Позднее Штраус был исполняющим обязанности министра торговли при президенте Дуайте Эйзенхауэре, но утверждение его кандидатуры на этот пост было отклонено сенатом отчасти из-за неприятия научным сообществом его отношения к Оппенгеймеру. With the upcoming release of Christopher Nolan's new film 'Oppenheimer', much has been said about Robert Oppenheimer's work in the creation of the atomic bomb, but there is another character in the story worth talking about: Lewis Strauss. Конфликт между Оппенгеймером и Штраусом достиг своего апогея во время печально известных слушаний по допуску Оппенгеймера к безопасности в 1954 году.
Конфликт Оппенгеймера и Штрауса: столкновение взглядов
Strauss, in fact, wrote of a most friendly private visit with Einstein to seek his advice on the directorship at Princeton that he eventually offered to Oppenheimer. Кристофер Нолан во время недавнего показа драмы «Оппенгеймер» (Oppenheimer) в Нью-Йорке объяснил своё решение не показывать в фильме атомные бомбардировки японских городов Хиросима и Нагасаки — на новость обратил внимание онлайн-кинотеатр Tvigle. Strauss & Oppenheimer’s Feud Intensifies in 1947 Oppenheimer’s Humiliation of Strauss in 1949 The Fallout and Legacy Conclusion. In "Oppenheimer," a furious Strauss still manages to put on a smile when facing reporters after his defeat. Противостояние Роберта Оппенгеймера и Льюиса Штрауса является ключевым процессом этой истории. In 1947, Strauss and Oppenheimer had already crossed paths, when Oppenheimer was heading up the Los Alamos laboratory, and Strauss then offered him a job as director at Institute for Advanced Study at Princeton University.
‘Oppenheimer’ and the Shadow of Stalin
Robert is, for all intents and purposes, silenced. Robert Downey Jr. One senator who voted against him is none other than John F. Robert and Einstein actually spoke about a discussion they had years earlier.
Это испытание убедило Штрауса в том, что Америке необходимо разработать более мощную водородную бомбу. Физик Дж. Роберт Оппенгеймер был главой общего консультативного комитета AEC и противником разработки водородной бомбы. Штраус и Оппенгеймер ранее конфликтовали по другим вопросам атомной политики, и Штраус считал Оппенгеймера угрозой безопасности, поскольку Оппенгеймер позволил своему брату Франку, члену Коммунистической партии, работать над Манхэттенским проектом, а также из-за связей Оппенгеймера с другими коммунистами в 1930-х и 1930-х годах. Другие члены правления AEC первоначально выступали против программы создания водородной бомбы, но точка зрения Штрауса в конечном итоге возобладала, и президент США. Гарри С. Трумэн одобрил программу водородной бомбы в начале 1950 года. Штраус ждал выхода из AEC в ожидании одобрения программы Трумэном, и теперь он это сделал. Когда Дуайт Д. Эйзенхауэр стал президентом в 1953 году, он назначил Штрауса специальным помощником по вопросам атомной энергии, а позже Эйзенхауэр попросил Штрауса стать председателем AEC. Штраус согласился, но с условием, что Оппенгеймер не будет иметь ничего общего с АЭК. Соединенные Штаты успешно испытали водородную бомбу в ноябре 1952 года, но Штраус чувствовал, что Оппенгеймер задержал программу и что он не был полностью правдив в своих знаниях о попытках Советского Союза проникнуть в Манхэттенский проект.
Но у семьи не было денег. Поэтому Штраус, вместо того, чтобы поступить в колледж, стал коммивояжером по продаже обуви. И хотя торговцы, которым он продавал, не работали в воскресенье, он настоял взять выходной также и в субботу, из-за своего соблюдения иудаизма, несмотря на финансовый удар. В конце концов он вызвался работать на Герберта Гувера, будущего президента-республиканца, который организовывал помощь Европе после Первой мировой войны. Гувер становится другом, защитником и сторонником Штрауса на всю жизнь. Штраусу удалось подтолкнуть Гувера, который вообще-то не был другом евреев, подать официальную жалобу, когда несколько евреев были убиты поляками. У него был довольно стремительный взлет. Штраус связался с инвестиционной фирмой Kuhn, Loeb, женился на дочери одного из партнеров и быстро заработал деньги. Но, несмотря на все это, он оставался связан со своим иудаизмом и в конце концов стал президентом синагоги «Эману-Эль» с 1938 по 1948 год. Так что между Оппенгеймером и Штраусом существовали не только политические разногласия, но и религиозные: Оппенгеймер вырос в отколовшейся от иудаизма общине Феликса Адлера, а Штраус принадлежал к мейнстриму реформистского иудаизма. Что еще произошло между ними? Я читал, что Штраус был сторонником водородной бомбы, а Роберт Оппенгеймер колебался, потому что считал, что в мощности водородной бомбы нет необходимости. Враждебность между Штраусом и Оппенгеймером имела несколько причин. Думаю, Штраусу также пришлось смириться с тем, что он еврей в американском обществе, которое не полностью принимало евреев, и для него было чем-то вроде угрозы — иметь рядом Оппенгеймера, чей подход к иудаизму заключался в том, чтобы по сути скрывать его. Штраус, президент синагоги «Эману-Эль», явно не скрывал, что он еврей, хотя он пытался выживать и процветать в вашингтонском истеблишменте. Это было просто другое измерение. Я даже читал, что Штраус был оскорблен предполагаемой супружеской неверностью Оппенгеймера. Враждебность включала и тот факт, что Оппенгеймер мог бывать очень злым. Обычно люди, работавшие в лаборатории, любили его. Но все же он мог быть злым, так, он заставил Штрауса почувствовать себя дураком на публичных слушаниях в 1949 году, заявив ему: «Вы физик-любитель. Вы не знаете, о чем говорите», — это действительно задевало за живое. Именно Штраус в 1953 году сообщил Оппенгеймеру, что его допуск к секретным материалам приостановлен, и побудил его требовать проведения слушания, в результате которого его допуск к секретным материалам был вовсе аннулирован. Председателем в то время был Дэвид Лилиенталь, тоже еврей, и есть фотография пяти членов Комиссии, абсолютно идеальная: четыре человека с одной стороны, слева, и один человек, как бы сам по себе, справа — это Штраус, который ушел один. По-видимому, в первые годы существования Комиссии было несколько десятков голосований, в основном связанных с вопросами безопасности, где было четыре голоса против одного, Штраус был единственным несогласным. Он был сосредоточен на безопасности и, вероятно, был ярым антикоммунистом. Льюис ШТраус крайний справа с коллегами из комиссии по атомной энергии. Мой научный руководитель отправил меня в Лос-Аламос, на лето 1979 года, для изучения определенного раздела физики. Моя связь с иудаизмом на том этапе была почти нулевой. Я получил классическое воспитание консервативных американских евреев, с полным отчуждением после бар-мицвы. Когда приехал в Лос-Аламос, не знал ни одного человека в городе, поэтому подумал, что смогу пойти в синагогу и там познакомиться с людьми. И так как мои знания в литургии были достаточно основательными, я начал руководить некоторыми делами в синагоге. Вместо того, чтобы вернуться в Калифорнийский университет в Сан-Диего, я продолжил обучение в лаборатории и защитил диссертацию, а затем был принят на работу в лабораторию в качестве сотрудника. И все это время некий раввин приезжал из Санта-Фе в Лос-Аламос и вел занятия для взрослых, меня это интересовало.
There are two tragedies, one, the personal tragedy for Oppenheimer of having the Atomic Energy Commission AEC take away his security clearance in 1954, a public humiliation that ended his relationship with the U. Oppenheimer was subjected to. We do not know whether the Soviet Union and the U. But as you indicate, politics were at play as well. What did you make of that portrayal? This was also a political fight, one between a liberal scientist wanting to prevent an arms race and a conservative political actor wanting to win one. Oppenheimer was by no means a pacifist, he fully supported having a strong U. Revoking his security clearance was a way of reducing his effectiveness in private and public debates that were going on in the United States.
Величайшее достижение Нолана или пересказ «Википедии»? Что говорят критики об «Оппенгеймере»
Представление Оппенгеймера о международном сотрудничестве и контроле над вооружениями противоречило агрессивному стремлению Штрауса к ядерному господству. Конфликт также служит напоминанием о сложных проблемах, с которыми сталкиваются ученые и политики, пытаясь согласовать научные достижения с императивами национальной безопасности. Заключение: Конфликт между Джулиусом Робертом Оппенгеймером и Льюисом Штраусом возник из-за принципиально разных взглядов на разработку и применение ядерного оружия. Акцент Оппенгеймера на международное сотрудничество и ответственный контроль противоречил стремлению Штрауса к ядерному господству. Хотя конфликт Оппенгеймера и Штрауса имел далеко идущие последствия для научного сообщества, он также высветил этические и моральные дилеммы, сопровождающие атомный век. В конечном счете, этот конфликт служит свидетельством трудного выбора, с которым столкнулись те, кто участвует в формировании мировой ядерной политики.
Оппенгеймер рассмотрел конструкцию и данные, полученные в ходе испытаний операции «Парник» англ. Operation Greenhouse в мае 1951 года, и признал, что «Новый Супер» технически осуществим. Вскоре после этого Теллер уехал из Лос-Аламоса и с Лоуренсом основал Ливерморскую национальную лабораторию в 1952 году, чтобы продолжить работы по разработке ядерного оружия [34]. Термоядерное стратегическое оружие до разработки баллистических ракет большой дальности обязательно должно было доставляться бомбардировщиками дальнего действия под управлением относительно новых Военно-Воздушных Сил США.
Однако Оппенгеймер настаивал на создании меньшего «тактического» ядерного оружия , которое было бы более полезным против вражеских войск в ограниченном театре военных действий и находилось бы под контролем армии. Это было осуществимо с помощью проектов и исследовательских групп Project Vista [35] и Lincoln Summer Study Group [36]. Оппенгеймер также предложил инвестировать в противовоздушную оборону от ядерных нападений, что потенциально отнимало ресурсы у ответной ударной миссии Военно-Воздушных Сил. В роли председателя Группы консультантов Государственного департамента по разоружению Оппенгеймер поддерживал отсрочку первого испытания водородного устройства под названием « Ivy Mike ». Такие позиции вызывали недовольство и подозрения со стороны Военно-Воздушных Сил, которые не разделяли его взглядов на ядерное оружие и его применение [37] [38]. Заявления в письме Бордена[ править править код ] 7 ноября 1953 года Джон Эдгар Гувер получил письмо от Уильяма Лискама Бордена, бывшего исполнительного директора Объединённого комитета Конгресса США по атомной энергии, в котором Борден выразил своё мнение, «основанное на многолетнем изучении имеющихся секретных свидетельств», что «более вероятно, чем нет», Дж. Роберт Оппенгеймер является агентом Советского Союза. Это мнение было основано на обширном правительственном досье о расследовании дела Оппенгеймера, включавшем «одиннадцатилетнее детальнейшее наблюдение за жизнью учёного». Его офис и дом подвергались прослушиванию, а его телефон и почта подвергались прослушиванию и вскрытию.
Подобные обвинения и расследования привели к серьёзному разногласию и противоречиям в отношении Оппенгеймера. Его лояльность и преданность национальной безопасности США были подвергнуты сомнению [39]. В письме Бордена говорилось следующее: Мнение подчёркивает среди прочих следующие особые факторы: 1. Доказательства указывают на то, что к апрелю 1942 года: a Он регулярно вносил значительные суммы денег в Коммунистическую партию; b Его связи с коммунизмом продержались после советско-германского пакта и советского нападения на Финляндию; c Его жена и младший брат были коммунистами; d У него не было близких друзей, кроме коммунистов; e У него была как минимум одна любовница коммунистических взглядов; f Он принадлежал только к коммунистическим организациям помимо профессиональных; g Люди, которых он привлёк в начальный период военного атомного проекта в Беркли, были исключительно коммунистами; h Он содействовал привлечению новых членов в Коммунистическую партию, и i Он поддерживал частый контакт с агентами советской разведки. Доказательства указывают на то, что: a В мае 1942 года он либо прекратил вносить взносы в Коммунистическую партию, либо начал делать это через новый неизвестный канал; b В апреле 1943 года он был включён в список лиц для проверки проблем с допуском к секретным материалам; c Он сам был осведомлён о том, что его имя было представлено на проверку безопасности, и d После этого он многократно предоставлял ложную информацию генералу Гровсу, руководству Манхэттенского проекта и ФБР относительно периода с 1939 года по апрель 1942 года. Доказательства указывают на то, что: a Он был ответственен за наём нескольких коммунистов, в том числе не технического персонала, во время военных испытаний в Лос-Аламосе; b Он выбрал одного из таких лиц для написания официальных протоколов Лос-Аламоса; c Он с энтузиазмом поддерживал программу разработки водородной бомбы до 6 августа 1945 года Хиросимы , после чего убеждал каждого высокопоставленного сотрудника, работающего в этой области, прекратить её разработку; d Он был активным сторонником программы разработки атомной бомбы до окончания войны, после чего незамедлительно и открыто выступил за роспуск Лаборатории Лос-Аламос. Доказательства указывают на то, что: a Он играл ключевую роль в решениях военных властей и Комиссии по атомной энергии на практическое прекращение разработки водородной бомбы с середины 1946 года до 31 января 1950 года дата публичного заявления президента Трумэна о том, что Соединённые Штаты в ответ на новую советскую атомную бомбу намерены строить водородную бомбу ; b С 31 января 1950 года и далее он неустанно работал над торможением программы разработки водородной бомбы в США; c Он использовал своё влияние против всех поствоенных усилий по расширению производства материалов для атомной бомбы; d Он использовал своё влияние против всех поствоенных усилий, направленных на получение большего количества сырья из производства урана; e Он использовал своё влияние против всех основных поствоенных усилий по развитию ядерной энергетики, включая программы с ядерным подводным и авиационным двигателем, а также проекты промышленной ядерной энергетики [40]. В письме было упомянуто, что Оппенгеймер выступал против разработки водородной бомбы и также против послевоенного развития атомной энергетики, включая атомные электростанции и атомные подводные лодки: 1. Между 1939 годом и серединой 1942 года скорее всего Дж.
Роберт Оппенгеймер был настолько закалённым коммунистом, что он либо добровольно предоставлял информацию о шпионаже Советам, либо соглашался на такие запросы. Это включает вероятность того, что, когда он вступил в группу разработки атомного оружия, он действовал по инструкциям Советов. Вполне возможно он с тех пор действовал как агент разведки; 3. Вероятно с тех пор он действовал по указанию Советов, влияя на военную, атомную энергетическую, разведывательную и дипломатическую политику Соединённых Штатов [41]. Содержание письма не содержало новых сведений, и некоторые из них были известны ещё с момента получения Оппенгеймером допуска к работе над атомным оружием. Однако, даже при отсутствии значимых новых доказательств, никто не стремился к его увольнению с государственной службы. Несмотря на это, Эйзенхауэр опасался возможности, что обвинения могут оказаться обоснованными, и опасался того, что его решительность может быть истолкована как слабость в период маккартизма. В результате, 3 декабря 1953 года, Эйзенхауэр издал приказ о возведении «глухой стены» англ. Состав комиссии и процедура[ править править код ] 21 декабря 1953 года Льюис Штраус уведомил Оппенгеймера о начале пересмотра его личного досье безопасности в связи с новыми критериями проверки, а также из-за внимания, которое привлёк Оппенгеймер своей службой в правительстве в прошлом.
Штраус сообщил, что его разрешение было приостановлено, пока не будут исследованы обвинения, представленные в письме от Кеннета Д. Николса , генерального директора AEC. Оппенгеймеру был предоставлен лишь один день на принятие решения, и после консультаций со своими адвокатами он решил не подавать в отставку, а потребовал проведения слушания. В письме Николса содержались обвинения, которые Оппенгеймер считал частично верными и частично неточными. В результате обвинения его доступ к государственным секретам был временно приостановлен до выяснения обстоятельств [43] [44] [45]. Слушание проходило во временном помещении рядом с монументом Вашингтона, которое использовалось в качестве жилых офисов AEC. Слушание началось 12 апреля 1954 года и продолжалось четыре недели. А юридическую команду Оппенгеймера возглавлял Ллойд К. Эванс, декан химического факультета Северо-Западного университета [46].
Слушание было закрытым и изначально не предполагалось к публичному разглашению. В начале слушания Грей заявил о его «строгой конфиденциальности» и обещал, что никакая информация не будет раскрыта. Однако, несмотря на это обещание, по прошествии нескольких недель после окончания слушания, Комиссия по атомной энергии опубликовала полную стенограмму выступлений. Оппенгеймер и Гаррисон также нарушили конфиденциальность слушаний, обратившись к журналисту The New York Times , Джеймсу Рестону, который написал статью на второй день слушаний [47]. Гаррисон подал заявку на экстренное разрешение на доступ к секретной информации перед слушанием, и хотя это разрешение было предоставлено Роббу, оно не было предоставлено Гаррисону и его коллеге в ходе слушания. Это означало, что поверенные Оппенгеймера не имели доступа к той же секретной информации, которую мог видеть Робб. Кроме того, по крайней мере в трёх случаях Гаррисону и его коллеге не разрешалось присутствовать в зале слушаний из соображений безопасности, что привело к тому, что Оппенгеймер был лишён законного представителя в нарушение правил AEC. В ходе слушаний Робб неоднократно подвергал свидетелей Оппенгеймера перекрёстному допросу, используя сверхсекретные документы, к которым адвокаты Оппенгеймера не имели доступа. Он часто читал вслух эти документы, несмотря на их секретный статус [48].
Бывший главный юрисконсульт AEC Джозеф Вольпе настоятельно рекомендовал Оппенгеймеру нанять в качестве своего адвоката решительного и опытного юриста. Манера ведения дела Гаррисона была дружелюбной и доброжелательной, а Робб выступал враждебно. Гаррисон добровольно предоставил комиссии и Роббу список своих свидетелей, но Робб отказался от большей открытости со своей стороны. Это дало Роббу явное преимущество в перекрёстном допросе свидетелей Оппенгеймера. Один наблюдатель заметил, что Робб «относился к Оппенгеймеру не как к свидетелю по его собственному делу, а как к лицу, обвинённому в государственной измене» [49]. Члены комиссии по слушанию встретились с Роббом перед началом слушания, чтобы просмотреть содержимое файла ФБР об Оппенгеймере. Однако закон об административных процедурах 1946 года, известный как «исключительность записи» или «правило чистого листа», не распространялся на AEC, и поэтому слушание могло рассматривать любую информацию, включая ту, которая не была официально представлена в соответствии с установленными правилами представления доказательств. Гаррисон ходатайствовал о возможности обозреть документы, но его ходатайство было отклонено [50]. Показания на слушаниях[ править править код ] В письме Николса из 3500 слов, было указано, что к слушанию предлагались 24 обвинения, из которых 23 касались коммунистической и левой принадлежности Оппенгеймера в период с 1938 по 1946 год, включая его запоздалое и ложное сообщение властям об инциденте с Шевалье.
Двадцать четвёртое обвинение было связано с его неприятием водородной бомбы. Включение водородной бомбы изменило характер слушаний, начав расследование его деятельности в качестве советника послевоенного правительства [51]. Лауреат Нобелевской премии по физике Энрико Ферми был среди выдающихся учёных, давших показания в поддержку Оппенгеймера. Во время слушаний, которые продолжались в общей сложности 27 часов, поведение Оппенгеймера сильно отличалось от его предыдущих допросов и ответов перед Палатой по рассмотрению антиамериканских действий. Во время перекрёстного допроса Роббом, который имел доступ к сверхсекретной информации, Оппенгеймер «часто смущался, иногда был удивительно невнятным, часто извинялся за своё прошлое и даже занимался самобичеванием» [52]. В рамках этого слушания одним из ключевых элементов были самые ранние показания Оппенгеймера об обращениях Элтентона к нескольким учёным Лос-Аламоса. Он признал, что сфабриковал историю для защиты своего друга Шевалье и лжесвидетельствовал об этом в допросах десять лет назад. Оппенгеймер не знал, что обе версии его прошлых показаний были записаны и удивился, когда вынужден был комментировать каждый из этих двух эпизодов, не возможности заранее ознакомиться с протоколом. На допросе Робба он признал, что обманул Бориса Пэша , офицера армейской контрразведки, относительно общения с Шевалье.
Когда ему задали вопрос о причине фальсификации истории о попытке вербовки троих учёных, Оппенгеймер ответил: «Потому что я был идиотом» [53]. Большая часть допросов Оппенгеймера была связана с его ролью в найме для Лос-Аламоса своих бывших студентов, Росса Ломаница и Джозефа Вайнберга, которые были членами Коммунистической партии. Вопросы также затрагивали его личную жизнь, включая его роман с Джин Тэтлок, коммунисткой, с которой он имел романтические отношения, пока был женат. Лэнсдейл пришёл к выводу, что его интерес к Тэтлок был скорее личного характера, чем политического. Однако это безобидное дело, возможно, приобрело более существенное значение в глазах наблюдателей [54]. На слушании, выступая в качестве свидетеля от AEC и против Оппенгеймера, Гровс подтвердил своё решение нанять Оппенгеймера в прошлом. Он объяснил, что отказ Оппенгеймера раскрыть информацию о Шевалье был подобен тому, как американский школьник мог бы отказаться рассказывать о своём друге. Однако на перекрёстном допросе Роббом Гровс заявил, что с учётом критериев безопасности, действовавших в 1954 году, он «не разрешил бы доктору Оппенгеймеру» получить доступ к секретной информации сегодня [55].
This is the story of Lewis Strauss. Lewis, who will be played by Robert Downey Jr. Army Corps of Engineers. After this event, he worked in private industry as an engineer and executive.
Это только Германия каялась, но это ведь ей помогли страны-победители, навязали ей покаяние. Вилли Брандт стоял на коленях. Больше такой цирковой номер никто не повторял. Тем более поди найди в современном мире ответственного за массовые убийства: один придумал бомбу, второй принял решение сбрасывать, третий нажал на кнопку. Кто убийца, спрашивается. Это в доброе старое время убивец, душегуб грабил и резал, помолясь, в темном переулке зевак, а потом шел на площадь, целовал землю и каялся перед всем народом. Кому он это говорил? Он говорил это тому, кто только что принял на себя ответственность за Хиросиму и Нагасаки и не чувствует никакой крови на руках. Вряд ли можно придумать фразу, более обидную для президента. Не понравились друг другу. Почти так всегда и бывает. Оппенгеймер вообще был большим мастером злить людей. Судя по всему, он был аутист, напрочь лишен эмпатии, был отмечен Всевышним не только выдающимися способностями, но и выдающейся бесчувственностью, в отношениях с людьми всегда был как слон в посудной лавке. Всевышний и генерал-лейтенант Лесли Гровс Мэтт Деймон , военный руководитель атомного проекта, очень умно выбрали Оппенгеймера на роль главы «Манхэттенского проекта» по созданию атомной бомбы. Именно за это сочетание: уникальный интеллект, интуиция, честолюбие, бесчувственность. Как и многие гении, чьи имена остались в истории, обладал уникальной способностью самопиара. Его гений проявился так же ясно и так же рано, как у Моцарта. Он владел многими языками. Все, что его интересовало, читал в оригинале. На немецком прочел «Капитал» Маркса. По-французски — «В поисках утерянного времени» Пруста. На голландском читал лекции в Нидерландах, потратив на изучение языка две недели. К девяти годам он читал в оригинале греческих и римских философов. Писал стихи. Разбирался в искусстве.
Как «плакса» Оппенгеймер выбирал город, на который скинут атомную бомбу
In "Oppenheimer," a furious Strauss still manages to put on a smile when facing reporters after his defeat. Throughout Oppenheimer, Strauss referred to that moment as the first instance of Oppenheimer turning scientists against Strauss, poisoning their perception of the man. Роберт Дауни-младший рассказал, чем игра Льюиса Штрауса в «Оппенгеймере» отличалась от его прошлых выступлений, сравнив роль с Сальери в «Амадеусе». Strauss met Oppenheimer for the first time in 1947. 21 декабря, 1953, Льюис Штраус сообщил Оппенгеймеру, что его личное дело дважды переоценивалось из-за новых критериев отбора и из-за того, что бывший правительственный чиновник привлек внимание к послужному списку Оппенгеймера.
Величайшее достижение Нолана или пересказ «Википедии»? Что говорят критики об «Оппенгеймере»
Правда ли, что конфликт с Оппенгеймером поставил крест на карьере Штраусса? In 1947, Strauss and Oppenheimer had already crossed paths, when Oppenheimer was heading up the Los Alamos laboratory, and Strauss then offered him a job as director at Institute for Advanced Study at Princeton University. Having developed the bomb, the movie’s Oppenheimer tries to prevent a nuclear arms race and tangles with Cold Warriors who make hay out of his ties to communists and fellow travelers.
Оппенгеймер слух безопасности - Oppenheimer security hearing
Secretary of Commerce under President Dwight Eisenhower. He spent his later years on his farm in Virginia, engaging in activities like cattle breeding. However, the shadow of his past decisions, especially regarding Oppenheimer, loomed large over his legacy. Despite his efforts, the stigma of his actions in the political arena continued to influence public opinion.
Интерес представляют только их убеждения и партийная принадлежность, дабы через призму мнений выстроить конфликт.
Кажется, что большинство именитых или хотя бы просто известных актеров, такие как Кейси Аффлек, Рами Малек, Кеннет Брана, Гэри Олдман, заскочили в фильм из уважения к Нолану и заинтересованности в работе с ним, поскольку самое большее, что им дано — фрагментарное появление и, хорошо, если хотя бы пара весомых фраз. Невидимая конфронтация физика и бизнесмена — следствие, которое имеет не меньшее значение, чем действие, приведшее к обозначенному повороту событий. А потому Нолан не только выжимает все из невероятно сыгравших актеров, но и прибегает к художественным методам. Пока Роберт Дауни-младший тешит раздутое эго капиталистического отпрыска, для которого есть только крайности, Нолан передает эту полярность через черно-белую картинку.
Пока Киллиан Мёрфи со всей отдачей вживается в роль увлеченного работой социофоба, режиссер не скупится на крупные планы, отдавая мимике Мёрфи столько времени, сколько потребуется, чтобы зритель внял персонажу. Кадр из фильма «Оппенгеймер» Но сложность в том, что понять хочется личность противоречивую, какой и был Оппенгеймер, а постигать на экране приходится его более стерильную версию. Режиссер спасает центрального персонажа от огня оценочного суждения, закрывая щитом однобокости. Оппенгеймер показан в основном положительным персонажем, которого одолевают муки совести, или хотя бы «не таким уж плохим».
Режиссер всячески оправдывает его, наделяя образом мученика, которому противопоставлена Америка. Нейтралитет сохраняется и в отношении истории в целом, а Нолан, как искусный канатоходец, двигается по тонкой веревке, стараясь лавировать между «нашими» и «вашими». Много раз в фильме звучат противоположные друг другу фразы, касающиеся обоснованности действий американского правительства, полярные мнения о личности Оппенгеймера и даже визуально отличающиеся с учетом нестабильности исторического мнения одним штрихом кадры, касающиеся жизни Джин Татлок, сыгранной Флоренс Пью. Те ученые, что открыто высказывали свои мысли в жизни, в фильме чаще пожимают плечами и корчат гримасы.
Режиссер кинокартины Кристофер Нолан отметил, что актеры начали готовить плакаты и намерены выйти на пикеты. Профсоюз актеров и Гильдия сценаристов США требуют увеличения базовой заработной платы и гарантий того, что их не заменит искусственный интеллект. До этого СМИ заявляли о крупнейшей за 15 лет забастовке сценаристов в Голливуде.
Robert and Einstein actually spoke about a discussion they had years earlier. Robert had asked Einstein to take a look at calculations that proposed a nuclear explosion could start a chain reaction that would set fire to the atmosphere and destroy the world. After the success of the Trinity test, the atomic bomb was quickly used in Hiroshima and Nagasaki, triggering an arms race. This confession is what leads Einstein to walk away.