Вернер человек замечательный по многим причинам.
Мера человека
Чтобы защититься от демонических существ, люди быстро вошли в глобализированную цифровую эпоху. Расписания всех мероприятий Краснодара на 2024 год, удобная покупка билетов, понятные схемы залов, регулярные акции и скидки на Яндекс Афише. Фандом: Гарри Поттер Название фанфика: Красавица Мэри Автор или переводчик: Iulea Пэйринг и персонажи: Мэри Сью, Рейтинг: G Категория: Джен. kreativ фанфики» фанфик человек» меры человека фанфик (120) фото.
Нулевой мир 6. Мера человек
Порою звучный топот коня раздавался по улице, сопровождаемый скрыпом нагайской арбы и заунывным татарским припевом. Я сел на скамью и задумался... Я чувствовал необходимость излить свои мысли в дружеском разговоре... Я бы дорого дал, чтоб в эту минуту пожать ее руку. Вдруг слышу быстрые и неровные шаги... Верно, Грушницкий... Так и есть! Какое мне дело!.. Она нашла, что это неслыханная дерзость; я насилу мог ее уверить, что ты так хорошо воспитан и так хорошо знаешь свет, что не мог иметь намерение ее оскорбить; она говорит, что у тебя наглый взгляд, что ты, верно, о себе самого высокого мнения. А ты не хочешь ли за нее вступиться?
Я внутренно улыбнулся. Послушай, пойдем лучше в ресторацию, там игра... Я пошел домой. Жду удобного случая. Грушницкий, как тень, следует за княжной везде; их разговоры бесконечны: когда же он ей наскучит?.. Мать не обращает на это внимания, потому что он не жених. Вот логика матерей! Я подметил два, три нежных взгляда, — надо этому положить конец. Вчера у колодца в первый раз явилась Вера...
Она, с тех пор как мы встретились в гроте, не выходила из дома. Мы в одно время опустили стаканы, и, наклонясь, она мне сказала шепотом: — Ты не хочешь познакомиться с Лиговскими?.. Мы только там можем видеться... Но я его заслужил... Кстати: завтра бал по подписке в зале ресторации, и я буду танцевать с княжной мазурку. В девять часов все съехались. Княгиня с дочерью явилась из последних; многие дамы посмотрели на нее с завистью и недоброжелательством, потому что княжна Мери одевается со вкусом. Те, которые почитают себя здешними аристократками, утаив зависть, примкнулись к ней. Как быть?
Где есть общество женщин — там сейчас явится высший и низший круг. Под окном, в толпе народа, стоял Грушницкий, прижав лицо к стеклу и не спуская глаз с своей богини; она, проходя мимо, едва приметно кивнула ему головой. Он просиял, как солнце... Танцы начались польским; потом заиграли вальс. Шпоры зазвенели, фалды поднялись и закружились. Я стоял сзади одной толстой дамы, осененной розовыми перьями; пышность ее платья напоминала времена фижм, а пестрота ее негладкой кожи — счастливую эпоху мушек из черной тафты. Самая большая бородавка на ее шее прикрыта была фермуаром. Она говорила своему кавалеру, драгунскому капитану: — Эта княжна Лиговская пренесносная девчонка! Вообразите, толкнула меня и не извинилась, да еще обернулась и посмотрела на меня в лорнет...
И чем она гордится? Уж ее надо бы проучить... Я тотчас подошел к княжне, приглашая ее вальсировать, пользуясь свободой здешних обычаев, позволяющих танцевать с незнакомыми дамами. Она едва могла принудить себя не улыбнуться и скрыть свое торжество; ей удалось, однако, довольно скоро принять совершенно равнодушный и даже строгий вид: она небрежно опустила руку на мое плечо, наклонила слегка головку набок, и мы пустились. Я не знаю талии более сладострастной и гибкой! Ее свежее дыхание касалось моего лица; иногда локон, отделившийся в вихре вальса от своих товарищей, скользил по горящей щеке моей... Я сделал три тура. Она вальсирует удивительно хорошо. Она запыхалась, глаза ее помутились, полураскрытые губки едва могли прошептать необходимое: «Merci, monsieur».
После нескольких минут молчания я сказал ей, приняв самый покорный вид: — Я слышал, княжна, что, будучи вам вовсе незнаком, я имел уже несчастье заслужить вашу немилость... И, право, я бы очень желал доказать вам, что вы насчет меня ошибались... Хохот и шушуканье нас окружающих заставили меня обернуться и прервать мою фразу. В нескольких шагах от меня стояла группа мужчин, и в их числе драгунский капитан, изъявивший враждебные намерения против милой княжны; он особенно был чем-то очень доволен, потирал руки, хохотал и перемигивался с товарищами. Вдруг из среды их отделился господин во фраке с длинными усами и красной рожей и направил неверные шаги свои прямо к княжне: он был пьян. Остановясь против смутившейся княжны и заложив руки за спину, он уставил на нее мутно-серые глаза и произнес хриплым дишкантом: — Пермете... Я таки опять имею честь вас ангажировать pour mazure... Вы, может, думаете, что я пьян? Это ничего!..
Гораздо свободнее, могу вас уверить... Я видел, что она готова упасть в обморок от страху и негодования. Я подошел к пьяному господину, взял его довольно крепко за руку и, посмотрев ему пристально в глаза, попросил удалиться, — потому, прибавил я, что княжна давно уж обещалась танцевать мазурку со мною. Я был вознагражден глубоким, чудесным взглядом. Княжна подошла к своей матери и рассказала ей все, та отыскала меня в толпе и благодарила. Она объявила мне, что знала мою мать и была дружна с полдюжиной моих тетушек. Я надеюсь, что воздух моей гостиной разгонит ваш сплин... Я сказал ей одну из тех фраз, которые у всякого должны быть заготовлены на подобный случай. Кадрили тянулись ужасно долго.
Наконец с хор загремела мазурка; мы с княжной уселись. Я не намекал ни разу ни о пьяном господине, ни о прежнем моем поведении, ни о Грушницком. Впечатление, произведенное на нее неприятною сценою, мало-помалу рассеялось; личико ее расцвело; она шутила очень мило; ее разговор был остер, без притязания на остроту, жив и свободен; ее замечания иногда глубоки... Я дал ей почувствовать очень запутанной фразой, что она мне давно нравится. Она наклонила головку и слегка покраснела. Они все прескучные... Неужели все? Она посмотрела на меня пристально, стараясь будто припомнить что-то, потом опять слегка покраснела и, наконец, произнесла решительно: все! А вам смешно?
Я б желала, чтоб вы были на его месте... Кто эта дама? Тут разговор переменил направление и к этому уж более не возвращался. Вот мазурка кончилась, и мы распростились — до свидания. Дамы разъехались... Я пошел ужинать и встретил Вернера. А еще хотели не иначе знакомиться с княжной, как спасши ее от верной смерти. Грушницкий, увидав меня издали, подошел ко мне: какой-то смешной восторг блистал в его глазах. Он крепко пожал мне руку и сказал трагическим голосом: — Благодарю тебя, Печорин...
Ты понимаешь меня?.. Мери мне все рассказала... Видишь: я ее люблю до безумия... У меня есть до тебя просьба: ты будешь нынче у них вечером... Их улыбки противоречат их взорам, их слова обещают и манят, а звук их голоса отталкивает... То они в минуту постигают и угадывают самую потаенную нашу мысль, то не понимают самых ясных намеков... Вот хоть княжна: вчера ее глаза пылали страстью, останавливаясь на мне, нынче они тусклы и холодны... В девятом часу мы вместе пошли к княгине. Проходя мимо окон Веры, я видел ее у окна.
Мы кинули друг другу беглый взгляд. Она вскоре после нас вошла в гостиную Лиговских. Княгиня меня ей представила как своей родственнице. Пили чай; гостей было много; разговор был общий. Я старался понравиться княгине, шутил, заставлял ее несколько раз смеяться от души; княжне также не раз хотелось похохотать, но она удерживалась, чтоб не выйти из принятой роли; она находит, что томность к ней идет, — и, может быть, не ошибается. Грушницкий, кажется, очень рад, что моя веселость ее не заражает. После чая все пошли в залу. Она мне кинула взгляд, исполненный любви и благодарности. Я привык к этим взглядам; но некогда они составляли мое блаженство.
Княгиня усадила дочь за фортепьяно; все просили ее спеть что-нибудь, — я молчал и, пользуясь суматохой, отошел к окну с Верой, которая мне хотела сказать что-то очень важное для нас обоих... Вышло — вздор... Между тем княжне мое равнодушие было досадно, как я мог догадаться по одному сердитому, блестящему взгляду... О, я удивительно понимаю этот разговор немой, но выразительный, краткий, но сильный!.. Она запела: ее голос недурен, но поет она плохо... Зато Грушницкий, облокотясь на рояль против нее, пожирал ее глазами и поминутно говорил вполголоса: «Charmant! Мы здесь только будем видеться... Она покраснела и продолжала: — Ты знаешь, что я твоя раба; я никогда не умела тебе противиться... По крайней мере я хочу сберечь свою репутацию...
О, я прошу тебя: не мучь меня по-прежнему пустыми сомнениями и притворной холодностью: я, может быть, скоро умру, я чувствую, что слабею со дня на день... Вы, мужчины, не понимаете наслаждений взора, пожатия руки, а я, клянусь тебе, я, прислушиваясь к твоему голосу, чувствую такое глубокое, странное блаженство, что самые жаркие поцелуи не могут заменить его. Между тем княжна Мери перестала петь. Ропот похвал раздался вокруг нее; я подошел к ней после всех и сказал ей что-то насчет ее голоса довольно небрежно. Но музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском отношении. Вечером же она, напротив, слишком раздражает мои нервы: мне делается или слишком грустно, или слишком весело. То и другое утомительно, когда нет положительной причины грустить или радоваться, и притом грусть в обществе смешна, а слишком большая веселость неприлична... Она не дослушала, отошла прочь, села возле Грушницкого, и между ними начался какой-то сентиментальный разговор: кажется, княжна отвечала на его мудрые фразы довольно рассеянно и неудачно, хотя старалась показать, что слушает его со вниманием, потому что он иногда смотрел на нее с удивлением, стараясь угадать причину внутреннего волнения, изображавшегося иногда в ее беспокойном взгляде... Но я вас отгадал, милая княжна, берегитесь!
Вы хотите мне отплатить тою же монетою, кольнуть мое самолюбие, — вам не удастся! В продолжение вечера я несколько раз нарочно старался вмешаться в их разговор, но она довольно сухо встречала мои замечания, и я с притворной досадою наконец удалился. Княжна торжествовала, Грушницкий тоже. Торжествуйте, друзья мои, торопитесь... Знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет ли она меня любить или нет... Остальную часть вечера я провел возле Веры и досыта наговорился о старине... За что она меня так любит, право, не знаю! Тем более, что это одна женщина, которая меня поняла совершенно, со всеми моими мелкими слабостями, дурными страстями... Неужели зло так привлекательно?..
Мы вышли вместе с Грушницким; на улице он взял меня под руку и после долгого молчания сказал: — Ну, что? Княжне начинает нравиться мой разговор; я рассказал ей некоторые из странных случаев моей жизни, и она начинает видеть во мне человека необыкновенного. Я смеюсь над всем на свете, особенно над чувствами: это начинает ее пугать. Она при мне не смеет пускаться с Грушницким в сентиментальные прения и уже несколько раз отвечала на его выходки насмешливой улыбкой; но я всякий раз, как Грушницкий подходит к ней, принимаю смиренный вид и оставляю их вдвоем; в первый раз была она этому рада или старалась показать; во второй — рассердилась на меня, в третий — на Грушницкого. Я отвечал, что жертвую счастию приятеля своим удовольствием... Я пристально посмотрел на нее и принял серьезный вид. Потом целый день не говорил с ней ни слова... Вечером она была задумчива, нынче поутру у колодца еще задумчивей; когда я подошел к ней, она рассеянно слушала Грушницкого, который, кажется, восхищался природой, но только что завидела меня, она стала хохотать очень некстати , показывая, будто меня не примечает. Я отошел подальше и украдкой стал наблюдать за ней: она отвернулась от своего собеседника и зевнула два раза...
Решительно, Грушницкий ей надоел. Еще два дня не буду с ней говорить. К чему это женское кокетство? Вера меня любит больше, чем княжна Мери будет любить когда-нибудь; если б она мне казалась непобедимой красавицей, то, может быть, я бы завлекся трудностью предприятия... Но ничуть не бывало! Следовательно, это не та беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой, пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может: тут начинается наше постоянство — истинная бесконечная страсть, которую математически можно выразить линией, падающей из точки в пространство; секрет этой бесконечности — только в невозможности достигнуть цели, то есть конца. Из чего же я хлопочу? Из зависти к Грушницкому? Бедняжка, он вовсе ее не заслуживает.
Или это следствие того скверного, но непобедимого чувства, которое заставляет нас уничтожать сладкие заблуждения ближнего, чтоб иметь мелкое удовольствие сказать ему, когда он в отчаянии будет спрашивать, чему он должен верить: «Мой друг, со мною было то же самое, и ты видишь, однако, я обедаю, ужинаю и сплю преспокойно и, надеюсь, сумею умереть без крика и слез! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет! Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы. Сам я больше неспособен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное как жажда власти, а первое мое удовольствие — подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха — не есть ли первый признак и величайшее торжество власти? Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, — не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость. Если б я почитал себя лучше, могущественнее всех на свете, я был бы счастлив; если б все меня любили, я в себе нашел бы бесконечные источники любви. Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.
Страсти не что иное, как идеи при первом своем развитии: они принадлежность юности сердца, и глупец тот, кто думает целую жизнь ими волноваться: многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы; полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит; она проникается своей собственной жизнью, — лелеет и наказывает себя, как любимого ребенка. Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие божие. Перечитывая эту страницу, я замечаю, что далеко отвлекся от своего предмета... Но что за нужда?.. Ведь этот журнал пишу я для себя, и, следовательно, все, что я в него ни брошу, будет со временем для меня драгоценным воспоминанием. Пришел Грушницкий и бросился мне на шею: он произведен в офицеры. Мы выпили шампанского. Доктор Вернер вошел вслед за ним.
Видите ли, вы до сих пор были исключением, а теперь подойдете под общее правило. Он не знает, — прибавил Грушницкий мне на ухо, — сколько надежд придали мне эти эполеты... О, эполеты, эполеты! Я хочу ее удивить... Он смутился и задумался: ему хотелось похвастаться, солгать — и было совестно, а вместе с этим было стыдно признаться в истине. Помилуй, Печорин, какие у тебя понятия!.. Да если даже она и любит, то порядочная женщина этого не скажет... И, вероятно, по-твоему, порядочный человек должен тоже молчать о своей страсти?.. Только любовь, которую мы читаем в глазах, ни к чему женщину не обязывает, тогда как слова...
Берегись, Грушницкий, она тебя надувает... Он ушел. Вечером многочисленное общество отправилось пешком к провалу. По мнению здешних ученых, этот провал не что иное, как угасший кратер; он находится на отлогости Машука, в версте от города. К нему ведет узкая тропинка между кустарников и скал; взбираясь на гору, я подал руку княжне, и она ее не покидала в продолжение целой прогулки. Разговор наш начался злословием: я стал перебирать присутствующих и отсутствующих наших знакомых, сначала выказывал смешные, а после дурные их стороны. Желчь моя взволновалась. Я начал шутя — и кончил искренней злостью. Сперва это ее забавляло, а потом испугало.
Я вас прошу не шутя: когда вам вздумается обо мне говорить дурно, возьмите лучше нож и зарежьте меня, — я думаю, это вам не будет очень трудно. Я задумался на минуту и потом сказал, приняв глубоко тронутый вид: — Да, такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался.
И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию. Многим все вообще эпитафии кажутся смешными, но мне нет, особенно когда вспомню о том, что под ними покоится. Впрочем, я не прошу вас разделять мое мнение: если моя выходка вам кажется смешна — пожалуйста, смейтесь: предупреждаю вас, что это меня не огорчит нимало. В эту минуту я встретил ее глаза: в них бегали слезы; рука ее, опираясь на мою, дрожала; щеки пылали; ей было жаль меня! Сострадание — чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в ее неопытное сердце. Во все время прогулки она была рассеянна, ни с кем не кокетничала, — а это великий признак! Мы пришли к привалу; дамы оставили своих кавалеров, но она не покидала руки моей. Остроты здешних денди ее не смешили; крутизна обрыва, у которого она стояла, ее не пугала, тогда как другие барышни пищали и закрывали глаза.
На возвратном пути я не возобновлял нашего печального разговора; но на пустые мои вопросы и шутки она отвечала коротко и рассеянно. Она посмотрела на меня пристально, покачала головой — и опять впала в задумчивость: явно было, что ей хотелось что-то сказать, но она не знала, с чего начать; ее грудь волновалась... Как быть! Мы расстались. Она недовольна собой: она себя обвиняет в холодности... Завтра она захочет вознаградить меня. Я все это уж знаю наизусть — вот что скучно!
Гарри Поттер Рон и Гермиона арт. Гарри Поттер арт Гермиона Рон и Гарри. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Гарри Поттер Грейнджер и Малфой. Гарри Поттер драмиона. Драко Малфой арт 18 драмиона. Джеймс Поттер и Лили Эванс. Лили Эванс и Гарри Поттер арт. Лили Джеймс Поттер и Северус. Сириус Джеймс Люпин. Гарри Поттер Лили Эванс и мародеры. Лили и Джеймс Поттер мародеры. Джеймс Сириус Римус Питер. Саша Казарина Parties are for Losers. Венти и Дилюк. Барбара и Венти Геншин арты. Дилювен Геншин. Делюк и Венти Геншин. Фенрир Грейбек и Гарри Поттер аниме. Фенрир Сивый и Гарри Поттер яой. Северус и Гарри NC-17. Северус и Гарри слэш. Снейп и Гарри яой. Яой фанфики Снейп и Гарри. Драко Гермиона и Панси фанфики. Гермиона Драко Пэнси. Драко и Гермиона арт. Драко и Гермиона арты. Баки Барнс и Наташа Романофф арт. Джеймс Барнс и Наташа Романофф. Зимний солдат и Наташа Романофф. Наташа Романофф и Джеймс баки. Аниме демон инкуб. Саэль инкуб. Инкубы яой. Инкуб и суккуб аниме. Тони Старк и Питер Паркер слэш 18. Тони Старк и Питер Паркер яой. Тони Старк и Питер Паркер арт 18. Тони Старк и Питер Паркер арт. Локи мпрег. Локи Марвел мпрег. Thorki вампиры. Mezamero художник. Эльф вампир. Эльфийка вампир. Вампиры слэш. Невилл Полумна и Джинни. Серебряное трио Джинни Полумна Невилл. Полумна Лавгуд и Невилл. Джинни Уизли и Полумна Лавгуд. Гарри Поттер фанфики. Северус Снейп фанфики. Фанфики по Гарри Поттеру фикбук. Снейп влюблен. Фикбук Локи. Фанфики тор и Локи фикбук. Локи фанфики фикбук. Локи Грандмастер фанфики. Люциус Малфой и Гарри Поттер арт. Люциус и Сириус Блэк. Сириус Блэк и Люциус Малфой слэш. Сириус Блэк и Люциус Малфой арт. Смауг и Бильбо. Бильбо Бэггинс и Смауг. Шерлок Смауг и Бильбо. Бильбо Бэггинс и Смауг арты. Захария сверхъестественное истинный облик. Истинный облик ангела Кастиэля сверхъестественное. Кастиэль демон. Кастиэль ангел истинный облик. Анастасия Мантихора Гарри Поттер. Снарри арт Анастасия Мантихора.
Я посплю," - сказала совесть. Но зазвонил будильник. Вроде просматриваю фотографии людей, животных, природу. Гуляю по улице, стараюсь фотографировать красивые вещи, лица.. Это дико печалит.
Все четверо погибли на месте ДТП. Сотрудники прокуратуры выясняют, надлежащим ли образом содержалась автодорога и соблюдались ли правила безопасности дорожного движения.
Не нашел что почитать? Посмотри книги в других жанрах
- Перевод фанфика The_Measure_of_A_Man - Форум
- Книга "Человек" - Евгений Осьминожкин скачать бесплатно
- 10 кроссовер-фанфиков по «Гарри Поттеру» и Marvel
- Глава 24. Вынужденная мера.
Обсуждение:
- Lenta.Ru в соцсетях
- Мера человека фанфик
- Фанфик Гарри Поттер: Мертвый герой и живой мертвец
- Фанфик Люди Икс. Апокалипсис
- Мера человека фанфик
- Новости дня – «ВЗГЛЯД.РУ»
Обсуждение:
- Глава 1 СС Рядовой Джон Джонсон - Paimon | Boosty
- Самые горячие посты
- Марвел 11 фанфики
- Мера человека фанфик
- Фанфик Люди Икс. Апокалипсис
- Человек (фанфик на Ичж Руса)
Глобальная смена работы: начиная со скрытой работы, Повелителя Смерти
| Обычный мужчина средних лет и его журнал активности в VRMMO | Ещё раз хочу подчеркнуть, что мне нравится идея фанфика "человек", импонирует стиль, но книга требует солидной доработки. |
| Telegram-канал "Measure of Dramione // Мера Драмионы" — @measureofdramione — TGStat | Фанфик на вселенную Марвел (Marvel), Людей Икс, Мстителей, Человека-паука и прочих. |
| Человек (фанфик на Ичж Руса) | Cамые свежие новости, статьи об актерах, фото, самая большая в Европе база фанфикшена по сумеркам и многое другое. |
| Драмиона, Томиона и не только... | Читать онлайн Все/Мигель О'Хара — Bottom Miguel Supremacy. |
Мера человека
Проза (Фанфики). Название произведения: Фанфик Гарри Поттер: Мертвый герой и живой мертвец. Автор: Книга Фанфиков. Современный литературный сайт для поэтов, писателей, исполнителей музыки и песен. Фандом: Гарри Поттер Название фанфика: Красавица Мэри Автор или переводчик: Iulea Пэйринг и персонажи: Мэри Сью, Рейтинг: G Категория: Джен. Книга Измена. Я хочу помнить автор Мэри Ройс. Читать "Измена. Я хочу помнить" бесплатно онлайн.
Последняя реальность
Обзор мировых событий и новостей за последние сутки на Рамблер/новости. Меня попросили выложить список прочитанных мной фанфиков, с моими комментариями, вот собственно и он. Переводы фанфиков Авторские фанфики. История о Суккубе, пришедшем в Мир Людей! Мера за меру автора Lecter jr закончен Оценка фанфика. Немного о равноценном обмене, личных амбициях Рона Уизли и об отпуске профессора Снейпа, которому, похоже, суждено состояться еще очень нескоро.
Глава 24. Вынужденная мера.
Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Ежедневная аудитория портала Стихи.
Тони Старк и Гарри Поттер арт. Тони Старк и Гарри Поттер слэш.
Гарри Поттер и Мстители. Мстители в Хогвартсе арт. Мстители в Хогвартсе. Кроссовер Гарри Поттер и Мстители.
Гарри Рон Гермиона Хогвартс. Гарри Рон и Гермиона в школе арт. Гарри Поттер Фанарт. Хранители снов песочник и Кромешник.
Хранители снов песочный человек и Кромешник. Кромешник и песочник слэш. Песочный человек и Кромешник яой. Скорпиус Малфой и Лили Поттер.
Лили Полумна Поттер и Скорпиус Малфой. Лили Луна Поттер и Скорпиус Малфой. Лили Луна Поттер и Скорпиус Малфой арт. Джинни Рон и Близнецы Уизли арт.
Близнецы Уизли Джинни Уизли арт. Джинни Фред и Джордж Гермиона. Джеймс Поттер Сириус Блэк Римус. Вирия 13 Сириус Блэк.
Сириус , Джеймс и Люпин арт. Акацуки фанфики. Приколы Акацуки яой. Наруто в Акацуки фанфики.
Акацуки фанфики фикбук. Профессор Северус Снегг Хогвартс арт. Северус Снейп и Гарри арт. Северус Снейп арт Хогвартс.
Снейп Гарри Поттер 4к. Гарри Поттер и Джини визлиарт. Гарри Поттер и Джинни Уизли арты. Римус Люпин и Нимфадора Тонкс смерть.
Нимфадора Тонкс и Люпин арты. Гарри Поттер Люпин и Тонкс. Нимфадора Тонкс и Римус Люпин арт смерть. Гермиона Грейнджер и Драко Малфой 18.
Чацкая фикбук. Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд. Гарри и Полумна. Гарри и Полумна арт.
Луна Лавгуд и Невилл Долгопупс арт. Кастиэль сверхъестественное Дестиэль. Кастиэль и Дин Дестиэль. Сверхъестественное аниме Дестиэль.
Дин и Кастиэль слэш арт. Anastasia Mantihora снарри. Anastasia Mantihora Гарри Поттер. Анастасия Мантикора снарри.
Курт Вагнер и Питер Максимофф. Курт Вагнер и Пьетро. Люди Икс ртуть и Курт. Пьетро Максимофф яой.
Локи Токийские Мстители. Торки фанфики. Дэймон Локи тор. Локи Мстители яой.
Гарри Поттер и Джинни Уизли свадьба. Джинни и Гарри Поттер свадьба. Гарри и Джинни свадьба. Семья Гарри Поттера и Джинни.
Твайлайт Спаркл и Питер Паркер. Twilight Sparkle x Peter Parker. Peter Parker and Twilight Sparkle. Твайлайт Спаркл человек и человек паук.
Джинни Уизли арт. Гарри и Джинни арт 18. Ванда и Пьетро. Пьетро Максимофф арт.
Ванда Максимофф и Пьетро и Питер. Дилюк и Донна. Эола и Дилюк.
Что она делала? Что за техника? Мы вынуждены ковать чёртов коррупт, и таскать с собой трезубцы.
В то время, как эти цыплята по одной хотелке вызывают мечи из ниоткуда», — в голосе Белиара сквозила обида. Демон вздохнул. Так что ты должен быть готов: нас там ждёт не только Жёлтый приор». Ну, в теории…» Я кивнул, расчерчивая свежую пентаграмму. Внизу в ночи покачивались деревья. Здесь довольно высоко.
Мне это не нравилось, но выбора не было. Кто знает, быть может, для этого существа так даже лучше? Впрочем, обманывать себя я не собирался. Нечего прикрывать обычное зло благими намерениями. Но и убиваться по поводу лишних жертв я не буду. Если лить слёзы по каждому на моём пути, легче сесть на одном месте и не двигаться.
Белиар тоже отключился, и я в коем-то веке облегчённо вздохнул, оставшись наедине со своими мыслями. Удивительно, но думать особо не хотелось. Пусть будет просто тишина в голове. Здесь тоже царила ночь, тёмная из-за густых облаков. Хотя на горизонте тучи уже окрашивались рассветными красками, бросая розовый свет на бесконечное море Шмелиного Леса. Кроны деревьев шелестели, неспешно покачиваясь.
Я оглянулся. С этой стороны плато, где текут тысячи ручьёв и живут Духи Леса, я ещё не был. Одинокие шершни летали над разрушенным гнездом, сверху надо мной прогудел особо крупный самец. На меня он не обратил никакого внимания. Его потерянный разум даже не сопротивлялся моей воле. Без своей королевы они — ничто.
А принцесса далеко в столице. Её тоже надо бы вытащить, королева шершней подарила мне целую ступень. Я снова повернулся в сторону леса. Далеко с той стороны должна быть столица Жёлтого приората. Не знаю, сколько туда двигаться по времени, но другого выбора нет. Залетать внутрь ловушки опасно, нужно попробовать обезвредить каждый круг.
Я притворяю дверь и жду, пока он обратит на меня внимание. Я прохожу к уже знакомому полужесткому креслу и устраиваюсь в нем, опустив руки на подлокотники. Мои ботинки, конечно, давно изучены до мелочей, но лучше уж смотреть на них, чем рассматривать потолок и стены. Несколько минут проходит в молчании, и в голову закрадывается мысль о том, что сегодня даже Снейпу нет до меня дела.
В иные времена меня бы это порадовало. Наконец он закрывает книгу, без всякого усилия откладывает увесистый том на край стола и устремляет на меня взгляд. Он явно не в духе сегодня, я замечаю это по тому, как подрагивают углы его губ. Раньше лицо Снейпа казалось мне нечитаемым.
Глава 24. Вынужденная мера.
| Мера человека | Вводи промокод и получай Бургеркоины или Робаксы! Присоединяйся к Роблокс-миру Бургерленд прямо сейчас! |
| Идеи на тему «Последняя реальность» (240) в 2024 г | фандом, сезоны, милые рисунки | Переводы фанфиков Авторские фанфики. |
Мера за меру
Мера человека фанфик. Мародеры Гарри Поттер. Джеймс Лили Сириус и Римус. Эта работа примечательна тем, что это мой первый фанфик. Главная» Новости» Фф мера человека. Фанфик. Когда люди узнали об отношениях Питера и Тони, они буквально сошли с ума от их любимого дуэта отца и сына.