Вот, этих людей согнали — бедных, безоружных, разоружённых людей согнали, и говорят: теперь ты должен их расстрелять.
Тут он может себя спросить: что я делаю на этой войне? Нужно мне это или не нужно? Пока этого не произошло, он защищает свою Родину — не важно, по каким приказам он здесь оказался. Для этого в Советской армии, в Красной армии, нужен был человек, который ему это объяснит. По идее, скажем, это мог бы сделать священник, если бы он был в частях. Сейчас их снова отзывают, увы… Но кто-то должен, хотя бы его отец — должен написать письмо, объяснить его совести: пока ты действуешь в границах присяги и выполняешь приказ — делай. Но если ты видишь, что твои поступки явно безнравственны и из тебя уже делают не защитника, а убийцу, тогда ты прими решение. Ты всегда можешь уйти из армии, ты можешь заявить, что не будешь участвовать в этих действиях, и если ты погибнешь, ты погибнешь как христианин, за какие-то убеждения. Может, не погибнешь, может, тебя комиссуют, может, тебя унизят, но это уже твой выбор. В любом случае мы с вами рассуждаем абстрактно.
А этот вопрос решается всегда конкретно. Вот, есть человек, вот именно в этом месте он находится сейчас, именно этот человек выполняет этот приказ. И вот тогда Бог скажет, что делать человеку. Но, как мне говорили люди-участники современных боевых действий, понятие Родины там очень сильно затушёвано. Они не осознают Родину, они недостаточно юны, чтобы думать о семье. Но у них очень чёткое представление о том, что они выполняют задание и прикрывают спины своих друзей. И для них это своего рода честь. То есть я выполняю приказ моего командира, который мне доверяет — непосредственного командира, не генерала, сидящего в Москве, а моего ротного, который мне дал приказ. И я прикрываю спины моих друзей, это сейчас мой долг. И если для этого потребуется умереть, я умру.
А это — вполне конкретная задача, и в этом случае та христианская максима остается. Смерть… бесполезная или праведная? Спрашивают: спина друга — это одно, но не исчезает вопрос: а зачем я здесь, что я здесь защищаю, что я здесь делаю? По идее этим вопросом должны заниматься специальные люди — как политруки, которые были в прежнее время. Мы не можем здесь его решить. Когда реально происходят боевые действия, человек умирает не абстрактно, не просто так, а защищая спины своих друзей, и в этом смысле кладет свою жизнь за други своя. То есть выполняет то, что велит делать Христос. Он не думает о высоких материях, но он хочет, чтобы хоть кто-то из них спасся. Эта жертва не будет пустой, он умирает за жизнь другого человека. И кто-то из них всегда выживает.
Как, например, в шестой роте псковского десанта, все равно некоторые выжили. В «Девятой роте» тоже это показано. Есть хороший фильм «Грозовые ворота», там это есть: нет понятия Родины, оно настолько разбито в сознании, но то, что я должен остаться верным своим друзьям, и я не могу изменить присяге, я должен сражаться и защищать тех, кого могу защитить — вот это остаётся, они за это готовы умереть. И я считаю, что это смерть праведная. У многих есть опасение своих детей отправлять в армию — хочется, чтобы они не стали какими-то бесполезными жертвами. Отправлять или нет добровольцем на какую-то войну — это, конечно, решать вам самим —это вы придете к батюшке, и он посоветует вам что-нибудь. А вот если сын уже воюет, то есть присягу уже дал — то какие тут могут быть вопросы? Он дал слово. По заповеди Божией он должен это слово исполнить. Если он будет судить о том, кто его сюда направил, он потеряет цельность, у него не будет мужества, чтобы защищать ни себя, ни других.
Он станет боевиком. Присяга — очень важный элемент. Вот это надо пережить, прочувствовать. Присяга «делает» солдата, солдата-срочника. Срочники дали присягу, и с этой точки зрения все солдаты, которые погибли там, погибли не напрасно. Они спасли свою душу. Они выполнили свой долг до конца. Пусть приказ был глупым, нелепым — они не напрасно умерли. Вот что важно. С точки зрения будущего цивилизации, России, каких-то отношений — да, это кажется напрасным, но в контексте личной судьбы этого человека — это не напрасная смерть, он исполнил свой долг до конца.
Бог найдет способ объяснить… И еще о «напрасной» смерти. Вот, скажем, сейчас поеду от вас, буду отъезжать, засну за рулем, въеду в столб и погибну, не дай Бог… Случай такой был. В Сергиевом Посаде в Лавре был монах, который всё время хоронил, отпевал людей, такой подвижник был — в самых невероятных условиях.
Никто не знает, что принесет завтрашний день. Ты, может, завтра умрешь, и тебе не эту проблему надо решать, а проблему, на что тебя хоронить будут.
А ты все эти дни думал, как спастись от возможной проблемы, до которой ты не доживешь. Или начнется какая-то вакцинация, а в это время случится так, что у тебя умрет ребенок и тебе надо совершенно не эту проблему решать. И тебе будет совершенно до лампочки эта проблема. Что угодно может случиться! Когда-то люди ставили себе далеко идущие задачи, но пришла революция, и те задачи, которые люди ставили, скажем, в декабре 1916 года, стали в марте 1917-го, то есть через два месяца, абсолютно неактуальны.
А те проблемы, которые обсуждали в апреле 1917 года, через полгода не имели никакого смысла. А те проблемы, которые обсуждали в октябре 1918 года, через год вообще у всех исчезли. Так же, скажем, строили планы выпускники в мае 1941 года, писали сочинение: кем я буду. К 75-летию Победы вышел такой ролик трогательный: выпускники пишут: кем я мечтаю быть. А потом учительница наклеивает их фотографии на памятную доску, и когда приходит очередная похоронка, она говорит: «Последний».
И все их мечты никуда не привели. Никто из них не мечтал ни погибнуть, ни стать героем. Они о другом мечтали — все перечеркнула война. Все планы, все идеи, все мечты. Так же, как и эта пандемия коронавируса… Неважно, страшная она на самом деле или нет, но всё, что с ней связано, перечеркнуло наши планы на лето.
Вот у меня друзья — у них были уже куплены билеты в круиз вокруг Великобритании на пароме. И всё — никакого круиза, никакого парома. Реальность оказалась совсем не такой. И как можно строить какие-то планы? Господь говорит: каждому дню довольно его заботы.
Не заботься о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам о себе позаботится. А мы вопреки этой прямой фразе Господа решаем, что будет «когда-то там», даже не зная, доживем ли мы до этого «там», и будет ли это «там», и будет ли там то, чего мы боимся… Может, то, что будет там, гораздо страшнее того, чего мы боимся. А может, и наоборот. Подобные рассуждения в принципе против веры, против Христа. Поэтому они лживы по существу.
Но человек этого не замечает, потому что он живет не Писанием, он погружается в поток информации. И я еще раз повторю: совершенно не важно, насколько эта информация соответствует фактам, она в любом случае ложна, потому что человек, это пишущий и это читающий, в равной степени уже доверяют этой информации, а не слову Божию. Поэтому очень важно выйти из этого потока информации, выйти, выбраться на берег, высохнуть от этого всего, очиститься и взять за основу слово Божие, читать его. Нет, — говорят, — но столько событий, мы же тогда вообще выпадем в осадок… Нет, в осадок мы выпадем именно тогда, когда погружаемся в информационные потоки, когда становимся частью этого мира, частью информации. Мы ее транслируем.
Мы прочитали статью, ее переслали своему знакомому, тот переслал другому. Мы не проверили достоверность, мы не проверили, насколько это соответствует Писанию, да и нам нет дела до Писания, мы давно о нем забыли. Мы живем вот в этом потоке, а в результате-то вера наша теряется. Мы же сказали: вера — она крепнет, когда мы исполняем заповеди. Какие заповеди?!
О чем вы говорите, если я жду, что через 3 месяца, через полгода будет всеобщая вакцинация — я ее боюсь. Все, я уже не думаю о Боге, я не Бога боюсь, боюсь вакцинации. Я думаю не о том, как мне сегодня здесь, сейчас исполнить заповеди Божии. Я думаю, как мне тогда жить, что мне тогда делать; как мне сделать так, чтобы не было вакцинации, или как от нее спастись. Вот, я сейчас нарушаю заповеди Божии, я отпадаю от Христа хотя бы тем, что я не верю в Него, что для меня господином моей жизни становится человек, придумавший вакцинацию и заставляющий меня ее принять.
А не Бог. Я уже напрасно называю Его Господом, Он давно не мой хозяин. Мой хозяин — те люди, которые сыплют мне информацию, и я ей верю. А слову Божиему не верю. Слово Божие говорит: не бойтесь, не бойтесь… Но мы боимся.
Значит, мы уже против слова Божия Слово Божие что говорит? Но мы боимся. Значит, мы уже против. И вот этот процесс — очень важный.
Ибо так устроил Бог человеческое естество, что и сердце смягчается, и ум очищается только слезами. Больше нет никакой силы на земле, чтобы умягчить человеческое сердце или очистить человеческий ум. Вот мы сетуем, что мы не понимаем, почему грешим. Мы сетуем и спрашиваем, где же Бог наш? Хотя знаем из слов Священного Писания, что Он с нами до скончания века. Почему я Его не чувствую?
Почему, осуждая другого человека, я снова и снова делаю то, в чем несколько минут или часов назад раскаялся? Я — слепой, поэтому вновь и вновь тыкаюсь и натыкаюсь на те же грабли, спотыкаюсь и падаю в ту же самую яму, потому что я — слепой. Единственный способ избавиться от этой «слепоты» — это плакать. И в сердце, которое никак не хочет чувствовать любви к другому, мы говорим, искренне сокрушаясь: «Я хотел бы простить, да не могу. Я хотел бы любить, да не могу. Я хотел бы смириться, да не могу, потому что сердце мое кипит», ибо сердце у нас каменное. И сегодня говорилось в каноне о том, что из этого каменного сердца слезы может исторгнуть только благодать Божия, как Моисей ударил по камню в пустыне, исторг воду и напоил жаждущий народ. Но мне бы хотелось вспомнить другой образ, тоже знакомый каждому, кто вступает во дни Великого поста: сухая просфора, которая для многих является пищей первые дни поста. Она очень сухая и невозможно ее разгрызть, особенно бабушке, и тогда она начинает напитывать эту просфору водой.
На библейской секции ректор Новосибирской духовной семинарии выступил с докладом «Учение апостола Павла о браке в первом послании к Коринфянам». В работе данной конференции также приняли участие протоиерей Геннадий Фаст, настоятель Градо-Абаканского храма в честь святых равноапостольных Константина и Елены, священник Константин Корепанов, преподаватель Екатеринбургской духовной семинарии, священник Родион Петриков, клирик Покровского кафедрального собора г. Абакане проводилась пастырская конференция под председательством архиепископа Ионафана. Протоиерей Павел Кизюн выступил перед духовенством Абаканской епархии с докладом о духовном образовании на приходе. Опубликовано: 28.
о.Константин Корепанов (найдено 200 песен)
В Сети набирают популярности ролики с участием иерея Константина Корепанова, дающего советы по обустройству отношений с близкими. По мнению священника, людям стоит быть сдержанными и не рассказывать о сокровенных мыслях. Изображение взято с: pixabay.
Мы не хотим, чтобы священнослужители требовали этого от нас. Наше исцеление не может начаться, пока человек не признает себя грешником и не возьмет на себя ответственность за всё в своей жизни.
Мы не хотим об этом думать, мы пришли за простым рецептом, который бы помог нам избавиться от наших проблем. Человек, придя в церковь, должен, помимо поддержки и утешения, принять правду о себе. Бог есть свет, и когда Он начинает с нами Свою благодатную работу, то первое действие этого света — обличение человека в его грехах. Только тогда человек может покаяться, а покаявшись — может исцелиться.
Современные люди этого не хотят и стремятся иметь дело с учителями, которые бы только льстили их слуху. Он может открыть нам наши грехи на молитве резко и неожиданно для нас. Большинство людей к этому не готовы, и Бог действует другим путем: Он постепенно начинает открывать нам нашу греховность, посылая людей, которые нас обличают. Чаще всего эти люди поставлены над нами начальствовать так нам легче принять их замечания.
Если человек правильно относится к этим обличениям, то в нем запускается процесс благодатного изменения его сердца. Постепенно он сокрушается и смиряется.
Миряне же да будут отлучены от общения церковного. И сие да будет по едином, и втором, и третием увещании от епископа. Правило в качестве профилактики антиепископских настроений, всё более и более популярных в околоцерковной среде, мечтающей о демократическом как кажется собирании паствы вокруг священника.
Центр церковной общины был, есть и останется до скончания времен — епископ. Без него, помимо него, вопреки ему нет никакой церкви. Вот, для примера слова священномученика Игнатия Антиохийского Богоносца : «Чада света и истины, бегайте разделения и злых учений, но куда пастырь, туда и вы, как овцы, идите. Ибо многие волки, по-видимому, достойные доверия, посредством гибельного удовольствия пленяют идущих путем Божьим; но при единении вашем они не будут иметь места. Удаляйтесь от злых плевел, которых не взвращает Иисус Христос, потому что они не насаждение Отца.
Не то, чтобы я нашел у вас разделения, напротив скорое очищение. Ибо, которые суть Божьи и Иисус Христовы, те с епископом. И те, которые покаявшись придут в единение Церкви, также будут Божьи, дабы жить сообразно Иисусу Христу. Не обольщайтесь, братья мои! Кто следует за вводящим раскол, тот не наследует Царствия Божьего.
Кто держится чуждого учения, тот не сочувствует страданию Христову. Итак, старайтесь иметь только одну евхаристию. Ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша в единение Крови Его, один жертвенник, как и один епископ с пресвитером и дьяконами, со служителями моими, дабы все, что делаете, делали вы о Боге» Послание к Филадельфийцам. К этому можно добавить другое апостольское правило Правило апостольское 39 Пресвитеры и диаконы, без воли епископа, ничего да не совершают. Ибо ему вверены людие Господни, и он воздаст ответ о душах их.
Важное свидетельство. Все христиане данной епархии вверены заботе епископа. В том числе и священники.
Представители движения заявили, что в преддверии Нового года стали анонсировать слишком много детских мюзиклов и концертов по мотивам произведения. По их мнению, книги о Гарри Поттере «развращают и косят юные души наших детей». Духовник Екатеринбургской семинарии Константин Корепанов, в свою очередь, не увидел в истории о знаменитом мальчике из Хогвартса ничего плохого.
По его словам, христианин должен научиться пользоваться культурными ценностями для миссионерской деятельности.
К.В. Корепанов: Если ты сама за все отвечаешь, зачем тебе муж?
Наше сердце сжато в тиски, просто сплющено, раздавлено вожделением, какими-то мечтами и просто не в состоянии сопротивляться, потому что в нашем сердце нет любви к Богу. Но у нас есть вера, крошечная, маленькая вера, которая всегда достаточна для того, чтобы вытерпеть случившееся с нами искушение. Как говорят святые отцы по этому поводу: Бог никогда не попускает случиться с нами какому-то искушению, если прежде не дал достаточное количество благодати. То есть вот этой благодати веры, чтобы сопротивляться, у каждого из нас достаточно. Но мы-то надеемся, встречая искушение, что мы его просто одной рукой отодвинем, что сейчас как вспомню слово из Священного Писания — и все враги побегут; как только произнесу молитву Иисусову — и сразу радость облагоухает мое сердце, сразу все соблазны и искушения рассыплются… Так бывает, но не всегда. И вот речь-то идет именно о тех случаях, когда «не всегда».
Когда враг настойчив, а Бог как бы оставляет человека: ни мысли, ни чувства, ни сердце не помогают ему — надо просто терпеть. А мы к этому оказываемся совершенно не готовы. Мы готовы побеждать умом и сердцем. Мы мечтаем о том, что стали великими подвижниками, не понимая, просто даже не зная, что все великие подвижники становятся таковыми через терпение, когда они не находят помощи ни в уме, ни в сердце, но у них есть мысль: «Я не должен отступать. Я не должен отступать!
Он не мог одолеть этого беса, он не мог отодвинуть волнения плоти, вожделение. Он в конце концов зарыл себя в землю по грудь, чтобы случайно не согрешить. Он весь сковался ледяным холодом, не ел уже несколько дней и почти ничего не пил. Он сидел в пустой келье, ни с кем не общался, женщин никогда в жизни не видел, и он не мог победить это искушение. Но он остался непоколебимым, он терпел.
Той благодати, которая была ему дана, было достаточно, чтобы вытерпеть это искушение. Другие святые отцы, в том же монастыре жившие, когда к ним приходило блудное наваждение, просто говорили: «Господи, защити, помоги! Но это не приносило и венцов, не приносило и награды, не приносило и благодати, потому что Бог пришел и спас. Да, хорошо, иди и живи дальше. Но у этого подвижника, который с легкостью справлялся с блудным бесом, были какие-то другие искушения.
Скажем, раздражающий его брат или уныние, которое овладело им… Каждому свое, но что-то все равно человек должен терпеть. А терпеть — это не тогда, когда я помолился и все прошло, а когда все мои усилия, все мои доводы, все, что я могу сделать, не приносят никакого результата. И тогда остается только одно: сжав зубы, терпеть. Яркий пример из истории: граф Остерман-Толстой. Когда авангард французской армии, превышавший в четыре-пять раз, напал на его крошечный арьергард, прикрывавший отход русской армии к Смоленску, солдаты спрашивали его: «Что делать?
Пушек нет, ничего нет. Что делать-то? Вот эта известная фраза как нельзя лучше подходит к описанию того, что каждому я подчеркиваю: каждому подлинному подвижнику приходится делать. Что-то получается от одного движения его мысли, что-то получается от одной молитвы, которую он произнес, что-то получается от того, что он просто открыл Писание или прикоснулся губами ко кресту, что-то получается от того, что кто-то позвонил, утешил, сказал слово… Но всегда есть нечто, что приходится терпеть, просто терпеть. Не помогают ни молитва, ни чтение, ни благодатные мощи, ни чудотворные иконы, ни духовник светоносный — ничто не помогает, ты просто должен терпеть.
Именно состояние терпения в обстоятельствах, разрушающих веру, надежду человека, меняет нас, именно это коренным образом переплавляет наше сердце, именно это и делает наше сердце способным вместить Христа, именно это делает нас способными однажды посмотреть Ему прямо в глаза.
На самом деле и это не совсем так. Это переживает душа, которая начинает пробуждаться ото сна, перестает наслаждаться грехом. Человек, который услаждается грехом беспрестанно, просыпается и снова хочет есть и спать, снова хочет наркотиков и блуда, снова хочет каких-то чрезмерных удовольствий, не чувствует пустоты; он думает, что живет напряженной жизнью, и переубедить его нельзя.
Вы говорите: «Но тебе же скучно! Причем это говорят люди, которые, с нашей точки зрения, должны гореть в аду: какие-нибудь гомосексуалисты, убийцы, маньяки, которые мучают, насилуют детей. Но они прекрасно себя чувствуют и об этом свидетельствуют. Если их лишить любимой забавы, посадить куда-то, закрыть, изолировать, они начинают чувствовать мучение, начинают страдать от того, что у них нет их любимой страсти.
Но пока у них есть возможность удовлетворять свою страсть тем или иным способом, они вполне довольны собой. Пустота обнаруживается человеком только тогда, когда к ней прикасается Бог. Он может прикоснуться к ней Своим судом, как бы говоря: всё, время вышло. И человек чувствует неизбывную тоску и заканчивает жизнь самоубийством от той невыразимой, невыносимой пустоты, которая наконец-то стала для него очевидна.
Он не может насладиться любимой страстью, больше не испытывает удовольствия от своих сексуальных утех, или еды, или алкоголя, или наркотиков; ему больше это неинтересно. Человек остался пустой, в нем нет ничего настоящего, ничего подлинного, и, задохнувшись от этой невыразимой тоски, он погружает себя в ад навсегда; его время вышло. Это прикосновение Божие может быть выражено не только судом, но и прикосновением к жизни. Тогда человек тоже чувствует пустоту, но при этом он знает, что есть Тот, Кем можно ее наполнить.
Блаженный Августин когда-то сказал и лучше его, наверное, никто не говорил : «Душа наша создана Тобой и для Тебя и не успокоится, не насытится, не наполнится, пока не придет к Тебе». Человек начинает чувствовать не просто собственную пустоту или грешность, но тоску по Богу. Он начинает идти к Богу, где бы он ни жил: если в Америке — идет в протестантскую церковь, в России — в православную церковь, китаец идет к местному гуру и занимается духовной практикой. Человек пытается найти то, что чувствует вечным, бесконечным, истинным и жизненным, и наполнить себя.
И тогда все получается хорошо. Трудно, но хорошо. Человек понимает, что есть надежда. Если человек ощутил безнадежную пустоту, тогда все плохо.
Именно по этой причине Бог не допускает протрезвления очень многих людей — у них нет надежды. Если забрать у них любимое удовольствие, они просто сойдут с ума и покончат жизнь самоубийством; и тогда уже процесс будет необратимым. Бог терпит, если человек не переходит определенные пределы и живет в своем скотском состоянии; вдруг когда-то, в будущем, он может спастись. Как это было с Марией Египетской.
Бог терпит очень многих грешников. Вожделенно и благословенно это прикосновение к жизни, когда все мы вдруг ощущаем собственную пустоту. Мы чем-то наполняли свою жизнь: читали книги, слушали музыку, делали дела, говорили слова. Но вдруг поняли, что душа пуста.
Пока душа не придет к Богу, пока Он не наполнит ее Своей жизнью, душа пуста. Мы почувствовали, что в нас нет жизни. Именно с этого переживания, с этого состояния человек подлинно к Богу и обращается. Он ищет у Него не исцеления тела, не денег, не здоровья своим детям, не чего-либо еще; он ищет у Него то единственное, что Бог может дать, — жизнь.
И жизнь он ищет потому, что понял, что он мертвый, или пустой. Что об этом говорит церковное учение? Душа есть некая невидимая часть нас самих, в некой условной проекции она приобретает форму тела. Но когда тело теряет форму, теряет форму и душа.
Как это соотносится с Крестной жертвой Господа нашего Иисуса Христа? Могла ли преподобная Мария Египетская искупить свои грехи, живя в пустыне? Что всё-таки нужно сделать, чтобы загладить свои грехи и примириться с Богом?
Он не услышит, он не раскрыт перед вами. А это надо всегда почувствовать. Мне запомнилось из церковного детства — когда-то читал житие блаженной Моники, матери блаженного Августина. Она пристрастилась к вину. У них был винный погреб, и она ходила туда и из бочек наливала себе кружку, и так делала регулярно. Никто про это не знал — это же не коньяк, она наливала обыкновенное южное вино. Знала одна служанка.
И вот она однажды поймала ее на месте и говорит: «Ты что, пьяница, что ли?.. Тут получилось удачно. В других случаях могло получиться неудачно, но в данном случае, через уста этой служанки, Бог навсегда отбил желание у Моники еще в детском возрасте пробовать вино. К сожалению, не всегда так просто всё врачуется, но иногда, как говорится, и палка стреляет. Жертва за други своя Также меня спрашивают, что я думаю про самоубийство на войне, когда оставляют для себя последний патрон, про призыв «умираем, но не сдаемся». Во-первых, «умираем, но не сдаемся», если вы понаблюдаете, касалось только офицеров. Только офицеров. Солдаты никогда этого не делали. Только в какой-то очень отчаянной ситуации — как правило, это именно отчаяние, и просто надо не заострять на этом внимание. Психика ломается, и мало ли что человек сделал.
А целенаправленно это делали только офицеры, только командиры. И вы должны понимать, что на это были особые причины. Потому что если командир попадал в плен и это становилось известно, его семья в тылу лишалась пенсии, средств к существованию, подвергалась обструкции. То есть в школе объявлялось всем, что отец такой-то девочки, такого-то мальчика попал в плен, что он предатель, и это очень тяжело переносилось семьей. Все знали об этом, то есть это не скрывалось, это распространялось через военкомат. И поэтому, зная этот механизм, офицеры это совершали — и это был их последний отцовский жертвенный акт. И вот в том, духовном смысле этого слова я не считаю это самоубийством. Они просто приносили себя в жертву, потому что это было последнее, чем они могли защитить свою семью. Таким образом они ее защищали, потому семья получала пенсию за погибшего офицера — хорошую пенсию по военным меркам, и семья становилась семьей героев. В христианском понимании самоубийство — это высшая степень гордыни человеческой, когда человек отвергает высший последний дар, который дал ему Бог — дар жизни и возможность покаяния.
В отношении к офицерам это была не гордыня, это была именно жертва, которой они защищали свою семью. Страха перед пленом не было. Потому что все известно было, это мы только теперь всё открываем. Командиры содержались отдельно от солдат. И, посмотрите, скажем, есть очень малое количество кадров пленных командиров. Они не так надломлены, как эти самые солдаты. Командиру гарантировалось отдельное место, он жил только с командирами, были льготы. Посмотрите, как содержали генерала Карбышева — поначалу вообще очень хорошо, потом чуть похуже, но даже на последней стадии всё-таки чуть лучше, чем пленных солдат. До последнего оставалась надежда, что он все-таки пойдет на сотрудничество с немцами. А для комиссаров и коммунистов — вообще без вариантов.
То есть сдавайся, не сдавайся — все равно расстреляют. Потому что у немцев были в этом смысле выверенные определенные принципы. Они солдат оставляли без тех сил, с которыми они могли бы организовать сопротивление. В плену концентрировалось большое количество людей, и все-таки они мужчины и солдаты, опасная «гремучая» смесь. И если им дать командира, дать лидера, то неизвестно, как всё повернется. Поэтому солдаты содержались отдельно, командиры — отдельно, чтобы никто не смог организовать сопротивление. Вот, вы приводите один рассказ, когда солдата окружили враги: у него граната, он взрывает, совершает действие. Как понять, героизм это или нет? С каким помыслом в сердце он это сделает? Спасая других?
Или не желая терпеть мучения, плен? В чеченской войне всегда раненому оставляли гранату, у них всегда была одна граната на себе. Потому что пленных не брали. Его все равно убьют, но жестоко, по-варварски — так он просто от этого застраховывался. Я не вижу в этом ничего плохого. Я вам так скажу. В списке святых есть имя девушки, которая, услышав, что за ней пришли и по ступеням поднимаются, и сейчас ее поведут на мучения, она, помолившись Богу, что она не сможет выдержать мучений, выбрасывается из окна. И, тем не менее, она в святцы попадает. То есть, с одной стороны, это соблазнительно — на фоне тех людей, которые выдерживали муки. Но Церковь, с другой стороны, свидетельствует, что важно не это.
Человек оценивает свои силы, он оценивает свою веру, но он не хочет отрекаться от Христа. Не хочет. Она понимает, что может не выдержать, но она не хочет отрекаться. И вот этот момент Церковь увидела, и, канонизируя таких, как Вера, Надежда и Любовь; канонизируя таких, как Екатерина, Варвара, Юлия или Татьяна, она, тем не менее, замечала и таких. Пусть — да, она слабая духом, но она предпочла отдать жизнь, чем создать хоть какую-то возможность для отречения, только бы не отречься — а вдруг не выдержу и отрекусь? И вот это Церковь заметила и все равно этого человека причислила к лику святых. Поэтому я бы так сказал: надо быть человечней. Не вникать в то, что думает человек — это ведь не наше дело, какой будет суд над этим человеком. А важно, что человек не сдается. Он не хочет показывать слабость свою.
Он хочет до последнего сражаться и умереть в бою, потому что плен для сознания тех людей и для тех, кто оставался в тылу, и для тех, кто сражался на фронте, плен — это позор. Даже если меня сейчас будут пытать. Вот так были воспитаны люди. С христианской точки зрения это и не должно коррелироваться, это другая плоскость человеческого бытия. Но мы должны видеть это и понимать, что в этом есть подвиг, в этом есть героизм, в этом есть осмысленность. И, конечно, приравнивать их к такому самоубийству, про которое мы сейчас говорим, Церкви категорически нельзя. Бессмысленной гибели на войне не бывает Иногда мне задают вопросы про политические конфликты, про войну в Афганистане — мол, ребята пошли в армию и стали жертвами случайной политической игры. Бессмысленна ли их гибель? Нет, так нельзя рассуждать. Бессмысленной гибели не бывает.
Понимаете, человек на войну как-то попадает. Он пришел туда в качестве добровольца, который по призыву или ещё как-то, потому что он выполняет свой солдатский долг. Или воюет по контракту, за деньги, и это — грубая война, в которой смысла никакого нет. С чего ради жертвовать собой? Он попал туда не один. Там есть его друзья, и он сражается, выполняя свой долг. Никто не пошлет солдата в это пекло, пока он не дал присягу.
К.В. Корепанов: Если ты сама за все отвечаешь, зачем тебе муж?
По мнению священника, людям стоит быть сдержанными и не рассказывать о сокровенных мыслях. Изображение взято с: pixabay. Многие хотя-бы раз замечали после подобных разговоров ощущение некой "духовной пустоты".
И только омыв слезами эту ложь, он может дальше молиться. А если человек сутками следил, напряженно всматривался в этот информационный поток и купался в нем своим умом, забыв о Боге на все время этого погружения в болото, забыв о Священном Писании?
Когда он выходит из этого потока и начинает молиться, он не может. Ум не способен, он весь расслаблен, он весь растекся по разным помыслам, чувствам, ощущениям, и собрать его, чтобы помолиться, очень трудно. Нашим предкам сто лет назад было легче, потому что их не окружали информационные потоки, потому что их от Бога ничего не отвлекало. Кроме разве что осуждения — но и это было, скажем, очень ограниченно.
Ведь с кем ты поосуждаешь шибко-то? Ну с кем? Лето — это работа, там некогда говорить. Там решаются только практические проблемы.
Зима — шибко в гости друг к другу не пойдешь. Семья сидит с семьей. Они локализованы в каком-то доме. На люди, на базар ходят изредка, только там можно поболтать о чем-нибудь.
То есть сама эта среда не отвлекала от молитвы, она не разбрасывала ум по всем этим вещам. Сейчас жить труднее и сохранять свой разум труднее. Но нам невозможно начать молитву, пока мы не решим эту проблему. Надо сначала отказаться от потоков лжи, от всех без исключения информационных потоков.
От всех. Выйти из потока этого мира, отречься от мира, как и начинается наша христианская жизнь. И погрузиться в Писание. Надо, чтобы ум погрузился в Священное Писание.
Со вниманием. Надо изучать его, вникать, записывать И через какое-то время вы поймете: да, вы не знаете многих вещей, которые знали раньше, и вас поначалу это будет смущать, но потом вы кое-что заметите, как вы заметили в отношении некоторых других вещей. Ну, был у нас птичий грипп — где он? Делся куда-то.
А у нас в поселке такой шум был, столько шуму — ой, чуть не стихийное бедствие. А прошел он, куда-то делся, и никто об этом не помнит. Ураган у нас был два или три года назад. Страшное бедствие, прошел по краю поселка, крыши посрывал, лес повалил… Кто о нем сейчас помнит?
Всё, раны зализали, только просека в лесу напоминает, что был ураган. Проходит какое-то время, и понимаешь, что на самом деле эти вещи, которые кажутся актуальными сегодня, с годами теряют свою актуальность. Отношения же с Богом актуальны всегда. И то время, которое потеряно, когда ты не был с Богом, ты потом не можешь восполнить.
Ты порой даже не можешь выйти из состояния, в которое тебя затянули информационные потоки. Например, человек, послушавшись здравого смысла, советов чьих-нибудь, взял и выкинул телевизор. И живет — читает только святых отцов и Священное Писание. И нормально себя чувствует — мирно, хорошо, комфортно.
И вдруг случается какая-то вещь вроде пандемии или еще что-нибудь такое — это же интересно, меня напрямую касается, ну, надо же узнать. И вот он заглядывает в интернет и начинает смотреть: ух ты, что там в Италии, что в Германии, у нас-то что творится!.. И вот он сидит день, другой, третий, пятый, и вдруг он замечает такую странную вещь. Он прекрасно понимает, что в сущности все эти новости — это одна и та же жвачка.
Ему уже не нравится, но вот странно: он не может остановиться. Он приходит с работы, бежит сразу к интернету: а вдруг что-то новое произошло? Он ловит себя на мысли: а зачем мне это «что нового»? Он понимает, что ничего нового не произошло, но остановиться не может.
Он сидит в интернете, перелистывает страницу за страницей и чувствует, как изменилось его состояние. Ему тяжело молиться, тягостно молиться. Молитва не идет. Но отвергнуть то, что мешает молитве, эти информационные потоки, он не может.
И вот когда мы отвергаем эти информационные потоки, этого мало.
По мнению священника, людям стоит быть сдержанными и не рассказывать о сокровенных мыслях. Изображение взято с: pixabay.
Многие хотя-бы раз замечали после подобных разговоров ощущение некой "духовной пустоты".
Верхняя Пышма. В 1999 году поступил в Православный Свято-Тихоновский богословский институт. В 2004 году закончил институт с отличием. В 2012 году закончил магистратуру Уральского государственного педагогического университета.
Рукоположен во диаконы 30 апреля 2017 года в Троицком кафедральном соборе г. Нижний Тагил митрополитом Екатеринбургским в Верхотурским Кириллом.
Как мы "платим" за содеянное зло? Священник Корепанов — о воздаянии
Проповеди Фильмы, передачи Конференции, саммиты, новости Исследование Библии Сверхестественная реальность, пророчества, пробуждения, свидетельства. Автор: Константин Корепанов Видео: Павел Глинских Для публикации на сайте , Ютуб-канале «Официальный лекторий свящ. Часть 60 цикла бесед иерея Константина Корепанова Раскрою я Псалтырь. Добротолюбие (курс ведет прот. Константин Корепанов).