Новости полковник шварц семеновский полк

Узнайте о полковнике Шварце и его связи с Семеновским полком в нашей подробной статье. хорошему поведению; после того он служил со всеми молебен в роте и, простясь со слезами уехал.»20 Вполне понятно, что такой дух, господствовавший в Семеновском полку был совершенно несовместим с назначением туда полковника Шварца. Фёдор Ефимович Шварц (1783 — 1869) — русский генерал, командир лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии (с 9 апреля по 2 ноября 1820 года), главный виновник «Семёновской истории» 1820 года.

Шварц, Григорий

Выступление Семёновского полка 1820. Большая российская энциклопедия Как муштра полковника Шварца довела Семеновский полк до восстания.
Шварц командир семеновского полка - Семеновский полк был ненавистен младшему сыну Павла I за то, что в этом полку установились несвойственные аракчеевщине нравы.
Полковник шварц Полковник Шварц, опасаясь расправы, сбежал из части и спрятался на квартире знакомого офицера.
[BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ): ua_katarsis — LiveJournal Командир Семеновского полка за подавление бунта удостоился особой похвалы Николая II.

История одного бунта или "Семеновская история"

Фёдор Ефимович Шварц (1783 — 1869) — русский генерал, командир лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии (с 9 апреля по 2 ноября 1820 года), главный виновник «Семёновской истории» 1820 года. Новые порядки Шварц начал наводить и в Семёновском полку, где он сменил весной 1820 года любимого солдатами бывшего командира Я. узнайте все о его биографии, достижениях и вкладе в историю! С 1815 по 1819 год командовал Екатеринославским гренадерским полком[4]. 9 апреля 1820 года, состоя в чине полковника, Шварц был назначен командиром Лейб-гвардии Семёновского полка. Шварц Фёдор Ефимович (1783-1868) – полковник (1 июня 1815 года), главный виновник «Семёновской истории».

Из Википедии — свободной энциклопедии

  • Бородино с Тарутино
  • Трагедия русского датчанина: mikhael_mark — LiveJournal
  • Выступление семеновского полка аракчеевщина
  • наполеон и революция: Шварц Фёдор Ефимович (1783-1868)
  • Шварц, Фёдор Ефимович

Семёновский полк в Москве: каратели его величества (18+)

Боевые задачи 1-й отдельный стрелковый Семёновский полк предназначен для охраны и обороны объектов центральных органов военного управления: главных штабов видов и родов Вооружённых Сил на территории Москвы; главных и центральных управлений Министерства обороны, других важных военных объектов. Учебный центр Гордостью командира и всей воинской части является учебный батальон полка, расположенный в Раменском районе Московской области. Учебное подразделение ведёт свою историю с мая 1951 года, тем самым представляя собой на практике некое связующее звено между сегодняшними семёновцами и их предшественниками...

Анны 4-й степени, св. Владимира 4-й степени с бантом и св. Анны 2-й степени. В 1820 г. Его кратковременное командование полком связано с так называемой «Семёновской историей», немало способствовавшей повороту правительства на путь реакции. Шварц был человек бескорыстный и трудолюбивый, но ограниченный; педантичная его строгость, доходившая иногда до жестокости и странно соединенная с нерешительностью, отсутствие всякого такта — повели к тому, что, вступив в командование полком, он на первых же порах восстановил против себя всех — как офицеров, так и нижних чинов; требования и распоряжения его, доходившие до назначения во время богослужения, сопровождались несправедливостями и презрением чувства личного достоинства. Это повело к беспорядкам среди нижних чинов.

Рота Его Величества, недовольная строгостью и взыскательностью командира полка, собралась вечером 17 октября 1820 г. Александр I , находившийся тогда в Троппау , отдал приказ о раскассировании лейб-гвардии Семёновского полка; весь состав полка, как офицеры так и нижние чины, были переведены в различные армейские полки, а новый Семёновский полк, которому предоставлены были права лишь молодой гвардии, был сформирован из других гвардейских частей; сам Шварц и рота Его Величества были преданы военному суду.

Укрепление личного режима власти Сталина. Религиозная форма движения, характерная для крестьянских восстаний.

Свержение Цинской династии. Осада Чанша. Основные причины успехов тайпинского восстания в 1850—1856 гг. Военные неудачи и ошибки тайпинов.

Анализ хода восстания сипаев, его основные итоги и результаты. Важнейшие очаги восстания. Чудовищные зверства при взятии Дели. Восстание декабристов 14 декабря 1825 г.

Внутренняя политика Николая I как "апогей" самодержавия. Национально-освободительная борьба казахского народа. Восстание против хивинского ханства, Коканды под предводительством С. Основные причины восстания.

Мятеж Семёновского полка: элита русской армии едва не перевернула историю России С мая по октябрь 1820 года было наказано 44 солдата, они получили в общей сложности 14250 палочных ударов. Шварц, по мнению многих его знавших, очень неуравновешенный человек, оскорблял солдат и офицеров. Вечером 16 октября 1820 года 1-я рота «государева» 1-го батальона, которым командовал Вадковский, самовольно вышла «на перекличку» и выдвинула требование о смещении Шварца. Законная власть монарха — условие народного благоденствия.

Победив Наполеона, который для большинства современников олицетворял революционные порядки, Александр I не верил в возможность возврата к «старому режиму» в Европе, полагал необходимым продолжение реформ государственного устройства и управления в России. Император-мистик, каким его считали многие, умел считаться с реальностью. Он утверждал: «Революции никогда не отступали. Последствия революции наших дней, изменившей отношения внутри государства, уже не могут быть уничтожены и смениться внезапным возвратом к прежним установлениям».

На необходимость продолжения политики правительственного реформизма, на возвращение к реформам после окончания военных действий Александру I указывали в 1814—1815 гг. Кочубей, А. Гурьев, А. Куракин, А.

Аракчеев, Н. Польская конституция. В мае 1815 г. Российский император провозглашался царем королем польским, его власть законодательно ограничивалась конституционной хартией.

В Царстве Польском действовал двухпалатный Сейм, нижняя палата которого избиралась прямым голосованием на основе имущественного ценза. Появление в составе Российской империи двух автономий, наделенных конституцией, не было вызвано ни международной обстановкой, ни соображениями удобства внешней политики, ни, особенно в первом случае, характером их внутреннего политического развития. Дарование польской конституции, на чем буквально настоял Александр I, давало современникам основание полагать, что и в общегосударственном устройстве Российской империи могут произойти серьезные перемены. Выступая на заседании Сейма в Варшаве в марте 1818 г.

Обращаясь к польским депутатам, он сказал: «Вы мне подали средство явить моему Отечеству то, что я уже с давних лет ему приготовляю и чем оно воспользуется, когда начала столь важного дела достигнут надлежащей зрелости». Варшавская речь императора была воспринята как твердое обещание дать Российской империи конституционное устройство. Александр I действительно думал о преобразовании России на принципиально новых основаниях. Ими должны были стать федеративные начала, первым шагом к утверждению которых и было создание конституционных автономий.

В сознании императора эти начала не были связаны с проблемой ограничения самодержавной власти. Федерализм рассматривался им лишь как инструмент административного управления страной, который даст империи больше силы и гарантий безопасности, чем расширение границ. Исполняя варшавское обещание, он поручил Н. Новосильцеву подготовить Государственную Уставную грамоту, работа над которой велась в обстановке секретности и была завершена в 1820 г.

Уставная грамота 1820 г. По сути дела, это была конституционная хартия Российской империи, где провозглашались гражданские свободы: свобода слова, свобода печати, свобода вероисповедания, неприкосновенность личности, равенство всех жителей России перед законом. В ней последовательно проводился принцип разделения властей, были предусмотрены представительные учреждения, имущественный ценз, независимость суда и судопроизводства от администрации. Она содержала важнейшую норму буржуазного права: «Всякая собственность, на поверхности ли земли находящаяся, или в недрах оной сокровенная, какого бы рода ни была, в чем бы ни состояла и кому бы ни принадлежала, признается священною и неприкосновенною.

Никакая власть и ни под каким предлогом посягнуть на нее не может». Уставная грамота предусматривала деление государства на несколько крупных областей — наместничеств, которые обладали бы равными правами. При определении границ наместничеств принимались во внимание историко— географические, демографические и экономические факторы. В каждом наместничестве предполагалось создание органов народного представительства — наместнических сеймов, которые должны были созываться каждые три года.

Наместничества обладали большой долей самостоятельности в решении местных вопросов земледелия, промышленности, торговли и финансов. Объем прав, которыми наделялись наместничества, и характер их взаимоотношений с императорской властью и общегосударственным двухпалатным сеймом в полной мере соответствовали классическим принципам федерализма. Император оставался главой исполнительной власти, ему подчинялись Государственный совет и министры. Государственная Уставная грамота не стала политической реальностью.

Александра I беспокоили нестабильность режимов во Франции и немецких государствах, революции и народные волнения в Южной Европе, выступление Семеновского полка. Однако главную роль сыграло то обстоятельство, что в российской действительности не было той социальной силы, которая готова была поддержать конституционные преобразования. Строго соблюдая законы чести, в товарище не потерпели бы они ни малейшего пятна на ней. Сего мало: они не курили табаку, даже между собою не позволяли себе тех отвратительных, непристойных слов, которые сделались принадлежностию военного языка.

Если которого из них увидят в Шустерклубе, на балах Крестовского острова или в каком-нибудь другом подозрительном месте, из полку общим приговором был он изринут. Они составляли из себя какой-то рыцарский орден, и все это в подражание венчанному своему шефу. Их пример подействовал и на нижние чины: и простые рядовые возымели высокое мнение о звании телохранителей государевых. Семеновец в обращении с знакомыми между простонародья был несколько надменен и всегда учтив.

С такими людьми телесные наказания скоро сделались ненужны. Всё было облагорожено так, что, право, со стороны любо-дорого было смотреть. Развитие событий[ ] Весной 1820 года великий князь Михаил Павлович и граф А. Аракчеев добились перемещения Потёмкина , представив его Александру I «неспособным, по излишнему мягкосердию, командовать полком».

На его место был назначен ставленник Аракчеева по имени Фёдор Шварц. Так или иначе, но всё- таки не знаю пока до конца- была ли сохранена вся та полковая геральдика и атрибутика? Был ли сам полк сохранён, как действующая воинская единица? Вот, и более важному предстояло обучаться: я об воинском героизме...

И, конечно, обязательно набрали, наверно, в полк новых офицеров- солдатам командиров, непосредственно преданных всей душой и телом лично государю- императору... Вы точно человек? Солдаты роты Его Величества, недовольные непомерной строгостью и взыскательностью нового полкового командира, собрались вечером 16 октября, самовольно «вышли на перекличку», отказались идти в караул, требовали ротного командира и не хотели расходиться, несмотря на увещания начальства; тогда эта рота была окружена двумя ротами лейб-гвардии Павловского полка и посажена в Петропавловскую крепость. Остальные роты решили заступиться за товарищей и выказали непослушание явившемуся высшему начальству, потребовали освобождения товарищей из-под ареста или отправить в крепость весь полк.

Начальство приняло второй вариант. Под конвоем казаков, без оружия, полк проследовал в Петропавловскую крепость. Эти события, продолжавшиеся дня четыре, произошли в отсутствие государя, который тогда находился на конгрессе в Троппау. Распоряжения исходили от комитета, составившегося из санкт-петербургского генерал-губернатора Милорадовича, генералов Васильчикова и Закревского.

О событиях в полку каждые полчаса слались со специальными нарочными донесения Милорадовичу, «все меры для сохранности города были взяты. Через каждые полчаса, — вспоминает современник событий, — сквозь всю ночь являлись квартальные в штаб-квартиру Милорадовича , через каждый час частные пристава привозили донесения изустные и письменные… отправляли курьеров, беспрестанно рассылали жандармов, и тревога была страшная…». Но Аракчеев «со товарищи» успокоились рано — другие роты Семеновского полка потребовали освобождения арестованной роты. Когда им было отказано, семёновцы выразили желание присоединиться к арестантам, что и было сделано.

Под конвоем казаков, демонстративно сложив оружие, остальные роты всё в том же горделивом молчании прошествовали в Петропавловку. По сути, мятеж был подавлен — причём, без единого выстрела.

Ни образования, ни лоска, ни воспитания. Он был полковник, в то время как в Семёновском полку даже отдельными батальонами командовали генералы. В полку, где забыли о розгах и шпицрутенах, вновь начали сечь солдат, героев Отечественной войны, отмеченных наградами.

Гвардейских кавалеров, которых согласно статусу награды нельзя было подвергать телесным наказаниям, изобретательный Шварц щипал за нос, щёки, дёргал за усы. Кроме батальонных и ротных смотров Шварц ввёл десятичные и каждый день 10 солдат должны были приходить к нему демонстрировать исправность амуниции и свою строевую выучку. Выбранную десятку готовили к смотру всей ротой, потому как если какой элемент амуниции признавался полковником негодным, приходилось покупать новый. За 7 месяцев рядовые и унтер-офицеры только 1-го батальона приобрели 4321 единицу обмундирования, затратив на это 10. За эти же 7 месяцев 44 человека получили 14.

В полку появились дезертиры, чего прежде никогда не бывало. БУНТ 16 октября 1820 года Шварц прибыл в манеж, где проводила учения 2-я фузилёрная рота. Рядовой Бойченко замешкался при построении. Полковник гвардии не поленился слезть с коня, подошёл к солдату и плюнул ему в лицо. Затем взял рядового за рукав шинели и повёл вдоль строя, требуя, чтобы каждый солдат шеренги плюнул в солдата.

Это видел весь батальон. Вечером солдаты 1-й гренадёрской роты построились в коридоре и потребовали командира. Явившемуся капитану Кашкарову солдаты заявили, что сил их больше нет, и «что хотите делайте, а больше мы под Шварцем служить не будем! Солдаты отправились спать, а капитан отправился к командиру батальона, чтобы доложить о ЧП. Тот немедленно поехал к Шварцу, который несмотря на ночь поехал к Великому князю Михаилу Павловичу.

Повод для беспокойства был, и какой! Рассматривая портреты русских царей и императоров, обратите внимание, что почти все они облачены в военный мундир.

Гвардейские бунтовщики. Почему Александр I отправил в Сибирь лучший полк?

После чего я все выполнил. Лично я никого не пристрелил из револьвера, как делал это Риман, это я отрицаю. Кого и как пристрелил Сиверс - я не видел. Кем в Коломне из офицеров производились расстрелы мне не известно, мое участие там выражалось лишь в производстве обысков. Риманом в Голутвино при мне лично был застрелен какой-то рабочий, захваченный цепью солдат нашей роты при наступлении на Голутвино, он вышел навстречу с белым флагом, а Риман подскочил к нему и застрелил его. Допросил - Дмитриев. Ленинград, 30 ноября 1930 г. По приезде на станцию Перово нашей роте было дано задание: очистить Перово от революционеров, расстреливать лиц, у которых будет найдено оружие, и т. Впервые приказ был осуществлен на помомощнике начальника станции, который был штыками заколот.

По команде командира роты Зыкова, потом и по моей на станции Перово был открыт огонь по крестьянам. Лично мною после Зыкова команда "Открыть огонь" была дана два раза. Команда "Открыть огонь" второй раз была дана роте тогда, когда она мной и Зыковым была развернута в цепь для стрельбы по крестьянам, разгружавшим вагоны. В результате стрельбы солдатами нашей роты убито 10 человек крестьян, но точно не помню. Уточняю: цифра 10 человек убитых падает исключительно на мою полуроту. К изложенному добавляю, что по имеющимся материалам мной лично был арестован священник. Расстрел Эшукова по моему приказанию я отрицаю, но думаю, что расстрелял Зыков, так как на станции оставались мы вдвоем с Зыковым. Ленинград, 27 ноября 1930 г.

По приезде на станцию Перово, несколько солдат, под личной командой Римана, штыками закололи пом. Как фамилия жертвы - мне не известно. Во время взятия в штыки Начальника станции, присутствовал. Рядом с указанной сценой ротный фельдшер 12 роты перевязывал 9-тилетнего ребенка, раненого солдатами экспедиции. При перевязке ребенка с моей стороны была оказана помощь фельдшеру. Со слов офицеров полка слышал, что на ст. Голутвино был расстрелян машинист Ухтомский и еще 30 человек. В расстреле Ухтомского, если не ошибаюсь, участвовали солдаты и офицеры 9 роты, под командой капитана Швецова.

Все им удивляются, все о них сожалеют... Я не могу без душевной горести думать о солдатах... Тысячи людей, исполненных благородства, гибнут за человека, которого человечество отвергает». Через несколько дней 28 октября А. Тургенев снова писал П.

Вяземскому: «Семеновцы все еще в крепости и крепки мужеством и своею правдою и страданием. Товарищи их в других крепостях. Всеобщее участие в их пользу. Один голос за них: от либералов до ультра глупцов». Также сочувственно отнеслось к семеновской истории и московское общество.

Не только образованное общество сочувствовало положению семеновцев. И другие слои петербургского населения были на их стороне. Пока команда собирались, к ее начальнику Михайлову подошел человек, по виду купец и, подавая ему 100 рублей, просил истратить их на угощение солдат в походе. На вопрос офицера, нет ли у него родственников среди семеновцев, купец отвечал, что нет, но что он привык уважать семеновцев, как добрых и порядочных людей, и всех их считает своими. Сочувственное отношение петербуржцев к восставшим семеновцам выразилось еще в том, что они относились к вновь сформированному по приказу царя полку с презрением и враждебностью.

Особенно недружелюбно относились к новым собратьям гвардейцы других столичных полков. Даже высшее офицерство проявляло это недружелюбие довольно откровенно. Так, Васильчиков сообщал Волконскому, для передачи царю, что прежний командир Семеновского полка, ген. Потемкин, позволял себе заступаться за восставших, везде проповедовал, что они не виновны, что Васильчиков «хотел погубить войско, которое оказало столь большие услуги государству, наконец, он не снимал семеновского мундира, рисуясь им на разводе; можете себе представить, какое действие должно было производить на войска его поведение; Левашев громко объявлял, что рота его величества совершенно невинна и что военно-судная комиссия должна оправдать ее». Таково же было, как жаловался Васильчиков, поведение генералов Милорадовича, Розена начальник гвардейской дивизии и других.

Жаловался он еще на других «болтунов» из гвардейских офицеров, в том числе на П. Пестеля, будущего главного деятеля заговора 1825 года, и добился того, что царь велел перевести Пестеля в армию. Что Васильчиковым руководили в этом случае только соображения карьерного свойства видно из следующих строк одного его письма к Волконскому: «Энергические меры, вызванные важностью обстоятельств, навлекли на меня осуждение всех тех, которые не знают ни солдат, ни дисциплины; к этим лицам присоединялись мои личные враги и изменившие мне друзья, которые нашли минуту эту благоприятной для обнаружения своих замыслов и искали случая повредить мне... Женщины подняли крик против тиранства, и нашлись военные, которые, подражая женщинам, как эхо отвечали на подобные вопли; это малообдуманное поведение сделало мое положение весьма щекотливым». Васильчиков переслал царю и стихи под заглавие «Гений отечества», написанные по поводу семеновских событий, авторство которых приписывалось полковнику Шелехову и которые были распространены в столице во многих списках.

Собирались гвардейские офицеры подать царю адрес с просьбой простить офицеров-семеновцев, но из этого, конечно, ничего бы не вышло хорошего. Движение грозило принять обширные размеры. Были обнаружены признаки готовности солдат других полков встать на защиту семеновцев. Так, после ареста, восставшего полка был задержан унтер-офицер гвардейского егерского полка Степан Гущевозов и заключен в Шлиссельбургскую крепость за разговор с одним солдатом Преображенского полка о том, что «если не возвратят арестованных батальонов, то они докажут, что революция в Испании ничего не значит в сравнении с тем, что они сделают». Взбунтуется вся гвардия — не Гишпании чета, все подымет».

Бенкендорф писал Волконскому: «более чем вероятно, что если бы настоящая катастрофа потребовала вмешательства сооруженной силы, то сия последняя отказалась бы повиноваться, так как, большая часть полков уже давно разделяла неблагоприятное мнение семеновцев о полковнике Шварце». Тем не менее Бенкендорф высказывал сожаление, что Васильчиков поступил слишком мягко с восставшими солдатами. В числе проектов расправы с непокорными были предложения отправить семеновцев на Кавказ, в обстановку вечной войны с горцами. Когда Милорадович объявил об этом заключенным, они ответили: пойдем, когда отдадут нам государеву роту». Так стойко держались семеновцы, несмотря на тягостное положение в крепости.

Теснота в казематах вызвала усиленные заболевания среди заключенных. Уже 1 ноября А. Тургенев писал брату Сергею: «батальон в крепости, и от сырости и дурной пищи без кваса, но с водою, в которую кладут уксус, несколько солдат уже занемогли, особливо глазами». Тургенев занес в свой дневник: «солдат и крепости содержат дурно». Пришлось даже оборудовать специальный лазарет на несколько десятков человек.

Начальство над отправленными в Финляндию батальонами поручено было полковнику Bадковскому, которого торопили так, что он даже не успел попрощаться с родными и собраться к походу. В столице при этой приняты были чрезвычайные меры предосторожности. Троицкий мост у крепости был занят казачьим, кавалергардским и гренадерским полками. Начальство обнаруживало необычайную трусливость перед безоружными людьми, опасаясь взрыва народного сочувствия к ним. Боялись, что солдаты откажутся идти без первой роты, и хотели картечью принудить их повиноваться.

Рассказав, как высшее начальство ухаживало за ним и льстило ему при отправке из Петербурга, И. Вадковский пишет: «Вот каким образом 19 октября, сопутствуемый ветром и дождем, я поплыл из Санктпетербурга, предводительствуя восемью стами в ветхих шинелях одетых людей, из коих половинное число было почти без обуви. В Кронштадт приехал я весьма поздно; людей, обмокших и целый день не евших, в самый город не впустили, а поместили на военный корабль «Память Евстахия». Оный стоял на рейде в самом жалком положении, без окошек, без рам, без бортов и налитый водою. На корабле, по малой помощи, данной мне начальством, едва я мог устроить между подчиненными какой-либо порядок касательно их пищи.

Если я счастливо доплыл до Свеаборга, то я это приписываю не попечению и не старанию начальников, но единственно Провидению, избавившему от гибели суда, которые, по ветхости своей, нисколько не казались способными к дальнему пути. Морозы, ветры, снега и дожди беспокоили нас во всю переправу, что тем тягостнее было, что люди почти никакой одежды не имели». После целого ряда невольных остановок в пути и других приключений семеновцы были доставлены к месту назначения. В числе приключений была история в Пскове, где вследствие грубой придирчивости к семеновцам местного начальства едва не возник бунт. При этом несколько высланных из столицы солдат были «нещадно наказаны» розгами, якобы за буйство и обиды жителям города, хотя губернатор доносил в Петербург, что семеновцы «обывателям стеснения не делали».

Выяснилось еще, что солдат в пути морили голодом и что бывшие их офицеры устроили складчину для облегчения участи высланных. Вадковскому же был сделан выговор за раздачу солдатам денег вопреки приказанию начальства. Такова была расправа со вторым и третьим батальонами, впредь до решения дальнейшей участи всего полка, а над первым батальоном был наряжен военный суд под председательством ген. Это был милый, светский офицер, «душа общества», любимец царя и его братьев, свитский генерал и командир гвардейских гусар. Под внешним лоском аристократа и культурного представителя высшего общества в этом выхоленном господние жила душа аракчеевца, пред которым грубый, необразованный армеец Шварц должен считаться образцом человечности.

Муравьев-Апостол передает про него в своих воспоминаниях такой случай. Однажды в Царском Селе Левашев приказывает вахмистру собрать на другой день в манеж его эскадрон, а сам отправляется в Петербург, Вахмистр сообщил об этом эскадронному начальнику полк. Злотвицкому, который обращает внимание вахмистра на то, что «завтра — великий церковный праздник», и, не дав ему более определенных указаний, также уезжает в Петербург. Вахмистр заключил из этого, что эскадрона собирать не надо. Вернулся Левашев, узнал обо всем и, ничего не говоря вахмистру, посылает за розгами.

В это время генералу подали обед, и он садится за стол, приказав наказать вахмистра и крича из столовой несколько раз: «не слышу ударов! А когда любимец царя наелся, старого, заслуженного вахмистра унесли и госпиталь, где он через пару дней умер. Для Левашева это дело имело только приятные последствия: его продолжали осыпать наградами. И надо сказать, что Левашев был не из худших представителей тогдашнего правящего класса. Такова была среда, в которой, по замечанию М.

Муравьева-Апостола, «жестокость и грубость, заведенные Павлом, не искоренялись, а поддерживались и высоко ценились». Пока наряжался суд, Васильчиков посылал царю донесения о событиях одно на них послано было с известным другом Пушкина П. Чаадаевым , рисуя Александру поведение офицеров и солдат в мрачных красках. Он велел распределить всех солдат-семеновцев и офицеров по разным армейским полкам и образовать новый Семеновский полк из состава других полков. Приказав предать Шварца суду за неумение удержать полк в должном повиновении, царь одновременно писал Аракчееву, что никто на свете не убедит его, чтобы сие происшествие было вымышлено солдатами, или происходило единственно от жестокого обращения с оными полк.

Он был всегда известен за хорошего и исправного офицера и командовал с честью полком, отчего же вдруг сделаться ему варваром? В то же время прибывшему к нему Чаадаеву царь говорил: «надо признаться, что семеновцы, даже совершая преступление, вели себя отлично хорошо». И хотя царь писал Аракчееву что «если бы с первою гренадерскою ротою поступлено было приличнее при самом начале, ничего другого важного не было бы», он раскассировал свой «любимый» полк, раскассировал даже вопреки советам Васильчикова, который указывал, что это «произведет слишком много шуму и представит дело более серьезным, нежели оно есть». При этом царю хотелось скрыть от Европы всю историю. Он как бы стыдился восстания гвардии и ареста целого полка.

По рассказу Чаадаева, первый вопрос Александра при приеме его был следующий: — Иностранные посланники смотрели с балконов, когда увозили Семеновский полк в Финляндию? Затем царь спросил Чаадаева, где он остановился в Лайбахе и узнав, что у князя А. Меньшикова, начальника канцелярии главного штаба при царе, сказал: — Будь осторожен с ним, не говори о случившемся с Семеновским полком. Меньшиков был известен как салонный балагур, и царь, опасался только, что начальник канцелярии его штаба, ведавшего все военные тайны государства, разболтает о волнении нескольких тысяч человек, происходившем в столице в течение нескольких дней на глазах всех жителей. Между тем, европейские дипломаты доносили из Петербурга своим правительствам, что «негодование против Шварца всеобщее; раздаются общие жалобы против гибельной мании всей императорской фамилии, особенно вел.

Разослав мятежных семеновцев в разные армейские полки, царь предписал соответственным начальствующим лицам иметь за ними неослабный надзор как для предотвращения их тлетворного влияния на других офицеров и солдат, так и для выпытывания подробностей восстания, особенно причин его. В начале января 1821 года кн. Волконский писал из Лайбаха главнокомандующему первой армии ген. Сакену, что царю «угодно», чтобы генерал дал «секретное предписание всем полковым командирам под начальство которых поступили б семеновцы строжайше наблюдать, чтобы штаб и обер-офицеры исправляли службу со всею должною точностью, не позволяя им ни под каким предлогом уклоняться от оной и не принимать от них прошений ни в отставку, ни в отпуск без особого на то разрешения; а за поведением нижних чинов иметь наистрожайший надсмотр». Сверх того, было «государю угодно, чтобы через ротных командиров или через нижних же чинов стараться во всех полках через разговоры с поступившими нижними чинами выведывать из них о настоящем начале происшествия, бывшего в Семеновском полку, что подало повод оному, не были ли они к сему подучаемы и кем именно, и о таковых разговорах каждого чина немедленно доносили бы».

Аракчееву Волконский писал, что «необходимо нужно дойти до источника сего возмущения», ибо он уверен, что «оное произошли не от нижних чинов». В письме к ген. Дибичу он также высказывал уверенность в том, что «подстрекателями смуты» были офицеры, которых можно найти, если расположить солдат к болтливости». Через полгода после этого, в мае 1821 года, Сакен еще предписывал своим генералам доставить ему для сообщения царю сведения: «каково ныне ведут себя как офицеры, так и нижние чины, поступившие из Семеновского полка» в армию.

К тому же не был еще определен план обороны границ, предвиделись частые и скорые переезды. Семеновский полк в кавалерии 1706-1710 гг. Петр желал, чтобы в столь тяжелое время его гвардия всюду могла сопровождать его и находилась постоянно под рукой, чтобы он мог выдвинуть против неприятеля надежную силу там, где это потребуют обстоятельства. В январе 1707 г. Восстание Семеновского полка. В 1820 году вспыхнуло солдатское восстание в гвардейском Семеновском полку в Санкт-Петербурге. Все сходятся в одном — это был бунт рядовых, сержантов и унтер-офицеров против командования. Во время Кочубея и Сперанского все были приверженцам и конституции, во время фавора князя А. Голицына все были ханжами, во время Аракчеева все были льстивы». И на солдатской спине больно отзывался этот поворот в настроении правящих кругов. Но первое место в ряду всех свидетельств, бесспорно, принадлежит талантливо написанному политическому очерку «Возмущение старого лейб-гвардии Семеновского полка», автором которого принято считать Рылеева11. Взамен расформированного Семеновского полка был создан новый. Когда по возвращении гвардии из заграничного похода какие-то прислужники Аракчеева устроили подписку, связанную с чествованием всесильного временщика, — офицеры Семеновского полка, без уговора, но единодушно, отказались от участия в этой подписке. Восстание Семеновского полка как яркий пример противостояния населения введению военных поселений. Казармы лейб-гвардии Павловского полка как памятник высокого классицизма. История, архитектура, интерьер и ограда Спасо-Преображенского собора. Постройки: Троице-Измайловский собор и триумфальные ворота. Итоги и последствия восстания как одного из важных событий периода холодной войны. Программы и конституции Северного и Южного обществ. Причины и основные итоги восстания Семеновского полка, выступления Южного сообщества. Противочумной карантин в Севастополе, выселение жителей в лагеря - повод к восстанию в 1830 году. Сплоченность и единство слобожан. Отмена карантина по требованию народа. Подавление восстания графом Воронцовым. Пестеля и "Конституция" Н. Восстание 14 декабря в Петербурге, выступление Черниговского полка. Расправа над декабристами. Значение восстания. Формирование общественной мысли в России. Анализ предпосылок, характера, социального состава восстания, отношения правительства к восставшим. Северное и южное общества. Муравьев предполагал предоставить каждому крестьянскому двору усадебный участок и 2 дес. Этого было недостаточно, чтобы крестьяне смогли прокормиться со своей земли. Они вынуждены были бы арендовать землю у помещиков. Пестель предполагал передать крестьянам земли крупных помещиков свыше 10 тыс. В целом проект П. Пестеля, значительно более революционный, не учитывал российской реальности. Вероятно, П. Пестель и сам понимал, что Россия не готова реализовать его проект, а потому и считал необходимым 10-летнее чрезвычайное правление. Оба общества пришли к выводу о необходимости осуществить преобразования путем революции. Однако декабристы хотели избежать бунта и анархии. Их страшил опыт кровавой Французской революции. Поэтому они стремились опереться только на армию, не привлекая народ. Образцом для декабристов стала революция в Испании, осуществленная военными. Однако между обществами сохранялись разногласия. Северное общество было несколько более умеренным, хотя и там усилились республиканские настроения, главным выразителем которых был Ф. В 1825 г. Горбачевским, братьями А. Борисовыми и др. Они мечтали создать федерацию славянских народов, свободных от крепостничества и самодержавия. С мая по октябрь 1820 года было наказано 44 солдата, они получили в общей сложности 14250 палочных ударов. Шварц, по мнению многих его знавших, очень неуравновешенный человек, оскорблял солдат и офицеров. Вечером 16 октября 1820 года 1-я рота «государева» 1-го батальона, которым командовал Вадковский, самовольно вышла «на перекличку» и выдвинула требование о смещении Шварца. Киселев, Н. Мордвинов, еще последовательнее отстаивали экономические интересы помещиков. Попытки Александра I лично воздействовать на дворян отдельных губерний, которых он призывал к участию в решении крестьянского вопроса, остались без ответа. Российское дворянство желало не перемен, но стабильности. Его надежды нашли олицетворение в деятельности А. Аракчеева, который с конца 1815 г. Аракчеев приобрел огромную власть: во время длительных поездок царя за границу ему фактически подчинялся государственный аппарат, и только вопросы внешней политики находились вне его компетенции. Его отличали маниакальная страсть к порядку, бесчеловечная жестокость и личная трусость: он единственный из генералов русской армии, кто уклонялся от участия в боевых действиях. В глазах императора эти недостатки компенсировались преданностью, с которой Аракчеев служил сначала Павлу I, а затем и Александру I, его талантом организатора. В определенном смысле этого деятеля можно считать воплощением механистического идеала человека, который проповедовали рационалисты-просветители, человека, который действует, повинуясь исключительно разуму, но не чувству. Аракчеев, не останавливаясь перед крайним насилием, воплотил в жизнь просветительский утопический идеал — общество, которое функционирует как механизм часов, где человеческой личности с ее правами и надеждами отведено незначительное место. Военные поселения. Важнейшим поручением, возложенным царем на Аракчеева, стала организация военных поселений. Когда Сперанский предложил эту идею, Аракчеев был против нее, и первая попытка основания военных поселений в 1810 г. Предполагалось, что военные поселяне, в разряд которых, наряду с солдатами, которых сажали «наземлю», переводили казенных крестьян, могут совмещать строевую службу с ведением сельскохозяйственных работ. Их быт подчинялся воинской дисциплине, все работы осуществлялись под присмотром офицеров. Дети военных поселян предназначались для несения военной службы. Создавая военные поселения, Александр I надеялся сократить расходы на армию и решить вопрос о ее комплектовании, создав некую альтернативу рекрутским наборам. После войны с Наполеоном император вновь вернулся к этому проекту. К 1825 году военные поселения под началом Аракчеева были созданы в Петербургской, Новгородской, Харьковской, Херсонской, Могилевской и других губерниях. Военные поселенцы составляли более четверти всей армии.

Назначение полковника Шварца удивило и вызвало неудовольствие большинства офицеров гвардии. Разговоры того времени уже произвели неблагоприятное впечатление на солдат всех остальных полков гвардии… Выражая ненависть к своему командиру, виновные гренадеры Семеновского полка в то же время уважали авторитет всякого офицера. Чуждое по самому существу своему интересам офицеров, волнение это убедило просвещеннейших из них в крайней необходимости обращаться с солдатами со справедливою строгостью, но главным образом с человеколюбием и разборчивостью. Он не укладывался в образ будущего начальника III отделения и шефа жандармов, созданный в XX столетии, поэтому его обходили стороной даже историки-декабристоведы. Командир гвардейского корпуса Илларион Васильевич Васильчиков отстранил от должности командира полка Шварца, а его солдат оставил пока в крепости. В процессе разбирательства Александр I поставил перед Васильчиковым восемь вопросов. Последний был такой: «Почему начальник штаба гвардейского корпуса, в отсутствие генерал-адъютанта Васильчикова, не знал в подробности, что делалось в Семеновском полку, говоря часто, что, по его сведениям, всюду тихо и хорошо? Последний пропустил. По-видимому, считал, что на него должен ответить сам Бенкендорф. Я слишком отвлекся от главного героя книги, чтобы иметь материал для сравнения позиций двух авторитетных героев русской истории: Бенкендорфа, якобы олицетворявшего собой реакцию, и Ермолова, который, по мнению одних, «слуга царю, отец солдатам», а по убеждению других, чуть ли не декабрист. О том, как оценил «семеновскую историю» начальник штаба гвардейского корпуса Бенкендорф, сам он рассказал в процитированном выше письме к Волконскому. А теперь — что думал об этом же Ермолов? Слухи о «пречудесных проказах» в Семеновском полку дошли до Тифлиса раньше, чем Ермолов получил сообщение от Закревского. Всякий судил об этом по-своему, и у него, между прочим, было свое мнение, скажу так: не очень оригинальное. По его твердому убеждению, пока взбунтовалась всего одна рота, командиру корпуса Васильчикову следовало сразу «отодрать розгами человек пять-шесть, хотя бы в число последних попались и не самые виновные. В результате не было бы огласки и, если точно Шварц дал справедливый повод для жалоб, то приказать ему сказаться больным до приезда Государя, а командование полком передать другому». Как видно, до такого не додумался даже Бенкендорф, а вот Алексей Петрович с его громадным опытом «умиротворения» горцев дошёл до этого своим умом. Далее он иронизировал: «Весьма странно: роту посадить в крепость — это верное средство возбудить в целом полку ропот и негодование. А что батальон посадили, то, кто ни узнал о сем, первое чувство — хохот!

Семёновский полк в Москве: каратели его величества (18+)

Высочайшим приказом от 14 октября 1850 года, по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы [2]. Только в 1857 году Шварцу разрешён въезд в Санкт-Петербург , а в 1867 году назначена ему пенсия. Умер в 1869 году. Половцова ассоциировал «Семёновскую историю» с именем брата Ф. Шварца — Григория Ефимовича Шварца , который также являлся военным деятелем в звании полковника с 1819 , однако командовал 4-м Бугским уланским полком в период с 1819 по 1828 год [6]. В современных словарю источниках периода 1880—1890 годов фигурировало лишь словосочетание «полковник Шварц», без указания инициалов либо имени и отчества. Образ в кино.

Вот и полковник среди солдат отличился сразу. За малейшую провинность он сек не только солдат, но и служивших там героев Отечественной с наградами.

Солдатский закон запрещал сечь тех, кто имел награды, но Шварцу было плевать. Если у кого-то были очень «высокие» награды, их полковник все же не сек, но дергал за усы и щипал, что было крайне унизительно. Ежедневно десять солдат ходили к нему на смотры. Если в их амуниции было что-то не так, то Шварц заставлял их приобретать замену на личные средства. Только первый батальон за один год приобрел более 4 тысяч элементов обмундирования по приказу полковника. За этот же год 44 солдата в общей сложности получили по 300 ударов на каждого. Было, от чего озвереть. В элитном полку стали появляться отчаянные дезертиры, чего до Шварца никогда не происходило.

Последняя капля В октябре 1820 полковник приехал в манеж. Там были учения второй фузилерной роты. Солдат Бойченко немного замешкался при построении. Тогда Шварц оплевал его и предложил сделать это другим солдатам. Вечером гренадеры пожаловали к Кашкарову и потребовали любыми путями убрать из Семеновского Шварца. Капитан был ошарашен и доложил полковнику. А тот поспешил к Михаилу Павловичу князю , чтобы доложить о происшествии. Все участники события боялись реакции Александра Первого на бунт.

В крепости, сойдясь с государевою ротою, они сказали: "вы вчерась за нас заступались, а мы нынче — за вас! Полки ходили беспрестанно; пушки везли, снаряды готовили, адъютанты скакали, народ толпился, в домах было недоумение, не знали, что придумать и что предпринять, опасаясь бунта, я даже мудрено, как страх никакой опасности не произвел настоящей. Васильчиков 1-й не расчел, что ежели Семеновский полк бунтует от того только, что он недоволен Шварцем, то два взвода достаточно для усмирения безоружной толпы; ежели он предполагал другие причин, то сии семена неудовольствия существовали уже во всех гвардейских полках, и принятые меры могли обратиться во вред, потому что все угнетенные и негодующие были собраны вместе, и одна искра могла воспламенить всеобщий пожар бунта. Но на бунт ничего похожего не было, чего Васильчиков 1-йу нельзя было не знать, если знать только он что-нибудь мог, или хотел. Вероятно, что Васильчиков 1-й всеми этими приготовлениями желал в главах государевых волнения Семеновцев показать бунтом и придать мнимою опасностью важность делу, которое само по себе ничего назначило и до сей даже точки были доведены солдаты только его неосмотрительностью. Посему видно, что неудовольствие государя и сопряженная с ним потеря места, его более ужасали, нежели клятва несчастных и справедливое негодование России. Еслж-б он знал расположение умов, как счет пуговицам, то легко бы мог предвидеть последствия своей строгости неуместной. Узнавши обстоятельнее о первом движении, он бы увидел в нем не частное неудовольствие одной роты, но справедливое неудовольствие всего полка, равно угнетенного выбранным им самим начальником. Если-б он тогда же назначил инспекторский смотр, вместо того, чтоб сажать солдат в крепость, а на смотру принял бы дельные жалобы и, уважив справедливость оных, отрешил бы Шварца, так как он чрев несколько часов и сделал, то смело можно ручаться, что полк никогда бы не дошел до крайности неповиновения, но еще благословил бы его справедливость, а посторонние похвалили бы его благоразумие.

Он неповиновение власти принял за бунт, не рассмотревши не только что законна-ли она, но даже благоразумна-ли и есть-ли способы исполнить ее предписанья. Ежели солдат не должен рассуждать, и так как нет возможности повиноваться безрассудству, то не всякое неповиновение достойно наказания. Васильчиков 1-йу показалось гораздо легче за свою вину казнить других. Ежели бунтом назвать неповиновение законам, то первый бунтовщик — Шварц, потому что он поступал против законов; но нарушенье законов солдатами было природным следствием "поступков Шварца. Если-б вздумалось Шварцу приказать разграбить дворец, вероятно, что и самые страстные охотники дисциплины скажут, что полк имел право не слушаться его и представить его повеленье на вид высшему начальству, не для того, что дворец тут замешан, но потому, что поступок сей противозаконный, а высшее начальство не терпит нарушенья законов. Тут случай подобный. Шварц учинил в непозволительное время, не соблюдал праздников, бил солдат за ученье, и за всякие безделицы наказывал строжайшим образом, чем преступил законы не только здравого смысла и человеколюбия, но и законы военного устава, где подобные поступки именно запрещаются. Следовательно, полк, упираясь на существующий устав и предполагая, что и высшее начальство сего терпеть, не может, решился принесть прописанную выше жалобу на нарушителей законов; а тот не бунтует тем, что выставляет беззаконные поступки бунтовщика. Пусть один здравый смысл разберет и решит, кого тут обвинять надобно?

Солдат-ли, которые, не в состоянии будучи более сносить все несправедливые истязания начальника, пришли сказать прямо, законным порядком, потому что рота во всякое время может говорить с своим капитаном, — или тех, которые дали им начальника неспособного управлять ими? Всякий бунт предполагает насилие. Они угроз не употребляли, ружья оставили в казармах и добровольно пошли в крепость. Сей поступков мог повредить их делу, но вины им не придал. По всему, кажется, что все сие можно было кончить, не упоминая слова бунт, и никому не показав, что бунтовать можно. На другой день Васильчиков 1-й, из предосторожности, положил полк разделить на части и разослать по разным городам. Для сего снова все генералы съехались в крепость уговаривать солдат разделиться. Они долго не соглашались, наконец, просьбы и уверения Милорадовича подействовали. Еще полагаясь на высшее правосудие, они покорились судьбе своей.

Приняв сии меры, Васильчиков 1-й успокоил жителей, но сам покоен не был. Он чувствовал себя виновным, по крайней мере, в неблагоразумии и знал, что Милорадович не преминет довести до сведения императора все происшествие в истинном его виде. Первое потому, что граф, всегдашний защитник невинных, особенно воинов, свидетелей и сподвижников его славы и потому еще, что Милорадович личный соперник Васильчиков 1-йу, который своими происками успел заступить его место в начальстве гвардии. Васильчиков 1-й знал, что граф писал уже к императору и решился попробовать пожертвовать всеми, чтоб оправдать только себя. Странно показаться может, что в президенты суда избран человек, который никогда не отличался глубокими сведениями и еще более справедливостью. Но вот причины. После сего послал он с адъютантом своим, ротмистром Чаадаевым , государю полное донесение всего случившегося. В сей любопытной бумаге он, обвинив всех — Шварца в неумении командовать, солдат в нехотении повиноваться и офицеров, как не оказавших должной твердости, в подобных обстоятельствах — кончил наказать всех строжайшим образом. В ожидании ответа, довольный уверенностью — пострадать не один, заперся дома и никому не показывался под предлогом болезни.

Их в Кронштадте не приняли, потому что повеленье было тотчас отправить батальон в путь; но как мореплаванье уже кончилось и готовых судов не было, многие перемерли от простуды, другие от духоты, некоторые от недостатка пособий. Наконец ужасные три дня кончились; солдат посадили на поспевшие три фрегата и отправили в Свеаборг. Поднявшаяся буря разделила корабли и отбросила один в Ревель, а о другом долго не знали, где он. Причина, заставившая Васильчиков 1-йа поступить столь жестоким образом с людьми, которых он, если не в бумаге к императору, то в душе еще более признавал невинными, было одно желание оправдать себя, показав государю их бунтовщиками, которых опасно в городе держать. Не мог он сказать, что поступает, таким образом, для примера, потому что, по словам сей же бумаги, пример ослушанья Семеновского полка имел более хорошее, чем дурное влияние на прочие войска. Если он не достиг цели, то но крайней мере нельзя сказать, чтоб его остановил выбор средств. В столице между тем уныние и ропот был всеобщий. Гвардейские полки грозили вступиться за товарищей. Находили подброшенные прокламации.

Люди, одни тронутые бедственным положением солдат, другие по одному желанию перемены, поджигали неудовольствие. Жители опасались возмущения. Полки переведены были? Полиция скакала с обыкновенною деятельностью и разгоняла толпы народные. Семеновские казармы опустели и затихли; одни жены и дети, которые останавливали толпы прохожих со слезами и спрашивали, не знают-ли чего об участи мужей и отцов, рассказывали жестокости Шварца в подробности происшествия, как будто утешаясь известностью в наказании несправедливости. Крепость, в которой томились несчастные остатки прекраснейшего полка, наводила мрачный ужас и содроганье за узников; страшились всего, что может выдумать мщение и сокрыть мрак. Родственники отправленных офицеров, не имея об них никакого известия и почитая их погибшими, в извинительной горести обвиняли Васильчиков 1-йа. Милорадович везде говорил, что в ногах у государя будет просить его выслушать, доказывал всем известную невинность семеновцев и поджигал общее справедливое негодование на корпусного командира. Все общество разделилось.

Большая часть поддерживала Милорадовича; меньшая — защищала Васильчиков 1-йа; некоторые заступались даже за Шварца, которого уже на третий день отыскали. Положение всех было нерешительное и затруднительное. Никто не знал мнения государя, и все ожидали его с равным нетерпением, потому что уже всякий объявил свое. Неизвестность, присутствие шпионов раздражали ожидание в обществе. Его намерение жениться на знатной и богатой девушке сего требовало. Васильчиков 1-й был, или сказывался больным. Вдруг указ императора решил неизвестность, прекратил споры и суд, наложил молчание на мнения и удивил всех скоростью и неожиданностью приговора. Сим указом повелено: всех нижних чинов в полки раскассировать, офицеров перевесть обыкновенными порядком в армейские полки, а 1-й батальон и Шварца предать военному суду См. Вот письма императора Александра I-го, при которых быть отправлен известный приказ его по армии о беспорядках в Семеновском полку: Господину московскому военному генерал-губернатору, генералу от кавалерии князю Голицыну.

Вы легко можете судить с каким прискорбием принял я известие о неслыханном никогда в российской армии происшествии, случившемся лейб-гвардии в Семеновском полку. Из прилагаемого при сем в копии отданного мною по армии приказа и повеления командующему гвардейским корпусом, усмотрите вы какие меры посему взяты мною. Препровождаю сие для сведения вашего, и соображения в нужных случаях ваших по оному отзывов.

Он был беден. Ни образования, ни лоска, ни воспитания. Он был полковник, в то время как в Семёновском полку даже отдельными батальонами командовали генералы. В полку, где забыли о розгах и шпицрутенах, вновь начали сечь солдат, героев Отечественной войны, отмеченных наградами.

Гвардейских кавалеров, которых согласно статусу награды нельзя было подвергать телесным наказаниям, изобретательный Шварц щипал за нос, щёки, дёргал за усы. Кроме батальонных и ротных смотров Шварц ввёл десятичные и каждый день 10 солдат должны были приходить к нему демонстрировать исправность амуниции и свою строевую выучку. Выбранную десятку готовили к смотру всей ротой, потому как если какой элемент амуниции признавался полковником негодным, приходилось покупать новый. За 7 месяцев рядовые и унтер-офицеры только 1-го батальона приобрели 4321 единицу обмундирования, затратив на это 10. За эти же 7 месяцев 44 человека получили 14. В полку появились дезертиры, чего прежде никогда не бывало. БУНТ 16 октября 1820 года Шварц прибыл в манеж, где проводила учения 2-я фузилёрная рота.

Рядовой Бойченко замешкался при построении. Полковник гвардии не поленился слезть с коня, подошёл к солдату и плюнул ему в лицо. Затем взял рядового за рукав шинели и повёл вдоль строя, требуя, чтобы каждый солдат шеренги плюнул в солдата. Это видел весь батальон. Вечером солдаты 1-й гренадёрской роты построились в коридоре и потребовали командира. Явившемуся капитану Кашкарову солдаты заявили, что сил их больше нет, и «что хотите делайте, а больше мы под Шварцем служить не будем! Солдаты отправились спать, а капитан отправился к командиру батальона, чтобы доложить о ЧП.

Тот немедленно поехал к Шварцу, который несмотря на ночь поехал к Великому князю Михаилу Павловичу. Повод для беспокойства был, и какой! Рассматривая портреты русских царей и императоров, обратите внимание, что почти все они облачены в военный мундир.

"Когда командир бестолковый". Как муштра полковника Шварца довела Семеновский полк до восстания

Шварц, Григорий — Григорий Ефимович Шварц 1791 — 1882 Портрет Курская государственная картинная галерея им. и Принадлежность Россия Род войск пехота Звание генерал-лейтенант Командовал Семёновский лейб-гвардии полк, 3-я бриг. 22 февраля 2023 года в месте расположении Первого отдельного стрелкового Семёновского полка состоялся торжественный митинг с возложением цветов к бюстам Героев Советского Союза, служившим в части. хорошему поведению; после того он служил со всеми молебен в роте и, простясь со слезами уехал.»20 Вполне понятно, что такой дух, господствовавший в Семеновском полку был совершенно несовместим с назначением туда полковника Шварца. узнайте все о его биографии, достижениях и вкладе в историю! один из двух первых полков регулярного строя, созданных Петром Великим в конце XVII века. Полковнику Лейб-гвардии Семеновского полка Федору Ефимовичу Шварцу в этом почетном ряду принадлежит особое место.

[BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ)

В/ч 75384 – Семеновский полк – охрана и оборона объектов центральных органов военного управления: главных штабов вооруженных сил, управлений Министерства обороны. Полковник Шварц был назначен командиром Лейб-гвардии Семёновского полка. Полковнику Лейб-гвардии Семеновского полка Федору Ефимовичу Шварцу в этом почетном ряду принадлежит особое место. Семеновский полк нового набора не принял участия в декабрьском вооруженном восстании 1825 года. Шварц исчез из полка с момента получения им известия о недовольстве солдат, и больше в Семеновском полку он уже не появлялся. Полковник Шварц, однако, к месту происшествия не явился, а когда Вадковский доложил ему о событиях, командир полка сказал, что известит обо всем высшее начальство.

Шварц, Фёдор Ефимович

Но солдаты настаивали на своем. Днем приехал командир дивизии генерал-лейтенант Л. Его увещевания также ни к чему не привели. Бенкендорф заявил, что дает срок до вечера, приказав при этом выдать зачинщиков.

К 8 часам вечера солдатам объявили, что роту желает видеть командир, но так как он болен, то приказывает явиться им в штаб корпуса. Когда рота пришла, ее отправили в манеж, где якобы можно было беседовать без посторонних. Введенные обманом в манеж семеновцы оказались там окруженными солдатами других полков.

Мятежную роту арестовали и под охраной отправили в Петропавловскую крепость. Вечером 17 29 октября об аресте царской роты стало известно другим ротам Семеновского полка, и в ту же ночь волнение охватило весь полк. Шварц исчез из полка с момента получения им известия о недовольстве солдат, и больше в Семеновском полку он уже не появлялся.

Его кратковременное командование полком связано с так называемой « Семёновской историей », немало способствовавшей повороту правительства на путь реакции. Шварц был человек бескорыстный и трудолюбивый, но ограниченный; педантичная его строгость, доходившая иногда до жестокости и странно соединённая с нерешительностью, отсутствие всякого такта — повели к тому, что, вступив в командование полком, он на первых же порах восстановил против себя всех — как офицеров, так и нижних чинов ; требования и распоряжения его, доходившие до назначения во время богослужения, сопровождались несправедливостями и презрением чувства личного достоинства. Это повело к беспорядкам среди нижних чинов. Рота Его Величества, недовольная строгостью и взыскательностью командира полка, собралась вечером 17 октября 1820 года и отказалась заступать в караул и даже по прибытии ротного командира не разошлась; тогда эта рота была посажена в Петропавловскую крепость ; остальные роты выказали солидарность с арестованной ротой и непослушание даже высшему начальству, вследствие чего также были арестованы и посажены в крепость; оттуда полк, за исключением роты Его Величества, оставшейся арестованной, отправлен в Финляндские крепости; во всём этом происшествии Шварц выказал поразительную нерешительность. Шварц обвинялся в том, что вызвал возмущение своим суровым и несправедливым обращением с нижними чинами, а приказом 3 сентября 1821 года, по сентенции военного суда, признан виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешимости лично принять должные меры для прекращения неповиновения, происшедшего в лейб-гвардии Семёновском полку 17 октября 1820 года; но, в уважение прежней долговременной и усердной службы, храбрости и отличий, оказанных им на поле сражения, избавлен был от строжайшего наказания смертной казни, к которой приговорён был военным судом и отставлен от службы с тем, чтобы впредь никуда не определять». Несмотря, однако, на этот приговор, Шварц в 1823 году был определён на службу в Отдельном корпусе военных поселений [5] , а четыре года спустя — получил предложение о службе на Кавказе. Высочайшим приказом от 14 октября 1850 года, по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы [1].

Полуротой под моей командой было расстреляно человек пятнадцать. В числе их помню начальника станции Голутвино и его помощника, остальные были, очевидно, рабочие. Приведены они были со станции Риманом и Сиверсом. Конвоировала их моя полурота за железнодорожные пути, где они были расстреляны. Команда была подана солдатам мною, что-то вроде "кончай". Когда до этого я колебался, говоря Риману, что я не смогу, то тот сказал мне, что "я Вас самого расстреляю". После чего я все выполнил. Лично я никого не пристрелил из револьвера, как делал это Риман, это я отрицаю. Кого и как пристрелил Сиверс - я не видел. Кем в Коломне из офицеров производились расстрелы мне не известно, мое участие там выражалось лишь в производстве обысков. Риманом в Голутвино при мне лично был застрелен какой-то рабочий, захваченный цепью солдат нашей роты при наступлении на Голутвино, он вышел навстречу с белым флагом, а Риман подскочил к нему и застрелил его. Допросил - Дмитриев. Ленинград, 30 ноября 1930 г. По приезде на станцию Перово нашей роте было дано задание: очистить Перово от революционеров, расстреливать лиц, у которых будет найдено оружие, и т. Впервые приказ был осуществлен на помомощнике начальника станции, который был штыками заколот. По команде командира роты Зыкова, потом и по моей на станции Перово был открыт огонь по крестьянам. Лично мною после Зыкова команда "Открыть огонь" была дана два раза. Команда "Открыть огонь" второй раз была дана роте тогда, когда она мной и Зыковым была развернута в цепь для стрельбы по крестьянам, разгружавшим вагоны. В результате стрельбы солдатами нашей роты убито 10 человек крестьян, но точно не помню. Уточняю: цифра 10 человек убитых падает исключительно на мою полуроту. К изложенному добавляю, что по имеющимся материалам мной лично был арестован священник. Расстрел Эшукова по моему приказанию я отрицаю, но думаю, что расстрелял Зыков, так как на станции оставались мы вдвоем с Зыковым. Ленинград, 27 ноября 1930 г. По приезде на станцию Перово, несколько солдат, под личной командой Римана, штыками закололи пом. Как фамилия жертвы - мне не известно.

Узнав о случившемся, император свой любимый полк щадить не стал: Солдаты и офицеры Семеновского полка были распределены по другим армейским частям. Роту Его Величества в полном составе отдали под суд. Часть солдат из этой роты приговорили к каторге. Под суд угодил и командир полка Федор Шварц. Причем его приговорили к расстрелу. Правда, основное обвинение заключалось в том, что он выбрал неподходящее время для учений и не отреагировал должным образом на начавшиеся волнения среди солдат. Расстреливать Шварца не стали в знак признания его предыдущих заслуг. На некоторое время он был отстранен от службы, но затем на нее вернулся. В 1850 году его опять судили - за жестокое обращение с нижними чинами. Семеновский полк восстановили в том же году. В него набрали солдат и офицеров из трех гренадерских дивизий. Правда, это был уже не тот полк, которым командовал мягкосердечный Потемкин.

Шварц, Григорий

Вечером вернувшиеся в казармы барабанщики принесли в батальон страшную весть: их товарищи, выступившие против изверга-командира, «пострадали за общество». Поднялась 2-я, за ней 3-я и 1-я фузилёрные роты. К полуночи весь 1-й батальон 500 с лишним человек вышел на полковой двор. Посланцы батальона пошли по казармам: «Там государева рота за вас погибает, а вы спите?!

Офицеры бегали между солдат и приказами, авторитетом пытались привести солдат к повиновению, но их никто не слушал. Полковник Шварц, опасаясь расправы, сбежал из части и спрятался на квартире знакомого офицера. Генерал Васильчиков приехал к генерал-губернатору Милорадовичу: «Генерал, солдаты вас любят, если они кого и послушают, то только вас».

Вспомнили о любимом солдатами прежнем командире Потёмкине. Однако ни Потемкин, ни Милорадович, не могли погасить недовольство. На все их увещевания солдаты отвечали: «Пока государева рота не вернётся — никуда не уйдём!

Пока ещё ни один семёновец не взял в руки оружие, но стоит только одному броситься к оружейке — никакой вооружённый караул не устоит против толпы. Почти 2,5 тыс. Солдаты, прошедшие войну а многие и не одну.

Было от чего прийти в ужас. Гарнизон столицы подняли по тревоге. Два батальона лейб-гвардии гренадёрского полка усилили гарнизон Петропавловской крепости на случай, если семёновцы пойдут выручать товарищей.

Лейб-егеря, павловцы и Конная гвардия заняли позиции недалеко от казарм Семёновского полка. Лейб-гвардии казачий полк занял позиции у Михайловского замка. С грохотом по булыжной мостовой промчалась конная артиллерия.

Но солдат и это не пронимало: «Верните роту! А через сутки адъютант Васильчикова ротмистр Чаадаев да, да, Чаадаев отправился в Троппау, где на всемирном конгрессе Александр I вместе с прочими императорами решал судьбу Европы, чтобы доложить императору о бунте.

Во-первых, это элитный полк, туда берут не каждого. А во-вторых, хорошо, что брат будет недалеко от нас. Но всё равно очень волнуюсь! В строю видим и брата. Владислав очень похож со своей сестрой, не заметить его несложно. Он стоит во втором ряду, смотрит прямо.

Серьёзный, но на лице видно волнение. Нам удалось побеседовать с новобранцем лишь несколько секунд. В это время он рассказал, что, когда узнал о том, где будет проходить службу, испытал смешанные эмоции: «Сначала тревожно было. А потом радостно». После этих слов новобранцы, как один, по команде «Налево» выстроились на марш и зашагали к трибуне. Там их приветствовали представители правительства, духовенства и полковник Овсянников. Мы гордимся тем, что в Отдельном батальоне из года в год проходят службу лучшие представители молодого поколения из Тверской области, — зачитали ребятам поздравление от губернатора Игоря Рудени. После команды «Вольно» ребятам дали немного свободного времени: «Сходите сфотографируйтесь с родными, время пока есть», — объявил один из командиров.

Схема с указанием мест гибели жертв семеновцев. Владимиров Сначала поезд карательной экспедиции подошел к Сортировочной. Солдаты стали выбегать из вагонов, не доезжая до платформы, и тут же открыли огонь по зевакам, мародерам и служащим станции.

Рассеяв скопление людей, семеновцы приступили к обыскам. Действовали грубо и быстро. В результате казней и стрельбы на станции по толпе, на Сортировочной, по подсчетам Владимирова, погибло 34 человека.

Показательна расправа с пожилым таксировщиком Ворониным. Воронин не ждал гостей, и дверь его квартиры была заперта. Стуков в дверь глуховатый 60-летний мужчина не слышал, и понял, что что-то не так, только когда солдаты стали бить по двери прикладами.

Воронин решил, что это грабители, и взял револьвер. Когда солдаты сломали дверь и вошли, старик обрадовался, увидев перед собой не хулиганов, и положил револьвер на стол. Он успел сделать пару шагов в направлении семеновцев, когда офицер скомандовал: «В штыки его!

Такая же схема, Перово. Владимиров На станции Перово крестьяне окрестных деревень еще растаскивали из вагонов остатки каких-то товаров. Семеновцы дали по ним залп сразу же, как только их поезда подошли к платформе.

Солдаты стреляли по убегавшим. Действовали по тому же сценарию — обыскивали прохожих и соседние дома, убивали рабочих мастерских, служащих, молодых солдат, всех, кто показался по каким-то причинам подозрительным: поднимали на штыки, рубили саблями и расстреливали. Полковник Риман лично участвовал в избиениях и казнях и здесь.

Владимиров пишет: в доме Оводовых нашли сломанный револьвер. Служащего Ешукова убили, несмотря на безрезультатный поиск оружия в его доме — лишь за то, что тот громко протестовал против грубости обыска солдаты все переворачивали вверх дном. Какое-то недоразумение могло стать поводом для расстрела.

Другие семеновцы без оружия и конвоя были отправлены сухим путем в Кексгольм, но под присмотром 60 казаков. В дальнейшем один из батальонов был предан военному суду. Весь остальной полк расформирован и разослан служить в Грузию, Оренбург и Сибирь. Александр I, находившийся в это время за границей на конгрессе в Троппау, узнал о бунте семеновцев 19 октября, то есть через три дня. Именно Семеновский полк, шефом которого был в свое время цесаревич Александр, сыграл главную роль в низложении Павла I. Бунт встревожил Александра, он начал подозревать, что солдаты не сами додумались жаловаться на командира полка, что причиной этого стали либеральные идеи среди офицеров. Один из свидетелей того времени пишет: "После взятия Парижа никто без восторга не произносил имени государя.

Но чего не могли военные поселения и Аракчеев, удалось Михаилу Павловичу со Шварцем... Сейчас при имени государя все хранят угрюмое молчание". Министр внутренних дел доносил государю: "... Всех нижних чинов распределить по разным армейским полкам, невиновных в бунте офицеров перевести в армию с повышением в чине. Шварца предать суду за неумение "держать полк в должном повиновении". Для пополнения Семеновского полка назначить роты из других гренадерских полков. Австрийский министр Меттерних 3 ноября писал в своих записках об этом бунте после разговора с Александром: "Царь думает что есть причина для того, чтобы 3000 русских солдат отважились на дело, так мало свойственное народному характеру.

Он воображает, даже, что это дело радикалов, желавших устранить его и заставить возвратиться в Петербург. Я с ним согласен". Александр писал Аракчееву: "Никто на свете меня не убедит, чтобы сие происшествие было вымышлено солдатами, или происходило единственно от жестокого обращения полковника Шварца. Он был всегда известен за хорошего и исправного офицера и командовал с честью полком. Отчего же вдруг сделаться ему варваром? Спасибо за прочтение статьи. Поставленный вами лайк, подписка или написанный комментарий способствует более лучшему и интересному написанию материалов.

[BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ)

Приход Шварца в Семеновский полк и недовольство в Семеновском полку Фёдор Ефимович Шварц (1783 — 1869) — русский генерал, командир лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии (с 9 апреля по 2 ноября 1820 года), главный виновник «Семёновской истории» 1820 года.
«Восстание Семёновского полка»: почему взбунтовалась гвардия Александра I Семеновский полк достался Шварцу и против него взбунтовался — если можно только назвать бунтом справедливые и законные требования людей, притесненных безрассудным начальником.

[BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ)

Выступление семеновского полка аракчеевщина В этом году в Семёновский полк отправились служить 18 человек, а в Преображенский – 7.
Выступление семеновского полка аракчеевщина Полковнику Лейб-гвардии Семеновского полка Федору Ефимовичу Шварцу в этом почетном ряду принадлежит особое место.

Бунт Семёновского полка (генеральная репетиция восстания на Сенатской площади)

Как муштра полковника Шварца довела Семеновский полк до восстания. Командиром Семеновского полка 11 апреля 1820 года Аракчеев назначил полковника Шварца. Семеновский полк расформировали по высочайшему приказу Александра I, подписанному 2 ноября 1920 года. Узнайте о полковнике Шварце и его связи с Семеновским полком в нашей подробной статье.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий