Прежде всего нужно понять, что классическая литература была написана совсем для другого времени.
В РГДБ пройдет встреча с Александром Архангельским и Галиной Юзефович
- ПОЧЕМУ ВАЖНО ЧИТАТЬ КЛАССИЧЕСКУЮ ЛИТЕРАТУРУ
- 5 причин зачем нужно читать классику
- Зачем детям читать классику и как их заинтересовать - Блог «Альпины»
- Особенности школьных уроков литературы
Уроки литературы: устарела ли школьная классика?
И классическая литература учит разбираться в них благодаря многочисленным образам и психотипам. Почему важно в школе изучать произведения классической литературы 19 века. В нашей сегодняшней публикации мы расскажем, зачем нужно читать классическую литературу и что нам это дает. Почему же отказ выходца новейшего времени читать литературу, представлявшую интерес в XVIII-XIX веках, воспринимается нами как нежелание ребенка становиться грамотным? не нужно, в том числе и потому, что русскую классику из позапрошлого века читать попросту «не модно». 1. Литература учит нас говорить так, чтобы все слушали.
Найди то, не знаю что
- Почему нужно читать классику
- Найди то, не знаю что
- КЛАССИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА
- «Каждое поколение по-своему перечитывает классику»
- Зачем нужно читать классическую литературу? (Не менее 10 предложений)
Нужно ли читать книги в наше время
Потом постепенно, через несколько лет, снова начал читать, в первую очередь перечитывать классику. Так что могу свидетельствовать из личного опыта: книга может очень существенно повлиять на человека. Книга — это самый оптимальный инструмент воспитания, выработанный человеческой культурой. Благодаря хорошим книгам человек может научиться очень многому. Прежде всего, он получает необходимое воспитание чувств — то, что людям нечитающим получить больше совершенно неоткуда. Не в Интернете же с его постоянной руганью, скудным и часто буквально заборным лексиконом этому учиться?
Читающий классическую литературу человек получает возможность восприятия высоких понятий — таких, как дружба, любовь, честь, верность, доблесть, героизм. Хотя сегодня, наверное, это может показаться кому-то смешным… Кроме того, он как бы входит в мир человеческой истории, поставляет себя в определенное место исторического процесса, потому что классическая художественная литература всегда исторична. И помимо всего прочего, книги — это важный инструмент познания мира. Одно дело, когда ребенок учит что-то в школе, скажем, географию или историю: от него требуют запоминать названия, самые высокие точки, полезные ископаемые или даты тех или иных сражений, имена царей, полководцев с датами их жизни и так далее. Конечно, очень трудно, особенно в детском, подростковом возрасте испытывать к этому интерес.
Скажем, одно дело — изучать биологию по учебнику, другое — по книгам Джеральда Даррелла. Может быть, конечно, кто-то с этим поспорит, но я, как человек с гуманитарным уклоном, считаю, что это так. К сожалению, сегодня, когда общаешься с молодыми людьми, видишь, что у подавляющего большинства из них не было возможности научиться читать книги. Я знаю массу прекрасных молодых людей с замечательными задатками, развитие которых тем не менее оканчивается на уровне седьмого класса средней школы. Они не могут подняться над этим уровнем, потому что не приучены читать.
К сожалению, сегодня таких людей становится все больше. К сожалению, в семинарии это действует гораздо хуже. Поэтому я скажу: возможно, но трудно. Все-таки именно родителям очень важно «поймать момент», когда ребенка можно заинтересовать чтением. Надо понимать место этой книги в истории человеческой цивилизации.
Тем более надо понимать, что Новый Завет — Евангелие — невозможно читать как обычное повествование.
Участники эксперимента, которым достались тексты-выдержки из классических произведений литературы по показателям развития у них «теории намерений» намного опередили людей, читавших отрывки из популярной современной литературы по версии популярности книг от интернет-магазинаAmazon. Дальнейший анализ подтвердил, что такой результат не был случайностью, а качественная классическая литература закономерно развивает теорию намерений лучше, чем популярное, но некачественное чтиво. Кроме того, оказалось совершенно неважным, произведения какой тематики читали добровольцы, а существенно пополнить с помощью коротких отрывков из литературных произведений свои познания было практически невозможно.
Таким образом, был сделан вывод, что на способности человека к развитию «теории намерений» влиял сам процесс чтения и какие-то не выявленные пока стилистические особенности литературы. Поэтому они рекомендовали обязательно включать классическую литературу в программы изучения учебных заведений всех уровней.
Статьи В «Частном корреспонденте» иногда попадаются интересные статьи "на литературную тематику". Не все они, конечно, равнозначны, многие — просто вольные перепечатки с других сайтов и порталов, не все написаны понятно и гладко, но суть всё же уловить можно и эта суть важна для понимания многих деталей творческого процесса, в котором пребывают писатели. Одной из таких статей является «Ничего такого Толстой не хотел». Фактически это — вольная перепечатка — конспект лекций Ю. Сапрыкина, работающего над проектом о русской литературе «Полка». Очень многое изложено предельно тезисно, без должных пояснений, которые, в общем-то, должны присутствовать в конспекте. Формально — это всего лишь мнение одного конкретного человека, продвигаемое им в массы. Это мнение не претендует на некую исключительность или важность, оно просто есть.
Достаточно внятно в статье поясняется, как Пушкин, Толстой и Достоевский стали классикой, почему давно пора отказаться от вопроса «Что хотел сказать автор? Сапрыкин, в частности, пытается опровергнуть некую «незыблемость» канона русской классической литературы, доказывая, что содержимое школьной программы, которая формирует и навязывает молодому поколению этот самый канон, менялось довольно часто — одни произведения появлялись в её рекомендационных перечнях, другие, соответственно, исчезали. Также Ю. Сапрыкин отмечает, что русская литература рассматривалась и как отражение развития революционных идей и как средство воспитания чувств и привития образцов поведения. Сапрыкин попросил специалистов-литературоведов, учителей, писателей составить произвольный список наиболее важных произведений мировой и отечественной литературы. Результатом стал перечень из более чем ста позиций, ознакомление с которым проявило, что в настоящее время канон оказывается необычайно пластичным — в нём присутствуют и незыблемо-классические Толстой и Достоевский, и модернисты К. Вагинов и Л. Выяснилось, что всё, что называется великой русской литературой, было создано между 1860 и 1880 годами — от «Войны и мира» до «Братьев Карамазовых». Меньшей по силе и влиятельности вспышкой Ю.
Правильно, на одноименную. Одним словом, мотивировать к чтению классики возможно даже самого несговорчивого ребенка. И подход. Шуточный аргумент "на всю жизнь иммунитет к страдающим мужикам, которыми полна русская литература, типа Онегина и Базарова" тоже наверняка сработает для какой-нибудь юной романтически настроенной особы. Если ребенок амбициозен и думает о будущем всерьез, можно аргументировать необходимость чтения классики тем, что это поможет и при учебе в вузе, и при овладении профессией, какую бы из них он ни выбрал, потому что это занятие вырабатывает привычку "хорошо ориентироваться в многофигурных и многоплановых сюжетах и удерживать в голове большой объем связей, а это в свою очередь, отбрасывая вопросы рабочей необходимости, для уменьшения вероятности постановки диагноза "старческая деменция" в пожилом возрасте". Если ваш ребенок начнет ссылаться на "весь цивилизованный мир", напомните ему, что в любой стране каждый интеллигентный человек ассоциирует Россию с великой литературой: "Не красавицами и не "калашниковым", а, извините, Достоевским и Толстым мы в мире ценны. И даже если мы до конца не в силах понять, почему лично я не могу понять, почему Достоевский? Даже если не понравится, тем более! Ну а некоторых наших классиков так и просто очень интересно читать". Может быть, такое современное прочтение классики взбодрит вашего старшеклассника? Я отчасти согласна с тем, что многие обязательные произведения школьникам не по возрасту, не по знаниям и, может быть, даже не по уму. Мне так в свое время были совсем не по уму логарифмы и интегралы. Вопрос: кто мешает вам перечитать это в зрелом возрасте, чтобы осознать всю глубину произведения? И еще вопрос: а многие ли возьмутся за классику в возрасте "кому за... Не за одну книгу, не за две. И я не одна так думаю: "Закладывается хоть какая-то база общего развития. Когда дорастешь, захочешь перечитать возможно , так как переосмыслишь многие вещи. А если не читать в школе, то в 30 уж точно и не будешь думать, что это нужно".
Зачем читать классическую литературу?
– Давайте договоримся: современная ли, классическая литература, плохие ли, хорошие художественные произведения – это учебный материал. Вот почему нам кажется, что классическая литература вся сплошь изысканная и качественная, а современная похвастать этим не может. А вы не задавались вопросом, почему классическая литература читается в принципе? Почему важно в школе изучать произведения классической литературы 19 века. Почему же именно русская классическая литература? А вы не задавались вопросом, почему классическая литература читается в принципе?
«Больше тупой обыденности твоей жизни»: зачем читать книги и делают ли они нас лучше
Объясняем, почему не стоит недооценивать литературу и как она помогает читателям занимать свое место в обществе, проходить психотерапию и избавляться от стресса. Недавно я услышала мнение, что современным детям «непонятно, сложно и скучно» читать классическую литературу. Прежде всего нужно понять, что классическая литература была написана совсем для другого времени. Классическая литература требует вдумчивого и глубокого чтения, ее нельзя читать, чтобы просто заполнить время. Предлагаем вашему вниманию статью на тему: Нужно ли современной молодежи читать русскую классику: «за» и «против».
В РГДБ пройдет встреча с Александром Архангельским и Галиной Юзефович
- Что мне дает классическая литература?
- Библиотека
- Зачем читать школьную классику? | Пикабу
- Что мне дает классическая литература?
Дмитрий Быков – о том, зачем и как читать русскую литературу XIX, XX и XXI веков
Какой прок от беллетристики, если это всего лишь плод чьего-то воображения? Люди часто воспринимают фикшн как легкий развлекательный формат, что-то второстепенное и даже глупое. Но не погорячились ли мы, списав со счетов целый пласт культуры? Объясняем, почему не стоит недооценивать литературу и как она помогает читателям занимать свое место в обществе, проходить психотерапию и избавляться от стресса. Поделиться Репостнуть Твитнуть Зачем писатели сочиняют Для начала разберемся, для чего авторы вообще создают свои тексты. Джордж Оруэлл в эссе «Почему я пишу» приводит четыре своих личных мотива. Вероятно, многие другие литераторы подписались бы под его словами.
Чистый эгоизм Многим знаком зуд творческих амбиций, желание всех превзойти, а порой стремление доказать другим, что ты лучше, чем они думают. Неудивительно, что многие книги оказываются плодом такого тщеславия. По легенде, первый роман «Загадочное происшествие в Стайлзе» Агата Кристи написала на спор: ее старшая сестра утверждала, что детектив — слишком сложный жанр. Эстетический экстаз Формула «искусство ради искусства» работает и в литературе: писатель может писать ради собственного эстетического наслаждения. Ему могут доставлять удовольствие попытки выразить красоту мира. Марсель Пруст в цикле «В поисках утраченного времени» рассуждает об эстетике и творческом методе.
В романе «В сторону Свана» рассказчик с детства хотел быть писателем. Попытки придумать произведение на философскую тему его утомляли, а вот описание своих вовсе не интеллектуальных, но живых впечатлений радовало и наполняло его. Так и Пруст стремился вовлечь читателя в переживание неуловимой красоты мира. Он полагал, что главная задача творца — помочь другим переработать в подсознании впечатления жизни, чтобы получить доступ к своим чувствам. Поэтому один из знаменитых образов прустовской прозы — это печенье. Его запах и вкус запускают в герое мощный поток воспоминаний и переживаний о времени, ушедшем в прошлое.
Иногда предметом эстетического наслаждения становится не только содержание, но и форма: ритмы предложений, подбор слов и даже любимый шрифт и идеальная ширина полей могут быть главной целью автора. Исторический импульс Писатели могут создавать художественные произведения, желая поделиться правдивыми фактами и помочь читателям увидеть исторические события по-новому. Набивший нам в школе оскомину роман «Капитанская дочка» был плодом долгих и скрупулезных исследований пугачевского бунта на основании исторических документов. Зачем Пушкин стал историком? Чтобы осмыслить сотрясавшие Европу и приближавшиеся в Российской империи революции 1830-х годов. Литература может быть и документальной.
Белорусская писательница Светлана Алексиевич, получившая в 2015 году Нобелевскую премию по литературе, в цикле «Голоса утопии» описывает жизни и судьбы реальных людей, которые пережили страшные события. Одна из ее книг «У войны не женское лицо» раскрывает неизвестную ранее сторону Великой Отечественной войны. Алексиевич рассказывает об известных по учебникам, книгам и фильмам событиях 1941—1945 годов через истории реальных женщин — причем не только тех, что воевали, но и санитарок, фронтовых поварих и прачек. Но нельзя воспринимать его лагерную прозу как хронику. Солженицын писал на волне развенчания культа личности Сталина, и его тексты, конечно, политически заряжены стремлением изменить взгляд общества на устройство СССР. Политическая цель Писатели могут использовать художественную форму, чтобы стимулировать общество к переменам: они обличают правителей и режим, создают сатиру на политическое устройство или нравы современников.
Сам Оруэлл свою знаменитую антиутопию «1984» посвятил критике тоталитаризма в целом и политического режима СССР в частности. Но роман остается популярным и спустя 70 лет а по данным сервиса аудиокниг Storytel , книга на 6-м месте по прослушиванию и обретает новую актуальность во времена цифровой слежки. Читайте также 7 книг о том, как соцсети изменили мир и наше мышление Теоретик утопического социализма Николай Чернышевский написал роман «Что делать? Ему хотелось писать публицистику об обреченности монархии, необходимости социализма, феминизма и коренных изменений в устройстве общества — но в XIX веке за такое могли и повесить. Писатель упаковал свои идеи в форму романа, читая который, многие поколения советских школьников клевали носами.
Книги делают нашу речь богаче и грамотней. Художественная литература сама по себе прививает навыки красивой речи, но читать нужно регулярно и постоянно. Во время чтения мы переносимся в воображаемый мир, отвлекается от повседневных проблем и суеты. А это то, что в наше время с бешеным темпом и огромным потоком информации необходимо для отдыха и расслабления. Чтение развивает эрудицию Обратная сторона развития высоких технологий — клиповое мышление молодежи.
Многие педагоги и родители школьников жалуются, что дети перестали воспринимать информацию из учебников, не могут прочитать длинные статьи и параграфы. Им привычнее визуальная информация, слайды, буктрейлеры. Чтение делает человека интеллектуально развитым Дискуссии о вреде и пользе клипового мышления не утихают, но факт в том, что это сказывается на качестве образования.
К сожалению, в этом смысле российский путь, путь 1917-го года — это точная метафора. Это и есть метасюжет XX века. Когда пытаешься улучшить свое положение, Россия загоняет тебя в безвыходную катастрофическую ловушку, в которой, кстати, не спасает и профессионализм.
Данила-Мастер за счет своего самосовершенствования уходит в гору, в камень — в гораздо более страшную несвободу, в шарашку хозяйки Медной горы. Проблема в том, что цветок оказывается каменным — не цветущим и не пахнущим, и этот уход только выглядит спасением. Метасюжет XX века — это когда пытаешься улучшить свое положение, а Россия загоняет тебя в безвыходную катастрофическую ловушку Литература XXI века Метасюжет XXI века указан впервые в ленинградском романе Александра Житинского «Потерянный дом, или разговоры с милордами». История о потерянном доме стала предсказанием распада Советского союза. Удивительным образом этот метасюжет осуществился через пять лет после того, как журнал «Нева» со скрипом и скрежетом рискнул в пяти номерах опубликовать это гигантское произведение. В нем говорится об утрате дома, бегстве и странной, гибридной войне, которая идет для того, чтобы все на нее списать.
А самое ужасное, что это война всех со всеми. Тут уже приходится упоминать, хотя это совсем нескромно, собственную книгу «ЖД», которая казалась в момент своей публикации в 2006 году какой-то идиотской антиутопией. Этот бред стал реальностью уже в 2014 году. Многие стали спрашивать, откуда я знал, а я не знал — просто внимательно читал русскую литературу. Это один из способов в России все знать заранее. Все, кто читает русскую классику, ничего не могут предотвратить, но, по крайней мере, ничему и не удивляются.
К этому прибавился еще один важный кинематографический метасюжет. Почему кинематографический? Потому что прозой сейчас не больно-то проживешь, и все пишут сериалы или сценарии. Это история уже не о мертвом, а о пропавшем ребенке. Первым додумался Кирилл Серебренников в сериале «Юрьев день». Потерянный ребенок в нем — это образ не мертвого или нежизнеспособного, а утраченного будущего.
Какие перспективы у героев фильма «Нелюбовь», кроме бега по кругу в спортивной форме? Их нет, отсутствие образа будущего — это главная проблема в сегодняшней России. Мы все понимаем, что нам придется и заново переписывать историю, и заново пересматривать отношения к национальному характеру, и перепродумывать страну. Но у нас есть еще один очень важный сюжетный узел, который появляется в литературе XXI века — это новое решение гендерного вопроса. Если раньше, как правило, революция выступала метафорой адюльтера, в сегодняшней русской литературе совсем нет революции и очень мало адюльтеров. Отношение между героями — это очень интересно, это блестяще!
Они перешли в другое качество — в товарищество, содружество, совместное преодоление проблемы. То ли потому что этим героям не до любви, им все время приходится выживать, им не до страстей, не до измен, то ли потому что каким-то образом в России усилилась внутренняя солидарность людей, понимающих катастрофичность происходящего. Но в русской литературе XXI века появились, наконец, темы счастливой любви, взаимопонимания, братства. Но что порождает такую ситуацию? Страшно сказать, но это отсутствие надежды, общность участи.
В процессе исследований психологи использовали специальные тесты для работы с участниками-добровольцами, которые по условиям тестирования предварительно читали определенные тексты — литературу разного рода и жанров. Причем распределение текстов для участников осуществлялось в случайно-произвольном порядке, а также имелась контрольная группа, которая вообще ничего не читала. Именно эта последняя группа, которой литературу не выдавали вовсе, показала наиболее низкие результаты при тестировании на развитие теории намерений, а также хуже всего воспринимала выражение лиц на демонстрируемых ей фотографиях. Участники эксперимента, которым достались тексты-выдержки из классических произведений литературы по показателям развития у них «теории намерений» намного опередили людей, читавших отрывки из популярной современной литературы по версии популярности книг от интернет-магазинаAmazon. Дальнейший анализ подтвердил, что такой результат не был случайностью, а качественная классическая литература закономерно развивает теорию намерений лучше, чем популярное, но некачественное чтиво.