Сергей Караганов: Я посодействовал отрезвлению и усилению ядерного сдерживания. Сергей Караганов о ведущей роли России в глобальном мире и взрывоопасном недостатке взаимопонимания между военными силами. Сергей Караганов: Российско-западная конфронтация на Украине должна заставить нас наконец заняться сибирской стратегией. Новости СВО: геноцид мирных жителей Донецка, бегство ВСУ с фронта и Контрнаступ-2026. Почему о такой войне стали говорить как о вполне возможной вещи? Сергей Караганов, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике.
Россия в глобальной политике
» Создает ли судьба американских вооружений на Украине паузу для размышлений о войне с Китаем? Об этом в эфире телеканала «ТВЦ» заявил политолог, руководитель Совета по внешней и оборонной политике Сергей Караганов, передаёт корреспондент «ПолитНавигатора». Караганов заявил, что урегулирование отношений России и Украины невозможно. Возможно, Караганов пытается не убедить Путина ударить по Европе, а напугать влиятельных и высокопоставленных людей на Западе самой этой возможностью — и склонить их к изменению позиции по Украине.
Автор идеи ударить по НАТО ядерным оружием Караганов: «Президент меня слышит»
Сергей Караганов — видный российский политолог, которого я знаю почти 20 лет, что пишу о России. Исходя из его точки зрения, следует, что граждан Украины «используют как пушечное мясо в войне за сохранение рушащегося господства западных элит». Возможно, Караганов пытается не убедить Путина ударить по Европе, а напугать влиятельных и высокопоставленных людей на Западе самой этой возможностью — и склонить их к изменению позиции по Украине. По мнению Караганова, у Запада есть только три выхода, и договориться о чем-то можно только в том случае, если союзники Украины это поймут.
Прозрение от Всевышнего? Зачем Сергей Караганов призывает к ядерной войне
Это было глупо, такой благодарности не было. Мы были глупы, не образованны и полны иллюзий — и за это поплатились. Но сейчас мы не глупы, образованны, и у нас нет иллюзий. В целом, действуем мы правильно. Что меня беспокоит, это излишний страх перед реформами. В: Это еще мягко сказано! О: Реформы и модернизация идут. Но не масштабные.
У нас есть две группы элиты: это так называемые либералы, которые ответственны за экономические провалы 90-х годов, и не хотят признавать свои ошибки. И есть те, кто пришли в нулевые годы, и хотят оставить все так, как есть, чтобы не рисковать. За 100 лет Россия потеряла в войнах и репрессиях треть своего населения. Элита боится революции, подобной 1917 или 1991. Она знает, что начав в 1917 году демократическую революцию, мы были приговорены на 100 лет страданий и катастроф. За столетие российская интеллигенция дважды приводила страну к катастрофам. Поэтому стабильность рассматривается как большой успех.
Это наша сложная история, которую мы сами должны решать. В: Что бы вы еще могли перенять у Запада? О: Некоторые демократические реформы, демократию на муниципальном уровне — это нам непременно нужно. Мы могли бы дальше пойти по пути судебной реформы. А больше нам не надо. А теперь мы должны сами это развивать. Да, могло бы пойти быстрее.
Ошибкой 90-х было то, что мы решили посадить демократию сверху обществу, которое не было готово. Демократию надо развивать снизу. Элита хотела тогда все быстро и сразу. Писатель Александр Солженицын в своей книге «Как нам обустроить Россию» все правильно описал. Его просто игнорировали. В: Какие ценности отделяют Россию от Европы? О: У нас базовые ценности суверенитет и безопасность.
В: А все остальное — ерунда? О: Нет, но они вторичны. Права человека — да, немного нам хотелось бы. Далее — семья, брак — здесь мы более традиционалистичны и более привержены христианству, потому что эти христианские ценности были недоступны нам в коммунистическое время. Общество стремится туда, а элита поддерживает это стремление, и церковь тоже. В: То есть демократические ценности вторичны? О: Абсолютно.
Демократия — один из способов управления. Она приходит и уходит. На нынешнем этапе победила одна форма демократии. Это было хорошо и приятно для людей, которые жили в этих странах. Эта демократия была построена, в том числе, и на военном превосходстве Запада, на способности быть абсолютно защищенными, и на очень выгодной экономической основе. А теперь я не знаю, сможете ли вы в открытой конкуренции удержать современную демократию. Я думаю, что нет, хотя не верю, что вы перейдете к авторитарному или полуфашистскому режиму.
Но тенденция эта есть, и придется реагировать на внутренние и внешние вызовы. В: Мы не все понимаем в российской внешней политике. А что Россия не понимает на Западе? О: Мы понимаем все. Нам жалко наших европейских братьев. Им было хорошо, а сейчас станет не так хорошо. Внутренние напряжения в Европе, поражение США, усиливающаяся конкуренция, подъем Китая, финансовый кризис и его последствия.
И ЕС — лучший проект, который создало человечество, начал давать трещины. И потребовался внешний враг, которым в данной ситуации стала Россия. В: В каких точках, на каких уровням могли бы встретиться Россия и Европа? О: Нужно начать спокойно разговаривать и покончить с грубыми ругательствами — прессе, политикам, с обеих сторон. Мы, русские, не ангелы. А если посмотришь наше телевидение — смешно и глупо.
А коллективный Запад поставляет Украине оружие, чтобы та из этого оружия убивала российских солдат. Нужно ли нам сегодня разорвать этот порочный круг? Сергей Караганов: Экономические отношения России с Западом пересматриваются де-факто - это совершенно объективный, растянутый во времени процесс.
Сейчас просто нужно посчитать, насколько России ускоренный разрыв выгоден. Но, видимо, рано или поздно, а скорее, рано, нам придется ставить вопрос о перекрытии каналов поставки вооружений на Украину, что является абсолютно враждебным со стороны Запада актом. Это может привести к необходимости эскалации ударов по военным объектам уже вне Украины. И по транспортным артериям. И, конечно, нужно перебить все транспортные артерии на западе Украины. Но это уже задача военно-политического командования. А при затягивании конфликта на Украине будет возрастать вероятность так называемой горизонтальной и вертикальной эскалации. То есть расширения конфликта. А, может быть, даже перевода его на более высокий и страшный уровень вооружений.
Этот вопрос, к сожалению, встает все более остро. Мы имеем дело с западными элитами, которые потеряли всякие ориентиры. Сергей Караганов: Когда-нибудь, я надеюсь, и на Западе поймут, что та отчаянная борьба за продолжениегосподства, которую они затеяли, теряя свои позиции, бессмысленна. Ладно, что это сам по себе бандитский акт. Но ведь этот бандитский акт направлен против ядерной сверхдержавы. Такое, в принципе, даже в теории международных отношений, в теории ядерного сдерживания считалось невозможным. Это акт войны. И это уже открывает совершенно бесконечные возможности для ответа. Например, просто перевести этот уровень на встречную угрозу, и потребовать не только обратно денег, но и компенсации.
Я подозреваю, что наше руководство рассматривает различные варианты. Но, с моей точки зрения внешнего наблюдателя, захват активов уже является абсолютной "казус белли". Я сильно подозреваю, что если мы и наши западные партнеры вовремя не остановимся, то конфликт перейдет на совершенно новый уровень. Но ситуация может оказаться еще опаснее. Когда у нас был Карибский кризис, мы все-таки имели дело с ответственными политическими деятелями, прошедшими Вторую мировую войну. Сейчас уровень политических элит на Западе несравненно ниже. Даже в США, где еще сохранялись остатки стратегического видения. Я сейчас почти не вижу в Америке признаков реалистического мышления. Может быть, только в районе Пентагона.
Я недостаточно осведомлен о том, что происходит там внутри. Но то, что делают американцы, при том, что американская правящая элита еще и глубоко расколота, вызывает оторопь. Не ясно, как с этой администрацией вести "игру" на повышение ставок и на выход на компромисс. Мне кажется, что сейчас риск эскалации до уровня всеобщей войны быстро возрастает. Это растянутый во времени Карибский кризис. Кто сегодня наши естественные союзники? И насколько можно им доверять? Сергей Караганов: За нас косвенно или прямо большая часть мира. Против нас большой Запад, который тоже рано или поздно начнет сыпаться.
За нас огромное количество стран, которые довольны тем, что мы подорвали и подрываем господство США и Запада. Большинство стран мира готовы с нами взаимодействовать и сотрудничать. Конечно, нужно учитывать их пока еще существенную зависимость от той структуры экономических отношений, которая была навязана всему миру в годы доминирования Запада. Сначала в несоветском мире, а затем и в мире после распада Советского Союза. Поэтому выход из этой системы стоит дорого и займет время. Может быть, только в районе Пентагона Но у нас важные сильные стороны в геополитической борьбе. В прошлом соперничестве с США и Западом у нас были огромные пассивы. Например, так называемые союзники из Восточной Европы, дорогие и ненадежные. Что быстренько выяснилось.
Мы чудовищные деньги растрачивали на режимы соцориентации в "третьем мире". И, наконец, у нас были враждебные отношения с Китаем. Сейчас у нас с Китаем, а это уже вторая, а скоро будет первой державой мира, отношения, которые являются и дружескими, и почти союзническими. У нас прекрасные отношения с великой державой мира - Индией.
Учитывая политический, экономический и моральный вектор развития, чем дальше мы от Запада, тем лучше для нас. По крайней мере ближайшие 10-20 лет. Хотелось бы надеяться, что потом всё встанет на свои места, элиты частично сменятся, и мы сможем наладить отношения.
Мы не собираемся самоубийственно изолироваться от всего остального мира, который в основном развивается в правильном направлении, становится шире и свободнее, в то время как Запад быстро сжимается. Только история рассудит, было ли правильно идти на открытую конфронтацию. Может быть, нужно было принять такое решение пораньше. И всё же, если говорить о величии страны, я, как и многие выходцы из России, боюсь, что Путин его разрушает. Многие образованные россияне бегут из страны, российскую культуру задушили репрессивными законами, по которым любого, кто поддерживает международные связи, клеймят иностранным агентом, международные отношения обрываются, российские спортсмены и артисты страдают. Что здесь хорошего для России? Это борьба за справедливый и стабильный мир.
Но без потерь победы не достичь. Мне жаль, что десятки тысяч айти-специалистов решили покинуть страну в поисках лучшей жизни. Но я знаю, и вы тоже, что многие российские эмигранты, интеллектуалы и достойные люди, несчастны. Надеюсь, некоторые вернутся. На Западе существует проблема отмены российской культуры и, вообще, всего, что связано с Россией. Это всё равно что отменить собственную историю, культуру и христианские моральные ценности. Конфронтация сужает пространство для политической свободы, и это меня беспокоит.
Я подчёркиваю во многих работах и в публичных выступлениях, что мы должны сохранить свободу мысли и интеллектуальные обсуждения. Однако у нас с этим получше, чем во многих других странах. У нас нет культуры отмены, и мы не навязываем повсеместно политкорректность. Меня волнует, что будет со свободой мысли в будущем. Но ещё больше меня беспокоит растущая вероятность глобального термоядерного конфликта, который покончит с человечеством.
Брежнев ушел в 1981 году. Кто мог предположить, что мощь всего Советского Союза через 10 лет превратится в пшик. Такое не может случиться с Китаем? Не думалось только, что все произойдет так чудовищно, бессмысленно и безнадежно. Но то, что Советский Союз шел к кризису, это очевидно.
У нас была неэффективная экономика. Мы были тогда обречены на проигрыш и потому, что коммунистическая идея, на которую нанизывалось все Советское государство, все общество, к тому времени уже истончилась, а отказ от экономических реформ привел к тому, что люди жили плохо, разве что не голодали. Поддержать оппозицию, раскачать ситуацию… — Есть разные фракции внутри компартии Китая, но оппозиции никакой нет. Китайское руководство и компартия лишь усиливают свои позиции в этой системе. Но повторяю, они могут наделать ошибок, тем более что такие ошибки делало подавляющее большинство стран в истории. Пока же среднесрочный прогноз: Китай будет в выигрыше. А США перейдут к более реалистичной политике. При этом в мире, если мы сами не станем совершать ошибки, останутся три великие державы. Будет подниматься Индия. Европа продолжит терять свою политическую значимость.
Скорее всего за нее развернется геополитическая и геоэкономическая борьба ну или соревнование. Скорее всего большая часть — центральные и южная страны — будет тяготеть к Большой Евразии, а северо-западная — к Большой Америке. Одной из них была тогдашняя «русская идея» — надежда на возвращение в Европу. Она объединяла значительную часть элиты и населения, которые стремились не столько к демократии, сколько к европейскому уровню жизни и комфорта, с которыми она ассоциировалась. Я эту идею до начала расширения НАТО тоже разделял. К концу 90-х стало понятно, что равноправное вхождение России в Европу недостижимо. Появились новые «русские идеи», хотя бы и второго уровня. Началось «вставание с колен», а затем возвращение статуса великой державы. Он был достигнут к 2017—2018 годам. Сейчас, наверное, мы точно третьи, но на этой стадии пока зависли, ищем свое новое место.
Оптимальной, на мой взгляд, является позиция независимой великой державы, дружественной Китаю, но разыгрывающей свою политику в треугольнике, включающем и США. И при этом Россия обязана активно участвовать в строительстве Большой Евразии. Она точно будет тем или иным способом строиться, если только Китай не пойдет по пути империалистической политики, о гипотетической возможности которой мы говорили в начале нашей беседы. Тогда более или менее единой Большой Евразии быстро не случится. Но движение будет продолжено. И все более конструктивными отношениями с большинством европейских стран, которым по сути деваться будет некуда. Им придется двигаться в сторону Большой Евразии, в сторону России и Китая, то есть в сторону огромных рынков, которые станет предоставлять юго-восточное направление. А Россия вычеркнула идеологию из Конституции. Для чего это было сделано? Мы проталкиваем уже достаточно давно возвращение идеологии, возвращение новой русской идеи.
Вокруг этого возвращения идет борьба. Кстати говоря, выступление Владимира Путина на последнем Валдайском форуме — это первая крупная и мощная заявка на появление русской идеологии для себя и мира. Почему у нас запрещена была идеология и существует внутреннее сопротивление выработке новой русской идеи? Это связано с тремя обстоятельствами. Первое — мы за несколько десятилетий наелись коммунистической идеологии, у всех образовалась оскомина, если не страх перед любой идеологией. Вторая причина — интеллектуальная. Большая часть российской элиты не понимала, что без больших идей великие державы не существуют. Все державы, если они хотят быть великими, должны иметь свод идей, ведущих вперед. Когда эти идеи терялись, великие державы прекращали быть великими или просто распадались. Это произошло с Римом.
Это произошло с Советским Союзом, когда мы потеряли коммунистическую идею, которая нас вела. Она была ложная, но она была. Это произошло с великими европейскими державами, которые, устав, отказались от своих идей в пользу общеевропейской, какое-то время толкавшей их вперед. А теперь она тоже выдохлась. И они посыпались. Если мы не создадим своей идеи, то же ждет и нас. Так что вторая причина — лень нашей интеллектуальной и политической элиты. Третья — нежелание значительной части элит иметь национальную идеологию, потому что она мешает воровать.
Сергей Караганов об Украине: страна, которая оскоплена экономически, морально и интеллектуально
Общество - 13 июня 2023 - Новости Санкт-Петербурга - Об этом «АиФ» спросил у научного руководителя факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, почетного председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике Сергея Караганова. Поэтому украинцам, живущим на Украине, можно сочувствовать, хотя их идеологически тяжко обработали, превратили в значительной степени в русофобов. Последние новости о персоне Сергей Караганов новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. Сергей Караганов: Ни при каких обстоятельствах нельзя забывать старые священные камни Европы, о которых говорил Достоевский.
Сергей Караганов: России придется первой нанести ядерный удар по Западу – иного выхода нет
Довольно давно вижу, что мир неумолимо движется в сторону волны военных конфликтов, грозящих перерасти в третью мировую термоядерную войну, с высокой вероятностью способную уничтожить человеческую цивилизацию. Этот прогноз был одной из главных причин, почему я опубликовал серию статей о необходимости восстановления достоверности ядерного сдерживания, спасавшего мир более полувека.
Исходя из представленной им точки зрения, следует то, что описанные выше действия способны только разжечь огонь противостояния. И помимо этого, глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что подписание в Стамбуле меморандума России и ООН, а также продуктовой сделки, подчеркивает искусственный характер попыток западных стран «свалить вину» за проблемы с продовольствием на Москву. Дипломат также указал на то, что Россия будет верна своим обязательствам в сфере продовольственной безопасности. Не забудьте ниже поделиться новостью на своих страницах в социальных сетях.
Чтобы всегда быть в курсе, подписывайтесь на нашу официальную группу Вконтакте и канал Youtube.
В: Что Вы понимаете под пост-европейскими ценностями? О: Постхристианские. Я не хочу обижать наших европейских друзей, они находятся в трудном положении. Если бы не было нео-веймаровской политики, которую мы отторгаем, мы прошли бы гораздо дальше по пути сближения с Европой. И к тому же, в 2011-2012 годах мы начали поворот на Восток, к более выгодным рынкам. И теперь российский правящий класс смотрит на себя не как на периферию Европы, а как на центр Евразии и предлагает Европе присоединиться. И комплекс неполноценности преодолен.
В: Вы рады тому, что сближение с Европой затормозилось? О: Нет. Я был один из тех, кто многие годы был одним из лидеров сближения с Европой. Я хотел бы пройти дальше по этому пути, чтобы обе стороны больше получили друг от друга. Но такова жизнь. В: По вине Запада? О: В значительной мере да. Но не только.
В: А в чем Вы видите вину России? О: Мы не должны были в 90-е допустить развала себя. Элита поздних 80-х и ранних 90-х делала это, не понимая. Когда вводятся капитализм и частная собственность, а защита частной собственности разрушается, то получается то, что мы получили. Кроме того, мы ошибочно надеялись на благодарность Европы за то, что мы добровольно ушли из Германии. Это было глупо, такой благодарности не было. Мы были глупы, не образованны и полны иллюзий — и за это поплатились. Но сейчас мы не глупы, образованны, и у нас нет иллюзий.
В целом, действуем мы правильно. Что меня беспокоит, это излишний страх перед реформами. В: Это еще мягко сказано! О: Реформы и модернизация идут. Но не масштабные. У нас есть две группы элиты: это так называемые либералы, которые ответственны за экономические провалы 90-х годов, и не хотят признавать свои ошибки. И есть те, кто пришли в нулевые годы, и хотят оставить все так, как есть, чтобы не рисковать. За 100 лет Россия потеряла в войнах и репрессиях треть своего населения.
Элита боится революции, подобной 1917 или 1991. Она знает, что начав в 1917 году демократическую революцию, мы были приговорены на 100 лет страданий и катастроф. За столетие российская интеллигенция дважды приводила страну к катастрофам. Поэтому стабильность рассматривается как большой успех. Это наша сложная история, которую мы сами должны решать. В: Что бы вы еще могли перенять у Запада? О: Некоторые демократические реформы, демократию на муниципальном уровне — это нам непременно нужно. Мы могли бы дальше пойти по пути судебной реформы.
А больше нам не надо. А теперь мы должны сами это развивать. Да, могло бы пойти быстрее. Ошибкой 90-х было то, что мы решили посадить демократию сверху обществу, которое не было готово. Демократию надо развивать снизу. Элита хотела тогда все быстро и сразу. Писатель Александр Солженицын в своей книге «Как нам обустроить Россию» все правильно описал. Его просто игнорировали.
В: Какие ценности отделяют Россию от Европы? О: У нас базовые ценности суверенитет и безопасность. В: А все остальное — ерунда? О: Нет, но они вторичны. Права человека — да, немного нам хотелось бы. Далее — семья, брак — здесь мы более традиционалистичны и более привержены христианству, потому что эти христианские ценности были недоступны нам в коммунистическое время. Общество стремится туда, а элита поддерживает это стремление, и церковь тоже. В: То есть демократические ценности вторичны?
О: Абсолютно.
Немного большим успехом станет освобождение в течение года-двух всего востока и юга нынешней Украины. Но все равно останется ее кусок с еще более озлобленным ультранационалистическим населением, накачиваемым оружием, — кровоточащая рана, угрожающая неизбежными осложнениями, снова войной. Едва ли не худшая ситуация может сложиться, если ценой чудовищных жертв мы освободим всю Украину и останемся на развалинах с по большей части ненавидящим нас населением. На его «перевоспитание» уйдет не одно десятилетие. Любой из перечисленных вариантов, особенно последний, будет отвлекать Россию от остро необходимого сдвига ее духовного, экономического, военно-политического центра к востоку Евразии. Мы застрянем на бесперспективном западном направлении.
А территории нынешней Украины, в первую очередь центральные и западные, будут оттягивать на себя ресурсы — управленческие, человеческие, финансовые. Эти регионы были глубоко дотационными и в советские времена. А вражда с Западом продолжится, он будет поддерживать вялотекущую партизанскую гражданскую войну.
Интервью Караганова
Все более очевидно, что столкновение с Западом не завершится, если мы одержим частичную или даже сокрушительную победу на Украине. Если мы полностью освободим Донецкую, Луганскую, Запорожскую и Херсонскую области — это будет минимальная победа. Немного большим успехом станет освобождение в течение года-двух всего востока и юга нынешней Украины. Но все равно останется ее кусок с еще более озлобленным ультранационалистическим населением, накачиваемым оружием, — кровоточащая рана, угрожающая неизбежными осложнениями, снова войной. Едва ли не худшая ситуация может сложиться, если ценой чудовищных жертв мы освободим всю Украину и останемся на развалинах с по большей части ненавидящим нас населением.
На его «перевоспитание» уйдет не одно десятилетие. Любой из перечисленных вариантов, особенно последний, будет отвлекать Россию от остро необходимого сдвига ее духовного, экономического, военно-политического центра к востоку Евразии. Мы застрянем на бесперспективном западном направлении. А территории нынешней Украины, в первую очередь центральные и западные, будут оттягивать на себя ресурсы — управленческие, человеческие, финансовые.
Результат с общенациональной точки зрения негативный. Центральная нечерноземная Россия только в последние полтора десятилетия стала обретать уютный и обжитой вид. Требуют обустройства многие вполне перспективные с житейской точки зрения регионы Сибири, по которым нанесен особо тяжелый удар 1990-ми. И с экономической, и с геополитической, и с идейной точки зрения ярко перспективным и выгодным является развитие восточного поворота. Если бы он не начался в последние десять-пятнадцать лет, мы бы оказались, неминуемо столкнувшись с Западом, в гораздо более тяжелом положении. Но поворот был лишь частично успешным, "недоповоротом". Среди причин относительной неудачи уходящий ныне в прошлое западноцентризм российских элит, преимущественно технократический, не увлекающий людей характер реформ. Ничего подобного позднеимперскому лозунгу "Вперед к Великому Океану", двигавшему строителей Транссиба, ни советскому духоподъемному освоению Арктики предложено не было.
Не зажег поворот и местных, хотя он и нес им потенциальные выгоды. Он воспринимается "московским". Было и местническое сопротивление не желавших менять привычное. Коренной ошибкой было невключение в политику поворота к новым перспективным экономическим, политическим, да и культурным рынкам Востока и Юга всей Сибири. В силу бюрократических причин или злого недомыслия Тихоокеанская Сибирь - Дальний Восток, а потом даже и Арктика, что уже выглядит совсем несуразицей, были отдалены от коренной Западной и Восточной Сибири. А она сама, развивавшаяся много веков как единый организм в человеческом, культурном, экономическом, да и управленческом смыслах, оказалась разорванной. Не была решена проблема "континентального проклятия" этих подрегионов - оторванности от прилегающих перспективных, в первую очередь азиатских, рынков при продолжении концентрации на удаленных и все менее перспективных западных. Только в последние годы стали строиться газо- и нефтепроводы на Восток.
До сих пор в регионе почти отсутствуют меридиальные Север - Юг пути, связывающие с рынками будущего. Но, может быть, самое важное, что в стратегию "поворота" не были включены самые передовые с точки зрения качества человеческого капитала, научного потенциала, да и весьма развитые в промышленном отношении и сверхбогатые природными ресурсами регионы страны. В них с опережающими по отношению с общероссийскими темпами продолжалось сокращение демографического капитала, населения. Пока эта ошибка не преодолена. Недавняя правительственная стратегия развития Сибирского федерального округа его одного, но опять не всей Сибири выглядит убого, не только не зовет вперед, но вызывает усталое раздражение. Программу подъема России через сдвиг ее центра на Восток, к Сибири, должны готовить в Москве Российско-западная конфронтация на Украине должна заставить нас наконец заняться сибирской стратегией - поворотом всей страны к новым восточным горизонтам, ее "возвращением к себе". Россия не устояла бы на Восточно-Европейской равнине без присоединения и развития Сибири, без ее "мягкого золота" - пушнины, "черного золота" - нефти, просто золота, других минеральных ресурсов, сибирского масла, сибирских полков и главное - русского сибирского сверхмногонационального куражного характера. Прошлый тур восточного поворота замысливался на рубеже 2000-2010-х гг.
Такая же идея лежала и в основе концепции "корпорации развития Сибири", продвигаемой С. Шойгу, тогда еще не министром обороны. Года полтора тому назад он снова вернулся к подобной идее. Но его, как и многих в управляющем классе, неумолимо засасывает украинская операция - архиважная для сохранения страны, обеспечения ее безопасности, но геостратегически малоперспективная. На Западе нам ловить больше особенно нечего. Складывающаяся геостратегическая, геоэкономическая обстановка безальтернативно диктует необходимость выдвижения и энергичного продвижения стратегии нового Сибирского поворота всей России, сдвига вектора ее духовного и экономического развития на Восток. В том же направлении должны передвигаться и административные центры, а за ними - амбициозные и патриотичные молодые люди. Естественной научной столицей должны стать Новосибирск-Томск.
На нынешнем этапе победила одна форма демократии. Это было хорошо и приятно для людей, которые жили в этих странах. Эта демократия была построена, в том числе, и на военном превосходстве Запада, на способности быть абсолютно защищенными, и на очень выгодной экономической основе.
А теперь я не знаю, сможете ли вы в открытой конкуренции удержать современную демократию. Я думаю, что нет, хотя не верю, что вы перейдете к авторитарному или полуфашистскому режиму. Но тенденция эта есть, и придется реагировать на внутренние и внешние вызовы.
В: Мы не все понимаем в российской внешней политике. А что Россия не понимает на Западе? О: Мы понимаем все.
Нам жалко наших европейских братьев. Им было хорошо, а сейчас станет не так хорошо. Внутренние напряжения в Европе, поражение США, усиливающаяся конкуренция, подъем Китая, финансовый кризис и его последствия.
И ЕС — лучший проект, который создало человечество, начал давать трещины. И потребовался внешний враг, которым в данной ситуации стала Россия. В: В каких точках, на каких уровням могли бы встретиться Россия и Европа?
О: Нужно начать спокойно разговаривать и покончить с грубыми ругательствами — прессе, политикам, с обеих сторон. Мы, русские, не ангелы. А если посмотришь наше телевидение — смешно и глупо.
И если посмотришь ваше — то же самое. Второе — не допустить новой фарсовой военной конфронтации, которую продвигают поляки и прибалты, и США, им не нужна мирная, единая Европа. В: Это все?
О: нет, в-третьих, культурные человеческие контакты, и далее экономические. Потихоньку начать думать об общей стратегии. Это будет стратегия общего пространства сотрудничества, общего развития и безопасности в большой Евразии — вместе с Китаем.
В: Что может предложить Россия? О: Я могу сказать в шутку, что мы умнее и сильнее. Россия может стать на десятилетия главным поставщиком безопасности в Евразии включая и Европу.
С уходом Америки, и на Ближнем Востоке. Мы надеемся делать это совместно с Европой, определенно, в некоторой мере с Китаем и Индией. В: Еще до начала этого года в России была эйфория по поводу Дональда Трампа… О: Была эйфория у непрофессионалов, которые не разбираются в этом.
В: Но и Путин высказался позитивно. О: И правильно. Он сказал, что Трамп — яркая личность.
И все. У нас была некоторая надежда, что он будет более разумным, так как Хиллари Клинтон была бы катастрофическим вариантом для мира. Надежды не оправдались.
В: Какие конструктивные точки пересечения с Америкой, на которых могут строиться отношения? О: Я их пока не вижу. Военные должны говорить друг с другом, просто чтобы избежать столкновений.
Многие представители элиты уже потеряли представление о том, что происходит. Существуют новые виды вооружений, которые мы не знаем и не можем контролировать. Никто не знает, что происходит, потому что все очень быстро меняется, на всех уровнях.
В: Вы назвали «скверной» ситуацию с отношениями между Россией и Западом. С какими временами ее можно сравнить? О: Я не уверен, что ситуация в ранний период Холодной войны была столь же плохой.
В: Есть ли опасность войны? О: Атомное оружие спасало нас до сих пор от того, чтобы мы скатились к большой войне, или к серии больших войн. Но и ситуация с атомным оружием хуже, чем 20-40 лет назад.
В: С чего надо начинать, чтобы избежать худшего? О: Каналы переговоров не работают. Вместо этого идут взаимные глупые обвинения.
Нам надо вести с НАТО не политические разговоры, а договариваться между собой военным и техническим специалистам. Позже, возможно, созреют условия для серьезной политической работы. В: Вы смотрите на мир с оптимизмом?
О: Главный источник моего оптимизма, что Россия ведет себя умно и сильно. В: Ведет себя предсказуемо?
Уже не действующее сегодня соглашение было заключено еще в 1987 году. Согласно договору, обоим сторонам запрещалось иметь ядерные ракеты наземного базирования с дальностью до 1000 километров для малых ракет и до 5000 - для средних. Именно там находились военные базы сверхдержав, которые были целью таких ракет. Сейчас же, уверены специалисты, никаких сдерживающих ядерных договоров больше нет, а мировые державы развивают ядерную компоненту, как хотят. В том числе имеется ввиду испытание крылатой ракеты, которое провели Штаты 18 августа, спустя три недели после своего официального выхода из ДРСМД. Также в докладе делается акцент на появлении новых игроков: "Сегодня природа стратегической стабильности носит многосторонний характер — с участием Китая и других ядерных стран".
Отметим, что в нынешнем году расходы на национальную оборону в КНР выросли на 7,5 процента, достигнув 1,19 триллиона юаней 175 миллиардов долларов. Ядерное оружие начнут применять в обычных войнах Ядерные стратеги Путина высказывают мнение, что сегодня велик риск, что ядерное оружие начнут применять в обычных войнах, то есть в неядерных конфликтах. Эксперты предлагают ввести в оборот новый термин - "многосторонняя стратегическая стабильность". Подразумевается состояние отношений между ядерными державами, при котором они способны не допустить любое военное столкновение друг с другом — как намеренное, так и непреднамеренное, так как "всякое такое столкновение способно перерасти в глобальную ядерную войну". Ограничивать производство боеголовок и ракет бессмысленно Авторы доклада считают, что ограничивать производство ядерного вооружения сейчас бессмысленно: Штаты от этого уклоняются, а Китай еще не настолько нарастил мощь, чтобы останавливаться. Эксперты убеждены, что в сложившейся ситуации продолжение традиционного процесса ограничения ядерных вооружений нереалистично как в двустороннем российско-американском, так и тем более в трехстороннем Россия—Китай—США и многосторонних форматах.
Сергей Караганов: какими будут итоги СВО на Украине
Российский политолог Сергей Караганов вновь рассуждает о ядерной войне. Об этом в разговоре с РИА «Новости» заявил Сергей Караганов, являющийся почетным председателем президиума Совета по внешней и оборонной политике. Сергей Караганов: Российско-западная конфронтация на Украине должна заставить нас наконец заняться сибирской стратегией. Сергей Караганов считает, что вложения в Крым дадут плоды уже через 3-4 года. ГлавноеАналитикаСергей Караганов: Применение ядерного оружия может уберечь человечество от глобальной катастрофы. Об этом в разговоре с РИА «Новости» заявил Сергей Караганов, являющийся почетным председателем президиума Совета по внешней и оборонной политике.