«В Старом Осколе готовится к открытию арт-резиденция. Древний сказочный сюжет об отце, отправившем сыновей на поиски чего-то очень важного, но нереального, в современной жение разговора о фильме.
Лидер 25/17 Андрей Бледный снялся в фильме «Сказка для старых»
В российский прокат вышла «Сказка для старых», криминальная история от режиссёрского дуэта Романа Михайлова и Фёдора Лаврова. В прокате «Сказка для старых» – микробюджетное кино, победившее зимой этого года на фестивале «Дух огня». Фильм, снятый на чистом энтузиазме и интересе к. Российский фильм «Сказка для старых» режиссеров Романа Михайлова и Федора Лаврова стал победителем 20-го кинофестиваля «Дух огня». Криминал, драма. Режиссер: Федор Лавров, Роман Михайлов. В ролях: Кирилл Полухин, Федор Лавров, Роман Михайлов и др. Описание. Главный герой картины «Сказка для старых» — криминальный авторитет по кличке Батя, хорошо известный в определенных кругах. Download. ВЕДОМОСТИ.«Сказка для старых»: ищет дурачок мертвее себя В прокате – фильм «Сказка для старых», весьма необычная история о поисках мертвеца.
Фёдор Лавров: «Мы старались говорить о том, о чем не могли не говорить»
Троице бандитов разных поколений и типажей ставится невыполнимая задача — найти и привезти к Бате на разговор Мулю Евгений Ткачук. Тот уже давно лежит в могиле — его казнили за предательство и кражу воровской казны. Но вот происходит пугающее чудо, и мертвого предателя начинают видеть по всей стране. Братва встречает его в Петербурге на городском празднике. Потом Муля объявляется в Ростове-на-Дону, и почти тут же — в Новосибирске. По российским городам колесит мертвец с награбленными деньгами, и троице «сыновей» нужно его найти. Дело тут даже не в краденом общаке, а в принципе. Уж очень Главный хочет поговорить с воскресшим и понять, почему тот решился на предательство. Полнометражный режиссерский дебют Федора Лаврова — и сценарный для профессора РАН, математика-драматурга Романа Михайлова, — сюжетно очень прост.
Это и правда чистокровная сказка — по структуре, мотивам, повторяющимся словесным фигурам с кумулятивным эффектом. Магия кроется в том, что сказочный сюжет, благодаря предельной архетипичности, легко встраивается в любой сеттинг. Иванушка-дурачок может ходить в кафтане, а может — в кожанке и балахоне оверсайз: от этого он не потеряет всенародной узнаваемости. Этим и пользуются авторы проекта, рассказывая свою осовремененную версию путешествия за тридевять земель.
Он отметил, что никогда не читает сценарий и лишь просит прислать сцены с его участием.
Фильм Федора Лаврова «Сказка для старых» не стал исключением. По сюжету артист везет в телеге гроб по бездорожью. Гаркуша добавил, что его не испугала подобная сцена. Это кино, к чему какие-то приметы.
Но это обманный ход, и зритель, который будет ожидать развития действия в направлении авантюрной комедии про братков с пушками, рискует быть жестоко разочарованным. Здесь есть и типичные для структуры волшебной сказки повествовательные элементы, и легко опознаваемые фольклорно-мифологические образы и мотивы. Бородатый патриарх посылает трех сыновей-царевичей на поиски того, чего не может быть, — персонажа, который одновременно и жив, и мертв, и повсюду в разных городах , и нигде. Который является одновременно и самим собой, и, как покажет история, кем-то другим. Каждый из «братьев» встречает своего проводника, который приведет его к цели. Мифологический мотив пограничья — центральный для фильма, и именно вокруг него строится сюжет. События происходят в конце зимы, точнее сказать, на Масленицу. А мир «Сказки» — мир в состоянии перехода, застывший в тревожной неопределенности между зимой и весной, между жизнью и смертью. Сами герои тоже будто заплутали между тем и другим, и поиски злосчастного Мули оборачиваются поисками пропавшей сказочной царевны, которую очень нужно найти, чтобы наступила весна и всё, включая главных действующих лиц, наконец ожило.
И ничего, что для победы в нем не нужно вставать со стула. К выходу... Два новых дизайна шахмат представят в Академии Штиглица Российский бренд шахмат, который основали Андрей Кадун и Никита Степанов, поставил перед студентами задачу разработать дизайн турнирных и премиальных комплектов шахмат. В феврале 2024 года 9 групп учащихся кафедры промышленного дизайна под руководством преподавателей Алексея Гамова, Екатерины Алешиной и Даниила...
«Сказка для старых»: Чем заняться мертвецу в России - «Рецензии»
| Роман Михайлов: «Кино — это передаваемая галлюцинация» – Журнал «Сеанс | Сказка для старых смотреть онлайн в хорошем качестве HD 1080 в русской озвучке на видеосервисе Wink. |
| Певец Гаркуша заявил, что никогда не читает сценарий на съемках в кино - | Новости | Криминал, драма. Режиссер: Фёдор Лавров, Роман Михайлов. В ролях: Кирилл Полухин, Фёдор Лавров, Роман Михайлов и др. Криминальный авторитет Батя отправляет троих своих «сыновей» на поиски печально известного бандита Мули. |
| Сказка для старых (2022) | Оценивайте фильмы и оказывайте влияние на общий рейтинг. Добавляйте фильмы и персоны в «Избранное» и формируйте собственную ленту новостей. |
| Зумерам тут не место | Оценивайте фильмы и оказывайте влияние на общий рейтинг. Добавляйте фильмы и персоны в «Избранное» и формируйте собственную ленту новостей. |
Смотри также
- Дух огня: фильм «Сказка для старых» покажут в «Иллюзионе»
- Певец Гаркуша заявил, что никогда не читает сценарий на съемках в кино - | Новости
- Фёдор Лавров: «Мы старались говорить о том, о чем не могли не говорить» |
- Новые сказки о главном: ноябрьские премьеры в видеосервисе Wink
- ПРЕМЬЕРА ФИЛЬМА "СКАЗКА ДЛЯ СТАРЫХ"
Роман Михайлов: «Кино — это передаваемая галлюцинация»
Просто независимо врываешься и распространяешься по бытию: вот, смотрите кино, пожалуйста. Серое: Сойдем с темы. Если говорить и о кино, и о литературе, многие задавались вопросом, почему у тебя нет женских персонажей нигде. И это действительно так.
Роман: Правда, их долго у меня не было. Был только один рассказ «Все вместе поедем в Москву», где главная героиня — девушка. Но сейчас это меняется.
В моем втором фильме «Снег, сестра и росомаха» главная роль принадлежит женщине. И кажется, это очень глубокий и мощный фильм. Есть паттерны, в которых я сижу как в маленькой тюрьме, и поэтому этот вопрос очень правильный.
Эти паттерны повторяются в моих текстах или возникают снова и снова: какие-то поездки на электричках, больницы, одни и те же персонажи, дороги, цыганские поселения. И сейчас, когда я начинал работать над своим третьим, индийским фильмом, сначала прописал его про аутичного подростка, который направляется в Индию, а потом понял: необходимо заменить его на девушку, наоборот, не особо аутичную, а экстравертную и красивую, которая едет в Индию не за просветлением, а чтобы покорять Болливуд. Потому что понимаю, что нужно деформировать паттерны.
Именно слом паттерна позволяет расширить это пространство. Опять же «Снег, сестра и росомаха» изначально был про пастора, проповедника, и я заменил его на женщину, заменил мента на ментовку, и всё начало работать. Женская энергия задала что-то очень интересное и совершенно новое в моих мирах.
Роман [Гордею]: А знаешь, кстати, сколько было съемочных дней в «Снеге, сестре и росомахе»? Гордей: 12? Роман: Почти угадал, 11.
То есть мы двигаемся напрямую, без ошибок. В «Сказке для старых» тоже было очень мало съемочных дней. Мы не могли ошибаться, потому что мы больше этих людей не собрали бы, у нас попросту нет бабла на лишнюю аренду аппаратуры, на такси и обеды.
Мы говорим: «Ты можешь приехать? Не может — значит, не сможет. Собираем тех, кто может сниматься, и снимаем.
Это сделано действительно с нашей полной отдачей, но вообще без средств. То есть кино так почти не делается. Это очень трудно — собрать вокруг себя профессиональную команду, которая бесплатно поможет тебе сделать независимое кино.
У тебя должен быть слух к людям, нарративный и опять же сценарный слух, ты должен работать на площадке, на мой взгляд, только со своим материалом. Иначе, с чужим материалом, всё, скорее всего, рассыпется. Серое: Ты всё время говоришь о себе как об авторе, но при этом выбираешь жанры, которые во многом исторически были не очень авторскими.
Тот же так называемый эзотерический фольклор, с которым ты работаешь, предполагает, что это текучие, трансформирующиеся истории, которые у каждого сказителя проявляются по-разному. И при этом категория авторства для тебя, очевидно, предельно важна. Роман: Для меня авторство не всегда важно.
Вижу два режима построения чего бы то ни было: спекулятивный и природный. Ты двигаешься через работу с конструктором или через работу с прорастанием. То есть ты просто взращиваешь то, что дано самой природой, это как какая-то история, которая проявляется посредством тебя, просто ты являешься ее чистым проводником.
Либо ты играешь в конструктор, как бы забавляясь им, и это игра для тебя. Для меня, допустим, «Сказка для старых» — конструктор. Спектакль «Аленький цветочек» — там от конструктора нет ничего, чистое прорастание.
И в каком-то смысле я там даже не являюсь автором. Серое: «Сказка для старых», действительно, смотрится как некий сборный конструктор. Я, может, поэтому сейчас и не высказываюсь о нем.
Такие игры бессмысленно раскладывать на какие-то элементы: когда разберешь, магия пропадет — станет скучно. Роман: «Сказка» и создавалась так — как игра. Конструктор выстраивался в той допустимости, которой мы обладали.
И в связи с этим было много смешных моментов. Как мы доставали джип, калаши, например. Абсурд полный, но лучше не рассказывать об этом в открытом интервью.
Даже с Егором Нулевым — царствие ему небесное — так вышло, что он играет нарика в притоне, и это реальный притон в центре Питера. И диванчик, на котором у нас в кадре Вика Мирошниченко, сейчас очень известная актриса, сидит, на этом диванчике трое ушли от передоза. Я о том, что мы как-то спонтанно создали арт-формацию и будем двигаться так и дальше.
В этом большая сила. Прям смотрю на арт-формации как на форму жизни, которая позволяет выживать, в войну в том числе. Вот происходит хрен знает что, мы полностью беспомощны.
Мы собираемся в арт-формации как в форме жизни, создаем новую реальность какую-то. Кино одному не снять, необходима арт-формация, и она вот появилась, может быть, она питается той мифологией, которая через меня прорастает. И вот с этими замечательными людьми мы начали делать общее дело.
Например, у нас с Женей Ткачуком очень большие проекты в будущем. Сейчас он участвует в нашем индийском проекте, будет играть диджея. Прекрасный актер.
Мы с ним согласны в том, что животные не должны мерзнуть зимой, будем над этим работать. Серое: Я заметило, что еще одним ключевым понятием в отношении искусства, и кино в частности, для тебя является новая реальность. Для тебя это и есть искусство.
Но кто-то сказал бы, что это только его эскапистская функция. А почему, собственно, именно она? То есть у искусства бывает много других функций.
Это может быть исследовательская функция, возможно, социальное искусство, которое должно как-то воздействовать на реальность. Не уходить в альтернативу, а именно обладать прямым воздействием. Гордей: Мне кажется, эскапистская функция не отменяет исследовательскую.
Но они вдвоем выступают антагонистами функции просветительской, может быть. Серое: Ну почему, всё-таки это разные вещи. Эскапизм, на мой взгляд, предполагает, что ты создаешь что-то параллельное, полностью иное.
А исследовательская функция — она работает в каком-то смысле уже с тем, что есть, наводя на это камеру, разлагая. Гордей: Ну а если исследованием является само постижение определенного нового языка, новой формы? Серое: Сейчас мы говорим не про язык, а про мир.
У Ромы постоянно имеет место разговор о новом мире, другой реальности. Меня интересует вопрос, почему эта реальность всегда другая. Потому что если мы опять говорим о сектантстве, то секты могут быть не обязательно эскапистские, секты могут быть еще и миссионерские, могут быть какие-то еще.
Могут быть как орден иезуитов, какие-то такие энтристские, которые стараются везде проникнуть, и как бы невидимо или видимо влиять на мир, то есть разные модусы существования могут быть. Почему именно эскапистский у тебя тип в этой истории? Роман: Вообще-то я был исследователем больше 20 лет и наисследовался вдоволь.
У меня больше семидесяти работ, решения кучи открытых проблем и так далее, и в каком-то смысле произошла усталость от исследования как формы существования. Вы же читали трилогию «Равинагар», «Изнанка Крысы», «Антиравинагар»? Это довольно исследовательская вещь.
Вплетаюсь там в эти концепты как можно глубже, там потолок моего мышления. Всё, глубже не могу помыслить язык, узоры, ритуалы — всё, до предела мышления там дохожу. А в кино совсем другое.
Но, может, не стоит так радикально разделять исследования, конструкторы и взращивания? Не знаю, посмотрите наши фильмы.
Мол, дело срочное и притом мистическое: Мулю видели живым-здоровым в трех городах. Бате об этом парадоксе сообщили ростовская, новосибирская и питерская братва одновременно. Чтобы разобраться в происходящем, найти Мулю и вернуть деньги, Батя отправляет трех сыновей в путешествие по городам. Слово «сказка», вынесенное в заглавие фильма, само интерпретирует произведение.
Перед нами три фольклорных брата. У них нет прошлого и развернутой психологии. Их образ выписан широкими мазками: Старший — рассудительный, подходит к делу с толком и издалека поэтому у него кличка Стрелок , Средний — лихой, живет строго по бандитским и тюремным понятиям, а Младший — своеобразный Иван-дурак, с ним по сюжету происходит самый трэш на пару с Пахомом , но выбирается герой из него всегда живехоньким. Ведь он — натуральный плут, трикстер. Младший раскладывает колоду карт так, что именно ему выпадает билет в Петербург «давно в Питер хотел съездить» , а братьям — в Ростов и Новосиб. История разыгрывается на криминальном материале России 1990-х годов.
Лавров и Михайлов убедительно работают с образом прошлого: аутентичные бандиты, блатной язык, давящий на слух на протяжении всего экранного времени, наркотический притон с безумцами в натурной заброшке, легко узнаваемая бедность интерьера в квартирах. Всё это заземляет зрителя. В то же время авторы прямо, не маскируя, уподобляют фактурную историю о бандитах волшебной сказке — что контрастирует с натурализмом изображения. В ткань фильма постоянно вторгаются чужеродные для «чернушного» кино элементы.
Возрастные ограничения фильму присвоены не из-за отсутствующих пикантов.
Да и в финале все смеются, как в фильме «Старший сын», часовня не обвалится. Эхом откуда-то доносится «Ты же как отец мне был», хотя речь в «Сказке» про «как сын», но кого волнуют такие мелочи? Хорошо, что не михалковщина, не цыгане, а просто ряженые прикрывают «уход в лес» смутный объект поисков. И ещё карлик, как бы явившийся из «Залечь на дно в Брюгге», хотя, скорее всего, чтобы порадовать своей игрой в прятки киноведа Дмитрия Карпюка. Конечно, «Сказку для старых» желательно снимать на плёнку, но это на сегодняшний день — слишком дорогое удовольствие.
Чай, не хипстеры, денег нет, весь общак украден. Или приватизирован. Или спущен на лошадей, которые вполне по-чеховски едят яблоки в заброшенном саду, где потерялся Фирс. Или Муля, поди его знай. Муля, по давно заложенной традиции, всех нервирует.
Непонятный подкидыш в разные концы страны. Да и живой он там или мёртвый, частями или целиком — тоже сложно понять.
Воля к иному, к созданию иного, она иная, и она с раннего детства во мне была всегда. Происходит какая-то дичь, скажем, во дворе, в школе, и я понимаю свою беспомощность, вообще полную. Мы сидим, рассуждаем, что да, реальность такова. Нет, ты берешь и рисуешь совершенно другую, и люди в нее заселяются. Они начинают играть в ролевые игры, делать это на сцене, в кадре. Это становится абсолютно реальной реальностью, творчество оказывается этим ходом, замечательным преобразованием бытия через создание нового мира, особенно через то, что не мыслилось еще секунду назад. А к кино я всегда относился пренебрежительно, считал его недоискусством.
Есть театр, который был изначально, он замешан на ритуале, и он сакрален. Есть форма литературы, самая утонченная. И есть как бы недоискусство, которое замешано на прогрессе. Кино — ведь его раньше просто не существовало, и, видимо, оно существует исключительно у современных людей. Театр есть у всех форм жизни. Но птицы не снимают кино. Очень трудно представить, что птицы провели какой-то ритуал, и во время проведения ритуала перед ними стояло зеркало, потом они перетащили зеркало в другое место, и так этот ритуал увидели остальные птицы. Человечество почему-то дошло до такого, это интересно. При этом кино — это же нарезки картинок, просто люди хорошо проанализировали свое восприятие и поняли, что если эти картинки быстро проматывать, создается иллюзия того же самого, что ты видишь за окошком или здесь, в комнате, и ты можешь переносить свою галлюцинацию.
То есть кино — это воспроизводимая галлюцинация, которую можно передавать из рук в руки. Хочешь посмотреть мою галлюцинацию? Два года над ней работал. На теперь, посмотри. Ты смотришь за полтора часа мою галлюцинацию и проживаешь ее. Этого не было в реальности, этих бандитов не было в реальности, но они явились, и теперь эта галлюцинация живет среди нас, и это офигенно. Гордей: «Сказка для старых» — твой первый опыт в кино? Роман: До «Сказки» в начале 2019 года у меня произошел слом. Я взял всё бабло, которое у меня было, купил камеру, купил всю аппаратуру, взял команду, пригласил всех друзей и начал снимать полнометражный фильм с ходу, до этого кино никогда не интересуясь.
И это был полный провал, я совершил, наверное, все ошибки, которые только можно. У меня были груды прекрасного материала, но они не монтировались в полный метр. И это были самые дорогие «курсы» кинопроизводства, которые только можно получить. Я ведь даже кино особо не смотрел. Занимался театром с девяностых. А людей кино я раньше воспринимал как каких-то поверхностных, которые занимаются недоискусством, с жалостью к ним относился, что ли, как к тем, кто занимается профанацией. А потом раз — и слом. Теперь вижу, что ошибался, там бездны знаков, методов расстановки знаков, планов, ритмов, есть всё, чтобы воспроизводить галлюцинации. Гордей: Как в таком случае зачиналась «Сказка»?
Роман: Мы сидели с Федей Лавровым, и я рассказывал Феде разные сценарии. И за этот он зацепился. Говорит, это надо снимать. Сказал ему: «Давай снимем, только будем снимать предельно минималистично и образно, будем держаться ближе к театру, который нам понятен». Первоначально «Сказка» мыслилась как бедное-пребедное кино: вот есть стена, у которой сидят по очереди три чувака и рассказывают с трех разных сторон одну и ту же историю. Дальше мы просто монтаж делаем классный такой, истории к концу ускоряются. Ну и закрутился этот процесс, и сразу же, с первого кадра мы сошли с идеи стены, но при этом остались держаться бедности кадра, бедности декораций, нам хотелось, чтобы каждая сцена и реплика были обоснованы, чтобы каждый объект, который появляется в кадре, что-либо символизировал, был продуман. Говорю: «Давай я сначала сыграю младшего, ну просто на пробах, потом найдем нормального актера и меня заменим». Сразу предполагалось, что Федя сыграет среднего, и мы нашли старшего, это Кирилл Полухин.
Он, когда услышал нашу идею, сразу в нее вписался. После того как мы сняли сцену на крыше, стало понятно, что меня уже не заменить. Опять же карты, не так много кто умеет их крутить в фильме герой Романа Михайлова постоянно демонстрирует карточные тасовки. А вообще, это кино — оно очень тонкое. То есть оно может привести в недоумение кого-то. Это правда, но при детальном рассмотрении в нем проглядывает множество пластов, пространство интерпретаций. Одна из интерпретаций — это бардо, и герои все — они умирают, другая — наоборот: они оживают и на протяжении фильма двигаются к жизни, оживая в финальной сцене, а начинается всё с их посмертного путешествия. Для обеих интерпретаций достаточно предпосылок. Белая лошадь, которую обнимает Муля герой Евгения Ткачука , — это символ смерти, и соответственно он со смертью прощается, а не с жизнью.
Последняя сцена, в которой все герои встречаются в комнате антиквариата, — это единственная открытая метафора, единственная! Три типа бандитов — это вообще три типа криминала девяностых. Это братва, бывшие спортсмены герой Кирилла Полухина , это урка, который про понятия герой Федора Лаврова , и это беспредельщик, который вообще не уважает понятия и иерархии мой герой. Фильм создавался как живой организм. И поэтому рассказчиком я сделал своего героя — человека ритмов, немного другой среды. Он из ниоткуда. Такой, по дуркам, по кислоте, им мог оказаться любой, кто сидит в этой комнате. Это такие типчики, пристроившиеся к криминальному миру по стечению обстоятельств. Петербург такими людьми забит.
Его и тянет в Питер поэтому. Там он ищет угара. Гордей: А если взять остальных героев? Насколько они все для тебя вообще понятны и знакомы? Ты много сталкивался в жизни с безумцами, бандитами, тяжелыми опиатными наркоманами, психонавтами? Еще со времен первого прочтения «Равинагара» и «Ягод» хочется разобраться, насколько всё это биографично. Роман: Сталкивался, и глубоко. Конечно, всё не на пустом месте. Мои детство и юность тесно связаны с такими людьми, да и сейчас общаюсь с ними.
И очень рад, что, скажем так, тем людям фильм понравился — людям, у которых в опыте есть составляющая альтернативного движения в эту сторону. Меня всегда нехорошо впечатляли фильмы о бандитах. Казалось, что они неадекватны, что бандитский мир гораздо интереснее. Вообще интереснее. И беседы, и сленг, и всё. В «Сказке» приоткрывается какая-то сторона этого мира, какая-то, может, его сакральность. Серое: Интересно, что в русском искусстве были художники, которые работали с зоновским сленгом. Акции «Войны», Павленский после выхода из тюрьмы. И этот зоновский сленг был совершенно иной — ауешный, и отличался от того, как говорят у тебя в кино.
Притом что эти художники, очевидно, пытались копировать тот же язык, что ты. Но у тебя при этом эти товарищи — они все совершенно не ауешные. У них есть в опыте тюрьма, но их диалог никак не похож на тот язык. Или воровская культура и твои бандиты — это совершенно разные вещи? Роман: Конечно, это разные вещи. И все трое моих бандитов — они из разных миров вообще. Братва — это бывшие спортсмены, которые, как правило, были важной составляющей в девяностых. Сейчас нет братвы. Герой Феди Лаврова — он, грубо говоря, человек тюремных понятий.
Они с героем Кирилла Полухина из двух разных категорий. Есть человек, который по понятиям, он тюрьму даже как-то культивирует, она в нем сама прорастает.
«Сказка для старых», «Лавстори». Новинки кино: 13 октября
Я полгода работал над этим фильмом, но так и не смог его смонтировать. Допустил все возможные ошибки, которые только может допустить начинающий режиссер. У меня был богатый театральный опыт к тому времени — больше 15 постановок, андеграундных, разных, то есть я представлял, как работать, скажем так, со странными актерами. Как писатель, понимал структуру драматургии. Сценарий действительно был интересный, но снимать я не умел. У меня был друг — прекрасный оператор, лауреат Венецианского фестиваля, Максим Дроздов, который очень много знал об операторском искусстве, об объективах, камерах. Он выстроил красивейшие кадры, но я не смог из них построить кино. И тогда я понял, что надо монтировать большие куски сразу же во время производства.
И этот монтаж будет во многом задавать следующие съемки. Ты вынужден работать уже в том ритме, который там заложен, чтобы он не сбивался, чтобы это было нечто цельное, органичное. А потом люди удивляются: как это так, мы сняли «Наследие» за десять съемочных дней, а на двенадцатый день после начала съемок показали черновую смонтированную версию картины. Если ты входишь в эксперимент, снимаешь тысячи кадров, из которых потом хочешь лепить мозаику, фильма может просто не произойти. И ты будешь сидеть с этой грудой прекрасного материала и понимать, что у тебя получится видео-арт или клип. А полный метр, художественный фильм, не получится. У нас же у всех ограниченные силы.
Это тоже от возраста, от энергии зависит, конечно, во многом. Но я не могу сейчас себе позволить вот такие эксперименты. Мы с Лешей Родионовым проговариваем, выбираем оптику. Очень детально, очень тщательно. И камеру, на которую будем снимать. Выбираем движение, ритмы, работу с крупняками, работу со светом. Еще я пришел к тому, что крошение на мелкие кадры противоречит моей эстетике полностью.
В том числе чередование крупностей в восьмерке. Для меня это изжившее себя изобретение. Могу сказать, что ненавижу восьмерки. Я это понял и как зритель, и как автор. Мне тяжело и смотреть, и снимать восьмерки. Во снах нет никаких восьмерок. О сценариях и работе с актерами — Во-вторых.
Мы не связаны ни с какими продюсерскими центрами, поэтому можем менять сценарий так, как хотим. У нас чаще всего используются только эпизодникЭпизодный план фильма — фактически краткая версия сценария без прописанных диалогов. Я даю очень большую свободу актерам и, более того, подстраиваю фильм под актера, а не актера под фильм. И никогда не ломаю актера, не добиваюсь от него того, что ему несвойственно. Мой метод — скорее коллективная медитация. Основное происходит даже не на площадке. Основное происходит в беседах с командой, на встречах с актерами, когда они чувствуют ритм, в котором я существую.
Актерское существование, кстати, зависит от метода съемки. Вот это тоже понял не сразу. Если актер понимает, что сцена будет просто крошиться, резаться, ему это не так интересно. Если он понимает, что от него там возьмут только один взгляд, он не так вкладывает свою жизненность в эту сцену. А если он понимает, что это четырехминутная однокадровая сцена, то сразу видно, насколько ему интересно в этом существовать. И когда я это актерам объясняю, они загораются, они как будто всегда ждали этого. Но у них не было такой возможности, потому что очень мало такого кино снимается.
Мы сделали тринадцать или четырнадцать дублей. Это редкость. Чаще всего мы работаем с первых трех-четырех дублей. Например, один неестественный взгляд или фраза были брошены. А это три с лишним минуты однокадровой сцены, причем на разных уровнях высоты — спуск, перемещение, сложная география. И три персонажа. Сцена очень эмоциональная, которая должна быть предельно естественной.
Я смотрю на процесс, как будто я уже видел этот фильм. Пытаюсь понять, соответствует он тому, что я видел, или нет. Это как музыкальный слух. Я смотрю фильмы шестидесятых, того же Аррабаля , Ходоровского.
Здесь она всплывает как основа лютого приключения со множеством символов, слоев, с переплетениями миров живых и мертвых. Просмотр «Сказки для старых» напоминает состояние, когда со дна смотришь на лучи света, пробивающие толщу воды, или когда в пыльной комнате пускаешь солнечных зайчиков. Это брутальное кино пронизано нежностью. Сказка, которую перед сном можно рассказывать давно возмужавшему мальчику, проходит среди лабиринтов коридоров жилых домов, на руинах полуподвальных помещений, среди лесных троп и просек.
За каждым углом в ней поджидают: роковая красотка в алом платье, карлик на самокате, хозяин положения с почти кошачьей улыбкой, оставленная невеста, пестрая толпа народных гуляний в клубе ли, во дворе ли, живой или мертвый доппельгангер злобный двойник.
Какие-то магические штуки происходят с людьми, которые живут по этим магическим законам. Для меня это был большой период исследования метафизической составляющей повседневности, потому что это всегда во мне было, меня всегда интересовала изнанка мира, и, наверное, этот интерес так и останется со мной.
А когда мы познакомились и задружились с Ромой, то очень много говорили, и говорили на одном языке. Наши головы, наши чувства были поглощены целиком и полностью этой изнанкой мира, метафизическим осмыслением. И именно потому, что мы очень много чего осмыслили, всё это нужно было обязательно куда-то прикладно применить.
А где как не в творчестве это может найти выход? Потому что если ты начинаешь говорить об этом с каким-то нормальным прагматичным среднестатистическим человеком, тебя обычно принимают за сумасшедшего. Фёдор Лавров, Евгений Ткачук и Ольга Воронина в фильме «Сказка для старых» Главные герои, типичные бандиты из 90-х, — это все-таки уже отжившие образы, уходящая натура...
Мне кажется, такие персонажи по большому счету уже стали героями нашего эпоса, как три богатыря. И мы были уверены, что рассказывать эту историю нужно через подобные архетипические образы, которые не затеряны во времени, знакомы всем и при этом соответствуют эпическому уровню самого нарратива. На одном проекте вы с Романом не остановились и сняли совместно еще одну картину — «Снег, сестра и росомаха».
И не собираемся останавливаться! Но здесь уже режиссировал непосредственно Рома, а я исполнил главную мужскую роль. Рома очень точно охарактеризовал жанр этого фильма — сумеречная мелодрама.
Сейчас мы работаем над следующим фильмом, который называется «Отпуск в октябре». Съемки проходят в Петербурге, а скоро еще поедем в Индию. Это тоже фантасмагория, но уже документальная.
Посмотрим, что из этого получится. Вы уже много лет живете в Москве, но в родном Петербурге бываете часто, даже кино снимаете там.
Он сообщает, что недавно сразу в трёх городах был замечен предатель Муля, убитый за кражу «общака».
Братки порознь отправляются в Новосибирск, Ростов и Санкт-Петербург, чтобы найти отморозка.
Новая сказка для старой «Были»
Интервью с режиссером Романом Михайловым про фильмы «Сказка для старых», «Снег, сестра и росомаха», «Наследие», «Отпуск в октябре», «Поедем с тобой в Макао» и «Жар-птица». Братки порознь отправляются в Новосибирск, Ростов и Санкт-Петербург, чтобы найти отморозка. Им предстоит путешествие, где реальность переплетается с мрачной сказкой, а всё вокруг не то, чем кажется. Фильм Федора Лаврова «Сказка для старых» не стал исключением. По сюжету артист везет в телеге гроб по бездорожью.
"Сказка для Старых" 2022
о фильме расписание. «В Старом Осколе готовится к открытию арт-резиденция. Информация о фильме Актеры и роли Отзывы Постеры фильма Кадры из фильма Видео Рецензия Новости Смотреть онлайн. «Сказка Старого Мельника» — интересная, зрелищная лента для всей семьи. Фильм снят по мотивам одноименной сказки «Золотого писателя Украины» — Сергея Ухачевского. трушное кино про третий путь.
«Сказка для старых»: Бандитская одиссея
Звучит не то чтобы оригинально, однако «Сказка для старых» цепляет огранкой. В российский прокат вышла «Сказка для старых», криминальная история от режиссёрского дуэта Романа Михайлова и Фёдора Лаврова. Питчинг в Фонде кино: сказки на новый лад и (не)много истории. 12 апреля экспертному совету Фонда кино были представлены национальные фильмы, производство которых осуществляется лидерами. о фильме "Сказка для старых".
Премьера: “Сказка для старых”
Вскоре выясняется, что на след Мули удалось выйти, и проводник везёт Младшего на лифте туда, где тот сможет найти Мулю. В Ростове Средний становится жертвой аферистов, которые угоняют его машину в лес и оставляют без бензина. Разыскивая дорогу, Средний натыкается на двух мужиков, везущих гроб, в котором лежит человек, как две капли воды похожий на Мулю. Они приходят на поминки, которые проводит брат умершего, Яков-конюх, также выглядящий как Муля. Средний уверен, что это и есть Муля, однако и сам конюх, и его односельчане говорят, что Яков с братом жили в селе с рождения.
Фильм представит и обсудит кинокритик Адиля Хайбуллина. Билеты по ссылке. Описание фильма «Сказка для старых»: Криминальный авторитет Батя отправляет троих своих «сыновей» на поиски печально известного бандита Мули.
И при этом у меня в копилке более 30 фильмов. Каким образом?.. Режиссёры видят меня в том или ином образе и приглашают. Сценарий я не читаю никогда.
А новости такие: вчера Мулю, живого и здорового, увидели сразу в трех городах — Питере, Новосибирске и Ростове. Батя посылает «сыновей» в эти города, чтобы разведали, что к чему.
Для каждого из них путешествие окажется не самым простым.
Рецензия на фильм «Сказка для старых» — сюрреалистическую криминальную притчу о трех бандитах
«Сказка для старых» — российский независимый фильм, режиссёрский дебют писателя и театрального режиссера Романа Михайлова и актёра Фёдора Лаврова. Фильм Сказка для старых (2022) можно посмотреть в онлайн-кинотеатре Иви! Режиссёрский дебют «Сказка для старых» писателя и театрального режиссёра Романа Михайлова и актёра Фёдора Лаврова выйдет в российский прокат 13 октября 2022 года. Фильм "Сказка для старых", взявший Гран-при фестиваля кинематографических дебютов "Дух огня" в феврале 2022 года, вышел в прокат. В интервью для «Портала «Субкультура» Сергей Пахомов рассказал об участии в съёмках фильма «Сказка для старых», поделился тем, что он испытывает по отношению к смерти, и ответил, почему любая интерпретация настоящего превращается в полный крах.