«Книга о царях» стала важнейшим сводом древнейших исторических сказаний и преданий, которыми пользовались, в частности, поэты (например, Фирдоуси и др.). ведущий специалист в области истории, истории культуры и литературы Ирана, Центральной Азии, Восточного Туркестана, истории рукописной книги, каллиграфического искусства, книжной миниатюры мусульманского Востока. Книга о царях у иранцев 7 букв, на Монтегю-шанс развернулась работа по перу наркотических представлений, которая и сформировала «кожевенный» вестерн переселения миль The Beatles второй цыганочки 1980-х годов. Кого оставит равнодушным приход магов, иранских царей-жрецов, к колыбели Христа?
Ирaн: древняя сказка на стыке цивилизаций
1. Штат чиновников (6 букв) 2. Начало страха (5 букв) 3. Процесс в геологии (5 букв) 4. Антипод зимы (4 буквы) 5. Запись хода собрания (8 букв) 6. Гвардейский (4 буквы) 7. Из чего индийцы веревки вьют? Иранская "Книга о царях", 7 букв — кроссворд или сканворд ответ, первая буква Ш, последняя буква Е, слово подходящее под определение. Читать Тафсир Корана Ас-Саади на русском. Открывающая Книгу. Книга о царях у иранцев 7 букв, на Монтегю-шанс развернулась работа по перу наркотических представлений, которая и сформировала «кожевенный» вестерн переселения миль The Beatles второй цыганочки 1980-х годов. «книга о царях» у иранцев, 7 букв, 7-я буква Е. Ответ на вопрос в сканворде "«Книга О Царях» У Иранцев" состоит из 7 букв. Важность книги «Шир а-Ширим».
Фирдоуси. Шахнаме в прозе
Дополнительные материалы: (ФАЙЛ) Категория:Книга Содержание: Книга царей у арабов 7 букв. О 2 буква - С 3 буква - Т. ш, последняя - е). Магические семь предметов и продуктов на столе становятся символическим даром Солнцу, которое, принимая этот дар, должно позаботиться о богатом урожае. Тема «Книги Царей» Фирдоуси в семи буквах настолько привлекательна, что стала объектом различных головоломок и сканвордов.
Книга царей – эпическое сказание Ирана – «Шах-Наме»
Еврейская община Ирана считает, что древний Шушан — это иранский город Хамадан, расположенный в 400 км к западу от Тегерана. «Шах-Наме», или «Книга Царей», написанная иранским поэтом Фирдоуси в конце X века н. э., является произведением огромного литературного значения и исключительной нравственной ценности. книга о царях у иранцев — ответ на кроссворд / сканворд, слово из 7 (семи) букв.
«Книга о царях» у иранцев.
найден ответ: АЯТОЛЛА. Еврейская община Ирана считает, что древний Шушан — это иранский город Хамадан, расположенный в 400 км к западу от Тегерана. ведущий специалист в области истории, истории культуры и литературы Ирана, Центральной Азии, Восточного Туркестана, истории рукописной книги, каллиграфического искусства, книжной миниатюры мусульманского Востока. Именно тогда на свет появились Книга Великих Подвигов, Книга чинов, Страны Ирана и Книга Царей. Читать онлайн книгу «Тысяча и одна ночь» автора Эпосы, легенды и сказания.
Вавилонский царь Хаммурапи и его законы
ш, последняя - е). О 2 буква - С 3 буква - Т. Слово из 7 букв: падишах.
Ответы на сканворд дня из "Одноклассников" номер 8691
Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды. В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов VI - IV века до н.
В день, когда материнства был час ей назначен Муж был ею потерян и город утрачен. Подошел разрешиться от бремени срок, И мученьям ужасным обрек ее рок.
И дитя родилось. И, в глуши умирая, Мать стонала. Тоски ее не было края: "Как с тобой свое горе измерим, о сын?
И каким будешь съеден ты зверем, о сын? И ушла она в мир, непричастный заботам, А дитяти помог нисходящий к сиротам. Тот ребенок, что был и бессилен и сир, Победил силой мысли все страны, весь мир.
Румский царь на охоте был вмиг опечален, Увидав бедный прах возле пыльных развалив О беспомощность! К женщине мертвой припав, Тихий никнет младенец меж высохших трав, Молока не нашедший, сосал он свой палец, Иль, в тоске по ушедшей, кусал он свой палец.. И рабами царя - как о том говорят - Был свершен над усопшей печальный обряд.
А ребенка взял на руки царь, - и высоко Приподняв, удивлялся жестокости рока. Взял его он с собой, полюбил, воспитал, - И наследником трона сей найденный стал. Все же в древнем дихкане была еще вера В то, писал он, что Дарий - отец Искендера.
Но сличил эту запись дихкана я с той, Что составил приверженец веры святой, - И открыл, к должной правде пылая любовью, Что к пустому склонялись они баснословью. И постиг я, собрав все известное встарь: Искендера отец - Рума праведный царь. Все напрасное снова отвергнув и снова, Выбирал я меж слов полновесное слово.
Подобные труды были обращены к правителям и содержали советы по управлению государством в соответствии со справедливостью и законами шариата. В трудах разных авторов встречаются отсылки к ним. Аль-Масуди в «Танбихе» пишет, что «айин-наме» на языке пехлеви состояли из тысячи страниц, всех их найти уже невозможно, но они имеются у зороастрийских священнослужителей. В своем «Уйун аль-ахбар» Ибн Кутайба цитирует «айин-наме», чтобы объяснить различные аспекты доисламской иранской культуры периода Сасанидов. Джахиз в «Китаб ат-тадж фи ахлак аль-мулюк» и Бируни в «Китаб аль-джавахир», говоря об иранской мифологии, упоминают «айин-наме».
Всемирный центр находится в Хайфе. Я много писал о интереснейших событиях, связанных со всем этим. Очень рекомендую. Добавьте описание Добавьте описание Нечто похожее произошло когда-то и с иудеями, распявшими Христа.
Убийство помазанника Божия - как и убийство Сына Божия, Христа - является свидетельством против непослушных иранцев, как это случилось прежде с иудеями. Зароастризм иранцев, таким образом, пришел к своему концу, так что власть над мятежными иранцами, убившими своего загадочного мессию, Бог передает арабским завоевателям и их религии - Исламу. Это также означает, что избранный должен прийти еще раз в конце времен. О чем сообщает другое пророчество Заратуштры - касательно времени прихода Спасителя: «Когда пройдет тысяча двести с лишним лет от зарождения религии аравийцев [Скорее всего, Ислама и Пришествия Мухаммеда] и ниспровержения царства Ирана и деградации последователей Моей религии, потомок из иранских царей будет воздвигнут как пророк». А это уже достигает наших времен, достигает времени прихода Белого царя. Саошьянта Спаситель, безусловно, должен произойти в любое время. Но и в христианстве, и в иудаизме, и в исламе, и в зороастризме великому Пришествию Божественного Мессии предшествует тяжелая, но помазанная, эффективная работа мессии-предтечи, Белого царя. Выводы Это и есть тот, о ком сказано: "потомок из иранских царей будет воздвигнут как пророк". Иранских означает "арийских".
Нам не следует искать будущего царя в Иране. Роль этого царя, согласно пророчеств зороастризма, состоит в приготовлении мира к приходу Спасителя и Его Царства. В это время происходит воскресение праведников и наказание злодеев. Тот саошьянта, что идет перед Саошьянта с большой буквы то есть Иисусом Христом - это практически предтеча, пророк Илия из иудейской, исламской и христианской традиции. В одной из последующих публикаций я хотел бы внимательнее посмотреть на одного из самых ярких носителей зороастризма, на котором сосредотачивают восхищенное внимание иудаизм, ислам и христианство - это Мидо-Персидский царь Кир, яркий прототип предтечи и Мессии, воспетый пророками и названный Исаией гл. Интересно, что Павел Глоба, являющийся последователем Зороастризма, называет географическим местом рождения Заратуштры Средний Урал, а города Аркаим, Синташта и другие, объявляет городами, основанными самим Заратуштрой. По его же словам, когда будет открыт последний, 21 город Заратуштры, скрытый в горах Южного Урала, начнется эпоха Света. Интересно, что современное учение Огня- Агни Йога, распространилась с середины прошлого столетия именно в России. Владимир П.
Древнерусская одежда, в том числе та, которую пошили для Николая 2 и его семьи вся взята с персидских образцов, а зачастую и привозилась оттуда.
Читать книгу: «Тысяча и одна ночь»
Всё это будет доступно в ближайшее время. Посмотреть ответ — Книга о царях у иранцев. Происхождение слова Посмотреть ответ.
Считается, что часть текста утеряна, в поэму также включались отдельные интерполяции. Известные поэты Персии находились под сильным влиянием сочинений Фирдоуси и использовали его жанр для разработки своих собственных персидских эпосов, рассказов и стихов. Кукольная опера "Рустам и Сохраб" режиссера Бехруза Гарибпура на музыку композитора Лориса Чкнаворяна неоднократно исполнялась в зале "Фирдоуси" в Тегеране. Великий поэт, закончив «Шахнаме», преподнес свой многолетний труд правящему в то время султану Махмуду Газневидскому. Но правитель отрицательно отнесся к эпопее, содержание которой противоречило его деспотической политике. За огромный труд поэт не только не получил вознаграждения, но и подвергся преследованиям, и ему пришлось бежать из родной страны. Губернатор провинции Хорасан распорядился построить мавзолей над могилой Фирдоуси, после чего это место стало объектом массового поклонения. Впоследствии место захоронения пришло в упадок, и по приказу Реза-шаха было восстановлено к тысячелетию со дня рождения поэта, в период 1928—1934 годов.
Как тополь, вознесся он гордой главой. Умом одаренный и речью благой. Вместилище духа и разума он, И мир бессловесных ему подчинен. Ты разумом вникни поглубже, пойми, Что значит для нас называться людьми. Ужель человек столь ничтожен и мал, Что высших ты в нем не приметил начал? Земное с небесным в тебе сплетено; Два мира связать не тебе ли дано? Последний по счету, зато по судьбе Ты - первый в твореньи, знай иену себе. Слыхал я про это другие слова.
Но кто разгадает пути божества! О том поразмысли, что ждет впереди: Цель выбрав благую, к ней прямо иди. Себя приучи не страшиться труда: Труд с разумом, с честью в согласьи всегда. Чтоб зло не расставило сети тебе, Чтоб мог ты противиться горькой судьбе, И горя не знал в этом мире и в том, И чистым предстал перед высшим судом. Подумай о своде небесном, что нам Недуг посылает и дарит бальзам. Не старится он от теченья времен, Трудами, печалями не изможден; Не зная покоя, свершая свой бег И тленью, как мы, не подвержен вовек: Награду нам шлет, судит наши дела; Не скроешь от неба ни блага ни зла. Из «Шахнаме». О сотворении человека.
Эпопею условно принято делить на три части: мифическую, героическую, историческую. В первой части использованы в переработанном виде древние мифы, во вторую часть включены сказания о богатырях, третья посвящена хронике событий. Как писал Гёте, «Фирдоуси предпринял изложение всех общественных и государственных событий прошлого, легендарных и исторических». Эпопея носит название «Шахнаме — Книга царей» и композиционно делится на 50 так называемых царствований «падишахи»... Утопическая идея справедливого, мудрого, миролюбивого владыки становится краеугольным камнем социально-этической концепции Фирдоуси.
Условно принято делить «Шахнаме» на три части: мифологическая, героическая и историческая.
Аннотация к книге "Иран. Полная история страны"
- Искандер наме
- Результаты значения Поиск: иранцев
- Иранская культура и история: взгляд на царей в книге.
- «Книга о царях» у иранских народов
- Ответы кроссворд, сканворд 17 за 2024 АиФ
Книга о царях у иранцев
Само произведение было написано Фирдоуси в XI веке и сочетает в себе эпические, исторические и мифологические элементы. Книга Царей Фирдоуси является не только великолепным литературным произведением, но и очень важным источником для изучения истории и культуры Ирана. Она описывает величие и славу древних персидских царей, их подвиги и битвы, а также влияние зороастризма на иранскую культуру. Одним из наиболее знаменитых персонажей в Книге Царей является Рустам, легендарный герой Ирана. Его подвиги и битвы сопровождаются различными волшебными существами и мифологическими существами.
Рустам стал воплощением героических идеалов и символом силы и мужества.
Как такое большое подробное повествование создаёт первое впечатление о том, что Фирдоуси сделал то, о чём британский поэт 8-ого века Нений писал в начале своего эпоса: «Я сделал много всего, и способен ли я найти»? Традиционно для длинных средневековых персидских поэм Фирдоуси начал с обращения к Богу, потом ещё ссылается на некоторые моменты, а уж после приступает к самой истории. Шахнаме начинается с прославления бога, Владыки Мудрости и душ, а также понимающего всё человеческое существо. Эти три проблемы: природа мудрости, судьба человеческой души и непостижимость целей Бога играют важные роли в развитии поэмы. А теперь во имя Бога, чья сила правит Мудростью и создала людские души, Стала выше всего, всех мыслей и речей И способна объять или достичь Владыки Сатурна и Звёзд в ночи, Того, кто даёт нам Солнце и Луну, и свет от Венеры, Находясь над всеми именами и мыслями и превосходя их В их созидании и неизвестности… Экзерсис продолжается кратким описанием создания четырёх элементов земли, огня, воздуха и воды , с которых и началось существование мира.
Далее идёт создание человека опять же говорится о том, что мудрость — это главная черта человека , а также создание Солнца и Луны. За этим следует обращение к Мухаммеду, пророку Ислама, и отрывок об источниках для поэмы, которые являются довольно символическими и носят условный характер. Фактически, Фирдоуси использовал часть о появлении зороастризма от работы прежнего поэта Дакики , и завершается эта вводная часть восхвалением Газневидом и Султана Махмуда, на помощь и защиту которого надеялся Фирдоуси хоть Легенда и гласит о том, что Махмуд незаслуженно плохо отнёсся к поэту. Если мы двинемся за это вступление опускаемое в современных переводах , то основой для последующей структуры поэмы будет хроника царей, как это и указано в заголовке «Книга царей». Пятьдесят владык-правителей или более точно, пятьдесят монархов, три из них - царицы будут названы. Вместе с этим будут описаны их вступления на трон и их же смерти или отречение, или насильственное отстранение.
Режимы в поэме будут сменять друг друга, и всё чаще и чаще будут обращения к царям и героям прошлого, а также появятся периодические предсказания будущих режимов и событий. Однако, цари никоим образом не могут быть сравнены между собой, некоторые из них заслужили всего несколько строк, другие же - многие тысячи. Правление царя Кавуса, с которым связаны многие истории поэмы, занимает больше трёх томов в стандартном девяти книжном издании. Фирдоуси одним царям уделял больше внимания, а другим — меньше. Отчасти это могло быть из-за доступных ему историй дававшие ему больше данных об одних царях, нежели о других. Но также ясно видно, что некоторые правления ему были интересней других.
Хороший пример этому — упоминавший ранее царь Кавус, настолько разжиревший, что для описательно части стал одним из самых худших царей. И при описании его режима Фирдоуси постоянно говорит о дилемме, что лучше — быть хорошим правителем, живя при зле, или иметь некомпетентное правительство Сущность хорошего человека-героя — центральный элемент вопроса Фирдоуси, что даёт и другие вопросы поэмы, обладающие сильным этическим уклоном. На важные для нас качества стоит посмотреть, а особенно на вопросы не «Как мне победить? Как и большинство средневековых историй и квазиисторий, а также хроник, - они являются «зеркалом для принцев и царей». А потому в Шахнаме есть и положительные, и отрицательные правители иные герои. Чтобы описать поэму как изначальную «хронику с этическим уклоном», предполагается определённое эстетическое ответвление в повествовании, которое в основном преподносится в виде «исторической» хроники с моралью.
Однако, это далеко от истины для опыта по прочтению поэмы, которая почти повсеместно проникнута смыслом эмоциональной недолговечности и даже кризиса чувств, сильнее всего это становится видно на заключительных страницах, где всё превращается в трагедию, в записи о горестном развитии народа, чьи потери кажутся бедами в этом состоит и ещё одно отличие от античного западного эпоса, который не оканчивается трагически. Историческая основа Как и в случае с другими основными эпосами, появление Шахнаме произвело в переходный момент. С одной стороны, она — сборник того во что верили, как в прошлое, и в этом смысле она отмечает окончание эпохи, а потому поэт писал с позиции безвозвратности описанного ушедшего «золотого» века. Но это также и начало нового времени, чья новая традиция связана с изображением людей, чьи предполагаемые предки восхваляются в этой работе, формируя новый образ. Сам Фирдоуси, автор поэмы, жил в то время, когда был реален пересмотр персидских традиций. Помимо этого, так или иначе всего стихотворном вступлении не был бы показан элемент культурного переосмысления.
Потому для понимания Шахнаме необходимо знать что-либо о времени её написания. Главнейшая граница в персидской истории было произошедшее в 7-ом веке арабо-исламское завоевание последней предысламской династии Сасанидов, правивших Ираном. С точки зрения 21-ого века это произошло почти на средине исторического развития. Перед этим моментом прошло почти 13 сотен лет развития персидского народа с 6-ого века до нашей эры и до появления империи Ахеменидов , также с того момента и до настоящего времени прошло почти 13 сотен лет. В античном мире эта «долгосрочность» и играла основополагающую роль в предысламском мире. И хоть от греков и римлян шло политическое влияние, персы так или иначе придерживались постоянства и своих определённых традиций.
Потому арабское завоевание 7-ого века стало достаточно сильным шоком, особенно из-за того, что казалось, что персы исчезли из культур других стран, будучи включёнными в халифат. Иранский учёный сказал про завоевание как о «двух веках тишины». Также эта атмосфера периода была озвучена в труде по зороастризму доисламской религии Ирана как «… вера обрушилась, а царь царей был убит как собака… Они отняли независимость у Хосрова. Не с умениями и славой, а с насмешками и шутками приняли они его. Силой берут они жён у мужчин, забирая себе лучшие владения и сады… Посмотри, сколько зла разнесли они по миру, и нет худшей болезни. Мир был передан им».
После завоевания шли постоянные восстания против новых правителей, особенно они проходили в Центральной провинции, в Фарсе, который был «сердцем» всего Ирана, а многие города были многократно завоёваны. Династия Омейядов 661-750-ые испытывала негатив к персидской цивилизации и даже делали то, что обращённые в ислам не арабы становились горожанами второго сорта в то время большая часть населения ещё не была мусульманами, и в начале исламского периода их второсортный статус не давал им право голоса. Аббасиды, которым в 750-ом году удалось примкнуть к Омейядам, пришли к власти в результате восстания, начавшегося в Хорасане в северо-восточном Иране. Они симпатизировали проперсидским, его мать и главный министр были персами. Фаэд б. Саль также был персом, который утверждал, что двор Аббасидов адаптировался к завоевателям арабам.
Иранцы стали появляться на гражданской службе у Аббасидов Бармаки или Барместиды и Наубаки были особенно известными , а период Аббасидов выглядел как «персификация» двора и его культуры, персидской цивилизации гораздо сильнее, чем их предшественники. Столица была перенесена в Багдад, поближе к развалинам от бывшей персидской столицы, Ктесифона. Это был неоднозначный жест, подтверждающий победу арабов над Сасанидами, но также он говорил о проперсидском направлении, взятом Халифатом. Халиф аль-Мамун в особенности был, если не сказать, в целом халифата. Но арабское иго явно было раздражено этим, а потому ранний период Аббасидов был отмечен восстаниями по всей Персии протии правления Багдада. Постепенное уменьшение власти Халифата привело к тому, что в десятом веке местные династии уже контролировали большую часть Ирана, хоть и номинально, ведь основная власть всё ещё была у Халифата.
На западе, включая Багдад, правили Буиды, утверждавшие о своём происхождении от Сасанидов, и для себя возродили их титул «царь царей», а в своих культурных пристрастиях всячески пытались отличиться от Аббасидов. Они имели сильные шиитские взгляды естественно, Сасаниды были суннитами , также их двор отмечал те же праздники из зороастризма, эта смесь любопытно показывала более позднюю иранскую культуру, начавшуюся с 6-ого века. В течение 10-ого века Саманидское правление на северо-востоке было высококультурным, энергичным и талантливым, династия говорила о своём происхождении от Бахрама Чубинехе. Это был глава Сасанидов, которому Фирдоуси уделили немало места. Он активно способствовал проявлению интереса к древней Иранской истории так, принятые правила во многом шли оттуда , имел интерес к древностям, говорящим о прошлом страны. Немалую роль в последующем развитии персидской литературы сыграл переход к новому персидскому развившийся в течение завоевания язык.
Со временем Хорасан стал наполняться лучшим представителями, также было и в Мавераннахре, подконтрольной области Саманидам. Фирдоуси и его источники Именно в этом мире в 940-ом году нашей эры Фирдоуси родился в деревне рядом с Тусом, позднее он был подавлен соседним городом Машхадом, в то время бывшим наибольшим городом Хосана. Он был «дехканам», то есть членом местной земельной аристократии, той, что сильно пострадала и ослабла, и конечно же, нашла себе место среди новой цивилизации. Тем не менее, она сохраняла персидско-иранские традиции и считалась «истинно персидской» в отношении своих предпочтений арабы и персы настолько сильно отличались друг от друга в своих литературах того периода, что иногда слово «дехкан» было эквивалентом «перса». В основном Тус находился под властью Саманидов, хотя и в течение части жизни Фирдоуси местный правитель Мансур. Абд аль-Раззак временами старался перейти от Саманидов к Буитам и наоборот, делая это для своей выгоды.
Возрождение интереса к местной персидской культуре, чему способствовали Саманиды, играл важнейшую роль в той среде, в которой мог исполниться проект подобным написанию Шахнаме, направленный на прославление культурных и этнических особенностей античного Ирана. Также тут сыграл свою роль факт того, при Саманидах стала обширно писаться персидская поэзия, превратившаяся в культурную силу, с которой нельзя было не считаться. Ещё это указывает на долг Фирдоуси по отношению к основному народу и на саморекламу, созданную Саманидским двором. В поздних частях поэмы источники поэмы стали неявными. Учёные сошлись на том, что он использовал и устные, и письменные источники, хоть и неизвестно, в каких именно соотношениях. Для последнего отрывка поэмы от появления Секандара, Александра Великого он постоянно обращался в основном к редким письменным источникам, некоторые из них всё ещё существуют, а для начальных, мифологических «легендарных» частей он мог обращаться в основном к устным источникам.
Один отрывок поэмы, посвящённый зороастризму при царе Гошаспе, был написан предшественником Фирдоуси, поэтом Дакики. А Фирдоуси взял себе построение работы, когда Дакики был убит рабом. Пристрастия во взглядах самого Фирдоуси очевидны из начала поэмы, исходящие из бездействия, так и из него самого. Он начал с создания мира и появления первого человека, Кайумара, а потом перешёл к царям, боровшимся против сверхъестественных сил зла и создавших искусство народа. Хоть не может быть никаких сомнений в искренности Фирдоуси как мусульманина и есть некие доказательства того, что он как и Буиты объединил «националистические» взгляды с шиитскими симпатиями , в своей поэме он не пытался включить туда элементы коранической или мусульманской космологи, также он не пытался объединить в начале поэмы персидскую и кораническую хронологии то есть историки Табари и Масуди , он просто игнорировал исламскую космологию и летопись, сделав центром персидские мифы о создании мира. Далее, первым злым персонажем вместо сверхъестественных сил стал царь-узурпатор Заххак, навлекший беды на Иран, в котором тем самым узнаётся араб.
Поэма заканчивается победой арабских армий и поражением Сасанидов, а потом наиболее важен отрывок о пророчестве Сасанидского главы Ростама, сына Хормозда, где говорится о бедах от завоевания. А потому поэма насыщена достаточно откровенной враждебностью к арабам и к политической культуре, но не к религии, которую они принесли с собой. Незнакомый с поэмой Западный читатель, сказавший, что имеет дело с доисламской историей, может искать ранние легенды, следующие за историями об Ахаменидских правителях — Кире, дари, Ксерксе и их преемников. Но в поэме Ахамениды почти отсутствуют до появления Александра Великого, то есть до упадка. А дальше Иран, родина Фарсов или Парсов, оттуда и произошло слово «Персия» , будет редко упоминаться на первых двух - третях поэмы, а большинство названий мест, занимающих важные места в до Александровской части поэмы то есть Балх, река Оксус, Гильменд, Кабул и Марв не соотносятся с современным Ираном. Фактически, в Шахнаме родная земля Ирана, по меньшей мере до прихода Сасанидов, была Хорасан.
А при них территория увеличилась до Оксуса, и материалы для этой части исходят из легенд этого места и Систана, то есть восточного Ирана, что ныне западней Афганистана. Можно предположить, что в течение династических переворотов, происходящими между завоеванием Александра и до появления Сасанидов в 3-ем веке до нашей эры и в особенности при парфянах, бывших в тех местах, как это отмечается в легендах , новый материал заменял старые записи, сделанные при Александре, в результате этого он исчез из исторических записей. Темы, предубеждения и изменения поэмы Первая половина поэмы в основном наполнена пленными противостояниями, а река Оксук отмечает примерную территориальную границу между племенами, а потому очевидными ценностями были племенная лояльность и воинская доблесть. Основной конфликт был между Тураном и Ираном, то есть между Хорасаном и Мавераннахром. Как миф он был рассказан в истории о братоубийственном конфликте Тура и Ираджа. Сам по себе «Туран» отправляет нас к «туркам», - это этническое определение появилось в конце периода Сасанидов, когда фактически это место было занято турецкими племенами, которые постоянно досаждали Ирану.
Но сама по себе легенда старше этого конфликта, а значит, эта история имеет плановое происхождение двух народов, что говорит о том, что у если у истории вообще есть какие-то реальные исторические корни, но они относятся к древнему противостоянию двух кланов, которое периодически возникало при переходе народа на Иранское плато миграция, как предполагается, могла произойти до начала первого тысячелетия до нашей эры. Самые основы должны отсылаться даже к более раннему периоду, параллельному индийским мифам и легендам Джамшид из Шахнаме, к примеру, отождествлялся с ямой, индуистским владыкой Преисподней , и вероятно, происходит от времени до раскола между индийскими и иранскими родами индоевропейских народов. Также связи с Западной мифологией также говорят о различиях, к примеру, история о Джамшиде и Заххаке не подобна истории о Прометее, ведь злобные короли дали искусства людям, а затем находятся в подземных мучениях, в обоих половинах истории есть два героя, а не один. Хоть и кажется, что большинство историй из «легендарной части» Шахнаме пришли из восточного Ирана, но не все они подобны друг другу. В этой части сплелись две различные династические традиции, а потому там отражены взаимоотношения этих двух семей: Каянидов, правивших всем Ираном и Нариманов сам его сын Заль, сын Заля — Ростам, сын Ростама - Фарамарз , правившие с постепенным ухудшением — Сам был беспрекословно лоялен в отношении своих повелителей Каянидов, относясь к плохому царю как к доброму. Заль частенько критиковал действия своего царя, но в итоге поддерживал их.
Ростам, легендарный герой этой части поэмы, открыто презирал двух своих царей Кавуса и Гошаспа , хоть он тоже действовал, исходя из лояльности. А его сын поднял бунт против своего короля и был убит. Особенно интересно то, что конфликты между царями и их советниками всегда показаны с этической стороны вопроса, то есть в этике советник превосходит своего царя. С легендарной и племенной стороны первое качество общества, описанное в поэме с её эстетической стороны, - это фактически, что тот, кто требует лояльности всегда хуже тех, от кого требуют её. А наши симпатии, скорее всего, отдаются управляемым, а не правителям. Аналогичная ситуация может быть найдена и на семейном уроне.
Три наиболее хорошо известные истории из «легендарной части» поэмы — о Сохрабе, Сиявуше и Исфандияре — предполагающие смерти сыновей, и в каждом случае смерть была вызвана действиями отца. Как это напрямую было с Сохрабом, косвенно, но также с Сиявушем и Исфандияром. И вновь появляющиеся отношения и бескорыстными особенно хорошо это видно на примере Сиявуша. Также стоит отметить то, что у всех трёх убитых сыновей были неисламские матери — иностранки. Мать Сохраба была Саманганкой из пограничного города с неоднозначными стремлениями. По меньшей мере кажется, что цельное сообщение от аристократии было следующим, задевшее вопрос о лояльности к королям и отцам, потребности которых дают ужасающие результаты, как-то было и с Ираном.
Ценности в поэме ставят под сомнение сочувствие полуиностранным царям. И точно, Сиявуш и его сын Хосров, представляющего собой идеального монарха из легендарной части поэмы, отворачиваются от Ирана по личным этическим соображениям. Сам Хосров отправляет нас к другой проблеме из поэмы, к понятию сана-звания. Как ни странно, большое количество царей поэмы, среди которых двое были особенно значимыми: Феридун и Хосров. В «Гулистане» Сади, персидского писателя 13-ого века есть история о царе, имевшего великолепного советника, которого он не слушал. Советник связался с религиозными нищими и вместе с ними нашёл душевный покой, который он никогда не знал при дворе.
Страна начинается разоряться, и царь посылает за бывшими советником, чтобы вернуть его, говоря, что он — единственный человек, способный занять этот пост. На что тот ответил, что его разум мешает ему встать на прежнюю должность. Такая же проблема этического плана освещается в большой части Шахнаме: те, кто может лучше всех править, наиболее неохотно это делают. Эта проблема ясно показана у Хорасана с её этической точки зрения, появляясь перед тем, как он решает окончательно уйти с трона. Относительные частые вопросы о троне, а также другие проблемы, к примеру, роль Заля и Ростама как «делающих царей» после убийства царя Назара, являются ещё одним свидетельством о восточном происхождении части истории из «легендарной части» поэмы. В ней одновременно существуют два понятия сана.
С одной стороны, поддерживающий Сасанидов Фирдоуси проявлял древние ближневосточные понятия о служении и сане, связывающих царствование с религией, также отношение к квазибожественному возвеличиванию царя до уровня представителя Бога на земле, что связывается с доисламскими вавилонскими традициями. Другая черта — это «степная практика» по рассмотрению царя за счёт деяний его «коллег». Это соображение о том, что царя всегда можно сменить, если он бездействует или является слишком старым для эффективного правления и о том, что царь правит в силу своих способностей и с согласия знати. В большинстве случаев «отречение» связано с последней поздней традицией; хоть и в соответствии со своей задачей Фирдоуси часто изменял само клише, исходя из проблему личного этического выбора ирония состоит в двух традициях царствования, восточной и менее абсолютистской, что является истинно иранской, и западной абсолютной монархией, относящейся к вавилонским неиранцам, хотя из-за связи Ахаменидов, с вавилонской традицией и проклятие их последующими иранскими династиями, особенно Сасанидами, ныне считается «истинно Иранской». Особенно интересна фигура Ростама. Он — выдающийся герой поэмы и представляется как «спаситель Ирана», но его происхождение как сына индийской принцессы, произошедшей от арабского царя демонов и человека, воспитанного сказочным Симургом за пределами цивилизации провозглашает Ростама, как имеющего особенно несвязанные с Ираном дела, с его двором и культурой.
Во всех смыслах Ростам является минимальным персонажем, правящем на границе, связанный со сверхъестественным миром Симург и с царством животных его талисман — шкура тигра. Он отражает собой многие черты героя — ловкача, подобный есть во многих культурах и на самом деле его второе имя «Дастан» значит «обман». Далее его этики и бытие кажутся более примитивными и даже грубыми, чем у учтивого придворного, против которого он часто и выступал. Это говорит о том, что его оружие булава, дубина и лассо были наиболее древними, и несомненно, неметаллическими. Его легенда отправляет нас к древним корням историй, что позволяет нам отправиться в предысторию. Должно быть очевидным, что даже такое неполное и краткое раскрытие темы показывает то, что в поэме главное идея - династическая хроника, в относительно простом смысле этого понятия, не начинающего определять ценность этой работы и труда Фирдоуси.
Поэма переходит от легенд к квазиисторическим материалам о появлении Александра, хоть и в начале эта история преподносится в более или менее легендарном формате к примеру, полуиранское происхождение Александра, отец — иранский царь Дараб и прочие распространённые исламские истории об Александре, где он представлен с большими искажениями как мировой завоеватель. Как и в случае с Ахаменидами, исторические записи о парфянцах, правивших Ираном с 3-его века до нашей эры по 3-ий века нашей эры, в поэме отсутствуют. Это произошло из-за намеренной облитерации со стороны Сасанидов в отношении той династии, которую они заменили. В заключительной части поэмы информация о Сасанидах достаточно полна и представляет собой простую, и даже случайную, хронику. Однако, существуют детали многих историй, которые постоянно переоценивались и явно не имели мифологической основы, постоянно перемешиваясь с более ранними историями. Большинство из подобных моментов в той или иной степени являются пропагандой славы Сасанидов.
Пример тому реформы Ардешира и повествование о Хосрове Кесра Нуширване, являющимся архитипным царём из «исторической части, являясь таким более, чем Кай Хосров из «легендарной части» Некоторые темы из начальной части поэмы рассматриваются и далее, это конфликт сына и отца хоть и не представленного в чётко мифическом стиле. Также это — разборка между царём и советником, который является наиболее частой проблемой их взаимоотношений, пример тому — Бахрам Чубинех и оба его царя: Хормозд и Хосров Парвиз. Бахрам является почти что единственным узурпатором царской власти, к нему Фирдоуси испытывает некую симпатию, что может быть из-за того, что Сасаниды утвердили своё происхождение от этого героя. Фирдоуси восхвалял их в начале поэмы. Часто кажется, что истории из конца поэмы являются своего рода зеркальным отражением мира мифов и легенд из первой части поэмы. Выдающиеся отцы Ростам, Кавус и Гоштасп прямо или косвенно ответственны за смерть своих сыновей Сохраба, Сиявуша и Исфандияра ; но во второй части выдающиеся сыновья Хосров, Парвиз и Шируй так или иначе в ответе за смерти своих отцов Хормозда, Хосрова и Парвиза.
В первой части главным советником был Ростам, который проявляя лояльность по отношению к царской семье, делая это не взирая, и решительно отвергает идею того, что когда—нибудь он сам может стать царём страны. Во второй части главный советник Бахрам Чубинех восстаёт против обоих своих царей, претендуя на трон для самого себя. Пожалуй, во второй части поэмы наиболее интересной является роль женщин и в особенности неиранок. Она там проходит переопределение практически во всех местах поэмы, как в мифологической, так и в легендарных частях, женщины имеют неперсидское происхождение Синдохт, Рудабех, Судабех, Фаригис, Манизех, Катаюн и все они, кроме Судабех, - положительные персонажи. Даже последняя при своём первом появлении — положительная героиня как Рудабех и Манизех, которые бросают вызов её неперсидскому отцу, остаются верными любимой ими Персии. Само собой, Гордиех — наиболее значимая фигура второй части поэмы, которая имеет Иранское происхождение и представляет собой глубоко иранскую добродетель к древним устоям.
Когда во второй части появляются иностранки, то им оказывается меньший почёт, нежели в первой части. В ней большая часть героев имеют иностранных матерей, но это не убирает от них качество чисто персидской добродетели, а смешение народов остаётся в целом хорошим делом. В самом деле, на протяжении всей поэмы Кай Хосров будет положительным героем при лишь только одном предке — иранце, остальные три центрально-азиатские турки. Во второй половине поэмы смешение уже вызывало серьёзные подозрения и то, что Хормозд имел китайскую и византийскую матерей, в каждом случае представляется негативной чертой. Всё это представлено как крайне решительный и значимый вопрос, хоть сам Фирдоуси и был смущён доисламскими законами, поощрявшими близкие родственные браки, это видно из показанных отношений между Хомей и её отцом Бахманом, при этом Фирдоуси однозначно замалчивает более ранние истории, говорившие о том, что Гордеш была замужем за своим братом Бахрамом Чубинехом. Ширин является неиранской женщиной, вошедшей в легендарную часть Шахнаме.
В отличие от Низами героини его романа 12-ого века , Фирдоуси напрямую не говорит нам о её неперсидском происхождении, но тогда остаётся неясным вопрос из второй части поэмы: скандал о её корнях. Также он описал напряжённые отношения между её отцом и царём, Хосровым Парвизом. Этот необъяснённый скандал — пример того, как во второй части поэмы менялись истории, но также это — и метод повествования Фирдоуси. В целом, если обратиться к более ранним рассказам из поэмы, то мы имеем ясную идею этических проблем, в которых мы должны проявлять соучастие. Мы знаем то, что Сиявуш этически превосходил Кавуса и Судабех, а также то, что Пиран Висех действовал из более высокоморальных побуждений. Чем его царь Афрасияб, а Гоштасп был не здоров, когда послал Исфандияра, доставить ко двору Ростама, закованного в цепях.
Подобную «моральную ясность» гораздо сложнее найти во второй части, беря главных героев. Многие из них высоко амбициозны, делая при этом этически неоправданные действия. Должны ли мы одобрять или ругать Ширин? Когда мы впервые стакиваемся с ней, то она является «запущенной» фигурой повествования. Она просто вызывает сочувствие. Она обвиняется в моральной нечистоте, - это никогда не убирается полностью, лишь сдвигается «в сторону», на чём мы и приостанавливаемся.
Втайне она убивает главную жену своего мужа, намечая своё место в гареме, этого мы не одобряем. Она отвергает своего пасынка Стирум, делая превосходную речь в защиту себя. Мы это одобряем, и на данном действии, покидаем её историю. Её образ сильно подобен образу Судабех из первой части поэмы. Как и Судабех она довольно безжалостно в отношении своего супруга, хоть он и вероятный иностранец-царь, обладающего сомнительной репутацией и полностью воздерживающегося при поражении царя. А в одном месте кажется, что она вступает в эротическую связь со своим пасынком.
И дитя родилось. И, в глуши умирая, Мать стонала. Тоски ее не было края: "Как с тобой свое горе измерим, о сын? И каким будешь съеден ты зверем, о сын? И ушла она в мир, непричастный заботам, А дитяти помог нисходящий к сиротам. Тот ребенок, что был и бессилен и сир, Победил силой мысли все страны, весь мир. Румский царь на охоте был вмиг опечален, Увидав бедный прах возле пыльных развалив О беспомощность! К женщине мертвой припав, Тихий никнет младенец меж высохших трав, Молока не нашедший, сосал он свой палец, Иль, в тоске по ушедшей, кусал он свой палец.. И рабами царя - как о том говорят - Был свершен над усопшей печальный обряд. А ребенка взял на руки царь, - и высоко Приподняв, удивлялся жестокости рока.
Взял его он с собой, полюбил, воспитал, - И наследником трона сей найденный стал. Все же в древнем дихкане была еще вера В то, писал он, что Дарий - отец Искендера. Но сличил эту запись дихкана я с той, Что составил приверженец веры святой, - И открыл, к должной правде пылая любовью, Что к пустому склонялись они баснословью. И постиг я, собрав все известное встарь: Искендера отец - Рума праведный царь. Все напрасное снова отвергнув и снова, Выбирал я меж слов полновесное слово. Повествует проживший столь множество дней, Излагая деянья древнейших царей: Во дворце Филикуса, на царственном пире Появилась невеста всех сладостней в мире. Был красив ее шаг и пленителен стан, Бровь - натянутый лук, косы - черный арка!
Что построил стихотворный Джек?
Что куплеты с припевом связывает? Кто посылал громы и молнии? Шашки пополам с костями 5 букв 12. Основа глазури 5 букв 2. Гадкий стимулятор 6 букв 3. Соевый творог 4 буквы 4. Символ тьмы 4 буквы 5.