С Катей Марголис шутки плохи: она сводит счеты даже с покойниками — до сих пор не может простить Нобелевского лауреата Иосифа Бродского.
Катя Марголис и ее причудливая гражданская позиция
художница, писательница, дизайнер - известна не только своими прекрасными книгами и картинами, но и жесткой гражданской позицией. На этой неделе актриса Мириам Маргулис, которая исполнила роль профессора травологии Помоны Стебель в «Гарри Поттере», дала интервью журналистам. На сцене выступили участницы ТВ-шоу «Голос» и наша бывшая землячка Екатерина УНГВАРИ, тоже перебравшаяся в Москву. А если же выйти из этой повестки и вернуться в реальность, то в ней и близко нет никакой Кати Марголис.
Группа IOWA ( Катя Иванчикова ) - Знаки ( Квартирник , На НТВ , У Маргулиса \ 2023 г )
Катя Маргулис, Москва, Россия. Доступны для просмотра фотографии, лайки, образование. Просмотр и загрузка Кира Маргулис(@kiramargulis2016) профиля в Instagram, постов, фотографий, видео и видео без входа в систему. В гости к ведущей программы "Автоледи" Кати Карениной заглянул российский рок-музыкант, гитарист, участник "Машины Времени". Юлия Маргулис. 0. Катя Маргулис, посмотреть все фотографии, друзей, исходящие/входящие лайки и комментарии пользователя Катя Маргулис.
С подачи Эрис поглядел о Кате Марголис
Кроме того, посмотреть на Нью-Йорк с высоты удастся благодаря ландшафтной террасе на крыше. Примечательно, что на четвертом этаже этого же дома продается похожая квартира, ранее принадлежавшая Канье Уэсту. За объект попросили 5,4 миллиона долларов. В апреле стало известно о том, что актер Тони Шалуб , известный по сериалу «Детектив Монк», продал квартиру в центре Нью-Йорка в убыток.
Хорошо ладно. Пусть уж. Когдато skukosys 1 год назад Всё-таки очень надеюсь, что я неправильно понял реплику Алины о шансоне. Потому что я абсолютно уверен, что эта блатная зараза в конце 80-х и начале 90-х на пару с говнопопсом "Ласкового мая" стала катализатором оскотинивания постсоветского человека.
Ошибка в тексте?
Мне не нравится Америка, поэтому я не хотела оставаться в Джорджии четыре месяца подряд… Из-за этого я просто сказала: «Ну, я хочу миллион фунтов», а они сказали: «Вы можете получить полмиллиона». Ну и я ответила: «Нет, тогда я не хочу». Сериал расскажет о могущественной ведьме Агате Харкнесс.
Мой друг (Евгений Маргулис)
Мама растерялась — сама же этому и учила, но жить-то надо. Все это становилось слишком опасно. Вечером с работы пришел папа. Попытался выяснить логически: — Почему? Это же просто пустая формальность? Красный галстук и все такое… — Не буду. Как я могу произнести слова «торжественного обещания», что я буду любить коммунистическую партию и Ленина?! Вы же сами говорили, что Ленин — убийца… — Ну, любви никто не требует.
Это просто слова. Они давно уже ничего не значат. Объясняли, что с такой крошкой разбираться никто не станет, что неприятности свалятся на взрослых. Папу в лучшем случае выгонят с работы беспартийный и еврей к тому же! Чем кормить детей? Взывали к ответственности за маленькую сестричку. Это был точный ход.
Лучшая рок-музыка XX века. Beatles, Rolling Stones и, конечно, песни самого Евгения Маргулиса. Все в жизни попробовал, но ни разу не играл в театре». Но опять же, необычность предложения, потому что это театр кукол. Этот театр вне возраста». Для самого Театра кукол имени Сергея Образцова это тоже был вызов.
Все началось с «Алисы в Стране чудес». Но не Кэрролла. А Высоцкого. Легендарный поэт и актер один из своих последних концертов дал именно в этом театре. И в спектакле звучит его голос. Спектакль-сюрприз во всем.
Динамичные декорации, красочные проекции.
В случае успешного прохождения теста гражданину России можно разблокировать его банковский счет, чтобы он начал выплачивать с него репарации. Если вы уже собрались записываться, придётся подождать. До конца декабря Катерина занята курсом по деколонизации, в котором рассказывает участникам о коллективной вине за события столетней давности, белых привилегиях и пользе репараций.
Неужели они не понимали, что своим приездом ранят чувства конкретно тех литовцев, которые страдают от русско-советской оккупации? Припёрлись в оккупированную Литву, зашли в кафе, куда без проклятой советской оккупации евреев и мишлингов скорей всего вообще не допустили бы, разговаривали на русском, заставляли себя обслуживать гордую литовскую официантку... Тут и у самого цивилизованного европейца нервы не выдержат.
Пропала Светлана Маргулис. Полиция просит содействия в розыске
Будучи на Би-би-си, я отрезала Россию: это была работа, новости, друзья. Конечно, многое там волновало, но в какой-то момент узнав, что умерла одна моя знакомая в Москве, я поймала себя на мысли, что они для меня в каком-то смысле умерли в день отъезда… Что я уже живу за гранью, по ту сторону. Я, видимо, как-то так себя накрутила, что перестала воспринимать это эмоционально. И испугалась этого. Я полностью погрузилась в свою новую жизнь и не думала, что может быть какое-то возвращение. Но когда оказалось, что возвращение возможно, это было радостно и неожиданно.
Первый раз я поехала туда в 1987-м на три дня и четыре ночи. Был тогда Горбачев. Поехала по путевке Thomson. Приехав, сдала в гостинице свой паспорт. Садимся в автобус, и я вдруг вспоминаю, что паспорта со мной английского нет, что он остался в гостинице.
И вдруг меня охватила паника, и я поняла, что я очень хочу его быстро-быстро найти! И поняла, что хочу уехать. К этому времени в Британии я прожила уже 13 лет. А потом стала приезжать по работе. Фильмы делали для Би-би-си.
И как-то оказалось, что я больше времени стала проводить там. Но к тому времени стало ясно, что можно жить и там, и там. И все это время, что я там жила, у меня был английский паспорт. Тоже хитро так, не зарываясь полностью. Хотя там у меня уже были и дом, и семья, и животные.
Но я знала, что могу в любой момент уехать, если захочу. Это ощущение очень важно для меня. Катя, а вот ты живешь в совершенно иной культуре. Вот как у тебя получилось врасти в это? И получилось ли?
Или ты просто русская, которая живет в Италии? А Венеция как была отдельной республикой, островом, так и осталась. Впрочем, итальянцы вообще не воспринимают себя как единую нацию — они ею становятся только во время чемпионатов мира по футболу. Им свойственно местечковое сознание привязанности к земле. Итальянцы родом из Калабрии и Турина различаются так же, как, скажем, люди из Тбилиси и Архангельска.
Мария Слоним-Филимор: А ты уже чувствуешь эту разницу? Катя Марголис: Ну конечно! Это иной диалект, менталитет. Вот неподалеку от меня живет южная мама, и это совершенно иной стиль общения. Венецианцы — более сдержанные и изолированные.
Хотя большая часть их жизни, особенно детство, проходит на улице, на кампо — площадях. Но жизнь в Венеции принципиально отличается от жизни в любом другом городе, потому что это город пеший. И с раннего возраста люди здесь, как в деревне, знают друг друга, всех соседей. Все со всеми здороваются. На пути на работу, допустим, можно встретить 25 знакомых.
Есть даже такой регистр негласный. Я свободно говорю и читаю по-итальянски. Это мне близкий и родной язык, который я очень люблю и всегда любила. Но все равно это мой второй язык. Вопрос самоидентификации перед детьми тоже будет стоять.
В нашем окружении много смешанных семей: папа — венецианец, мама — южноафриканка, мама — венецианка, папа — француз и так далее. Венеция затягивает. Там столько всего, что если там пожить хотя бы три месяца, уже начинает казаться, что остального мира просто нет. Не хочется никуда уезжать, и сама мысль, что нужно сесть на поезд и пересечь этот перешеек на материк, требует усилий. Меня поначалу удивляло, что венецианские бабушки говорили: «О, на Сан Марко я уже давно, несколько лет, не была».
Это расстояние — как отсюда до метро Пикадилли. И многое определяет вот эта бесконечная дробность всей Италии и Венеции: люди по одну сторону канала имеют иную самоидентификацию, чем люди по другую сторону. Сейчас я умею различать по выговору, откуда в Венеции той или иной человек. Иностранцу в Венеции очень хорошо. У коренного же венецианца вся жизнь на виду.
О тебе и твоих предках знают абсолютно всё, независимо от того, потомок ли ты дожа или рыбака. Некоторые типажи на улицах словно сошли с портрета Беллини. Это очень зажимает. Многое коренному жителю уже предписано. А иностранцу позволено гораздо больше.
Он уже итак, по определению странный, поэтому может дружить и с правыми, и с левыми, с ультра-католиками и с монархистами, со странными художниками и супербуржуазными comme il faut. С иностранца спрос невелик. А вот детям, уже принадлежащим к этому обществу, сложнее. Дети должны будут не только проходить через этот обычный, подростковый, сложный поиск себя, но и через самоидентификацию в культуре. Вот скажи мне, Маша, твой сын Антон — англичанин?
Забытые уголки души… Мария Слоним-Филимор: Нет. Хотя живет здесь уже 40 лет. Он не ездил со мной обратно. Он с семи лет здесь, в Британии. За вычетом тех лет, когда он жил с отцом в Калифорнии.
Он не то что забыл русский, а просто мало им пользовался, и так получалось, что в общении мы переходили на английский. Но он не англичанин. И не русский. Хотя все друзья у него англичане. А вот сейчас, когда я вернулась, и мы живем по соседству и часто общаемся, он вдруг сознательно стал говорить по-русски.
И вдруг выяснилось, что у него непонятно каким образом сохранился хороший запас слов. Я его иногда спрашиваю: «Ну откуда ты это-то слово помнишь? А он не знает. И он сказал мне потрясающую вещь: «Знаешь, мама, вот ты приехала, и я нашел тот уголок души, про который я совсем забыл». Все это где-то сидело и ждало своего часа.
Я еще и борщи начала иногда варить, может, это помогло. А относительно принадлежности, я знаю, что очень многое из русской литературы и культуры не могу с ним обсудить. У него с семи лет совершенно иной круг чтения. Но вот появился фейсбук, и он читает мои посты, посты моих френдов, стал читать и писать по-русски. А в целом он — человек мира.
Чтобы стать англичанином, тут нужно родиться. Он не англичанин. Катя Марголис: А мне вот что вспомнилось в связи с забытыми уголками души. Моя бабушка, которой было сто лет, до прошлого года была бодра, держалась. Во время его съемок бабушке было 96 лет, и она сумела рассказать об огромной части своей жизни.
А в последний год очень сильно сдала. И вдруг, именно тогда, она стала очень много говорить с нами по-английски и по-французски. Мы зн?? И вот, за несколько месяцев до смерти, она вдруг стала с нами говорить по-французски — да еще и с правильной грамматикой, сложными фразами, чего мы от нее никогда не слышали, иногда отвечала нам по-английски, а по-русски перед смертью говорила все меньше и меньше. И мы спросили бабушку: «Откуда ты так хорошо знаешь французский?
Она ответила, что в школе свободно говорила на нем, и мама ее, Наталья Гучкова племянница Александра Гучкова 1862-1936, председателя государственной Думы российской империи и министра Временного правительства, прим.
Итак, начнем! Катя Марголис: Мы думали построить эту встречу как перекрестное интервью.
Вопросы, которые мы будем задавать друг другу, нам обеим неизвестны. И все неизвестно, кроме общей темы. Для тебя, Маша, все-таки что: почва или судьба?
Мария Слоним-Филимор: Судьба. Я поначалу не очень хотела уезжать из СССР, меня мама вытолкнула: начались диссидентские аресты вокруг. Но потом я поняла, что это и правильно, иначе я оказалась бы в колонии или в психушке.
А почву свою я ношу с собой. Я обожаю русскую природу, русскую деревню. В России я жила отчасти в английской культуре, потому что моя бабушка — англичанка.
Мы в детстве пели с ней английские nursery rhymes, читали Джейн Остин и Диккенса в оригинале и воспитывались бабушкой как обычные английские дети, но за пределами дома шла совершенно другая параллельная реальность, реальная реальность советской школы, комсомола… Мы жили в трех культурах: в советской, английской и русской, русских литературе и искусстве. В общем, когда мы с Англией, наконец, встретились, я уже много знала о ней. Лондон знала по Диккенсу.
А когда я вернулась в Россию в начале 90-х — это было как надеть старые тапочки. К тому времени Англия для меня была почти что родной, хотя не могу сказать, что такой же родной, как Россия. В России моментально определяешь человека, кто есть кто, мне даже не нужно с ними знакомиться.
А вот с англичанами — сложнее. Одно дело знать людей по литературе и от бабушки: она все-таки была не такой уж ординарной англичанкой. Но постепенно и они стали мне понятны.
Поэтому да: судьба. А ты, Катя, ты ведь не уезжала, ты ведь поехала пожить? Это я уезжала и потеряла свой советский паспорт.
Я не считала себя эмигранткой. Но приняли решение не уезжать. Вот, вероятно, эта идея уже в утробе передалась и мне.
Перед тем, как я пошла в школу, родители предупредили меня, что все разговоры дома — это не для школы. Мне это сразу было понятно. Я даже знала, где они прячут самиздат, и сама рано начала его почитывать, мало что понимая… Но если у Маши была бабушкина Англия, у меня была бабушка, она умерла два месяца назад в возрасте ста лет речь идет о Марине Густавовне Шторх, 1916- 2016, дочери выдающегося русского мыслителя, переводчика Густава Шпета - прим.
У меня была тоска и ностальгия не по несуществующей стране, а по несуществующему времени. Мне было всегда ужасно обидно, что я родилась в 1973 году, а не на рубеже веков, например, не в Серебряном веке. Хотя, по зрелому размышлению, не дай Боже было родиться при этой ломке эпох, во время этого катастрофического перехода из одного мира в другой.
Трудно даже представить, что пережили наши бабушки и дедушки, проснувшись сто лет назад в 1917 году, независимо от того, как они восприняли революцию: нет человека или семьи, которых бы это событие не перепахало. Все мы — наследники этой травмы. Я помню, как однажды мы проснулись на даче в Переделкино, и было очень холодно, мы топили печку, и мама сказала: «Господи, как все-таки здесь холодно зимой!
Мне было пять лет, и я спросила: «Что такое Калифорния? Я хорошо это запомнила. Удивительно, что папу, ученого-математика, много лет спустя первым делом пригласили на работу в университете именно в Калифорнию.
Это было первым местом за рубежом, где все мы оказались. Но это было связано с пожить, поработать. Потом была Чехословакия.
А в 1988 году папу пригласили работать сюда, в Лондон. И мы тогда пришли на Би-би-си, где у нас работала родственница. И мне стали показывать, как работает Би-би-си.
Представление о нем у меня было, как у довлатовской дочки: «Папа, я твое Би-би-си на окно переставила». И вдруг в возрасте 15 лет, как Алиса в Зазеркалье, я оказываюсь на Би-би-си. Мы понятия не имели, что когда-нибудь окажемся в Лондоне.
Родители учили нас языкам, но исключительно, чтобы читать книги в оригинале. Было и такое еще соображение, что детям с еврейской фамилией скорее всего ни в какой университет не поступить к тому моменту, когда мы подрастем, но хотя бы будет хлеб переводческий. Идея, что можно будет говорить на этом языке, никогда не приходила в голову.
И вот Маша, она тогда работала на Би-би-си, показывала мне, как записываются программы на огромных бобинах. Меня тогда попросили рассказать что-нибудь под запись о Москве, и я рассказывала что-то про наш кружок латыни. Эта бобина до сих пор лежит у меня.
А потом мы спустились в столовую Би-би-си, и там я увидела банку кока-колы, которую до этого в жизни не держала в руках. И я попросила эту банку, уже мечтая, как я об этом расскажу всем в Москве! Уже и Лондон, и Би-би-си отступило на второй план.
И вот мы сели за стол, папа с Машей беседуют о чем-то умном, а я трясусь над этой своей кока-колой. Пытаюсь открыть и… колечко отваливается прямо в руках. Я страшно переживаю, что потрачены немыслимые деньги на эту кока-колу, а я, варвар и дикарь, еще даже не умею её открывать, и все это сейчас увидят.
И принесла мне другую. Это была некая инициация в другую жизнь. Но то, что придется оказаться в Зазеркалье и там жить, этого я не представляла.
Сейчас иное время. У всех здесь присутствующих есть опыт эмиграции. Он разный, отношение к нему разное.
Кто-то старается яростно убедить себя и окружающих, что это решение уехать навсегда — единственно правильное, и поэтому говорит о том, как всё ужасно и плохо России, что в этот кошмар невозможно вернуться. А кто-то понимает, что это не совсем так, и, возвращаясь, ты возвращаешься в родную, знакомую тебе жизнь, зону комфорта. А у меня к тебе, Маша, встречный вопрос: как ты уезжала, какое было чувство?
Будучи на Би-би-си, я отрезала Россию: это была работа, новости, друзья. Конечно, многое там волновало, но в какой-то момент узнав, что умерла одна моя знакомая в Москве, я поймала себя на мысли, что они для меня в каком-то смысле умерли в день отъезда… Что я уже живу за гранью, по ту сторону. Я, видимо, как-то так себя накрутила, что перестала воспринимать это эмоционально.
И испугалась этого. Я полностью погрузилась в свою новую жизнь и не думала, что может быть какое-то возвращение. Но когда оказалось, что возвращение возможно, это было радостно и неожиданно.
Первый раз я поехала туда в 1987-м на три дня и четыре ночи. Был тогда Горбачев. Поехала по путевке Thomson.
Приехав, сдала в гостинице свой паспорт. Садимся в автобус, и я вдруг вспоминаю, что паспорта со мной английского нет, что он остался в гостинице. И вдруг меня охватила паника, и я поняла, что я очень хочу его быстро-быстро найти!
И поняла, что хочу уехать. К этому времени в Британии я прожила уже 13 лет. А потом стала приезжать по работе.
Фильмы делали для Би-би-си. И как-то оказалось, что я больше времени стала проводить там. Но к тому времени стало ясно, что можно жить и там, и там.
И все это время, что я там жила, у меня был английский паспорт. Тоже хитро так, не зарываясь полностью. Хотя там у меня уже были и дом, и семья, и животные.
Но я знала, что могу в любой момент уехать, если захочу. Это ощущение очень важно для меня. Катя, а вот ты живешь в совершенно иной культуре.
Вот как у тебя получилось врасти в это? И получилось ли? Или ты просто русская, которая живет в Италии?
А Венеция как была отдельной республикой, островом, так и осталась. Впрочем, итальянцы вообще не воспринимают себя как единую нацию — они ею становятся только во время чемпионатов мира по футболу.
Редакция оставляет за собой право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой массовой информации или нарушением иных требований закона. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации.
О последнем таком посягательстве на теле-спутники «Сенсаций. Нет» писали ранее. А если набрать в Яндексе «российские сайты подверглись хакерским атакам», то уже на первой странице вылезет практически хроника окопной цифровой войны.
Судя по всему, именно по этой причине, представители российской власти вернулись к идее создания некоего максимально защищенного и безопасного сегмента Рунета. Коллаж Андрея Зайцева Но тут возникают следующие вопросы: а с остальной Сетью и доступом к ней для граждан что? Ответил на этот вопрос глава Минцифры Максут Шадаев. По его словам , «доступа по паспорту» как и с помощью иной обязательной идентификации в интернет не планируется даже близко. Ограничений мессенджеров для личного общения также не будет. А будет, по словам Шадаева, «создание системы гарантированного блокирования доступа к тем ресурсам, доступ к которым ограничен законом». Здесь мы снова возвращаемся к истории с блокированием «Телеги» и скачиванием VPN-сервисов.
Кстати, депутат Андрей Свинцов, поясняя свою идею о «безопасном Рунете» также подчеркнул, что речи о перекрытии доступа к глобальной Сети нет. По словам политика, после появления «Рунета 2. Впрочем, определенное рациональное зерно во всех этих рассуждениях есть. Создание некоей полузакрытой и очень охраняемой всероссийской Сети, куда входили бы ресурсы необходимые для адекватного функционирования государства и страны в целом, с учетом частоты хакерских атак — было бы очень нелишним. С паролями, идентификаторами, да хоть бы и с паспортом. Ну, чтобы те же Госуслуги не ддосили или еще какие полезные и стратегически важные для России ресурсы. Но и здесь возникают некоторые вопросы помимо, собственно, технических.
Katia Margolis
Артисты поддерживают товарищеские отношения, несмотря на разницу во взглядах. Однако реплика Евгения в одном из свежих интервью внесла в их общение смуту. У него в голове это было как непреложный факт. Поэтому он сказал: «Я ухожу, давайте сыграем прощальные туры». Я говорю: «Жень, подожди. Тут два разных вопроса.
Если ты хочешь покинуть команду — это твое дело, а причем тут прощальный тур? Мы не собираемся заканчивать».
Даже если они не евреи. Им неловко, да и боязно вдруг оказаться «чужими среди своих» — заклюют ведь, с говном смешают… Прошла инфа , что Кристину Орбакайте и ее сына Никиту проверяют на причастность к финансированию украинской армии. А ведь оба предельно аполитичны, заявлений громких не делали — наверняка Катя Марголис подтолкнула или такие же, как она. В тридцатые годы прошлого века похожую роль выполнял старый большевик Арон Сольц, которого называли «совестью партии». Когда его наезды на ревизионистов, перерожденцев и «врагов народа» стали носить тотальный характер, Сольца поместили в психиатрическую клинику, где он и умер спустя несколько лет. Надеюсь, Кате Марголис эта участь не грозит — шизофрения на просвещенном Западе болезнью не считается, там идиот каждый третий.
Портрет Кати Моргулис будет неполным, если я не предоставлю ей слово это фрагменты из ее постов с запрещенного сайта на букву «ф» : «Нет никакой Великой Отечественной Войны. Нет и не было.
В центре сюжета картины фигура блестящего сыщика МУРа, полковника Бориса Сёмина, который вместе со своей командой раскрывает сложные и разнообразные преступления. Ранее стало известно , что премьера нового оригинального музыкального шоу « ВИА Суперстар! За звание «суперстаров» будут бороться восемь музыкальных коллективов, пик популярности которых пришёлся на 80-90-е и нулевые.
И я совершенно не знаю, о чем думает другая сторона. Я тихо исключила тех, чьи посты меня раздражают. Они исключили меня. Для меня фейсбук — это очень поверхностное общение, доска объявлений, не более.
Не кажется ли вам, что всё это искусственно — эти друзья, которых мы считаем друзьями, это мнение, которое на основе этого общения формируется? Например, моя дочь, политолог, считала, что никакой Трамп, и Брексит невозможен, потому что на ее фейсбуке все думали также, как она. Мария Слоним-Филимор: Да, у меня одно время был в друзьях Прилепин, и я заставляла себя его читать. Но потом его убрала.
Читать мне его неинтересно. Это, конечно, не совсем то общение, к которому мы привыкли в реальной жизни. Да, есть единомышленники, есть люди с противоположными взглядами, и что такого? Я на самом деле не понимаю проблемы.
Лариса Итина: Проблема в том, что мы живем в параллельной реальной реальности. И когда нас придут убивать, мы будем думать, что этого не произойдет, потому что мы на фейсбуке прочитали, что все хорошо. Мария Слоним-Филимор: Ну почему? Мы ведь общаемся и чувствуем людей.
Лариса Итина: Мало. Очень мало. Реплика из аудитории: Да, действительно, с каким процентом Вы реально общаетесь, и с каким процентом людей вам кажется, что у вас есть общие интересы, хотя Вы не знаете, кто они, никогда их не видели, не сидели, не пили с ними чай…? Мария Слоним-Филимор: Ну есть люди, с которыми ты чувствуешь эту близость.
А потом ты с ними встречаешься, и это полностью подтверждается. По комментариям можно многое сказать о людях. И в России, в реальной жизни я прекрасно знала, кто может прийти и поднять меня на вилы. Сейчас я знаю, что мои английские соседи-фермеры все голосовали за Брексит.
Я не живу в false paradise. Как и в реальной жизни, мы ходим в гости и приглашаем к себе тех, кто нам приятен. Мы же не пойдем в какой-нибудь бандитский притон. Зачем нам туда?
Мы идем к своим друзьям. Но знаем, что бандитский притон где-то там точно есть. И к Прилепину. И к Татьяне Толстой смех в зале.
Очень быстро чувствуешь людей, душок идет, не обманешь, еще до крымнаша я уже многих почувствовала… Карина Кокрэлл-Фере: Маша, вопрос к Вам. Вы жили в Британии в 70-х, потом вернулись в прошлом году. Как за время Вашего отсутствия изменилась Британия, что бросилось в глаза в первую очередь? Мария Слоним-Филимор: Я не могу сказать.
Я работала в Лондоне, жила в Лондоне и в Оксфордшире, и это была одна Англия. Сейчас я живу в абсолютной глубинке, и это сравнивать невозможно. Люди там намного симпатичнее, приятнее, чем в Лондоне: доброжелательные, улыбаются. Но я не слишком хорошо их знаю.
Я там немножечко сбоку. Это совершенно другая Англия, которую я не знала. В целом старушка Англия не очень изменилась. А вот моей бабушке, которая вернулась в Британию в 60-х, после того как уехала в 20-х, пришлось труднее.
Ее приглашали на Би-би-си, делали с ней интервью, и все восхищались ее нетронутым эдвардианским английским начала века. А я ездила туда-сюда постоянно, и контраста не замечаю, кроме роста цен смех в зале. Однажды я в своей деревне, где сейчас живу, попала в одну компанию, в которой все были приезжими. Все — англичане, но кто-то из других английских графств, кто-то — из Новой Зеландии.
И они мне все жаловались, что их не принимают в нашей деревне, что они изгои. Это более богемного типа люди, не фермеры. Один, правда, инженер. Карина Кокрэлл-Фере: А как именно их не принимают?
Мария Слоним-Филимор: О, это смешная история. Однажды они решили пойти и принять участие в обычной воскресной викторине. Почувствовали, что за свои столики их не очень-то приглашают. И выиграли!
Выиграли эту бутылку плохого виски. Но фермеры не радовались, не хлопали, не поздравляли. И они ушли восвояси. А у нас паб в деревне — это даже не паб, а комната в обычном фермерском доме.
И содержит его 94-летняя Мэри, старейшая в Англии хозяйка паба. Я взяла с собой сына и пошла туда, чтобы расспросить о Брексите, о том, как они голосовали и так далее. Сидят два-три фермера. Смотрят на тебя, как на инопланетянина.
Но Антон их знает, давно там живет, знает, как с ними надо разговаривать. Спросил: «Можно с вами поговорить о политике? Это как раз был день голосования. И они согласились, стали охотно высказываться.
Но к ним нужен особый подход. А вот в пабе ближайшего городка собирается интеллигенция: там по четвергам идут прямые трансляции из Royal Opera House — Королевского оперного театра. Так что я собираюсь расширить свой круг общения и сменить паб смех в зале. Катя Марголис: Да, люди и жизнь в глубинке во всем мире довольно похожи, и рыбаки с венецианского острова Мацорбо, например, скорее бы нашли общий язык с твоими фермерами, чем с какими-нибудь соотечественниками-горожанами.
Вопрос из зала: У Вас, Катя, две Ваши младшие девочки переживают двойную эмиграцию: из детского дома в семью и эмиграцию из России в Италию. Как это происходит у них? Катя Марголис: Маша, младшая приемная дочь, была совсем маленькая, она не помнит. А та, что постарше… Когда человека выпускают из зоны и везут его в Урюпинск, Венецию или в Лондон, это никакого значения не имеет.
Разница между неволей и свободой гораздо резче, чем между Венецией, Вашингтоном, Парижем и так далее. Жизнь ребенка в учреждении настолько патологична, что это вовсе не зависит от того, насколько богат, благополучен или беден детский дом. Есть детские дома, в которых у детей даже есть последние айфоны, но они бьют ими друг друга по голове, потому что цены вещам там никто не знает и играть не умеет. А общий знаменатель: жизнь в неволе.
Даже взрослый заключенный меняется, а ребенок, попавший в детский дом, в неволю, деформирован серьезно. Это не розовая картинка: пришла мамочка, взяли в семью, и наступил хэппи энд. Это длительный и трудный процесс реабилитации. Вот бежит от войны сирийский беженец.
Это очень похожая ситуация. Люди бегут от жуткой ситуации, которая уже деформировала их психику. Ребенок, попавший в детдом, тоже пережил травму — потерю родителей. В экстремальной ситуации одна цель: выжить.
У детдомовца желание — попасть в семью. Но когда это происходит, когда он попадает в семью, а беженец — в мирные, безопасные условия, тут-то все эти травмы начинают вылезать наружу. Это последствия огромной пережитой травмы. Так что ответ на тот вопрос, который Вы задали — это скорее история беженцев, а не история эмиграции.
Мария Слоним-Филимор: Когда мы с Катей впервые увидели младшую девочку в детском доме, тогда трехлетнюю, она произносила какие-то звуки, но мы не могли понять, на каком это было языке. Такой был затравленный зверек. А когда я увидела ее через полгода у Кати, она уже свободно и прекрасно, без акцента, говорила и по-русски, и по-итальянски. Катя Марголис: Старшая — сильный, цельный человек, она привыкла выживать.
Опыт детского дома — лагерный опыт.
Теперь понятно, каким образом из маленьких девочек вырастают кати марголис.
«Квартирник НТВ у Маргулиса» – описание передачи, подробная информация и телепрограмма на всех каналах на ближайшее время. Катя Маргулис. Страна: Москва, Россия. Дата рождения: 24.10. Британо-австралийская актриса Мириам Маргулис, снимавшаяся в фильмах о Гарри Поттере, призналась, что ей провели необычную операцию. Екатерина Маргулис. Страна: Москва, Россия. Дата рождения: 24.10.1999.