Новости что такое сага в литературе

Внутренний мир и эмоции персонажей изображены в сагах лаконично и сдержанно, из-за чего современному читателю, воспитанному на литературе с подчёркнуто экспрессивной передачей человеческих переживаний, подчас трудно осознать всю глубину трагедии. У саги есть еще одна художественная особенность, которая для исландской поэтики саги является основной, а у современных авторов саг не встречается никогда. Сага – это особый жанр в литературе, который отличается своими уникальными особенностями и жанровыми чертами.

Содержание

• Семейная сага для неспешного чтения
• Влияние саги на сюжеты
• Понятие сага и ее влияние на развитие сюжетов.
• Что такое САГА простыми словами

Что такое правда?

В «родовых сагах» часто находят сходство с реалистическими романами нового времени, и принято говорить о «реализме» саг и т. Но верно ли, что «реализм» саг — то же самое, что реализм в литературе Нового времени? Реализм в литературе Нового времени — это художественная правда, правдоподобный вымысел, осознаваемый как искусство, и не как правда в собственном смысле слова, между тем «родовые саги» — это синкретическая правде художественный вымысел, осознававшийся как правда в собственном смысле слова. Реализм литературы нового времени относится к реализму саг, как правдоподобие — правде. Поэтому, если и употреблять слово «реализм» в применении к сагам, следовало бы оговаривать, что это, так сказать, «реализм правды» в отличие от «реализма правдоподобия».

Когда считают реализм саг реализмом правдоподобия, то нередко принимают содержание за форму. Дело в том, что само соотношение формы и содержании в произведениях, представляющих собой синкретическую правду, не соответствует современным представлениям в этой области: то, что в реализме правдоподобия — форма, то в реализме правды может быть содержанием, и наоборот. Современному читателю всего больше бросается в глаза в «родовых сагах» то, что они содержат огромное множество сведений имен, генеалогий, географических названий и т. В реалистическом произведении Нового времени назначение такого рода сведений заключалось бы в том, чтобы придать правдоподобие рассказываемому, сделав его подобным но отнюдь не тождественным!

Другими словами, в случае реализма правдоподобия такие сведения были бы художественным приемом, элементом художественной формы. Между тем очевидно, что в «родовых сагах» такие сведения некоторые исследователи называют их «художественно мертвыми элементами» сообщаются просто потому, что они действительно осознавались как правда и поэтому входили в сагу как неотделимая часть ее содержания. Не случайно в сагах сохранилось такое множество «художественно мертвых элементов»! Когда в современных работах о «родовых сагах» излагается содержание той или иной саги в виде конспекта, то все «художественно мертвые элементы», конечно, опускаются и, следовательно, принимаются за нечто, не входящее в содержание саги, т.

Но именно поэтому такой конспект дает, в сущности, совершенно ложное представление о том, что представляет собой данная сага. Человеку той эпохи, наверное, показалось бы, что такого рода конспект выхолащивает сагу, лишает ее содержания. Стиль «родовых саг» определялся как «чистая», «безусловная» или «абсолютная» проза. Для него характерно прежде всего отсутствие каких бы то ни было украшений или фигур, даже эпитетов, не говоря уже о метафорах.

Таким образом, для стиля «родовых саг» характерно минимальное отклонение от языка живой речи. В этом прозаизме, несомненно, есть известное сходство с тем отказом от риторики и фигуральности, который с возникновением реалистического романа стал характерной чертой реалистической литературы вообще. Однако сходство это чисто внешнее. Прозаизм реалистической литературы Нового времени — одно из проявлений характерного для этой литературы стремления к жизненной правде, а вместе с тем и реакция против стилистической условности и приподнятости барочной литературы предшествующей эпохи.

Между тем прозаизм стиля «родовых саг» — это, конечно, прежде всего следствие того, что, хотя эти саги не просто запись устной традиции, они несомненно в какой-то мере восходят к этой традиции. Не случайно все синтаксические и лексические особенности этих саг — преобладание синтаксических структур, максимально простых по построению и элементарно между собой связанных, невыдержанность синтаксической связи, беспорядочное чередование прошедшего времени с настоящим и прямой речи с косвенной, преобладание самых простых, элементарных слов и в то же время большая идиоматичность выражения, обилие стереотипных выражений, указательных и личных местоимений и наречий места и времени, повторения одного и того же слова в том же предложении и т. Но прозаизм стиля «родовых саг» — это, конечно, следствие и того, что они продукт неосознанного авторства. В произведении, представляющем собой синкретическую правду, авторская активность направлялась, естественно, не столько на содержание или передаваемые факты сами по себе, сколько на форму, т.

Но поскольку эта авторская активность была неосознанной, то форма оставалась неосознанной, а следовательно, и не отграниченной от содержания. Прозаизм «родовых саг» и есть эта неотграниченность формы от содержания, минимальная самостоятельность формы, минимальная стилизация. Отсюда, однако, отнюдь не следует, что в стиле «родовых саг» нет искусства. Напротив, в нем есть то высокое искусство, которое возможно только при неосознанном авторстве и суть которого в том и заключается, что оно незаметно.

Таким образом, если прозаизм стиля реалистической литературы нового времени — это форма, осознанная на фоне противоположной ей формы, то прозаизм «родовых саг» — это форма, не осознававшаяся как таковая и не отграниченная от содержания. Скальдические стихи тоже подразумевают направленность авторской активности на форму, а не на содержание. Но в то время как для «родовых саг» характерны минимальная самостоятельность формы и минимальная стилизация, для скальдической поэзии, наоборот, характерны максимальная самостоятельность формы и максимальная стилизация. Причем большего стилистического различия в пределах одной литературы, чем стилистическое различие между «родовыми сагами» и скальдической поэзией, вероятно, не существует в мире.

Дело, очевидно, в том, что, хотя и «родовые саги», и скальдическая поэзия подразумевают направленность авторской активности на форму, а не на содержание, в скальдической поэзии эта активность осознана, а поэтому форма в ней резко отграничена от содержания, тогда как в «родовых сагах» эта активность не осознана, и поэтому форма в них не отграничена от содержания. Но неограниченность формы от содержания влечет за собой возможность распространения авторской активности и на содержание. Поэтому в «родовых сагах» много скрытого вымысла. Между тем, несмотря на всю вычурность скальдических стихов, скрытого вымысла в них, в сущности, нет.

Этим, конечно, объясняется, в частности, то, что скальдические стихи, исконные в саге, уже давно были признаны более надежным историческим источником, чем саги. Однако и здесь сходство между «родовыми сагами» и реалистическими романами чисто внешнее. В реалистических романах незамкнутость композиции — это, с одной стороны, сознательно стремление к правдоподобному изображению многогранности и бессюжетности жизни, широты и открытости мира, т. Между тем в «родовых сагах» незамкнутость композиции целиком объясняется неосознанностью авторства и тем, что они — синкретическая правда.

Материал, композиционно не оправданный, включался в сагу либо потому, что он уже был в источниках саги, либо просто потому, что он принимался за правду. Таким образом, композиция саги навязывалась ей действительностью в гораздо большей мере, чем это возможно в литературе Нового времени. Но действительность интересовала людей того времени в одном определенном аспекте: интересовали события. А событием в исландском обществе было прежде всего нарушение мира, распря.

Поэтому распри — основное содержание «родовых саг», и распри определяют их внутреннюю логику, их композицию. То, что отдельные саги нередко довольно отчетливо распадаются на ввод участников распри, развитие распри, ее кульминацию, осуществление мести, примирение и последствия распри, — не композиционный прием, конечно, а естественное отражение того, как протекала всякая распря в действительности. Композиция саги оказывается стройной, только поскольку содержание саги исчерпывается одной распрей с небольшим количеством участников, т. Но содержанием саги может быть распря, в которой много участников, или несколько последовательных распрь, как, например, в «Саге о людях с Песчаного Берега».

В таком случае композиция саги оказывается гораздо сложней: в ней может быть несколько вводов участников, несколько кульминации и т. Многие «родовые саги» распадаются на более или менее самостоятельные части или эпизоды, как, например, «Сага о людях со Светлого Озера», и это, конечно, тоже не композиционный прием, а навязано саге ее материалом, т. В реалистической литературе Нового времени чужеродные элементы в произведении, например документы, письма, дневники и т. Но в «родовых сагах» они, конечно, просто следствие того, что эти саги — синкретическая правда.

В сагу включалось все, что содержало сведения о данной распре или ее участниках, как бы произведение, послужившее источником, ни отличалось по форме или содержанию от «родовых саг». Таким образом, наличие вставок, по стилю и содержанию далеких от того, что считается типичным для «родовых саг», на самом деле типично для этих саг. В сагу оказываются включенными и генеалогические перечни, и юридические формулы, и фантастические рассказы о приключениях исландцев вне Исландии в духе «саг о древних временах», и выдержки из «королевских саг», и выписки из разных других произведений, как, например, рассказ о битве при Клонтарве в «Саге о Ньяле», и целые новеллы с мотивами из фабльо или рыцарского романа, как новелла о Спес в «Саге о Греттире». Такого же происхождения, конечно, и стихи в «родовых сагах».

Но это, впрочем, не исключает того, что со временем скальдические строфы стали более или менее обязательным композиционным элементом и сочинялись специально для данной саги. Характерно, однако, что обычно, чем эти строфы меньше вяжутся с прозой, тем они более исконный элемент в саге. В сущности, единство отдельной «родовой саги» часто не многим больше, чем единство всех этих саг вместе. Ведь их объединяет не только композиционная незамкнутость отдельных саг, но и общее содержание всех их вместе: то, что описывается в них, — это не какие-то кусочки прошлого, не отдельные картинки частной жизни людей, как могло бы быть, если бы эти произведения были историческими романами, а все события, которые произошли в частной жизни всех исландцев в определенную эпоху.

Такая широта охвата оказалась возможной благодаря тому, что существовало очень ограниченное представление о том, что такое событие. Как уже было сказано выше, событием считалось нарушение мира, т. Если никакой распри не было, то и описывать было нечего. Никогда разные «родовые саги» не представляют собой попыток по-разному трактовать тот же сюжет, как это могло бы быть, если бы события эпохи саг были каким-то традиционным литературным материалом, а не образовывали бы единого содержания всех «родовых саг» в совокупности.

Но если рассматривать эти саги как образующие в совокупности единое литературное произведение, то тогда по широте охвата действительности все события частной жизни всех членов данного общества! Не меньше, чем в стиле и композиции, отличие «родовых саг» от реалистических романов нового времени в трактовке пространства и времени. В «родовых сагах» совершенно нет пейзажа, описаний природы. Если в них иногда и сообщаются сведения о ландшафте, на фоне которого что-то происходит, или о каких-то природных явлениях, то это только для объяснения описываемых событий.

Так, например, если в саге говорится, что выпал снег, то это только для того, чтобы объяснить, почему человека можно было найти по его следам. Отсутствие пейзажа в «родовых сагах» тоже может быть осознано как реализм, аналогичный реализму Нового времени. Дело в том, что в литературе Нового времени пейзаж — это литературный прием, подразумевающий эстетическое восприятие природы или имеющий целью конкретизировать местность, где происходит действие, т. Поэтому отсутствие пейзажа в литературном произведении может восприниматься как преодоление литературной условности и приближение к жизненной правде.

В «родовых сагах» причины отсутствия пейзажа совсем другие, конечно. Отсутствие пейзажа в «родовых сагах» объясняется прежде всего тем, что описания природы как литературный прием были невозможны, пока природа была средой, из которой человек не выделял себя, пока он не противопоставлял ее себе как объект эстетического любования. Но отсутствие пейзажа объясняется еще и тем, что местности, упоминаемые в сагах, не нуждались ни в какой конкретизации: ведь все они всегда — совершенно конкретные местности. Не случайно в «родовых сагах» упоминается множество географических названий — названия хуторов, долин, рек, ручьев, озер, фьордов, островов, мысов, заливов, холмов, гор, вершин и т.

В одной «Саге о Греттире» а она не самая длинная из «родовых саг» встречается около трехсот географических названий! Сознательно создавая художественное произведение, естественно было бы назвать столько местностей, сколько необходимо дни понимания действия, и, называя ту или иную местность, иметь в виду не конкретную реальность, а некоторое обобщение, т. Но те, кто писал саги, хотели возможно более точно передать факты. Они не могли выдумывать названия и всегда имели в виду вполне определенные местности, они могли, правда, перепутать эти названия, ошибиться, указывая расстояние, но, несомненно, считали, что всегда имеют в виду совершенно конкретные реальности, а не плоды своей художественной фантазии.

Именно поэтому в современных исландских изданиях «родовых саг» топонимика обычно подробно комментируется. Например, если в саге упоминается какой-нибудь хутор, то указывается, существует ли он и теперь, не переменилось ли его местоположение или название, не был ли он заброшен, сохранились ли его следы и т. Если в саге упоминаются овраг, яма, скала и т. Каждая «родовая сага» связана с определенной местностью в Исландии, и в обзорных работах о сагах принято располагать их не в хронологической последовательности она слишком неясна , а в последовательности, так сказать, географической.

С местностями южного побережья, наименее населенного, связаны только «Сага о Ньяле», самая длинная и самая знаменитая из «родовых саг», и «Сага о людях с Болот». Только одно произведение, примыкающее по содержанию к «родовым сагам», связано со всеми населенными местностями Исландии — это знаменитая «Книга о заселении страны» Landn? В этой очень своеобразней книге рассказывается о том, как исландские первопоселенцы «брали землю», об их происхождении, их ближайших потомках и важнейших событиях в первые два века после заселения Исландии. Описание начинается с восточного края южной четверти Исландии, идет дальше в направлении часовой стрелки вокруг острова и кончается у южного края восточной четверти.

В книге перечисляются все исландские первопоселенцы около четырехсот человек , т. Однако она не только перечисление, в ряде случаев она — живой рассказ о людях и событиях. Таким образом, широта охвата действительности в этой книге исключительна. Естественно, что она — важнейший источник по истории исландского народа.

Автор романа изображает протекание этого времени, располагает в нем события и компонует его в соответствии с общим замыслом своего произведения. Между тем «родовые саги» подразумевают отсутствие разрыва между временем в жизни, реальным, историческим, и временем в литературе, нереальным, вымышленным. Все, описываемое в этих сагах, было синкретической правдой, т. Прочность отнесенности к реальному историческому времени обеспечивалась тем, что упоминаемые в сагах люди были звеньями в генеалогических цепочках, ведущих в конечном счете в реальное настоящее, а также тем, что все события в сагах были привязаны к конкретным местностям Исландии и в конечном счете — к важным историческим рубежам — заселению Исландии, принятию христианства, царствованию того или иного норвежского короля.

Время действия в «родовых сагах» имеет общее с так называемыми «эпическими эпохами» т. Оно тоже строго локализовано в реальном, историческом времени: «веком саг» считается период примерно с 930 по 1030 г. Но «век саг» тем отличается от «эпических эпох», что он не изолирован, не занимает какого-то островного положения, связан как с последующей эпохой, так и с предшествующей. Связь эта заключается прежде всего в обильных генеалогиях, которые выходят за пределы «века саг» и вверх, и вниз, а также в наличии произведений, которые совмещают в себе особенности «родовых саг» и «саг о древних временах» или «родовых саг» и саг о позднейшей эпохе.

Правда, известную изолированность «века саг» можно усмотреть в том, что есть разрыв почти в сто лет между эпохой, о которой рассказывается в «родовых сагах», — она кончается около 1030 г. Этот разрыв, возможно, свидетельствует о том, что существовала тенденция к превращению «века саг» в своего рода «эпическую эпоху». Для реального исторического времени характерна однонаправленность, необратимость. Напротив, для фиктивного времени однонаправленность необязательна, и его фиктивность всего очевиднее, в тех случаях, когда однонаправленность нарушается, т.

В «родовых сагах» никакая транспозиция времени не имеет места. Это, конечно, объясняется тем, что время в них осознается как реальное, историческое. Вместе с тем параллельный рассказ о происходящем в двух разных местах, если он не нарушает однонаправленности действия, возможен в «родовых сагах», и в некоторых из них широко применяется. Не нарушают однонаправленности действия и столь обычные в «родовых сагах» предсказания и предвестия: они элементы настоящего.

В «родовых сагах» никогда не проявляется субъективное восприятие времени, т, е. Такое восприятие времени, впрочем, и не могло бы проявиться ни в точке зрения автора так как она вообще отсутствует в «родовых сагах» , ни в том, что приписывается автором персонажам саги так как их переживания никогда не анализируются и не описываются. Но отсюда, однако, не следует, что раз в «родовых сагах» нет «субъективного» времени, значит, оно в них всегда «объективное», т. Представление о времени как равномерном и непрерывном потоке, не зависимом от того, что в нем происходит, тоже отсутствует в сагах.

Время образует в них единство с событиями, неразрывно с ними связано, осознается только поскольку они происходят, существует только в них. Это очевидно из того, что в «родовых сагах» рассказывается вообще только о событиях, и даже не о всяких событиях, а исключительно о событиях, связанных с той или иной распрей, и никогда не описывается ни природа, ни быт, ни переживания персонажей, ни вообще ничего, что существует независимо от событий. В «родовых сагах» не бывает, в частности, сцен, с которых начинается действие. Такие сцены, обычные в романах, подразумевают статическое описание, сделанное в определенный момент.

Именно поэтому в сагах они невозможны. Характерно, что внешность героя саги нередко впервые описывается перед важным событием в его жизни — сражением, поединком и т. Внешность героя оказывается как бы частью события. Характерно также, что если в саге изображена одежда, то это, как правило, не то, что типично, а, наоборот, то, что отклоняется от обычного, т.

Если никаких событий не происходит, то в саге об этом иногда сообщается в трафаретных выражениях вроде «некоторое время все было спокойно», «две зимы было спокойно, так что нечего рассказать» и т. Так, например, в «Саге о Ньяле», после того как Ньяль берет на воспитание Хёскульда, время перестает существовать и возникает снова в следующем абзаце той же главы, когда Хёскульд уже оказывается взрослым и происходят события, в которых он играет важную роль. Статические описания которые отсутствуют в «родовых сагах» подразумевают способность сделать мысленно срез потока времени в любой его момент, независимо от того, происходит ли какое-либо событие или нет, другими словами, подразумевают способность осознать, что все время что-то происходит, каким бы незаметным это ни было. Именно поэтому в «родовых сагах», т.

В историческом романе сознательно воспроизводится определенная эпоха. В «родовых сагах» все телескопировано: и быт, и право, и мораль, и психология. Сага так же отличается от исторического романа, как современный архитектурный памятник, построенный в стиле определенной прошлой эпохи, отличается от много раз перестраивавшегося древнего памятника. В современных изданиях «родовых саг» принято в предисловии анализировать «хронологию саги» и сводить в хронологическую таблицу даты, полученные посредством такого анализа.

Кое-что в таких таблицах, конечно, просто догадка или допущение. Но такие таблицы удается составить, так как в «родовых сагах» встречаются многочисленные датировки не только вроде «однажды утром», «на следующий день», «той же осенью», «через несколько зим», т. Однако, конечно, в них никогда не бывает дат вроде «в 984 году» или «в начале десятого века». Наложение абстрактной хронологической сетки на события абсолютно чуждо «родовым сагам».

Таким образом, составление хронологической таблицы событий, т. Прямые характеристики довольно редки в «родовых сагах», и они не столько раскрывают личность, сколько наклеивают на нее на всю жизнь определенный ярлык. Качества, перечисляемые в этих характеристиках, в общем довольно стандартны. Однако внешние черты обычно более индивидуализированы, чем внутренние, и в то же время внешние качества всегда в какой-то мере соответствуют внутренним.

Характерно также, что важную роль играет упоминание о том, что данного человека любили, или, наоборот, не любили, т. Прямые характеристики всего чаще вводят тот или иной персонаж, реже они даются в середине рассказа, в особо важный момент его жизни, иногда приводятся и в конце рассказа о нем. Но в общем прямые характеристики отнюдь не обязательны в сагах. Человек раскрывается в «родовых сагах» через его отношение к другим людям.

Дело в том, что в сагах изображаются, в сущности, не отдельные люди, а определенный вид отношений между людьми, а именно распря, ее поводы, протекание и последствия. Если нет распри в тех или иных ее проявлениях, то нет и никакого рассказа в саге. Внутренний мир отдельного человека сам по себе никогда не изображается в сагах. Отдельный человек никогда не бывает в сагах наедине с самим собой, не произносит монологов, не анализирует своих переживаний, не говорит о них.

Он раскрывается только в том, как складываются его отношения с другими людьми в распре.

Исходным его значением было, вероятно, "сказанное", "высказывание". Это слово могло обозначать и сами события, о которых повествуется.

И так как события, о которых повествуется в саге, это всего чаще распря, saga может значить "распря". Но в то время как в современном исландском у этого слова есть два четко различающихся значения "сага как литературное произведение" и "история как наука", в древнеисландском нет ни малейшего следа такого различия. Считалось ли повествование правдивым или лживым, оно одинаково называлось этим словом.

В новоисландском это слово действительно приобрело значение "наука", "ученость". В древнеисландском, однако, оно явно обозначало любые знания, в частности знание саг, как устных, так и письменных, а могло оно значить также "писания", "заклинания" и "стихотворение". Но дело в том, что эта "научность" Ари — его индивидуальная особенность, а вовсе не свойство якобы существовавшего в то время научного жанра.

Древнеисландские переводные повествования, как исторические, так и неисторические, тоже обозначались словом saga. Но эти обозначения включают в себя, как правило, все то же слово saga и, следовательно, осознавались лишь как разновидность того, что обозначалось этим словом. Эти данные языка говорят недвусмысленно о единстве правды в сознании людей древнеисландского общества.

Единство правды имело место, конечно, и в отношении "саг об исландцах", самого своеобразного из всей древнеисландской прозаической литературы, и самыми своеобразными они, по-видимому, потому и кажутся современному человеку, что в них единство правды находит наиболее полное выражение. За что принимали эти произведения те, кто их создавал, и те, для кого они создавались? В литературе о "сагах об исландцах" принято либо совсем обходить этот вопрос, либо давать на него уклончивый ответ.

Между тем только исчерпывающий ответ на этот вопрос позволил бы понять, в чем заключается неповторимость этих произведений. По-видимому, в последнее время в литературе о "сагах об исландцах" господствует представление, — правда, обычно только косвенно выраженное, — что они считались художественным вымыслом, созданным из того или иного материала, совершенно так же, как авторы нашего времени создают свои произведения — романы, повести и т. Дело в том, что с нашей современной точки зрения "саги об исландцах" — действительно в большей или меньшей степени художественный вымысел и в той мере, в какой он правдоподобен, — художественная правда.

Но были ли они художественным вымыслом или художественной правдой с точки зрения людей древнеисландского общества? Очевидно, нет. Ведь таких понятий не существовало.

Когда говорят, что замыслом автора той или иной "саги об исландцах" была художественная, а не историческая правда, то по существу утверждают, что его замыслом было написать исторический роман, т. Иногда, впрочем, и прямо утверждают, что "саги об исландцах" — это исторические романы по замыслу их авторов. Совершенно несомненно, конечно, что у "саг об исландцах" были определенные литературные прообразы.

Но могли ли этими прообразами быть произведения, которые появились шестьсот лет спустя? Ведь исторический роман возник как жанр только в начале XIX в. Можно, конечно, предположить — и это тоже иногда делается, — что прообразом той или иной саги была другая сага, а та уже была, в сущности, историческим романом.

Но что было прообразом этой другой саги? Для исландцев XIII в. В сущности, логичнее, чем считать прообразом "саг об исландцах" исторический роман, предположить, что их прообразом был рыцарской роман о Тристане и Изольде — произведение, возникшее в XII в.

Правда, считается установленным, что первые "саги об исландцах" были написаны до 1226 г. Но хронологическая неувязка здесь не так уж велика. Во всяком случае она не в шестьсот лет, как в случае, когда "саги об исландцах" принимаются за исторические романы.

Хуже то, что это предположение основано только на непонимании литературоведческих терминов. Дело в том, что в большинстве европейских языков "романом" называют и средневековый рыцарский роман, и современный реалистический роман. Эти два жанра характерны соответственно для эпох, разделенных полутысячелетием интенсивного литературного развития, и далеки друг от друга как небо от земли.

По-английски эти два жанра и называются двумя разными словами romance и novel. Если бы эти два жанра и на других языках назывались двумя разными словами, то, конечно, никому и в голову не пришло бы сопоставить "саги об исландцах" с рыцарским романом о Тристане и Изольде, потому что саги имеют общее только с реалистическим романом и "романы" они только в этом смысле! Между тем предположение, что прообразом "саг об исландцах" был роман о Тристане и Изольде, очевидно, основано только на том, что и эти саги, и роман о Тристане и Изольде "романы"!

Первое — невероятно. В знаменитом описании праздника в Рейкьяхоларе "лживыми сагами" и это единственное место в древнеисландской литературе, где говорится о "лживых сагах", — названы типичные "саги о древних временах" — произведения, изобилующие трафаретно фантастическими приключениями и явно неправдоподобные, но отнюдь не "саги об исландцах", произведения, в основном правдоподобные даже с нашей современной точки зрения, а, учитывая суеверия и верования людей XIII в. Известно, что "саги об исландцах" использовались как надежные источники теми, кто, как они сами заявляли, хотели быть "правдивыми" и кому современные исследователи верят как "историкам".

Это относится прежде всего к Стурле Тордарсону, который писал такие общепризнанно "исторические" произведения, как "Сага об исландцах" из "Стурлунги", "Сага о Хаконе Хаконарсоне" и "Книга о заселении страны" 7. Люди XIII в. Эта техника позволяет современным ученым отделять историю от вымысла, но, по-видимому, в то же время заставляет их забывать, что исландцы XIII в.

Нельзя ли предположить, однако, что, хотя слушатели или читатели "саг об исландцах" и принимали их просто за правду — как и все в Исландии вплоть до самого недавнего времени, — те, кто писали эти саги, все же знали, что они неправда, и сознательно старались обмануть своих читателей, придавая вымыслу возможно большее правдоподобие? Такое предположение опровергается, однако, тем, что именно те, кто писали саги, и прежде всего тот же Стурла Тордарсон, явно принимали "саги об исландцах" за правду — они ссылались на эти саги как на правдивые источники, а ведь они не могли не знать, за что принимали свои произведения те, кто их писали. Литературное произведение — это не вещь в себе, а нечто, подразумевающее определенное восприятие.

Произведение, представляющее собой сознательный художественный вымысел, как правило, и рассчитано на то, чтобы быть принятым за художественный вымысел. Но "саги об исландцах", очевидно, не принадлежат к таким произведениям. Если такое произведение принимают за правду в собственном смысле слова, как это бывает иногда с людьми, совсем не искушенными в литературе, то оно не "сработало" в своей собственной функции, осталось непонятым.

Если литературное произведение, представляющее собой сознательный вымысел, и рассчитано на то, чтобы его приняли за правду в собственном смысле слова, то это — мистификация, сравнительно редкий вид художественного вымысла. Вымысел в сагах — это, так сказать, "скрытый вымысел", т. Синкретическая правда, поскольку она была единственно возможной, должна была быть значительно шире, чем любая из двух правд современного человека.

Ведь она включала в себя и то, что с современной точки зрения только правдоподобно, только художественная правда, а не правда в собственном смысле слова. Для современного человека все, рассказываемое о прошлом, — это непременно либо историческая правда, либо художественная. Ему поэтому очень трудно представить себе правду, которая ни то, ни другое, ни нечто среднее.

Однако некоторое представление об отношении тех, кто создавали сагу, к рассказываемому, о мере их свободы по отношению к тому, что представлялось им правдой, дают рассказы об одном и том же событии в двух разных сагах, пересказы в прозе стихов, цитируемых в саге, разные редакции той же саги. Еще показательнее параллельные саги о том же норвежском короле, т. Очевидно, что Снорри считал свой рассказ не свободным вымыслом, а правдой, несмотря на то что он, как установлено, придумывал диалоги, речи, бытовые детали, фон событий, психологические мотивировки, вводил персонажей или литературные мотивы, которые казались ему правдоподобными и, следовательно, допустимыми в пределах правды.

Ясно, что такого же рода скрытый вымысел был уже и в его источниках, письменных или устных. Ясно также, что хотя последовательные пересказы того же самого сохранились только в "сагах о королях" в силу их особого значения, "саги об исландцах" должны содержать аналогичный скрытый вымысел, в той мере, в какой они тоже синкретическая правда 8. Представление о том, что такое синкретическая правда, могут дать также пережитки этой правды, широко представленные и в современной жизни, например в бытовой передаче разговора, бытовом рассказе очевидца и т.

Ведь никакой разговор не может быть воспроизведен точно, как правда в собственном смысле слова, если он не записан на магнитофон. Никакой очевидец не может запомнить все детали события, и люди часто видят или слышат то, что хотят увидеть или услышать, а не то, что они видят или слышат на самом деле. Особенно много вымысла содержат бытовые рассказы о виденном во сне.

Сновидения обычно настолько иррациональны и настолько плохо удерживаются в памяти, что сколько-нибудь правдиво рассказать их содержание и нельзя. К тому же здесь невозможен никакой контроль. Неудивительно поэтому, что и в литературе сновидения, как правило, очень условны и совсем не похожи на то, что люди в действительности видят во сне.

В частности, и в "сагах об исландцах" сны — это, пожалуй, наиболее условное в них. Эти сны всегда вещие, сопровождаются всегда теми же внешними проявлениями "метался во сне" и т. Тем не менее сны в сагах несомненно принимались за правду.

Вот вопросы, которые всегда были самыми важными в отношении «саг об исландцах». С этими вопросами тесно связано и все остальное, что остается спорным в отношении этих произведений: их происхождение, этапы их развития, их источники или прообразы, их датировки и т. Но что такое правда, о которой так много говорится в литературе о «сагах об исландцах»? И можно ли говорить о правде в этих сагах, не разобравшись в том, что такое правда вообще? Между тем не отличаются ли эти представления от тех, которые господствовали в обществе, где возникли эти саги? Если да, то все, что до сих пор утверждалось о правде и вымысле в «сагах об исландцах», в сущности так же мало приближает нас к пониманию того, правда они или вымысел, как утверждение дальтоника о том или ином цвете приближает пас к пониманию того, что это за цвет. Для современного человека в представлениях о правде, как и во многих других областях сознания, характерны двойственность, раскол, отсутствие единства. Две формы правды осознаются современным человеком. Одна из них — это та, которая находит наиболее законченное выражение в науке, в частности в науке о прошлом человеческого общества — истории.

Только об этой науке здесь и будет речь, так как раскол на две правды всего отчетливее сказывается в том, что рассказывается о прошлом. Автор этого сообщения верит, что его сообщение о прошлом точно, или по меньшей мере хочет, чтобы другие поверили этому. Но многообразие единичных фактов прошлого неисчерпаемо. Точно установить можно только некоторые отдельные факты прошлого, так сказать, его скелет, а именно только то, что имеет значение для всего данного общества, но отнюдь не все единичные факты прошлого или все, что происходило с отдельными частными лицами в их частной жизни. Действительность прошлого во всей ее живой полноте не может быть содержанием точного сообщения, представляющего собой историческую правду. Во всей ее живой полноте действительность прошлого может быть только синтезирована, воспроизведена в результате творческого обобщения, т. Но такое обобщение единичных фактов прошлого уже не правда в собственном смысле слова, а «художественная правда», т. Тот, кто создает художественную правду, сознает, что она — творческое воспроизведение того, что могло бы быть, а вовсе не точное сообщение о том, что было в действительности, т. Это сознают и те, для кого создается художественная правда.

Если же художественная правда принимается за правду в собственном смысле слова, как это бывает, например, с детьми, то для современной цивилизации это пережиточное явление, реликт того состояния сознания, когда еще не было деления на две правды. Таким образом, из двух правд о прошлом, возможных для современного человека, одна — это правда в собственном смысле слова, но она — не искусство; другая — это искусство, но она, в сущности, — неправда. Другими словами, для современного человека, с одной стороны, возможна правда о прошлом, которая, как ему самому известно, — неправда, а с другой стороны, для него несовместимы искусство и в собственном смысле слова правда. Две правды, о которых идет речь, не только друг друга подразумевают, обусловливают и ограничивают, но они и противоположны. Резкая и четкая граница лежит между ними. Что-либо промежуточное или среднее между ними невозможно, как невозможно нечто среднее между тем, что было в действительности, и тем, чего в действительности не было, а только могло бы быть. Роман, повествующий о подлинных событиях или действительно существовавших людях, — это роман в совершенно такой же степени, как и всякий другой. Если в романе и есть правда в собственном смысле слова взятые из жизни факты и т. Один и тот же автор может, конечно, написать и исследование, и роман.

Но не может историческое исследование быть одновременно романом, точно так же, как исторический роман — это всегда роман, а не исследование. В литературе о сагах, как правило, молчаливо предполагается, что две формы правды о прошлом, характерные для сознания современного человека, существовали и в сознании людей древнеисландского общества. В соответствии с этим рассказываемое в сагах истолковывается одним из трех способов. Оно либо истолковывается как историческая правда. Тогда оно анализируется методами современной исторической науки: проверяется хронология, проводится сопоставление с показаниями других источников и т. Либо рассказываемое в сагах истолковывается как художественная правда. Тогда оно анализируется как художественная литература нашего времени, т. Либо, и всего чаще, рассказываемое в сагах истолковывается как нечто среднее между исторической и художественной правдой, т. Все концепции развития древнеисландской литературы, все классификации саг, все оценки сущности каждой из них сводятся к такому подведению под одну из двух привычных для современного человека рубрик, соответствующих двум описанным выше формам правды.

Существовали ли, однако, эти две формы правды в сознании людей древнеисландского общества? Множество фактов говорит в пользу того, что для людей древнеисландского общества существовала только одна форма правды, так сказать «синкретическая правда». Тот, кто сообщал синкретическую правду о прошлом, стремился одновременно и к точности, и к воспроизведению действительности во всей ее живой полноте. Но тем самым это была не только правда в собственном смысле слова, но также искусство или органическое сочетание того, что в сознании современного человека несочетаемо. Синкретическая правда нечто навсегда утраченное. Она отнюдь не нечто среднее между двумя другими правдами. Она гораздо богаче и содержательнее обеих современных правд. Она в корне отлична от них обеих. Она — нечто третье.

Поэтому пытаться определить, что в сагах — историческая правда, а что — художественная, значит искать различие, в отсутствии которого и заключается сущность представленной в сагах правды. О том, что в сознании людей древнеисландского общества существовала только одна форма правды, говорят прежде всего данные языка. В древнеисландском были только слова и выражения, которые всего ближе по значению к современным «правда» и «ложь». Однако у этих слов было явно более широкое значение, чем у соответствующих слов в современных европейских языках, так как они могли относиться и к тому, что с современной точки зрения надо назвать «художественной правдой» или «художественным вымыслом», но никак не просто «правдой» или «ложью». Можно было бы предположить, что к понятиям «художественная правда», «художественный вымысел» и т. А в рассказе о быке Брандкросси есть такое высказывание: «Хотя некоторым кажется этот рассказ сомнительным, слушать его забавно er gaman at heyra hana ». В обоих случаях речь идет о произведениях, правдивость которых, видимо, вызывала сомнения в силу их явного неправдоподобия. Однако в «сагах о епископах», т. Так что древнеисландские слова, которые мы переводим как «забавный», явно не имеют ничего общего с современным словом «художественный».

Не было в древнеисландском и никаких слов, обозначающих произведения, которые претендуют на то, что они только историческая правда или только художественная правда. Ничего аналогичного таким современным обозначениям литературных произведений, как «роман», «повесть», «рассказ», «новелла», «драма» и т. Поэтому утверждать, например, что «автор этой саги хотел написать роман, а не историческое исследование» — а такие утверждения нередко встречаются в современных работах о «сагах об исландцах» — так же абсурдно, как приписывать автору саги понимание того, что такое сценарий кинофильма или телевизионный спектакль. В древнеисландском языке существовало универсальное слово «сага» saga, очевидно, от segja "говорить" , которое обозначало любое как письменное, так и устное повествование. Исходным его значением было, вероятно, «сказанное», «высказывание». Это слово могло обозначать и сами события, о которых повествуется. И так как события, о которых повествуется в саге, это всего чаще распря, saga может значить «распря». Но в то время как в современном исландском у этого слова есть два четко различающихся значения — «сага как литературное произведение» и «история как наука», в древнеисландском нет ни малейшего следа такого различия. Считалось ли повествование правдивым или лживым, оно одинаково называлось этим словом.

В новоисландском это слово действительно приобрело значение "наука", "ученость". В древнеисландском, однако, оно явно обозначало любые знания, в частности знание саг, как устных, так и письменных, а могло оно значить также «писания», «заклинания» и «стихотворение». Но дело в том, что эта «научность» Ари — его индивидуальная особенность, а вовсе не свойство якобы существовавшего в то время научного жанра ср. Древнеисландские переводные повествования, как исторические, так и неисторические, тоже обозначались словом saga. Но эти обозначения включают в себя, как правило, все то же слово saga и, следовательно, осознавались лишь как разновидность того, что обозначалось этим словом. Эти данные языка говорят недвусмысленно о единстве правды в сознании людей древнеисландского общества. Единство правды имело место, конечно, и в отношении «саг об исландцах», самого своеобразного из всей древнеисландской прозаической литературы, и самыми своеобразными они, по-видимому, потому и кажутся современному человеку, что в них единство правды находит наиболее полное выражение. За что принимали эти произведения те, кто их создавал, и те, для кого они создавались? В литературе о «сагах об исландцах» принято либо совсем обходить этот вопрос, либо давать на него уклончивый ответ.

Между тем только исчерпывающий ответ на этот вопрос позволил бы понять, в чем заключается неповторимость этих произведений. По-видимому, в последнее время в литературе о «сагах об исландцах» господствует представление, — правда, обычно только косвенно выраженное, — что они считались художественным вымыслом, созданным из того или иного материала, совершенно так же, как авторы нашего времени создают свои произведения — романы, повести и т. Дело в том, что с нашей современной точки зрения «саги об исландцах» — действительно в большой или меньшей степени художественный вымысел и в той мере, в какой он правдоподобен, — художественная правда. Но были ли они художественным вымыслом или художественной правдой с точки зрения людей древнеисландского общества? Очевидно, нет. Ведь таких понятий не существовало. Когда говорят, что замыслом автора той или иной «саги об исландцах» была художественная, а не историческая правда, то по существу утверждают, что его замыслом было написать исторический роман, т. Иногда, впрочем, и прямо утверждают, что «саги об исландцах» — это исторические романы по замыслу их авторов. Совершенно несомненно, конечно, что у «саг об исландцах» были определенные литературные прообразы.

Но могли ли этими прообразами быть произведения, которые появились шестьсот лет спустя? Ведь исторический роман возник как жанр только в начале XIX в. Можно, конечно, предположить — и это тоже иногда делается, — что прообразом той или иной саги была другая сага, а та уже была, в сущности, историческим романом. Но что было прообразом этой другой саги?

Вообще, для саг характерно очень большое число действующих лиц, иногда до сотни и более. Затем рассказ переходит к основным событиям — распрям в родовых сагах , правлению в королевских сагах , которые тоже описываются со всей подробностью, вплоть до указания, кто кому и какую рану нанёс в бою и какое возмещение было за это выплачено. Часто дословно цитируются другие памятники — например «Книга о заселении земли» или тексты древнескандинавских законов. Хронология всегда достаточно чётко выдерживается — точно указывается, сколько лет прошло со времени того или иного события. Внутренний мир и эмоции персонажей изображены в сагах лаконично и сдержанно, из-за чего современному читателю, воспитанному на литературе с подчёркнуто экспрессивной передачей человеческих переживаний, подчас трудно осознать всю глубину трагедии, переживаемой героями. Отношения полов в сагах никогда не описываются так, как это принято в литературе нового времени [2] [3].

Сага: родословная слова

• Что такое сага? Известные литературные и кинематографические саги
• Значение слова «сага» в 12 словарях
• Сага в литературе: основные черты и значение
• САГА • Большая российская энциклопедия - электронная версия
• Содержание
• Литературный ликбез 8 (Сергей Мельников) / Проза.ру

Значение слова «сага»

это форма повествования в литературе, кино и других искусствах, которая охватывает большой период времени и представляет эпическую историю или серию событий. город в Японии, на о. Кюсю, административный центр префектуры Сага. Семейная сага — это особый жанр литературы и кинематографа, который описывает длинный период времени и многочисленные поколения одной семьи. На этой странице вы могли узнать, что такое «сага», его лексическое значение.

Что значит семейная сага

В точном литературоведческом употреблении как обозначение определенного жанра С. Форма С. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А. Кроме указанных в этой статье памятников, особое вниманиепривлекают саги, содержание которых так или иначе связано с Россией. Заключающийся в них исторический, бытовой и литературный материал далекоеще не исчерпан научно.

Этот жанр впервые появился в Скандинавии, где саги служили для передачи и сохранения исторической и мифологической информации. В сагах присутствуют сложные и динамичные сюжетные линии, которые охватывают множество персонажей и их судьбы. Они рассказывают о великих приключениях героев, доблести, предательстве, любви и смерти.

Автор viking Что такое сага? Сага от др. Некоторые авторы включают слово «сага» в название своих произведений. Название saga, вероятно, происходит от исландского глагола segja — говорить, и обозначает как устное повествование, так и оформленное в письменном виде.

Первоначально у исландцев термин «сага» применялся по отношению к любому прозаическому повествованию, однако в настоящее время он объединяет совокупность литературных памятников, записанных в указанное время Сага всегда начинается с представления действующих лиц, описания их родословной. При этом употребляется стандартное начало: «Жил человек по имени…, он был сыном…. Женат он был на…, детей их звали…». Все более или менее значимые действующие лица характеризуются таким образом.

Внутренний мир и эмоции персонажей изображены в сагах лаконично и сдержанно, из-за чего современному читателю, воспитанному на литературе с подчёркнуто экспрессивной передачей человеческих переживаний, подчас трудно осознать всю глубину трагедии, переживаемой героями. Отношения полов в сагах никогда не описываются так, как это принято в литературе нового времени [2] [3]. Всё, что происходит между супругами, упоминается лишь постольку, поскольку имеет отношение к сюжету. О любовной связи между мужчиной и женщиной, не состоящими в браке, вообще говорится только намёками. Разновидности саг [ править править код ] Корпус текстов, известных нам как саги, традиционно разделяется на несколько циклов, в соответствии с обобщающей тематикой произведений и временем действия: « Саги о древних временах » — саги, повествующие о легендарной истории Скандинавии, основанные на общих для всех германских народов мифах и героических сказаниях и содержащие ряд сказочных мотивов. Самыми известными из этих саг считаются « Сага о Вёльсунгах », « Сага о Хрольве Жердинке и его витязях », некоторые исследователи относят «Сагу об Инглингах» к сагам о древних временах. В основе таких саг, видимо, не лежит древняя устная традиция [4].

К этой категории относятся как отдельные саги о норвежских королях, такие как, например, « Сага о Хаконе Хаконарсоне » или « Сага об Олаве Трюггвасоне », так и сводные произведения, характерным и наиболее известным примером которых является « Хеймскрингла » «Круг земной» Снорри Стурлусона.

Литературный ликбез 8

Семейная сага — это особый жанр литературы и кинематографа, который описывает длинный период времени и многочисленные поколения одной семьи. Часто семейная сага в литературе основывается на реальных исторических событиях и фигурах, что добавляет ей достоверности и интереса. «Сага о Форсайтах» являет собой образец классической саги. Существовали саги, в которых встречались сказочные сюжеты и мотивы, а также саги о королях и о древних временах, например «Сага о Волсунгах». это длинное рассказное произведение, обычно эпического характера, которое рассказывает об истории и приключениях героев на протяжении длительного времени. Название saga, вероятно, происходит от исландского глагола segja — говорить, и обозначает как устное повествование, так и оформленное в письменном виде.

Что такое сага

Исследование о мире саги напоминает нам, какое особое значение имели и имеют труды по древним периодам литературы. одна из повествовательные жанры, и это обычно в прозе, хотя есть некоторые саги в стихах. город в Японии, на о. Кюсю, административный центр префектуры Сага. В этой статье мы разберемся, что такое сага, узнаем, откуда она пришла в нашу и мировую культуру и какое влияние на нее оказывает.

Что такое сага? Известные литературные и кинематографические саги

Что такое "сага родовая"? Это сборник самых архаичных сказаний о древних богах и героях. Как правило, родовые саги описывают отношения внутри одного рода в течение нескольких поколений. Для этих повествований характерна бытовая реалистичность, простые диалоги, минимум описаний и сравнений. Они проникнуты воспоминаниями о тех далеких временах, когда на берег Исландии высадились первые переселенцы из Норвегии, как они обживали новую землю, какие отношения их связывали. В саги обычно вплетены истории родов на протяжении трех-четырех поколений, повествование ведется от третьего лица. Как правило, в них нет информации, которая годится для изучения историкам, лингвистам. В основном такие саги представляют интерес для этнографов и литературоведов, изучающих культурное наследие древних народов.

А что такое "сага королевская"?

Исландские саги. Поэтическое сказание, легенда поэт. Студеный ключ играет по оврагу и, погружая мысль в какой-то смутный сон, лепечет мне таинственную сагу про мирный край, откуда мчится он. Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Ушакова 1935-1940 ; Сага.

В своих произведениях эти авторы старались сохранить истоки русской культуры и исторической памяти. В современном литературном мире произведения почвенников представлены такими авторами как Роман Сенчин, Михаил Тарковский, Наталья Ключарёва и прочие, старающиеся продолжить линию писателей, повествующих о жизни простых деревенских жителей с их простым, незамысловатым бытом, красотой сельской природы, честными и искренними отношениями. Стилистика — раздел теории, изучающий особенности языка произведений, разновидности изложения литературного произведения. Основные стили, встречающиеся в литературе это: разговорный стиль, научный стиль, официально-деловой стиль, публицистический стиль, художественный стиль. Разговорный стиль используется для неформального общения, в быту, в неформальной обстановке при решении различных жизненных ситуаций, межличностного контакта. Используется, в основном в устной речи, в форме, диалога между людьми. В разговорном стиле большую роль играют вербальные установки такие, как жесты, мимика, ситуации и прочее. Для этого стиля являются типичными образность, когда странные, с литературной точки зрения фразы, воспринимаются однозначно, хотя и не несут полной смысловой нагрузки. Например: «Мне нужна тарелка», с указанием рукой или кивком головы. Так же характерна эмоциональность, особенно если один из общающихся является ярким представителем экспансивного типа. В манере общения проскальзывают слова жаргонные, как «палево», «отморозок» так и разговорного стиля, «раздолбай», «пацан», и им подобные. В разговорном стиле часто допускаются оговорки, сокращения слов, за счёт выпадения гласных, упрощение речи, большая скорость произношения, повторения слов паразитов. Научный стиль — применяется в сфере науки и обучения. В научном стиле широко используется терминология, логичность изложения материала, однозначность, стандартность, образность и прочее. Научный стиль можно разделить на три категории: собственно научный, который излагает различные научные постулаты в виде монографий, статей, выступлений с докладами, диссертации. Научно-учебная категория: в эту сферу входят учебники, лекции, с помощью которых происходит обучение в той или иной научной деятельности. Эта категория довольно изменчива, в связи с новыми открытиями, фактами, методами исследований. Научно - популярная категория рассчитана на широкие слои населения, в ней в упрощённой форме излагаются знания, исследования, события. Это делается с целью просветить широкие массы людей посредством сообщений, статей, очерков, книг. Главным достоянием научного языка должна быть ясность, то есть способность чётко и просто донести главные мысли, изложенные в научном труде. Официально-деловой стиль — средство письменного общения в сфере деловых отношений, управления, юридических вопросах. Официально — деловой стиль используется в экономике, законодательстве, административном управлении различных уровней, дипломатических отношениях между государствами, приказные функции в военной области, уставы и прочее. Официально-деловой стиль является самым стандартизированным, в котором недопустимы отступления от определённых рамок, особая фразеология и лексика, консервативный характер. Официально-деловой стиль отличается сжатостью, чёткой последовательностью изложения в некоторых случаях обязательные формы, как дипломы, различные свидетельства, денежные документы и прочее. При этом широко используется особая терминология, стандартных наименований различных учреждений, аббревиатуры. Публицистический стиль используется в средствах массовой информации, на собраниях, митингах, общественно-публицистической и литературно-критической литературе с целью донести определённую информацию до сознания слушателей, читателей и через это руководить их действиями. Для того что бы донести до масс свои идеи, используются несложные приёмы, логичность, жестикуляция, образность, эмоциональность, сравнительная оценка. В публицистическом стиле важную роль играет личность, воздействующая на массы, через эмоциональность способность завести массы на решение той или иной проблемы, затронуть те стороны бытия, волнующие каждого из массы людей, знание путей решения проблем, преодоления трудностей, образ врага, неотвратимая логичность и доказательность. Для достижения таких целей создаётся обстановка торжественности, ощущения причастности каждого к решению великих проблем, призывы к патриотизму, сознательности граждан. Создание в речи или в литературном произведении ярких, легко запоминающихся образов путем эпитетов, поговорок, сравнений, резкая смена ритма речи, доведение до восторга слушателей. Основными жанрами публицистики являются прежде всего публичное выступление как непосредственный контакт с массами в виде речи или доклада, дискуссия, с самым не предсказуемым её течением, критическая заметка, статья, рецензия, очерк, зарисовка, порой определяемые как «чёрный пиар» с использованием довольно язвительных эпитетов. Художественный стиль используется в художественной литературе, применяется в романах, рассказах, повестях, поэмах, стихах, пьесах и прочее. Использование этого стиля в литературе применяется для воздействия различными методами на читателя, посредством воздействия на его психику, чувства, воображение, применяемые автором, который посредством своего взгляда на события, изложенные в литературном произведении. При этом автор может применять многие приёмы добиваясь различных целей для воздействия. Так он может передавать не только какую-либо информацию, но при помощи художественных образов, например, описания природы вызывать эстетическое наслаждение данным образом. Чем сильнее, ярче и правдивее образ, созданный писателем, тем больше он воздействует на читателя. Кроме этого, между читателем и автором создаётся некая коммуникативная связь, совпадающая у них в мыслях, символах и образах. В книжной литературе используется некоторые специфические приёмы, называемые тропами, служащими для усиления воздействия на читателя: Метафора от греческого «перенос», то есть использование слова или выражения в переносном смысле, «давление упало», «мир пошатнулся». Метонимия от греческого «переименование», замещаемое слово используется в переносном смысле «стакан воды», когда правильно стакан с водой, «разлить кувшин», разлить вино из кувшина и прочее. Эпитет от греческого «приложенное», помогает придать слову новое значение, насыщенность, красочность например «холодная злоба», «пытливый ум». Синекдоха разновидность метонимии, основанная на переносе одного значения на другое по признаку количественного между ними, замена слова обозначающее целое, словом которое обозначает часть, например к человеку имеющего бороду обращаются: «Эй, борода, иди сюда». Гипербола от греческого «переход, чрезмерность, избыток», обозначающая явное намеренное преувеличение, с целью усиления выразительности и особого подчеркивание выраженного смысла, высказывания типа: «реки крови», «сто потов» и прочие. Лилота часто называют обратной гиперболой, этот приём используют для уменьшения размера, силу или значения описываемого: «дуну и упадёт», «рукой подать». Сравнение уподобления одного предмета или явления другому по их общему признаку, важное для выявления новых свойств, «глуп как пробка», «скользкий, как змея», «слово током ударило». Перифраз от греческого «иносказание», способ, когда в литературе одно понятие выражается с помощью нескольких путём описания, «лев царь зверей», «дети — цветы жизни». Аллегория, то есть иносказание, условное изображение абстрактных идей, посредством художественного образа, маскировка истинного смысла, например горящая свеча не только источник света, но и символ надежды, изображение животных как выражение человеческих чувств, осёл — упорство, заяц- трусость. Олицетворение приём позволяющий присваивать свойство неодушевлённым предметам одушевленным. Часто используется при изображении природы, например «неистовая буря», «злое солнце». Ирония от греческого «притворство», при помощи такого литературного приёма скрывают истинный смысл или его противоречие, вызывающе насмешку, «да куда же мне дураку до тебя», «ну ты и храбрец». Сарказм от греческого «разрывать», сатирическое разоблачение общества, личностей, различных групп людей, язвительная насмешка, «только твоих советов и не хватало», «без тебя тошно». Экспрессия от латинского «выразительность» — яркое проявление чувств, настроений, мыслей в художественном произведении, для усиления воздействия на воображение читателя путём различных приёмов литературного изложения. Через экспрессию автор доносит до читателя всю гамму человеческих эмоций от бурной радости до невыносимой горести.

Женат он был на…, детей их звали…». Все более или менее значимые действующие лица характеризуются таким образом. Иногда рассказ начинается за несколько поколений до появления главного героя героев , восходя ко временам заселения Исландии и возникновения государств Скандинавского полуострова. Вообще, для саг характерно очень большое число действующих лиц, иногда до сотни и более. Затем рассказ переходит к основным событиям — распрям в родовых сагах , правлению в королевских сагах , которые тоже описываются со всей подробностью, вплоть до указания, кто кому и какую рану нанес в бою и какое возмещение было за это выплачено. Часто дословно цитируются другие памятники — например «Книга о заселении земли» или тексты древнескандинавских законов. Хронология всегда достаточно четко выдерживается — точно указывается, сколько лет прошло со времени того или иного события. Внутренний мир и эмоции персонажей изображены в сагах лаконично и сдержанно, из-за чего современному читателю, воспитанному на литературе с подчёркнуто экспрессивной передачей человеческих переживаний, подчас трудно осознать всю глубину трагедии, переживаемой героями.

Что такое сага в литературе простыми словами

Она не только рассказывает о главных героях, таких как Люк Скайуокер, Принцесса Лея и Дарт Вейдер, но и исследует различные периоды времени и события в этом вселенной. Это создает ощущение глубины и масштабности истории и позволяет зрителям узнать больше о событиях, которые привели к конфликту между Джедаями и Ситхами. Сага «Звездные войны» с успехом сочетает в себе элементы научной фантастики, фэнтези, приключений и драмы. Она вдохновила не только следующее поколение фильмов и сериалов, но и стала образцом для создания новых миров и историй. Этот эпический рассказ о войне и мире оставил неизгладимый след в сердцах поклонников и завоевал свою почетную позицию в истории кино.

Вопрос-ответ: Что такое сага и как она влияет на сюжеты? Сага — это длинное повествование, состоящее из нескольких связанных историй, которые развиваются во времени и пространстве. Сага позволяет создать более глубокий и насыщенный сюжет, а также исследовать разнообразные персонажи и их взаимодействия. Она может охватывать несколько поколений или даже эпох, и позволяет автору рассмотреть различные аспекты темы, затронув множество персонажей и событий.

Какие плюсы есть у саги по сравнению с другими жанрами? Сага предоставляет автору возможность создать глубокий и сложный сюжет, который может захватить внимание и увлечь читателя на долгое время. Она дает больше свободы и пространства для исследования персонажей, их развития и взаимодействия. Также сага позволяет рассмотреть тему с разных точек зрения и перенести читателя в разные временные и пространственные миры.

Какие сложности может возникнуть при написании саги? Написание саги может быть непростым заданием. Автору нужно тщательно планировать и хорошо продумывать сюжет, чтобы он был логически последовательным и увлекательным на протяжении всей истории. Также важно уметь поддерживать интерес читателя на протяжении долгого времени, чтобы он не потерялся в множестве персонажей и событий.

Обычно он также имеет более широкие значения, такие как «история», «сказка» и «рассказ». Его также можно использовать для жанра романов , рассказывающих истории, охватывающие несколько поколений, или для ссылки на вдохновленную сагами фантастическую литературу. Шведский folksaga означает народная сказка или сказка , а konstsaga - шведский термин для сказки известного автора, например Ганса Христиана Андерсена. В шведской историографии термин сагокунг, «король саг», имеет двусмысленность, поскольку он описывает полулегендарных королей Швеции , которые известны только из ненадежных источников. Ярким примером является Heimskringla , вероятно, составленный Снорри Стурлусоном. Эти саги часто цитируют стихи, неизменно случайные и восхваляют поэзию в форме скальдических стихов. Они известны тем, что часто демонстрируют реалистичный стиль. Большинство - возможно, две трети средневекового корпуса - похоже, были составлены в тринадцатом веке, а остальные - в четырнадцатом и пятнадцатом веках. Эти саги обычно охватывают несколько поколений и часто показывают обычных людей например, Bandamanna saga и персонажей крупнее жизни например, Egils saga.

Ключевые произведения этого жанра рассматриваются в современной науке как саги наивысшего качества. Действие саги происходит в основном в Исландии, но саги повествуют о приключениях их персонажей за границей, например, в других странах Северной Европы , на Британских островах, в северной Франции и Северной Америке. Некоторые известные примеры включают сагу о Ньяле , сагу о Лаксдула и сагу о Греттисе. Подобно сагам о королях, когда в сагах исландцев цитируются стихи, как это часто бывает, это почти всегда скальдический стих.

Ленинградское отделение, 2017.

Росс, Е. Русская драматургия ХХ века. Русская литература ХХ века. Проза 1980-1990-х годов. Сарычева, А.

Русская литература. Седых, Э. Соловьева, Н. Травников, С. Травников, Л.

Ужанков, А. Канта, 2018.

Развитие персонажей может быть показано и через изменение их внешнего вида, позы, манерой речи и жестами.

Герои могут менять свою одежду, прическу или внешность, чтобы отражать внутренние изменения. Визуальные элементы могут быть не только символическими, но и непосредственно влиять на то, как персонажи воспринимаются зрителями. Однако, развитие персонажей в саге не всегда является простым процессом.

Герои могут сталкиваться с преградами, стрессом и трудностями, которые могут их изменить в лучшую или худшую сторону. Иногда развитие персонажа может быть нелинейным, с неожиданными поворотами и изменениями. Это позволяет создать более глубокий и интересный сюжет, в котором герои находятся в постоянном движении и развитии.

Масштабные события Часто масштабные события становятся поворотными точками в сюжете, когда герои вынуждены принимать сложные решения, выходить за пределы своих комфортных зон и преодолевать невероятные трудности. Эти события чаще всего ставят перед героями новые цели и задачи, меняют их мировоззрение и характеры, и помогают им расти и развиваться. Масштабные события способны создавать напряжение и драматичность в саге, заставляя читателей или зрителей переживать и заинтересовывать.

Они могут вызывать сильные эмоции у аудитории и заставлять ее задуматься над смыслом происходящего. Масштабные события могут быть представлены в форме эпизодов или арок, которые входят в общую структуру саги. Они могут служить как высшей точкой сюжета, кульминацией действия, так и подтекстом, который влияет на развитие других сюжетных линий.

Чтобы масштабные события в саге были эффективными, они должны быть добротно проработаны и иметь необходимую мотивацию и значение для героев и сюжета в целом. Они должны вызывать интерес у аудитории и оставлять долговременное впечатление. Известные саги и их влияние 1.

Толкином, которая описывает борьбу добра и зла в фантастическом мире Средиземья.

Введите определение

• Значение слова сага
• Что такое сага
• ЭСБЕ/Сага, в литературе — Викитека
• Исландская сага и современная сага
• Саги . Древнескандинавская литература

От саги к роману

Саги являются настоящим сокровищем литературы, пронизанной духом героизма, любви, предательства и силой духа. Сага — в широком, не литературоведческом словоупотреблении иногда применяется как синоним сказания. Саги являются уникальным жанром литературы, который имеет древние корни и до сих пор пользуется популярностью. Если строго придерживаться определения значения слова «сага», то это, действительно, литературные произведения Исландии, относящиеся к XIII – XIV векам и описывающие жизнь скандинавов.

Семейная сага для неспешного чтения

Многие саги начинали свое повествование с момента зарождения государственности в Исландии Скандинавии. Для этого жанра было характерно огромное количество действующих лиц. Их было настолько много, что запросто можно запутаться и вообще потерять нить рассказа. Хронология саг строго выдержана. Всегда можно понять, о каком отрезке времени идет речь. В произведениях нередко можно встретить фантастические элементы например, борьбу с нежитью, привидениями.

Отношениям уделяется недостаточно внимания, по сравнению с более поздней литературой. Разновидности Понять, что такое сага, невозможно без знакомства с древнеисландскими памятниками литературы. Традиционно они делились на несколько циклов в зависимости от времени, тематики. Вот лучшие саги того периода: 1. Саги об исландцах повествование об отношениях внутри рода и между ними : ""Сага о Ньяле""; ""Сага о людях из Лососьей долины"" и т.

Саги о древних временах основаны на мифах и сказаниях североевропейских народов : ""Сага о Вёльсунгах""; 3.

Название, вероятно, происходит от исландского глагола segja — говорить, и обозначает как устное повествование, так и оформленное в письменном виде. Первоначально у исландцев термин «сага» применялся по отношению к любому прозаическому повествованию, однако в настоящее время он объединяет совокупность литературных памятников, записанных в указанное время. В древнескандинавской поэзии — народное сказание, былина, памятник мифологического или легендарно-исторического характера истор. Исландские саги. Поэтическое сказание, легенда поэт. Студеный ключ играет по оврагу и, погружая мысль в какой-то смутный сон, лепечет мне таинственную сагу про мирный край, откуда мчится он.

В начале нашего века на смену «теории книжной прозы» пришла «теория свободной прозы», согласно которой не только содержание, но и форма «родовых саг» сложилась до записи, и, таким образом, саги эти с некоторыми оговорками в отношении саг наиболее длинных и сложных по композиции — запись устной традиции, о ряде случаев, возможно, даже дословная. С 30-х гг. Таким образом, за последние полтора века мнение ученых о происхождении «родовых саг» три раза качнулось, подобно маятнику, из одного крайнего положения в другое, и есть признаки того, что маятник продолжает свое колебание. Правда ли то, что рассказывается в «родовых сагах», или вымысел? Каково соотношение правды и вымысла в них? Несомненно только одно; не только те, кто писал «родовые саги», верили в то, что все в них — правда, но и слушатели или читатели этих саг, т. Наивная вера в абсолютную правдивость «родовых саг» долгое время господствовала и в науке. Эти саги назывались «историческими» в отличие от саг, в которых господствует сказочная фантастика и которые еще в древности были названы «лживыми». Финн Йоунссон 1858—1934 , исландский ученый, посвятивший всю свою жизнь изучению древнеисландской литературы и знавший ее как никто ни до ни после него, до самой смерти сохранил наивную веру в то, что все, рассказываемое в «родовых сагах», — это в основном правда. Да и до сих пор «родовые саги» обычно издаются как исторические произведения; тексты их сопровождаются хронологическими таблицами, географическими картами и указателями имен, а в примечаниях к текстам указывается, верна ли генеалогия, приводимая в саге, нет ли ошибки в сведениях, сообщаемых о данном лице, не упоминается ли оно также в других сагах и т. Между тем вымысел в «родовых сагах», в сущности, очевиден. Для того чтобы его обнаружить, вовсе нет необходимости, как неоднократно делали исследователи, сопоставлять данную сагу с более достоверными историческими источниками, например с «Книгой о заселении страны», или проводить какие-либо другие научные разыскания. И дело совсем не в том, что в «родовых сагах» есть кое-что неправдоподобное. То, что кажется неправдоподобным с современной точки зрения, могло казаться вполне правдоподобным с точки зрения людей того времени. Все тогда верили в колдовство, привидения, предсказания и т. Кроме того, неправдоподобного в «родовых сагах», в сущности, совсем немного, и его вкрапления есть только в некоторых из них. Даже в рассказах о колдовстве, обильно представленных в «родовых сагах», часто не происходит ничего такого, что не могло произойти в действительности. Так, например, хотя в «Саге о Греттире» рассказывается о том, как старуха Турид погубила Греттира с помощью колдовства, т. В «Саге о людях из Озерной Долины» рассказывается, что один пастух видел, как женщина, слывшая колдуньей, вышла из своего дома, обошла вокруг него против солнца, посмотрела на соседнюю гору, махнула каким-то узелком и что-то сказала, потом вошла в дом и заперла за собой дверь. Обвал, который вскоре после этого засыпал дом вместе со всеми, кто был в нем, в том числе и с колдуньей, рассматривается в саге как вызванный ее действиями. Вполне реальные факты — непогода, болезнь, смерть, кораблекрушение, падеж скота, любовная неудача и т. Но обычно в результате действий колдунов и колдуний ничего фантастического не происходит. Вера в колдовство не мешала объективно правильному восприятию самих фактов и проявлялась только в фантастическом объяснении причинной связи между этими фактами. Вымысел очевиден в «родовых сагах» прежде всего из самой их манеры повествования, из того, что в этих сагах всегда подробно описываются действия их персонажей и приводится все сказанное ими в описываемой ситуации, нередко и то, что никто не мог видеть или слышать. Если этот вымысел все же не замечали в Исландии в течение многих столетий, то это, конечно, потому, что там сохранилась способность поставить себя на место тех, кто писал эти саги, и наивно не замечать в них вымысла. Когда же исследователи потеряли наивную веру в абсолютную правдивость саг, вымысел в них стал им вдруг очевиден и они, естественно, пришли к убеждению, что он был очевиден и тем, кто писал саги, т. И вот «родовые саги» стали считать произведениями, совершенно тождественными реалистическим романам, а тех, кто писал эти саги, — такими же сознательными авторами как авторы романов. Но в наивном доверии к абсолютной правдивости «родовых саг» было, в сущности, больше их понимания, чем в недоверии к их правдивости. Современный человек осознает в рассказе о прошлом две формы правды: правду историческую и правду художественную. Первая — это правда в собственном смысле слова, но она — не искусство. Вторая — искусство, но ведь она, в сущности, — неправда. Другими словами, для современного человека, с одной стороны, возможна правда, которая, как ему хорошо известно, — неправда, а с другой стороны, для него несовместимы искусство и в собственном смысле слова правда. Решая вопрос о том, что такое «родовые саги» — история или художественный вымысел, исследователи, как правило, исходят из представления, что историческая и художественная правда были различимы и для тех, кто создавал эти саги. Между тем, поскольку эти саги принимались за правду т. Но тем самым это была не только правда в собственном смысле слова, но также и искусство, т. Синкретическая правда, т. Она отнюдь не нечто среднее между двумя другими правдами. Она в корне отлична от обеих современных правд. Она богаче и содержательнее их обоих. Если тот, кто пишет, считает написанное своим домыслом, то тем самым он считает себя автором написанного. Но если он думает, что просто передает правду, то как он может принимать себя за автора? Таким образом, поскольку «родовые саги» принимались за правду, хотя на самом деле были художественным вымыслом, очевидно, что авторство было в «родовых сагах» неосознанным, т. Не случайно в древнеисландском языке не существовало никаких лексических средств для выражения понятий «автор» и «авторство» в отношении саг, между тем как в отношении стихов такие средства были например, слово «скальд». Те, кто писал «родовые саги», могли записывать устную традицию или списывать с того, что уже было написано другими! Но они могли вносить и свое в записываемое или списываемое, и в этом они не отличались от тех, кто передавал устную традицию, потому что и устная традиция не передавалась, конечно, слово в слово. Таким образом, вымысел в «родовых сагах» — это, так сказать, «скрытый вымысел», т. Синкретическая правда, поскольку она была единственно возможной в рассказе о прошлом, должна была быть значительно шире, чем любая из двух правд современного человека. Ведь она включала в себя и то, что с современной точки зрения только правдоподобно, только художественная правда, а не правда в собственном смысле слова. Некоторое представление об отношении тех, кто создавал сагу, к рассказываемому, о мере их свободы по отношению к тому, что представлялось им правдой, дают рассказы об одном и том же событии в двух разных сагах такие рассказы нередко встречаются в «родовых сагах» , пересказы в прозе стихов, цитируемых в саге, разные «редакции» той же саги. Как литературное явление «родовые саги» — нечто единственное в своем роде. То, что становится возможным на самой высокой ступени литературного развития, сочетается в них с тем, что перестает быть возможным, как только самая низкая ступень остается позади: с одной стороны, своей объективностью они превосходят самые объективные литературные произведения Нового времени; с другой стороны, подобно самым архаичным литературным жанрам, они в значительной степени — вымысел, наивно принимавшийся за правду; с одной стороны, они — продукт высокого мастерства, шедевры повествовательного искусства; с другой — результат слабого развития авторского самосознания. В «родовых сагах» часто находят сходство с реалистическими романами нового времени, и принято говорить о «реализме» саг и т. Но верно ли, что «реализм» саг — то же самое, что реализм в литературе Нового времени? Реализм в литературе Нового времени — это художественная правда, правдоподобный вымысел, осознаваемый как искусство, и не как правда в собственном смысле слова, между тем «родовые саги» — это синкретическая правде художественный вымысел, осознававшийся как правда в собственном смысле слова. Реализм литературы нового времени относится к реализму саг, как правдоподобие — правде. Поэтому, если и употреблять слово «реализм» в применении к сагам, следовало бы оговаривать, что это, так сказать, «реализм правды» в отличие от «реализма правдоподобия». Когда считают реализм саг реализмом правдоподобия, то нередко принимают содержание за форму. Дело в том, что само соотношение формы и содержании в произведениях, представляющих собой синкретическую правду, не соответствует современным представлениям в этой области: то, что в реализме правдоподобия — форма, то в реализме правды может быть содержанием, и наоборот. Современному читателю всего больше бросается в глаза в «родовых сагах» то, что они содержат огромное множество сведений имен, генеалогий, географических названий и т. В реалистическом произведении Нового времени назначение такого рода сведений заключалось бы в том, чтобы придать правдоподобие рассказываемому, сделав его подобным но отнюдь не тождественным! Другими словами, в случае реализма правдоподобия такие сведения были бы художественным приемом, элементом художественной формы. Между тем очевидно, что в «родовых сагах» такие сведения некоторые исследователи называют их «художественно мертвыми элементами» сообщаются просто потому, что они действительно осознавались как правда и поэтому входили в сагу как неотделимая часть ее содержания. Не случайно в сагах сохранилось такое множество «художественно мертвых элементов»! Когда в современных работах о «родовых сагах» излагается содержание той или иной саги в виде конспекта, то все «художественно мертвые элементы», конечно, опускаются и, следовательно, принимаются за нечто, не входящее в содержание саги, т. Но именно поэтому такой конспект дает, в сущности, совершенно ложное представление о том, что представляет собой данная сага. Человеку той эпохи, наверное, показалось бы, что такого рода конспект выхолащивает сагу, лишает ее содержания. Стиль «родовых саг» определялся как «чистая», «безусловная» или «абсолютная» проза. Для него характерно прежде всего отсутствие каких бы то ни было украшений или фигур, даже эпитетов, не говоря уже о метафорах. Таким образом, для стиля «родовых саг» характерно минимальное отклонение от языка живой речи. В этом прозаизме, несомненно, есть известное сходство с тем отказом от риторики и фигуральности, который с возникновением реалистического романа стал характерной чертой реалистической литературы вообще. Однако сходство это чисто внешнее. Прозаизм реалистической литературы Нового времени — одно из проявлений характерного для этой литературы стремления к жизненной правде, а вместе с тем и реакция против стилистической условности и приподнятости барочной литературы предшествующей эпохи. Между тем прозаизм стиля «родовых саг» — это, конечно, прежде всего следствие того, что, хотя эти саги не просто запись устной традиции, они несомненно в какой-то мере восходят к этой традиции. Не случайно все синтаксические и лексические особенности этих саг — преобладание синтаксических структур, максимально простых по построению и элементарно между собой связанных, невыдержанность синтаксической связи, беспорядочное чередование прошедшего времени с настоящим и прямой речи с косвенной, преобладание самых простых, элементарных слов и в то же время большая идиоматичность выражения, обилие стереотипных выражений, указательных и личных местоимений и наречий места и времени, повторения одного и того же слова в том же предложении и т. Но прозаизм стиля «родовых саг» — это, конечно, следствие и того, что они продукт неосознанного авторства. В произведении, представляющем собой синкретическую правду, авторская активность направлялась, естественно, не столько на содержание или передаваемые факты сами по себе, сколько на форму, т. Но поскольку эта авторская активность была неосознанной, то форма оставалась неосознанной, а следовательно, и не отграниченной от содержания. Прозаизм «родовых саг» и есть эта неотграниченность формы от содержания, минимальная самостоятельность формы, минимальная стилизация. Отсюда, однако, отнюдь не следует, что в стиле «родовых саг» нет искусства. Напротив, в нем есть то высокое искусство, которое возможно только при неосознанном авторстве и суть которого в том и заключается, что оно незаметно. Таким образом, если прозаизм стиля реалистической литературы нового времени — это форма, осознанная на фоне противоположной ей формы, то прозаизм «родовых саг» — это форма, не осознававшаяся как таковая и не отграниченная от содержания. Скальдические стихи тоже подразумевают направленность авторской активности на форму, а не на содержание. Но в то время как для «родовых саг» характерны минимальная самостоятельность формы и минимальная стилизация, для скальдической поэзии, наоборот, характерны максимальная самостоятельность формы и максимальная стилизация. Причем большего стилистического различия в пределах одной литературы, чем стилистическое различие между «родовыми сагами» и скальдической поэзией, вероятно, не существует в мире. Дело, очевидно, в том, что, хотя и «родовые саги», и скальдическая поэзия подразумевают направленность авторской активности на форму, а не на содержание, в скальдической поэзии эта активность осознана, а поэтому форма в ней резко отграничена от содержания, тогда как в «родовых сагах» эта активность не осознана, и поэтому форма в них не отграничена от содержания. Но неограниченность формы от содержания влечет за собой возможность распространения авторской активности и на содержание. Поэтому в «родовых сагах» много скрытого вымысла. Между тем, несмотря на всю вычурность скальдических стихов, скрытого вымысла в них, в сущности, нет. Этим, конечно, объясняется, в частности, то, что скальдические стихи, исконные в саге, уже давно были признаны более надежным историческим источником, чем саги. Однако и здесь сходство между «родовыми сагами» и реалистическими романами чисто внешнее. В реалистических романах незамкнутость композиции — это, с одной стороны, сознательно стремление к правдоподобному изображению многогранности и бессюжетности жизни, широты и открытости мира, т. Между тем в «родовых сагах» незамкнутость композиции целиком объясняется неосознанностью авторства и тем, что они — синкретическая правда. Материал, композиционно не оправданный, включался в сагу либо потому, что он уже был в источниках саги, либо просто потому, что он принимался за правду. Таким образом, композиция саги навязывалась ей действительностью в гораздо большей мере, чем это возможно в литературе Нового времени. Но действительность интересовала людей того времени в одном определенном аспекте: интересовали события. А событием в исландском обществе было прежде всего нарушение мира, распря. Поэтому распри — основное содержание «родовых саг», и распри определяют их внутреннюю логику, их композицию. То, что отдельные саги нередко довольно отчетливо распадаются на ввод участников распри, развитие распри, ее кульминацию, осуществление мести, примирение и последствия распри, — не композиционный прием, конечно, а естественное отражение того, как протекала всякая распря в действительности. Композиция саги оказывается стройной, только поскольку содержание саги исчерпывается одной распрей с небольшим количеством участников, т. Но содержанием саги может быть распря, в которой много участников, или несколько последовательных распрь, как, например, в «Саге о людях с Песчаного Берега». В таком случае композиция саги оказывается гораздо сложней: в ней может быть несколько вводов участников, несколько кульминации и т. Многие «родовые саги» распадаются на более или менее самостоятельные части или эпизоды, как, например, «Сага о людях со Светлого Озера», и это, конечно, тоже не композиционный прием, а навязано саге ее материалом, т. В реалистической литературе Нового времени чужеродные элементы в произведении, например документы, письма, дневники и т. Но в «родовых сагах» они, конечно, просто следствие того, что эти саги — синкретическая правда. В сагу включалось все, что содержало сведения о данной распре или ее участниках, как бы произведение, послужившее источником, ни отличалось по форме или содержанию от «родовых саг». Таким образом, наличие вставок, по стилю и содержанию далеких от того, что считается типичным для «родовых саг», на самом деле типично для этих саг. В сагу оказываются включенными и генеалогические перечни, и юридические формулы, и фантастические рассказы о приключениях исландцев вне Исландии в духе «саг о древних временах», и выдержки из «королевских саг», и выписки из разных других произведений, как, например, рассказ о битве при Клонтарве в «Саге о Ньяле», и целые новеллы с мотивами из фабльо или рыцарского романа, как новелла о Спес в «Саге о Греттире». Такого же происхождения, конечно, и стихи в «родовых сагах». Но это, впрочем, не исключает того, что со временем скальдические строфы стали более или менее обязательным композиционным элементом и сочинялись специально для данной саги. Характерно, однако, что обычно, чем эти строфы меньше вяжутся с прозой, тем они более исконный элемент в саге. В сущности, единство отдельной «родовой саги» часто не многим больше, чем единство всех этих саг вместе. Ведь их объединяет не только композиционная незамкнутость отдельных саг, но и общее содержание всех их вместе: то, что описывается в них, — это не какие-то кусочки прошлого, не отдельные картинки частной жизни людей, как могло бы быть, если бы эти произведения были историческими романами, а все события, которые произошли в частной жизни всех исландцев в определенную эпоху. Такая широта охвата оказалась возможной благодаря тому, что существовало очень ограниченное представление о том, что такое событие. Как уже было сказано выше, событием считалось нарушение мира, т. Если никакой распри не было, то и описывать было нечего. Никогда разные «родовые саги» не представляют собой попыток по-разному трактовать тот же сюжет, как это могло бы быть, если бы события эпохи саг были каким-то традиционным литературным материалом, а не образовывали бы единого содержания всех «родовых саг» в совокупности. Но если рассматривать эти саги как образующие в совокупности единое литературное произведение, то тогда по широте охвата действительности все события частной жизни всех членов данного общества! Не меньше, чем в стиле и композиции, отличие «родовых саг» от реалистических романов нового времени в трактовке пространства и времени. В «родовых сагах» совершенно нет пейзажа, описаний природы. Если в них иногда и сообщаются сведения о ландшафте, на фоне которого что-то происходит, или о каких-то природных явлениях, то это только для объяснения описываемых событий. Так, например, если в саге говорится, что выпал снег, то это только для того, чтобы объяснить, почему человека можно было найти по его следам. Отсутствие пейзажа в «родовых сагах» тоже может быть осознано как реализм, аналогичный реализму Нового времени. Дело в том, что в литературе Нового времени пейзаж — это литературный прием, подразумевающий эстетическое восприятие природы или имеющий целью конкретизировать местность, где происходит действие, т. Поэтому отсутствие пейзажа в литературном произведении может восприниматься как преодоление литературной условности и приближение к жизненной правде. В «родовых сагах» причины отсутствия пейзажа совсем другие, конечно. Отсутствие пейзажа в «родовых сагах» объясняется прежде всего тем, что описания природы как литературный прием были невозможны, пока природа была средой, из которой человек не выделял себя, пока он не противопоставлял ее себе как объект эстетического любования. Но отсутствие пейзажа объясняется еще и тем, что местности, упоминаемые в сагах, не нуждались ни в какой конкретизации: ведь все они всегда — совершенно конкретные местности. Не случайно в «родовых сагах» упоминается множество географических названий — названия хуторов, долин, рек, ручьев, озер, фьордов, островов, мысов, заливов, холмов, гор, вершин и т. В одной «Саге о Греттире» а она не самая длинная из «родовых саг» встречается около трехсот географических названий! Сознательно создавая художественное произведение, естественно было бы назвать столько местностей, сколько необходимо дни понимания действия, и, называя ту или иную местность, иметь в виду не конкретную реальность, а некоторое обобщение, т. Но те, кто писал саги, хотели возможно более точно передать факты. Они не могли выдумывать названия и всегда имели в виду вполне определенные местности, они могли, правда, перепутать эти названия, ошибиться, указывая расстояние, но, несомненно, считали, что всегда имеют в виду совершенно конкретные реальности, а не плоды своей художественной фантазии. Именно поэтому в современных исландских изданиях «родовых саг» топонимика обычно подробно комментируется. Например, если в саге упоминается какой-нибудь хутор, то указывается, существует ли он и теперь, не переменилось ли его местоположение или название, не был ли он заброшен, сохранились ли его следы и т. Если в саге упоминаются овраг, яма, скала и т. Каждая «родовая сага» связана с определенной местностью в Исландии, и в обзорных работах о сагах принято располагать их не в хронологической последовательности она слишком неясна , а в последовательности, так сказать, географической. С местностями южного побережья, наименее населенного, связаны только «Сага о Ньяле», самая длинная и самая знаменитая из «родовых саг», и «Сага о людях с Болот». В этой очень своеобразней книге рассказывается о том, как исландские первопоселенцы «брали землю», об их происхождении, их ближайших потомках и важнейших событиях в первые два века после заселения Исландии. Описание начинается с восточного края южной четверти Исландии, идет дальше в направлении часовой стрелки вокруг острова и кончается у южного края восточной четверти. В книге перечисляются все исландские первопоселенцы около четырехсот человек , т. Однако она не только перечисление, в ряде случаев она — живой рассказ о людях и событиях. Таким образом, широта охвата действительности в этой книге исключительна. Естественно, что она — важнейший источник по истории исландского народа. Автор романа изображает протекание этого времени, располагает в нем события и компонует его в соответствии с общим замыслом своего произведения. Между тем «родовые саги» подразумевают отсутствие разрыва между временем в жизни, реальным, историческим, и временем в литературе, нереальным, вымышленным. Все, описываемое в этих сагах, было синкретической правдой, т.

Может ли сага иметь разные жанры? Да, сага может включать в себя разные жанры. Она может начинаться, например, в жанре фэнтези, а затем перейти в научную фантастику или историческую драму. Многообразие жанров в саге позволяет автору исследовать разные стили и темы, создавая разнообразные и интересные сюжеты. Что такое сага? Сага — это эпическое произведение, которое состоит из набора рассказов или историй, объединенных общей темой, персонажами или событиями. Она может быть как прозаическим романом, так и поэтическим эпосом. Саги часто передают важные мифологические, исторические или литературные события. Как сага влияет на сюжеты? Сага, как литературный жанр, влияет на сюжеты, предоставляя широкие возможности для развития истории. Она позволяет автору использовать множество персонажей, различные места и времена действия, а также проводить глубокий анализ различных тем и конфликтов. Также сага может иметь множество параллельных сюжетных линий, что делает ее более интересной и захватывающей для читателя. Какие примеры саг известны в мировой литературе? В мировой литературе существует множество примеров саг. Также стоит отметить «Августовскую сагу» Д. Федорова, «Сагу о Форсайтах» Дж. Голсуорси и «Сагу о Торе Силлере» Г.

Похожие новости: