Беслана Гантамирова наилучшим образом характеризует то обстоятельство, что он всегда выступал против сепаратизма и почти десять лет воевал с боевиками не на словах, а на деле.

Бислан Сайдалиевич Гантамиров (в некоторых источниках Беслан Гантемиров) (22 апреля 1963, Гехи, Урус-Мартановский район, ЧИАССР) — чеченский и российский государственный и. От имени Общественной палаты выступил Ераки Гантемиров, который поддержал усилия Президента России по установлению долгожданного мира на Донбассе. За последние несколькодней Гантемиров сделал несколько заявлений, вызвавших раздражениев Кремле.

Воевал против режимов Дудаева и Масхадова. Судьба Бислана Гантамирова.

Офицерам же ФСБ я вообще не говорил про имя брата. Они слышали, как по телефону я называю его Гилани. Дранец и его подчинённые задержали, по документам, Баталова Руслана, а ехали-то они задерживать Баталова Гилани. Раз задержан Руслан, где тогда Гилани?! Эфэсбэшники были в панике.

Тем более что они убили женщину, что была в квартире Гилани. Вот для выяснения этого и приехал Радченко ко мне и как бы между прочим произнёс: «Гилани… Где же он может быть — Гилани? Когда Радченко произнёс эти слова, я понял, что брат у них. А поняв это, с этого момента и до конца своего заточения я стал «косить под простачка».

Я сообщил Радченко, что настоящее, официальное имя брата — Руслан. И я увидел, как вздрогнул Радченко. И он не удержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Я понимал, что, говоря «Гилани», Радченко ждал моей реакции на произнесённое имя.

Я тогда не знал всех подробностей той трагедии, что произошла с братом, всё это мне стало известно спустя некоторое время. А в тот день, 20 мая 2000 года, разговаривая с Радченко, я подумал, что в ФСБ России решили застраховаться от всяких неожиданностей и, чтобы сделать меня более зависимым от себя, то есть от ФСБ, задержали моего брата - Гилани-Руслана. Называя настоящее имя брата, больше всего я стремился успокоить похитителей Гилани, чтобы они не пытали его с требованием указать местонахождение Руслана. Называя настоящее имя брата, я подтверждал его утверждения, что он и есть Руслан.

Тем более в это должны были поверить похитители брата, что независимо друг от друга оба, я и брат, утверждали что Гилани и есть Руслан. Пока Радченко не уехал, я попросил его разрешения позвонить на квартиру к брату у охранников был мобильный телефон, который они передавали друг другу по смене в его присутствии. Охранники не понимали того, что происходит, они видели, что со мной офицеры-оперативники опера обращаются вежливо и тактично, и чувствовалось, что охранники также получали инструкции обращаться со мной соответственно. Наверное, поэтому они часто убирали посуду с «моего» стола, подметали пол в «моей» комнате.

А то, что мне разрешено и звонить, - это должно было, охранников расслабить, сделать их менее рьяными служаками. Когда Радченко протянул мне свой телефон, я как бы из чувства экономии кредита на телефоне Радченко сказал ему: «А зачем тратить кредит с вашего телефона? Давайте я лучше позвоню с дежурного телефона у охраны». Радченко с готовностью согласился.

Вызвав альфовца, он велел принести телефон и дать мне позвонить «в одно место». В присутствии охранника и Радченко я позвонил на квартиру к Гилани. Никто трубку не взял. Конечно, Радченко знал, что трубку никто не возьмёт, ведь он был одним из похитителей Гилани и убийцей той женщины, что была на квартире с Гилани.

Я тогда ничего этого не знал, а Радченко играл «хорошего мента», тем самым располагая меня к себе. Я «поверил» в Радченко и на его вопрос, что могло приключиться с братом, «допускал» любую версию, кроме одной, а именно: ФСБ не причастна к пропаже Гилани. Мне надо было внушить этим людям, что я не допускаю и мысли о том, что брата похитили Дранец и Радченко. Любая фальшь в моём голосе, малейшее изменение мимики лица и малейшее проявление подозрения с моей стороны в том, что Дранец и Радченко причастны к пропаже брата, - всё это сорвало бы мои намерения, и мне не удалось бы сделать то, что я замыслил с этого момента.

На второй день Радченко снова приехал на КК. На этот раз его интересовало, есть ли у меня родственники или знакомые в Москве. Задавая мне эти вопросы, Радченко пояснил мне, что задаёт эти вопросы только потому, что пытается помочь мне в розыске брата. А на самом деле их - Дранца и Радченко - уже тогда угнетал страх возмездия, и они стремились свести к минимуму потенциальную опасность.

Страх, что угнетает любого убийцу, давил этих мразей, и я уверен: если бы ими в Москве были выявлены наши с Гилани родственники - в отношении их были бы организованы всевозможные подлости вплоть до убийства. Слава Аллаху, родственников в Москве у меня не было и нет. Радченко стал каждый день наведываться на КК. Я понимал, что его визиты носят разведывательный характер.

Я выдвигал всевозможные версии пропажи моего брата и при обсуждении выдвигаемых версий делал вид, что надеюсь на помощь Дранца и Радченко. С момента пропажи брата я стал просить водки, чтобы глушить своё горе традиционным русским методом. Радченко с видимой радость дал команду охране, чтобы покупали специально для меня бутылку водки в день. И на глазах охраны я с жадностью и с нетерпением опустошал бутылку водки.

Зная русскую пословицу «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», я догадывался, что охране дана команда наблюдать за моим поведением и запоминать всё, что будет сказано мной, а потом всё это излагать в рапорте на имя своего начальства. Сколько бы я ни пил, я никогда не пьянел и был трезвее трезвых. Каждый раз и всегда минут через пять после выпивания водки я шёл в туалет под предлогом, что мой мочевой пузырь простужен. На самом деле в туалете я полностью освобождался от выпитой водки в желудке.

Русские были удивлены тем, как много водки я выпиваю. Я же знал, что русские верят только пьяным, традиция русских - напоить друга ли, врага ли, а потом следить за его действием и слушать, как пьяный изливает свою душу. У меня ничего не оставалось, и я голодный, но трезвый, в «пьяном состоянии» рассказывал охране, а когда бывал Радченко - то и ему, кого я подозреваю. При очередном посещении КК Радченко я сказал ему, что хочу поговорить с Дранцем.

Тот не был на квартире с 19 мая, и у меня появилось подозрение, что, возможно, Дранец имеет какие-то повреждения на лице, которые он получил при похищении Гилани, и избегает меня по этой причине. На моё пожелание видеть полковника Дранца Радченко сообщил, что Дранец выехал в Северную Осетию, где накануне было убито несколько мирных людей неизвестными преступниками, и по этой причине его, то есть Дранца, нет в Москве. Где-то 24 или 25 мая Радченко поинтересовался у меня, скучаю ли я по матери и дому. Я ответил, что скучаю очень.

И тут Радченко предложил мне поговорить по телефону с домашними. На мой вопрос, как это можно сделать технически, ведь у меня дома не было телефона, а звонить с переговорной домашние не могут, так как у меня здесь тоже нет телефона, - Радченко ответил, что моим домашним передадут номер московского телефона, и они с переговорного пункта из станицы Наурской смогут со мной переговорить. Я поблагодарил Радченко за его добродушие. Он ответил: «Я вижу, как переживаешь по поводу брата, и решил хоть этим облегчить твоё состояние, а то можешь так и с ума сойти».

Конечно, я понимал, что Радченко организовывал мои телефонные переговоры не из чувства сострадания ко мне и не человеческое чувство вины двигало им, просто им ещё и ещё раз требовалось убедиться в том, что я не подозреваю их в похищении брата. В день ожидаемого из Наурской телефонного звонка Радченко приехал на КК с, как он сказал, татарином-мусульманином. По дороге к месту, куда мне должны позвонить, Радченко и тот «татарин» предложили мне написать заявление на имя директора ФСБ Патрушева с просьбой, чтобы полковника Дранца отстранили от ведения моего дела, а на его место назначили бы Радченко с «татарином». Радченко ранее говорил мне, что он служил в ФСБ во Владикавказе и по этой причине он считает своим долгом помочь мне как кавказец кавказцу.

Одним словом, Радченко играл роль «хорошего мента», а Дранец — «плохого мента». Естественно я больше «доверял» «хорошему менту» и по этой причине должен был просить к себе в кураторы Радченко. Я думаю, что Радченко это говорил специально для «татарина», чтобы показать тому, если тот действительно был татарин, что я имею возможность выбора офицера, что курирует моё дело, и, естественно «татарин» где-то сболтнёт, что я вовсе не пленник и не заложник. Одним словом, проститучья политика.

Для русских все, кто не русский, - враги, и не имеет значения, что нерусские - их соратники или приспешники, русские никому, кроме русских, не верят, и тот, кто стремится к ним в друзья, - тот горько об этом когда-то пожалеет. Из разговора с матерью и домашними я узнал, что у них всё нормально. О том, что Гилани пропал в Москве, я не стал матери говорить, сказал, что у меня всё хорошо и скоро я приеду домой. Поговорив несколько минут, я окончил разговор с матерью.

Радченко поинтересовался, как здоровье матери и сильно ли переживает она. Я ответил, что она сильно переживает за моего сына, что учится в Москве. На это «сердобольный» Радченко отреагировал предложением встретиться с сыном, посидеть где-то в кафе и провести какое-то время за кружкой чая. Я понимал, что мой телефонный разговор и предлагаемая встреча с сыном — всё это организовывалось для того, чтобы методом прослушивания выявить вероятного свидетеля или лицо, имеющее хоть малейшую информацию по факту похищения ими моего брата.

Я «восторженно» поблагодарил Радченко за проявляемое сострадание к моему положению. Встреча с сыном у меня состоялась на второй день после разговора с матерью. Радченко и тот «татарин» привезли меня в какое-то кафе, где я встретил сына. От сына впервые я узнал, что Гилани пропал бесследно и что в квартире, которою снимал Гилани, обнаружена мёртвая — убитая — женщина.

Всё это сыну рассказал один чеченец, наш общий знакомый, этот чеченец часто перезванивался с Гилани, и, когда он несколько раз позвонил к Гилани и тот ни разу не взял трубку телефона, этот парень поехал на квартиру к Гилани. Когда он приехал и постучал в дверь, никто ему не открыл, но из квартиры несло трупным запахом. И этот парень, испугавшись, что Гилани, возможно, мёртвый лежит в квартире, вызвал милицию. И когда он с участковым вошёл в квартиру, он увидел лежащую на полу в спальне, в луже крови, мёртвую молодую женщину.

А в квартире вся мебель была побита, перевёрнута. Этот парень, пока милиционер склонился над мёртвой женщиной, ужаснувшись своему положению, что он —чеченец - в Москве стал свидетелем такого страшного преступления, выбежал из квартиры, и ему удалось скрыться. Слава Аллаху, что у этого парня хватило ума догадаться о своей участи свидетеля: в лучшем случае его посадили бы в тюрьму, обвинив в убийстве той чеченки, но я уверен, что Дранец убил бы его, чтобы не иметь даже очевидца убитой женщины. Выслушав сына и будучи уверенным, что наш с сыном разговор прослушивается и попытка утаить этот разговор от эфэсбэшников будет иметь трагические последствия для сына, я не задумываясь подошёл к Радченко и сообщил ему и его коллеге эту для него «новость».

Он сделал огорчённый вид и сказал, что об этом немедленно надо доложить начальству. И предложил мне отпустить сына: мол, нет времени, надо ехать докладывать начальству. Приехав на КК и обдумывая всё, что мне стало известно в эти последние часы, я чётко осознал всю трагичность положения своего брата. Став невольным очевидцем убийства своей спутницы, брату грозила смертельная опасность: убив женщину, похитители не могли подвергать себя риску быть выявленными и по этой причине, заметая следы, его могли убить, если уже не убили.

Нетрудно догадаться, что, убив брата, Дранец, чтобы полностью обезопасить себя и своих подельников, убьёт и меня, в этом сомнений у меня не было. Единственное, что я в тот момент просил Аллаха, - так это не лишать меня рассудка и способности трезво мыслить. Если в первое время пропажи брата я ещё как-то надеялся, что брата задержали с целью оказать на меня давление и сделать меня уязвимым в своих действиях, то после сообщения сына о мёртвой женщине и побитой мебели на квартире Гилани я понял, что там была борьба и драка. И мне стала ясна причина, почему Дранец не приезжал ко мне на КК: вероятно, что он был побит братом, и, чтобы не показывать своё лицо, эта мразь избегала меня.

На другой день, когда приехал Радченко, я выдвинул версию, что, возможно, здесь замешаны какие-то преступные группировки и, возможно, брата похитили с целью затребовать от меня выкуп за его освобождение, а женщина, мол, была похитителями подкинута, заранее убив её. На самом деле женщина была хорошая знакомая брата, она с братом приехала в Москву, чтобы не отпустить его одного в расистскую Москву. Это сыну рассказал тот чеченец-очевидец. Для оказания давления в случае, если я не приму их условия, Радченко «согласился» с моими доводами.

Я же в свою очередь попросил, чтобы приняли решение в отношении моего освобождения. Радченко заверил меня, что он всё доложит своему руководству и будет хлопотать о моём освобождении. Днём 27 мая 2000 года даты я могу перепутать, очень много времени и событий прошло с тех пор ко мне в комнату зашёл один из охранников и сообщил мне, что через десять минут мне позвонит замдиректора ФСБ России Угрюмов. И действительно, через несколько минут он снова защёл в комнату, передал мне телефонную трубку и почти испуганно, шёпотом сказал: «Он».

Когда я сказал в трубку обычное «Ало», в ответ услышал бодрое «Ассалам алейкум, Апти, ну как, гостей примешь? Я не сразу сообразил, что разговариваю с русским: до того чётко было произнесено приветствие на арабском языке, что я невольно ответил: «Ва алейкум салам, а кто они такие? При этом меня всего трясло от волнения. В тот миг мне подумалось, что русские решили вернуть похищенного брата и Угрюмов решил первым сообщить эту радостную весть мне.

Я ответил: «Да, конечно». Уже потом, осмысливая всё это, я понял, что этот звонок в присутствии Гантемирова, вся та показная фамильярность Угрюмова, весь этот спектакль «согласования» со мной приезда «гостей» ко мне на КК - всё это шоу было устроено для Гантемирова Беслана, который впоследствии, уже после моего убийства полковником Дранцем, восторженно рассказывал бы, какое почтительное было ко мне отношение, если сам Угрюмов звонил мне! Ожидая приезда «гостей», я размышлял: зачем Гантемирову понадобилось встречаться со мной? Теперь я могу с уверенностью сказать, что идея встречи со мной была навязана Гантемирову в ФСБ России согласно составленному заранее плану по моей дискредитации в глазах участников Чеченского Сопротивления.

Хотелось верить, что он едет с хорошей вестью о судьбе брата, но увы. С Гантемировым я лично знаком не был, поэтому каких-либо предметов для разговора с ним я не имел. Но на то мы и чеченцы, что уже через минуту общения находим общих знакомых и разного рода темы для поддержания разговора. Из разговора С Гантемировым мне стало ясно, что он не в курсе событий.

Пока мы с Гантемировым сидели за столом, полковник Дранец ходил на кухню, приносил тарелки и стаканы для напитков и спиртного, что он с собой принёс. При этом охранников, как бывало раньше, к обслуживанию не приглашал, а делал всё сам - вплоть до того, что вытирал тарелки. Весь этот спектакль был устроен для Гантемирова, как бы показывая ему: мол, вот кого мы имеем вам в альтернативу. В ходе нашего разговора Гантемиров сообщил мне, что он ждёт встречи с президентом Путиным, и предложил мне сотрудничество в его команде, если ему будет предложена высокая должность в Чечне.

В том, что такая должность будет предложена, он не сомневался. Я ответил, что надо дождаться его встречи С Путиным, а там видно будет. На этом и сошлись. Потом я обратился к Дранцу с вопросом относительно своего освобождения.

Дранец сказал, что моё освобождение затянулось из-за пропажи моего брата, и сообщил, что завтра, то есть 28 мая, мы поедем в Лефортово, и там нужно будет сделать видеосюжет о моём освобождении из Лефортова. У меня там возьмут интервью. И после того как всё это будет показано по российским СМИ, меня освободят. Я не верил тому, что говорит Дранец.

Чтобы хоть как-то подвигнуть Дранца и его руководство к тому, чтобы они сняли этот видеосюжет, я высказал своё мнение, что было бы хорошо если бы Гантемиров приехал в Лефортово «встретить» меня. Это моё предложение ими обоими было принято с большим удовлетворением. Мне даже в тот момент показалось, что они именно за этим и приезжали на КК ко мне. И мы договорились, что завтра, 28 мая, Дранец и Гантемиров заедут за мной на КК, потом мы вместе поедем в Лефортово, где будет снят видеосюжет о моём «освобождении».

Уже когда Дранец и Гантемиров стали уходить, я попросил Дранца остаться на несколько минут. И, когда мы остались, я обратился к Дранцу за содействием в поисках брата. Я сказал ему: «Мой брат нигде и никогда в каких-либо политических партиях и организациях не состоял, он приехал в Москву обеспокоенный моей судьбой, в надежде добиться моего освобождения. Я вас прошу помочь мне в розыске брата, без него я не могу ехать домой.

Я знаю, у вас большие возможности, и при желании вы можете мне помочь». Я думаю, что это моё обращение несколько усыпило его бдительность. И он ответил мне: «Я думаю, что смогу тебе помочь, у меня есть знакомые среди серьёзных людей, - на словах «серьёзные люди» он сделал ударение. Я спросил: «Как думаете, примерно сколько?

Я подумал, что ослышался, и переспросил: «Сколько? И когда Дранец чётко ответил: «Пятьсот тысяч долларов», я ответил ему, что у меня нет даже пяти тысячи долларов. Услышав мой ответ, Дранец потерял интерес к разговору. Отвечая, что у меня нет и пяти тысячи долларов, я говорил правду: у меня действительно не было таких денег, а то, что я занимал крупные государственные должности во властных структурах Ичкерии, не значило, что я имею какое-то состояние.

Взяток я не брал, а других доходов у меня не было. На другой день где-то в 11 часов утра мы приехали к тюрьме Лефортово. Меня завели в коридор КПП контрольно-пропускного пункта. В коридоре стоял офицер охраны тюрьмы.

И, когда он открыл наружную дверь, сказав: «Выходите», - я вышел на «свободу», и здесь меня «встретили» Гантемиров Беслан, его брат Умар и один чеченец - как он говорил, соратник Беслана из Катыр-Юрта или Валерика, забыл, точно не помню названия села, которое он произносил. Интервью брали в двух вариантах. В первом варианте нас с Гантемировым попросили встать рядом и в таком положении у нас взяли интервью.. Во втором варианте интервьюировали меня одного.

В обоих вариантах человек, берущий интервью, задавал нам и мне разные вопросы, но в обоих случаях этот «журналист» задал мне один и тот же вопрос, а именно: «Когда вы поедете домой, в Чечню? Я ответил: «Немедленно — может, даже и сегодня». И в обоих случаях Дранец стоял за спиной у «журналиста» и «отвлечённо беседовал» со спутниками Гантемирова. Было заметно, как он напряжённо слушал задаваемые вопросы и даваемые ответы.

Мне здесь надо было доказывать своё «разочарование Ичкерией и стремление к созидательной деятельности, где, закатав рукава, я собирал бы здоровые силы». Любое необдуманное и неосторожное слово могло стать для меня роковым. О пропаже брата я как бы забыл. После дачи интервью мы - я, Гантемиров Беслан, Дранец - на 600-м «Мерседесе» Гантемирова, за рулём которого был русский водитель, поехали «обмывать» моё «освобождение.

По дороге Дранец сказал: «Если успеют - сегодня, а если нет - то завтра в новостях на ОРТ и по другим каналам покажут твоё освобождение из Лефортова. С сегодняшнего дня ты свободен. Ехали мы берегом Москвы-реки, вдоль кремлёвской стены. Приехав в какое-то кафе, мы там перекусили, и здесь Гантемиров сказал мне: «Апти, я не смогу с тобой поехать домой.

Дранец обещает, что они сами отвезут тебя. Ранее, обговаривая на КК во время их визита ко мне, у нас с Гантемировым была договорённость, что вместе поедем в Чечню после моего освобождения. Но вдруг планы Гантемирова изменились! Я не удивился этому..

В случае, если Гантемиров Беслан не был замешан в историю с похищением моего брата, по сценарию ФСБ его не должны были далее использовать в моём деле, и по этой причине его вывели из игры. Уже после моего убийства по телевизору показать фрагмент моего «освобождения» из Лефортова, а также зрители должны были услышать моё «Сегодня». За этим последовал бы комментарий человека с «грустным» лицом, и он сообщил бы, что меня убили вахабисты-басаевцы, устроив засаду по пути моего следования. На возможный вопрос «Откуда вахабисты знали, когда я еду домой?

Всё остальное, касающееся моего выезда, было бы вырезано, только «Сегодня» было бы оставлено. Когда, распрощавшись с Гантемировым и его товарищами, мы выходили с Дранцем из кафе, на его мобильник кто-то позвонил, и он, вынужденный отвечать на вопрос звонящего лица, отошёл в сторону метра на три. Я же встал у стены здания кафе и закурил. Из обрывков разговора Дранца мне стало известно, что в ближайшую неделю его в Москве не будет.

Но самое главное, что там произошло, была реакция Дранца, когда он не обнаружил меня на том месте, где я находился в тот момент, когда он отходил в сторону для разговора по телефону. Оглянувшись и не увидев меня на том месте, он вздрогнул и издал что-то наподобие крика или стона, а увидев меня, что-то невнятное пробормотал. По дороге на КК я напомнил Дранцу, что мне нужна фотография на справку об освобождении — так называемый волчий билет. В этот момент мы подъезжали к КК.

Он дал команду водителю подняться в квартиру и вызвать одного из охранников. Когда охранник явился, Дранец поинтересовался, где есть фотоателье. И, посадив охранника, мы поехали фотографировать меня. Фотоателье находилось с правой стороны рынка «Бауманский».

Оставляя данный рынок с левой стороны, мы проехали метров 60-100 и, свернув направо, проехали короткое расстояние — метров, может, 30-40. Там я сфотографировался на справку. Дранец также там фотографировался, говорил, на загранпаспорт. Когда мы вернулись из фотоателье, Дранец поднялся на КК и объявил старшему: «Всё, с сегодняшнего дня Баталов свободный человек.

Вы можете быть свободны. Оставьте одного человека, чтобы менты вдруг не «засветили» квартиру. В момент, когда Дранец отдавал это распоряжение, старший смены, которого два других охранника-альфовца называли «майор», с одним из охранников находился в своей комнате. И так получилось, что Дранец, встав в дверном проёме спиной ко мне и лицом к «майору», не заметил, как я, проходя в свою комнату, оказался за спиной у него, Дранца, и видел, как засуетились охранники, собирая свои вещи.

Но в какой-то миг взгляды полковника и «майора» встретились, это было видно по тому, как вдруг странно «майор» посмотрел на меня и ответил полковнику: «Товарищ полковник, мы доложим ситуацию своему начальству и выполним указание начальства». Дранец лишь сказал: «Ну ладно, делайте, что вам прикажет начальство», - и уехал. Размышляя над увиденным и услышанным, я вспоминал, что никогда раньше охрана не прекословила оперативникам, а Дранцу тем более. Никогда, сколько бы меня ни выводили с КК оперативные работники, охранники не смели даже пикнуть.

А здесь «майор» решил проявить самостоятельность. Не было сомнений, что Дранец не стал отводить старшего охранника для разговора в сторону из опасения, что это может вызвать во мне какие-то подозрения, и решил с помощью жестов предупредить охранников о несерьёзности и необязательности исполнения своих слов. По этой причине охранники проявили «самостоятельность». На следующий день на КК прибыли новые, ранее не бывавшие на КК охранники.

Это были злобно-угрюмые типы, один вид которых напоминал палачей, ни дать, ни взять. Смене, которая сдавала дежурство, я напомнил, чтобы они предупредили вновь заступавших, что после обеда мне нужно идти получать фотографию на справку об освобождении. Старший из заступавших на дежурство ответил: «Посмотрим». Потом он зашёл в «мою» комнату, осмотрел её внимательно, забрал какие-то предметы, что лежали на подоконнике, плотно зашторил шторы.

На моё замечание, что шторы никто не закрывал, он ответил: «А теперь будут закрывать». Предупредив меня, что выходить в туалет и на кухню можно только с их ведома, он закрыл дверь и ущёл в свою комнату. Уже потом, спустя некоторое время, мне удалось узнать, что эти люди были из группы «Вымпел» - профессиональные убийцы. Я сидел в своей комнате и горько думал -»Вот это да-а, ничего себе освобождение», внутренне я был готов к самому худшему.

И, судя по тому, что число охранников было прежнее, а поведение охранников в корне отличалось от поведения прежних - альфовцев при заступлении на дежурство заступающий наряд получает инструкцию, как вести себя с «объектом» охраны , было видно, какую инструкцию получили «новые» охранники. Конечно, это не значит, что эти охранники знали, что я приговорён к смерти, - такой приказ заблаговременно не поступает, тем более это не исполнение приговора суда, где всё законно и объявлено, это — убийство, о котором знает лишь ограниченный круг лиц, причастных к другим убийствам и вынужденных скрывать следы своих преступлений; тем более своих спецназовцев за глаза русские высшие офицеры ФСБ презирают и называют «бойками». Руководители подразделения, чьи охранники несли дежурство на КК по моей охране, исполняли предписания Угрюмова и Дранец, последние же, опасаясь, что за время моего содержания охранники могли привыкнуть ко мне, а я к ним, чтобы обезопасить себя, накануне моего убийства Угрюмов и Дранец дали команду сменить охранников с «Альфы» на «Вымпел». Всё говорило о том, что предстоящей ночью я наверняка буду убит прямо на квартире.

Я был уверен, что до Дагестана или Ханкалы меня повезут уже убитым, а инсценировать нападение на территории Дагестана или Чечни моим убийцам ничего не стоило. Размышляя над ситуацией и думая, что сделать, чтобы избежать той участи, что мне приготовили Дранец и Радченко, я решил каждый раз, когда охранники будут заходить ко мне в комнату, становиться рядом с окном и в тот момент, когда я конкретно уверуюсь в том, что не остаётся ничего другого для самоспасения, выпрыгнуть в окно, что выходило во двор дома, а выпрыгнув, постараться не потерять сознание и кричать: «Я Апти Баталов, бывший руководитель администрации президента Чечни! Если меня убьют, знайте - меня убила ФСБ России! Меня успокаивала мысль, что мне на крайний случай удастся это сделать.

При любом исходе факт того, что я выпрыгнул из окна и обвинил в моём убийстве ФСБ России, не остался бы незамеченным: во дворе всегда ходило много людей, и буквально в пяти метрах была проезжая часть. Этим своим действием я лишал ФСБ возможности сделать заявление, что меня убили вахабисты-басаевцы. Выпрыгнув из окна, я не собирался делать попытку побега, даже если бы был на это способен физически.

В октябре того же года, удостоенный ордена Мужества Бислан Гантамиров в третий раз занял пост градоначальника чеченской столицы. Стал и министром печати республики. Осенью 2002-го года Бислан Гантамиров во второй раз занял высокий пост вице-премьера Чечни, заместителя премьер-министра республики. Курировал силовые структуры региона. Трижды мэр-дважды зам, как его окрестили сами чеченцы, явно имел куда более далеко идущие планы. Крепко с обоими Кадыровыми поссорился - поддержал на президентских выборах в республике их соперника, бизнесмена Хуссейна Джабраилова.

Потому после краткого политического противостояния из властных структур Чечни навсегда ушел. А затем - в Старополтавском районе Волгоградской области, где занялся фермерством.

Бислан Гантамиров обвинял военных в убийствах гражданского населения, нападениях на «нейтральные» селения, жестких зачистках.

Он был лишен поста в Территориальном управлении Чечни, после конфликта с премьер-министром Николаем Кошманом ушел в отставку с должности вице-премьера. Наконец, в 1996 году уже после окончания боевых действий Бислан Гантамиров, фото которого мелькали во всех газетах, был арестован и обвинен в хищениях более 20 миллиардов рублей, выделенных на восстановления разрушенных объектов Чечни. Три года он провел в следственном изоляторе, после чего состоялся суд, в результате которого он был приговорен к шести годам заключения.

Однако в 1999 году планировалась вторая чеченская кампания, и оппозиционный чеченский политик был нужен федеральному центру. В связи с тем, что Гантамиров провел больше половину срока в заключении, он был помилован указом президента и выпущен на свободу. Вторая война и работа в правительстве Чечни Неуживчивый союзник федерального правительства принимал самое активное участие во второй чеченской войне.

Он возглавил пророссийски настроенных ополченцев, а позже принял активное участие в формировании чеченской милиции. Вместе с федеральными войсками Гантамиров штурмовал Грозный в 1999-2000 годах, после чего стал заместителем представителя правительства России в Чечне. В очередной раз строптивый оппозиционер не смог ужиться с начальством.

Он делал громкие заявления, порывался уходить в отставку, однако, чтобы утихомирить непростого союзника, ему присвоили звание подполковника. После назначения Ахмата Кадырова главой Чечни пост в руководстве республики получил и Бислан Гантамиров. Он курировал силовые структуры, исполнял обязанности мэра столицы.

В 2002 году политик стал министром печати и СМИ республики.

С началом первой чеченской войны Гантамиров решительно встал на сторону России. Уже весной 1995 года Бислан вернул себе заветный пост мэра Грозного. А 1 ноября 1995 был назначен вице-премьером Чечни. В начале 1996-го Гантамиров хлопнул дверью - покинул правительство Чеченской Республики, не сойдясь характерами с премьером Чечни Николаем Кошманом. И уже в мае того же года попал под арест - прямо в московском аэропорту Шереметево. Якобы за хищение бюджетных 25 миллиардов рублей, направленных из центра на восстановление Чечни. В 1999 году Гантамиров получил за сие дело тюремный срок в шесть лет.

С началом второй чеченской кампании Бислан Гантамиров был досрочно отпущен на свободу и срочно направлен на родину. Здесь герой нашего поста принялся снова собирать отряды пророссийской чеченской милиции. Сам воевал против боевиков, лично принимал участие во освобождении Грозного в конце 1999 - начале 2000 года.

Бывший мэр Грозного стал «полевым командиром»

Определились победители первенства Азербайджана в 5 весовых категориях - İdman və Biz
Бислан Гантамиров в программе "Герой Дня", 8 мая 2001 г.
«Чеченская» афера отечественных контрмодернистов-нациестроителей
«Помню всех террористов в лицо». Он выжил в той самой школе Беслана, а теперь – в сборной России
Оборотни. Неоконченная война. История вооруженного конфликта в Чечне
Бислан гантамиров - 88 фото

Беслан готов порвать с Москвой?

Через несколько минут подъехали два внедорожника: «Рендж-Ровер» и «Гранд-Чероки». Из машин вышли несколько парней, и какое-то время вся компания мирно разговаривала. Потом двое предположительно, это были 26-летний Магомед-Шарип Гантамиров и 32-летний Ислам Ферзаули отошли от остальных и подошли к магазину чуть ближе, но свидетель все равно не сумел запомнить их лица. Тем не менее мужчина видел, как молодые люди вместе направились в один из близлежащих дворов, а спустя несколько минут услышал несколько выстрелов. Обратно, по словам свидетеля, вернулся только один парень — водитель «Гранд-Чероки», после чего вся компания покинула место «стрелки».

Однако с началом перестройки Бислан Гантамиров понял, что в современных реалиях значительно большие перспективы в жизни сулила разрешенная теперь предпринимательская деятельность. В 1990 году началась политическая карьера энергичного кооператора.

Он основал и возглавил партию «Исламский путь», вошел в состав исполкома так называемого «Общенационального конгресса чеченского народа». Националистические настроения тех лет не обошли стороной и бывшего милиционера. Он активно участвовал в осенних событиях 1991 года, которые привели к фактическому отделению Чечни от Российской Федерации. Будучи одним из соратников мятежного генерала Дудаева, Гантамиров получил пост мэра Грозного, а в 1992 году был избран на должность главы городского собрания. Разрыв с Дудаевым Идиллические отношения с первым президентом «независимой Ичкерии» длились недолго. В 1993 году произошел разрыв отношений между Гантамировым и Дудаевым.

Объятая огнем республика была богата нефтяными месторождениями, размер нелегальной торговли достигал огромных сумм. По слухам, конфликт между двумя сильными фигурами возник именно из-за раздела доходов от экспорта «черного золота». Как бы то ни было, после разгона городского собрания и штурма управления полиции Грозного Бислан вернулся в родной Урус-Мартан, где собрал вокруг себя верных соратников, готовых воевать с Дудаевым с оружием в руках. Участие в первой войне В 1994 году он вошел в состав Временного Совета Чечни, объединившего противников президента Ичкерии и стал активно сотрудничать с федеральными властями. Несговорчивый политик вошел в правительство Саламбека Хаджиева, на которое была сделана ставка Москвы. Однако кровопролитная бойня, в которую превратилась чеченская военная операция российской армии, не могла прибавить авторитета Бислану Гантамирову в глазах прочих чеченцев.

Если Дранец и Радченко отсутствуют, то я прошу приехать полковника Безмина, который каждый раз брал телефонную трубку и отвечал: «Их нет». У чеченцев не принято долго смотреть в глаза, это считается признаком дурного воспитания, но в случае с полковником Безминым я не отводил глаза, ибо это было бы принято за испуг, ведь у русских всё не как у людей. Судя по тем вопросам, что он задавал, эти люди ещё со времён своих отцов имели дело с КГБ-ФСБ, и было таких, что интересовали Безмина, довольно много. Услышав, что у меня есть информация по делу брата, Безмин передал: пусть, мол, ждёт, кто-то подъедет. И действительно минут через сорок приехал Радченко.

С порога квартиры он радостно сказал мне: «Апти, это правда, что ты говорил с очевидцем похищения твоего брата? Можно было подумать, что Радченко рад этому известию больше, чем я, до того радостным он старался, казаться. Я ответил: «Да» - и рассказал ему, что говорил с очевидцем по телефону, а номер телефона мне дала сноха, деньги на телефонный звонок я использовал те, что у меня остались от тех, что мне дал Дранец, и, мол, я с очевидцем договорился завтра в 9 часов утра встретиться у главного входа в парк «Лефортово». Радченко спросил меня: «Вы знакомы с этим парнем? Откуда он тебя узнает и кто он по национальности?

Я ответил, что я с ним не знаком; судя по акценту, он или армянин или азербайджанец. Это армейский друг моего брата Гилани. Радченко снова задал вопрос: «Если вы не знакомы, то как вы узнаете друг друга? Я этому парню сказал, чтобы он смотрел по ОРТ девятичасовые новости, и тот, которого там объявят и покажут выходящим из ворот Лефортова, это и есть я - Апти Баталов. А когда я буду у главного входа в Лефортово, у меня в руках будет газета, а договорились мы встретиться ровно в 9 часов утра, вот и всё».

Радченко заинтересовался номером телефона «очевидца». Он сказал мне, что возможна провокация в отношении меня и, чтобы оградить меня от всяких неожиданностей, они-де должны проверить этого парня, и поэтому им нужен номер телефона, по которому ФСБ установит его адрес. На это предложение Радченко я ответил, что дал этому парню слово, что никому не сообщу о нашем разговоре и тем более никому не дам его номер телефона. Радченко не стал настаивать по поводу номера телефона. Он набрал номер телефона и позвонил Дранцу: «Аркадий, у меня приятная новость.

Апти разговаривал с человеком, который видел, как похищали его брата». В трубке слышно было, как Дранец давал указание взять у меня телефонный номер «очевидца», на что Радченко ответил: «Апти не сообщает его телефонный номер, говорит, это его личное дело. Слышно было, что Дранец утвердительно ответил по поводу ОРТ, а также я услышал, как Дранец громким голосом велел Радченко передать трубку мне. Взяв трубку, я услышал: «Здравствуй, Апти, поздравляю с хорошей новостью. Апти, нам нужно узнать, кто тот человек, с кем ты разговаривал, и поэтому тебе необходимо передать его номер телефона Игорю то есть Радченко.

Я поблагодарил Дранца за его желание помочь мне, а насчёт телефонного номера я ответил, что не могу никому сообщить данный номер. И тут Дранца прорвало. Всё, что им копилось, вся его ненависть ко мне была выплеснута им. Сейчас же сообщи Радченко номер этого пидараса, в присутствии Радченко позвони ему и перенеси встречу на 11 часов утра. Меня обрадовала речь Дранца.

Из нее я сделал для себя вывод, что пока мой план идёт согласно моему замыслу. Но, сделав испуганное, чтобы видел Радченко, выражение лица, я попросил голосом виноватого извинить меня за то, что мои слова его так расстроили, и согласился назвать этот злополучный номер. На что он ответил: «Ладно, передай трубку Радченко». Радченко сидел рядом со мной, и мне было слышно, какие Дранец давал ему указания. В первую очередь я должен был позвонить «очевидцу» и перенести нашу встречу на одиннадцать часов утра.

В присутствии Радченко я набрал номер того парня, которому я звонил с переговорного пункта. Длинные телефонные гудки домашнего телефона были слышны в трубке, но никто трубку не брал. Подождав минут пять, я снова перезвонил, опять никто трубку не брал. Тогда Радченко позвонил Дранцу и сообщил ему, что трубку никто не берёт. На что Дранец сказал: «Оставь трубку у Апти, пусть он звонит к нему хоть целую ночь, пока не дозвонится, а ты срочно езжай и готовь видеосюжет к выпуску, я на ОРТ дал команду включить этот сюжет в программу.

Короче, времени мало — действуй. Передай трубку Апти. Апти, извини, я погорячился, сам понимаешь - нервы…». Закончив разговор, Радченко стал собираться уходить. Но прежде чем уйти, он вызвал охранника из их комнаты и спросил у него, указывая на телефон, что был у него в руках: «Восьмёрка работает?

Охранник замешкался с ответом: он был на этой КК первый день и не знал точно, подключён ли данный телефон к международной связи. К нему на «помошь» пришёл я и спросил: «А что такое восьмёрка? И, выслушав ответ Радченко, я сказал, что я как-то слышал, как прежние охранники говорили, что из этого телефона невозможно звонить в другой город, кроме Москвы на самом деле «старые» охранники только и делали, что беспрестанно «на халяву», как они говорили, звонили в Европу своим знакомым. А потом Радченко поинтересовался у меня в очередной раз, есть ли у меня родственники в Москве. И, когда я сказал «нет», он дал команду старшему охраннику: «Передайте Апти телефон и зарядное устройство, и пусть он звонит, куда ему нужно, не мешайте ему».

Дав такое распоряжение, Радченко снова попросил меня позвонить вновь в его присутствии ещё раз к очевидцу. Но снова шли длинные гудки, трубку никто не взял. Тогда Радченко заявил, что он опаздывает, чтобы подготовить видеосюжет о моём освобождении, напоследок дав мне указание любой ценой дозвониться до «очевидца» и перенести встречу на одиннадцать часов утра. Радченко уехал. Было это в 8 восемь часов 25 минут вечера первого июня.

На душе было тревожно. Чтобы лишний раз убедиться, что парень, которого я просил покинуть квартиру, не вернулся обратно, я снова позвонил на его телефон. О Аллах, каков был мой ужас, когда трубку взял некто! От волнения в первый момент я не понял, что чеченец вернулся в квартиру. Первая мысль, что пришла в голову, - так это то, что трубку взял Дранец или Радченко, а парень-чеченец ими арестован.

Но чеченский язык, на котором говорил отвечающий, вернул меня в реальность. Я с ужасом подумал, что люди Дранца должны вот-вот подъехать к квартире - и тогда смерть не минует этого парня. Он не понимал причину моей тревоги, он вообще ничего не понимал. Спрашивая, что происходит, он терял драгоценные секунды. И тогда я прикрикнул на него и сказал, что если в течение минуты он не выйдет из этой квартиры, он будет убит.

Сказав это, я положил трубку. Где-то минут через двадцать после моего звонка к тому чеченцу на телефон, что был у меня в руках, позвонил Радченко и спросил меня, дозвонился ли я до «очевидца». Я ответил, что нет, не дозвонился, но звоню ему через каждые десять минут. Призвав меня не расслабляться и любой ценой до него, то есть «очевидца», дозвониться, Радченко отключился. В это время по телевизору на ОРТ начались девятичасовые новости.

И после того как было объявлено о моём освобождении, я подумал: что я - Баталов Апти - убит при попытке к бегству, сказать русская ФСБ уже не может. У меня было два-три вероятных варианта своего освобождения. Первый состоял в том, чтобы поздней ночью или ранним утром, связав постельное бельё, спуститься по нему со второго этажа и, поймав такси, доехать до любого посольства одной из западных стран, любой ценой, даже ценой жизни, прорваться на территорию посольства и просить у них, то есть у западных дипломатов, политического убежища. Если даже не дадут убежища, будет шум и огласка факта похищения моего брата и моего содержания в качестве заложника. Но у этого варианта были свои недостатки: я был чеченец с очень выраженным чеченским акцентом, и этот акцент вызвал бы у таксиста подозрения относительно меня, а тем более незнание адреса, куда ехать, местонахождения посольства вообще утвердило бы эти подозрения, и в результате он мог бы меня сдать русским властям, а заставить его подчиниться силой - это в моём положении было бы самоубийство.

Второй вариант был — тем же способом спуститься на землю и самому выбираться из Москвы. Но я сильно во сне храплю, и большой перерыв в храпе мог бы вызвать подозрение охраны, и те бы, не обнаружив меня, подняли тревогу, и я бы очень скоро был бы обнаружен и задержан прошли времена, когда в 1994-1996 годах я делал по 40-50 километров за ночь. Отбросив оба эти варианта, я стал думать над третьим вариантом. С момента возникновения подозрения, что похитителями моего брата являются Дранец, Радченко и Ко, меня не покидало смутное чувство, что рано или поздно мне придётся обратиться к СМИ. Выбирая СМИ, я руководствовался степенью их оппозиционности к режиму Путина.

Когда 11 мая охранники опоздали на смену, они радостно сообщали своим коллегам, я слышал это: «Мы бомбили вражеское телевидение». Посмотрев новости, я понял, что они имели в виду НТВ. И когда у меня появились подозрения, что Гилани похитили эфэсбэшники, я стал записывать для себя номера телефонов - НТВ, газеты «Сегодня» и «Комсомолку», благо в комнате был телевизор и мне удавалось узнавать телефонные номера телередакций НТВ. Я старался запоминать эти номера на память, но, на всякий случай записывая, я прятал их в потаённых местах на случай обыска одежды. После того как я был объявлен «свободным», я стал звонить на НТВ.

Но каждый раз, когда я набирал телефонный номер НТВ, там включался автоответчик и, что-то произнеся, отключался через 40 секунд. Я стал снова и снова названивать на этот автоответчик и каждый раз повторять: «Я Апти Баталов, бывший руководитель администрации президента Чечни Масхадова, я нахожусь в заложниках у ФСБ, меня хотят убить, моим убийцей будет ФСБ России». Такая же картина повторилась и с газетой «Сегодня». Почти через каждые тридцать-сорок минут звонил Радченко и интересовался, дозвонился ли я до «очевидца». Я отвечал, что не дозвонился, но, мол, стараюсь, а потому и не сплю.

В эту же ночь я позвонил одному знакомому и попросил его связаться с Дени Тепсом есть такой чеченец, лидер диаспоры, где-то в одном из российских регионов , чтобы тот как-то помог в огласке факта грозящей мне смерти. Но Тепс ответил, что у него таких возможностей нет. Последний раз Радченко звонил мне где-то в пятом часу утра, и, когда я в очередной раз ответил, что «очевидец» трубку не берёт, он сказал: «Понят-но». В этот момент меня тревожило то, что Радченко, догадавшись, что что-то не так и их переиграли, может дать по рации охранникам команду забрать у меня телефон. В таком случае мне ничего не оставалось, как воспользоваться вторым вариантом, что не имело шансов на успех.

Но, благодарение Всевышнему, ОН лишил его ума в этот момент… Больше он уже не звонил мне. Я не опасался того, что КК может быть прослушиваемой, так как знал, что в квартире нет «жучков» и она не прослушивается. Ранее я писал, что с момента возникновения подозрения в отношении Дранца Радченко мне удалось добиться того, что Радченко, исполняя роль «хорошего мента», в присутствии охранника разрешил мне позвонить к Гилани на квартиру. Это было двадцатого мая 2000 года. Так вот, в тот же день, после ухода Радченко, я вновь попросил у охранника разрешения позвонить к брату на квартиру.

Охранник разрешил мне это сделать, но сам охранник присутствовал при этом. Когда на второй день заступала новая охрана, я попросил сдающих смену охранников поставить в известность вновь заступающих, что мне дозволено звонить на квартиру к брату, чтобы узнать, есть ли в квартире кто-нибудь. Естественно, что старший охраны сообщил заступающим на смену, что «опер-подполковник» разрешил «квартиранту так охранники меня называли звонить из дежурного телефона на квартиру к брату. При этом кто-то из охранников должен присутствовать при звонке, и я должен разговаривать на русском языке. Вот таким способом мне удалось иметь возможность звонить к брату.

Я звонил четыре-пять раз в день, и в какой-то момент охранникам надоело меня «сторожить». На очередную мою просьбу разрешить мне позвонить охранник стали отдавать мне телефон на руки, сами же обычно на КК они целыми днями отсыпались продолжали валяться на кровати это есть чисто чеченско-русское отношение к службе. Я же тем временем стал потихоньку «прощупывать» КК на предмет прослушивания комнаты и телефона: стал звонить сыну в университет и, узнав от него телефонные номера нескольких людей, звонил и на их телефоны. Проделывая все эти действия, я не терял бдительности и, говоря о пропаже Гилани, ни разу не упомянул, что я подозреваю ФСБ. А на тот случай, если бы телефон прослушивался и мои разговоры стали бы известны Дранцу, - это, думал я, только укрепило бы его в том, что я его не подозреваю.

Я допускал, что послабления в доступе к телефону мне сделаны умышленно, чтобы узнать, что я говорю по телефону и кому я это говорю, чтобы выявить таковых, а потом применить в отношении их репрессии. Но то, что охранники почти часами разговаривали по этому телефону, говорило о том, что телефон не прослушивается. Насчёт возможных «жучков» в квартире - я старался их выявить в меру своих возможностей. Я замечал, что при посещении КК генерал Макаров, Безмин, Радченко и даже Дранец, разговаривая, обсуждая между собой какую-то тему или начальство, обычно переходили на шёпот. Я же, когда они пьянствовали в «моей» комнате, «допивался до беспамятства» и, «вырубившись», лежал на диване, слушая, как они спорили о всяких мелочах.

Шёпот этих людей я не принимал всерьёз, потому что по своей практике знаю, что начальник ОТО или УТО отдел или управление технического обеспечения, которое отвечает за разного рода техническую деятельность, в том числе и установку «жучков» и эфирное прослушивание - этот начальник напрямую подчиняется первому лицу ведомства, а то, что генералы или полковники шепчутся, - так их там как собак нерезаных. Как-то одни молодые охранники, отмечая день рождения одного из альфовцев, устроили на КК пьянку, и знакомый одного из альфовцев приехал на КК и привёз с собой путанку, то есть девушку по вызову. Они целую ночь пьянствовали, звонили знакомым в Европу, делая всякого рода заказы. Помню, что один из охранников заказывал фильм «Спасение рядового Райана»: мол, хочет смотреть и слушать этот фильм на английском языке, мол, это делает фильм более реальным, нежели смотреть и слушать его в переводе. Одним словом, после этой ночи я окончательно убедился, что никаких «жучков» на этой КК нет и никакими спецсредствами она не оборудована, просто под видом КК генералы оборудовали себе место для пьянок.

По этой причине я, не опасаясь, что меня прослушивают, или «пишут» звонил на НТВ и в газету «Сегодня». Этой ночью я ни на секунду не сомкнул глаз. Меня тошнило от крепкого чая и большого количества выкуренных сигарет. Этой ночью я впервые в жизни почувствовал, как у меня на голове трескается кожа и образуются кровяные прыщики один знакомый нейрохирург потом пояснил мне, что это от перенапряжения мозговой деятельности лопались какие-то микрососуды на голове. Утром 2 июня охрана, как обычно, сменилась в 9 часов.

Минут за 15 до смены охраны я в очередной - который? Опять ответил автоответчик. В газете - то же самое. Я понимал, что рабочий день начинается с девяти часов, но в тот момент мне казалось, что весь мир должен начинать работу с восьми, а то и семи часов утра. На этот раз охранники были «знакомые», они приветствовали меня, спросили, когда я освобождаюсь, и сообщили: думали, что меня освободили, так как видели меня по телевидению.

Я сослался, что вот-вот должны подвезти справку об освобождении, и тогда, мол, прощайте. А пока в присутствии старшего охранника уходящей смены я сообщил вновь заступающим на дежурство, что мне дозволено пользоваться телефоном по своему усмотрению. Мои слова подтвердил старший охранник сменившейся охраны. Естественно, что никто не стал возражать, «Но проблем» был ответ. Уйдя в «свою» комнату, я вновь позвонил на НТВ.

И, на мою безграничную радость, на том конце наконец-то взяли трубку. Я стал что-то говорить в телефон, меня выслушали, и женщина сказала мне, что она соединит меня с Кричевским, который является ответственным лицом одной из редакций. Я с радостью согласился и просил соединить меня как можно быстрее. Когда меня соединили с Кричевским, я был на грани нервного срыва. Я ужаснулся от мысли, что я теряю сознание, и, внутренне призывая АЛЛАХА к милости, я рассказал, кто я, и причину своего звонка.

Кричевский спросил меня, согласен ли я, чтобы меня записали на магнитофон и чтобы мой голос дали в эфир? В тот момент я, зная отношения или догадываясь об отношениях НТВ с новой властью и ФСБ, больше всего опасался того, что на НТВ мне могут не поверить, принять за провокатора русских спецслужб. Тогда мне трудно было бы убеждать у меня на это и времени не было журналистов данного канала в правдивости своего трагического положения. И, когда Кричевский спросил меня: «Откуда вы звоните? Никто этому не поверил бы, возник бы вопрос: «Как это, находясь в заложниках, тем более у ФСБ, тем более у работников центрального аппарата ФСБ России, при этом иметь доступ к телефону?

Меня просто послали бы на три буквы - и по-своему были бы правы. Я до сих пор краснею от своего ответа на тот вопрос, но пусть найдётся человек, который придумал бы что-то другое. За те мои выводы с КК Дранцем я запомнил, что дом, в котором находится «моя» квартира, - это девятиэтажное здание и что оно расположено за зданием-магазином, что обозначено номером 55 по улице Бакунинской. Также я запомнил, что моя квартира расположена на втором этаже первого подъезда с северной стороны дома. А особой приметой на окне является оконная форточка, обтянутая старой рваной марлей.

Узнав мой адрес, Кричевский сказал мне: «Держитесь, мы высылаем журналистов, мы вас спасём». Я обязан этим людям своей жизнью. Я молюсь всю свою сознательную жизнь, но делал намаз, не регулярно, но после смерти своей МАТЕРИ я начал молиться, не пропуская ни одной молитвы. И мне безразлично, верят эти люди в Бога или нет. После НТВ я позвонил в газету «Сегодня».

Там меня так же записали на магнитофон и обещали помощь в моём спасении. Последним местом, куда я звонил, была газета «Комсомолка». Там трубку взяла какая-то мразь. Узнав, кто я, этот педрила не съумел утаить свою ненависть ко мне, стал задавать вопросы: как да почему? Я понял, что ошибся с «Комсомолкой», и прервал связь.

Подойдя к окну, я увидел, что с южной стороны по двору идут журналисты со штативом на плечах. Они шли, внимательно оглядывая окна: искали, наверное, окно с рваной марлей. Когда они поравнялись с моим окном, я сделал им знак рукой. Они обратили на меня внимание и на некоторое время подались назад: я же предупреждал их, что их может заметить охрана, что располагалась в другой комнате и имела такое же окно, как и я, с выходом во двор. Буквально в этот момент начинались новости на НТВ «Сегодня».

И в эти секунды на «мой» телефон раздался звонок. Звонил Дранец. Он начал кричать в трубку. Буквально через секунду раздался новый звонок. На этот раз звонил полковник Безмин и плачущим голосом обвинял меня в том, что я рассекретил их конспиративную квартиру.

Не помню, что я ему ответил, но он положил трубку с угрозой, что я пожалею об этом. Журналисты НТВ, поднявшись на второй этаж, позвонили в дверь квартиры, в которой меня содержали. Услышав ответ, охранники начинали звонить к себе в штаб и, только получив подтверждение из своего штаба, открывали дверь КК. Но на этот раз охранник даже не спросил, кто за дверью, и настежь открыл дверь. А журналист наивно спросил: здесь ли, в этой ли квартире, содержат Баталова Апти?

На что охранник захлопнул дверь и, вбежав ко мне в комнату, стал кричать: что я сделал?! Я ответил ему: «Твоё дело - охрана, а я спасаю свою жизнь». В комнате охраны беспрестанно трещала рация. На телефон, что всё ещё находился у меня в руках, также шли звонки. Когда я отвечал на звонок, звонящий прерывал звонок.

И только минут через двадцать, после того как в новостях НТВ было объявлено, что меня содержат на конспиративной квартире КК , по рации охраннику была дана команда забрать у меня телефон. Но телевизор был в «моей» комнате, и я смотрел выпуски новостей на разных каналах. Почти на всех каналах упоминалось обо мне. А в комнате охраны не переставая звонил телефон и работала рация. Охранник кричал в рацию: «Куда мы его денем?!

На лестничной площадке, прямо у нашей двери, расположились энтэвэшники и поставили камеру! Нет, другого выхода нет, пусть менты разгонят журналистов! Наверное, ему ответили, что разогнать журналистов невозможно, так как он ответил: «Ну тогда я ничего с ним поделать не могу». Возможно, звонящий спрашивал про меня и моё поведение, на что охранник отвечал: «Сидит у себя в комнате, нет, не кричит». Судя по множеству звонков, что раздавались у охранников, можно было подумать, что в комнате охранников расположился штаб по ликвидации последствий стихийного бедствия.

Так продолжалось довольно долго - минут сорок или пятьдесят. Где-то около одиннадцати часов утра ко мне зашёл охранник, протянул трубку телефона и сказал, что звонит Угрюмов. Звонящий стал меня укорять, что я рассекретил конспиративную квартиру ФСБ, и за то, что поднял такую шумиху вокруг своей личности. Под конец разговора Угрюмов, не определяя сумму, предложил мне деньги с тем, чтобы я уехал: «Куда хочешь». Я отказался от денег и заявил Угрюмову, что не покину КК без человека-гаранта.

На вопрос адмирала, кого я хочу иметь гарантом, я ответил, что выйду из квартиры только под гарантии дипломатов западных стран, а также мне нужна справка об освобождении — «волчий билет». Угрюмов постарался уйти от темы насчёт справки об освобождении, сказав, что она не готова и что справку мне передадут после, когда я окажусь на свободе. Я категорически отказался выйти из квартиры, даже с гарантом, без справки об освобождении. Я сказал Угрюмову: «Герман Алексеевич, мои фотографии висят по всей России, и любой милиционер будет вправе задержать меня». Видя мою непреклонность Угрюмов сослался на то, что невозможно пробраться ко мне на квартиру из-за журналистов, что стоят у двери «моей» квартиры.

На это я ответил, что справку может передать человек - «сантехник». Угрюмов обещал решить вопрос со справкой и задал мне уточняющий вопрос: «Я правильно тебя понял: только под гарантии дипломатов западных стран? Я ответил: «Да». Он сказал, что перезвонит мне минут через 30-40. По телевизору я видел, что происходило на лестничной площадке возле квартиры, где меня держали.

Там двое молодых людей впоследствии я установил личности этих парней: это чеченцы, бывшие дениевцы провоцировали журналистов на драку. А также кинокамера запечатлела там человека на заднем плане, он стоит лицом к двери в квартиру, где содержали меня. На какие-то доли секунды он обворачивается к камере - и оператор «ловит» его. Это и есть Дранец Аркадий Аркадьевич, помощник замдиректора ФСБ России Угрюмова Германа Алексеевича которого Дранец убил в Чечне , замначальника управления по борьбе с терроризмом и бандитизмом и, наконец, руководитель аппарата Угрюмова. Все эти должности занимал Дранец.

Дранец курировал всю агентурную деятельность в Чечне, вся агентура на чеченском направлении работала под его присмотром. Дранец стучался в дверь и просил, чтобы его впустили в квартиру. Но охрана категорически отказывалась открывать дверь кому бы то ни было: по всей вероятности, охрана получила приказ никого не впускать и решила выполнить его в буквальном смысле. Наконец Дранец стал звать меня к двери. Охранники меня к двери не пустили.

Тогда Дранец стал просить меня, чтобы я подтвердил охране, что он действительно полковник Дранец. Вообще это была умора и бардак. Я подтвердил, что голос человека за дверью похож на голос пол-ка Дранец. Охрана вновь связалась со своим штабом, слышно было, как в рацию кричали охранники и как им давались команды по рации. Наконец охранникам разрешили впустить Дранца в квартиру.

Называется и другой возможный мотив убийства депутата. Семейный конфликт произошел еще в 2013 году. Тогда брат депутата, Алан Торчинов решил завязать с преступными делами и выйти из ОПГ, в которую он входил. Но так просто его не отпускали. Просить за брата лично поехал Тамерлан. Джако пообещал предоставить мужчине свободу, но обманул - в итоге Алана убили. Некоторые родственники обвинили в смерти брата Тамерлана.

Сын Беслана Гантамирова прячется от полиции вместе с жертвой?

Вторая война и работа в правительстве Чечни Неуживчивый союзник федерального правительства принимал самое активное участие во второй чеченской войне. Он возглавил пророссийски настроенных ополченцев, а позже принял активное участие в формировании чеченской милиции. Вместе с федеральными войсками Гантамиров штурмовал Грозный в 1999-2000 годах, после чего стал заместителем представителя правительства России в Чечне. В очередной раз строптивый оппозиционер не смог ужиться с начальством.

В 2002 году политик стал министром печати и СМИ республики. Однако отношения Бислана Гантамирова и Кадырова были далеки от идеальных. Иной раз дело доходило до вооруженных столкновений между милиционерами и сторонниками главы Чечни, дом уроженца Урус-Мартана подвергался нападениям.

Политическая карьера Гантамирова завершилась в 2003 году. Неожиданно для всех он заявил о поддержке Джабраилова в борьбе за пост президента Чечни. Это не осталось забытым, и строптивый Бислан был отправлен в отставку.

Уход в тень Умение идти на компромиссы, необходимое для политика, никогда не было сильным качеством ветерана двух чеченских войн. Осознав это, он покинул неспокойную республику и переехал в Ставрополь, где занялся организацией фермерских хозяйств. Семья Бислана Гантамирова довольно большая, верная жена за годы бpaка родила ему шестерых детей.

Окончил Ростовский дорожный техникум и Ставропольский филиал Всесоюзного юридического заочного института. В 1981—1983 годах проходил срочную службу в Советской армии. В 1984—1987 годах работал в органах МВД.

В ноябре 1991 был назначен мэром Грозного. В апреле 1993 перешёл в оппозицию к режиму Дудаева, так как не поделил с ним доходы от нефтебизнеса. В ночь с 4 на 5 июня 1993 года вооруженные формирования Джохара Дудаева штурмом овладели зданием грозненского Городского собрания одного из главных оппозиционных центров, который Гантамиров возглавлял.

В сентябре 1994 года стал руководителем объединенных вооружённых сил ВСЧР. В Первую чеченскую войну воевал на стороне федеральных сил. С января 1995 года — заместитель руководителя Территориального управления федеральных органов исполнительной власти в Чеченской Республике.

Весной 1995 года стал мэром Грозного, 1 ноября 1995 — вице-премьером правительства Чечни. Следующий период его жизни газета «Коммерсантъ» описала следующим образом:. В начале 1999 Кузьминский суд Москвы приговорил его к шести годам лишения свободы.

Однако уже через половину года после назначения Путина премьер-министром он был помилован Ельциным и в конце 1999 года освобождён с официальной формулировкой — ввиду фактического отбытия половины срока по ходу следствия. С 12 ноября 1999 года — председатель Госсовета Чечни. С декабря 1999 года по май 2000 года — первый заместитель полпреда правительства России в Чечне.

С 11 июля 2000 года — первый заместитель главы администрации Чеченской Республики, одновременно исполнял обязанности мэра Грозного. С 20 июня 2001 по февраль 2002 — главный федеральный инспектор аппарата полномочного представителя президента РФ в Южном федеральном округе. С 7 февраля 2002 по 2 сентября 2003 — вице-премьер, министр по делам информации и печати Чеченской Республики.

В настоящее время проживает в Старополтавском районе Волгоградской области, является владельцем и руководителем сельскохозяйственного предприятия. Желаемое и действительное. В Минсельхозе на минувшей неделе сочли необходимым поделиться надеждами и прогнозами.

К первой категории относятся ожидания, что при сохранении текущей динамики в животноводстве еще до конца года и впервые за 20 лет удастся переломить негативную тенденцию сокращения поголовья крупного рогатого скота. Одной из главных проблем отрасли, тем временем, остается кадровый голод. Усман Дубаев, руководитель сельскохозяйственного предприятия: «Тут два-три дома только осталось.

В России в основном этот продукт из Китая и Узбекистана и не самого лучшего качества. Местный банкир Ольга Чеботарева уверена, что, замахиваясь на большие объемы, новоиспеченный фермер собственными финансами не обойдется и обязательно придет к ней в банк. Ольга Чеботарева, управляющая отделением филиала «Сельскохозяйственного банка»: «Они начинают цивилизованный подход, то есть работать через счет, оплачивать налоги, выплачивать заработную плату, создавать себе имидж. И мы с ним поработаем». Тут свои работники и управляющие. Беслан Гантемиров: «Наведен хороший порядок. Каждая корова пронумерована, даже паспорт свой имеется, грубо говоря».

В его хозяйстве 350 голов. Если создаешь сейчас, соответственно, ты трезво оцениваешь ситуацию и просчитываешь. Поэтому нет назад пути у него». На неделе Гантамиров уезжал из хозяйства ненадолго по делам в другой район, а вернувшись, понял, что порядок в сельских делах может быть только под постоянным личным контролем хозяина. Ему сообщали, что у животных болезнь и падеж, однако трупов их он не обнаружил. Между тем овечки и бараны на бойнях «идут» по 15 тысяч за голову. Беслан Гантемиров: «При последнем пересчете не досчитались 63 голов овец.

Мы сейчас выясняем, то ли они пропали, то ли их украли. В общем, не можем понять, но я думаю, разберемся». Земельные паи, взятые хозяйством Гантамирова, только на первый взгляд кажутся огромными, и, возможно, из местных втихомолку действительно негодует: вот, мол, понаехали и забрали себе лучшие земли. На недавнем сельском сходе глава местной администрации привел простую цифру: только в Старополтавском районе 65 тысяч гектаров сельскохозяйственных земель пустуют и брошены. Директор одного из предприятий Дубаев сетует, что местные жители чаще всего, нанимаясь на работу, обычно через пару дней требуют деньги и исчезают на неделю. Из 20 наемных рабочих к концу недели остается человека. Ольга Чеботарева: «Если взять фермеров, то , года назад, их было более , сейчас можно говорить только о , которые стабильно работают.

Что мешает? Многие устали.

Посмотрите на его лицо, на его поведение. И на этого человека оставили миллионную воюющую республику? А вы теперь представьте, каким правительством этот председатель управляет, если он из них самый лучший. Вот вам и ответ. Кремль пустил все на самотек, позволил назначить Абрамова премьером, позволил распуститься Рамзану Кадырову. Кадыровский клан выбран Кремлем, а вы описываете результаты, последствия этого выбора. За то, что мы не вернулись в республику, за то, что живем в России и за границей в теплых домах в то время, как наш народ бедствует.

Все это будет продолжаться до тех пор, пока мы будем упрекать во всем Путиных, Касьяновых, русских, ингушей, но только не себя. В первую очередь я отношу этот упрек сам себе - даже за то, что в начале интервью я сказал, что не хочу больше воевать. Даже за это. На самом деле Чечня находится в столь бедственном положении, что этого никто даже не понимает. Мы стоим на грани исчезновения. Мы каждый день теряем десятки человек, наш народ тает. Я не горюю уже о потере нравов, обычаев, традиций. Сегодняшние чеченцы - это уже не чеченцы десятилетней давности. Я не представляю, чтоб пятнадцать лет назад можно было председателя сельсовета привезти из райкома партии.

Его бы пинками выпроводили из села вместе с секретарем райкома, и армия бы не помогла. А сегодня нам привозят целых президентов, и народ вынужден безропотно этих людей принимать. Рецептов готовых у меня нет, но расчет должен делаться не на одну личность, а на всех чеченцев. Не на Гантамирова, Кадырова, Алханова, а на народные массы. Мы должны перестать воевать за территорию. Пора воевать за чеченца, за его душу. После всего, что с ними сделали, они уже никогда не поверят, что здесь им кто-то хочет добра. Они будут пребывать в униженном состоянии до тех пор, пока не ослабнет хватка центральной власти, а потом опять поднимут головы, и все начнется снова. Они не забудут - вот что я хочу сказать.

Тем не менее есть две дороги. Одна - отказаться от чеченцев и Чечни. Другая - растить чеченцев для жизни в России, растить их, как выращивают младенцев, с самого начала, с колыбели. А применять насилие, делать ставку на назначенцев, вбрасывать деньги - это все не решение вопроса. В этом году окончили школу двадцать тысяч молодых чеченцев. Часть из них уйдет в горы, еще одна часть при таком развитии ситуации станет легкой добычей для экстремистов.

На этот раз уже в администрации Ахмата Кадырова. И Гантамиров вступил в суровое противостояние с кланом Кадыровых. Вплоть до вооруженного противостояния людей Гантамирова и бойцов Ахмата Кадырова. Гантамиров сразу же потерял все должности. После такого демарша Бислан Гантамиров покинул Чечню и отправился возделывать землю на ближайшее Ставрополье. Последняя попытка В 2005-м Бислан в очередной и последний раз вознамерился вернуться в большую политику, попытавшись подвинуть набиравшего заметную силу Рамзана Ахматовичу Кадырова. Обвинил КРА в нападении на свой дом в Чечне. Однако Кадыров-младший ответил, что Бислан связан с боевиками, а жилище Гантамирова по закону обыскали силовики, нашедшие там большой арсенал нелегального оружия... В общем снова Бислан с ситуацией не совладал. И снова, решив уйти в тень, уехал из Чеченской Республики. Сегодня заметно постаревший "дважды зам, трижды мэр" закрыто живет с семьей в селе под Волгоградом.

СМИ: В Беслане убили депутата, пережившего покушение в 2013 году

К примеру, сержант внутренних войск Беслан Гантемиров стал мэром города Грозного. Но одной из самых главных проблем стали обвинения, выдвигаемые чеченцами в адрес русских. Бислан Сайдалиевич Гантамиров (в некоторых источниках Беслан Гантемиров) (22 апреля 1963, Гехи, Урус-Мартановский район, ЧИАССР) — чеченский и российский государственный и. Пропавшего в Беслане депутата городской думы нашли мёртвым. Махаммад Гантемиров дважды одержал победу на первенстве Азербайджана U 17 по вольной борьбе, сообщили газете «Ингушетия» в федерации спортивной борьбы республики. The news that Beslan Gantemirov is going to run for “Chechnya’s presidency” has surprised no one. Инал Гаглоев (РСО-Алания)» на канале «Провансальная роза» в хорошем качестве, опубликованное 1 ноября 2023 г. 11:20.

«ДЕЛО ГАНТАМИРОВА»

Определились победители первенства Азербайджана в 5 весовых категориях	Ибрагима и Багаудина Гантемировых из Малгобека вместе с десятком их предполагаемых сообщников задержали сотрудники полиции и ГУЭБиПК МВД.
«Помню всех террористов в лицо». Он выжил в той самой школе Беслана, а теперь – в сборной России	мэр Грозного (с 11 июля 2000 по 17 мая 2001), полковник.01:10 О событиях в г. АргунПарфенов: "Газета "Коммерсант" пишет, что это был бо.

Мухаммад Гантемиров (Чечня) - Инал Гаглоев (РСО-Алания)

Главная» 2011» Ноябрь» 15» Карьерный зигзаг: Беслан Гантемиров стал фермером (видео). Полномочный представитель правительства РФ в Чечне Николай Кошман уволил с поста своего заместителя известного командира чеченских ополченцев Беслана Гантамирова с. Бисла́н Сайдали́евич Гантами́ров (в некоторых источниках Беслан Гантемиров) (род. 22 апреля 1963, с. Гехи, Урус-Мартановский район, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР). Завершился второй день первенства Азербайджана по вольной и греко-римской борьбе среди юношей до 17 лет. Беслан Гантемиров: «Вот ввязался — и до упора, пока результата не будет, отступать по-любому уже нельзя. Сына бывшего мэра Грозного и экс-вице-премьера правительства Чечни Беслана Гантамирова разыскивают по подозрению в хулиганстве.

Бислан Гантамиров: как сложилась судьба чеченца, противостоявшего Дудаеву и Кадырову

газета Zвезда Придонья Усть-Донецкие новости. После того как в 2 году федеральные силы сломили организованное сопротивление в Чечне, Хаттаб оказался главным организатором террора и распорядителем финансовых средств. Бислан Гантамиров — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Доверие Дудаева было настолько велико, что тот сначала назначил его командовать своей национальной гвардией, а затем доверил 29-летнему Гантемирову пост мэра Грозного. Видео о гантамиров бислан обвиняет власти Г1алг1ай помощь братьям, иров., БИСЛАН ГАНТАМИРОВ, НТВ Масхадов, лабазанов, гантамиров, Беслан Гантемиров.

Содержание

Определились победители первенства Азербайджана в 5 весовых категориях
Гантамиров, Бислан Сайдалиевич — Что такое Гантамиров, Бислан Сайдалиевич
Беслан готов порвать с Москвой? | АиФ Архив
Сын Беслана Гантамирова прячется от полиции вместе с жертвой?

Ингушский борец стал двукратным победителем первенства Азербайджана

В чем суть политического, военного противостояния официального главы администрации Чеченской Республики Ахмата Кадырова и оппозиционного ему Беслана Гантемирова? Беслан Гантемиров: «Вот ввязался и до упора, пока результата не будет, отступать уже нельзя. Инал Гаглоев (РСО-Алания)» на канале «Провансальная роза» в хорошем качестве, опубликованное 1 ноября 2023 г. 11:20. Главные новости о персоне Никита Журавель на Будьте в курсе последних новостей: Сжегший Коран россиянин Никита Журавель, обвиняемый в оскорблении чувств верующих.

Новости беслан гантемиров