Культура - 9 октября 2023 - Новости Тамбова - Проза» выпустило киноверсию романа «Общага-на-Крови» Алексея Иванова — одного из самых известных российских писателей, автора многих книг-бестселлеров, среди которых «Сердце пармы», «Географ глобус пропил», «Тобол» и другие. Алексей Иванов Последние новинки книг автора 2024 года. Скачивайте или читайте онлайн на сайте Литрес. Известный писатель, сценарист и культуролог Алексей Иванов 16 февраля в Ельцин Центре впервые представил публике свой новый масштабный исторический роман «Бронепароходы». Культура - 9 октября 2023 - Новости Мурманска -
Алексей Иванов через неделю закончит новый роман. Издательства и кинопродюсеры уже бьются за права
| Алексей Иванов: страница автора | Октагон.Медиа | Афиша Plus - 23 января 2023 - Новости Санкт-Петербурга - |
| Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - 60.ру | российский писатель и сценарист, автор нескольких бестселлеров, среди которых "Сердце пармы", "Географ глобус пропил" и "Хребет России", неоднократный лауреат литературных премий. |
| «Будто позвоночник сломали»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России | Алексей Иванов – автор более десятка романов. |
| Алексей Иванов работает над новой книгой | Издательство АСТ | Алексей Иванов сегодня — Любовь и навигация: Алексей Иванов одушевляет корабли в своей истории речфлота. Роман Алексея Иванова «Бронепароходы» вышел в трех форматах. |
Алексей Иванов — последние новости
Писатель Алексей Иванов завершил свою очередную книгу. Лучшее и избранное из 15-летнего диалога писателя Алексея Иванова с читателями — многосторонний анализ нашей жизни и процессов, происходящих в политике, экономике, публицистике, культуре и писательском ремесле. Культура - 3 августа 2023 - Новости Перми -
Писатель Алексей Иванов представит новую книгу «Бронепароходы»
Также на встрече обсуждались экранизации произведений Иванова. Поэтому я отношусь к ним, не как автор первоисточника, а как обычный зритель», - рассказывает российский писатель Алексей Иванов. Национальная библиотека Казани продолжает цикл творческих встреч с писателями. Модератор встречи, главный редактор журнала «Октябрь» Ирина Барметова дала старт размышлениям о прошлом и будущем и придуманной исторической среде.
Я бы советовал все же не выбрасывать тексты, а пытаться издать на бумаге. В нашей культуре есть свойство навешивать на всех клише и судить писателя по нему, а не с точки зрения здравого смысла и конкретного произведения. Еще Пушкин говорил, что произведение надо судить по законам в нем самом содержащимся. Наши критики и читатели предпочитают судить по предыдущим произведениям. Если писатель Иванов написал роман «Сердце пармы» — он молодец, а написал «Географ глобус пропил» — это плохое произведение, там ни фэнтези нет, ни на мечах никто не сражается, да и народа маловато. Так складывается не совсем адекватное восприятие произведения. С точки зрения детектива, роман «Братья Карамазовы» — слаб, а с точки зрения психологической глубины, роман «Убийство в Восточном экспрессе» — вообще, никуда не годится.
Но каждое произведение надо судить по законам его жанра: «Убийство в Восточном экспрессе» — это детектив, его нельзя судить по законам психологического романа, а «Братья Карамазовы» — психологический роман, его нельзя судить по законам детектива. У нас это правило не соблюдается, особенно когда имя автора известно. Поэтому я решил имя скрыть. Издатели плакали: новое имя надо раскручивать, его не будут так покупать. Но я настоял. Увы, я поменял шило на мыло: вместо одних клише получил другие. Если раньше я был певцом родного края, то под псевдонимом стал «неопытным писателем, которому надо еще поучиться». Опыт не удался. Потом я переиздал роман под своим именем. Для меня он очень серьезен — это роман о том, что социальные и культурные страты не пропускают людей.
Если человек решил поменять свою культурную ситуацию, то он за это несет наказание. Часто спрашивают про политику и убеждения. Разумеется, у меня они есть. Но это убеждения кухонные — я их имею, но не могу ничем доказать, хотя лично для меня они в доказательствах не нуждаются. Но раз я не могу их доказать, то и не должен высказывать их публично, я некомпетентен. Свое кухонное мнение я буду высказывать у себя на кухне, а если начну вещать его направо и налево, то это послужит лишь раздорам и конфликтам. Ни к чему хорошему это не приведет. Как сказал Козьма Прутков, если у тебя есть фонтан — заткни его. Про Россию. Аршином ее не измерить, а умом понять можно, иначе — неинтересно — Способствует ли пониманию России фраза поэта Тютчева о том, что умом Россию не понять, аршином общим не измерить… — С тем, что «аршином общим не измерить» — согласен.
Про то, что «умом не понять» — не согласен: Россия неплохо понимается умом. Если бы это было не так, жить бы там было совсем неинтересно и бессмысленно. Я считаю, что Россия — это не какая-то непостижимая бездна: никакой русской души и русского духа нет, но есть некие специфики, о которых можно говорить. Как в свое время сказал академик Лихачев: «Нет русского и французского характера — есть общечеловеческий характер, а остальное — акценты. Разумеется, есть и русский акцент, который внутри себя распадается на более мелкие акценты… — Вы говорили, что ключ к пониманию России лежит в Сибири? И не только в наше время, в СССР или петровское время. Начиная со времен Ивана Грозного, это регион с огромными ресурсами — такой гигантский бензобак, приделанный к российскому автомобилю. Благодаря тому, что добывать эти ресурсы не очень сложно, Россия во многие периоды своей истории жила за счет сибирских ресурсов. Это позволяло ей не модернизироваться так, как требовало время, как это было в европейских странах. Опора на сибирские ресурсы позволяла российской экономике сохранять свои архаичные черты.
Для существования экономики любой страны нужно золото, звонкие монеты. В России до 1745 года не было ни одного своего золотого месторождения — все приходилось покупать извне. Какой товар могла производить Россия, чтобы он пользовался спросом в Европе? Одной из универсальных валют Старого мира была пушнина — она ценилась наравне со специями и шелком. Еще во времена древнерусских княжеств продажа пушнины позволяла добывать золото неэкономическим путем, потому что ее добыча не зависела от состояния экономики: просто отнимаешь пушнину у сибирских инородцев — вот она и есть у государства. Так Россия долго сохранялась отсталой страной с огромным количеством феодальных пережитков. То же происходит и сейчас: наличие сибирских нефти и газа позволяет России не доводить до конца экономические и политические реформы. Это называется «сидеть на нефтяной игле». Как эта ситуация появилась в 14-15-м веках, так она в 21-м веке и продолжается. Для России тема «нефтяной игры» — вечная.
Вот почему ключ к пониманию экономики России лежит в Сибири. Или он только грядет? Были времена, когда Россия чувствовала себя благополучно, была мировым лидером, была внутренне интересна самой себе и соседям. Можно ли такие периоды называть «золотым веком»? Не знаю. У каждого на этот счет свое мнение. Для кого-то «золотой век» — это 70-е годы Советского союза, для кого-то — царствование Екатерины Второй, а для кого-то — времена Владимира Красно Солнышко. Это дело вкуса. Тут ничего никому не доказать. Для меня «золотого века» не было, но есть время, которое мне наиболее интересно — это 18-й век.
Есть даже хорошая поговорка: тот не жил на белом свете, кто не жил в 18-м веке. Мне кажется, ей нет места в современности. И уж точно не должно быть места в будущем. Только не надо путать архаику и традиции. Например, мне ужасно не нравится российский постмодернизм — он разрушает традиции. Зато нравится европейский постмодерн, который является продолжением традиций и их развитием на новом уровне. Развитие традиций — это не архаика, не слепое следование, невзирая на смену обстоятельств. Или сквозняк устроить? При всей близости к Азии, Россия — вариант европейского мира, а ни в коем случае не азиатского. Если сильно упрощать и говорить вульгарно и профанно, то Европа — это мир, где свобода — главная ценность.
Россия — это мир, где свобода — ценность номер два или даже номер три. Азия — это мир, где свобода — вообще, не ценность. Соответственно, мы ближе к Европе, чем к Азии. Хоть и не тождественны Европе. Поэтому для России разумнее всего поддерживать отношения с Европой, а не с Азией. С Азией тоже надо дружить и сотрудничать, но все же мы — часть европейского мира. Идентичности бывают трех типов: либо по национальности русский, татарин, чеченец , либо корпоративная чиновник, сиделец в тюрьме, солдат, купец , либо территориальная москвич, уралец, сибиряк. В России ценность по идентичности всегда была на первом месте. Скажем, какая главная ценность для крестьянина — такая и для тебя, если ты крестьянин. Если ты рабочий — для тебя главное рабочие ценности.
А свобода — она всегда на втором месте. Россия объединена в некое сложносоставное единое целое именно общей структурой идентичностей, а для любой идентичности свобода — на втором месте. Какой движущий девиз для России вы бы предложили десять лет спустя? На мой взгляд, никакого иного пути, кроме демократии, у России быть не может.
В Нижнем Новгороде будущий писатель наблюдал, как его родители — инженеры-судостроители — готовятся к институтским экзаменам. После детского сада мальчика привозили в затон смотреть на заснеженные суда.
В кабинете отца — директора Речного училища — Алексей ещё школьником изучал чертежи ракет на подводных крыльях и навигационные карты. Подростком ходил в экспедиции по Каме, Волге, Белой и Чусовой. Студентом водил на сплавы трудных подростков.
В иных случаях я соглашался на меньший доход, но работал с той компанией, у которой, как мне казалось, был больший потенциал. Понятно, что зритель не будет разбираться, кто там завалил кино — писатель, сценарист, режиссер или актеры. Но это издержки профессии. Приходится принимать упреки, которых не заслужил. Однако, повторюсь: таковы правила игры. Не согласен — не играй.
Кто не играет, тот не проигрывает, но и победа ему не светит никогда. У ваших книг есть общая черта — практически все они про прошлое. И кажется, чем прошлое глубже, тем для писателя Иванова удобнее. Так ли это? Да и романы на историческом материале тоже отвечают на вызовы нашей эпохи. В литературе нет прошлого, настоящего и будущего по времени действия, есть только художественное мышление. Если оно у тебя современное, то неважно, о какой эпохе ты пишешь, ты все равно пишешь о современности. Если же ты завяз в прошлом, то и роман твой будет старомодным: актуальность темы его не спасет. Вот, например, роман «Пищеблок» — о пионерах 1980 года, но на самом деле он о вампирской сути идеологии.
Или роман «Тени тевтонов» о Тевтонском ордене — но на самом деле о том, что конспирологическое объяснение жизни лишает нас гуманности. Или роман «Тобол» о Сибири времен Петра I — но на самом деле это опыт визионерского нарратива ХХI века, пришедшего из драматического сериала. Так что формальное время в романе не определяет степень его современности. Прошлое вам интереснее, чем настоящее? В соцсетях мы знакомимся, дружим, враждуем, влюбляемся, расстаемся, мстим, совершаем подвиги. А внешне это выглядит просто никак: человек сидит перед монитором, нажимает на кнопки, и ничего больше не происходит. Я помню, как один продюсер жаловался, что сейчас очень сложно снимать детективы: весь фильм люди говорят по телефону, а в конце на кого-то надевают наручники. А где погони, перестрелки, мордобой, супружеские измены? Все ушло в онлайн.
Мне же всегда интересно, когда что-то происходит в реальности. Поэтому в своих произведениях я переношу сюжет в те эпохи, когда события еще не были виртуальными. Для литературы, понятно, сегодняшний день неудобен. А живется вам в современности комфортно? Мне нравится, как культура движется вперед, и хочется находиться на острие этого движения. Поэтому сейчас я сотрудничаю с киноплатформами, а не с каналами и студиями. Пандемия — благодатнейший драматургический материал, по большому счету еще не отрефлексированный. Как вам кажется, есть ли у него перспектива осмысления в искусстве? По-моему, пандемия вполне масштабно присутствует в культуре: ее постоянно обсуждают.
И я не считаю пандемию современностью, я считаю ее актуальностью. Между современностью и актуальностью большая разница. Актуальность — то интересное, что происходит здесь и сейчас. А современность — воплощение истории в сегодняшнем дне. Россия очень любит обсуждать актуальность и совершенно игнорирует современность. Это огромная беда российской культуры. Скажем, главный вопрос нашей жизни — свобода. Она безусловно очень важна для российского общества. Но проблема свободы — актуальная, а не современная, потому что мир давно уже решил этот вопрос: все выводы о свободе уже сделаны, и не надо изобретать велосипед.
И пандемия — тоже актуальность, а не современность. Лично меня актуальность не цепляет. Скажите, вы ведь наверняка для себя определили: Россия — это Азия или Европа? Но рассуждать об этом уже дурной тон. Нет никакого русского духа и русского характера. Есть, конечно, русская версия европейского мира, но это просто версия, а мир все равно европейский. У России нет какого-то собственного пути, есть особенности развития. И ответ на этот вопрос дал не я, а еще академик Лихачев, который сказал: «Национальное — это оттенки, а не содержание». Я веду вас к тому, что может ли сегодня русский писатель жить не в России, а там, где ему удобно?
Где он при этом будет жить и на какие шиши — абсолютно не важно. Внимание к месту жительства писателя обусловлено нашим конспирологическим видением мира, а не качеством текстов писателя.
Писатель Юрий Поляков отреагировал на высказывания Алексея Иванова об «убогой» жизни в России
Мужик в одиночку тянет пятерых: 2, 3 года, 7 , 9 и 10 лет. Прошу репоста всех! Карта Владимира в Сбере 2202206257408455 Помоги Господи!
Мамина-Сибиряка 2003 , имени П. Бажова 2004 , «Книга года» 2004 , «Ясная поляна» 2006 , «Странник» 2006 , «Большая книга» 2006. С 2007 года Иванова начали переводить на иностранные языки: «Сердце пармы» вышло в Сербии, «Географ глобус пропил» — во Франции и Голландии. Произведениями Иванова и сотрудничеством начали интересоваться в кино и на телевидении. В 2007 году Иванов организовал Продюсерский центр «ИЮЛЬ», который и сейчас реализует все проекты Иванова в книгоиздании, на телевидении и в общественной жизни, представляет интересы автора в театре и кино. Дебютом Алексея Иванова и Продюсерского центра «ИЮЛЬ» стал проект «Хребет России» — четырёхсерийный телевизионный фильм и иллюстрированная книга об Урале, его истории, культуре, идентичности. До сих пор «Хребет России» остается самым дорогим российским телепроектом: его бюджет — 2 миллиона долларов.
В 2007 году Иванов написал сценарий фильма, «ИЮЛЬ» нашёл финансирование, снял пилотный ролик проекта и пригласил к сотрудничеству съемочную группу «Намедни» и Леонида Парфёнова в качестве одного из ведущих. В 2008-2009 годах «ИЮЛЬ» проводил съёмки фильма, охватив больше сотни городов и посёлков Урала, а в 2010 году «ИЮЛЬ» продал премьерный показ фильма на Первый канал, и фильм вышел в эфир. В издательстве «Азбука-Классика» к премьере была издана фотокнига «Хребет России».
Поэтому я называю писателем того, кто сам себя так называет. В начале карьеры кем вы только не работали, а в какой момент стало понятно, что писательство вам приносит такой заработок, что можно всем остальным не заниматься? Я прикинул, что гонораров мне должно хватить на год, а через год я уже напишу новую книгу. И все: я уволился со всех работ и стал писателем. С тех пор я занимаюсь только этим. Если я не ошибаюсь, у вас случались большие перерывы между тем, когда книги были написаны, и когда изданы. Иногда это чуть ли не десяток лет.
И за это время написал три романа: «Общагу-на-Крови», «Географ глобус пропил» и «Сердце пармы». Есть хорошее жизненное наблюдение: удача выпадает всем, но не все к ней бывают готовы. Я был готов, потому что писал, хотя меня и не издавали. И когда издательства обратили на меня внимание, мне было, что предложить. Сейчас у меня уже больше 20 книг, все они стали лонгселлерами, все романы экранизированы или экранизируются сейчас, каждый год появляются театральные постановки, допечатываются тиражи, покупаются права для создания компьютерных игр или туристических маршрутов. Чтобы поддерживать высокое качество жизни, путешествовать, жить, где хочу, мне уже можно вообще не работать. Но я продолжаю писать… Когда не печатались, вы продолжали писать или переписывать? Это важное уточнение, потому что можно бесконечно переписывать один роман, ожидая, что он будет опубликован, а можно продолжать работу над другими. Такое поведение мне кажется нелепым. Видимо, в те далекие годы я уже понял правило программиста: если программа работает, то не улучшай ее.
Если роман готов, и ты доволен результатом своего труда, то не надо доделывать или переделывать. Сейчас каждые два года у меня выходит новая книга. Вот вы писали, а книги не издавались. Где мотивацию брали? Вы делаете это автоматически, так функционирует человеческий организм. Для меня писательство — форма функционирования моей личности. Например, если вы прирожденный фотограф, то для вас вся жизнь — фотоснимки. Если журналист — то череда новостей. Если вы по натуре борец, то что бы вы не делали, вы всегда боретесь: на работе — с начальством, дома — с женой, с детьми, с котом. Боретесь с самим собой, когда просыпаетесь вовремя, когда идете на пробежку, когда учите английский.
Я по призванию писатель, рассказывание историй для меня естественно и органично, и мне не нужен мотив, чтобы быть самим собой. Публикация не играет никакой роли. Хотя, конечно, очень хотелось бы, чтобы публиковали. Усилие над собой требовалось не для того, чтобы продолжать писать, а для того, чтобы бросить это дело, но я не видел смысла ломать себя. Вы упоминали, что практически все ваши книги экранизированы. Но как вы относитесь к тому, что режиссеры уходят порой очень далеко от ваших задумок? Например, фильм «Царь» вам не понравился, несмотря на благосклонные оценки критиков. А где для вас грань удачи и неудачи в экранизации? Если не хочешь рисковать, не продавай права на экранизацию, вот и все. А заранее предугадать результат невозможно, и повлиять на процесс тоже невозможно.
Очень наивно полагать, что автор первоисточника редактирует сценарий, выбирает режиссера и актеров. Автор имеет дело только с продюсерской компанией. Если компания считает необходимым, она советуется с автором, но его мнение не решающее. Тогда получается, что для писателя на одной чаше весов доход от экранизации, а на другой — репутация. Ведь зритель не будет разбираться, почему фильм не получился: режиссер сплоховал или писатель написал скучно. И как в таком случае быть с репутационными рисками? Деньги для меня не являются чем-то определяющим. Для меня важно расширение аудитории. В иных случаях я соглашался на меньший доход, но работал с той компанией, у которой, как мне казалось, был больший потенциал. Понятно, что зритель не будет разбираться, кто там завалил кино — писатель, сценарист, режиссер или актеры.
Но это издержки профессии. Приходится принимать упреки, которых не заслужил. Однако, повторюсь: таковы правила игры. Не согласен — не играй. Кто не играет, тот не проигрывает, но и победа ему не светит никогда. У ваших книг есть общая черта — практически все они про прошлое.
Организации в тренде
Культура - 9 октября 2023 - Новости Пскова - Культура - 9 октября 2023 - Новости Казани - Известный писатель, сценарист и культуролог Алексей Иванов 16 февраля в Ельцин Центре впервые представил публике свой новый масштабный исторический роман «Бронепароходы». Алексей Иванов сегодня — Любовь и навигация: Алексей Иванов одушевляет корабли в своей истории речфлота. Роман Алексея Иванова «Бронепароходы» вышел в трех форматах. Алексей Иванов – российский писатель и сценарист. VIEW IN TELEGRAM. Писатель Алексей Иванов заявил, что хотел бы написать книгу о камнерезах Екатеринбурга. Видео: «КП-Екатеринбург». Новости Екб тут@SvetEKB.
«Нам всё врали». Писатель Алексей Иванов о книге «Бронепароходы»
Культура - 9 октября 2023 - Новости Тулы - Алексей Иванов (писатель). Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте Радио Sputnik. Культура - 9 октября 2023 - Новости Томска - Экспертные статьи и новостные материалы автора Иванов Алексей на сайте
Писатель эпохи комьюнити. Интервью с Алексеем Ивановым
Когда я был ребенком, я чувствовал себя в безопасности, но было плохо то, что за меня все решили». Писатель Алексей Иванов Окончив школу, Алексей, мечтавший стать писателем, сколько себя помнил, отправился в Свердловск. В 1990 году он поступил на журналистский факультет Уральского университета, затем перевелся на факультет искусствоведения, который окончил в 1996 году. Писательская карьера Свои первые произведения Алексей опубликовал ещё в студенческие годы. В конце 1990 года в издании «Уральский следопыт» была напечатана повесть «Охота на Большую медведицу».
Алексей Иванов раздает автографы поклонникам К сожалению, распад Советского Союза и сопутствующий ему кризис, который затронул буквально все области жизни граждан бывшего СССР, были не очень удачными спутниками начала карьеры молодого литератора. Написанные в период 1991 — 2000 год «Общага-на-крови» аллюзия на Россию и жизнь в целом , отчасти автобиографичный роман «Географ глобус пропил», «Сердце пармы» исторический роман о покорении Перми и фантастические повести встречали отказ у издателей. Алексей Иванов и его книга «Географ глобус пропил» Рукописи лежали в столе, пока писатель пытался заработать на жизнь. Алексей работал и школьным учителем, и экскурсоводом, и даже ночным сторожем, и так могло продолжаться ещё долго, если бы не рекомендации Леонида Юзефовича, который был поражён талантом молодого автора.
Первое произведение Алексея появилось в продаже только в 2003 году. Роман «Сердце пармы» был напечатан в издательстве «Пальмира» и прославил имя писателя. Об Иванове заговорили сразу, этот роман стал событием в культурной жизни россиян, привыкших к бандитскому эпосу и незатейливой женской прозе. В этом же году был издан «Географ глобус пропил» и сборник фантастических и приключенческих повестей «Корабли и галактика».
В дальнейшем писатель отошел от фантастики, заключив, что перерос этот жанр. Журналист и писатель Алексей Иванов Успех, которого писатель ждал более десяти лет, настиг его в виде престижных литературных премий «Книга года», «Большая книга», «Странник», «Ясная поляна» и других. В 2005 году Алексей начал сотрудничать с Александром Гавриловым, который стал его литературным агентом, и вскоре писатель подписал контракт с издательством «Азбука». Первой книгой, ознаменовавшей переход Иванова в касту профессиональных писателей, то есть писателей, зарабатывающих только написанием литературных произведений, стал роман «Золото бунта», опубликованный в конце 2005 года.
Алексей Иванов В период 2006 — 2017 год Алексей написал сатирический роман «Блуда и МУДО», отмеченный полным спектром критики, от самых восторженных рецензий до негативных и даже агрессивных отзывов, смелый социально-метафорический роман «Псоглавцы», экспериментально-фантастический и не оценённый ни читателями, ни критиками роман «Комьюнити», а также романы «Ненастье» и «Тобол». Экранизированные произведения Дерзкие и свежие произведения Иванова привлекли внимание кинопроюсеров, что стало очередной победой Алексея над серостью устоявшихся традиций с примесью протекционизма и преемственности, превратившей российское культурное пространство в затхлый, хотя и уютный мирок одноразовых телесериалов. Алексей Иванов на премьере фильма «Географ глобус пропил» Кинороман «Географ глобус пропил» впервые был показан в 2013 году на сочинском «Кинотавре» и получил главный приз кинофестиваля.
Вот поэтому писать после Пелевина так же, как до него, уже нельзя.
Каково ваше отношение к пиратским библиотекам многие писатели говорят, что рады видеть там свои произведения , росту продаж электронных книг за рубежом и об отсутствии оного в России? Литература — вербальная основа культуры. Это аксиома. XXI век — век виртуальности.
Виртуальность как таковая есть сюжет. Словом, литература в постиндустриальном мире будет занимать ту нишу, которую в индустриальном мире занимала математика. Автор не может заработать своими произведениями. Следовательно, он пишет лишь в свободное от заработка время — и пишет гораздо меньше.
Или вообще бросает это занятие. Можно оценивать пиратство как угодно, но правильнее спрашивать у производителя, как он желает поступить с плодами своего труда: хочет продавать или хочет дарить? Пираты говорят о свободе доступа к текстам — но ведь эту свободу никто не отменял, за нее просто брали плату. Впрочем, все эти вопросы в Европе и США уже обсуждены и решены: там наказывают за воровство.
Константин Как вы относитесь к... Меня регулярно спрашивают о моем отношении к трудам Фоменко с Носовским и к трудам Гумилева. Я очень уважаю "Новую хронологию". Меня совершенно не убедила идея, что некие злодеи переписали и клонировали всю мировую историю.
Однако интерпретировали свое открытие в виде конспирологического opus magnum. Это "Код да Винчи" в формате учебника истории. Но работа, безусловно, выдающаяся. Скажите, а писатель-фантаст — обязательно атеист?
Даже не знаю. Это, конечно, не чистая вера в бога, но и не атеизм.
Прошу понять меня правильно.
Я не ругаю новый роман Иванова. Он мне очень нравится во всех частях, где описываются битвы пароходов. Здесь Иванов, рожденный на Каме и с детских лет приобщенный к судоходной тематике, а кроме того глубокий знаток уральских рек, не просто на своем месте.
Он - первый. Он - лучший. Сцена, когда один пароход таранит другой и, лишенный орудий, выходит победителем из битвы, стоит того, чтобы ее не только читать, но и перечитывать, поражаясь мастерству автора.
И не просто холодному мастерству, но его боли за боль, которую под его пером почти физически чувствуют железные монстры. Так писать о подобном у нас никто не умеет. Мне кажется, проблема романа в людях.
Их так много! И большинство из них мелькают как некие функции таких-то и таких-то красных и белых. Понятно, что симпатии Иванова больше на стороне белых, но не в этом проблема.
Проблема в том, что диалоги и тех и других рваные и бессмысленные. И так же бессмысленно погибают эти люди. Сцены убийств и расстрелов в этом романе удручающе не впечатляют, за редкими исключениями - вроде казни архиепископа Андроника, которую устроил тот же опереточный злодей Ганька.
Вот эта сцена достойна мастерства Иванова, в котором, впрочем, никто не сомневается.
Теперь его романы переводят на разные языки, по ним снимают фильмы и сериалы. Произведения Иванова даже проходят в вузах, а ещё по ним пишут научные работы. Писатель рассказал, что тоже привык работать с экспертами и документами, чтобы в книгах художественный вымысел опирался на реалистичную основу. Алексей Иванов, писатель Я сразу объясняю основные темы, по которым буду собирать материал. Если мы говорим, например, о Сибири, то, скажем, тема сибирских инородцев, сибирских землепроходцев, сибирских раскольников, сибирской государственности: я беру самые авторитетные источники, чаще всего, это монографии профессиональных учёных, и вот уже на этом материале создаю свой собственный сюжет. Алексей Иванов родился в Нижнем Новгороде, когда был школьником — жил в Перми, юность прошла в Екатеринбурге. С владимирской землёй писателя связывают поездки к бабушке на лето. Она жила в селе Стёпанцево Вязниковского района.
Читатели спросили, не напишет ли Иванов о Владимирской области?
Алексей Иванов — последние новости
Скажем, какая главная ценность для крестьянина — такая и для тебя, если ты крестьянин. Если ты рабочий — для тебя главное рабочие ценности. А свобода — она всегда на втором месте. Россия объединена в некое сложносоставное единое целое именно общей структурой идентичностей, а для любой идентичности свобода — на втором месте. Какой движущий девиз для России вы бы предложили десять лет спустя? На мой взгляд, никакого иного пути, кроме демократии, у России быть не может. Про прошлое и будущее. Появление Гугла и Яндекса даже Стругацкие предугадать не смогли — Что для вас история? Есть множество концепций, что такое история, но ни одна не объясняет всех явлений до единого. Например, есть классическая концепция Карла Маркса, что история — борьба классов, по концепции Льва Толстого история — ролевое движение народа, в теории Гумилева — это всплески пассионарности у разных этносов.
Есть мимитическая теория, что история — это борьба мимитических комплексов за свое существования и сохранение. Каждая теория объясняет какие-то вещи, но остается и что-то ею не объясненное. Видимо, история — сумма совершенно разных стратегий, которая для нас, как для ее участников, выглядит явлением цельным и органичным, но внутри себя очень сложная и непонятная. Есть наука футурология, но это лишь экстраполяция сегодняшних тенденций на будущее и представление этих тенденций, как главных. Но предугадать будущее не дано никому — ни ученым, ни пророкам. Все ошибаются и достаточно жестко. Например, советские фантасты братья Стругацкие 20-30 лет своего творчества обсуждали, каким будет будущее, но не попали. Сейчас мы понимаем, что не будет того коммунистического будущего и тех коммунаров. Даже технологически будущее будет выглядеть совсем иначе.
Скажем, они описывали, что в будущем люди будут мгновенно перемещаться в пространстве: человек входит в портал в Риге — выходит в Париже. Это казалось им нормой будущего. В то же время они не смогли представить мгновенное перемещение информации. В их книгах, если человеку надо что-то узнать, он делал запрос в мировой информаторий, а к вечеру ему приносили карточку. Появление Гугла и Яндекса они предугадать не смогли, как и телекома — постоянной связи всех со всеми. Даже те, кто брались профессионально предсказывать будущее, и то промахнулись… Полагаю, что предсказывать будущее надо по дню сегодняшнему: смотреть, какие явления пришли к нам из будущего. Философы школы Ампары, представленной моим любимым писателем юности Сергеем Павловым, предполагали, что современность определяется не прошлым, а будущим. Вспомните фильм «Терминатор» — там люди совершают поступки не потому, что что-то было в прошлом, а потому, что что-то случится в будущем. Такой переворот ситуации кверх тормашками — очень значим.
Даже современная инновационная экономика устроена именно так — она мотивируется будущим. Чем отличается инновационная экономика от традиционной? Традиционная строится на принципе «спрос рождает предложение». Все ходят босиком — огромный спрос на башмаки, какие-то люди начинают их производить и богатеть. В экономике будущего — предложение рождает спрос. До Стива Джобса никто не знал, что такое айфон, но Джобс предложил этот продукт на рынок — он получил бешеную популярность. Джобс стал миллиардером. Уметь видеть в дне сегодняшнем будущее — это большое искусство, жизненный опыт и профессиональная компетенция. Я ими не обладаю.
Про роман «Тобол». Не преувеличивайте мое значение — я глядел дальше всех, потому что стоял на плечах гиганта — Название вашего романа в двух частях «Тобол. Мало избранных» отсылает к евангельской притче — это случайно или намеренно? Любое большое дело — неважно, в России или нет — делается по принципу «много званых — мало избранных»: до финиша доходят далеко не все, не всем суждено довести свое дело до конца. Обычно так обозначают жанр масштабного исторического кино на библейский или античный сюжет, где история может трактоваться достаточно вольно. Но традиционная эпопея — это «Тихий Дон», «Война и мир», «Жизнь и судьба» — там у второстепенных героев нет своего сюжета, а главный сюжет — движение времени и исторических событий. Поскольку своим героям я дал свои сюжеты, это уже за рамками классической эпопеи — это романная черта, но масштаб и количество героев — черта все же эпопейная. Чтобы разделить жанры, я дал определение «пеплум». Мне представляется, что это такой роман, в котором герои мотивированы историческим процессом: они поступают так, как от них требует история.
Возьмем «Трех мушкетеров» — там главные герои мотивированы любовью, местью, честью, дружбой, а вовсе не войной католиков с гугенотами и борьбой Англии с Францией. Это приключенческий роман в исторических декорациях. У меня все герои мотивированы именно историческим процессом: поступают так, как должны по историческим обстоятельствам. Несмотря на то что в романе есть, например, линии фэнтези, это все же исторический роман, а не беллетризация истории или оживление учебника истории. У историка главный инструмент для работы — факт, а у писателя — образ. Чтобы образ получился наиболее выразительным, писатель-историк может даже отступить от факта, но не настолько, чтобы нарушалась структурная основа истории. Например, реальный губернатор Гагарин приехал в город Тобольск зимой, а у меня — летом. Для чего? У меня есть сцена, где народ втаскивает карету губернатора на гору — очень зрелищная сцена, которая несет большую смысловую нагрузку.
А зимой губернатор бы от пристани до резиденции ехал в санях — не надо было бы его втаскивать. Я бы потерял сцену. Но для истории неважно, когда он приехал. Вот вам и разница между историей и историческим фактом. Мне хотелось написать исторический роман, соблюдая классическую традицию, но развивая ее. Чтобы там прочитывалась высокая традиция русского исторического романа, но это был роман 21-го века. Надеюсь, получилось. В чем разница между классическим историческим романом и романом эпохи постмодерна? Возьмем классический роман «Петр Первый» Алексея Толстого.
В его основе некие исторические события и реальные поступки исторических лиц — они и поступают по истории. А все остальные герои, они в российской традиции олицетворяют собой судьбу своей социальной страты: крестьянин — пашет и страдает от помещика, купец — торгует, обманывает и думает о барыше, солдат — страдает от муштры… Полагаю, что сейчас писать в таком формате — архаично, неинтерактивно и неинтересно читателю. Я эту высокую традицию развил: дал каждому герою свой сюжет. Скажем, бухарский купец Ходжа Касым не только торгует пушниной, но и прокладывает новый пушной трафик в город Кашгар. Губернатор Гагарин не только внедряет реформы Петра Первого, но и занимается своим бизнесом — отправляет торговые караваны в Китай, а когда они оказываются под угрозой, затевает корпоративную войну России и Джунгарского царства. Священник митрополит Филафей у меня не только молится и обращает в православие инородцев, но и гонится за старинным почитаемым идолом, одетым в кольчугу Ермака. Крестьяне не только живут в слободах и работают, но и добывают золото из старинных курганов… Для меня значимость всех героев равна. Все этносы, религии и мировоззрения в равной степени легитимны и значимы. В жизни это не всегда так, а в культуре — так и получается.
Равнозначны даже представители разных этик. Читатель то становится мусульманином и понимает их поступки, которые, с точки зрения христианина, бесчеловечны. То становится православным, то язычником, то лютеранином… Я не принимаю ничьей стороны. Обычно в постмодернистских фильмах и сериалах главный герой — плохой человек, но о нем рассказывается, как о хорошем. Такой этический релятивизм. В «Тоболе» внутри одного романа — сразу несколько: классический исторический, батальный, воспитательный, любовный и даже фэнтези. Такое сочетание жанров внутри одного произведения характерно именно для постмодерна, смешения жанров, фактур, стилей и парадигм. Я этот прием использовал, потому что в городе Тобольске в петровские времена случилась реальная ситуация русского постмодерна в естественном виде: в городе сошлись представители разных наций и государств — русские, китайцы, бухарцы, пленные шведы, местные инородцы, сибирские татары.
Что он думает о нынешнем состоянии страны — смотрите в коротком видео чуть выше. А здесь можно посмотреть полную версию интервью : о романе «Бронепароходы», экранизациях, особом уральском менталитете и страхах Алексея Иванова.
Ведь самые крепкие чувства рождаются в самые сложные времена…В первую очередь это история о большой любви, которая началась в 90-е. Ведь самые крепкие чувства рождаются в самые сложные времена… 26. Но страна, которую олицетворяли эти прекрасные корабли, за время их вояжа уже навсегда исчезла с карты мира 07.
Около тринадцати лет он писал в стол, работая сторожем, школьным учителем, журналистом, гидом-проводником в турфирме, пока его наконец не заметили московские издатели. Иванов одинаково увлекательно пишет о прошлом и настоящем страны. Складывается впечатление, что он один из немногих, кто видит историю России как процесс, который происходит у нас на глазах Вы писали о том, что перестали участвовать в литературных премиях, потому что они распределяются внутри московской тусовки, где все друг друга знают. А ваше отличное «Ненастье», которое в 2016 году номинировалось на «Большую книгу», даже в шорт-лист не попало… Трудно быть писателем из глубинки?