Она ответила взаимностью Мейерхольду, и для первой жены режиссера это стало большой трагедией. Сюда Всеволод Мейерхольд переехал в 1928 году вместе с Зинаидой Райх и двумя ее детьми от брака с Сергеем Есениным.
Возвращение Мейерхольда. Хорош со всех сторон
Жизнь и смерть Мейерхольда одним из главных сюжетов вписаны в сознание и подсознание русского театра. Вскоре творческие отношения режиссера и актрисы разладились, и Мейерхольд начал ставить спектакли в Александринском театре. Всеволод Мейерхольд стал одним из первых авангардных режиссеров Советского Союза.
Возвращение Мейерхольда. Хорош со всех сторон
С 1902 по 1905 год режиссёр поставил около 200 спектаклей / РИА Новости. В 1905-м Мейерхольд возглавлял Театр-студию на Поварской в Москве по приглашению К.С. 24 мая театральный режиссёр Константин Богомолов опубликовал манифест «Диетическое горе», в котором высказался об «особых русских» – современной российской элите. Дачу приобрела супруга Мейерхольда Зинаида Райх, здесь они прожили с 1926 по 1939 год, когда именитого режиссера арестовали. Едва ли не единственным человеком, протянувшим Мейерхольду руку помощи, оказался Станиславский, назначивший его на должность режиссера возглавляемого им Оперного театра.
Что еще почитать
- «Почему мне, тонувшему, никто не протянул руку?»: жизнь и смерть Мейерхольда в письмах и документах
- Гибель красного режиссера Всеволод МЕЙЕРХОЛЬД. Звездные трагедии
- Несостоявшийся юрист и ученик Станиславского
- Аватар Мейерхольда: что эксперты думают о новом манифесте Богомолова
- Правила комментирования
Всеволод Мейерхольд
Весь нынешний сезон на Новой сцене проходит под названием «Мейерхольдоведение», в специальной программе принимают участие театралы из других регионов России и зарубежья. Ну а в день юбилея, 9 февраля, состоится премьера спектакля Валерия Фокина «Мейерхольд. Чужой театр». Серию показов будут сопровождать лекции и творческие встречи.
В преддверии 10-летия новой сцены Александринского театра по инициативе Валерия Фокина площадка получила имя Всеволода Мейерхольда. Художественный руководитель отмечает, что движение режиссера в сторону реформации началось именно в Петербурге. Так что новая сцена исторического театра как нельзя лучше подходит для первого в городе полноценного памятника великому режиссеру. Картина дня.
Мартовская афиша пока ещё своими мероприятиями украшает сайт Бахрушинского, но их не будет. На сайте музея написано, что «по техническим причинам с 6 марта музей-квартира Вс. Мейерхольда недоступна для посещения».
А когда будет доступна - не известно. Очевидно, когда найдут туда новую кандидатуру заведующего. А между тем стало известно, что вслед за Натальей Макеровой руководство Бахрушинки избавилось от заведующую еще одного филиала - Дома-музея Щепкина - Натальи Пивоваровой. И тоже без объяснения причин. Такая последовательность наводит на мысль о продолжающейся системной кадровой зачистки по каким-то тайным причинам, которые рано или поздно станут явными.
Я хочу другое». Идеальный театр — тот, в котором самые смелые новации в форме оправданы содержанием, а содержание может быть оправдано только через актерскую игру.
И когда это оправдано в разных спектаклях, в разных качествах, в разных жанрах, тогда это идеально. Не случайно Мейерхольд говорил, что «мы с Константином Сергеевичем роем один и тот же туннель, только с разных концов, и мы обязательно встретимся». И они встретились на какое-то время. Мейерхольд не успевает поставить в его театре оперу, потому что Станиславский умирает и больше защитить его некому. Мейерхольд знал его систему, и Станиславский, когда его спрашивали, уверенно отвечал в тридцатые годы на вопросы журналистов: «Единственный режиссер, которого я знаю, — это Мейерхольд». Противопоставление этих фигур происходит от профессионального нежелания жить и работать остро, легче прикрыться кем-нибудь из них. Сейчас у нас возникла манера играть с приклеенными микрофонами, и все так ровненько-ровненько говорят.
Я не возражаю: такое тоже может быть. Эмоциональное возбуждение, чем силен театр, в этом случае отсутствует, но это удобно. Но также удобно страдать и рвать страсти и говорить, что это и есть театр. Здесь смешиваются демагогия и ложные традиции. Эта борьба не то чтобы сейчас обострилась, она всегда будет острой. Истина в том, что если форма содержательна, то она имеет право быть. Он искренне хотел войти в «коридор соцреализма» и работать в этом ключе, но у него ничего не получалось.
В двадцатые годы Москва представляла собой театральную Мекку: все бурлило: студии, театры-студии, не говоря уже о первачах, к числу которых относился Мейерхольд. Потом все стало сжиматься, потому что режим объявил новые правила, в том числе цензурные, которым надо было следовать. Всеволод Мейерхольд ставит пьесу про колхоз, но у него ничего не получается, потому что это не его тема. Его эстетика, его художественный вкус, его культура, приобретенные в этом городе Санкт-Петербурге. Какая Райх колхозница? Он делает в фойе театра, как мы это сейчас называем, инсталляцию: раскладывает дыни и тыквы. Зритель все это рассматривает, а затем входит в зал, а на сцене ничего не происходит.
Дальше он ставит Николая Островского «Как закалялась сталь». Режим требовал романтического спектакля, а у него получается трагедия. В 1978 году я поставил спектакль по пьесе Алексея Казанцева, написанной на основе писем и фрагментов романа Николая Островского. Это был первый спектакль театра-студии Табакова — «Табакерки». В нем тоже звучала трагическая нота. Островский лежит обездвиженный, но мозг у него работает: «Куда все идет? Где те идеалы, за которые мы боролись?
Но не проходит и месяца, как выходит постановление горкома партии о снятии спектакля. Спектакль Мейерхольда закрыли после генеральной репетиции. Это первое несовпадение. Но был и еще один момент — человеческий.
В Петербурге поставили памятник Всеволоду Мейерхольду
Разумеется, это слова адепта, ну и традиционное русское «больше, чем поэт» звучит как похвала. Но вообще-то хорошо бы понять, а что, собственно, этот адепт имеет в виду, когда говорит «больше, чем имя одного человека»? Тем более что это самое «больше, чем» — отнюдь не изобретение Гладкова. Оно сопровождает Мейерхольда на протяжении всей его жизни.
То есть как раз тот самый человек, который «реально существовал, ел, пил, спал, носил пиджак…», до сих пор описан и осмыслен довольно скудно, хотя материала для этого, казалось бы, более чем достаточно. Если хочется сравнить, можно сравнить с вечным учителем и конкурентом Станиславским, которого, к примеру, Булгаков в «Театральном романе» портретирует в неразрывной связи человеческого и художественного — во всей нелепости и во всем величии этой неразрывности. Театровед Борис Алперс о театре Мейерхольда в свое время писал как о «театре маски» — но и сам создатель этого театра выглядит как человек-маска, человек-символ.
В самом начале, еще не режиссер, еще актер первых сезонов МХТ, с роли Треплева в «Чайке» — «новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно». Это все подходит 24-летнему Мейерхольду как вторая кожа. И, можно сказать, Треплевым он отправляется в первую часть своей самостоятельной театральной жизни — со всей неудовлетворенностью, со всей нервной энергией чеховского персонажа.
Сколько он пробудет Треплевым? Он точно еще им будет, когда уволится из МХТ, соберет вокруг себя товарищество актеров-единомышленников, отправится в провинцию — чтобы потом вернуться к Станиславскому, возглавить студию МХТ на Поварской — и снова порвать и с Художественным театром, и с его основателями. Только одного, кажется, Мейерхольд не хочет знать, не хочет слышать: то, что у Чехова этот нервный молодой человек, этот вечный революционер, обречен на поражение.
Мейерхольд — это мечта о Треплеве-победителе, Треплев, у которого получилось. Формальные «искания», поиск собственного языка, собственного сценического ритма, собственного звука и темы — во всем этом на рубеже веков не было ничего удивительного. Студии, антрепризы, товарищества рождались и иногда почти сразу умирали, а иногда доживали до солидного возраста.
Собственно, именно из этой среды и из этих времен родом те театры, которые, как и Мейерхольд, будут позже уничтожены за «формализм». Разница в том, что все они искали что-то «свое», лица необщее выраженье, уникальность. Мейерхольд искал не уникальный, а универсальный театр.
Театр, в котором музыка, изображение, ритм, движение соединяются в свою особую, самостоятельную жизнь, в котором ничто не «похоже» на жизнь. Театр, который умнее, красивее, выразительнее, чем жизнь. Этот доктор, формально привязывающий Мейерхольда к итальянской комедии дель арте, на самом деле был маской универсального и вездесущего театра.
Вернувшись из провинции, Мейерхольд поставит в Москве и Петербурге Метерлинка, Вагнера, Мольера, Гиппиус, Кальдерона, Лермонтова, Гамсуна, Островского и Блока, будет работать с Комиссаржевской, с императорскими театрами, со студентами-филологами, в опере, в драме, в любительских студиях. Доктор Везде. У него будут провалы и успехи — почти без перерыва и иногда почти без логики.
Часть артистов будет писать на него доносы, уже тогда. Другая часть будет считать за счастье работать с Мейерхольдом. Его будут боготворить художники и композиторы — потому что их работа в театре для Мейерхольда никогда не была служебной, второстепенной.
Последняя маска, которую Мейерхольд наденет,— это маска комиссара.
Разрешение было дано, а еще через год Мейерхольд покинул университет, так как его приняли сразу на второй курс Музыкально-драматического училища Московского филармонического общества сейчас — ГИТИС. Его первый педагог Владимир Немирович-Данченко считал своего воспитанника «исключительным явлением среди учеников». В 1898 году Всеволод Мейерхольд стал актером в новом Московском Художественном театре и всего за четыре сезона сыграл 18 ролей: Костю Треплева в «Чайке», барона Тузенбаха в «Трех сестрах» и других персонажей мирового репертуара.
За три сезона в разных городах были показаны спектакли с использованием техники импровизации комедии дель арте, приемами клоунады, акробатики и пантомимы. Естественно, что все главные роли сыграла сама Комиссаржевская. Вскоре творческие отношения режиссера и актрисы разладились, и Мейерхольд начал ставить спектакли в Александринском театре. После 1917 года режиссер руководил Инструкторскими курсами, читал лекции по основам режиссуры.
После Первого съезда советских писателей в 1934 году, где был провозглашен единственно правильный метод создания художественных произведений — социалистический реализм, началась борьба с формализмом. Ученики Мейерхольда Эраст Гарин, Игорь Ильинский вынуждены были покинуть ГосТиМ, но до конца жизни оставались преданными последователями системы актерского тренинга, которую придумал их мастер и назвал ее биомеханикой.
Своим актерам он не оставлял ни малейшей свободы. Конечно, отец, но отец — диктатор и тиран». На людях Мейерхольд и Райх сохраняли видимость семейного благополучия, однако в стенах своего дома в Брюсовом переулке давали волю чувствам. Дочь З. Райх вспоминает, что дома между супругами шла постоянная война. Скандалы следовали за скандалами, и дети боялись, что все рано или поздно закончится разводом.
Однако развода так и не последовало. Хотя все предпосылки для него уже были. Следует отметить и тот факт, что Мейерхольд был гомосексуалистом. По словам близко знавшего его И. Романовича, «круг гомосексуальных связей Мейерхольда был достаточно широк, в него входили многие известные люди. Этот факт интимной жизни Мастера, бесспорно, оказывал огромное влияние на его отношения с Зинаидой Николаевной. В старой России свобода и нетривиальность сексуальной жизни не поощрялись. Возможно, Мейерхольд связывал с большевистским переворотом выход в царство подлинной свободы, в том числе творческой и сексуальной.
Он не мог предположить, что этот переворот принесет еще большую несвободу, закрепощение всех и каждого, что гомосексуализм будет преследоваться как уголовное или даже государственное преступление». Касаясь этой щекотливой темы, отмечу, что Мейерхольд довольно часто увлекался актерами своего театра. Например, известно, что он сильно симпатизировал Михаилу Цареву и, как отмечает Т. Есенина, «Мейерхольд постоянно тащил Царева в дом, на дачу. Не отпускал от себя. Постоянно восхищался им и своей дружбой с ним». Подобные же знаки внимания Мейерхольд оказывал и другим молодым актерам: Евгению Самойлову, Аркадию Райкину. Известен случай, когда еще молодой Аркадий Исаакович пришел на репетицию к Мейерхольду и тихо сидел в глубине зала.
Однако режиссер заметил незнакомого молодого человека, познакомился с ним и стал уговаривать его переехать из Ленинграда в Москву, даже предлагал ему квартиру. Между тем в середине 30-х годов над Мейерхольдом начали сгущаться тучи. И хотя вечеринки, которые устраивались для столичной богемы в их доме в кооперативный дом в Брюсовом переулке они переехали в 1928 году , посещали весьма влиятельные люди в том числе и чекисты , сам хозяин дома понимал, что всерьез рассчитывать на их помощь в случае опасности ему не придется. Речь в ней шла о только что поставленной в Большом театре опере Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда». В статье обличалось «левацкое искусство», которое «вообще отрицает в театре простоту, реализм, понятность образа, естественное звучание слова». Фамилии Мейерхольда в этом списке не было. Чтобы хоть как-то оправдаться перед властью, Мейерхольд пускался во все тяжкие.
Он взялся поставить сначала пьесу Л. Сейфулиной «Наташа», действие которой происходило в колхозной деревне. Затем принялся репетировать спектакль «Одна жизнь» по пьесе Е. Габриловича, в основу которой был положен роман Н. Островского «Как закалялась сталь». Спектакль был представлен пред грозные очи приемной комиссии в ноябре 1937 года. И ни к чему хорошему это не привело. По свидетельству очевидцев, З.
Райх настоятельно советовала мужу обратиться лично к Сталину. Однако Мейерхольд колебался, так как с генсеком у него были прохладные отношения у них был всего лишь короткий разговор после спектакля «Рычи, Китай! Он не верил, что эта встреча сможет что-либо изменить в его судьбе. Об этом ему говорил тогда и Б. Пастернак, один из немногих, кто продолжал поддерживать с опальным режиссером дружеские отношения. При этом поэт рассказывал о недостойном поведении А. Толстого, который сначала смешил Сталина анекдотами, а потом, как бы между делом, просил посодействовать в получении новой дачи. Так встреча Мейерхольда со Сталиным и не состоялась.
А вскоре надобность в ней и вовсе отпала. О том, что он сам и его театр обречены на гибель, Мейерхольд знал задолго до января 1938 года. Еще в 1936 году он и З. Однако власти были предусмотрительны и визу выдали лишь взрослым членам семьи. Дети как бы оставались в заложниках. Бегство из страны так и не состоялось. Лишившись театра, Мейерхольд несколько месяцев был предоставлен самому себе. В это время он много читал, чуть ли не каждый день посещал концерты.
Сбережения постепенно таяли, и Мейерхольд собирался в те дни продать свою машину. Но тут он внезапно получил приглашение на работу: в мае 1938 года его назначили режиссером Оперного театра К. Это назначение произошло по прямой протекции самого Константина Станиславского. Однако 7 августа того же года признанный мэтр скончался, и защитить Мейерхольда было уже некому. Хотя некоторое время он продолжал работать в театре на правах главного режиссера. Верди «Риголетто».
Специалистам удалось справиться с открытым горением. Площадь пожара составила 100 квадратных метров.
Реклама «В 14:53 — локализация пожара, в 16:58 — ликвидация открытого горения», — сообщили в ведомстве.
Все материалы
- Еженедельный выпуск №16
- Просто ЦИМ
- Просто ЦИМ
- Все, везде и всюду: самые смелые эксперименты Мейерхольда
Валерий Фокин: Почему режиссер Мейерхольд остается нашим современником
Иосиф Райхельгауз — советский и российский театральный режиссёр, педагог; народный артист Российской Федерации (1999), профессор ГИТИС. В первый день конференции состоялась презентация первого двухчастного тома документального труда «Мейерхольд Вс. Будучи одновременно режиссером, актером и антрепренером, Мейерхольд сыграл около 100 разноплановых ролей за три сезона.