Я объявляю немецкому народу и всему миру, что Адольф Гитлер вступил как фюрер и рейхсканцлер теперь в замок старой столицы империи, хранительницы короны империи.

Речь Гитлера в бункере перед генералами. Оригинальные немецкие субтитры без изменений, как говорят в фильме, и дословный перевод субтитров на русский язык.

Audio With External Links Item Preview

Adolf Hitler: Rede vor dem Reichstag am 1. September 1939
Telegram: Contact @ntsp2
Excerpts of Hitler’s Speeches on German-Polish Peace, 1935-1939 | Justice for Germans
Знаменитые слова гитлера на немецком
Inhaltsverzeichnis

Высказывания адольфа гитлера. Цитаты на немецком языке с переводом

Лучшие вещи в - это не те, которые можно получить за. Paul Thomas Mann Религия — это благоговение — в первую очередь перед тайной, которую представляет собой человек. Пауль Томас Манн Wenn man jemandem alles verziehen hat, ist man mit ihm fertig. Если ты простил человеку все, значит с ним покончено. В тот момент, когда человек сомневается в и ценности , он болен. Мы больше стремимся к тому, чтобы избегать боли, нежели к тому, чтобы ощущать радость. Sie konnen schwimmen.

Heinz Ruhmann Проблемы не тонут в алкоголе. Они умеют плавать. Хайнц Рюман Wer immer tut, was er schon kann, bleibt immer das, was er schon ist. Henry Ford Кто всегда делает то, что он уже умеет, остаётся всегда тем, кем он уже является. Генри Форд Habe Mut, dich deines eigenen Verstandes zu bedienen. Имей мужество использовать свой собственный разум.

Das ist Relativitat. Если сидеть два часа рядом с , кажется, это прошла минута. Если же посидеть минуту на горячей плите, покажется, что прошло два часа. Это и есть относительность.

В тот момент, когда человек сомневается в и ценности , он болен. Мы больше стремимся к тому, чтобы избегать боли, нежели к тому, чтобы ощущать радость. Sie konnen schwimmen. Heinz Ruhmann Проблемы не тонут в алкоголе.

Они умеют плавать.

Высказывания Гитлера о украинцах. Геббельс о русских и украинцах. Гитлер с русскими.

Гитлер в Москве. Гитлер был хорошим. Гитлер был русским. Евреи богоизбранный народ.

Высшая раса. Гитлер и Моисей. Богоизбранный народ славяне. Высказывания фашистов.

Изречения Гитлера о евреях. Афоризмы Гитлера. Гитлер мы тогда победим Россию. Гитлер украинец.

Гитлер о белоруссах и украинцах. Россия победила. Мудрые цитаты Гитлера. Гитлер Великий человек.

Самые известные высказывания Гитлера. Цитаты про фашизм. Чубайс Гитлер. Цитаты Адольфа Гитлера о славянах.

Гитлер 1941 речь. Недочеловеки Гиммлер. Фразы о фашизме. Высказывания о бандеровцах.

Гитлер социалист. Гитлер мы могли бы назваться либеральной партией. Мы могли бы назвать себя либеральной партией Гитлер. Адольф Гитлер еврей.

Высказывания Гитлера о евреях. Адольф Гитлер цитаты про евреев. Приколы про Гитлера и Сталина. Фюрер всея Руси.

Путинская Россия и гитлеровская Германия. Сравнение Путина и Гитлера. Сходство Путина и Гитлера. Высказывание Гиммлера о славянах.

Русские арийцы Гиммлер. Высказывания Гитлера о Сталине.

At this time the rest of the world took no notice at all of us. These diplomats sent wonderful reports to their governments, in which they depicted the... They treated the Germany of that day as though there never would exist, or never had existed a National Socialism. And how they treated this Germany! Their Germany, their democratic Germany. The child which they had... This freak of parliamentary democracy, constitution of Weimar and body of laws from Versailles!

How they mishandled this monster-child, oppressed it, wrung it out. If today they act as though they are against us National Socialists, or turn against National Socialist Germany, still, did they not... Only there is one difference: they cannot... To us it makes no difference what their opinion of us is: I have never, even to the slightest degree, counted on having foreign countries... If it should come to pass that my enemies should praise me, then the German nation can send me to the devil. They were refused every human right, but they should have had the right, now and then, to participate in an international conference, or even to preside there. The disarmament: If today it is said, that our Germany, this National Socialist Germany, forced us to arm, putting aside the fact that... There was once a Germany which had no arms at all. They could have done it, or does anyone believe that perhaps Stresemann or Marx, or any one of these men, Wirth, Bauer, Eberth, Scheidemann, would have declared the might of war?

Well, that cannot be told anyone. That is when they should have disarmed. Some of them got themselves well-fixed in one place, some in another. They knew very well why Germany had to be disarmed. They added all of this to the name Democracy. And then the terrible unemployment. Where was all the economic...? Where were the wonder-workers magicians? If today they can lie so in the newspapers, so that President Roosevelt declares that America will give the world a new economic order.

It may very well be a new order, but a very miserable one. Such is the system, a system with which he has himself gone bankrupt, so that he now believes that only through a war can he preserve the justice of nations. Politico-economically, the German people has not received what was promised it before the days of the Versailles Treaty. On the contrary, as the other world went to pieces progressively, unemployment grew and continued to grow greater. The years 1913 to 1930 are years of continuous experimentation, continuous economic ruin, an uninterrupted prostitution of the political sovereignty of the German people; also an abandonment of economic materials. And we had to witness all this. At that time I fought, but during those years, my countrymen, there were many setbacks for forbidden parties, one sentence... Then again local groups were dissolved, then again, over all of German states the movement was forbidden. In short, there was a continuous fight against uninterrupted setbacks.

Then, finally, came September, 1930, and we walked into the Reichstag with our 106 mandates-another was added-107 mandates. Then we should have been given part in the government, but that was when the real opposition sidetracking came, and it grew greater uninterruptedly. It was a continuous battle, which eventually... How many party members did we lose at the time? Then came the year 1932. The first presidential election, again a setback. The second presidential election, the party saw... It was a fight in which all was at stake. Many persons again had to pay with their lives that year.

Many persons went to prison. And then came July, with a... Then everyone cried: "This is the hour in which to take over power," and again the hour passed by, it had to go by. And then came another reversal. And then-a final battle. And finally the day, the memory of which we are celebrating. Now, my compatriots countrymen , I have related this to you only very briefly, in order to show you above all else that: the victory which we are celebrating today, did not come to us at that time as an easy gift, which fell into our laps. This victory was bound up with great efforts, with sacrifices, with deprivations, with unceasing labors, and also with setbacks. And if you had asked anyone on January 15, "Do you believe that this person"-that was I at that time-"will get into power?

And now I must mention something else. I told you what I found conditions to be in the year 1919 to 1920, when I brought the party into existence; I have depicted for you the situation, after my first great defeat. But I must recall to your memory, in just a few sentences, what I had taken upon myself on that 30th of January. It was a heritage which hardly anyone wanted any more to take over at all. Everything ruined, the economy destroyed; 7,000,000 people without a living, and it was increasing from week to week; 7,000,000 part-time workers. The Reich finances an enormous deficit of nearly three billions. The peasantry on the verge of complete collapse, on the verge of having land and soil auctioned off. Trade crippled, commerce brought to a halt, our shipping no longer in existence. In general, everything in Germany seemed now to be dead.

But I took that over. It was no bright heritage, but I looked upon it as an honor to take over something not at the moment when it is flourishing, but to take it over at the moment when others say: "Everything is already ruined. Everyone can, of course? It was altogether clear to me that? I would have been beaten to death, I dared and I won. I began to stabilize the German currency by relentless pressure from above. I began, however, to stabilize it so... German production... All that is easy to tell today, but it was not so easy then, for if it had been so easy, why did my opponents not do it?

I immediately began with the repression of all the foreign elements in Germany; I mean our cosmopolites. I began also at this time to bring individual provinces into the Reich. Instead of numberless economic organizations a combination of all in one single bureau. At first, of course, everyone complained whose interests were thereby threatened. But one thing no one can dispute, from either the right or left: In the end everything went better than before. For one thing, my comrades, you must all admit, wherever you come from: Everywhere today you see works of peace which we could no longer continue on account of war. Everywhere you see great buildings, schools, housing projects, which the war has kept us from carrying on. Before I entered upon this war, I had begun a gigantic program of social, economic, cultural work, in part already completed. But everywhere I had in mind new plans, new projects.

When, on the other hand, I look at my opponents, what have they really done, now? They could rush easily enough into war. War did not rob them of a peaceful state, for they have accomplished nothing. This prattler, this drink-bold Churchill, what has he in reality accomplished in his life? This perfidious fellow is a lazybones of the first order. If this war had not come, the centuries would have spoken of our generation and also of all of us and also of myself as the creator of great works of peace. But if this war had not come, who would speak of Churchill? Now he will one day be spoken of, to be sure, but as the destroyer of an empire, which he and now we destroyed. One of the most pitiful phrase-mongering natures of world history, incapable of creating anything, of accomplishing anything, or of performing creative acts, capable only of destroying.

Of his accomplice in the White House I would rather not speak at all, moreover-a wretched madman. To be sure, the more we worked, the more we put Germany in order, the greater grew the hatred, unfortunately. For now there came something in addition. Now came the stupid hatred of the social strata abroad, who believed that the German model, the socialistic German model, could break in on them also, circumstances permitting. I have often heard that those in other countries said themselves: "Well, you know,... I do not even demand at all that they should be carried out. On the contrary, I am not here to concern myself with the happiness of other peoples, but I feel myself responsible exclusively for my own people. That is what I work for. To my sleepless nights I will not add a single one for other lands.

Why not? That only spoils our working class. They do not perceive that the German workingman has worked more than ever before; why should he not then recover? Is it not above all a joke when that man from the White House says: "We have a World Program and this World Program will give mankind freedom and the right to labor. Roosevelt, open your eyes, we have had that in Germany for a long time already. Or when he says that care will be taken of illness. Go and look at the battle-cry of our party program that is National Socialistic, not its doctrine, my dear sir, those are high ideas like those of a Democrat. Or when he says: "We wish to raise the standard of prosperity, even for the masses. Those are prominent things in our program.

For we have also done that without a war. You have a war! No, this capitalistic babble does not even think of doing such a thing. They see in us only the bad example, and in order to tempt their own people, they must meddle in our party program and there snatch out single sentences, these pitiful blunders, and even then they do it badly. We have had a united world against us here, naturally, not only from the right but also from the left, as those on the left say to us, "If that succeeds; this experiment, it actually creates, it brings it about, that it does away with homelessness. It makes it ready and establishes a school system whereby every talented youngster, irrespective of what kind of position. He completes it and makes a lawyer out of a former farm worker. He completed it. Why, we live by the fact that that does not exist.

We do live by that. War, then, against this National Socialism. We have now been at the helm for nine years. This struggle will render the verdict, if this Russia is compared with Germany. What have we created in nine years, what is the aspect of the German people, and what has been created there? I do not even want to talk about the capitalist states, they are not at all concerned about their unemployed for that reason? To the American millionaire the unemployed person is something natural, something he does not have to see at all, since he does not go to the neighborhoods where they are, and they do not come to the neighborhood where he sits; they under-took a hunger march on Washington, to be sure, to the White House or to the Capitol, but they are dispersed somewhere by the police before they can do it with rubber truncheons and tear gas, and so on, all of them things which do not exist in autocratic Germany. We have not used these measures against our people at all, we manage without rubber truncheons and without these things, without tear gas. We are resolute in our renunciation of them, while in the case of the enemy it is understood that at the moment of taking power they increased it...

Цитаты известных людей на немецком (с переводом)

Inhaltsverzeichnis
Речь Гитлера после воссоединения Австрии с Германией: bell_mess — LiveJournal
Адольф Гитлер Фразы На Немецком Скачать mp3
Полный текст обращения Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года: d_34 — LiveJournal
Хайль Гитлер

Полный текст заявления Гитлера от 22 июня 1941 года

Выступая перед делегатами Рейхстага Германии 20 февраля, я впервые огласил требования, основанные на непререкаемом принципе. Цитаты Гитлера все скажут сами за себя. Фразы Гитлера на немецком языке имеют большое значение, потому что они отражают его идеологию и политические убеждения.

Adolf Hitler Issues Comment on the "Jewish Question"

That is actually no wonder. However, it would be a real wonder, if it were otherwise. Because, already-as I said today in a... A hundred years ago, Germany fought its way to a renaissance as a state, and its independence as a state, and Italy was fighting for its national united... Then these two states separated, and both nations fought without success and then came the...

Both Revolutions had about the same course; each one had severe setbacks, but finally won the fight. Both nations brought about... Both nations concerned people who could not find their daily bread on their own soil. Both nations found themselves one day standing opposite the same people, without wanting to, against the same international union, as already had occurred in 1935, when England suddenly turned against Italy, without any sort of preliminary warning; Italy had taken nothing from England, therefore it was for the reason that: "We do not wish Italy to have its free right to life," just as it was, with Germany, for the reason that: "We do not wish Germany to have its free right to life.

What do we want from England? I offered each of them peace, more, I want to offer friendship. On the other side an old freemason, who only believes in a war, to be able to salvage his bankrupt economy, perhaps, or at least to gain time. Thus both states again stand face to face with the same foe...

And then, in addition, there is still a third thing-I have mentioned it today also: in both cases they are men, two men, who have come from the people... In the last few weeks... I have read about the history of the Italian Fascist Revolution, and it seemed to me as if I had the history of my own party before me, so similar, so identical, that... And now finally the third state has joined us, another state with which we have always wanted to have good relations for the past many years.

You all know it from "Mein Kampf"-Japan. Now the three great Have-Nots are united, and now we shall see who... For, what does England want to gain? What does America want to gain?

What do they want to gain? They have so much that they do not know what to do with what they have. A few persons per square kilometer need much more for all the cares which we are not the ones to have. A single poor harvest means for our national decades plundered, exploited, crushed, and in spite of that they could not eliminate their own economic need.

They have raw materials, as much as they are willing to use, and they do not complete it, with their problems actually to found something reasonable in society, to the one who has everything and the one who wants to take from the other fellow who has hardly anything practically the last thing he owns, or to the one who defends that which he honors as his last possession. Pray to God that he must send Bolshevism over Europe as a scourge. We wish only to say, "It will not come over Germany but whether it will come over England is another story. We have never done anything to England, France, we have never done anything to America.

Nevertheless there follows now in the year 1939 the declaration of war, and now it has gone further. Now you must however out of my whole history understand me rightly. One sentence unintelligible. I said: "If the war is inevitable, then I should rather be the one to conduct it not because I thirst after this fame; on the contrary, I here gladly renounce that fame, which is in my eyes no fame at all.

My fame, if Providence preserves my life, will consist in... But I think that if Providence has already disposed that I can do what must be done according to the inscrutable will of the Providence, then I can at least just ask Providence to entrust to me the burden of this war, to load it on me. I will beat it! I will shrink from no responsibility; in every hour which...

I will take this burden upon me. I will bear every responsibility, just as I have always borne them. It knows that I had endless plans in those years before the war. It sees everywhere the signs of works begun, and sometimes also the documents of completion.

I know that this people trusts me. I am happy to know it. But the German people may be persuaded also of one thing, that the year 1918, as long as I live, will never return. I am glad that so many allies have joined our soldiers: in Sweden, Italy, then in the north, Finland and the many other nations which are sending their sons here to the east, too,...

Rumanians and Hungarians, Slovaks, Spaniards,... Already today, a European war, and finally in the East, as a new Ally, who has already... Cripps assured us a few days ago, in his loquacious manner, has been preparing itself for a fight with Germany. I knew that.

As soon as I had become certain that there was false play going on here, in the instant that I became aware that Mr. Churchill in his secret meetings was already considering this ally, within the hour in which Molotov left Berlin, and took his leave because he had been able to come to a shrewd agreement, at that moment, it became clear to me, that this conflict was inevitable. For this, too, I thank fate, that it placed me at the head of the Reich, so that I was in a position to strike the first blow. If one must fight, then I take the stand that the first blow is the decisive one.

We can only wish Japan good luck, because instead of playing around for a long time with this lying nation, it started to fight immediately. Now, our soldiers have been fighting in the East since June 22, a battle which will some day go into the chronicles of history as a hero-song of our people. He meant to drive the German U-boats out of the oceans gradually, by making new decrees of the American spheres of influence, and to limit them to a very small territory, which the British would then take care of with their naval forces. And, my fellow country-men, that is also the reason for the regression of the number of U-boat sinkings, but not at all the number of damages or sinkings by our U-boats.

On the contrary, the latter has risen greatly. Also not the lack of our occupational forces, nor the impossibility of... You will understand that it has been a vindication for myself to decide whether one should finally conclude with the whole pack of lies for the sake of peace, and to bind oneself to the new limitations... Japan has finally eliminated this necessity.

Now there are U-boats on all the oceans of the world, now you will see how our submarines carry out their work, and however they may look, we are armed for everything, from North to South, from East to West. But about one thing they may be assured; as I have said before, today they are up against a different German people; now they are again up against Fredrichian people; we will fight where we stand, give no foot of ground, immediately push forward again. And we are, in fact, happy to know since yesterday that our General Rommel with his brave Italian and German panzers and men at the moment when they... That will continue to happen to them until the war has ended with our victory.

With these two forces stands a third, our air-force. Its fame is immortal. What they have accomplished in their efforts in the Arctic cold of the Far North, in the East, or in the heat of the desert, or in the West, is everywhere the same, a heroism that honors cannot glorify. There is just one thing which I must emphasize again and again; that is our infantry.

And behind these forces stands a gigantic communications organization with tens of thousands of motor vehicles and railroads, and they are all going to work and will master even the hardest problems. For it is self-evident that the conversion from advance to defense in the East is not easy. It was not Russia that forced us to defense, but only 38 and 40 and 42 and sometimes 45 degrees below zero that did it. And in this cold, there, troops which are not accustomed to it cannot fight as in the red heat of the desert...

But at this time, when the difficult transition was necessary, I again looked upon it as my task to take upon my shoulders the responsibility for that, too. I wanted thereby to save my soldiers from something worse. And I want to assure them at this point, insofar as those who are on that icy front can hear me today: "I know the work you are doing. And I know also that the hardest lies behind us.

Today is January 30. The winter is the big hope of the Eastern enemy. It will not fulfill this hope for him. In four months we had fought almost to Moscow and Leningrad.

Four months of Northern winter are now past. They have advanced a few kilometers at individual points and have made great sacrifices in blood and human lives there. They may be indifferent to that; but in a few weeks in the South the winter is going to break, and then the spring will move farther north, the ice will melt, and then the hour will come when the ground is again hard and firm, and when the new weapons will again flow there from our homeland, and when we shall beat them, and revenge those who now have fallen such lonely victims of the cold. For I can tell you that the soldiers at the front have the feeling of...

To compare him with them would be an insult. The decisive thing now is that this transition from attack to defense be successful, and I may say that it has been. These fronts, as you shall see, where a few individual Russians break through, and where they sometimes even believe that they are occupying localities, there are no localities, there are only ruins. What does this mean, in comparison to what we have occupied, what we are bringing in order, and what the next spring and from then on, will bring into order?

Behind this front there is today a dignified German homeland. I have recently, the other day, in view of this cold weather, appealed to the German people, for everything which had been prepared for protection against the frost has not sufficed. I wanted to express gratitude to the people themselves. This appeal then was also a plebiscite.

While the others talk of democracy, this is true democracy. It has shown itself these days, when an entire people voluntarily sacrifices, and I know that so many small people, but this time also, many, many people, for whom this was difficult, and perhaps, formerly, seemed to find it impossible to part with a precious piece of fur, have today given it, with the knowledge that the most humble infantryman is of greater importance than the most costly fur. Whoever makes profits on the war in the Third Reich dies. It is not a question of the hidden clothes, the poor infantryman who, perhaps, saves his hands by having warm gloves, or could be kept from freezing by a warm vest, which some one takes from home for him.

I will here stand up for the interests of the soldiers, and I know that all the German nation stands behind me in this. And this January 30th. Whether or not the war will end this year I do not know; but I do know one thing. Wherever the foe may appear, he will this year be fought as before.

It will again be a year of great victories; and even as I held the flag high before this, a all times, so I will hold it high even now; because,? My German countrymen, my soldiers. We have a full of fame and glory behind us. One likes so much to draw analogies from it.

In this fight German heroes have fought in similar situations, which also seemed hopeless. We should not draw any comparisons with former times, at all. We have no right to do so. We have the strongest army in the world.

We have the strongest air-force in the world. Frederick the Great had to fight against a preponderance of power, which was just as choking in his time. As he waged the first Silesian war, he had 2,700,000 Prussians in the state of 15 million people. A man with all his willpower stood up in spite of all reverses so that he never despaired of his success, and when he despaired, he wished to pull himself together again and then take the flag in his strong hands.

How do we wish to speak of that to-day? We have an opponent in front of us, who may have an immense numerical superiority, but we will rival him at least in the birthrate by spring and also in regard to weapons. And so it will be in all things, and above all we have Allies today. It is also no more the time of the World War.

What Japan is accomplishing in the East alone, is, for us, beyond evaluation. No other way remains, but the way of battle and the way of success. That way may be hard, or it may be easy. In no case, is it more difficult than the way our forefathers went.

It will not be any easier from now on, and we may not expect that it should be less difficult than the task we have during the last few battles. Thus we feel the entire sacrifice which our soldiers are making. Who can understand that better than myself, who was once a soldier, too?

Sprechchцre von den Galerien und Rдngen bestдtigen die volle Zustimmung der Menge. Es geht nicht mehr an, das reiche Kriegspotential nicht nur unseres eigenen Landes, sondern der uns zur Verfьgung stehenden bedeutenden Teile Europas nur flьchtig und an der Oberflдche auszuschцpfen. Es muss ganz zur Ausschцpfung gelangen, und zwar so schnell und so grьndlich, als das organisatorisch und sachlich ьberhaupt nur denkbar ist. Hier wдre eine falsche Rьcksichtnahme vollkommen fehl am Orte. Europas Zukunft hдngt von unserem Kampf im Osten ab.

Wir stehen zu seinem Schutze bereit. Das deutsche Volk stellt sein kostbarstes nationales Blut fьr diesen Kampf zur Verfьgung. Der ьbrige Teil Europas sollte hierfьr wenigstens seine Arbeit zur Verfьgung stellen. Es gibt viele ernsthafte Kritiker auch in anderen Lдndern, die diese zwingende Pflicht bereits einsehen. Andere wieder bestreiten sie noch. Das aber kann fьr uns nicht ausschlaggebend sein. Wenn die Gefahr fьr sie allein gegeben wдre, so kцnnte man ihre Auslassungen als literarischen Unsinn bewerten, der keinerlei Bedeutung besitzt. Aber die Gefahr ist fьr uns alle gegeben, und deshalb mьssen wir uns auch alle dagegen zur Wehr setzen.

Wer diesen Kampf im ьbrigen Europa heute noch nicht versteht, wird uns morgen auf den Knien danken, dass wir ihn mutig und unbeirrt auf uns genommen haben. Es дrgert uns nicht einmal, wenn unsere Feinde im Ausland behaupten, die MaЯnahmen, die wir jetzt zur Totalisierung des Krieges durchfьhrten, kдmen denen des Bolschewismus ziemlich nahe. Scheinheilig erklдren sie, daraus mьsse man also folgern, dass sich unter diesen Umstдnden der Kampf gegen den Bolschewismus ьberhaupt erьbrige. Es geht hier nicht um die Methode, mit der man den Bolschewismus zu Boden schlдgt sondern um das Ziel, nдmlich um die Beseitigung der Gefahr. Minutenlanger Beifall. Die Frage ist also nicht die, ob die Methoden, die wir anwenden, gut oder schlecht sind, sondern ob sie zum Erfolge fьhren. Jedenfalls sind wir als nationalsozialistische Volksfьhrung jetzt zu allem entschlossen. Wir packen zu, ohne Rьcksicht auf die Einsprьche des einen oder des anderen.

Wir wollen nicht mehr im Interesse der Aufrechterhaltung eines hohen, manchmal fast friedensmдЯigen inneren Lebensstandards fьr eine bestimmte Volksschicht das deutsche Kriegspotential schwдchen und damit unsere Kriegfьhrung gefдhrden. Im Gegenteil, wir verzichten freiwillig auf einen bedeutenden Teil dieses Lebensstandards, um das Kriegspotential so schnell und so grьndlich wie mцglich zu erhцhen. Diese Aktion stellt keinen Selbstzweck, sondern nur ein Mittel zum Zweck dar. Umso hцher wird nach dem Siege wieder der soziale Lebensstandard unseres Volkes steigen. Wir brauchen die bolschewistischen Methoden schon deshalb nicht nachzuahmen, weil wir ьber das bessere Menschen- und Fьhrungsmaterial verfьgen und damit einen groЯen Vorsprung besitzen. Aber wir mьssen, wie die Entwicklung zeigt, viel mehr tun, als wir bisher getan haben, um dem Krieg im Osten eine entscheidende Wendung zum Besseren zu geben. Im Ьbrigen herrscht darьber, wie mir aus ungezдhlten Briefen aus der Heimat und Zustimmungskundgebungen von der Front mitgeteilt wird, im ganzen deutschen Volke ьberhaupt nur eine Meinung. Jedermann weiЯ, dass dieser Krieg, wenn wir ihr verlцren, uns aber vernichten wьrde.

Und darum ist das Volk mit seiner Fьhrung entschlossen, nunmehr zur radikalsten Selbsthilfe zu greifen. Die breiten arbeitenden Massen unseres Volkes machen der Regierung nicht zum Vorwurf, dass sie zu rьcksichtslos, sondern hцchstens, dass sie zu rьcksichtsvoll vorgeht. Man frage landauf, landab das deutsche Volk; nun wird ьberall nur die eine Antwort erhalten: Das Radikalste ist heute eben radikal, und das Totalste ist heute eben total genug, um den Sieg zu erringen. Darum ist die totale Kriegfьhrung eine Sache des ganzen deutschen Volkes. Niemand kann sich auch nur mit einem Schein von Berechtigung an ihren Forderungen vorbeidrьcken. Als ich in meiner Rede vom 30. Januar von dieser Stelle aus den totalen Krieg proklamierte, schwollen mir aus den um reich versammelten Menschenmassen Orkane der Zustimmung zu. Ich kann also feststellen, dass die Fьhrung sich in ihren MaЯnahmen in vollkommener Ьbereinstimmung mit dem ganzen deutschen Volk in der Heimat und an der Front befindet.

Das Volk will alle, auch die schwersten Belastungen auf sich nehmen und ist bereit, jedes Opfer zu bringen, wenn damit dem groЯen Ziel des Sieges gedient wird. Lebhafte Zurufe. Die Voraussetzung dazu aber ist selbstverstдndlich die, dass die Lasten gerecht verteilt werden. Lauteste Zustimmung. Es darf nicht geduldet werden, dass der weitaus grцЯte Teil des Volkes die ganze Bьrde des Krieges trдgt, und ein kleiner passiver Teil sich an den Lasten und an der Verantwortung des Krieges vorbeizudrьcken versucht. Die MaЯnahmen, die wir getroffen haben und noch treffen mьssen, werden deshalb vom Geiste einer nationalsozialistischen Gerechtigkeit erfьllt sein. Wir nehmen keine Rьcksicht auf Stand und Beruf. Arm und Reich und Hoch und Niedrig mьssen in gleicher Weise beansprucht werden.

Jedermann wird in dieser ernstesten Phase unseres Schicksalskampfes zur Erfьllung seiner Pflicht der Nation gegenьber angehalten, wenn nцtig, gezwungen werden. Wir wissen uns auch dabei in voller Ьbereinstimmung mit dem nationalen Willen unseres Volkes. Wir wollen lieber zuviel als zu wenig Kraft zur Erringung des Sieges anwenden. Noch niemals ist ein Krieg in der Geschichte der Vцlker verloren gegangen, weil die Fьhrung zuviel Soldaten und Waffen hatte. Sehr viele aber gingen verloren, weil das Umgekehrte der Fall war. Es ist also an der Zeit, den Sдumigen Beine zu machen. Stьrmische Bravorufe. Sie mьssen aus ihrer bequemen Ruhe aufgerьttelt werden.

Wir kцnnen nicht warten, bis sie von selbst zur Besinnung kommen und es dann vielleicht zu spдt ist. Es muss wie ein Alarmruf durch das ganze Volk gehen. Eine Arbeit von Millionen Hдnden hat einzusetzen, und zwar landauf, landab. Die MaЯnahmen, die wir bereits getroffen haben und noch treffen mьssen und die ich im weiteren Teil meiner Ausfьhrungen des nдheren erlдutern werde, sind einschneidend fьr das gesamte private und цffentliche Leben. Die Opfer, die der einzelne Bьrger dabei zu bringen hat, sind manchmal schwer; aber sie bedeuten nur wenig den Opfern gegenьber, die er bringen mьsste, wenn er sich zu diesen Opfern weigerte und damit das grцЯte nationale Unglьck ьber unser Volk heraufbeschwцrte. Es ist besser, zur rechten Zeit einen Schnitt zu tun, als zuzuwarten und die Krankheit sich erst richtig festsetzen zu lassen. Man darf aber dem Operateur, der den Schnitt tut, nicht in den Arm fallen oder ihn gar wegen Kцrperverletzung anklagen. Er schneidet nicht, um zu tцten, sondern um das Leben des Patienten zu retten.

Wiederum muss ich hier betonen, dass, je schwerer die Opfer sind, die das deutsche Volk zu bringen hat, umso dringender die Forderung erhoben werden muss, dass sie gerecht verteilt werden. Das will auch das Volk. Niemand strдubt sich heute gegen die Ьbernahme von auch schwersten Kriegslasten. Aber es muss natьrlich auf jeden aufreizend wirken, wenn gewisse Leute immer wieder versuchen, sich an den Lasten ьberhaupt vorbeizudrьcken. Die nationalsozialistische Staatsfьhrung hat die moralische, aber auch staatspolitische Pflicht, solchen Versuchen mannhaft, wenn nцtig mit drakonischen Strafen entgegenzutreten. Schonung wдre hier vollkommen fehl am Platze und wьrde allmдhlich zu einer Verwirrung der Gefьhle und Ansichten unseres Volkes fьhren, die eine schwere Gefдhrdung unserer цffentlichen Kriegsmoral nach sich ziehen mьsste. Wir sind somit auch gezwungen, eine Reihe von MaЯnahmen zu treffen, die zwar fьr die Kriegfьhrung an sich nicht von lebenswichtiger Bedeutung sind, die aber fьr die Aufrechterhaltung der Kriegsmoral in der Heimat und an der Front erforderlich erscheinen. Auch die Optik des Krieges, d.

Die Front hat angesichts der ьbermenschlichen Opfer, die sie tдglich zu bringen hat, ein elementares Anrecht darauf, dass auch nicht ein Einziger in der Heimat das Recht fьr sich in Anspruch nimmt, am Kriege und seinen Pflichten vorbeizuleben. Aber nicht nur die Front fordert das, sondern auch der weitaus ьberwiegende anstдndige Teil der Heimat. Stьrmischer Beifall. Die FleiЯigen besitzen einen Anspruch darauf, dass, wenn sie zehn und zwцlf und manchmal vierzehn Stunden tдglich arbeiten, sich direkt neben ihnen nicht die Faulenzer rдkeln und gar noch die anderen fьr dumm und nicht raffiniert genug halten. Die Heimat muss in ihrer Gesamtheit sauber und intakt bleiben. Nichts darf ihr kriegsgemдЯes Bild trьben. Wir haben beispielsweise die SchlieЯung der Bars und Nachtlokale angeordnet. Ich kann mir nicht vorstellen, dass es heute noch Menschen gibt, die ihre Kriegspflichten voll erfьllen und gleichzeitig bis tief in die Nacht in Amьsierlokalen herumsitzen.

Ich muss daraus nur folgern, dass sie es mit ihren Kriegspflichten nicht allzu genau nehmen. Wir haben diese Amьsierlokale geschlossen, weil sie anfingen, uns lдstig zu fallen, und das Bild des Krieges trьbten. Wir verfolgen damit durchaus keine muckerischen Ziele. Nach dam Kriege wollen wir gern wieder nach dem Grundsatz verfahren: Leben und leben lassen. Wдhrend des Krieges aber gilt der Grundsatz: Kдmpfen und kдmpfen lassen! Es mag sein, dass der eine oder der andere auch wдhrend des Krieges noch in der Pflege des Magens eine Hauptaufgabe sieht. Auf ihn kцnnen wir dabei keine Rьcksicht nehmen. Wenn an der Front unsere kдmpfenden Truppen vom Grenadier bis zum Generalfeldmarschall aus der Feldkьche essen, so glaube ich, ist es nicht zu viel verlangt, wenn wir in der Heimat jeden zwingen, wenigstens auf die elementarsten Gebote des Gemeinschaftsdenkens Rьcksicht zu nehmen.

Feinschmecker wollen wir wieder nach dem Kriege werden. Heute haben wir Wichtigeres zu tun, als den Magen zu pflegen. Auch ungezдhlte Luxus- und Reprдsentationsgeschдfte sind mittlerweile zur Auflцsung gekommen. Sie waren fьr das kaufende Publikum vielfach ein stдndiger Stein des AnstoЯes. Zu kaufen gab es dort praktisch kaum noch etwas, hцchstens einmal, wenn man hier und da statt mit Geld, mit Butter oder mit Eiern bezahlte. Was haben Geschдfte fьr einen Zweck, die keine Waren mehr verkaufen und nur elektrisches Licht, Heizung und menschliche Arbeitskraft verbrauchen, die uns anderswo, vor allem in der Rьstungsproduktion, an allen Ecken und Enden fehlen. Man wende hier nicht ein, die Aufrechterhaltung eines holden Friedensscheines imponiere dem Auslande. Dem Ausland imponiert nur ein deutscher Sieg!

Stьrmische Zustimmung. Wenn wir gesiegt haben, wird jedermann unser Freund sein wollen. Wьrden wir aber einmal unterliegen, so kцnnten wir unsere Freunde an den Fingern einer Hand abzдhlen. Wir haben deshalb mit diesen falschen Illusionen, die das Kriegsbild verwischen, Schluss gemacht. Wir werden die Menschen, die dort untдtig in den leeren Geschдften herumstanden, einer nutzbringenderen Tдtigkeit in der цffentlichen Kriegswirtschaft zufьhren. Dieser Prozess ist eben im Gange und wird bis zum 15. Mдrz abgeschlossen sein. Er stellt natьrlich eine riesige Umorganisation unseres ganzen wirtschaftlichen Lebens dar.

Wir gehen dabei nicht planlos vor. Wir wollen auch niemanden zu Unrecht anklagen oder Tadel und Vorwurf nach allen Seiten verteilen. Wir tun lediglich das, was notwendig ist. Das aber tun wir schnell und grьndlich. Wir wollen lieber ein paar Jahre geflickte Kleider tragen, als einen Zustand heraufbeschwцren, in dem unser Volk ein paar Jahrhunderte in Lumpen herumlaufen mьsste. Was sollen heute noch Modesalons, die Licht, Heizung und menschliche Arbeitskraft verbrauchen. Sie werden nach dem Kriege, wenn wir wieder Zeit und Lust dazu haben, neu erstehen. Was sollen Frisiersalons, in denen ein Schцnheitskult gepflegt wird, der ungeheuer viel Zeit und Arbeitskraft beansprucht, der fьr den Frieden zwar sehr schцn und angenehm, fьr den Krieg aber ьberflьssig ist.

Unsere Frauen und Mдdchen werden einmal unseren siegreich heimkehrenden Soldaten auch ohne friedensmдЯige Aufmachung gefallen. In den цffentlichen Amtern wird in Zukunft etwas schneller und unbьrokratischer gearbeitet werden. Es ergibt durchaus kein gutes Bild, wenn dort nach achtstьndiger Arbeitszeit auf die Minute genau Schluss gemacht wird. Nicht das Volk ist fьr die Amter, sondern die Amter sind fьr das Volk da. Man arbeite also so lange, bis die Arbeit erledigt ist. Das ist das Gebot des Krieges. Wenn der Fьhrer das kann, so werden auch die Diener des Staates das kцnnen. Ist fьr eine lдngere Arbeitszelt nicht genьgend Arbeit da, so gibt man 10 oder 20 oder 30 Prozent der Mitarbeiter an die kriegswichtige Wirtschaft ab und stellt damit wieder eine entsprechende Anzahl Mдnner fьr die Front frei.

Das gilt fьr alle Dienststellen in der Heimat. Vielleicht wird gerade dadurch auch die Arbeit in den Amtern etwas schneller und etwas weniger schwerfдllig vor sich gehen. Wir mьssen im Kriege lernen, nicht nur grьndlich, sondern auch prompt zu arbeiten. Der Soldat an der Front hat auch nicht wochenlang Zeit, sich eine MaЯnahme zu ьberlegen, sie von Hand zu Hand weiterzugeben oder in den Akten verstauben zu lassen. Er muss sofort handeln, weil er sonst sein Leben verliert. Wir in der Heimat verlieren zwar durch schwerfдlliges Arbeiten nicht unser eigenes Leben, aber wir gefдhrden damit auf die Dauer das Leben unseres Volkes. Ьberhaupt muss jeder es sich zu einem selbstverstдndlichen Gebot der Kriegsmoral machen, auf die berechtigten Forderungen des arbeitenden und kдmpfenden Volkes die grцЯte Rьcksicht zu nehmen. Wir sind keine Spielverderber, aber wir lassen uns auch nicht das Spiel verderben.

Wenn beispielsweise gewisse Mдnner und Frauen sich wochenlang in den Kurorten herumrдkeln, sich dort Gerьchte zutratschen und schwer Kriegsversehrten und Arbeitern and Arbeiterinnen, die nach einjдhrigem, hartem Einsatz Anspruch auf Urlaub haben, den Platz wegnehmen, so ist das unertrдglich und deshalb abgestellt worden. Der Krieg ist nicht die richtige Zeit fьr einen gewissen Amьsierpцbel. Unsere Freude ist bis zu seinem Ende die Arbeit und der Kampf, darin finden wir unsere tiefe innere Genugtuung. Wer das nicht aus eigenem Pflichtgefьhl versteht, der muss zu diesem Pflichtgefьhl erzogen, wenn nцtig auch gezwungen werden. Hier hilft nur hartes Durchgreifen. Es macht z.

Как эти две фразы перевести на немецкий? Вы найдете их ниже, среди 60 других полезных выражений. Кроме того: на сайте, в любой из тем есть масса полезных выражений по разным темам. А сегодня на очереди фразы на немецком языке, которые могут пригодится вам в самых разных жизненных ситуациях. Как их лучше учить? Не просто прочитайте, а напишите каждую из них по 20 раз, проговаривая вслух. Фразы на немецком языке Es geht ihm nichts ab. Was geht das mich an? Ich lege mich mit ihm nicht an. Ich nehme keinen Rat an. Daran ist nichts auszusetzen. Dein Plan geht baden. Mit deinem Plan wirst du baden gehen. Er hat irgendwie Wind davon bekommen. Das bleibt ihr nicht erspart. Er muss mit dieser Gewohnheiten brechen. Was ist in dich gefahren? Er kommt wie gerufen. Das liegt auf der Hand. Это ясно как божий день. Das macht das Kraut nicht fett. Das hat sage und schreibe drei Stunden. Ich bin jetzt aus dem Schneider. Sie spielte den Unwissenheit. Das steht noch in den Sternen. Ich kann mich gut in deine Lage versetzen. Den kannst du um den Finger wickeln. Sie wissen nicht, was sie tun. Was bezweckst du damit? Stille Wasser sind tief. Kleider machen Leute. Tun Sie mir einen Gefallen. Eile mit Weile.

И вновь мы соглашаемся с мыслями автора, которого мы упоминали в начале и который завершает утверждение своего поэтического кредо словами, представляющими символ Веры для всех нас: «Сила Божия творится руками человеческими». Всемогущий есть наш Судья. Наша задача — исполнить наш долг так, чтобы мы смогли предстать перед Ним как Творцом всего мироздания в соответствии с данным Им законом, законом борьбы за существование. Ванюшкиной Из сборника «SS Ideology, translated from original SS publication» Когда людские сердца разбиваются от горя, а души разрываются от отчаяния, тогда из мглы прошедших времен на нас смотрят наши великие предки, не раз преодолевавшие нужду и заботу, позор и муку, духовную несвободу и физическое принуждение. Они смотрят на нас и протягивают нам, отчаявшимся смертным, свою вечную руку помощи! Горе народу, стыдящемуся опереться на нее! Речь 18. Смысл и цель существования государства заключается в том, чтобы гарантировать народу нормальное питание и достойное место во власти. Заключительная речь 27. Доклад 27. Речь 20. Прокламация 01. Вырвавшийся на свободу революционный поток должен быть направлен в надежное русло эволюции. Речь 06. Но кардинально изменить само положение вещей может только эволюция! Прокламация 05. Речь 07. Мы верим в то, что своей борьбой мы лишь исполняем волю Создателя, наделившего каждое живое существо инстинктом самосохранения. Да будет жить наш народ! Важно только одно — чтобы был наш народ! Речь 28. Но, если мы спасем Германию, мы сделаем самое благое дело в мире. Пусть говорят, что мы не всегда справедливы! Но, если мы спасем Германию, мы устраним величайшую несправедливость в мире. Пусть говорят, что мы не достаточно нравственны! Но, если наш народ будет спасен, мы возродим истинную нравственность! Речь 19. Речь 01. Я всегда добросовестно старался преобразовать авторитет власти в силу доверия. И теперь я с гордостью могу признать, что подобно тому, как наша национальная социалистическая партия всегда была укоренена в нашем народе, так и теперь мы, уже в качестве правительства, всегда думаем как народ, вместе с народом и о народе! Речь 30. Речь 02. И в будущем мы будем жить так, чтобы в глазах каждого немца мы по-прежнему оставались порядочными и честными людьми. Речь 26. Наша власть — только та, которую мы нашли и укрепили в сердцах нашего народа. Речь 13. Речь 04. Призыв на выборы 31. Если ты бросаешь на произвол судьбы одно, тебе придется отказаться и от другого. Такой народ превращается в игрушку для чужеродных сил.

Цитаты гитлера на немецком

Wir wollen nicht lügen und wollen nicht schwindeln. Ich habe deshalb es abgelehnt, jemals vor dieses Volk hinzutreten und billige Versprechungen zu geben. In uns selbst allein liegt die Zukunft des deutschen Volkes. Wenn wir selbst dieses deutsche Volk emporführen zu eigener Arbeit, zu eigenem. Адольф Гитлер — немецкий политик и оратор, основоположник и центральная фигура национал-социализма, основатель тоталитарной диктатуры Третьего рейха, глава Национал-социалистической немецкой рабочей п Смотрите видео онлайн «Адольф Гитлер цитаты и. 1 00:00:00,000 --> 00:00:04,900 Ob du meine Arbeit für richtig hältst, 2 00:00:05,000 --> 00:00:08,990 ob du glaubst, dass ich fleißig gewesen bin, dass ich gearbeitet habe. 3 00:00:09,000 --> 00:00:11,900 dass ich mich in diesen Jahren für dich eingesetzt habe, 4 00:00:12,000 --> 00:00:16,990 dass ich.

Фразы на немецком Гитлера — история и значения

В первую очередь из-за знаменитой фразы Гитлера в 1936 году, когда он наперекор всем приказал войти в демилитаризованную Рейнскую о6ласть. Опозорили Германию перед всем миром. речь гитлера на немецком скачать mp3 или слушать онлайн бесплатно на По одной из них, данная фраза была в письме Гитлера главе берлинского отделения СС Курту Далюге.

Adolf Hitler Issues Comment on the "Jewish Question"

До этого оно было факультативным, и большинство военных использовали стандарное отдание чести, употребляя гитлеровское приветствие только в ответ на такое же обращение со стороны чинов партии или СС. Зиг хайль! Гитлер приветствует марширующих штурмовиков. Группа нацистских лидеров. Sieg Heil!

После Второй мировой войны править После Второй мировой войны в некоторых странах нацистское приветствие и восклицания Heil Hitler! В Австрии действует аналогичный закон.

В России в 2012 году рассматривался законопроект о введении штрафов за нацистское приветствие или за приветствие, схожее с ним [16] [17] , который так и не был принят. Слова типа «Хайль, такой-то! В 1996 году в антикоммунистической агитгазете « Не дай Бог! Примерно с 2010-х годов стали появляться слоганы вроде «Хайль Путин!

Новое в блогах Сила народа есть ни что иное, как единодушие и внутренние связи этого народа. Речь 26.

В первую очередь мы думаем о благе нашего народа. Речь 02. Речь 13. Речь 18. Нашему народу нужны руководители, обладающие решимостью делать все, что они сочтут правильным перед Богом, миром и собственной совестью. Речь 27.

Речь 20. Эта организация будет построена на идее авторитета, идее руководства снизу доверху. Только такая организация может служить интересам всего народа. Речь 06. Прокламация 01. Речь 16.

Второе: Решение тяжелейшей социальной проблемы путем возвращения миллионной армии наших, достойных всяческого сочувствия, безработных обратно на производство. Третье: Восстановление стабильного и авторитетного государственного руководства, опирающегося на доверие и волю нации; руководства, которое снова вернет нашему великому народу способность выполнять свои обязательства перед миром. Речь 17.

Речь 01. Речь 24. Он неуклонно и в первую очередь будет думать о соблюдении интересов народа в вопросах мира, работы и культуры. Я был солдатом и видел все собственными глазами, в отличие от очень многих других государственных деятелей, которые сами этого никогда не переживали.

И я, разумеется, отвергаю войну. Но отвергаю я ее не как изменник, предатель и трус, а как порядочный немец, честно выполнивший свой воинский долг на фронте, и желающий оставаться порядочным до конца. Поэтому я в равной мере не оставлю на произвол судьбы ни права немецкого народа на жизнь, ни его права на честь. Эти люди — повсюду, но нигде они не дома. Речь 10. Также и народом являются только те, кто способен, если потребуется, выступить как единый народ навстречу любым испытаниям. Я создал … совершенно новое движение.

Движение, которое с самого своего зарождения и вопреки всем явлениям распада в окружавшей его действительности вновь созидало народную общность. Лишь в этом случае государство способно полноценно выполнять свои социальные обязательства. Истинную ценность любому движению придают только люди. Люди, которые, руководствуясь смыслом этого движения, воплощают его идеи в жизнь. Речь 07. Речь 05.

Хайль Гитлер

Пусть тогда плюют, куда хотят, нам это безразлично. Предоставив жителей самим себе, мы сможем избежать ненужных столкновений с ними по поводу образа их жизни и создать себе наилучшие предпосылки для строительства наших собственных замкнутых немецких центров. Глядя на украинских детей, подчеркнул он, трудно предположить, что впоследствии их лица примут плоские, славянские черты. Дети, как и большинство людей восточнобалтийского типа, светловолосы и голубоглазы; кроме того, они толстощекие и круглотелые, так что выглядят поистине мило. В противоположность им, наши дети - преимущественно нордического типа, в раннем возрасте они похожи на молодых жеребят: неуклюжие, со слишком тонкими и длинными ногами, угловатыми телами и лицами! А по внешности украинских детей нельзя предположить, сколь сильно впоследствии опошляются и огрубляются их лица. Кроме того, подчеркнул рейхслейтер Борман, когда ездишь по тем местам, встречаешь мало мужчин, но неимоверно много детей. Это обилие детей, продолжал он, может нам в будущем дорого обойтись. Ведь этим обилием отличается раса, которая воспитана в гораздо более суровых привычках, чем наш собственный народ.

Здесь нигде не видно людей в очках, у большинства отличные зубы, питание у них хорошее, и похоже, что все они, от мала до велика, обладают отличным здоровьем. Значит, нам было бы выгодно добиться такого положения, при котором эти русские или так называемые украинцы не размножались бы столь быстро. Мы ведь собираемся через какое-то время заселить всю эту бывшую русскую землю немцами. Шеф заметил по этому поводу, что в какой-то статье было недавно высказано предложение запретить в оккупированных восточных областях продажу и употребление средств против беременности. Если и вправду, продолжал шеф, какой-нибудь идиот вздумает осуществить на практике подобную меру в оккупированных восточных областях, то он, шеф, расстреляет его собственной рукой. При обилии детей у местного населения мы можем лишь желать, сказал шеф, чтобы незамужние и замужние женщины возможно чаще прибегали к аборту. Необходимо поэтому не только допустить бойкую торговлю противозачаточными средствами в восточных областях, но и всячески ее поощрять, поскольку мы ни в малейшей мере не заинтересованы в увеличении ненемецкого населения. А в первую очередь необходимо в этом деле форсировать помощь евреям.

Опасность дальнейшей интенсификации размножения местного населения при нашем господстве несомненна, сказал далее шеф. Ведь при немецком руководстве совершенно неизбежно, что все условия жизни местных жителей значительно улучшатся, а гарантия от заболеваний повысится. Поэтому крайне необходимо принять меры против увеличения ненемецкого населения. В этих условиях было бы, по мнению шефа, просто сумасбродством устраивать для ненемецкого населения оккупированных восточных областей систему здравоохранения, подобную немецкой. Не может быть и речи, сказал он, о прививках или каких-либо других профилактических медицинских мерах в отношении ненемецкого населения. Более того, у местных жителей следует пресекать даже стремление к подобным мерам охраны здоровья. Необходимо поэтому способствовать распространению среди них суеверий и слухов, согласно которым прививки и т. Далее чрезвычайно важно избегать всяких шагов, которые могли бы способствовать развитию у ненемецкого населения сознания, присущего повелителям.

В этом отношении необходима особая осторожность, ибо одной из важнейших предпосылок нашей работы является как раз выработка у населения покоренных районов сознания, противоположного тому, которое присуще повелителям. По этой причине ни в коем случае не следует допускать ненемецкое население к высшему образованию. Если мы впадем в подобную ошибку, то сами окажемся виновниками нарастающего сопротивления нашему господству. Впрочем, школы им нужно оставить, взимая плату за обучение. Только в них не должно быть никакого обучения, кроме как пониманию дорожно-транспортных знаков. Преподавание географии должно ограничиваться в общих чертах сведениями типа: «Столица империи - Берлин». Далее, каждый ученик один раз в своей жизни должен побывать в Берлине. В остальном будет совершенно достаточно, если ненемецкое население, например украинцы, научится немного читать и писать по-немецки.

Обучение арифметике и т. Обучая ненемецкое население в школах, нельзя забывать, что и в этом случае целесообразно применять в оккупированных восточных областях те же методы, которые практикуют англичане в колониях. Поэтому всякая просвещенческая канитель, которая всегда возникает там, где появляются имперско-немецкие попы, совершенно бессмысленна. Генерал Иодль абсолютно прав, возражая против вывешивания щитов с надписями на украинском языке, запрещающими людям появляться на полотне железной дороги. Нам совершенно безразлично, задавят одним жителем меньше или больше. Если я за то, чтобы обучать местное население в школах немецкому языку, продолжал шеф, то лишь потому, что для успеха нашего управления необходимы известные языковые предпосылки. А то ведь каждый житель будет уклоняться от выполнения немецких распоряжений под тем предлогом, что «не понял» их. По этой же причине необходимо обучать в школе не тому алфавиту, которым пользовались до сих пор, а исключительно латинскому шрифту.

Самой большой ошибкой с нашей стороны было бы проявлять слишком много заботы о местном населении. Существует опасение, что мы со временем, незаметно для самих себя, в связи с тамошними условиями жизни сползем на более мягкое отношение к жителям. Чтобы этого не произошло, необходимо целиком отделить немцев от местного населения. Проживание немцев в украинских городах следует запретить безоговорочно. Даже если вне украинских городов немцам придется жить в бараках, то и это лучше, чем размещение в пределах города. А то иначе через короткое время начнется уборка этих городов и т. Между тем русские и украинские города вовсе не следует как-то благоустраивать или тем более украшать. Ведь наша задача состоит не в том, чтобы одаривать местное население более высоким уровнем жизни.

Поэтому в перспективе необходимо обеспечить немцам проживание в специально построенных городах и деревнях, строго изолированных от русского или украинского населения. По этой же причине, те дома, которые будут сооружаться для немцев, ни в коем случае не должны походить на русские или украинские; ни глиняная штукатурка, ни соломенные крыши не должны напоминать жителям немецких домов о русских или украинских прототипах. В коренной империи постепенно сложилось такое положение, при котором ко многим вещам стали прикладывать слишком мелкие мерки, стремясь решительно все регламентировать и обусловить заранее. Конечно, это произошло не в последнюю очередь оттого, что мы, немцы, располагаясь в своих старых границах, чуть ли не сидим друг на друге. Понятно, что полиции постоянно приходится вмешиваться в решение различных возникающих в повседневной жизни вопросов. Но вся эта регламентация таит в себе ту большую опасность, что если один из нас разобьет свои палатки за пределами германской империи, скажем, в одном из английских доминионов, то он буквально вздохнет, радуясь свободе движений и действий, а вслед за этим внутренне отдалится от своего немецкого отечества. Нам ни в коем случае не следует впадать в ошибку вечного регламентирования, когда мы будем осваивать оккупированные восточные территории. Если мы только не хотим - без всякой на то необходимости - восстановить против себя местное население, то нам следует ограничивать их индивидуальные жизненные склонности только в той мере, в какой это безусловно диктуется нашими интересами.

В коренной империи мы уже дошли до того, что Берлин стремится вмешаться в назначение каждого бургомистра по всей территории империи. Кто-то запретил даже общества по разведению собак, и шефу пришлось персонально вмешаться, чтобы освободить от запрета «собачьи организации». Регламентирование в границах коренной империи скоро зайдет так далеко, что, пожалуй, Берлин станет издавать уставы и для союзов по разведению майских жуков, предписывая методы делопроизводства, учета материальных ценностей, ведения финансовых дел и т. Что касается оккупированных восточных областей, заявил далее шеф, то Берлин должен издавать лишь принципиально важные директивы. По текущим вопросам решения должны приниматься соответствующими областными комиссарами. Чтобы избежать в оккупированных восточных областях излишнего регламентирования, необходимо принять еще одну меру, продолжал шеф, а именно - ограничить до самого минимального предела штаты немецких управлений в этих областях. В результате областному комиссару волей-неволей придется наладить широкий контакт с руководителями местных общин. Но, разумеется, такое сотрудничество не должно повести к возникновению какого-то единого украинского административного центра с генеральным или тем более имперским комиссаром во главе.

April 1945, s. Gedichte Band 5, Suhrkamp 1964 S. Bechtle 1968. Ich denke, die Journalisten zeigten schlechten Geschmack, als sie den Mann der Stunde in Deutschland kritisierten. April 1931, S. Er spricht scharf gegen Rosenberg.

Weil er alles und nichts macht. Juli 1933. Schmidt, Der Standard, 20.

This is the period of four years which I asked the German people to grant me for the purpose of putting my work to the test and submitting it to their judgment. Hence at the present moment nothing could be more opportune than for me to render you an account of all the successes that have been achieved and the progress that has been made during these four years, for the welfare of the German people. But within the limits of the short statement I have to make it would be entirely impossible to enumerate all the remarkable results that have been reached during a time which may be looked upon as probably the most astounding epoch in the life of our people. That task belongs rather to the press and the propaganda. Moreover, during the course of the present year there will be an Exposition here in Berlin which is being organized for the purpose of giving a more comprehensive and detailed picture of the works that have been completed, the results that have been obtained and the projects on which work has been begun, all of which can be explained better in this way than I could do it within the limits of an address that is to last for two hours. Therefore I shall utilize the opportunity afforded me by this historic meeting of the Reichstag to cast a glance back over the past four years and call attention to some of the new knowledge that we have gained, some of the experiences which we have been through, and the consequences that have resulted therefrom—in so far as there have a general validity. It is important that we should understand them clearly, not only for our own sake but also for that of the generations to come.

Having done this, I shall pass on to explain our attitude towards those problems and tasks whose importance for us and for the world around us must be appreciated before it will be possible to live in better relations with one another. Finally I should like to describe as briefly as possible the projects which I have before my mind for our work in the near future and indeed in the distant future also. At the time when I used to go here and there throughout the country, simply as a public speaker, people from the bourgeois classes used to ask me why we believed that a revolution would be necessary, instead of working within the framework of the established political order and with the collaboration of the parties already in existence, for the purpose of improving those conditions which we considered unsound and injurious. Why must be have a new party, and especially why a new revolution? The answer which I then gave may be stated under the following headings: — 1 The elements of confusion and dissolution which are making themselves felt in German life, in the concept of life itself and the will to national self-preservation, cannot be eradicated by a mere change of government. More than enough of those changes have already taken place without bringing about any essential betterment of the distress that exists in Germany. All these Cabinet reconstructions brought some positive advantage only to the actors who took part in the play; but the results were almost always quite negative as far as the interests of the people were concerned. As time has gone on the thought and practical life of our people have been led astray into ways that are unnatural to them and injurious. One of the causes which brought about this condition of affairs must be attributed to the fact that the structure of our State and our methods of government were foreign to our own national character, our historical development and our national needs. The parliamentary-democratic system is inseparable from the other symptoms of the time.

A critical situation cannot be remedied by collaborating with the causes of it but by a radical extermination of these causes. Hence under such conditions the political struggle must necessarily take the form of a revolution. Nor would it be possible to bring this about by collaborating with these institutions, but only by establishing a new movement which will fight against them for the purpose of carrying through a radical reformation in political, cultural and economic life. And this fight will have to be undertaken even at the sacrifice of life and blood, if that should be necessary. In this connection it is worthy of remark that when the average political party wins a parliamentary victory no essential change takes place in the historical course which the people are following or in the outer aspect of public life; whereas a genuine revolution that arises from a profound ideological insight will always lead to a transformation which is strikingly impressive and is manifest to the outside world. Surely nobody will doubt the fact that during the last four years a revolution of the most momentous character has passed like a storm over Germany. Who could compare this new Germany with that which existed on the 30th. I am speaking of a National Socialist Revolution; but this revolutionary process in Germany had a particular character of its own, which may have been the reason why the outside world and so many of our fellow-countrymen failed to understand the profound nature of the transformation that took place. I do not deny that this peculiar feature, which has been for us the most outstanding characteristic of the lines along which the National Socialist Revolution took place—a feature which we can be specially proud of—has hindered rather than helped to make this unique historic event understood abroad and among some of our own people. For the National Socialist Revolution was in itself a revolution in the revolutionary tradition.

What I mean is this: Throughout thousands of years the conviction grew up and prevailed, not so much in the German mind as in the minds of the contemporary world, that bloodshed and the extermination of those hitherto in power—together with the destruction of public and private institutions and property—were essential characteristics of every true revolution. Mankind in general has grown accustomed to accept revolutions with all these consequences somehow or other as if they were legal happenings. I do not mean that people endorse all this tumultuous destruction of life and property; but they certainly accept it as the necessary accompaniment of events which, because of this very reason, are called revolutions. Herein lies the difference between the National Socialist Revolution and other revolutions, with the exception of the Fascist Revolution in Italy. The National Socialist Revolution was almost entirely a bloodless proceeding. When the party took over power in Germany, after overthrowing the very formidable obstacles that had stood in its way, it did so without causing any damage whatsoever to property. I can say with a certain amount of pride that this was the first revolution in which not even a window-pane was broken. If this revolution was bloodless that was not because we were not manly enough to look at blood. I was a soldier for more than four years in a war where more blood was shed than ever before throughout human history. I never lost my nerve, no matter what the situation was and no matter what sights I had to face.

The same holds good for my party colleagues. But we did not consider it as part of the program of the National Socialist Revolution to destroy human life or material goods, but rather to build up a new and better life. And it is the greatest source of pride to us that we have been able to carry through this revolution, which is certainly the greatest revolution ever experienced in the history of our people, with a minimum of loss and sacrifice. Only in those cases where the murderous lust of the Bolsheviks, even after the 30th of January, 1933, led them to think that by the use of brute force they could prevent the success and realization of the National Socialist ideal—only then did we answer violence with violence, and naturally we did it promptly. Certain other individuals of a naturally undisciplined temperament, and who had no political consciousness whatsoever, had to be taken into protective custody; but, generally speaking, these individuals were given their freedom after a short period. Beyond this there was a small number who took part in politics only for the purpose of establishing an alibi for their criminal activities, which were proved by the numerous sentences to prison and penal servitude that had been passed upon them previously. We prevented such individuals from pursuing their destructive careers, inasmuch as we set them to do some useful work, probably for the first time in their lives. I do not know if there ever has been a resolution which was of such a profound character as the National Socialist Revolution and which at the same time allowed innumerable persons who had been prominent in political circles under the former regime to follow their respective callings in private life peacefully and without causing them any worry. Not only that, but even many among our bitterest enemies, some of whom had occupied the highest positions in the government, were allowed to enjoy their regular emoluments and pensions. That is what we did.

But this policy did not always help our reputation abroad. If the revolution in Germany had taken place according to the democratic model in Spain these strange apostles of non-intervention abroad would probably find that there was nothing which they need to worry about. People closely acquainted with the state of affairs in Spain have assured us that if we place the number of persons who have been slaughtered in this bestial way at 170. Measured by the achievements of the noble democratic revolutionaries in Spain, the quota of human beings allotted for slaughter to the National Socialist Revolution would have been about 400. That we did not carry out this mass-slaughter is apparently looked on as a piece of negligence on our part. We see that the democratic world-citizens are by no means gracious in their criticism of this leniency. We certainly had the power in our hands to do what has been done in Spain. And probably we had better nerves than the murderer who steals upon his victim unawares, shunning the open fight, and who is capable only of murdering defenseless [sic] hostages. We have been soldiers and we never flinched in the face of battle throughout that most gruesome war of all times. Our hearts and, I may also add, our sound common sense saved us from committing any acts like those which have been done in Spain.

Taking it all in all, fewer lives were sacrificed in the National Socialist Revolution than the number of National Socialist followers who were murdered in Germany by our Bolshevik opponents in the year 1932 alone, when there was no revolution. This absence of bloodshed and destruction was made possible solely because we had adopted a principle which not only guided our conduct in the past but which we shall also never forget in the future. This principle was that the purpose of a revolution, or of any general change in the condition of public affairs, cannot be to produce chaos but only to replace what is bad by substituting something better. In such cases, however, something better must be ready at hand. On the 30th. All the means employed in carrying on that struggle were strictly within the law as it then stood and the protagonists in the fight were the National Socialists. Before the new State could be actually established and promulgated, the idea of it and the model for its organization had already existed within the framework of our party. All the fundamental principles on which the new Reich was to be constructed were the principles and ideas already embodied in the National Socialist Party. As a result of the constitutional struggle to win over our German fellow-countrymen to our side the party had established its predominance in the Reichstag and for a whole year before it actually assumed power it already had the right to demand this power for itself, even according to the principles of the parliamentary-democratic system. But it was essential for the National Socialist Revolution that this party should put forward demands which of themselves would involve a real revolutionary change in the principles and institutions of government hitherto in force.

When certain individuals who were blind to the actual state of affairs thought that they could refuse to submit to the practical application of the principles of the movement which had been entrusted with the government of the Reich, then, but not until then, the party used an iron hand to make these illegal disturbers of the peace bend their stubborn necks before the laws of the new National Socialist Reich and Government. With this act the National Socialist Revolution came to an end. For as soon as the party had taken over power, and this new condition of affairs was consolidated, I looked upon it as a matter of course that the Revolution should be transformed into an evolution. The new development which now set in, however, meant that there had to be a new orientation not merely of our ideas but also in regard to the practical policy which we had to carry out. Even today certain individuals who have fallen in the march of events refuse to adapt themselves to this change. They cannot understand it because it is beyond their mental horizon or outside the sphere of their egotistic interests. Our National Socialist teaching has undoubtedly a revolutionizing effect in many spheres of life and has interfered and acted under the revolutionary impulse. The main plank in the National Socialist program is to abolish the liberalistic concept of the individual and the Marxist concept of humanity and to substitute therefore the folk community, rooted in the soil and bound together by the bond of its common blood. A very simple statement; but it involves a principle that has tremendous consequences. This is probably the first time and this is the first country in which people are being taught to realize that, of all the tasks which we have to face, the noblest and most sacred for mankind is that each racial species must preserve the purity of the blood which God has given it.

And thus it happens that for the first time it is now possible for men to use their God-given faculties of perception and insight in the understanding of those problems which are of more momentous importance for the preservation of human existence than all the victories that may be won on the battlefield or the successes that may be obtained through economic efforts. It is not for men to discuss the question of why Providence created different races, but rather to recognize the fact that it punishes those who disregard its work of creation. Unspeakable suffering and misery have come upon mankind because they lost this instinct which was grounded in a profound intuition; and this loss was caused by a wrong and lopsided education of the intellect. Among our people there are millions and millions of persons living today for whom this law has become clear and intelligible. What individual seers and the still unspoiled natures of our forefathers saw by direct perception has now become a subject of scientific research in Germany. And I can prophesy here that, just as the knowledge that the earth moves around the sun led to a revolutionary alternation in the general world-picture, so the blood-and-race doctrine of the National Socialist Movement will bring about a revolutionary change in our knowledge and therewith a radical reconstruction of the picture which human history gives us of the past and will also change the course of that history in the future. And this will not lead to an estrangement between the nations; but, on the contrary, it will bring about for the first time a real understanding of one another. At the same time, however, it will prevent the Jewish people from intruding themselves among all the other nations as elements of internal disruption, under the mask of honest world-citizens, and thus gaining power over these nations. We feel convinced that the consequences of this really revolutionizing vision of truth will bring about a radical transformation in German life. For the first time in our history, The German people have found the way to a higher unity than they ever had before; and that is due to the compelling attraction of this inner feeling.

Innumerable prejudices have been broken down, many barriers have been overthrown as unreasonable, evil traditions have been wiped out and antiquated symbols shown to be meaningless. From that chaos of disunion which had been caused by tribal, dynastic, philosophical, religious and political strife, the German nation has arisen and has unfurled the banner of a reunion which symbolically announces, not a political triumph, but the triumph of the racial principle. For the past four-and-a-half years German legislation has upheld and enforced this idea. Just as on January 30th, 1933, a state of affairs already in existence was legalized by the fact that I was entrusted with the chancellorship, whereby the party whose supremacy in Germany had then become unquestionable was not authorized to take over the government of the Reich and mould the future destiny of Germany; so this German legislation that has been in force for the past four years was only the legal sanction which gave jurisdiction and binding force to an idea that had already been clearly formulated and promulgated by the party. When the German community, based on the racial blood-bond, became realized in the German State we all felt that this would remain one of the finest moments to be remembered during our lives. Like a blast of springtime it passed over Germany four years ago. The fighting forces of our movement who for many years had defended the banner of the Hooked Cross against the superior forces of the enemy, and had carried it steadily forward for a long fourteen years, now planted it firmly in the soil of the new Reich. Within a few weeks the political debris and the social prejudices which had been accumulating through a thousand years of German history were removed and cleared away. May we not speak of a revolution when the chaotic conditions brought about by parliamentary-democracy disappear in less than three months and a regime of order and discipline takes their place, and a new energy springs forth from a firmly welded unity and a comprehensive authoritative power such as Germany never before had? So great was the Revolution that its intellectual foundations are not even yet understood but are superficially criticized by our contemporaries.

They talk of democracies and dictatorships; but they fail to grasp the fact that in this country a radical transformation has taken place and has produced results which are democratic in the highest sense of the word, if democracy has any meaning at all. With infallible certainty we are steering towards an order of things in which a process of selection will become active in the political leadership of the nation, as it exists throughout the whole of life in general. By this process of selection, which will follow the laws of Nature and the dictates of human reason, those among our people who show the greatest natural ability will be appointed to positions in the political leadership of the nation. In making this selection no consideration will be given to birth or ancestry, name or wealth, but only to the question of whether or not the candidate has a natural vocation for those higher positions of leadership. In this country that principle will have its political counterpart. Is there a nobler or more excellent kind of Socialism and is there a truer form of Democracy than this National Socialism which is so organized that through it each one among the millions of German boys is given the possibility of finding his way to the highest office in the nation, should it please Providence to come to his aid. And that is no theory. In the present National Socialist Germany it is a reality that is considered by us all as a matter of course. I myself, to whom the people have given their trust and who have been called to be their leader, come from the people. All the millions of German workers know that it is not a foreign dilettante or an international revolutionary apostle who is at the head of the Reich, but a German who has come from their own ranks.

And numerous people whose families belong to the peasantry and working classes are now filling prominent positions in this National Socialist State. Some of them actually hold the highest offices in the leadership of the nation, as Cabinet Ministers, Reichsstatthalter and Gauleiter. But National Socialism always bears in mind the interests of the people as a whole and not the interests of one class or another. The National Socialist Revolution has not aimed at turning a privileged class into a class which will have no rights in the future. Its aim has been to grant equal rights to those social strata that hitherto were denied such rights. We have not ruined millions of citizens by degrading them to the level of enslaved workers. Our aim has been to educate slaves to be German citizens. One thing will certainly be quite clear to every German; and this is that revolutions as acts of terror can only be of short duration. If revolutions are not able to produce something new they will end up by devouring the whole of the national patrimony which existed before them. From the assumption of power as an act of force the beneficial work of peace must be promptly developed.

But those who abolish classes for the purpose of putting new classes in their place sow the seeds of new revolutions. The bourgeois citizen who has the ruling power in his hands today will become a proletarian if he is banished to Siberia tomorrow and condemned to enforced lab our there. He will then yearn for hisday of deliverance, just as did the proletarian of former times, who now thinks that his turn has come to play the despot. Therefore the National Socialist Revolution never aimed at bringing in one class of the German people and turning out another. One the contrary, our objective has been to make it possible for the whole German people to work, not only in the economic but also in the political field, and to guarantee this possibility by organizing the various classes into one national unit. The National Socialist Movement, however, limits its sphere of internal activity to those individuals who belong to one people and it refuses to allow the members of a foreign race to wield an influence over our political, intellectual, or cultural life. And we refuse to accord to the members of a foreign race any predominant position in our national economic system. In this folk-community, which is based on the bond of blood, and in the results which National Socialism has obtained by making the idea of this community understood among the public, lies the most profound reason for the marvelous success of our Revolution. Confronted with this new and vigorous ideal, all idols and relics of the past which had been upheld by dynastic interests, tribal affiliations and even party interests, now began to lose their glamour. That is why the whole party system of former times completely collapsed in a few weeks, without giving rise to the feeling that something had been lost.

They were superseded by a better ideal. A new movement took their place. A reorganization of our people into a national unit that includes all those whose lab our is productive simply pushed aside the old organizations of employers and employees. The symbolic emblems of the recent past, which was a period of disintegration and disability, were banished, not—as in 1918 or 1919—through a resolution voted by a committee appointed to invent a new symbol for the Reich, as if the choice were to depend on the results of a prize competition. Since that day it has become the consecrated symbol of his national resurgence on land and sea and in the air. There could be no more eloquent proof of how profoundly the German people have understood the significance of this change and new development than the manner in which the nation sanctioned our regime at the polls on so many occasions during the years that followed. So, of all those who like to point again and again to the democratic form of government as the institution which is based on the universal will of the people, in contrast to dictatorships, nobody has a better right to speak in the name of the people than I have. Among the results of this phase of the German Revolution I may enumerate the following: — 1 Since that time there is only one trustee of supreme power among the German people and that trustee is the whole people itself. Anyone who compares this state of affairs with the condition of Germany before January 1933 will realize what a tremendous transformation is indicated by these few short statements.

Еще одной известной цитатой Гитлера является «Der ewige Jude» Вечный еврей. Это название демонстрационного фильма, выпущенного нацистами в 1940 году. Фраза стала эпитетом, используемым нацистами для страшной антисемитской пропаганды. Гитлер также часто говорил фразу «Mein Kampf» Моя борьба , название его автобиографической книги, написанной во время отсидки в тюрьме. Эта фраза стала символом идей нацизма и доктрины партии. О других известных фразах Гитлера, произнесенных на немецком языке, можно прочитать в его речах и выступлениях, которые до сих пор вызывают шок и ужас у многих людей. Примеры фраз, которые отражают идеологию Гитлера Адольф Гитлер, выступая перед толпой и официально в своих речах, использовал много разных фраз, которые характеризовали его идеологические убеждения. Эти высказывания подчеркивали его представление о немецкой расе, национализме и стремлении к единству нации.

Знаменитый фрагмент из фильма “Der Untergang” (рус. “Бункер”) — Речь Гитлера в бункере

Скажите какая из фраз вам больше всего понравилась? Оставьте свое мнение в комментарии под роликом. Подписывайтесь на канал, и не забудьте поставить колокольчик. Впереди вас ждет много чего интересного и полезного.

В комнате остаться Кейтелю, Йодлю, Кребсу и Бургдорфу. Das war ein Befehl! Der Angriff Steiner war ein Befehl! Это был приказ! Наступление Штейнера было приказом!

Тем не менее, ряд исследователей, как в послевоенные годы, так и сегодня сомневаются, что глава фашистской Германии, действительно, свел счеты с жизнью. Высказывалось немало предположений относительно того, куда мог сбежать Гитлер из оккупированного Берлина. Чаще всего в качестве возможного тайного убежища фюрера упоминается секретная база немцев в Антарктиде, создавать которую начали еще перед войной.

Поскольку показания свидетелей, а также экспертиза обгоревших трупов не позволяли со стопроцентной гарантией утверждать, что останки принадлежат именно Адольфу Гитлеру и Еве Браун, в Германию в 1945 году вылетел комиссар государственной безопасности СССР В. Согласно собранным его сотрудниками данным было установлено, что за десять дней до предполагаемого самоубийства улица Унтер-ден-Линден, находящаяся поблизости от бункера Гитлера была расчищена для взлета самолета, а начиная с 20 апреля Адольфа Гитлера и Еву Браун, основной персонал бункера при нормальном освещении не видел.

Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого.

Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели.

Цитаты Гитлера на немецком

Представляю вам подборку цитат лидера нацистской Германии Адольфа Гитлера (1889 — 1945). speech to the Reichstag. September 15, 1935. On behalf of the German Reich Government, I have requested Reichstag President Pg. Goring to convene for today a session of the German Reichstag in Nuremberg. The place was chosen because, by virtue of the National Socialist. Meine Ehre heißt Treue! — (нем. Моя честь называется верность, другой возможный перевод Верность — моя честь) девиз на клинках Кинжалов СС (нем. Журналистка немецкого телеканала опозорилась на весь мир, использовав термин, который был в ходу во времена Гитлера. September 1, 1939, justifying the German invasion of Poland. Short video clip excerpt.

Цитаты Гитлера на немецком

Hitler im Reichstag am 1. September 1939 Quelle: Bundesarchiv Koblenz. Цитаты Гитлера все скажут сами за себя. Например: фразы для похода к врачу — собраны вот, а фразы для того, чтобы объясниться с парикмахером — А сегодня на очереди фразы на немецком языке, которые могут пригодится вам в самых разных жизненных ситуациях.

Новости фразы на немецком гитлера

Audio With External Links Item Preview

Высказывания адольфа гитлера. Цитаты на немецком языке с переводом

Цитаты известных людей на немецком (с переводом)

Полный текст заявления Гитлера от 22 июня 1941 года

Adolf Hitler Issues Comment on the "Jewish Question"

Цитаты гитлера на немецком

Фразы на немецком Гитлера — история и значения

Adolf Hitler Issues Comment on the "Jewish Question"

Хайль Гитлер

Знаменитый фрагмент из фильма “Der Untergang” (рус. “Бункер”) — Речь Гитлера в бункере

Цитаты Гитлера на немецком

Цитаты Гитлера на немецком

Похожие новости: