плод творческого воображения писателя, их интерес к роману не угас. Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо – роман английского писателя Даниэля Дефо, написанный как вымышленная автобиография, тем не менее основан на реальных событиях, произошедших с шотландским моряком Александром Селкирком, проведшим четыре.
300 лет назад был впервые напечатан «Робинзон Крузо»
| Дефо, Даниель — Википедия | Читая страницы дневника Робинзона Крузо, ребята учились находить хорошее и полезное даже в трудностях! |
| Робинзон Крузо - роман Даниеля Дефо, читать онлайн | «Робинзон Крузо» – яркий пример литературной классики в жанре приключений. |
Автор «Робинзона Крузо» – шеф английской разведки
«Робинзон Крузо» – обстоятельное жизнеописание главного героя, построенное по принципам приключенческого и воспитательного романов. История приключений шотландского моряка Александра Селькирка легла в основу знаменитого романа Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо. Для понимания творчества того, кто написал «Робинзона Крузо», необходимо рассмотреть наиболее известные сочинения автора, которые позволят понять его мировоззрение.
Режим работы библиотеки
- Журналистская и публицистическая деятельность
- Робинзон Крузо, Шикотан и Пятница с грузинским акцентом - 27.08.2023 Украина.ру
- Неприглядная история человека, ставшего потом Робинзоном Крузо
- Неприглядная история человека, ставшего потом Робинзоном Крузо - Экспресс газета
Гениальный пиар через века: Робинзон Крузо как идеальный господин мира
Посещали филармонию, и ни один из нас не знал, что Бах писал свои концерты для богослужений. От нас отсекли все нити, которые связывают с христианством. В выхолощенном мире литература подменялась начетничеством. Великая живопись превращалась в комиксы. Музыка - в развлечение для профессионалов. Пустая душа заполнялась пустотой. Как осатанелые, мы вытесняли из сознания духовную сферу, и смыслом жизни оставили материальные цели.
Это началось практически сразу. У бар из усадьбы легко вытащить пианино, но невозможно украсть умение понимать музыку. Можно дом завесить крадеными картинами, но ни у кого еще не получалось позаимствовать чувство прекрасного. Каждая душа, как известно, по природе своей христианка. Что с ней станется, если у нее отнять Христа? Стыдно показаться людям: такой я невыспанный, растрепанный, жалкий.
Пробую писать, ничего не выходит. Совсем разучился. Что делать? Иногда думается: как хорошо умереть». Вид комната имела самый отчаянный. Одеяло, сбитое в ком, свернутые в жгуты простыни, измятые подушки валялись на полу, растопырив четыре угла.
Поднятый воротник закрывал голую шею, а длинное, измятое лицо обхвачено было руками, которые торчали из съехавших рукавов чуть ли не до локтя. Волосы патлами свисали на ладони, на лоб, на глаза, которые он то сжимал, то раскрывал во всю ширь, словно силясь высыпать набившийся в них песок. Стол был завален так, что казалось, за ним работает не меньше трех человек: раскрытые книги, бумаги переваливались через край, сползали на пол и разбегались по комнате. Стеариновые пятна лепились на тетрадях, на листах, исчерканных правками, с наклеенными тут и там полосками бумаги, - словно карты фантастической местности, по которой нельзя пройти без Вергилия. Удушливый запах брома, казалось, пропитал этого человека до самого основания, так и не принеся, впрочем, ни малейшего облегчения. Сон не шел.
Корней Иванович Чуковский жестоко мучился бессонницей. Он тяжело поднялся, опираясь ладонями на стол, и подошел к окну. Непроглядная темень заглотила все, что его окружало: лес, дорожку, домики, - ни в одном не видно было дрожащего мерцания свечи. Он щелкнул костяшками пальцев по окну: - Давай, проснись, хоть ты составь мне компанию! Даром я тебя все лето кормил! Паук развесил свою сеть за оконной рамой, проникнув туда через крошечную дырочку в верхнем углу окна, осколок выпал, наверное, когда раму прибивали к переплету.
Роскошная паутина переливалась на солнце всеми цветами радуги, а проворный хозяин с перекрестом на спине сновал вверх-вниз, как матрос по вантам, поджидая добычу. А кто же нарочно будет пробираться сквозь дырку, чтобы попасть, прямо скажем, на обеденный стол? А мух Корней Иванович приметил давно. По утрам он любил посидеть на крыльце, подставив лучам воспаленные веки. На деревянных перилах, согретых солнцем, мостились целые стаи насекомых с позолоченными брюшками, и жужжали, словно пчелы в улье. Поднявшись, Чуковский ловким движением длинной руки захватил пригоршню мух, и одну за другой засунул в дырку в верхнем углу окна.
Ее выпуском занимается Издательство Уральского федерального университета. Всего будет выпущено 300 экземпляров.
Кстати, автором перевода знаменитого романа на русский был Лев Николаевич Толстой. За один из сатирических памфлетов Дефо приговорили к позорному столбу и заключению в тюрьме. Под арестом он продолжил заниматься творчеством, написав «Гимн позорному столбу».
Но понял, что если палить в них без разбору, то останется без пороха и без огня. Выход был один — догонять. Однажды, в погоне за животным, он свалился со скалы. Израненный, Селькирк пролежал сутки, а потом все-таки пополз на то место, которое было его убежищем. Надо сказать, что на острове перед этим, хоть и задолго, но высаживались люди, по всей видимости, такие же моряки, которым нужно было сделать ремонт корабля, запастись водой или мясом. Поэтому там сохранились полуразрушенные хижины. Кадр из бельгийско-французского мультфильма «Робинзон Крузо. Очень обитаемый остров» Десять дней Селькирк пролежал в горячечном бреду. К этому времени он находился на острове восемь месяцев, постоянно пребывая в депрессии. Болезнь сподвигла его обустроиться более основательно. Он соорудил жилище с кухней и местом для ночлега, приручил диких кошек, чтобы те пожирали крыс, видимо, набежавших с тонущих кораблей. Бесценным сокровищем для него стали козы — ведь он знал, как выделывать их шкуры, благодаря чему у него появилась одежда. Сухожилия животных он использовал как нитки, а мочевые пузыри — для изготовления емкостей под пресную воду. Потом Селькирк рассказывал, что даже плясал вместе с прирученными кошками и козами. И однажды, когда прошло три года его одиночества, он увидел паруса. Однако это оказалось испанское судно. Извечные конкуренты не только обстреляли «дикаря», но и не поленились побегать за ним по острову. Селькирку удалось спрятаться на вершине дерева. В отместку испанцы разорили его жилище и перестреляли прирученных коз. В личном сундучке Селькирка имелась Библия, которую он, в мирской жизни пьяница и драчун, каждый день исправно читал вслух — чтобы не разучиться разговаривать.
Заложник с острова Отчаяния, или Как Чуковский переписывал «Робинзона Крузо»
Сюжет романа Дефо взял из жизни. В его названии не два слова. А целых 49 слов. Не верите?!
Прототипом главного героя послужил Эндрю Ньюпорт, политический и военный деятель, участник гражданской войны в Англии в 1642—1651 гг. В основе романа «Жизнь и пиратские приключения славного капитана Синглтона» «The Life Adventures and Pyracies of the Famous Captain Singleton», 1720; русский перевод 1930 , или просто «Капитан Синглтон», — биография Генри Эвери, английского пирата 17 в. Произведение делится на две части: в 1-й описаны путешествия и коммерческие авантюры главного героя в Африке, во 2-й — его морские странствия. Сцены штормов, нападений пиратов и эпизоды из жизни Синглтона на о. Мадагаскар выдержаны в стиле «Робинзона Крузо». Jacque», 1722; русский перевод 1971 , или «История полковника Джека», повествуется о приключениях сироты, с детства промышлявшего воровством и мошенничеством. После ряда авантюр в Европе и Америке Джек по кличке Полковник, став владельцем плантации и работорговцем, осознаёт ценность жизни, раскаивается в дурных поступках и становится на путь добродетели. Последние романы Дефо примечательны тем, что написаны от лица женщин. В первом из них, «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс» «The Fortunes and Misfortunes of the Famous Moll Flanders», 1722; русский перевод 1896 , или просто «Молль Флендерс», повествуется о жизни лондонской авантюристки, мошенницы и проститутки. В произведении подняты вопросы бедности, положения женщин в обществе, зависимости их судьбы от семейного статуса. Дефо осуждает поведение Молль, но он также и понимает, что низкое социальное положение само подталкивает её к преступлениям. В этом романе автор впервые в своём творчестве пытался проникнуть в психологию героини, чтобы разобраться в мотивации её поступков. В романе «Счастливая куртизанка, или история жизни… леди Роксаны» «The Fortunate Mistress: or a History of the Life… of the Lady Roxana», 1724; русский перевод 1974 , или просто «Роксана», представлено жизнеописание дочери каторжанина. Роксана переходит от одного богатого любовника к другому, всё выше поднимаясь по социальной лестнице. В отличие от персонажей предыдущих романов она не раскаивается и заканчивает жизнь, прячась от разоблачений, которыми ей грозит появление брошенной в юности дочери. Другие романы — «Консолидатор, или Воспоминания о разных сделках из Лунного мира» «The Consolidator; or, Memoirs of Sundry Transactions from the World in the Moon, 1705 , в котором Дефо во многом предвосхитил сатирический приём Дж. Свифта в «Путешествиях Гулливера» 1726—1727 : описал фантастическое государство, подразумевая под ним современную Англию со всеми её социальными и политическими недостатками; «Дневник чумного года» «A Journal of the Plague Year», 1722; русский перевод 1997 о великой лондонской чуме 1665 г. Последние годы жизни и место упокоения Дефо Интерес Дефо к мистике в 1720-х гг. В 1728 г. Спустя два года, скучая по семье и внукам, тайно вернулся в Лондон, снимал комнату в Канатном переулке в районе Сити, в которой и скончался. Сэмюэл Хорнер. Обелиск на могиле Даниеля Дефо. Писателя похоронили на кладбище Банхилл-Филдс, в тот момент — основном лондонском некрополе нонконформистов. Изначальный скромный надгробный камень в середине 19 в. Кларк в 1869 г. Было собрано 150 фунтов, что значительно превзошло ожидания Кларка. Скульптор С. Хорнер высек монумент в форме мраморного обелиска на основании из песчаника высота около 5 м по эскизу архитектора К. Торжественное открытие нового надгробия Дефо состоялось 16 сентября 1870 г. Изучение творчества Дефо в России и за рубежом Большинство произведений Дефо издавал анонимно, а потому их точное количество до сих пор неизвестно. В 1958 г. Мур опубликовал биографию «Даниэль Дефо, гражданин современного мира» «Daniel Defoe, Citizen of the Modern World» , в которой перечислены 547 произведений, якобы написанные Дефо, однако с тех пор многие атрибуции учёными были пересмотрены. Первые труды, посвящённые жизни и творчеству писателя, появились в конце 18 — 1-й половине 19 вв. Уилсона «Memoirs of the life and times of Daniel De Foe», в 3-х томах, 1830 и др. В конце 19 в.
Здесь он, между прочим, написал «Гимн позорному столбу» A Hymn to the Pillory , благодаря своевременному распространению которого среди публики время стояния у позорного столба обратилось для него в торжество: толпа устроила ему блистательную овацию. В Ньюгейте Дефо стал издавать газету: «Обозрение дел Франции» A Review of the Affairs of France , выходившую и после освобождения его из тюрьмы, вплоть до 1712 года. Благодаря этому литературно-политическому изданию Дефо считается одним из родоначальников английской периодической печати. Роберту Харли , весьма ценившему талант Дефо, нетрудно было выхлопотать помилование Дефо, когда он согласился сделаться тайным агентом тори — своих бывших врагов. Спустя неделю после своего освобождения Дефо стал свидетелем катастрофического « Великого шторма », разразившегося 7-8 декабря 1703 года на западе Южной Англии. В следующем году писатель выпустил о нём свою книгу «The Storm». В течение царствования королевы Анны и затем при Георге I Дефо несколько раз переходил от вигов к тори и обратно. Он служил им и пером своим, и непосредственным влиянием на избирателей, среди которых он вращался в качестве тайного агента, и своевременными извещениями о политическом настроении и мнениях отдельных лиц. В течение всего этого времени ему вполне удалось сохранить в тайне эту деятельность, и репутация его осталась непоколебленной, несмотря на многочисленные обвинения и нападки. В 1715 году , с целью самозащиты, Дефо издал «Воззвание к чести и справедливости» An Appeal to Honour and Justice , и с этого времени под его именем появлялись одни только беллетристические произведения. Одному из его биографов — Вильяму Ли — удалось обнаружить в 1864 году шесть писем Дефо, хранившихся в Государственном архиве. Из писем этих обнаружилось, что и после 1715 года он оставался тайным агентом, собирая нужные сведения главным образом в редакциях оппозиционных газет. Главной его жертвой стал некий Мист, который, открыв однажды предательство Дефо, бросился на него с оружием в руках и публично скомпрометировал Дефо на всю оставшуюся жизнь.
Однако обилие туманных топонимов не помешало члену Русского географического общества Павлу Митюшёву взяться за восстановление карты передвижений Робинзона Круза по территории России. По словам Митюшёва, в отличие от своего самого знаменитого героя, Дефо путешественником не был и далее Испании не выезжал. А это значит, что маршрут для Робинзона от Соликамска до Архангельска он прокладывал по картам — тем, какие мог иметь в своём распоряжении. Искажения в написании населённых пунктов были сделаны при переписывании составителей карт. Он выехал из Соликамска, проехал южнее Kirsa по карте Делиля , у посёлка Voysema вышел к реке Вычегда и отплыл в Архангельск на барже из посёлка Larenscoi в районе нынешней пристани Урдома », — указывает Павел Митюшов. Мы склонны относить эти два топонима к разряду вымышленных». По пути Робинзона Крузо Впрочем, иной живой вымысел ценнее мёртвой буквоедской правды. Обсуждение маршрута Робинзона Крузо — популярная тема на интернет-форумах, объединяющих любителей путешествий по нехоженым тропам. Но, согласитесь, в ней что-то есть», — написал модератор одной из подобных дискуссий. Впрочем, найти Робинзона в России гораздо проще, чем жюльверновского капитана Гранта. Потому что он лет 15 как вернулся, и не в единственном числе. В Тобольске в 2007 году установили памятник Робинзону Крузо и Пятнице, который не добрался с другом до Сибири. Идея установки скульптуры вымышленного путешественника в Архангельске вынашивается местными активистами уже более десяти лет. Шаги к продвижению идеи уже сделаны — под Архангельском ежегодно проводится туристический слёт и проложен одноимённый речной маршрут. В Республике Коми Робинзона Крузо хотят сделать проводником регионального туризма.
История создания «Робинзона Крузо» Даниэлем Дефо
| День в истории | Вышло первое издание «Робинзона Крузо» | Литературно | Здесь вы можете слушать аудиокнигу Робинзон Крузо онлайн бесплатно в хорошем качестве. |
| Неприглядная история человека, ставшего потом Робинзоном Крузо | Позднее на этом основании он упрекал автора "Робинзона Крузо" в «литературном разбое», на что Дефо отвечал, что ни о Грасиане, ни о "Критиконе"он ни сном ни духом. |
| Ответы : В каком году был написан роман Робинзон Крузо? | Роман англичанина Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо читают уже три века. |
"Робинзон Крузо": автор писал о себе?
Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо с иллюстрациями В. Шевченко. Для современного читателя «Робинзон Крузо», в первую очередь, роман о том, как строить жизнь заново. В Екатеринбурге впервые в России перевели и издали третью, заключительную книгу Даниэля Дефо, посвященную Робинзону Крузо.
История создания «Робинзона Крузо» Даниэлем Дефо
Позднее на этом основании он упрекал автора "Робинзона Крузо" в «литературном разбое», на что Дефо отвечал, что ни о Грасиане, ни о "Критиконе"он ни сном ни духом. Книгу поначалу приняли за художественное произведение, подобное «Робинзону Крузо», но потом оказалось, что история была настоящей. Многие ассоциируют автора романа "Жизнь и приключения Робинзона Крузо" Даниэля Дефо с его героем, Робинзоном Крузо. Благодаря знаменитому писателю Даниэлю Дефо имя героя его романа Робинзона Крузо давно стало нарицательным.
Неприглядная история человека, ставшего потом Робинзоном Крузо
Однако его судно было захвачено французскими пиратами, он попал в рабство. Однако ему все же удалось вернуться домой с крупными деньгами. Как то он услышал, что набирается два судна для плавания в Вест-Индию за золотом. Александр записался в боцманы экипажа.
Фото: russkievesti. В шлюпку ему погрузили ружье, порох, огниво, белье, топор, нож и другие вещи. Он предпочитает проверить свою судьбу на необитаемом острове в 600 км к западу от Чили.
Фото: stoneforest. Он надеялся, что на острове пробудет недолго, так как туда часто заходили корабли за пресной водой. Однако спасательный корабль не появлялся.
Самая характерная черта Робинзона Крузо — его оптимизм. Иногда, во время землетрясений или болезни его охватывала паника, но ненадолго. Он был уверен в себе и считал, что человеку по силам преодолеть все трудности и невзгоды. Еще одним достоинством Крузо, спасшим его от отчаяния, была его способность вкладывать свое сердце во все, что он делал. Безусловно, этот роман — похвала человеческому труду. Ведь именно труд, сила духа и оптимизм помогают Робинзону преодолеть невзгоды. Они спасают его от отчаяния, а сам процесс напряженной работы приносит ему удовлетворение.
Именно таким людям посвящен День Робинзона Крузо, ежегодно отмечаемый 1 февраля по инициативе американского Календаря событий Чейза.
Более того: смог многому научить Пятницу, отвратить его от каннибализма, показать совершенно иную жизнь, чем та, которую дикарь считал нормой. За 28 лет на острове Робинзон Крузо освоил ремесло скотовода, земледельца, каменщика, плотника, гончара, портного, кораблестроителя, бойца, учителя, лекаря.
Только есть здесь ключевой вопрос: благодаря чему все это случилось? Весной я купила старшей дочке «Робинзона Крузо». Именно так называлась книга — я удивилась, потому что помнила другое, более длинное название.
Но решила все же приобрести эту: меня подкупили великолепные акварельные иллюстрации и имя Корнея Чуковского, который пересказал роман Дефо для детей. Одну из любимых книг моего детства лишили чего-то важного. Она стала приглаженной, плоской, потеряла глубину Мы начали читать, и я сразу почувствовала: что-то не так.
Было похоже, будто одну из любимых книг моего детства лишили чего-то важного. Она стала словно бы «беззубой» — приглаженной, плоской, потеряла свою глубину. Робинзон в ней стойко преодолевал все трудности, опираясь только на себя самого.
Это было похоже на рассказы барона Мюнгхаузена о том, как тот сам вытащил себя за волосы из болота. На даче я нашла потрепанную свою детскую книжечку с редкими черно-белыми картинками и гораздо более объемным текстом. Открыла ее — и провалилась в чудный, живой, богатый текст, плавно текущий правдивый рассказ.
И вспомнилось детское ощущение от чтения: жалость к Робинзону, и восхищение островом, и сопереживание. Ты словно бы вместе с ним проходишь путь от злосчастного шторма до встречи с Пятницей, а потом до отплытия с острова — через долгих 28 лет. Так в чем же секрет?
Что сделал с великой книгой великий Корней Иванович Чуковский и зачем? Попробуем разобраться. В 1935-м году выходит книга «Робинзон Крузо» в пересказе Корнея Чуковского.
Это важно: не в переводе, а в пересказе. Перевела роман Даниэля Дефо Мария Шишмарева в 1929-м году. Работала она добросовестно и со словом обращалась уважительно и аккуратно.
Чуковский же в начале 1930-х годов переживает страшные испытания. Его травят, пишут разгромные статьи о сказках, которые вредят советским детям. Поэт вынужденно отказывается от собственных творений и обещает писать в духе соцреализма.
Придумано не им даже название новой сказки — «Веселая Колхозия». В 1931-м году в страшных мучениях умирает от костного туберкулеза дочь Чуковского Мурочка. Он разорен и раздавлен.
Переложение книги о Робинзоне Крузо было для Чуковского возможностью отчасти реабилитироваться перед советской властью и просто заработать денег.
Дефо было 58 лет. В течение только одного 1719 года роман издавался четыре раза. Читайте книги! Ждём вас в библиотеке!
Приключения Робинзона Крузо в России. Правда, полуправда, ложь и пропаганда
И однажды, когда прошло три года его одиночества, он увидел паруса. Однако это оказалось испанское судно. Извечные конкуренты не только обстреляли «дикаря», но и не поленились побегать за ним по острову. Селькирку удалось спрятаться на вершине дерева. В отместку испанцы разорили его жилище и перестреляли прирученных коз. В личном сундучке Селькирка имелась Библия, которую он, в мирской жизни пьяница и драчун, каждый день исправно читал вслух — чтобы не разучиться разговаривать. К острову причалил английский пиратский корабль под командованием Вудса Роджерса. Экипаж был потрясен человеком в шкурах, который произносил обрывки английских слов. В общем, ни милого дикаря Пятницы, ни самоотверженной попытки построить судно, ни, наконец, 28-летнего пребывания на острове в реальной истории «Робинзона Крузо» не было.
Слава надоела Зато, добравшись через два года до Лондона, Селькирк стал не просто героем, но и желанным гостем в самых знатных домах Лондона. Предполагается, что именно в это время с ним познакомился Даниэль Дефо, который страстно интересовался историями людей, побывавшими на необитаемых островах. Тем более что историю Селькирка опубликовали сразу в двух изданиях. Один из вариантов был изложен Вудсом Роджерсом, который впоследствии успел побывать даже губернатором Багамских островов. Картина Уильяма Хогарта «Вудс Роджерс справа получает карту Нью-Провиденса от своего сына» Селькирк же не сумел воспользоваться славой и сделать достойную карьеру. Однажды Роджерс попросил его привести в Лондон захваченный испанский галеон, набитый сокровищами. Селькирку хорошо заплатили. Он снова начал пить, а потом его привлекли к суду за нападение на человека.
Бывший «Робинзон» вернулся на свою малую родину, в Ларго, и даже свел знакомство с хорошей набожной женщиной. Однако размеренная жизнь ему быстро наскучила. В 1717 году он вновь уходит в море.
Значение и адаптации на других языках См. Вы думаете, это Библия? Нет, это «Робинзон Крузо». И пока у человечества не испортится вкус, её надо считать самой великой. И я всегда так считал, но стеснялся произнести вслух, пока не наткнулся на эти строки. Робинзон Крузо — это человек, который ни при каких обстоятельствах в силу величия своего духа не мог погибнуть.
Станислав Говорухин [7] Роман Дефо стал литературной сенсацией и породил множество подражаний. Он демонстрировал неистощимые возможности человека в освоении природы и в борьбе с враждебным ему миром. Этот посыл был очень созвучен идеологии раннего капитализма и эпохи Просвещения. Только в Германии за сорок лет, последовавших за публикацией первой книги о Робинзоне, было издано не менее сорока « робинзонад ». Руссо , в своём «Эмиле» 1762 , первым обратил внимание на педагогическое значение «Робинзона» [2]. Приключения Александра Селькирка и обезьяны Мариминда на необитаемом острове Тихого океана. Заимствовано с французского» СПб. Victor Chauvin и фр.
Я принял предложение; завязав самые дружеские отношения с этим капитаном, человеком честным и прямодушным, я отправился с ним в путь, захватив с собой небольшой груз, на котором благодаря полной бескорыстности моего друга-капитана сделал весьма выгодный оборот; по его указаниям я закупил на сорок фунтов стерлингов различных побрякушек и безделок. Эти сорок фунтов я собрал с помощью моих родственников, с которыми был в переписке и которые, как я полагаю, убедили моего отца или, вернее, мать помочь мне хоть небольшой суммой в этом первом моём предприятии. Это путешествие было, можно сказать, единственным удачным из всех моих похождений, чем я обязан бескорыстию и чёткости моего друга-капитана, под руководством которого я, кроме того, приобрёл изрядные сведения в математике и навигации, научился вести корабельный журнал, делать наблюдения и вообще узнал много такого, что необходимо знать моряку. Ему доставляло удовольствие заниматься со мной, а мне — учиться. Одним словом, в этом путешествии я сделался моряком и купцом: я выручил за свой товар пять фунтов девять унций золотого песку, за который по возвращении в Лондон получил без малого триста фунтов стерлингов. Эта удача преисполнила меня честолюбивыми мечтами, впоследствии довершившими мою гибель. Но даже и в этом путешествии мне пришлось претерпеть немало невзгод, и, главное, я всё время прохворал, схватив сильнейшую тропическую лихорадку вследствие чересчур жаркого климата, ибо побережье, где мы больше всего торговали, лежит между пятнадцатым градусом северной широты и экватором. Итак, я сделался купцом и вёл торговлю с Гвинеей. На моё несчастье, мой друг-капитан вскоре по прибытии на родину умер, и я решил снова съездить в Гвинею самостоятельно. Я отплыл из Англии на том же самом корабле, командование которым перешло теперь к помощнику умершего капитана. Это было самое злополучное путешествие, когда-либо выпадавшее на долю человека. Правда, я взял с собой меньше ста фунтов из нажитого капитала, а остальные двести фунтов отдал на хранение вдове моего покойного друга, распорядившейся ими весьма добросовестно; но зато меня постигли во время пути страшные беды. Началось с того, что однажды на рассвете наше судно, державшее курс на Канарские острова или, вернее, между Канарскими островами и Африканским материком, было застигнуто врасплох турецким пиратом из Сале, который погнался за нами на всех парусах. Мы тоже подняли все паруса, какие могли выдержать наши реи и мачты, но, видя, что пират нас настигает и неминуемо догонит через несколько часов, мы приготовились к бою у нас было двенадцать пушек, а у него восемнадцать. Около трёх пополудни он нас нагнал, но по ошибке, вместо того чтобы подойти к нам с кормы, как он намеревался, подошёл с борта. Мы навели на пиратское судно восемь пушек и дали по нему залп; тогда оно отошло немного подальше, предварительно ответив на наш огонь не только пушечным, но и ружейным залпом из двух сотен ружей, так как на этом судне было человек двести. Впрочем, у нас никто не пострадал: все наши люди держались дружно. Затем пират приготовился к новому нападению, а мы — к новой обороне. Подойдя на этот раз с другого борта, он взял нас на абордаж: человек шестьдесят ворвалось к нам на палубу, и все первым делом бросились рубить снасти. Мы встретили их ружейной пальбой, забросали дротиками, подожжёнными ящиками с порохом и дважды изгоняли их с нашей палубы. Тем не менее корабль наш был приведён в негодность, трое наших людей было убито, а восемь ранено, и в конце концов я сокращаю эту печальную часть моего повествования мы вынуждены были сдаться, и нас отвезли в качестве пленников в Сале, морской порт, принадлежащий маврам. Участь моя оказалась менее ужасной, чем я ожидал поначалу. Меня не увели, как остальных, в глубь страны, ко двору султана: капитан разбойничьего корабля удержал меня в качестве невольника, так как я был молод, проворен и мог ему пригодиться. Этот разительный поворот судьбы, превративший меня из купца в жалкого раба, был совершенно ошеломителен; тут-то мне вспомнились пророческие слова моего отца о том, что придёт время, когда некому будет выручить меня из беды, слова, которые, думалось мне, сбылись сейчас, когда десница Божия покарала меня и я погиб безвозвратно. То была лишь бледная тень тяжёлых испытаний, через которые мне предстояло пройти, как покажет продолжение моего рассказа. Так как мой новый хозяин, или, точнее, господин, взял меня к себе в дом, то я надеялся, что он захватит с собой меня и в следующее плавание. Я был уверен, что рано или поздно его настигнет какой-нибудь испанский или португальский корабль, и тогда мне будет возвращена свобода. Но надежда моя скоро рассеялась, ибо, выйдя в море, он оставил меня присматривать за его садиком и исполнять всю чёрную работу, возлагаемую на рабов; по возвращении же из похода он приказал мне жить в каюте и присматривать за судном. С того дня я ни о чём не думал, кроме побега, но какие бы способы я ни измышлял, ни один из них не сулил даже малейшей надежды на успех. Да и трудно было предположить вероятность успеха в подобном мероприятии, ибо мне некому было довериться, не у кого искать помощи — здесь не было ни одного невольника англичанина, ирландца или шотландца, я был совершенно одинок; так что целых два года хоть в течение этого времени я часто тешился мечтами о свободе у меня не было и тени надежды на осуществление моего плана. Но по прошествии двух лет представился один необыкновенный случай, ожививший в моей душе давнишнюю мысль о побеге, и я вновь решил сделать попытку вырваться на волю. Как-то мой хозяин дольше обыкновенного находился дома и не готовил свой корабль к отплытию у него, как я слышал, не хватало денег. Постоянно, раз или два в неделю, а в хорошую погоду и чаще, он выходил на корабельном полубаркасе на взморье ловить рыбу. В каждую такую поездку он брал гребцами меня и молоденького мавра, и мы увеселяли его по мере сил. А так как я к тому же оказался весьма искусным рыболовом, то иногда он посылал за рыбой меня с мальчиком — Мареско, как они называли его, — под присмотром одного взрослого мавра, своего родственника. Однажды мы вышли на ловлю в тихое, ясное утро, но, проплыв мили полторы, мы очутились в таком густом тумане, что потеряли из виду берег и стали грести наугад; проработав вёслами весь день и всю ночь, мы с наступлением утра увидели кругом открытое море, ибо вместо того, чтобы держаться ближе к берегу, мы отошли от него по меньшей мере на шесть миль. В конце концов мы с огромным трудом и не без риска добрались домой, так как с утра задул довольно крепкий ветер, и к тому же мы изнемогали от голода. Наученный этим приключением, мой хозяин решил впредь быть осмотрительнее и объявил, что больше никогда не выедет на рыбную ловлю без компаса и без запаса провизии. После захвата нашего английского корабля он оставил себе баркас и теперь приказал своему корабельному плотнику, тоже невольнику-англичанину, построить на этом баркасе в средней его части небольшую рубку, или каютку, как на барже. Позади рубки хозяин велел оставить место для одного человека, который будет править рулём и управлять гротом, а впереди — для двоих, чтобы крепить и убирать остальные паруса, из коих кливер находился над крышей каютки. Каютка получилась низенькая, очень уютная и настолько просторная, что в ней можно было спать троим и поместить стол и шкафчики для хранения хлеба, риса, кофе и бутылок с теми напитками, какие он считал наиболее подходящими для морских путешествий. Мы часто ходили за рыбой на этом баркасе, и так как я стал искуснейшим рыболовом, то хозяин никогда не выезжал без меня. Однажды он задумал выйти в море за рыбой или просто прокатиться, уж не могу сказать с двумя-тремя маврами, надо полагать, важными персонами, для которых он особенно постарался, заготовив провизии больше обычного и ещё с вечера отослав её на баркас. Кроме того, он приказал мне взять у него на судне три ружья с необходимым количеством пороха и зарядов, так как, помимо ловли рыбы, им хотелось ещё поохотиться на птиц. Я сделал всё, как он велел, и на другой день с утра ждал его на баркасе, чисто вымытом и совершенно готовом к приёму гостей, с поднятыми вымпелами и флагом. Однако хозяин пришёл один и сказал, что его гости отложили поездку из-за какого-то непредвиденного дела. Затем он приказал нам троим — мне, мальчику и мавру — идти, как всегда, на взморье за рыбой, так как его друзья будут у него ужинать, и потому, как только мы наловим рыбы, я должен принести её к нему домой. Я повиновался. Вот тут-то у меня блеснула опять моя давнишняя мысль о побеге. Теперь в моём распоряжении было маленькое судно, и, как только хозяин ушёл, я стал готовиться, но не для рыбной ловли, а в дальнюю дорогу, хотя не только не знал, но даже и не думал о том, куда я направлю свой путь: всякая дорога была для меня хороша, лишь бы уйти из неволи. Первым моим ухищрением было внушить мавру, что нам необходимо запастись едой, так как нам не пристало пользоваться припасами для хозяйских гостей. Он ответил, что это справедливо, и притащил на баркас большую корзину с сухарями и три кувшина пресной воды. Я знал, где стоит у хозяина ящик с винами судя по ярлычкам на бутылках — добыча с какого-нибудь английского корабля , и покуда мавр был на берегу, я переправил все бутылки на баркас и поставил в шкафчик, как будто они были ещё раньше приготовлены для хозяина. Кроме того, я принёс большой кусок воску, фунтов в пятьдесят весом, да прихватил моток бечёвки, топор, пилу и молоток. Всё это очень нам пригодилось впоследствии, особенно воск, из которого мы делали свечи. Я пустил в ход ещё и другую хитрость, на которую мавр тоже попался по простоте своей души. Его имя было Измаил, но все его звали Мали или Мули. Вот я и сказал ему: — Мали, у нас на баркасе есть хозяйские ружья. Что, если б ты добыл немножко пороху и дроби? Может быть, нам удалось бы подстрелить себе на обед несколько альками птица вроде нашего кулика. Хозяин держит порох и дробь на корабле, я знаю. Он захватил также и пули. Всё это мы сложили в баркас. Кроме того, в хозяйской каюте нашлось ещё немного пороху, который я пересыпал в одну из стоявших в ящике почти пустую бутылку, перелив из неё остатки вина в другую. Таким образом, мы запаслись всем необходимым для путешествия и вышли из гавани на рыбную ловлю. В сторожевой башне, что стоит у входа в гавань, знали, кто мы такие, и наше судно не привлекло внимания. Отойдя от берега не больше как на милю, мы убрали парус и стали готовиться к ловле. Ветер был северо-северо-восточный, что не отвечало моим планам, потому что, дуй он с юга, я мог бы наверняка доплыть до испанских берегов, по крайней мере до Кадикса; но откуда бы он ни дул, я твёрдо решил одно: убраться подальше от этого ужасного места, а потом будь что будет. Поудив некоторое время и ничего не поймав — я нарочно не вытаскивал удочки, когда у меня рыба клевала, чтобы мавр ничего не видел, — я сказал: — Тут у нас дело не пойдёт; хозяин не поблагодарит нас за такой улов. Надо отойти подальше. Не подозревая подвоха, мавр согласился и поставил паруса, так как он был на носу баркаса. Я сел на руль и, когда баркас отошёл ещё мили на три в открытое море, лёг в дрейф как будто затем, чтобы приступить к рыбной ловле. Затем, передав мальчику руль, я подошёл к мавру сзади, нагнулся, словно рассматривая что-то под ногами, вдруг обхватил его, поднял и швырнул за борт. Мавр мгновенно вынырнул, ибо плавал как пробка, и стал умолять, чтобы я взял его на баркас, клянясь, что поедет со мной хоть на край света. Он плыл так быстро, что догнал бы лодку очень скоро, тем более что ветра почти не было. Тогда я бросился в каюту, схватил охотничье ружьё и, направив на него дуло, крикнул, что не желаю ему зла и не сделаю ему ничего дурного, если он оставит меня в покое. Тогда он повернул к берегу и, несомненно, доплыл до него без особого труда — пловец он был отличный. Конечно, я мог бы бросить в море мальчика, а мавра взять с собою, но довериться ему было бы опасно. Когда он отплыл достаточно далеко, я повернулся к мальчику — его звали Ксури — и сказал: — Ксури! Если ты будешь мне верен, я сделаю тебя большим человеком, но если ты не погладишь своего лица в знак того, что не изменишь мне, то есть не поклянёшься бородой Магомета и его отца, я и тебя брошу в море. Мальчик улыбнулся, глядя мне прямо в глаза, и отвечал так чистосердечно, что я не мог не поверить ему. Он поклялся, что будет мне верен и поедет со мной на край света. Пока плывущий мавр не скрылся из виду, я держал прямо в открытое море, лавируя против ветра. Я делал это нарочно, чтобы показать, будто мы идем к Гибралтарскому проливу как, очевидно, и подумал бы каждый здравомыслящий человек. В самом деле, можно ли предположить, что мы намерены направиться на юг, к тем поистине варварским берегам, где целые полчища негров со своими челноками окружили и убили бы нас; где, стоило только ступить на землю, нас растерзали бы хищные звери или ещё более кровожадные дикие существа в человеческом образе? Но как только стало смеркаться, я изменил курс и стал править на юг, уклоняясь слегка к востоку, чтобы не слишком удаляться от берегов. Благодаря довольно свежему ветерку и спокойствию на море мы шли таким хорошим ходом, что на другой день в три часа пополудни, когда впереди в первый раз показалась земля, мы были не менее чем на полтораста миль южнее Сале, далеко за пределами владений марокканского султана, да и всякого другого из тамошних владык; по крайней мере мы не видели ни одного человека. Но я набрался такого страху у мавров и так боялся снова попасться им в руки, что, пользуясь благоприятным ветром, целых пять дней плыл, не останавливаясь, не приставая к берегу и не бросая якоря. Через пять дней ветер переменился на южный, и, по моим соображениям, если за нами и была погоня, то к этому времени преследователи уже должны были от неё отказаться, поэтому я решился подойти к берегу и стал на якорь в устье какой-то маленькой речки. Какая это была речка и где она протекала, в какой стране, у какого народа и под какой широтой, я не имел понятия.
По тем временам это были неплохие деньги. Селкирк вернулся в родной городок, купил себе дом, женился. Но иной раз он вдруг становился мрачен, нелюдим, тоска по необитаемому острову, казалось, не отпускала его. Чтобы скрасить себе жизнь, Александр на ближайшем к дому холме построил себе жилище, подобное тому, что было у него на острове, но это было слабое подобие прежней хижины. В одну и ту же реку нельзя было войти дважды. Между тем Вудс Роджерс оказался очень романтичным человеком. На некоторое время он оставил свои походы в море и занялся сочинительством. Он засел за книгу, которую назвал «Путешествие вокруг света», и спустя некоторое время она была закончена. Издателю произведение понравилось, особенно та часть, в которой рассказывалось о чудесном спасении Александра Селкирка. Дефо «обработал» книгу Роджерса Эта книга имела определенный успех, во всяком случае, попалась в руки известному к тому времени литератору Даниелю Дефо, который «не побрезговал» создать свой роман на основе книги Вудса Роджерса. Книга «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» хотя и стоила очень приличные деньги, но в короткое время стала бестселлером. Люди залезали в долги, чтобы приобрести этот роман, что вдохновило Дефо на создание… трилогии. Вторая часть книги — «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», написанная в том же, 1719 году, повествовала о том, как Робинзон снова отправляется в морское путешествие, навещает свой остров, потом отправляется дальше, в «кругосветку».
Биография книги : "Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо"
| Легендарный роман «Робинзон Крузо» отмечает 300-летие // Новости НТВ | crusoe 25 апреля 1719 года английский писатель Даниэль Дефо впервые опубликовал свой роман о приключениях морского путешественника Робинзона Крузо, оказавшемся на необитаемом острове. |
| Ответы : В каком году был написан роман Робинзон Крузо? | Робинзон Крузо прибывает в Тобольск, где решает переждать зиму, которая растягивается на 8 месяцев. |
| 305 лет книге «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» | «Робинзон Крузо» — роман Даниэля Дефо, впервые опубликованный в апреле 1719 года, и кратко названный по имени главного героя. |
| Краткое содержание «Робинзон Крузо» | История приключений шотландского моряка Александра Селькирка легла в основу знаменитого романа Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо. |
| "Робинзон Крузо": автор писал о себе? | автора знаменитого романа «Робинзон Крузо». |
Правила комментирования
- Как судьба реального Робинзона Крузо стала основой нового литературного жанра
- Робинзону Крузо исполнилось 300 лет
- Книги по теме
- Заложник с острова Отчаяния, или Как Чуковский переписывал «Робинзона Крузо»
- Робинзон Крузо
Неприглядная история человека, ставшего потом Робинзоном Крузо
Позже он написал свой знаменитый роман «Жизнь и приключения Робинзона Крузо». «Удивительные приключения Робинзона Крузо», «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо» - и в России издается впервые». Появлению знаменитой книги предшествовала очередная чёрная полоса в жизни Даниэля. Однако история моряка Александра Селькирка, который провёл на необитаемом острове в Тихом океане четыре года, вдохновила его на написание книги о Робинзоне Крузо.