Министерство логики. Об отмене приказа Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации от 5 октября 2023 г. Twitch Министерство Логики Telegram канал Telegram чат instagram Если хотите меня поддержать в Смотрите видео онлайн «Министерство логики о блокировке каналов. Программа «Железная логика» в эфире радио «Вести ФМ» и каналах Сергея Михеева выходит 25 апреля 2024 года в онлайн режиме, смотрите ниже в видео. Умение анализировать сложные логические ситуации, быстро находить решения и выстраивать стратегию действий – все это было проверено в ходе игры.
МГЕР предложила правительству РФ вернуть в школы предмет «Логика»
Ожидается, что в конце ноября будет подписан приказ главы ведомства, после чего за предупреждениями через месяц последуют штрафы в размере от 300 до 500 тысяч рублей. По словам чиновника, аффилированными с иноагентами лицами будут считаться обычные лица, которые умышленно, либо неумышленно помогают, либо поддерживают иностранных агентов. Например это может коснуться в том числе библиотек, университетов и телевидения.
Ущерб по делу составил 125 млн рублей. Прокурор подчеркивала, что музей мороженого нельзя было включать в программу "Пушкинской карты", так как он не имеет статуса музея, программа носит развлекательный характер, а стоимость билетов непомерно завышена.
ЗЫ: показаны разные герои, чем-то напомнил испанский фильм "Дикие истории" " Дата: 26. Несколько раз пробовала вводить свое имя и имя своего избранника, и дату рождения пишу и имена, нажимаю узнать совместимость и н... И никогда этим не будет извините за каламбур "выпендриваться". Но мы всегда будем поддерживать людей, которые попали в беду!
Володин предложил изучить вопросы социального обеспечения семей в разрезе регионов. Речь идет о предоставлении мест в детсадах и об организации групп продленного дня. Все эти темы должны быть выстроены в единую логику. Кроме того, спикер ГД предложил отстранять представителей региональных властей, которые не исполняют федеральные законы.
Состоялась мировая премьера фильма «Министерство неджентльменских дел» Гая Ричи
| В МИД России заявили, что киевские власти зациклены на логике ультиматумов России | View the daily YouTube analytics of Министерство Логики and track progress charts, view future predictions, related channels, and track realtime live sub counts. |
| Железная логика c Сергеем Михеевым от 25.04.2024 последний выпуск смотреть онлайн - | #министерство логики. Top. Views count. |
Железная логика c Сергеем Михеевым от 25.04.2024
Через минуту этой идиотской борьбы он сдался — и остался лежать на краю постели голым. Она молчала. Отчего лампочка горит сначала, а потом перегорает? Тогда он лег лицом в подушку — их-то, слава богу, было две — согрел ее дыханием, и так уснул. А в подлом сне увидел Аню другую — смеющуюся, бойкую, задирающую его весело, совсем молодую какую-то.
Хотя сколько прошло? Два года? Два дня? Черт знает, когда такое могло быть.
Им тогда казалось, что у них целая вечность впереди, обоим казалось. Получается, вечность назад это все и было. Во сне тоже было холодно, но там Аня морозила его — кажется, по станции гоняла — из баловства, а не из ненависти. И когда Артем очнулся, по сонной инерции верил еще целую минуту, что вечность не кончилась пока, что они с Аней только в середине ее находятся.
Хотел позвать ее, простить, обратить все в шутку. Потом вспомнил. Но ее уже не было в палатке. Одежда его лежала ровно на том месте, где он ее сбросил: на проходе.
Аня ни прибрала ее, ни расшвыряла. Переступила только, будто боялась дотронуться. Может, и вправду боялась. Может, ей одеяло и вправду было всегда нужнее.
Он уж как-нибудь согреется. Хорошо, что ушла. Спасибо тебе, Аня. Спасибо, что не стала со мной разговаривать.
Что не стала мне отвечать. Не спите? Артем пополз к своим порткам. Снаружи, усевшись на раскладной походный табурет, ждал старик со слишком мягким для своего возраста лицом.
Сидел он удобно, уютно, равновесно, и было видно, что расположился он тут давно, а уходить не собирается вовсе. Старик был чужим, не со станции: морщился, неосторожно вдохнув носом. Пришлых видно. Артем сложил горсть козырьком, и закрывшись этим козырьком от алого света, которым была залита станция ВДНХ, вгляделся в гостя.
Как бы. Но про наши дни. Если не от Мельника, думал Артем, то кто? От кого?
Святое дело. Понять, что именно… Какой сюжет… Чтобы людей тронуло… Чтобы запомнили. Чтобы потом сами пересказывали друг другу… Оно жить должно, живым быть, понимаете? Какая история… Пробовал, искал.
Казалось, нашел. О чем. Но потом взялся… И не сработало. Не получилось.
А потом вспомнил, что слышал про ВДНХ, и… Было видно, что старику неловко, но Артем не собирался помогать ему; он все не мог понять, что же сейчас будет. Зла от старика не шло, одна нелепость и неуместность, но что-то скапливалось в воздухе, что-то образовывалось между ним и Артемом такое, что должно было вот-вот разорваться, и ожечь, и посечь осколками. Про черных и про вас. И я понял, что должен вас найти, чтобы… Артем кивнул, наконец понимая.
И, не прощаясь, зашагал прочь, сунув вечно зябнущие руки в карманы. Старичок застрял сзади на своем удобном табуретике, что-то еще рассказывая Артемовой спине вдогонку. Но Артем решил: оглохнуть. Поморгал — глаза привыкли, можно больше не щуриться.
К тому свету, который на поверхности, они дольше привыкали. Это быстро! Большинство жителей метро от солнечного света, даже от такого, облаками придушенного, ослепли бы, наверное, навсегда. Всю ведь жизнь в туннелях, впотьмах.
А Артем себя видеть наверху заставил. Видеть тот мир, в котором родился. Потому что если ты не можешь солнце потерпеть — как ты наверх вернешься, когда время придет? Все, кто родились в метро, росли без солнца, как грибы.
Нормально: оказалось, не солнце нужно людям, а витамин Д. Оказалось, солнечный свет можно в виде драже жрать. А жить можно и наощупь. В метро общего освещения не было.
Не было общего электричества. Вообще ничего общего не было: каждый сам за себя. На некоторых станциях наловчились вырабатывать достаточно света для того, чтобы было почти как раньше. На других — его хватало на одну лампочку, горящую посреди платформы.
Третьи были забиты густой чернотой, как в туннелях. Если приносил туда кто-то свет с собой в кармане, то мог выловить из ничего по кусочкам — пол, потолок, кусок мраморной колонны; и из темноты сползались на луч его фонарика жители станции, желающие немного посмотреть. Но лучше им было не показывать себя: без глаз они вполне приучились существовать, но рот-то у них не зарос. На ВДНХ жизнь была крепко налажена, и народ был балованный: у отдельных людей в палатках горели утащенные сверху маленькие диоды, а для общих мест имелось старое еще аварийное освещение — лампы в красных стеклянных колпаках; в таком было бы удобно, положим, негативы фотографий проявлять.
Так вот и Артемова душа медленно в этом красном свете проявлялась, появлялась из растворителя, и видно становилось, что снята она была еще там, наверху, майским ярким днем. А другим днем — октябрьским, пасмурным — засвечена. Помнишь черных? Всегда не те ему отвечали.
Кто-то улыбался, кто-то хмурился, но здоровались — все. Потому что все помнили черных, а не только Женька с Артемом. Все помнили эту историю, хотя не знал ее никто. Станция метро ВДНХ: конечная.
Дом родной. Двести метров в длину, и на них — двести человек. Места как раз: меньше — не надышишься, больше — не согреешься. Закопченные мраморные колонны развесистые, в арках между ними развернуты древние и изношенные армейские палатки: в каждой — семья, в некоторых — по две.
Семьи эти можно запросто перетасовать, никто, наверное, разницы и не заметит: когда живешь вместе двадцать лет на одной станции, когда между твоими тайнами и соседскими, между всеми стонами и всеми криками — брезента в один слой, так получается. Где-то, может, люди бы съели друг друга уже — зависть ведь, и ревность к богу, что он чужих детей больше любит, и невозможность разделить с другими своего мужа или жену, и жилплощадь вполне стоит того, чтобы за нее удавить; но не тут, не на ВДНХ. Тут вышло как-то просто — и по-свойски. Как в деревне или как в коммуне.
Нет чужих детей: у соседей здоровый родился — общий праздник; у тебя больной — помогут тянуть, кто чем. Негде расселиться — другие подвинутся. С другом подерешься — теснота помирит. Жена ушла — простишь рано или поздно.
На самом деле ведь никуда она не ушла, а тут же осталась, в этом же мраморном зале, над который сверху навалено миллион тонн земли; разве что теперь за другим куском брезента спит. Но каждый день будете встречаться с ней, и не раз, а сто. Придется договориться. Не получится представить себе, что ее нет и не было.
Главное - что все живы, а там уж… Как в коммуне или как в пещере. Путь-то отсюда был — южный туннель, который вел к Алексеевской и дальше, в большое метро, но… Может, в том и дело, что ВНДХ была — конечная. И жили тут те, кто не хотел уже и не мог никуда идти. Кому дом был нужен.
Артем остановился у одной палатки, замер, потух. Стоял, просвечивал им внутрь сквозь изношенный брезент, пока наружу не вышла тетька с отечным лицом. Он кивнул ей. Захотелось погладить ее волосы, за руку взять.
Сказать: да я знаю, знаю. Я все знаю на самом деле, Екатерина Сергеевна. Или вы себе это говорите? Не стой.
Поди, чайку выпей. С обоих концов зал станции был обрублен по эскалаторы — сами замуровали и законопатили себя внутри, чтобы с поверхности воздух отравленный не тек… Ну и от гостей всяких. С одной стороны, где новый выход — наглухо. С другой, где старый — оставили шлюз для подъема в город.
Там, где глухая стена — кухня и клуб. Плиты для готовки, хозяйки в фартуках суетятся, варганят обед детям и мужьям; ходит вода по трубкам угольных фильтров, журчит, сливаясь в баки, почти прозрачная; то и дело чайник свистеть начинает — со смены с ферм забежал гонец за кипяточком, руки о штаны вытирает, ищет среди кухарок свою жену, чтобы за мягкое ее прихватить, о любви напомнить, и полуготового чего-нибудь кусок схарчить заодно досрочно. И плиты, и чайники, и посуда, и стулья со столами — были все не свои, а колхозные, но люди к ним бережно отнеслись, не портили. Не напасешься иначе.
Все, кроме еды, принесли сверху: в метро ничего толкового не смастерить. Хорошо, что мертвые, когда жить собирались, впрок себе всякого добра наготовили — лампочек, дизель-генераторов, проводов, оружия, патронов, посуды, мебели, одежды нашили прорву. Теперь можно за ними донашивать, как за старшими братьями и сестрами. Надолго хватит.
Во всем метро народу — не больше пятидесяти тысяч. А в Москве раньше жило пятнадцать миллионов. У каждого, выходит, таких родственников — по триста человек. Толпятся беззвучно, протягивают свои обноски молча: бери мои, мол, бери-бери, новые почти.
Я-то из них уже вырос все равно. Проверить только их вещи дозиметром — не слишком щелкает? Артем добрался до чайной очереди, приткнулся последним. В очереди он еще тут будет!
Садись, в ногах правды… Плеснуть горяченького? Заправляла тут Дашка-Шуба, баба лет уже, видимо, пятидесяти, но совершенно не желающая об этом думать. Приехала она в Москву из какой-то дыры под Ярославлем за три дня до того, как все ухнуло. Шубу покупать.
Купила; и с тех пор больше не снимала ее уже ни днем, ни ночью, ни в уборную сходить. Артем никогда над ней не смеялся: а если бы у него остался вот такой кусок прежней его собственной жизни? Мая, или пломбира, или тени от тополей, или маминой улыбки? Спасибо, теть Даш.
Погодка как? Слышь, Айгуль? Дощь, говорят. За грехи.
Глянь, свинина-то не сгорит у тебя? Аллах у нее сразу! А и правда, подгорает… Как Мехмет твой, вернулся с Ганзы? Из ваших завел!
По делам он торговым! Ты, Коля, подельников-то не прикрывай своих! А ты, Артем, не слушай нас, баб. Подуй, горячо.
Подошел человек, разлинованный старыми белыми шрамами и совсем лысый, но при этом не свирепый из-за пушистых бровей и обтекаемой речи. А кто тут за чайком? Я за тобой тогда, Колюнь. Про Ганзу слышали уже?
Как выразился классик, загорелся красный свет, говорит, прохода нет. Пятеро наших там торчат. Грибы помешай свои там, грибочки. А я что!
Аллахом… Как закрыли? А, Кстантин? Не наше вшивое дело. Приказ есть приказ.
С Красной линией, небось, опять воюют, а? Хоть бы передохли там они уже все ведь! Это мне к кому идти? Мехмет-то мой… - Для профилактики это.
Я оттуда только. По торговле карантин какой-то. Откроют скоро. В гости к нам?
Гомером зовут. Можно тут присесть? Артем перестал дышать жгучим паром, оторвался от белой выщербленной кружки с золотым кантиком.
Мужчина получил 10 лет лишения свободы. Он был задержан на территории Кемеровской области, когда ехал в сторону Украины, сообщили в пресс-службе управления ФСБ России по Кузбассу.
Сам сюжет фильма рассказывает о специальном отряде, который был сформирован в период Второй мировой войны — его участники истребляли нацистов и сражались с врагами методами, которые как раз нельзя было назвать особо джентльменскими. Авторы рецензий отмечают дух приключения, динамику и увлекательность новой ленты, где к тому же сыграли хорошие актёры — особенно выделяют Генри Кавилла и Алана Ричсона. Для Ричи сдержанность — это эксперимент, но, по крайней мере, в «Министерстве» он работает достаточно эффективно — Paste Magazine Фильм ругают за отсутствие напряжённых сцен героям даётся всё слишком легко , «стерильность» общего повествования мало ярких моментов и слабое раскрытие центральных персонажей.
Сортируйте по нужной вам метрике прямо в интерфейсе Влияние постов на показатели Анализируйте наглядно, какие посты произвели резкое изменение показателей. Посмотрите, когда ваша аудитория на самом деле видит ваши посты. Скорректируйте вашу контентную стратегию и увеличьте эффективность постов Типы контента, длина, хэштеги Определяйте, как влияет тип поста, его длина, хештеги на эффективность контента.
В МИД России заявили, что киевские власти зациклены на логике ультиматумов России
Окаянный… - Слушай, нельзя же… Нельзя так про него. Он все-таки… Всех нас. Спас же. Детей твоих вот. А теперь что? Он для этого спасал их, что ль то? И сам рентген хавает, и нас всех тут… За компанию.
Было бы хоть что! Для чего! Но вот среди всех этих лиц появилось одно: главное. Усы заброшены, волосы — жидкие уже и все седые — мостом перекинуты через плешь. Но лицо вычерчено одними прямыми линиями; никаких скруглений. И остальное в нем — жесткое, резиновое, не прожевать, словно взяли человека и провялили заживо.
Голос вялили тоже. Сухой пришел. Пускай забирает своего. Мы говорили же с тобой… - Открой, дядь Саш. Нечего глазеть тут! А ты - пойдем.
Артем вместо этого сел на пол, на отполированный холодный гранит. Прислонился к стене спиной. Я должен. Нечего там искать! Ты-то что зеваешь? Давай, проводи граждан!
Так, кому тут приглашения отдельные? Шевели, шевели… - затараторил Никицка, сгребая толпу. Послушай… - Сухой выпустил надувавший его воздух, обмяк, сморщился, опустился рядом с Артемом. Думаешь, этот костюм от фона тебя спасет? Да он как решето! От платья ситцевого толку больше!
Ты дозу-то пробовал считать? Ну ты жить хочешь или сдохнуть? Слышал это. Некому там сигналы слать. Некому, Артем! Сколько я тебе говорить должен?
Никого не осталось. Ничего, кроме Москвы. Кроме нас тут. А вот если у тебя волосы выпадут, до этого есть! Если кровью ссать будешь, до этого — есть! Ты хочешь, чтобы хрен у тебя отсох?!
Артем пожал плечами. Помолчал, взвешивая. Сухой ждал. Тогда, на башне. У Ульмана в рации. За все время, сколько ни слушали.
Пустой эфир. И что? Вот и все. Артем поднялся на ноги, распрямил спину. В подземелье? Хотя бы родятся.
А так… - Скажи им, чтобы открыли, дядь Саш. Сухой смотрел в пол. В черный блестящий гранит. Что-то там, видно, было. Что крыша у тебя поехала. Артем скривил улыбку.
Набрал воздуха. Надо было детей своих рожать. Ими бы и командовал. И внуки бы на тебя тогда были похожи, а не хер знает на кого. Сухой зажмурился. Протикала секунда.
Пускай валит. Пускай околеет. Никицка послушался молча. Артем удовлетворенно кивнул. Тот по стенке поднялся, обернул к Артему сутулую спину и зашаркал прочь, полируя гранит. Грохнула дверь буфера, запираясь.
Зажглась ярко-белая лампочка под потолком, двадцать пять лет гарантии, слабым зимним солнцем отразилась в грязном кафеле, которым в буфере все было обложено, кроме одной железной стены. Пластиковый стул рваный — отдышаться или ботинки зашнуровать, на крючке — поникший костюм химзащиты, в полу — сток, и шланг резиновый торчал — для деактивации. В углу еще ранец стоял армейский. И трубка синяя висела на стене, как от телефона-автомата. Артем влез в костюм — просторный, как чужой. Достал из сумки противогаз.
Растянул резину, напялил ее, поморгал, привыкая смотреть через круглые туманные окошки. Снял трубку. Заскрежетало надрывно, и железная стена — не стена, а гермоворота - поползла вверх. Снаружи дохнуло стылым и сырым. Артем поежился зябко. Взвалил на плечи ранец — тяжелый, будто человека себе на закорки посадил.
Вверх уводили истертые и скользкие ступени бесконечного эскалатора. Станция метро ВДНХ — шестьдесят метров под землей. Как раз достаточная глубина, чтобы авиабомбы не колыхали. Конечно, если бы ядерная боеголовка ударила в Москву, был бы тут котлован, залитый застывшим стеклом. Но боеголовки все были перехвачены противоракетами высоко над городом; на землю дождем шли только их обломки — лучащиеся, но взорваться не умеющие. Поэтому Москва стояла почти целая, и даже похожая на себя прежнюю — как мумия похожа на царя, когда тот жив был.
Руки на месте, ноги на месте; улыбка… А у других городов противоракетной обороны не было. Артем крякнул, подсаживая ранец поудобней, воровато перекрестился, запустил большие пальцы под слишком свободные ремни, чтобы потуже, и пошел вверх. Болотные сапоги топли в грязи, ржа ручьями откуда-то сверху бежала куда-то вниз, на небе было навалено облаков — не продохнуть, и дома пустые стояли вокруг, все поглоданные временем. Ни души в этом городе не было. Двадцать лет уже как — ни души. Сквозь аллею, составленную из сырых лысых коряг, виднелась громадная арка входа на ВДНХ, в кунсткамеру с химерами.
Там по поддельным античным храмам были рассажены эмбрионы надежд на будущее величие. Величие должно было наступить скоро: завтра. Только вот само завтра не наступило. Гиблое место — ВДНХ. Пару лет назад еще жила тут всякая дрянь, а теперь и ее не осталось. Обещали, что опустится скоро радиационный фон, и можно будет потихоньку возвращаться, вон, мол, мутантов-то наверху кишмя, а они тоже животина, пусть и исковерканная… Но не опускалось ничего.
Наоборот: сошла с земли ледяная короста, земля задышала и запотела, вода отравленная отмерзла, потекла по ее жилам, и фон подскочил. И мутанты — поцеплялись за жизнь своими когтищами — и отпустились, сдохли. А человек сидел себе под землей, жил на станциях метро, и никуда умирать не собирался. Человеку много не надо. Человек любой крысе фору даст. Трещал счетчик, начислял Артему дозу.
Не брать его больше с собой, думал Артем, бесит только. Какая разница, сколько там натикает? Что это поменяет? Пока дело не сделано, пусть хоть истрещится. Пускай считают, что крыша поехала. Они же не были тогда… На башне.
Они же вообще из своего метро не вылезают. Откуда им знать, а? Крыша… Бомбил я их всех в… Объясняю же: вот ровно в тот момент, когда Ульман на башне антенну развернул… Пока он настраивался… Было что-то. Слышал я! И нет, сука, не причудилось. Не верят!
Автомобильная эстакада дыбилась у него над головой, асфальтовые ленты пошли волной и застыли, стряхнув машины; те попадали, как придется, кто на четыре лапы, а кто на спинку, и околели в таких позах. Артем огляделся коротко и двинул вверх по шершавому высунутому языку заезда на эстакаду. Немного было пройти — километра, может, полтора. У следующего языка торчали недостроенные небоскребы, прежде размалеванные торжественно в белый, синий и красный. Время потом все в серый перекрасило, по-своему. Просто не верят, и все.
Ну да, никто не слышал позывных. Но они откуда эти позывные слушают? Из-под земли. Никто же не станет наверх идти только за этим… Верно же? Но ты сам подумай: разве может такое быть, чтобы никто, кроме нас, не выжил? Во всем мире — никто?
Бред же! Ну не бред? Не хотелось смотреть на Останкинскую башню, но и не видеть ее было нельзя: отворачивайся от нее или нет, а она всегда маячит с краю — как царапина на противогазном стекле. Черная, сырая, обломанная по набалдашнику смотровой площадки; как рука чья-то со сжатым кулаком из-под земли пробилась, будто кто-то огромный хотел на поверхность снизу выбраться. Но увяз в рыжей московской глине, затиснуло его в тугой сырой земле, затиснуло и задавило. Что-то было!
Плыли над голым лесом два колосса — Рабочий и Колхозница, схватившиеся в странной своей позе, то ли по льду скользя, то ли последнее танго крутящие, но друг на друга не глядя, как бесполые. А куда тогда? Видно им с их высоты, что за горизонтом, интересно? И вместе со всем механизмом колесо уже двадцать лет как замерло и ржавело теперь тихо. Кончился завод. На колесе написано было «850»: столько лет отмечала Москва, когда его поставили.
Артем подумал, что исправлять это число смысла нет: если время некому считать, оно останавливается. Некрасивые и невеселые небоскребы, казавшиеся раньше бело-сине-красным, выросли в пол-мира: совсем близко. Самые высокие здания в округе, если не брать в расчет сломанную башню. То, что надо. Артем запрокинул голову, достал взглядом до вершины. От этого сразу заломило в коленях.
Там, конечно, не расслышали. Подъезд как подъезд. Домофон осиротел, дверь железная обесточена, в аквариуме консьержа собака дохлая, жестяно лязгают почтовые ящики на сквозняке, ни писем в них, ни рекламного мусора. Все давно собрали и сожгли, чтобы хоть руки погреть. Внизу - три немецких блестящих лифта, распахнутые и сверкающие нержавеющими внутренностями, как будто на любом из них можно было сейчас взять вот так и поехать на самый верх этой высотки. Артем их за это ненавидел.
И рядом — дверь пожарного хода. Артем знал, что за ней. Считал уже: сорок шесть этажей пешком. На Голгофу всегда — пешком. Но Артем все равно шагал — как заведенный; и как заведенный говорил. Почти не застал он старого мира: опоздал родиться.
Но, разглядывая в редких туристических журналах фотоснимки Парижа и Нью-Йорка, отфильтрованные плесенью, Артем сердцем чувствовал, что есть эти города еще где-то, стоят, не сгинули. Ждут, может, его. Нелогично, Жень! Что мы — одни во вселенной? А значит… Значит, просто мы поймать их… Их позывные… Не можем… Пока. Надо просто продолжать.
Нельзя руки опускать. Нельзя… Высотка была пустой, но все равно звучала, жила: через балконы влетал ветер, хлопал дверными створами, дышал с присвистом через лифтовые шахты, шебуршал чем-то в чужих кухнях и спальнях, притворялся вернувшимися хозяевами. Но Артем уже не верил ему, даже не оборачивался, и в гости не заходил.
Как пояснил чиновник, речь идет об аффилированных с иноагентами гражданах и любых способах распространения их материалов через книги, интернет-каналы, мессенджеры. На данный момент минюст в качестве профилактики рассылает предупреждения об отсутствии маркировки. Ожидается, что в конце ноября будет подписан приказ главы ведомства, после чего за предупреждениями через месяц последуют штрафы в размере от 300 до 500 тысяч рублей.
Прокурор подчеркивала, что музей мороженого нельзя было включать в программу "Пушкинской карты", так как он не имеет статуса музея, программа носит развлекательный характер, а стоимость билетов непомерно завышена.
Ранее на Украине анонсировали обсуждение «формулы мира» в Саудовской Аравии. Подписывайтесь на «Газету.
Ru» в Дзен и Telegram.
Министерство Логики
Об этом, как передает РИА Новости, сообщил в четверг на конференции "Державинские чтения" заместитель министра юстиции РФ Олег Свириденко. Смотреть видео онлайн РАЗОБЛАЧЕНИЕ СЕКТЫ ЖОЖЕКОВ BY ЧМЫРЯ (МИНИСТЕРСТВО ЛОГИКИ). Вы просматриваете плейлист с канала Министерство Логики Live, все плейлисты можно увидеть тут.
Фильм «Министерство неджентльменских дел» Гая Ричи не выйдет в России 25 апреля
Возвращение "Логики" поможет не только повысить общий уровень грамотности, но и выстроить целостное понимание истории России и сохранить историческую правду, что в нынешних условиях критически важно для будущего страны», — сказал Демидов. Он также отметил, что включить предмет предлагается для учеников 7-8 классов школ по аналогии со введением обязательных занятий шахматами для учеников 1-4 классов в школах с 2020 года. Напомним, в царской России предмет «логика» входил в школьную программу.
Пушкина была назначена Елизавета Лихачева. Прямая речь, ее позиция в отношении истории России и тех, кто строил государство России. Мы не можем мерить нашу сегодняшнюю жизнь Сталиным. Это смешно просто. Почему не Иваном Грозным? Ещё Пётр I был тоже такой сомнительный персонаж.
Ну, вы серьёзно, ребят? А сравнение государственного деятеля России под руководством которого советский народ победил в ВОВ, с персонажем мультфильма — это показатель того, что Лихачева Е. Ложь становится правдой, добро — злом, все переворачивается с ног на голову. Разрушение мышления, исторических корней и нравственности становится главным орудием в борьбе против человечества и против России.
Сортируйте по нужной вам метрике прямо в интерфейсе Влияние постов на показатели Анализируйте наглядно, какие посты произвели резкое изменение показателей. Посмотрите, когда ваша аудитория на самом деле видит ваши посты. Скорректируйте вашу контентную стратегию и увеличьте эффективность постов Типы контента, длина, хэштеги Определяйте, как влияет тип поста, его длина, хештеги на эффективность контента.
Кто-то улыбался, кто-то хмурился, но здоровались — все. Потому что все помнили черных, а не только Женька с Артемом. Все помнили эту историю, хотя не знал ее никто. Станция метро ВДНХ: конечная. Дом родной. Двести метров в длину, и на них — двести человек. Места как раз: меньше — не надышишься, больше — не согреешься. Закопченные мраморные колонны развесистые, в арках между ними развернуты древние и изношенные армейские палатки: в каждой — семья, в некоторых — по две. Семьи эти можно запросто перетасовать, никто, наверное, разницы и не заметит: когда живешь вместе двадцать лет на одной станции, когда между твоими тайнами и соседскими, между всеми стонами и всеми криками — брезента в один слой, так получается. Где-то, может, люди бы съели друг друга уже — зависть ведь, и ревность к богу, что он чужих детей больше любит, и невозможность разделить с другими своего мужа или жену, и жилплощадь вполне стоит того, чтобы за нее удавить; но не тут, не на ВДНХ. Тут вышло как-то просто — и по-свойски. Как в деревне или как в коммуне. Нет чужих детей: у соседей здоровый родился — общий праздник; у тебя больной — помогут тянуть, кто чем. Негде расселиться — другие подвинутся. С другом подерешься — теснота помирит. Жена ушла — простишь рано или поздно. На самом деле ведь никуда она не ушла, а тут же осталась, в этом же мраморном зале, над который сверху навалено миллион тонн земли; разве что теперь за другим куском брезента спит. Но каждый день будете встречаться с ней, и не раз, а сто. Придется договориться. Не получится представить себе, что ее нет и не было. Главное - что все живы, а там уж… Как в коммуне или как в пещере. Путь-то отсюда был — южный туннель, который вел к Алексеевской и дальше, в большое метро, но… Может, в том и дело, что ВНДХ была — конечная. И жили тут те, кто не хотел уже и не мог никуда идти. Кому дом был нужен. Артем остановился у одной палатки, замер, потух. Стоял, просвечивал им внутрь сквозь изношенный брезент, пока наружу не вышла тетька с отечным лицом. Он кивнул ей. Захотелось погладить ее волосы, за руку взять. Сказать: да я знаю, знаю. Я все знаю на самом деле, Екатерина Сергеевна. Или вы себе это говорите? Не стой. Поди, чайку выпей. С обоих концов зал станции был обрублен по эскалаторы — сами замуровали и законопатили себя внутри, чтобы с поверхности воздух отравленный не тек… Ну и от гостей всяких. С одной стороны, где новый выход — наглухо. С другой, где старый — оставили шлюз для подъема в город. Там, где глухая стена — кухня и клуб. Плиты для готовки, хозяйки в фартуках суетятся, варганят обед детям и мужьям; ходит вода по трубкам угольных фильтров, журчит, сливаясь в баки, почти прозрачная; то и дело чайник свистеть начинает — со смены с ферм забежал гонец за кипяточком, руки о штаны вытирает, ищет среди кухарок свою жену, чтобы за мягкое ее прихватить, о любви напомнить, и полуготового чего-нибудь кусок схарчить заодно досрочно. И плиты, и чайники, и посуда, и стулья со столами — были все не свои, а колхозные, но люди к ним бережно отнеслись, не портили. Не напасешься иначе. Все, кроме еды, принесли сверху: в метро ничего толкового не смастерить. Хорошо, что мертвые, когда жить собирались, впрок себе всякого добра наготовили — лампочек, дизель-генераторов, проводов, оружия, патронов, посуды, мебели, одежды нашили прорву. Теперь можно за ними донашивать, как за старшими братьями и сестрами. Надолго хватит. Во всем метро народу — не больше пятидесяти тысяч. А в Москве раньше жило пятнадцать миллионов. У каждого, выходит, таких родственников — по триста человек. Толпятся беззвучно, протягивают свои обноски молча: бери мои, мол, бери-бери, новые почти. Я-то из них уже вырос все равно. Проверить только их вещи дозиметром — не слишком щелкает? Артем добрался до чайной очереди, приткнулся последним. В очереди он еще тут будет! Садись, в ногах правды… Плеснуть горяченького? Заправляла тут Дашка-Шуба, баба лет уже, видимо, пятидесяти, но совершенно не желающая об этом думать. Приехала она в Москву из какой-то дыры под Ярославлем за три дня до того, как все ухнуло. Шубу покупать. Купила; и с тех пор больше не снимала ее уже ни днем, ни ночью, ни в уборную сходить. Артем никогда над ней не смеялся: а если бы у него остался вот такой кусок прежней его собственной жизни? Мая, или пломбира, или тени от тополей, или маминой улыбки? Спасибо, теть Даш. Погодка как? Слышь, Айгуль? Дощь, говорят. За грехи. Глянь, свинина-то не сгорит у тебя? Аллах у нее сразу! А и правда, подгорает… Как Мехмет твой, вернулся с Ганзы? Из ваших завел! По делам он торговым! Ты, Коля, подельников-то не прикрывай своих! А ты, Артем, не слушай нас, баб. Подуй, горячо. Подошел человек, разлинованный старыми белыми шрамами и совсем лысый, но при этом не свирепый из-за пушистых бровей и обтекаемой речи. А кто тут за чайком? Я за тобой тогда, Колюнь. Про Ганзу слышали уже? Как выразился классик, загорелся красный свет, говорит, прохода нет. Пятеро наших там торчат. Грибы помешай свои там, грибочки. А я что! Аллахом… Как закрыли? А, Кстантин? Не наше вшивое дело. Приказ есть приказ. С Красной линией, небось, опять воюют, а? Хоть бы передохли там они уже все ведь! Это мне к кому идти? Мехмет-то мой… - Для профилактики это. Я оттуда только. По торговле карантин какой-то. Откроют скоро. В гости к нам? Гомером зовут. Можно тут присесть? Артем перестал дышать жгучим паром, оторвался от белой выщербленной кружки с золотым кантиком. Старик доковылял сюда, разыскал его, и теперь украдкой, уголком глаза его изучал. Не бегать же от него. Если закрыли все? А вот они без нашего чайку, без грибочков-от наших пускай попробуют, дармоеды! Мы-то продержимся с божьей помощью! А если не откроют? А Мехмет-то мой! Он-то твоего Мехметика в два счета достанет. Не бросит уж. Чайку, может? Пробовал наш уже? Он сидел против Артема, прихлебывал местный их грибной отвар, горделиво, но беспричинно именуемый чаем — настоящий-то чай, конечно, весь выпит был лет десять как — и ждал. И Артем ждал. У Артема екнуло: Аня подошла. Встала, не замечая его, спиной. В наклонку-то. Ты в говне-ка повозись! Каждый себе по душе работу выбирает, — ровно возразила Аня. Ровно возразила; но Артем знал — вот именно когда таким голосом она говорит, спокойным, может ударить. Да и вообще все может, обучена. С таким отцом. Без грибов порося-то чем кормить? Грибы-шампиньоны росли в заваленном северном туннеле, одном из двух, которые раньше вели к станции Ботанический сад. Триста метров грибных плантаций, а за ними — еще свиноферма. Свиней подальше запихнули, чтобы вони меньше. Как будто тут триста метров спасти могут. Спасало другое: устройство человеческих чувств. Вновь прибывшие мерзотный свиной дух ощущали день-другой. Потом — принюхивались. Аня принюхалась не сразу. Местные жители давно не слышали ничего. Им и сравнивать было не с чем. А Артему вот было. И болезни даже общие, — Аня наконец развернулась к нему. На половине грибов — гниль какая-то. Гнильца появилась, понимаешь? Откуда взялась? Ты же хотел про героя послушать? Про Артема, который все метро спас? Вот, слушай. Послушай правду. Людям, думаешь, до этого есть дело? Настоящие дела. Своих кормить. Детей растить. А когда кое-кто мается и не может себе дела найти, и выдумывает себе херню всякую — вот это да, беда, — Аня заняла позицию и вела по нему огонь очередями: короткая, короткая, длинная. Что свинину едим, за это! Где ты, мама, говорят. Сука ты. Иди давай! Сам иди. Давай, вали к себе наверх. Хоть на весь город свою антенну размотай. Голос сорви себе со своими причитаниями. Никого там нет, понял? Все сдохли. Не будет. Глаза у нее были сухими. Отец ее научил, как не плакать. У нее-то был отец. Взаправдашний, родной. Развернулась, ушла. Артем остался над чашкой грибного отвара: белой, со сколотой золотой каемкой. Гомер сидел рядом осторожно, молча. На кухню стали возвращаться люди. Говорили о том, что грибы побила какая-то белая гниль, вздыхали, чтобы войны снова не было, судачили, кого чей муж на свиноферме за какую часть взял. Проскочил мимо розовый маленький визжащий поросенок, за ним бледная чахоточная девочка, обошла кругом стол кошка с поднятым трубой хвостом, потерлась об Артемово колено, заглянула ему в рот. Пар над кружкой простыл, чай затянулся пенкой. И внутри у Артема стало все пенкой затягиваться. Набрались силы, чтобы бросить чашку, посмотреть вперед. Там был этот старик. Потомки такому не обрадуются. У кого будут. Артем цыкнул зубом: упрямый какой старикан. Стащил свою задницу со скамейки, поволок ее вон из кухни: завтрак окончен, теперь нужно трудовую повинность отработать. Гомер прилепился сзади. Антенна… Радиолюбитель… Не мое, разумеется, дело, но… Вы наверх поднимаетесь, да?
В МИД России заявили, что киевские власти зациклены на логике ультиматумов России
Смотрите и слушайте последний выпуск программы «Железная Логика» с Сергеем Михеевым на Вести ФМ от 25 апреля 2024 года, сегодня, онлайн, на нашем сайте. Кроме этого обсуждалась динамическая логика PDL в качестве логики действий. ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ | Министр обороны Британии научил Зеленского манерам _ Штефанов_ Jul 14, 2023 – 04:29:20. ан: @chimchir_bot и команда /unbanПредложка.
Железная логика c Сергеем Михеевым от 25.04.2024
Новости канала Министерство Логики. Статистика просмотров, подписчиков. Об этом, как передает РИА Новости, сообщил в четверг на конференции "Державинские чтения" заместитель министра юстиции РФ Олег Свириденко. Министерство Логики 10K views • 2 years ago. Новости. Евгений Киселев.
Министерство Логики
Представитель МИД РФ подчеркнул, что Москва видит «искреннее желание этих государств внести вклад в достижение справедливого и устойчивого мира». По словам Полищука, страны Глобального Юга предлагают рациональные положения, которые Россия поддерживает. Он отметил, что РФ разделяет убежденность этих стран в том, что по итогам окончания конфликта должен установиться мир в Европе, восстановиться российско-украинское сотрудничество. Кроме того, главным итогом переговорного процесса должно стать создание новой системы безопасности, формирование неконфронтационных отношений между Российской Федерацией и НАТО.
Интересные задания, поставленные перед командами, требовали не только глубоких знаний, но и логического мышления, способности быстро принимать решения и работать в команде. Профессионализм организаторов и ведущих игры позволил создать атмосферу соревнования, в которой каждая команда могла проявить свои лучшие качества.
Умение анализировать сложные логические ситуации, быстро находить решения и выстраивать стратегию действий — все это было проверено в ходе игры.
Посмотрите, когда ваша аудитория на самом деле видит ваши посты. Скорректируйте вашу контентную стратегию и увеличьте эффективность постов Типы контента, длина, хэштеги Определяйте, как влияет тип поста, его длина, хештеги на эффективность контента.
Он также отметил, что включить предмет предлагается для учеников 7-8 классов школ по аналогии со введением обязательных занятий шахматами для учеников 1-4 классов в школах с 2020 года. Напомним, в царской России предмет «логика» входил в школьную программу. Большевики, начав революционную реформу образования, отменили изучение логики.
#министерство логики
Я автор и ведущий канала Министерство Логики. В этом подкасте будут публиковаться аудио записи прямых трансляций. Вышла в свет большая коллективная монография «Логика новой мироустроительной архитектоники и стратегии держав» под редакцией директора Центра комплексного. Разбан: @chimchir_bot и команда /unban Предложка: @chimchir_bot Министерский чат: @minlogiki_chat. Я автор и ведущий канала Министерство Логики и это мой очередной, регулярный стрим. See how many listeners and other statistics. View social follower numbers, contact emails, reviews and podcasts like Министерство Логики. Министерство логики.