Информация о продвижении наших войск не предавалась огласке военным ведомством до полного разгрома противника. Освобождение Часова Яра позволило бы российским войскам пройти на восток ДНР и приблизиться к Краматорску, важнейшему железнодорожному и логистическому узлу украинской армии. СВО новости. Новости СВО на сегодня. Новости СВО на Украине сегодня. Помимо Кисловки, для ВСУ возникла угроза прорыва на других участках купянского направления. При этом Российская армия все активнее применяет на Авдеевско-Покровском направлении планирующие авиабомбы, пишет RID. Для российской армии взятие Соледара имеет стратегическое значение.
Рожин сообщил об условиях штурма ВС РФ Славянска и Краматорска
Все дело в том, что на небольшом участке между Керамиком и Архангельским оказалась зажата группировка ВСУ в 3-5 тыс. Об этом пишет издание "Репортёр". При этом быстро окопаться и закрепиться после отступления, организовав оборону на новом месте, будет непростой задачей для ВСУ, учитывая наседающие российские войска. Промедление украинского командования с принятием решения может обернуться окружением этой группировки ВСУ, как это было под Бердычами. Но это еще не вся проблематика для украинского командования. Линия фронта пусть медленно, но неумолимо приближается к Покровску - основной тыловой базе ВСУ, что грозит обрушением значительной части украинской обороны на всем Донбассе. Отмечается, что речь идёт о Константиновке и Дружковке на западе, а также Краматорске и Славянске на севере. Группировка войск «Днепр» за сутки уничтожила 73 БПЛА на Херсонском направлении За прошедшие сутки российские военнослужащие сбили 73 разведывательных и ударных беспилотных летательных аппарата ВСУ на Херсонском направлении. Об этом сообщили в пресс-службе Министерства обороны России.
Оборонять село, находящееся в низине, очень проблематично, но и бросать его нельзя. Все дело в том, что на небольшом участке между Керамиком и Архангельским оказалась зажата группировка ВСУ в 3-5 тыс. Об этом пишет издание "Репортёр". При этом быстро окопаться и закрепиться после отступления, организовав оборону на новом месте, будет непростой задачей для ВСУ, учитывая наседающие российские войска.
Промедление украинского командования с принятием решения может обернуться окружением этой группировки ВСУ, как это было под Бердычами. Но это еще не вся проблематика для украинского командования. Линия фронта пусть медленно, но неумолимо приближается к Покровску - основной тыловой базе ВСУ, что грозит обрушением значительной части украинской обороны на всем Донбассе. Отмечается, что речь идёт о Константиновке и Дружковке на западе, а также Краматорске и Славянске на севере.
Группировка войск "Днепр" за сутки уничтожила 73 БПЛА на Херсонском направлении За прошедшие сутки российские военнослужащие сбили 73 разведывательных и ударных беспилотных летательных аппарата ВСУ на Херсонском направлении. Об этом сообщили в пресс-службе Министерства обороны России.
Перед штурмом разведчики группировки «Запад» выявили укрепленные опорные пункты противника и навели на них артиллерию. Для взлома оборонительных линий ВСУ также активно применялись кассетные бомбы. Украинская «телега» сообщила, что атака началась в 10 часов утра 26 апреля с мощного артобстрела. При этом для удара русские выбрали участок, который якобы держали «мобики», причем ограниченные в силах и средствах.
На самом деле, согласно мониторинговым каналам, здесь окопались пiдроздiли 10-й горной бригады укровермахта, точнее, ее 108-й батальон, а также мотопехота 43-й ОМБр. Укро-военкоры завели шарманку о том, что «ребятам досадно терять позиции, но без поддержания тяжелого вооружения ситуация может существенно ухудшиться. А это пугает их куда больше, чем бардак в украинской армии. Сразу несколько самостийных вояк рассказали, что «мы отходим, потому что враг сильнее, и с этим ничего не поделаешь».
Российские войска используют численный перевес и атакует небольшими группами при поддержке артиллерии и авиации, равняя с землей гражданские здания и ключевую инфраструктуру с помощью авиабомб и артиллерии, а затем отправляя войска на штурм усиленных украинских позиций. Российские войска утверждают, что находятся всего в 500 метрах от Часова Яра, но Волошин парировал, что город и его окрестности по-прежнему находятся под контролем Киева. По словам Сырского, чтобы не допустить сдачи города, украинское командование усиливает гарнизон Часова Яра боеприпасами, беспилотниками и средствами радиоэлектронной борьбы. Однако Сырский отметил, что ВСУ также необходимо поднять боевой дух.
Почему российские войска не торопятся атаковать Славянск в лоб
Армия России после взятия Часова Яра превратит город в плацдарм для атак на «костяк обороны» ВСУ, сообщает СВС News. Для российской армии взятие Соледара имеет стратегическое значение. То же касается более крупных городов Славянск и Краматорск. 21 апреля офицер бригады "Рубеж" Национальной гвардии Украины Владимир Черняк заявил о постепенном продвижении российских войск к Часову Яру. В данный момент Российская армия зачищает прилегающие к Славянску и Краматорску районы, где в случае необходимости будет создан плацдарм для накопления сил и дальнейшего наступления.
Пушилин выразил уверенность, что ВС РФ освободят Славянск и Краматорск
После освобождения Часова Яра российская армия начнет продвигаться к Славянску и Краматорску. Украина может потерять Славянск и Краматорск во время продвижения армии России на этих направлениях. А если бы помощь не пришла – героическая наша смерть стала бы вечным укором российской власти, предавшей защитников Славянска, что в конечном итоге могло качественно изменить военно-политическую ситуацию, и, возможно, Новороссия уже пять была бы реальностью.
CBC: Взятие Часов Яра открывает России путь к «городам-крепостям» Донбасса
Поэтому здесь к этому нужно быть готовыми", — добавил Пушилин. Пушилин и Кириенко привезли гумпомощь жителям Авдеевки и осмотрели коксохимзавод Кстати, с февраля Российская армия взяла под контроль сразу несколько населённых пунктов. Бои за этот город шли ещё с начала специальной военной операции.
Вот, объясните: почему мы оттуда ушли? Почему мы приняли такое решение? Так, чтобы это был ответ окончательный и бесповоротный, и всем кристально ясный. Стрелков: Где-то последнюю неделю перед выходом из Славянска у меня была острейшая борьба, внутренняя борьба, очень острая, связанная с тем, что я понимал, что Славянск в ближайшее время будет окружён, и я понимал, что никто его деблокировать не будет. Кто угодно может рассуждать о том, что, может быть… Я понимал, что сил для деблокирования на территории Донецкой и Луганской республик нет, просто нет. Более того, я всегда привык себя ставить на место противника. С точки зрения, ставя себя на место руководства противника, я давно бы себя окружил и уничтожил уже. Но я понимал, что окружение Славянска, как только оно состоится, сразу после этого противник практически без боя будет занимать целые районы, которые находились за нашим фронтом, и которые никем не прикрывались.
Собственно, так и произошло после, даже не после, а уже во время оставления Славянска, поскольку, в ночь, когда мы выходили из города, противник накануне вечером уже зашёл большой колонной в Артёмовск, в несколько минут разгромил тамошнюю комендатуру ополчения и занял город. То есть, речь шла уже о том, что формировалось уже второе кольцо окружения, которое неизбежно отсекало нас от Горловки и от Донецка буквально через несколько дней, что, собственно, и состоялось бы, если бы мы не оставили всю дугу Краматорск — Дружковка — Константиновка. То есть, возвращаясь именно к Славянску, до самого последнего момента я надеялся, что будет оказана помощь вооружением, которая поможет удержать город. Эта помощь постоянно запаздывала, постоянно была недостаточна, и на момент выхода я понимал, что мы сможем удержать город в случае его прямого штурма, но не сможем предотвратить его окружение. Что имелось на тот момент в городе? В городе имелось три миномётные батареи, в общей сложности что-то около 11 миномётов, насколько я помню, из них, по-моему, четыре 120-мм, остальные — 82-мм. На складе на все эти батареи имелось 57 мин, осталось после боёв за Николаевку. У нас имелось два исправных танка с полутора боекомплектами, то есть, полтора боекомплекта на оба танка. Третий танк был неисправен полностью, он неисправный уже пришёл в город, его затащили на буксире, и он, к сожалению, был небоеспособен даже как неподвижная огневая точка, поскольку у него ни двигатель, ни пушка не работали. Всего "Ноны" было три, но первая, трофейная, которую мы захватили у 25-й бригады, она уже окончательно к тому времени вышла из строя, не могла ни ездить, ни даже стрелять, вместе, полностью изношена была.
На всё, на всю тяжёлую технику у нас имелось ну, один, максимум полтора, максимум два что касается "Нон" боекомплекта. Из расчёта тех боёв, которые происходили у нас на то время, я понимал, что этого хватит на один-два дня боевых действий против противника. После этого у нас ни к какому тяжёлому вооружению не оставалось боеприпасов. У нас имелось некоторое количество боеприпасов к стрелковому оружию. Запас был достаточно большой, мы его даже не смогли полностью вывезти из Славянска. Но стрелковым оружием против танков и БМП воевать было бесполезно. У нас очень мало было выстрелов гранатомётов, у нас очень мало было одноразовых гранатомётов, в запасе их практически не было. Некоторое количество было ПТУРов, тоже не всё мы смогли вывезти, но, как показывала практика применения, в лучшем случае один из трёх, из четырёх срабатывал. Остальные — это всё был лежалый хлам с украинских складов, они либо вообще не летали, либо они летели туда, куда хотели, а совсем не туда, куда их направлял оператор. Фактически, я понимал, что если нас будут атаковать, мы сможем вести бой в городе, и мы сможем вести уличные бои относительно долго.
Но что в этот момент давала разведка? Разведка в этот момент давала совершенно чёткую картину того, что украинские войска нас штурмовать не собираются. Начиная от Черевковки, начиная от блок-постов БЗС и по всему северному фасу кольца, по западному фасу — противник ставил минные поля и натягивал колючку. А минные поля и колючка, они ставятся только в том случае, если собираются осаждать, а не атаковать. Зачем ставить мины, если собираешься штурмовать? Противник очень сильно укреплял, продолжал укреплять и Карачун — ключевую точку, и блок-пост на стелле "Славянск", окапываться, строить рубежи. Дополнительно ставил дополнительные позиции, на момент выхода они там сделали три уже линии обороны, почему и не смогла прорваться группа Тарана. И, ставя себя на место противника, я понимал, что после того, как нас окружат, нас штурмовать не будут. То есть, нам закроют последний проход, обложат его минами, поставят пушки, пулемёты и будут тупо ждать, когда у нас кончится продовольствие. Продовольствия у нас было где-то на две недели.
Но надо учитывать, что в городе оставалось до сорока тысяч ещё населения, минимум. То есть нам пришлось кормить бы не только ополченцев, нам пришлось бы кормить и мирных жителей. Всё это время, опять же, противник нас бы обстреливал артиллерией, которой у него было очень много, а про боеприпасы я уже сказал, что было у нас, и что было у них. У них было и несколько батарей ураганов, и несколько дивизионов градов, в общем, до восьмидесяти единиц артиллерийского вооружения было вокруг Славянска, это точно, против наших десяти миномётов и двух "Нон". В этой ситуации, опять же, были очень сильные моральные проблемы, потому что я, естественно, помнил, что я клялся отстаивать Славянск до конца, понимал, что местные бойцы и командиры вынуждены будут, в случае оставления города, бросить свой, именно, родной город, у нас было очень много ополченцев в Славянске. Понимал, что сдача Славянска, который уже стал символом обороны, нанесёт очень сильный моральный удар и по ополчению, и вообще по настроению населения в республике. Но другого выхода я уже не видел. Я понял, что погубить, вот именно, ради каких-то там собственных… ну, из принципа положить 1200 бойцов, которые на тот момент были в Славянске, плюс у нас было около тысячи членов семей, тыловиков, ну, вообще тех, кто с нами работал, ну… Всё равно бы потом пришлось прорываться. То есть, прорываться бы потом пришлось через минные поля и через колючку, под расстрелом с танков, БМП, и под шквальным огнём. И ещё неизвестно, удалось бы нам прорваться вообще.
Да просто из-за голода пришлось бы прорываться. Дубовой: Да, я помню последние дни, когда кроме так называемой "петушонки" у нас на Семёновке ничего не было. Стрелков: Ну, да дело даже не в питании, дело в том, что именно я просто понял, что если есть шанс спасти бригаду, то он буквально, что это время в часах измеряется. После того, как они заняли Николаевку, после того, как даже в самый последний момент мы не получили необходимой техники, которую мы могли бы поставить просто вдоль дороги, единственной, которая осталась, полевой. Но у нас не было ни техники, ни боеприпасов, чтобы удержать эту дорогу. Бои в голом поле показали, что мы уже не можем никак противостоять украинской стороне. После того урока, который они мне дали под Ямполем, когда они разгромили наш окопавшийся батальон просто за счёт колоссальнейшего технического превосходства, когда они бросили на прорыв батальона в 200 человек, у которых было всей артиллерии — два миномёта и две безоткатные пушки, они бросили полноценную батальонно-тактическую группу, там где-то около восьмидесяти бронеединиц, при поддержке батареи градов, дивизионных самоходных орудий, и ещё и авиации. И в результате батальон не был уничтожен, он был просто рассеян, смят и рассеян. После этого я понял, что мы не готовы с ними сражаться на открытой местности совсем. Мы могли бы сражаться в городской застройке, в сильно пересечённой местности, но ни в коем случае не на открытом поле.
А между Семёновкой и Краматорском, как Вы знаете, это практически открытая местность, где зацепиться не за что. Где есть высоты голые, там какие- буераки, овраги, но противостоять танковым колоннам нам было просто нечем. Дубовой: Игорь Иванович, а вот создание гарнизонов в Краматорске, Дружковке, Константиновке, — оно контролировалось из Донецка. Почему же они так и не были созданы? Стрелков: Ничего подобного. Дубовой: Нет? Стрелков: Нет. И Краматорск, и Дружковка, и Константиновка были заняты подразделениями, которые я специально выделил из состава Славянского гарнизона. Первым был занят Краматорск, потом Константиновка, потом гарнизон начал создаваться в Дружковке. Дубовой: Я имею в виду, что они контролировались из Донецка в плане того, что гарнизоны должны расти и составить реальную силу для обороны городов.
Ничего они из Донецка не получали. Дубовой: А почему тогда не удалось создать там крупные гарнизоны? Стрелков: Ну, а потому, что у нас не хватало просто оружия. То есть, мне то, что поступало на Славянск, я был вынужден делиться. Во-первых, я делился с Краматорском, где я наращивал гарнизон, который нарастили к концу Славянского сидения где-то до пятисот человек. Потом — Константиновский гарнизон, который превышал сто человек, около ста тридцати, насколько я помню. И начали только-только создавать в Дружковке гарнизон, около пятидесяти человек он был по составу. Но, кроме того, мне же надо было ещё снабжать Мозгового, потому что он держал Лисичанск, и я отлично понимал, что если между мной и Мозговым вобьют клин, то весь фронт рухнет, что, собственно, и произошло, когда противник нарастил в районе южнее Ямполя на плацдарме большие силы, то ни я, ни Мозговой уже противостоять этому не могли. Сил сбить их тем более с этого плацдарма не было, поскольку сил у них на этом плацдарме было больше, чем у нас с Мозговым, вместе взятых. Но если бы я не помогал Мозговому в Лисичанске, то нас бы опрокинули ещё пораньше.
Поэтому весь этот выступ контролировался и руководился именно из Славянска. И наращивание сил шло исключительно за счёт того, что выделялось от меня, больше ни от кого. По мере того, как росли силы Славянского гарнизона, росли силы и Краматорска, Константиновки и Дружковки. Более того, и Горловка-то была зачищена при поддержке отряда, посланного именно из Славянска. То есть, группу Атамана, в 40 человек, я послал на помощь Безлеру, чтобы помочь ему зачистить Горловку, поставить её под контроль. Дубовой: Ответьте тогда тем, кто спрашивает, почему мы не смогли закрепиться в Краматорске с целым БТР-ом. Стрелков: Да я уже об этом сказал, что, прибыв в Краматорск, я уже узнал, что противник плотно занял Артёмовск. То есть, на тот момент ситуация складывалась следующая: если бы мы начали разворачивать линию обороны Краматорска, — кстати, он очень неудобный для обороны город — то у нас, опять же, возникала ситуация отсутствия прикрытия дороги между Константиновкой и Горловкой. То есть, там достаточно большое расстояние занимает дорога по ровной местности, которое необходимо было бы в таком случае укрепить блок-постами, укрепить опорными пунктами. Но, опять же, с учётом того, что противник обладал подавляющим превосходством в бронетехнике, эти гарнизоны могли бы быть смяты очень быстро.
И тогда бы в окружение попала бы вся наша группировка: Краматорск, Константиновка, Дружковка. Дубовой: Понятно. Стрелков: И, кроме того, даже если… то есть, именно поэтому было принято решение сразу направлять колонны, вышедшие из Славянска, сразу направлять на Горловку. Ну, даже если бы они просто начали разворачиваться на позициях, мы бы потеряли время: сначала развернуться, потом свернуть. В данном случае, было проведено совещание, я не знаю, на что там ссылается Александр Юрьевич, но у меня ночью, после выхода из Славянска непосредственно, мы провели совещание с нашим начальником разведки, с Хмурым, с Сергеем Николаевичем Петровским, и мы пришли к однозначному выводу а я напоминаю, что он на тот момент возглавлял не только разведку, он являлся старшим воинским командиром в Краматорске, ему подчинялись все подразделения Краматорского гарнизона , и мы пришли к однозначному выводу о том, что если мы останемся в Краматорске, мы попадём в окружение снова. А количество вооружений и боеприпасов у нас не увеличилось после выхода из Славянска, это явно, тем более, что мы потеряли всю броневую группу при выходе, к сожалению. Я повторяю, я очень уважаю командира броневой группы, но его решение на прорыв, принятое прямо напрямую, оно осуществлялось в нарушение моего, данного в присутствии многих свидетелей приказа, и привело к гибели бронегруппы. То есть, фактически, мы остались без бронетехники. Другой бронетехники у нас не было. У нас не осталось ни одного танка.
Игорь Иванович, вот, по поводу попытки сдачи Донецка, в которой Вас обвиняют практически все руководители нынешние, особенно акцентируя момент сдачи Карловки, якобы из-за Вас пришлось оттуда отойти, а это обрушило всё, вошли украинцы в Пески, в Авдеевку, именно из-за этого подвергается обстрелам Донецк. Вот, разъясните по пунктам, по этапно всем, чтобы все поняли, что это абсолютная нелепица. Стрелков: Карловка на момент, когда был приказ вывода оттуда сил, полностью была блокирована. Сейчас я попробую вспомнить, какой населённый пункт находился у нас за Карловкой. К сожалению, у меня карты здесь нет под рукой. Я пытался удержать Карловку, я её начал усиливать, и, более того, значит, из батальона Кальмиус были поставлены… одна рота была направлена в тыл Карловки для того, чтобы удерживать её коммуникации. Но противник обошёл уже Карловку с обеих сторон, справа и слева, и вышел на эти коммуникации, и наносил удары уже по ним. То есть, у меня примерно оказывалось в окружении около двух рот, слабеньких таких, там где-то человек по 60 в каждой роте, там было два ЗУ-23-2, на усиление посланных. Собственно, это было всё, что можно было выделить на тот момент на Карловку и на обеспечение её коммуникаций. То есть, они уже фактически были в окружении.
Приказывать им оставаться — это обрекало их на разгром и уничтожение.
Конечно же, мы ждём этого", — подчеркнул Пушилин в беседе с RT. При этом глава ДНР призвал помнить, что российские войска имеют дело с коварным и очень циничным противником, который прикрывается мирными жителями и готов атаковать и максимально разрушать гражданские объекты, чтобы удержать позиции. При этом Россия, напротив, заинтересована в том, чтобы не допустить разрушения городов, так как это позволит быстрее вернуть жизнь в них в мирное русло.
Поэтому где смогут нанести вред — и гражданской инфраструктуре в том числе противник , — они обязательно там нанесут. То есть максимальный ущерб. Поэтому здесь к этому нужно быть готовыми», — отметил он. По его словам, в настоящий момент очень трудно прогнозировать, как будут вестись боевые действия в ближайшем будущем.
Генерал ВСУ назвал города, которые Украина скоро потеряет
Взяв этот водораздел, наши войска постепенно смогут скатываться в долину, где расположены Славянск и Краматорск. Украинские военные заявили, что они возьмут в кольцо окружения Донецк и Луганск и путем массированного артиллерийского обстрела заставят сложить оружие и сдаться "террористов и сепаратистов". Славянск и Краматорск могут скоро оказаться под контролем России в результате ее наступления.